Поймать Безликого

Глаза, которые больше не закроются

Солнце — огромный огненный шар.!

Белокурому, голубоглазому мальчику кажется, что солнце заняло всё небо. Если внимательно присмотреться оно похоже на птицу… Жар-птицу. На зелёной лужайке скатерть-самобранка. А на ней еды видимо-невидимо! Сказка, да и только! Мальчик представляет себя Иваном Царевичем. Он бегает по лужайке с деревянным мечом отчаянно рубит головы одуванчикам.

Чуть поодаль, под зонтом, сидит красивая женщина в ярко-красном купальнике. У неё большие голубые глаза и ниспадающие на плечи белокурые волосы.

— Мама, мама! — кричит мальчик, — Я всех победил!

На секунду он отворачивается. Что-то чёрное и большое приближается к женщине. Может это Змей Горыныч? Горыныч заслоняет собой солнце. Страшно… Спрятаться? А некуда. Стоит только закрыть глаза, а когда откроешь, всё будет прежним.

Сильные когти-руки хватают мальчика за шиворот и подтаскивают к женщине.

— Смотри! Смотри, щенок! — слышен глухой голос.

Он видит маму с широко открытыми глазами. В уголках рта красные длинные ниточки, они опускаются на шею и движутся дальше и дальше.

— Жар-птица, помоги! Кричит мальчик, а звука голоса никто не слышит. Он вырывается из когтей-рук, бежит…

— Помогите!

И... просыпается.

Мокрый холодный пот по всему телу. Пару минут человек лежит не двигаясь. Медленно встаёт, и смотрит в окно. Под углом где-то внизу оконного стекла можно разглядеть его искаженное отражение. В отражении виден образ молодого, лет 30-ти мужчины. Высокого, спортивного телосложения мужчины. На месте, где должно быть лицо, видны только очертания злых голубых глаз и узкие, плотно сжатые губы.

Молодой человек садится на стул, достаёт грим, парики, короче всю бутафорскую атрибутику. Чуть волшебства гримера, и он превращается в бодрого старичка с седой бородой. Только тогда он посмотрел в зеркало, проверяя, всё ли на своих местах. Ну прямо старик Хоттабыч, да и только! Но недобрый.

— Что ж пора и за работу, — говорит старичок.

Уверенным шагом он идёт в ванную.

Ванная комната, в которую он вошёл, была большой. Походила она скорее на операционную или анатомическую. В нос резко ударил запах хлороформа. Стеклянные столы, шкафы, инструменты.

Мужчина надел перчатки, медицинский халат, поверх которого ещё и клеёнчатый плащ. Волосы аккуратно убрал под шапочку хирурга. На глаза специальные очки.

Когда он поднял голову, он увидел отражение своего нового образа на плитке на стене. Он ухмыльнулся и самодовольно приподнял подбородок. Теперь он не бодрый старик, а хирург или же патологоанатом?! Подойдя к одному из столов, на мгновение задумался, затем резко сдёрнул простыню с того, что лежит на столе.

На столе лежит молодая девушка. Она смотрит на него презрительными глазами. Он наклоняется, чтобы как следует всмотреться в них. Пока он смотрит, глаза девушки покрываются стеклянной отражающей пленкой. В этой пленке мужчина видит своё отражение. Сразу после он разгибается, отворачивает голову девушки в положение прямо и снимает оставшуюся простыню с её трупа. С момента смерти прошло немного времени, и она не успела ещё застыть.

Хирург сфотографировал её глаза. Взяв из шкафа салфетку, накрыл плотно глаза покойницы и взял скальпель.

Изучив тщательно «внутренний мир» покойницы, приступил к расчленению. Надо сказать, что всё он делал тщательно, не торопясь.

Он остался недоволен работой.

— Опять не то, — со вздохом произнес хирург.

Всё, что ему понравилось, были только кисти рук с длинными пальцами и сердце, аккуратно отточенное природой. Сердце он убрал в банку со спиртом и добавил к коллекции внутренностей. Рядом с коллекцией на стене висела фотография обнаженного женского тела. Фотография сверху донизу исчерчена аккуратными линиями, кругами и подписями, будто измеряющие бесчисленное множество параметров. Кисти рук убрал в морозильные камеры, где «покоились» другие понравившиеся «трофеи».

Уборка заняла пару часов. Всё сверкало идеальной белизной.

Останки тела были упакованы в мусорные мешки.

По подъездной лестнице, тяжело дыша, спускался старик, волоча за собой мусорные пакеты. За тёмными очками не было видно его глаз. Пробегающие мимо парень с девушкой любезно предложили помочь старику.

— Торопиться мне некуда. Сам донесу, — проворчал неприветливо дедуля.

* * *

Ей снова снились кошки. Много-много кошек и котят. И все просят их накормить. Маленькая девочка идёт к большой оцинкованной ванне, которая стоит посреди огорода. В ней живут караси.

Караси хитрые и так просто их не поймать. Поэтому, девочка сыплет им крошки хлеба. Рыбы жадно хватают хлеб и ныряют на дно ванны. Один молодой карасик замешкался и был схвачен. Мгновение и кошки обступили девочку, пытаясь отобрать карася.

— Пошли прочь, дармоеды! — кричит девчушка.

И… просыпается.

Минуту-две она лежит, не шевелясь «переваривая» увиденное во сне. «Похоже залёт… Только этого не хватало. Купить тест в аптеке.» — уже начала раскладывать по полочкам, не успев проснуться, свой предстоящий день.

Спрыгнув с кровати, идёт к зеркалу. И долго, пристально смотрит на того, кто там, как будто пытаясь разглядеть там что-то или кого-то. Но видит только себя.

Молодую девушку лет 25-ти, рыжую, с копной огненных волос. Зелёные глаза и пухлые губы. Много веснушек на лице и по всему телу. Высокая и не очень спортивная. То, что девушка увидела в зеркале, ей явно не понравилось. Фыркнув как кошка, она поспешила на кухню. Звонок прервал её планы позавтракать.

— Слушаю, — да, она действительно слушала внимательно и одновременно приводила себя в порядок.

— Уже выезжаю, — отрывисто крикнула тому, кто звонил ей.

Джинсы, толстовка, кроссовки, поясная кобура с табельным Макаровым, кожаная косуха отлично гармонировали с её внешностью.

Закрывая за собой дверь квартиры, мысленно сказала себе: «Так... зайти в аптеку!»

* * *

Мусор со вчерашнего дня не вывозили, и дворник Шайтаныч огорчён был не на шутку. Жильцы нескольких окрестных домов, которые он обслуживал, достоверно не знали национальности дворника, его имени. Прозвали его Шайтанычем за его излюбленную фразу «Шайтан, вас забери!», которую он постоянно произносил как связку слов, взамен излюбленных всеми местными мужиками и бабами матерных словосочетаний.

Яд Судьи

Южные небольшие уютные города на Черноморском побережье. Шумные и суетливые в разгар пляжного сезона, дающие местным жителям заработать денег впрок, на будущее. И точно уснувшие в осенне-зимний период, когда жители наслаждаются нахлынувшей на город тишиной. Город, в котором жила Аполлинария Найдёнова, был не исключением. Грузины, осетины, греки, румыны, русские, крымские татары, украинцы и евреи мирно жили с основания города и по сей день. Даже смена государственного строя серьёзно не повлияла на отношения людей между собой.

Наверное, по этой причине любые события, случившиеся в городе, вызывали волну негодования и приводили к убеждению, что свои этого сделать не могли. Поквартирный обход близлежащих окрестных домов и опрос жильцов ни к чему не привёл. Единственной зацепкой были показания молодой пары, которая видела пожилого мужчину, выносившего мусорные мешки из подъезда. Они запомнили дедушку потому, что ему было очень тяжело нести мешки, и он буквально волочил их за собой. На предложение помочь ему, тот отказался.

Расспросив старушек, обсуждающих только одну новость, а именно труп возле помойки, Сухумыч и Веня узнали номер квартиры старика, о котором они толком ничего сказать не могли.

— Нелюдимый, не общается ни с кем. Вроде, внук с ним живёт, —напоследок сказали старушки.

Когда Веня Стоянов позвонил в дверной звонок квартиры №77, он ждал, что услышит шаркающие по полу старческие шаги. Однако после непродолжительного ожидания он услышал твёрдую бодрую поступь. Дверь открылась. Взгляду полицейских предстал пожилой мужчина с бородой. «Скорее старик с глубоким артритом, судя по тремору конечностей и ужасным рукам. Несостыковочка!» — подумал Веня.

Внимательно изучив удостоверения сотрудников, старик спросил у них.

— Чем обязан вашему приходу?

— Скажите, пожалуйста, позавчера вы выносили мусорные мешки к бакам? — спросил старика Ираклий Сухуми.

— А что это незаконно? Простите пригласить в квартиру не могу — ремонт, —проговорил старик.

Действительно, заглянув в прихожую, Веня и Ираклий увидели строительные леса, рулоны на полу и открытые банки с краской.

— Вот внук нанял бригаду маляров, а те запили бездельники. Внук в отъезде, пришлось самому весь мусор за горе-работниками выносить. А что случилось? — не унимался старик.

— Есть на то причина, — ответил Сухуми. — Никого чужого у мусорных баков не встретили?

— Увы, увы, господа полицейские, не видел ни своих, ни чужих, — прошипел старик.

Пока старик ворчал, Ираклий внимательно вглядывался в его типаж. «На вид лет семьдесят-семьдесят пять. Здоровье ни к чёрту. Нет, такая высушенная груда костей едва ли даже вынесла бы те пакеты, не то, что кого-то убить. Если только гриппом заразить.» — подытожил в своей голове Ираклий и не заметил, как приподнял уголок губы.

— Что же извините за беспокойство. Служба, — на ходу проговорил Веня. Старик ничего не ответил и молча закрыл перед ними дверь своей квартиры. Щёлкнул дверной замок.

— Странный старичок, — заметил Ираклий.

— Ага. На Хоттабыча похож, — поддержал разговор Веня Стоянов.

— Вызывай такси, Веня, платишь ты — просмеялся Ираклий.

***

Чёрная мантия, белый парик времён восемнадцатого века и массивная цепь с орденом аббатства. Скорее он был похож на инквизитора. Судья пел арию Ленского из «Евгения Онегина».

— Куда, куда вы удалились… Глупые менты! — громко засмеялся он. — Тупицы! Это все лишь декорация. Ремонт на НТВ. Серая масса никчёмных людишек! Сброд некачественного мяса с костями.

Он пошёл через гостиную, кухню, напевая: «Что день грядущий нам готовит…»

Судья шёл к обвиняемой. Правосудие должно свершиться. Обвиняемая была привязана крепко к стулу. Судья явно переборщил с хлороформом, и обвиняемая крепко спала. Достав из стеклянного шкафа нашатырный спирт, намочил ватный диск. Судья поднес вату к носу обвиняемой. Она дернулась, нагнулась на стуле и пришла в себя. Яркий свет ослепительно белых стен ударил по её глазам. Девушка подумала, что дурной сон закончился, однако ужас её последних часов жизни только начинался. Последнее, что она помнила, был старик, который любезно предложил ей подождать внука фотографа, с которым она накануне днём договорилась на пляже. У неё были куплены билеты домой. Отпуск закончился, и она хотела забрать скорее фотографии.

Теперь перед её глазами стоял мужчина в судейской мантии.

«Может я сошла с ума?» – подумала девушка.

Как бы читая мысли девушки мужчина сказал:

— Ты не сошла с ума. Кивни головой, что не будешь кричать. Тогда я вытащу кляп из твоего рта. Поняла?

Девушка кивнула. Судья вытащил кляп.

— Послушайте, не знаю, как зовут Вас. Отпустите меня. Я никому не скажу — громко, но без крика сказала девушка.

— Ты и так не скажешь. Назови своё имя, — услышала она голос Судьи.

— Вера. Вера Коршунова. Пожалуйста отпустите меня. У меня поезд вечерний до Москвы, — просила девушка.

— Послушай, Вера, говорить буду я. Сейчас тебе будет вынесен приговор. Зачем ты пришла сюда? Почему ты как тысячи таких же бабочек летишь на огонь? Ты не ценишь жизнь. Я наблюдал за тобой. Разные мужчины были с тобой, — монотонно говорил Судья.

— Это ничего не значит! Просто общение, — плакала девушка.

— Ты бракованный продукт. Твои пропорции не соответствуют стандартам. У тебя короткие ноги, толстые пальцы, низкая талия. Плоская грудь. Если ты будешь жить, то произведёшь на свет себе подобных, а это недопустимо. Суд приговаривает тебя к смерти, — произнес медленно Судья.

— Ты урод! Козёл! Ты… — не успела договорить Вера.

Судья заклеил ей рот.

— Смотри сюда, Вера Коршунова даже цветок не допускает до себя чужих рук. Нечаянно прикоснёшься к цветку — умрёшь, — сказал Судья.

Он взял шприц и вытянул из листьев цветка тёмно-коричневую жидкость. В мгновение он стал хищной кошкой. Глаза его загорелись от ожидания смерти жертвы. Игла мастерски вошла в вену Веры. Небольшая судорога по телу… и смерть наступила.

Послания Чревовещателя

Остов кирпичного завода издалека напоминал картину Карла Брюллова «Последний день Помпеи». Знаменитый на весь бывший СССР своей продукцией со знаком качества завод, теперь представлял груду кирпичей и торчавшие огромные печные трубы, где обжигали готовый кирпич. БОльшая часть населения города трудилась на этом прославленном заводе. В период перестройки многие пытались переоборудовать завод, но не получилось по причине нехватки средств и желания. И завод впал в запустение. Всё, что было пригодно растащили, вывезли запасы готового кирпича на постройку коттеджей и забыли о заводе.

Опергруппу встретил, позвонивший в отдел, мужчина. Он собирал осколки битого кирпича для своего приусадебного участка, как он выразился, для благоустройства. За ним увязалась его собака Гера. Она то и раскопала эти чёртовы мешки.

На этот раз мешков было два в отличие от предыдущего. На один мешок было больше. То, что извлекли из мешков оперативники, не укладывалось в понятие человеческой логики. Это была псевдологика маньяка. Труп расчленённой молодой женщины, скорее части, мелко порубленные на куски. Страшное зрелище. Они были порублены как части большого паззла, который необходимо правильно сложить. Сложив аккуратно куски тела на брезенте, сотрудники собрали туловище без рук, без ног и головы.

Перед смертью жертве сделали кесарево сечение. Отдельно, в другом мешке, был извлечённый из матки женщины семимесячный младенец. Матка порублена на мелкие части. Ко всему приложена фотография с пришитыми к ней глазами. Веня не успевал бегать за кирпичные стены завода. Его безостановочно рвало. Ираклий и Баха нервно курили. Звонок смартфона нарушил тягостное молчание. Аполлинария изменилась в лице. Железный Дровосек снова была растеряна.

— Мне сообщили, что в соседнем от предыдущего места преступления дворе, найдены четыре пакеты с расчленённым телом.

— Ираклий, вызывай ещё ребят из отдела. Мы с Топидзе едем к месту преступления. Заканчивайте здесь и подтягивайтесь к нам. Адрес скину смской, — сказала уходя Лина.

В южных городах быстро темнеет. День подходил к концу. Аполлинария пыталась взять себя в руки и свести всё в систему. Но пока это плохо получалось. «Домой сегодня уже я не попадаю. Да и незачем. Я должна понять, почему он совершает эти убийства. То, что это серия, сомнений не вызывает», — размышляла она. В голове возникала навязчивая мысль: «А что если их несколько? Не может один человек работать «поточным» методом».

Всё это и многое другое ей предстояло выяснить, распутать клубок загадок и выйти на след маньяка.

Вот они уже на месте преступления. На сей раз обнаружил мешки« смотрящий» помойки, бомж Валентин. Так он назвал себя. В прошлом человек интеллигентный, а в настоящем вонючее и пропитое, опустившееся на дно жизни лицо без определённого места жительства. Валентин пояснил, что искал бутылки в баках. Пока он наполовину висел в мусорном баке, пытаясь с археологической сноровкой рыть палкой мусор, кто-то подошёл и поставил что-то на землю. Уходя, некто сказал: «Ошибка природы! Чтоб ты потонул в зловонном потоке мусора, частица дерьма!». Валентин привык к насмешкам и оскорблениям, но эти слова больно ударили по его самолюбию. Когда бомж вынырнул обратно из бака, то увидел спину уходящего мужчины. Потом заметил пакеты, открыл и… беззвучно кричал.

Словам бомжа поверить сложно, но то, что он не убийца было очевидно. В пакетах порубленные части тела молодой женщины. «Тот же почерк и к Бахе не ходи», — подумала Аполлинария. И опять паззлы. Отдельно в мешке лежала вырезанная матка. Рядом фотография, с пришитыми глазами жертвы. Матка женщины была зашита хирургической нитью. Баха нечаянно зацепил пинцетом, державшим в своей руке нить, и та волшебным образом разошлась по шву.

Внутри матки был положен кусок тухлого мяса, по которому ползали опарыши.

— Забирай всё в морг. Когда сможешь дать заключение по вскрытию двух эпизодов? — спросила Баху Лина.

— Утром , думаю, закончу, — ответил криминалист.

Баха на оперативной машине уехал в морг. Вене с Ираклием Аполлинария отправила смс и велела ехать в морг, отвезти останки трупа. Затем ехать по домам отсыпаться. Завтра им предстоял трудный день. По дороге в отдел купила тест в круглосуточной аптеке. Стараясь не думать о завтрашнем дне, об отчёте в главке и прокурорским, о том, как остановить волну слухов и негодований и сдержать местные СМИ, атаковавшие её ещё вчера. В голове сейчас крутилась только одна мысль: «Что покажет тест?»

Сидя за столом у себя в кабинете, Лина гипнотизировала взглядом тест. Когда на тесте проявились две полоски, в голове Лины возник вопрос: «Кто же отец?»

***

Звонок телефона заставил Лину поднять голову с рабочего стола. Звонили из главка.

— Что скажешь, Аполлинария? Есть ли зацепки? Мотив определился? У меня с утра телефон разрывается, — говорил в трубку генерал Пушкарёв.

— Работаем, товарищ генерал, — ответила Лина.

— Тебе надо выступить перед журналистами, опровергнуть факт опасности для горожан. И сделать это сегодня. Журналисты подъедут к тебе в отдел после обеда. Жду завтра тебя и твоих орлов у себя с отчётом, — проговорил генерал.

— Слушаюсь, товарищ генерал, — отрапортовала Лина.

— Лина, что сама то думаешь, светлая твоя голова? Серия? — уже мягче спросил генерал, вспомнив об особенном прошлом Лины.

— Да, Валерий Сергеевич. Серия. Почерк один. Но кое-что об убийце или убийцах мы уже знаем. Не исключено, что их несколько, кстати. Либо вместе убивают, либо один из них имитатор, — неуверенным голосом говорила Лина, а сама в голове опять отмахивается от закрученных сюжетов «Декстера».

— Понял тебя. Работайте! Ройте носом землю. Надо выманить эту зверюгу из логова, — сказал Пушкарёв.

В одиннадцать утра вся опергруппа была у Найдёновой. Слушали отчёт криминалиста Топидзе.

— Могу с уверенность сказать, что все три убийства совершил один человек. Судя по почерку и практике надрезов и расчленения, человек, имеющий медицинское образование, опыт работы. Головы отсечены аккуратно топором в первые минуты смерти для того, чтобы глаза жертвы были открыты. Отпечатков не оставляет и установить личности погибших не имеет быть возможным. Вторая жертва, женщина 28-30 лет. Скорее всего не первородящая. Судя по анализу крови ВИЧ-инфицирована. Младенец тоже был заражён. Смерть наступила 6-7 дней назад.

Да здравствует новый Змей Горыныч!

Сны бывают цветные и чёрно-белые. Только в сне ты живёшь в полную силу, способен на то, что в реальности невозможно.

Иван Царевич был в плену у Змея Горыныча. Змей Горыныч держал его на цепи в своей тёмной пещере. Глаза уже почти привыкли к темноте. Постоянно хочется есть и пить. Иван Царевич слизывает со стен капли дождевой воды, стекающих по стенам. Иногда ему кидают кусок несвежего хлеба и бутылку мутной жидкости мало похожей на воду. Иван Царевич скучает по Жар- птице. «Её больше нет, она улетела, а может погибла в неравной схватке со Змеем Горынычем»

Змей Горыныч часто возвращался с добычей. Иван Царевич думал, что это сказочные герои, которых злодей выкрал из их королевств. Он знал только тех, о ком ему рассказывала Королева- мама. Королева смелая, вот Змей Горыныч и усыпил её своими чарами, а Царевича взял в заложники. Царевич верил, что Королева -мама скоро проснётся и освободит его из плена. Среди пленников Горыныча были маленькие принцессы. Золушка, Белоснежка. Правда всем им можно было дать одно имя- Несмеяны. Они плакали навзрыд. А он плакать не мог. Хотел, но не мог. Вскоре Змей забрал их с собой. Иногда он приходил и освещал Иван Царевича своим пламенем. От Змея плохо пахло..

—Ты на удивление живучий. Другой издох бы давно. Я решил дать тебе шанс. Ты -Никто, микрон пыли во Вселенной хаоса. Отныне, ты нарекаешься Многолик, нет Безлик!

Затем он натянул ему на лицо маску, пахнущую сырым мясом и кровью.

—Носи,-сказал Змей и исчез. Растворился во тьме, будто и не было его.

Иван Царевич не мог больше двигаться. Всё его маленькое тело будто наполнилось водой. Глаза не открывались. Мысленно он представлял Жар- птицу…

—Жар- птица, помоги,- беззвучным голосом звал он её.

Вдруг что-то яркое тёплое и знакомое ворвалось в пещеру. Свежий воздух стал заполнять лёгкие.

—Милая птица, ты прилетела за мной,- шептал Иван Царевич.

Птица подхватила его своим большим клювом, нежно положила себе на спину,и они взмыли к небесам.

Сказка подошла бы к хорошему концу, но Иван Царевич умер. На его место пришёл бессердечный Троль с ужасной маской смерти на лице.

Лине предстояла встреча с психологом- аналитиком, изучающим психологические портреты серийных маньяков и прочих отморозков. Её сухо и неприветливо встретила очень высокая женщина в брючном костюме, давно вышедшим из моды. Широкое лицо, выпирающие скулы, узкий разрез глаз.

В довершении выше изложенного она представилась:

— Ишмакова Дания Талгатовна.

Изложив цель своего визита и рассказав о трех жутких находках, Лина ожидала реакцию в глазах аналитика. Однако, ни один мускул не дрогнул на лице этой женщины.

—Наш человек,-подумала Найдёнова с радостью, что не одна она такая безэмоциональная особа.

—Как считаете, сколько должно быть жертв, чтобы преступник получил статус» серийного?»- спросила у Лины Дания Талгатовна.

— Два или более убийств, совершенных как отдельные случаи, обычно единичным злоумышленником- одиночкой,-отчеканила как по конспекту Лина.

Дания Талгатовна имела опыт общения с маньяками. Много лет изучала их психологические портреты. Она хотела создать как можно больше таких портретов, чтобы преступники были пойманы и понесли наказание за содеянное.Она по счастливой случайности осталась жива, вырваннная из рук насильника. Теперь целью её жизни стало изучении уязвимых сторон психики маньяков.

— Массовым заблуждением считается то, что «серийников» считают умными и хитрыми. На деле они имеют средний или низкий IQ ,-начала свой рассказ Дания Талгатовна,- Если отмотать годы жизни « серийника»,станет ясно: маньяк «растёт» в нём с раннего детства. Жестокость, генетика, вовлечение в садистскую деятельность, насилие в семье,- «семена», из которых в будущем вырастет тяга к преступлениям.- Вы рассказали о так называемых «посланиях» маньяка.- Я постараюсь быстро составить его психологический портрет. Предоставьте мне доступ к материалам дела. Ваш рассказ о глазах,пришитых к фотографиям, напомнил мне один случай.- Лет двадцать назад объявился в нашем городе маньяк «массовик», которому дали прозвище Шатун. Убивал он в разных городах, много жертв было на его счету. Убивал он женщин молодых и девочек. Перед смертью насиловал жертвы и у живых снимал скальпы. Потому и прозвище получил Шатун. Медведи шатуны ловко снимают длинными когтями скальп у человека. Больше года маньяк терроризировал всю область. Поймали его в нашем городе. Угораздило же его влюбиться в одну местную женщину. Стал ухаживать за ней. Она фотографом работала на пляже.

Поначалу она ответила взаимностью. Случайно обнаружив орудия убийства у него на квартире,женщина без объяснений порвала с ним все связи. У неё был сын лет пяти. Женщину Шатун убил,а мальчика забрал с собой. Хотел убить позднее. Однако, случай помог найти убийцу и спасти ребёнка.

Две бабули собирали в лесу ягоды. Подустали и присели на травку отдохнуть. Неожиданно услышали слабый стон под землёй и всхлипывание. Одна из пожилых женщин побежала к будке железнодорожного обходчика. На помощь прибежали мужчины ремонтники с железнодорожных путей. Приехала милиция, кинолог с собакой. Собака сразу определила место поиска и начала дико лаять. Подняли дёрн с травой. Это оказалась крышка погреба, выкопанного в земле.

Из глубокой ямы вытащили на поверхность полуживого мальчика. Сына убитой женщины фотографа. Его считали пропавшим и объявили его розыск. В яме он пробыл недели три. Может больше.Сильное обезвоживание. На лице ребёнка была плотно закреплена скальпированная кожа с лица убитой девочки. Это уже позднее выяснили. Также из ямы извлекли шесть трупов девочек 4-7 лет, считавшимися пропавшими без вести. У трупов при жизни сняли скальп. Маньяка поймали. Он дал показания. Доказали только семь эпизодов преступления, включая смерть матери найденного мальчика. Боялись самосуда обезумевших от горя родителей девочек. На закрытом заседании Верховного суда маньяка приговорили к высшей мере наказания- расстрелу. Через месяц приговор привели в исполнение, -закончила свой рассказ Дания Талгатовна.

Дверь за нарисованной стеной

Заяц, спасаясь от хищников, путает след. Преступники, подобно зайцу, запутывают следы, превращая их в целые клубки мотивов, алиби, улик, деталей, отпечатков… Следователям и оперативникам ежедневно, ежечасно и ежеминутно приходится распутывать эти клубки, на ходу развязывать узелки картины преступления. Распутав одно преступление, сыщики берутся за следующее. Так происходит круговорот жизни, звеньями которой являются по одну сторону — злодеи преступники, по другую — закон, а именно, умные и смелые следователи. Убрав одно звено из цепи, разрушится система.

Череда событий текущего дня медленно тянулась, не обещая быстрой развязки. Лина направлялась обратно, в отдел, после беседы с психологом–аналитиком. Конечно, ей хотелось, чтобы рассказ Дании Талгатовны послужил золотым ключиком к дверце за нарисованным очагом. Пазл, который она сложила у в себя в голове, мало-помалу рассыпался.

«Да, был случай с мальчиком, который вырезал кошке глаза и пришил их нитками к картонке» — размышляла Лина. «Ну и что это доказывает? Ребёнок стал жертвой маньяка и мало ли какая пружинка в его несформировавшемся сознании сработала. Возможно, он стал известным человеком, а его память блокировала случившееся с ним» — думала она.

Лина не помнила такого случая в детском доме, хотя, возможно, попала в детдом в одно время с этим мальчиком. Объяснение было одно: её уже удочерили на тот момент и она жила с приёмными родителями. Ей повезло, её приёмными родителями стали заведующий детским домом и его жена. Погружённая в размышление, она подъехала к полицейскому участку.

— Дверь, дверь! Ключик, ключик! Скорей, скорей! Плов, плов, — напевала в полголоса Найдёнова. — Бред, бред! — пела она на ходу.

Тошнота подступила к её горлу. Вспомнив, что сегодня она ничего не ела, Лина перешла дорогу и зашла в кафе. Взяв себе стандартный ланч и пересилив позывы тошноты, жадно начала поглощать пищу.

Ираклий поехал на квартиру №77 из-за вновь открывшихся обстоятельств по делу убитой Веры Коршуновой. Прокурор отказала в получении ордера на обыск квартиры старика. Объяснив своё решение тем, что старику нечего предъявить.

Ираклий с Веней не посмотрели даже документы старика, не говоря уже ни о чём другом. Найдёнова чётко дала понять Ираклию Сухуми, что он «наломал дров», а ему, опытному оперативнику, непростительна такая безответственность. Решили, что Ираклий возьмёт с собой пару оперативников и очень осторожно проверит документы старика, посмотрит по возможности квартиру. Затем по базе пробьёт всё, что есть на старика, если, конечно, есть. Взяли с собой и парня, который дал показания по делу убитой девушки Веры Коршуновой. По его словам, дверь ему открыл парень в инвалидной коляске с обожжённым лицом.

Дверь квартиры №77 открыла молодая женщина, ярко накрашенная с сигаретой во рту.

«Шалава, пробы ставить некуда» — подумал Ираклий.

Выдохнув на пришедших незваных гостей сигаретным дымом с примесью дешёвого алкоголя, разбитная девица спросила:

— Шо вас таки много? Шо ищете?

— Шукаем хозяила квартиры, — ответил Ираклий и показал своё удостоверение. — Вчера дверь нам старик открывал, а ему, — кивнул он на свидетеля, — парень–инвалид.

— Ну дед есть, — перешла на чисто русский язык девица. — Он мне квартиру на полгода сдал сегодня утром. У меня и доверенность есть. Хозяин получается он, — продолжала она. — Так что в дверях-то стоим, проходите в квартиру.

Оперативники зашли в квартиру. Пахло краской и наклеенными обоями.

Пока девица искала доверенность, Ираклий осмотрелся по сторонам. Квартира большая, сталинских времён с высокими трёхметровыми потолками. Четыре комнаты и кухня.

«Интересно, за какие заслуги старик получил такую квартиру?» — подумал он.

Давило на виски и кружилась голова. Оперативники, два «зелёных» еще сотрудника, переступали с ноги на ногу.

«Деревенские, кроме хат мазанок ничего и не видели» — делал выводы Ираклий.

Девушка принесла свои документы и доверенность. Доверенность была напечатана. По документам девицу звали Альбина Эдуардовна Лагутина, 2000-го года рождения. Старика, судя по доверенности, звали Игорь Ильич Быстров, 1950-го года рождения.

Аренда квартиры стоила недёшево. Ираклий поинтересовался, откуда у девушки есть возможность снимать такое жильё. Она ответила, что у неё есть мужчина, который её обеспечивает.

— Хозяин квартиры не говорил куда уезжает? — спросил Сухуми.

—Нет. А мне дело до этого? Деньги отдала, ключи взяла. Остальное меня не волнует, — ответила девица.

— Разрешите сходить в туалет? — спросил Ираклий, всё ещё надеясь увидеть что-то, что наведёт на след преступления.

Квартира сияла от чистоты. Туалет был крошечный.

«Удивительно почему?» — подумал Ираклий. — «При такой-то квартире.»

Видимо недавно в туалете установили недорогую душевую кабину. От туалета до кухни вся стена была выложена декоративным кирпичом.

«Ремонт свежий» — подметил Ираклий.

— Вам необходимо подъехать завтра к нам в отдел полиции. Вот моя визитка. Дежурному скажете, что к Ираклию Сухуми. Жду в 14:30, — сказал Ираклий девушке.

— Я хочу знать, почему меня вызываете? — громко и со злостью спросила девица.

— Произошло убийство. Вы ничего не знаете об этом? — спросил Сухуми.

— Не знаю. Не слышала. Я только сегодня заселилась в эту квартиру, — ответила девушка.

— Вам необходимо просто подписать протокол. Разрешите лично к Вам вопрос? — спросил Ираклий.

— Спрашивайте, — ответила девушка.

— Кто нашёл для Вас эту квартиру и как давно? — спросил Ираклий.

— Мой Пупсик, извините, мой мужчина, как давно не знаю, — ответила девушка.

— До свидания, — сказал ей Ираклий и кивнув операм двинулся на выход.

— Надо пробить этого старика, а заодно и Пупсика, — улыбнувшись впервые за день, подумал Ираклий.

Ираклий позвонил Найдёновой в надежде, что она отменит их встречу. Он так устал, что хотел только одного: упасть на диван и уснуть в обнимку с подушкой.

Сын на цепи

Часы показывали начало десятого утра, а солнце палило так беспощадно, что хотелось найти место в тени и не шевелиться. Сотрудникам убойного отдела, как и всему полицейскому участку Приморского района расслабиться в тени тополей и акации сегодня не получилось. В половине восьмого утра сотрудник дежурной части Сидоренко Иван вышел перекурить. Спускаясь по ступенькам крыльца зацепился ногой за пакет. Кто- то проходя мимо крылечка полицейского участка, небрежно бросил этот пакет. Сидоренко матюгнулся про себя всякими матами, какие знал и решил отнести пакет к мусорке. Большой пакет оказался неподъёмным даже для Сидоренко, который славился своей силой и занимался греко-римской борьбой. Он вернулся в дежурку, позвал напарника. Решили потащить пакет за собой, по земле, а он, окаянный, возьми да разорвись.

— Ну, падла, я тебя вычислю, — кричал Сидоренко. Что думаешь, Василь, поймаем паразита? И чего он туда только напихал? — обратился он к напарнику.

Василь молчал и только беззвучно шевелил губами, потом заорал белугой и бросился в ближайшие кусты.

— Ты куда побёг-то? — разводя в стороны руками говорил Иван.

Наклонившись над пакетом, побледнел и застыл как каменное изваяние. Таким его и увидел Веня Стоянов.

***

В пакете были останки человеческих тел. Прибывший криминалист Баха Топидзе «колдовал» над ними. Найдёнова отдала приказ оцепить место с найденной кладкой, чтобы не допустить любопытных граждан, желающих сделать селфи с айфонов и айпадов. И, конечно, не допустить паники со стороны горожан. Прикатила прокуратура, Генерал Пушкарёв со своей командой, журналисты местного телевидения. Всё, что находилось в пакете, спешно погрузили на носилки и Топидзе повёз их в морг делать отчёт по фрагментам тел.

Пушкарёв метал стрелы негодования.

— Чтобы к 16:00 был отчёт и ваши соображения по поиску и задержанию преступника, — сказал он, обратившись к Найдёновой.

— Будет отчёт и соображения, товарищ генерал, — ответила Лина.

—Ну, ну! Посмотрим, — зло пробурчал Пушкарёв.

— Все сотрудники, кроме дежурных, срочно в мой кабинет, — сказала Найдёнова.

Когда все оперативники и следователи собрались в кабинете, Найдёнова начала очень быстро свою краткую речь.

— Преступник или преступники кинули нам вызов. Чтобы мы знали о том, что он или они знают о наших действиях. Думаю, этим вызовом хотели подчеркнуть, что им не подвластны законы, принципы морали и человеческие чувства. Они объявили нам войну! И хотят держать в страхе город и жителей. Говорят, если зашёл в тупик, надо следовать правилам компьютерной игры, а именно: возвращаться на первый уровень.

Наш первый уровень — это квартира №77. Старик. Составляем фоторобот со слов местных аборигенов, также прошу подключиться Сухуми и Стоянова. Вызовите квартирантку старика, возьмите её показания. Жилконтора, паспортный стол, привлекался или нет. После этого получаем ордер на обыск, попробуем найти пальчики его. В общем, собираем о нём всю информацию. И объявляем план перехват по данным фоторобота. Также я свяжусь с ППС-никами, усилим патрули в вечернее время, ну и собровцев подтянем, — закончила свою речь Аполлинария.

— Скажите, а что же обнаружили в мешке? — спросили оперативники.

— Ждём Топидзе с отчётом по вскрытию. А вот и Баха, — кивнула в сторону Топидзе, входящему в двери, Найдёнова.

***

— Судя по найденным останкам тел в мешке, могу сказать следующее: убиты две женщины, — начал Топидзе.

Он показывал на проекторе фотоснимки обезображенных останков.

—Что же это? Как такого нелюдя земля носит! — кричали возмущенные сотрудники.

На снимках было туловище пожилой женщины, поверх которого была натянута, да, натянута кожа молодой женщины или девушки. В этот раз маньяк немного отошел от своего почерка и оставил по руке обеих жертв. В мешке также были обнаружены головы с вырезанными глазами жертв.

— Согласно проведёнными мною и моими коллегами из Института криминалистики экспертизам, жертвами оказались Шестопалова Галина Юрьевна, 1955 года рождения, дважды судимая за воровство. В настоящее время вела бомжеватый образ жизни. В крови убитой большая доза крысиного яда. Убита около недели назад. Кожа, рука и голова молодой женщины принадлежат Гусаровой Елене Яковлевне,1988 года рождения, следователю соседнего Прибрежнего района, которая объявлена в розыск пять дней назад. Она поехала к матери в Краснодар, но не доехала. Её вещи и телефон были найдены работниками нашего автовокзала. Предположительно задушена ремнём. Убита пять дней назад, — закончил Топидзе.

Получив задания, каждый сотрудник отправился на свои рабочие места, а Ираклий, Веня, Баха остались с Линой.

— Что по камерам слежения, выяснили кто поставил мешки? — спрашивала Найдёнова у своих орлов.

— Судя по камере какой-то рабочий на тележке, в которой землю садовую возят, подошёл к крыльцу и вывалил мешок на землю. Развернулся и ушёл с тележкой своей — сказал Стоянов.

— Лица не разглядеть, высокий, особых примет не выяснили, — продолжил он.

— Выясняйте, Вениамин! Срочно! Времени у нас нет. Если мы его не остановим, то жертвы будет ещё больше. Касается всех! — закончила Лина.

— Мы на адрес старика и в жилконтору, сказал Ираклий. Беру с собой трёх оперов. Возражений нет? — спросил он Найдёнову.

Найдёнова кивнула головой. До совещания в главке было пять часов. Она поехала в психиатрическую больницу, договорившись с главврачом пересмотреть архивы за последние лет двадцать пять. Она надеялась, что всплывёт похожее дело.

—Какое счастье, что есть компьютеры и их база, — облегчённо вздохнула Лина.

***

Опросив местных стариков и старушек, соседей и работников жилконторы Ираклий выяснил, что Быстров Игорь Ильич, 1950 года рождения проживал в своей квартире с момента заселения дома, а именно: с июня 1969 года.

Квартиру получил его отец, Быстров Илья Петрович, 1933 года рождения, известный врач хирург, профессор на кафедре Краснодарского мединститута. В 1969 он получил эту квартиру за заслуги перед Советской родиной от правительства Москвы. После его смерти и смерти жены, Быстров Игорь Ильич получил квартиру по наследству. Говорили, что мать Игоря работала психиатром в местной лечебнице. Ни родители, ни сам Быстров не общался с соседями. Он закончил медицинский институт и пошёл по материнским стопам, став неплохим психотерапевтом. Женился. Жили бездетно. Лет двадцать назад жена Быстрова уехала куда-то и через несколько месяцев вернулась с мальчиком. С тех пор она перестала работать и жила на даче, за городом. Потом и сам Быстров перебрался на дачу. А спустя десять лет говорили, что жена и сын Быстрова погибли, утонули на реке. Лодка перевернулась и ударила их бортом своим по головам. И не спасли их. Вскоре Быстров вернулся и вовсе стал нелюдимым. Однако, года через два после смерти жены и сына у Быстрова объявился парень, родственник дальний, и стал жить с Быстровым вместе, — перестали гоготать и закончили свой рассказ ныне старушки, а в прошлом -местные красавицы окрестных дворов.