Поймать золотую рыбку

Глава 1

— Ты облажалась, Иза! Понимаешь? На этот раз во всем ты виновата сама! И я ничего не могу для тебя сделать! Ни-че-го!

Грегор, мой непосредственный начальник и командир, нервно провел пятерней по короткому ежику волос и плюхнулся на свое место за столом. А я так и осталась стоять в центре его небольшого, почти пустого кабинета. Присесть мне Грегор не предложил. Впервые за все время нашего с ним сотрудничества. Этот факт наполнял душу гнетущим, отвратительным предчувствием.

— Чем ты думала, Иза? — устало спросил Грегор спустя добрых пару десятков секунд тяжелой и опасной тишины.

Я опять промолчала. Сказать в свое оправдание мне было нечего. Клиент просто перебрал. Мне следовало промолчать, отойти в сторону. Поменяться, в конце концов, с напарником, давая клиенту время остыть. Или уснуть. Но нет же.

Вечер оказался слишком тяжелым и слишком длинным. Поздравить клиента с победой на выборах, засвидетельствовать свое почтение, договориться о встрече подходило бесчисленное количество людей. Мы все, нанятые клиентом телохранители, были на взводе. Накануне прошел слушок, что на вечер запланировано покушение на новоизбранного президента, и Грег встал буквально на уши, требуя отменить встречи. Но клиент уперся. В результате нам пришлось практически все агентство направить на охрану муд… мужика, который будет стоять во главе планеты следующие пять лет. И который на радостях нализался так, что нам пришлось отгонять от него вездесущих журналюг, чтобы те не запечатлели первое лицо планеты в состоянии некондиции. При этом, не забывая вертеть головой на триста шестьдесят градусов в поисках киллера. Который так и не появился. Зато я, уже далеко за полночь, когда клиент практически уже не держался на ногах от выпитого алкоголя, отличилась. Гордость, видите ли, взыграла в одном месте! Как это меня, ветерана, пытается снять как дешевую шлюшку какая-то тыловая крыса! Пусть и в смокинге за восемьсот тысяч кредитов…

Грегор наградил меня тяжелым, давящим взглядом и сделал еще одну попытку разговорить меня:

— Ты что, не могла пережить хлопок по заднице?

И вот тут-то меня и прорвало. Больше молчать я не смогла:

— Хлопок по заднице? — Сама себе удивляясь, я буквально взвилась, брызгая в пространство слюной. — Да этот му… — Под выразительным взглядом Грега матерное слово пришлось проглотить. Мы с ним служили в одной части и давно знали друг друга. Не раз и не два прикрывали друг другу тылы. Но несмотря на все это, у Грега остался пунктик по поводу бранных слов в устах женщин. — Этот клиент, — с отвращением исправилась я, — не просто хлопнул меня по заднице! Урод схватил меня за ягодицу и попытался затащить в туалет, чтобы тр!..

— Изольда! — рявкнул выведенный из себя окончательно Грегор и так шарахнул кулачищем по столу, что на казенной пластиковой столешнице появилась трещина. Не озвученное действие встало мне поперек горла.

Глядя на тонкую трещину, расчертившую серый пластик столешницы, я невольно сглотнула. Эта трещина вдруг почему-то мне показалась границей, чертой, разделившей мою жизнь на «до» и «после». Пожалуй, впервые с момента нашего несодержательного разговора с Грегором я поняла, что на этот раз для меня все будет плохо.

До сих пор мне везло. Провалившись на вступительных экзаменах в Звездную академию, до которой я добралась за последние деньги, я, недолго думая, пошла в армию. Только там можно было заработать достаточно денег, чтобы купить себе жилье на более-менее приличной планете. А это мне было нужнее всего. Совсем зеленая, восемнадцатилетняя дурочка, я не смогла придумать ничего лучше. И подписала контракт на максимальный срок.

Это сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю, как мне тогда повезло, что я глянулась Грегору. В обмен на то, что я грела ему постель, Грегор оберегал мою жизнь и мою шкурку. Хотя порой это было ой как нелегко.

Потом была победа над гривами и демобилизация. Попытка вписаться в мирную, гражданскую жизнь. Не знаю, чтобы я делала, если бы Грегор не решился организовать собственное охранное агентство. И опять мне повезло, что Грег забрал меня с собой.

Поначалу мы работали с ним в паре, а потом по ночам заполняли необходимые бумажки для бюрократов. Пока не подвернулся один очень удачный заказ: нас, как ветеранов войны, имеющих реальный боевой опыт, нанял один банкир, за шкурой которого охотились конкуренты. Это он нам так сказал. На деле все оказалось намного сложнее. Но когда целая серия покушений на дельца не увенчалась успехом, мы с Грегом получили офигенскую рекламу. И еще более офигенские деньги. Заказы пошли косяками. И стало понятно, что пришло время снова что-то менять.

Грег оказался, как ни странно, более гибким, ему оказалось гораздо проще подстроиться под обстоятельства. Чем мне. Он попытался поначалу сделать из меня заместителя. Но… Солдафонство было уже у меня в крови. Улыбаться угодливо всяким там…дельцам и политикам с не очень чистой репутацией я не смогла. В один прекрасный день набила морду очередному банкиру за скабрезную шуточку по поводу моей груди. Грегору пришлось срочно убирать меня из заместителей. Но тогда скандал удалось замять, а я осталась рядовым телохранителем. И честно отрабатывала свои денежки. До сегодняшнего дня.

Время шло. Агентство разрасталось. Репутация у него была отменной. За наших бойцов платили бешеные деньги. Это позволяло закупить самое лучшее оборудование. Что, в свою очередь, позволяло сохранить жизни бодигардам. Грегор часто проявлял гибкость в разных вопросах. Даже начал нанимать в офис гражданских. Да демон, у него даже появилась длинноногая грудастая секретарша без капли ума в огромных голубых глазах! Единственно, что оставалось неизменным, телохранителями могли быть лишь те, кто имел боевой опыт. И этот принцип никогда не давал осечек…

— Ты нестабильна, Иза, — вдруг тихо проговорил Грегор, отвлекая меня от воспоминаний. — Я больше не могу допускать тебя до работы с клиентами. Для них ты опасна. — Такое уже пару раз бывало, я не обратила особого внимания на слова Грега. Возьму отпуск, подлечусь, и все будет как раньше. Так думала я. Увы, Грег думал иначе: — За десять лет работы агентства ты ни разу не проявила гибкости и стремления измениться, Иза. Это плохо. Мне жаль, что ты все еще живешь прошлым. Войной. По уставу. И никак не проявляешь желания вписаться в мирную жизнь. И кажется, в этом есть и моя вина. Я потакал все это время твоей лени и твоему нежеланию выходить за границы зоны комфорта. — Я насторожилась, печенкой чуя, что сейчас произойдет что-то, что мне совершенно не понравится. Увы, я не ошиблась. — Я принял решение, Иза. — Грегор почему-то опустил взгляд на свои руки, лежащие на столе, избегая смотреть на меня. — Оно далось мне очень трудно. Но… Я просто обязан действовать в твоих интересах. За тебя. Иначе ты пропадешь… В общем, тебе давно пора начать учиться жить гражданской жизнью. Найти себе мужа или хотя бы родить ребенка… — Услышанное заставило меня вытаращиться на Грегора и разучиться дышать. Чего? Родить ребенка? Он рехнулся?! — А чтобы тебе было легче начать учиться жить заново, я увольняю тебя, — закончил свою речь мой начальник. А я…

Глава 2

Падение с высоты в пару сотен этажей — это не те ощущения, которые я хотела бы испытать еще хоть раз. От удара при столкновении нас ощутимо подбросило вверх и влево. Один из медиков коротко и болезненно взвыл: его рука попала между скобой и стенкой скутера, и он ее сломал. Второй бросился на помощь коллеге. Позабыв, о выбранной роли, я рявкнула:

— Назад, идиот! Необходимо как можно лучше зафиксироваться, иначе в момент падения вас размажет по ближайшей поверхности!

Сама я расчетливо заняла кресло, в котором меня осматривали. Оно неплохо пружинило, давая надежду на то, что хоть немного смягчит удар при столкновении с поверхностью. Страховочных ремней не было. Поставив люльку на колени, я постаралась извернуться так, чтобы свести к минимуму нагрузку на позвоночник, но при этом зафиксировать тело в кресле и не уронить люльку с ребенком.

Меня проигнорировали. Медики даже не глянули на меня, продолжая начатое дело. Я дернула плечом. Здесь все взрослые, опытные и дееспособные. Я предупредила. Хочется рискнуть собственной шеей — пожалуйста. Это не мое дело. Тут самой бы уцелеть.

Увы, доказательства моей правоты мы получили почти сразу же. Едва я, как смогла, подготовилась к столкновению, как скутер с силой во что-то врезался. Треск разрушающейся сверхпрочной пластиковой оболочки скутера эхом пошел по всему району, архейцев, как я и предсказывала, оторвало от скобы, возле которой они возились, и припечатало к противоположной. Где они и затихли. Из кабины не доносилось ни звука с того самого момента, как в скутер кто-то врезался. Возможно, пилот был либо без сознания, либо получил несовместимые с жизнью повреждения. Я в любом случае не собиралась проверять, как он там. Ибо любопытство могло стоить жизни мне и ребенку.

После второго столкновения скутер на некоторое время замер на месте. Возможно, мы упали на крышу какого-то здания. Тогда оставалось лишь дождаться подмоги. Двигатель, в отличие от пилота аэромоба, пилот медиков заглушил, следовательно, еще одного взрыва можно было не опасаться. Но увы, я ошиблась с предположением.

Немного полежав на боку, словно отдохнув и набравшись сил, скутер затрещал, задрожал всем корпусом и… продолжил падение.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Я умирать не собиралась. Но в эти короткие и одновременно бесконечные секунды, пока продолжалось наше падение, в голове хвостом кометы пронесся целый табун мыслей. Какие-то неясные сожаления, неудовлетворенность от того, как сложилась моя жизнь. Разочарование от того, что у нас с Грегом ничего не вышло. Рядом с ним мне было бы хорошо. И безопасно.

Скутер периодически цеплялся за что-то снаружи. Возможно, за выступы зданий. От каждого такого удара-толчка тела медиков швыряло по всему салону. И я уже была почти уверена в том, что они погибли. Похоже, патологоанатому достанется отбивная котлета вместо тел.

От ударов открывались потайные, незаметные непосвященному глазу шкафчики, из них выдали какие-то предметы, добавляя хаоса. У меня уже все тело ныло от усилий удержаться на месте самой, удержать на коленях люльку с ребенком. Это еще слава всем богам, что младенец молчал. Наверное, медик сделал ему какую-то инъекцию…

Транспорт от частых столкновений начал разрушаться. В салоне не было окон, но в одном месте обшивка треснула так, что в щель можно было увидеть, что творится снаружи. Если бы была возможность к этой щели подобраться. Я вставать ради оценки ситуации не рисковала. За любопытство можно было заплатить собственной шкурой и жизнью тихо посапывающего в люльке ребенка. Нарастало отчаяние. При падении с такой высоты очень сложно остаться в живых. Я уже молчу о тех, кто мог оказаться в зоне падения аэромоба, и кого сейчас могло прибить шальными обломками. Чем же так важен этот младенец, что ради него кто-то решился на такое дикое преступление?

Все изменилось в один момент. Я уже слышала сирены стражей правопорядка, хотя надеяться на их прибытие было глупо. Ну чем они смогут мне и ребенку помочь?! Когда вдруг скутер в очередной раз обо что-то ударился.

Звон разбитого стекла почти оглушил, новый треск, и вдруг замок не выдержал, дверь скутера распахнулась! А за ней… Я глазам своим не поверила! Перед скутером был длинный пустынный коридор какого-то офисного здания! Падая, скутер своим корпусом ударил в стеклянную стену, привычную для многих общественных зданий, и разбил ее! При этом дверца распахнулась и легла как трамплин!..

Думала я не более одной секунды. Скутер мог продолжить падение в любой миг, рассиживаться было некогда. Вскочив, стараясь не думать о подстерегающих меня опасностях, я бросилась к выходу. Лежащий на боку скутер опасно покачнулся, но падение, к счастью, не возобновил. Я на миг застыла у двери, прикусив губу, прижимая к груди люльку. В этот миг младенец открыл глаза и как-то уж очень серьезно на меня посмотрел.

Поймав на себе взгляд детских глаз, я нервно шепнула:

— Не вздумай заорать! Мне тоже очень страшно! Но выхода нет. Возможно, это наш с тобой единственный шанс спасти свои шкуры!

Ребенок словно понял обращенные к нему слова. Покряхтел немного, отрыл и закрыл маленький ротик, пустив при этом пару пузырей, а потом закрыл глаза и снова притих. Я облегченно перевела дух. Если бы он сейчас заорал, не знаю, что стала бы делать.

Казалось бы, в том, что я собиралась совершить, не было ничего сложного. Всего-то и нужно было, что подняться на створку распахнутой двери, а потом прыгнуть. Расстояние было небольшим. Но я колебалась. Решиться помог новый треск и отвратительный звук, словно кто-то с усилием провел ножом по стеклу, и угрожающе-многозначительное покачивание корпуса скутера. Меня словно иголкой в попу кольнули.

Перехватив поудобнее люльку, я птичкой вспрыгнула на дверь и мгновенно, не задумываясь, не останавливаясь, прыгнула. И вовремя! То ли от толчка, вызванного моим прыжком, то ли по какой-то другой причине, но скутер за моей спиной с угрожающим скрипом и треском словно нехотя соскользнул вниз, продолжив падение. А я, почувствовав под ногами твердый пол, не смея поверить в то, что мне все удалось, на одних инстинктах метнулась дальше по коридору, даже не оглянувшись. Военная выучка требовала от меня как можно скорее найти укрытие, чтобы не попасться на глаза врагу. О каком враге идет речь, я даже не подумала.

Глава 3

Кодовый замок сработал мгновенно и бесшумно, едва я ввела нужную комбинацию. Оглянувшись в последний раз и задержав на несколько секунд взгляд на подозрительном соседском участке, проскользнула в дом. Заперла за собой дверь и лишь тогда облегченно вздохнула, прислонившись к ней спиной. Кажется, я в безопасности. По крайней мере, пока.

Действие инъекции, сделанной ребенку медиком, уже явно подошло к концу: мелкий опять завозился в люльке, захныкал. Пришлось соскребать себя с двери и идти дальше, в поисках панели доставки. Впрочем, особых затруднений с поисками не возникло. Панель нашлась почти сразу после того, как я подключила подачу электричества и нашла кухню: самое подходящее место для таких вещей.

Из новостей я знала, что мелкого зовут Шахрен, и что ему всего семь месяцев. Исходя из этого возраста и сделала заказ: детское питание и кое-какая одежда, выбирая последнюю из акционных. Немногие мои знакомые девушки поступали именно так. Про одну из своих последних подруг Грегор ворчал: «Халява — страшная сила! Вот не нужно оно! А все равно купила! Потому что скидка!» Исходя из этого я рассудила, что подобная модель поведения свойственна если не всем, то подавляющему большинству женщин. А значит, подозрений вызвать не должна.

Сама я по распродажам никогда не шлялась. Нужно мне было немного, и обычно я покупала по мере износа спортивное белье, футболки, штаны, похожие по крою на военные, куртки. Но сейчас, немного подумав и постаравшись воскресить в памяти попадавшихся на глаза юных мамочек, все с той же распродажи купила кокетливое платьице с завышенной талией василькового цвета, все усеянное какой-то инопланетной флорой цвета белого цвета. Не вляпайся я в эту историю с ребенком, ни за что бы его не купила.

Управившись с доставкой, я тяжко вздохнула и подошла к люльке. Мелкий хныкал и вертелся в своих пеленках все интенсивнее. Того и гляди ударится в рев. Оттягивать и дальше неизбежное не имело смысла. Еще раз вздохнув так, словно меня приговорили и пора было идти на расстрел, я наклонилась и, припомнив все свои скудные познания о детях, подхватила мальчишку на руки, стараясь придержать ему и головку. Но оказалось, что эта предосторожность излишня. Мелкий и сам уверенно держал голову. Более того, как только я освободила его из запеленывающего его конверта, то получила мгновенный сюрприз: малой довольно уверенно перевернулся на живот и попытался от меня уползти! Я онемела. И успела поймать мальчишку лишь в самый последний момент! Да и то лишь благодаря своим развитым рефлексам! Кажется, скучно мне точно не будет!

— Ну? — грозно поинтересовалась я у пацана, не слишком ласково перехватив его и даже слегка встряхнув. — И куда ты собрался?

Ответа я не ожидала. Но получила:

— Ма!.. — выдало это чудо. И забавно скривилось. А в следующий миг ударилось в такой рев, что я думала, оглохну!

Следующие пятнадцать минут для меня превратились в ад. Мелкий орал, не затыкаясь. Орал и у меня на руках, и уложенный в свою люльку. Багровея от натуги. И не реагируя на мои заполошные попытки его успокоить. И я никак не могла понять, что ему нужно.

В детстве, как и все земные девчонки, я играла с куклами в дочки-матери. Но этого опыта было слишком мало для того, чтобы справиться с одним крикуном. А став повзрослее, я больше интересовалась мальчиками, чем младенцами. Хотя у моей мамы и была подруга, родившая ребенка в сорок три года. Когда же я повзрослела окончательно, то попала в армию. А там младенцев точно нет. И вот теперь я испытывала дикое, почти непреодолимое желание вопреки всем запретам все-таки открыть галанет и поискать потребности детей в семь месяцев. Хотя умом понимала: сейчас от меня именно этого и ждут.

Вот так и получилось, что доставку я принимала с орущим свертком на руках. Конечно, дроиду-доставщику было без разницы. А я к этому моменту уже была настолько издергана, что хотела лишь одного: любыми путями заткнуть мелкого. И мне было плевать, что он орет на всю улицу. А зря.

Не будь ребенка, я бы одним махом забрала бы все свертки от двери и перенесла их на кухню. Но мелкого отпускать я боялась. Орал он одинаково и у меня на руках, и в своей люльке. Но я боялась, что он выберется из нее каким-то образом и покалечится. Или убьется. А потому таскала покупки понемногу.

— Да когда ж ты уже устанешь орать? — с неприязнью спросила у пацана, делая третий и последний рейс в прихожую, чтобы забрать последние свертки с покупками. Малой извивался как червяк у меня в руках. Приходилось напрягаться и следить за тем, чтобы не уронить его нечаянно с высоты своего роста.

В последние минуты мне вообще приходилось делать серьезные усилия над собой, чтобы сдержаться. Нервы были на исходе, и дико хотелось встряхнуть мелкого поганца. И тоже заорать так, чтобы он от удивления заглох. Голова от его ора уже раскалывалась. А успокоить мелкого поганца не получалось. Именно в этот момент и раздался мелодичный сигнал, извещающий о том, что некто стоит на пороге дома и желает увидеть хозяев.

Я застыла, выронив сверток на пол. И уставилась на входную дверь, как на ядовитую гадину. Дверь была сплошная, меня увидеть не могли. Но рядом с ней имелось окошко. И хотя я и не зажигала свет в прихожей, заметить движение с улицы было можно. Да еще и концерты малого… Самое интересное, что едва прозвучал сигнал, как мелкий заткнулся. И сейчас вместе со мной настороженно смотрел на дверь. Будто кого-то ждал. Или просто набирался сил перед новым витком истерики.

Принимать решения и брать на себя ответственность неимоверно тяжело. Не представляю, как так жил Грег. А ведь он принимал решения, почти не думая. Так же естественно, как дышал. Я же стояла, смотрела на дверь, и не знала, что мне делать: уйти в дом, рискуя вызвать у пацана новый виток истерики. Или так и стоять на месте, пока пришлому не надоест жать на пуговку звонка. Если малому не приспичит опять закатить истерику, можно было и попытаться переждать…

Решение за меня принял мелкий. Когда трель звонка прозвучала в третий раз, он сморщил свою рожицу и захныкал. И я сразу же поняла, что молчать ему надоело. Вздохнула с тоской и пошла открывать. А то еще, чего доброго, сердобольные соседи решат, что ребенок в доме остался один, и вызовут социальную службу!

Глава 4

Именно в этот миг я осознала то, что до этого упорно ускользало от понимания: Дэм хорошо видит и без очков! В противном случае, он бы просто не смог поймать мелкого и предотвратить его падение! Но… Как такое может быть? Ведь я проверила очки, они, несомненно, настоящие и что-то корректируют…

Шум на улице нарастал. Даже с учетом хорошей звукоизоляции дома было понятно, что там что-то происходит. Например, какие-то учения. И с каждой секундой риск нахождения в этом доме для меня и мелкого возрастал. Я уставилась на ботана с нехорошим прищуром:

— Кто я такая? — переспросила у него. И ответила на поставленный вопрос самым издевательским тоном, каким только умела. Так с нами разговаривал в учебке капитан-ветеран, считавший нас ни на что негодными желторотиками: — Я тебе говорила: я солдат! Недавно демобилизовалась. А вот кто такой ты? И что сейчас происходит снаружи? Мне почему-то кажется, что ты в курсе! И не зря сейчас появился на пороге этого дома!

Некоторое время мы с ботаном мерялись взглядами. Словно соревновались, кто кого переглядит. Первым сдался Дэм. Опустил взгляд на ребенка, пытающегося пальцами схватить его за нижнюю губу. И принялся его легонько подбрасывать в воздухе, отвлекая, добиваясь, чтобы мелкий забыл про попытку вцепиться Дэму в лицо. И вскоре Шах действительно забыл про все на свете, радостно гукая. Забава ему нравилась, они признал Дэма своим. Не отрывая взгляда от ребенка, ботан тихо признался:

— Я был слишком беспечен и недооценил отца. Наследил в галанете… в общем, сейчас меня пытаются захватить и вернуть домой. Когда не получится, пойдут прочесывать прилегающие улицы…

— А когда и это не даст результата, они вернутся сюда! — злобно прорычала я, моментально приходя в ярость. — Ты чем думал, урод, подставляя невинного ребенка?!

— Ты не права, — очень тихо осадил меня Дэм. — Перед тем, как идти сюда, я позаботился замести следы: визиком, с которого наследил в галанете, забросил в отлетающий с соседом на борту аэромоб. Все, что было из электроники, оставил в том доме. Они сейчас выломают двери, изучат его от подвала до крыши, убедятся, что меня там нет, и помчатся догонять аэромоб с визикомом. А если мне хоть капельку повезет, то визиком где-нибудь вывалится и осложнит жизнь ищейкам отца. И не бойся, я отсижусь здесь лишь до темноты. А потом уйду. Поищу себе другое прибежище.

От бешенства хотелось скрипеть зубами. А еще лучше, сдернуть дурака с табурета, отобрать у него мелкого и набить ненормальному рожу. Глядишь, в мозгах что-то и прояснится. Да, я тоже собиралась слинять отсюда с наступлением темноты. Но теперь из-за этого «золотого» теленка риски возрастали. Нам на хвост могли упасть те, кто искал его. Конечно, мне и мелкому они не страшны. Вот только подобный поворот событий нас рассекретит и подставит под тех, кто действительно для нас опасен. У-у-у-у-у!.. Чертов мажор! Это ж надо было все так испортить!

Наверное, я действительно скрипнула зубами. А может быть, выражение моего лица на самом деле оказалось слишком зверским. Но играющий с ребенком ботан постепенно как-то напрягся и начал с подозрением посматривать на меня. А я все никак не могла решить, что мне делать дальше: бежать, как и планировала? Сообщить Грегу, что у меня проблемы? Представила лицо бывшего командира после этого и скривилась. Скажет, что он и не сомневался, что я совсем ни на что непригодна, суток даже не продержалась, как раскрыли. И будет прав.

— Почему сбежал из дому? — желчно поинтересовалась, одновременно подтаскивая поближе табурет, чтобы сесть, и выуживая из-за пояса штанов бластер. Ненавижу, когда он впивается в тело и не дает даже дышать нормально.

Ботан при виде пушки почти позеленел. Уставился на нее во все глаза, чуть не уронил ребенка. Решил, что я сейчас начну по нему пулять? Совсем идиот, что ли?

— Эй!.. — Я даже привстала, готовая в любую секунду подхватить Шаха. Но уже ботан опомнился. Перехватил ребенка поудобнее, отвел в сторону глаза. Цвет его лица медленно, но возвращался к норме.

— А ты меня не сдашь? — по щенячьи жалобно и наивно спросил Дэм у меня.

Я аж крякнула от такой наивности.

— Тебе сколько лет, дитятко великовозрастное? — Как я ни старалась, а презрение все же просочилось в голос. И почти ожидала, что Дэм в ответ огрызнется или пошлет меня. Но…

— Почти тридцать, — охотно сообщили мне. — Если продержусь два месяца на свободе, смогу с чистой совестью послать папочку к космическим демонам со всеми его планами…

У меня глаза полезли на лоб… Ско-олько-о-о?..

Дэм сообразил, что проболтался о том, о чем не собирался говорить, и прикусил язык. Но было уже поздно.

— Что за планы? — деловито поинтересовалась я, опомнившись и прикидывая, как бы половчее исчезнуть из ставшего опасной западней дома. — Давай, колись!

— Планы выгодно для рода женить меня, — неохотно выдавил Дэм. И замолчал.

— И-и-и-и?.. — поторопила я его, когда спустя секунд пятнадцать стало очевидно, что продолжать каяться ботан не планирует.

И Дэм сдался. Покосился на меня, как на предательницу и с горечью сообщил:

— В невесты мне определили Тиаранию, единственную дочь верховного арграфа нашей планеты, — скрепя сердце сообщил он мне. — Тиарания сама меня выбрала. Мы учились в одной группе. И она в меня влюбилась. Вот только… — Он опять заколебался. Но потом все же завершил свой рассказ: — Тиарания жуткая: очень толстая, как три тебя, и с плохой кожей и волосами. Я точно знаю, что отец много раз уже платил огромные суммы кредитов медикам, чтобы они корректировали потихоньку от общества здоровье единственной дочери. Но это не помогает. Рания слишком любит сладости и жареную птицу. А это портит ее фигуру и внешность снова и снова. Но ей на это плевать. Она уверена, что благодаря положению отца у нее и так все будет. Без всяких усилий с ее стороны.

Я задумалась, пытаясь вспомнить, что знаю о гирианцах. Выходило не так уж и много. Помимо их высокоразвитого интеллекта, в школе на уроках истории рас нам рассказывали о политическом устройстве этой планеты: глубоко патриархальный строй, высшая власть там передавалась из поколения в поколение в одной и той же семье. Но… Насколько я помнила, женщины никогда не вставали у руля. Следовательно…

Глава 5

Больше всего меня беспокоил способ незаметного выхода из дома. Вернее, его отсутствие. Не так-то просто покинуть дом незамеченными с ребенком на руках под носом у профессионалов. Под настороженным взглядом побледневшего Дэма, сидевшего рядом с люлькой мелкого, я вывернула содержимое своего рюкзака на пол и принялась перебирать в попытке придумать, как отвлечь тех, кто сидел в засаде под домом.

Взгляд Дэма я буквально ощущала кожей. Ботан словно касался меня глазами, скользил взглядом по плечам и рукам, которыми я перебирала свои запасы.

— Что ты задумала? — спросил он, в конце концов, с трудом сглотнув.

— Шпики, конечно, наблюдают не за нами, а за соседним домом, — охотно отозвалась я, методично укладывая метательные звездочки в пояс. Если не придумаю ничего лучше, придется воспользоваться ими. Хотя я предпочла бы что-то, что не оставит после себя таких явных следов. Любая вещь — всегда повод за нее зацепиться, и рано или поздно найти ее хозяина. — Но услышав, как открывается входная дверь, они наверняка придут проверить, кто здесь. Во всяком случае, я бы поступила именно так. И я как я. Даже если меня и заметят, я им не нужна, у меня будет время скрыться. А вот ты сильно рискуешь. У них же наверняка есть твое фото. Так что вряд ли мы сумеем уйти без проблем.

— И что теперь? — едва слышно спросил гирианец. Он, кажется, решил, что я собираюсь от него избавиться.

Я пожала плечами:

— Пока не знаю. — А чтобы отвлечь ботана от глупых и опасных размышлений, в свою очередь задала вопрос: — Ты думал, куда пойдем после того, как выберемся отсюда? У меня, конечно, деньги есть. Но трогать свой счет я опасаюсь.

Дэм ответил далеко не сразу. Еще некоторое время он горестно смотрел в пустоту перед собой. И я уже начала подозревать, что он меня вообще не слышал, когда ботан встряхнулся, словно большой тощий пес, и посмотрел на меня:

— Вообще не проблема. У меня есть чип со средствами, который оформлен на подставное лицо. Я туда перегонял свой хакерский заработок. Там достаточно, чтобы нам троим прожить год, не особо шикуя, но и ни в чем себе не отказывая. Как только выведешь нас отсюда, я куплю с этого счета планшетник с доступом в галанет, потом снимем дом. Район сможешь выбрать сама. Немного отдохнем. А потом я начну копать, что там со смертью банкира.

Звучало все как-то подозрительно просто. И я не смогла промолчать:

— Как-то все слишком гладко…

Захныкал мелкий. И Дэм, склоняясь над Шахом, фыркнул:

— Я напомню тебе твои слова, когда буду копать информацию, но у меня ничего не будет получаться. А сейчас помолчи. Надо Шаха приспать.

Чтобы не мешать нянчить ребенка, я встала и вышла из кухни, которая как-то сама по себе, негласно, стала нашим штабом. Прогулялась к окну, проверила засаду: шпики никуда не делись. Только в засаде сейчас сидели совершенно другие морды. Я раздраженно цыкнула. Вот что с ними делать? Их так часто меняют, что они точно не успевают уставать. Следовательно, внимательность не притупляется. Понаблюдав немного за ними, я побрела дальше.

Домик, давший нам с мелким приют, был маленьким: две спальни, гостиная, кабинет и кухня. Плюс прихожая и два санузла. От нечего делать я бродила по комнатам и изучала обстановку. Впрочем, особо и изучать было нечего: ни книг, ни личных вещей. Будто здесь никто и никогда не жил. Закралось даже подозрение, что этот дом играл роль конспиративной квартиры, какой-то шпионской явки. А Дункана, якобы владеющего им, никогда даже в природе не существовало.

В спальнях я не нашла ничего интересного для себя: застланные неприметными одеялами, без единой морщинки кровати, абсолютно пустые тумбочки, такие же пустые одежные шкафы, туалетные столики. Без всякого интереса подергав ящики туалетных столиков, я поняла, что в них тоже ничего нет. Что-то все страньше и страньше, как говорится в книжке одного классика. И я переместилась в кабинет.

В кабинете оказалось немного интереснее. Но ненамного. Просто в ящиках стола обнаружились письменные принадлежности (в век, когда давным-давно вся переписка идет в электронном виде. А чаще всего люди просто созваниваются), бутылка с каким-то забористым алкоголем, судя по запаху, и… аптечка! Наличие последней удивило больше всего. Причем даже не то, что она имелась, а выбор места хранения. Лениво ее открыв, я слегка обалдела.

Нас всех в учебке натаскивали оказывать первую медицинскую помощь раненым товарищам. Совсем уж несведущей я не была. Хотя большая часть находящегося в этой аптечке имела для меня неясное предназначение. Зачем пластиковые шприцы в век, когда все инъекции делаются специальным устройством? А вот эта странная резиновая трубка? Словно из музея медицины прошлых веков…

Я перебирала содержимое странной аптечки, поднимая на уровень глаз то одно, то другое, рассматривая и пытаясь угадать предназначение. До тех пор, пока на самом дне пластиковой коробки глазам не открылась очень знакомая упаковка…

— Кем же был твой друг и сослуживец, Грег? — прошептала я, торопливо вскрывая упаковку. — Чем занимался? И был ли он на самом деле? Или просто порожден чьей-то фантазией?..

Естественно, ответов на эти вопросы у меня не было. И вряд ли когда-нибудь будут. Сомневаюсь, что бывший шеф станет со мной откровенничать, если я даже и сумею до него добраться, чтобы задать вопрос. Но я все больше и больше укреплялась во мнении, что Грегор далеко не такой простой пехотинец, каким он себя позиционирует. А я очень многого не знаю о бывшем любовнике…

— Ну что, появились идеи, как нам отсюда выбраться? — шепотом спросил у меня Дэм, скользнув по мне взглядом, когда я все-таки вернулась на кухню.

Я утвердительно кивнула. Но не стала ничего пояснять. Гирианец как-то странно реагировал на оружие и мое умение убивать. Так что меньше будет знать, крепче будут нервы. А коробочка, обнаруженная мной на самом дне странной аптечки, покоилась у меня в правом набедренном кармане: достать и пустить в ход — дело пары секунд. Поначалу я хотела взять лишь несколько дротиков. А остальное положить на место. Но подумав, забрала все. Так или иначе, все равно объясняться с Грегором. Если выживу. А если нет, так и не важно, что и сколько я отсюда забрала.