Практик кошачьего дзэна

ГЛАВА 1 Тигриный Храм

Эту историю я посвящаю Марине Рубцовой, автору обложки. Без нее книги бы просто не случилось. 

- Ты довольна своим сегодняшним днем?

Гостиница, где проходил тренинг, располагалась в тупичке рядом с маленьким буддистским храмом. Из окон зала храм смотрелся, как изделие очень тщеславной кондитерши: белоснежное здание с кучей острых ярко-красных крыш, торчащих в разные стороны и обильно уделанных золотыми фигурками. Я из них опознала только птицу Гаруду. Наверное, этот вид и навеял подходящее настроение.

Я ханжески сложила руки на груди и постным голосом провозгласила:

- Вознесем же хвалу Создателю за еще один день, прожитый правильно.

Естественно, под ноги я в этот момент не смотрела, а ступени старой лестницы были обиты железными полосками. Мифический Создатель ведает, с какой целью это было сделано. По мне - так с самой, что ни на есть, гнусной! За десятки лет края этих пластин отогнулись, и несчастный случай был вопросом времени. Время настало.

Я зацепилась каблуком, споткнулась, попыталась схватиться за перила, но, конечно, промахнулась.

"Я лечу..."

Встретится лицом с лестницей не успела. Шен оказался рядом мгновенно, перехватил неуправляемую тушку и вернул мне вертикальное положение.

- Спасибо, - меня передернуло, - вот ведь, жесть, а?

- Алюминий, - поправил он, сохраняя совершенно серьезное выражение лица. - Это Создатель тебя наказал. За поминание всуе и без веры.

- Да ладно! - возмутилась я, - храм-то буддистский. Будда за это не наказывает.

- Уверена? - сощурился Шен. Его лицо приняло выражение, которое я уже научилась узнавать. Оно означало, что сейчас меня будут учить жизни. Без наркоза и с особым цинизмом.

- Нет, конечно. Я и христианские-то заповеди твердо помню только начиная с пятой.

- Врешь.

- Вру, - согласилась я, - но это не важно. Ты же все равно меня понял.

Китаец кивнул. Он был одет в майку и, почему-то, в джинсы, хотя погода вполне позволяла шорты. Дамы, выходившие с тренинга, облизывали его глазами: грамотно прокаченное тело, без капли жира, обладает своеобразной магией - на него хочется не просто смотреть, а вульгарно пялиться.

Интересно, Шен видит, как на него смотрят?

- Конечно, я же не слепой, - хмыкнул он, в который раз изумляя меня ответом, на невысказанный вопрос, - Пол, я тебе уже говорил, люди слишком громко думают. У большинства настолько выразителен язык тела, что я, вообще, удивляюсь, как вы можете понять друг друга неправильно. Для этого, наверное, долго учиться нужно. Или вообще не видеть ничего вокруг, кроме себя. А буддизм, если тебе интересно, имеет много общего с христианством. В нем даже есть свои десять заповедей.

- Какие? - мне, действительно, стало интересно. Как психолог, я искренне считала любую религию формой психического расстройства, чаще - неопасной и мне было любопытно, как эта форма может протекать.

- Не убивать, - начал Шен,

- Не красть,

- Не прелюбодействовать,

- Не лгать,

- Не использовать дурманящих веществ,

- Не сплетничать о других буддистах,

- Не превозносить себя и не унижать других,

- Не скупиться к нуждающимся,

- Не держать зла и не побуждать ко злу,

- Не клеветать на Три Драгоценности: Будду, его Закон и общину монахов...

- Главная, как я понимаю, десятая, - буркнула я. - Хорошо, ты прав. Я согрешила. И как мне теперь покаяться? Учти, в позе лотоса я шесть лет не просижу. И девять лет подметать гробницу патриарха дзэна у меня тоже времени нет.

- Можешь просто что-нибудь пожертвовать монастырю. И я даже знаю, какой тебе понравится.

- Мм?

- В ста километрах отсюда есть такое местечко: монастырь Ват Па Луангта Буа Янасампанно, школы Тхеравада. Его еще зовут Тигриным... Я с утра могу взять машину в прокате.

...Сережа на это только хмыкнул, впрочем, понимающе и необидно. Он как-то с самого начала не верил, что, попав в Таиланд, я отсижу свое на тренинге и спокойно, первым самолетом, вернусь в Москву.

- Смотри там, тигров не обижай, - сказал он и сбросил вызов.

Дорога сначала бодро бежала мимо рисовых полей, потом сменилась джунглями. Снаружи было очень жарко, но в машине с кондиционером жары почти не ощущалось. Я поймала себя на том, что чувствую себя странно, в машине - и не за рулем.

- Девять месяцев назад там была очень грязная история, - рассказывал Шен, - туристы обвинили монастырь в торговле тиграми, тигриными органами, изготовлением амулетов из усов и когтей. Монастырь закрыли. Во время проверки в веткабинете обнаружили мертвых тигрят. Замороженных.

ГЛАВА 2 Сонтхи и Мэк

- Какой хороший, - шепнула я, почесывая за ухом полосатого тигриного детеныша. Он согласно рыкнул и перевернулся на спину, раскинув в стороны большущие лапы: чеши!

Общение с тигрятами проходило на чем-то вроде открытой веранды. Пока я обнималась с ними, Муха сидела на узорных перилах и созерцала это безобразие с видом бесконечно-снисходительной королевы. Однако, к "котятам" не лезла.

- В России есть тигры? - с любопытством спросил монах, который вызвался быть нашим сопровождающим по тигриному царству.

- Да, на Амуре, - кивнула я, - Амурские, или, по-другому, Уссурийские. Самые северные тигры в мире. Они немножко светлее ваших.

- И как им у вас?

- Не очень, - честно ответила я, - жилья им не хватает. Там незаконные рубки леса просто по всему краю. Еды не хватает, они вместо копытных собак ловят и едят. Браконьеры тоже...

Услышав это слово, монах перестал улыбаться и сурово кивнул. Видимо, их браконьеры тоже достали. Тигренок, почуяв смену настроения, снова перевернулся и боднул меня лобастой головой со смешными, круглыми ушами: чего застыла, чеши, давай! Котенок и котенок... Не верилось, что, вырастая, милая киса достигает таких размеров, что ударом одной лапы ломает позвоночник медведю. Самый большой кот в мире...

- Ну что? - спросил монах через некоторое время, - готова к встрече со взрослым тигром? Он будет без клетки.

- Мы готовы? - спросила я Муху. Она встала на перилах, грациозно выгнулась. Поточила когти о наверняка бесценный барельеф... Я снова испугалась и смутилась, но монах только улыбнулся. А Муха спрыгнула на пол, прямо между двумя тигрятами, рассчитав так, чтобы ни один, ни другой не могли ее достать.

- Готовы, - "перевела" я.

Тигриный каньон встретил нас красными скалами - и тиграми. Сколько их тут было? Мне показалось - очень много, но, присмотревшись, я успокоилась: звери казались очень мирными, ленивыми и, кажется, сытыми. То тут, то там мелькали шафрановые одежды. Монахи кормили тигров с рук и спокойно обнимались с ними, как с обычными домашними кошками. У входа в каньон один их них поливал тигра из шланга, а тот с удовольствием подставлял бока под струю воды.

Туристов в этот час не было, нас провели сюда лишь потому, что Шен тут был, вроде как, своим.

- К тигру лучше подходить сзади, - сказал монах, - так безопаснее всего.

Он сделал мне знак следовать за собой. Полосатого кота, спящего в тени большого красного валуна, я заметила не сразу, а, заметив, невольно вздрогнула.

- Плохое настроение, - сказал монах. - Подожди здесь. Потом, когда я сделаю знак, подходи. Медленно. Если захочешь. Не захочешь - не подходи.

Он подошел к зверю, опустился на колени и принялся чесать за круглым ухом. Кот зажмурился и через некоторое время довольно запыхтел. Монах, не прерывая занятия, сделал мне знак.

Помня предупреждение, я осторожно зашла со стороны хвоста, стараясь ступать как можно тише, и, понимая, что все это ерунда. Зверь меня прекрасно слышит, и если ему что-то не понравится, морда и хвост поменяются местами очень быстро.

Присела. Все еще не веря, что я, действительно, это делаю, протянула руку и коснулась полосатого бока.

...Странное ощущение. Я ждала, что шерсть тигра будет мягкой, как у Мухи. А она оказалась жесткой и очень колючей.

- Первое и основное, что ты должна усвоить: ТЫ НЕ БОИШЬСЯ. Вообще. Страх должен быть полностью исключен из этого уравнения, - желтые глаза тигра довольно щурились. Невысокий смуглый мужчина с абсолютно лысой головой бестрепетно почесывал брови огромного полосатого кота.

Тигра "плющило". Другого определения я подобрать не могла, как не старалась. Он мотал головой, стараясь подставить брови под чуткие, сильные пальцы монаха, пытался боднуть ладонь.

- Но ведь все равно будет страшно. Я - человек, а это тигр. Огромный и опасный хищник. Укротителю тоже страшно, но он преодолевает страх...

- Нет, - монах улыбнулся, - Не преодолевает. Убивает. Полностью. Нельзя подходить к кошке, если ты пахнешь страхом. Они не мы - не стоит забывать об этом. Кошки не подавляют свои инстинкты. А инстинкт хищника требует схватить добычу. Любой, кто пахнет страхом - добыча. Поэтому, прежде, чем ты подойдешь к кошке, страх должен быть убит. .

- Как это возможно? - растерялась я.

- А ты не знаешь? И даже не догадываешься? А ведь это совсем просто... Есть много техник, с помощью которых можно подавить страх, заглушить его на время, отодвинуть в сторону. Но потом он вернется и возьмет реванш. Обязательно. И есть только один способ убить страх окончательно. Только один... Другого не существует.

- Что это за способ?

- Скажи сама, - монах сощурился, прямо как тигр - и посмотрел на меня... нет, не с вызовом. Но как-то так, что не ответить оказалось нельзя.

- Любовь, - предположила я, - Стоит полюбить - и страх исчезает.

- Ты знаешь, - согласился монах. - Можешь его еще погладить. Он хороший. Это очень хороший тигр.

- У него есть имя? - спросила я, поглаживая полосатый бок. Тигр не обращал на меня никакого внимания, а страх... страх почему-то потихоньку таял. Даже странно. Вот только что меня почти мутило от необходимости сделать шаг к большущему полосатому зверю, и вот я уже поглаживаю его совершенно машинально, не думая о том, что делает рука. И страха почти нет.

ГЛАВА 3 Подозрения

До монастыря мы доехали в считанные минуты. Иногда казалось, что машина просто взлетает и колеса проворачиваются в воздухе.

На этот раз никаких церемоний не было, прямо у входа нас ждал немолодой, низенький и полный монах в круглых очках. Шен поклонился ему традиционным способом, представил меня по тайски, и, судя по интонации, задал вопрос... Впрочем, я могла и ошибиться, тональные языки требуют слуха несколько больше, чем отпустила мне природа.

Монах ответил. Шен... кажется, выругался.

- Что случилось? - спросила я на бегу.

- Убили козу.

- Козу? - изумилась я, - кому-то так сильно захотелось шашлыка?

- Нет. Тут другое. Увидишь.

...Увидела. Сперва даже не поняла, что именно - настолько дико это выглядело.

В дальнем углу парка, где лианы обвивали крупную деревянную решетку, лежала какая-то неопрятная куча, укрытая такой привычной для этого места шафрановой накидкой.

Не укрытая, сообразила я, подойдя поближе. На козу одели накидку монаха. А потом убили. Именно потом - судя по тому, как именно ее запачкала кровь: брызнула, а не просочилась.

- Что за мразь тут развлекается? - спросил Шен. Вопрос был риторический, но монах в очках видимо решил, что от него ждут ответа. И ответил - обстоятельно и на диво спокойно, по-английски, видимо, из уважения ко мне.

- Это началось незадолго до твоего приезда. Сначала нам подсунули суп из мышей. Потом расписали стены такими граффити, что нам пришлось их закрасить.

- Что за граффити? - быстро спросил Шен, - знаки? Символы? Ты их, случайно, не помнишь, Къет?

- Граффити с тигром, терзающим человека. Мы подумали, что это из-за Мэка. Вообще-то, мы и сейчас так думаем. А знаки... Ты имеешь в виду чоло? Знаки принадлежности к банде? Нет, конечно, я их не запомнил. Но перед тем, как замазать граффити, мы их сфотографировали. Хотите посмотреть?

- Просто жаждем, - мрачно отозвался Шен, - ты проявил редкую предусмотрительность, Къет. И не думаю, что это местные "мальки". Похищение праха и коза в монашеской одежде, это для них немножко слишком круто. Здесь, явно, отметились пришлые. Триада или...

- Или русские, - договорила я, - эти тоже достаточно изобретательны и циничны. Но какое дело мафии до тигра-людоеда? Не может он стоить столько, чтобы замотивировать серьезную структуру. Ни целиком, ни по частям...

- По частям? - поперхнулся монах.

- Только не падай в обморок, Къет, - поморщился Шен, - Полина русская, а они привыкли называть вещи своими именами. Если человек дурак, то они и скажут, что он дурак, а не "альтернативно мыслящий". А сволочь назовут сволочью, а не "жестким бизнесменом".

- Это удобно, - согласился Къет и посмотрел на меня с интересом. Следующий вопрос был предсказуем, как рассвет на востоке.

- А в России тигры есть?

- А как же...

Монах смотрел на меня с неподдельным интересом и я не ударила в грязь лицом, пересказав историю, которая случилась прошлым летом с моими приморскими знакомыми: выехали двумя семьями на шашлыки, взяли с собой почти десять килограммов мяса. Только разложились, как из леса вышел огромный полосатый кошак. Естественно, побросали все, забрались в джип и отчалили. А тигр остался наедине с кастрюлей.

Жарить шашлыки он, конечно, не стал. Употребил все мясо сырым и ушел, затоптав поляну.

Друзья здорово расстроились. Во-первых, из-за того, что с перепугу не сделали ни одного фото. А во-вторых - что поторопились сдобрить продукт солью и специями. Они страшно переживали, что "хозяину тайги" поплохеет. Но ему, похоже, ничуть не поплохело, потому что он успел скушать в том же районе пару собак - пока не прибыли ребята с ружьем, заряженным шприцем со снотворным и не отвезли полосатика в Сихотэ-Алиньский заповедник.

Рассказа о проблемах и достижениях защитников тигров в Приморье как раз хватило, пока мы шли до места, которое называли "дайнинг-рум" (нечто среднее между трапезной, местом для ночевки мирян и гаражом). Рядом стояли байки прихожан, тут же, под охраной статуи Будды, скромно притулились урны с прахом.

Да-а. Популярный русский "подвиг" - ночевка на кладбище, тайца бы не впечатлил. Тут это, похоже, самое обычное дело. На кладбище даже лучше, чем где-нибудь в другом месте, безопаснее.

- Я принесу планшет, - сказал монах.

Шен опустился на пол и сделал приглашающий жест.

- Боюсь, я не сумею так завязать ноги, - с сомнением протянула я.

- Садись, как удобнее. Только не пятками в сторону Будды.

- Почему? - немедленно озадачилась я.

Шен шевельнул бровями, полушутливо предлагая мне самой напрячь свой интеллект. Или то, что от него осталось на такой жаре.

- Думаю, что во времена Будды, когда все ходили босиком, тыкать грязными ногами в Просветленного было верхом неприличия, - предположила я, - да и в любого другого человека тоже.

- Боюсь, ты права, - Шен тихо рассмеялся.

ГЛАВА 4 Религиозные практики разных конфессий

Мы совершили преступление против желудка, поужинав лапшой с уличного лотка и запив все это дело водой из бутылки. Запивать пришлось много - я решила "с волками жить - по волчьи выть", и взяла не совсем тайский, но все же и не европейский вариант. Средней "острости". Что сказать? Шок - это по-нашему!

- Предупреждать надо, я бы хоть глаза завязала, чтобы не выскочили, - выговорила я, едва продышалась. Чудо, что дышала не огнем - я бы не удивилась. На какие же желудки кладут такое количество перца, и если это "средне", то как же "очень остро"... Нет, пожалуй, даже знать не хочу. Мое знаменитое любопытство дало сбой.

- Я предупреждал, - напомнил Шен. Сам он, кстати, преспокойно наворачивал именно тайский вариант, и никаких неудобств не испытывал. Аж зависть брала!

Вообще, нужно больше работать над собой. Зависть меня здесь брала, буквально, на каждом шагу. Причем - за горло. Начать со здоровенных пауков, которых тайки совершенно спокойно брали голыми руками. Арахнофобия? А это что, вообще, такое? Кто здесь о ней слышал? Непонятно - как раз у нас в средней полосе России ядовитых пауков нет, а Тае они очень даже имеются, но вот поди ж ты: мы боимся, а они - ни капли!

Вторым предметом для лютой зависти стала неизменная тайская сдержанная доброжелательность. Что тут делают психологи, чем зарабатывают на жизнь? Наверное, торгуют рыбой или газолином, чтобы не умереть с голоду. Всей моей богатой фантазии не хватало, чтобы представить тайца с неврозом.

- Ты сказал, что это "немного остро!" - я обвиняюще двинула бровью.

- И что не так?

- Это "немного" похоже на смесь жидкого огня и сапожных гвоздей! - помолчала и честно добавила, - но очень вкусно.

Мы сидели в моем номере гостиницы - он оказался на теневой стороне и здесь было комфортнее, чем у Шена. И, конечно, гораздо комфортнее, чем на улице. Мысли крутились вокруг череды странных происшествий в монастыре.

- Как думаешь, что там такое происходит?

- А на что похоже?

- Похоже... - я поморщилась, - больше всего похоже на стандартную тактику "создадим давление".

- А можно чуть подробнее для "альтернативно мыслящих"?

- Ну, например... представь, что ты встречаешься с девушкой.

- Легко! - Шен слегка наклонился ко мне, подарив мимолетную, но "горячую" улыбку.

- И эта девушка вдруг начинает вести себя странно: покупает постельное белье для твоей квартиры, набила твою ванну женскими средствами для ухода, планирует ремонт. И, одновременно, как бы случайно, забывает во всех местах тесты на беременность... Понимаешь?

- Кажется, да. Она прямо не говорит: "женись на мне", но создает условия, чтобы я принял решение, которое ей нужно.

- И не принял решения, которое ей совсем не нужно. Например, не сорвался с крючка, и не ушел в свободное плавание. Вот, кажется мне, что монахам тоже "создают давление".

- Что же от них хотят? И - кто хочет? И как сюда вписывается кража урны... - на последних словах Шен потемнел лицом, но сдержался.

А я сделала вид, что ничего не заметила. До меня уже дошло, что Шен стыдится своей утренней вспышки. Для него, выросшего здесь, показать нервы равносильно "потере лица".

- На твой последний вопрос ответить легко, - так же ровно отозвалась я, - это тот самый забытый на подоконнике "тест на беременность". Тебя предупредили - не суйся не в свое дело, иначе будут проблемы. Поведешь себя правильно - урну тебе вернут.

- Это они, вообще-то, зря, - сообщил Шен. Совершенно спокойно сообщил, словно разговор шел о погоде или о результатах футбольного матча, - не стоило этого делать. Я тут заехал после обеда в один магазинчик. Ритуальных принадлежностей. И приобрел все, что нужно: урны, ароматические палочки. Взял пять штук. Не хватит - докуплю еще, мне хозяин скидку сделает.

Уже во втором часу ночи я почувствовала, что начинаю клевать носом и попробовала деликатно намекнуть на это гостю. Отреагировал он странно.

- Ложись, конечно.

- А... тебе к себе не пора? - спросила я, отбросив политес.

Шен поднял голову. Глаза в полутьме блеснули, как вода в глубоком колодце.

- Я здесь останусь. В кресле посижу. Все равно спать не хочется.

- Шен? - удивилась я.

- Тревожно мне, - пояснил он, - почти так же, как в ту ночь, когда Мин погибла. Она тогда тоже сказала: "Иди, братик, своей дорогой, тебе в чистом месте призраки мерещатся". Я послушал. А утром мне позвонил полицейский.

- Расскажешь? - спросила я, подтянув колени.

Он улыбнулся, не разжимая губ.

- Не сейчас, Пол. В другой раз. Ложись.

Я с сомнением посмотрела на неудобное кресло.

- Ты уверен?

- Я тебя не оставлю. Дело решенное.

- Да я не об этом. Кровать широкая, мы тут и вдвоем поместимся.