Правда и предрассудки

Правда и предрассудки

Когда я вдохнул дым из той сигары, мне показалось, на несколько секунд мои лёгкие окаменели. Я даже кашлять не мог. И зачем я решил в этот раз так скрупулёзно подойти к маскировке? Разве один костюм не мог сделать своё дело? Впрочем, у него колени протёрлись, я опасался, как бы это меня не выдало, потому и пошёл на этот «отчаянный» шаг, который чуть всё не загубил.

Весь вечер невольно бросал взгляд в угол этого помпезного заведения. Там собралась компания: люди пьют, смеются. Это могло быть хорошим отвлекающим манёвром, если бы на таких сборищах не было нужды время от времени отходить в укромное место, чтобы перевести дух. Это «укромное место» было нужно и мне, поэтому появившаяся в самый неподходящий момент лишняя пара глаз могла всё испортить.

Я уже трижды говорил официанту, что ещё не определился с выбором, и начал думать, что логичнее было бы заказать что-нибудь, пусть даже мне придётся уйти без оплаты. Гость, который час просидел, уткнувшись в меню, а затем ушёл, выглядит не менее подозрительно, чем гость, сбежавший, не заплатив.

Моя цель сидела за отдельным столом с женщиной. Это хорошо. Было бы хуже, если бы на месте потерявшей свою юную красоту, уставшей жены сидела его молодая наивная любовница. Такие всегда кричат. Но в этот раз мне попался прилежный семьянин и, увы, не такой прилежный чиновник – иначе меня бы здесь не было.

Наконец, моя цель отошла в уборную. Наступила пора действовать.

Звук бьющегося стекла заставил меня подскочить на месте. У разбитого окна стояла девушка со стулом в руках. Она была ещё молода, однако выглядела, как старушка: бледная, одета в скромное чёрное платье, тёмно-коричневые волосы собраны в тугой низкий пучок. Тем не менее, она крепко и… уверенно держала стул, которым, очевидно, разбила окно, тяжело дышала, а глаза налились кровью.

Вся толпа тут же притихла и теперь с удивлением смотрела на девушку.

– Вы будете меня слушать! – для такого хрупкого тела голос у неё был пугающе ревущим, словно гравий стучал по связкам. – Не хотите – я вас заставлю.

Она подошла к следующему окну и разбила его. Официанты подбежали к ней, но она направила на них своё «оружие».

– Стоять! Вы ничего не знаете… И вы! – она обратилась к гостям, собравшимся на фуршете. – Вам пора уже уяснить. Столько… – новый удар, новое разбитое окно, – времени прошло…

Она подходила всё ближе к гостям и не сводила глаз с одного из них – толстого бородача с гвоздикой в кармане пиджака. Женщины закричали.

Я понял, что это был шанс сделать всё под общий шум и сбежал в уборную. Звуки из зала не доходили сюда, поэтому моя цель преспокойно справляла нужду. Мы были одни. Я подошёл к нему сзади, оглушил ударом по ушам, схватил за шею, развернул и со всей силы ударил головой о керамическую раковину. Затем ещё раз – для точности. Не самое деликатное моё убийство, но совсем зазнавшиеся чиновники из Паласа задержали плату – будет им небольшой сюрприз в виде внимания журналистов и полиции. Насчёт себя я был спокоен – я был в перчатках, а сумасшедшая женщина в зале подправит всем присутствовавшим воспоминания, когда у ищеек возникнут вопросы. Я вылез через окно и направился в один из клоповников, которые всегда использовал для укрытия после дела.

(Простите за лишние подробности, оставшиеся на обратной стороне. Как вы поняли, господин Реган, это был первый раз, когда я встретил Её. Лишь позже я узнал, что банкет собирался в честь выхода её новой книги, и, судя по всему, этот её взрыв был связан с той идеей, о которой Вы мне рассказывали.Я припоминаю, что, когда уходил, слышал имя Людуса. Я не верю, что она была сумасшедшей, однако груз тяжёлых раздумий тяготил её уже тогда, а это подталкивает на безумные поступки.)

***

Сегодня состоялся разговор с новым клиентом. Обычно я не записываю такие вещи, однако это оказался весьма любопытный случай.

(Так я назвал Вас, господин Реган)

Я привык, что на меня время от времени накидывают мешок и бросают в повозку, и даже расслабляюсь в такие моменты. Наверное, не стоит быть столь самонадеянным, ведь это могут оказаться и полицейские, но и в этом случае отдохнуть перед боем не помешает.

Своего нанимателя я узнал – это был один из видных банкиров Дорогвона. Ничего нового – очередные тёрки среди сильных мира сего. Думал я. Пока банкир не объяснил мне сути своего поручения.

«Мне нужно, чтобы Вы убили писательницу Жанну Бастилию».

Я не был заядлым читакой, но знал, что она писала лёгкие эротические романы, поэтому не мог придумать другого мотива, кроме личной мести. Может быть, в новом опусе моего нанимателя изобразили с нелицеприятной стороны? Я даже выразил это насмешливое предположение своему клиенту, потому что считал, что убивать кого-то из-за такого рода обиды было слишком.

Банкир повернулся ко мне и со всей серьёзностью заговорил:

«Вы знаете, где сейчас находитесь? – я огляделся и по кушеткам и ширмам понял, что это было подсобное помещение больницы, о чём и сказал своему нанимателю. – Да, мы в больнице господина ****. А Вы знаете, почему я назначил встречу здесь? Потому что и я, и господин **** – последователи Людуса. Я не боюсь говорить об этом, больше не боюсь. Однако того, что нас перестали считать преступниками, недостаточно. Такие люди, как мы с господином **** и мой брат – Вы понимаете, о каком из них я говорю – можем изменить мир к лучшему, и мы изменим его. Мы… знаем того, о чём не знают другие – но это совершенно другой разговор. Так вот: госпожа Бастилиа может нам всё испортить».