Правило №1: Не влюбляться в начальника

Глава 1. Бобриный закон подлости.

У каждого в жизни должен быть день, который хочется стереть из памяти ластиком, вырвать с корнем и выбросить в ближайшую черную дыру. Мой такой день случился ровно месяц назад, и пах он искусственным мехом и стыдом.

Позвольте представиться. Меня зовут Анастасия Белова. Двадцать пять лет, диплом одного из лучших московских вузов по специальности «Реклама и связи с общественностью» и горячее желание покорить мир. А пока мир приходилось покорять, раздавая листовки у метро в костюме гигантского бобра по имени Барни.

Именно так я и оказалась в эпицентре своего личного апокалипсиса: застрявшая в турникете станции «Деловой центр», с запотевшим стеклом глазницы и диким желанием провалиться сквозь землю.

Из-под маски мне был виден лишь узкий сектор: испуганные бабушки, дети, тыкающие пальцами, и море поднятых телефонов. Хорошо, хоть не успели залить это в сторис. Кажется.

«Просто постой, порадуй народ!» — сказал мой временный работодатель. Он умолчал, что костюм сшит садистом, а турникеты — его сообщники. Я попыталась издать мольбу о помощи, но из горлового динамика бобра донеслось лишь жалобное похрюкивание.

И тут он появился. В моём ограниченном поле зрения возникли дорогие мужские туфли.

— Эй, вы там живы? — раздался голос. Низкий, с раздражённой ноткой, но на удивление приятный.

Я снова похрюкала, уже отчаяния ради.

Сильные руки ухватились за мою бобровую талию. О, боже. Это было одновременно и унизительно, и… странно приятно.

— Сейчас попробую вытащить. Держитесь.

Послышался скрежет, потом отчаянный хруст — к счастью, не моих костей, а, видимо, механизма турникета. Я вылетела из плена, как пробка из шампанского, и отлетела на пару шагов, тяжело дыша внутри своего мехового саркофага.

Передо мной стоял он. Очень высокий, в идеально сидящем на плечах пальто, с лицом, которое явно было создано для того, чтобы смотреть с обложек глянца, а не вытаскивать неуклюжих промоутеров из турникетов. Выражение этого лица представляло собой гремучую смесь брезгливости, жалости и нескрываемого раздражения.

— Спасибо, — прохрипела я, пытаясь выпрямить на себе бобровую голову.

— Пожалуйста, — он бросил убийственный взгляд на разодранную мной наклейку на турникете.

— В следующий раз, может, попробуете войти как человек?

Прежде чем я нашла что ответить на эту колкость, он развернулся и растворился в толпе, оставив меня стоять посреди людского потока: униженную, побеждённую и насквозь пропахшую позором.

Я была на все сто уверена, что хуже дня в моей жизни просто не бывает.

Как же я ошибалась.

Потому что ровно через месяц я сидела в ультрасовременном ресепшене компании «ТехноВзлёт», сжимая в потных ладонях папку с резюме. Собеседование на должность младшего маркетолога проходило блестяще. Руководитель отдела, милая женщина по имени Марина, смотрела на меня с одобрением.

— Анастасия, ваши идеи впечатляют, — улыбнулась она.

— У нас остался лишь один формальный вопрос от нового директора по маркетингу. Он присоединится к нам онлайн.

Дверь в переговорную открылась. Не онлайн. В реале.

— Уже здесь, — раздался тот самый, до боли знакомый низкий голос.

Я медленно, как в самом дурном сне, повернула голову.

На пороге стоял он. Мой спаситель-мучитель. В идеально отутюженном костюме, с холодными глазами, которые скользнули по мне с тем же самым раздражённым безразличием, что и месяц назад.

— Тарас Гордеев, — представился он, обращаясь к Марине, и его взгляд на секунду задержался на мне. В нём не было ни искорки узнавания. Абсолютный ноль. Он видел меня безобразным, хрюкающим существом, а теперь видел просто пустое место.

Марина радостно сказала:

«Тарас, это Анастасия Белова, наш кандидат».

Он кивнул, сел напротив и взял в руки моё резюме. Мою судьбу.
Я сидела, пытаясь не дышать, и думала только об одном. Худший день в моей жизни? Он только что официально начался. И теперь у него было имя, должность и власть решать, быть ли моей карьере.

Глава 2. Свидание с катастрофой или Офис как поле боя.

Если бы мне месяц назад сказали, что мой будущий босс — это человек, видевший меня в образе беспомощного гигантского грызуна, я бы рассмеялась. Горько, истерично, но рассмеялась. Сейчас же смеяться хотелось только от отчаяния.

Я сидела в том же кресле в переговорной, но мир вокруг изменился. Он сузился до ледяных глаз Тараса Гордеева, который методично листал моё резюме.

Казалось, он не читает, а сканирует строчки на предмет скрытых недостатков. Я чувствовала себя лабораторной крысой, которую вот-вот отправят в утиль.

— Итак, Анастасия, — его голос был ровным, без единой эмоции.

— Вы указываете, что обладаете «нестандартным креативным мышлением». Это что-то из области перформанс, как ваше выступление у турникета?

Марина, сидевшая рядом, смущённо кашлянула. Я почувствовала, как по щекам разливается горячая волна краски. Адреналин ударил в голову. Сбежать? Нет. Сдаваться — не в моих правилах.

— Это из области «умения справляться с нестандартными ситуациями, мистер Гордеев, — выпалила я, заставляя себя встретиться с его взглядом.

— Даже самая продуманная стратегия может дать сбой. Ценно — как быстро ты сможешь найти из него выход. Я нашла. С вашей помощью, кстати.

В комнате повисла тишина. Марина перестала дышать. Тарас отложил резюме, скрестил руки на груди и впервые за всё время посмотрел на меня с нескрываемым, живым интересом. Не с симпатией, нет. С холодным, аналитическим любопытством, как на редкий, не совсем приятный экспонат.

— Объясните, — коротко приказал он.

— Я оказалась в неловкой ситуации, привлекла внимание. Но ваше вмешательство помогло мне завершить рабочий день, — я сделала паузу, выбирая слова.

— В рекламе иногда важно не избежать сбоя, а грамотно его обыграть. Публика любит искренность. Даже неловкую.

О, боже. Я сейчас несу какую-то ахинею. Он сейчас встанет и уйдёт.

Но он не ушёл. Уголок его рта дёрнулся в едва заметной, кривой улыбочке.

— Вы считаете, что ваше… выступление в роли бобра — это демонстрация профессионализма?

— Я считаю, что это демонстрация готовности выполнять работу любой ценой, — парировала я, уже почти поверив в собственную ложь.

— Даже если эта цена — личный комфорт.

Тарас перевёл взгляд на Марину.

— У вас есть вопросы?

Марина, выглядевшая так, будто сидела на мини-вулкане, закивала с неестественной бодростью.

— Нет, Тарас, всё ясно. Анастасия, спасибо, мы вам перезвоним.

Я поднялась с места, чувствуя, как подкашиваются ноги. Мой взгляд упал на руку Тараса, лежавшую на столе. Длинные пальцы, ухоженная, но не женственная рука. Рука, которая месяц назад держала меня за бобровую талию. А теперь решала мою судьбу.

— Спасибо за возможность, — пробормотала я и вышла из переговорной, стараясь не бежать галопом.

Дома я устроила себе разбор полётов. Лёжа на диване и уставившись в потолок, я по косточкам разбирала нашу встречу.

«Мистер Гордеев». Кто вообще так говорит? «Личный комфорт»! Он сейчас надо мной ржал, я это видела. Неявно, но ржал.

Мой телефон завибрировал. Сообщение от подруги Иры:

«Ну что, устроилась директором?» Я сгоряча хотела написать ей всё, но передумала. Некоторые унижения нужно переживать в одиночку.

Прошло три дня. Я почти смирилась с провалом. Почти. А потом раздался звонок.

— Анастасия? Говорит Марина из «ТехноВзлёта». Поздравляю, вы приняты на испытательный срок. Вам нужно выйти в понедельник.

У меня отвисла челюсть.

— П-приняты? Но мистер Гордеев…

— Решение коллективное, — весело перебила она.

— Не переживайте, Тарас… э-э-э… ценит целеустремлённость. Добро пожаловать в команду!

Я положила трубку и несколько минут просто сидела в ступоре. Я получила работу мечты. Ту самую, о которой грезила. И теперь мне предстояло каждый день ходить в офис к человеку, который считал меня живым воплощением непрофессионализма.

Победа отдавала паникой. И самым главным вопросом: почему он всё-таки согласился? Из жалости? Из спортивного интереса? Или он просто хотел держать меня поближе, чтобы вдоволь поиздеваться?

В понедельник предстояло это выяснить. Моя новая жизнь начиналась с ходу в ловушку. И на этот раз в роли бобра буду я.

Глава 3. Первый день, или Игра в молчаливого бобра.

Первый рабочий день на новой работе должен начинаться с ароматного кофе, уверенной улыбки и ощущения, что весь мир у твоих ног.

Мой начался с того, что я двадцать минут простояла перед гардеробом, пытаясь вспомнить, какую именно из ста одинаковых серых дверей мне показали на экскурсии.

Когда я всё-таки нашла свой отдел, меня встретила та самая Марина.

— Настя, рада тебя видеть! Это твоё рабочее место. Команда у нас замечательная, освоишься быстро.

Моё «рабочее место» оказалось открытым пространством с современным монитором, стильной клавиатурой и… прямым видом на кабинет Тараса Гордеева.

Его стеклянная клетка была расположена так, что, подняв голову, он мог видеть пол-офиса, включая мою скромную персону. Отличный план. Просто прекрасный.

Теперь он мог наблюдать за моим профессиональным ростом в режиме реального времени. Или за моим позорным падением.

— А вот и наш новичок! — Раздался весёлый голос рядом. К моему столу подкатился на кресле парень лет тридцати с хитрой улыбкой и в очках в стильной оправе.

— Олег, твой сосед и по совместительству гуру всего, что связано с цифровой аналитикой. Не бойся, я кусаюсь только по пятницам после пятой порции кофе.

Я неуверенно улыбнулась.

— Анастасия. Но можно Настя.

— Значит, Настя, — он понизил голос.

— Первое правило выживания: не подходи к кофемашине, пока её не занял Гордеев. У него там свой ритуал, священнодействие. Второе правило: если услышишь, как он кого-то «приглашает на ковёр» в свой кабинет, делай вид, что тебя нет. И третье, самое главное…

Олег не успел договорить. Дверь кабинета Тараса открылась, и он вышел. Весь офис, включая меня, инстинктивно выпрямился и погрузился в имитацию бурной деятельности.

Я уткнулась в монитор, делая вид, что изучаю какие-то невероятно важные файлы. Краем глаза я видела, как он направился к кофемашине. Его движения были точными и экономными. Ничего лишнего.

Он вернулся в кабинет с чашкой чёрного кофе, даже не глядя в нашу сторону. Я выдохнула.

— Третье правило, — шепотом продолжил Олег, — никогда, слышишь, никогда не спорь с ним на совещаниях при всех. Свои идеи лучше излагать в чате или на почте. Он это ценит больше.

— Поняла, — кивнула я, чувствуя себя шпионом, получившим инструктаж перед опасной миссией.

Мой рабочий день состоял из попыток выглядеть занятой и постоянного внутреннего диалога:

• Не смотри на его кабинет. Не смотри. Ты смотришь на его кабинет.

• О, боже, он встал. Он куда-то идёт. Ко мне? Нет, прошёл мимо. Слава богу.

• Что, если он сейчас выйдет и спросит, над чем я работаю? А я работаю над тем, чтобы не умереть от стресса.

Примерно в середине дня ко мне подошла Марина и оставила папку с первым реальным заданием: проанализировать активность конкурентов в соцсетях за последний квартал и сделать краткую выжимку.

Это было что-то знакомое, я могла это сделать с закрытыми глазами. Я с энтузиазмом принялась за работу, на время забыв о своём начальнике.

И вот, когда я уже почти погрузилась в графики и отчёты, его тень упала на мой стол.

Я медленно подняла голову. Тарас стоял рядом, держа в руках ту самую папку с моим резюме. Он положил её мне на стол.

— Анастасия.

— Да? — мой голос прозвучал чуть выше обычного.

— Вы в резюме указали владение английским.

— Да, — подтвердила я, внутренне готовясь к тому, что сейчас он заговорит со мной на староанглийском.

Он кивнул, его взгляд скользнул по моему монитору, а затем вернулся ко мне. В его глазах не было ни гнева, ни насмешки. Был просто холодный, деловой интерес.

— Отлично. У меня для вас первое поручение. Подготовьте краткий обзор последних трендов в цифровом-маркетинге по версии зарубежных блогов. На английском. Хочу увидеть, что вы умеете выделять главное. До конца дня.

Он развернулся и ушёл в свой кабинет, не дожидаясь ответа.

Я сидела, глядя ему вслед, с смесью ужаса и возбуждения. Это было испытание. Чистой воды проверка. И она была на моей территории. Английский и анализ — это то, что я умела делать лучше всего.

Олег свистнул себе под нос.

— Ну что, новичок, принял боевое крещение. Поздравляю. Теперь главное — не подвести.

Я взяла в руки папку с резюме, которую он мне вернул. Она была тяжёлой. Как будто в ней был не просто распечатанный документ, а весь мой прошлый позор и весь мой будущий шанс.

«Хорошо, мистер Гордеев, — подумала я, открывая браузер.

— Вы хотите посмотреть, что я умею? Вы это увидите».

Впервые за весь день я перестала бояться и начала работать. Пусть он видел меня в костюме бобра. Сейчас я покажу ему, что я — профессионал. Или, по крайней мере, умру с копьём в руке, пытаясь это доказать.

Глава 4. Кофе, клавиатура и точка невозврата.

Адреналин — штука коварная. Сначала он делает тебя смелой и решительной, заставляя с энтузиазмом штурмовать профессиональные высоты.

А потом уходит, оставляя после себя дрожь в коленках и одно единственное осознание: Тарас Гордеев ждёт от меня идеальную работу. До конца дня.

Я вгрызлась в задачу с остервенением. Все мои страхи и комплексы я вымещала на зарубежных блогах, выискивая самые свежие и нетривиальные тренды.

Я не просто переводила, я анализировала, структурировала, добавляла свои комментарии. К пяти часам вечера у меня был готовый документ, которым я могла бы гордиться. Осталось только отправить его и выдохнуть.

Именно в этот момент мой организм, измученный стрессом, выдвинул ультиматум. Мне дико захотелось пить. И кофе. Одновременно.

— Олег, — тихо позвала я соседа.

— А где тут тот самый… источник с живительной влагой?

Олег, не отрываясь от монитора, ткнул пальцем в сторону небольшой кухни-ниши.

— Там. Но предупреждал же. Ритуал завершён, должно быть безопасно.

Я краем глаза глянула на кабинет Тараса. Он сидел, уткнувшись в ноутбук, нахмурив брови. Идеальный момент.

На кухне царила стерильная чистота. Блестящая кофемашина выглядела как артефакт из будущего. Я с опаской нажала на несколько кнопок, и аппарат с урчанием выдал мне порцию эспрессо. Рядом стоял кувшин с водой. Я налила себе стакан, но, отходя от стойки, мой локоть задел кружку с только что налитым кофе.

Всё произошло в замедленной съёмке. Тёмно-коричневая жидкость медленно, почти грациозно выплеснулась из чашки, пролилась на стойку, а затем устремилась вниз, прямо на клавиатуру ноутбука, который кто-то оставил на соседнем столике.

Ледяной ужас сковал меня. Я застыла с стаканом воды в одной руке и с кружкой в другой, глядя на эту катастрофу.

— О, Господи, Насть, что ты натворила? — Олег подскочил ко мне, как ошпаренный. Он схватил бумажные полотенца и начал промокать лужу.

— Да это же ноут Евы из отдела дизайна! Она на совещании!

Мы лихорадочно пытались спасти технику, вытирая клавиши, но было поздно. Запах жжённого пластика и сладковатый аромат кофе смешались в воздухе.

— Что происходит?

Голос прозвучал прямо за моей спиной. Низкий, спокойный и от этого в тысячу раз более ужасный. Я медленно обернулась.

Тарас стоял в дверях кухни. Его взгляд скользнул по моим рукам, по промокшим полотенцам, по залитой клавиатуре и наконец остановился на моём лице. В его глазах не было гнева.

Было нечто худшее — безразличное, леденящее разочарование. Именно так, наверное, смотрят на учёного, чей многолетний эксперимент окончательно провалился.

— Я… я нечаянно, — выдавила я, чувствуя, как горит всё лицо.

— Это очевидно, — сухо констатировал он.

— Олег, найдите Еву, предупредите. И вызовите IT-службу. Анастасия, — его взгляд стал тяжёлым, как свинец.

— В мой кабинет. Сейчас.

Он развернулся и ушёл. Я поставила стакан и кружку на стол с таким видом, будто это были улики с места преступления, и поплелась за ним, чувствуя себя приговорённой.

Он сидел за своим столом и ждал. Я остановилась на пороге.

— Садитесь, — приказал он.

Я послушно опустилась на стул.

— Объясните, — он не кричал. Его спокойствие было оглушительным.

— Вы потратили полдня на выполнение задания, которое, как я вижу из системы, вы завершили полчаса назад. Вместо того чтобы его отправить, вы идёте на кухню и устраиваете там потоп, выводя из строя чужое и, замечу, весьма дорогое оборудование.

«Отправь ему отчёт прямо сейчас!» — кричал во мне внутренний голос. Но я не могла. Это выглядело бы как попытка оправдаться. Как будто хорошая работа может искупить криминальную неуклюжесть.

— Я прошу прощения, — тихо сказала я, глядя на свои колени.

— Это была случайность.

— Случайность, Анастасия, — он отчеканил каждое слово, — это когда на улице идёт дождь. А то, что произошло сейчас, — это непрофессионализм и отсутствие концентрации. В этом офисе нет места случайностям. Здесь всё строится на дисциплине и ответственности.

Он откинулся на спинку кресла, и в его взгляде промелькнуло что-то знакомое — то самое раздражённое недоумение, что было у него в метро.

— Я принял вас на эту должность, потому что Марина настаивала на вашем потенциале. Потенциал — вещь эфемерная. А разлитый кофе и сломанная клавиатура — очень даже материальные. Я надеюсь, я понятно излагаю?

— Совершенно понятно, — прошептала я.

— Ваш отчёт о трендах, — он кивнул в сторону моего стола.

— Отправьте его мне. И, пожалуйста, впредь постарайтесь концентрироваться на работе, а не на создании авральных ситуаций. Всё, свободны.

Я вышла из кабинета, не видя перед собой ничего. Я села на своё место, щёлкнула мышкой и отправила ему тот самый, идеальный отчёт. Он ушёл в папку «Входящие» человека, который только что назвал меня непрофессионалом.

Олег бросил на меня полный сочувствия взгляд.

— Живёшь? Выговор?

— Хуже, — ответила я, глядя в экран.

— Он был прав.

Это было самое неприятное. Не его гнев, а его правда. Я вела себя как рассеянная школьница, а не как специалист. Костюм бобра был уже не важен. Теперь у него был новый, свежий и очень веский аргумент против меня.

Игра была проиграна. Всё, что мне оставалось, — это собрать осколки своей гордости и попытаться не уронить их снова.

Глава 5. Отчёт и его последствия.

Наступило утро. Утро после провала. Я шла на работу. Каждый взгляд коллег мне казался оценивающим, каждый шепот — обсуждением вчерашнего инцидента с кофе.

Я замерла на пороге отдела, боясь поднять глаза на кабинет Тараса. Но сил хватило лишь на секунду. Я решительно вскинула голову. Его кабинет был пуст. Облегчение, сладкое и мимолётное, тут же сменилось новой тревогой: а что, если он просто ещё не пришёл, чтобы устроить мне публичную казнь?

Я дошла до своего стола, стараясь не смотреть по сторонам.

— Жива? — тут же прошипел Олег.

— Все знают. Ева вчера вернулась с совещания, а ей новый ноутбук уже на стол поставили. Она, кстати, не в обиде, говорит, клава на том стареньком уже залипала. Но Гордеев… — он многозначительно хмыкнул.

— Я поняла, — прервала я его, включая компьютер. Мне не хотелось обсуждать детали моего позора.

Первым делом я открыла почту. В сердце замерло. В папке «Входящие» лежало непрочитанное письмо от Тараса Гордеева. Тема: «По отчёту». Я закрыла глаза на секунду, собираясь с духом, и щёлкнула на него.

Текст был кратким, как выстрел.

«Анастасия,
Отчёт получен. Материал структурирован грамотно, выводы обоснованы.
Прошу подготовить расширенную презентацию на основе этого отчёта для отдела к пятнице.
Т.Г.»

Я перечитала письмо три раза. Ни одного упрёка. Ни одного намёка на вчерашний день. Только сухая, деловая похвала и новое задание. Это было… обескураживающе.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Олег.

— Отчитал по полной?

— Нет, — медленно проговорила я.

— Он… похвалил отчёт.

— Серьёзно? — Олег подкатился ко мне поближе и заглянул в мой монитор.

— Ничего себе. Гордеев хвалит так редко, что это уже стало офисной легендой. Ты либо вундеркинд, либо он что-то замышляет.

Я сама склонялась ко второму варианту. Это была похвала-ловушка. Похвала, которая давила ещё сильнее, чем выговор. Теперь от меня ждали всегда идеальной работы. Любая следующая ошибка выглядела бы в десять раз позорнее.

В течение дня я несколько раз ловила на себе его взгляд. Он проходил мимо, бросал беглый, ничего не выражающий взгляд на мой монитор и шёл дальше.

Но в этот раз я не отводила глаз. Я встречала его взгляд и тут же опускала его к клавиатуре, делая вид, что поглощена работой. Это была наша странная, немая игра.

Вечером, когда большая часть отдела уже разошлась, я осталась, чтобы начать работу над презентацией. В тишине офиса мои мысли звучали особенно громко. Почему он не уволил меня сразу? Почему дал ещё один шанс? Из жалости? Из спортивного интереса, чтобы посмотреть, как долго я продержусь?

Я вздрогнула, услышав шаги. Из своего кабинета вышел Тарас. Он был без пиджака, в рубашке с закатанными до локтей рукавами. Он не заметил меня сразу, проходя мимо, но на полпути к выходу остановился и обернулся.

— Вы всё ещё здесь, Анастасия?

— Да, — ответила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Начинаю работу над презентацией.

— Я вижу, — он сделал пару шагов в мою сторону. Его взгляд упал на мой стол, на блокнот, где я уже набросала структуру.

— Не засиживайтесь допоздна. Уставший сотрудник — неэффективный сотрудник. А нам нужна эффективность.

В его голосе не было заботы. Это была констатация факта, такая же безличная, как его письмо.

— Я просто хочу сделать хорошую работу, — сказала я, и в голосе прозвучала нечаянная искренность.

Он на секунду задержал на мне взгляд. В его глазах мелькнуло что-то неуловимое. Не раздражение, не холод. Что-то вроде… любопытства.

— Хорошая работа не должна стоить вам нервного срыва, — произнёс он на удивление мягко.

— Идите домой. Это не предложение, а указание.

Он повернулся и ушёл, оставив меня в полном недоумении.

Я сидела ещё несколько минут, глядя на пустой коридор. Он был загадкой. Суровый начальник, который в один день обвиняет тебя в непрофессионализме, а в другой — беспокоится о твоём психическом здоровье.

Кто он на самом деле? И почему его противоречивость заставляла моё сердце биться чаще не только от страха?

Собрав вещи, я шла к метро с одной назойливой мыслью. Возможно, Олег был не прав. Возможно, Тарас Гордеев не просто «что-то замышлял». Возможно, он так же пытался разгадать меня, как и я — его. И эта мысль была одновременно пугающей и невероятно волнующей.