Право на невесту

Глава 1

– Ари, какого черта ты меня сюда притащила? Знаешь же, я ненавижу клубы, – стараясь перекричать музыку, Кейт наклоняется к моему уху. И все равно вокруг так шумно, что я с трудом могу разобрать ее слова.

– Мне нужно развеяться, – кричу в ответ. – А ты – моя лучшая подруга и должна мне помочь.

– Черт, я на это не подписывалась, когда соглашалась немного прогуляться, – возмущается Кейт, но, перехватив мой умоляющий взгляд, смягчается. – Ладно, но только не до утра как в прошлый раз.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяю я, стискивая ее в крепких объятиях. – Пошли на танцпол!

Сколько себя помню, танцы всегда помогали мне отвлечься. В детстве, когда мы жили в Москве и папа был жив, я занималась в балетной студии, позже, когда он погиб и мой старший брат Стас перевез нас с мамой в Италию, я пошла на современные танцы. А пару лет назад, чувствуя, что во мне просыпаются запретные чувства к человеку, который никогда не ответит мне взаимностью, брала несколько занятий по стрип-пластике. Ощущать власть над своим телом, когда ни на что другое в своей жизни ты повлиять не можешь – это мой фирменный способ расслабляться. Жаль только, что в последнее время даже он перестал действовать. И все же я с маниакальным упорством продолжаю попытки заглушить мысли в своей голове ночными вылазками в клубы. Туда, где орет музыка, где алкоголь льется рекой, где никто не задает вопросы, потому что ответ у всех один – мы здесь, чтобы приятно провести время. Потанцевать, пофлиртовать и разойтись в ночи. Большего ни мне, ни людям вокруг не требуется.

Сегодня на танцполе особенно жарко и тесно. Громкие биты отдаются гулким дребезжанием в желудке, смешанный аромат парфюма, алкоголя и пота, витающий в воздухе, кружит голову, а яркие всполохи стробоскопов слепят глаза, заставляя жмуриться и двигаться на инстинктах, не глядя по сторонам.

– Ари, красавчик вон за тем столиком у колонны уже третий трек не сводит с тебя глаз, – игриво сообщает подруга.

В любой другой момент мне бы польстило внимание симпатичного парня, но в настоящий момент мне на него наплевать. На него и на всех других красавчиков, отдыхающих этой ночью в самом популярном клубе Милана.

Ну, разве это справедливо? Разве так должна расслабляться свободная двадцатидвухлетняя девушка? Почему вместо того, чтобы завести приятное знакомство на одну ночь, я думаю о человеке, который не думает обо мне? Нет, думает, конечно, — как о младшей сестренке лучшего друга. Я для него — мелкая. Всегда была и всегда буду. Было время, когда я надеялась, что все изменится, когда мне исполнится восемнадцать. Наивная. Стало только хуже.

К черту все!

– Пойду, познакомлюсь, – широко улыбаюсь Кейт и беру курс на молодого брюнета в стильной толстовке с узнаваемым логотипом модного бренда на груди.

Судя по удивленному выражению лица, красавчик оказывается ошарашен проявленной мной инициативой. Но к тому моменту, как я грациозно опускаюсь на стул напротив, он уже берет себя в руки: в глазах появляется азарт, уголки губ приподнимаются в улыбке. Сложив ногу на ногу, кокетливо склоняю голову набок, ожидая от него первой подачи. И он меня не разочаровывает.

– Привет! – говорит незнакомец подвигая ко мне стул.

– Привет, – отвечаю с улыбкой.

– Ты потрясающе двигаешься, – выдает он, с откровенным интересом изучая мое лицо.

– Надеялась, что ты начнешь знакомство с чего-то менее банального, – с притворной грустью произношу я, опираясь локтями на стол и опуская подбородок на сцепленные в замок пальцы. – Тем более, я сама подошла к тебе.

– Никак не мог перестать тобой любоваться, – хищная улыбка трогает его губы. – Поэтому медлил.

– Слабоватое оправдание, – дерзко вскидываю брови. – Еще попытки будут?

В этот момент в кармане моих облегающих джинсов начинает вибрировать мобильный. Не имея ни малейшего представления, кто бы мог звонить мне среди ночи, быстро достаю телефон.

Сердце пропускает удар. Позвоночник простреливает электрический разряд. Как-то резко становится трудно дышать, словно из помещения выкачали весь воздух. На экране светится имя человека, звонок от которого я получить никак не ожидала. Не сегодня. Не в такое время. Не в подобной ситуации. Что ему нужно?

Инстинктивный порыв выбежать из клуба на улицу, где потише, и ответить быстро гаснет, стоит мне вспомнить об обещаниях, которые я себе давала. Не питать иллюзий. Не выдавать желаемое за действительное. Жить своей жизнью, а не мечтать стать частью его. Хватит. Я переболела. А если еще нет, то обязательно это сделаю. Сегодня. С этим парнем. Или с другим. В мире миллиарды мужчин – на Марке Зимине свет клином не сошелся.

Нажимаю на отбой и, отложив телефон, улыбаюсь своему симпатичному собеседнику.

– Как тебя зовут? – спрашивает молодой человек, вновь ощутив на себе мое внимание.

– Ариана, – отвечаю я и тут же раздраженно морщусь – мобильный снова оживает и на экране снова высвечивается то же самое имя.

– Бывший? – предполагает парень.

– Если бы! – усмехаюсь горько. – Скорее, нянька.

– Но ты, кажется, уже взрослая девочка, чтобы иметь няньку. Разве нет?

– Достаточно взрослая, чтобы, наконец, от нее избавиться, – самоуверенно заявляю я, отключая телефон. – Так на чем мы остановились?

– Меня Ник зовут. Может, потанцуем? – предлагает он в тот момент, когда ритмичный трек сменяется медленной композицией.

– С удовольствием, – особого желания танцевать у меня нет, но и отказываться после того, как я сама подкатила к парню, глупо. Поэтому я выдавливаю из себя улыбку и принимаю руку нового знакомого.

Ник оказывается прекрасным партнером. Он двигается так, словно родился на танцполе. Его объятия мне вполне приятны, а, главное, радует то, что он не позволяет себе лишнего: руки не слишком крепко сжимают мою талию, а сам он держится на приличном расстоянии. Глядя на слипшиеся парочки, танцующие по-соседству, напрашивается только один вывод: Ник – добропорядочный парень, каких в наше время почти не сыскать.

Глава 2

Несколько лет назад я на спор прыгнула с парашютом. Один умник из параллельной группы в университете решил взять меня на слабо, а я едва не взорвалась от эмоций в полете. Сейчас ощущения даже ярче. Тогда я хотя бы знала, что у меня за спиной страховка, а сейчас я просто лечу вниз. Но, господи, как же это сладко.

Я всегда думала, что поцелуй Марка — это из категории несбыточного. А теперь он меня целует. И как целует, мамочки. Его теплые губы с сокрушительной силой прижимаются к моим, горячий язык настойчиво исследует глубины моего рта, крепкие руки удерживают мою голову, словно он боится, что я ускользну. В его действиях явно ощущается злость, попытка наказать, образумить, но есть там и другое – безудержная горячность, животный напор, какое-то отчаяние. Я совсем не та неопытная малышка, какой меня считают брат и Марк, но от этого поцелуя у меня буквально дрожат колени. Все тело объято лихорадкой, в ушах гудит кровь, сердце готово выпрыгнуть из груди, но я с радостью принимаю каждый выпад его языка, наслаждаюсь вкусом его губ, жадно тяну носом его запах. Чем дольше он меня целует, тем более пьянящими становятся наши поцелуи. Почти как в мечтах. Почти, потому что реальный Зимин оказывается даже лучше, чем герой моих буйных фантазий. Может быть, он хочет меня не меньше, чем я его?..

– Марк… – срывается с моих губ, как только он отстраняется, чтобы дать нам обоим возможность вдохнуть.

– Твою мать… – его дыхание такое тяжелое, а в интонациях севшего голоса столько вины. – Ари, я… Черт… Извини…

Сокрушительная волна разочарования подхватывает меня и безжалостно выбрасывает из моря чувственных фантазий на берег. Марк не хочет. Он сожалеет. Это обман.

С силой, которую я в себе даже не подозревала, я отталкиваю его и срываюсь на бег, не желая смотреть на него. Пока он меня целовал я себе столько нафантазировала, а теперь боюсь встретиться с пустотой и холодом в его глазах. С реальностью, которая теперь, когда я знаю, каково это – оказаться в его руках, меня просто сломит.

Влетаю через главный вход обратно в клуб, запираюсь в свободной кабинке туалета, пускаю в кране холодную воду.

Слезы душат, но я не позволяю им пролиться. Нет! Марк Зимин не стоит ни единой слезинки, не говоря уже о моем сердце, которое он, может быть даже не осознавая этого, столько раз отвергал. Я ведь уже привыкла к этому. Отчего же сейчас так мучительно больно?

Глупая, Ариана, какая же ты глупая. Фантазерка. Наивная дурочка. Разумеется, он поцеловал тебя только для того, чтобы поставить на место. Мелкая. Так он тебя всегда называл. Какие у него могут быть чувства к «ребенку» типа тебя? Ты всего лишь младшая сестра его лучшего друга, почти член семьи. Какие тут могут быть разговоры?

Подставляю ладони под холодную воду, быстро быстро моргаю, стараясь выровнять дыхание и успокоить, наконец, безумно грохочущее в груди сердце.

Детская привязанность к Марку Зимину, переросшая во взрослую влюбленность или в то, что я придумала в своем воображении, оказалась для меня фатальной. Надо уже просто смириться с тем, что он никогда не посмотрит на меня как на равную, и совсем не важно, насколько успешной будет моя модельная карьера и сколько красных дипломов я получу. Он видит во мне только бесплатное приложение к Стасу, за которым нужно приглядывать, пока большой старший брат занят важными делами.

Ну и к черту! Вечер испорчен, но, возможно, его еще можно спасти.

Чувствую, что больше не могу здесь находиться. Мне нужно на воздух. А еще лучше, отправиться в другой клуб, в другой город, а, может, и на другую планету. Там, где не будет этой унизительной опеки. Там, где я смогу делать все, что захочу, когда захочу и как захочу.

– Уже выхожу, – раздраженно кричу, когда в очередной раз раздается громкий стук в дверь.

Щелкаю замком и, не глядя на сумасшедшую, которая ломилась в кабинку все это время, возвращаюсь к раковине. Ополаскиваю лицо под ледяной водой, мысленно радуясь, что, собираясь этим вечером, накрасила ресницы водостойкой тушью. Делаю несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Почти хорошо. Почти прихожу в себя. Только это напряжение, которое возникает всякий раз, когда Зимин оказывается рядом, никак не желает уходить. Как же надоело…

Поднимаю глаза, чтобы в последний раз взглянуть на себя в зеркало и цепенею, когда ловлю в отражении полный ярости взгляд.

– Какого черта ты делаешь в женском туалете, Марк? – устало спрашиваю я, стараясь подавить горячую вспышку неконтролируемой радости в груди.

– Какого черта ты делаешь в этом заведении, Ариана? Здесь тебе не место, – цедит он мрачно.

– Перестань строить из себя моего папочку и проваливай! – отвечаю в тон Марку, пытаясь протиснуться через узкий проход между дверью и его крепким телом.

— Не так быстро, Ариана, — горячие ладони опускаются на мою талию, вынуждая меня остановиться.

В замешательстве поднимаю на него глаза. Секунда, две. Разряд. Ток по венам. Мой боевой настрой стремительно ускользает, и Зимин, конечно, это замечает. Не давая мне возможности протестовать, он перехватывает мое запястье и, крепко сжав его пальцами, тянет прочь из туалета… И из клуба.

– Куда ты меня тащишь? – выкрикиваю раздраженно, но Марк лишь плотнее сжимает челюсти и ускоряет шаг, заставляя меня буквально бежать, чтобы поспевать за ним.

Зимин довольно грубо запихивает меня на задний диван белого внедорожника и через несколько секунд опускается рядом, коротко приказав водителю ехать.

Вздернув подбородок и демонстративно сложив руки на груди, я быстро отползаю от пылающего злостью мужчины к противоположной двери автомобиля.

– И куда ты меня отвезешь? – язвительно интересуюсь я.

– Домой, разумеется, – отвечает Зимин напряженно.

Вообще, Марк и напряженность — эти слова крайне редко соседствуют в одном предложении. Это больше про моего угрюмого брата Стаса, а Марк идет по жизни легко и непринужденно, с мастерством фокусника разбивая женские сердца и играючи решая сложные бизнес-задачки. Даже странно, что в это состояние мрачного бешенства его смогла привести я…

Глава 3

Утром я с трудом поднимаю веки. За окном едва занимается рассвет, а электронные часы на прикроватной тумбе показывают «07.00, Суббота». Боже, да я в такую рань в выходной день никогда в жизни не просыпалась! Разве что на съемку, но это другое – к своей работе, несмотря на пренебрежительное к ней отношение Стаса и мамы, я отношусь очень серьезно.

Сладко потянувшись, поворачиваюсь на бок и, заметив небрежно брошенное на полу платье, вдруг вспоминаю о событиях вчерашнего вечера… и ночи.

Марк. Поцелуй. Стычка на кухне, когда мне показалось, что этот невыносимый человек почти увидел во мне женщину. Почти, конечно, не считается. Потому что, несмотря на мою откровенную провокацию, у него хватило сил уйти, оставив после себя лишь болезненную неудовлетворенность и разъедающую душу тоску.

Интересно, как он провел эту ночь? Он все еще здесь, в моем доме? Или уже уехал?

Любопытство заставляет меня в два счета выбраться из постели и пойти в ванную. Умывшись и почистив зубы, я переодеваюсь в джинсовые шорты и короткий топ, оголяющий живот. Ничего специально не делаю – без макияжа, с собранными в низкий хвост волосами и обычной домашней одежде – выхожу из спальни. Так я хотя бы не сильно разочаруюсь если окажется, что Зимина уже и след простыл. Ведь свою миссию он выполнил – не дал мне как следует развлечься ночью.

В гостиной Марка действительно нет, но до того, как я успеваю расстроится, слышу характерный шум воды, который доносится из гостевой ванной.

Он остался!

Пару секунд растерянно мнусь у двери, представляя обнаженное мужское тело под упругими струями душа, и… едва не задыхаюсь от возбуждения! На воображение я никогда не жаловалась, особенно, когда дело касалось Марка, а сейчас, когда он своим диким поцелуем открыл ящик Пандоры, оно вообще вышло из-под контроля. Облизнув пересохшие губы, вытираю вспотевшие ладони о джинсовые шорты.

Интересно, как он отреагирует, если я войду в ванную? Хватит ли у меня смелости? Вчера я вела себя очень дерзко, но могу ли я сохранить тот настрой при свете дня?

Это же Марк. Марк, которого я столько лет безответно любила… И который вечра дал мне малюсенькую надежду…

Щеки опаляет, будто кипятком. Сердце в груди разгоняется, как один из спорткаров Зимина на автостраде. К черту, Ариана! Сколько раз ты тешила себя бесплодными надеждами, что он обратит на тебя внимание? Сколько раз плакала в подушку, когда он приводил к вам домой других женщин? Мало тебе страданий?

Поток самобичевания прерывают затихший душ за дверью и урчание моего желудка. Я вчера почти ничего не ела, а когда появился Зимин, о еде я думала в самую последнюю очередь. Надо утолить голод… Если не один, то другой. А дальше будет видно.

Срываюсь с места, не желая быть застигнутой Марком на пороге ванной. Мчусь на кухню и достаю из холодильника молоко и яйца. Тесто для приготовления блинчиков я завожу в два счета. Что-что, а блины у меня всегда получаются отменными. Пока нагревается сковорода, наливаю воду в турку. Не уверена, что Марк останется на завтрак, но кофе с утра еще никому не навредил.

Включаю бодрую музыку, пританцовывая у плиты, выпекаю блинчики, засыпаю в кипящую воду ароматный кофе. Но как я ни пытаюсь отвлечься, все мои мысли сводятся к Марку.

Закусываю губу, вспоминая, как целуя меня накануне ее прикусывал Зимин. Как его сильные руки сжимали мое тело. Как его запах дурманил мой мозг.

– Ай! – горячая сковорода возвращает меня в реальность. Подношу к губам обожженный палец. – Черт, черт.

– В облаках витаешь, как всегда, – у меня за спиной раздается голос Марка. – Или еще не проснулась?

Оборачиваюсь и застываю, жадно разглядываю мужчину. На нем, предсказуемо, вчерашняя одежда, волосы все еще влажные после душа, щетина на щеках стала заметнее – он такой сексуальный, такой родной, что от желания протянуть руку и прикоснуться к нему у меня начинают зудеть ладони.

– И тебе доброе утро, – бросаю подчеркнуто равнодушно, а сама безуспешно пытаюсь унять бешено бьющееся сердце. – Завтракать будешь?

– А ты умеешь готовить? – Зимин скептически приподнимает брови.

– Очень смешно, Марк. Кофе или чай?

– Кофе, – он усаживается на стул. – Чем еще пахнет?

– Блины, – заявляю деловито. – Есть лосось, икра, сыр, джем. С чем тебе?

– Лосось.

– В холодильнике. И мне рикотту захвати, пожалуйста.

Марк криво усмехается, но все же подходит к холодильнику. Подозреваю, что ни одна из его любовниц не заставляли его хлопотать по хозяйству по утрам.

Усевшись на высокий барный стул, Марк подпирает ладонью подбородок и с каким-то нечитаемым выражением на лице следит за тем, как я раскладываю на тарелки блины.

Тело мгновенно покрывается мурашками, а дыхание становится рваным и тяжелым. Вот как он это делает? К пристальным взглядам мне не привыкать, но только взгляды Марка меня так нервируют.

Дрожащими руками я переливаю свежесваренный кофе из турки в кружку, из которой всегда пьет Марк, когда оказывается в нашем доме, и ставлю ее перед ним.

– Чего дрожишь? – мягко уточняет он. – Спасибо за кофе.

– Пожалуйста, – отвечаю коротко, не поднимая на него глаз. Боюсь, если наши взгляды встретятся, то я рискую наговорить лишнего.

– Хочешь поговорить о том, что было? – неожиданно спрашивает Марк.

– А что было? – отзываюсь я непринужденно, хотя у самой внутри все сжимается от волнения. – Подумаешь, поцелуй. Мы взрослые люди. Моему брату об этом знать необязательно.

Непроницаемое лицо Зимина на мгновение искажается раздраженной гримасой, но он быстро берет в себя в руки.

– Очень прагматично, Ариана, – говорит мрачно.

– А что ты ожидал? Что я побегу жаловаться на твой «присмотр» Стасу?

– Я этого не ожидал, – отзывается он, делая глоток кофе. – Да, черт возьми, я вообще об этом не думал. Вчера все просто вышло из-под контроля. За это я прошу прощения.

– Никогда не думал, что ослабить свой контроль может быть приятно? – спрашиваю я тихо.

Глава 4

Кое как справившись с одеждой, я зову Марка. Он явно караулил под дверью – сразу же появляется на пороге спальни и, бросив на меня оценивающий взгляд, подходит ближе. Молча обхватывает руками мою талию и, чуть сжав, поднимает меня на ноги.

– Наступить можешь? – спрашивает Зимин, пытливо вглядываясь мне в глаза.

Вместо ответа я осторожно опускаю ногу на пятку и тут же вскрикиваю от боли, пронзающей бедро. На глазах выступают слезы, и я даже закусываю губу, чтобы позорно не заплакать. Это ж надо было так неудачно упасть! И перед Марком выставила себя неуклюжей дурочкой, и работу явно придется отложить на неопределенный период. Потому что ходить самостоятельно я точно не смогу какое-то время, а когда смогу – мой агент Сильвио меня просто убьет.

– Обхвати мою шею руками, – командует Марк.

– Что? – растерянно повторяю я.

– Что слышала! – рычит он, но сквозь его ярость явно сквозит беспокойство.

Он волнуется из-за меня! Впрочем, что же тут удивительного? Стас велел присматривать, а я под его носом себе ногу сломала. Хорошо, хоть не голову.

Послушно кладу ладони на крепкую мужскую шею и осторожно прижимаюсь всем телом к стальной груди, а уже через мгновение оказываюсь на руках Марка. От неожиданности я тихо ахаю, но быстро прихожу в себя и позволяю себе расслабиться. В объятиях мужчины моей мечты мне так тепло, так уютно, так комфортно. Будто бы находится в его руках – самая естественная для меня вещь. Я чувствую себя защищенной и, несмотря на травму и садняющую боль в ноге, необъяснимо счастливой.

Зимин со мной на руках выходит из спальни и медленно спускается на первый этаж.

– Ари, я сейчас поставлю тебя на землю, открою дверь машины. Держись за меня, хорошо? – он осторожно ставит меня на ногу, продолжая поддерживать за талию.

– Непривычно тебе тратить столько времени на женщину, да, Зимин? Обычно тебе хватает часов, – усмехаюсь, – двух или трех? Да и плоскость для тебя не самая привычная…

Не знаю, что за стерва во мне говорит, но упустить шанс уколоть Марка я оказываюсь не в состоянии. По правде говоря, слова срываются с губ раньше, чем я успеваю их как следует обдумать. По потемневшим зеленым глазам и тяжелому вздоху, понимаю, что я сваляла дурака. Марк ведь действительно переживает и делает все, чтобы мне помочь, а я веду себя как глупый ребенок. И как после такого поведения убеждать его в том, что я выросла?

– Ариана! – рявкает Зимин. – Давай в машину.

Марк помогает мне усесться на кожаном сидении своего автомобиля, а затем его ладонь касается моего бедра, едва прикрытого тонкой тканью платья. По моему телу тут же пробегает электрический разряд, когда я чувствую его легкие поглаживания.

– Чувствительность есть? – откашлявшись, спрашивает Марк.

О, господи! Еще какая…

Наши взгляды сталкиваются. Лицо Марка постепенно приближается к моему, и в какой-то момент начинает казаться, что Зимин меня поцелует. Я непроизвольно облизываю пересохшие губы в томительном ожидании, но в считанных сантиметрах от моего лица, мужчина отворачивается. Пока я прихожу в себя, быстро моргая, Марк перекидывает через мое плечо ремень безопасности и отстраняется.

Боюсь, что разочарование на моем лице чересчур явно, потому что Зимин вдруг беззаботно усмехается и небрежно щелкает меня по носу.

– Один – один, Ариана, – беспечно говорит он, как бы намекая, что моя жажда поцелуя не осталась для него секретом. – В следующий раз думай, что говоришь.

– Мерзавец! Ненавижу! – бубню себе под нос, нахмурившись.

Ответом мне служит звук захлопнувшейся двери и раскатистый смех Марка.

До клиники мы добираемся в тишине. Пожалуй, впервые в жизни мне не хочется с ним разговаривать, даже несмотря на то, что провокации изначально шли с моей стороны. Я, конечно, не ангел, но и Марку нужно было думать, прежде чем целовать меня вчера!

– Приехали, – остановив машину на парковочном месте, Марк глушит мотор. – Я договорился с врачом, чтоб тебя посмотрели без очереди.

– Когда? – удивленно вскидываю брови.

– Пока ты переодевалась. Лейла моя хорошая знакомая, – поясняет Зимин, а я в этот момент чувствую болезненный укол ревности. Сколько у него таких “лейл”? Наверное, в каждом отделении по всей Италии, и в Москве тоже парочка найдется.

Несмотря на мой слабый протест, Марк снова берет меня на руки и легко, словно я почти ничего не вешу, идет вместе со мной к входу в травматологическое отделение. Лейла встречает нас у регистратуры. Блондинка с пышной грудью обтянутой белым халатом, с пухлыми губами и карими глазами за стеклами модных очков – как я и ожидала, она выглядит как манекенщица, а не как заурядный доктор. Ну, и чему тут удивляться? Других в записной книжке Зимина просто не водится.

Заметив нас, Лейла расплывается в обворожительной улыбке, разумеется, обращенной не ко мне, а к Марку. Не надо далеко ходить, чтобы понять, – этих двоих связывают не просто дружеские взаимоотношения. Неприятная горечь разливается во рту, неприятная тяжесть ложится на сердце. Мне хочется сбежать отсюда, потому что меня бесит идиотский флирт со стороны Лейлы, но только я в буквальном смысле не могу этого сделать.

– Здравствуй, Лейла! Рад видеть тебя, – лицо Марка расплывается в улыбке, способной совратить даже монашку.

– Марк, добрый день! Давно мы не виделись, – отвечает женщина, не сводя с Зимина сияющих восторгом глаз. – Как твои дела?

– Может, светские беседы вы на потом отложите? – нетерпеливо выдаю я, демонстративно кладя голову Марку на грудь. – Тут, кажется, травмпункт, а у меня как раз травма! И, кстати, меня Ариана зовут.

Лейла резко меняется в лице, ее глаза настороженно перебегают с меня на Марка и обратно, словно мысленно она пытается просчитать, являюсь ли я ее соперницей за его драгоценное внимание. Являюсь. Точка. Уж кто-то, а эта медицинская Барби Зимина точно не получит!

– Марк, я сейчас распоряжусь, чтобы привезли кресло каталку, – говорит Лейла, включив профессионалку.

Глава 5

История с растяжением расстраивает все мои планы. Посоветовавшись с Сильвио, я вынуждена отменить две съемки в Милане и еще одну — в Париже. О танцах приходится забыть, занятия в университете я тоже не посещаю, потому что на костылях это делать совсем не прикольно. Но Кейт делится со мной всеми конспектами, и я впервые за долгое время большую часть дня посвящаю учебе и подтягиваю все хвосты, которые накопились у меня за семестр. У меня сейчас выпускной год — копить долги чревато последствиями.

Марк за неделю звонил лишь дважды. И то оба раза не мне — мама говорила, что он справлялся о моем здоровье и спрашивал, нужна ли мне какая-нибудь помощь. Мог бы и мне написать, но после той безумной ночи и последовавшего за ним утра, Зимин, видимо, предпочитает общаться со мной через третьих лиц.

Трус. Чувствует, что с того поцелуя все изменилось, вот и прячется.

Более или менее нормально я начинаю ходить на десятый день своего вынужденного заточения дома. И это так меня воодушевляет, что я выставляю в соцсети статус «Готова выходить в свет» и принимаю первое же предложение встретиться за обедом от приятеля из параллельной группы.

Эндрю учится в Милане по обмену. Сам он из Штатов и выглядит как типичный красавчик из университетской баскетбольной команды. К слову, не дурак. Я это точно знаю, потому что Кейт рассказывала, что он в нашем университете единственный получил грант по физике. Мне он уже несколько раз оказывал недвусмысленные знаки внимания, и как-то мы даже ходили в кино на «места для поцелуев», но дальше клевание в щеку дело у нас так и не пошло. Может быть, дать ему еще один шанс? Не до старости же мне ждать, пока Марк нагуляется и обратит, наконец, внимание на меня?

С Эндрю мы встречаемся в новом ресторане в районе Навильи. Когда я прихожу, парень уже в зале, галантно поднимается, увидев меня, и улыбаясь касается в приветственном поцелуе моей щеки.

— Привет, Ари, — говорит он, отодвигая для меня стул. — Выглядишь чудесно. Кейт сказала, что у тебя проблемы с ногой.

— Неудачно упала, — подтверждаю я. — Но уже все в норме. В понедельник буду в университете. А ты? Что нового?

За непринужденной беседой и вкусной едой я не замечаю как пролетает почти два часа. Только когда за окном начинает темнеть, я понимаю, что мне пора — накануне я обещала маме, что съезжу с ней на закрытую распродажу ее любимого дизайнера. С сожалением сообщаю о завершении приятной беседы и, заметив разочарование на выразительном лице парня, соглашаюсь пойти с ним на ужин в выходные.

Расплатившись по счету, Эндрю помогает мне подняться. Я морщусь от легкого дискомфорта в ноге и парень тут же приходит на помощь — обнимает меня за талию и подставляет свое плечо, чтобы я могла на него опереться. Красавчик, умный, да еще и заботливый – вот почему мое глупое сердце не выбрало кого-то вроде этого парня? Марк со своим брутальным пофигизмом по всем законам логики должен ему проигрывать, но почему-то все в точности наоборот: с Эндрю мне просто комфортно, с Марком – волнительно, страшно и горячо. И находится хочется рядом с последним, даже когда он злится на меня или игнорирует.

– Ты на машине? – спрашивает Эндрю.

– Нет, – говорю с сожалением. – Врач пока запретил водить.

– Тогда я тебя отвезу? – предлагает парень.

– Ты чудо, Эндрю.

Вместе с парнем мы неспешно идем к выходу и уже здесь, в самых дверях, сталкиваемся с колоритной парочкой, появившейся на пороге ресторана.

Я потрясенно замираю, глядя в удивленные зеленые глаза Марка Зимина. А он вдруг хмурит брови и бросает недружелюбный взгляд на моего спутника, уделяя особое внимание руке Эндрю, которая по-прежнему лежит на моей талии.

— Вот так встреча, — это говорит не Марк, это его партнерша по этому вечеру — потрясающая Лейла, которая без медицинской униформы выглядит еще более сногсшибательно. Вот не зря я сразу ее невзлюбила – она говорила, что давно его не видела, а теперь они вместе ходят по ресторанам. Даже обидно, что моя травма послужила поводом для их сближения.

– Здравствуйте, – бурчу в ответ, сгорая от острой вспышки ревности, пронзившей грудную клетку.

– Как твоя нога? – спрашивает Зимин, бесцеремонно игнорируя мое приветствие, и вообще ведет себя так, словно Эндрю и его белокурой Барби нет с нами рядом.

– У мамы моей спроси, – огрызаюсь я. – Тебе же с ней общаться приятнее, чем со мной.

От моей бесшабашной дерзости у блондинки округляются глаза, даже парень рядом со мной застывает, почувствовав, что пахнет жареным, и только Марк продолжает смотреть с пытливым любопытством, словно моя выходка ничуть его не задела.

– Зачем ее беспокоить, когда ты здесь?

– Считай, что я не здесь. Мы с Эндрю, – я нарочно трусь щекой о его плечо, – уже уходим. Хорошего вечера.

– Вы проследите, чтобы Ариана много не ходила, – напутствует парня Лейла. – Я ее врач, и ей пока рано нагружать ногу.

– Не волнуйтесь, я прослежу, – с готовностью отзывается мой спутник. – Если надо – понесу на руках.

От самоотверженного обещания Эндрю у Марка презрительно поджимаются губы и недовольством вспыхивают глаза, а я внутренне торжествую – получай, Зимин! Не одной же мне сходить с ума от ревности.

С триумфальной улыбкой, адресованной исключительно Марку, я теснее прижимаюсь к парню и следую за ним прочь из ресторана. Но стоит нам оказаться на улице тут же сникаю. Как бы я ни радовалась возможной вспышке ревности со стороны Марка, горечь от того, что этот вечер, а скорее всего и ночь, он проведет с прекрасной Лейлой оказывается гораздо сильнее.

К выходным нога уже почти меня не беспокоит, правда садиться за руль я все еще опасаюсь. Все-таки, это вопрос безопасности – даже я со своим легким отношением к жизни не стану подвергать себя и других водителей на дороге неоправданному риску.

От Зимина после встречи в ресторане нет никаких новостей – он даже маме ни разу не позвонил, я у нее уточняла. Расстраиваюсь, конечно, но убеждаю себя, что это к лучшему. По крайней мере, для меня. Мне давно пора было переключиться. Например, на Эндрю. Отличный парень, и, теперь уже очевидно, очень хочет вывести наши отношения на новый уровень.

Глава 6

– Ариана, ты куда собралась? – спрашивает мама, сталкиваясь со мной в холле нашего дома. – Мы же с тобой планировали сходить в кино.

– Позвонил Сильвио, – быстро говорю я, безуспешно пытаясь справиться с застёжкой на новых босоножках.

– И? Я должна что-то понять из двух слов, которые ты мне сейчас сказала? Слишком мало информации, – она упирается ладонями в бока, ожидая полноценного ответа. А, зная свою маму, пока я не дам ей то, чего она хочет, из дома выйти мне не удастся. – Кто такой Сильвио?

– Это агент, мам, – мне наконец-то поддается обувь, и я, выпрямившись, смотрю ей прямо в лицо. – Сильвио – мой агент. Он позвонил полчаса назад и сказал, что сегодня состоится показ в котором мне очень важно поучаствовать.

– Ари, такие вещи планируются заранее, – возражает мама, и если объективно, она совершенно права.

– Да, но у меня была сломана нога, ты забыла? – поглядываю на наручные часы. У меня каждая секунда на счету.

– Ариана, что ты говоришь?! Это был ушиб, – ужасается мама, впрочем, ничего нового в этом нет. – Такими вещами не шутят, дочка.

– Да какая разница! По подиуму ходить я все равно не могла, поэтому кастинг на этот показ пропустила, – объясняю я, открывая входную дверь. – Мам, я очень сильно опаздываю.

– Что изменилось сегодня? – не сдается она.

– Одна из моделей заболела, – я выскальзываю на улицу, не давая маме высыпать на мою голову ещё тонну вопросов. – Так что кастинг мне устроили по телефону два часа назад, а сейчас я опаздываю. Люблю тебя. В кино сходим в другой раз, – кричу уже на бегу.

Сильвио названивает мне на протяжении всей дороги с просьбой поторопиться. Я должна успеть хотя бы на генеральный прогон, но сегодня вместо нашего семейного водителя Лучано меня везет его сын, который, кажется, едва получил права. Черт возьми, нужно было ехать на своей машине!

– Я очень сильно опаздываю, – произношу по слогам, не скрывая своего раздражения.

– Простите, но я не могу ехать быстрее. Здесь ограничение, – возражает Давид, продолжая украдкой наблюдать за мной в зеркало заднего вида.

– Так, останови машину, – командую я.

– Здесь? Но здесь нельзя, синьорина, – парень сбавляет скорость, но не останавливает автомобиль.

– Меня сейчас стошнит, – рявкаю я. – Останови.

Бедному парню ничего не остаётся, как подчиниться. Я выхожу из автомобиля и резко распахиваю дверь со стороны водителя. Давид испуганно таращится на меня, но в этот раз он понимает меня на невербальном уровне – выскакивает из машины и, обогнув ее, запрыгивает на пассажирское сидение. Я же моментально усаживаюсь на водительское место и привожу машину в движение, без стеснения превышая скорость.

– Ари, время! – Сильвио ждет меня на улице в своем розовом пончо и машет мне руками, словно есть хоть единый шанс не заметить его яркую фигуру среди типичных серо-бежевых построек центра. – Идём скорее.

– Привет! У тебя телефон не разрядился, столько мне названивать? – с иронией в голосе спрашиваю я.

– О, давай ты избавишь меня от этих вопросов, и мы поговорим после показа, – парень берет меня за руку и прокладывает пусть сквозь толпу моделей, ассистентов, визажистов и парикмахеров, суетящихся в просторном зале.

– Элементарную вежливость никто не отменял, – бурчу себе под нос, послушно следуя за Сильвио.

Он пропускает мою последнюю фразу мимо ушей и подходит к стойке, на которой висит листок с моим именем и фотографией. На рейле потрясающие дизайнерские платья – одно бордовое в пол, другое – сверкающее как диско-шар мини. Сегодня определенно мой день, раз именно это – мои луки!

Пока я рассматриваю наряды, Сильвио быстро тараторит что-то по телефону на французском. Мой агент – полиглот, не иначе. Знает итальянский, английский, французский и все основные ругательства на русском – тут я постаралась, но я не виновата – он схватывает моментально!

– Ариана, давай на макияж, – прикрыв динамик на телефоне рукой, рычит Сильвио, заставляя меня оторваться от платьев и усесться в кресло перед зеркалом.

Пока девочки колдуют над моей прической и мэйкапом, я по привычке закрываю глаза, чтобы немного отойти от гонки, которую устроила, чтобы добраться сюда вовремя. И вдруг – будто продолжение одной из моих фантазий, слышу в отделении до боли знакомый голос. Распахиваю глаза. Вся подбираюсь. Нет, этого не может быть, повторяю про себя, а сама, наплевав на причитания визажиста и парикмахера, верчу головой. И вижу его… В другом конце помещения, в темных брюках и белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными до локтей рукавами, Зимин о чем-то на повышенных тонах беседует с тучным мужчиной, который едва достает гиганту Марку до плеча.

Что ему здесь нужно? Почему, стоит мне пообещать себе поставить в своих местах жирную точку, судьба снова сталкивает меня с ним?

– Ариана! – рявкает Сильвио, закончив разговор и оценив ситуацию. – Сиди ровно! Кого ты там увидела? Господа бога?

Отвернувшись обратно к зеркалу, растеряно смотрю на свое отражение. Пытаюсь успокоиться. Дышу носом. Не хочу дать шанс Зимину испортить еще один вечер, как было два дня назад, когда он как бесполезный мешок высадил меня у ресторана, в котором меня ждал Эндрю, и уехал, не проронив ни слова. Ну что за человек? Ненавижу.

– Как тебе платья? – Сильвио с восторгом рассматривает одежду на моем рейле.

– Очень красивые, – говорю я, но, если быть честной, восторг от платьев значительно померк, стоило мне увидеть Марка.

– Для тебя – всегда самое лучшее, – подтверждает мой агент. – В этом блестящем ты будешь просто сногсшибательна.

Я улыбаюсь, но скорее из вежливости. Ну нет мне теперь дела до платьев…

– Сильвио, а ты знаешь, что здесь делает Марк Зимин? – задаю волнующий меня вопрос пересохшими губами.

– Он – один из спонсоров этого мероприятия. Ты с ним знакома? Шикарный мужик, без вопросов.

– Он лучший друг моего брата. Ничего особенного, – равнодушно бросаю я, но взгляд находит фигуру Марка в отражении зеркала и, пока девочки красят и причесывают меня, уже не оставляет его ни на минуту…

Глава 7

– Что ты делаешь? – спрашиваю на судорожном вдохе, когда Марк отстраняется, чтобы дать кислороду проникнуть в легкие.

– Спроси что-нибудь попроще, – глухо отзывается Зимин, тяжело дыша, гипнотизируя меня взглядом потемневших от возбуждения глаз.

– Тогда зачем ты это делаешь? – сиплю просто из упрямства, чувствуя как от безумного поцелуя покалывает губы, а тело наполняется вязким томлением. – Ты сказал…

– Помолчи, Ариана! – одергивает меня Марк, вновь приближая лицо так близко, что соприкасаются кончики наших носов.

– Потом ты снова обвинишь меня… – не успеваю договорить, потому что он глухо ругается и стискивает мою талию своими ладонями так сильно, что на миг у меня перехватывает дыхание.

– Вот зачем ты появилась сегодня, а? – выталкивает яростно. – В этих своих платьях, которые ничего не скрывают. Позволила всем смотреть на тебя, желать тебя…

– Тебе тоже?

– Мне твое позволение не нужно! – отрезает он яростно, будто сама мысль о том, что я могу запретить ему смотреть на себя кажется ему абсурдной. – Ты и так…

Моя. Именно это слово просится в конец его фразы, но Марк, конечно, его не произносит. Только свирепо смотрит мне в глаза, словно желает испепелить, стереть с лица земли, сделать так, чтобы исчезла и его не нервировала.

Я не знаю, не понимаю кто делает это новое движение навстречу, только чувствую, что наши губы снова соприкасаются. Яростно, дико, сталкиваясь зубами, воюя языками, воруя друг у друга дыхание. Этот поцелуй – с отчетливым привкусом отчаяния. Не моего – это Марк на грани. То, что он хотел меня, для меня с недавних пор не секрет. Но сейчас кажется, что он, наконец, смирился и сдался настолько, что позволил себе меня хотеть.

– Тебя ждут на афтерпати, – шепчу я, ощущая как щетина Марка царапает чувствительную кожу, когда он покрывает поцелуями мою шею.

– Подождут, – отзывается резко, а потом вдруг отстраняется, обхватывает ладонями мое лицо и, глядя в глаза, с нажимом произносит: – Со мной пойдешь?

– Я не собиралась на вечеринку, – лепечу я.

– Я тебя зову не на вечеринку, – многозначительно рычит Марк, и я вдруг по выражению его лица, на котором борются противоречивые эмоции, все понимаю. Он действительно сдался. Он… – Я живу недалеко.

– Пойду.

С ним я пойду куда угодно. Неужели он еще этого не понял?

До квартиры Марка мы идем пешком. Я раньше там не бывала, но знала по рассказам Стаса, что Зимин живет недалеко от Думо на последнем этаже старинного особняка. Я бессчетное количество раз мечтала однажды напроситься в гости, но всерьез никогда не верила, что этот момент настанет, а теперь Марк сам ведет меня к себе… Не потому что я вынудила его – он сам так хочет.

В квартире он не зажигает свет, а когда я несмело тянусь к выключателю, накрывает горячей ладонью мою руку.

– Ари, – говорит тихо, но очень напряженно. – Завтра вечером я улетаю в Москву. Поездка давно запланирована, там дела, которые без меня не сдвинутся с мертвой точки. Между нами… Черт, я не знаю, что происходит и почему это происходит, но… – Марк замолкает, громко чертыхается, словно эти признания даются ему с большим трудом. – Если ты ждешь от меня чего-то…

– Тссс, – я прикладываю подушечку своего указательного пальца к его мягким губам. — Не надо.

Он выдыхает с какой-то обреченностью, касается языком моего пальца, легонько прикусывает его.

– Подумай хорошо, мелкая, – в его голосе звучит явное предостережение, на которое мне откровенно наплевать. – Если думаешь, что в процессе захочешь уйти – то беги сейчас. Это твой единственный шанс. Или потом не держи меня.

На этот раз я точно знаю, что делаю первое движение навстречу. Кладу ладони на щеки Марка, чувствуя как щетина щекочет и покалывает кожу, накрываю его губы своими. И он не отталкивает, не отступает – он принимает меня и жадно и горячо целует в ответ.

Какой странной бывает жизнь. Зимин и я знаем друг друга вечность. Но именно сейчас между нами происходит что-то особенное. Химия. Притяжение. Страсть. Как ни назови – все подходит, но в полной мере не отражает картину. Это потрясающее ощущение полного единения, жадность каждого касания, желание раствориться… Я может быть наивная и влюбленная, но не дура: если бы Марк не чувствовал того же, он бы никогда не предал свои глупые убеждения, которые так долго заставляли его держаться от меня подальше.

Не прерывая поцелуй, я кладу руки Марку на грудь, вожу пальцами по стальному торсу, наслаждаясь ощущением того, как сокращаются горячие мышцы под моими прикосновениями. В какой-то момент Зимин не выдерживает – перехватывает мою руку.

– Выпить хочешь? – спрашивает сипло.

– Хочу.

Он переплетает наши пальцы и увлекает меня за собой в просторную светлую кухню.

Все происходит, как во сне. Стук с которым стаканы опускаются на мраморную столешницу. Звук льдинок о стекло. Всплеск жидкости. Марк подает мне стакан, наполовину заполненный янтарной жидкостью, и я осушаю его, даже не спросив что там. На глазах выступают слезы. В горле вспыхивает пожар, который медленно опускается в желудок и оттуда волнами расходится по всему телу. Марк тоже пьет. Залпом. И наливает себе еще.

Мы с ним сталкиваемся взглядами. Глаза в глаза. Происходит мощнейший выброс адреналина. И пока я пытаюсь сообразить, как вести себя дальше, он подхватывает меня под ягодицы и усаживает на каменную столешницу.

И снова поцелуй. Снова его руки на талии, скользят по ногам, обхватывают щиколотки, разводят бедра в стороны. Язык Зимина, горячий и пьянящий, в это же время хозяйничает у меня во рту, погружая нас обоих в водоворот наслаждения. Даже в самых смелых мечтах я не могла в полной мере вообразить себе чувственность того, что происходит сейчас. Я буквально задыхаюсь от урагана чувств, который бушует во мне, наполняя до краев безудержной страстью.

Поцелуи Марка становятся более настойчивыми, требовательными, а его рот опускается на шею. Зимин крепко сжимает меня за талию, будто демонстрируя, что я в его власти. И даже если захочу сбежать, то все мои попытки будут напрасными. Глупый. Я ни за что не сбегу. Разве можно бежать от чего-то, о чем ты мечтала всю свою сознательную жизнь?

Глава 8

6 месяцев спустя

– Я настаиваю на госпитализации, Ариана, – серьезным тоном произносит мой лечащий врач, давний друг нашей семьи. – Ты рискуешь не только собой, понимаешь?

– Понимаю, но я могу соблюдать постельный режим и дома, – возражаю упрямо.

– Не можешь, – строго говорит она. – Именно поэтому ты здесь.

– Я же умру со скуки в этой больнице, Сандра. Нельзя так поступать со мной, будет только хуже, – продолжаю сопротивляться, опуская глаза на экран вспыхнувшего входящим звонком мобильного. Мама.

– Ариана, – врач нетерпеливо вздыхает, привлекая к себе внимание. – Пойми же ты, наконец, что сейчас ты не можешь позволить себе быть такой беспечной. Скажу тебе не как врач, а как твой друг: ты рискуешь потерять малыша.

Ее слова отдаются колющей болью в сердце и паникой, которая проникает в меня, руша идеальную картинку последних месяцев беременности. Я рассчитывала, что смогу насладиться жизнью, которая пока что принадлежит только мне. Ведь когда появится ребенок, свои желания мне придется отодвинуть на второй план.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но можем ли мы отложить госпитализацию на неделю? А в ближайшие дни я обещаю соблюдать все рекомендации и следить за своим здоровьем.

– Ладно, неугомонная, – улыбается Сандра, качая головой, но вдруг резко становится серьезной. – Но если вдруг ты почувствуешь себя хуже, то без всяких разговоров ложишься в стационар. Поняла меня?

– Да, – расплываюсь в фирменной улыбке, осторожно поднимаясь по стула. – До встречи.

– Я надеюсь, ты приехала с водителем? Или опять сама прыгнула за руль? – нахмурившись, спрашивает врач.

– Меня Эндрю подвёз, – отвечаю я, забирая свою карту со стола.

– Нравится мне этот малый, – отвечает женщина. – Могла бы и присмотреться к нему.

– Сандра, и вы туда же, – устало вздыхаю. – Не проходит и дня, чтобы мама не говорила о нем. Он только друг. Не больше.

– Поняла, – кивает она. – Но лучшие друзья часто становятся отличными мужьями.

– До свидания, Сандра, – делаю вид, что не расслышала последнюю фразу и иду на выход.

– До свидания, Ариана, – доносится мне вслед.

Я выхожу из кабинета и неспешным шагом двигаюсь в сторону лифта. Прохожу мимо огромного зеркала в пол и, мазнув быстрым взглядом по своему отражению, иронично усмехаюсь – от модельных параметров и летящей походки не осталось и следа, а моя карьера в пик ее расцвета потерпела фееричное крушение. Но у меня было предостаточно времени, чтобы смириться и принять этот факт. К тому же, Сильвио сказал, что многие топ-модели возвращаются в профессию после рождения ребенка. Так что у меня есть все шансы.

Набрасываю на плечи пальто и, не застегиваясь, направляюсь к выходу из клиники. Сегодня утром прямо перед приёмом я обнаружила, что любимое пальто больше не сходится на мне. Прорыдала целый час, лежа на кровати, и смогла успокоиться только благодаря моему малышу, который пнул меня под ребро. В этот момент грусть улетучилась, а на смену ей пришел радостный трепет. Подумать только – малыш. Настоящий. Мой.

Я выхожу на улицу и, спустившись по лестнице, вдруг застываю на месте. Ко мне навстречу движется человек, которого я никак не ожидала увидеть.

– Мария Андреевна? Это вы? – хлопаю глазами, чуть наклоняясь вперед, чтобы скрыть свой живот.

– Ариана? – расплываясь в ослепительной улыбке, женщина берёт меня за руку. – Девочка, как же ты выросла!

– Да. Это я, – оторопело отвечаю я.

– Какая же ты красавица! – восклицает Мария Андреевна Зимина. – Господи, а как на мамочку-то похожа стала. Как же я соскучилась по вам. Помню тебя еще подростком. Как мама?

– Спасибо, все хорошо, – выдавливаю из себя улыбку.

– Давненько мы с ней не созванивались, – вздыхает женщина, опуская взгляд на свои наручные часы.

– Мария Андреевна, а вы здесь какими судьбами?

– На обследование прилетела, – отвечает она. – Ладно, милая, я уже опаздываю. Так рада была тебя увидеть. Маме передавай привет. Как только улажу все вопросы по здоровью, обязательно ее навещу.

Женщина целует меня в щёку, а я открываю рот, чтобы задать вертящийся на языке вопрос, но в конечном итоге не решаюсь, и Мария Андреевна уходит. Смотрю ей вслед, гадая, одна ли она прилетела в Милан или…

– Ариана? – в двух метрах от меня раздается до боли знакомый голос. – Привет.

Нет. Конечно же, Мария Андреевна приехала не одна. Я нервно сглатываю и медленно поворачиваюсь в ту сторону, откуда исходит звук. На автомате прижимаю руки к животу, снова склоняясь немного вперёд, и заглядываю в зелёные глаза, которые не видела вот уже полгода.

Марк изменился, будто взгляд стал другим – более глубоким, но одновременно холодным. Мужчина словно повзрослел лет на пять. Зимин смотрит на меня, не отрываясь, явно удивленный встречей.

– Здравствуй! – выдавливаю из себя подобие улыбки. – Давно приехал?

– Сегодня, – глухо отвечает он. – Маму на обследование привез.

– Да, я видела ее, – спокойно говорю я. – Ай!

Малыш пинает меня в самый неподходящий момент, и я машинально выпрямляюсь, выставляя свое положение напоказ. Непроизвольно задержав дыхание, наблюдаю за округлившимися глазами Марка. Зимин оказывается поражен до такой степени, что из его уст слова срываются только спустя несколько секунд.

– Что это, черт возьми, такое, Ариана? – от яростного взгляда, которым меня пронзает Зимин, я невольно вздрагиваю.

– Живот. Я беременная, – произношу очевидное.

– Я вижу! – рявкает он, нервно запуская пальцы в непослушные волосы. – Ты вышла замуж?

– Нет, – отрицательно качаю головой, ища глазами машину Эндрю на парковке.

Марк выглядит не просто удивленным, он явно взбешен. И, по правде говоря, его реакция мне непонятна. Для человека, не ответившего на мои звонки и не удосужившегося перезвонить, он чересчур бурно реагирует на новость о моем положении.

– Стас в курсе?