Право на прощение

Часть 1

  – Да, мадам, доктор Брендон Метью Бредфорд принимает. Вы пока присядьте, я сообщу доктору о вашем приходе. – Молоденькая медсестра привычно улыбнулась. – Доктор Бредфорд, к вам миссис Хайкл.     

  Она положила трубку, ещё раз улыбнулась пациентке и повернулась к монитору. К концу лета многие пациенты вернулись из отпусков и путешествий, и в клинике Принцессы Грейс прибавилось работы. Пальцы быстро запорхали над клавишами, вбивая данные о пациентах и их диагнозах. Над постом дежурной медсестры тихо гудел телевизор, транслируя новости, в соседнем отделении непрерывно звонили телефоны, раздавался мягкий звук прибывших лифтов.     

  – Добрый день, миссис Хайкл.     

  Медсестра подняла голову и с улыбкой кивнула прибывшему доктору. Метью Бредфорду было немногим за тридцать, но он уже снискал себе славу замечательного хирурга и просто хорошего человека. И лишь близкие люди знали, что он ещё к тому же потомок славного рода герцогов Бредфордов. Но со своим дядей Эндрю Генри Расселом, 15-м герцогом Бредфордом, они встречались не так часто. Несмотря на свой титул Метью много работал, зарабатывая на жизнь честным трудом, а не громким именем.     

  – Пройдёмте в мой кабинет, миссис Хайкл. Как вы отдохнули? Как погода?     

 – Ах, доктор, я снова и снова убеждаюсь, что далёкие путешествия уже не для меня. Всё-таки пятьдесят – это не тот возраст, в котором женщина может мотаться по всему свету.     

  – Вы вынуждаете меня опровергнуть это утверждение! Вам никогда и ни за что не дать ваши сорок!

  Миссис Хайкл громко рассмеялась над немудрёным комплиментом и вдруг замерла. Улыбка сошла с её лица, она молча уставилась на экран телевизора. Доктор Бредфорд поднял голову и прислушался к словам ведущей светской хроники.     

  – Бедная девочка, – вздохнула миссис Хайкл. – Очередная жертва этого нищего павиана Лейтона! И что в нём находят такие красавицы, как эта Соболевская?     

  Бредфорд натянуто улыбнулся и пригласил свою пациентку в кабинет. Дежурная медсестра подняла пульт и увеличила громкость.      

  «Таким образом, она признана виновной. Судья Лоуренс, известный как строгий и неподкупный служитель Фемиды, выслушав обе стороны, вынес свой вердикт - мисс Элизабет Соболевская приговорена к 12 годам тюремного заключения».     

  Медсестра внимательно посмотрела на фотографию белокурой воровки и пожала плечами – закон есть закон. Она убавила громкость и вернулась к своим обязанностям.

***

  – Володя, не нервничай, я уже готова. Мадам Катарина, как всегда наши телефоны включены, если возникнут проблемы – звоните. Ну, сынок, веди себя хорошо и слушай свою няню. И как вы находите с ним общий язык?    

  – О, мадам Анна! Это самый спокойный и весёлый мальчик во всём Лионе! Уж поверьте, я знаю, о чём говорю.     

 Демьяновы с улыбками переглянулись и сели в машину. Анна сразу же уткнулась в документы, Владимир разговаривал по телефону с помощниками. Работы в последнее время было очень много, Анна буквально засыпала в машине по вечерам, но маленький сынишка вновь возвращал маме силы, когда его забирали от няни Катарины, которая чем-то напоминала Ане и Владимиру Глафиру Матвеевну. Наверное, своей добротой и жизнерадостностью.     

 – Володя, остановишь у магазина. Мне надо покупки сделать и доставку заказать.     

 – Так закажи по телефону, Ань. Сколько ты будешь там?     

 – А сроки годности я тоже по телефону проверять буду? Демьянов, не умничай, останавливай! И помни, – Анна выскочила из машины и резко наклонилась, – я тебя люблю.     

  Владимир с широкой улыбкой смотрел вслед жене и качал головой. Она не переставала его удивлять. Дерзкая, смелая, решительная и такая нежная и ранимая. Самая любимая женщина. Его Анна. Демьянов выкрутил руль и влился в поток машин на набережной, слушая музыку и составляя план работы на сегодня. Через несколько минут он припарковался и не спеша пошёл к зданию Интерпола.     

 – Вы не понимаете! – услышал Владимир, как только за ним закрылись стеклянные двери. – Я обязательно должен с ними встретиться!     

 – Мсье, я уже объяснил вам, что у нас нет сотрудника с такой фамилией, – голос офицера был напряжён, будто он уже не в первый раз повторил эту фразу.     

  – Ну возможно, её сестра носит фамилию мужа, но я её не знаю, чёрт возьми!     

  – Но тогда я ничем не могу вам помочь!      

 Владимир прошёл к лифтам и с интересом наблюдал за странным посетителем. Высокий, худой, аккуратно подстриженные тёмные волосы, одет в светлые брюки и рубашку-поло, в одной руке небольшой портфель, через локоть другой перекинут льняной пиджак. Странно, ищет кого-то, а фамилии не знает. Лифт начал спускаться вниз, Демьянов смотрел на табло со светящимися цифрами, сверкнула последняя и двери лифта распахнулись.     

  – Я знаю только одно – они русские!     

 Владимир замер, резко остановившись у входа в лифт. Затем обернулся и ещё раз оглядел незнакомца. Кто он? Что ему надо? Кто прислал? Что за дела у него могут быть с их семьёй? Ведь они с Аней единственные русские в главном офисе.     

  – Мсье Деманов, – их с Аней коллеги так и не научились правильно произносить их фамилию. – Я так понимаю, что этот господин к вам. Что прикажете с ним делать?     

Часть 2

      Анна закрыла духовку и вытерла руки. В принципе, всё. Через час мясо будет готово, а там и Володя с этим Бредфордом придут. Она отдавала себе отчёт в том, что её желание помочь Лизе никак не связано с сестринскими чувствами и любовью. Анна хорошо помнила слова и поступки сестры, сознавая, что Лизой всегда руководили эгоизм и патологическая самовлюблённость, но она не верила, что младшая сестра могла украсть. Как сказал этот странный англичанин – она не такая, она никогда не возьмёт чужое. Да, Лиза могла нахамить, унизить, раздраконить одним словом так, что хотелось её прибить, достаточно вспомнить её выходку с якобы дачей показаний в пользу убийц их матери. Она искусно шпионила и сталкивала лбами всех окружающих, но никогда и ни при каких обстоятельствах не брала чужого. Лиза могла топать ногами и закатывать истерику, требуя что-то для себя, но ни разу не взяла что-то без разрешения. Может, потому что всегда добивалась своего и ни в чём не нуждалась? В последнюю их встречу она потребовала денег, но после разразившегося скандала по её же вине молча приняла помощь в виде билетов на самолёт и небольшой суммы на расходы. Больше никто и никогда не слышал от неё ни слова.     

  – Мама, а Кити опять цветы кусает! – Звонкий голосок Серёжи отвлёк Анну от невесёлых мыслей. Из комнаты, где малыш играл с белоснежной кошкой, послышалось пыхтение и тихий шёпот: – Давай слезай, а то сейчас мама тебе хвост накажет!     

  Анна заглянула в приоткрытую дверь и едва сдержала смех. Сергей пытался снять с подоконника кошку, которая вцепилась когтями за борт цветочного горшка, но Демьянов-младший упорно тянул домашнюю любимицу, не замечая, как следом медленно и неотвратимо приближалось наказание и на его «хвост» тоже.     

  – Серёжа, отпусти её, сейчас цветок упадёт на пол! Давай помогу, отпускай Кити, я держу её. А почему она туда полезла, ты не знаешь?‎      

  Сын пожал плечами и замотал головой, преданно смотря маме в глаза.      

  – Я хотел ей красиво сделать, а она не хочет, – печально вздохнул он.     

  Анна свела брови и оглянулась: на столике лежали маникюрный набор и баночка с лаком. Рядом были рассыпаны цветные карандаши – Сергей рисовал всегда и везде, Володя даже специально заказал большую доску для рисования фломастерами. Правда, творческий процесс мог захватить юного художника целиком, и тогда непонятные наскальные рисунки появлялись и в коридоре, и на кухонной мебели, и даже однажды на рабочих документах. С тех пор все важные бумаги, с которыми Демьяновы работали дома, запирались в старинное бюро, что купила Анна на годовщину их бракосочетания. Кошка была мягко отцеплена от цветочного горшка, карандаши собраны, лак и маникюрный набор надёжно спрятаны.     

  – Ты поможешь мне накрыть на стол? – Анна легко двигалась по уютной гостиной, освобождая стол к ужину. – Сегодня у нас будут гости, Серёжа. Ты обещаешь хорошо себя вести, правда?       

   Она увидела серьёзный кивок, и сын внимательно уставился на неё серо-голубыми глазами.     

  – К нам должен прийти доктор, но он не лечить нас будет, а рассказывать историю. И возможно, нам с папой придётся уехать, а ты останешься с няней Катариной. Хотя мне этого очень не хочется, – тихо добавила она и посмотрела на часы. Скоро Володя будет дома. Осталось узнать детали этого непонятного дела и решить вопрос с поездкой. То, что им необходимо ехать в Англию, не подвергалось сомнению. Как и то, что без грамотного юриста, каким была Лена Порошина, им не обойтись. Всё остальное они будут решать на месте. И скорее всего, им придётся неплохо потрудиться и немало импровизировать. Если Лизу оболгали, то скоро должны выйти на её семью. А семья тем временем будет уже рядом с мисс Лизи, как называет её Бредфорд.     

  Незаметно прошло время, раздался звонок таймера, Анна вытащила форму с запечённым мясом и сняла тёплые прихватки. В этот момент послышался звук отворяемой двери и родной голос произнёс:

  – Анют, мы пришли. Серёжка! – В прихожей рассмеялись мужчины и детский голосок спросил: – А этот дядя доктор? Он уколы делает?     

  – Нет, сынок, он приехал просто погостить. Беги к маме, скажи, что ты уже встретил гостей.     

  Через несколько минут Демьяновы и их гость расположились за круглым столом, Анна поставила в центр блюдо с кусочками истекающего соками мяса, Владимир открыл бутылку вина, они поужинали, нахваливая хозяйку, глядя на часы и ожидая звонка от друзей, и вскоре Демьянов-старший включил большой монитор.     

  – Привет, ребята, ещё раз. Инга, покажи вашего богатыря. – Аня широко улыбнулась, глядя на счастливую Ингу и маленького лысого мальчугана, который сосредоточенно перебирал пальчиками складки на мамином платье. – Ну что? Начнём…

***

   – У вас такая большая и дружная семья? – Метью Бредфорд удивлённо уставился на экран, где за столом сидели несколько мужчин, женщин и детей. – А Лизи никогда не говорила об этом, только вскользь упомянула о гибели родителей и старшего брата. А вы все родственники?     

  Никита огляделся, с улыбкой глядя на свою семью и друзей, и тихо заговорил:     

  – Поверьте, мистер Бредфорд, нам пришлось через многое пройти, чтобы сейчас жить в мире и согласии. Но думаю, что эту историю должна рассказать вам наша Аня. А мы только шли рядом. А сейчас мы все хотели бы услышать от вас то, ради чего мы собрались. Итак, Лиза в тюрьме по обвинению в краже. Что? Кто? Когда? И последний вопрос – где?     

Часть 3

  Анна с силой провела ладонями по лицу и повернула голову к мужу. Владимир слушал музыку через наушники, чуть покачивая головой и прижимая к себе уснувшего Серёжу. Рядом с ними через проход мадам Катарина читала какой-то глянцевый журнал. С первого взгляда казалось, что дружная семья летит на отдых. Довольно моложавая бабушка, родители и малыш. Так спокойно и мирно. Если бы не открытая страница в планшете Анны. Судебная и тюремная система Великобритании, список тюрем, категории заключенных, институт независимых наблюдателей.     

  В иллюминаторе ярко светило солнце, под летящим лайнером расстилалось белое марево облаков. Анна улыбнулась: казалось, что можно ступить на это белоснежное покрывало и спокойно прогуляться под нежными лучами солнышка, кутаясь в ласковые объятия облаков и болтая с ангелами. Но вдруг она напряглась, схватившись повлажневшей ладонью за поручень между креслами, несколько раз глубоко вдохнула, борясь с поступившей тошнотой.     

  – Аня, что случилось? – тут же раздался встревоженный шёпот мужа. – Что, Аня? Что с тобой? Тебе плохо? Дыши, успокойся! Сделай ещё несколько вдохов, расслабься, моя хорошая. Ну? Ты со мной, девочка, со мной. Я рядом! Это я, Аня! Открой глаза и посмотри на меня и на сына. Ну! Анна!     

  Она распахнула глаза и глянула на Владимира, стараясь сфокусировать взгляд на его лице. Она смотрела в родные серые глаза и будто сквозь толщу воды слышала требовательный голос мужа. Постепенно его лицо обрело чёткость, окружающий мир наполнился запахами и звуками, голос Володи будто возвращал её из липких щупалец нахлынувшего ужаса и паники.     

  Владимир аккуратно передал сына мадам Катарине и сильно прижал Аню к себе, обнимая и что-то шепча ей на ухо. Няня удивлённо посмотрела на замерших Демьяновых и продолжила читать интересующую её статью, слегка покачивая спящего мальчика.     

  – Всё, всё, тихо, это тебе почудилось, показалось, а на самом деле ничего нет. Слышишь меня? Кивни, если ты слышишь и понимаешь меня. Вот молодец, – шептал Владимир, поглаживая широкой ладонью постепенно расслабляющуюся спину жены. – А теперь подними голову и посмотри на меня!

  Анна оторвала голову от мужской груди и облегчённо посмотрела Владимиру в лицо.    

  – Спасибо тебе, уже всё прошло. Правда, Володя, я в норме. Вот! – Она вытянула руку чуть вперёд, показывая свои немного дрожащие пальцы.    

  – О чём ты думала? Что тебе показалось?     

  – Не знаю, правда, не понимаю. Я думала об облаках, как здорово было бы прогуляться по ним с ангелами. А потом вдруг накатило.     

  – Ш-ш-ш, всё, тихо, тихо. Закрой глаза, у нас ещё почти полчаса полёта, отдохни, расслабься. Может, попросить чаю или сока?     

  – Нет, – прошептала Анна, – просто будь рядом, хорошо? – Она убрала поручень между их креслами, прижалась к мужу, обнимая его и пряча лицо у него на груди.     

  Владимир замер, дыша жене в макушку и касаясь её волос губами. С ней давно не было такого приступа. Что могло его спровоцировать? Владимир задумался, анализируя сказанное Анной. Она смотрела в иллюминатор, любовалась облаками, желая прогуляться по этой величественной белой пустыне. С ангелами… Ангелы… Бог… «‎Ты говоришь о Боге. А его нет!.. Ты думаешь, я не просила его, не молила, чтобы он спас меня, не дал свершится всему этому, чтобы он защитил меня от той боли, что я испытывала, чтобы наказал!.. Но он молчал!.. Твой Бог!» Владимир прикрыл глаза и мягко провел ладонью по плечу жены. Ангелы… Ангелы связаны с Богом. С тем, кого Анна просила о помощи, но так её и не дождалась. С того страшного дня, что разделил жизнь семьи Соболевских на до и после, прошло больше пяти лет, панические атаки, ночные кошмары тревожили Анну всё реже и реже, но иногда события, окружающие люди, пейзажи складывались в её сознании в необъяснимые конструкции, вызывая приступы тревоги и ужаса. Она научилась справляться с такими моментами самостоятельно, но если Владимир оказывался рядом, то победить её внутренних демонов было гораздо легче. Вот и сейчас Аня потёрлась носиком о рубашку мужа и подняла на него глаза:     

  – Спасибо, Володя, уже всё прошло. А Никита звонил? Они вылетели?     

  Демьянов кивнул и сцепил руки сильнее, прижимая податливое женское тело к себе:    

  – Эх, Демьянова, жаль, что мы в самолёте, уж я бы не довольствовался одной твоей благодарностью, окажись мы сейчас дома.     

  – Володя! – возмущённо зашептала Аня. – Что за мысли?     

  – Нормальные мысли, даже очень. Хочется надеяться, что в доме пресс-секретаря Его Высочества стены то-о-олстые и звуконепроницаемые. Хотя – плевать! Как хочу, так и буду любить свою жену, а мне этого страх как хочется.     

  В ответ Аня хихикнула и прижалась губами к груди Владимира.     

  Через несколько минут самолёт пошёл на посадку, вскоре они тепло встретились с друзьями и на заказанном заранее минивэне направились в Челси, где их ожидал гостеприимный особняк Мигеля Хавьера.

***

   Никита напоследок улыбнулся и выключил скайп. Откинувшись на спинку офисного кресла, заложил руки за голову и с силой расправил плечи до боли. Итак, они в Англии, перелёт прошёл спокойно, маленький Порошин проспал почти половину пути, немного похныкав по дороге в Челси. Сегодня они обустраиваются в доме Мигеля Хавьера, а завтра едут в Фалфилд. Он опять вспомнил всё, что они успели прочитать в интернете об этом городке. Полторы сотни километров от Лондона, из местных достопримечательностей церковь святого Георгия (Порошин ржал как ненормальный, говоря, что даже в таком захолустье его будут встречать как святого, даже если его имя звучит чуть по-другому), садовый центр, несколько небольших магазинов. И две тюрьмы. Две тюрьмы на двести домов и неполную тысячу жителей. Лена рассказала ему о некоторых традициях тюремного содержания и издевательств над новичками. А ещё Никиту крайне тревожили слухи о наркоторговле в тюрьме, куда попала Лиза. Как бы не опоздать, если учесть тот факт, что Лиза в последнее время нуждалась в обезболивающих препаратах.     

Часть 4

 Утро удивило всех ярким солнцем. Казалось, что даже природа решила помочь людям справиться с возникшими проблемами, давая им заряд бодрости и обещая скорую победу.      

  Лена подняла руку вслед отъехавшей машине, убрала на кухне, отмахиваясь от мадам Катарины, которая пыталась всё сделать сама.     

  – Мадам Катарина, неужели вы думаете, что дома нас ждёт целый отряд горничных и поваров? Мэт тут вчера заикнулся о приходящей прислуге, прям не знаю, что и ответить.     

  – Мадам Элен, – Катарина споро загружала посудомоечную машину, будто давно жила в этом доме, – вы только посмотрите на эту громадину! Да тут только пыли собирается на несколько пуа-дю-руа!     

  – А что это, мадам Катарина?     

  – Ох, мадам Элен, это долго объяснять, но килограмм будет точно!     

  – Ну какая же я мадам? Обращайтесь ко мне просто по имени. И всё-таки что такое этот «пуа-дю-руа»?     

  – Это, Элен, старинная мера веса во Франции. Правда, теперь о ней уже позабыли, но это же история моей страны. Я, как бы это сказать… я же в прошлом один из сотрудников Лувра, Элен. – Она вздохнула и замолчала на несколько секунд. – Я была одним из ведущих специалистов Музея Графического искусства, Элен. Но потом вышла замуж и уехала в Лион. Работала в Музее изящных искусств, но потом вынуждена была оставить работу.     

  – Почему? – тихо спросила Лена.     

 – Мой муж и сыновья, Элен, попали в автокатастрофу. Сыновья погибли сразу, а муж остался прикованным к постели. И я уволилась, чтобы ухаживать за ним. Первое время нам хватало накопленных средств, а затем мне пришлось брать работу на дом. Я шила, вязала, писала статьи в журналы, занималась переводами. Мой Пьер умер три года назад, и я в свои сорок осталась совсем одна.     

  – Сколько? – вдруг воскликнула Лена и тут же смутилась: – Простите, мадам Катарина! Простите меня, я не хотела вас обидеть!     

  – Да, Элен, мне всего сорок три. И если бы мне не повстречались мадам Анна и её мужчины, не знаю, чем бы закончилась моя жизнь.     

  Лена медленно встала и обняла печальную женщину:     

  – А Аня знает об этом?     

  – Нет, Элен. Я стараюсь не говорить об этом, зачем? У всех хватает своих проблем, зачем же я буду нагружать окружающих, тем более у мадам и мсье такая сложная работа.     

  – Хм, работа она всегда работа, мадам, только вот у Ани не осталось почти никого, а у Володи только тётушка. А вы с лёгкостью заменили бы им одну из бабушек, правда очень молодую и милую! Знаете, в России дедушка и бабушка – это главные конкуренты родителей! У нас в интернете ходит одна присказка: один ребёнок в семье – это бандит. Двое – организованная преступная группировка. Бабушка и дедушка – могущественные покровители. Папа – политический лидер, и только мама никак не может определиться – то ли она карательный орган, то ли жертва беспредела! А если в доме есть кот – то это ещё один партизан-диверсант! Как Демьяновская Кити!     

  Мадам Катарина смотрела на улыбающуюся Лену, часто моргая и пытаясь вникнуть в сказанное, и вдруг рассмеялась.     

  – Никогда бы не подумала, что обычную семью можно так рассматривать! А кошка у мадам благородная. И Серж такой славный мальчик. Вы знаете, Элен, сейчас роднее и ближе их семьи у меня нет никого.     

  – Вот и прекрасно! Сегодня же скажу Анне об этом!     

  – Нет, Элен, что вы! Неудобно!     

  – Неудобно спать на потолке, одеяло падает, – тут же парировала Лена, сосредоточенно что-то читая в своём смартфоне. Затем она выдохнула и нажала на вызов: – Доброе утро, сэр! … Вы как всегда, мистер Милнер, лучше всех! … Да, вы правы, сэр, я могу подъехать к вам? … Спасибо, сэр, буду через час! Спасибо, мистер Милнер.     

  Лена выключила телефон и быстро поцеловала Катарину в щёку, пробормотав что-то о занятости, и выбежала из гостиной, зовя Григория. Катарина приложила ладонь к щеке, что поцеловала Лена, и усмехнулась – а вдруг и в самом деле эта поездка станет знаменательной вехой в её жизни? Она внимательно осмотрела бутылочки со смесью и широко улыбнулась.

***

   Через час Елена Порошина зашла в офис адвокатской компании «‎Генри Милнер и Ко»‎. Когда-то, когда были живы её родители и работали в этой организации, Лена несколько месяцев проработала здесь помощником адвоката, наблюдая, запоминая, записывая и анализируя работу своих коллег. И сейчас ей самой понадобилась их помощь.     

  – Мисс Элен, вы как всегда очаровательны. – Генри Милнер, седовласый высокий мужчина в очках, с улыбкой поднялся навстречу Лене.     

  – Спасибо, сэр, но я уже не мисс Элен. Я нынче миссис Порошина, мистер Милнер.     

  – Порошина, – медленно произнёс адвокат, будто пробуя новую фамилию Лены на вкус. – Вы были Вороб… – Милнер споткнулся на непривычном для англичан мягком звуке и старательно выдал: – Во-ро-бьёва! Я помню! А теперь у вас такая же трудная для нас фамилия - По-ро-щина. О, нет! По-ро-шина! Почему у вас такие сложные имена и фамилии? – с улыбкой продолжил он, отодвигая стул и приглашая Лену сесть.     

  – Это объяснимо, сэр. Вы живете на маленьком острове, вот и фамилии у вас короткие, ёмкие, как выстрел охотничьего ружья. Наша же страна большая, необъятная и имена с фамилиями у нас такие же – свободные, текучие, как наши реки, длинные, будто наши дороги, а кроме того ещё и певучие.