Глава 1

- Ты жизнь себе портишь! Как можно быть такой идиоткой! – мама бегает по квартире и кидает вещи в чемодан.

- Мам, беременность ведь не приговор, - пытаюсь сгладить конфликт. - А малыш – это счастье.

- В твоем случае – это позор! Ты про отца подумала?! Он же с тебя три шкуры спустит! – зарывается пальцами в волосы. – И это еще в лучшем случае. Какой кошмар!

- Мам, в чем позор-то? Мы со Степой любим друг друга. У нас будет семья. Папа обрадуется, - мамины крики не могут помешать моему счастью.

По идее, я должна была паниковать, когда увидела на тесте две полоски. Мне двадцать, в жизни все нестабильно, и я точно не была готова к ребенку. Но вопреки всему я хочу этого малыша. Именно от Степана.

Кладу руку на живот: «Как ты там мой малыш?».

- Степа? Не смеши меня! Отец бы подобрал тебе выгодную партию. А ты нашла себе нищеброда! Так и слышу, как он мне скажет: «Лида, ты родила мне идиотку!». И будет прав!

«Все будет хорошо, малыш!», успокаиваю кроху в животике.

- Мам, ты сама родила меня от отца, зная, что он женат. Я внебрачная дочь. И он меня так официально и не признал. А у меня будет иначе, мы со Степой поженимся.

- И что? Будете жить на его гроши? Или ты думаешь, отец и дальше будет тебя обеспечивать после твоей выходки! – мама швыряет в чемодан ярко-зеленый костюм. Потом пинает шкаф. – А перспективы? А твоя учеба? Все коту под хвост? Ты реально веришь в рай в шалаше с нищебродом?

- Прекращай. Я к тебе с новостью. Хотела поделиться, пока ты еще в городе. А ты… не порть мне настроение…

- Я родила тебя от кого! От самого Матецкого! – указательный палец к потолку задирает. – А ты?! От первого встречного! Почувствую разницу! Ты с детства как сыр в масле каталась! Потому, что отец, пусть и не признал официально, а все тебе дал. И никогда не забывает!

- Папа меня поймет, - поджимаю губы.

- Или ты думаешь на меня спихнуть своего спиногрыза? – мама задыхается от гнева. – Так я только жить нормально для себя начала! У уезжаю к любимому мужчине! А ты… ты… - подходит ко мне. Руки в бока упирает. – Ты сделаешь аборт! Пойдешь в лучшую клинику, и с тебя выскребут это недоразумение! – орет так, что уши закладывает.

- Нет, - отвечаю уверено.

Никогда я не убью своего ребенка!

А Степан… мама даже не догадывается какой он нежный и заботливый, внимательный. Я с ним себя самой счастливой чувствую.

Мама всегда руководствовалась только выгодной. Мне кажется, она и не знает, что такое любить мужчину. А я вот знаю, и да, я готова к испытаниям. Пусть весь мир от нас откажется, а мы назло всем выстоим. И все у нас отлично будет. Ребеночка родим и воспитаем. Мы же друг у друга есть, а значит со всем справимся.

Степа закончил юридический. Я буду рядом. Я в него верю, и он непременно сделает карьеру. И я тоже сложа руки сидеть не собираюсь.

Эти мысли помогают отвлечься от маминых криков.

- Да, и тысячу раз да. Если будешь артачиться силком потащу! – она не унимается. – Родишь, когда будет достойный, богатый мужик. Нищету нечего плодить.

- Все, мам. Езжай себе, куда ты там собралась, - покидаю комнату и выбегаю из дома.

Я давно живу отдельно от мамы. Привыкла сама.

Так какого меня дернуло побежать к ней?

Просто хотелось поделиться радостью. Почему-то так хотелось, чтобы именно мама поняла и поддержала.

Как всегда, зря надеялась.

Ведь не раз уже обжигалась.

А лучшая подруга, как назло, на звонки не отвечает. Набираю ее еще раз.

Гудки… гудки…

Мы с ней не разлей вода еще со школы. Она мне как сестра. И уж она точно поддержит.

Сколько мы вместе слез пролили, в самые трудные моменты в жизни были рядом.

Степан сейчас на работе. Не хочу его отвлекать. Потому отправляюсь к себе домой. По телефону такое не сообщают.

А вот вечером…

Принимаю ванну, наношу макияж, красивое белье, платье. Хочу быть неотразимой сегодня.

Мама обрывает мне телефон. Пишет мне сообщения. Игнорирую.

Не хочу негатива. А с папой я потом сама поговорю.

Хоть характер у отца не сахар. К нему подход нужен. Это все потом…

Сейчас такси и к Степану.

Водитель привозит меня на окраину города. Иду к обшарпанному, расписанному непристойными словами подъезду. Стараюсь не дышать. Запах тут жуткий.

Лифт едет так, что мне кажется, он в любой момент сломается.

Подхожу к коричневой обшарпанной двери. Звонок тут не работает. Дергаю ручку. Открыто.

Холодок по спине.

Страшно.

Как он отреагирует, так интересна его реакция.

- Степ, - зову тихо.

Тишина мне в ответ.

Иду в его комнату. Степа снимает квартиру еще с двумя парнями. Похоже их дома нет.

Открываю дверь…

Постель. Смятые простыни. Два обнаженных тела. Я в дверях.

В первую секунду присматриваюсь. Это же не Степа. Один из его соседей!

Так ведь?

Мой Степа не мог! Мы же… он же…

Увы, это именно он. На постели, абсолютно обнаженный, и рядом с ним… Раиса. Моя лучшая подруга…

Шок настолько сильный, что подругу не сразу узнаю.

Она лежит у него на плече, прижимается, без зазрений совести гладит его.

- Степан! Раиса! Но как же… - инстинктивно прижимаю руку к еще плоскому животу.

Мои слова звучат жалко. Но я все еще не верю. Это не укладывается в голове.

Кто угодно, только не Степан… Он же не такой… он особенный… мой…

И моя подруга, которую я люблю как сестру. Я же ей доверяла все свои тайны. Она знала про меня все…

Может ли что-то быть больнее?

- Виолетта, ты все не так поняла! – Степан пытается подняться с постели.

Раиса удерживает его за руку.

- Все ты правильно поняла. Вали. Не мешай. Или, - облизывает пухлые губы, - Ты сейчас сморознешь, что беременна? – подруга запрокидывает голову и начинает заливисто хохотать. – Используешь дешевый прием, чтобы удержать мужика, которому ты не нужна.

Глава 2

Нет. Никогда не скажу. Он не достоин моего ребенка.

- Ты предал, Степа, - говорю едва слышно.

Мир вокруг начинает вращаться. Реальность мутнеет.

- Ви, иди ко мне! – говорит Степа. – Нам надо…

Но я уже не смотрю на него, не слушаю. Разворачиваюсь и бреду прочь. Хочу бежать, но сил нет.

- Будешь знать, как мужику на шею вешаться, - орет Раиса.

Не вешалась я. Раиса это знает. Я ей всю нашу историю рассказывала. Она меня поддерживала.

Степу нельзя назвать красавцем. Скорее наоборот, длинный нос, очень худой. Но его глаза, они такие глубокие выразительные, его забота, его нежность.

Вначале я не обращала на него внимания. Мы познакомились на вручении диплома у него в институте. Я пришла с Раисой поздравить нашего с ней друга.

Там был Степан. Он не подошел познакомиться. Просто смотрел на меня. Широко распахнув глаза, будто я инопланетянка.

- Чего пялишься! – не выдержала и рявкнула на него.

- Никогда не видел такой красивой девушки, - он ответил честно, просто, и как-то так особенно, что вся моя злость пропала.

Раз хочет пусть смотрит.

Потом он приходил ко мне в институт. Не говорил. Просто ждал окончания пар и провожал меня взглядом.

Я сначала его прогоняла. А потом, махнула рукой. Пусть смотрит, с меня не убудет.

Но когда ко мне пристали неадекватные парни на мотоциклах, Степа подошел, и спокойным голосом стал перечислять статьи, которые на них навесит, если они от меня не отстанут.

Они отстали.

А я взглянула на него иначе.

Тихий с виду. А в обиду не даст. Был в нем стержень. Хоть с первого взгляда и не видно.

Так прошел год. Мы стали иногда переговариваться парой слов. Я привыкла, что Степа всегда рядом.

А потом я поссорилась в очередной раз с матерью. Она наговорила мне обидных слов по телефону. И это перед экзаменом! Сидела на ступенях института и плакала. Накопилось.

Степа подошел сел рядом. Ничего не сказал. Плакать перехотелось. Стало теплее.

Посмотрела на него. И в этот миг он стал таким родным. Будто что-то в голове щелкнуло.

Именно с того момента мы не расставались. Степа раскрылся совсем с другой стороны. Я любила как он говорит, с выражением, эмоциями, как улыбается, а ведь улыбался он только мне. Как на меня смотрит.

Он был особенный, не такой как все. Он меня любил, я чувствовала это. Знала. Он не способен на предательство.

Как же я ошибалась.

Козел обыкновенный.

Выхожу из подъезда.

Куда теперь? Дома я с ума сойду. Мама… она только хуже сделает.

Прохожу два квартала. Чудо, что никто не прицепился. Райончик очень неблагополучный. Вызываю такси.

Называю адрес папы.

Он только у меня остался. Больше никого.

Даже не представляю, что он скажет. Пока еду слезы стекают по щекам.

Я не понимаю, как я могла так сильно полюбить. Мы ведь совсем недолго вместе!

Не хочу любить. Любовь – отрава!

Выхожу из машины. Нетвердой походкой иду по ухоженной алле. Дом отца напоминает дворец.

Но я тут не особо желанная гостья.

- Тебя какого принесло? – на ступенях стоит моя мачеха.

Терпеть ее не могу! Стерва и интриганка.

А папа в ней души не чает. Еще бы молодая жена. Красивая и стервозная. Он таких любит. Тихони моему отцу не нравятся.

- Я не обязана перед тобой отчитываться, - прохожу мимо нее гордо подняв голову.

Домработница сообщает, что хозяин у себя в кабинете. Стучу. Переминаюсь с ноги на ногу.

- Входи, Виолетта, - от хриплого голоса отца вздрагиваю.

- Пап… я… - слов нет.

Один его цепкий взгляд, и слова вылетают.

- Рассказывай, - жестом предлагает сесть.

Мой отец очень статный мужчина. Седина на висках, правильные черты лица. Он очень хорош собой, и возраст над ним не властен. Но и очень сложный человек, жесткий, резкий, хоть щедрый. Он действительно обо мне заботится. Купил квартиру, дает деньги, интересуется моей жизнью.

- Я… беременна, - выпаливаю и краснею.

- От Степана, полагаю.

- Откуда ты знаешь? – восклицаю недоуменно.

Я не рассказывала про Степу, боялась реакции папы.

- Отец обязан знать, что происходит в жизни дочери, - он стоит около своего стола, руки сцеплены сзади.

- Он… он мне изменил, - выпаливаю.

Я не могу держать это в себе. Я должна поделиться. Сейчас во всем мире есть только отец, он один мне родной. Он моя поддержка.

Старшие братья от его первой жены не в счет. У нас с ними отношения не сложились.

- И ты убиваешься по нищеброду? Скажи ему спасибо, что на первых этапах не стал поганить тебе жизнь.

- Пап, разве в деньгах дело! Степа он… я была с ним счастлива… - мысленно даю себе пощечину.

Я автоматом все еще защищаю предателя. Все еще люблю, все еще мысленно с ним не попрощалась.

- Он бесперспективен. У него нет целей. Моя дочь не может связать свою жизнь с подобным субъектом, - подходит к графину, наливает мне воды.

- А мама говорит про аборт.

- Твоей матери давно язык надо промыть, чтобы не молола чепухи. Никакого аборта, дети даются для того, чтобы появиться на свет.

- Да, я хочу оставить этого малыша, - киваю.

Становится немного легче, папа меня поддержит.

- Но…

- Что? – забываю, как дышать.

- Виолетта, я вижу, ты пока не способна управлять своей жизнью. Поэтому я сам подберу тебе мужа. Отказ не принимается.

Глава 3

- Пап, какого мужа! Ты что, - сглатываю колючий ком. – Я вообще-то беременна.

- Он примет ребенка.

- Потому, что ты ему прикажешь! Зачем мне такой!

- Виолетта, - когда он таким тоном говорит, у меня кожа коркой льда покрывается. – Мы не на рынке. Торг не уместен. Как я сказал. Так и будет.

- Пап… я не выйду за незнакомого мужика!

- На данный момент ты уедешь. Этот облезлый будет рыскать по городу и тебя искать, - отец садится за стол. Сцепляет руки в замок. - Сопли распустит, ты растаешь, вы помиритесь, и привет, спущенная в унитаз жизнь.

- Я его не прощу! Он предатель!

- Виолетта, заблокируй его. При мне. Сейчас.

Делаю, как он говорит. И вопреки всему, сердце кровью обливается. Больно-то как. Внутри все узлом скручивается.

- Хотя, давай телефон. Ты не удержишься, - поднимается с кресла, сам забирает у меня телефон из онемевших пальцев. - Водитель тебя отвезет домой. Собирай вещи. Далее вернешь в мой дом. До отъезда будешь тут. И никаких контактов.

Он уже все решил.

Да, я могу взбрыкнуть. А смысл?

В моей ситуации я могу верить папе. Он меня любит. Он желает добра. А я слишком растоптана изменой любимого, чтобы действовать самостоятельно.

Меня в городе ничего не держит. Мать и та уезжает. Остаются только предатели. А на новом месте мне действительно должно лучше стать. Ничего не будет напоминать и я спокойно выношу ребенка.

А насчет замуж… пока же никаких конкретных сроков. Когда будет угроза, тогда и придумаю, как отмазаться. За это время немного оправлюсь.

Хватаюсь за идею уехать, потому что меня тянет с Степе. Я ношу нашего ребенка и любовь так быстро не умирает, даже после предательства.

С водителем отца я быстро собираю вещи и возвращаюсь в его дом. Падаю на постель и не выхожу из комнаты два дня. То рыдаю, то смотрю в потолок.

Уговариваю себя забыть, но глупое сердце не слушается. Мне есть ради кого жить, все те светлые моменты со Степой останутся в моем малыше. Он лучик света, который не даст мне погрузиться во мрак.

Я стану самой лучшей матерью. Я дам все своему малышу.

А на третий день, когда к вылету практически все готово, через балконную дверь ночью ко мне пробирается Степан.

Как он пробрался? У отца же охрана. И тут третий этаж.

- Виолетта, любимая! Что случилось? Почему ты прячешься? – он стоит, высокий, бледный и смотрит на меня лживо-влюбленными глазами.

Сердце замирает, а потом больно сжимается. Воздуха не хватает. Любовь и боль накрывают.

- Ты зачем приперся! Убирайся! – говорю тихо.

А надо бы закричать, позвать охрану, пусть его выкинут из дома.

Но что-то мешает. И я ненавижу себя за эту любовь. Которая делает слабой.

Не могу на него смотреть. До ломоты в теле хочется обнять, и тут же прибить! Он все изгадил.

- Я не понимаю, что случилось? – подходит ко мне, приседает на корточки. - Ви, объясни пожалуйста, что я не так сделал? Я с ног сбился тебя по городу искать. Места себе не находил.

- А ты считаешь, спасть с Раисой, это так пустяк! Еще и нагло после этого спрашиваешь? Ты совсем рехнулся! – даю ему пощечину. Потом еще одну и еще.

Он не уворачивается. Лишь недоуменно на меня смотрит.

- Раиса? Я? Ты о чем вообще? – моргает так, словно действительно ничего не понимает.

Глава 4

- О ваших игрищах в постели! – едва сдерживаю слезы.

Нельзя плакать. Он не заслуживает моих слез.

- Чего? – лоб морщит, глаза еще больше округляет.

- Я не буду рассказывать, то, что ты и так знаешь! – закрываю лицо руками. Делаю глубокий вдох. - Сделать вид, что ничего не было не выйдет. Я там была все видела!

- Ви, но я реально не понимаю, о чем ты. Зачем мне Раиса, если у меня ты есть. Я твою подругу едва знаю, - пытается ко мне дотронуться, но я отползаю на постели.

- Это тебе не помешало ее в койку уложить. Не смей ко мне прикасаться! Никогда! Проваливай, Степан!

- Любимая, моя Ви, объясни мне все. Я не понимаю. Как ты могла видеть, то, чего в природе не могло произойти. Мне никто кроме тебя не нужен. Я просто не вижу других девушек. Ведь мне досталась ты! – он говорит так искренне, так отчаянно, что на долю секунды я ему верю.

Всего лишь на долю, пока та жуткая картина измены снова не возникает перед глазами.

Дверь в мою комнату открывается. На пороге охрана.

- Как вы вообще его пропустили! – кричу на них, а на самом деле скрываю истерику, что так и рвется наружу.

- Простите, Виолетта Игоревна, сейчас все исправим.

Они хватают Степана. Он вырывается.

- Ви, поговори со мной. Не закрывайся! Мы все уладим! Я люблю тебя! – они его тащат, а он все говорит и говорит.

Отворачиваюсь. Когда дверь закрывается, даю волю слезам.

Сколько можно плакать! А ничего с собой поделать не могу.

Не долго я остаюсь одна. В комнату входит мачеха. Неторопливой походкой, в длинном розовом пеньюаре и на шпильках.

- Тупоголовая, избалованная девица. Раз своими мозгами не обзавелась, то и Степана ты не заслуживаешь.

- Каролина, ты зачем пришла? Показать свое превосходство? Так проваливай. Я не хочу тебя слушать, - слезы мгновенно высыхают, их заменяет злость.

- Я бы тебе, возможно, помогла, - протягивает задумчиво. – Но ты мне нагадила. Расстроила меня. Потому езжай. Так для всех будет лучше.

- Расстроила? Да, кто ты такая? Забыла, где отец тебя подобрал! – поднимаюсь с постели, подхожу к ней. – На тебе пробу негде ставить! И да, все что я на тебя накопаю я выложу отцу! Так он скорее тебе пинка под зад даст!

Не так давно, я застала мачеху с любовником прямо у отца в доме. Я даже фотографию умудрилась сделать и конечно же первым делом ему показала.

Думала, ну после такого, он точно с ней разведется.

Так нет же… Они и дальше вместе, а мне папа сказал не вмешиваться в его личную жизнь.

Измены… они меня окружают. Отец изменял жене с моей матерью, теперь его новая жена изменяет ему…

Я так хотела, чтобы эта грязь меня не коснулась. Так нет же… Степан оказался точно таким же изменщиком.

- Дурында, - качает головой, и даже во взгляде жалость мелькает. – Езжай и не порти Степану жизнь. Ему умная баба по жизни нужна.

Выходит хлопнув дверью.

Как же я ее ненавижу! Чем только она отца взяла!

Отец ведь не из тех, кто прощает. Так почему он терпит?

Может, и он изменяет?

Или есть нечто, чего я не знаю. Но обязательно докопаюсь.

И не успокоюсь, пока она не свалит в закат.

Вечером я выхожу во двор. Надо прогуляться. Малышу полезно. Нужно о себе заботиться, от меня теперь жизнь зависит.

Держу руки на животе. Мне нравится, говорить с малышом, рассказывать ему, как я его жду и буду любить.

Ко мне подходит охранник.

- Виолетта Игоревна, там к вам некая Раиса Мыскина пришла. Просила вам передать, что хочет вам всю правду рассказать. И очень просит ее выслушать.

Глава 5

Глупо, очень глупо идти к воротам. О чем мне говорить с предательницей?

Но я иду. На территорию ее не запущу, а вот выйти к ней собираюсь.

Мне стыдно признаться даже самой себе, но я надеюсь, что она как-то оправдает увиденною мною. И тогда будет понятным странное поведение Степана.

Я цепляюсь за иллюзии. За фантастические выдумки, которые никогда не станут правдой.

Тонкая невидимая, как волосок нить, а я держусь за нее обеими руками, и верю, что она превратиться в спасительный канат.

Глупо…

Безусловно.

Но сердце все еще любит. И я не могу убить в себе это чувство, хоть очень стараюсь.

Во мне растет малыш, он наполняет меня светом, и так хочется верить в сказку. Хоть подсознательно я понимаю, что сама нарываюсь на очередной кошмар.

- Ви! - Раиса кидается ко мне едва завидев. – Прости меня! – вешается на шею.

- Отцепись! – пытаюсь убрать ее руки. Но она держит цепко.

А я за эти дни ослабла.

- Я так рада, что ты согласилась меня выслушать! Я просто не могу потерять нашу дружбу! – тараторит, еще пытается меня в щеку поцеловать.

- Раиса, отстань! – все же получается от нее избавиться.

Отхожу немного от ворот.

Она за мной идет.

- Ви, я хотела объяснить.

- Что? То, что ты переспала с мои парнем? – снова перед глазами та ужасная картина. – Этому может быть объяснение?!

- Так было надо. Степан тебя использовал. Я это узнала. Он хочет подобраться к твоему отцу. Все же хотят крутиться рядом с Матецким! Это перспективы. Я как узнала, - убирает прядь волос с лица, - Поняла, что ты мне не поверишь. Ведь он весь такой правильный, внимательный и ты без ума влюблена. И мне оставалось только соблазнить его. Чтобы ты застала. Я знала, что ты как всегда вечером к нему придешь. Ну и подсуетилась. Я рисковала нашей дружбой, чтобы открыть тебе глаза. Ви, ты же мне ближе, чем сестра!

- Закончила? – спрашиваю холодно.

- Поверь, мне Степа и даром не нужен. Я вижу его подлую натуру. Я просто не могла допустить, чтобы он тебя использовал, - нет видимо не закончила. Потоки слов продолжат литься из его грязного рта. – Он вообще в легкую на меня повелся. Еще рассказывал, как женится на тебе и подлижется к твоему отцу. Как получит доступ к деньгам. Он же спит и видит, как обогатиться за чужой счет. Он же ноль без палочки! Не даром он тебя так долго окучивал! А ты дурында поверила в его чувства, а он спит и видит, как тебя использует. И он тебе изменял постоянно. Не только со мной! Я знаю! Можешь даже не сомневаться!

- Станислав! – оборачиваюсь к охраннику, который стоит у ворот и наблюдает со стороны за нами.

- Слушаю, Виолетта Игоревна.

- Выкиньте пожалуйста эту особу. И если она еще раз появится, сделайте так, чтобы она сильно пожалела, - разворачиваюсь и иду обратно в дом.

- Ви, ты меня не слышала! Я же правду сказала! Я все ради тебя! – бежит за мной.

Станислав быстро ее останавливает.

Не оборачиваюсь. Она не достойна моих слов. Ее просто больше нет в моей жизни.

Его любовь была обман…

Вот она истина.

Перед отъездом, отец вернул мне телефон. Я прочитала сообщения наших общих знакомых. Сплетни разошлись быстро. И люди стали делиться тем, кто что видел и знал. Разные люди, подтверждали главное – Степан с ней спал.

Не было любви. Была влюбленная идиотка. И расчетливый мерзавец.

На следующий день я еду в аэропорт. Теперь я еще больше хочу улететь как можно дальше.

Со мной охрана. Отец попрощался дома. Провожать меня не поехал. Иду, и такое ощущение, что я стала старше лет на десять, на плечах груз предательства, боли и разочарований.

- Виолетта! – громкий голос Степана.

Оборачиваюсь он бежит ко мне, толкая людей.

- Ты не можешь улететь! Я знаю, ты беременна! У нас будет ребенок! – кричит на весь аэропорт.

Глава 6

Он бежит, а у меня в голове проносятся кадры увиденного, слова Раи, моих знакомых, снова и снова, адская кинолента предательства.

Даю знак охране, чтобы его не трогали.

Я должна это сделать. Разобраться раз и навсегда. Я это сделаю. У меня хватит сил.

Жду его приближения. Нечто во мне меняется, я теряю безвозвратно свою наивность, веру в чудеса, любовь. У меня остался только мой малыш, для которого я и буду жить. Ему отдам всю свою нежность. Он будет счастлив. Он смысл моей жизни.

А Степан, он не должен узнать.

- Виолетта, Любимая моя! У нас будет малыш, - прижимает меня к себе. Тяжело дышит, сердце предателя бьется так громко. Он взволнован. В глазах вселенская радость.

Это все игра.

Больше не поведусь.

Не поверю.

- Не будет, - чеканю каждое слово.

- Что? – отстраняется. Вглядывается в мое лицо. – Виолетта, я все знаю! Я так мечтал! Ребенок от тебя… это же невероятно! Я стану самый лучшим отцом! Мужем! Виолетта, - опускается на одно колено, - Выходи за меня! Мы уладим все недоразумения! Я все для тебя сделаю.

- Замуж, за тебя? – злобно усмехаюсь. – А зачем ты мне? Кто ты, Степан? Никто. Нищеброд. Ты себя в зеркале видел?

- Виолетта, ты просто зла на меня.

- Зла? Нет, - качаю головой. – Чтобы злиться на человека, надо испытывать эмоции. А я просто развлекалась.

- У нас будет ребенок!

Пусть мне мой малыш простит. Но так надо. Я должна это сказать. Сдерживаю боль в себе, не даю ей просочиться наружу. Внешне я остаюсь холодной и циничной.

- Я избавилась от него. Когда придет время, я рожу от достойного мужчины. А ты… сплошное недоразумение. Я поиграла, но даже эта игра была противна. Ты себя видел? Чтобы такая как я с тобой, - презрительно фыркаю.

- Нет. Ты не могла, - его губы дрожат, синеют.

Он так и стоит на коленях, смотрит на меня с болью и неверием.

- Я сделала аборт.

- Нет… ты не могла… - в словах столько боли.

Как же играет. И все, чтобы подобраться к моему отцу. Деньги… он оплакивает деньги, но никак не нашего ребенка…

- Могла и сделала это. Ты же даже не мужик, какой ребенок. Отвали от меня и больше никогда не приближайся, - отталкиваю его. – Я улетаю в новую жизнь и там нет места для тебя.

Смотрю в его глаза, вижу, как там что-то разбивается, ломается, как его черты заостряются.

Не жаль. Он первый предал.

Разворачиваюсь, иду прочь. Впереди самолет, я должна улететь. Как можно дальше. Ради ребенка, чтобы выносить здорового малыша.

- С ним разобраться, Виолетта Игоревна? – спрашивает охранник.

- Нет. Оставьте. Я уже это сделала.

Надо рвать. Сжигать мосты. Никакого возврата. Никаких воспоминаний.

Мысленно вычеркиваю его. Запрещаю себе вспоминать и думать.

Степана для меня не существует.

Ощущаю, как он смотрит мне в спину. Между лопаток жжет.

Не обо мне он горюет. Ребенок – это внук Матецкого. Если бы Степан женился на мне, он был бы в шоколаде.

Вот и грязная проза жизни. Он оплакивает утраченные возможности.

А я больше не буду плакать.

Решительно захожу на борт самолета. Закрываю глаза.

Прощай… я тебя любила… Больше такой ошибки в жизни не совершу.

Глава 7

Степан

Смотрю ей в след и не верю… она убила нашего ребенка. Быстро сориентировалась. Долго не думала. И меня она этим убила. Ничего не осталось.

Ведь Виолетта была моим смыслом жизни. Ради нее я увидел цель. Я жил, перестал существовать.

Вокруг люди. Они на меня смотрят.

- Бесплатное представление окончено, - говорю в толпу. Поднимаюсь с колен и иду прочь.

Такое ощущение, что ступаю по выжженой земле.

Пепелище в душе…

Я сразу не мог понять, что за чушь Виолетте в голову пришла.

Какая Рая? Зачем она мне?

Я бы и не подумал изменять. Зачем, ведь моя мечта стала явью, рядом со мной была самая роскошная девушка. Зря я не разглядел ее подлость.

Все же гены дают о себе знать. О жестокости Матецкого легенды ходят. И она в отца.

Развлекалась...

А я любил. Отчаянно и страстно. Я для нее жил.

Думал, мне так повезло. Жизнь наконец-то мне улыбнулась.

Кем я был? Никем. Все свое детство я провел в пристройке, заваленной мусором, который мой отец исправно собирал. Я закончил всего пять классов, потому что родитель считал, что это глупая трата времени.

Меня называли зеленый страус. Я всегда считал, что нормальная жизнь не для меня. Мне ничего не светит. Я всегда был предметом насмешек и издевательств.

Первый раз жизнь улыбнулась, когда помощь пришла, откуда я точно не ждал. Моя соседка Каролина, девочка из неблагополучной семьи, она единственная была ко мне добра. Мы с ней в детстве общались, жаловались на жизнь, делились проблемами. Она не забыла обо мне, устроив свою жизнь.

Помогла мне поступить на юридический. Не знаю даже, почему не бросила. Почему вспомнила. Сказала только, чтобы я не упустил свой шанс.

И хоть я не одобрял выбор жизненного пути Каролины. Она стала клофелинщицей. Знакомилась с мужчинами, спаивала их и грабила. И так продолжалось довольно долго. Но кто я такой, чтобы ей указывать.

А потом, уж не знаю, как ей удалось, она вышла замуж за Матецкого.

Мы очень редко общались. Она лишь изредка интересовалась как у меня дела. В свои дела не посвящала. Но я помнил добро.

Виолетте о нашем знакомстве я не говорил. Она ненавидела мачеху и было за что. А я, наоборот, испытывал к ней дружеские чувства.

Я сам удивился, когда узнал, что она дочь Матецкого. У нее другая фамилия. И жила она отдельно в своей квартире. Я даже расстроился, потому как понял, что уж тогда мне точно ничего не светит. Разве посмотрит она на такого как я? Ничего у меня нет, красотой не блещу… Серый, невзрачный, и она яркая звезда, у которой все дороги открыты.

И все же, моя жизнь стала похожа на жизнь. Все благодаря Виолетте. Хоть я понимал, что дальше игры в гляделки ничего не зайдет. Я не верил в себя.

Тем более не верил, что могу добиться взаимности. Но я не мог остановиться, хотелось ее видеть. Меня ломало, если хотя бы день, я не видел ее прекрасного лица, улыбки.

Безответная любовь. Но даже она окрыляла.

А уж когда она стала моей, я поверить не мог, готов был ради нее звезду с неба. Что угодно. Я ее боготворил.

Она же нашего ребенка…

Возвращаюсь в квартиру. Не вижу смысла в жизни. Темно. Тупик. Ничего не хочу. Я раздавлен и уничтожен.

Но все же достаю телефон и набираю номер.

Не особо надеюсь на удачу. Я пытался дозвониться все эти дни. Даже домой приходил в надежде ее застать.

- Привет, Степ, - раздается на том конце.

- Раиса, может ты мне можешь прояснить… - запинаюсь, - Почему Виолетта считает, что мы с тобой… у нас что-то было?

- Могу. Но не по телефону. Давай встретимся, - отвечает бодро.

Глава 8

Собираюсь на встречу с Раей, а внутри протест. Понимаю, что это ничего не изменит. Ребенка больше нет, любовь всей моей жизни его убила.

И это никто и ни что не сможет изменить.

В ванной срывает кран. И мне приходится с ним возиться. Потом на моих брюках ломается молния. Одеваю носки, они дырявые. Уже перед выходом никак не могу найти ключи, будто их кто-то специально спрятал.

На улице долго нет маршрутки. Приходится написать Рае, что опаздываю. Хотя я ненавижу тех, кто опаздывает, и сам стараюсь приходить всегда вовремя.

Когда маршрутка все же приходит, она ломается на половине дороги. Еще к тому же две женщины начинают скандалить. Едва до драки не доходит.

Остаток пути проделываю пешком.

- Степ, ну ты капец, - Рая поднимается со своего места в кафе, машет мне рукой.

- Еле добрался. Маршрутка сломалась.

- Взял бы такси.

Молчу. Нет у меня денег на такси. До зарплаты неделя. А я едва получил зарплату всю ее спустил на золотой браслет для Виолетты. Так хотел ее порадовать.

- Так что ты знаешь? – перехожу сразу к делу.

- Я не знаю, как тебе это сказать, - опускает голову, свой маникюр рассматривает.

- Рая, как есть, так и говори. Виолетта улетела. Она сделал аборт.

- А она была беременна, - ахает. – Я не знала. Реально, что ль?

- Да.

- А ты откуда узнал?

- Не важно, - меньше всего мне хочется откровенничать с ней.

Я уже раз открыл свою душу. Хватит.

- Может, и не от тебя ребенок был, - задумчиво изрекает.

- То есть?

- Степ, ну что ты наивный такой. Ты Виолетку видел? Она вертихвостка. За ней мужики штабелями увивались. Думаешь, она всех посылала ради тебя? Не тупи, - искривляет рот. От чего ее красная помада верхние зубы измазывает.

- С кем она… кроме меня?

До меня я знаю, что она ни с кем. Я у нее первый был. Потому слова Райки вызывают подозрение.

Также я за ней больше года наблюдал, Виолетта любила компании, но никогда, ни с кем лишнего себе не позволяла. По крайней мере то, что я наблюдал.

- Мужик какой-то, ей отец подобрал. Она с ним периодически виделась. А с тобой, Степ, она была на спор. Она поспорила в универе, что сможет с лохом… прости… не мои слова, влюбленным в нее, встречаться. Так по фану. Ну и тусила с тобой. Еще говорила, что это как из роскоши на помойку нырнуть, типа экстрим. А потом отец ей предложил заграницу махнуть, она сразу же согласилась. Про беременность я не знала, но думаю, она и избавилась от ребенка, чтобы дальше ничего ей не мешало тусить. Со мной она поссорилась, потому что я тебе защищала, я ей все так в глаза и высказала, что нельзя так с человеком. Что ты реально ее любишь. Ты хороший и верный. Нельзя так с людьми. Но отец слишком ее избаловал. Для них же кто ниже по рангу, все не люди.

- Так какого она сказала, что мы с тобой спали? Она еще утверждала, что видела это.

- Степ, так чтобы нас обвинить, а самой белой и пушистой выйти. Типа оскорбленная невинность, ее типа обидели, она свалила. Ты если хочешь, спроси наших знакомых. Они тебе такое про нее расскажут… я как бы это, - водит пальцем по столу. – Смягчила рассказ… я же понимаю, как тебе.

- Ясно. Спасибо за разговор, - поднимаюсь и иду прочь.

- Степ, ты куда? Я думала мы еще поболтаем, - кричит мне вслед Райка.

- Не о чем…

Иду по улице, и не понимаю, для чего мне дальше жить.

Какой в этом смысл? Ведь все, что мне было дорого… ничего нет… и меня больше нет…

Глава 9

Шесть месяцев спустя…

- Это что такое? – получаю пинок ботинком в бок.

- Отвали…

- И не подумаю.

Я лежу на постели. Что делал последние полгода.

Кто-то спивается. Мне же и алкоголь не нужен, чтобы впасть в прострацию. Меня выгнали с работы.

Вшивая контора, которая платила копейки начинающему адвокату. Там не о чем жалеть.

А просто пришел в свою комнату. Упал на постель… и так прошли месяцы.

Не знаю, как меня еще не выгнали мои соседи. Я давно не плачу за квартиру.

Раз в день утром мне приносят еду в комнату.

А выбираюсь я только в туалет. Ем раз в три дня. Порой реже. Заталкиваю в себя пищу без вкуса, когда голод начинает вырывать из прострации.

Я загибаюсь, затухаю, и приветствую это состояние.

Зачем жить, если нет целей?

Виолетта меня растоптала. Показала мое место. Я не достоин целовать пол под ногами принцессы.

- Ты сейчас же встанешь и приведешь себя в порядок! - получаю пощечину по лицу.

- Нет!

Слышу цокот каблуков.

Ушла. Отлично. Я хочу быть один.

Не трогайте меня. Оставьте. Позвольте влачить мое жалкое существование.

Но через пару минут на меня обрушивается ведро ледяной воды.

Прямо на мою постель!

- Ты совсем офигела! – подскакиваю.

- Так лучше, - потирает руки, и самодовольно ухмыляется.

- Пошла ты…

- Пойдешь сейчас ты, Степан.

- У тебя ничего не выйдет. Я могу и на полу, - ложусь на пол и скручиваюсь в позу эмбриона. – Просто свали – это лучшее, что ты можешь сделать.

Я отвык говорить. Вычерпал с ней свой месячный лимит. Я обессилен.

- У меня? У меня не может не выйти, - присаживается на корточки, оттягивает мою голову за волосы, заставляет посмотреть себе в глаза. – Ты вот так сдашься? Позволишь им себя растоптать? Просто сдохнешь, как никому не нужная тварь? Неужели я в тебе ошиблась, и ты такая размазня? – Каролина щурится, и тянет меня за волосы, сильно, так чтобы боль вытянула из амебного состояния.

- Отстань. Уйди. Не хочу тебя видеть. Для чего это все? – сбрасываю ее руку. Сажусь на полу. – Каролин? Смысл мне дальше двигаться, для чего? Я не вижу цели?

- Цель… хм… Странно, что ты ее не видишь. Степ, а утереть всем нос, доказать, чего ты реально стоишь. Или ты позволишь им растоптать себя? Уничтожить? Пусть празднуют победу? Так?

- Пофиг… - но уже в моей душе сомнения зарождаются.

- Степ, ты можешь сейчас взять себя в руки и поехать со мной. Или же продолжить гнить заживо. Больше я за твою берлогу платить не буду.

- А это ты платила?

- А ты думаешь, твои пацаны такие сердобольные? Давно бы тебя взашей выгнали, - ухмыляется.

- Спасибо…

- Мне твое «спасибо» до одного места. Поднимайся, иди в душ, собирай себя. Степан, - хватает меня за полы грязной футболки, - Ты же не дурак. У тебя бошка варит, так и покажи всем, кто тебя с грязью смешал. Карабкайся наверх, из последних сил, поднимись так высоко, чтобы никто до тебя добраться не мог.

- И как я это сделаю? – спрашиваю с сомнением.

- Собирайся. Увидишь.

И я реально поднимаюсь и иду в душ. Каролина на кухне мне еду разогревает. Чай делает.

Чтобы она своими руками, что-то на кухне делала – фантастика.

Ради меня?

Этот ее жест, переворачивает нечто в голове. Проясняет. Хотя еще не понимаю, что, для чего. Пробуждение еще не полное.

- Ешь. А то совсем скелет. Еще мне по дороге в обморок грохнешься, потом возись с тобой.

И я ем. Съедаю все, до последней крошки.

Дальше Каро мне костюм подбирает. Выбор невелик, но кое-что с работы осталось.

- До человека далеко, но уже и не зомби, - комментирует мой внешний вид.

Усаживает меня в машину.

Привозит в центр. К высокому зданию. Я прекрасно знаю, кому оно принадлежит.

- Ты чего? – округляю глаза.

- К Матецкому работать пойдешь. С самых низов начнешь. Я даю тебе шанс. Он у тебя один. Так что хватайся зубами, и рви… всех, кто встанет на твоем пути.

Глава 10

Рвать зубами мне не хотелось. Вообще ничего и никого.

- Ты как его уговорила? Он же меня терпеть не может.

- А меня Игорь любит, - самодовольно ухмыляется. – И я умею с ним договариваться.

- Не нравится мне эта идея. Что другой работы нет?

- Другая работа не подходит. Ты потом поймешь, - открывает двери автомобиля. – Пошли.

Следую за ней. Зачем, понятия не имею. Ведь ясно же, что с этой идеи ничего не выгорит.

И сил в себе подняться я не ощущаю.

Каролина приветливо машет рукой охране. Садимся в лифт. Она перед зеркалом поправляет прическу, подкрашивает губы.

Створки лифта открываются. Она уверенным шагом идет впереди, я за ней плетусь.

Проходит мимо секретарши, даже не взглянув. Открывает двери кабинета.

Переступаю вслед за ней. И в этот момент меня накрывает странным ощущением, будто пересек некий рубеж, после которого будет все иначе. Будто в другое измерение шагнул.

Но это чувство быстро пропадает, и возвращается моя апатия.

Игорь Матецкий стоит посреди кабинета. Худой, статный, с хищным блеском глаз.

- Ты все же его притащила, - смотрит на меня, как на мусор.

- Игореш, просто поверь мне, - голос Каро становится тягуче-соблазнительным.

- Его следовало в асфальт закатать за то, что на мою дочь полез. Еще и… - недоговаривает, фыркает. – Ты вообще берега попутал? Где ты, где Виолетта?

Молчу. Мне нечего сказать. Говорить про любовь жалко. Толкать речь, про то, что деньги не главное, если есть чувства – это вообще будет смешно.

А иных ответов у меня нет.

- Амеба, - морщится Матецкий.

- У нас договор, - Каро подходит к мужу, что-то шепчет ему на ухо. Игорь ее за талию обнимает.

- Я даю один шанс. Без поблажек. Один минимальный косяк, и пойдешь прямиком на помойку, откуда и вылез.

Киваю.

Не хочу его благодарить. У меня только негатив к нему.

- Ты вообще рот открывать умеешь?

- Умею, - нехотя из себя выдавливаю.

- Не заметно, - взгляд становится еще презрительней. – Будешь работать мальчиком на побегушках в юр отделе. Что тебе скажут, то и делаешь. Выполняешь все без слов. И еще… если я узнаю, что ты в сторону Виолетты даже косой взгляд бросишь, лучше тебе не знать, что я с тобой сделаю. С этого дня моей дочери для тебя не существует.

Киваю.

- Каро, за кого ты просила? Ноль потенциала. А у меня глаз наметан.

- Все мы ошибаемся, Игореш. Я на него делаю ставку, - облизывает свои ярко-алые губы. – И ты же знаешь, я отблагодарю. Тааак отблагодарю, - глаза Матецкого порочным блеском загораются.

- Пшел. Завтра в девяти чтобы как штык. Охрана пропуск выдаст. Сгинь, - на меня он больше не смотрит, все внимание на жену.

Иду прочь. Мне бы уйти, и больше никогда не возвращаться в это здание, но некий рубеж я пересек, и непонятная сила не дает сдать назад.

Потому дома я впервые не лег на постель. А стал выбирать вещи, стирать, и в мыслях не было пустоты. Я думал, как пройдет мой день. Надеялся, что Матецкого мне видеть часто не придется.

Планировал поработать немного и свалить.

Но как бы-то ни было, а встреча с ним вывела меня из состояния прострации. Хоть уверенности не прибавилось.

Я все еще не верил, что могу достичь хоть чего-то в жизни. И не понимал цели своего существования.

Первый день на работе прошел… спокойно. Меня никто не доставал. Меня просто не замечали. Никто не здоровался, не общался. Говорили четко по делу. Давали указания. Пустяковые просьбы, что-то распечатать, доставить документы.

Я исполнял все молча. Мне не о чем было с ними говорить. Я сторонился людей и не хотел их даже на миллиметр подпускать к себе.

Так прошло несколько месяцев. Я по-прежнему работал у Матецкого. Своего работодателя видел редко. Коллектив вообще не замечал моего существования. Девушки могли обсуждать рядом со мной свои сокровенные секреты, мужики вели себя аналогично. Я был призраком в империи Матецкого. Меня все устраивало. К большему не стремился. Зарплаты хватало. Желаний не было.

И так продолжалось до того момента, пока я не увидел в офисе Виолетту. Уверенной походкой, покачивая бедрами, она шла по коридору, ее роскошные, черный волосы обрамляли прекрасное лицо. Она прошла мимо меня… не заметила, не отреагировала… Словно никогда не знала…

Именно тогда у меня появилась цель в жизни… Я понял к чему стремиться. Точка отсчета, трансформация сознания, когда Степан из прошлого перестал существовать.

Глава 11

Виолетта

Я не раз бывала за границей. Много путешествовала, но сейчас все ощущалось иначе. Беспросветное одиночество.

Я тут уже девятый месяц. И хочется выть от пустоты вокруг. Я ни с кем не общаюсь. Вычеркнула прошлых знакомых. Новых не завела. Веду замкнутый образ жизни. Отец стабильно переводит деньги. Иногда звонит.

Я не пропускаю визиты к врачу. Тщательно слежу за здоровьем малыша. Правильно питаюсь. И разговариваю с ним. Рассказываю, как я буду его любить, как он изменит мою жизнь.

Единственное развлечение – детские магазины. Я скупаю в них все. Мне хочется, чтобы мой малыш имел самое лучшее. У меня будет мальчик, я это уже знаю.

Хоть я ехала переполненная обид, раздавленная предательством, но малышу удалось заглушить эти чувства. Я сконцентрировалась на чуде, которое вот-вот появится в моей жизни.

Степа… хотела бы сказать, что я вырвала его из сердца. Не вспоминаю. Забыла. Но увы… это не так.

Он снится мне каждую ночь. Ищет меня и зовет. Просит не лишать его сына. Я понимаю, что сны – отражение моих несбыточных фантазий. То, что могло быть, но никогда уже не будет.

Всю свою любовь я подарю малышу. Он вытянет меня из пучины боли. Я знаю, для кого живу.

Возвращаюсь домой, после похода в очередной магазин. Еду я заказываю. А вот для малыша вещи покупаю сама, мне нравиться выбирать, трогать, представлять как буду его одевать.

И малыш мне отвечает. Толкается, если к нему обращаюсь. Он все слышит.

- Знал бы ты, как я тебя люблю, - кладу руку на свой живот.

Он толкается, и тут же живот пронзает сильным спазмом. Аж пошатываюсь.

- Неужели сейчас? – спрашиваю сыночка.

Врач называл срок через десять дней.

Беременность у меня протекала хорошо. Врач говорила, что малыш развивается правильно, все соответствует сроку.

- Почему же раньше?

Сажусь в такси и еду в свою клинику. У меня там все проплачено, договорено. Отец об этом позаботился. Они тут лучшие.

Переживаю, потому как чувствую – время пришло. Еще немного и я увижу своего кроху.

В клинике мои предчувствия подтверждаются.

Роды… я столько раз представляла как это будет. Наша первая встреча, как я увижу самое любимое и дорогое личико на свете. И я сейчас об этом думаю, потому даже боль отступает.

Схватки учащаются. Я звоню отцу.

Он должен знать.

- Пап, я рожаю, - выпаливаю, едва слышу его голос.

- Держись, Виолетта. Я позвоню врачу. Как родишь, скинь фото.

Сухо. По делу. Такой у меня отец.

Он только с Каролиной другой, там его порочная суть высвобождается. Он как преданный пес выполняет любые ее капризы.

Отгоняю эти мысли. Они сейчас лишние.

На родах делаю все, как меня учили. Я ходила на индивидуальные занятия. Готовилась. Старалась сделать все правильно.

Боль, смешанная с предвкушением. Вот! Сейчас!

Я родила сына! Дааа!

Что-то не так… Почему он не плачет…

Замечаю, как суетится персонал.

- Что случилось? – едва шевелю губами.

Прислушиваюсь. Но плача нет.

- Покажите мне сына? Где он? – хочу крикнуть, а горло сдавливает спазм.

Ко мне подходит медсестра и я проваливаюсь во тьму. Тревожную, кошмарную. Бреду по вязкой трясине, она тянет меня вниз, а я не могу выбраться, а ведь так стараюсь.

Несколько раз вроде бы открываю глаза. И снова они закрываются. Снова эта трясина.

Когда с трудом все же открываю глаза. Я в палате одна.

Не понимаю, как мне кого-то позвать. Что сделать? Где мой малыш?

Пытаюсь встать с постели. Но сил нет.

Тревога плотным кольцом сдавливает сердце. Грудь распирает от молока.

В палату входит медсестра. Едва встречается со мной взглядом и выбегает. Вскоре появляется врач.

- Где мой сын? Были осложнения? – смотрю на него… ни на кого в жизни с такой надеждой не смотрела.

- Сожалею, мы сделали все возможное…

Глава 12

Я долго не могла поверить. Я кидалась на стены. Истерила. Просила отвезти меня к моему малышу.

Тот период я помню смутно, просто было ощущение, что меня кинули в котел с кипящим маслом. Я там варилась. Стонала от боли. Молила мне помочь. Но огонь под котлом только становился сильнее.

Со мной постоянно находились какие-то люди. Меня не оставляли одну. Мне не показывали тело моего малыша. Потому как отец запретил. Они опасались, что увидев… я утрачу остатки разума.

И я действительно его теряла, из меня вытекала жизнь, потому как у меня был смысл, был кроха, которому я дарила всю любовь.

А теперь его не было.

Ничего не осталось. Только кипящий котел и моя боль.

Я не понимала, что дальше, для чего, зачем. Я днем и ночью звала своего малыша, стояла на коленях и умоляла вернуться ко мне.

А не понимала, как мой малыш мог меня покинуть. Я ведь была бы лучшей матерью. У меня в целом мире только он.

По сравнению с моей потерей, предательство Степана меркло. Но подсознательно я и его винила. Если бы он был рядом, возможно, этого бы не произошло.

Я угасала, я теряла связь с реальностью и была этому рада, потому как боль была слишком сильной.

Потеряла счет дням. Видела только белые стены палаты, людей лица которых я не замечала.

- Виолетта! – как-то раздалось над ухом.

Не сразу узнала голос. Да и зачем? Смысл вообще реагировать?

Меня больше ничего в этой жизни не интересовало.

- Дочь! – кто-то взял меня за плечи и встряхнул.

Я не отвечала. Продолжала смотреть в одну точку.

- Ты в психушку хочешь загреметь?! – он продолжал меня трясти.

Что это отец, я поняла где-то на подкорке сознания. Но никаких эмоций при этом не испытала.

Не было у меня потребности делиться болью, чтобы меня жалели.

Это ничего не исправит. Не вернет мне малыша.

Они не понимают. Никто не понимает, как это терять самое дорогое. Я столько месяцев носила сына под сердцем, он был частью меня, моей огромной любви. А теперь ничего этого нет.

- Все равно, - ответила пустым голосом.

Мне действительно было плевать. Может даже психушка и лучше. Там мне помогут уйти в забытье, снимут боль, и я буду коротать там свой век. Влачить существование, лишенное смысла.

- Ты идиотка? – снова меня встряхнул.

Молчу. Я не хочу говорить. Не вижу его, все перед глазами размыто. И не хочу видеть. Мир для меня превратился в серое бесцветное пятно и люди тоже.

- Оденьте ее. Мы уезжаем, - слышу, как дает кому-то распоряжение.

Врач что-то говорит в ответ, в чем-то убеждает отца. Мне все равно. Не слушаю. Звуки превращаются в далекий шум. Я снова вспоминаю, как малыш жил у меня в животе. Какое же это незабываемое ощущение. Как он шевелился и отвечал мне. У нас была особая связь. А сейчас ничего этого нет…

Меня все же начинают одевать. Мне это не нравится. Они меня дергают. Мешаю погрузиться в мысли. Оплакивать своего сына.

Потом кто-то несет меня на руках. Усаживают в машину.

Все это фиксируется размытыми кадрами.

Потом дом.

Не моя квартира, которая больше похожа на детский мир. Сколько всего я купила своему малышу. Как же я его ждала. Представляла, как буду одевать, он будет у меня самый красивый, он бы купался в моей любви, у меня ее так много.

- Виолетта, да, мне жаль, что так произошло. Никто не ожидал. Так иногда случается. Я все проверил, врачи действительно сделали все возможное, - отец стоит напротив меня, меня усадили на диван.

Что ему ответить? Я не хочу об этом говорить.

- Ты не разрешил мне с ним попрощаться… - вот единственное, что я никогда ему не прощу.

- Так для тебя лучше. Если бы ты увидела… Виолетта, нельзя себя уничтожать. Прошло достаточно времени, ты молода, у тебя еще все впереди, - голос отца спокойный. Он пытается добавить немного нежности, но выходит откровенно паршиво.

- Ничего… у меня ничего нет впереди! Просто оставь меня! Я не хочу тебя видеть. Говорить, - делаю над собой усилие и отвечаю.

Пусть поймет и перестанет меня донимать.

- Я тебе скажу, что у тебя впереди, - поднимает мою голову за подбородок, смотрит мне в глаза. Даже сквозь туман, чувствую его жесткий взгляд. – Хочешь ребенка, ты его получишь. Каролина беременна, - втягивает носом воздух, - Не от меня. Потому оставить ребенка у нас в доме я не могу. Ты выйдешь замуж за человека, которого я тебе подобрал, и примешь этого ребенка как своего. В свою очередь, я обещаю, что вы ни в чем и никогда не будете нуждаться.

Глава 13

Его слова настолько нереальные, я будто получаю удар электрошока. Смотрю на отца более осмысленным взглядом. Даже в глазах проясняется.

- Ты совсем… это… - мотаю головой.

- Я вполне серьезен, Виолетта, - Игорь Матецкий невозмутим.

- Я только что потеряла ребенка. А ты… что ты мне предлагаешь? – даже озвучить этот кошмар не могу.

- То, что изменит твою жизнь. Жизнь не терпит слабых. Нельзя впадать в отчаяние, чтобы ни случилось, - он садится рядом. Голос немного смягчается. – Я понимаю тебя. И я тоже хотел внука. Для меня это удар. Но я нашел выход.

- Выход? Папа! Ты предлагаешь мне выйти за незнакомца и усыновить ребенка твоей жены? От любовника? Тебе самому как, что она от другого залетела?! – злость все дальше выталкивает меня из бездны отчаяния.

- Я не могу иметь детей. Ты знаешь.

Да, отец переболел. И в итоге – бесплодие. По нему это сильно ударило. Когда он узнал диагноз, на три дня закрылся у себя в кабинете и никого не пускал. Я тогда очень за него переживала.

Но он не говорил. Ходил мрачный. Потом постепенно стал отходить, хоть я в этот период старалась чаще к нему приезжать, поддерживать.

Но все же это не потеря ребенка, которого ты носила под сердцем!

- Пап, это не оправдывает предательство Каро. Разведись с ней.

Он ухмыляется. Смотрит на меня так, будто я сморозила полную чушь.

- Каролина – это лучшее, что случилось в моей жизни.

Еще один удар.

Нет, не я, не его два сына от первого брака, а женщина, которая в открытую ему изменяет. Ее он поставил на пьедестал, гораздо выше своих детей. Это истина.

- Ты себя слышишь? – вскакиваю с дивана. Хожу взад вперед по комнате.

- Когда-то ты меня поймешь, - изрекает задумчиво.

- Папа, это невозможно понять! Ты уважаемый человек, держишь в страхе стольких людей, тебя опасаются, боятся. А что творится у тебя с женой? Она же шл…

- Не смей! – тоже подскакивает. – Никогда так не говори о Каролине! – делает глубокий вдох и уже спокойнее добавляет. – Речь сейчас не о ней, а о твоем будущем.

- О ней, папа. Ты мне предлагаешь воспитывать ее ребенка!

- Ты станешь отличной матерью. И женой, - стальной, уверенный голос. – А чтобы никто не догадался будешь носить накладной живот.

- Нет! Просто нет и все! – скрещиваю руки на груди.

Это потрясение вывело из оцепенения. Мысли начинают работать. Хочется сопротивляться и сражаться.

Отец предлагает мне после потери ребенка носить накладной живот! Уму не постижимо!

- Как я сказал. Так и будет. Мы сегодня вылетам. Собираться тебе не надо. Все необходимые вещи мои люди соберут.

- Я хочу к себе в квартиру.

- Нет. Тебе там делать нечего. Еще не хватало, чтобы ты снова истерить начала. Ты и так на грани. И пока ты в себя не придешь, никакой самостоятельности, с тобой всегда будут находиться проверенные люди, - он сообщает так, будто все решил. Мое мнение его не волнует.

Наверное, если бы я была та прежняя, я бы взбрыкнула. Я бы устроила такой скандал.

Но меня той уже нет. Я другая.

И вместо любви к малышу, у меня в сердце расцветает уродливый цветок ненависти. К ним всем, кто смеет распоряжаться моей жизнью.

Я еще им покажу. Папа думает, что я послушно буду выполнять его требования. Пусть думает. До поры до времени.

А мне нужно время, чтобы собраться с силами.

Мы действительно вылетаем тем же вечером. Отец не отходит от меня ни на шаг. Серьезный, собранный и весьма довольный собой.

А я понимаю, что меня ломают, но пока я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Морально раздавлена. И боль… злость ее притупляет. Но едва я немного успокаиваюсь, она с новой силой меня накрывает.

Когда самолет уже садится на посадку, отец поворачивает ко мне голову и заявляет:

- Твой будущий муж приехал в аэропорт, чтобы тебя встретить.

В этот момент, я тут же возненавидела так называемого жениха всеми фибрами души.

Глава 14

- Виолетта, без глупостей. Не заставляй за тебя краснеть, - предупреждает отец, когда мы спускаемся по трапу.

- А мне что броситься на шею незнакомому мужику? – фыркаю.

- Эмоции – это хорошо. Но в меру.

- Ты понимаешь, что ломаешь мне жизнь? – смотрю ему в глаза.

- Это ты не понимаешь, что на данный момент это лучший для тебя вариант, - чеканит.

В зале я узнаю его сразу. Высокий шатен стоит с букетом, который не помещается в его руках.

- А вот и Сергей, - отец тащит меня прямиком к нему.

- Виолетта, мои глаза не выдержат вашей красоты. Вы сияете так ярко, что я слепну, - выдает, широко улыбаясь, и пожирая меня отнюдь не целомудренным взглядом. – Это вам, - всовывает мне в руки букет.

- Спасибо, будет мне вместо веника дома, - одариваю его ядовитой улыбкой.

- Шутница, - смеется.

- Знакомьтесь, моя дочь Виолетта. Сергей Синичкин, - представляет нас папа.

- А вы Сергей, птица низкого полета, - окидываю его с ног до головы изучающим взглядом.

- Не совсем вас понял? – продолжает улыбаться.

- Не в состоянии сами себе жену найти. Что никто не ведется на ваше пестрое оперение? Низко, очень низко, такие птицы наверх не взлетают, - не дожидаясь ответа иду к выходу.

- Она потрясающая, - слышится мне восторженное в спину.

Сергей, наверное, привлекательный мужчина. Навскидку ему около двадцати пяти, среднего роста, правильные черты лица, внешность смазливая даже. Такие нравятся девушкам. Но у меня он вызывает стойкое отторжение.

На улице я выбрасываю букет. Отшвыривают от себя, как можно дальше.

- Я передумала, как веник не годится, слишком воняет.

- В следующий раз, я учту ваши предпочтения, - такая же доброжелательная рожа.

- Аллергия на птиц не лечится. Она только прогрессирует.

- Посмотрим, - похотливо сверкает глазами.

Едем мы в одной машине. Я демонстративно отворачиваюсь к окну.

- Сергей очень перспективный молодой человек, - говорит отец. – Он получил в наследство мебельный холдинг, стал во главе и успешно им руководит. Я вижу в нем будущее.

- Еще ниже, - говорю не оборачиваясь, - Такая активная реклама обычно бывает, когда товар никому не нужен.

Хотя на самом деле, товаром ощущаю себя я, потому как понятно, что отец хочет подобраться к активам Синичкина. Вот и использует меня, чтобы породниться. Плюс он пристроит нагулянного ребенка жены, двойной выигрыш.

- Не стоит делать выводы о товаре, не попробовав его, - снова его мелодичный, слишком слащавый голосок.

- Есть товары, которые и пробовать не стоит, сразу видно ширпотреб.

- Виолетта! – отец не кричит, рычит, предостерегает.

- Игорь, все нормально. Я понимаю, обстоятельства не самые благоприятные. У Виолетты неприятность, она расстроена. Мы познакомились не в романтической обстановке. Ничего, у меня будет время все исправить.

- Маленькой неприятностью ты называешь потерю ребенка? – резко разворачиваюсь и злобно сверкаю глазами.

- Прискорбно, - вздыхает. – Но я могу все исправить. Мы будем стараться, чтобы порадовать Игоря внуками.

- Зачем стараться, тебе вон уже готового сделали, да пап? – выгибаю бровь. – Каролина постаралась. Так что, Сергей пришел ты на все готовое.

- Я с радостью приму этого малыша. Мы станем отличными родителями. А потом у нас и свои детки появятся.

- Сереж, слюни подотри. Капают.

На миг в его глазах мелькает молния. Но тут же пропадает, и снова у него милейшее выражение лица.

- Люблю девушек с перчинкой.

- Виолетте нужен понимающий муж. Да, Сергей, она у меня с характером. Но думаю, вы найдете общий язык.

- Да, Сергей на будущее, держи свой язык и остальные птичьи придатки при себе. Иначе оторву, копирую его слащавую улыбку.

- А если рискну? - демонстративно облизывает губы.

- А ты попробуй.

В этот момент, все что еще оставалось от меня прежней перестало существовать. Моя боль закрыта ото всех на тысячи замков.

И они еще даже не догадываются, на что способна иная версия меня, лишенная всего, что мне было дорого.

Глава 15

Мы приезжаем в особняк отца.

- Обговорим все детали за закрытыми дверьми. А потом сразу переедешь к Сергею, - заявляет.

- То есть ты спокойно отправляешь меня жить с незнакомым мужиком?

- Мы обязательно познакомимся, - Синичкин похотливо подмигивает.

То, что он слюнями давится, глядя на меня – это видно. И от этого еще гаже.

- Слюни подбери. Ничего тебе не светит.

Выбираюсь из машины. А на крыльце… кто бы сомневался, Каролина собственной персоной. В облегающем платье, на высоченных каблуках, белые волосы развиваются.

Она красива, тут не поспоришь. Но отца не это в ней привлекает. Их связывает грязь. И они вдвоем от этой грязи кайфуют.

- Сергей, Виолетта, наши молодожены, - всплескивает руками.

- Не убедительно радость играешь, - прохожу мимо нее.

- Поздно зубки показывать, - весело изрекает Каролина и вешается на шею моему отцу.

Отвратительно. Особенно то, с какой страстью папа ее к себе прижимает.

Не выдерживаю. Оборачиваюсь.

- Тебя совсем не смущает, что у нее сейчас в животе ребенок от другого?

- Ничуть, - слышу ответ отца.

- Ах да, ты же уладил проблему.

- Именно так.

Мы все проходим в кабинет, Каролина тоже. Садится на диване, перекидывает ногу на ногу, ее платье задирается.

- А как ты живот будешь прятать? Скоро фигурка перестанет быть такой соблазнительной? – по вмиг помрачневшему лицу, понимаю, что попала точно в цель.

Она переживает, как беременность отразиться на ее красоте.

Детей Каролина никогда не хотела. И если отец оплакивал свое бесплодие, то она ему заявила, что это прекрасно, им больше не надо будет предохраняться.

Это я как-то сама слышала, когда к отцу в гости приезжала.

- Игорь решил оставить ребенка. Я была за аборт, - выдает ни капли не смущаясь.

- Дети даются нам свыше. И мы не имеем права отбирать у них право на жизнь, - Игорь строго на нее смотрит.

Да, насчет детей, отец не забывает о нас. Он развелся с первой женой, но принимает активное участие в жизни своих двух сыновей. И меня не бросил. Хоть я родилась от мимолетной интрижки.

Но плата за его опеку слишком большая. Я даже не думала насколько.

- Ничего страшного, есть мы с Виолеттой, - Синичкин продолжает мягко стелить. – Мы окружим ребенка теплом и заботой.

- Давайте перейдем к условиям, - отец достает бумаги из-за стола. – Вы женитесь через неделю. Сейчас уже запускаем инфу по социальным сетям. Вам надо как можно больше засветиться, а дальше рекламщики сделают свое дело. Виолетта, ты начинаешь вести свой блог. С раскруткой тоже проблем не будет. Рассказываешь, как ты счастлива, что встретила свою любовь. Возьмешь фамилию Сергея.

- Замечательная новость, - комментирует горе-женишок с самодовольной лыбой.

- Отвратительная.

- Так надо, Ви, - отрезает отец. – Дальше сообщаешь о беременности. Носишь накладной живот.

- А она? Будет прятать живот, - киваю на Каролину.

- Когда сроки будут поджимать, Каро уедет из страны.

- Потрясающе, - выплевываю отцу в лицо.

Он делает вид, что не замечает моего состояния.

- В свою очередь, вы будете всем обеспечены. И конечно, можете рассчитывать на мою поддержку. Любые проблемы, днем и ночью, звоните. Можете ознакомиться с брачным контрактом, - пододвигает ко мне и Синичкину листы.

После я много думала… почему все же тогда подписала. Почему согласилась. Я ведь могла упереться рогом… Наверное…

Но в тот момент, я все же была сломлена. Морально не окрепла. И отец знал, на какие точки давить. Он сделал так, словно выбора не было, и я не видела, что на самом деле он был.

После унизительной процедуры подписания, я выбегаю из дома отца.

Они хотели, чтобы я поехала в дом Синичкина. Но я не могу. Не сейчас. Мне надо попасть свою квартиру.

Бегу к воротам с такой скоростью, будто за мной по пятам монстры гонятся. Подхожу и замечаю, что охранник с кем-то препирается.

- Что тут происходит? – спрашиваю, даже не понимаю зачем.

За воротами стоит открытая машина, а рядом с охранником высокий, молодой мужчина.

- Девушка, может вы мне сможете помочь, - мужчина ко мне обращается. – Мне надо попасть в дом, надо срочно увидится с Каролиной Матецкой. Это в прямом смысля вопрос жизни и смерти!

- А вы кто? – рассматриваю его внимательней.

Он хорош собой. Дорогая машина. Одет в брендовые шмотки.

- Сергей Стрельцов, - представляется.

- Еще один Сергей, - из горла нервный смешок вырывается.

- Что? Простите. Не понимаю, - сводит брови на переносице.

- Сергей, а что там у вас за такой вопрос? Не вашего ли авторства ребенок Каролины? – не знаю, почему этот вопрос сорвался у меня с языка. Почему так сразу. Прямо в лоб.

Глава 16

- Простите, а вы собственно кто? – присматривается ко мне внимательней.

- Виолетта Артемьева, - фамилию отца я не ношу.

Я ведь внебрачная. Мне не положено. И нигде нельзя говорить, что он мой отец. Хотя многие и так знают, но если какая информация просачивается дальше, то все подчищают.

- Дочь Матецкого, - Сергей прищуривается.

Он видимо в курсе.

- Сергей, а подвезите-ка меня, - соблазнительно ему улыбаюсь. – Сегодня вам в этом доме делать нечего. И вряд ли что-то хорошее выйдет, даже если я вас проведу.

- Я все понимаю. Но потом может быть поздно. Каролина уже несколько дней на связь не выходит, - брови на переносице сводит. – И в любой момент может случиться неизбежное.

- Не случится. Так что, поехали?

Он секунд тридцать смотрит, раздумывает. Потом кивает:

- Поехали.

Открывает для меня дверь переднего сиденья. Сам за руль садится.

Очень красивый мужчина. Манеры, жесты, нет в нем ничего раздражающего.

Хотя спустя время, анализируя свое первое впечатление, мне кажется, Сергей произвел на меня впечатление, потому что он сильно выделялся среди моего окружения. Они меня предали, а он как бы тоже был предан Каролиной и переживал за своего ребенка.

Еще Сергей меня привлек тем, что он явно был в связи с Каролиной и мог про нее многое знать. А против врага надо собирать информацию.

- Давно вы с Каролиной? – усаживаюсь удобнее на сиденье.

- Я не думаю, что мне стоит с вами это обсуждать.

- Можно на ты, Сергей. А тут иначе не получится, у меня нужная тебе информация, у тебя мне. Так что, поможем друг другу, - пожимаю плечами.

- Вы же с Каролиной терпеть друг друга не можете. Чем ты мне помочь можешь, - боковым зрением на меня косится.

- В первую очередь с ребенком. Ты же переживаешь за его судьбу.

- Она сказала, что сделает аборт. Ей дети не нужны. Ребенок только будет всем мешать! Но как он может мешать? – бьет ладонью по рулю.

После потери ребенка, слова Каролины кажутся еще огромным кощунством. Я оплакиваю своего сына. А она… она так просто хочет от него избавится. Если бы отец не запретил, она бы уже делала аборт. Тут сомнений нет. От этого ненависть к ней еще больше возрастает, как и интерес к Сергею.

- Она не сделает аборт, - выдаю, потому как мучить человека такими вещами отвратительно.

- Нет? – он аж по тормозам ударяет.

Съезжает на обочину.

Резко ко мне разворачивается.

- Виолетта, ты не врешь?

- Я не могу таким манипулировать, - что-то в моем лице заставляет его выдохнуть.

Он трет лицо руками. Выходит из машины. Стоит на трассе, задрав голову вверх.

Выхожу следом.

- Я не знаю, как тебя благодарить. Такое облегчение, - разворачивается и обнимает меня.

От него приятно пахнет. Хороший парфюм, он окутывает и дарит своеобразное успокоение.

- Ты ее так любишь?

- Люблю? – отстраняется немного. – Нет, - отвечает не задумываясь. - У нас другая история. Больше, чем любовь, - разворачивается и идет к машине.

Вот заинтриговал ведь!

- Куда тебя подбросить?

Называю адрес своей квартиры. Сергей кивает.

- А что больше, чем любовь? – спрашиваю, после молчания, царившего в машине несколько минут.

- Связь, которую не разорвать ни при каких обстоятельствах.

Загадочный он.

- Судя по тому, что ты с ней связаться не можешь, еще как разорвать.

- Это ненадолго. Даже если бы она сделала аборт, через время она бы появилась. Но я не мог допустить убийства ребенка.

- Странно все это, как ты представлял дальнейшее будущее? Каролина не разведется, вам не воспитывать вместе малыша. Мой отец, я не знаю, как он еще тебе голову не оторвал.

- Игорь о нас с Каролиной знает. Я с ним лично знаком, - в очередной раз меня удивляет.

- И вам так нормально делить женщину?

- Каролина не моя женщина, - произносит четко, ничуть не сомневаясь в своих словах.

- Но от тебя беременна. Ты планировал забрать у нее ребенка? Сам воспитывать? – пытаюсь его понять, но пока ничего не получается.

- Нет. Я бы с радостью, но не могу. Я женат и у меня двое детей.

Глава 17

И снова меня окунают в болото измен. Они везде. Любой встречающийся на моей дороге человек погряз в них.

Или может я не такая? Пора перестать верить в любовь, и принять эту грязь. Начать в ней вариться. Иначе ведь сожрут.

- А жена твоя, конечно, ничего не знает, - не показываю вида, что меня это задело.

Я чувствую, как обрастаю броней. И мне это нравится. Не так ранит, боль заперта.

- У меня прекрасная семья, и да, моей супруге уж точно незачем знать про Каро, - он отвечает так, словно ничего плохого не совершил.

В его мирке эти вещи спокойно сосуществуют. Уверена, для него это даже не измена. Ведь тогда совесть молчит.

- А для сына моей мачехи ты собирался стать воскресным папочкой?

- Да, я буду его навещать. Ребенок родится, и я от него не откажусь, - твердость в голосе.

- Тогда тебе часто придется приезжать ко мне в гости, - мило ему подмигиваю.

Аж машина дергается, Сергей на меня смотрит, забывая про дорогу.

- Что, прости?

- По гениальному плану моего отца, как только она родит, ребенка мне дадут, и они хотят, чтобы я его воспитала как своего, еще и замуж отправляют. Чтобы все на людях прилично было, - выдаю, и немного легче становится.

Мне тяжело было носить это в себе. Попался Сергей и я все ему выложила.

- Каро без проблем откажется от ребенка, - протягивает задумчиво. – Игорю не придется нянчится с не своим ребенком. Ожидаемо. Хорошо, что они его еще невесть куда сплавить не решили.

И я понимаю, что в мире моего отца, это приемлемый вариант. А я… никто не задумывается о моей душе.

- Каролина уедет из страны, когда живот станет заметен.

- Замуж тебя за кого выдают?

- За твоего тезку, только Синичкина, - при воспоминании о женишке, невольно морщусь.

- Хм… очень любопытно. А все для тебя не так плохо, как кажется, - Сергей мне подмигивает.

- Неужели? – выгибаю бровь.

- Ты рассказала мне правду, отплачу той же монетой. Насчет брака с Синичкиным... Он сам приходил с Игорю несколько раз с предложением брака. Матецкий предложение отклонял, посылал его. Но сейчас видимо, что-то изменилось. Синичкин в тебе заинтересован, и ты можешь использовать его в своих целях. Я с ним знаком, могу помочь.

- Знаешь, он настолько отвратный, что даже как туалетная бумага не годится.

Это уже другая я. Прежняя Виолетта бы вообще подобные разговоры не вела.

- Каро еще удивлялась, зачем ты Синичкину сдалась. Бабок у него навалом, от Матецкого он не зависит. Но он все не унимался. Видимо, сейчас предложил условия, от которых твой отец не смог отказаться, - Сергей подъезжает к моему дому.

- Он что придурок? Как можно добиваться женщины, с которой даже не знаком?

- Этот вопрос не ко мне. Но его дрессурой рекомендую заняться. А там глядишь, и жизнь не так плоха окажется, - мужчина выходит и открывает для меня дверь.

- Спасибо, что подвез.

- Виолетта, можно телефончик? Я думаю, мы можем быть очень полезны друг другу.

Улыбается. Гад, скользкий, продуманный тип, но улыбка красивая. И нет у меня к нему отторжения, хоть и понимаю, что он прагматичный, циничный изменщик.

Даю ему свой номер телефона.

- Я не брошу своего ребенка. И тебе помогу. Так что на связи, - садится в машину и уезжает.

Да, мы с ним точно еще встретимся хотя бы потому, что Сергей кладезь информации про мою мачеху. У него есть инфа. А я хочу ее заполучить.

Знакомство подарило мне ощущение, что я не одна в этом мире. Стало легче.

Ненадолго…

Потом я увидела Степана… я думала, что уже научилась принимать удары. Но к этому я была не готова…

Через два дня, когда я упорно игнорировала любые звонки, особенно Синичкина. Отец послал своих людей ко мне домой, чтобы они привезли меня к нему в офис. Возражать не имело никакого смысла.

Потому я собралась и поехала. Наперед зная, что ничего меня там хорошего не ждет.

Иду по коридору и замечаю его. Мимолетный взгляд, и я смотрю прямо, иду уверенно, а сердце обливается кровью. Боль, которую я спрятала терзает меня изнутри. Броня не действует против Степана. Он все еще мое уязвимое место.

Но что он тут делает? Как оказался в офисе отца?

Именно этот вопрос я и задаю папе, едва переступаю порог. И получаю равнодушный ответ:

- Он тут работает.

Еще один удар. Предатель человек отца.

Глава 18

Степан

Трансформации меня помогали и последующие события. На следующий день наш офис гудел от новости, что Виолетта выходит замуж. Да. Пусть официально отец ее не признал, но тут практически все знали, кто она.

Сергей Синичкин… я неоднократно видел его в офисе. Смазливый козел, который ходил, тут задравши свой нос. У него бабок немеряно, статус. Конечно, Виолетта выбрала его. Зачем ей я, оборванец с помойки.

И так захотелось ей доказать, чего стою. Что она просчиталась, поставив не на того.

Мне бы стоило не открывать новостей о ней. Но я как мазохист следил за всем происходящим. Их роман развивался в сети. Куча счастливых фото, они позировали, обнимались и давали интервью. Виолетта завела свой блог, где рассказывала о своем счастье. Как ей повезло встретить любимого.

С каждым ее словом, меня скручивало внутри, сознание менялось, в ломках и боли я перерождался. И смотрел… смотрел… пересматривал, продолжая терзать себя.

Они очень быстро объявили день свадьбы. Событие ожидалось грандиозным.

Быстро у них все.

Вероятнее всего, встречались и раньше, просто дали огласку, когда уже дело к свадьбе шло.

Я ненавидел себя за этот поступок, но день свадьбы пропустить не мог. Я заранее знал маршрут.

Преследовал ее. Смотрел, как Виолетта сверкала в роскошном платье, волосы воронового крыла развивались, бездонные глаза светились, ее улыбка манила.

Сколько я представлял, как она станет моей женой. А в итоге… к алтарю ее повел Синичкин.

Я был там, затерялся среди гостей. Пропуск у меня был. Я сам себе его сделал. Я ведь на Матецкого работал, с документацией. Это не составило труда. Я был невидим. Таких как я не замечают.

Виолетта почему-то иногда оглядывалась. Выискивала кого-то в толпе. А потом поворачивалась к своему мужу и одаривала его своей роскошной улыбкой.

Это было невыносимо смотреть, но я продолжал.

Банкет был организован в огромном дворце. Собралось немеряно народу. И я ходил как приведение между ними. На меня никто не обращал внимания, но подвыпившие гости делились друг с другом информацией. Я же собирал ее. Еще пока не знал зачем, но мозг работал.

Виолетта танцевала, кружила, сверкала. И я, испытывая адскую боль, любовался ею.

Надо уничтожить в себе эти чувства. Вырвать с сердцем. И никогда больше не испытавать ни грамма эмоций.

Она периодически снова искала кого-то в толпе. Но наши взгляды так ни разу не встретились.

Я ушел домой и долго выл. Молча, зажав между зубами подушку.

А потом пришел на работу. А там все обсуждают свадьбу. По интернету гуляет куча фоток.

Ушел с головой в работу. Первым делом избавился от заместителя директора моего отдела. Он единственный постоянно меня оскорблял и обращался не иначе как «недоумок». Что ж недоумок пошел и сдал все его делишки начальнику. Я не подставлял. Он сам все для этого сделал.

Они меня не замечали, говорило и своем, а я все запоминал.

Вечером того же дня, меня вызвал к себе Матецкий.

- Решил стукачом заделаться? – насмешливо спросил.

Ему все уже доложили.

- Работаю на благо фирмы. Некомпетентный человек на такой должности – это удар по вам же.

- А ты типа компетентный? – Матецкий ухмыльнулся.

- Вам не выиграть предстоящий суд. У противника есть козыри в рукаве. И ваш адвокат выбрал не верную стратегию, - заявляю спокойно.

- Да, ну, - Матецкий взглянул на меня иначе, во взгляде впервые промелькнул интерес.

- А что предлагаешь ты, Степан?

Я выдал свое предложение. Подсказал стратегию, и в каком ключе вести дело.

Тогда Матецкий ничего мне не сказал.

Но дело он выиграл. И стратегия была использована моя. А я получил повышение. Не зама. Нет. Помощника юриста.

Это был один маленький. Но самый важный шаг. Я понял, что многое могу.

А потом меня ждала очередная новость – Виолтетта ждет ребенка.

Нашего малыша она не задумываясь убила. А от Синичкина забеременела тотчас же.

Что сказать?

Надо больше работать.

Работа… именно в ней я находил спасение. И цели мои росли пропорционально боли и растущему животу Виолетты.

Глава 19

Виолетта

- Ты где была? – Синичкин нависает надо мной, едва переступаю порог его квартиры.

Три часа ночи. Он бы должен был спать. Но он не спит. Никогда не спит, пока я не вернусь домой. А утром невыспавшийся и злой идет на работу.

- Хорошо проводила время, - сдергиваю с живота накладку, которая меня уже достала.

С момента свадьбы прошло шесть месяцев. Да, отцу удалось добиться желаемого. Я вышла за Синичкина. Но что-то все равно пошло вразрез их задумкам.

Я сделала как они говорили, но кто сказал, что я буду покорно слушать их дальше?

- С кем? – Сергей сжимает мои плечи и заглядывает в глаза. – Кто он скажи?

- Тебе не все ли равно? – нагло смеюсь ему в лицо. – Твоей жене доставляют удовольствие. Радуйся, что твою работу выполняют.

- Я и сам могу! Виолетта, что ты творишь! – трясет меня.

- Отпусти. Я устала. Хочу отдохнуть, - отталкиваю его.

- Это Стрельцов, да? Ты с ним?!

Демонстративно зеваю.

- Ты меня уже утомил. Неужели отец не мог мне выбрать более подходящего мужа, ты тошнотворный зануда.

Иду на кухню и наливаю себе стакан воды. Синичкин плетется следом.

Он уверен, что я изменяю ему направо и налево. И да, именно этого я и добиваюсь. Уже в первую брачную ночь, я сделала так, что он застал меня в постели с другим. Потом еще раз и еще.

Синичкин связан контрактом, и еще чем-то из-за чего он с маниакальной одержимостью за меня держится.

Я вижу одержимость в его глазах. Он меня желает. Но не получает. Мы ни разу за все время не спали. Хоть он, что только не придумывал, чтобы затащить меня в постель.

Впрочем, это я лишь для него сплю с другими. На самом деле мне противна сама мысль лечь с кем-то… Степан… он оставил травму, некий барьер, через который я переступить не могу.

Возможно, получилось бы со Стрельцовым. Он… интересен мне. Я многому у него научилась, так сказать, брала уроки подлости и изворотливости.

И притяжение к нему есть, особенно оно усиливается, когда Каро бесится из-за нашего общения. От этого я тянусь к Стрельцову еще сильнее.

Каролина так и не уехала. Как узнала, что мы с ее любовником плотно общаемся, так закатила скандал, и сказала, что из города ни ногой. Отцу пришлось ее в доме закрыть.

Но я не упускаю шанса навестить папочку и позлить свою мачеху.

Своего любовника по понятным причинам она видеть не может, она ограничена в передвижениях, беременность сделала ее злющей и раздражительной. А я могу его видеть, общаться и донимать ее.

Я научилась вариться в их мирке. И даже получаю некоторое удовольствие от этого.

- Завтра у твоего отца юбилей. Ты не забыла, - он старается сдерживаться, но при этом все равно пожирает меня глазами. – Закрытый праздник, чтобы Каролина могла присутствовать. Для общественности будет потом. Так что прошу, давай без твоих выходок, - хмурится.

Такого голодного взгляда никогда не видела у мужчины.

- Птица, я вроде склерозом не страдаю. И я, как всегда, буду идеальна, - подмигиваю ему.

- Я не птица! Сколько тебе говорить! Я твой муж! – орет.

Он часто из себя выходит. Ор поднимает. Но этим дело и заканчивается. Даже иногда веселит. Но сейчас я спать хочу.

Еще он бесится, когда я его птицей называю. А я только так и называю, иного имени для меня не существует.

Мой телефон звонит. Принимаю вызов. Машу рукой, мол иди, не мешай.

Но он как коршун ко мне подлетает.

- Сергуня, не успели расстаться, а ты уже соскучился, – воркую.

- Ви, мне только что Каро звонила. Угрожала, чтобы я завтра не смел на юбилей к твоему отцу приходить.

- Оу, как она ревнует. Я надеюсь, наши планы не меняются?

- Нет. Ксюша все равно с детьми в санаторий уехала. Так что будем зажигать.

- Отлично. Целую, - громко чмокаю и отключаю вызов.

Со Стрельцовым у нас секса не было. Но в будущем все возможно. Мне с ним комфортно. Больше в окружении у меня никого нет, с кем я могла бы пообщаться. Только он.

Все мои родственнички уверены, что мы любовники. И я тщательно поддерживаю эту иллюзию.

Хотела бы сказать, что забыла Степана, но это далеко не так.

Я слежу за его жизнью. Его повысили. Он львиную часть времени проводит на работе.

Зачем мне это?

Сама себя ругаю, но остановиться не могу.

Я подозреваю, что повышение он получил за сговор с моим отцом. Что-то между ними есть, если бы отец реально его так терпеть не мог, то не взял бы на работу.

Уже должно быть не важно. У меня другая жизнь. Мой блог неожиданно стал очень популярен и мне понравилось его вести. Он развивается, растет число подписчиков. И я получаю удовольствие от его ведения, учусь, прошла много курсов, чтобы совершенствоваться в этом деле.

- Ты… ты… ты… - Синичкин красными пятнами покрывается.

- Очень содержательная речь. Я оценила.

- Виолетта, ты собираешься прийти на праздник отца со своим любовником?! – выпаливает, и его аж трясет от ярости.

Глава 20

- Синичкин твой там, наверное, уже яйцо снес, - ухмыляется Стрельцов, уверенно управляя автомобилем.

- Я телефон так и не включала. Думаю, позеленел весь и перья выпали.

После моего заявления, что на праздник я приду с любовником, на Синичкина напала такая ярость, он впал в бешенство, орал так, что уши закладывало, стал меня хватать до синяков. Я решила, что это время мне лучше пересидеть в другом месте. Сбежала из дома, и вот сейчас встретилась с Сергуней и мы едем в дом отца.

- Папаня твой тоже в бешенстве будет.

- Пусть, - пожимаю плечами. – Что он сделает? Я ведь могу все общественности рассказать, как его жена от другого залетела.

- Опасно. Для меня это опасно, Ви, - поджимает губы. – Тогда и Ксюша узнает. А я не хочу ее терять. Я дорожу браком.

Скриплю зубами. Эта его Ксю, которую я ни разу не видела вживую, только на фотках, начинает меня подбешивать.

Чем он дорожит? Если у него ребенок от другой?

Стрельцов и далее намерен спать с Каролиной, по его словам – это не измена. Просто с Каро у них особая связь. Он четко это разделяет.

А мне не понять.

И я почему-то ревную… за нее он переживает… а я так… развлечение, чтобы позлить его же любовницу. Я это все понимаю, и это печально.

Потому что я все равно остаюсь одна. Всегда одна.

Но я не показываю вида. Никто больше не увидит моих истинных эмоций. Я себе это пообещала.

Ворота особняка Матецкого перед нами открываются. Сергуня помогает мне выйти, и за руку с ним мы входим в дом.

- Это еще что такое? – Каролина выныривает из-за угла.

- Ого, как тебя разнесло, - широко улыбаюсь во все тридцать два, видя, как она на глазах зеленеет.

- Серж, это что такое? Как ты только посмел? – бесится.

- Я забочусь о матери моего будущего ребенка, - заявляет Стрельцов.

- Ты за это заплатишь! – шипит.

- Виолетта, ты совсем? – отец выходит из зала, где накрыт стол.

- Пап, ты чего, я же соответствую вашему статусу. Беру с вас с Каролиной пример. Я быстро учусь. Левак укрепляет брак.

- Ты все же это сделала, - следом за отцом из зала показывается мой муженек.

- А я тебе говорил, отец, не стоит с ней возиться. Дочь проститутки, пойдет по стопам своей матери, - следом из зала вылезает мой старший брат Адам.

Мы с ним всегда грыземся, едва видим друг друга.

- Хорошо подлизываешь, Адам, тебе зачтется, - подмигивает Стрельцов.

- Братец, так и я говорю, не надо со мной возиться. Давай, принимай эстафету, я тебе уступлю великую миссию воспитывать ребенка Каролины и ее любовника.

- Прекратили! Немедленно! – рявкает отец. - Сергей, уходи! Тебе тут не рады.

- Он останется. Или мы вместе с ним пойдем к журналистам, - заявляю, обнимая Стрельцова и демонстративно при всех целую его в губы, он не теряется и обнимает меня за талию.

А неплохо он так целуется. Еще когда адреналин в крови зашкаливает, вообще улетно.

- Я не могу этого выдержать! Это издевательство, - стонет Синичкин.

- Игорь! – хнычет Каролина.

- Девка подзаборная, - фыркает Адам.

- Какая же мы дружная семья, - отрываюсь от Сергуни и улыбаюсь им. – Так что у нас сегодня в меню? Я так проголодалась.

- Виолетта, что за цирк! Угомонилась. Каролине нервничать нельзя. Зачем, ты провоцируешь скандал? – отец пытается держать себя в руках.

- Я? А что я такого сделала, чего вы не делали? – невинно моргаю.

Беру Стрельцова за руку и веду в зал.

- Игорь, сделайте что-то! Она же моя жена! – стонет Синичкин.

- Да, пап, можешь предложить птице свою жену, так по-родственному. Какая разница. Мы же все одна дружная семья. Пусть Каролина утешит птицу, а то он совсем клюв опустил.

- Пошла вон! – отец показывает на дверь. Вместе с этим!

- Ой, какой с тол. Сколько вкуснотищи, - демонстративно усаживаюсь.

- Не все, извини, пап, для меня концерт окончен, - Адам морщится. – Смотреть тошно. С праздником я тебя поздравил. Дальше сами разбирайтесь.

- Зря ты так, Адам, очень занимательное зрелище, - выдает сидящий за столом мой средний брат Никита. – Ви, жжешь! – показывает мне большой палец.

- Хоть ты молчи, - шипит на него отец.

- Ааа, - истошный вопль раздается позади нас. Оборачиваюсь. Каролина ухватилась за живот и сползает по стенке вниз. – Как же больно, - закатывает глаза.

Глава 21

Вокруг Каролины суета начинается. Отец бледнеет, держит ее за руку.

- Каро, все хорошо будет! Врач уже идет.

Да, чтобы обеспечить жене надлежащий уход, папа оборудовал в доме палату, и даже врачи дежурят круглосуточно.

И это он так оберегает ту, что носит ребенка от любовника.

А я… я была брошена в чужой стране одна. Да, я наблюдалась в хорошей кинике. Но никто за меня так не переживал.

Больно.

Каролину на носилках уносят, и вся делегация за ней бежит. Даже Сергей вслед за ней.

Я же остаюсь сидеть за столом. Брат Никита тоже с места не двигается.

- Спектакль.

- Ага. – киваю. – Актриса она хорошая, даже Сергуня поверил.

- Ничего, Ви, скоро ребенок родится и карты будут у тебя в руках, - подмигивает мне. – Ты же именно этого и хочешь.

Никита скользкий тип. Он и с Каро неплохо общается, хоть делает вид, что терпеть ее не может. Я их раз спалила. И со мной иногда грызется, а порой проявляет дружелюбие.

Что реально у него в голове я так до конца понять и не могу.

- Пойду я, - поднимаюсь с места. - Они все равно будут кудахтать над ней. А мне это тошнотворное зрелище видеть не стоит.

- Иди. А я погляжу, - неторопливо поднимается со своего места и идет туда.

Сбегаю из дома отца.

Каролина сейчас выиграла. Только это лишь раунд.

Можно было остаться и доказать, что это всего лишь игра. Но не хочу. Тошно от них. От моего мужа, который побежал вслед за толпой, и Сергуня ее выбрал.

Еду в такси, а перед глазами почему-то возникает квартирка Степана, ободранная, ветхая, продавленная кровать, но как же там хорошо было. Я думала, что нашла свое счастье. А на самом деле, меня уже тогда обманывали.

Везде обман. На каждом шагу.

Прошу остановить у супермаркета недалеко от моей квартиры. К Синичкину я сейчас в дом точно не вернусь. Накуплю себя чего-то для успокоения души, завалюсь на диване дома, забудусь.

Везу тележку, смотрю на товары, прикидываю, чего бы мне еще хотелось. И тут удар. Неожиданный и ощутимый.

- Какого! – поворачиваю голову… Степан…

Наши тележки врезались.

Надо бы что-то сказать. Язык к небу прилип. Стоим и смотрим друг на друга.

У него костюм дорогой. Раньше он в таких не ходил. Гладко выбрит. Черты лица заостренные. И взгляд цепкий, хищный. Незнакомый мне.

Время будто замерло, пропали люди в магазине. Остались только мы и игра в гляделки. Уже неприлично много времени проходит, а мы все смотрим.

- Тебе в твоем положении можно? – он нарушает молчание, кивком головы указывает на бутылку красной жидкости у меня в тележке.

- Тебя спросить забыла, - фыркаю.

Он взгляд опускает на мой накладной живот. Так смотрит, что меня эта накладка жечь начинает. Хочется ее содрать и откинуть как можно дальше.

- Поздравляю с замужеством, - выплевывает мне в лицо. Ни один мускул у него не двигается, и в глазах холод.

- Поздравляю с новой должностью. Хорошо подлизал, да, Степка, - возвращаю ему колкость.

- По себе судишь? Что не сделаешь, чтобы блага папки не потерять, да, Ви? - на губах жестокая улыбка.

Не было ее раньше. Передо мной словно совсем другой человек. И в то же время, за этой оболочкой, проглядывается что-то знакомое. Но оно исчезает, пропадает. Или мне просто хочется видеть то, чего не было. Он всегда был таким.

- Ты да, для моего папки все сделаешь. На все готовый половой коврик. Нравится, Степка, как об тебя ноги вытирают? Конечно, нравится, - зло смеюсь. – Тебе же за это деньжат подкидывают, повышение дают.

Разворачиваю тележку и иду к кассе.

Скорее бы рассчитаться и сбежать.

Что он вообще тут делает? Он живет, или жил, совсем в другом районе.

А это мой район, у меня квартира через дорогу.

Расплачиваюсь на кассе. Выхожу из магазина. По сторонам не смотрю. А так хочется оглянуться.

Дикое желание найти его глазами и еще рядом постоять. Хотя бы пару минут. Пусть даже вот такими колкостями обменяться.

Иду неторопливо.

Стыдно себе признаться, но я жду, что за мной пойдет.

Начнет расспрашивать про беременность, мужа, о чем угодно.

Жду… как же я жду.

У дороги не выдерживаю, оборачиваюсь… Никого…

Не пошел… Логично… Ведь ему плевать на меня, я была лишь его билет к лучшей жизни, использовал, выкинул, забыл, пошел дальше.

Глава 22

С момента юбилея отца прошло два месяца. А ничего особо не изменилось. Все идет своим чередом, за исключением того, что воздух сгущается, ведь приближается день родов. И мне принесут… принесут чужого ребенка.

В то время как своего я потеряла. Они хотят, чтобы я приняла плод измены. Стала ему матерью…

Воспитывать сына той, которую я терпеть не могу. Ненавижу всеми фибрами души.

Я стараюсь не думать, как оно будет. Слишком страшно и неопределенно.

Стрельцов тоже стал последнее время нервным. Все же на днях его сын родится.

А я недавно видела его... с женой и детьми.

Они выходили из торгового центра, смеялись, беззаботно болтали, мальчик сидел у Сергея на шее, болтал ножками и был такой довольный. Жена у него… чего греха таить, красивая. Даже слишком. На фотках я ее видела, она хуже казалась. А в живую, очень эффектная женщина. И так на него смотрела…

Чего ему не хватает?

Зачем Каролина?

Именно этот вопрос я планировала ему задать.

И момент представился очень быстро.

Серж позвонил мне ночью. Еле язык ворочал. Сказал, что с корпоратива. Едет ко мне домой. А я же у птицы дома.

Но чую, что эта встреча с пьяным Сергуней мне просто необходима. Быстро собираюсь. Хочу улизнуть незаметно.

Где там.

Синичкин мгновенно чует мои намерения.

- Ты куда собралась?

- Гулять.

Сейчас даже спорить и подкалывать его не хочу. Он мне так надоел, что едва вижу. Сразу рвотный рефлекс.

- Ты никуда не пойдешь! Ты моя жена! Будешь сидеть дома! – упирает руки в бока.

- Птица, сгинь с дороги, - хочу пройти, но он не дает.

Схватил меня за руку и не отпускает.

Действую быстро, иначе пьяный Стрельцов ждать меня не будет. Завеется еще в какое-то злачное место.

Наклоняюсь и со всей дури впиваюсь зубами птице в руку. Во рту привкус его крови. Он в ступоре. А я, даже не обувшись, в домашних тапочках, только схватив сумочку с ключами, выбегаю из дома.

Машину свою пока из гаража выведу… долго. Выбегаю за ворота. Пробегаю немного и только после этого такси вызываю.

К счастью, Синичкин не преследует.

А Серж уже ждет меня у квартиры. Еле на ногах стоит.

Завожу его в дом.

- Долго, ты… ик…

- Как смогла вырваться, сразу к тебе. Идем на кухню, я тебе кофейку сделаю.

- Нее, я бы еще чего… крепче…

- Посмотрим, - отвечаю уклончиво.

Может и нужно будет крепче, чтобы ему язык развязать.

- А я на днях тебя с женой и детьми видела, - решаю не откладывать разговор.

- Ага… они у меня класнючие, - лыбится.

- Жена красивая у тебя. Так зачем Каролина? – упираюсь руками о стол, нависаю над ним.

- Я не хочу об этом, - надувает губы.

- Серж, я буду воспитывать твоего сына, я имею право знать!

- Тебе это не надо… это все, - чешет затылок, - Сложно…

- Неужели тебе не хочется кому-то рассказать? Кто поймет? – мой голос слаще меда. Призывно строю глазки.

- Поймет… никто не поймет… ик… дай водички, а…

Наливаю ему стакан воды.

Он жадно пьет, вытирает губы тыльной стороной ладони.

- Ксюша уехала в командировку. А я вот… на корпоративе расслабился. Я редко это… нельзя мне… контроль теряю, - от воды его как-то ведет, качается из стороны в сторону.

- Расслабиться тоже надо, тем более столько событий, - сажусь рядом с ним. – Так что вас с Каролиной связывает, Серж?

- А оно те надо? – нос чешет. – Там же такое про твоего папаню всплывет… Думаешь, че он меня терпит, из дома не выгоняет, а? – хихикает. – Почему ребенка от меня простил? Ви, ты реально это все хочешь знать? Уверена? – на мгновение его взгляд прояснятся.

- Уверена, Сереж. Я хочу разобраться в том, что меня окружает. Надоело мне жить в неведении. Но я тебя никогда не подставлю. Никто не узнает, что от тебя я узнала.

- Как-то… пофиг, - машет рукой. – Что они мне сделают? А же их за… - сжимает руку в кулак, - Крепко так держу. Просто… если ты знать будешь, - склоняет голову набок, - Виол… ик… Ты же в это нырнешь, по самую макушку, а назад… назад дороги нет. Придется плавать во всем… Ты готова? Подумай.

- Готова, - киваю. – Я хочу все знать, Сереж.

Глава 23

- Каролина… я ее знал, еще как школу закончил. Тогда она развела отца моего приятеля. Я все видел, и ничего не выболтал. За это она мне денег подкинула. Потом наши пути иногда пересекались, но так… особо нас ничего не связывало. Я поступил в институт, жил обычной жизнью, - Серж качается из стороны в сторону. На меня не смотрит, полностью погрузился в свои воспоминания. – А потом я попал… Меня развели как лоха. Я крупно в карты проигрался. Родакам сказать боялся, ведь они у меня преподы в институте, уважаемые люди, а тут их сын в картишки все профукал. Решил сам с долгом разобраться. В бар устроился работать. Там неплохие деньги были, на чаевые оставляли, если выпивку бадяжить, еще кроме зарплаты можно столько же заработать. Только долг рос гораздо быстрее, чем я успевал заработать. И тут в бар пришла Каролина. Она искала очередную жертву.

- Жертву?

- Ага, - кивает. – Я ж не сказал подробности, чем она занималась. Каро, она дочь алкашей. У них с сестрой не жизнь была, а… в общем нищета полнейшая. Каролина любыми способами хотела вырваться из этого ада. И стала клофелинщицей. Спаивала мужиков. Потом их грабила. Я знал, чем она занимается, но мне как-то дела не было. Но долг рос, и в тот вечер я ей помог обработать одного мужика. Мы его обчистили. Бабки поделили. Вот так я подвязался в ее дело. Скоро смог выплатить долг. Но блин… бабки они манят, особенно легкие. А у нас все так отлично получалось. В общем, мы продолжили наше сотрудничество. Можно воды?

Встаю и наливаю Сержу воды. А сама как натянутая пружина, впитываю информацию.

- А потом Каролина споила твоего отца, - выдает и смотрит на мою реакцию.

- Ограбила?

- Ага, отработала по стандартной схеме. Он к тому моменту уже давно развелся. Это же из-за твоей матери его жена подала на развод.

- Да, мама пришла к его жене, и рассказала, что беременна мной, - вспоминаю рассказ своей матери. – Они развелись. Сейчас, насколько я знаю у нее другой муж.

- Матецкий же не впервой изменял своей первой жене. Он ходок еще тот. Просто твоя мать лучше подсуетилась, залетела… Прости, - разводит руки в стороны. – Ну как есть.

- Так и есть, - признаю этот факт.

Мая мать всю жизнь охотилась за богатыми мужчинами, и сейчас продолжает это делать. Если бы не поддержка отца, то я бы росла практически сиротой. Маме никогда особо до меня дела не было. Меня няньки воспитывали. С ними жила. Потом сама. Но не с мамой. У нее жилплощадь для мужиков, но не для меня.

- Ну ты то, думала, что он просто изменяет, - Серж смеется. – А дела несколько иначе обстоят.

- Это как?

- Своим поступком, Каро завела Матецкого. Он обожает грязных, продажных женщин, они его заводят, и чем больше всякого запредельного, тем он больше наслаждения получает. Вот и от поступка Каро он кайфанул. Сделал все, чтобы ее найти. А уж Каролина в свою очередь, постаралась и окунула его в пороки по самые помидоры и глубже. В общем, ее измены, ее рассказы о клофелиновых приключениях – это для него страсть. Так что чем паршивей поступки, тем сильнее твой папаша заводится. Потому он ей все прощает. Сам порой срывается, налево ходит, к таким же продажным и потасканным. А потом возвращается к Каро, и все в подробностях ей рассказывает. И при этом у них за годы брака сложились доверительные отношения. Они так спелись, что никто их не разъединит. Им кайфово в этом вариться.

Когда слышишь подобное про своего отца… хочется отмыться. Во мне же его кровь… и тут такое.

Мой отец любит грязь, разврат, и чем паршивей, тем лучше…

- А ты тут при чем? Матецкий радуется, что ты любовник Каролины?

- Он в курсе про нас с самого начала. Хоть моя кандидатура ему как-то не очень. Но и сделать он ничего не может. Все мы повязаны. Это же они меня женили на Ксюше, - Серж допивает воду.

- Зачем?

- Так родаки моей жены были влиятельные. Матецкий хотел нарыть компромат на отца Ксюши. Ну и меня подослали. Потом с компроматом не сложилось. Родителей моей жены взорвали на яхте. Я если что, ни при делах, - поднимает руки вверх. – Я уже потом узнал. Скорее всего Каролина это замутила, но она не признается. В общем, меня женили, но я не жалуюсь, Ксюшка классная, и я всем доволен.

Глава 24

Я еще долго переваривала услышанное. Не могла никак в себя прийти. Закрылась дома и на звонки не отвечала. Пока птица не залетел ко мне домой со своей охраной, даже дверь выломали.

Бегал по квартире, любовников моих искал.

А я была в таком состоянии, что даже подкалывать его неохота было.

Узнать такое про отца… про человека, которого любила, уважала. Если бы не его поступок с Синичкиным, я бы папу продолжала любить той же любовью.

А он… Каролина клофелинщица… Их мутки. Уверена, Серж мне далеко не все рассказал. Но и этого предостаточно, чтобы сделать выводы.

И мне надо выживать, но теперь я хоть понимаю с кем дело имею.

Вопреки всему услышанному, меня от Сергуни не отвернуло. У меня была к нему благодарность за правду.

Он единственный ее озвучил.

Только с ним я могу говорить о вещах, которые происходят вокруг. Он поймет.

С ним я не чувствую себя одиноко.

В дни моего затворничества после правды, мы только с ним созванивались. Серж интересовался как я, винил себя, что по пьяни вылил на меня это все.

Но он правильно сделал, я ведь хотела правду. Я ее услышала.

Синичкин забрал меня из квартиры. Снова привез к себе домой. И стал в очередной раз домогаться.

- Мы же муж и жена, скажи, что ты хочешь, и ты это получишь! Я ведь могу взять тебя силой, и ничего мне за это не будет. Но я этого не делаю, ведь хочу, чтобы ты сама ко мне пришла. Иди ко мне, Виолетта, тебе будет со мной хорошо.

- С клюва слюни вытри. С тобой мне никогда хорошо не будет. Пернатые меня не возбуждают!

- Ты теперь тоже Синичкина! Так что мы одного поля ягоды! – орет.

Да, отец настоял, чтобы я эту дурацкую фамилию взяла. Ради ребенка Каро, который тоже будет носить птичью фамилию.

- Никогда я с тобой на одном поле не буду. Исчезни, не надоедай мне. Видишь, я не в духе, - отмахиваюсь от него.

Вот Синичкин – это тоже загадка. Какого он в меня вцепился?

Ну хочет, окей. Могу понять. Но ведь вокруг куча девок, которые рады будут на него прыгнуть. Он мужик видный, при деньгах. И я знаю, что на работе у него авторитет, его уважают и в кругах отца. Так какого он со мной себя как ничтожество ведет?

Непонятно это…

И Стрельцов на эти вопросы мне не может дать ответа.

Но я раскопаю правду и про птицу. Найду способ от него избавиться.

А пока приходится выживать с ним в одном пространстве.

Еще через неделю, случилось то, чего я опасалась, хоть и понимала неизбежность.

У Каролины начались роды. И меня в срочном порядке отправили в проплаченную больничку.

Это было морально тяжело. Сразу вспомнилось, как я рожала… как не услышала крика своего ребенка…

Я сижу в палате, и накатывает, такое накатывает, что впору завыть.

Со всем могу смириться, но только не с потерей малыша. Эта рана никогда во мне не затянется, он будет постоянно приходить ко мне ночами.

К вечеру открылась дверь, и медсестра принесла мне сверток.

Положила на руки. И я заглядываю под одеялко. Смотрю на крохотное личико…

Мальчик смотрит на меня, странным, не детским взглядом, будто душу мою вспарывает. У него очень большие глаза, бездонные, нечто в нем притягивает, а я не могу понять что. Скорее всего этот взгляд… не смотрят так новорожденные дети. Ни разу не видела.

- Это Родион, - говорит медсестра.

- Привет, Родион, - говорю тихо.

Малыш в этот момент моргает, потом открывает глаза, и там в глубине мир отражается. У меня внутри все переворачивается. Боль в груди, которая никогда не проходила после потери ребенка, меньше становится. Меня отпускает.

Я дышу. Прижимаю к себе ребенка.

Со мной что-то нереальное творится. Нечто меняется, и я ошалело прислушиваюсь к ощущениям.

И понимаю одно – я никогда и никому его не отдам.

Он мой.

Глава 25

- Какого ты в мой дом ходишь, как к себе домой! Тут тебе не ночлежка! – слышу раздраженное в коридоре.

Синичкин в своем репертуаре.

При чем никто уже не воспринимает его стенания и бурчания, но он упорно продолжает это делать.

С момента родов Каролины прошел год.

Родион живет со мной, а я периодически то у птицы, то у себя дома. Долго я его не выдерживаю, сбегаю.

Через пару дней он приходит с охранниками, моим отцом, устраивают скандал, и я возвращаюсь к Синичкину.

За это время он пробовал разные методы наладить наши отношения. Но в ответ у меня лишь растет пренебрежение к нему.

Стрельцов же оказался очень неплохим приходящим отцом. Он проведывает Родиона часто. Всегда приходит не с пустыми руками, спрашивает, что малышу надо. Вызывается с ним посидеть, погулять.

И мы с ним сблизились. Не в физическом плане, нет, в духовном.

Родион нас объединяет. Общие знакомые, проблемы, мы это все обсуждаем.

И я понимаю, что не прочь заполучить его себе. Если мне не светит настоящая любовь. То Сергуня вполне неплохой вариант. Он хороший отец, союзник, и мне с ним комфортно.

Родион же стал моей отдушиной. Он дает мне силы и не позволяет впасть в отчаяние.

Мне тогда не показалось, он необычный ребенок. Развивается быстрее своих сверстников, и при этом никогда не улыбается. Всегда смотрит серьезно и сосредоточенно, словно в глубине его глазок скрыты тайны мироздания.

Возможно, я преувеличиваю, как мать. Ведь для мамы ее ребенок всегда самый-самый. И да, я считаю себя его матерью. Всю свою нерастраченную материнскую любовь я подарила Родиону. И мне плевать кто его мать, я об этом не думаю. В моем восприятии он мой сын. И иного не будет. По документам все четко, отец постарался.

Я его не отдам. Впрочем, Каролина ни разу им не интересовалась.

А вот папа часто приезжает и проводит время с Родей. Он его называет внуком. И реально прикипел к малышу. У Родиона способность очень быстро находить путь к сердцу людей.

Его няня тоже души в нем не чает и даже если я ее не прошу, может задержаться играя с малышом.

Родион все же нас сплотил. Как бы странно это ни звучало в нашей ситуации. Даже Синичкин затихает, когда видит Родиона и пытается стать подобием отца. Но этим его поползновениям мешаю я, и не оставляю их вместе.

Меня дико бесит, если Синичкин начинает слишком плотно контактировать с моим сыном.

- Я к сыну пришел. Отвали, - Серж проходит в детскую, затаскивает два больших пакета. – Я тут малость прикупил. Как наш бутуз? – заглядывает в кроватку. – Ого, он еще подрос.

- Ты его два дня не видел, - смеюсь.

- А так соскучился, будто месяц не виделись. Я сейчас руки помою и доберусь до него! – Серж уходит в ванную.

А в дверном проеме показывается голова Синичкина.

- Я против, чтобы он тут околачивался. Сколько тебе повторять?

На его реплику, я лишь показываю средний палец. Мне даже скучно его подкалывать. Надоел хуже горькой редьки.

- Когда-то ты об этом очень сильно пожалеешь! – изрекает Синичкин, и к счастью, сваливает из комнаты.

- Я вот удивляюсь, как он терпит твои выходки? – в комнату возвращается Стрельцов. – Давно бы тебя приструнил.

- Ага, ты его еще поучи плохому, - фыркаю.

- Просто понять его не могу. Сколько пробить пытался. Он как бы и чист. Ни в чем паршивом не замечен. С твоим отцом стал плотно работать, но это как бы не преступление. Здоровый мужик, развелся бы, завел своего ребенка…

- Я просто хочу, чтобы он исчез из моей жизни. И я не раз папе говорила. Но если Матецкий во многом мне уступает, то тут он непреклонен, - развожу руки в стороны.

- Пошли гулять!

Серж быстро справляется с ребенком. У него опыт, он говорил, что и со старшими дочерью и сыном часто сидел и по ночам вставал. А с Родей так он вообще душу отводит. Только сокрушается, что не всегда вырваться получается.

- Сын у нас загляденье! – поднимает Родю на руки и рассматривает.

Малыш, не мигая смотрит на отца, сосредоточенный, серьезный.

- Интересно, почему он не улыбается? Врачи говорят, что с ним все хорошо.

- В меня весь, понимает, что нечего ржать попусту. Серьезный подход, наше все! – гордо изрекает Серж.

- Да не особо он на тебя похож. От Каролины, к счастью, тоже ничего не взял.

- Похож! Моя копия! – стоит на своем Стрельцов.

- Окей, как скажешь! – развожу руки в стороны.

Я люблю наши прогулки с Сержем. Прозвучит странно, но я на недолгое время чувствую, что мы семья. То, о чем я так мечтала когда-то… муж… ребенок… сладкое слово «семья».

Понимаю, что это лишь иллюзии. А жизнь она с особой жесткостью вносит свои правки.

Но мне нравится хотя бы на часик проникнуться атмосферой этой самой иллюзорной семьи и побыть просто счастливой мамой.

Пока идем по парку, я снимаю небольшой ролик для блога. Делаю так, чтобы Серж в кадр не попал.

Я развиваюсь как блогер, расту, это стало приносить мне доход. У меня появилось много поклонников. В общем мой блог скрашивает мои будни.

- Смотри кто там, - Стрельцов толкает меня в бок.

Мы уже вышли из парка, хотели перекусить в ресторане.

- Кто? – растерянно поворачиваю голову.

На противоположной стороне из дорогой черной тачки выходит… Степан.

Я не сразу его узнаю. Изменился он сильно за этот год. Брендовые шмотки с иголочки, уверенная походка.

- А ничего так поднялся твой бывший, - хмыкает Серж.

Степан, словно почувствовав наши взгляды оборачивается. Мажет по нам безразличным взглядом, отворачивается и заходит в ресторан.

Глава 26

Степан

- Я тут документы на подпись принесла, - ко мне в кабинет входит моя помощница.

Крутит бедрами в своей черной, обтягивающей юбке-карандаш. Белая рубашка расстегнута так, чтобы ее пышные формы практически вываливаются.

Подходит к моему столу, наклоняется, так и намеревается, чтобы мой взгляд скользнул в вырез и заценил ее прелести.

А мне смешно. Еще не так давно, она ко мне обращалась: «Эй, ты». Старалась уколоть, а теперь не знает, как выслужиться.

И нет, я не стал в миг привлекательным. Моя внешность не изменилась. Просто теперь она упакована в брендовые шмотки, а я понял, что самое сексуальное в мужчине – его мозг и… власть.

Помощница очень сильно переживает, что я пущу с ход ее секреты. Она их сама выболтала, считая меня пустым местом.

Пока молчу. Она меня устраивает. А как устраивать перестанет, ничего не дрогнет использовать то, что у меня есть на нее.

И такие секреты есть у меня практически на каждого. Слишком долго меня считали тенью.

Некоторыми я уже воспользовался. Особенно те, что несли угрозы компании. Есть такие, что я приберегаю, и использую в нужный момент. И конечно же я пополняю свою базу знаний.

Знать все и обо всех – это то, что помогает мне подниматься вверх.

И нет у меня жалости ни к кому. Если человек стоит у меня на пути, он мне мешает, я его подвину. Ничего не дрогнет.

Матецкий меня в очередной раз повысил. Теперь я занимаю должность адвоката в его фирме. Вроде бы, среднестатистический. Но самые сложные дела я веду в паре с начальником отдела. Я его правая рука. Но планирую сместить начальника. Он начал меня утомлять.

Матецкий лично говорит со мной редко. Но я знаю, он наблюдает. И по стремительно увеличивающейся зарплате, понятно, что ценит.

Но мне этого мало. Хочу подняться вверх. До тех высот, о которых раньше и мыслить не мог. А сейчас, я в себе не сомневаюсь.

Я живу работой. И мне это нравится.

А чувства, переживания, это все только мешало.

Страшно вспомнить, каким ничтожеством я был. Сам себя прежнего презираю.

Сейчас мало что может вывести меня из равновесия. Эмоции под запретом, я научился их не показывать. И говорить только по делу. Никакой откровенности, никогда и ни с кем. И при этом, я знаю, как выведать у человека его секреты.

Поистине, Каро не прогадала, когда привела меня работать к своему мужу.

С ней мы иногда видимся, общаемся. Но у нее своя жизнь, свое болото, в которое я стараюсь не лезть.

И все же я знаю, что своего ребенка от Стрельцова она сбагрила Виолетте.

Испытал ли я облегчения, узнав, что Ви не беременна от своего мужа? Что она его вообще за человека не считает?

Нет.

Она путается с мелким гаденышом Стрельцовым. Они любовники. Воспитывают сына. Ее устраивает сделка, на которую она пошла с отцом. От своего ребенка избавилась, зато воспитывает чужого. Потому что это ей выгодно.

Пусть.

Синичкина я тоже пробил. Слишком тесно стал Матецкий с ним сотрудничать. Но по нему все чисто, работа в интересах фирмы.

Персонаж своеобразный. Со своей дичью и причудами. И он скорее жертва Виолетты. Слишком запал на нее. А Виолетта обожает топтать тех, кто от нее без ума.

Это доставляет ей кайф.

Жаль. Что одна слабость у меня все же осталась. Мое утро начинается с кофе и ее социальных сетей. Пью горький напиток и просматриваю.

Убеждаю себя, что это лишь для сбора информации. Но то, что осталась от того ничтожества, которым я был в прошлом, жалобно пищит из-за угла: «Это нечто большее!». Я его пинаю. Ежедневно. Еще дальше в угол загоняю.

Потом закрываю соцсети и начинается мой привычный рабочий день.

Я доволен своей жизнью. И у меня есть цели.

Еду на встречу с клиентом. Выхожу из машины. Спину обдает жаром. Поворачиваю голову – она и ее Стрельцов. С ребенком. Семья… чтоб их. Такая лживая, как и они сами.

Я бы размазал Стрельцова. Давно. У меня есть все, что для этого требуется. Меня сдерживает лишь слово, данное Каролине. Она просила его не трогать. А я ей должен.

Она единственный человек, который от меня не отвернулся. Она помогла, когда я стоял на краю. Не дала упасть. Такое никогда не забывается.

Мимолетный взгляд на них. Я знаю, они смотрят на меня. Оценивают тачку, мой вид. Все равно.

Меня больше не волнует и не тревожит. Никаких эмоций. Они только мешают жить.

У меня все под контролем.

Даже когда они заходят в тот же ресторан, что и я. Нас разделяет всего два столика. Меня это не трогает. У меня важная встреча, на ней я должен сосредоточиться. И плевать, что взгляд Виолетты прожигает мне лопатки.

Глава 27

Четыре года спустя….

Виолетта

Веду машину неспеша, не прибавляя скорость, порой сознательно сворачивая на объездную, чтобы увеличить расстояние, рассматриваю прохожих, до боли знакомый пейзаж города, отмечаю новостройки, открывшиеся новые магазины и рестораны.

В голове… мне самой сложно понять, что…

Утром меня разбудил звонок из больницы. Мне сообщили о смерти моего мужа.

По идее, я должна мчать на всех порах в больницу. Но ведь уже ничего нельзя сделать. Сергей Синичкин умер.

А вот эти три слова никак не укладываются у меня в голове. Молодой мужчина, полный сил и энергии просто упал, едва зайдя в офис. Вызвали скорую… было уже поздно.

Я смотрю на прохожих, а перед глазами у меня почти шесть лет брака с ним. «Брак» — это идеальное слово для наших отношений.

Мы так и не пришли к взаимопониманию. С каждым днем он раздражал меня все сильнее, наверное, именно своим подобострастным поклонением мне, моему сыну.

Синичкин старался, он делал многое для нас. Он построил дом, вложился в продвижение моего блога. Я не просила, он все делал сам. И просил… постоянно просил о благосклонности… И чем больше он просил, тем сильнее у меня возникало отторжение всего, что с ним связано.

А вот к Стрельцову, наоборот, все больше тянуло. Он стал близок с Родионом, мы часто виделись, и я до сих пор полагаю, что Серж – это то единственное, что я заслуживаю.

Да, в меру подлючий, изворотливый, хитрый, но он отец моего сына. Он был с Родионом в сложные моменты, он поддерживал меня. Мне кажется, мы стали бы с ним отличной парой.

К своему стыду, я не раз предлагала ему перейти к иного рода отношениям. И нет, меня не останавливало наличие у него жены и детей.

Всем вокруг можно, а мне нет?

Я приняла их правила их игры. Их измены, изворотливость и ложь. Я научилась вариться в этом. И подобрала себе соответствующего спутника.

Только Стрельцов всегда отвечал отказом. Он не пересекал черту в наших отношениях, и при этом продолжал спать с Каролиной.

Да, мачеха по-прежнему живет с моим отцом. Я также ее ненавижу, но наше противостояние перешло в тихую фазу.

Мы научились существовать в одном пространстве. Папа заболел. Он угасает, и все врачи мира и деньги не смогут ничем ему помочь. Разве что продлить жизнь, но… какой она будет.

Альцгеймер сжирает моего отца. И это отразилось на характере папы, он стал очень внимательным ко мне, своим двум сыновьям, невесткам, Родиону, которого он называет своим внуком. И это не просто слова, я вижу, как сын тянется к Матецкому, как пытается копировать его жесты, внимательно слушает рассказы деда и впитывает все. Я даже вижу, как в эти моменты мозг Родиона превращается в губку и впитывает все до капли.

Стрельцова сын тоже любит, также пытается ему подражать. Он в принципе очень серьезный и умный ребенок. Развит не по годам, но при этом он никогда не улыбается, не играет в детские игры, зато с радостью слушает разговоры взрослых о бизнесе.

Я люблю Родю и принимаю таким, как он есть. Сын дает мне силы жить и двигаться дальше.

Как бы я не оттягивала момент, но я вижу ворота больницы. Паркуюсь и выхожу. Делаю несколько глубоких вдохов.

Я все еще не верю, что Синичкина больше нет. В моем сознании он все еще живой, смотрит на меня подобострастно и так же раздражает.

Что ж я так и не сумела разгадать его душу. Впрочем, я и не пыталась.

Захожу в холл, и первый кого вижу… Степан.

Нет, я не удивлена. Не ошарашена. За эти годы мы довольно часто пересекались. Мы существуем в одном пространстве, контактируем с одними и теми же людьми, наши столкновения неизбежны.

Но мы научились делать вид, что ничего и никогда не было. Холодная отстраненность – это все, что осталось между нами.

За эти годы Степан достиг небывалых высот. Он доверенный человек моего отца. Знает обо всех делах Матецкого. И не только… Степан занимается такими делами, что обычному человеку и не снится. И… он изменился до неузнаваемости. Потому сделать вид, что, между нами, ничего и не было не так и сложно, я не знаю, не узнаю и не хочу ближе знать этого холодного, неприступного робота, который лишен любых эмоций.

Он без сожалений топчет людей, выигрывает дело за делом, и не важно каким способом. И при этом никто никогда не видит его эмоций. Их попросту нет.

- Что ты тут делаешь? – все же спрашиваю, потому как странно, что он первый приехал на известие о смерти моего мужа.

- Я был у Сергея, когда все случилось, - заявляет невозмутимо. – Вызвал скорую.

Глава 28

- Что ты у него делал? – округляю глаза.

Я не слышала, чтобы Степан и Синичкин как-то особо контактировали, помимо того, что пересекались в офисе моего отца.

- Он мой клиент.

С какого перепугу Синичкин решил выбрать Степана?! Он же его всегда недолюбливал. И это мягко сказано.

Но этого муж мне уже не скажет, а от Степана правды не дождешься.

- Что с ним случилось? – корю себя за то, что вообще говорю с ним, о чем-то расспрашиваю.

- Он вышел из-за стола. Пошел мне на встречу, пошатнулся упал замертво, - Степан говорит это будничным, безликим тоном.

Глотаю горький ком. Я не любила мужа. Терпеть его не могла. Но не желала ему ничего подобного.

Врач подтверждает слова Степана.

- Внезапная коронарная смерть.

- Но он же не жаловался на здоровье. Был молод…

- Так бывает, - безразлично пожимает плечами врач.

А потом… потом меня ведут посмотреть на мужа… на его тело… Я не хочу идти. Ноги не идут, но все равно шаг за шагом приближаюсь к тому страшному месту, где человек по своей воле никогда не захочет оказаться.

Сергей словно спит. Лежит бледный. И мне хочется подойти к нему, ударить и крикнуть: «Вставай!».

Степан стоит со мной рядом. Непроницаемый робот.

Какого он поперся?

Хочу ему высказать, а слова застревают в горле.

Я попросту сбегаю оттуда. Зная наверняка, что увиденное никогда не сотрется из памяти, будет стоять перед глазами.

Не стоило мне видеть его таким… лучше запомнить живым…

Когда уходит человек – это больно. Пусть он и не был мне дорог, близок… Но задело, затронуло что-то… Сама не могу понять почему.

Выбегаю из больницы. Сажусь в автомобиль, прислоняюсь лбом к рулю. А ведь дальше организовывать похороны… все это выносить…

Не хочу!

Звонит отец и говорит хрипло:

- Легкая смерть – твой муж счастливчик.

Мне нечего ответить. Я в принципе не хочу ни с кем говорить.

Кроме… да… кроме Сержа. Набираю его, когда приезжаю домой.

- Понял. Скоро буду, - слышу его короткий ответ.

И этот вечер Серж проводит со мной. Мы практически не говорим. Просто сидим на диване, смотрим дурацкие фильмы и едим пиццу. И мне от этого становится легче.

Родион у моего отца. Ему пока не сказали, что произошло.

На следующий день я все же нахожу в себе силы, сказать сыну, что Сергей отправился на небеса.

- Он умер, так и скажи, - говорит мой пятилетний сын. – Мне будет его не хватать.

Родион воспринимает все со свойственной ему серьезностью. Потом он уходит к деду, и они о чем-то с ним долго говорят.

А далее следуют похороны…

Я даже не представляла сколько народу наберется. Их так много, что они не помещаются в церкви. Лица сливаются в одно. Мне говорят слова сожаления. Подходят какие-то родственники Синичкина, которых я знать не знаю.

Я мечтаю только, чтобы это все скорее закончилось. Но оно продолжается и продолжается…

Радует, что Родиона я оставила с няней. Не стоит ребенку видеть такое.

Организовывали похороны отец и Степан… снова он…

Но в тот момент я была согласна и на него, лишь бы самой в это не окунаться еще больше.

Гадкое ощущение, что я участвую в каком-то фарсе. Меня считают женой человека, с которым мы никогда не были мужем и женой по-настоящему. Мы играли роли… и сейчас я продолжаю играть роль…

Меня облепляет мерзкая грязь… и я ничего не могу с этим сделать. Я уже не смогу отмыться. Я погружаюсь все глубже в это болото…

Нечто на похоронах во мне меняется. Хотя я еще сама не понимаю, что… Но та частичка, что еще осталась от прежней меня… она тонет под тоннами грязи.

Когда я наконец-то попадаю домой. Меня встречает сонный сын. Он трет кулачками глазки, улыбается мне и говорит:

- Ви, жизнь продолжается.

Обнимаю Родиона, беру на руки, несу в спальню, и не выпускаю из объятий до самого утра. Обычно он против таких нежностей, но тут, на удивление не возникает.

А через два дня мне звонит Степан и приглашает на оглашение завещания Синичкина.

Снова не хочу ехать. Мне не нужно ничего от мужа, не хочу в очередной раз видеть Степана. Но все же собираюсь и отправляюсь на встречу.

Вхожу в офис Степана. У него все лаконично, просто, и при этом чувствует шик.

- Присаживайся, - указывает мне на стул.

- Я первая пришла? Родственники Синичкина сейчас придут? – мне некомфортно быть с ним наедине.

- Никого не будет, - стальной, роботизированный голос, лишенный любых эмоций.

- Как? У него же есть сестра, дяди, тети… да кто угодно, - часто моргаю.

- Сергей Синичкин все оставил тебе. Ты его единственная наследница.

Глава 29

Эта новость снесла мне крышу. Это был некий триггер, после которого я перестала окончательно себя узнавать.

Я бесновалась и не могла взять себя в руки, безотчетная дикость и безумие накрыло с головой.

Синичкин оставил мне огромное состояние. Свой холдинг, который достался ему еще от отца, и он его постоянно развивал. Всю недвижимость в разных странах, машины, счета. Я стала очень богатой. Перестала зависеть от отца.

Радовало ли меня это?

Определенно нет.

Я не заслуживала ничего из этого. Это не мое. Это неправильно.

Меня мучил постоянно один вопрос: «Почему он так поступил?».

Действительно ли любил? Или у него были другие расчеты?

Я ведь так и не узнала человека, с которым сосуществовала практически шесть лет.

И вот это незнание, непонимание не давало мне покоя, я не спала ночами, изводила себя днями напролет.

Я сходила с ума в безотчетном отчаянии. Не знала куда себя деть и что придумать.

И я придумала… сделала то, до чего бы прежняя я никогда не додумалась, я заявилась с Родионом к жене Стрельцова.

Он мне в очередной раз отказал. А я решила расставить точки.

Даже спустя много лет, анализируя свой поступок, я не могу сказать, что мною двигало тогда. Словно бес вселился. Я вела себя с Ксенией как хабалка. Не говорила прямо, кто я такая, но намекала. Засела у них дома и стала ждать возвращения Сержа. Мне так хотелось посмотреть на его перекошенное от гнева лицо. Он ведь так всегда боялся, что жена узнает.

Вряд ли я тогда понимала, что своим поступком запущу механизм, который изменит жизни многих. Тогда я просто творила дичь, и не понимала зачем.

Ведь увидев Сержа в его доме, отчетливо поняла, что никогда с ним не буду и не была бы. Но меня несло дальше, на такой скорости, что остановиться я просто не могла.

Ксения, красивая и самодостаточная женщина, я видела ее боль, когда она поняла, что муж ей изменяет. Он еще оказалась беременной. Но разве меня это остановило?

Нет.

Мне стыдно за многие поступки того периода. Но в итоге все вышло неожиданно.

Ксения сошлась с моим братом Адамом. Они встретились у меня в квартире, и я сразу ощутила между ними химию невероятной силы. Они были как два магнита, которых притягивало друг к другу.

Серж в итоге приполз ко мне, как побитая собака. Попытался остаться у меня. И я увидела все его нутро. То, что раньше притягивало, теперь отталкивало.

Без зазрений совести я его прогнала. В итоге Серж нашел свою судьбу, там, где я бы никогда не предположила… Но спустя несколько лет, он обретет свое, странное, но все же счастье.

Но это все будет потом. А тогда события разворачивалась очень стремительно. И апогеем стала смерть папы.

Точнее его убийство. Каролина наняла киллера, желая подставить Ксению. И у беременной женщины на глазах выстрелили в моего отца.

Смерть папы стала еще одним ударом. Наверное, я тоже до конца не понимала, что вопреки всему, его непростому характеру, поступкам, я его любила… Любил его и Родион. И мы вместе с сыном скорбели об утрате.

Я не готова была к потере. Хоть и знала, что папа болен, что болезнь его сжирает. Но так подло… вот так забрать его у меня…

А кто у меня еще остался?

Мать?

Так она давно живет за границей и меняет любовников. Ей вообще не интересно как я и где.

После того, как я отказала ей делиться наследством, она вообще перестала выходить со мной на связь.

Я падала в пучину отчаяния, увязала в этой трясине и не видела спасения. Хотя на людях, я всегда улыбалась, шутила и была жизнерадостной.

Никто не должен видеть моих слез. Никто больше не заглянет в мою душу и не увидит сколько там крови, смешанной с грязью.

И тут снова появился Степан… Я снова застала его с женщиной…

Глава 30

Степан

Перебираю бумаги на столе. Я в кабинете Матецкого. Тут все напоминает о его хозяине. Завтра надо будет огласить завещание. Соберется вся родня Матецкого и… завертится то, чего они еще сами не знают.

Для многих из них судьба уже предрешена. Младший сын Матецкого Никита, еще не знает, что, унаследовав сорок процентов, в итоге останется ни с чем.

Люди так предсказуемы… почти все.

Сейчас у меня в руках нити их судеб. Я получил их от Матецкого лично, и нет, я не собираюсь вмешиваться, они все сделают сами. Возможно, мое участие и понадобится, но очень скромное и незначительное.

Эти годы перевернули мою жизнь.

Теперь я иначе смотрю на встречу с Матецким – это поистине лучшее, что могло со мной произойти.

Он стал для меня учителем и наставником, он показал мне изнанку мира, научил видеть людские пороки и предсказывать поступки. Умнейший мужик, который передал мне свой бесценный опыт.

А еще он оставил мне десять процентов своего огромного холдинга. Матецкий построил махину, которая развивается семимильными шагами, и я планирую развернуться еще больше. Именно я, потому что в итоге, я получу не десять процентов, а стану во главе холдинга. И для этого практически ничего не потребуется сделать. Все сделают за меня.

Матецкий научил меня прогнозировать будущее, использовать людские пороки и идти к цели.

Мы сблизились с ним не сразу. Он долго ко мне присматривался. Подпускал сначала к мелким делам, потом они становились крупнее. Я ни разу не подвел Матецкого, его доверие ко мне росло. У него же никого, по сути, не было. С сыновьями он не был близок. Старший – слишком самостоятельный, младший – слишком обижен.

Виолетта… к ней Матецкий испытывал теплые чувства, он ее оберегал, но об откровенности с дочерью речи не было. О ней, кстати, мы меньше всего говорили. Вопрос нашего с ней прошлого никогда не поднимался. Матецкий давал понять – это надо вычеркнуть, забыть, стереть. И я понял его.

Она и не достойна иного. Стрельцов, с которым она путалась последние годы – это ее удел. Она разменяла себя на недостойных мужчин, сама выбрала этот путь, так пусть и идет по нему.

Последний год мы с Матецким практически не расставались. Виделись каждый день. Он рассказывал мне о своей жизни, вводил в курс дел семьи, он не скрывал ничего, потому как я должен буду продолжить дело.

- Я ошибся в тебе, Степан. Ты станешь моим достойным приемником. А кровь, - махнул дрожащей рукой, - Кровь не главное, она часто портится, бывает огрехи. Вот Родион, не внук же мне вовсе по крови, а я чую в нем породу, настоящего мужика, который мир сможет перевернуть. Он родной мне духом, как и ты Степан.

Это Матецкий говорил незадолго до своей смерти.

Ее он тоже предвидел. Знал, что не сам уйдет. Но ничего не сделал, чтобы этому помешать.

Он тщательно готовился к уходу. Прогнозируя события на несколько лет вперед. Он писал письма своим родным, и именно я должен буду их отдать, в момент, когда они понадобятся.

Я стану молчаливым наблюдателем за их судьбами. Матецкий отвел мне эту роль, и я ее принял.

Никаких эмоций, только факты, только анализ, и тогда успех будет на моей стороне.

Я знаю все тайны Матецкого, и он не просто так мне их доверил, он понял, что взрастил достойную замену себе.

Забираю бумаги, еще раз оглядываю его кабинет и ухожу. Иду к себе. Мой кабинет находится на том же этаже. Уже поздно. Офис опустел. Я привык работать допоздна. Мне незачем спешить домой. Открываю дверь. Замираю.

На моем столе лежит обнаженная Надежда. Моя клиентка, разводом которой я занимался в суде. Обычно я уже не беру такие дела, но на этот раз, ее развод, был выгоден мне с точки зрения бизнеса.

- Степушка, нам пора отметить мою свободу, - томно выгибается.

- Надежда, одевайся и проваливай, - указываю ей на дверь.

- Ну не будь такой букой. Я знаю, что за твоей неприступностью прячется горячий самец, - проводит рукой по изгибам своего тела.

- Я ясно выразился.

Надежда проворно вскакивает, и как кошка прыгает на меня, обхватывает за шею, ногами обвивает талию ногами и трется, жарко шепчет в шею:

- Степушка, нам будет так хорошо. Позволь, мне показать, как я тебе благодарна, - пытается поцеловать меня в губы.

Звук открываемой двери.

- Простите, что отвлекаю, - голос Виолетты за моей спиной.

Глава 31

Виолетта

Не стоило мне вечером идти к отцу в офис. Что-то меня останавливало, не пускало. Даже машине неожиданно сломалась. Но Родион хотел вечный двигатель из кабинета деда. Он мне про него весь день говорил.

Он часто приходил к дедушке на работу. И смотрел на вечный двигатель, на шарики, которые ни на секунду не прекращают движения. Видимо, что-то для сына с ним связано, раз он места себе не находил и все про него спрашивал.

Обычно Родион очень безразличен к вещам.

Вот к вечеру, когда нашла в себе силы я и поехала. Знала, что Степан работает допоздна, он мне офис отца откроет.

Видеть его лишний раз жутко не хотелось. Тем более, все равно завтра на оглашении завещания встретимся, но сын дороже. Тем более, я там не задержусь.

И тут я захожу и вижу, как какая-то голая баба повисла на нем, обхватила ногами за талию и страстно целует.

Омерзительная картина. И боль в сердце… ее не должно быть. Все ведь давно в прошлом… но она есть, и от этого мне еще гаже.

- Простите, что отвлекаю, - говорю не своим голосом.

А сама хочу бежать, куда угодно, лишь бы не видеть этой похабщины.

Степан медленно отцепляет бабу от себя. Она и не думает прикрыться, стоит, выставив на обозрение все свои прелести и смотрит на меня свысока.

Он разворачивается ко мне и безликим голосом изрекает:

- Отвлекаешь.

Как лицом в грязь. А в глазах… а ничего там в глазах нет, они непроницаемы, как всегда. Только безразличие проглядывается и холод такой, что до костей пробирает.

Не могу я вот так позорно сбежать! Нет!

Тогда он победит!

- Значит, отвлечешься, - заявляю, вздернув подбородок. – Мне кое-что нужно в кабинете у отца. Открой дверь.

- Я занят, подождешь, - выдает, не моргнув и глазом.

- Да, мы очень заняты, а вы, девушка, мешаете, - нахалка выгибается, демонстрируя свои пышные формы.

- Мне плевать, я с места не сдвинусь, пока мне не откроют дверь!

Степан достает из кармана ключи и швыряет их мне. Не ловлю, они падают у моих ног.

- Сама открой.

Смотрю на ключи у своих ног, на непробиваемое лицо Степана, на победную улыбочку его бабы, и так гадко, так тошно становится.

- Ладно, что это я, не буду вас отвлекать, - достаю мобильный из сумочки. – Вы не обращайте на меня внимания, а я пока поработаю. Расскажу своим подписчикам, как пришла в офис отца, а тут его адвокат… в общем, им будет интересно.

- Ты чего? Совсем того? – девка крутит у виска. Надвигается на меня, чтобы забрать телефон. Я отхожу и навожу на нее камеру. – Степааа! Она же меня опозорит!

- Прекратили. Надежда оденься. Виолетта, пошли, - лицо Степана остается каменным. Но он все же поднимает ключи, берет меня немного выше локтя и волоком тащит из своего кабинета.

- А что, хороший бы ролик вышел, - говорю с издевкой.

Он молчит. Ведет меня по коридору. Открывает офис отца. Скрещивает руки на груди. Ждет.

Я беру вечный двигатель со стола. Степан не проявляет никаких эмоций.

Так же молча берет меня за руку и ведет к лифту.

- Не трогай меня! Не прикасайся! – вырываю руку.

- Тебе тут не шоу. И впредь о своих визитах предупреждай. Игоря больше нет, а тебе тут больше никто не рад, - выдает роботизированным голосом, вызывает лифт.

- Что уверовал в свою неуязвимость, Степка? Примазался к отцу, наверняка отхватил себе кусок пирога. Ты же хуже продажной девки, не мужик, тряпка, которую с потрохами купили. Ею ты и останешься, как бы ты не выпендривался. Ты никто, - говорю это глядя ему в глаза, сажусь в лифт и нажимаю кнопку первого этажа.

Глава 32

Ночью я так и не смогла уснуть. Злилась.

В большей степени на себя. На свою неправильную реакцию.

Мне должно быть фиолетово, где он и с кем. Он имеет право спать с кем хочет. Мы давно расстались. У каждого своя жизнь.

Сколько лет прошло… почему так больно?!

Вот эта боль и не дает покоя.

Почему нельзя просто выдрать его из сердца со всеми воспоминаниями, стереть будто и не было ничего.

Как у людей получается развестись, оставить прошлые отношения позади и строить новые?

А тоже так хочу!

А у меня не выходит.

В этих раздумья я провела ночь. Естественно, на оглашение завещания я пришла как сонная муха. Впрочем, даже лучше, не буду ни на что реагировать. И в окружении родни оно спокойнее. Больше не хочу оставаться с ним наедине.

Стараюсь вести себя как всегда, чтобы никто не догадался, что со мной творится.

Улыбаться, всегда улыбаться, даже если внутри все разрывается от боли!

Степан в мою сторону и не смотрит. Собралось достаточно народу. Мои братья, Ксения, пришла и бывшая жена Адама Кристина. Она мне всегда нравилась, очень жизнерадостная женщина. И мы иногда общались, но не слишком часто. У нее своя жизнь, новый муж, дети.

Пришла и Кира, жена моего брата Никиты. Я знаю, что он ей изменяет и давно. Но молчу. Не лезу. Не мое же дело.

Отец оставил мне всю свою недвижимость. Деньги до конца жизни. Это учитывая, что у меня уже есть наследство от Синичкина. Не забыл он и про Родиона.

Да завещание отца продумано. Он подумал обо всех. Насколько он все просчитал я пойму с годами.

А сейчас… мне просто хочется уйти… Меня не радуют полученные блага. Меня раздражает Степан, который получил десять процентов, и теперь восседает в кресле с видом победителя. Он своего достиг. Выгодно продался, что отрицать, с умом. Теперь у него есть все.

А я… у меня тоже есть все… Только в душе огромная дыра, которую невозможно заполнить. Вот она и не позволяет дышать.

И все же жизнь продолжается, и я обязана сделать все, чтобы оставить прошлое позади.

Такую установку даю себе, покидая офис Степана.

Три года спустя…

Меня будит звонок в дверь.

Я сегодня только прилетела. Хотела просто отоспаться!

Кого там принесло?

Подхожу к домофону. Там паренек переминается с ноги на ногу. В руках у него пакеты с едой из известного ресторана, одного из моих любимых.

- Курьер, - робко говорит.

- Я ничего не заказывала.

- У меня ваш адрес указан.

Если бы я не была такой сонной, то не открыла бы ему. Но я слишком хочу спать, слишком измучена. У меня было три очень тяжелых дня. Я отрабатывала рекламные контракты в Италии, потом был тяжелый перелет, рейс задержали, пришлось торчать в аэропорту. В общем, я просто хочу спать.

Парень поднимается ко мне. Вручает пакеты и затаскивает большую коробку с мой рост.

- А это что?

- Подарок, - улыбается.

- Кто это прислал?

- Я не знаю, - пожимает плечами.

Даю ему на чай. И отправляю.

Родион спит. Он тоже измотан. Мы путешествовали вместе. Я сейчас стараюсь как можно больше работать, чтобы не было времени на глупые мысли. Сын, если не занят по учебе, то всегда со мной.

Затаскиваю пакеты на кухню. Заглядываю внутрь. Еда. То, что я люблю.

Странно…

Нехорошее предчувствие закрадывается холодной змеей в душу.

Подхожу к коробке, открываю ее.

Створки картона падают на пол…

Отпрыгиваю в сторону, до боли закусываю собственный палец.

Не надо будить сына. Не надо ему это видеть.

Смотрю на огромный букет черных роз, в середине одна красная.

- Кто ты, скотина?! – шепчу.

Это началось, когда мы с бывшей женой моего брата Адама поехали на Кипр, на свадьбу ее матери. Я составила ей компанию, после тяжелого развода, подруге надо было развеяться.

За эти годы многое изменилось. Я больше не ощущаю себя одинокой. У меня появились подруги. Я нашла общий язык с братьями. Я ощущаю их поддержку. Хотя никому из них, я так и не смогла открыть душу.

За это время я помогла двум бывшим женам моих братьев пережить разводы, и наладить свою жизнь. Прошла с ними все, от полного краха, то танцев на их свадьбах.

Я рада, что мои подруги смогли наладить свои жизни и сейчас счастливы.

Странно… но в этом мне помогал Степан. Он порой вел себя как человек, а не робот, и помогал с разводом, решал проблемы моих подруг. Мы с ним действовали одной командой, при том, что все же срывались друг на друга, спорили, ругались.

Нам сложно находиться в одном пространстве. Этому мы так и не научились.

Степан стал во главе корпорации. Он поднялся на такую высоту… ух… Думаю, он переплюнет моего отца. Он к этому идет, этим живет.

А я… я продолжаю улыбаться, шутить, подкалывать его, и пусть только попробуют усомниться, что у меня что-то не так в жизни.

Мой взгляд падает на черные розы…

Все началось на Кипре. Едва мы приехали с подругой, я увидела на пляже то, чего не могла видеть…

А потом из ниоткуда появились гвоздики. Потом черное платье… Были и другие «подарки»… Они преследуют меня, в каком бы уголке мира я не находилась…

Родион появляется на кухне внезапно. Задумчиво смотрит на цветы.

Морщусь. Я так не хотела, чтобы сын видел. Но он у меня подмечает то, что в его возрасте другие дети попросту бы не заметили.

- С этим надо разобраться, - заявляет задумчиво.

Глава 33

Степан

Сижу в кафе на первом этаже офиса. Пью кофе и просматриваю в телефоне блог Виолетты.

Сколько лет прошло, а все не могу избавиться от дурацкой привычки. Рабочий день неизменно начинается с чашки кофе и просмотра ее блога. Даже если нет новых публикаций, просматриваю старые.

Наверное, это единственная слабость, которая осталась с тех времен. И я устал с ней бороться. Смирился.

- Степ, не отвлекаю, - поднимаю голову на звук приятного женского голоса.

- Нет, Кира. Присаживайся, - откладываю телефон в сторону.

Я даже благодарен, что она отвлекла меня от созерцания того, что мне абсолютно без надобности.

Кира в прошлом Матецкая… Теперь фамилия осталась в прошлом, как и ее брак с младшим сыном Игоря.

Она встретила достойного человека… Впрочем, ее ей подобрал еще при жизни Матецкий. Он просчитал, что они могут стать парой. И не прогадал.

Кира в прошлом получила свое письмо от Игоря, что помогло ей пережить нелегкий развод и начать новую жизнь.

- Я знала, что найду тебя или тут или уже в офисе. Звонить не хотела, - она улыбается, так открыто и нежно.

Я в ответ лишь киваю головой. Улыбаться я давно разучился.

- Да, я всегда на месте. Я тебя проблемы, Кир? - интересуюсь.

- С днем рождения, Степ! – она встает с места, обнимает меня и целует в щеку, вручает мне пакет. – Я знаю, что ты не празднуешь и никому не говоришь, но я ведь знаю.

- Знаешь, - принимаю пакет.

Хочется сказать ей что-то приятно, но язык не поворачивается. Я разучился это делать.

Кира… она особенная. Наверное, единственная из всех, она смогла пробраться немного глубже. Она нечто во мне затронула, до такой степени, что я даже рассказал ей про свое детство. Я раскрыл перед ней душу, что вообще мне не свойственно. Пусть не полностью, только приоткрыл. Но это был для меня шок.

С тех пор Кира занимает особое для меня место. Она очень светлый и открытый человек. Сумела сохранить отличные отношения с бывшим мужем, переступить через обиды прошлого. У них дочь, и Никита продолжает оставаться другом и отцом. Хоть он поступил с Кирой очень подло.

Она меняет людей, даже сама этого не подозревая. Меня не изменила, но зацепила нечто в глубине, пробралась через броню. И продолжает это делать.

- Открой!

Заглядываю в пакет. Там деревянная коробочка.

- Я понимаю, что у тебя есть все. Но я хотела подарить нечто особенное, - склоняет голову набок. Ждет, когда я открою.

В коробочке лежит стеклянное сердце, оно покрыто льдом, вверху тучи, виднеются лучи солнца, и сквозь лед пробивается подснежник.

Кира творческая натура, она делает поделки из глины, сотрудничает с картинными галереями.

- Когда своими руками – это бесценно, - говорю тихо.

- Надеюсь, что и в твоей жизни растает лед, придет весна и расцветут подснежники.

- Сомневаюсь, Кир. Но спасибо. Очень красиво, - отвечаю сдержанно.

Ей все же удалось поднять мне настроение. Не знаю, как эта девушка делает, но она влияет на меня особенным образом. Пробивается сквозь броню. И я в какой-то мере позволяю ей это делать.

Мы допиваем кофе, прощаемся. Поднимаюсь к себе в офис.

А там обычные дела. Никто не поздравляет, потому как это запрещено. На работе, только работа.

Ближе к обеду, секретарь сообщает мне, что ко мне пришел… Родион.

Вот этого я точно не ожидал. Что сыну Виолетты у меня делать? Мы с ним никогда особо не общались.

Но все же не прогонять же ребенка.

Родион заходит с деловом, черном костюме, с галстуком и начищенных до блеска ботинках, с серьезным выражением лица и синей папкой в руках.

- Добрый день, Степан. Простите, что без предупреждения. Но у меня к вам дело, - заявляет серьезно.

- Ты как приехал? Мать знает?

- Няня со мной. Нет, мама не знает. И пока, ей лучше не знать о моем визите, - садится напротив меня, кладет папку на стол, а сверху на нее руку.

- Что же тебя ко мне привело? – спрашиваю без эмоций.

- Пришло время вам узнать правду, - мальчик смотрит на меня не мигая, сосредоточен.

Он ведет себя не по годам. Если не ошибаюсь, ему всего девять, а в глазах уже мудрость читается, и несвойственная ребенку собранность и серьезность.

- Какую правду, Родион?

- Вы мой биологический отец, - выдает на одном дыхании.

- Быть этого не может, - качаю головой.

Все же переоценил я его. Детские фантазии буйствуют.

Даже теоретически это невозможно, у меня с Каролиной никогда не было интимной связи.

- Ожидаемая реакция, - заявляет серьезно. Открывает папку и протягивает мне белый конверт. – Это вам.

- Это что? – смотрю на подозрительно знакомый белый конверт.

Сколько подобных конвертов я уже вручил родственникам Матецкого.

- Письмо моего деда вам. Также у меня имеются результаты теста ДНК. Ошибка исключена, - мальчик не меняет делового тона.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги