Предатель. "Развод" после 40

Глава 1

Анна

Я всегда любила февраль. В нем есть что-то особенное.

Еще неделя – и весна, но сейчас город укутан в снежное одеяло, а на стеклах автомобилей узоры, как будто их рисовал кто-то невидимый и очень терпеливый.

Я иду по заснеженному тротуару, придерживаю пакет с тестом на беременность, который купила в аптеке возле школы. Смешно… Мне уже сорок, а я чувствую себя как подросток. Сердце колотится, пальцы чуть дрожат. Я всегда мечтала о втором ребенке, но Олег… он никогда не был в восторге от этой идеи.

«Давай хотя бы одного на ноги поставим», – говорил он каждый раз, когда я заговаривала о малыше.

Но что, если теперь все изменится?.. Нашему сыну почти восемнадцать, он заканчивает школу, живет своей жизнью. А я снова хочу почувствовать, как в животе растет крохотное чудо.

Сегодня утром я задержалась в ванной чуть дольше обычного, разглядывала свое отражение.

Кожа будто светится, глаза блестят, щеки чуть порозовели. Признаки слишком очевидны. Я купила тест не ради подтверждения, а скорее из желания запечатлеть этот момент, сделать его реальным.

Я знаю, как сообщу Олегу. Куплю красивую коробочку, вложу в нее тест, маленькие носочки и записку: «Мы снова станем родителями».

В голове уже вырисовывается его реакция. Он поднимет брови, потом улыбнется, возьмет меня за руки и скажет: «С ума сойти…»

Я прижимаю ладонь к животу, пока сердце колотится от предвкушения.

Только бы он был рад.

Квартира встречает меня привычным теплом.

Я разуваюсь, скидываю пальто и тихо направляюсь в ванную. Дрожащими пальцами достаю тест, распаковываю его и затаиваю дыхание. Несколько минут – и две полоски проявляются на белом фоне.

Дыхание сбивается.

Это случилось!

Я сажусь на край ванны и прикрываю глаза, чтобы удержать слезы. Это не просто новость. Это надежда. Второй шанс.

В коридоре хлопает дверь. Олег пришел.

Я резко встаю, прячу тест в карман и выхожу в гостиную. Он стоит возле зеркала, снимает пальто. Выглядит угрюмым. Сутулые плечи, уставший взгляд.

– Привет, – говорю я и подхожу ближе.

Он не оборачивается сразу. Будто что-то взвешивает внутри себя.

– Привет, – наконец отвечает, голос странный и глухой.

Я касаюсь его руки.

– Как день?

Олег смотрит на меня. Его глаза темные, пустые.

– Нам надо поговорить.

У меня перехватывает дыхание.

«Нам надо поговорить».

Сколько раз я слышала эти слова?.. Сын говорил так, когда ему нужно было объясниться за плохие оценки. Олег – когда обсуждал со мной проблемы на работе. Но сейчас… в его тоне есть что-то другое. Тяжелое. Леденящее.

– О чем? – мой голос звучит хрипло.

Олег не спешит отвечать. Он проходит в гостиную, бросает ключи на полку, расстегивает манжеты рубашки. Обычные движения, но в них есть нервозность, как будто он хочет занять себя чем-то, лишь бы не смотреть на меня.

– О нас.

Я моргаю.

Он все-таки смотрит, но не так, как раньше. Не так, как вчера, не так, как двадцать лет назад, когда я выходила за него замуж. Его взгляд стеклянный, как ледяное озеро в январе.

– О нас? – повторяю. Я не узнаю свой голос.

Олег проводит рукой по лицу, вздыхает.

– Я ухожу от тебя, – говорит он.

…

Мир рушится не всегда с грохотом. Иногда он просто перестает существовать.

Я стою посреди комнаты и не понимаю, почему все вокруг вдруг стало черно-белым.

– Что?.. – спрашиваю я, но слова застревает в горле.

– Нам нужно расстаться, – говорит он медленно, словно я ребенок, которому надо объяснить что-то важное.

Я хватаюсь за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

– Олег… Что ты несешь?

Он молчит.

Мне хочется засмеяться. Ведь это же нелепая шутка, правда?.. У нас все нормально. Да, быт замылил краски, да, мы давно не были наедине, но это же не повод бросать все!

Я хочу сказать что-то еще, но он опускает взгляд.

– Я встретил другую, – говорит он так тихо, что я едва слышу.

Что-то внутри меня трескается, будто старое стекло под каблуком.

– Что?.. – мой голос превращается в шепот.

– Виктория, – произносит он.

Я не понимаю.

Нет. Я понимаю.

Я видела ее в его офисе. Молодая, ухоженная, с пронзительным взглядом и бесконечной самоуверенностью. Олег говорил о ней вскользь, упоминал, что она талантливый менеджер. Я не обращала внимания.

Но теперь…

Боль медленно пропитывает меня изнутри, как яд.

– Как долго? – спрашиваю я.

Олег не отвечает сразу. Смотрит в сторону, как будто за окном есть что-то гораздо важнее.

– Год.

Год.

Вдох. Выдох.

Я хватаюсь за живот. Там, внутри, бьется новая жизнь, но он не знает.

– Ты хотел сказать мне об этом в день, когда я… – я осекаюсь, сжимаю зубы, потому что если договорю, я сломаюсь.

Олег не понимает. Просто продолжает стоять там, застыв, как каменная статуя.

– Ты любишь ее? – спрашиваю я.

Он снова медлит.

– Думаю, да.

Каждое его слово – нож под ребра.

Я закрываю глаза. Мне кажется, если я сейчас открою их, все исчезнет. Олег будет стоять передо мной с теплой улыбкой, я протяну ему тест, и он обнимет меня так, как раньше.

Но когда я смотрю на него снова, мир остается прежним.

Олег хочет уйти…

Я не помню, как прошел этот вечер.

Вспышки. Голос Олега, монотонный, отстраненный. Какие-то слова о разделе имущества, о «мирном расставании».

Я не говорю ему о ребенке...

Всю ночь я лежу в постели, смотрю в потолок, сжимаю ладонь на животе.

Утром я слышу, как хлопает входная дверь.

Он ушел.

Глава 2

Олег

Я не люблю февраль.

Он всегда тянется бесконечно, с его серым небом, грязным снегом и мокрыми ботинками. В нем нет теплоты, нет жизни. Только ожидание весны.

В этот февраль я заканчиваю свою жизнь с Анной.

Дверь за моей спиной захлопывается с глухим звуком, будто ставит точку. Я выхожу на улицу, морщась от холода, и сажусь в машину. Запускаю двигатель, но не спешу уезжать.

Все прошло хуже, чем я ожидал.

Анна смотрела на меня так, будто я убил кого-то на ее глазах. Она не кричала, не проклинала, не умоляла – и от этого было еще хуже.

Я снова вижу ее перед собой. Шок в глазах, дрожащие пальцы, побелевшие губы.

Черт.

Я провожу рукой по лицу и выдыхаю.

Надо было сказать ей раньше. Не тянуть. Но я не знал, как.

«Ты слабак», – сказала бы Виктория.

Я открываю мессенджер, нахожу ее имя и набираю:

«Все. Я признался».

Ответ приходит почти сразу:

«Ты сделал правильный выбор, любимый».

Я смотрю на экран. Слово «любимый» сейчас не вызывает эмоций.

Я не поехал к ней сразу. Просто сидел в машине, слушая, как мотор урчит в тишине двора.

Я сделал правильный выбор?..

Все началось как-то… случайно.

Я и не думал, что это зайдет так далеко.

Виктория пришла ко мне в отдел пару лет назад. Сначала была просто толковой сотрудницей. Умной. Амбициозной. У нее всегда находился ответ на любой вопрос, всегда был план. В отличие от меня.

Со временем мы стали общаться больше. Встречи в офисе, совместные проекты, шутки. Она была другой. Горячей. Уверенной. Опасной. Не такой, как моя поднадоевшая курица-жена…

А потом был тот вечер.

Я задержался на работе, она тоже. Было поздно. Мы выпили по бокалу, смеялись, говорили о чем-то отвлеченном. Виктория смотрела на меня, и я вдруг понял, что она меня хочет. Да. Я тоже хотел ее.

И я позволил этому случиться.

Все началось тогда, в офисе, за закрытой дверью.

Я думал, что это разовая ошибка. Но Виктория не отпустила.

Она всегда знала, что сказать. Как коснуться. Как убедить меня, что это правильно.

– Ты живешь в прошлом, Олег. В привычке, а не в любви.

Сначала мне хотелось сопротивляться. Собирался сказать, что Анна – моя семья, мать моего сына. Но с я боялся потерять связь с Викой. Боялся потому, что она так много мне… давала.

Страсть. Свежесть. Новый вкус жизни.

А еще она давила. Убеждала, что я должен уйти.

– Если ты останешься, ты никогда не будешь по-настоящему счастлив.

Сначала я отмахивался. Потом начал задумываться.

И вот.

Я в машине. После разговора с женой.

Теперь пути назад нет.

Сын.

Он важнее всего.

Когда я начал серьезно думать об уходе, первой мыслью было: как он отреагирует?..

Мы никогда не были слишком близки. Он всегда больше тянулся к Анне. Она знала, что сказать, умела утешить, понимала его.

Я… Я был тем, кто зарабатывает деньги. Тем, кто строит бизнес. Тем, кто решает проблемы.

Я не знал, что происходит в его голове.

Но однажды Виктория сказала:

– Ты боишься, что он тебя осудит? А если нет?.. Он же настоящий мужчина. Он тебя поймет.

Тогда я не думал о том, что она имела в виду.

А потом, пару месяцев назад, мы сидели с сыном в кафе.

– Пап, ты счастлив? – спросил он вдруг.

Я замер с чашкой кофе в руке.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто. Мне кажется… что ты несчастен.

Я смотрел на него. На этого почти взрослого парня, который когда-то держал меня за руку и спрашивал, есть ли на небе динозавры.

И я понял, что не могу лгать.

– Не знаю, – ответил я честно.

Он кивнул, будто ожидал такого ответа.

– Мамина школа забрала у нее всю жизнь. А твоя работа – у тебя, – сказал он. – Наверное, это ужасно.

Я долго думал над его словами.

А потом решился.

Теперь мне оставалось только сказать ему.

***

Когда я прихожу к сыну, он сидит у себя в комнате, играет в какую-то компьютерную игру.

Я стучу в дверной косяк.

– Есть минутка?

Он снимает наушники, смотрит на меня.

– Что-то серьезное?

– Да.

Он хмурится.

– Пап, что случилось?

Я прохожу внутрь, закрываю за собой дверь.

– Я ухожу от мамы.

Его лицо не меняется. Он не в шоке. Не злится. Не удивляется.

– Ты серьезно?

– Да.

Он молчит. Смотрит на меня так, будто я уже чужой.

– А мама знает?

– Я уже сказал ей.

– …Как она?

Я закрываю глаза.

– Неважно.

Сын вздыхает, устало трет лицо руками.

– Я знал, что это когда-нибудь случится.

Я моргаю.

– Что?

Он смотрит в сторону.

– Вы оба несчастны. Я это видел давно. Просто мама не хотела замечать.

Я не знаю, что сказать.

– Ты не сердишься?

Он пожимает плечами.

– А смысл? Все равно же ничего не изменится.

Я киваю.

– Я хочу жить с тобой, – говорит он вдруг.

Я резко поднимаю голову.

– Что?

– Если ты уезжаешь, я еду с тобой.

Я даже не знаю, радоваться мне или нет.

– Почему?

– Потому что я тоже устал от этой… лжи. От этой фальши. Боюсь, что мама не перестанет притворяться.

Я не знаю, что сказать.

Но в этот момент понимаю, что я не могу оставить сына с ней. В кого такая мать его превратит?..

Глава 3

Анна

Я всегда думала, что самая страшная боль – это когда муж, которого ты любишь, от тебя отказывается.

Но я ошибалась.

Настоящая боль – это когда от тебя отказывается твой ребенок.

Я сижу на кухне, закутавшись в плед, но не чувствую тепла. В чашке давно остывший чай, но я не пью. Только смотрю в одну точку, не моргая.

Олег ушел.

Вчера.

Ночью я не спала. Лежала в темноте, обхватив руками живот, и слушала тишину. Думала, что он вернется, что все это – дурной сон. Но утро не принесло облегчения.

Пустая постель. Пустая квартира.

В голове пульсирует мысль: нужно что-то делать.

Но что?

Как можно бороться с этим, если человек, которого ты любишь, уже принял решение?

Я перевожу взгляд на телефон. Там ни одного сообщения. Ни одного звонка.

Муж не написал.

Муж…

Я поднимаюсь, натягиваю теплый кардиган и иду к сыну в комнату. Сердце колотится, ладони потеют.

Он мой. Он должен быть со мной.

Я тихо стучу в дверь.

– Сынок?..

Никакого ответа.

Я толкаю дверь и замираю.

Гардероб наполовину пуст.

Его чемодан стоит у стены, собранный.

Сердце проваливается куда-то в темноту.

– Что ты делаешь? – мой голос дрожит. Да, он говорил, что уйдет к отцу, но я не думала, что это будет так быстро.

Сын стоит у окна, держит в руках телефон.

Он оборачивается.

– Мам…

Я смотрю на чемодан.

– Ты… ты на самом деле уезжаешь?

Он выдыхает, как будто заранее знал, что мне придется объяснять все заново.

– Да, я уже говорил. Я… поеду к папе.

Мой мир снова рушится.

Я хватаюсь за дверной косяк.

– Пожалуйста… не уходи…

Он отводит взгляд.

– Я хочу жить с ним.

Я качаю головой.

– Нет. Нет, ты не можешь…

– Мам, пожалуйста.

Я подхожу ближе.

– Это только твое решение?

Сын кивает.

– Почему?

Молчание.

А потом:

– Потому что я устал.

– От чего?..

Он сглатывает.

– От этой лжи. От вечных попыток сделать вид, что у нас нормальная семья. Мы давно уже не семья.

Я хватаюсь за живот.

– А я?..

Он молчит.

Я делаю шаг к нему.

– Ты тоже меня бросаешь?

Сын крепко сжимает телефон в руке.

– Мам, я не бросаю.

Но я уже не слышу.

Я обхватываю себя руками, словно пытаюсь удержать внутри себя хоть что-то.

– Ты выбираешь его, да? – шепчу я.

– Я не выбираю…

– Нет. Ты уже выбрал.

Я делаю шаг назад.

– Иди.

Сын замирает.

– Мам…

– Уходи!

Он медлит.

– Мам, прости.

Я зажмуриваюсь.

Быстрые шаги. Хлопает входная дверь.

Я остаюсь одна.

Я не знаю, сколько времени проходит.

Час? Два?

Я просто стою, прислонившись спиной к стене, и дышу.

Как будто каждый вдох – это боль, пронизывающая насквозь.

Они ушли.

Муж.

Сын.

Моя семья.

Я остаюсь одна.

Но… это не совсем так.

Я опускаю ладонь на живот.

«Ты еще здесь…»

Крохотное, хрупкое божье создание внутри меня.

Ты – единственное, что у меня осталось.

И я не позволю никому тебя у меня забрать.

Глава 4

Олег

Сегодня я забираю его к себе.

Сын сидит рядом на переднем сиденье, но не смотрит на меня.

За окном проносятся серые улицы, припорошенные грязным снегом, а я ловлю себя на том, что все еще думаю о лице Анны.

Когда она поняла, что я ухожу, я увидел то, что никогда не смогу забыть.

Боль.

Не крик, не истерику, не проклятия, как можно было бы ожидать, а тишину.

Безграничную, холодную пустоту в глазах, как будто я не только разбил ей сердце, но и убил в ней все живое.

Я не ожидал, что это будет так.

– Все нормально? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от дороги.

– Ага, – отвечает сын.

Я киваю, но чувствую, что он напряжен.

Да, он сам захотел уйти, сам принял решение, но я вижу, что это далось ему тяжело.

«– Ты сделал правильный выбор, любимый…»

Виктория говорила это, когда я наконец сказал ей, что ухожу от Анны.

«Правильный выбор».

Но почему тогда мне кажется, что внутри меня что-то безвозвратно испорчено?

Квартира Виктории просторная, в центре города. Она встречает нас в шелковом халате, улыбается. Я замечаю, как быстро она оценивает взглядом сына.

– Добро пожаловать, – говорит она и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку.

Я чувствую ее духи – дорогие, приторно-сладкие.

Сын еле заметно напрягается.

– Привет, – буркнул он.

Виктория улыбается.

– Я приготовила ужин. Давайте садиться?

Я киваю.

Но когда мы моем руки и садимся за стол, я вижу, что сын почти не ест.

– Как твои дела? – спрашивает Виктория у сына.

– Нормально, – отвечает он, даже не поднимая глаз.

Между ними натянутая тишина.

Я смотрю на Викторию. Она чувствует это.

Она привыкла к нашему с ней миру, где все легко, страстно, без обязательств.

Но теперь здесь мой сын.

Моя семья.

Часть моей старой жизни, от которой я так старался избавиться.

И мне становится не по себе…

Ночью я не могу уснуть.

Виктория спит рядом, ее нежное тело прижато ко мне, но мне кажется, что я лежу в ледяной постели.

Я думаю об Анне.

Она, наверное, все еще не спит.

Сидит на нашей кухне. Одна…

– Ты должен освободить пространство для новой жизни, – говорила Виктория, когда мы обсуждали мой уход от Анны. – Чем быстрее ты отпустишь старое, тем легче будет двигаться дальше.

Я закрываю глаза.

Боже… Уже слишком поздно, чтобы о чем-то жалеть.

Утром, когда я выхожу на кухню, сын уже одет и собирается уходить.

– Ты куда? – спрашиваю я.

– В школу.

Я смотрю на часы.

– Но еще рано.

Он пожимает плечами.

– Лучше пройдусь, чем сидеть здесь.

Я понимаю, что он имеет в виду.

Виктория уже хлопочет на кухне. Я замечаю, какое у нее напряженное лицо.

Когда сын уходит, она поворачивается ко мне.

– Нам нужно поговорить.

Я замираю.

– О чем?

Она ставит кофе на стол и смотрит на меня долгим, оценивающим взглядом.

– Ты не отпустил ее, Олег.

Я моргаю.

– Что?

– Ты думаешь о ней.

Я хмурюсь.

– Не неси чепуху! Я сделал выбор. И я здесь!

Она подходит ближе, обвивает мои плечи руками.

– Я не хочу быть с мужчиной, который живет прошлым, – ее голос мягкий, но в нем есть сталь.

Я чувствую, как внутри меня поднимается раздражение.

– Я не живу прошлым!

Виктория улыбается.

– Правда? Тогда почему ты не сказал ей избавиться от ребенка?

Я напрягаюсь.

– От какого ребенка?

Она касается моего лица.

– От твоего.

Холод пронизывает меня.

– О каком ребенке ты говоришь?

Она медленно моргает.

– Ты правда считаешь, что я бы ничего не узнала?

Я молчу.

– Она беременна, Олег. Я видела, как она покупала тест.

Я чувствую, как внутри все переворачивается.

– Ты ошибаешься, – говорю я, но мой голос дрожит.

Виктория наклоняет голову.

– Олег, ты же знаешь ее. Эту глупую наседку. Она хотела удержать тебя.

Я сжимаю зубы.

– Это не похоже на Анну. Она бы не стала беременеть без моего разрешения.

– Люди меняются, когда чувствуют, что теряют все.

Я не знаю, что чувствуют люди, когда теряют все. Но я чувствую, как в груди поднимается паника.

Я не знал об этом.

Не заметил.

Я этого не понял.

А если она права?..

А если Анна действительно… Неужели она ослушалась меня? Я ведь ей запретил! Я больше не собирался становиться отцом!

Виктория проводит пальцем по моему плечу.

– Знаешь, милый, мне кажется, что эта курица надеется, что ты передумаешь, когда она во всем признается. Но ты же не передумаешь

Она улыбается.

– Ты не передумаешь, правда?

Я не отвечаю.

Я больше ни в чем не уверен.

Здравствуйте, мои дорогие. Надеюсь, вы дочитаете эту историю и поделитесь со мной своими впечатлениями. Люблю, обнимаю. ❤️ ❤️