Предатель. Ты нам (не) нужен

Пролог

– Да. Моя помощь не бесплатна. – бывший муж оказывается рядом всего за одно мгновение.

Так близко, что я чувствую, как его дыхание опаляет мою кожу, а аромат парфюма забивается в нос.

Руслан использует ту же самую марку, что я ему подарила на день рождения, когда мы еще были вместе...

Когда я любила его, еще не зная о предательстве.

Этот факт окончательно оголяет нервы. Злость моментально берет верх.

– Не зарывайся, Стужев. Я предлагаю тебе сотрудничество, а не умоляю о помощи, чтобы ты мог требовать такое! – цежу сквозь зубы каждое слово и упираюсь ладонями в крепкую грудь бывшего мужа, чтобы сохранить хоть какую-то дистанцию между нами.

Но Стужев игнорирует это и наклоняется еще ближе. Моя спина вжимается в холодную дверь.

Отступать больше некуда.

– Твой новый муженек не один год медленно травил тебя, чтобы спокойно изменять с твоей сестрой. Он рассчитал все, чтобы забрать себе бизнес и квартиру. – Руслан делает паузу, и я уже знаю, что сейчас последует еще один жестоко добивающий факт, – А еще, напоминаю, он хочет отнять у тебя сына.

Каждое его слово режет по живому, словно настоящим ножом. Уже второй раз меня предают, но в этот раз даже изощреннее...

Оттолкнуть Руслана хочется до дрожи в руках. А затем развернуться и уйти, хлопнув этой чертовой дверью так, чтобы стены вздрогнули.

Но я сама загнала себя в эту ловушку. И выхода из нее больше нет.

– Без меня у тебя нет ни единого шанса победить в этой борьбе. – Стужев притискивает меня к двери еще крепче, выбивая весь воздух из груди.

Его взгляд - насмешливый, уверенный, невыносимый - скользит по моему лицу и останавливается на губах, хоть его просьба и никак не связана с тем, на что сейчас похоже...

– Будь хорошей девочкой. Соглашайся на мои условия. – обманчиво ласково советует мне тот, кто первый когда-то разбил вдребезги мое сердце.

Ненавижу его. Ненавижу так, что скулы сводит от стиснутых зубов.

Но сейчас придется пойти на уступки.

Придется, потому что я не могу потерять сына.

Глава 1

[Ранее]

Когда я открываю глаза, вместо светлой комнаты и шума гостей меня встречает темнота. И полная, звенящая тишина.

Кожа мгновенно покрывается мурашками. Тело вздрагивает от испуга, резко, как от удара.

Казалось, еще секунду назад мы с моей двоюродной сестрой Ритой, мужем Игорем и несколькими общими друзьями и их детьми отмечали четвертый день рождения нашего Мироши.

Сидели в гостиной за большим столом, ели торт в виде машинки, который я сама пекла к празднику и слушали моего крошку-именинника, который как раз делился впечатлениями от подарков, сияя от счастья.

А сейчас...

Я все еще сижу на диване, прямо так, как сидела за столом. Вот только самого стола рядом уже нет. И прежде чем я успеваю понять, убрали его или просто отодвинули, даже в этой темноте взгляд цепляется за более важное.

Мироша мирно спит на другом конце углового дивана.

Почему он здесь, а не в своей комнате? Он ведь так не любит тут засыпать... не один раз жаловался, что диван совсем не удобный, даже чтобы просто мультики смотреть.

И вот как так получилось, что мы уснули на нем, так еще и не на разложенном? Не могла же я настолько устать от подготовки к празднику, чтобы отключиться при гостях и даже не заметить этого?

Тело окутывает нехорошее предчувствие. Что-то не так. Что-то очень сильно не так.

Спешу вскочить с дивана, чтобы найти Игоря, Риту или хотя бы телефон.

Но ноги мгновенно слабеют. А в голову бьет такой болью, что я еле сдерживаю стон и хватаюсь за спинку дивана, чтобы не рухнуть обратно.

Что... что со мной?

Дышать становится тяжелее. В висках мощно пульсирует и это пугает меня еще сильнее.

Я уверена, что все продукты были свежими. Но что, если... что если мы отравились?

Превозмогаю приступ боли и делаю рывок к Мирону, чтобы проверить, точно ли он в порядке.

Рядом с диваном с его стороны, на тумбе стоит небольшая лампа, я щелкаю по ней и она озаряет гостиную слабым светом, почти как от ночника.

– Сынок... – зову и слегка трясу Мирона.

– М-мм... – он лишь жмурится и прикрывает глазки от света.

Его лицо спокойное, как и дыхание. Он даже легко отворачивается сам, когда я пытаюсь его разбудить еще раз.

Кажется, сыну не плохо, в отличие от меня...

Выпрямляюсь и обращаю внимание на то, что со стола все уже убрали и даже сложили его и поставили в угол.

Вижу раскрытые коробки с подарками от друзей у шкафа. Пакет, набитый рваной подарочной бумагой у выхода из гостиной. А еще вижу крупного плюшевого мишку в кресле. Подарок от Риты, который совсем Мирону не понравился.

Если бы я знала, что она все же нагрянет из другого города на праздник, хотя говорила, что ее точно не будет, подсказала бы ей купить то, что понравилось бы моему сыну.

Хотя… не факт, что она купила бы то, что сказала я. В последние годы мы отдалились достаточно, чтобы иногда нам было даже тяжело общаться, настолько общих тем нет и разнятся взгляды на жизнь. Хотя с другой стороны, мы все равно остаемся семьей… двоюродными, но сестрами.

Закусываю губу. Встряхиваю головой, выбрасывая лишние мысли. Сейчас это неважно.

– Игорь? Рита? – аккуратно зову и прислушиваюсь.

Вся квартира погружена во мрак, кроме гостиной. На свой зов я слышу только тихое мычание Мироши и странную возню. Откуда-то из глубины квартиры, непонятно, из какой комнаты.

Сердце начинает биться быстрее. Во рту пересыхает.

Последнее, что помню, это как я внезапно начала постоянно зевать, а в голове помутнилось. Я просто прикрыла глаза на секунду... и проснулась лишь сейчас.

Что, если Игорю стало скучно, раз я уснула? Вдруг он уехал с мужской частью гостей продолжать праздник в какой-нибудь бар, даже не предупредив, как это часто бывает по выходным в последнее время.

И сейчас эта возня - совсем не он, а кто-то посторонний.

Точно, мужики слиняли в бар. А девочки, возможно, чтобы не мешать, решили собраться, например, у Вики, так как она ближе всех живет.

Риты ведь тоже не слышно и не видно, а она любит и языком почесать и свет везде повключать, она бы уже сто раз разбудила нас с Мироном одним своим присутствием.

Вернуться то домой не может, живет в другом городе.

Возня становится громче, слышу, как что-то бьется об стенку. В голове тут же вспыхивает паническая мысль, что в квартиру мог проникнуть вор и сейчас все ворошит в квартире.

И от этой мысли тело словно током прошибает. Страх за Мирошу становится в тысячу раз сильнее, настолько, что напрочь отключает инстинкт самосохранения.

Хватаю первое, что только могу и бегу к источнику звука, чтобы прогнать неизвестного.

Но когда я, со шваброй наперевес, влетаю в комнату, которую мы с Игорем переделали в детскую, так как пока еще не переехали в квартиру побольше, вижу я совсем не вора, который шарится в шкафу с нашей заначкой.

Я вижу свою двоюродную сестру, что во всю скачет верхом на моем муже, так, что спинка одноместной кровати бьется об стену, создавая звук, который я и услышала, но сейчас заглушаемый шлепками тел друг об друга и тяжелым дыханием.

В голове, которая так сильно болела после сна, мгновенно проясняется.

Вот только легче от этого не становится. Напротив.

Пальцы слабеют. Швабра выпадает на пол с грохотом. Я зажимаю рот рукой, чтобы не закричать от ужаса.

Сердце пронзает болью, как острым, ядовитым ножом. В ушах звенит от удара швабры об пол. А губы дрожат от желания разрыдаться.

Так больно может быть только наяву. И так сдавливать спазмом горло от желания кричать от увиденного тоже может только наяву.

Это не сон и даже не кошмар. Хуже, все гораздо хуже.

Это реальность. Мой муж изменил мне с моей двоюродной сестрой прямо в детской, пока за стенкой были мы с сыном.

Глава 2

Последним движением тело Риты с тяжестью опускается на моего мужа и она так и замирает, будто совсем не собираясь слезать с Игоря.

– Какого черта?.. – едва слышно спрашиваю, не желая верить своим глазам ни в какую.

Они ведь... они ведь терпеть друг друга все это время не могли! Часто прожигали друг друга злыми взглядами, когда мы встречались на праздниках или просто в гостях у родителей Риты, а в последнее время вообще ругались что при мне, что при других, даже в общественных местах.

Казалось, что они не сошлись характерами почти при первых секундах знакомства, тогда, еще много лет назад.

Но сейчас Рита поворачивает свою голову, выглядывает на меня через плечо и я вижу на ее лице румянец и улыбку, полную счастья и лисьего ехидства одновременно.

– Ой, сестренка, ты проснулась, а у нас тут... – с губ Риты срывается глупый, даже нелепый смешок, хотя я точно помню, что она не пила за столом, как и я, – У нас тут сюрприз!

Словно бы еще один нож входит в мое уже и так кровоточащее сердце. Я жмурюсь до белых пятен перед глазами и делаю шаг назад, случайно сталкиваясь со стеной, вместо выхода в коридор, а все из-за ослабевших от шока ног.

Когда я все же открываю глаза, мой взгляд сталкивается с ярким букетом кроваво-красных роз в хрустальной вазе, которая стоит на комоде, сбоку от кровати.

Подарок Игоря на сегодняшний праздник, как той, кто подарила ему такого прекрасного сыночка четыре года назад.

Несмотря на то, что я люблю хризантемы, а Игорь хоть и является владельцем разрастающейся сети цветочных магазинов, все время забывал даже попросить своих работниц записать на бумажке напоминание, что я люблю другие цветы, не то что сам запомнить за целых семь лет нашего знакомства...

Я все равно была так рада получить хоть какой-то букет в подарок, как знак его любви ко мне... ведь это бывает так редко, даже не на каждый важный праздник.

Теперь же меня жестоко съедает осознание того, что это все было неспроста.

И в голове в этот момент появляется лишь одна мысль - захлопнуть дверь и представить, что этого ничего не было и я ничего не видела.

Настолько сознанию больно. Настолько хочется сбежать от этого всего.

Но я не успеваю ничего сделать, так как из шока меня выдергивает сиплый голос Игоря:

– Настя... – стоит Воробьеву произнести мое имя, как я понимаю, что он перебрал, хотя мы договаривались вообще никакой гадости не пить на детский праздник.

Глупое сердце даже хватается за тростиночку мысли о том, что мой муж вообще не осознает, что сейчас происходит, особенно когда он наконец дергается, скидывая Риту со своего тела на мизерную, пустую часть кровати.

Но дальше наоборот становится лишь хуже, как бы я не надеялась.

– Ты не должна была проснуться. – голос Игоря твердеет, напитываясь осознанностью и какой-то особенной злостью в мою сторону, – Ладно, плевать.

Последнее слово особенно сильно выбивает из меня весь дух, как настоящим ударом, причем не ладонью, а кулаком.

– Плевать? – глупо переспрашиваю, просто... так и не желая верить, что есть настолько жестокие люди, чем я думала раньше.

– Да. – Игорь вдруг ухмыляется, действительно ухмыляется, как ни в чем не бывало и добивает еще сильнее, еще жестче, – Ну раз проснулась... может тогда присоединишься к нам?

Я не ослышалась?! Как у Игоря вообще хватило наглости сказать такое?!

Уже даже думаю, что это все шутка, особенно эти слова, настолько все абсурдно. Настолько в это все не хочется верить.

Но когда Воробьев, не прикрываясь, встает с места и идет на меня, я ощущаю как в горле встает огромный, мерзкий ком, как будто меня сейчас вырвет.

Мой Игорь, тот, кому я все же смогла доверить свое сердце несмотря на множество страхов после первого предательства в моей жизни и с которым я в браке уже целых пять лет, совсем не шутит и делает еще один шаг ко мне.