Предатель. Ты отказался от меня

Глава 1.

– Я так больше не могу.

Я отрываюсь от книги и поднимаю сосредоточенный взгляд на мужа.

Лева сегодня какой-то нервный вернулся с работы. Бубнил что-то в прихожей, словно старый недовольный дед, затем проскользнул мимо кухни и скрылся в ванной комнате. Я постучалась к нему с вопросом " что случилось?", но в ответ услышала дежурное - "устал на работе, сдача проектов, отчеты в налоговой".

И я вернулась на кухню, чтобы опять запрыгнуть в мир несносных драконов и добрых принцесс, овладевших их колючими и непокорными сердцами.

– Я так больше не могу, Света, - повторяет Лева, и я замечаю в его глазах темную тень.

– Ты о чем? - тихо спрашиваю я, прижав раскрытую книгу к груди.

– А ты не понимаешь? - изгинает бровь и откладывает вилку в сторону.

– Нет, - глухо выдыхаю я.

В желудке что-то неприятно напрягается. Подташнивает.

Лев отводит взгляд в сторону и застывает. Смотрит на наш семейный портрет, который висит на стене.

Мы тут моложе на пять лет.

Сейчас мне сорок пять, а мужу - сорок семь.

Портрет нам подарила наша дочь Настя на годовщину свадьбы. А еще в тот день Настя сообщила, что ждет ребенка.

Так что мы со Львом уже и правда деда и баба. У нас замечательная внучка Авророчка с такими же рыжими волосами, как у меня.

И чего я удивляюсь, что мой муж бубнит? Ему по статусу положено.

Я улыбаюсь, рассматривая портрет на стене, где я прижимаюсь ко Льву с довольной улыбкой и ласковым блеском в глазах.

Но мое спокойствие рассеивается, когда я вновь смотрю на мужа, что сидит напротив за широким столом. Лев мрачный, смотрит на меня как-то не так. Не как обычно.

Радужки его глаз темнее. В его взгляде сейчас нет привычного тепла.

– Я хочу другую женщину, - выдыхает мой муж.

Я зажмуриваюсь. Задерживаю дыхание. Пальцы пробивает тремором, и я роняю книгу на пол.

Она падает с глухим стуком, шелестит страницами, а после повисает тишина, в которой я слышу стук своего сердца. И чувствую его где-то высоко в горле болезненным спазмом.

– Что? - говорю одними губами, а голос так и остается в грудной клетке надрывной болью.

– Я хочу другую женщину, - ледяным тоном повторяет Лев. - Даже не так... - отворачивает лицо, и теперь я вижу его строгий красивый профиль.

Вижу, как он медленно втягивает воздух, крылья его носа раздуваются. Лев напряжен, хотя внешне он этого не показывает. Старается сохранять спокойствие и контролировать ситуацию.

А у меня глаза на мокром месте.

– Я сплю с другой женщиной, - признается Лев. - И я хочу жить с ней. Не с тобой.

– Что ты несешь? - с истеричным смешком выпаливаю я. - С какой женщиной ты спишь?

– С Дианой.

Я отшатываюсь на спинку стула и сердце падает в пятки. Это шутка? Прикол такой?

Лев опять смотрит на меня прямо и строго. И я понимаю, что он не шутит. И он не врет. Не лукавит и не кокетничает.

– Ты надо мной прикалываешься? Лев, это не смешно! - возмущенно взмахиваю руками, а после прикладываю пальцы к вискам и активно их массирую.

Мозг отказывается воспринимать его слова, как правду. Не принимает их. Отторгает. И если сейчас Лев улыбнется и скажет, что пошутил - я ведь ему поверю. Естественно, устрою ему полоскание мозгов, чтобы больше не смел так надо мной прикалываться, но...

Но Лев не говорит, что это шутка.

Вместо этого он отодвигает от себя тарелку и хватает в руки салфетку. Вытирает и без того чистые пальцы, глядя на меня без сожаления или сочувствия.

– Света, это не прикол. Я сплю с Дианой. И я больше не хочу тебя обманывать.

Диана - его личная помощница. Девочка на побегушках, которая работает со Львом уже четыре года.

Четыре года...

Она чуть старше нашей дочери. Молодая красивая лань, выполняющая все приказы моего мужа.

У меня екает сердце, а душа расслаивается на кровавые волокна.

Диана и я знакомы лично, и я никогда бы не подумала, что она сможет закрутить с моим мужем. Всегда такая улыбчивая и доброжелательная. Вежливая и исполнительная.

Конечно, с другой мой муж бы не сработался. Ему важно, чтобы все сотрудники четко выполняли его приказы. Уж тем более личная помощница, которая и кофе принесет, и костюм заберет из химчистки, и закажет подарок для жены.

Диана и мне помогала, когда я не успевала забрать свой заказ с отделения почты. Или когда я случайно на ужине с мужем в ресторане облила белое платье красным вином, Диана быстро привезла мне новое. И угадала не только с размером, но и с фасоном. А еще Диана помогала мне выбрать подарок на день рождения моей свекрови, и тоже не прогадала. Пелагея Ивановна осталась довольна красивым фарфоровым сервизом с яркими акварельными цветочками.

Да и Лева же уже дед, черт возьми! Какие еще "сплю с Дианой"?

– Я не понимаю... - растерянно лепечу я.

– Боже, Света... Ну почему с тобой так трудно? - раздраженно шелестит Лев.

Сглатываю ком, вставший поперек горла.

– А с ней легко? - моргаю.

Слезы застывают на ресницах. Я чувствую влагу в глазах, их будто кислотой разъедает.

Лев усмехается. И это не добрая улыбочка, которыми он раньше меня одаривал. Это клинок в мое сердце. Холодный и смертельный.

– Я соберу необходимые вещи и съеду сегодня же, - жестко заявляет Лев. - А на выходных пришлю грузчиков, чтобы перевезли все остальное.

Закусываю губы и закрываю глаза. Вот теперь слеза все же срывается с ресниц и падает мне на щеку. Лев это замечает.

– Давай без драмы. Как взрослые адекватные люди.

– Ты мне изменяешь, - выдыхаю с тихим болезненным стоном.

Неужели после такого откровения от мужа, с которым мы в браке уже двадцать пять лет, я не имею права на истерику? На слезы? На драму?

Лев тоже тяжело вздыхает.

– Да. Я это только что сказал. И теперь нас ждет развод. Надеюсь на твое благоразумие, Света.

Сердце рассыпается на куски.

– Думаешь, наша дочь оценит, что ты трахаешься с ее ровесницей и готов меня ради нее бросить? - скриплю я, а внутри закипает котел злобы и ненависти.

Глава 2.

Я не сдержусь, и все же сорвусь в пучину истерики. Меня переклинит. Пошатнет, и я не смогу себя остановить, хотя знаю, что нельзя. Я уже не в том возрасте, чтобы выть, ныть и пускать слюни от боли разбитого сердца. Тем более мой Лев терпеть не может истеричек и дур.

Что он вообще нашел в Диане?

– И как давно это у вас? - таращу на мужа глаза, как обезумевшая антилопа.

– Это имеет значение? - надменно спрашивает Лев.

– Просто любопытно, как давно я живу с рогами? - щурюсь на мужа, а внутри все дрожит от злости и бессилия.

Я имею право знать, как давно он мне изменяет. Хотя бы потому, что еще пару месяцев назад я общалась с этой Дианой, она помогала мне выбрать подарок для дочери на День Рождения. И обратилась я к помощнице мужа, потому что она ровесница нашей Насти.

Молодые девушки ведь лучше друг друга понимают - думала я.

Диана посоветовала купить моей дочери сертификат в магазин дорогущей уходовой косметики, и Настя была в восторге от этого подарка.

Дочка так и сказала: "Мамочка, ты попала в десятку! Подарок - пушка! Я как раз там уже присмотрела пару скрабов и филлеров".

Только в десятку попала не я, а Дианочка.

А теперь Дианочка попала еще и в постель к моему мужу.

И мне интересно, когда Диана вежливо и мило со мной беседовала и помогала с выбором подарка, она уже спала с моим Львом? Помогала мне искренне и от души, или в тихую глумилась над глупой теткой, которую предал собственный муж?

– Лев, ответь, - требовательно говорю я, сжимая пальцы в кулаки до отметин ногтей на ладонях. - Как давно ты с ней спишь?

– Не вижу смысла в этом разговоре, Светик, - колко отзывается мой муж строгим тоном.

И это его "Светик" меня вымораживает. Душу словно кнутом бьет.

– Тебе сейчас лучше подумать о том, куда ты пойдешь жить после развода, - голос Льва звенит сталью и льдом.

Моргаю медленно, и сердце пропускает удар.

– Ты выставишь меня за порог? - возмущение переплетается с испугом, и я глухо шепчу. - А сюда приведешь эту дрянь?

Я в этом доме двадцать пять лет прожила. Здесь я воспитала ребенка. Здесь у меня огромная библиотека с тысячами книг и красивый сад с редкими видами растений.

– Выбирай выражения, Света. Диана тебя за спиной никогда не оскорбляла! - Лев снисходительно улыбается, а затем стучит пальцами по столу дробь и продолжает: - Логично, что этот дом лучше продать.

– Логично дать тебе по морде сковородкой, милый, - скалюсь я.

Взгляд Льва темнеет, и он улыбается так, что у меня мороз по коже. Это не дружелюбная и милая улыбка, к каким я привыкла за годы нашего брака. Это оскал чудовища, которое может в любой момент кинуться на меня и перегрызть яремную вену.

Избавиться от неугодной жены, которая решила язвить и изливать свою злость вместо того, чтобы поджать хвост и спрятаться в угол, покорившись воле Льва.

Своей улыбкой Лев дает понять, что я стою сейчас на границе его терпения. Еще пара неправильных слов, и милости можно уже не ждать.

Лев не из тех мужчин, которые стерпят подобный тон. Он привык к покладистой женщине, которая не будет трепать нервы. К такой, что беспрекословно примет любую новость и пойдет за своим мужчиной хоть на край света.

Только вот меня сейчас не зовут пойти на край света. Меня собираются вышвырнуть из жизни, как надоевшую старую мебель.

– Я бы на твоем месте не ерничал, - мрачно произносит Лев и встает из-за стола. - Ты не в том положении, чтобы огрызаться, Света.

Прикусываю кончик языка и внимательно наблюдаю за каждым движением Льва. Сильный мужчина с тяжелым характером, которого я полюбила однажды всем сердцем. Мы были такими молодыми... и от взгляда его серо-зеленых глаз у меня тряслись коленки.

Была весна, я выходила из института с сумкой, набитой книгами, и тут мимо пронесся лихач на черной машине. Обрызгал меня с головы до ног! А потом он вышел из машины, коротко извинился и предложил помочь.

Я тогда хоть и злилась за испачканную курточку, но вида не подала. Разговаривала вежливо и сдержано. И по своей наивности согласилась, чтобы незнакомец довез меня до дома. Мокрую и грязную в троллейбус меня бы не пустили, а пешком идти около часа.

На следующий день Лев караулил меня возле подъезда с букетом и шарлоткой, которую его мама испекла.

На третьей встрече Лев заявил, что хочет на мне жениться.

И спустя восемь месяцев отношений я стала его женой. Двадцать пять лет брака. Умница дочка. Внучка веселушка. Дом - полная чаша.

– Тебе стоит все обдумать, Светик. И выбрать правильную тактику поведения. А будешь утомлять меня своими слезами и пустыми истериками, отправишься на улицу с голой жопой.

Я не понимаю, какой реакции он от меня ждет? Что, по его мнению, должна делать жена, которую предали и сообщили о намерении развестись?

– Если будешь умничкой, Светик… - скалится Лев, нависая над столом, как огромный хищник. - …то твоя жизнь не сильно изменится. Будешь жить в уюте и роскоши, нянчить Аврору по вечерам и читать свои дебильные книжки.

– Тебе не стыдно? - надрывно интересуюсь я. - Диана тебе в дочери годится!

Прикладываю пальцы к переносице и сильно ее сжимаю. Злость отступает, и теперь меня сжимает холодной болью. Двадцать пять лет брака... а он готов все так просто разорвать.

– Так бывает, Света. Житейское дело. Пару месяцев косо посмотрят и успокоятся.

Я закрываю глаза, а по венам бежит холод.

– То есть тебе не стыдно? - мой голос рычит тихой злостью. - И совести у тебя совсем нет? Как ты нашей Насте в глаза после этого будешь смотреть?

Лев зловеще усмехается.

– Уж поверь, с Настей вопрос я улажу довольно быстро.

Глава 3.

– Мам, что у вас случилось? - вкрадчивый голос Насти из динамика телефона заставляет меня до боли закусить губу.

Я сижу одна на кухне, рассматривая наш портрет на стене и прокручивая в голове свою жизнь рядом со Львом.

Я считала, что у нас крепкая семья. Счастливая.

А он с молодой ланью развлекается у меня за спиной.

– Мам, ты меня слышишь? - громче говорит Настя из телефона. - Что произошло?

– Твой отец сошел с ума, - сипло выдыхаю свой ответ.

– Ты можешь нормально объяснить? - возмущается наша дочь. - Что за спешка такая? Зачем папа попросил меня срочно приехать?

Я понятия не имею, что задумал Лев. Он при мне позвонил дочери и, оставив свой телефон у меня под носом, пошел на второй этаж собирать вещи.

Вот так у него все просто. Захотел - женился. Захотел - отымел свою молодую помощницу. Захотел - ушел от жены.

– Мама! - рявкает дочь. - Что ты молчишь?

В висках пульсирует острая боль.

Как вообще у мужиков хватает ума и наглости так поступать? Чем они только думают? Льву сорок семь, а он по молодым девчонкам скачет, будто у него в штанах зачесалось. И неужели он верит, что Диана его реально любит?

Ее я понимаю. Красивая, молодая. Поработала на богатого дядю четыре года, пора уже и просто за красивое тело с него денег стрясти.

В мыслях вдруг всплывают отвратительные картины: Диана на рабочем столе моего мужа с разведенными в стороны ногами, а сверху мой Лев.

Громко всхлипываю, прижимаю ладонь к губам. Меня трясет всю. И тошнота подкатывает прямо к горлу.

– Мам, ты чего, ревешь что ли? - изумленно спрашивает Настя. - Да что у вас там такое?

Я молчу. Потому что ком встал поперек горла и мешает мне дышать.

– Не реви, мы с Филом уже близко!

– Кто плачет? Бабушка? - пикает моя внучка Аврора где-то издалека.

О боже… так Настя не одна к нам едет, а всей семьей! И даже дочку с собой взяли! Могли бы хоть Авророчку с няней оставить.

С трудом выдыхаю раскаленный сгусток боли.

– Настя, у папы для тебя неприятная новость, - тихо сообщаю я.

– Что за новость?

Я поднимаю лицо вверх и пялюсь в потолок. Слез нет, зато глаза ломит.

– Думаю, тебе лучше зайти одной.

– С кем ты болтаешь, Света? - грубо интересуется Лев, выхватывая телефон у меня из пальцев. - Ало!

– Папа, что у вас происходит?

Я отворачиваюсь к окну и поджимаю губы. И почему я чувствую себя сейчас такой униженной и жалкой? Я как надоевшая собачонка, которую хозяин решил выкинуть на улицу и взять себе молодого породистого щенка.

Внутри что-то тухнет от этой мысли. Я с разочарованием смотрю на мужа. Он все такой же большой и сильный. Мой своевольный Лев с тяжелым характером, который рядом со мной превращался в ласкового котика и мурлыкал о любви.

Он больше не похож на того молодого парня, в которого я влюбилась. Огрубел, возмужал, оброс щетиной с вкраплениями седых волосков.

И я смотрю на него, как на незнакомца.

Мой любящий Лев никогда бы так со мной не поступил.

– Ты где? - жестко спрашивает он у дочери.

– Будем через две минуты.

– Ты не одна?

– Конечно, я не одна! Фил со мной и Аврора.

Лев тяжело вздыхает и переводит взгляд на наш совместный портрет на стене. Смотрит на него пару секунд.

– Настя, зайди одна, - приказывает Лев. - У нас будет серьезный разговор.

Я недовольно фыркаю:

– Зачем надо было дергать Настю? Шел бы с миром, Лев, тебя тут никто не держит.

Мой муж откладывает телефон на стол экраном вниз. Смотрит в мои глаза так, что я обжигаюсь его злостью и презрением.

– Я уйду, когда посчитаю нужным, - заявляет он, а затем хватает стул и направляется к стене.

Металлические ножки скрежещут по полу. У меня даже скулы сводит от этого звука.

– Что ты делаешь? - я подскакиваю с места, когда Лев встает на стул и тянется к нашему портрету.

– Ему здесь не место, - скалится Лев.

– Оставь картину в покое! - вскрикиваю.

– Я ее выкину, Света! Я ее выкину! - рычит мой муж, стаскивая холст со стены.

– Картина тебе чем помешала? Висит она, тебя не трогает! Оставь, Лев. Оставь! - умоляюще выпаливаю я.

Щеки краснеют, и по телу проносится жар.

Лев точно взбесился!

Он ломает раму руками с лютым рыком. Треск раздается под потолком. Холст рвется пополам, разделяя нас на картине на разные клочки. И моя душа тоже разлетается в ошметки.

Мне хочется выть, и по щекам горячо.

Я запускаю дрожащие пальцы в волосы и обезумевшим взглядом смотрю на мужа.

– Что ты творишь? - шепчу.

– Избавляюсь от прошлого, - заявляет без сожаления Лев.

Визуал 1.

Добро пожаловать в новую историю ❤️

Самое время познакомиться с нашими героями!

Завьялова Светлана Георгиевна, 45 лет

Владелица мелкого бизнеса, который для нее основал муж. Света любит читать книги, любит свою семью и собаку Тессу.

Визуал 2.

Завьялов Лев Викторович, 47 лет

Предатель, который думает, что его чувства к жене угасли.

Жизнь обязательно преподнесет ему урок.

Мои дорогие, не забывайте ставить книге "Нравится". Это радует авторов и помогает привлечь к книге больше читателей ;)

Всех обняли!

Глава 4.

– Это же подарок Насти, - мой голос дрожит. - Что ты ей скажешь, когда она придет?

– Правду, - отзывается Лев.

Я ничего не понимаю.

Ладно, он взбесился под старость. Решил развлечься, почувствовать себя мужиком и завести молодушку. Но рвать картину? Это уже ни в какие ворота!

– Да что на тебя нашло?

– Я же сказал, что устал от тебя, Света. Ты мне противна! И я не хочу, чтобы что то напоминало о прошлом.

Я моргаю медленно, сердце бешеную дробь отбивает.

– Двадцать пять лет, Лева, - на эмоциях позволяю себе использовать нежную форму его имени. - Неужели они ничего не значили? Ты ведь любил…

– А теперь, представь себе, разлюбил, - жестко выдает муж и напрягает губы в подобие жалкой улыбки.

Разлюбил, значит? Вот так просто?

Мир раскололся. Покрылся густым туманом и синей плесенью. Все, во что я верила и что ценила рассыпается пылью и догорает золой.

Я смотрю в безжалостные глаза моего мужчины и отказываюсь воспринимать реальность, где меня могли просто разлюбить. Но раз не любит, то пусть проваливает!

– Мы были хорошей семьей, - мягче выдыхает Лев.

Я неуютно ежусь. Мне жарко и холодно одновременно. У меня в висках пульсирует болью.

– И мы воспитали прекрасную дочь, Света. Но на этом все. Давно надо было поставить эту точку.

– Давно? - сжато спрашиваю я.

– Мне жаль, что я довел наш брак измены. Надо было сначала развестись, а потом…

Он замолкает, и где-то за спиной я слышу звук хлопнувшей входной двери. Наша собака Тесса летит из глубин дома с громким лаем.

– Тесса, свои! Свои! Привет, милашка. Ну, что тут у них случилось, рассказывай! - слышу голос Насти и закрываю глаза.

Представляю, как наша дочь, еще ничего не подозревая, нежно треплет йоркширского терьера и ласково улыбается. А потом подхватывает Тессу на руки и направляется к нам.

– Мам, а вы где? Пап? - голос Насти уже совсем близко, звонкий, но уже встревоженный.

Я медленно оборачиваюсь через плечо, когда дочь входит на кухню.

На ее руках действительно уютно устроилась Тесса. Смотрит на меня своими черными глазками бусинами.

– Ого, - шокировано выдыхает Настя, когда видит разорванный портрет у ног своего отца. - Так… - испуганно. - Только не говорите, что…

Я отворачиваюсь от дочки. Ноги ватные, и мне тяжело стоять. Поэтому я возвращаюсь за стол, устало вздыхаю, а после накрываю лоб ладонью. В кончиках пальцев ощущаю ток из-за напряжения.

– Мам? - жалостливо тянет Настя. - Пап?

– Нас со Светой ждет развод, - холодным тоном сообщает Лев.

– Что? - недоверчиво выдыхает Настя. - Что вас ждет?

– Развод, - повторяю вполголоса я, взгляда не поднимаю. - У папы старческое обострение!

– Не груби, Света, - предостерегает Лев. - Я терпеть не могу базарных баб и стерв. Ты это знаешь.

– Да какая мне теперь разница? Ты ведь решил меня бросить! - фыркаю я, а после хватаю со стола салфетку, чтобы чем-то занять руки.

У меня пальцы дрожат.

– Я хочу, чтобы все прошло гладко и быстро, - строго произносит Лев. - И без твоих глупых истерик.

И чего он тыкает меня носом в истерики? Я ведь вовсе не из тех, кто любит кричать без повода и пилить мужа.

– Конечно, тебя ведь ждет Диана, - скалюсь я. - Что, не терпится узаконить с ней отношения? - метаю в мужа быстрый и злобный взгляд.

– Да что у вас вообще творится!? - вскрикивает Настя. - Вы что, с ума посходили? Какая Диана, мам?

– А что ты у меня спрашиваешь про Диану? Это к папе вопрос.

– Ты в отношениях со своей подчиненной? - изумленным шепотом интересуется Настя у своего отца.

– Да, - коротко отвечает он.

– Но она же… она же… она всего на два года старше меня!

– И что? Когда это возраст был преградой для чувств?

Я приподнимаю брови и нервно складываю салфетку пополам. Затем снова пополам. Еще и еще. Механические действия отвлекают и не дают мне взорваться.

Меньше всего я хочу рыдать при муже и топать ногами. Так я покажу ему, что я жалкая и никчемная дура. Идиотка, которая не готова принимать такую правду и отпускать его из своей жизни к молодой любовнице. Не хочу, чтобы Лев видел, как мою душу разорвало на кровоточащие волокна.

Пусть катится туда, где его ждет новая любовь. А я и так достаточно показала.

Сейчас мне лучше заткнуться и стойко пережить разговор Льва и дочери. Пусть Настя кричит и топает ногами, защищая меня. Ей он это простит.

– Пап, но так ведь нельзя, - лепечет Настя, спуская с рук Тессу.

Моя собачонка поскуливает и, поджав хвост, направляется ко мне. Видимо, чувствует, что мне плохо. Я усилием воли заставляю себя не выть.

– Настя, я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь. Тебе просто нужно принять мой выбор. Я выбрал Диану.

– Принять твой выбор? Может, мне еще и на семейный ужин пригласить тебя с Дианой? Представить твою подстилку Авроре? А? - Настя громко кричит и морщит нос.

И у Насти получается это делать мило и красиво. Она еще очень молодая, и даже слезы ее не портят.

Я же, скорее всего, уже сижу с красным носом и такими же зареванными глазами.

– Было бы неплохо принять Диану, - отвечает Лев, и у меня перехватывает дыхание. - Вы ведь знакомы с ней. И вы хорошо поладили.

– Да ты издеваешься, папа…

Глава 5.

– Я никогда не приму твоих отношений с Дианой! Это не правильно! Господи… да это дурдом какой-то, пап! Она моя ровесница, а ты с ней… боже… - голос Насти скатывается в дрожь, и я закрываю глаза. - И как ей не противно? Ты же ей как отец… и это…

Сминаю салфетку в пальцах, сильно зажмурившись.

– Прекрати разглагольствования! - властно приказывает Лев нашей дочери. - Решение принято. Нас с твоей матерью ждет развод.

– Таким как ты, папа, в аду приготовлен отдельный котел, - выплевывает Настя с подчеркнутым презрением.

– Ну, адом ты меня не напугаешь. Я уже достаточно натерпелся.

Я закусываю губу и поднимаю на мужа возмущенный взгляд. Натерпелся он, бедненький. Интересно, что же он такого терпел, что жизнь его на ад была похожа? Меня? Мою заботу о нем? Мое присутствие рядом?

– И знаешь, дочка, я бы на твоем месте прикусил язык, - с насмешкой чеканит каждое слово Лев.

Самодовольный индюк, вот кого он мне сейчас напоминает.

Настя растерянно смотрит на отца, затем на меня.

– Ты ведь не забыла, что у Фила со мной общие стартапы? Без меня твой муж сдуется, милая, - Лев разводит руками. - Какая жизнь тогда ждет тебя, а?

Настя таращится на него во все глаза, стараясь скрыть свое недовольство.

А я просто улыбаюсь, как умалишенная.

Ну да, все правильно. Вот каким образом Лев решил перетянуть Настю на свою сторону. Он заставит ее принять его условия. И если моему мужу захочется, то дочка действительно позовет его с новой девкой на совместный ужин. И самое хреновое - Настя будет улыбаться Диане и продолжит с ней “дружить”.

Они ведь и правда неплохо поладили.

– Ты уже взрослая девочка, Настя. А ведешь себя, как капризная трехлетка! - с рыком выдыхает Лев. - О последствиях своих слов совсем не думаешь?

Он злится.

И наша дочь тоже.

Настенька сжимает пальцы в кулаки до побелевших костяшек, дышит тяжело и медленно. Я наблюдаю, как раздуваются крылья ее носа, как краснеют щеки, как в глазах набирается влага.

Она хочет защитить меня, но не может. Ее муж Фил действительно зависим от милости Льва, ведь их общие стартапы - единственный заработок молодой семьи.

– Настя не виновата, что ты на старости лет решил погулять по койкам молоденьких шлюшек, - мои слова летят, словно пули.

Резко и метко.

У Льва дергается верхняя губа и глаза темнеют.

– Если будешь продолжать дерзить, я прикрою твой вшивый салончик, - безжалостно заявляет Лев. - Я сказал, Света, ты не в том положении, чтобы скалить зубы.

Молчу, исподлобья глядя на мужа. Еще вчера я думала, что у нас образцовая семья. Мы - любящие родители, и еще бабушка и дедушка, которые по выходным обожают возиться с Авророй. Ей четыре, и это удивительно нежный возраст для девочки.

Я думала, что Лев со мной счастлив, как мужчина.

По утрам я варила для нас вкусный кофе, делала сэндвичи с лососем или яичницу как он любит. Чтобы желток был не до конца прожаренным, и в него можно было макать хлеб.

Летом мы вместе завтракали на веранде, слушая пение птиц, а зимой в столовой с панорамными окнами, о которых я мечтала по молодости, да еще и возле декоративного камина.

Я собирала мужу на работу с собой обед, и сама бежала по своим делам. Лев подарил мне небольшой маникюрный салон, чтобы я не сидела без дела и тоже научилась вести бизнес.

Но я вела бизнес очень лениво, и доходов он приносил меньше, чем Лев в него вкладывал.

А с появлением Авроры я и вовсе наняла девочку - администратора и скинула все свои обязанности на нее.

Выходные я проводила с внучкой, а муж чаще был занят своими делами. Что-то чинил по дому, возился в саду, копался со своими квадроциклами и снегоходами.

А по субботним вечерам мы дважды в месяц собирались всей семьей за ужином. Обсуждали новости, делились свежими эмоциями и впечатлениями. Мы с Настей позволяли себе даже немного посплетничать о знакомых, пока Лев и Фил заводили разговоры о статистике продаж и растущем коэффициенте выгоды.

Все было как у всех семей.

И что еще нужно для счастья мужику в сорок семь лет? Молодое тело, которое можно трахать? Вот так просто и жестоко?

А теперь мой муж, которого я нежно и трепетно любила, угрожает лишить меня моей прибыли. Прикрыть мой салончик, который сейчас хоть копейку, да все равно приносит.

– Ты знаешь, что мне плевать на этот салон, - шиплю я.

Его угроза не оправдала себя, из за этого Лев напряженно хмурит брови.

– Знаю, но это твой единственный заработок. И если ты пошевелишь своими куриными мозгами, то кое-что поймешь. Ты, Света, вот здесь у меня уже сидишь со своей тупостью! - Лев бьет ребром ладони по своему кадыку.

– И чем я тебе так не угодила, Лев? Может, своей заботой? Ходишь чистый, в выглаженной рубашке, дома всегда вкусная еда! И чего тебя не устраивает? А? - тараторю быстро, и дыхание перехватывает.

– Я уже давно перестал видеть в тебе женщину, Света, - выдает Лев, парализуя меня прямым и мрачным взглядом. - И если сейчас ты не перестанешь заебывать меня всякой хуетой, то я нам такой развод устрою, что тебе придется милостыню просить у вокзала!

Глава 6.

Настя молча поджимает губы. Смотрит на меня таким взглядом, будто я самый несчастный в мире человек. Она всем своим видом просит меня заткнуться и не высказывать наглому изменщику свои “фи”.

Да только у меня плавится сердце от боли.

Перестал видеть во мне женщину, значит. И кого он во мне теперь видит? Ненавистную вещь, которую наконец-то решил отнести на помойку после многолетнего использования?

Я ведь любила! И мои чувства были настоящими, глубокими, мощными, обволакивающими. Я закрывала глаза на некоторые недостатки мужа.

Лев был неряшлив в молодости. Мог оставить свои брюки на спинке стула, кинуть носки в угол комнаты. И я никогда не делала ему за это мозги. Потому что знала, что бесполезно. Проще было молча убрать, чем раздувать из мухи слона. С годами я приучила мужа убирать ношеные носки в корзину с грязным бельем, а костюм оставлять в гардеробной.

А еще муж никогда не спрашивал советов по обустройству дома и двора. Так, без моего ведома, у нас появилась мангальная зона на заднем дворе и три деревца черешни, которые за двадцать лет плодоносили лишь три раза.

И когда Лев решил, что мне тоже неплохо было бы заняться бизнесом, моего мнения он не спросил. Поставил перед фактом.

Так и сейчас. Он просто поставил меня перед фактом, что мы разводимся. И он считает, что я приму это, как приняла те деревца черешни, беседку с мангалами и ненужный мне бизнес.

Но я не могу…

У меня внутри словно вулкан рванул. Горячая лава течет по венам вместо крови, густой дым застилает рассудок, а сердце чернеет, превращаясь в уголек.

Мой муж позволяет себе материться, унижает меня, втаптывает в грязь. Может, правильнее было бы замолчать и спокойно пережить развод. Быть безмолвной овечкой, без чувств и эмоций. Но мне слишком горько.

После двадцати пяти лет моего служения грубоватому и своенравному мужу, я обязана получать его любовь и защиту, а не новости о том, что от меня уходят к молодой лани.

Я имею право вылить все свои эмоции на этого гада. А то ишь, терпел он меня, жил в аду!

Совсем охренел!?

– Знаешь, Лев, мне твои подачки не нужны! Катись к черту! Пусть твоя Дианочка теперь для тебя старается быть правильной и покорной. Только смотри, как бы жалеть не пришлось о своих действиях! - демонстративно улыбаюсь, скрестив руки под грудью.

– Думаешь, я пожалею, что свалил от тебя?

– Я не думаю. Я знаю.

Лев показательно громко смеется от моих слов, оголяя зубы в грубой улыбке.

– А ты высокого о себе мнения, милая, - продолжает скалиться Лев.

– А ты скатился на самое дно, похотливый старый козел! - повышаю голос, и пульс подскакивает.

Сердце бешено долбит в ушах.

– Вот именно, Света. Для тебя я просто старый козел. А с Дианой я снова чувствую себя молодым! С тобой у меня одна дорога, и та до могильной плиты! - страдальчески морщится и отшвыривает от себя наш разорванный портрет.

– Да скачи уже к своей молоденькой подстилке! Ее воспитывай, а меня запугивать не смей!

– А я тебя не запугиваю, Света. Я просто хочу тебя вразумить! Если продолжишь истерики, я тебя обязательно накажу! - рявкает Лев.

– Вали уже! - всплескиваю руками. - Выход там!

– Я сам решу, когда мне уходить, поняла? - смотрит на меня дерзким взглядом.

– Да чего ты от меня хочешь? - вскрикиваю и резко поднимаюсь из-за стола.

Стул падает и гулко ударяется спинкой о керамогранитный пол. Раздается глухой стук, от которого я невольно вздрагиваю.

И Настя вздрагивает. Бледная и испуганная.

– Мам…

– Крышу над головой дал тебе я, не забывай об этом, Света, - на грани рыка произносит Лев. - И я могу у тебя все забрать!

– Пап…

– Так забирай! - ядовито цежу сквозь зубы. - Я же сказала, в подачках не нуждаюсь.

– Гордая, - прищуривается мой муж, обдавая меня холодом.

Я чувствую его ненависть в мой адрес. Ощущаю ее словно на физическом уровне. У меня по спине катится ледяная волна мурашек.

И я, кажется, понимаю, чего Лев добивается. Он хочет, чтобы я валялась у него в ногах и молила пощадить меня. Или куда хуже - остаться со мной!

Но я смотреть в его глаза не могу без презрения после всего, что сегодня узнала.

– Уходи, Лев! Оставь меня уже в покое! Тебя ждет Диана и новая жизнь!

– А знаешь, дорогая моя женушка, - цедит сквозь зубы, уничтожительным взглядом прожигая дыру в моем сердце. - Я передумал.

Непонимающе приподнимаю брови в ожидании пояснений.

– Дом останется мне, - заявляет Лев и самодовольно улыбается. - А ты можешь пожить у Насти. Примешь мамочку, Настен?

Глава 7.

– Папа… - шепчет Настя в растерянности.

Я смотрю на свою дочь. Она распахивает рот, чтобы сказать хоть что-то, но словно не находит слов. Мельком бросает на меня взволнованный взгляд. И я понимаю, что жизнь со мной под одной крышей в планы дочери не входила.

Она не хочет принимать меня к себе, хоть вслух этого и не произносит.

– Что, Настен, для тебя мамочка тоже стала обузой? - с насмешливой улыбкой интересуется Лев, скрестив руки под грудью.

Он просто упивается сейчас своим превосходством надо мной. Это он герой - уходит из семьи к молодой лани, будет жить свою лучшую жизнь и на старости лет нянчить не внуков, а собственных детей, которых Дианочка ему подарит.

А я?

Я всего лишь старая курица, которая не нужна ни мужу, ни дочери.

Игла обиды вонзается под кожу, касается чего-то важного внутри. Я на физическом уровне ощущаю, как внутри лопается моя вера в крепкий брак и любовь до гроба. Грудную клетку распирает пустотой.

– Мне нужно три дня, чтобы освободить дом, - цежу сквозь зубы, метнув в мужа ненавидящий взгляд.

Конечно, правильнее было бы продолжить с ним бодаться. Дразнить Льва и выводить на эмоции, чтобы не только мне было тошно сейчас.

– И куда ты пойдешь? - с опаской спрашивает Настя. - Мам… ты пойми меня правильно, я просто…

– Не оправдывайся, - улыбаюсь я и, подхватив на руки свою собачку Тессу, шагаю к лестнице, бросив сухое: - С тобой я жить не собираюсь, Настя.

– Мам!

– Что? - оборачиваюсь через плечо.

– Мам, ты обиделась?

Выдавливаю грустную улыбку и глажу Тессу. Кажется, это единственное существо, которому я действительно нужна.

А говорят, что мелкие породы собак - тупые. Но Тесса сейчас жмется ко мне и дрожит. Она все понимает и чувствует. Моя собачка знает, как мне предательски больно.

Мое сердце перемолото в крошку. Его уже не собрать. А я высоко поднимаю голову и снисходительно смотрю на дочь, у которой в особняке нет места для “жалкой матери”.

– Да блин, мам! - вскрикивает Настя и закатывает глаза. - Ну чего ты так на меня уставилась!?

Лев усмехается, перетягивая внимание дочери на себя.

– А ты, пап? Серьезно выставишь маму из дома? Вы спятили! Оба!

Молчу, хотя в голове так и крутится колкость в адрес неверного мужа. Я уже говорила, что он старый похотливый козел? Не стану повторяться.

– Настя, ты меня утомляешь, - тихо рычит Лев. - Не переходи черту дозволенного, дочь.

Наша девочка опять сжимает кулаки и густо краснеет.

– Кажется, все уже решено, - пожимаю плечами, а внутри так и продолжает дрожать раненая изменой мужа и поведением дочери душа. - У папы начинается новая интересная жизнь, а меня можно списывать со счетов. Старая, жалкая и тупая. Кому я нужна?

– Мам, ты не так поняла! Я тебя не оскорбляла! - воет Настя.

– Я тебя не обвиняю, ты взрослая. И ты мне ничего не должна, - это я говорю искренне, хотя меня сжирает разочарованием. - Не бойся, без крыши над головой я не останусь.

– Куда ты пойдешь? - вклинивается Лев.

– А это тебя не касается. Развод, значит, развод.

– Света… - с тихой злобой выдыхает мое имя и сдавливает пальцами переносицу.

Если я отказываюсь делить имущество и просто не принимаю роль жалкой и униженной жены, которая льет горькие слезы и в ногах валяется, значит, выхожу из игры, что задумал мой муж. Не принимаю его условий, и это выводит его из себя куда больше, чем мои недовольные “фи”, слезы и истерики.

– Ты сам попросил меня выбрать тактику поведения. Не ерничать и не огрызаться, не утомлять тебя своими слезами и пустыми истериками, - с подчеркнутым равнодушием повторяю слова Льва. - Я выбрала просто уйти и оставить тебя Дианочке. Чем ты теперь не доволен?

Он на меня даже не смотрит сейчас. Застыл, как статуя. Сетка морщин на его лбу напряжена. Интересно, о чем он думает?

– Всем доволен! - спустя целую вечность рявкает мой муж. - Чтобы через три дня духу твоего здесь не было!

Лев грозит мне пальцем и презрительно щурится. А я лишь киваю коротко и вновь направляюсь к лестнице.

Мне нужно побыть одной. Осмыслить все, что только что произошло. Поплакать в тишине и пожалеть себя, в конце концов.

Меня бессовестно предали, да еще и унизили.

Поднимаясь по лестнице слышу, как громко и надрывно что-то воет Настя. Она кричит в слезах, но я не вникаю в смысл слов, просто пропускаю их мимо ушей. На негнущихся ногах ползу вверх по лестнице, а на глазах уже скапливаются слезы.

Я была верной и любящей. Заботливой. Я вложила в этот брак так много, но все так легко рассыпалось. Как карточный домик от легкого сквозняка.

Двадцать пять долгих лет. И я была счастлива. И мне казалось, что Лева тоже был счастлив.

Я ошиблась. Моих вложений и усилий оказалось недостаточно, чтобы заслужить верность мужа и крышу над головой от дочери после развода.

Входная дверь хлопает, и голоса в доме стихают. Я прижимаю к себе Тессу, и она жалобно скулит, облизывает кисти моих рук.

– Все будет хорошо, - говорю своей собачонке, но на самом деле себе.

Слезы горячими водопадами обрушиваются на щеки, а сердце покрывается страшными опухолями и зеленой плесенью.

Я выстояла там, при муже и дочери. Не выла, не лила слез и не скатывалась в тупые истерики. А сейчас я сажаю Тессу на пол и сама скатывалась по стене.

Со стеллажей и полок на меня смотрят счастливые лица. Это мы в Испании возле моря, это на заднем дворе нашего дома, это на выпускном из колледжа у Насти. Сжимаю кулаки, борясь с желанием разбить все фоторамки.

Не только же Льву рвать семейные портреты, избавляясь от прошлого?

Встаю, полная решимости, хватаю одну из фоторамок и уже собираюсь как следует приложить ее о спинку кровати, чтобы осколки разлетелись по сторонам со звоном и треском. Рука не поднимается. Дрожит и отказывается слушаться.

Тесса лежит на кровати и глядит на меня замерев.

Глава 8.

– Ничего, - сквозь боль выдыхаю я.

Настя проходит вглубь комнаты и смотрит на снимок.

Я и Лев в обнимку. Уже вечереет, солнце закатывается за горизонт и полыхает последними красно-оранжевыми лучами. У мужа в руках решетка, набитая сырым маринованным мясом, которое мы будем жарить на новом мангале, а затем вкусно ужинать в новой беседке. У меня - букет полевых ромашек. Лев тогда сам их собрал для меня на поле возле речки. Своими руками.

Я невольно вспоминаю, как легко мне дышалось в тот вечер, и каким вкусным был шашлык с летним салатом из огурцов и помидоров.

А еще в голову проникают мысли о последующей томной ночи. Мы не только поужинали в беседке, но и пришли туда, когда Настя уже спала, чтобы проверить стол на прочность.

И он оказался очень даже прочным.

Я сильнее сжимаю в руках рамку. Желание расколоть ее и разорвать фотокарточку жгучее и сильное, но я не могу… не могу…

– Вы тут такие счастливые, - шепчет Настя. - Я не понимаю… мам… почему он…

– Потому что козлина, - выпаливаю я шепотом.

– Мам…

Я отшвыриваю от себя фоторамку, и она мягко падает на кровать. Тесса подскакивает и несколько раз дежурно гавкает, попрыгав вокруг фоторамки, как маленький мячик.

– Я хочу побыть одна, - шиплю от бессилия.

Вся в слезах, с красными опухшим глазами и со скорбящим выражением лица, я усаживаюсь за свой косметический столик. Гляжу на свое отражение пристально и долго.

Кожа действительно раскраснелась, словно меня из кипящего котла достали. Особенность рыжеволосых. Я и по молодости так краснела, а сейчас и вообще говорить нечего. Выгляжу уставшей или даже больной.

– Фил повез папу к Диане, - шелестит Настя за моей спиной.

Впиваюсь онемевшими пальцами в край стола. Меня выкручивает от ревности и черной боли.

– Этот старый пень уже всем рассказал, что трахается с молодкой?

– Нет, - отражение Насти опускает взгляд и неловко прикусывает губу. - Мам, мужики ведь просто так не уходят после двадцати пяти лет брака.

Мои глаза медленно расширяются.

Я возмущенно выдыхаю из легких горячий поток воздуха и охаю при этом.

– Хочешь сказать, что это я виновата в его изменах? - гневно смотрю на дочь.

– Виноваты оба, - заключает она, нахмурившись.

– Ну давай, поддержи отца! Он ведь так настрадался за годы жизни со мной!

– Мам, ну я просто не вижу других объяснений. Отец тебя любил!

– А теперь разлюбил! - мой голос вибрирует от гнева.

– Он ведь не мог просто так разлюбить, - давит Настя, смотрит на мое отражение безотрывно и мрачно. - Что ты такого натворила?

– Я натворила? Я!? Твой папаша загулял! А ты меня винишь!? - ошалело интересуюсь у дочери на повышенных тонах.

Настя молчит. Только морщит свой аккуратный носик.

– Ну, конечно, - вздыхаю я. - Это я во всем виновата. Мужа не удержала, не уберегла брак. Плохо старалась. Так получается?

– Мам…

Я встаю и поворачиваюсь к дочери, строго смотрю ей прямо в глаза с дерзким недовольством.

– Ну да, - продолжаю я. - Я и тебя воспитала плохо. У матери беда, а ты ей даже угол выделить не можешь в своем особняке!

– Да блин, мам, ну что ты все переворачиваешь! - защищается Настя, повышая голос.

– Я говорю, как есть, - скрещиваю руки под грудью. - Неблагодарная…

Последнее слово вырывается из меня с дрожью и шепотом. Раньше я никогда не позволяла себе такого в адрес дочки, но сейчас оно срывается не с языка, а вытекает из расколотого сердца.

– Да что ты! Это я то неблагодарная!? - Настя округляет глаза, сверкая злым взглядом. - Отец специально это сказал! Он хотел посмотреть на мою реакцию! И если бы я продолжала тебя защищать, он бы перестал работать с Филом!

– А что, Фил твой настолько лузер, что без Льва не сможет заработать?

Мои слова, как пощечины для Насти. Я и сама прекрасно понимаю, что без моего мужа у Фила не будет того уровня достатка, к которому привыкла моя дочь. Но меня люто злит, что все вертится вокруг Льва.

Все будут его слушать, потому что он - главный влиятельный мерзавец. А я так… меня можно обижать, сравнивать с землей, топтать грязными сапогами.

– Нам с Филом сейчас нужны деньги, мама, - сквозь зубы произносит Настя. – Я никому еще не говорила, даже мужу. Я беременна, и в этот раз у меня двойня. Если отец перестанет поддерживать Фила, как мы будем жить?

У меня в ушах шумно пульсирует.

– Ради сытой жизни примешь Дианочку? - язвительно уточняю я, пропуская мимо ушей признание дочери.

Настя сводит брови на переносице.

– Что ты хочешь услышать? У меня будет трое детей, мам. Младшим нужна будет няня. Ты видела цены на нормальных нянек? А Аврора ходит на балет, это тоже денег стоит! И…

– Я поняла, - обреченно киваю.

Конечно, у Насти найдется тысяча отговорок. Уж на няню и балет Фил смог бы заработать и без помощи Льва.

О главном дочка умалчивает - путешествия в другие страны, содержание особняка, прислуга. Вот, что по настоящему дорого обходится. И это Настя боится потерять.

– Уходи, - не прошу, а приказываю. - Я хочу побыть одна.

– Я буду ждать мужа, - заявляет Настя. - Он отвезет отца и за мной вернется.

Закрываю глаза, и внутри расползается черная холодная лужа.

Лев поехал к ней. К Диане. К своей безотказной и исполнительной молодой лани, которая не только хорошо справляется с мелкими поручениями, но и, видимо, с хозяйством моего мужа.

Гадина… какая же гадина! Ни стыда, ни чести, ни достоинства. Мало того, что Лев ей в отцы годится, так еще и женатый. А лечь под женатого - это самый настоящий позор.

Хотя о чем я думаю? Раз уж за денежки родная дочь готова отвернуться от меня, что уж говорить о совершенно постороннем мне человеке?

Льву хоть и сорок семь, но он из тех мужчин, кто до последнего будут следить за собой и выглядеть классно. Я и раньше замечала взгляды девушек разных возрастов, восторженно замерших на моем мужчине. Только раньше я даже не ревновала, ведь была уверена в любви и верности.

Глава 9.

Моя красивая и большая библиотека…

Я годами собирала все эти книги. Здесь собрано очень много самого разного. Классика. Современные любовные романы. Книги по психологии. О садоводстве. Кулинария. Фэнтези и фантастика.

Я люблю свою библиотеку. Лева когда-то выделил мне для нее целую огромную комнату. И особенно мне нравится небольшой столик возле окна с ажурными ножками и мягким удобным стулом.

Я любила садиться за него и читать, пока солнечные лучи нежно облизывают страницы книги, пробиваясь сквозь тонкую, почти невесомую тюль. Могла зависнуть здесь с утра, и опомниться только вечером. И то лишь потому, что солнце уходило за горизонт и я плохо видела текст.

Если Светы долго не видно - ищи ее в библиотеке. Так говорил мой муж. Смеялся надо мной по доброму.

И Лева всегда знал, что мне подарить на праздники. Я из тех, для кого лучший подарок - книга. И даже не важно какая. Я буду рада любой!

Моя любовь к чтению началась еще с детства. И привил мне ее папа! Это он читал мне маленькой сказки о великанах, принцессах, говорящих котах и славных рыцарях.

Сейчас я стою в самом центре своей библиотеки и рассматриваю пыльные полки потухшим взглядом. И меня больше не радует все это величие и великолепие. Мне не хочется прикоснуться к своим книгам, пересмотреть те, что уже зачитаны до дыр, в которых голубым маркером выделены понравившиеся мне фразы и выражения.

А таких книг у меня много.

Есть и те, что я не читала. Они стоят нетронутыми, свежими, будто только с магазина. Но их единицы.

И теперь я вынуждена собирать свои книги по коробкам, чтобы забрать их с собой. Коробки я уже принесла, но не решаюсь начать сборы.

Потому что в этой комнате живет душа. Живая и светлая. Пыльная, с запахом старых страниц, с безмерной фантазией. Звенящая тишина комнаты давит мне на нервы. Чем дольше я стою здесь, тем больше начинаю жалеть себя.

Да, я вся такая несчастная и преданная. Брошенная никому ненужная женщина. И все, что мне останется, это читать свои книжки и продолжать гладить по холке свое уязвленное самолюбие.

Как только я начну складывать книги в коробки, так точно осознаю - это конец.

Муж, который дарил мне книги и делал счастливой, так и не стал прекрасным рыцарем. А дочка, что засыпала под мое чтение, не стала моей главной защитницей.

Конечно, я уже знаю, куда уйду. Если бы не было места, где меня всегда ждут и любят, я бы не стала так дерзить мужу. Побоялась бы, что действительно оставит меня без гроша в кармане.

– Света! - рявкает стальной голос за моей спиной суровым басом.

И мое имя слабым эхом оседает в просторной комнате. Оборачиваюсь медленно, затаив дыхание.

– Что это ты делаешь? - Лев хмурится.

– По-моему очевидно, - развожу руками.

Мой муж осматривает подготовленные коробки.

– Собралась вывезти библиотеку? - с нотками высокомерия уточняет он.

Я прикусываю кончик языка, и начинаю догадываться, что ничего хорошего меня теперь не ждет. Лев не просто так приехал домой. Он же дал мне три дня! И он обязан был оставить меня в покое и позволить мне спокойно собраться и уйти!

Нет же. Он снова здесь! Широкоплечий, грозный, наглый. Чужой.

– Это мои книги, - жестко произношу я, а пальцы бесконтрольно сжимаются в кулаки.

– Купленные за мой счет, - также жестко выдает Лев.

– Каждую копейку теперь считать будешь, да? - язвительно бросаю я. - Что, до такой степени мелочный?

– Опять дерзишь? - смотрит мне в глаза прямым и злым взглядом.

Я даже не хочу продолжать этот разговор. Потому что все это - какая-то бессмыслица. Книги мои. И я точно не оставлю их здесь.

И дело не в том, что я такая книгозависимая и вкладываю сокральный смысл в эти листочки с корешками. Нет. Это вопрос принципа.

Но сейчас я не стану вставать в позу и пререкаться. Я так мало спала ночью, что у меня нет сил на пустые конфликты.

– Я нашел адвоката и уже собрал документы для развода, - сообщает мне Лев. - В понедельник мы должны собраться втроем и все обсудить. Хочу, чтобы все прошло быстро и гладко.

Морщу нос и отворачиваюсь. Я ведь уже смирилась… и я тоже не хочу иметь с предателем ничего общего, лучше побыстрее разойтись и официально прекратить наш брак. Но меня задевает, что он все решил сам.

Опять.

Меня никто не спрашивает, а просто ставят перед фактом.

И раньше я легко все принимала. Была тихой мышкой, будто без собственного мнения. Ведь именно такие мышки всегда нравились Льву, а я очень хотела ему нравится.

Терять то больше нечего, ведь так? И должна же у меня быть хоть какая-то компенсация за двадцать пять лет брака? Не могу же я вот так просто взять, и передать Дианочке мужа со всеми его благами?

– Я тоже нашла адвоката, - вру.

Лев приподнимает брови. Он хоть и старается скрыть свое изумление, но я все вижу, потому что слишком долго знаю этого мужчину. И я уверена, он полагал, что я спрячусь в тень и не стану ни на что претендовать.

– Имущество при разводе делится поровну, - сообщаю я, набравшись решимости.

– Вот как, - с насмешкой выдает мой муж. - Что ж, развод обещает быть интересным.

Глава 10.

– У тебя есть знакомые адвокаты? - спрашиваю я, оставив стакан на столешнице.

Привкус гранатового сока оседает на языке. Мама говорит, что он полезен для сердца. Только может ли какой то сок помочь сейчас мне?

Внутри меня тлеющий уголек. Сердце? Его больше нет.

Закрываю глаза и пару мгновений просто перевожу дыхание.

– Что случилось? - вкрадчивый шепот за спиной вынуждает меня сильно зажмуриться.

– Мы со Львом разводимся, - четко произношу я, а внутри все холодеет.

Моя мать ошарашенно выдыхает и роняет из рук салатницу. По небольшой кухне прокатывается звон и треск.

– Чего? - спрашивает вполголоса. - Свет, ты что такое говоришь?

Я прибежала к матери сразу после того, как Лев ушел из нашего дома. Не могла больше оставаться одна. Тишина так сильно действовала мне на нервы, что я готова была выть раненым зверем и разносить мою библиотеку, как безумная дура.

Своими психами я себе не помогу.

Да и рука не поднимется тронуть книги, как не поднялась на рамку с нашей фотографией.

Я вообще ненормальная. Вчера вытащила наши семейные альбомы и долго долго их рассматривала. Пыталась понять - а в какой момент мой муж решил, что я больше ему не нужна? Оплакивала прошлое и уговаривала себя смириться с настоящим.

Чувствовать себя отвергнутой оказалось очень неприятно и больно. И теперь я, кажется, понимаю тех женщин, которые после развода вытворяли всякое. Портили имущество бывшим мужьям, натравливали на их фирмы налоговые проверки, всем назло занимались собой, чтобы “предатель локти кусал”.

Только я не из таких.

Мне духу не хватает разбить даже рамку с фоткой. И как я только смогла заикнуться про адвоката?

– Света, ты сошла с ума? - с недовольством интересуется моя мать. - И что это на тебя накатило? Развод? Тебе без пяти пятьдесят!

– И что? - глухо шиплю, впиваясь ногтями в керамическую столешницу.

– Что значит “что”? Ты понимаешь, что в таком возрасте не разводятся!?

Горько усмехаясь и нахожу в себе силы, чтобы повернуться к маме. Ей шестьдесят четыре года, но на свой возраст она не выглядит. Худенькая, аккуратная. Корни ее волос всегда подкрашены, чтобы не было видно седины, а вместо очков мама уже давно носит контактные линзы.

И мама уже пятнадцать лет как вдова.

– Ну что ты так на меня смотришь? Чем тебя Левушка не устраивает? А? Вон он как для тебя старается. То беседку построит, то на курорт тебя повезет. Цветы тебе дарит, книги. Филиппа к себе под крыло пристроил, чтобы наша Настенька хорошо жила. Все, как ты хочешь делает…

– Мам, - я закатываю глаза под веки и обессиленно вздыхаю.

– Что, думаешь на твой полтинник найдутся претенденты? - зло усмехается мама.

– Это решение Льва, - жестко выдаю я. - У него молодая любовница. Диана…

– Диана? - испуганно переспрашивает мама. - Та девочка на побегушках?

– Да, мам, - устало произношу я, отводя взгляд в сторону. - Та девочка на побегушках…

– Вот же прошмандовка! - рявкает мама так, что я вздрагиваю. - Вот же подлая дрянь!

Я закусываю губу и запрокидываю голову.

Мне сейчас нужно думать, где отыскать хорошего адвоката. И не такого, что втридорога с меня возьмет, а в итоге ничем особо и не поможет. Проверенного. Надежного. Зубастого! Чтобы смог противостоять моему мужу.

– И как ты такое допустила, Света? - голос мамы рычит от гнева.

Я распахиваю глаза и в смятении таращусь на мать.

– Я допустила? - возмущенно фыркаю.

– У тебя молодая идиотка мужа из под носа увела! Ох, знала я, что ничем хорошим все это не закончится. Нельзя было тебе позволять этой Диане у Левушки работать! Гнать ее надо было сразу поганой метлой!

– Если мужик нормальный, то его никто из под носа у жены не уведет, - стальным тоном выдаю я.

– Тебе уже не двадцать пять, Света, - хмурится мама, окидывая меня придирчивым взглядом. - А она девка в самом соку. И кожа бархатная без морщин, и ноги от ушей, и клубничка ее еще сладкая и свежая.

У меня в легких резко заканчивается воздух. Я буквально давлюсь пустотой, и боль пронзает все тело насквозь. Уж про “сладкую клубничку” Дианы я от матери точно услышать не ожидала.

– И неужели тебе самой не обидно? А? - колет меня своим недовольным взглядом. сложив руки под грудью. - Столько лет посвятить семье, чтобы в итоге муж выбрал спелую молодку?

– Я пришла к тебе за поддержкой, - шиплю сквозь зубы.

– Света, ты такого мужика проворонила! О какой поддержке речь? - негодующе взмахивает руками.

– А что я, по твоему, сделала не так? Давай, научи меня жить!

Мама изгибает свои губы в перевернутую улыбку. Смотрит на меня без жалости, скорее с брезгливостью и холодом.

Будто это я виновата в загулах моего мужа! И вариант, что Лев просто окобелиться решил, никто не рассматривает почему-то. Все хотят обвинить меня. Ткнуть побольнее в черный уголек, оставшийся от моего сердца.

– Просто напросто в пятьдесят, доченька, от мужа надо отгонять всяких Дианок. Ну что уж теперь говорить. После драки кулаками не машут… - выдает моя мама,а потом сердито напрягает губы. - Придумай, как его вернуть!

Глава 11.

Я приподнимаю брови и вопросительно смотрю на маму.

– Я не собираюсь его возвращать, - твердо заявляю я.

– То есть как? - мама прищуривается.

– Вот так, - развожу руками. - Еще за козлами всякими я не бегала и в ногах у них не валялась!

– Ты с этим козлом прожила двадцать пять лет! А теперь что, любовь прошла?

Ее колючие слова задевают меня. Внутри что-то надрывно вибрирует. Как натянутые струны гитары, фальшиво взявшие минорный аккорд.

– Ну, у него, видимо, прошла, - пожимаю плечами.

– А у тебя? - давит мама, делая шаг ко мне. - У тебя любовь прошла?

Ком встает поперек горла. Мне душно и тошно. И мне чертовски не приятен этот пустой разговор. Зачем сейчас копаться в грязном белье и искать причины его измен? Или мне сдирать едва зажившую мозоль и сыпать на нее солью? Как это поможет?

Конечно, я не остыла к мужу! Именно поэтому меня сейчас трясет изнутри, словно мощное землетрясение где-то под ребрами разыгралось. Все клокочет и болит.

Но у меня нет времени, чтобы оплакивать свою любовь. Мне нужно искать адвоката и действовать!

– Света, ты же умная женщина! Что же поступаешь, как полная дура? - язвительно интересуется мама, заглядывая мне в глаза.

– Он отказался от меня, мам, - стараюсь говорить ровно, но голос позорно скатывается в дрожь. - Он от меня отказался! - повторяю громче и решительнее. - Я не стану молить его одуматься!

И я правда считаю, что так поступают умные женщины.

Отпускают, даже если болит.

Я вынуждена клеить пластырь на кровоточащую рану и идти в бой, чтобы не остаться проигравшей во всем. Уж на имущество Льва я имею все права. И я своего не отдам. Хочет быстрого развода? Тогда пусть послушает преданную женщину, которая жила для семьи и разве что тапочки в зубах не носила. Пусть считается со мной!

Я была спокойной, рассудительной, в дела мужа не лезла. Поддерживала и окружала заботой. Растила дочку, занималась собой и бытом, пыталась стабилизировать этот чертов маникюрный салон и принести хоть какие-то деньги в дом. Зачем? Чтобы потом меня выпнули, вычеркнули, отвергли? Променяли на молодую давалку со “сладкой клубничкой”?

Так вот пусть Лев этой “клубничкой” подавится.

А мне, будет добр отстегнуть за потраченные годы.

– Мама, я спросила про адвоката, - напоминаю я, выпрямив плечи. - Если вариантов нет, то…

– Ты совершаешь ошибку, - хмурится мама. - Нужно просто напомнить Левушке, как он тебя раньше любил!

Закусываю щеку изнутри, рассматривая мелкие морщинки на лице матери. А в голове всплывают обрывки нашей со Львом жизни. Он говорил, что счастлив со мной. И клялся мне в любви до последнего вздоха. Красиво так рассказывал про совместную старость.

Когда родилась наша внучка Авророчка, Лев ведь всерьез стал заговаривать о закате жизни и одном пледе для нас двоих. О тихих вечерах у камина, где мои морщинистые руки наливают для нас зеленый чай, а его старческий голос читает книги вслух для меня. И я верила, что так и будет.

Верила, что мы через двадцать лет по прежнему останемся любящими, искренними и честными по отношению друг к другу.

Все это оказалось для моего мужа пылью и мусором.

– Мне пора, - тихо произношу я, разорвав зрительный контакт с моей мамой.

Не поймет она меня никогда. В моей шкуре она не была. И для нее, наверно, я действительно всегда теперь буду дурочкой, что не смогла удержать мужика.

Стоит мне только выйти за порог родительского дома, как мой телефон взрывается в резкой и слишком веселой мелодии.

Это Настя мне звонит.

У меня на нее стоит особая мелодия.

– Привет, Настюш, - тихо бормочу я, прижав телефон к уху.

Быстрым шагом иду к калитке, игнорируя лужи под ногами. Дождь начинает накрапывать, а ветер просто до костей ознобом пробивает. И я уже мечтаю поскорее оказаться в своей машине, чтобы не промокнуть в легком пальто.

– Ну все, мам. Отец хочет сегодня устроить семейный ужин с его овцой. Позвал меня и Фила в гости! - с недовольством заявляет Настя.

Я горько усмехаюсь.

Лев решил действовать решительно. Втягивает Диану в семью.

– А ты что? - интересуюсь у дочери, открывая машину.

Сразу завожу мотор и включаю подогрев сидения. Замерзла.

– А что я, мам? - с подчеркнутой грустью вздыхает Настя. - Ты ведь знаешь, что я не могу отказаться. Схожу. Потом донесу тебе, как все прошло. А, кстати… можно Аврору привести сегодня к тебе с ночевкой?

Глава 12.

Диана встречает нас в черном вечернем платье, элегантно струящемся по ее отточенной красивой фигурке. Я прикусываю кончик языка до боли и смотрю на нее с плохо прикрытой завистью.

Она меня старше, а выглядит лучше. Ну, конечно! У нее должно быть много свободного времени, раз она любовница моего отца. Может позволить себе посещать спортивный зал и правильно питаться. К тому же, Диана не рожала.

А я беременна. После первых родов меня разнесло. Сама виновата. Ела все подряд, особенно бургеры и пирожные. А чем еще себя радовать, когда ты в положении?

И сейчас меня вновь тянет на сладкое. Фил еще не знает, что я беременная, да еще и двойняшками. Но в этот раз я стараюсь себя контролировать и не разжираться, как свинья.

Если уж Дианочка смогла увести из семьи моего отца, то мне точно нельзя расслабляться. Я не хочу, чтобы однажды и у меня моего мужа заграбастали.

– Привет! - Диана оголяет зубы в белоснежной улыбке. - А мы вас уже ждем. Проходите!

На длинной изящной шее Дианы - бусы из жемчуга. А на ногах - мягкие черные тапочки с какими-то перьями. Это единственное, что выбивает ее из общего образа королевы.

Я неловко улыбаюсь ей, стягивая с себя черную курточку. Ругаю себя мысленно, что пришла по домашнему. В спортивном костюме. Теперь по сравнению с папиной новой любовью выгляжу как невзрачная мышь.

А еще у меня по утрам токсикоз. К вечеру отпускает, но лицо мое теперь всегда немного уставшее.

– А вы чего без дочки? - спрашивает Диана у моего мужа.

А ее это волнует? Или она для дочки моей хочет стать доброй веселой бабушкой? Даже смешно!

Но стараюсь держаться ровно. Язвить Диане мне нельзя. Иначе папа будет недоволен.

Родители разведутся, и мне лучше принять выгодную для себя сторону. Мама и так обязательно меня потом простит. Поймет и простит, даже если сейчас ей будет неприятно на меня смотреть и со мной общаться.

Она же мама.

Мамы всегда желают своим детям всего самого лучшего. И она должна понимать, что я не просто так поддерживаю сейчас отца, а для своей же выгоды.

– Аврора осталась у бабушки, - произносит Фил, принимая у меня куртку из рук.

Диана тупит взгляд и неуютно обнимает ладонями свои оголенные плечи. Вся такая робкая невинная овечка.

– Как она? - тихо интересуется Диана. - Я очень переживаю за Светлану Георгиевну. Все таки новость о разводе многим дается болезненно.

Вот гадина! Переживает она, как же.

– С мамой все будет хорошо, - каждое слово цежу сквозь зубы.

Брезгливо мне. Диана хоть и не плохая, и мы с ней раньше хорошо общались и даже как-то вместе ходили по магазинам и в театр, но сейчас она - любовница.

Она спит с женатым мужчиной. С моим отцом! С мужиком, которому почти пятьдесят!

– Привет! - из комнаты выплывает мой отец, и я оседаю, смотря на него.

Тоже вырядился в брюки и рубашку. Не так официально, как на работе - верхняя пуговица расстегнута, рукава закатаны до локтей, но меня передергивает.

На семейных вечерах с мамой отец обычно одевался во все домашнее и не выпендривался. А сейчас старается подстроиться под свою шалашовку?

– Здравствуйте, Лев Викторович, - мой муж протягивает руку.

Папа ее пожимает.

– Пора за стол, - лыбится во все тридцать два идеально белых зуба Дианочка.

Папа идет вперед, а мы за ним. Я осматриваю его новую квартиру. Высокие потолки, белые стены, как в психушке, золотые светильники с мягким теплым светом, светодиодные вставки на стенах.

Дорого - богато.

Идеальная светлая столовая с панорамными окнами, из которых открывается красивый вид на вечерние огни города и собор.

Стол от еды ломится.

– Я приготовила пасту с креветками, запекла индейку с яблоками по рецепту моей бабушки, а еще есть форель с грибами. Рыбу готовила первый раз по этому рецепту, поэтому за вкус не отвечаю, - весело щебечет Диана, усаживаясь за стол по правую руку от моего отца.

Мы с Филом переглядываемся и тоже садимся. Чувствую я себя неловко. Смотрю на Диану и кусаю губы.

Мама тоже накрывала на стол сама, когда мы устраивали совместные вечера, но таким разнообразием еды не баловала. А тут помимо перечисленного еще и четыре вида салата, канапе, тарталетки с икрой и рулетики двух видов - мясные с беконом и курицей и баклажановые с сыром внутри.

– Ты все это сама приготовила? - осторожно интересуюсь я.

– Конечно, - с нескрываемым самолюбием выдает Диана, задрав нос повыше. - У меня еще меренговый рулет собственного приготовления и небольшой пирог с вишней и шоколадной крошкой. Я позже их принесу.

– Диана хорошая хозяйка, - строго произносит мой папа, глянув мне в глаза.

Я в шоке.

Еще и Фил на меня так смотрит, будто хочет мне замечание сделать. Конечно, я же нам ужины на сто персон не готовлю. У нас все скромно по сравнению с вот этой показухой Дианы, да и к тому же заказать намного проще.

– Фил, компания РостКаР цены подняла, - переводит тему мой папа. - Они звонили, просят перезаключение договора.

– И сильно выросла цена?

– На тридцать процентов.

Я вытираю потные ладони о свои спортивные штаны и тянусь к графину с соком.

– Много, - резко произносит Филипп. - Я бы не стал с ними опять заключаться. Надо менять поставщика.

– У них качество! - папа прищуривается.

А я осторожно наливаю сок в свой стакан. Чувствую себя паршиво. С мамой мы всегда знали, о чем говорить.

А о чем мне сейчас беседовать с Дианой? Да и стоит ли вообще заводить с ней диалог?

– Качество много у кого, - пожимает плечами мой муж. - И не все дерут в тридорого.

Если весь вечер будет походить вот так, то я просто сойду с ума от напряжения.

Визуал 3.

Встречайте, Дианочка!

Диана Руслановна Амирова, 27 лет

Знает, как вскружить мужчине голову, не брезгует женатыми. А может и правда влюблена в нашего Льва?

Глава 13.

От стресса я начинаю активно пробовать приготовленные Дианой блюда. В ход идет и индейка, и паста с креветками, и форель. И даже рыбу эта овца идеальную приготовила! А то все прибеднялась, что по новому рецепту может быть невкусно.

Диана на меня почти не смотрит. Сидит и светится от показательной любви, заглядывая моему отцу в рот. Подкладывает ему в тарелку и подкладывает. И слушает мужской разговор. И даже встревает и советы дает!

Дрянь!

Уж нашла, где свой высокоразвитый интеллект проявлять.

И ведь мой муж тоже на эту идиотку с восторгом посматривает. Конечно, стол накрыла, нарядилась с иголочки, еще и говорит о бизнесе дельные вещи.

И мне так мерзко становится от всей этой обстановки!

Фил ведь должен понимать, что Диана подлая гадина, которая разбила семью моих родителей! Мог бы ради приличия хотя бы недовольное лицо скорчить или с ней в чем-то не согласиться.

Но на очередную умность от Дианочки мой муж кивает и произносит: “Отличная идея!”

Мда. Трэш.

– Я пойду припудрю носик, - выдаю я и плавно встаю из-за стола.

– Я покажу Насте, где у нас уборная, - тут же подрывается Диана.

Улыбается мне миленько и ведет за собой. А я просто хочу сейчас побыть одна и позвонить маме. У меня внутри кипит все от этой Дианы. Еще и Фил… от него не ожидала, что будет так себя вести! Одни разочарования сегодня.

Но папина любовница не спешит оставить меня одну. Она проходит вместе со мной в уборную.

Да у них тут кабинки! Очень оригинально для квартиры…

– Слушай, - Диана перебирает пальцы и смотрит в сторону. - Я себя неловко чувствую. Ты все таки дочь моего мужчины…

Я морщу нос. Не хочу этого разговора.

– Да, мне тоже не по себе, - отвечаю честно и скрещиваю руки под грудью.

– И я очень переживаю за твою маму. Спать спокойно не могу, правда! - опять давит Диана, будто я должна ей сейчас посочувствовать. - Светлана Георгиевна сильно расстроилась?

Это звучит так фальшиво, что я не выдерживаю.

– Ты переигрываешь, Диан, - произношу сухо и дерзко улыбаюсь. - Если ты думаешь, что я буду с тобой миленько ворковать, то ошибаешься.

Диана опускает голову, как провинившийся ребенок. Поджимает губы. Сама невинность, не иначе. Залезла в койку к женатому и рада.

А отец… у меня слов нет. Какая моча ему в голову ударила, что он вот так просто решил отказаться от мамы? Они же были идеальной парой!

– Ты мне неприятна. И я с тобой дружить не собираюсь, - фыркаю я.

– Вот как, - тихо шепчет Диана, а затем смотрит на меня исподлобья.

И этот взгляд пугает. Проникает под кожу, и я невольно вздрагиваю от волны непрошенных мурашек.

– Да ты еще тупее, чем я думала, - язвительно скалится Диана, прожигая темным взглядом во мне дыру. - Ну правильно, интеллект ребенку передается по материнской линии.

Я распахиваю рот, чтобы ответить что-то остроумное и дерзкое, но не могу подобрать слов. Только глаза шире распахиваю и возмущенно и шумно дышу.

А Диана проходит к раковине и включает воду. С непоколебимым видом опускает руки под поток воды.

– Тебе лучше со мной дружить, Настя. Или хотя бы сделать вид, что мы подружились и хорошо проводим время вдвоем, - говорит она, на меня даже не смотрит.

Я смотрю на нее в упор. Вот же сволочь!

– Лев мной очарован, - продолжает Диана. - И он уже позволяет мне капризничать и высказывать свое мнение.

– Ну и что?

– А ты и правда не понимаешь? - Диана переводит на меня свой хитрый взгляд. - Скоро решения буду принимать я. А твой муж, насколько мне известно, сильно зависит от Льва.

– Не путай семейные отношения и рабочие, - тихо рычу.

– Это ты не путай, Настен. Мне хватит обаяния и мозгов, чтобы убедить твоего папочку в чем угодно. И если я скажу ему, что ты меня обижаешь, то… - Диана проводит влажными ладонями по своим оголенным ключицам.

Ее фраза остается недосказанной, но мне и так все понятно. Эта овца слишком много о себе думает.

У папы уже есть капризная маленькая девочка. Это я. И Аврора. И если я буду манипулировать слезами и ныть, папа скорее послушает меня, чем Диану.

Хотя…

Я не могу быть ни в чем уверена на сто процентов.

Еще недавно я думала, что родители любят друг друга. А сейчас я общаюсь с его любовницей. И у них все серьезно. Серьезнее, чем я изначально думала.

– Ты мне сейчас угрожаешь? - язвительно интересуюсь я. – Он мой отец! А тебе он кто?

– Жених, - с дерзкой улыбкой отвечает Диана.

Я перевожу взгляд на ее руку в поисках помолвочного колечка.

– И нет, я тебе не угрожаю. Я предостерегаю тебя от ошибок. Будешь умничкой, и Лева оставит тебе твой уровень жизни.

– Если он тебе жених, то где кольцо? - приподнимаю бровь.

– Он его уже купил, - Диана скашивает уголок губ в хищную полуулыбку. - Просто предложение он сделает, когда решит вопрос с твоей мамой.

– Какая же ты дрянь… - выдыхаю я, а щеки пылают огнем от эмоций.

Внутри меня настоящий вихрь. И слезы подходят. С каждым мгновением их все сложнее сдерживать. Мне бы заткнуться и помалкивать.

Развод родителей - это не мое дело. Но мне обида гложет, что какая-то девочка на побегушках мне указывает и ставит меня на место. И беременные гормоны ударяют в мозг.

– Я тебе все сказала, Настен. Будешь правильно себя вести, и я буду с тобой доброй, - Диана вытирает руки полотенцем, а я сжимаю пальцы в кулаки.

Адреналин бежит по венам и ударяет прямо в голову. Сильно стискиваю челюсти, медленно выдыхаю в попытке успокоиться.

А потом меня переклинивает. Что-то щелкает в голове, и я сама не понимаю, как мои пальцы уже сжимают густую шевелюру Дианы.

Глава 14.

Я делаю глоток безвкусного чая и кошусь на настенные часы.

Тик-так. Тик-так.

Внутри все натянуто и выжжено. Если уж Лев всерьез устраивает ужины с Дианой и нашей дочкой, то назад пути точно нет.

Он меня больше не любит. Так бывает. Бывает…

Тесса жалобно скулит, и я перевожу взгляд на нее. Только сейчас замечаю, что по щеке катится одинокая слезинка.

Если бы можно было отключить все свои чувства и эмоции, я бы с радостью воспользовалась сейчас такой функцией.

Тесса тихо лает и виляет лохматым хвостом. Я забыла ее покормить вечером…

Настя, как и обещала, привела ко мне Авророчку на ночь.

Я была удивлена, что дочь едет на ужин к папе и его новой любви в черном спортивном костюме и почти без макияжа. Интересно, а Лев знает, что наша дочка беременна?

Вот будет прикол, если Диана тоже залетит. Свой ребенок и внук - одногодки.

Улыбаюсь, а внутри все сжимается до темноты перед глазами.

Пока я нянчила внучку Аврору и умилялась ее милым пяточкам, где-то за моей спиной проворная Диана виляла бедрами перед моим мужем и соблазняла его своей свежей клубничкой…

Потираю лоб и с досадой вздыхаю.

Настя должна была позвонить после ужина с отцом.

Тик-так. Тик-так.

Когда Настя привезла ко мне Авророчку, мы с внучкой сразу занялись кинетическим песком, затем я купала ее под тропическим душем, читала ей сказку перед сном, а потом…

Потом я словно зомби приползла на кухню. На автомате заварила себе чай из пакетика и уселась за столик.

Тик-так. Тик-так. Тик-так.

Перевожу взгляд на стену, где раньше висел наш с Левой семейный портрет. Без него как-то пусто. Стена словно голая.

Хотя это даже и к лучшему, что Лев его снял и разорвал. Мне и так тяжело, а тут еще такое напоминание о счастливых и любящих друг друга нас.

Телефон все же звонит. Мелодия моего звонка такая громкая, что я невольно подскакиваю на месте и быстро ловлю в руки мобильник. Как бы мне Аврору не разбудить! Нужно было сразу поставить на беззвучный.

– Мам! Я тебя не разбудила? - тихо спрашивает Настя.

Я вслушиваюсь в ее голос, пытаясь уловить настроение. Это важно. Если бы на ужине у отца и его любовницы все пошло по одному месту, то Настя была бы сейчас очень ехидной и довольной.

По крайней мере, мне очень хочется верить, что дочь совсем от меня не отвернется и не станет мило и вежливо общаться с новой ланью моего мужа.

– Я ждала твоего звонка, - наконец отвечаю я. - Как все прошло?

– Да вяло, мам… ничего особенного. Посидели, поболтали… - как-то слишком отстраненно рассказывает Настя.

– О чем болтали?

И зачем я вообще в это лезу? Ну, какая мне разница? Позлорадствовать? Себя успокоить? Утешиться, что папина новая девушка тупая и готовить не умеет?

Я ведь и так знаю, что Диана не тупая. И готовить она умеет.

Дура… какая я дура!

– Да ни о чем мы не болтали, мам. Папа с Филом общался, а я сидела и считала минуты до окончания самого скучного вечера в моей жизни, - раздражается моя дочь.

Голос у Насти все таки какой-то расстроенный. Она мне чего-то не договаривает.

– Завтра утром заберу Аврору. Разбуди ее пораньше, ладно? Мне уже пора, Фил ждет.

– Настя, у тебя точно все хорошо? - интересуюсь я, но уже с тревогой.

– Все нормально, - резко отвечает дочь. - Пока.

Три коротких гудка, и я снова смотрю на стену, где раньше висел наш со Львом портрет.

Либо Настя на эмоциях что-то наговорила Диане, либо дочь решила окончательно принять сторону папы.

Я понимаю, почему она это делает. Он - авторитет с тугим кошельком. И от него действительно многое зависит.

Но меня душит обидой, что родная дочь решила променять меня на бумажки.

Сейчас мне нужно думать о другом - где искать адвоката и куда переезжать.

Я собиралась какое-то время пожить у мамы, но теперь точно знаю, что это не лучшая затея. Она ведь мне весь мозг съест, какая я плохая и как мужика упустила.

А мне нужно поменьше стресса и побольше смелости, чтобы не остаться с носом.

От меня потихоньку отворачиваются все! Муж, дочь, мать…

Тесса настойчивее лает и кусает меня за лодыжку. Я встаю и насыпаю ей корм.

Телефон издает характерный звук входящего сообщения, и я напрягаюсь. Бросаю взгляд на часы. Уже начало двенадцатого.

“Завтра нужно встретиться и обсудить поведение Насти” - пишет Лев.

Я непонимающе хмурюсь, перечитывая сообщение снова и снова. Настя уже не маленькая девочка, чтобы мы обсуждали ее поведение и отчитывали за проступок.

Что же такого она могла натворить?

Глава 15.

– Аврора! Собирайся, мы приехали! - Настя игнорирует мой вопрос о вчерашнем ужине с папой.

И я хмуро смотрю ей в спину, мучаясь в догадках. А Фил стоит возле порога и с серьезным видом изучает что-то в своем телефоне. Наверно, ему уже по работе пишут.

– Мамочка! - счастливая Аврора бежит со второго этажа и ныряет в объятия Насти.

– Ты собралась? Ничего не забыла?

– Все взяла, мамуль. А бабуля мне вчера подарила знаешь что? - Аврора хитро прищуривается. - Сейчас покажу.

Внучка стягивает со спины рюкзачок и зарывается в нем с хитрой улыбкой.

– Аврора, нам некогда! - недовольно шипит моя дочка. - Поехали, нам уже пора.

– Ты меня намеренно игнорируешь? - строго спрашиваю я, но Настя только ведет плечом.

Делает вид, что меня не слышит.

– Аврора, потом будешь рыться в своих вещах. Папе пора на работу! Поехали! - Настя повышает голос.

Ух, какая злюка! И меня прямо гложет от потребности поскорее выяснить, что было вчера в новом доме Льва и его любовницы.

А моя внучка выпячивает нижнюю губу и достает из рюкзачка игрушку-антистресс в виде забавной собачки. Показывает ее своей маме с печальными округленными глазами.

– Ребенок не виноват в твоих психах, Настя, - бормочу я, накрывая лоб ладонью.

– А кто виноват? А? - дочь оборачивается и проходится по мне гневным взглядом. - Ах, точно! Это ты виновата, мама! Ты и мой отец!

– А что бабуля с дедулей сделали? - пикает Аврора, продолжая надувать свои и без того пухленькие губки.

Моя внучка сейчас расплачется.

– А я везде у вас виновата, - качаю головой и шепчу.

– Насть, нужно поторопиться, - сообщает Фил, оторвав уставший взгляд от экрана телефона.

– Что вчера было на ужине? - спрашиваю у Филиппа, повернув голову в его сторону.

Он только на Настю смотрит и тоже молчит. Семейка партизанов, блин…

– Все, Аврора, вперед, - Настя подхватывает малышку на руки и тащит к выходу.

И именно в этот момент дверь моего дома по хозяйски распахивается. Вместе с прохладным воздухом в коридор входит Лев.

– Дедуля! - визжит довольная Аврора. - Привет! А ты где вчера был? Я у вас ночевала!

Лев расплывается в улыбке и ловит нашу внучку на руки. Обнимает ее, что-то говорит ей на ухо, а потом целует в висок. Аврора заливисто смеется, обнимая его за шею.

– Ты колючий! Колючий! И холодный!

– Мы уже уходим, па, - тихо сообщает Настя своему отцу.

Я скрещиваю руки под грудью и прохожу на кухню. Отсюда мне слышно весь разговор, но меня никто видеть не будет. Не хочу корчить страдальческие гримасы при виде мужа.

Мне нужна броня и холодный взгляд. Держать оборону, а не искривлять лицо.

– Фил отвезет Аврору в сад, а ты останься, - произносит Лев.

– Пап, я…

– Без отговорок, Настен. Фил - вперед! Настя - на кухню! - командует мой муж.

Я прохожу к столу и занимаю себе место. Утро начинается уж очень интересно.

Настя с опущенной головой входит первая. За ней каменной стеной приближается Лев. Делаю серьезное лицо.

– Садись, - строго произносит он.

– Пап, мне не пятнадцать лет! И не нужно меня отчитывать! - капризно пикает Настя.

– Садись! - голос Льва вибрирует под потолком, и мне становится страшно.

Я закусываю губу и с тихим недоумением. Разбор полетов решил устроить? Я вдруг вспоминаю, как Настя в семнадцать лет впервые выкурила где-то сигарету, и пришла домой вонючая.

Жевала жвачку и думала, что Лев ничего не заметит.

Но он заметил. Унюхал почти сразу. Насте тогда сильно досталось… она от руки переписывала статью о вреде курения в толстую тетрадь, пока та не закончилась. У нее на это занятие четыре дня ушло. А после Лев положил у нее под носом пачку крепких сигарет и заставлял выкурить ее всю сразу. Настя ревела белугой. Орала и клялась, что больше никогда в жизни не возьмет эту дрянь в рот. Пачка сигарет осталась нетронутой, а моих нервных клеток тогда поубавилось.

Я не приветствовала такие методы воспитания, но тогда заткнулась. И ведь сработало! Больше ни разу мы не чуяли от Насти этот невыносимый шлейф сигаретного перегара.

Либо она хорошо шифровалась…

– Уже рассказала мамочке, что натворила? - цедит Лев сквозь зубы.

Выглядит он сейчас пугающе. У меня по спине скользит неприятный холодок.

Настя губы поджимает и взгляд в сторону отводит. Молчит, надув щеки.

– Ничего она мне не рассказывала, - тихо говорю я.

– Странно, - хмурится Лев, вглядываясь в мое лицо цепким взглядом. - Это ведь ты ее надоумила так сделать?

– Я даже не в курсе, что у вас там произошло, - пожимаю плечами.

Стараюсь выглядеть спокойной, хотя на самом деле внутри меня все сжимается и дрожит. И ладони предательски потеют. Мне не приятно, что Лев опять меня в чем-то обвиняет. Наша дочь уже взрослая, у нее своя голова на плечах. Я уже давно перестала учить ее жизни.

– Настен, поведай маме веселую историю, - требовательно просит Лев, а после расслабленно раскидывается на стуле.

Дочка косится в мою сторону. Выглядит сейчас, как испуганный зверек. Готова шипеть и скалить зубы, но инстинкты будто не позволяют.

– Насть, время не резиновое, - тихо говорю я. - У меня сегодня много дел.

Лев приподнимает бровь, заглянув мне в глаза с немым вопросом.

– Я этой сучке выдрала клок волос! - неожиданно дерзко сообщает Настя, и глаза ее начинают светиться свирепым блеском.

Глава 16.

– Зачем? - недоумевающе спрашиваю я, уставившись на дочь.

– Потому что не могла по-другому! - вскрикивает Настя и переводит на Льва искрометный взгляд. - Она любовница! Мерзкая дрянь! А ты меня с ней за один стол посадил! И рыба то у нее запеченная, и меренговый рулет. Ну, прям не женщина, а профессиональная кухарка!

Лев прищуривается. Мажет по мне темным взглядом, и мне так неуютно становится, что даже грудь сжимает.

Когда то за этим столом мы собирались на ужины. Вот так же сидели. Общались о чем то отстраненном, спокойно наслаждались вкусной едой, и точно знали, что мы - одно целое.

Мы есть друг у друга. И какие бы трудности на нашем жизненном пути не повстречались, мы обязательно встанем плечом к плечу и все преодолеем вместе.

А когда Настя выросла и улетела из нашего родительского гнезда под крыло к Филиппу, мы со Львом все равно каждый вечер сидели за этим столом и общались. Смело строили планы на будущее, с теплотой вспоминали прошлое.

И я была свято убеждена, что ближе и роднее мужа никого быть не может. Дети заводят свои семьи и больше не нуждаются в нас, а наши родители… родители не вечны.

Вот и получается, что муж - тот, с кем ты разделишь молодость и старость. И качество этой жизни зависит от отношений между супругами.

А у нас со Львом были доверительные и крепкие отношения.

А теперь…

Что с нами стало теперь…

– И знаешь что, папа, - голос Насти вибрирует под потолком. - Я не буду хорошей девочкой. Не буду дружить с этой овцой! Потому что она мне противна!

Секундная тишина. И мне хочется встать из-за стола первой. У меня на сегодня запланировано много неотложных дел, и я не хотела бы терять время на эти разборки.

Мне нужно собрать остатки своих вещей в коробки и поплакать перед тем, как навсегда покинуть этот дом, где каждый уголок пропитан счастливыми воспоминаниями. А потом я поеду в свой салон, поговорю с девочками. Может, у кого-то есть знакомые проверенные адвокаты.

– Посмотри, кого мы воспитали, - скалится Лев, заглядывая мне в глаза.

По позвоночнику бегут неприятные мурашки.

– Наша дочь не обязана дружить с каждой твоей подстилкой, - тихо, но уверенно отзываюсь я.

– Ну, правильно. Она же вся в тебя! - рявкает мой муж.

А я только удивленно приподнимаю брови.

– И хорошо, что я в маму! - вставляет Настя. - Такой как ты я бы точно не хотела быть!

– Какой? - Лев с любопытством наклоняет голову на бок и хищно улыбается.

Настя косится на меня в поисках поддержки. А я опускаю взгляд на свои пальцы и молчу. Я ведь не обязана защищать дочь сейчас. Моя Настя решила, что может усидеть на двух стульях. И со мной не потерять теплых отношений, и с папочкой продолжать быть близкой ради выгоды.

Я ее понимаю. Она молодая, и ей хочется пожить в роскоши, в лакшери отелях поотдыхать, в дорогучих шмотках походить. Повыпендриваться в социальных сетях новыми фоточками.

Но ей уже достаточно лет, чтобы осознавать цену своих решений и выборов. Испугалась, что может многое потерять, если примет меня в своем доме? Для родной матери не нашла угла? А потом еще и поперлась на ужин к отцу и Дианочке, спихнув на меня Аврору.

Только вот я не понимаю, для чего она подралась с этой Дианой?

– Ну, какой? - требовательно спрашивает Лев. - Настен, ты язык проглотила?

Тишина затягивается. И в этой тишине я слышу стук собственного сердца. Как мать, я обязана защитить Настю. Она ведь еще и в положении, о чем Лев вряд ли догадывается.

Но я не хочу никого больше защищать. Мне самой до себя. И ком стоит в горле такой, что я дышать не могу нормально, не то что разговаривать и оборону держать.

– Двуличной, папа, - спустя целую вечность отвечает Настя.

Я горько усмехаюсь, хоть и стараюсь держать непоколебимое лицо.

– Я пришел и честно признался, что больше не хочу продолжать брак, в котором я несчастлив. В чем ты меня винишь? - спрашивает Лев.

– Ты изменял маме!

– Я изменял, потому что был уверен, что уйду.

– Так может нужно было сначала развестись? Не подумал об этом?

А в этом Настя права. Если бы Лев хотел сохранить образ приличного и честного человека, мог бы прямо мне сказать про развод до того, как завел любовницу. А теперь он упал в моих глазах на самое дно.

– Я очень недоволен твоим поведением, Настя, - произносит Лев. - Диана тебе ничего плохого не делала. И она моя женщина, хочешь ты того или нет. А к моей женщине ты обязана относиться уважительно.

Серьезно? Молодая вертихвостка уже удостоилась почетного звания “моя женщина”?.

Лев делает паузу, поймав мой возмущенный взгляд.

– А я не буду ее уважать! Было бы за что, - шипит Настя и показательно скрещивает руки под грудью в знак протеста. - Думаешь, она тебя реально любит? Смешной ты, пап. Овца на деньги клюнула, а ты повелся! Она мне в туалете это прямым текстом сказала!

Лев мрачнеет, но в его глазах не загорается недоумение или смятение.

– Это все твое воспитание, - Лев продолжает смотреть на меня.

Я пожимаю плечами и натягиваю на лицо спокойную, осторожную улыбку:

– Ну, что выросло, то выросло. В ней все же течет твоя кровь. А гены, знаешь ли, воспитанием не исправишь.

– Вы в сговоре, да? - со злой насмешкой спрашивает Лев. - Будете теперь вместе строить козни против Дианы?

Мне смешно от его догадки.

Да, мы с Настей могли бы объединиться и ненавидеть Дианочку вместе. Но строить козни - это уже слишком. Мне неприятно, что муж променял меня на молодуху, но я не стану опускаться до их уровня и пакостить.

– Плевать мне на твою Диану, - опускаю голову и поджимаю губы.

А сердце все равно обжигается болью.

– Да я заметил, Света. Тебе уже давно плевать на всех, кто тебя окружает.

Глава 17.

И что он вообще от меня хочет? Какой реакции добивается?

Лев ставит точку в нашем разговоре. Просто поднимается из-за стола. Смотрит мне в глаза строго и дерзко. С вызовом.

В его зрачках настоящий пожар из ненависти.

Да что я такого сделала? Чем я так провинилась, что вместо привычного ласкового взгляда заслужила вот это…

Хамоватый, грубый, совершенно незнакомый мне мужчина. И это мой муж…

Пока еще муж.

Совсем скоро все изменится, и больше не будет никаких косых и недружелюбных взглядов в мою сторону. Я спокойно залатаю раны, закушу губы до крови, и продолжу строить свою жизнь без оглядки на прошлое.

По-крайней мере план у меня такой.

– Мам, - тихо произносит Настя и смотрит в мою сторону с плохо скрываемой паникой. - Как думаешь, папа теперь перестанет помогать Филу?

Мне зябко от ее вопроса. И в висках гудит, словно в черепной коробке осиное гнездо.

– Ты только за это переживаешь, да? - уголки губ вздрагивают в тревожной улыбке.

– Ты ведь сама понимаешь…

– Я догадываюсь, почему ты вцепилась в Диану, - говорю тихо и прикрываю глаза.

Причина такого поведения Насти только одна.

Ревность.

Такая дикая и необъяснимая, что застилает рассудок. Когда я была беременна, меня тоже заносило. Я ревновала Льва к одной из его сотрудниц - главному менеджеру по продажам. И ведь видимых причин на ревность не было, но я готова была той девушке вцепиться в лицо.

Когда родила - отпустило.

– Мам, я просто терпеть не могу таких лживых сук, - хмыкает Настя. - Она ведь не к папе присосалась, а к его кошельку.

– Боже… - вздыхаю и усердно потираю виски. Голова начинает не просто гудеть, а раскалываться от боли. - Настя, мне неинтересно куда присосалась Диана.

– Почему? - дочь обиженно выпячивает нижнюю губу.

– Потому что все уже решено, - спокойно отвечаю я, глядя в печальные глаза Насти. - Он ушел к ней. Выбрал ее. Нас ждет развод. И точка. Жирная точка.

– И тебе нормально так, да? - скрещивает руки под грудью и хмурится. - Диане все лавры, а тебе разбитое сердце и пинок под зад?

– Чтобы мне лавры перепали, надо не заискивающим взглядом смотреть и трепетать, а искать адвоката, - шиплю. - А я теряю время на пустые разговоры.

Настя озадаченно приподнимает брови.

А меня уже начинает тошнить от всей этой ситуации. Лев не просто провел воспитательную беседу со взрослой дочерью, которая на минуточку замужем и давно не реагирует на поглаживания против шерсти, он столкул меня и Настю лбами!

– Значит, я для тебя пустое место? - неожиданно дерзко скалится. - Все ясно, мама! Ты обиделась на папу и винишь всех вокруг, только не себя. А может стоит посмотреть правде в глаза?

– Разговор окончен, - встаю из-за стола и направляюсь на второй этаж.

Но Настя следует за мной.

– А что ты убегаешь, мам? А? Ты посмотри на себя! В твоем возрасте уже нужно как-то избирательнее подходить к выбору нарядов. Ты бы видела, как Диана оделась на семейный ужин. В платье! В бусы! Уверена, на ней и трусы кружевные были, а не парашюты в аленький горох!

Слова дочери бьют под дых, выбивают воздух из моей груди. Внутри все клокочет и дрожит от женского отчаяния.

Да, я не молодею. Но я стараюсь принять возрастные изменения, а не бегу сломя голову по косметологам и пластическим хирургам.

Кожа больше не такая упругая. Не бархатная, словно персик.

Грудь угрюмо опустилась, на животе и бедрах проявились линии растяжек.

У глаз морщины, как и у всех женщин моего возраста, которые много улыбаются и смеются.

Я не пластмассовая кукла. Не силиконовая фея. Не жертва пластического хирурга.

Куда уж мне тягаться с молодой “клубничкой” Дианы.

– Знаешь что, доченька, - я придерживаюсь дрожащей рукой за перила на лестнице, обернувшись через плечо. - А не пойти ли тебе в баню?

– Мам, да я же как лучше хочу! Надела бы соблазнительные трусы, да и приманила бы отца обратно!

На глазах выступают слезы. От злости. От негодования. От бессилия.

Я увядаю. Прекрасный цветок свое уже отцвел. Не за горами пятьдесят лет, трое внуков и платочек на седых волосах.

Климакс уже приветственно машет мне рукой.

– Ну прям не дочь, а специалист по соблазнительным трусам, которыми можно мужиков притягивать, - развожу руками.

Стараюсь улыбаться, но выходит у меня паршиво.

– Мам…

– Свои советы оставь себе. Может, пригодятся, лет так через двадцать.

– Да мам… блин…

– Уходи, Настя, - шепчу, пряча влажные от слез глаза.

Я хотела порыдать, прежде чем уехать из этого дома, и причиной моих слез должна была стать скорбь по счастливому прошлому.

Теперь же я буду оплакивать свое будущее, ведь дочь ткнула меня в и без того больное место.

Глава 18.

– Мам, я буду жить у тебя. Имею право, - скрипит мой злой голос.

– Света! - мать смотрит в мои глаза с гневом. - У меня аллергия на собак! А ты свою шавку притащила!

– Раньше не было аллергии, а теперь началась? - приподнимаю голову выше и прижимаю к себе Тессу.

Она всю дорогу жалобно скулила в переноске. И сейчас мне нужно дать ей воды и корма, чтобы собака почувствовала себя дома и смогла расслабиться.

– Почему нельзя было оставить псину у Завьялова? - мама сводит брови на переносице и продолжает прожигать во мне дыру грозным взглядом.

Я тяжело вздыхаю.

– Это моя собака, - устало шепчу. - А у Льва теперь новая домашняя зверюшка.

Мама напряженно хмыкает, ее губы вздрагивают в улыбку. А потом она складывает руки под грудью и качает головой недовольно.

– Соперница! Диана твоя соперница, а не домашняя зверушка! А ты даже и не пытаешься побороться за свое счастье!

Закрываю глаза.

Все по кругу. По замкнутому кругу! И мне это надоедает! Дочь и моя мать будто сговорились.

Они думают, что моя главная жизненная цель - удержаться за неверного кобеля, что с поводка сорвался. Всеми силами постараться вернуть Льва.

А я просто хочу быть счастливой. Без всей это грязи. Без его измен и любовниц. Подальше от того, что никак не вписывается в мой список: “на это можно закрыть глаза.”

Это не черешни, посаженные на заднем дворе без моего согласия, и не носки, небрежно разбросанные по углам.

Это, черт возьми, предательство! Мерзкое и подлое предательство!

– Может ты мне тоже дашь совет, какие трусы надеть, чтобы Льва возле себя удержать? - каждое слово цежу сквозь зубы.

– Какие трусы, Света? - непонимающе шипит на меня мать и щуриться.

– Кружевные.

– Трусы кружевные и у Дианы есть! А ты вспомни, за что тебя Лев полюбил, дура! Подумай, что есть в тебе, чего нет в этой выскочке?

А я не хочу об этом думать.

Я хочу поехать в свой салон, чтобы узнать у девочек, есть ли у кого-то из них знакомый хороший адвокат по семейным делам.

– Мне уже пора, - твердо произношу я, стараясь поставить точку в этом бессмысленно разговоре.

Ставлю дрожащую Тессу на пол и иду в кухню, чтобы там расположить миску с водой и кормом.

Но мать идет за мной.

Настя вся в свою бабушку! Две липучки, желающие мне “добра” в виде возвращения блудного мужа.

– Если ты такая умная, то я помолчу, Света. Раз ты все уже решила, будет по твоему. Только потом не беги к мамочке плакаться как тебе одиноко и как тошно!

Игнорирую маму всеми силами, хотя от этого разговора у меня уже глаз дергается.

– Ты, наверно, думаешь, что после развода будешь много кому нужна? Так вот я открою тебе глаза, дочь. Ты останешься одна! И никакие мужики на твой полтинник не слетятся. У Льва будет новая жизнь с молодой выскочкой, а ты будешь чахнуть и засыхать! - ее голос начинает дрожать, и я напряженно оборачиваюсь через плечо.

Может, она по себе судит? За пятнадцать лет при желании мама могла бы снова выйти замуж. Или просто найти приятного мужчину для совместных вечеров без штампа в паспорте.

Что, если она остается верна моему покойному отцу не из-за чувств и долга, а потому что не может никого найти?

Смотрю на маму полными шока глазами.

Еще лет десять назад она говорила, что никогда не выйдет замуж снова, потому что на небесах ее ждет муж.

А сейчас произносит такое, что я начинаю сомневаться в ее желании быть до конца верной покойному мужчине.

– Что ты так уставилась, как бестолковая овца на новые ворота? - недовольно выпаливает мама.

И я сразу отгоняю от себя все непрошенные мысли, навязчиво пробирающиеся в мою голову.

Мне нужно собираться и ехать в свой салон. Иначе я профукаю все, что должно поделиться поровну после развода.

– Привет, девочки! - громко произношу я, заявляя о себе.

В моем маникюрном салоне повисает тишина.

Я здесь не частый гость. С тех пор, как спихнула все дела на Ангелину, захожу в свой салон только ранним утром ногти подпилить.

А сейчас уже обед.

– Светлана Георгиевна, добрый день, - Ангелина напряженно смотрит мне в глаза, будто ожидает от меня плохих новостей.

И их стоит ожидать. Если Лев окончательно взбесится и решит взять меня за жабры, то реально прикроет мой салон.

Но девочки ведь еще не знают, что впереди меня ждет развод.

– У кого-то есть знакомый адвокат по семейным делам? - с ходу спрашиваю я.

Девочки растерянно переглядываются.

– У меня, - тихо, как мышка, произносит миловидная брюнетка с каре. - Мой муж адвокат.

Новенькая. Я раньше ее здесь не видела.

– Отлично, - киваю я. - Клиенты есть в ближайшие два часа?

Девушка отрицательно качает головой.

– Тогда пойдем со мной, надо переговорить и познакомиться поближе.

Я улыбаюсь, будто ничего со мной не случилось. А у самой сердце долбит в груди в приступе аритмии.

Все заходит слишком далеко. И я все сильнее осознаю, что меня ждет развод с человеком, которого я любила до беспамятства, до дрожи в коленях, до ярких искр перед глазами.

– Светлана Георгиевна, а что у вас случилось? - шепчет Ангелина.

Семь пар глаз устремлены на меня, и все в ожидании ответа.

– Развод случился, - отвечаю сухо.

Но изнутри все же кусает болью.

Девушки сразу принимаются шушукаться.

Правильно Лев всегда говорил, что женский коллектив - сборище змей.

– А куда мы пойдем? - девушка с каре смотрит на меня с волнением и растерянностью.

– Посидим в ближайшем кафе, позвонишь своему мужу. У меня к нему есть пара вопросов, прежде чем я найму его в качестве своего адвоката.

Глава 19.

Лиза рассказывает мне про своего мужа, а потом звонит ему и передает трубку мне.

Лев то адвоката уже нашел. Давно. Он же, гад такой, готовился к разводу! Это я как лохушка жила, и даже не понимала, что мне изменяют. Любящее сердце оказалось слепым, а сейчас полыхает в пожаре жестокой ненависти.

Мне нужно себя спасать.

Адвокат Петр Денисович уведомляет меня о законах, действующих при разводе и дележке имущества, а я сижу и пытаюсь внимательно его слушать, хотя вереница мыслей уводит меня в ближайшее прошлое. Как же подло Лев со мной поступил! Да, он пришел и сам признался, что у него есть любовница. Не стал дожидаться случайности, где я прихожу к нему в офис и, как в плохом анекдоте, застаю на рабочем месте за важным занятием.

– Спасибо, я поняла. У меня развод на носу. Дело срочное.

– Можем встретиться хоть завтра, - отвечает Петр Денисович.

Времени совсем не осталось. Назначенная Львом встреча с адвокатами состоиться уже в понедельник, а я только смогла собраться с силами и выискать для себя специалиста. Хотелось бы немного расслабиться и выдохнуть, но нельзя.

Лиза неуютно ежится и странно на меня смотрит. Наверно, не каждый день владелица маникюрного салона и работодательница требует от нее помощи в таком важном и деликатном вопросе.

– Светлана Георгиевна, мне так жаль…

Я вопросительно приподнимаю бровь.

– Девочки в салоне рассказывали, что у вас любящий муж, - ежится Лиза и тупит взгляд. - А теперь развод…

Лев любил производить впечатление на моих сотрудниц. То курьером шикарный букет мне пришлет, пока я на рабочем месте, то лично приедет с каким-нибудь подарком.

Но это было так давно…

Я вообще не помню, когда последний раз Лев дарил мне цветы и неожиданные подарки. Это как-то ушло на второй план, стало ненужным.

– Всякое в жизни бывает, - строго заключаю я и поднимаюсь из-за стола, оставив свой кофе нетронутым.

У меня кусок в горло не лезет. Аппетита нет уже какой день.

Бросаю беглый взгляд в сторону, и тут же замечаю ее! Диану! По телу прокатывается жар, и мне на мгновение становится сложно дышать.

Как на зло Диана тоже меня заметила, и явно раньше, чем я ее. Смотрит на меня с тихим сожалением. Взгляд ну просто щенячий.

Встает из-за столика и направляется ко мне грациозной походкой. Ну, лань! Молодая соблазнительная лань!

– Добрый день, Светлана Георгиевна, - растягивает губы в жалкое подобие улыбки.

– Чего ты хочешь? - смотрю на нее в упор.

И ведь хватило наглости подойти! И строит из себя невиновную простушку.

Такой она раньше мне и казалась. Простой. Доброй. Милой. Наивной.

А наивной все это время была я!

– Решила подойти и поздороваться, - тихо произносит Диана, посмотрев на меня из-под густых ресниц. - Мы с вами все же не чужие люди.

От возмущения мои брови лезут высоко на лоб.

– А какие мы люди, Диан? М?

Лиза замерла. Рассматривает любовницу моего мужа любопытным взглядом.

– Мы ведь с вами делили одного мужчину, - наивным голоском произносит Диана. - И в итоге он… выбрал меня.

Меня захлестывает волной ядовитой злости и сверлит изнутри тупой ревностью. И мне больно.

Чертовски больно от того, что я не в силах противостоять ее молодости. Она красивее и свежее. Она все еще игривая молодая кошка, не знающая в жизни никаких проблем.

И наша разница в возрасте подчеркнуто намекает мне о том, что я свое уже пожила.

Это у мужиков все просто. Особенно у богатых. У таких, как мой муж.

– Ну, неудивительно, что Левушка решил сбежать от вас ко мне, - высокомерно задирает нос Диана, а в ее глазах вспыхивают дьявольские искры.

Чувствует дрянь свое превосходство надо мной.

– Вы ведь уже не первой свежести, - коварно усмехается. - У вас седина и климакс.

Меня словно в спину ударяют ее слова. И я чувствую, как от злости и боли рассудок медленно окутывает пелена густого тумана. На глаза так и просятся горячие слезы обиды, но я сдерживаю их усилием воли.

– Не боишься, что Лев наиграется и бросит тебя ради пустышки помоложе? - прищуриваюсь. - Знаешь, любовницам редко удается удержать рядом влиятельного мужчину на длительный срок.

– А мне и держать не надо, Левушка от меня безума! Я же не старомодная ленивая корова, как вы! - каждое слово произносит с ядовитым презрением.

И я не выдерживаю.

Моя ладонь ударяет Диану звонкой пощечиной.

Глава 20.

Она отшатывается, но не вскрикивает. Прикладывает пальцы к месту удара. На бледной коже остался отчетливый отпечаток.

Лиза закрывает рот рукой и испуганно на меня таращится.

Все таки дочка Настя в меня. Не контролирует себя, когда гнев накрывает. А когда кто-то намеренно провоцирует, тут и говорить нечего.

Посетители кафе таращатся на нас. Мы в центре внимания у каждого.

И именно в этот двери распахиваются, и в помещение вальяжной походкой заходит мой муж.

О нет…

Я обреченно закрываю глаза и сжимаю руки в кулаки. В кончиках пальцев вибрирует ток. Нет, я не жалею, что дала пощечину молодой дряни, которая посмела обозвать меня старомодной ленивой коровой. Так ей и нужно!

– Ты меня ударила! - вскрикивает Диана, устремив на меня гневный взгляд.

В моменте мне кажется, что она сейчас кинется на меня и задушит. Ее зрачки расширены и сверкают яростью.

– Что происходит? - строгим тоном интересуется Лев, подходя ближе.

– Она меня ударила! - еще громче кричит Диана, ее нижняя губа вздрагивает, а из коварного взгляда пропадает вся ненависть. - Лев, она меня ударила!

Диана жмется к моему мужу, утыкается лбом в его широкую грудь и отчаянно всхлипывает.

– Какая же ты сволочь, - шиплю я вполголоса.

Ну и актриса! Да не появись Лев рядом, так Диана бы даже не пикнула. А сейчас так натурально плачет, и по щекам ее слезы текут.

– Кто дал тебе право бить других людей, Света? - Лев устремляет на меня гневный взгляд, прижимая к себе любовницу.

– Она меня спровоцировала.

– Чем, интересно узнать, - вскидывает бровь и смотрит на меня снисходительно.

Так, как смотрят на ущербных. Без жалости, но с терпеливым недоумением.

– Я не стану оправдываться, - качаю головой отрицательно.

Это уже слишком.

Я не виновата совершенно ни в чем! Да, я не имела права на эту пощечину, но рассудок будто отключился.

А Диана и правда продуманная гадина. Знает, на какие точки надавить, чтобы вывести меня из себя и заставить озвереть в моменте. И я не удивлюсь, если она знала, что Лев вот-вот зайдет в кафе.

Она специально все это подстроила, чтобы опустить меня в глазах бывшего мужа ниже плинтуса! И судя по взгляду Льва, у нее хорошо получилось это сделать.

У меня потеют ладони, а перед глазами пелена слез. Нет, плакать сейчас никак нельзя.

Сегодня просто такой день, что все точно попадают в мое слабое место. Давят на ту мозоль, которая болит. Вот я и всплыла.

– Что же ты творишь, Света… - вздыхает Лев.

– Светлана Георгиевна говорит правду! Эта девушка обзывалась и провоцировала! - заступается за меня побледневшая от происходящего Лиза.

Лев переводит взгляд на девушку за столиком, и та быстро прикусывает язык.

– Извинись перед Дианой, - требует Лев.

Я медленно моргаю.

– Ты сейчас серьезно? - спрашиваю я, шире распахнув глаза.

– Теперь то я точно понимаю, что вы с Настей в сговоре против Дианы. Но нравится вам это или нет, у меня с Дианой все серьезно. И я не позволю причинять моей женщине вред!

А молодая лань, прижавшаяся к груди Льва в поисках защиты и тепла, волком на меня смотрит. Она опять победила.

Это уже просто смешно.

– Мне пора, Лев. Увидимся на встрече с адвокатами.

– Стой! - летит мне в спину.

Но я выбираю самый простой путь - сбежать.

Я не хочу больше никаких встреч с мужем. У меня одно желание - оставить всю нашу совместную жизнь в прошлом.

Вышвырнуть его из своей жизни как можно скорее.

Я с удовольствием отдам такого кобеля и Диане, и любой другой молодой лани.

Плевать.

– Света, стой! - настигает меня голос Льва на парковке рядом с моим салоном.

– Иди к своей суке! Ее успокаивай! - огрызаюсь я, продолжая убегать.

– Стой!

Рука мужа хватает меня за запястье. Я дергаюсь, и что-то хрустит внутри, предплечье прошибает болью до самых костей.

Лев разворачивает меня к себе и смотрит в мои глаза властным и наглым взглядом.

– Я сказал стоять! - скалится он. - Что за цирк ты устраиваешь, милая?

У меня огнем горит рука, словно Лев ее сломал. И на глазах собираются слезы, но не от обиды, а от физической боли.

– Цирк устраивает твоя клоунесса, - фыркаю я. - Пусти меня!

Я хочу вырваться, но мне руку словно прострелили. Не смею шевелить ей, и скулить хочется жалобно, но я крепче сжимаю челюсти.

– Света, так нельзя! Ты взрослая тетка, а ведешь себя…

Он замолкает. Видит, что мне больно. Встревоженно смотрит на меня.

– Как кто? - язвительно интересуюсь я.

– Что с тобой? - приглушенно спрашивает мой муж. - У тебя что-то болит?

– Ничего не болит!

– Света, не обманывай! Я слишком долго с тобой прожил, чтобы теперь не заметить твоей перекошенной от боли рожи!

Лев опускает взгляд на мою руку. Его брови быстро съезжаются на переносице.

И я тоже прослеживаю за его взглядом.

Кисть моей руки опухает на глазах!

– Черт возьми, Света! Какого хрена?

Глава 21.

– Какого хрена? Это я у тебя должна спросить! - скалюсь я, а ветер разносит мой голос по парковке. - Ты мне руку сломал!

Лев мрачнеет. Его лицо приобретает пугающие черты.

– Левушка! Лева! - кричит Диана, стремительно приближаясь к нам. - Ну все, хватит! Не нужны мне от Светланы Георгиевны никакие извинения!

Тяжело вздыхаю. А Лев рассматривает мою руку, так и не выпустив мою кисть из своего захвата. В его глазах проносится горькое сожаление.

– Лева! - растерянно вскрикивает Диана и останавливается рядом с нами.

– Нам нужно в больницу, - тихо произносит Лев, взглянув в мои глаза.

– Ну уж нет, - качаю головой. - Я с тобой никуда не поеду!

– Поедешь, Света. Поедешь! - на грани тихого рыка выплевывает Лев.

Ну и где я так провинилась то, а? Почему нельзя просто оставить меня в покое и разводиться молча, без вот этих дурацких разговор и обзывательств со стороны его любовницы?

Решил уходить - уходи как настоящий мужчина! Но нет же… Лев и Диана устраивают показательные выступления. Сначала ужин с Настей и Филом, теперь вот эта откровенная провокация от наглой лани.

И, как вишенка на торте, перелом моей руки!

– Я поеду с вами, - решительно заявляет Диана. - А что случилось?

– Отпусти, Лев! - гневно цежу сквозь зубы. - Иначе я сниму побои и напишу на тебя заявление в полицию!

Лицо Дианы недоуменно вытягивается.

– Ладно, напиши, - упрямо произносит мой муж. - Только сначала мы поедем в больницу.

Я тяжело вздыхаю.

А Лев нагло приобнимает меня за талию и заставляет идти к его машине.

– Лев! А я? Как же я? - Диана семенит за нами и делает невинные глаза.

– Я вызову тебе такси домой.

– Но мы же хотели… - тихо шепчет себе под нос.

– Диана, у Светы может быть перелом! - рявкает мой муж на свою любовницу.

У меня уголки губ вздрагивают в улыбку, но я тут же запрещаю себе ехидничать. Пять минут назад Лев готов был меня растерзать за то, что я тронула его подстилку.

И сейчас у меня появился шанс утереть Диане нос, чтобы много о себе не думала.

– Наверно, правда перелом. Мне очень больно, Лев, - слезливо жалуюсь я, повесив голову.

– Все будет хорошо, Света. Поехали! - мой муж помогает мне усесться на пассажирское сидение его машины.

А Диана с таким выражением лица на меня смотрит, будто только что лимон лизнула.

Лев трогает машину с места и мастерски выезжает с тесной парковки. Его любовница нас встревоженным взглядом провожает.

Я даже забываю про боль в руке на какое-то время, но уже через пару минут связки снова начинают ныть.

Лев бросает на меня мрачные взгляды. У него звонит телефон, но он просто выключает его и возвращает в карман.

– Что за девушка была с тобой в кафе? - вдруг спрашивает мой муж.

– Работает у меня в салоне, мы с ней дружим, - спокойно отвечаю я.

– У тебя есть подруги? Неужели? - с насмешкой спрашивает Лев.

Я напрягаюсь.

– Почему тебя это удивляет?

Лев тормозит на светофоре и поворачивает лицо ко мне. Его скулы острые, взгляд тяжелый, пугающий.

– Потому что у тебя нет подруг, милая, - бросает мне в лицо с натянутой улыбкой.

И он прав.

Подруги отошли на второй план еще двадцать пять лет назад, когда в моей жизни появилась дочь Настя. А потом… потом я просто ни с кем близко не общалась и не дружила.

Как-то не до этого было.

Тем более я много читала. И чтение заменяло мне и подруг, и друзей. Вместо пустой встречи с кем-то в кафе, я выбирала провести пару часов в своей светлой и красивой библиотеке.

Сердце щемит от тоски по своим полочкам, уютному столику у окна, запаху в моей любимой комнате.

Я создам новую библиотеку, как только разведусь со Львом и куплю себе свой собственный дом.

– Ну, теперь у меня есть Лиза, - осторожно улыбаюсь я. - Моя подруга.

Светофор меняет цвет на зеленый, и Лев плавно едет вперед.

Между нами чувствуется напряжение и недосказанность, но я упрямо это игнорирую. Смотрю в окно на расцветающий город.

А телефон Льва вновь вибрирует в кармане пиджака. Он вынимает его, бросает недовольный взгляд на экран, сбрасывает вызов. И опять убирает телефон на место.

– Рука болит? - хмуро интересуется Лев.

– Угу.

Он тяжело вздыхает и виновато машет головой.

– Извини меня, Свет, - с искренним раскаянием проговаривает. - Я не должен был так тебя хватать.

Прикусываю кончик языка. Удивительная метаморфоза! Сначала унизил меня перед своей любовницей, заставляя приносить извинения за пощечину, а теперь проявляет заботу и тревожится за мою руку.

А может и правда боится, что я накануне развода пойду и побои сниму?

Слухи про избиение жены такому влиятельному мужику ни к чему. Он вообще не любит лишний шум вокруг его персоны.

– Мы почти приехали, - сообщает мой муж все также мрачно.

А его телефон вновь начинает вибрировать, явно действуя Льву на нервы.

– Ало! - не говорит, а орет.

Я даже вздрагиваю и вся съеживаюсь на пассажирском сидении.

Слышу голос Дианы, но не могу разобрать, о чем она говорит. Тараторит что-то очень быстро.

– Ты что, такси сама себе не можешь вызвать? - голос Льва полон раздражения. - Давай, Диан. Я сейчас занят!

Глава 22.

В травмпункте меня осмотрел врач, сказал, что это просто растяжение связок, но на всякий случай все же послал на рентген. Я настояла, ведь боль была сильная.

Лев все это время пасся рядом со мной.

Молчал.

Смотрел на меня проникновенно и хмуро, внимательно слушал врача и не задавал никаких вопросов.

И только когда я собралась уезжать из травмпункта с перебинтованной рукой и рекомендациями доктора, Лев решил со мной снова заговорить.

– В полицию тебя везти или нет? - рычит, не отставая от меня ни на шаг.

Тенью за мной идет. Открывает мне дверь и позволяет пройти вперед. Мне хочется от него сбежать куда подальше, но он не отстает.

– Света, ты меня игноришь? - тихо порыкает за моей спиной.

Оборачиваюсь резко.

– В покое меня оставь, - требовательно выдыхаю я. - Я не нуждалась, чтобы ты меня по больницам возил. И до полиции сама доберусь.

Взгляд Льва сверкает презрительной злостью. Он сильно стискивает челюсти, напряженные скулы становятся четкими и острыми.

– А ты вообще чересчур самостоятельной стала, Света, - каждое слово цедит сквозь зубы.

А какой мне еще быть, если на носу развод?

– А ты думал, что я жить без тебя не смогу?

– Да какая разница вообще, о чем я думал? Тебя уже давно ничего не интересует вокруг, кроме твоих книг!

Неуютно веду плечом.

– Да что ты ко мне прицепился? У тебя теперь есть Диана, вот и беги к ней! А то стоит теперь бедная на парковке, такси себе сама вызвать не может! - полыхаю от раздражения, словно спичка.

– А я не хочу сегодня бежать к Диане, - резко заявляет Лев.

Я интуитивно от него отшатываюсь.

Меня мало волнует, что там у них в отношениях происходит. Но явно не все впорядке, раз муж решил за мной так побегать.

Еще вчера он зазывал на ужин Настю и ее мужа, чтобы продемонстрировать свою неземную любовь к молодой лани. Утром устраивал разборки и докапывался до нашей взрослой дочери, обвиняя меня в плохом воспитании. Требовал от меня извинений перед его любовницей, а теперь…

Теперь ходит за мной тенью и никак не хочет отлипать!

– Ты мне противен, Лев, - скалюсь я. - Так что иди куда хочешь, а меня забудь!

– Да ты и рада будешь, если все про тебя забудут и оставят в покое, - окидывает меня темным взглядом с головы до ног. - Тогда ты сможешь днями и ночами свои книжечки читать, и никто отвлекать не будет!

Вскидываю бровь, и сердце сжимается в груди до маленькой черной точки.

Мимо нас проплывают две пожилые женщины. Косятся в нашу сторону не по доброму.

– Чего ты от меня хочешь? - растерянно хлопаю ресницами.

– Эмоций, - Лев на меня так смотрит, будто готов сожрать. - Хоть каких-нибудь эмоций, Света!

Любопытные старушки замедляют шаг, чтобы слышать, о чем мы говорим. И меня это страшно раздражает.

Я сжимаю здоровую руку в кулак.

– Сейчас будут тебе эмоции! - рявкаю я и налетаю на Льва, бью его в широкую грудь со всей силы и злости. - Твою любовницу побила, теперь и до тебя дело дошло!

Бабки во всю на нас таращатся. А у меня словно крышу сорвало. Не знаю, что со мной происходит, но мне все это не нравится.

Я отчаянно и яростно стучу Льва одной рукой, пока вторая ноет от фантомной боли. Слез нет, но мне хочется орать на всю улицу.

А Лев принимает каждый мой удар с суровым лицом, ни один мускул не вздрагивает.

– Да лучше бы ты мне руку сломал! Так хоть заяву на тебя накатала, а с легким растяжением это даже смешно! - в бешенстве выпаливаю я.

– Бывают же сумасшедшие… - тихо произносит одна из старушек, уцепившись за свою подружку в кружевном платке на ярких красных волосах.

– А правильно говорят, что муж и жена - одна сатана. Он ей руку сломал, она ему нос, - выдает красноголовая бабка.

В этот момент Лев хватает меня за плечи. Встряхивает и заставляет посмотреть в его искрящиеся от гнева глаза.

Вздрагиваю, как испуганная кошка.

– Вызверилась? - голос Льва звенит сталью.

Я киваю.

Он никогда не любил истеричных женщин. Говорил, что мы - слабый пол, должны быть ласковыми и нежными кошечками, а не мегерами в юбках.

Я такой и была.

Ласковой и нежной. Осторожной. Слова против не говорила, в некоторых моментах даже терпела.

А теперь из меня вместе с болью и гневом выплескивается все, что я так долго копила в себе и прятала.

Вызверилась - очень четкое описание моего кратковременного психоза с попыткой избить мужа.

– Поехали, отвезу тебя домой, - говорит Лев, жестко обнимая меня за талию.

Две старушки провожают нас взглядом до машины и тихо шушукаются между собой.

А я…

Я и рада бы вырваться и сбежать, но не смогу. Лев догонит меня. Неужели хочет проконтролировать, чтобы я в самом деле не поехала в полицию заяву на него писать?

Глава 23.

На встрече с адвокатами Лев молчалив и хмур. Я мельком смотрю на него.

Сидит весь такой большой, мужественный, серьезный.

Обручальное кольцо снял.

Когда мы виделись в последний раз я не рассматривала Льва вот так, в упор. Как то не до этого было, потому что я злилась. Вызверивалась, как мой муж выражается. А теперь, когда он пальцами правой руки сжимает стакан с водой, не заметить отсутствие обручалки просто невозможно.

Сглатываю.

По ногам сквозняк.

– Документы на развод уже готовы, осталось только решить имущественные вопросы, - говорит его адвокат, седовласый мужчина с пронзительным взглядом и крючковатым носом.

– Мой клиент претендует на…

А дальше Петр Денисович, мужчина лет тридцати пяти, который взялся за мое дело, называет адрес нашего со Львом общего дома, адрес моего маникюрного салона, перечисляет оборудование, которым напичкан мой салон, называет марку и номер машины, на которой я раньше ездила, но потом почему-то перестала.

У меня не много запросов.

Потому что Льву, если он согласится на мои условия, останется дача за сто километров от города с огромным участком земли и три машины, также купленные в браке.

Но я не хочу наглеть. В его бизнес я не лезу, хотя могла бы и там кусок откусить при желании.

Мне бы поскорее избавиться от Льва и вычеркнуть его из своей жизни. Забыть.

А забыть его получится только тогда, когда он перестанет маячить в моей жизни.

Наш общий дом я потом продам и переберусь куда-нибудь подальше, в уютную квартиру, чтобы ничего не бередило душу бесполезными и тоскливыми воспоминаниями о счастливом браке. Все рассыпалось, как карточный домик. А слова моего мужа стали пулями, глубоко меня ранившими.

Я поджимаю губы, стараясь вникнуть в разговор адвокатов. Но у меня путаются мысли и урчит в желудке.

Есть не хочется.

Это от стресса.

Лев внимательно смотрит на меня, наблюдает за каждым моим движением, жестом, выражением лица.

Это наша последняя попытка договориться мирно еще до похода в суд.

Мы сидим в недорогом кафе на окраине города, здесь в обеденное время действует акция - “горячее + второе = компот бесплатно”.

И меня не покидает чувство, что мы со Львом пришли на похороны.

Похороны нашей любви, продлившейся достаточно долго.

Похороны нашей молодости, которую мы посвятили друг другу, а сейчас хотим искоренить ее из воспоминаний.

Похороны нашей семьи, которая, казалось, была гармоничной и крепкой.

Смотрим друг другу в глаза и молчим.

Он снял обручальное, а я все еще нет. И пусть сейчас его не видно из-за повязки на руке, но я чувствую его на своем безымянном пальцем. Оно мне кожу прожигает.

Вечером тоже сниму обручалку. Разбинтую руку, и первым же делом избавлюсь от бесполезного металла.

– Я не отдам дом, - говорит Лев.

И я выхожу из транса. Моргаю медленно.

– Это мое условие, - твердо говорю. - Я не хочу, чтобы ты в наш дом привел другую женщину.

– А я не хочу, чтобы ты в этот дом привела какого-нибудь мужика, - голос Льва вибрирует в моей голове.

Какого-нибудь мужика?

Я даже и не думала, что у меня когда-то может появиться мужчина. С чего бы вдруг? Да и надо ли мне это?

Моя мама уже столько лет живет одна, и ей… хорошо. У нее размеренная, спокойная жизнь.

Ей не приходится готовить домашнюю еду без собственного на это желания и накрывать на ужин стол, стирать, убирать, гладить рубашки и отпаривать костюмы для важных дней, собирать по дому раскиданные мужем носки. Мыть посуду, следить за чистотой, переживать, что муж останется голодным на обеде.

Может, мне тоже понравится такая спокойная одинокая жизнь?

Или все же найти мужчину, чтобы насолить Льву и доказать моей матери, что жизнь в сорок пять не заканчивается? И женщины даже после пятидесяти тоже выходят замуж, это не выдумка и не фантазия…

– Значит, будем делить все по закону, - мой адвокат кивает и смотрит на меня.

– Я хочу этот дом себе! В нем я вырастила дочь, и я имею право…

– Не имеешь, - пресекает Лев. - Забирай себе дачу с участком. Там будешь читать свои книжки, а на лето сможешь брать к себе Аврору.

Я откидываюсь на спинку стула и с ненавистью смотрю на Льва, сложив руки под грудью.

– Это мой дом! - тихо рычу в манере моего мужа.

Лев меня свирепым взглядом буравит.

– К мирному соглашению мы, видимо, не придем, - улыбается его адвокат.

– Придем, если Лев перестанет быть таким засранцем! - говорю я.

– Если бы ты была хорошей женой, нам не пришлось бы сейчас делить имущество.

– Опять я плохая? Чудесно!

– От хороших жен мужики не уходят, - с надменным высокомерием чеканит Лев.

Его адвокат согласно кивает, и меня это дико злит. Кровь разгоняется по венам, и щеки мои краснеют.

– У вас хорошая жена? - вопросительно вскидываю бровь, глядя на седовласого старика.

– Самая лучшая, - отвечает гордо. - Мы с ней сорок четыре года в браке. Скоро юбилей.

Сорок четыре года - это очень солидно. Но и мы со Львом прожили не мало. Двадцать пять лет, большая часть моей жизни.

Я замечаю, как у Льва дергается верхняя губа.

– Ну, чтобы сорок четыре года вместе прожить, нужно, как минимум, друг друга уважать, - хмуро говорю я. - А некоторых людей просто напросто не за что уважать.

– А тебя саму есть за что уважать? - дерзко скалится Лев.

Глава 24.

Дерзко и надменно смотрю на Льва.

– Ну, я хотя бы не изменяла, - пожимаю плечами и высокомерно приподнимаю подбородок.

Наши адвокаты молчат и переглядываются.

– А я хотя бы не прятался от реальности в библиотеке, - парирует Лев.

Мне зябко от его слов.

– А я что, пряталась? - сверкаю злым взглядом.

– Света, да тебя последние три года вообще не видно было! Даже поговорить с тобой было не о чем!

– Я еще и виновата? - с горьким смешком отзываюсь на его слова. - Не пытайся переложить вину на меня, Лев! Я была хорошей женой! Я держала дом в чистоте, готовила тебе завтраки, обеды, ужины! Обстирывала тебя, рубашки твои идиотские гладила!

– А надо было гладить не рубашки! - Лев повышает голос и подается вперед.

Буравит меня своим темным взглядом, нависнув над столом.

Я встаю и смотрю мужу в глаза с отвращением и злостью.

– То-то я и смотрю Диана ловко нашла, в каком месте тебя погладить!

– С ней хотя бы есть, о чем поговорить, Света. И да, сосет она отменно!

Во рту горчит от его слов. И желудок сжимается в приступе тошноты.

Я не ханжа. И я тоже раньше могла порадовать любимого мужчину такими ласками.

Отвратительно все это выслушивать, когда впереди нас ждет развод. И выяснять отношения с почти бывшим мужем не хочу.

Потому что все должно остаться в прошлом. И я не должна так остро реагировать на мужчину, решившего променять меня на молодую лань с аппетитной клубничкой и отменным отсосом.

Если Льву на старости лет в голову ударила моча, то это не мои проблемы. Но я загорелась, как спичка. И меня уже не остановить.

– Если бы не я, то ты бы ничего не добился в карьере! - рявкаю громко и надрывно. - Поэтому я буду претендовать еще и на часть твоего бизнеса!

Лев громко усмехается и тоже расправляет плечи.

– Не будешь, - скалится в самодовольной улыбке. - Точнее, не сможешь.

Перевожу взгляд на адвоката мужа. Вот гад…

Они на пару уже все порешали. Защитили бизнес от меня, чтобы я свой рот не открывала. И на кого же, интересно, Лев свой бизнес переписал? Уж не на Диану ли?

– Какой же подлый жук, Лев! - развожу руками.

– А ты на что рассчитывала? Урвать побольше?

Главное не заплакать. Глаза щиплет, как от кислоты.

Муж и так опустил меня ниже плинтуса. Поставил меня ниже своей девки на побегушках.

Не посмотрел на двадцать пять лет нашего брака.

Все перечеркнул.

Выпотрошил мою душу и заставил меня страдать.

– Ну, знаешь, адекватные мужчины при разводе стараются финансово поддержать бывшую жену, - вкладываю в свой голос как можно больше холодного безразличия. - А ты ведешь себя, как скотина.

– Адекватным женам, да, хочется финансово помочь, - кивает Лев, а взгляд пренебрежительно проходится по моей фигурке. - Но кто тебе сказал, что ты адекватная?

Все.

Моих сил больше нет.

Я подхватываю сумку и торопливо иду прочь.

За мной следом направляется мой адвокат.

Нужно незамедлительно подавать на развод. Мирного соглашения между нами не будет. А пока я теряю время, Лев еще что-нибудь на кого-нибудь переоформит и я все же останусь с носом.

У разбитого корыта.

Он же обещал меня по миру пустить просить милостыню… а я тогда ушами прохлопала и значения этим словам не придала. Потому что они звучали, как пустая угроза.

А теперь…

Теперь я поняла, что все эти годы жила с гнилым и низким человеком. В нем ничего святого и светлого.

И если уж разводиться, то громко и скандально, сжигая все мосты между нами.

– Светлана Георгиевна, не паникуйте раньше времени, - тормозит меня Петр Денисович. - Я позабочусь, чтобы вы выиграли в суде.

…

– Грубо вы со Светланой, - Аркадий Игоревич на меня не смотрит, говорит вкрадчиво. - Нельзя так с женщинами. Они все же слабый пол.

– Я тебя нанял, как адвоката, а не советчика по общению с женщинами, - тихо рычу я.

Голова болит. На виски так неприятно давит, что кажется, черепушка на части расколется.

– Она же вам не безразлична, это чувствуется. Иначе вы бы не пытались ее побольнее уколоть!

Прикрываю веки устало и глубоко вздыхаю.

Зато я ей был безразличен.

Как Настя от нас съехала, так Света и стала угасать. Расслаблялась в своей библиотеке по вечерам.

А я как одинокий лопух в нашей общей постели засыпал.

Еще хуже, когда Света приносила книгу с собой и втыкалась в текст так, что даже не слышала, как я с ней разговариваю.

Хватит.

Надоело.

Она не безразлична мне, да, но и быть пустым местом я не хочу.

Глава 25.

Разбираю чемоданы, аккуратно и бережно развешиваю свои платья на плечики, складываю свитера и водолазки в верхний ящик комода, джинсы и брюки в нижний.

Все должно быть в идеальном порядке.

Уборка успокаивает. Умиротворяет. Я хотела заняться своими вещами еще вчера, но у меня совсем не было сил и рука еще ныла.

А сегодня Лев опять мне весь мозг наизнанку вывернул на встрече с адвокатами!

Он меня страшно раздражает. Будто специально пытается надавить на меня, прижать, сделать все наперекор.

Бессердечный эгоист. Вот он кто.

– Твоя собака скоро нассыт мне под дверь! - возмущенно прыскает мама, без стука входя в мою комнату.

– Сейчас я с ней погуляю, - отзываюсь сквозь зубы.

– Уж постарайся побыстрее, Света.

Открываю чемодан. Молния жужжит. Замираю.

– Мам, а ты… - прикусываю кончик языка.

Вряд ли мама стала бы рыться в моих вещах, и даже спрашивать об этом глупо.

– Что? - недовольно на меня смотрит.

– Ты не брала шкатулку с украшениями? - оборачиваюсь через плечо и гляжу на маму.

Она демонстративно закатывает глаза, глубоко и громко вздыхает, показывая всем своим видом, что ей мои украшения не нужны.

– Поторопись, Свет, собака скулит и страдает, - выдает она, прежде чем выйти из комнаты.

Поджимаю губы и застегиваю пустой чемодан. Видимо, оставила шкатулку в нашем со Львом доме. То ли торопилась поскорее сбежать, то ли просто от рассеянности вовсе о ней забыла.

В шкатулке я храню дорогие украшения, подаренные мужем. Там и серьги с крупными бриллиантами, и красивые кольца с рубинами, и умопомрачительное колье из жемчуга.

Как я могла забыть свою шкатулку?

От досады хочется саму себя по лбу стукнуть!

Ну, ничего, мне простительно. После того, как мой муж сообщил о любовнице, я никак не могу собрать мозги в кучу. А сейчас меня очень тревожит предстоящий развод и раздел имущества.

Лев хитрый и продуманный. И он на пару со своим адвокатом сделает все возможное, лишь бы мне досталось как можно меньше.

А мне уже ничего и не нужно. Зря я решила бодаться за дом. Думала, это дело принципа. А по факту…

По факту я просто хочу, чтобы Лев свалил в туман и испарился из моей жизни. Пусть живет со своей Дианочкой, детей рожает и радуется, пока трепетная лань не доживет до климакса. Посмотрела бы я на эту парочку, когда клубничка Дианы перестанет быть такой сочной, но думаю Лев от нее еще раньше сбежит.

– Света, твоя собака сейчас обоссытся! - рявкает мама с первого этажа, и я отправляю чемодан под кровать.

Хватаю шлейку с вешалки и бегу на прогулку с Тессой.

На улице свежо. На вечереющем небе ни облачка. Воздух словно хрустальный.

Глубоко дышу и кутаюсь в клетчатую рубашку. А Тесса с деловитым видом изучает район.

У мамы красиво. Все дома похожи друг на друга, заборы у всех одинаковые. За территорией следят, тротуарные дорожки чистые, газон стриженный.

До меня долетает приторно сладкий аромат черемухи.

Закрываю глаза и глубоко его вдыхаю.

Я хотела как-то посадить черемуху на своей территории, даже выбрала ей идеальное место в саду. Но руки не доходили. А потом Лев возвел на том идеальном месте беседку без моего согласия.

Грустно вздыхаю и продолжаю идти, как вдруг позади меня раздается громкий и заливистый лай.

Вздрагиваю и быстро подхватываю Тессу. Это очень неудобно с моей забинтованной рукой.

– Простите, мы вас напугали, - мужской певучий баритон ласкает слух, и я медленно оборачиваюсь.

Тесса сходит с ума в истеричном лае.

Мужчина лет сорока пяти смотрит мне в глаза и виновато улыбается, а рядом с ним на поводке машет белым хвостом прикольный бигль.

Глажу Тессу, и та немного успокаивается, хоть и продолжает грозно скалится, прижимаясь ближе ко мне.

– Это Бакки, - произносит мужчина. - А вашего как зовут?

Осторожно откидываю прядь волос, упавшую на лоб.

– Тесса, - коротко отвечаю я.

– Это йорк?

Киваю.

– Симпатичная дама у вас, - мужчина продолжает дружелюбно улыбаться, рассматривая мою собачку.

И я тоже растягиваю губы в улыбку.

– У вас кобель? - смотрю на Бакки с угрюмой мордочкой.

– Да, еще щенок. В августе только год будет. Это моя первая собака. Так сказать, закрыл гештальт детства.

– Строгие родители не покупали вам щеночка? - хитро прищуриваюсь.

– Именно так!

Бакки тем временем тянет своего хозяина в сторону. А Тесса продолжает тихо порыкивать у меня на руке.

– Ладно, не будем вам мешать, - учтиво кивает мужчина и идет вслед за своим псом.

Прикусываю губу и глажу Тессу по холке.

– Что ж ты такая недружелюбная, красавица моя? - тихо спрашиваю у нее.

На улице медленно сгущаются сумерки. Тесса заканчивает со своими делами, и мы неспешно возвращаемся домой.

На соседней улице прямо напротив дома моей мамы замечаю Бакки и его хозяина. Они заходят в калитку, а я задумчиво хмурюсь.

– Света, ты что там застыла? - прокатывается громом над моей головой.

Моя мать стоит на крыльце, закуталась в ажурную шаль и руки под грудью сложила.

– Слушай, а дом напротив… кто там сейчас живет? - осторожно интересуюсь я.

– А я откуда знаю? Дед Григорий, говорят, совсем выжил из ума и внуки его сдали в дом престарелых, - мама внимательно на меня смотрит. - Чего это ты соседями заинтересовалась?

– Просто, - неловко пожимаю плечами.

– Что, уже нового мужа себе присматриваешь? - возмущенно фыркает в мою сторону, когда я мимо прохожу.

Молчу.

Мою Тессе лапы.

Нужно сегодня лечь спать пораньше, и завтра с утра наведаться в наш со Львом дом. Свою шкатулку с украшениями забрать.

Если даже носить дорогие цацки, подаренные мужем, я больше не буду, их всегда можно выгодно продать.

Глава 26.

Когда подъезжаю к нашему со Львом дому, внутри что-то начинает неприятно вибрировать. Чешется прямо под ребрами и зудит.

Благодарю таксиста и выхожу из салона авто, осторожно прикрываю за собой дверцу. Расширенными глазами смотрю на большой белокаменный дом.

Дом, где когда-то было много счастья и нежности.

Где детский смех нашей Настеньки звучал звонким колоколом.

Где мой любимый муж обнимал меня перед сном и нежно целовал прямо в губы.

Где я чувствовала кожей - “мой дом - моя крепость”.

Все это я вынуждена оставлять в прошлом. И я точно знаю, что боль от предательства однажды утихнет, перестанет так остро и ярко ощущаться. Ее просто затмят эмоции новой жизни.

В конце концов у меня есть отдушина - моя внучка. Пока Настя будет возиться с двумя новорожденными, я буду проводить время с Авророй. Нам с ней весело вдвоем и хорошо.

Вставляю ключ, пытаюсь провернуть его, но ничего не выходит.

Замираю от непонимания, а поток ядовитых мыслей расползается холодными змеями в моей голове. Неужели Лев замки сменил? Какое он вообще имел право менять замки, если дом не принадлежит целиком ему?

Хлопаю ресницами растерянно, а в груди все стягивает от ярости и негодования. В порыве злости нажимаю на ручку, и дверь поддается, отворяется с тихим скрипом.

Я вхожу в собственный дом, как воришка. Принюхиваюсь и смотрю в оба.

В воздухе витает легкий шлейф алкогольного перегара. Едва различимый, но очень неприятный.

В гостиной замечаю обувь моего мужа. Туфли прямо посреди комнаты валяются!

Закусываю губу и мышкой крадусь на второй этаж. Заберу свои украшения и смоюсь отсюда, будто меня тут и не было. Пересекаться со Львом нет никакого желания.

Переступаю порог нашей спальни. Моего мужа здесь нет. Зато моя шкатулка стоит на самом видном месте! И не понятно, по какой причине я не положила ее в чемодан, ведь подготовила, чтобы взять с собой.

Хватаю шкатулку и с облегчением направляюсь к выходу из спальни.

– Света?

Чуть не врезаюсь в грудь Льва. Поднимаю на него взгляд и немею.

Опухший, с красными глазами и шлейфом перегара. Смотрит на меня уставшим взглядом, а я интуитивно отступаю назад.

– Лев, - тихо говорю я, прижимая к себе шкатулку.

Мой муж осматривает меня от макушки до пят. Медленным сканирующим взглядом по мне проходится. Таким цепким, что в животе узелками завязывается тревога.

– Я забыла шкатулку, - сообщаю ледяным тоном, скрывая истинные эмоции.

– Шкатулку, значит, - ухмыляется и подается вперед.

Сокращает дистанцию между нами, и у меня потеют ладони, а к щекам приливает жар.

– Я уже ухожу, - уверенно произношу и переступаю с ноги на ногу, потому что муж загородил мне выход из спальни. - Дай мне пройти!

– Света… - цедит Лев, и в его глазах загораются недобрые искры.

– Ты пьяный, Лев?

– Уже нет.

– А по-моему да! - вскрикиваю. - Дай мне пройти!

– Кричишь на меня? - его губы перекашивает в странной ухмылке. - Что же ты раньше на меня не кричала, Света?

Я начинаю еще больше злиться от того, что он меня не выпускает. Встал на проходе, как непробиваемая скала!

И вся эта ситуация мне не нравится. Я просто приехала в свой дом, чтобы забрать украшения. Имею право. А вот Лев переходит границы дозволенного.

– Лев, чего ты добиваешься? Я от тебя устала… - хрипло признаюсь я.

– Давно? - он выразительно приподнимает бровь.

– Ты сам решил от меня уйти. Так почему сейчас не отпускаешь? - с непониманием заглядываю в его потемневшие глаза.

Лев тяжело дышит. На его напряженном лице вырисовывается сетка знакомых морщин.

– Света! - делает шаг в мою сторону, как носорог на меня направляется.

– Да отвали ты! - испуганно визжу, отскакивая в сторону. - Я сейчас тебя по голове шкатулкой стукну!

– Стукни!

А я бы и стукнула, да только это уже детский сад какой-то. Я не тот человек, что будет кидаться в драку и громко орать.

Когда папа был жив, он про меня говорил, что я спокойная, как удав.

И мое спокойствие во многом помогло мне столько лет прожить со Львом рядом. Я могла бы закатывать скандалы каждый день, ведь муж ежедневно разбрасывал носки. А когда он посадил черешни, о которых я не просила, можно было такую истерику устроить, чтоб соседи слышали.

Или когда возвел беседку в том месте, где я должна была посадить черемуху!

Нет, в итоге я не пожалела, что у нас во дворе появилась уютная беседка, но в моменте можно было и высказать свое недовольство, а я смолчала!

Это в моем характере, и это не исправить. И двадцать пять лет брака всех все устраивало. Льву нравилось, что я тихая. Он сам об этом говорил.

Ему со мной такой было очень даже комфортно.

А сейчас ему эмоции подавай.

Ух, старый кретин!

– Знаешь что, Лев, - в голосе проскальзывает звон стали. - Ты самовлюбленный эгоист, и ты всегда все делал по своему. Даже не советовался со мной! А теперь я буду делать так, как мне хочется!

– Книжки свои читать? - насмехается надо мной.

Я прищуриваюсь. Заколебал он меня так, что сил моих больше нет!

– Нет, не книжки читать. Мне хочется надеть платье покороче и отправиться с мускулистым красавцем на свидание! - выпаливаю я прежде, чем успеваю обдумать свои слова.

Лев хмурится. Его скулы играют под кожей. Злится.

Честно, я не хотела цеплять Льва и выводить на ревность. Но мне это удалось в два счета.

И все же странная у него реакция. Ему, значит, изменять жене можно. А стоило мне заикнуться о свиданиях, как тут же бесится и красными пятнами от злости покрывается.

Лев вновь делает шаг в мою сторону, но я отступаю.

– Нет! - рявкаю в его наглую рожу. - Я хочу уйти! И я запрещаю тебе ко мне приближаться!

Резко разворачиваюсь и бегу, как испуганная антилопа. Молюсь, чтобы Лев меня не настиг.

Глава 27.

Я прикусываю губу до боли и прикрываю веки устало.

Медленно оборачиваюсь через плечо. Диана идет ко мне, но встретившись с моим остервенелым взглядом, останавливается. Смотрит на меня с растерянностью.

– Вы ночевали вместе? - лепечет дрожащим голосом.

Я тяжело вздыхаю, а потом киваю.

Интуитивно.

– Вы что… вы с ним… Лев мне изменяет… с вами? - с неподдельной тревогой интересуется Диана.

Она хорошая актриса. Настолько хорошая, что я четыре года считала ее милой и доброй девочкой. Воспитанной, умной и интеллигентной.

И сейчас я не до конца понимаю, притворяется она или правда собирается заплакать от одного лишь моего легкого непринужденного кивка.

– Светлана Георгиевна, - хрипит Диана на грани истерики. - Как вы могли?

– А ты что думала? - грозно прищуриваюсь. - Что женщина в сорок пять уже не может сексом заниматься?

Я все жду, когда эта дурочка взбесится.

Пусть орет и истерит. Лев хочет эмоций, и он их получит, но не от меня. Будет объяснять своей молодой лани, что не изменял ей с практически бывшей женой.

– Вы не могли…

– О, я могла! - коварно улыбаюсь. - И я могу даже покруче, чем любая молодуха вроде тебя.

Диана пускает слезу. Очень натурально.

Но я напоследок сверкаю злым взглядом и продолжаю идти вдоль по улице, прижимая к себе шкатулку с украшениями.

…

Я не верю. Смотрю вслед этой старой овце, а у самой внутри все немеет от шока и ужаса.

Неужели, правда? И Лев мог вновь залезть на эту грымзу, наплевав на наши душевные разговоры и близость?

Не верю…

Но цепи стягиваются, обжигая мой рассудок.

Я не могу вот так просто упустить такого мужика. Я четыре года рядом с ним работала, и я знаю о нем все. Завьялов всегда отличался порядочностью. Пока его ровесники уже имели по три любовницы, Лев с трепетом относился к своей жене.

Моя подруга Лара рассказывала, что ее босс поручает ей покупать подарки для его любовниц. То белье красивое, то дорогие украшения, то билеты на закрытые мероприятия, куда все богатые дядечки ходят без жен. А одной из любовниц он подарил машину!

У Завьялова же на уме всегда была одна Света.

Но потом я стала замечать, как мой босс все чаще задерживается на работе. И не для того, чтобы поработать, а просто зависает в своем кабинете бесцельно.

Лев перестал спешить домой, а это для меня значило только одно - зеленый свет.

Я пришла к нему при полном параде осенним вечером. Завела разговор о погоде. Потом осторожно попросила Льва посоветовать мне хороший ресторан, потому что собираюсь поужинать.

И да, Лев предложил мне поужинать вместе.

Тогда все и началось…

… – Вы чем-то расстроены? - смотрю на Льва взволнованно.

Он мрачный и неразговорчивый. Умял свой стейк с острым соусом и уставился в окно на мерцающий город. Меня в упор не замечает, будто один тут сидит.

Надо признать, что ресторан он выбрал офигенный. Вид потрясающий! А еда! Ну просто пальчики оближешь, какая тут обалденная карбонара!

– Лев Викторович, я ведь давно с вами работаю, - невинно улыбаюсь. - И я уже научилась улавливать ваше настроение и понимать вас! Если есть какие-то проблемы, то я… я могла бы чем-то помочь…

– Тут уже ничем не поможешь, - вздыхает Завьялов, на меня не смотрит.

Понимаю, что придется заходить издалека.

– Я считаю, что когда у мужчины проблемы, он не должен об этом молчать. У вас же есть супруга, вы должны поделиться своей болью с ней!

Лев переводит на меня многозначительный взгляд, и я не могу уловить его состояние. Мне кажется, что он злится, хотя внешне этого не показывает…

Еще месяц после нашего совместного ужина я крутилась рядом и всячески старалась привлечь внимание босса. То кофе ему приносила, будто невзначай, то проветривала его кабинет в обеденный перерыв, а если он задерживался вечером в своем кабинете, заказывала для него доставку еды.

Через месяц Лев вновь позвал меня в ресторан. Мы обсуждали всякую чушь, и я наигранно ему улыбалась и краснела. Рассказывала ему про животных, про своего волнистого попугайчика, про кошку Муриску, про добермана, что жил в соседней квартире и по ночам громко выл.

У меня была одна задача - не закрывать свой рот и веселить босса.

Так наши ужины вошли в норму. Дважды в неделю Лев водил меня по заведениям нашего города и всегда закрывал счет сам.

Спустя три месяца Лев признался мне, что Света потеряла к нему интерес и его это выводит из себя. А еще добавил, что наши с ним походы по ресторанам - это единственное, что помогает ему разгрузиться и почувствовать себя мужиком.

Я действовала осторожно. Словно шагала по минному полю, где в любой момент можно подорваться.

Вместе с доставкой еды отправляла боссу милые записки. Сначала веселые рожицы с надписями “улыбнись”, “пусть у жизни будет яркий вкус”, “живи с кайфом”, потом осмелела и стала рисовать сердечки и оставлять поцелуйчики - отпечаток своих накрашенных губ.

Лев понимал, что наши отношения выходят за границу дозволенного. И только через полгода после нашего первого совместного ужина, он поддался.

Увидел во мне нечто большее, чем веселую собеседницу.

Он отымел меня прямо в его кабинете на столе. Так пошло и банально, что даже смешно.

Терзали ли его муки совести? Да. И я каждый раз после наших томных вечеров видела в его глазах черную тоску и боль. Я знала, что он хочет ее.

Свету.

Свою никчемную женушку.

А в один из вечеров он спросил, хочу ли я чего-то большего с ним. И я тогда слезно признавалась ему в любви. Клялась, что мне очень стыдно перед его женой. Строила из себя ангелочка с чистой душой.

И Лев клюнул.

Решил порвать с женой и начать все с чистого листа.

Он захотел быть со мной. Жить со мной. Строить серьезные и крепкие отношения без оглядки на его брак.

А для меня это значило, что я теперь всегда буду при деньгах.