Предатель. Ты отвернулся от семьи

Глава 1.

- С Днем Рождения, Петя! Поздравляем тебя! – с широкими улыбками поют гости.

Я стою с тортом в руках перед пятилетним сыном. На его детском счастливом лице мерцает отблеск свечей. Все пространство вокруг замерло в приглушенном свете.

Это должен быть счастливый день. И я обязана вытащить себя из кокона боли, чтобы устроить сыну нормальный праздник.

- Загадывай желание и задувай скорее, - говорю я, улыбаясь моему мальчику.

Петька хмурится, будто придумывает желание. Опускает глаза в пол. Становится каким-то задумчиво грустным.

- Я загадал, - тихо произносит сын.

- Задувай свечки, - шепчу.

- Я загадал, чтобы папа снова жил с нами, - объявляет мой сын.

Руки прошибает током, и я почти роняю торт. В горле стоит вязкий горьковатый ком. И наши гости дружно охают и перешептываются.

У меня сердце пульсирует в ушах.

- Петь, загадай что-то получше, - шикает Вася, старшая сестра Пети.

- Я хочу это, - настойчиво хмурится Петя и сжимает пальчики в кулаки.

- Ладно, - обреченно шепчу. – Задувай свечи.

Василиса смотрит на меня злобно, а я, кажется, бледнею.

Вся кровь отливает от лица.

Я знала, что будет тяжело, и что дети будут страдать. Что развод полоснет по горлу, проникнет ядовитым облаком в нашу жизнь и всех нас отравит.

Но я ничего не могу исправить.

Ничего не могу починить, воскресить и вернуть. Мой муж принял решение, и я должна смириться. Быть сильной женщиной, мудрой, понимающей. Мне же не двадцать лет, чтобы закатывать истерики и топать ногами.

Мне сорок три.

Моей старшей дочери Василисе пятнадцать, а сыночку сегодня исполнилось пять.

Моему мужу Игорю сорок шесть. И два месяца назад он принял решение, что нашей семьи больше существовать не должно. Уже в этом месяце мы получим свидетельства о расторжении брака.

И тогда последний кирпичик упадет тяжелым грузом мне на голову и, наверно, добьет.

Я и так словно под завалами. Под обломками своей жизни. Я еле дышу, силясь пережить предательство Игоря. За два месяца бракоразводного процесса мне не стало легче.

И Петька сейчас своим наивным желанием просто добил. Воткнул мне в материнское сердце острый клинок.

Он скучает по своему блудному отцу.

Петя ребенок. И он имеет право загадать на свой День Рождение воссоединение семьи. Даже если его желание никогда не сбудется. Петя повзрослеет и поймет, что жизнь – штука не простая. И не все мечты должны осуществляться.

Я проглатываю ком, и сын задувает свечи.

Гости должны захлопать в ладоши и крикнуть «Ура-а-а-а!», но этого не происходит.

Вместо этого просто включается свет. Все стоят с траурными лицами и смотрят на меня. Я с трудом удерживаю трехкилограммовый торт в руках, стараясь натянуть на лицо улыбку.

Я не испорчу сыну праздник своими слезами.

Проревусь потом.

Когда все уйдут и дети лягут спать, я дам волю слезам. Возможно, даже буду закусывать наволочку, лишь бы заглушить рвущиеся из груди стоны и всхлипы.

Но сейчас я сильнее стискиваю челюсти и все же выжимаю полудохлое подобие улыбки.

- Давайте резать торт, - тихо произношу, пряча дрожь в голосе.

Ставлю поднос на стол и беру в руки нож.

Тишина в комнате меня пугает и давит. И в этой тишине я слышу только свое неровное дыхание и взвинченный до предела пульс.

Руки дрожат. У меня, наверно, поднялось давление, потому что еще и голова начинает кружиться.

Не хватало только рухнуть в обморок для полного восторга.

- Давай я, Таечка, - моя мама заботливо перехватывает нож из моих рук.

Я только киваю, как в замедленной съемке.

Делаю шаг в сторону, и меня обнимают за плечи руки сестры Аллы.

- Все хорошо? – тихо спрашивает она.

На меня все еще озлобленно смотрит дочка Василиса. Ее очень злит моя слабость. Она сама мне об этом ни раз говорила, когда застукивала со слезами на глазах. И со своим неверным отцом Василиса тоже жестока. Даже общаться с ним не хочет.

Я медленно киваю, прижимаю ладонь к груди, откуда так и норовит выпрыгнуть мое ошалевшее сердце.

Как из под толщи воды слышу звук захлопнувшейся входной двери.

А через мгновение в дверном проеме кухни вырастает Игорь с большой подарочной коробкой в руках.

- Папа! Папа! – восторженно взвизгивает Петя и срывается с места. – Ты пришел!

- Как я мог не прийти к тебе на праздник? – с легким возмущением спрашивает Игорь, присаживаясь на корточки.

Обнимает сына, отложив большую коробку в сторону.

- К нам, случайно, цирк в город не приезжал? – тихо и мрачно шипит Василиса с подчеркнутым раздражением. – Потому что к нам домой заявился какой-то потерянный клоун!

- Вась, хватит. Он твой отец! – отвешивает замечание моя свекровь Валентина Сергеевна.

- Папа! Я так рад тебя видеть! – Петька жмется к Игорю, просто разрываясь от счастья и непередаваемого восторга.

Слышу цокот каблуков, и за спиной моего мужа вырастает аккуратная молодая блондинка в белом платьице с еще одной маленькой подарочной коробкой в руке.

Оглядывает гостей дружелюбным взглядом.

Боже…

У Игоря ни стыда, ни совести. И ума, видимо, тоже совсем не осталось.

Сердце пропускает удар и просто срывается в пятки.

- Всем привет! – выдает блондинка и ослепительно улыбается, прижав свободную руку к своему округлившемуся беременному животу.

Я закрываю глаза.

Он привел свою беременную любовницу на праздник к нашему сыну.

Глава 2.

Два месяца назад.

- А у Василисы, ты представляешь, опять тройка по русскому! – с возмущением произношу я, повернувшись к мужу с кастрюлей в руках. – Мне кажется, Галина Андреевна к ней придирается, Игорь. Не может быть, чтобы наша Вася так сильно скатилась по оценкам.

Накладываю Игорю котлеты.

- Хватит? – тихо интересуюсь, когда на его тарелке лежит уже шесть штук.

- Хватит, - отвечает вполголоса.

Сидит какой-то хмурый и мрачный. Задумался о чем-то.

- И ладно бы Вася по всем предметам скатилась, так нет! – продолжаю я. – У нее проблемы только с русским. И начались они как раз в этом году, когда Галина Андреевна стала у Васиного класса преподавать!

- Тая, - муж поднимает на меня прямой и тяжелый взгляд. – Присядь.

Я замираю с кастрюлей.

- Что-то случилось? – шепчу.

Меня резко обдает со спины прохладой. Словно беда подкрадывается и дышит на меня ледяным дыханием.

- Случилось, Тая. Да, - Игорь взгляда не отводит и с нажимом повторяет: – Присядь.

Ноги подкашиваются, и я приземляюсь на край кухонного голубого креслица. Прижимаю к себе теплую кастрюлю, из которой вкусно пахнет рыбными котлетами.

Я полдня их жарила сегодня. Как только Петю в садик отвела, так и начала. На работе выходной, и я в домашних делах, как пчелка.

Муж приехал на обед, когда детей дома еще нет. Василиса в школе, Петя в садике. И я с порога начала делиться с ним своим недовольством по поводу оценок старшей дочери.

- У меня есть другая женщина, - выдает Игорь.

Я медленно моргаю.

Прижимаю к себе кастрюлю плотнее. Ее тепло давит мне на грудь. И окаменевшие пальцы сильнее сжимаются.

- И она беременна от меня, - снова шокирует меня муж.

- Как это? – непонимающе шепчу я.

- Тая, ты знаешь, как делаются дети.

- У тебя другая женщина? – ошалело спрашиваю я.

- Я только что это сказал, Тая. У меня есть любовница, и она ждет от меня ребенка.

Закрываю глаза, прислушиваясь к стуку своего сердца.

Оно едва бьется между ребрами, а грудь опоясывает раскаленный обруч боли.

- Не смешно, - произношу тихо и с дурацкой улыбкой. – Игорь, сегодня же не первое апреля.

- Тая, блять! Да не тормози ты! Господи… - с рыком скалится на меня мой муж. – Как же ты мне надоела, Таечка. Кто бы знал…

У меня какое-то заторможенное состояние. Я прекрасно слышу, что говорит Игорь, но не могу никак среагировать. Тело парализовало.

И я только сильнее впиваюсь пальцами в теплую кастрюлю.

- Да оставь ты ее уже, - Игорь выхватывает кастрюльку из моих рук и оставляет ее на столе. – Чего ты молчишь, Тая?

Я даже и не знаю, что говорить в такой ситуации. Какой реакции он от меня сейчас ждет?

Закатить истерику? Или просто встать и уйти с высоко поднятой головой?

Мои нервы, как раскаленные провода. Трещат и искрятся.

Мы в браке уже двадцать один год. И я думала, что у нас все хорошо. Жила и беды не знала. Дети умнички. Дом – полная чаша.

Любовь, взаимоуважение и глубокое понимание друг друга.

А у Игоря, оказывается, была любовница.

- Я хочу развестись, Тая, - безжалостно выдает Игорь. – Я уже собрал документы и нашел нам адвоката. Хорошего. Поэтому…

- Почему ты так со мной? – лепечу я пересохшими от шока губами.

Взгляд Игоря темнеет, когда он вглядывается в мое лицо.

- Я устал, Тая. От тебя, от твоих котлет, от этой жизни. Мне с тобой пресно, понимаешь?

Качаю головой отрицательно.

Я не понимаю.

Что значит – со мной пресно? Я же не приправа к мясу, не соус для рыбы. Я женщина. Как я могу быть сладкой, соленой или пресной?

- Я с тобой как в клетке. Дети, дом, работа, дети, дом, работа, - цедит сквозь зубы Игорь, безжалостно смотря в мое лицо. – Я с тобой не живу, Тая.

- Что ты такое говоришь? Игорь, все так живут. Мы уже не молодые, нам не двадцать лет, чтобы жизнь ключом била.

- Вот именно, Тая. Ты уже не молодая. И твоя жизнь перестала… бить ключом…

Его слова молотком стучат по затылку.

- А твоя любовница, значит, молодая, да? – на выдохе спрашиваю, сжимая пальцами подол фартука.

- Это не важно, - качает головой мой муж. – Я уже все решил. Нас ждет развод.

- Нет, - тускло отвечаю я. – А дети, Игорь? Как же дети?

- А что дети? – брови мужа съезжаются на переносице.

- Ты бросаешь меня с детьми?

- Детей я не брошу, Тая. Буду принимать участие в их жизни, конечно. И обеспечу всем необходимым. За это ты можешь не переживать.

Я поверить не могу. Эта правда стукнула меня по голове, и я просто в какой-то серой прострации. В тумане, где нет края и выхода. Я даже до конца не осознаю, что Игорь меня предал и всерьез намерен уйти из семьи.

И осознание подходит ко мне вместе с комом в горле и слезами.

- Ну ты еще заплачь, - зло усмехается Игорь у меня над ухом.

Глава 3.

Я с трудом держусь.

Пальцы на руках просто сводит от недоумения и шока.

- Игорь, мы в браке уже двадцать один год, - шепчу я блеклым и измученным голосом. – У нас хорошая семья. Я не понимаю…

- Тая, я прошу тебя, давай не будем вот это обсуждать и мусолить. Не тормози, пожалуйста. Я все решил. Тебе остается только принять мой выбор.

- Ты уходишь из семьи…

- Нет, Тая. Я ухожу от тебя. Петя и Вася все равно будут частью моей семьи.

- А я, получается, уже не буду…

Закусываю губу до боли, до привкуса крови во рту. Мне казалось, что роднее мужа у меня никого нет. Столько лет прожить вместе, срастись душами, корнями друг в друга крепко проникнуть… а теперь все с треском рвется. И мне больно.

Мне предательски больно и страшно.

- Поплачешь потом, - отмахивается Игорь. – Я приеду вечером за вещами. Будь добра их собрать.

Он уходит, оставляя меня наедине со своими котлетами и непониманием происходящего.

Я в полном опустошении. И серая реальность вдруг трескается. Осколки болью впиваются в мое сердце.

После долгой совместной жизни от меня уходит муж. Я не поймала его на измене, не застукала с любовницей. Он пришел и просто поставил меня перед фактом – у него другая и он уходит к ней.

У него будет новая жена и новый ребенок.

А меня можно утилизировать, как мусор.

Вынести на помойку, потому что со мной стало пресно.

Со мной ему больше не интересно.

Он устал.

От меня и от моих котлет.

Кошусь на кастрюлю, как умалишенная. А что если догнать сейчас Игоря и надеть ему эту кастрюлю на голову?

Я всегда была предсказуемой.

Скучной.

Пресной…

Как он оценит, если я сейчас поведу себя истерично и дерзко?

Пусть у него вся башка провоняет запахом рыбы!

- Игорь! – вскрикиваю я и поднимаюсь с места. – Как ты смеешь!?

Он оборачивается. Смотрит на меня устало. Вздыхает.

- Ты считаешь, что это нормально!? Вот так просто взять и подать на развод! Я родила тебе сына! Ты хотел мальчика, я тебе его подарила! А теперь я оказалась не нужна? – срываюсь в состояние тупой истерики и просто ору, вскидываю руки в стороны и плююсь слюнями. – Да что ты за человек такой! А? Думаешь, я дам тебе спокойно уйти? Я на разводе все у тебя заберу!

- Что ты заберешь, Тая? Дом? Машину? Дачу? Я и так оставляю это все тебе… - спокойно произносит Игорь.

Мои глаза наливаются кровью. Изнутри распирает и давит на глазницы.

Хочется впиться в мужа когтями и просто на клочки его разодрать. Как он только что разодрал мою несчастную душу.

И я зла на него.

Потому что у него все слишком просто и шоколадно. Его пресная жизнь с новой женщиной заиграет яркими красками.

А что делать мне?

Как мне пережить такой удар в спину? Когда не ждешь… когда полностью доверяешь. Когда даже мысли не допускаешь, что у твоего мужчины может быть кто-то на стороне.

Игорь вскрыл для меня эту правду, сжав мое сердце безжалостным кулаком. И оно покрывается нарывами и воспалениями, шрамами и ссадинами.

Я тону в невыносимо мерзких помоях.

А мой муж топчется по мне ногами своими жгучими фразами.

Поплачешь потом? Нет уж, Игорь, я поплачу сейчас. Потому что хочется. И я закачу тебе скандал!

Потому что ты должен увидеть, как уничтожил меня.

Убил во мне веру в любовь и человечность.

Прожег во мне дыры своим безразличием.

- Ты сволочь! – кричу так, что уши закладывает. – Ты предатель! И ты еще посмел так просто сообщать мне о своей беременной курице?

- Таисия, - прорыкивает сквозь зубы, обжигая огнем мое лицо. – Заткнись! И не смей оскорблять незнакомую тебе женщину! Поняла?

- Пошел на хрен, - мой голос хрипит от злости, в которую я окунулась с головой. – Твоя шалава тебе дороже семьи, да, Игорь?

- Не смей, - тихо, но очень агрессивно произносит мой муж, делая шаг в мою сторону.

Его рука сжимает мое плечо. Так сильно, что кости хрустят.

- Не смей, Тая, - повторяет вполголоса, сверкая опасным взглядом. – Ты ее не знаешь. Снежана хорошая девушка, и у меня к ней есть чувства. Мне с ней хорошо.

Слезы текут по щекам горячими потоками.

- Она интересная и яркая. Я с ней живой! А с тобой… с тобой я подохну от скуки, Тая. С твоими котлетами и борщами. И с пустыми разговорами. Я так не могу.

- Отпусти! – вырываюсь, но Игорь только сильнее стискивает пальцами мое плечо.

- Тебе сорок три, Таисия. Прими наш развод, как взрослая и умная женщина.

Опускает руку, и я просто скулю от боли.

- Я сам поговорю с дочерью и сыном, расскажу им о Снежане. Уверен, детям она понравится.

Глава 4.

- А где Васька? – интересуется Петя, усаживаясь напротив меня за стол.

Тут же ставит маленькую красную машинку себе под нос и катает ее взад-вперед.

- У Василисы встреча с папой, - тяжело выговариваю в ответ, глядя на сына.

Он хмурится, оценивая мои слова.

- Они пошли без меня развлекаться? – удивленно приподнимает бровки, а в глазах загорается детское разочарование и скомканная обида.

Развлекаться…

Если бы.

Игорь решил забрать Василису с секции по волейболу и рассказать ей о своей новой женщине Снежане. И, если честно, я до трясучки боюсь реакции дочери.

Два варианта.

Либо моя девочка надо мной посмеется и поддержит отца в решении уйти из семьи. С радостью познакомится с его Снежаной. А потом будет нянчить братика или сестричку, как ни в чем не бывало.

Либо она взбесится. Пошлет отца и прибежит зареванная домой, чтобы упасть в мои объятия и прорыдаться. А потом в ее душе поселится ненависть и к родному папе, а от нее ветками зацветет презрение ко всему мужскому полу, ведь мужчины предают.

Предают больно и подло.

Рушат семьи.

Заводят новые.

И все это сходит им с рук.

Они живут счастливо с новыми молодыми женами, воспитывают новых детей, совсем позабыв о тех женщинах, которые отдали им лучшие годы своей жизни.

И чего только Игорю не хватало?

- Мам? Я тоже хочу развлекаться с папой, - хмурится Петька, пронизывая мое сердце жгучим взглядом.

- Папа и Василиса не развлекаются. Твоя сестра скоро приедет домой.

- А папа?

А папа твой больше не вернется. Он соберет вещи и пойдет строить новое счастье.

Только вот у меня язык не поворачивается сказать Пете эту правду. Мне неловко как-то. Не я предала семью, но виноватой чувствую себя в полном объеме.

Что я сделала не так?

Со своими котлетами и борщами… надо же…

А раньше ел мои борщи за обе щеки и нахваливал.

Теперь ему, видите ли, пресно со мной стало. Со скуки он подыхает в нашем браке.

Дверь гулко хлопает, и я оборачиваюсь в ожидании. В дверном проеме пролетает сапог Василисы.

Ударяется о стену и падает на пол.

Раздается глухой стук.

Петька прячет машинку под стол и испуганно смотрит в сторону дверного проема.

- Мама! – красная от злости Василиса летит в мою сторону, сжимая руки в кулаки. – Ты в курсе, что отец сделал?

Она будто и не замечает за столом своего маленького братика, которому совершенно не обязательно сейчас узнавать злую правду.

- Я знаю, Вася. Только давай мы оставим этот разговор…

- Нет! – взмахивает рукой моя дочка. – Мы не оставим этот разговор, мама! Отец собрался нас бросить! Хочет уйти от тебя к молодой сучке!

- Вася, - охаю я, а сама посматриваю на Петю.

Сынок округляет глаза.

- Наш папаша предал нас! И я хочу, чтобы Петя тоже это знал! – кричит Василиса.

Я медленно выдыхаю.

- Василиса, не нужно истерить. Мы ничего не сможем исправить!

- А тут нечего исправлять, мам! Пусть забирает вещи и проваливает! И если он думает, что я буду ездить в гости к нему и его брюхатой телке, то он ошибается! Я не поеду! Он меня больше вообще не увидит! И Петьку я к отцу не отпущу!

Закусываю губу до боли.

Я понятия не имею, нужно ли мне сейчас успокаивать дочь? Ведь я бы на ее месте тоже перестала общаться с отцом.

Ушел – значит ушел.

Пусть живет дальше.

- Знаешь, что он сказал? – Василиса прищуривается, впиваясь в мое лицо злым взглядом. – Он заявил, что у нас с Петенькой скоро будет братик! У меня будет братик, мама! Представляешь?

Сильно сжимаю пальцами подлокотники кухонного кресла.

Братик…

Значит, любовница Игоря уже глубоко беременна, раз на УЗИ увидели пол ребенка. И он не вчера начал мне изменять, а завел себе веселую не пресную Снежану уже давно.

- Старый подлец! – взмахивает руками дочь. – Я пожелала, чтобы его ребенок при родах…

- Вася! – взвизгиваю я и резко поднимаюсь из-за стола.

Смотрю на нее тяжелым и грозным взглядом. Это уже слишком. Я все понимаю и тоже злюсь, но такое можно говорить не при Пете.

Дочь замолкает. Дышит разъяренно и шумно.

Сжимает кулаки, и по ее лицу начинают литься слезы.

- Милая, - шепчу я.

Душа холодеет и опускается в пятки.

Внутри все загорается новой порцией боли. Как женщина я унижена и оскорблена. Да, мне плохо и горько.

Но от осознания, что Игорь причинил боль еще и нашим детям, сердце просто выкручивается из грудины с корнями. Трещит, разлетается на ошметки.

- Мам, почему он так? За что он так с тобой? – всхлипывает Василиса.

Падает в мои объятия и утыкается лицом мне в грудь.

- Мамочка! – кричит и сильно сжимает ткань моего домашнего платья на спине.

К плачу Василисы подключается Петька.

Сегодня очень тяжелый день.

И я не знаю, как мне его пережить.

Читателям ❤️

Добро пожаловать в нашу новинку!

Если книга вам нравится, не забывайте добавлять её в библиотеку и ставить звёздочку ✨ это продвигает книгу - так её увидят ещё больше прекрасных читательниц, и радует авторов ❤️

А на наших авторских страничках вы найдёте и другие нервощекотательные романы о неверности.

Обещаем бурю эмоций!

Приятногочтения!!! ;)

Глава 5.

- Значит, папа теперь любит другую тетю, - печально произносит Петя, когда я поправляю его одеяло с рисунками красных и синих машинок на сером фоне.

Укрываю сына, словно от всех бед и невзгод, а у самой сердце застыло и льдом покрылось.

- Другая тетя родит ему нового сына, - еще тише сипит голосок моего ребенка.

Под кожей льдом жжется.

Мой муж отвернулся от меня, предал и бросил. Но как же дети? Что будет с нашими детьми?

- Папа все равно будет любить тебя, милый, - отвечаю я, растягивая губы в беспомощную улыбку.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать Петю перед сном, но он только отворачивается и морщится.

Зависаю всего на мгновение, так и не коснувшись щеки моего ребенка своими губами. Выпрямляю плечи и тяжело вздыхаю.

- Ну, ладно, - потираю вспотевшие ладони о ткань моего домашнего платья. – Спокойной ночи, Петенька.

Сын молчит.

Смотрит в стену круглыми печальными глазами.

Делаю шаг в сторону, чтобы молча выйти из комнаты. Половицы неприятно поскрипывают. И Петя шмыгает носом, после чего вытирает сопли тыльной стороной ладони.

- Я так не хочу, мам! – со злым рыком произносит мой сын. – Пусть папа вернется! Пусть вернется!

Ржавой иглой по моим нервам.

Я закрываю глаза, и сердце пропускает пару ударов.

Даже если Игорь задумает бросить свою беременную Снежану, как мне принять его обратно? Он был с другой женщиной. Он оскорбил меня не только своей изменой.

Унизил словами. Я – пресная. Старая и скучная. И он устал от моих котлет.

Как мне проглотить свою женскую обиду и принять Игоря после этого? Даже ради детей… я не смогу…

Мой муж задушил мою душу голыми руками.

Я не смогу наступить себе на горло и быть с ним.

Тем более, Игорь не вернется.

Наивно полагать, что этот предатель вдруг одумается и будет молить о прощении.

Я не смогу вытравить из себя черную змею обиды. Не смогу…

- Пусть папа вернется! – громче и требовательнее произносит Петя, смотрит на меня волком.

- Послушай, - тихо говорю я и делаю шаг к сыну, усаживаюсь на край его кровати. – Это решать не мне, Петя. Папа сделал выбор. Он уходит от меня к… - у меня горло от слез дерет и на зубах оскомина. – Он уходит к другой женщине, будет строить новую семью. Это его решение, Петя. И мы не можем забраться к папе в голову и приказать ему остаться с нами.

Слезы блестят на глазах Пети в свете ночника.

Лицо злое.

Стискивает челюсти и сжимает одеяло в кулаки.

Мой сын так сильно похож на Игоря… как две капли воды.

- Уходи! – безапелляционно требует Петя.

Чувствую себя паршивой овцой.

Встаю с места и быстро иду к выходу из детской спальни. Оборачиваюсь напоследок, чтобы еще раз пожелать сыну спокойной ночи, но не могу.

Петя эгоистичен и жесток ко мне.

Он не понимает, что его требования меня наизнанку выворачивают. Просто сжирают меня заживо, вместе с кишками и косточками.

Мне больно.

Прикрываю дверь и торможу в коридоре. Прижимаюсь спиной к стене, и запрокидываю голову. Губы поджимаю, а по лицу горячо.

Слезы катятся бурными потоками, размазывают тушь по моим щекам и капают на платье, черными разводами впитываются в светлую ткань.

С трудом держусь, чтобы не завыть.

В порыве боли и злости стягиваю с безымянного пальца золотое дорогущее кольцо. Символ вечной и чистой любви – так Игорь говорил, когда надевал его мне на палец.

Чистая любовь запятнана его изменой.

А вечность оказалась не такой уж долгой – всего двадцать один год.

Интересно, как давно он мне изменяет?

Я хочу все узнать. Все эти грязные подробности. Пусть меня будет тошнить от Игоря.

Он должен стать в моих глазах настоящим чудовищем, чтобы я больше не питала мыслей о его возвращении в семью. Чтобы, если вдруг он вернется, я укрепилась в намерении никогда его больше не прощать, даже ради детей.

Если моя ненависть к мужу будет достаточно сильной, то и растекаться перед Петей я уже не буду.

В вопросе развода нужно быть жесткой. Даже с собственными детьми, чтобы они еще больше шрамов мне не оставили.

- Мам? Петя спит? – Василиса останавливается в трех метрах от меня.

- Нет, - отзываюсь вполголоса, тут же смахиваю позорные слезы с лица.

- Ты прости, мам, что я при нем вот это все сказала. Отец выбесил!

Я киваю.

Понимаю. Я очень хорошо понимаю Василису.

Меня Игорь тоже выбесил.

- Когда вы поедете в суд? – интересуется дочь. – Я тоже хочу присутствовать на разводе. Я уже взрослая, могу сама принимать решения и выставлять требования. Алименты я хочу в фиксированной сумме, пусть платит мне по двести тысяч ежемесячно. И этот дом лучше продать и поделить деньги. И пусть отец добавит своим ненужным детям на новое жилье.

Я недоумевающе хмурюсь.

Да, Василиса взрослая.

И она могла воспользоваться интернетом, чтобы прочитать информацию про развод родителей и права подростка. Или…?

- Ты звонила бабушке? – пересохшие губы с трудом шевелятся.

- Да. Я позвонила бабушке. И она уже едет к нам!

Глава 6.

Сквозь толстую оправу очков моей матери ее глаза кажутся еще меньше и злее. Сидит за столом, крепко держит чашку с зеленым чаем в руках. Полупрозрачный бледный пар поднимается от горячего напитка и ее очки запотевают.

- Ты приехала только чай попить? – недовольно спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

- Я собираюсь с мыслями, Таисия, - отзывается мама и оставляет чашку на столе.

Смотрит на меня прямо и неотрывно.

- Ты плакала? – спрашивает с раздражением. – У тебя глаза красные.

Я только недавно смыла макияж. И да, выгляжу я действительно не лучшим образом.

У меня взгляд потух. Просто серый и безжизненный. Словно свет внутри меня выключили.

Лампочки моей неземной любви к Игорю стали перегорать.

- А что надо было делать, мам? Радоваться? От меня вообще то муж ушел!

- Ушел и ушел! Сопли нужно намотать на кулак, Таисия, - сквозь зубы выдыхает моя мама. – Жизнь не заканчивается после развода.

- Откуда тебе это знать? Ты с отцом душа в душу уже сорок четыре года живешь!

- Знала бы ты, как Кирилл умеет нервы делать, тут же язык бы прикусила, - мягко улыбается, пряча раздражение. – Игорь твой последняя сволочь, Тая. Да, это больно и горько. Но нужно воспрянуть!

Фыркаю на ее слова и хватаю свою чашку с душистым чаем. Делаю глоток и обжигаюсь. Язык неприятно щиплет.

- Тебе нужен толковый адвокат.

- Игорь уже нашел нам адвоката.

- Игорь предатель и изменщик, Тая! Не будь наивной девкой, я тебя прошу! – стучит ладонью по ровной поверхности стола от едва контролируемой злости. – Я всегда знала, что ты у меня нежная девочка с чистой душой. Наивная моя ромашка... открытая, добрая, любящая. Пришло время обрасти шипами, доченька.

- Я не ромашка, - качаю головой и морщусь.

- А кто ты? – смотрит хмуро мне прямо в глаза. – Ах да, комнатное растеньице, привыкшее к теплу. Не ромашка, точно. Фиалочка.

- Мама…

- Что мама, Тая? Что мама? Хочешь, чтобы Игорь тебя оставил без трусов? Выпнул на улицу, а свою блядь сюда притащил? В ваше семейное гнездо? Самой от себя не противно, Тай?

- Мы с Игорем взрослые люди, - шиплю сквозь зубы. – И мы сможем решить вопрос о разделе имущества спокойно.

- Он тебе сердце в клочья, а ты благоразумно проглотишь? – усмехается надо мной.

- Я ничего не проглатываю!

- Пока я только вижу, что ты этого подлеца оплакиваешь! Глаза опухли! Посмотри на себя… - сканирует меня брезгливым взглядом. – Смотреть противно!

Я опускаю взгляд и ядовито улыбаюсь.

- Так не смотри, мам. Не смотри! Я вообще тебя не приглашала.

- Знаешь что, Тая, я вообще-то помочь хочу. Пока ты будешь оплакивать свою любовь и робеть перед детьми, Игорь тебя вокруг пальца обведет на пару со своей мамашей!

А может она в чем-то и права.

Конечно, мой муж сегодня благородно дал понять, что дом, машина и дача останутся мне. Но вдруг он просто хочет притупить мою бдительность?

Я долго прожила с Игорем. И, казалось, знаю его как облупленного.

Но ему удалось скрывать от меня свою любовницу, и причем довольно долго. Если бы сегодня муж не вывалил на меня свою горькую правду, я и дальше жила бы с закрытыми глазами, не замечая ничего вокруг.

Когда же он успел так сильно измениться?

Почему я ничего не почувствовала?

Должна же была сработать женская интуиция.

Но Игорь нигде не прокололся. Ни улик, ни намеков, ни предпосылок. Все было ровно и гладко.

До сегодняшнего дня я была уверена в крепкости нашей любви.

- Девочка моя, найди адвоката для себя. Выстави требования. В конце концов, ты имеешь право на жирный кусок!

Я ежусь от слов моей матери.

- Я найду, мам. Хорошо. Ты, наверно, права… но… - поднимаю взгляд. – Можно же как-то помягче, а? Мне не сладко сейчас, и я хочу от тебя поддержки. Скажи, что Игорь козел, перемой ему все кости. А мне пожелай счастья с новым мужчиной, которого я в будущем обязательно встречу!

- Таечка, солнышко, будь реалисткой! У тебя двое детей, Петеньке только будет пять лет. Кому ты нужна такая?

Распахиваю глаза от возмущения и шока.

- Ну спасибо, - прыскаю я.

- Я же говорю, что ты слишком наивна, - мама плечами пожимает как ни в чем не бывало. – Кого ты найдешь? Разве что возрастного раздолбая, что с мамкиных плеч на твои пересядет.

- Уже поздно, - сухо произношу я. – Тебе пора домой.

Глава 7.

- Привет, - Игорь проходит вглубь кухни и останавливается возле голубого креслица.

Смотрит на меня жестко и безотрывно.

Вчера он так и не при шел за своими вещами. Видимо, был сильно огорчен реакцией наше дочери на свою молодую дрянь, ради которой он семью готов бросить.

- Привет, - отзываюсь я и делаю глоток крепкого черного кофе.

Горчит.

- Собрала мои вещи? – спрашивает Игорь.

Его большая рука ложится на спинку кресла. Сжимает пальцы. На безымянном – след от обручального кольца.

Он его снял. Потому что больше нет смысла притворяться, что мы – семья. Вчера он жестоко рубанул с плеча по нашей совместной жизни. И она распалась на две части.

Как дождевой червяк разорвалась напополам.

И обе части этого червя шевелятся. Могут существовать по одиночке. Только нужно приспособиться и привыкнуть.

Стиснуть челюсти и жить дальше.

- Я не собираюсь больше тебя обслуживать, Игорь, - произношу хрипло, но жестко. – Пусть твоя любовница собирает твои трусы с носками.

- Тая, зачем ты все усложняешь? – мрачно шипит, прожигая во мне дыру своим грозным взглядом.

- Я больше не твоя прислуга, - повторяю громче. – Я не обязана провожать тебя в новую жизнь, Игорь.

Он хмурит густые брови так, что на переносице пролегает темная тень. Сильнее сдавливает пальцами мягкую обивку кресла, она мнется под его напором.

Мне неуютно под жутким взглядом Игоря. Смотрит, как на чужую. Как на вещь, которая долгие годы исправно работала, а теперь вдруг сломалась.

- Знаешь что, Тая, я хотел расстаться с тобой по человечески, - его голос понижается до баса, вибрирует от злости и разъедает что-то важное в моей душе.

- Кстати, хотела спросить, а ты давно мне изменяешь? – наклоняю голову набок и улыбаюсь. – Какой срок беременности у твоей Снежаны?

- Тебя это не касается.

- Почему же, - хмыкаю я. – Мы с тобой пока еще в браке, Игорь. И я могу усложнить тебе бракоразводный процесс.

- Если будешь включать суку, вылетишь из дома со свистом.

Изумленно приподнимаю брови.

- А дом кому останется? Сюда свою любовницу приведешь?

- Уймись, Тай. Просто уймись.

- Я имею право знать, как давно живу с рогами, - невинно пожимаю плечами.

Игорь устало качает головой.

- Снежана на пятом месяце беременности, - низким басом произносит Игорь. – А изменяю я тебе уже год. Довольна?

Год…

Целый год липкого обмана, который я предпочитала не замечать. Закрывала глаза на то, что Игорь на работе задерживается. Верила в его новые сделки и проекты.

Оправдывала его поздние возвращения домой тем, что мой муж старается для нашей семьи.

Много работает, чтобы дети ни в чем не нуждались.

А Снежана его оказывается очень терпеливая. Беременная уже пять месяцев и молчала. Не показывалась мне на глаза.

Другая бы сразу дала о себе знать, чтобы побыстрее подвинуть законную жену с дороги. А эта терпела. Сидела в тени и не высовывалась. Ждала, когда мой мужчина сам примет решение от меня отказаться и построить новую жизнь.

- Почему ты раньше не ушел из семьи, Игорь? Зачем было ждать столько времени? – голос все же дрожит.

Я не из тех сильных женщин, которые с легкостью перешагивают предательство. Моя мама права. Я ранимая и нежная.

И я еще долго буду оплакивать Игоря, потому что любила его, а он ранил слишком глубоко. Почти смертельно.

- Таисия, я просил тебя не ковырять эту тему, - скалится Игорь. – Я поступаю так, как считаю нужным.

- Как обычно, - с грустной усмешкой слетает с губ. – Ты считаешь, что целый год обманывать жену – это нормально.

- Я мужчина, Тая! И я живу своей головой.

- А женщина – это приложение к мужику, да?

- Да! – рявкает так, что стены в кухне вибрируют.

Он толкает креслице в порыве злости и оно падает на пол. Спинкой глухо ударяется о плитку.

Закрываю глаза.

- Забирай свои вещи и проваливай, - шепчу я.

Чувствую на себе взгляд мужа. Тяжелый. Саднящий мне кожу и прожигающий душу насквозь.

Я не расплачусь при нем, хоть в горле и застрял раскаленный камень обиды.

Даже руки дрожат.

- Решила усложнить мой переезд? Тяжело было собрать коробки? - тихо произносит Игорь.

- Ты же мужчина, Игорь. Вот и разберись со своими вещами сам!

Слышу, как тяжело и прерывисто он дышит.

Игорь стягивает с себя пиджак, поднимает упавшее креслице. Оставляет на нем свой пиджак и идет на второй этаж.

Смотрю в его широкую спину, обтянутую тканью дорогой рубашки, на сильные плечи, которые я обнимала на протяжении двадцати одного года с нежностью и любовью. Мне подружки говорили, что на такие плечи, как у моего мужа, легко можно положиться.

Он был моей каменной стеной. Защитой, поддержкой, опорой. С таким мужиком и в огонь, и в воду. С ним не страшно.

И я даже завидую сейчас Снежане.

Она теперь – женщина Игоря.

И она сможет положиться на его плечо и не бояться жестокого мира, полного боли, зла и черной гнили. До поры, до времени.

Кто может дать гарантию, что однажды новая женщина тоже не станет для Игоря пресной? Это сейчас у него все хорошо.

А когда начнется совместная жизнь, быт, пеленки и памперсы?

Качаю головой, разгоняя собственные мысли. Когда у Игоря со Снежаной начнется бытовуха, а не медовый месяц, это все уже будет не моей головной болью.

У нас же тоже по началу все было ярко. И от обрушившейся на голову любви мы оба сходили с ума.

Встаю и выливаю свой кофе в раковину.

- Таисия, - окликает меня Игорь со второго этажа. – Принеси хотя бы коробки!

Подхватываю пустые коробки и тащусь с ними на второй этаж. Иду практически неслышно. Этому я научилась, когда Петю родила. У сына очень чуткий сон, и мы всей семьей дышать боялись, лишь бы Петю не разбудить.

Осторожно разворачиваюсь и застываю в дверном проеме.

Я забыла убрать фотоальбом с нашими фотографиями! Оставила его прямо на кровати.

Глава 8.

Игорь выносит коробки одну за другой. Собрал сегодня все. От носков до своих рабочих документов, которые хранились в сейфе. Забрал свою коллекцию брендовых часов и туфель, освободил целый шкаф со своей одеждой и полку в ванной. Даже свои золотые запонки, которые не носил уже года четыре, и те забрал.

Надо признать, что дом опустел.

Уже через полтора часа Игорь уезжает, оставляя меня в полном опустошении. У него будет новое жилье. Дом или квартира. И, вполне возможно, что уже сегодня он будет засыпать в одной постели со своей новой любовью.

А возможно, он уже вчера с ней ночевал.

Пока я лила горькие слезы и рассматривала фотографии в альбоме, он уже был с ней.

Прикрываю веки и устало выдыхаю. Потираю гудящие виски.

Мне уже пора собираться за Петей. Я обещала сыну, что заберу его из сада раньше.

У нас было мрачное и тревожное утро. Василиса проснулась не в настроении. Просто встала не с той ноги! Мало того, что дочь отказалась от завтрака, так еще и разговаривала со мной сквозь зубы и очень громко выбирала одежду в своей комнате, оставив там после себя настоящий хаос. Я не стала требовать от нее сбавить свой пыл.

Да, я не виновата, что Игорь решил свалить от меня к молодухе.

Но Василисе нужно время, чтобы принять этот факт.

Ее отец будет жить с новой женщиной, которая скоро родит ему ребенка.

Петя сегодня утром милосердно не требовал, чтобы папа вернулся. Но его волчий взгляд постоянно впивался в мое лицо жестоко и кровожадно.

Всем не легко.

И я пообещала Пете, что заберу его домой. Пусть побудет в тишине, поиграет в свои машинки и посмотрит мультики. Не думаю, что компания сверстников сейчас пойдет ему на пользу.

На улице тепло. Осеннее солнце припекает к макушке, пока иду к машине. До детского сада можно было бы и пешком, но у меня совсем нет на это сил.

Почти бессонная ночь. Я проваливалась в беспокойную дремоту, но меня тут же окутывали яркие и болезненные сны, где мой муж снова и снова признавался мне в своей измене. Наверно, Игорь прав. Мне лучше убрать альбом с семейными фотографиями подальше, чтобы больше не бередить себе душу.

- Привет, котенок, - ласково говорю Пете, когда забираю его из группы.

Сын молчит. Только щеки надувает, как мышь на крупу.

Видимо, заразился от Василисы, будет тоже играть со мной в молчанку.

- Как дела? – достаю кроссовки сына из ящика и присаживаюсь на корточки, заглядывая в глаза своему ребенку.

- Хорошо, - бубнит Петя в ответ, отворачиваясь. – Папа приезжал?

У меня по позвоночнику ток скользит. Сильный такой разряд, мучительный.

- Папа вещи забрал, - отзываюсь тихо.

- Я хочу ему позвонить! – Петя снова переводит на меня свой волчий взгляд.

Глубоко вдыхаю и стараюсь выдохнуть ровно и спокойно. Едва ли мне это удается.

Как сказать ребенку, что папе сейчас, наверно, не до него? Не уверена, что Игорь обрадуется нашему звонку.

Но рука сама тянется в карман курточки за телефоном. Протягиваю его Пете, и сын быстро выискивает номер Игоря. Я опускаю взгляд и напрягаю слух.

Долгие гудки сменяются тихим и раздраженным голосом моего мужа.

- Ало.

- Папа! – вскрикивает Петя. – Папа!

- Петенька, - голос Игоря теплеет.

- Когда ты приедешь к нам?

Тишина.

- Пап, я по тебе уже скучаю! – на глазах Пети повисают громадные капли слез.

Еще мгновение, и по щекам покатятся.

- Я пока не знаю, сынок. Но я обязательно приеду. Обязательно заберу тебя с собой на прогулку. В футбол поиграем, да? Поговорим… по мужски.

- Пап, - пикает мой сынок.

Слезы все таки срываются с его глаз.

Мое сердце опускается в желудок и жалобно пульсирует в нем.

- Пап, возвращайся домой! Я хочу, чтобы ты с нами жил! – заявляет Петя.

Я прикусываю язык. В горле жжется.

- Поговорим с тобой потом, Петя. Мне пора.

Игорь резко обрубает разговор. Три холодных механических гудка, от которых я просто готова сознание потерять.

- Все будет хорошо, Петь. Папа приедет и проведет с тобой время. Он…

Каждое слово дается мне с трудом.

Игорь был хорошим и внимательным отцом, но это было до того, как он сообщил мне о своем намерении развестись. А теперь я не знаю, как будет.

Нужны ли будут ему дети от первого брака, когда у него появится новый ребенок?

- Ладно, - шепчу. – Собирайся, поедем домой.

Встаю и расправляю плечи. Телефон в руке сильнее сжимаю, и он начинает вибрировать.

Удивленно распахиваю глаза, когда вижу на экране – «Анна Семеновна». Классная руководительница моей Василисы.

Принимаю вызов, отойдя в сторону.

- Таисия Кирилловна, здравствуйте! Вы сегодня не отписались в родительском чате, почему Василисы нет в школе. Вася на больничном?

Смотрю в голубую стену с нарисованным на ней розовым зайцем, а сознание пытается осмыслить слова классной руководительницы Василисы.

Я сегодня сама лично отвозила свою дочь в школу. И я видела, как она дошла до порога и открыла дверь частной элитной гимназии.

Выходит, Василиса дождалась, пока я уеду и… сбежала с уроков?

- Д-да, - заикаясь, выдавливаю из себя. – Василисе стало плохо, она пропустит пару дней. Больничный открывать пока не будем.

- Мам, я собрался! – произносит Петя за моей спиной.

- Не забывайте, пожалуйста, писать в чате, Таисия Кирилловна. До свидания.

- Мам, пойдем, - Петя настойчиво тянет меня за рукав.

Мы вместе выходим из садика, и я набираю номер дочери.

Но холодный голос механической женщины сообщает мне, что абонент находится вне зоны действия сети.

Черт…

Я должна была догадаться, что Василиса обязательно выкинет какой-то «прикол». Не зря она собиралась на учебу, как слон. Чуть всю комнату не разнесла.

Глава 9.

Самое тяжелое в сложившихся обстоятельствах – сохранять голову холодной и не впадать в истерику.

Я терпеливо жду, когда Василиса появится онлайн в социальных сетях или перезвонит мне.

Сама я ей уже раз тридцать позвонила за минувшие сорок минут. И написала ей сообщение в мессенджере, что перед классухой ее прикрыла.

Вася взрослая и самостоятельная.

И у нее никогда не было проблем с поведением. Даже подростковый кризис мы переживали спокойно. А теперь…

Я сама не своя от предательства мужа, и мои дети решили устроить мне полный вынос мозга.

Проходит еще полчаса, прежде чем я не выдерживаю. Нервы натянуты, как канаты. Сидеть сложа руки я просто не могу больше.

А вдруг что случилось?

Набираю номер Игоря и усаживаюсь на кухне в кресло. Тут же убавляю звук на телевизоре, где идет передача про экстрасенсов.

- Да, - гаркает муж в телефоне.

От его тона нервы напрягаются еще больше.

- Игорь, - глухо шепчу. – А Василиса, случайно, не с тобой?

- С чего бы вдруг ей быть со мной, Тай?

Накрываю лицо ладонью. Изнутри распирает, как перед ядерным взрывом. И липкая тревога стягивает затылок стальными холодными щипцами.

- У нас пропала дочь, - выдыхаю я и тут же задерживаю дыхание, чтобы не заплакать Игорю в трубку.

- Что? – басит его голос с недоумением.

- Я отвезла Васю в школу утром, а полтора часа назад мне позвонила Анна Семеновна и сказала, что наша дочь не на уроках, - все таки скатываюсь в нервную дрожь.

Игорь напряженно молчит пару секунд. А затем выдыхает тяжело и устало.

- Понял. Я сейчас ей позвоню, узнаю. Напрягу своих ребят. Найдем ее, не переживай.

Если бы все было так просто, я и сама бы уже давно до нее дозвонилась. Только вот мобильный Васи все еще вне зоны доступа, а меня уже целиком и полностью съела серая и немая паника.

- Тая, только не реви, поняла? – мягко говорит Игорь.

Я даже удивляюсь его голосу. Такому теплому и родному. Как раньше…

- Ладно, - шепотом отзываюсь. – Как только что-то узнаешь, сразу звони мне!

Кажется, что мое сердце и вовсе остановилось, замерло камнем между лопатками и плесенью покрылось.

Я занимаюсь домашними делами, словно на автомате.

Кормлю Петю обедом, нервно поглядывая на часы. Стрелки тоже застыли. Стараюсь себя не накручивать, хотя неожиданная пропажа Васи для меня ощущается, как личный Армагеддон. Настоящий конец света.

Дочка всегда была послушной. Была моей младшей подругой. Делилась секретами и переживаниями, обсуждала со мной учителей и своих подружек с их подростковыми заморочками, и даже рассказывала про мальчиков, которые ей нравились. Мне казалось, что Вася – просто подарок судьбы.

А теперь она взяла и сбежала со школы, ничего мне не сказав.

От напряжения у меня даже волосы на голове седеют.

Наверно, после развода с Игорем все станет еще хуже, и мой милый ангел Вася воткнет в меня и когти, и зубы.

Стираю невидимые слезы с лица. Влаги больше не осталось, но состояние измученное. Подхожу к окну. Солнце уже уходит на закат, золотые лучи пробиваются сквозь оранжево-красную крону деревьев, подсвечивая каждый листочек.

Еще раз набираю номер Василисы и закрываю глаза, когда вместо механической женщины слышу гудки.

- Ало! – вскрикивает дочь.

Сердце отчаянно начинает трепыхаться в груди, его стук ощущается даже в горле.

- У тебя все хорошо? – лепечу я, прижимая ладонь к шее.

Больно.

И говорить тяжело.

- Нет! Отец везет меня домой! Спасибо, мама, что ему нажаловалась!

- Вася…

Но дочь отключает вызов, вновь оставляет меня наедине с тихо бубнящим телевизором.

- Мам? – Петя дергает меня за подол платья. – А сделаешь мне бутерброд с сыром?

Киваю.

Когда довольный Петя уплетает бутерброд, запивая его чаем, дверь нашего дома шумно распахивается.

Сначала в кухню залетает Васина школьная сумка, затем ботинок. А затем сама дочь.

Красная и заплаканная. С растрепанными волосами и в грязной куртке.

- Господи… - лепечу я, широко распахнув глаза.

- Отвали! – шикает Василиса, убегая на второй этаж.

Игорь появляется в кухне серой тенью. Мрачный и напряженный. Видимо, ему тоже досталась пара ласковых слов от нашей девочки.

- Она была у бабушки, - рассказывает Игорь. – И не хотела ехать домой.

Ежусь, словно от холода. Почему же эта бабушка мне не позвонила и не рассказала, что внучка школу то прогуливает?

- Папочка! – Петя срывается с места и бежит к своему отцу.

Виснет на его шее, обвивает ногами корпус.

- Папа, ты останешься? – с замиранием сердца интересуется сын.

А я не в силах даже моргнуть. Безотрывно смотрю, как Петя радуется приходу Игоря, а в голове только одна мысль – нашему мальчику пережить развод будет сложнее всего.

Он не понимает, что папа – предатель. Не осознает до конца, что вообще происходит. Для Пети словно не существует никакой Снежаны и нового ребенка. И он не замечает моей боли и опустошенности.

- У меня дела сегодня, Петь, - отмахивается Игорь.

Я сжимаю дрожащими пальцами подол платья.

- Пап, останься! Останься!

- Да отойди ты от него! – рявкает Василиса, неожиданно вернувшаяся со второго этажа. – Ты не понимаешь, что папе теперь не до тебя?

Она подходит к брату и резко одергивает его от Игоря. Гневным взглядом мажет по испуганному лицу Пети.

- У папы новая тетка. А мы ему не нужны! – гаркает Вася, хватает Петю за руку и тащит братика ко мне.

- Нужны! – рявкает Игорь так громко, что потолок дрожит. – Вы мне нужны!

Василиса оборачивается.

Я сижу в какой-то прострации. Надо бы вставить свое слово и успокоить дочь, но у меня язык к небу прирос и пульс зашкаливает.

- Если бы были нужны, ты бы свою шлюху пузатую давно на хрен послал! А ты к ней ушел! – зверем орет Василиса. – Нет, не так. Если бы ты нас любил, то никакой шлюхи бы и не было в твоей жизни, папочка!

Глава 10.

- Ты почему с уроков сбежала? – строго спрашиваю я, останавливаясь за спиной у дочери.

Сидит в своей комнате за столом перед открытой тетрадкой, делает вид, что занимается уроками. Тяжело вздыхает. Нарочно делает это громко, подчеркивает свое недовольство.

- Воспитывай Петю, мам. Ко мне не лезь! – шипит в ответ.

- Василиса, я чуть с ума не сошла, пока тебя не было! Нельзя так поступать, ты это знаешь!

Дочь медленно оборачивается.

В ее опухших от слез глазах искрят раскаленные бешеные искры, способные испепелить мою душу в один момент.

- Нельзя? – приподнимает бровь с дерзким вызовом. – Я считаю тебя размазней и тряпкой! Ты даже Пете не можешь ничего сказать, чтобы он к отцу перестал тянуться, мам. Хочешь, чтобы он общался с папочкой и его любовницей? Да? В гости к ним ездил и с братиком игрался?

Василиса никогда так со мной не разговаривала. Такими грубыми словами и таким отравляющим тоном.

Я понимаю, откуда у этих обжигающих болью слов растут ноги.

Василиса хорошо общается с моей матерью.

А моя мать своего не упустит. Вот и нагадила Василисе в голову, что с Игоря надо страсти алименты в фиксированной большой сумме, и надо перестать с ним общаться. И что я слабачка и ничего не смогу сделать, а должна и адвоката нанять, и на бизнес рот раскрыть, и детей против родного отца настроить.

Да, я привыкла стоять за спиной мужа. И мне хорошо жилось рядом с ним. Я не решала сложных проблем, не парилась о финансах, ни о чем не переживала. Я просто была женщиной, наслаждающейся спокойной жизнью.

Но это вовсе не значит, что я размазня или фиалочка. Я просто не вижу смысла в войне с Игорем. Буря утихнет, и мы останемся родителями общих детей, которые обязаны будут поддерживать связь и совместно решать детские трудности.

- Думаешь, почему папа от тебя загулял? – зловеще скалится Вася.

Лезвием по моему сердцу.

Внутри бурлит черная жижа женского отчаяния.

- Василиса, не переходи черту, - жестко произношу я. – Я понимаю, что тебе сейчас трудно, но…

- Ты стала скучной, мама! Предсказуемой. Даже сейчас ведешь себя, как дура! Забилась в угол и молчишь!

- Потому что Игорь сделал свой выбор и уже все решил, Василиса.

- А ты просто смирилась, да? Где твоя женская гордость? А? Двадцать один год брака! Ты все для папы делала, а теперь ни на что не претендуешь? Слабачка!

Я сильно стискиваю челюсти и втягиваю носом раскаленный до предела воздух, чтобы не сорваться сейчас и просто не наорать на Василису. Все и так дошло до того, что она сбежала с уроков. Еще бы не хватало, чтобы дочь сбежала от меня.

- Тебе нужно поменьше слушать бабушку, - сухо произношу я. – И ты наказана. Давай сюда телефон!

- Еще чего!

- Василиса, не доводи меня до бешенства, - грубо, но тихо выдаю я, протягивая руку к дочери. – Телефон. Быстро.

Ее глаза сверкают яростью и ненавистью. Разжигают пламя в моей душе.

Я думала, что предательство Игоря уже сожгло во мне все, что можно. Но собственные дети продолжают стучать розгами по моей спине. До крови. До шрамов.

- Какая же ты идиотка, мам… - выдыхает Вася и вкладывает в мою руку свой мобильный.

- Мы поговорим утром. А сейчас за уроки и спать.

- Ага. Как же!

Захлопываю дверь и быстро иду по коридору к своей спальне. Закрываю рот ладонью, роняя новую порцию слез.

Я свихнусь.

Я правда свихнуть, прежде чем мы с Игорем разведемся. Василиса на пару с моей матерью доведут меня до психбольницы и смирительной рубашки.

Влетаю в нашу с Игорем спальню. Сканирую взглядом пространство опустевшей комнаты.

Нет его выглаженного чистого костюма на вешалке, приготовленного к завтрашнему дню. Нет его флаконов с парфюмом, которые всегда стояли на комоде возле зеркала. Нет его тапочек возле кровати.

Его самого нет.

И больше не будет.

Он больше не улыбнется мне перед сном, не залезет теплой ладонью мне под атласную ночнушку, не прижмется ко мне и не поцелует в плечо родными губами.

Теперь порции ласки и нежности от этого мужчины будет получать другая девушка.

Не я.

Альбом с фотографиями так и лежит на кровати.

Хватаю его и рву. Корешок хрустит нитками. Руки сводит от боли, пальцы огнем горят, но крепкие страницы поддаются.

Вырываю фотографии в порыве безумия и рву на мелкие куски. Разбрасываю их по комнате и ногами топчу.

Фотография, где Игорь целует меня в висок на его рабочем корпоративе три года назад. Фотография с моря, где я ласково обнимаю мужа за крепкий торс, положив голову на его плечо, сделанная пять лет назад. Фотография восьмилетней давности, где мы смотрим друг другу в глаза с влюбленными оттенками, сделанная во время медленного танца на свадьбе у моей хорошей подруги Ирины…

Скучная и старая… пресная…

Надоела я, видите ли.

И дети, видимо, тоже надоели, раз так себя с ними ведет.

Петя слезы льет по своему папочке, а папочке не до него. Даже не может сам объяснить ребенку, что вообще происходит с нашей семьей.

Игорь поступает трусливо и подло, скинув сейчас на меня заботу о взбунтовавшейся Василисе и скучающему Петеньке. У моего мужа теперь новые заботы и новые хлопоты.

Я ели успокоила сына после того, как Игорь сегодня ушел. Еще и Василиса причитала над ухом и настраивала Петю против отца жестокими словами.

Я не хочу, чтобы было так.

Да, я отпущу Игоря. Отпущу и вырву из памяти все теплые воспоминания о нем, разорву их на мелкие клочки, как эти фотокарточки.

Он предатель, и я не могу этого исправить. Я не могу вцепиться в него и заставить остаться рядом со мной.

Если он хочет уйти, то я не стану запирать свое сердце на замок и тушить в себе обиду. Пока хочется выть, я буду выть. И я не буду умолять неверного мужа остаться со мной.

Но и гадить ему я не собираюсь.

Я просто приму его условия.

Я хорошо знаю этого мужчину.

Игорь из тех, кто держит свое слово. И если он сказал, что дом, машина и дача останутся мне, значит, так и будет.

Глава 11.

- Кто наш адвокат? – тихо спрашиваю я, смотря уставшим взглядом на дорогу.

- Белицкий Владислав, - отзывается Игорь, плавно выворачивая руль машины.

- Белицкий? – приподнимаю брови и с недоумением смотрю на мужа.

Пока еще мужа. Скоро он станет бывшим.

- Ты бы хотела, чтобы я нанял совершенно постороннего человека? – мажет по моему лицу беглым взглядом.

Мы не виделись четыре дня. За это время Василиса хоть немного, да остыла. И я припугнула ее, что обрублю дома интернет, и больше у нее не будет ни сериалов, ни компьютерных игр, ни социальных сетей. А уроки она будет делать в школьной библиотеке, там есть доступ к компьютеру и выход в сеть.

Вчера Игорь забирал Петю на три часа и возил его на стадион, чтобы погонять мяч и поговорить. Сын вернулся задумчивый, но я не стала вытаскивать из него подробности встречи с отцом. Подождала, и сынок мне сам все рассказал, как на духу.

Папа любит его и не собирается бросать. Просто их отношения теперь немного изменятся.

Игорь мне не враг.

Да, он сделал больно.

Но не в моих правилах истерить и впадать в бешенство. Я поплакала и приняла, что нашей семьи больше не будет.

Смирилась.

Успокоилась.

Купила себе успокаивающие таблетки на травах, чтобы спать по ночам, а не пялиться в потолок. Возможно, именно они мне и помогают сейчас спокойно смотреть на Игоря.

- Если ты не доверяешь Белицкому и хочешь другого адвоката, то я пойду тебе навстречу, Тая, - произносит Игорь после затянувшейся паузы.

- Главное, что я сейчас доверяю тебе, - выдаю ровным тоном. – Надеюсь на твою честность.

Губы Игоря вздрагивают, краешки растягиваются в едва уловимую улыбку. И взгляд… он на долю секунды становится скорбящим и раскаивающимся.

Я ведь знаю своего мужчину. По мимике умею улавливать его настроение и подстраиваться, поддерживать, утешать. Страшно представить, насколько сильно я любила Игоря и как растворилась в нем и детях за годы брака.

- Пойдем, - говорит он и выходит из машины.

Сегодня солнечно. Осень в самом разгаре. Самая настоящая, золотая, когда листья еще и на деревьях сверкают, и под ногами плотным оранжево – желтым ковром лежат.

Приятная погода. Даже слишком для дня, когда пара после двадцати одного года брака решается поставить жирную точку в отношениях.

Встречу с адвокатом, которую я требовала, Игорь назначил в его офисе.

По пути к кабинету со мной дежурно здороваются сотрудники мужа. Заглядывают в глаза, словно пытаются что-то в них отыскать. Особенно девушки и женщины пристально так всматриваются.

Смотрят с каким-то плохо прикрытым сочувствием и жалостью.

Я гордо вскидываю подбородок и иду вслед за Игорем. Я – не жертва развода. И я принимаю сложившиеся обстоятельства, заглушив вой женского отчаяния в своей груди.

- Белицкий приехал? – интересуется мой муж у своей секретарши Вики.

- Пока нет, - пикает девушка, приподнимаясь с места.

Ее взгляд упирается в меня.

- Вика, кофе, - сухо бросает Игорь, вставляя ключ в замочную скважину.

- Поняла, - пикает секретарша и суетливо обходит меня, поджав выкрашенные в красную помаду губы.

Я снимаю пальто и, оставив его на вешалке, подхожу к окну.

Всматриваюсь вдаль пыльного города тусклым взглядом, обняв себя за плечи.

- Таисия, присядь, - требовательно произносит Игорь.

Качаю головой.

Мне нужно сейчас держать себя в руках. Контролировать каждую свою эмоцию, чтобы случайно не скатиться в истерику. Если меня накроет, то дурой буду выглядеть.

- Ваш кофе, - Вика тенью появляется в кабинете.

Я ее взгляд на своей спине чувствую сразу.

- Спасибо, - говорю приглушенно.

Щелчок двери, и я оборачиваюсь. Сажусь за стол для переговоров и беру в руки белоснежную чашку с черным напитком. Секретарша мужа точно знает, какой кофе я люблю.

Без молока и без сахара.

Вика и раньше готовила мне кофе, пока я ждала Игоря в приемной.

Делаю глоток, прикрыв глаза от наслаждения. Запах просто умопомрачительный. На весь кабинет.

- Что ж, - роняет Игорь, опустив взгляд. – Может, у тебя есть какие-то пожелания при разводе?

- Да, - киваю, заглядывая в чашку. – Я хочу продать наш дом.

Моего мужа передергивает. По его лицу скользит недоумение и даже капля злости.

- Эти деньги лучше пустить на небольшой дом для меня. И детям тоже следует купить по квартире.

Я даже не жду, что Игорь начнет брыкаться.

Он прищуривается, смотрит на меня не весело, скулы заостряются. А у меня пульс учащается.

-Я хочу расстаться по человечески, Тая. За годы брака мы с тобой стали очень близкими людьми, верно?

- Мне тяжело жить в доме, где я была счастлива с тобой, - с ноткой грусти тихо произношу я. – Если уж начинать новую жизнь, то на новом месте.

- Покупки квартир затормозят наш развод, Тая, - с рыком говорит Игорь.

- А куда спешить? – с глуповатой ухмылкой спрашиваю.

- У меня беременная девушка. И я хочу жениться на ней до родов. Мой сын должен быть рожден в браке.

Закрываю глаза, и в грудь впивается ржавый гвоздь отчаяния.

Конечно.

Ребенок должен родиться в браке.

Жить в полноценной семье.

Быть под крылом и у мамы, и у папы.

А наши дети обойдутся.

Наши дети могут смириться с тем, что к папе придется ездить на встречи по выходным и получать от нег подачки в виде алиментов и редких подарков.

Мне не за себя обидно, а за Васю с Петей. За их чувства. За их туманное будущее.

Петя был единственным наследником Игоря, а теперь на бизнес сможет претендовать и его нагулыш от любовницы.

Боже…

Рассудок затуманивается черным ядовитым дымом.

- А еще я хочу, чтобы ты отдал доли в бизнесе нашим детям, - сухо и безапелляционно говорю я.

- А губа у тебя не дура, Тая. Я все думал, что ты наивная идиотка, которая просто спрячется в тени. А ты что, готова со мной пободаться?

Глава 12.

Владислав Белицкий снимает с себя кожаную куртку, бросает ее на диванчик при входе. Низкорослый, носатый, лохматый блондин с тощим телосложением.

Мрачно смотрит на Игоря, затем на меня.

Владислав наш ровесник. И хоть в близких отношениях мы никогда и не были, но Игорь с ним связь поддерживал.

- Развод, значит, - произносит со скорбящей улыбкой. – Как же так, ребят? А?

- Жизнь непредсказуема, - пожимаю плечами и тоже изо всех сил стараюсь растянуть губы в улыбку.

- Я же вас молодыми помню! Как в горы вместе ездили, картошку на костре жарили, рыбу ловили гарпуном! – Владислав сияет голубыми печальными глазами. – Вы тогда такие влюбленные были, а теперь развод. Теперь я вам тут соглашения по разделу имущества должен составлять?

Меня засасывает воспоминаниями. Я буквально во рту ощущаю тот вкус жареной картошки и запах дымного костра. И по телу приятная дрожь, будто это мой молодой будущий муж моей руки касается.

- Жизнь непредсказуема, - жестко повторяет за мной Игорь. – Нам нужно продать дом. И быстро.

- Мы же уже обсуждали, что дом остается супруге, - невесело хмыкает Владислав.

Я сижу, как на иголках.

Нервно скрещиваю пальцы между собой и даже дышать боюсь.

- Мы продаем дом, и я быстро покупаю детям по квартире, - произносит Игорь. – Квартиры сразу нужно оформить на детей. И дом для Таи, составим договор, что я на него не претендую.

Владислав смотрит на меня, а я только губы поджимаю.

- Зачем вам я, если вы и так разводитесь без скандалов? Могли бы и сами все решить и у нотариуса заверить. Нет? – Белицкий переводит взгляд на Игоря.

- С тобой быстрее. Снежане скоро рожать.

Прикусываю язык.

Выходит, Белицкий знает о причине нашего развода.

- Втягиваете меня черт пойми во что, - с досадой вздыхает Владислав.

Мельком смотрю на Игоря.

Странно все это.

Он ведь действительно соглашается на все мои требования. Хочет побыстрее от меня избавиться? Чтобы я палки в колеса не вставляла и потом, если вдруг что, ему было чем меня упрекнуть?

- Василиса хочет алименты в фиксированной сумме, - добавляю я тихим голосом. – Двести тысяч.

У Белицкого дергается нижняя губа.

- Никаких алиментов, Тая. Я оплачиваю школы, кружки и секции. И я принимаю активное участие в жизни детей, - невозмутимо утверждает Игорь.

- Но Василиса не хочет с тобой общаться!

- А мне плевать! – повышает голос. – Оформим совместную опеку, и до восемнадцати лет будет жить то с тобой, то со мной.

- И с твоей молодой шлюхой, - шикаю я.

Игорь приподнимает бровь и смотрит на меня вопросительно.

А у меня щеки горят от ярости.

Василиса еще ни раз утроит мне истерики и обзовет меня колючими ядовитыми словами, прежде чем смириться с нашей новой реальностью.

- Когда я буду с детьми, Снежана к ним не подойдет, - свирепо выдыхает Игорь.

Теперь я вопросительно вскидываю бровь.

Ничего не понимаю.

Что у них там за отношения такие? Меня это мало должно волновать, но…

- Правильно будет все таки учитывать интересы ребенка, - Белицкий отодвигает стул и садится, после чего раскладывает на столе свой ноутбук. – Так быстрее получится, Игорь. Правда.

- Ладно, - сухо бросает Игорь. – Сделай все, что скажет Тая. Только побыстрее. И по старой дружбе, займись продажей дома через своих риелторов.

- Все оформим по первому классу.

Выхожу на улицу и глубоко вдыхаю пропитанный осенним запахом прелых листьев воздух. Сердце в груди сжимается и колет иглами.

Солнечно, но холодно.

Пальцы сразу замерзают, и я прячу руки в карманы пальто.

- Подвести? – Белицкий выходит из офиса моего мужа вслед за мной.

Я качаю головой устало.

- Спасибо, я сама.

- Да ладно, Тая. Если надо, я могу и платочек подать, - пожимает плечами Владислав. – Поехали!

Нажимает кнопку на брелоке, и белая иномарка приветственно моргает фарами с парковки.

Плакать мне не хочется, и платочек сейчас точно не понадобится. Просто пустота какая-то давит многотонными плитами прямо на грудь.

Иду за Владиславом, а он передо мной галантно дверцу машины распахивает.

- Разводы всегда бьют по женщинам, - без сострадания произносит Владислав.

- Я в порядке.

- Можешь не притворяться, - захлопывает дверцу и быстро обходит машину, усаживается за руль. – Странно только одно, - задумчиво хмурится. – Зачем Игорю идти у тебя на поводу и оставлять все имущество тебе? Еще и с продажей дома и покупкой нового имущества собрался заморачиваться.

- Он же сказал, что ему нужно срочно со мной развестись.

- Да. Но срочно можно сделать и без плясок вокруг твоих желаний.

- Что ты хочешь сказать? – недовольно смотрю в лобовое.

- Игорь явно пытается о чем-то умолчать, Тая. Что там за Снежана ты в курсе?

- Издеваешься? – глаза самовольно закатываются под веки. – Мне с ней познакомиться надо было что ли?

- У меня в практике была женщина, которая за мужем шпионила и любовнице угрожала, - пожимает плечами Белицкий. – А еще был случай, когда я мужика спасал от сговора между любовницей и женой. Представляешь, за спиной у мужика спелись и чуть без штанов не оставили!

- Я точно не за одно с его любовницей.

- Я тебе не о том, Тая! Просто Игорь слишком благородно себя ведет. Он не обязан покупать новые дома и квартиры. Можно продать дом и поделить деньги. А дальше каждый сам за себя, но он продолжает о тебе заботиться!

Что-то екает в районе сердца.

- Нет, - качаю головой. – Это бред какой-то.

- Я его адвокат. Не твой. И я представляю интересы Игоря. Как он скажет, так я и буду действовать. И у меня впервые за всю практику ситуация, где муж при разделе имущества так прогнулся под запрос капризной жены.

Глава 13.

- Ну и как прошло? – спрашивает моя сестра, смотря на меня прямо и жестко.

- Нормально, - отвечаю сухо и опускаю взгляд.

- Что сказал Игорь? – Алла подносит к губам чашку с кофе, но взгляда от меня не отводит.

Я вообще не ожидала, что сестра придет ко мне на работу и присядет мне на уши. Понимаю, что ее ко мне подослала мама, потому что с ней я вообще перестала общаться после выкидона Василисы с побегом из школы.

Моя мать обязана была мне позвонить и сказать, что Василиса у нее, а не капать ребенку на мозги своими представлениями о нашем с Игорем разводе.

- Алла, какая разница, что сказал Игорь?

- Ну ты интересная, Тай, - сестра хмурит свои тонкие нарисованные брови. – Если ты разводишься, значит это касается всех нас.

- С какой это стати?

- С такой, что мы все хотим тебе помочь и уберечь тебя, Таечка. Мама правильно сказала, что ты не умеешь зубы показывать.

Напряженно вздыхаю.

- Кому я должна показать зубы? Человеку, который и без этого готов мне все отдать?

- Это Игорь то готов тебе все отдать? – со злой насмешкой прыскает моя сестра.

Я не понимаю мотивы моего мужа. И сегодняшняя встреча с Белицким совсем меня озадачила. Владислав прав ведь.

Игорь не должен идти у меня на поводу. Не должен покупать мне дом и квартиры детям. Если захочет, мой муж может просто выпнуть меня из своей жизни и лишить всего.

Но он и так хотел оставить мне дом, машину и дачу.

А теперь и вовсе согласен поменять недвижимость на новую.

Зачем это Игорю?

Если у него молодая любовница и новая жизнь, для чего возиться со своей старой никчемной женой, которая надоела со своими котлетами и борщами?

- Развод – это наше с Игорем личное дело, Алла. И меня не нужно защищать и поддерживать! – жестко выдаю я.

- Вот как, - хмыкает моя сестра, потупив взгляд. – Ну ладно, Тая. Как хочешь.

Она встает и хватает свою сумку с диванчика. Смотрит на меня подавляющим взглядом, который я выдерживаю с трудом.

- Надеюсь, у тебя хотя бы хватит ума проверить все документы перед разводом на наличие мелкого шрифта! – ядовито цедит Алла, поморщившись брезгливо.

А затем она просто выходит из салона, гулко захлопнув за собой дверь. Мне становится зябко, и я неприятно ежусь.

Выливаю недопитый кофе и мою свою чашку, из которой пила сестра.

- Тай, у меня расходники заканчиваются, - раздается за моей спиной голос мастера маникюра Оксаны.

- Месяц же еще не прошел, - отзываюсь скомканным шелестом.

- Ну, не закончился, а расходники все, - пожимает плечами.

- Куда ты их деваешь, Оксан? Домой уносишь? – устало выдыхаю я.

Главная опять будет рвать и метать, что расходников на месяц не хватило. И если в прошлом месяце мне было все равно, что их стоимость вычли из моей зарплаты администратора, то теперь у меня под рукой нет Игоря с его доходами.

И я одна должна рассчитывать свою зарплату и сбережения, чтобы мы с детьми не завыли от голода.

- Ты вообще в своем уме? – пучит глаза Оксана. – Обвиняешь меня в воровстве?

- А у меня других объяснений нет, - спокойно отвечаю я.

Оксана возмущенно ловит воздух губами и краснеет.

- Знаешь что, Тая! А может это ты воруешь мои расходники?

Скрещиваю руки под грудью.

- Стоит устроить проверку в салоне, - отзываюсь глухо и устало. – Посмотреть по камерам, куда пропадают твои расходники.

- Стоит, - отчаянно кивает Оксана. – А вообще посчитай по количеству клиентов. Я ведущий мастер маникюра! И мне нужно больше расходников, чем остальным!

У меня в висках тупая боль.

Все навалилось мне на плечи тяжелым грузом. Я еще не пришла в себя от новостей, что у моего мужа появилась любовница, которая уже на пятом месяце беременности и к которой он поспешно сваливает, но все упрямо требуют от меня показать зубы и быть сильной.

А я не могу собраться.

Я рассыпалась в пыль. В прах. В черную золу.

Я хочу спрятаться в угол, свернуться в позу эмбриона и переждать этот сокрушительный шторм в моей душе.

И я не хочу сейчас ничего решать и брать в свои руки.

У меня жизнь перевернулась с ног на голову.

Меня обвинили в том, что я стала пресной женщиной, и что я надоела!

Надоела мужчине, который еще недавно таскал мне букеты роз и, по его словам, готов был на все, лишь бы я улыбалась.

Ему важна была моя улыбка!

И Игорю до недавнего времени все нравилось!

А теперь эта правда с его любовницей хлыстанула меня по лицу огненными пощечинами. И мне бы собрать себя по частям, прежде чем встать и идти дальше.

Только все требуют от меня быть сильной.

Не реветь.

Не размазывать сопли.

Вцепиться мертвой хваткой в имущество, нажитое в браке, быть стервой и сукой. Выпустить шипы. Показать зубы.

Я стою сейчас на коленях и оплакиваю обломки моего сердца, жестоко расколотого на маленькие частички. И я имею права чувствовать боль.

Потому что я отдала всю себя мужу и детям.

Потому что я беспрекословно верила, а мою веру сломали.

Потому что я думала, что счастлива. Ведь сбылась моя юношеская заветная мечта – замуж по любви за идеального мужчину, и с ним за руку до самой старости, с каждым годом становясь только ближе и роднее друг для друга.

И так было!

Так было весь наш брак. Двадцать один год я жила теплой и насыщенной любовью к своей семье, к своему мужчине. Узнавала его, срасталась с ним, до дна души его доставала. Я его знаю, как облупленного.

За двадцать один год Игорь стал для меня не просто мужем. Он стал частью меня. Стал самым родным и самым близким.

И я не хочу притворяться стервой. Не хочу притворяться сильной. Не хочу играть чужую роль.

- Ладно, Оксана. Я пересчитаю расходники у других мастеров и что-нибудь придумаю, - открываю глаза и смотрю на девушку напротив меня. – Если я сейчас начну тратить бюджет на расходники, главная наша взбеситься. А мне сейчас нельзя вляпываться.

Глава 14.

- Папа! Папа! – Петя пулей летит со второго этажа и сразу запрыгивает в объятия к Игорю.

Виснет на его шее, как маленькая обезьянка.

А я только губы поджимаю и достаю с полки свои сапоги.

- Я по тебе очень скучал, сынок, - шепчет Игорь, прижимая к себе нашего младшего ребенка.

Сую ногу в сапог, опустив взгляд в пол.

- Я тоже! Пап, я хочу, чтобы ты вернулся! – выдает Петя.

Игорь тяжело вздыхает.

Я стараюсь объяснить сыну, что папа больше никогда не будет жить с нами. И что как раньше никогда не будет. Но Петя все мои речи просто пропускает мимо ушей.

И он зверем орет от Василисы, которая до сих пор не может принять новую реальность и во всем винит меня.

Вчера Игорь забирал Петю из сада и провел с сыном почти три часа, а когда они вместе вернулись домой, Василиса вновь закатила истерику.

Орала, что я дура и тряпка. И что я не должна отпускать Петю гулять с Игорем.

Что я ничего не понимаю, и из-за моей мягкости Петя рано или поздно захочет жить с Игорем, а я просто потеряю сына.

И что мы должны перестать разговаривать и видеться с отцом, пока он уже наконец не перепишет на нас все свое состояние, пока не отдаст все до последних трусов, до последней крошки.

- Петь, теперь будет по-другому, - спокойно отвечает Игорь. – Я буду жить отдельно, а вы с мамой в новом доме. Кстати, Василиса с нами не поедет?

- Она в своей комнате сидит с самого утра, даже завтракать не стала, - угрюмо сообщает Петя.

- Ну и зря, - Игорь ставит сына на пол и помогает ему надеть куртку. – Посмотрим новый дом без Василисы.

Петя и сам может одеться, но сейчас эти крупицы отцовской заботы для него стоят дорого, и он даже не брыкается. Позволяет папе обращаться с ним, как с маленьким.

- А ты где будешь жить? Здесь? – Петя округляет глаза и смотрит на Игоря с каким-то плохо скрытым волнением.

- Нет, я буду жить в квартире. Когда-нибудь заберу тебя в гости, не переживай.

Накидываю легкую куртку и выхожу на крыльцо.

Осматриваю наш большой участок, подготовленный к зиме.

Сейчас он кажется совсем пустым. Нет стульев, шезлонгов, цветов. Мангальная зона накрыта брезентом. Из крытой беседки вынесен стол и стулья с кованными спинками.

Мы с Игорем обожали летними вечерами ужинать в беседке.

А еще мы вместе любили садится в садовые качели – коконы, подвешенные друг напротив друга, и обсуждать поездки, планировать выходные, рассказывать друг другу всякие мелочи.

Это лето было не исключением.

По выходным Игорь жарил стейки из семги на уличном мангале, мы всей семьей ужинали в беседке, качались на качелях, играли в мяч.

А оказывается, пока Игорь был с нами и жил свою прежнюю жизнь, его молодая Снежана уже ждала ребенка.

Год…

Целый год у него были отношения с другой, но я слепо ничего не замечала.

Сжимаю пальцами деревянную перегородку на крыльце. Под ногтями словно иголки. И в сердце горит огнем.

Еще летом моя мама забирала детей к себе с ночевкой, а мы с Игорем занимались сексом прямо на шезлонге в нашем дворе.

Он спал и со мной, и со своей Снежаной…

Хорошо, что не принес мне никакую заразу…

Как же мерзко. До скрежета на зубах. До оскомины. До тошноты.

- Поехали, - произносит Игорь, спускаясь со ступенек вслед за Петей.

Мои воспоминания вмиг развеиваются. Я не должна думать о прошлом, как о чем-то сладком.

Я жила во лжи целый год. Вокруг меня уже теплым летом висела темная завеса обмана и предательства.

И как бы хорошо мне не было под крылом у мужа, я не должна питать любовь к предателю.

Я должна ненавидеть Игоря, а я не могу.

Злюсь на него, и на этом все.

И я рада, что мы продадим этот дом.

На новом месте будет легче начать новую жизнь. Без воспоминаний о счастливом прошлом и без моих наивно-идиотских надежд на что-то в будущем.

Игорь везет нас с Петей смотреть новый дом. Перед распахнутыми воротами нас встречает риелтор.

Сразу принимается нахваливать и мягкий газон, который летом будет насыщенным зеленым, и небольшую, но очень комфортную территорию, и веранду, на которой можно по утрам пить кофе.

Домик в два этажа.

Но он намного меньше, чем наш с Игорем совместный.

Конечно, я должна учитывать, что Василиса скоро поступит в колледж. И, скорее всего, в восемнадцать лет дочь от меня уже съедет.

Ремонт свежий и аккуратный. И продается сразу с мебелью, не требует никаких вложений.

- Хороший вариант, - произносит Игорь.

Я прохожу по кухне, громко цокая каблуками по паркету.

- Не плохой, - отзываюсь я.

- Лучше мы не найдем, Тая. Нужно брать! – настойчиво говорит мой муж.

Устремляю взгляд на Игоря. Он задумчивый и мрачный.

Хотелось бы мне знать, что он сейчас чувствует.

Должен же светиться от счастья, что скоро избавится от наскучившей ему женщины и женится на своей Снежане. До потолка должен прыгать, что я соглашаюсь на этот дом, а не затягиваю с покупкой, и, как следствие, с нашим разводом.

Но Игорь не радуется.

По его лицу скользят темные тени, когда он проверяет все документы по этому дому.

- Мам, - шепчет Петя, дергая меня за рукав куртки. – Мне тут нравится, мам!

Улыбаюсь как-то через силу.

Мне тоже нравится дом.

Но я пока плохо себе представляю дальнейшую жизнь на новом месте. Должно стать легче. Но станет ли?

Глава 15.

- Ты все равно никогда не заслужишь моего прощения, папа! – рычит Василиса.

А я только прикрываю веки и руки скрещиваю на груди.

Прошло уже три недели.

Я вместе с детьми успела переехать в новый купленный Игорем дом. Наше совместное семейное гнездышко сейчас висит на продаже, и скоро состоится сделка с покупателями.

В нашем старом доме будут жить совершенно посторонние люди.

Будут просыпаться в нашей с Игорем спальне.

Есть на нашей с ним кухне.

- Василиса, я твой отец. И наш с мамой развод никак на тебя не повлияет! – властно чеканит Игорь, смотря Василисе прямо в глаза.

Он возил ее смотреть двухкомнатную квартиру, которую купил специально для нее. Надеялся, что Василиса после этого немного оттает, но она только обросла новыми ядовитыми колючками.

Я отворачиваюсь к окну и смотрю на участок поникшим взглядом.

Мне нравится этот новый уютный дом, или я пытаюсь себя убедить в этом?

На самом деле раньше мне было все равно, где жить. Главное, что с любимым мужем.

В съемной квартире, в шикарном загородном доме, на даче вдали от цивилизации или в центре серого быстрого города. Плевать, если рядом мой мужчина.

А теперь «мой мужчина» - чужой.

На глазах собирается влага, и в сердце сгущается черная слизь, разъедающая меня изнутри глухой пустотой и горьким одиночеством.

- Не повлияет? Не повлияет? – орет моя дочь. – Ты старый козел! Залез на какую-то молодуху, ради чего, пап? Что тебе не хватало?

Не хватало…

Хлесткие воспоминания оставляют в моей растерзанной душе новые шрамы.

Я – пресная. Скучная и старая.

И мои борщи с котлетами просто поперек горла у Игоря стоят.

То ли дело молодая Снежана! Уж не знаю, чем она так его зацепила, что мой надежный муж решил слинять к ней, сверкая пятками. Очевидно только, что не котлетами и не размеренной налаженной жизнью.

- Думаешь, купил мне с Петькой по квартире и все? Все счастливы и все готовы тебя простить? Хрен тебе, папа! Я тебя никогда не прощу! Даже не мечтай, что я буду приезжать к тебе в гости и нянчить твоего маленького ублюдка!

- Василиса! – шиплю я, резко обернувшись к дочери.

Она сжимает кулаки. Смотрит на меня ошалевшим от боли и обиды взглядом. Отчаянно морщится, а на ресницах повисли капли непролитых слез.

- Это уже слишком… - тихо говорю я.

Василису трясет от гнева. Она прищуривается.

- Тряпка, - жестко выдает дочь, окинув меня презрительным взглядом.

- Что тебя сейчас не устраивает? – я готова закатить глаза от злости и непонимания.

Игорь купил ей квартиру! Игорь готов ежемесячно давать ей крупную сумму на карманные расходы. Он готов по полной вкладываться в жизнь наших детей. И он просит только одного – чтобы Василиса не переставала поддерживать с ним связь.

Но наша дочка одела какую-то непрошибаемую броню.

- Ты жалкая старая никчемная идиотка, мама! – вновь повышает голос.

- Василиса, как ты вообще с матерью разговариваешь? – гневно скалится Игорь.

- Как хочу, так и разговариваю! Тебя забыла спросить, старый козел!

- Извинись перед мамой, - требует Игорь беспрекословным тоном.

- Еще чего… - шипит сквозь зубы.

- Достаточно, - шепчу я, закрыв глаза. – Вася, иди к себе в комнату.

- Что, опять меня накажешь, да? Телефон заберешь? Или в этот раз все таки обрубишь мне интернет? А?

Внутри все клокочет.

Моя дочь стала самой настоящей акулой. И она больно хватает меня своими острыми зубами, откусывая от моей плоти кровавые куски. Василиса просто разрывает меня на части, снова и снова макает меня головой в помои. И я никак не могу взять контроль над взбунтовавшимся подростком.

Нежная девочка, моя подружка… ополчилась против меня. Даже слушать не хочет.

Все мои попытки вернуть себе контроль над дочерью тщетны. Все мои теплые слова и правильные разговоры с грохотом разбиваются о ее ненависть и холод.

В Василису словно бесы вселились.

- Иди к себе, - повторяю неживым голосом.

Дочь нарочито громко вздыхает и шумно поднимается на второй этаж. Намеренно топает, специально стучит по стенам на втором этаже, хлопает дверью так, что окна в доме дрожат.

- Она остынет, - обещает мне Игорь.

Я только плечами пожимаю и вновь отворачиваюсь к окну. Прижимаю дрожащую ладонь к губам и запрещаю себе плакать.

Игорь скоро станет мне бывшим мужем, и ему уже сейчас не до моих проблем и не до моих обиженных слез.

- Может, ей лучше пожить какое-то время у бабушки? – осторожно уточняет Игорь.

- У бабушки она совсем от рук отобьется, - печально отзываюсь я.

- Тебе так будет легче, Тай. Не придется терпеть ее нападки.

- А может ты ее к себе заберешь? На пару недель… - обреченно выдыхаю я.

Я уже не знаю, что делать.

Я просто устала смертельно.

И нет, на новом месте мне не стало легче. Я вообще сомневаюсь, что мне станет когда-то легче.

В новом доме воспоминания прошлого не растворились. Мало того, я рисую новые живые картины в голове. Строю иллюзии счастья.

Представляю, как Игорь вернется. И как мы вместе будем жить в этом доме, маленьком и уютном. Как сядем на этой кухне за стол с утра и будем пить чай с пирогами, как летом обустроим двор и вместе станем любоваться полной луной и россыпью сияющих звезд на черничном небе. Как на закате, сидя на крыльце под теплыми пледами, будем дышать хрустальным чистым воздухом и мечтать о будущем.

Не будет никакого совместного будущего, и я это прекрасно понимаю. Но из меня не вытянуть тоску по прошлому. Я строю никчемные иллюзии и сама себя отравляю этим.

Я идиотка, и Василиса в чем-то права. Дочь ведь чувствует мою тоску по прошлому.

- Теперь мы можем ехать в суд, Тая. Наш общий дом скоро продастся. Твои условия я выполнил.

- Да…

- Василису забрать к себе против ее воли я не могу, а вот Петю… если ты позволишь, я возьму сына к себе на недельку.

Глава 16.

- Таисия, зайди ко мне, - Альбина Михайловна бросает розовую шубку на диванчик и серой тенью проплывает в сторону своего кабинета.

По спине прокатывается неприятный холодок.

В салоне последнее время начался просто какой-то ужас. Нашему мастеру маникюра Оксане расходников так и не хватило на месяц, и даже мои пересчеты не помогли. Мало того, стали заканчиваться материалы и у других мастеров.

Медленно встаю со своего кресла и оборачиваюсь в рабочий зал.

Оксана шушукается с какой-то незнакомой мне девушкой. С ними еще двое наших мастеров. Смотрят в мою сторону.

По лицу Оксаны скользит какая-то недобрая ухмылочка, больше напоминающая оскал.

Вчера, как выяснялось, у коллектива было совещание с владелицей салона – Альбиной Михайловной, о котором я не знала.

И сегодня утро началось с перешептываний между девочками из коллектива.

Я старалась отогнать от себя плохие мысли, но, видимо, дурное предчувствие меня не подвело.

Поправив подол платья, иду в кабинет владелицы салона.

- Что-то случилось? – шепчу я, а дыхание просто перекрывает комом в горле.

И голова кружится.

- Да, Таисия, присядь, - Альбина поправляет оправу модных очков и смотрит на меня прямо и жестко.

Она моя ровесница.

И у нее тоже есть богатенький муж. Он то ей и помог с бизнесом.

Мне Игорь тоже предлагал открыть свое дело еще десять лет назад. Но у меня тогда была маленькая Василиса, в которой я видела смысл своей жизни.

И я никогда не была карьеристкой и собственным делом не грезила. Мне нравились спокойные домашние будни, наполненные бытовыми делами и воспитанием маленькой дочки. Я бы ни на что не променяла совместное время со своим ребенком.

А работать я могла без напряга обычным администратором в салоне красоты посменно. Меня все устраивало.

- Тая, ты ведь у нас работаешь уже не один год, - Альбина наклоняет голову на бок, пристально наблюдая за каждым моим движением.

- Да.

- И ты всегда хорошо справлялась со своими обязанностями, - утвердительно произносит владелица салона. – Я знаю, что у тебя сейчас проблемы в семье. Ты с мужем… разводишься…

- Это никак не повлияет на работу, - заверяю я. – Наоборот, мне нужен более высокий доход, и я готова брать дополнительные смены и выходить в выходные.

- Тая, у тебя в ящике нашли расходники. И, я так понимаю, это те самые расходники, которыми должна была пользоваться Оксана до конца месяца.

- Что? – округляю глаза. – В каком ящике?

- Только не надо прикидываться дурой, Таисия,- Альбина мрачнеет и ее взгляд наливается гневом. – Ты была одной из самых лучших администраторш. Но, видимо, развод так на тебя повлиял, что теперь все средства по заработку хороши.

- Я не брала чужие расходники! Я ведь даже не мастер, мне они зачем? – нелепо оправдываюсь я.

- Ты могла бы их перепродать, - пожимает плечами Альбина.

- Вы смотрели камеры? – уточняю я, сложив руки под грудью.

Это уже не в какие ворота.

Обвинять меня в воровстве?

- Тая, ты приходила раньше всех в салон, и камеры как по волшебству отключались в течении последних двух недель. С восьми утра до восьми тридцати в твои смены камеры не работали.

- И вы думаете, что это я их отключала? – охаю от возмущения и шока.

- У меня сейчас нет ни сил, ни времени, чтобы проводить расследования и привлекать полицию, Таисия. Скоро конец года, на носу отчеты, налоги, а у меня с мужем запланирована поездка на Сейшелы.

- И что вы предлагаете? – хлопаю ресницами.

- Все сходится. Сначала Оксана жаловалась на нехватку расходников, потом и другие девочки подтянулись. И камеры сами собой не могли выключится, а у администраторов есть к ним доступ. Поэтому…

- Я не брала расходники, Альбина Михайловна! Это глупость какая-то!

- Я же сказала, у меня нет сил и времени на выяснение. И все улики указывают на тебя. Камеры и внезапно обнаружившиеся расходники в твоем ящике. Да, ты не успела их вынести из салона и продать, но я обязана принять меры. Поэтому с этого дня ты больше тут не работаешь, Таисия, - заявляет Альбина.

Я тяжело вздыхаю.

- А рассчет? Я хотя бы получу зарплату?

- Не наглей, Тая. Я отпускаю тебя по доброй воле, а не по статье.

- Я не виновата ни в чем, - пикаю я.

- Будем считать, что я тебе верю. Поэтому ты свободна, - Альбина указывает мне на дверь.

Я встаю и вскидываю подбородок.

Кто-то в этом салоне явно решил меня подставить! Но вот только доказывать свою невиновность и выяснять что-то… как мне теперь это сделать? Если я сама начну привлекать полицию и копаться во всем этом, то что я в итоге кому докажу? И докажу ли? Владелица салона четко дала понять, что ей эти разборки под конец года не нужны.

У нее заботливый муж и Сейшелы на носу, а я только ей проблем подкину, если попытаюсь чтото доказать.

Я долгое время работала администратором, у меня большой опыт. И найти новую работу не составит труда, тем более у меня есть небольшие сбережения. Хватит на пару-тройку месяцев беззаботной жизни с детьми.

- Тая, что случилось? – ко мне подходит Оксана, когда я возвращаюсь на свое рабочее место.

Смотрю на девушку с хитрыми глазами, а внутри все дрожит от обиды.

Увольнение – не конец света. Но меня же явно подставили!

И сделала это, видимо, Оксана.

- А ты не в курсе? – улыбаюсь коварно.

Смотрю на девушек, которые окружили рабочее место Оксаны и тоже на меня смотрят. Меня смущает незнакомка – блондинка с голубыми глазами в объемной толстовке, которая ей велика размера на три.

Эта блондинка точно не наша постоянная клиентка.

- Альбина Михайловна вчера нас собирала. Просила отчитаться по пропавшим расходникам. Кому чего не хватило… мы делали пересчет. Но она ничего нам не объяснила, - Оксана выпячивает нижнюю губу.

- А что за блондинка за твоим рабочим местом? – прищурившись, интересуюсь я.

Глава 17.

Вытаскиваю из своей заначки деньги и каменными пальцами сжимаю стопку пятитысячных купюр.

Двести пятьдесят тысяч.

Раньше мне казалось, что эта сумма слишком маленькая. Я отложила ее на «черный день» и забыла. Думала, эти сбережения никогда мне не понадобятся. Ну, или я сделаю какой-нибудь крутой сюрприз для Игоря на его юбилей.

А теперь мне необходимо рассчитывать траты, пока не найду новую работу, чтобы не остаться с носом.

Смотрю на часы.

Время медленно приближается к трем дня. Скоро мой почти бывший муж будет отзваниваться мне, чтобы я могла поговорить с сыном Петенькой.

А потом домой вернется Василиса, и за ужином опять выльет на меня три ушата с грязью.

Спускаюсь на первый этаж с ноутбуком в руках, накладываю себе салат в тарелку и сажусь за кухонный стол.

Просматриваю вакансии, которые могли бы мне подойти.

У меня двое детей, и я бы хотела больше времени проводить дома, а не упахиваться на работе. Я уже привыкла, что иногда могу забрать Петю из сада раньше обеда и провести с ним день, играя во что-то или гуляя в парке или торговом центре.

Или сразу после уроков забрать Василису и поехать с ней на шоппинг.

Мне идеально подходила моя прежняя работа со сменным графиком.

А теперь…

Щелкаю по ноутбука, а перед глазами пелена.

Жизнь преподнесла мне уже достаточно неприятных сюрпризов. И увольнение, кажется, стало просто последней капелей.

Закрываю глаза и шумно втягиваю ноздрями воздух. Выть хочется.

Сильно сжимаю пальцами край стола, чтобы не провалиться в истерику.

Сейчас не время себя жалеть и думать о том, как несправедлива жизнь.

Да. Несправедлива.

И есть на свете ушлые девки, готовые отобрать у порядочных женщин их мужчин, с которыми за плечами уже более двадцати лет брака.

А еще есть стервы, которым ты просто не понравилась, и они решают подставить тебя и выпнуть с работы.

Хорошо, что меня уволили без волчьего билета. Если бы уволили по статье – я бы еще долго не смогла найти новую работу. И вроде Альбина Михайловна пошла мне на встречу, а с другой сторон я могла потребовать разбирательств.

Только у меня нет сейчас сил на скандалы и войны. Мне бы справиться с собственным женским отчаянием и Василисой, которая меня ни во что не ставит.

В горле стоит неприятный ком, а на корне языка – горчит.

И дышать тяжело.

Я вынуждена учиться жить заново в новом доме и с рухнувшими ценностями и убеждениями.

Все, во что я верила, оказалось полной чушью. Верность, любовь, взаимное уважение – хрень.

Телефон вибрирует на столике, и я открываю глаза. Громко всхлипываю и быстро трясу головой, чтобы отогнать от себя нахлынувшую хандру.

- Мама! Мамочка! – веселый голос Петеньки греет мое сердце.

- Привет, котенок. Как ты?

Откидываюсь на спинку стула и смотрю в одну точку.

- Мы с папой сегодня ездили на большое поле. А еще папа мне купил новый футбольный мяч. А еще купил мне футболку с номером и моей фамилией! Как у настоящего футболиста!

- Тай, я думаю, сына пора отдавать на спортивную секцию, - вмешивается голос Игоря.

- Да, мама! Уже пора! Я сегодня папе четыре гола забил! И он не поддавался!

Игорь тихо смеется.

- Правда не поддавался! – еще громче вскрикивает Петя. – Потом мы поехали в кафе и поели пиццу.

- Сначала мы ели суп, - сообщает Игорь.

- Ой, да… ели суп… с курицей и вермишелью. Папа меня заставил!

У меня сердце опускается в желудок.

Мой сын счастлив рядом с отцом.

Игорь всегда был хорошим папой. Внимательным, участвующим в жизни детей, поддерживающим и заботливым. И он хочет оставаться таким и дальше, только вот… я не совсем понимаю, как Игорь планирует совмещать новую семью со своей молодой Снежаной и воспитанием наших общих детей?

Сейчас он против знакомства Пети и своей новой женщины…

А что будет потом?

Что если эта Снежана найдет подход к моему сыну?

Что если Пете интереснее будет с молодой и красивой девушкой? Снежана будет ездить вместе с ними на футбол, играть в мяч, войдет в доверие к моему мальчику.

А еще она не будет заставлять Петю есть суп, а сразу разрешит лакомиться пиццами и сладостями.

Подкупит его чем-нибудь.

Что если Петя однажды решит, что ему лучше в новой папиной семье, чем со мной?

Пульс учащается, а на груди раскаленные обручи стискиваются. Давят так, что я дышать не могу.

Моя жизнь рушится. С треском. С грохотом. С раскатами грома. И я все жду, что меня отпустит. Что мне станет легче, и я смогу здраво мыслить и даже радоваться новым дням.

Что должно случиться, чтобы я однажды проснулась без боли и тоски по прошлому?

- Я скучаю по тебе, Петь, - шепчу я, крепче сжимая в руке телефон.

Пальцы вибрируют и дрожат, как от тремора.

- Я тоже соскучился, мам. Скоро приеду!

- Я привезу его в пятницу, - обещает Игорь. – Как там наша дочь?

- По прежнему бесится, - выдыхаю я. – Но я что-нибудь придумаю…

- Я хочу пригласить ее в субботу на совместный обед. Обсудить с ней наше дальнейшее общение.

- Она не пойдет.

- Тая, я могу лишить ее денег, если не станет добрее ко мне относиться. Нужно принимать радикальные меры. Она ведь и тебя оскорбляет! – с нотками злости в стальном голосе произносит Игорь.

А я боюсь, что после этого совместного обеда поведение Василисы станет только хуже.

В доме раздается шум, и уже через мгновение Василиса входит в кухню. Бросает свою сумку в угол. Открывает холодильник и голодными глазами изучает его содержимое.

Со мной даже не здоровается.

- Я поговорю с дочерью, - почти шепчу в трубку Игорю. – Думаю, ваш обед стоит перенести на пару недель.

- Ладно, Тая. Завтра позвоню еще раз.

Откладываю телефон в сторону. Василиса шумно захлопывает холодильник. Петлицы скрипят.

Идет к столу и замирает за моей спиной.

Глава 18.

Василиса притихла на заднем сидении. Накинула на голову капюшон большой черной толстовки, а в уши вставила наушники.

Я осторожно веду машину по гололеду.

На дворе первые морозы.

Скоро декабрь. День рождение Пети и Новый год.

Новый год – новая жизнь.

Скоро нам с Игорем выдадут свидетельства о расторжении брака и он женится на другой. На своей молодой козе Снежане.

А я так и останусь одна.

В разум острыми иглами возвращается мысль, что мой бывший муж перетянет на свою сторону нашего сына Петю.

Я не против, чтобы они общались. Но если Петя начнет закатывать истерики и проситься жить к Игорю, я просто взорвусь от отчаяния.

Василиса безжалостно стучит по моему материнскому сердцу молотком. А что, если мой сын меня добьет?

Тяжело вздыхаю и посматриваю в зеркало заднего вида на мрачную дочь. Она бледная, и губы от первых морозов у нее потрескались.

Я купила ей блеск, но, кажется, Василиса им даже не пользуется.

Осторожно паркую машину возле дома моей мамы.

Дочка сразу вываливается из тачки и хлопает дверью так, что я вздрагиваю.

Мне нужно пару секунд, чтобы перевести дыхание и морально подготовиться ко встрече с мамой. Она ведь опять будет меня клевать.

Я по ее мнению все делаю не так.

Живу не правильно.

Развожусь не правильно.

А если Василиса поднимет тему моего увольнения из салона красоты – все. Мать меня загнобит так, что буду стоять и обтекать.

А потом вернусь домой и выпью вина. Наконец-то позволю себе расслабиться и дать волю эмоциях на полную. Никто меня сегодня не остановит!

Василиса хватает большую дорожную сумку со своими вещами и молча плетется к входной двери.

В доме у моей мамы горит свет. Он озаряет весь двор. В ярком свете бликами блестят застывшие лужи.

Хотела бы я, чтобы мое сердце также застыло.

Перестать наконец-то чувствовать боль – мое единственное желание.

- Привет, бабуль! – громко произносит Василиса, когда входим на порог.

Моя мама встречает нас при входе.

Руки оставила в бока и смотрит на меня сверлящим, требующим объяснений взглядом.

- Что? – тихо спрашиваю я, приподнимая брови.

Мама смотрит поверх оправы своих широких очков, опустив их на кончик носа. Надувает щеки и шумно выдыхает сгустившихся воздух.

Пахнет жареным.

- Тая, я просто поражаюсь твоей беспечности, - проговаривает моя мать. – От тебя мужик слинял, а ты ему ребенка вот так просто даешь. А ведь дети – козырь в твоем рукаве.

- Какой козырь, мама? – устало интересуюсь я.

- Ты можешь манипулировать бывшим через детей! – сердито выплевывает каждое слово.

Мне сейчас просто станет плохо от ее логики.

- Манипулировать? Через детей? Дети это по твоему что, игрушка какая-то?

Василиса стаскивает с ног ботинки, они разлетаются в разные стороны. Подхватывает сумку и скрывается в просторах дома, ни сказав мне даже ни слова на прощание.

Она ведь знает, что я надолго рядом с бабулей не задержусь.

Это для моей девочки «бабуля» - что-то доброе и родное.

Мне же эта «бабуля» даже не улыбается.

- Мам, я не собираюсь манипулировать Игорем! – жестко заявляю я. – Мне это не нужно. Он и сам согласен на все мои условия.

- Раз согласен, значит, надо было больше требовать!

- Куда уж больше, - хмыкаю я.

- А что он сделал хорошего, Тая? Откупился от собственных деток квартирами? – мать на меня таким взглядом смотрит, что я хочу только одного – испариться отсюда, словно туман.

Вести с ней разговоры бесполезно и бессмысленно.

- Мне пора ехать, - заявляю я и разворачиваюсь.

Сдавливаю пальцами прохладную ручку двери, а сердце звонко стучит в ушах.

- Стой! – рявкает мама. – Таисия, да очнись ты уже! Какого хрена этот придурок должен продолжать жизни радоваться? Игорь должен понять, кого он потерял!

Сильнее стискиваю пальцами ручку. Хочу нажать на нее, но не могу. Все тело сковало бетонной коркой, и оно меня просто не слушается.

Я для Игоря – надоевшая старуха, умеющая только котлеты жарить. Раз он так считает, значит, пусть так считает. Пусть идет к Снежане и любит ее.

Я не стану постригать волосы, менять внешность, активно худеть и что-то ему доказывать. Он любил меня в прошлом. Я точно знаю, что любил чистой и искренней любовью! Глубокой, верной и надежной.

Сейчас это в прошлом.

- Неужели у тебя нет мысли, чтобы отомстить этому мерзавцу? Почему ты просто проглатываешь его поступок? – возмущенно спрашивает моя мама.

Я ее взгляд спиной чувствую. Он даже сквозь куртку на мне ожоги оставляет.

- Настрой Петю против Игоря! Пусть тоже покажет ему Кузькину мать! Пусть Петя берет пример с Василисы! – настойчиво так рекомендует.

А меня просто тошнит от ее слов.

- Вы считаете, что я бесхребетная овца, - шиплю себе под нос, оглянувшись через плечо.

- Овца и есть! – кривится мама.

- Пусть так, - морщусь. – А ты коварная престарелая сучка!

Мать вздрагивает, словно от пощечины. С кончика ее носа спадают очки и с треском срываются на пол.

- Со своей обидой я как-нибудь справлюсь, мам. Только вот портить жизнь сыну я не собираюсь. Петя любит Игоря! И Пете нужен отец!

Мать хлопает ресницами. В глазах – испуг.

- И не надо говорить, что Петя Игорю не нужен, - смотрю на растерянную женщину исподлобья. – Игорю нужны его дети. Всегда будут нужны.

Выхожу на морозный воздух, громко захлопнув за собой дверь.

Глаза снова щиплет от слез, а изо рта рвутся клубы пара.

Кутаюсь в курточку, быстрым шагом мчу к своей машине, чтобы побыстрее сбежать.

Я уверена, что не пожалею о своих словах. Мой муж сильно любит Петю. Он – желанный и выпрошенный ребенок.

И Василису Игорь тоже сильно любит.

И если Игорь сказал, что выстроит мост доверия к нашей колючей девочке, значит, так и будет.

Глава 19.

Время прошло, а найти подход к Василисе у Игоря так и не получилось. Как в целом и у меня.

Мы подали документы на развод, Игорь помог мне устроиться на работу в офис его хорошего друга менеджером по продажам, дал денег на организацию крутого дня рождения для Пети.

Я и аниматоров наняла, и фокусника.

И все прошло почти хорошо, хоть я и боялась нападок со стороны моей мамы или сестры Аллы. Даже Василиса весь праздник вела себя спокойно.

Но спокойствие закончилось, как только в дом вошел Игорь.

Хлопаю ресницами, рассматривая блондинку за его спиной.

Все будто в замедленной съемке. Время остановилось. Замерло. Застыло.

Сжимаю каменные пальцы так, что ногти больно впиваются в ладони.

- Пап, я тебя так ждал! Почему ты сразу не пришел? – спрашивает Петя, надувая губы обиженно.

- У меня были дела. Теперь я здесь. С тобой. С Днем рождения, мой любимый сын!

Игорь целует Петю в раскрасневшуюся щеку, а я все стою, замерев, и не могу отвести взгляда от девицы с белом платье. Ее выпуклый беременный живот, дерзкий взгляд, устремленный прямо в меня, коварная улыбка на невозмутимом лице.

- Ну что, давайте уже и торт есть, - произносит моя свекровь, будто ничего не происходит.

Как будто это нормально – привести беременную любовницу на праздник к своему ребенку.

- Тая, что ты застыла? – язвительно цедит свекровь. – Приглашай гостей за стол!

- Нет, - шепчу я.

- Игорь, Снежаночка, проходите!

Любовница Игоря проходит к столу.

- Красивый торт, - произносит она, снова взглянув на меня.

Поправляю подол платья. Ладони потеют. И сердце так быстро пульсирует между лопатками, будто вот-вот взорвется от гнева и непонимания.

Как Игорь посмел притащить свою девку в мой дом!?

Я не сяду за один стол с его любовницей!

Я не стану притворяться, что это нормально!

Это выше моих сил.

Можно наступить себе на горло. Ради сына. Чтобы не испортить Пете праздник, я готова многое вытерпеть и со многим смириться. Но это уже слишком.

Это выходит за рамки моего понимания.

- Я торт не буду, - выдает Василиса сквозь зубы и руки скрещивает под грудью.

- За фигурой следишь? – Снежана приподнимает брови и вопросительно смотрит на мою дочь.

Гости усаживаются за стол, все мрачные и тихие. Даже моя мать прикусила язык и только со стороны наблюдает за моим поведением.

Игорь общается с Петей в стороне. Они вместе уже рассматривают подарок папы.

Я пытаюсь проглотить ком, вставший мне поперек горла.

- Правильно, - тихо кивает Снежана, улыбаясь Василисе. – Я тоже считаю, что за фигурой нужно начинать следить с раннего возраста. Иначе потом не успеешь обернуться, как на бедрах уже выросли эти отвратительные ушки, а по ягодицам такой лютый целлюлит выступил, что никаким массажем не уберешь!

Мое сердце пропускает удары.

Я краснею.

Целлюлит, значит. И ушки на бедрах.

- Ну ты за своей фигурой, я посмотрю, не уследила, - язвительно шикает Василиса.

- Оу, - Снежана опускает взгляд. – Игорь предупреждал меня, что у тебя подростковый кризис, милая. Я все понимаю.

В глазах любовницы моего мужа, хоть уже почти и бывшего, наигранное сочувствие и теплота.

- Хватит, - произношу я.

Василиса вскидывает бровь.

- Снежана, тебе тут не рады, - шиплю сквозь зубы, напитываясь ядом.

У меня голова кружится от приторного запаха духов, в которых Снежана, видимо, перед выходом искупалась.

- Хватит, Тая. Снежана скоро станет частью нашей семьи! – заявляет моя свекровь.

Я распахиваю глаза и смотрю на мать Игоря не скрывая своей злости.

Они все считают, что я терпила.

И что меня можно макать головой в помои, и я все схаваю. Все стерплю. Заткнусь и спокойно буду стоять в сторонке, мило улыбаться и обходительно общаться со Снежаной.

Только вот мое доверие к Игорю сегодня надломилось.

Он обещал, что Снежана в ближайшее время не познакомится с нашими детьми. Обещал, что никаких проблем у меня не возникнет, и он сам будет регулировать общение своей любимой Снежки и детей.

Игорь не дебил, но сегодня ведет себя именно так.

- Снежана никогда не станет частью нашей семьи, Валентина Сергеевна, - мой голос хрипит от гнева.

- Не будь столь категорична, Таечка, - щурится мать Игоря. – Снежана станет женой моего сына, а значит...

- Нихрена это не значит! – резко вскрикиваю я и поворачиваюсь к любовнице мужа. – Пошла вон из моего дома!

- Где твоя гостеприимность? – уязвляет меня Валентина Сергеевна.

- Гостеприимность? Вы сейчас серьезно? – меня трясет. – Я не приглашала Снежану на праздник.

Любовница мужа наклоняет голову на бок и рассматривает меня снисходительным взглядом. Она словно с короной на голове, вереди планеты всей.

И даже на моей территории ощущает себя главной, потому что на ее стороне сейчас и Валентина Сергеевна, и Игорь.

Только вот я терпеть этого не собираюсь. Внутри распирает, как перед ядерным взрывом.

Поскрипываю зубами от гнева. Присутствие Снежаны в моем доме – унизительно для меня. И если эта тварь сейчас же не уберется с моей территории, то я надену трехкилограммовый торт ей на голову. И мне будет плевать, как это будет выглядеть в глазах моих дорогих родственничков.

Была бесхребетной овцой и тряпкой, стану неадекватной истеричкой.

Петя уже вдоволь наотмечался, пока в доме были аниматоры и фокусник. Можно сказать, что праздник уже закончился.

- Убирайся из моего дома! – требую я, прожигая в Снежане дыру своим взглядом.

- Тая, я не хочу с вами ссориться, - произносит она спокойно, поправляет прядь белоснежных волос, выбившуюся из укладки.

- Тебе что, не ясно сказали? – Василиса подлетает к Снежане и хватает ее за локоть.

Одним движением моя хрупкая дочь стаскивает Снежану со стула, как тряпичную куклу.

- Проваливай! И не смей больше приходить в этот дом! – орет Василиса, покрываясь красными пятнами.

Глава 20.

- Какой же ты придурок, папа! Какой же ты козел! – кричит Василиса, захлебываясь слезами.

- Успокойся, - холодным тоном требует Игорь.

- Старый мерзкий кобель! Предатель! Гнида!

Моя мама коварно улыбается, вскинув подбородок. Она так старательно настраивала Василису против родного отца, и вот сейчас с упоением наблюдает за происходящим.

- Не переживай, Снежка. Просто нужно время. И все наладится! – Валентина Сергеевна прижимает к себе оскорбленную шлюху, поглаживая ее по плечу ласково.

Я отчаянно сжимаю кулаки. Наладится? Что наладится? Они все надеются, что я буду мило улыбаться этой гадине и стану ее терпеть? Стану с ней «одной семьей»?

- Я тебя ненавижу! – продолжает орать Василиса.

Я закрываю глаза, прислушиваясь к своему сердцу.

Оно так сильно бьется…

Я теряю ощущение реальности. И в ногах ощущаю слабость. Вот теперь я готова грохнуться в обморок, лишь бы не находиться сейчас здесь.

Игорь должен был догадаться, что его появление в моем доме вместе со своей беременной Снежкой вызовет такую реакцию у дочери.

Думал, что я сглажу углы?

Наругаю Василису и отправлю ее на второй этаж в комнату, а сама буду улыбаться беременной гадине? Чай ей налью и тортом накормлю?

Василиса все орет и орет ругательства, властный и жестокий голос Игоря просит ее сбавить обороты.

И весь этот хаос прерывает отчаянный вопль Петьки.

Такой, что бьет по моим барабанным перепонкам пушечным выстрелом, и я отмираю.

- Петенька, - беззвучно шевелю губами, выискивая безумным взглядом сына в комнате.

Он стоит в углу и орет.

Заливается горькими слезами, весь красный и сморщенный.

Уж что точно ударит по психики моего сына – так это не выходка отца, а поведение Васи и меня.

В пару шагов я оказываюсь возле сына. Обхватываю ладонями его лицо и заглядываю в мокрые глаза своего ребенка.

- Прости меня, малыш. Прости, - шепчу я.

Я ужасная мать, раз не уберегла своего ребенка.

- Вам ясно сказали, убирайтесь из нашего дома! – верещит Василиса.

Я оборачиваюсь, и краем глаза замечаю, как моя дочь хватает тарелочку с отрезанным кусочком торта.

Снежана взвизгивает, как поросенок.

Доля секунды, и моя Василиса размазывает шматок кремового торта по платью любовницы моего мужа.

- Ты совсем охренела? – зловеще скалится Снежана, хватая со стола салфетку.

Платье испорчено, как бы усердно шлюха моего мужа не пыталась вытереть торт.

- Если сейчас же не уйдешь, то получишь еще и от меня, - сурово сообщаю я. – У вас две минуты, чтобы свалить с моей территории!

Хватаю Петю на руки и иду на второй этаж. За мной пулей летит Василиса, обгоняет и скрывается в своей комнате. Верещит раненным зверем. Из-за закрытой двери раздается треск и грохот.

Дочь решила разнести свою комнату в щепки.

Вхожу в спальню Пети.

Сажаю его на кровать.

Обхватываю его плечи и всматриваюсь в красное лицо сына.

- У тебя что-то болит?

Он трясет головой.

- Петя, ты взрослый мальчик. Тебе сегодня исполнилось пять лет! – с дрожью в голосе говорю я, провожу ладонью по макушке сына, приглаживая его взъерошенные волосы. – Наша жизнь поменялась, и папа больше не может жить с нами.

- Я не хочу, чтобы он жил с чужой теткой! – громко шмыгает носом и вытирает верхнюю губу тыльной стороной ладони, размазывает слюни и сопли по щеке.

- Я понимаю, - опускаю голову.

Как сложно подобрать слова, когда они необходимы. Опилками в горле стоит болезненный ком. И в груди – дыра. Черная тлеющая бездна.

- Ты не хочешь, чтобы папа жил с чужой теткой. А я не хочу, чтобы чужая тетка приходила в наш дом и сидела за нашим столом! – честно выпаливаю я.

Петя вновь шмыгает носом и на меня внимательно смотрит. Кусаю щуке изнутри до привкуса крови во рту.

- Послушай, - шепчу. – Я твоя мама, и я тебя люблю больше жизни. Я сделаю все возможное, чтобы ты был счастлив, сынок. Но и мне тоже нужна твоя поддержка! Ты теперь единственный мужчина в моей жизни!

Сжимаю дрожащими пальцами ладони сына. Он должен прочувствовать, что необходим мне.

- Я не пущу в наш дом новую женщину папы, - скалюсь я, сгорая от ненависти. – Папа сегодня повел себя плохо!

- Почему он пришел с ней, мам? – пикает Петя, сжимая мои пальцы своими горячими ладонями.

- Я не знаю.

Игорь говорил, что не хочет втягивать наших общих детей в его новую жизнь. Еще недавно он не собирался знакомить Петю со Снежаной. А теперь… что изменилось теперь?

- Он меня не любит, - загнанно шепчет Петя, на его глазах вновь выступают крупные капли слез. – Василиса говорит, что у него будет новый сын. А я ему не нужен.

- Может быть и так, - глухо отзываюсь я.

Возможно, мне не стоило так свято верить моему мужу.

Да, он был хорошим отцом. И он хотел принимать участие в жизни Васи и Пети не приплетая при этом сюда свою пузатую дрянь.

И если два месяца назад Игорь предал только меня, решив подать на развод и уйти к молодой девице, то сегодня он отвернулся и от наших детей.

И я обязана защитить Василису и Петю сама. Стать огнеупорной броней для моих детей.

Хватит себя жалеть.

- Я пойду и поговорю с Игорем, - киваю я, поднимаясь на ноги. – К тебе сейчас зайдет бабушка. Побудь с ней.

Глава 21.

Спускаюсь на первый этаж, сжимая окаменевшие пальцы в кулаки. Внутри все клокочет от обиды и ярости.

Он просто переступил черту.

Он нарушил все свои обещания.

Он вывернул меня наизнанку. Окончательно размазал мое доверие. Сожрал миллион моих нервных клеток своей выходкой.

А Снежана!

Говорить моей пятнадцатилетней дочери про вред сладкого! Про целлюлит на заднице и про ушки на бедрах!

Смотреть на меня так, будто я жалкая старая курица, а она с короной на голове. Звезда, тоже мне. Победительница.

Отвоевала у меня мужа, а теперь пришла ко мне в дом незваной гостьей.

- Где они? – цежу сквозь плотно сомкнутые челюсти, осматривая гостей.

Остались только мои – мать с отцом и сестра Алла.

Валентину Сергеевну унесло вместе со Снежаной и Игорем.

- Игорь повез их домой, - пожимает плечами Алла.

- Как тебе такое поведение, а? Из-за того, что ты не можешь правильно выстраивать общение с бывшим мужем страдают дети! – моя мама широко распахивает глаза и грозит мне пальцем.

- Давно они ушли? – на ходу спрашиваю я.

- Ты куда? – охает моя мать.

- Иди к Пете, мама! - повышаю голос и взмахиваю руками. – И, пожалуйста, просто успокой его! Без твоих нападок и оскорблений в сторону Игоря!

- Игорь последняя сволочь! Ты его опять защищаешь, Тай? – Алла идет за мной.

Я накидываю шубу на плечи и оборачиваюсь к сестре.

- Замолчи, - шепчу. – Хочешь помочь, так убери посуду со стола. Праздник окончен!

Распахиваю дверь и вываливаюсь на крыльцо, где тут же врезаюсь в Игоря.

- Тая… - виновато произносит он.

- Что ты устроил, Игорь?

Он замирает. На его лице сетка морщин, которые отчетливо видно в свете уличного тусклого освещения. На шее бугрятся вены, похожие на синих змей.

- Нахрена ты притащил ее в мой дом? – шиплю я вполголоса.

Я готова наброситься на мужа с кулаками и отхлестать его по наглому лицу.

- Тай, я не думал, что будет такая реакция. Снежке скоро рожать, и мне надо ввести ее в семью.

- В какую семью? – округляю глаза от шока. – Мы с тобой больше не семья, Игорь! Ты думаешь, что я буду с твоей Снежкой за одним столом сидеть? Непринужденные беседы с ней вести?

- У нас общие дети. Значит, мы с тобой до конца жизни связаны.

- Нет, - качаю головой.

Изо рта рвутся клубы пара. Мне так жарко, будто внутри кипит котел.

Он и правда кипит.

Котел ненависти и брезгливости. Во мне кислота, которая разъедает все наивные и светлые чувства и поражает разум, как смертоносный вирус.

- У Пети из-за тебя истерика, Игорь. Ты испортил праздник! – мой безумный взгляд мечется по лицу мужчины.

- Я шел извиниться, - выдыхает он.

- А кому нужны теперь твои извинения?

- Пусти меня в дом. Я хочу пообщаться с сыном.

- Нет! – вскрикиваю. – Сына ты больше не увидишь!

- Тая, не глупи, - устало произносит Игорь. – Петя мой сын. И я имею право общаться с ним.

- Я сказала нет! – толкаю бывшего в грудь, и он отшатывается. – Убирайся! Иначе я спущу тебя с крыльца, Игорь! И пусть Снежка тебя выхаживает, когда ты сломаешь себе обе ноги!

- Тай, тебе не идет образ сучки и стервы, - насмехается надо мной Игорь.

Он словно давит на нужные кнопки, чтобы вывести меня из себя. И я теряю контроль. Еще пара цепких слов с его стороны, и я действительно взбешусь.

Впервые в жизни меня захлестывает такой лютой ненавистью.

- Уходи, - требовательно выдаю я, скрещивая руки под грудью.

- Я не уйду, пока не поговорю с сыном, - давит на меня тяжелым взглядом.

Таким, что парализовать способен и размазать. Игорь никогда так на меня не смотрел.

Я закрываю глаза и медленно выдыхаю через нос.

И где мой отец, когда он так нужен? Почем все только требуют от меня быть сильной, вместо того, чтобы просто выслушать, понять, защитить?

Да, я уже не маленькая девочка, но я сейчас в ловушке. И если бы отец вышел из дома и прогнал Игоря, я бы точно сказала ему спасибо.

Но отец не придет на мою защиту. Он и сам привык прятаться за моей матерью, которая всегда перла как локомотив.

- Есть кое что, чего ты изменить не сможешь, Тая. Это моя любовь к Пете и к Василисе. Я понимаю, что теперь ты и сына настроишь против меня, - Игорь прищуривается, забивая в меня ржавые гвозди своего высокомерия. – Но у тебя ничего не получится. Не хочешь по-хорошему, значит, я отсужу у тебя Петю. Я считаю, что сын должен жить со мной.

- Ты его не получишь, - качаю головой.

- Я у тебя и спрашивать не стану, - наклоняется ко мне.

Лицо Игоря, освещенное светом уличного фонаря, похоже на морду дикого зверя. С оскалом, с клыками. Он может накинуться на меня и разодрать. Он может придушить меня голыми руками.

Безумие в его глазах пугает и вводит в ступор.

- Я был с тобой добрым. Согласился купить тебе дом, Тая. И детям подарил по квартире. Я выполнил свою часть уговора!

Я делаю шаг в сторону, чтобы опереться на стену дома. У меня темнеет в глазах, и грудь стискивает холодными кольцами боли и тревоги.

- После всего хорошего, что я сделал, ты решила продолжить тянуть из меня нитки, да? Приняла за слабость мой добрый жест. Я что тебе, марионетка?

- Я ничего из тебя не тянула. Ты… сам… сам купил и дом, и квартиры, лишь бы побыстрее со мной развестись!

- И я рад, что мы разводимся! – рявкает Игорь.

- Я тоже рада, - с трудом выдыхаю я. – Ты чудовище, Игорь.

- Какой уж есть, - шепчет он.

Я хочу попросить его уйти, но больше не могу говорить. Если скажу хоть слово, меня снесет в истерику. Я разрыдаюсь, как идиотка.

Поэтому я молчу, прикрыв глаза.

- Я уйду, Тая. Но Петю я заберу. И ты больше его не увидишь.

Игорь спускается с крыльца, поправляя меховой воротник на своей кожаной куртке. По белому снегу за ним тянется темная тень.

Вот так умирает любовь.

Вот так рушится доверие.

Глава 22.

- Вам пора домой, - глухо произношу я, смотря в глаза моей матери.

Она улыбается. Нагло и демонстративно складывает руки под грудью. Глядит на меня, как на лохушку.

- Молчи, - выдыхаю. – Просто помолчи сейчас!

- Василису опять мне забирать? – интересуется она, даже не скрывая своего высокомерного тона в мой адрес.

- Нет, Василиса останется дома.

- Удивительно, Тая, до чего ты довела свою жизнь, - мама выходит из спальни Пети и прикрывает дверь.

Сын уже успокоился. И Василису тоже не слышно. Мой отец и сестра внизу на кухне.

И единственное, что мне сейчас нужно – остаться наедине со своими детьми. Я хочу поговорить с Василисой серьезно. А потом еще раз успокоить Петю и уложить его спать после долгого и слишком насыщенного дня.

Хоть у меня совсем не осталось сил, и я готова просто упасть на кровать и вырубиться, сейчас нельзя давать слабину.

- А что ты от меня хотела, мам? – шепчу, поднимая на нее безжалостный взгляд. – Чтобы я была как ты?

- Да.

- Знаешь, - я тяжело вздыхаю, подбирая слова. – Не всем женщинам нужно быть несгибаемыми мегерами, чтобы получать от жизни удовольствие.

- Это я то мегера? – недовольно прищуривается.

- А что, не так? Ты всех всегда держала в ежовых рукавицах, мама. Все у тебя было под контролем!

- Потому что женщинам нельзя давать слабину! Прогнешься и на тебе поедут, Тая. Я учила тебя быть сильной, но ты копия своего отца!

Я только вздыхаю.

- Мам, я правда не хочу конфликтов еще и с тобой, - выдавливаю из себя каждое слово. – А отец… - отвожу взгляд в сторону. – Может, когда он собирался с тобой развестись, тебе стоило его отпустить?

- Не говори ерунды!

- Конечно, у нас же не принято про это вспоминать. Вы с папой образец семьи. И про скелеты в вашем шкафу мы обязаны помалкивать.

- Твой отец мне не изменял, Таисия. У него просто был кризис среднего возраста, и он чуть не совершил ошибку.

- Ну да, - устало хмыкаю я. – Тебе пора, мам. Провожать не стану. Ты знаешь, где выход.

Облокачиваюсь на стену и просто жду, когда мои дорогие родственники уйдут. Алла что-то говорит маме приглушенно, папа тоже вставляет свои пять копеек глухим басом.

Мой развод – самая обсуждаемая новость за прошедшие месяцы. А Игорь сегодня подкинул дров в это адское пламя. Теперь мне перемоют все кости. Обязательно же нужно обсудить, какая я идиотка и как я хлопала ресницами, пока Снежана сидела за моим столом и говорила с моей дочерью!

Да, все это быстро закончилось, и я рада, что Игорь увез свою мать и свою молодую шлюху из моего дома, но…

Если он решил не только отвернуться от нашей семьи, но и расколоть ее окончательно, не оставив ни единой связывающей ниточки, то пусть попробует заполучить Петю.

Это жестоко и мерзко, когда дети оказываются в такой ситуации. Становятся разменной монетой в бракоразводном процессе и средством манипуляции.

Но мне и правда нужно было поменьше доверять Игорю и начать отращивать шипы заранее.

Когда дом наполняется тишиной, из комнаты Пети доносится звук работающего телевизора. Смотрит мультик про чудо-машинки.

Подхожу к двери в спальню дочери.

Стучу, а сама дыхание задерживаю.

Василиса молчит, никак не реагирует на меня. Нажимаю на ручку и осторожно заглядываю в комнату.

- Милая…

- Уходи, - шепчет дочь.

- Василис, давай поговорим.

- Не о чем говорить, - еще тише отвечает.

В ее комнате темно. Только свет с улицы проникает сквозь щелку плотных занавесок на окне тонкой серебристой полоской.

- Василис, прости меня, - говорю я, едва шевеля онемевшими губами.

- Мам, не надо…

Я прохожу к ночнику и включаю его. Комната заполняется бледным розовым свечением.

Вася постаралась на славу, чтобы превратить свою комнату в берлогу. Выворотила все шкафы с одеждой и раскидала ее по полу кучками. Здесь же и ее учебники, разбросанные по углам. И разбитый планшет, который ей покупал Игорь на восьмое марта в прошлом году.

Дочка лежит на кровати, замотавшись в пушистый белый плед, как гусеница.

- Василис, поговори со мной, - я делаю шаг к ее постели, в коленках дрожь. – Хватит кричать и ругаться. Просто скажи, что у тебя на душе.

Она всхлипывает.

Плачет впервые за долгое время.

Василиса давно не давала волю слезам. Жесткая и несгибаемая, только кричит, кричит, кричит… и я понятия не имею, что творится в ее душе. Что она прячет за маской грубого хамоватого подростка.

Мое сердце просто разрывается от каждого тихого всхлипа дочери. Пропитывается трупным ядом. Разлагается и гниет.

- Я люблю тебя, Василиса, - шепчу, присаживаясь на край кровати.

Тянусь к своей девочке дрожащей рукой.

Она же не была грубиянкой никогда. Мой нежный лучик света, который в одночасье стал ядовитой стрелой, поражающей насквозь.

Кладу ладонь на ее бедро и глажу по ноге. Василиса дрожит.

И я дрожу вместе с ней. Слезы застывают на ресницах.

- Мама, - тихо шепчет Василиса, поднимаясь на постели.

Ледяными ладонями касается моих плеч, прижимается ко мне.

- Милая…

- Мам! – с болью выдыхает Василиса.

Она рыдает в моих руках, впечатываясь своим горячим лбом мне в грудь. Ее трясет от попытки сдерживать всхлипы и стоны.

- Дорогая моя девочка…

Глажу на волосам, а у самой от боли просто темнеет в глазах. И стоны дочери разрывают мне душу.

- Почему он выбрал ее, мам? Почему? – сдавленно хрипит Василиса. – Эту белобрысую идиотку! Она ни чуть не лучше!

Сжимает пальцами мое платье.

- Ты лучше, мам! Ты хорошая! И ты ведь любишь папу!

Слезы капают на щеки. Морщусь, как от оскомины. Внутри все переворачивается.

Слишком больно.

- И я люблю папу, - тихо добавляет Василиса. – Я хочу его ненавидеть, но у меня не получается, мам. Я скучаю по нему, мам. Но я ему не нужна. И ты ему не нужна. Почему?

Глава 23.

- К сожалению, папа выбрал ее, - спокойно говорю я, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Голова кружится.

- Так не бывает, мам… С кем угодно, но только не с нами! Я не узнаю отца!

Я тоже перестала его узнавать.

Игоря словно подменили.

И я не могу принять, что мой муж – монстр. Что он из тех мужчин, которые спокойно изменяют, целый год обманывают свою супругу, а потом уходят из семьи, как ни в чем не бывало.

Я помню его молодого и влюбленного. Помню каждую его клятву верности, каждое слово о совместной старости, все обещания и пресловутое «вместе навсегда».

Все что было между нами – ложь? Мишура для дурочки Таечки? Он с самого начала наших отношений вешал мне на уши лапшу, или перестал видеть совместную старость совсем недавно?

Я понимаю, что все эти вопросы не имеют смысла. Маски сняты. И родной мужчина выступил в роли безжалостного палача.

И сейчас нужно думать о том, как защитить своих детей от Игоря и его новой женщины, но в горле горчат воспоминания прожитых вместе лет.

- Игорь сегодня перешел черту, Василиса. И если раньше ты была против общения с ним, то теперь точно не надо поддаваться эмоциям.

Василиса отрывается от меня и вытирает слезы. Всхлипывает громко и головой отрицательно качает.

- Я просто понять не могу, как он смог от тебя отказаться, мам? Ты ведь… идеальная, мам.

Мои губы вздрагивают в едва различимой улыбке.

Василиса была из тех детей, которые каждый день видят родительские ласковые взгляды, их объятия, поцелуи и заботу друг о друге. Мы с Игорем не скупились на проявление чувств.

А теперь все это оказалось фантиком от невкусной конфеты. И реальность такова, что все прожитые совместные годы и вся любовь – фальшивка.

- Прости, что я на тебя обзывалась, - шепчет Василиса и вновь жмется ко мне.

- Ты не понимала, что происходит. И злилась. Я понимаю, Вась. Твое поведение не убавило моей любви, родная.

В комнате Василисы я провожу еще десять минут, успокаивая своего эмоционального подростка. И на душе становится легче после этого разговора. Василиса на моей стороне, хоть мне и казалось, что я потеряла свою родную дочь.

Ниточки между мамой и дочкой никто разорвать не сможет. Я не просто так выстраивала между нами теплые и доверительные отношения. И если бы ни влияние моей матери на Василису, наверно, наши взаимоотношения не пострадали бы так сильно.

Когда Василиса принимается за уборку в своей комнате, я иду к младшему сыну.

Осторожно толкаю дверь. Петя пустым взглядом смотрит в экран телевизора, никак не реагируя на мое появление.

- Милый, - тихо говорю я, подходя к его кровати.

Петя вздрагивает.

Переводит на меня стеклянные глаза.

- Бабушка сказала, что ты во всем виновата, - со стоном проговаривает мой ребенок.

- В чем я виновата, Петь? – сажусь на его постель и касаюсь ладонью его горячей руки.

- Что папа теперь с другой теткой.

В груди все холодеет.

Мало того, что моя мать присела на уши Василисе и вывернула ее душу наизнанку своими умозаключениями, теперь она добралась и до моего сына.

- Это выбор папы. Он хочет быть с другой теткой. Папа очень плохо поступил.

- Бабушка сказала, что виновата ты, - упрямо твердит сын.

Видимо, мне придется ограничивать в общении с детьми не только Игоря, но и свою несносную мать.

И почему когда мне реально понадобилась поддержка и защита от своих родных, они решили закапывать меня еще глубже?

- Бабушку нужно поменьше слушать, - строго выдаю я.

- Василиса тоже говорит, что все из-за тебя! – Петя резко вырывает горячую руку из моей ладони.

Закрываю глаза и шумно выдыхаю.

Я ничтожество перед предательством мужа. Просто мошка, которую он смог растоптать. А теперь я еще и бессильная идиотка в глазах своего младшего ребенка.

- Василиса злилась и говорила всякие глупости, Петь. Сейчас твоя сестра жалеет о том, что меня не слушала. И ты, Петь, уже большой мальчик.

Петя хмурится и надувает щеки.

- Тебе пора спать, - осторожно говорю я и тянусь к пульту от телевизора. – Завтра будет новый день, и мы с новыми силами будем думать, как нам жить дальше.

- Завтра опять идти в этот дурацкий садик!

- Нет, - качаю головой. – Завтра мы все останемся дома и проведем время вместе. Ложись, я побуду с тобой.

В приглушенном свете Петя засыпает очень быстро. Я трогаю его лоб, проверяя температуру. Сын кажется мне горячим.

И мои опасения подтверждает градусник.

Температура небольшая и, видимо, поднялась от нервов.

Вот так на моего ребенка влияет общение с отцом. И теперь я обязана оградить Игоря от моих детей, но только я понятия не имею, как бороться с его властью и финансами.

…

- Не переживай, Снежка, все обязательно наладиться, - произносит моя мать.

Снежана громко и показательно всхлипывает.

Бросаю беглый взгляд на ее отражение в зеркало заднего вида, и пальцы бесконтрольно сжимаются на кожаном руле.

- Я ведь ничего плохого не сделала, - ноет Снежана и дергает плечами в истеричном приступе.

- Это все Таисия. Будь она умнее, могла бы и принять тебя. Ты все равно часть нашей семьи и носишь нашего наследника!

Свет фар мягким свечением расплывается по заснеженной дороге. Метет. Завтра утром будут лютые пробки, потому что техника в городе, как обычно, не успеет вычистить весь выпавший снег.

- Я рада, что вы меня поддерживаете, мама, - улыбается Снежана.

- Конечно, а как иначе? Поверь, все наладиться. Петька еще маленький, он к тебе привыкнет и полюбит, а Василиса… она просто несносная девчонка. Даже если встанет на сторону своей матери, то и флаг ей в руки. Пусть живут, как хотят, раз такие гордые.

- Эта гадина мне даже платье испортила! Смотри, мам, какое пятно осталось! – продолжает выть Снежана.

- Ничего, Игорь с Василисой поговорит и поставит на место. Да, Игорь? – строго спрашивает моя мама.