Предатель. Я не буду твоей

Глава 1

Герман стучал по двери открытой ладонью, и этот звук отдавался в моём теле самой настоящей ударной волной. Будто он бьёт меня наотмашь, а не полированную дубовую поверхность. Больно было прямо в сердце, и каждый удар увеличивал эту кровоточащую трещину.

— Лера! — с надрывом снова позвал он с той стороны, — открой! Зачем ты заперлась?

У меня дрожали руки, подкашивались коленки и по щекам текли самые настоящий водопад слёз.

— Уходи! — крикнула я, — не хочу тебя больше видеть!

— Лера!

— Уйди из моего дома, предатель! — мой голос сорвался на последнем слове.

Как он мог… Как он мог?!

В нашей с ним постели! В гнёздышке настоящей любви, обещанной друг другу в день свадьбы, ласкать другую женщину! Заниматься с ней сексом! Да даже не сексом, любовью заниматься!

Я ведь слышала, как он стонет, как с придыханием зовёт её «мой ангел», так обращаются к любимой женщине. Обнимают, целуют и шепчут нежности. Но это же я! Я его любимая женщина! Его жена!

Но почему я нахожу его в нашей кровати с другой?

— Лера! Успокойся! Открой дверь! Я всё объясню!

— Не нужны мне твои… объяснения! — я сорвалась и всхлипнула, закрывая лицо руками.

Это так больно, будто Герман меня голыми руками надвое разрывает, а из разверзшейся дыры только крик и вырывается. Я же люблю его! Я всю свою жизнь ему отдаю! Наизнанку выворачиваюсь!

Я встала с пола, опираясь на дверь, и оглядела кабинет Германа, в который забежала, не разбирая дороги от слёз. Здесь всё было как обычно, мои портреты на рабочем столе, будто это я его «ангел», а не та брюнетка, что он страстно вжимал в постель.

Господи, не может этого быть! Как же так? Ну почему так?

— Лера, солнце! Ты всё не так поняла! — прокричал он, дёргая дверную ручку.

Я оглянулась на дверь, будто там стоял мой муж и он сошёл с ума. А он определённо не в себе, если, будучи застуканным с любовницей, пытается мне объяснить, что я это не так поняла.

— Не так поняла? Ты в своём уме? Вообще, совесть потерял? Ты подлец, Гера!

Я согнулась от невыносимой боли, разрывающей моё тело, и обхватила грудь. Тонкое вечернее платье на мне будто издёвка, и сегодня праздник, а не конец света! А я ведь хотела удивить Германа ранним возвращением, думала, проведу вечер с ним вдвоём. Сама уроню к ногам это платье, падая в его любящие объятья.

Шатаясь, я отошла от двери, которую всё ещё пытался то ли открыть, то ли выломать муж и двинулась к столику у окна, где стояли бутылки с любимыми напитками Германа и графин с водой. Надо хотя бы чуть-чуть успокоиться, чтобы у меня не разорвалось сердце, я дышать не могу от того, как мне плохо!

Трясущимися руками я подняла стеклянную пробочку и наклонила графин, с тихим звоном о край стакана полилась вода.

— Лера, твою мать, открой дверь или я её сломаю! — совершено изменившийся голос Германа раскатом грома бухнул у меня в ушах, и я разжала пальцы, вздрогнув всем телом.

Стакан с водой выпал из рук и со звоном разбился об мраморный пол. Я еле сдержала вскрик, заткнув рот ладонью. Брызги воды и стёкол покрыли мои ноги и вечерние туфли. Кажется, у меня начинается истерика.

— Лера! — в очередной раз позвал он меня, и в дверь врезалось что-то большое и тяжёлое. Он теперь в неё с разбегу бьётся?

А я чувствовала себя как в ловушке в этом кабинете на втором этаже. Мне некуда бежать, мне негде от него спастись. От его лжи, его предательства! Его криков и моего имени на устах, осквернённых поцелуями с другой!

Я прикусила язык, не желая больше ему отвечать. Перед глазами всё ещё плывёт размытая от слёз картина, как он совокупляется… трахается с этой женщиной! Его голая спина и мускулистые плечи, сильные руки, сжимающие её точно так же, как меня. В той же позе, что обычно и меня!

Он даже любимую позу в сексе у нас украл! Отдал другой! Самое наше сокровенное и интимное, что должны знать только двое, что любят друг друга физически и душой!

Нет больше моей души, расползлась на рваные кусочки как утренний туман от обжигающего солнца.

— Валерия! Что случилось?! Лера! — ещё один мощный удар, — Лера, не молчи!

Ещё удар, грохот, треск и щепки в разные стороны, будто взрывом разметало, и дверь распахнулась, ударившись об стену. А вскрикнула и рефлекторно закрылась руками.

— Ты что творишь?! — с ходу закричал Герман, уже несясь на меня через весь кабинет, и не успела даже испугаться, как он уже схватил меня за плечи, — почему не отвечала? Я услышал шум, думал, ты сотворила что-то ужасное! Чуть с ума не сошёл!

Муж потряхивал меня на каждом слове, а у меня, кажется, поехала крыша, мне не было страшно. Мне смешно! Я начала вздрагивать от немого смеха, рождающегося внутри.

— Ты цела? Что с тобой? Лера, ты не в себе?

Я помотала головой, волосы тут же налипли на мокрое от слёз лицо.

— Тебе-то какая разница, что со мной?

— Что значит, какая разница? Ты тут заперлась, устроила истерику, а потом я слышу звон, может, ты в окно выпрыгнула, дура истеричная, или вены себе порезать решила?

Глава 2

— Я слышала, как ты стонешь в спальне! Громко, отрывисто! Как ты делаешь это во время секса! — почти кричала я на него, но будто не могла докричаться. — Ты трахался!

— Солнце, — он закрыл глаза на мгновение и вдруг отпустил моё лицо, взял за плечи и усадил силой на диван. Склонился надо мной с выражением муки на лице, — это было не так. Там не было женщины. Лера, послушай меня, я… Лера, я мастурбировал!

— Мастурбировал? — у меня аж голос пропал от изумления.

— Да! Я никогда тебе не рассказывал! Я иногда делаю это, когда мы долго не занимаемся любовью, снимаю напряжение. Поэтому и стонал, я же в доме один был, кого мне стесняться? Я так устал, я хотел снять стресс! Расположился на кровати и просто удовлетворял сам себя… и… — Герман всплеснул руками, будто вокруг творилось какое-то безумие, а он был совсем ни при чём. Невинная жертва. — И тут ты пришла. Я же не знал, что ты раньше вернёшься! Кто мог предполагать, что ты устала или выпила… я не знаю, и тебе такое привидится?!

— Мне не показалось! Кого ты ангелом звал? — я попыталась встать, но он усадил меня, вдавив рукой в плечо.

— Никого! Я о тебе думал! Фантазировал! — он так возмущался, будто за одно это я должна всё понять и простить. Будто фантазии обо мне при мастурбации снимают с него сразу всю вину в измене. Он псих?

—Я. Видела. Брюнетку. С длинными волосами! И ты был сверху на ней, а не на спине на кровати, как мог бы мастурбировать!

— Тебе показалось, там было темно! Одеяло сбилось комом! Не было никакой женщины!

— Прав был мой папа, что недолюбливал тебя, всегда говорил, что ты слишком нагло врёшь прямо в глаза — я покачала головой, а мой взгляд медленно стал опускаться от его лица вниз. По видной в распахнутых полах халата волосатой груди, ещё ниже… я замерла.

— Лера, солнышко! Давай ты отдохнёшь и подумаешь! Тебе ударило шампанское в голову, у тебя скоро критические дни, это все гормоны! Тебе надо расслабиться, и ты всё вспомнишь!

— Гера, — я позвала его.

— Мы все обсудим, главное, сейчас не наделать глупостей. Я так испугался за тебя, когда ты заперлась, стакан этот разбила...

— Герман! — прикрикнула я на него, чтобы заткнуть этот фонтан бормотания и лжи.

— Ну что?! — раздражено рыкнул он.

Я подняла палец и указала на низ его тела.

— Ты забыл снять презерватив, — и это было отвратительное зрелище грустно повисшей резинки на до сих пор непрошедшей эрекции. Виагру что ли принял? — Хорошо, что это не Ангел застрял на твоём члене, врать было бы сложней.

— Блять! — Гера запахнул халат и тут же туго завязал пояс. — Ладно, это я тоже могу объяснить.

— Скажешь так меньше пятен на постели? Слушай, Гер, давай прекратим этот фарс. Ну раз уж ты такой… — я проглотила ругательное слово, — ну не позорься ты этими фантазиями, признайся честно как мужчина.

Герман сверкнул тёмным взглядом, сжал губы в тонкую линию.

— Хорошо, я всё расскажу, — он сложил руки на груди, — только обещай больше не бегать в истерике по дому и не бить посуду. Просто спокойно выслушай меня.

— Я подумаю, — я устало откинулась на спинку дивана, — будет зависеть от того, что ты мне скажешь.

— Меня трясёт от тебя, надо успокоиться, — Герман отошёл к барному шкафчику у стены и вынул из него бутылку вина, отвернулся спиной, доставая также пару бокалов и наполняя их. Вернулся ко мне, — вот, сделай хоть пару глотков. Нам обоим надо прийти в себя и поговорить.

Учитывая, что меня до сих пор лихорадило от одного его вида, ничего страшного не случится от бокала красного столового вина. Может, у меня храбрости прибавится, и я смогу выгнать его из дома за всё то враньё, что он мне тут пытался продать с таким невинным лицом. Как ребёнок, ей-богу, взрослый мужик, тридцать семь скоро стукнет, а дёргается как нервный сопляк!

Я взяла протянутый бокал и сделала сразу несколько больших глотков прохладного терпкого вина, на язык легла лёгкая горечь. С таким количеством адреналина, выбросившегося в мою кровь, я с большой вероятностью даже не опьянею. От шампанского давно уже не осталось и следа, а вино испарится на адской сковородке, что разгорелась у меня в душе и теперь все мои чувства к Герману также плавятся на её поверхности, превращаясь в ничто.

Гера подсел ближе, сделал глоток вина из своего бокала и отставил его на плоский подлокотник сзади. Повернулся вновь ко мне.

— Я тебя слушаю, хоть и не знаю, зачем, — произнесла я, теряя последние эмоции. Как быстро во мне всё выгорело, сама не ожидала.

— Допей, давай уберу бокал, — кивнул он на вино в моей руке. Я сделала еще пару глоточков и отставила его на пол рядом со своими ногами, — не хочу больше. Хватит тянуть время, от этого ложь не станет правдой.

— Какая ложь? — Герман придвигался ко мне.

— Про тебя и твоего Ангела, — ответила я и медленно моргнула.

Муж взял меня мягко за руку и придвинулся ещё ближе.

— У меня только один ангел, это ты солнышко.

— Хватит этого… — в голове немного зашумело, и я забыла слово, которое собралась сказать. — Ты… занимался сексом… — что за чёрт… Герман слегка расплывался перед глазами.

Глава 3

Некоторое время назад…

— Валерия, золотце! — Галина Вязмеская, владелица местной галереи современного искусства, шла ко мне с распростёртыми объятьями, чтобы выразить свои восторги, — приём вышел просто восхитительный!

— Галина, рада вас видеть! — улыбаясь, я пошла ей навстречу. Она, как всегда, была одета в бархат и меха, даже в седых волосах сверкали бриллианты.

— И выставка меня просто обескуражила, какие прекрасные работы, даже не верится, что писали их молодые непрофессионалы! У вас отличный нюх на таланты! — она взяла меня за руки и так сияюще улыбнулась, будто моя бабушка и соскучилась по внучке. Мне всегда нравилась эта пожилая женщина с запасом энергии, которым молодые могли бы позавидовать. И с отцом они были в очень хороших отношениях. — Я хочу заполучить твою коллекцию на экспозицию в мою галерею! Пришлю к тебе моего помощника, чтобы обсудить детали! Ты же не против? Как ты можешь быть против, золотце? И твои прекрасные молодые художники будут рады! Такая широкая известность сама настигнет их!

— Спасибо, дорогая! Конечно, мы с радостью разместимся у вас, как только закончится срок выставки, я приму вашего помощника в понедельник. Вы уже пробовали закуски? Шеф-повар сегодня превзошёл себя, особенно рекомендую профитроли, — я рассыпалась в любезностях, как и положено хозяйке, хотя меня уже почти не держали ноги. Ох уж эти новые туфли с высоченными каблуками.

— Шампанского нам! — махнула рукой официанту Галина, и как только он подошёл с подносом, взяла два бокала, — вот, золотце, давай отпразднуем твой триумф! Весь культурный цвет города явился к тебе на закуски и картины! Твой отец так гордился бы тобой!

— Спасибо! — я смутилась похвале, зная подноготную всей подготовки и то, насколько тяжело она мне далась. Я не ровня отцу.

— Жаль он не с нами! — напомнила Вяземская, — как рано иногда смерть забирает лучших! А где же твой замечательный муж? — очень быстро перевела она тему, видимо, заметив, как от упоминания папы мгновенно изменилось моё настроение.

— Герман не смог прийти, в последний момент поменялись планы. У него сейчас так много хлопот, сегодня очень важная встреча. Сказал, что от неё будет зависеть весь его бизнес.

— Какой он у тебя чудесный, такой трудолюбивый, успешный, заботливый, а главное, — она подмигнула мне, чуть приблизившись, — красивый и сексуальный. Рядом с таким шикарным мужчиной, любая женщина королевой себя почувствует!

— Да, вы правы, он у меня чудо, — я отпила глоток колючего шампанского, чувствуя, что к щекам приливает кровь, — я так счастлива, что мы вместе.

— Деточка, — Галина взяла меня за руку и потянула из шумного зала с фуршетными столами на просторный балкон старинного особняка, что мы снимали для выставки и приёма, — вы сейчас с Герой в самом соку! Любите друг друга, не вылезайте из постели, пока можете! А потом и детки появятся, вот будет огромное счастье, — Вяземская, похоже, пила уже не первый бокал, потому что щебетала как сорока, — вы ещё не планируете деток? А то уже пора! Ты вон красавица какая, а у Германа идеальный возраст для зачатия, мой покойный муж тоже около сорока только папой стал, а как рад был! Если бы ты только видела! Пылинки с меня сдувал, пока я не родила, а потом деточку нашу полюбил больше жизни! — она допила своё шампанское и поставила бокал на широкий мраморный парапет, — ну что? Когда по особняку Ожеговых будут бегать маленькие ножки? — потормошила она меня в шутку.

Я мечтательно улыбнулась.

— Надеюсь, скоро, Гера мне уже предложил заняться планированием, даже выбрал медицинский центр, лучший в городе, чтобы подготовиться, — я рассказывала, а у самой душа пела от счастья.

Одна только мысль о моём любимом муже, который ухаживает за мной в беременность, нежно прижимает меня к себе и ласково гладит животик, вызывали у меня такой неописуемый восторг, что хотелось скорейшего воплощения их в реальность. Как же я его люблю! Я самая счастливая женщина на свете, права Галина!

— Сразу видно, что ты о нём думаешь, так глазки заблестели! — поддразнила меня Вяземская, — тебе не скучных богатеев надо обхаживать, а к муженьку своему в кроватку прыгать! Медицинские центры — это замечательно, но самые лучшие детки делаются в порыве настоящей страсти! Поверь мне, я опытная!

Я мягко рассмеялась, представляя эту картину. Хотя Вяземская была права, быть может, мне стоит пораньше сегодня уйти домой, приём уже заканчивается и гости так надегустировались французского шампанского, что не заметят моего отсутствия. Моя помощница Полина со своими ребятами справится с тем, чтобы всё свернуть без меня. Я и так с ног валюсь.

— Может быть, вы и правы по поводу того, чтобы провести остаток вечера с Германом.

— Конечно, права! — воскликнула она, будто кто-то сомневался, — я всегда права! Беги скорей домой и прыгай на своего жеребца, и пока тройню не заделаете, не слезай!

Я рассмеялась громче, прикрывая рот, тройня — это перебор. А вот одного можно и сделать! И почему бы не сейчас? Я допила бокал шампанского, чтобы у меня было игривой нестроение. В таких случаях я становлюсь смелей в постели, меня тянет на подвиги и эксперименты, а мой пылкий страстный муж так это любит!

Мы ещё совсем немного поболтали с Вяземской о картинах и планах, но мысль прочно засела у меня в голове и как только я переговорила со всеми обязательными гостями и выполнила долг радушной хозяйки, я нашла Полину у служебного входа.

Глава 4

— Вересов! — кто-то окликнул меня, но сквозь уханье басов музыки, я даже не понял с какой стороны. Освещение здесь было такое, что пока не столкнёшься с человеком нос к носу, не поймёшь кто это. — Игорь! — вновь позвал голос и я, наконец, повернулся в правильную сторону. — Иди сюда, красава! — мой старый приятель Котов налетел на меня с внезапными объятьями, — я слышал новости! Ты на вершине! Это не просто успех, это самая настоящая победа!

— Погоди радоваться раньше времени! — с улыбкой парировал я, похлопывая его по плечу ладонью, — ещё самая важная сделка впереди! А это… — я обвёл руками зал с веселящимися людьми, — пока всего лишь корпоратив в честь дня рождения компании. Решил устроить своим сотрудникам праздник.

Я снял добрую половину ночного клуба, чтобы дать возможность вволю отпраздновать юбилей своему коллективу. Уже поздняя ночь, а буйство веселья даже не утихает.

— Всё равно! — он шлёпнул меня по груди, — я слышал, что ты в одном шаге от подписания. Шикарно обработал владельцев того семейного бизнеса! Один росчерк пера и он перейдёт к тебе!

— Не говори «гоп»! Эта парочка пенсионеров тот ещё крепкий орешек!

— Ладно, пойдём, расскажешь мне в подробностях, у тебя же тут есть свой столик? — он огляделся с надеждой, что столик не у танцпола с прыгающими телами, а подальше, в глубине зала, а лучше в вип-кабинке.

— Идём! — потянул я за собой этого любителя оторваться за дружеский счёт. Сегодня я был не против. У меня отличное настроение.

У входа в огороженную ажурной решёткой зону меня остановил один из менеджеров клуба.

— Игорь Сергеевич, вам просили передать подарок в честь юбилея основания вашей компании! Пройдёмте со мной!

— Кто просил? — я не расслышал от громкой музыки, — что за подарок?

— Это сюрприз! Я не могу вам сказать, мне запретили!

— Слушай, — я глянул на бейджик, — Владислав. Мне сейчас некогда, давай чуть позже? Он же не убежит, этот подарок? У меня гости, я не могу их сейчас бросить!

— Конечно! Я попробую объяснить боссу, что вы…

— Да, да, давай, иди! — я развернул его и вытолкал из нашей кабинки. Вернулся к парням, мои замы уже наливали выпить Котову. Ну что это они без меня, своего начальника, пить собрались?

Крепкие напитки полились рекой, мы болтали, смеялись до спазмов в животах и снова пили. Было столько тем для обсуждения, будто мы сто лет не виделись. Всё-таки алкоголь — лучший социальный лубрикант! Ещё час или два… может три, мы гудели всей компанией и только когда, толпа начала редеть, ко мне снова подошёл менеджер… как его там… Владик!

— Игорь Сергеевич! Я всё же прошу вас пройти со мной! Я должен вам вручить подарок! Это больше не может ждать!

— Да что ты такой настырный, не видишь мне весело? — а мне так хорошо и легко от всего выпитого, что я хочу то ли на гору взобраться, то ли вброд перейти Северный Ледовитый, да яйца боюсь отморозить. Я хихикнул своей собственной шутке, которую, конечно же, никто не слышал, потому что она осталась у меня в голове.

— Игорь Сергеевич! Я вас уверяю, этот подарок не только не испортит ваш вечер, но и сделает его ещё лучше! И вам нужно поторопиться, пока он не остыл!

— Остыл? Он что горячий? — я встал с кресла и слегка покачнулся, ловя равновесие.

— О, ещё какой! Сами убедитесь, что горячей вы не видели! — он уже суетился, указывая мне путь в задние комнаты, которые я знал, есть в этом клубе для… всякого.

Что за подарок, интересно? Горячий! Огнемёт, чтобы сжечь конкурентов? Я бы испепелил одного такого особенно…

— Проходите! — Владик приоткрыл передо мной чёрную дверь, сливающуюся со стеной, но не стал распахивать на всю, чтобы сразу не было видно, что же там внутри.

— Ладно! Скажи боссу, что вручил! — я махнул ему рукой, сгорая от любопытства и заходя в полутёмную комнату с приглушённым мягким освещением стеновыми лампами пузырями.

Дверь за моей спиной тихо притворилась, А я замер с открытым ртом. Вот это подарок!

Вот это… мой слегка пьяный мозг пытался найти в словаре хоть парочку подходящих слов, чтобы описать увиденное… ную.

Она лежала на большой квадратной кровати, раскинув тонкие белые руки в стороны, будто спустилась с небес на крыльях. Светлые волосы на подушке, глаза с длиннющими ресницами закрыты, будто она задремала в долгом ожидании меня. Идеальная точёная фигура, круглая грудь, узкая талия, две чуть согнуты стройные ножки такой длины, что я потерялся на прогулке от изящных щиколоток до аппетитных округлых бёдер и… изумительно красивых полупрозрачных трусиков, выглядывающих из-под задравшегося подола нежно-серого кружевного платья.

Я знаю почти всех эскортниц в этом городе и даже полдюжины очень дорогих шлюх, но эту богиню ещё ни разу не видел. Хотелось протереть глаза. А потом ещё пару раз, чтобы убедиться, что это не сон наяву.

Вот. Это. Подарок!

Моя рука сама собой потянулась за спину и повернула замочек на двери, чтобы нас никто не побеспокоил. Если пару минут назад я собирался по-быстрому «развернуть» подарочек и свалить, то теперь я хочу остаться!

У меня от одного её вида в штанах к старту готовится межконтинентальная ракета!

Глава 5

—Лера! Лера, проснись! — кто-то настойчиво и совсем неласково тряс меня за плечи. Я что проспала?

Попыталась открыть глаза, но веки словно из чугуна были отлиты и не хотели подниматься. И в голове так гудело, будто я всю ночь гуляла на какой-то вечеринке. Сразу вспомнились студенческие годы или новогодние банкеты до утра.

— Лера, что с тобой? — кажется, это муж.

— Может, скорую вызвать? — а этот голос я не знаю.

Я шевельнулась и поняла, что туго завёрнута во что-то, будто в кокон. Кто-то заметил это и начал меня разматывать.

— Выйди, подгони машину к чёрному входу, — сказал кому-то Герман, потом вновь обратился ко мне. — Лера, что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

— Я… — глаза открылись, и я не сразу поняла, что вокруг какой-то полумрак или очень слабое освещение, стены тёмно-синие, полушария ламп на стенах. Это как рукой сняло мой сон, рождая страх. — Где я?

— Как ты здесь оказалась? Я всю ночь тебя искал! — Герман рывком усадил меня и распутал одеяло, в которое я, как оказалось, была завёрнута. — Ты почему голая?

— Что?! — я с ужасом опустила глаза на своё тело, — боже мой! — закрылась руками. На мне даже трусов нет, я как новорождённый младенец, абсолютно обнаженная в… какой-то постели!

— Как это понимать?! — муж встал с кровати и навис надо мной грозовой тучей, — я полгорода ночью обегал, обыскался тебя, потому что ты домой с приёма не вернулась, а ты тут развлекалась?!

— Я не знаю! — меня накрывало паникой. Почему я здесь нахожусь и не помню, как сюда пришла? Зачем я вообще здесь? Я подтянула к себе одеяло, чтобы прикрыть наготу.

Гера поднял с пола моё смятое вечернее платье.

— Вот это что?! — рявкнул он, и я опустила глаза туда, куда он указывал пальцем. На полу лежал использованный презерватив. Меня затошнило, и закружилась голова. — А вон ещё! И ещё! Лера, ты что наделала?! — закричал он на меня, — ты с кем тут спала?!

— Я… спала? — мне плохо, перед глазами темно от этой мысли, в животе шевельнулось какое-то скользкое чудовище. — Я не спала… — выдавила я почти без звука.

— А это тогда что? — Герман пнул резинку, — а это?! — он ткнул на моё плечо, и я посмотрела вниз. На плече, ключице, даже на груди тёмно-розовые пятнышки свежих засосов. А между ног… О Господи, прости меня! Такое ощущение, будто я прокатилась на ракете. Всё саднит и просит горячего душа. Мне стало так противно, будто я вся грязная, обконченная и обслюнявленная с ног до головы, даже губы побаливают, будто их кто-то засасывал в рот всю ночь напролёт.

— Как ты могла? — прошептал муж в неверии, — как ты могла, Лера?!

Меня повело, стены вокруг качнулись, и в глазах стало ещё темней. Горячий жар заполнил от самого желудка и до макушки.

— Очнись! Нечего разлёживаться! Одевайся быстро! Надо уйти, пока клуб не открылся, — Герман подхватил меня под плечи до того, как я упала, встряхнул и даже по щеке пару раз несильно шлёпнул, приводя в чувство.

Как я могла? Как я… я же не могла!

Муж швырнул в меня платье, потом лифчик…

— Боже, не могу поверить! — ругался он, осматривая пол, потом начал рыться в постели, сдёрнул с меня одеяло, — да где твои трусы?!

А где мои трусы? Наверное… там же, где и мои воспоминания. Исчезли…

— Я не знаю! — я чувствовала, как с дрожью в теле зарождается истерика.

— Конечно, ты не знаешь! Кто бы сомневался! Уму непостижимо! Одевайся ты уже! — он выдрал лифчик из моих трясущихся рук, — просто платье надень! Хватит уже возиться! И туфли!

Я натянула платье через голову, не зная, как дышать и не понимая вообще ничего из того, что происходит вокруг. Ну не могла же я так сильно вчера напиться? Сама бы себе не поверила, если бы не видела собственными глазами все улики, указывающие на однозначное преступление.

Я изменила Герману!

Боже мой, я изменила любимому мужу…

Гера с трудом дождался, пока я влезу в платье и попытаюсь застегнуть на ногах туфли. У меня руки ходили ходуном, а перед глазами всё плыло, от слёз, которые их начали наполнять. Муж раздражённо рыкнул, глядя, как я копаюсь с молнией на боку платья, подошёл к двери и осторожно выглянул наружу. Я встала и сильно покачнулась, что-то мне совсем нехорошо.

— Шевелись! — он вернулся ко мне и взял за локоть, чтобы повести быстрей на выход, а я вцепилась в его рубашку на груди мёртвой хваткой.

— Гера! Я не могла… я не хотела! Я не понимаю… как это произошло… я… ничего не помню! — у меня сорвался голос и я была в полнейшем ужасе.

— Не трогай меня, — он брезгливо разжал мои пальцы, — меня тошнит от твоего вида. Просто идём, уберёмся из этого мерзкого места.

Он потащил меня за собой, и мы вышли в какой-то длинный коридор с чёрными стенами, он вёл куда-то, будто по подсобным помещениям. Одна из боковых дверей оказалась выходом. Я спотыкалась почти на каждом шагу, едва не падая с высоких каблуков. Он так быстро шёл, что я с трудом успевала. Узкий проход между зданиями вел к проезжей части. На безлюдной боковой улочке стояла машина Германа, и за рулём сидел его водитель, которого он вызывал, когда не мог сам сесть за руль.

Глава 6

Игорь.

— Где она? — вопрос нёсся впереди меня по коридору. Охранник клуба, выходящий из туалета, аж подпрыгнул от неожиданности.

— Кто? — переспросил он, ничего не соображая, будто спал на толчке вместо того, чтобы выполнять свою работу.

— Девушка из вип-комнаты! Ты что спал? Куда ты смотрел? — накинулся я на него. Ему не понять моего разочарования, я оставил её там крепко спящей, чтобы уехать буквально на полчаса по срочному делу, а вернулся и обнаружил, что комната пуста. Всё, что у меня от неё осталось, это прозрачные трусики в кармане брюк, которые я прихватил чисто машинально, сам не знаю зачем.

Ну, настоящая Золушка!

— Да я в туалете был! И вообще, как вы вошли, Игорь Сергеевич, разве босс оставлял вам ключи сегодня?

— Что значит как? Задняя дверь не заперта, я через неё вышел и вернулся обратно! И, похоже, не один я, нимфа моя пропала, — я потёр отросшую щетину на подбородке.

Охранник с недоумением на лице дошёл по коридору до комнаты и заглянул в неё, посмотрел на разворошённую постель и общий бардак, указывающий на бурную ночку.

— Почему меня никто не предупредил, что вы остались на всю ночь?

— Этот ваш должен был, как его… менеджер, что вручил мне подарок.

— Подарок? — охранник сегодня был особенно тормознутым, это начинало раздражать.

— Девочку, эскортницу, шлюшку красивую мне в комнату! — сколько слов ни говори, он ни черта не понимает. — Где менеджер ночной?

— Егор? Так давно ушёл домой, его смена закончилась.

— Не Егор, этот… Вадик… нет Владик, — ноль понимания в глазах, — Владислав!

— Игорь Сергеевич, у нас нет такого менеджера.

— Как нет? По залу вчера ходил, на подарок меня звал… дважды.

— У вас ведь вчера корпоратив был? — предположил он и я сразу догадался, куда клонит, — может, вы путаете что-то?

— Ничего я не путаю! Я не настолько пьяным был! Ты ещё скажи, что девушки не было! — сорвался я на него.

— А вы уверены… — только начал он.

— А это я что, с твоего босса снял? — я выдернул из кармана трусики и покачал перед лицом парня. Тот сначала рефлекторно отшатнулся, а потом сально заулыбался.

— Симпатичные трусишки, всё насквозь видно.

— Лапы убери! — я треснул по его загребущей руке, что пожелала пощупать кусочек этой дивной ткани с тонкими верёвочками.

— Ну у босса таких точно нет, — согласился он, — но что-то вы мутите, Игорь Сергеевич. Мне обычно сообщают, если кто на ночь остался в комнатах, а сегодня вы там молчком оказались. Это непорядок, мне придётся боссу доложить.

— Да я сам ему доложу об этом бардаке, что у вас творится! — разозлился я, — когда он будет?

— Не раньше трёх часов дня, он же с вами отмечал, его пришлось домой везти двоим ребятам… — начал он свой занудный рассказ.

— Ясно, понятно. Камеры у вас есть в комнатах? — появилась идея.

— Бог с вами, вы что? Там же такие люди бывают, что за любую камеру потом взвод охраны босса по кругу пустит в этой же комнате. Не, он не настолько отчаянный.

Я задумчиво взъерошил волосы.

— А в коридорах? У задней двери?

— На улице есть, на дверь и проулок смотрит, пойдёмте, глянем, вдруг там ваша нимфа засветилась.

Да! Отличная новость. Мы двинулись в комнату охраны, где стояли мониторы с изображением с внешней наружки и слежения за залами и кухней. Охранник долго тыкал по папкам и кнопкам на мониторе.

— Блин, кажется… не работает та камера.

— Ты шутишь, да? — у меня заканчивалось терпение.

— Да её ворона местная всё время вандалит, провод выклёвывает.

— Мозг она тебе выклёвывает! — вспылил я и распрямился. Да что ж за невезение такое?

Я пошёл прочь из клуба через тот же выход. Свяжусь с владельцем, когда тот проспится.

Конечно, я не питал каких-то иллюзий. Если эта девушка была нанята на ночь в качестве подарка, то это значит, что она просто проснулась и ушла, ведь свою работу она успешно выполнила. Мне же не нужно было ставить на ней печать как на Акте приёма-передачи выполненных работ.

Мне просто было так хорошо, так приятно проснуться рано утром в её объятьях. Она так нежно и трогательно льнула ко мне своим горячим телом.

Странное чувство во мне зародила эта нимфа, противоречивое и совершенно неподконтрольное здравому смыслу. Прежде чем одеться и уйти, я любовался ей, не в силах оторвать глаз. И пока смотрел на неё, сердце билось быстрей, будто я совсем юнец безмозглый и не понимаю кто она и чем занимается за очень большие деньги.

Надо узнать, кто мне её подарил. Опрошу всех своих, выявлю этого злого щедрого волшебника. А ещё… мне надо успокоить свою совесть.

Шлюха, не шлюха, но я вчера сгоряча наделал глупостей, потеряв над собой контроль. Нет, я вспомнил про защиту и даже, где она лежит в комнате в огромных запасах. Но вот первый-то раз я кончил в неё, а это очень не по джентельменски, даже не предупредить об этом девушку.

Глава 7

Лера

Меня преследовал сон. Уже третий день подряд я с трудом засыпала под утро и в коротком забытьи, сером и замешенном на скудных событиях дня и эмоциях, вдруг рождался он. Жаркий, тёмный, горячий и будоражащий сознание. Призраком вползающий в темноту под веками и приносящий спутанный клубок из звуков, запахов, ощущений.

По моему телу скользили руки, губы, дыхание. Я слышала шёпот и стон, и сердце моё начинало биться быстрей. Моё тело вдруг начинало кипеть и под пальцами, словно опять скользила горячая влажная кожа.

Я просыпалась каждый раз взмокшая и напуганная, но совсем не тем, что мне снилось, а скорей эффектом, что на меня оно имело. Оглядывалась на пустую кровать рядом и вспоминала, что я который день сплю отдельно, и Герман не спросит, что со мной и о чём был «кошмар».

Я скучала по мужу, мне невероятно не хватало его близости, которая раньше была такой доступной и естественной, что казалось, никуда не может исчезнуть. Сейчас же он почти не разговаривал со мной и много пропадал на работе. Приходил поздно, ужинал со мной, практически молча, и уходил в свой кабинет. Или сразу спать ложился в нашей спальне. А я в гостевой.

Думаю, пришло время поговорить с ним.

Сегодня я дождалась его за завтраком, который в этот раз приготовила сама и села рядом с ним за стол, когда он уже начал есть, чтобы ему не захотелось от меня отодвигаться.

— Герман, — я осторожно положила руку на его кисть, когда он спокойно пил кофе, глядя в свой телефон. — Давай поговорим. Прошу тебя, не игнорируй меня. Это самое страшное наказание, которое ты мог бы придумать.

— Страшней развода? — внезапно спросил он, а у меня споткнулось сердце от этого вопроса.

— Нет, — мой голос дрогнул, — не страшней.

— Знаешь, — он отставил чашку, — я много думал об этом, пока был один. О том, как мне с этим жить и хочу ли я с тобой разводиться.

К моему горлу подкатил ком, и рёбра сковало железным обручем. Он думал о разводе? Настолько всё для него серьёзно? Хотя о чём я. Если бы оказалась на его месте и застала его с любовницей, тоже пришла бы к этому. Это страшное предательство, которое я не смогла бы простить.

— И? — осторожно спросила я.

— Я понял, что… — он впервые поднял глаза и посмотрел в мои, вместо того, чтобы отводить взгляд. — Я так любил тебя… и люблю до сих пор. Даже после всего, что произошло. Я мечтал о семье с тобой, хотел ребёнка, а лучше много детей. Лера, — он повернулся ко мне всем корпусом и взял мои руки в свои, — ты была смыслом моей жизни! А теперь… — он словно проглотил горечь и покачал головой, — как я могу верить, что ты всё ещё любишь меня? Как я могу простить и забыть?

— Я… — мне было тяжело говорить, — могу сделать хоть что-нибудь, чтобы вернуть твою любовь и доверие?

— Я не знаю, — он всё же отвёл взгляд, устремил его в окно и цветущий сад за ним, — это слишком сложно. Я же не могу назначить тебе цену.

— Пожалуйста, я хочу всё вернуть, — я не могла отступить, — мне так плохо без тебя. Я хочу доказать, что мои чувства к тебе прежние, что я не изменяла тебе по своей воле, что люблю и хочу только тебя, Гера.

Он глубоко вздохнул и опустил взгляд на мои руки, накрыл кисть своей ладонью и погладил кожу подушечкой большого пальца.

— Мне было так одиноко и холодно одному в нашей огромной кровати. Я не мог заснуть без твоего тепла рядом, твоей ласки. Ты лишила меня покоя и сна, Лера. Своей любви!

— Что я могу… — больно было и за него, и за себя, потому что я никогда не совершила бы такого намеренно. Даже не помышляла.

— Докажи мне свою любовь, докажи, что готова вернуть меня, чего бы это ни стоило. Именно это будет значить, что я для тебя важней всего в жизни. Не другой мужчина, а я. Только я и больше никто. Докажи, что я особенный для тебя.

— Я докажу, — согласилась я, а Герман внезапно отпустил мои руки и отодвинулся на стуле от стола. Муж взялся за свой ремень.

— Тогда сделай это прямо сейчас, до того как я ушёл на работу в который раз в плохом настроении. Встань на колени, — он указал взглядом на место перед его стулом прямо между раздвинутых ног.

Меня бросило в жар. Он же не просит меня… кажется, именно это он и просит. Поднять ему настроение перед уходом. Ему всегда это нравилось, а мне…

Не очень.

Значит, переступив через себя, я докажу ему, что для меня он важней всего на свете.

Придерживаясь за края стола, я плавно опустилась на колени и посмотрела ему в глаза снизу вверх.

— Ты же знаешь, как я люблю тебя, — проговорил он. Убирая прядь волос с моего лица, — и я хочу видеть, как сильно любишь меня ты. Хочу почувствовать это. Тогда я смогу тебе поверить, Лера.

Второй рукой он расстегнул ремень, пуговицу, а затем и медленно молнию на брюках. Забрался рукой под бельё и… на столе зазвонил его мобильник. Гера раздражённо рыкнул и сбросил звонок, резким движением пальца по экрану. Только обернулся ко мне и взглянул потемневшим взглядом, как телефон вновь ожил.

— Да? — резко ответил он, я так и сидела на коленях перед ним, положив руки на его бёдра. Герман глубоко вдохнул и вслушался в речь звонившего, — хорошо, покажи им всё, что они захотят, я сейчас приеду. И не обосрись, Коля, головой отвечаешь! Понял?

Глава 8

Игорь

— Подожди! — я почти сразу подскочил с места и, не обратив внимания на возгласы парней, кинулся за ней.

Моя нимфа! Мой ночной ангел! Невероятным стечением обстоятельств та девушка, в поисках которой я уже сбился с ног и почти поссорился с парой влиятельных людей, владеющих этим бизнесом, оказалась в том же кафе, что и я! Звякнула маленькой кофейной чашечкой, ставя ту на блюдце, и я тут же увидел и узнал её.

И она, похоже, узнала меня, но почему так резко решила убежать? Эскортницы же не боятся людей, а особенно своих клиентов. Даже такие мимолётные, как я могут стать постоянными и принести им ещё больше денег. После того как я перетряс всех местных поставщиков «красоты и удовольствий», мне закралась в голову мысль, что она индивидуалка, и, может быть, даже работает без разрешения, потому никто о ней ничего не слышал.

Да в целом плевать!

Я увидел, как она скрылась в стеклянных вращающихся дверях торгового центра. Светлая, лёгкая, в тонком костюме цвета нежных лепестков розы, волосы как луч света, пробившийся сквозь облака. Боже, при свете солнца она ещё прекрасней!

— Гера! — я ворвался в фойе и дико огляделся, пытаясь её увидеть. Как она так быстро носится на высоких каблуках?

Я спешно пошёл вперёд к эскалаторам, может, на второй этаж поднялась, или в боковой коридор свернула. Я же ничего плохого ей не желаю, я просто хотел… Я не знаю, чего я хотел. Объясниться в умопомрачении, признаться, что забыл надеть резинку, пригласить её на ужин…

Даже себе не мог толком объяснить, зачем я за ней гонюсь. Она всего лишь мой бред, мой навязчивый кошмар, моя ожившая мечта, теперь преследующая меня наяву и во сне. Не могу выкинуть её из головы, просыпаюсь среди ночи, измученный порнографическими снами с её образом, и вот она! Во плоти!

Я заметил краем глаза светлое пятнышко, мелькнувшее между стеклянными стенами одного из магазинов слева. Это она! Я почти бегом направился туда, судорожно ища глазами ещё один знак. Вот, светлые волосы, она свернула в фермерские ряды, где торгуют фруктами на аккуратных лотках. Я тоже нырнул в узкие проходы между пирамидами апельсинов и яблок, сканируя взглядом поверх прилавков всех людей, медленно перемещающихся между ними.

Снова светлое пятнышко у второго выхода на улицу. Хотела запутать и выскользнуть? Ну зачем же? Я же не злодей! Я наоборот!

Пришлось побежать, сбил кого-то с ног, но даже не обратил внимания на проклятья в спину, тоже выскочил на улицу и увидел её, забегающую спешно за угол здания, где располагался маленький сквер. Добежать до него у меня заняло буквально пара секунд, резко свернул и тут же затормозил, едва не споткнувшись.

Моя нимфа сидела боком на земле, держась за щиколотку, белая туфелька слетела с ноги и лежала рядом. Споткнулась, подвернула ногу и упала? Я моргнуть не успел, как тело уже заработало быстрей мозга, подскочил, нагнулся, подхватил её на руки, невесомую как пёрышко. Она резко испуганно вдохнула и вцепилась тонкими пальцами в воротник пиджака.

— Вы что? Отпустите!

А я уже нёс её к ближайшей скамейке, усадил бережно на неё, но не смог отпустить, так и держал её за талию и под коленями, глядя в широко распахнутые ярко-голубые глаза с длинными, загнутыми ресницами. Меня повело, и я застыл, как загипнотизированный, пока она не моргнула несколько раз и не оттолкнула меня мягко в грудь.

Я смущённо отдёрнул руки, мысленно проклиная себя. Ей-богу, как мальчишка совсем. Чтобы сломать неловкий момент отошёл на дорожку и поднял её туфельку, вернулся и присел на одно колено перед моим сказочным ангелом, замершей в растерянности или от страха. Неужели у меня такой пугающий вид?

— Прости, не хотел тебя напугать, — извинился я и опустил глаза к её ножке, поднял осторожно и пощупал щиколотку. Вроде не опухает, должно быть, ничего страшного, просто слегка ушибла. Поэтому я осторожно надел туфельку на ступню моей прекрасной Золушки.

С каким бы удовольствием я бы вернул на положенное место и другую её вещицу, тонкую, прозрачную, с кружевной вставочкой и тонкими бретельками. От одного воспоминания меня бросило в жар, и я отпустил её ногу, пока не начал её целовать как безумный.

Её близость действовала на меня просто оглушающе.

Наваждение.

— Зачем же так бегать на высоких каблуках? Это травмоопасно, — сказал я, еле отлепив язык от нёба.

— Кто вы? Что вам надо?

— Я, наверное, не представлялся в прошлый раз, — я вежливо протянул руку, — Игорь Вересов, — в глазах ноль понимания и всё тот же испуг. Я решил напомнить иначе, — моя богиня, я буду твоим Зевсом, — произнёс я тише чуть охрипшим от волнения голосом, почти точно так же, как сказал тогда. Взял её руку в свою и поцеловал тонкие пальцы, не отрывая взгляда от глаз.

Её зрачки расширились, рот приоткрылся, словно в изумлении, и грудь заходила ходуном от частого дыхания. Какая же она… я придвинулся по скамье, коснулся второй рукой воротничка её светлого пиджачка, скользнул под него пальцами и погладил розоватую отметину на шелковой коже, что оставили мои губы той ночью.

Она словно онемела, застыла, глядя на меня таким же безумным тёмным взглядом, в бездонные провалы её зрачков меня начало засасывать как в воронку чёрной дыры. Слишком велико притяжение, чтобы не провалиться с головой. Моя рука сама собой скользнула на её шею сзади и притянула к себе. Я впился ртом в её губы, и меня снова шарахнуло молнией через весь позвоночник, мгновенно опьянило от их мягкости и нежности, вкуса кофе, сливок и персика.

Глава 9

Господи, за что мне это всё? Где я так нагрешить успела?

Я встала над раковиной, опершись на края руками, и посмотрела на себя в зеркало, глубоко вздохнула, глядя на себя растрёпанную и раскрасневшуюся. Куда же я качусь? Это уже пропасть или я только приближаюсь к её краю?

Я пригладила волосы, Герман так разошёлся в процессе, что даже вцепился в них руками и начал насаживать меня ртом на свой член, пока я не подавилась. Будто совсем забыл, что я не могу брать так глубоко. Захотелось ещё раз почистить зубы, не знаю почему, но вкус мужа теперь вызывал у меня отвращение. А от того, что он кончил мне в рот, меня чуть не стошнило.

Зато он был доволен мощным оргазмом и даже обнял меня в знак благодарности. Почти сразу уснул, развалившись голой звездой на всю кровать. Я осторожно выпуталась из-под его тяжёлой руки, накрыла его одеялом и выскользнула в ванную комнату.

И почему у меня от выполнения этого его желания осталось такое нехорошее послевкусие? Во всех смыслах этого слова.

Я ещё раз умылась и прополоскала рот бальзамом для дёсен с очень насыщенным вкусом. Мой взгляд упал на урну возле тумбы с раковиной. Я вытащила ещё несколько салфеток из упаковки и, смяв их, набросала сверху, чтобы Герман случайно не наткнулся на тесты на беременность, которые я сделала днём, когда вернулась домой в полуистеричном состоянии от новости, что озвучил мне этот странный Игорь Вересов.

Слава богу, все отрицательные, но это всё равно не даёт никакой гарантии. Слишком мало дней прошло, чтобы что-то могло определиться, но мне нужен был повод хоть немного успокоиться. Даже к врачу нет смысла идти раньше, чем через неделю после… «события». Надо подождать ещё немного, и я узнаю наверняка, а потом уже смогу решать, что с этим делать. Говорить Герману я точно не буду, не смогу. И так уже пригрозил разводом.

Я мысленно пересчитала дни, кажется даже для экстренной контрацепции уже слишком поздно, если это действительно случилось. Какой кошмар.

Сбросив шелковый халатик, я вошла в душевую кабину и включила воду. Под монотонный шум вспомнила, что уже была у врача, и он брал очень много разнообразных анализов. Надо съездить к нему и узнать результаты, он наверняка может мне сказать точно, попала ли внутрь меня сперма или нет.

Всё же я не могу на сто процентов довериться абсолютно незнакомому человеку, который внезапно оказался вместе со мной в постели. Секс не повод безоговорочно верить. Он мог сказать мне это, чтобы напугать или еще раз встретиться.

Я разберусь сама. Как только появится возможность, поеду в клинику. Завтра у нас будут гости, какие-то важные люди для Германа. Если я правильно поняла его объяснения за ужином — это пожилая семейная пара, которая продаёт свой успешный бизнес и муж хочет его купить. Мол, они устали от забот с ним связанным и хотят отдыхать с внуками, а бизнес продать «достойному» покупателю.

Как определяется достойность, я не поняла, но устроить гостям горячий приём пообещала. Ещё одна проверка от Германа, будто я его когда-либо подводила.

И мужчина этот ещё… Игорь. Теперь и он не шёл у меня из головы и ложиться с этими мыслями в супружескую кровать почему-то не хотелось. Будто это тоже будет измена. Я закрыла глаза. Не думать о Вересове, не вспоминать поцелуй и то, как билось моё сердце от его близости. Он виновник всех моих бед! Это он разрушает мой брак, оказавшись со мной в одной постели и занявшись со мной сексом!

Пусть я этого и не помню.

Зато я теперь знаю, что это сделал он! Он меня опоил или кто-то ему в этом помог!

Иначе, что значит: «я не знаю, кто тебя подарил»? Как это подарил? Я же не вещь! Что-то нечисто с этим Игорем и этим клубом. Съезжу я и в него, главное, найти повод и сделать это тайно от Германа.

Как же теперь много у меня от него тайн.

Когда я вернулась в кровать, муж уже спал на боку, повернувшись спиной к моей половине. Я осторожно легла и попыталась заснуть под неприятный калейдоскоп мыслей в голове. Всё слишком сильно запуталось!

Под утро мне снова приснился кошмар, и он стал ещё невыносимей прошлых. Теперь у мужчины в жарком водовороте тел было имя и голос, повторяющий, что я его богиня. «Гера» — шептал мне он, страстно выдыхая в губы и тут же целуя.

«Гера» — почему-то отвечала я, обращаясь к мужу, который внезапно оказывался на месте этого мужчины и жаркий секс продолжался с ним. Я видела всё словно со стороны, в нашей тёмной спальне, на нашей же кровати. Я видела голую спину мужа, его широкие плечи и сильные руки, его ягодицы, ритмично напрягающиеся от размашистых фрикций.

«Да! Да! Мой ангел!» — стонал Герман, отодвигая на подушке тёмные, вьющиеся локоны.

Тёмные… Чёрные!

И от этого я проснулась, будто меня разорвало пополам от боли в груди. Вскочила на кровати, дико озираясь по сторонам и сорвано дыша. Уже наступило утро, за окном было светло и ясно. Герман обнял меня со спины, и я вздрогнула.

— Ты чего, солнце? Кошмар приснился? Напугала меня, — он сжал меня крепче под грудью, притягивая к себе, и поцеловал в плечо.

— Что? — обернулась я к нему, а перед глазами всё ещё стояла картина из сна, будто я видела её наяву. Но это невозможно!

— Ты позвала меня по имени, когда вскочила, я тебе снился? — он продолжал меня целовать, перемещаясь теперь на шею, я попыталась успокоиться. — Это был страшный сон или эротический? — игриво продолжал он. — Ты такая горячая, иди ко мне!

Глава 10

Эта семейная пара оказалась очень милой, им было чуть больше шестидесяти, но они уже решили, что строительный бизнес слишком для них утомителен и желали расстаться с ним в обмен на целое состояние. Наше состояние, моё и отца, а теперь ещё и Германа, как только он стал моим мужем.

Герман объяснил, что заполучить такой отлаженный и прибыльный бизнес — невероятная удача. Тот, кто завладеет этой компанией, обстраивающей загородными домами и дачами половину города, станет самым крупным игроком на рынке и начнёт диктовать свои правила игры и цены. Его мечта.

Поэтому я и старалась, как могла, выглядеть радушной хозяйкой и любящей женой, улыбалась, шутила, нежно обнимала Геру, будто меня переполняет счастье иметь такого мужа. Меня переполняло нечто другое, но как меня всегда учил отец, сначала дела, потом личные проблемы.

Время от времени я уставала глядеть, как Гера выступает павлином перед пожилой парой, обещая им золотые горы и рассказывая о нашей счастливой жизни. Даже завёл разговор о том, как много мы собираемся родить детей. Говорил, как мечтает, чтобы по дому бегало как минимум трое карапузов, а гости умилялись.

А я натянуто улыбалась, не зная, как не сойти с ума от мыслей о черноволосой женщине, моей возможной беременности от другого мужчины и пониманием, насколько Герман красиво умеет врать. Мы были не настолько счастливая и беззаботная семья, готовящаяся к рождению детей, как он расписывал. Даже не близком.

Быть может, до того, как я проснулась в чужой кровати, так и было. Но потом… потом случилось нечто, что я вот уже несколько часов пытаюсь собрать в своём сознании как пазл с потерянными кусочками. Всё это как-то взаимосвязано, но я не могу понять, плод ли моего травмированного подсознания образ женщины или это было на самом деле.

— Я принесу вина, — я поднялась с мягкого диванчика в саду, где мы сидели перед столиком с закусками и беседовали. Герман внезапно вскочил со своего места.

— Нет, нет, я сам! Сейчас принесу, — и спешно ушёл к шкафчику в гостиной.

Я присела на диванчик и в последний момент сквозь открытую раздвижную дверь увидела, как он что-то сунул в карман брюк, прежде чем достал бутылку и поставил на столик рядом, чтобы откупорить пробку.

Кажется, у меня нездоровая мания интерпретировать его действия как нечто подозрительное. Я покачала головой самой себе и вернулась к обсуждению цветов в саду с моей гостьей.

После вина и прогулки по саду, мы попили чай и ещё примерно час побеседовали. Пара оказалась очень общительной и к концу вечера я немного устала, в глубине души, надеясь, что они скоро уйдут. Я и так сегодня провела половину дня у плиты вместе с нашей помощницей по хозяйству Марьяной, которая приехала, чтобы удрать дом и помочь мне с готовкой большого ужина.

Когда мы, наконец, усадили гостей в их представительский Мерседес и помахали им вслед рукой, стоя на дорожке обнявшись, я смогла выдохнуть. Почему-то это оказалось сложней, чем организовать приём с выставкой. Чувствовалось какое-то давление на сердце, объяснения которому я не могла найти.

У меня были только странные сны и эмоции, основанные на фантазиях. И никаких чётких представлений о том, что реально, а что плод моего нездорового сознания.

— Ты была прекрасна, солнце, — Герман обратил на меня внимание, развернулся и обнял за талию. На мгновение я будто перенеслась в прошлое, когда мы действительно были безумно счастливы. — Всё прошло великолепно! Кажется, сделка у меня в кармане!

— Это все твои заслуги, а не мой ужин.

Герман повёл меня к дому, не снимая руки с талии.

— Моё красноречие не главное, Красновы очень своеобразная пара, они хотели оставить свой бизнес уютным и семейным, сохранив такую репутацию. Ведь она столько лет помогала им продавать дома.

— Тогда почему они не передали его своему сыну?

— У него свой бизнес и он не хочет заниматься ещё и этим. Изначально они планировали, что он перейдёт к их дочери и её семье, но та погибла некоторое время назад.

— Какая печальная история, — мне стало жаль пару, они ни о чём подобном не упоминали, явно избегая душевной боли.

— Зато теперь у нас есть шанс стать ещё успешней и состоятельней и, быть может… — он снова остановился и теперь не только обнял, но и поцеловал меня так нежно, будто между нами ничего и не происходило. — Решиться на первенца, — завершил он.

Я не знала, что ему ответить, поэтому просто обняла за шею и прижалась. Когда то и я этого хотела больше жизни, а теперь что-то сломалось, и я не могу думать о ребёнке, не починив и не склеив то, что пошло страшными чёрными трещинами.

Герман понял это как молчаливое согласие, но больше эту тему не затрагивал. Был остаток вечера нежен и невероятно заботлив. Когда я окончательно выбилась из сил и решила отправиться в кровать, чтобы почитать перед сном, он сказал, что ему нужно переговорить по телефону по работе и ушёл в кабинет.

Я отправилась в душ, и после него залезла в постель. Так и уснула с книжкой в руках, погрузившись в уютную тишину забытья. Лишь под утро ко мне вернулись кошмары, теперь зацикленные на повторении непонятных мне сцен. Герман и другая женщина, её тёмные волосы на подушке, а потом мои пальцы в тёмных волосах другого мужчины и я целую его, а он меня в ответ и мне так хорошо в его объятьях, что хочется проснуться от оглушающего стуком сердца страха.

Глава 11

Это сон, воплотившийся в реальность, или я провалилась в свой навязчивый кошмар?

Эти же чёрные локоны, что лежали на подушке. Длинные, стройные ноги, которые в моей проясняющейся памяти вдруг обхватили голые движущиеся бёдра Германа, эти же руки, что я почему-то вижу на его плечах. И совершенно незнакомое миловидное лицо.

Я сжалась, пытаясь стать незаметной, и подняла повыше буклет клиники, чтобы спрятаться за ним, как за щитом. А, может, этот щит должен прикрыть находящихся вокруг людей от брызг моей крови, потому что моё сердце с громким треском рвётся на части. Расползается, как протёртая ткань, и я медленно умираю от этой боли.

Это был не сон!

Не кошмар, наведённый угрызениями совести за то, что я изменила мужу. Я не выдумала эту женщину!

Она существует, и она обнимает моего мужа, будто он её…

ЕЁ любимый мужчина, а не мой!

Мой кошмар сбывается у меня на глазах, а меня словно парализовало, только грохот пульса в ушах и голос Германа, который продолжает свой начатый в кабинете разговор.

— Спасибо, Михаил Егорович, что так быстро приняли нас, — обратился он, похоже, к врачу, — я очень беспокоился, что с малышом что-то не так.

— Гера, любимый, ты всегда так перестраховываешься, я же говорила, что ничего страшного, — я услышала и её голос. Высокий, звонкий и такой спокойный, будто она уверена в себе, своём мужчине и беременности как в чём-то незыблемом.

Я закусила губу до страшной боли, но встать с дивана не могла и поэтому сильней вжалась в спинку, чтобы меня не было видно за листьями пальмы. Муж меня не увидел и не узнал, потому что я не бросаюсь в глаза в сером спортивном костюме и кроссовках, которые надела для удобства. Я перед ним в таком виде редко появлялась, чтобы он мог запомнить.

— Я никогда не перестану беспокоиться о тебе, мой ангел, — произнёс Герман, и я закрыла глаза.

Мой ангел. Вот он ангел из моего кошмара. Сбывается абсолютно все до последней мелочи. Очень большая и важная часть моей жизни начала медленно отмирать, сворачиваясь и чернея, как лист бумаги, брошенный в костёр. И часть эта, принадлежавшая этому мужчине, моя к нему любовь, верность, мечты о семье и детях, желание дарить радость и заботу. Всё, чем он был для меня, усыхало до сморщенного комочка, который остался лежать в огромной пустой расщелине в моей душе.

Опустошённость, вот что разрасталось внутри меня, страшная и необъятная как чёрная дыра.

— Никогда, это точно, — весело поддержала слова Геры женщина, — вы, доктор, его ещё не видели в прошлый раз. Когда я была беременна нашим старшим сыном, он вообще от меня на метр не отходил, чуть что вёз чуть ли не в скорую помощь, так боялся, что беременность пойдёт не так. И ничего, вон уже бегает вовсю!

Я в ужасе распахнула глаза и смяла буклет.

Что значит, в прошлый раз? Это не просто его любовница, у него уже второй ребёнок? Целая семья?!

И меня взорвало, буквально подбросив с дивана!

— Старший?! Бегает?! — громко и чуть истерично воскликнула я, встав перед довольной парочкой.

Доктор сказал: «ой» и тут же метнулся в свой кабинет. А Герман побледнел и открыл рот от удивления.

— Лера?

— Так вот она какая, твой ангел! — я бросила на женщину короткий взгляд. Не достойна она моего внимания.

— Ты что здесь делаешь?! — тут же переключился с удивления на раздражение Гера.

— Ты лживая мразь! — процедила я сквозь зубы, — второй уже, значит? — швырнула в него комок из буклета, — желаю счастья!

— Гера, ты же обещал, — скучающе закатила накрашенные глаза эта кукла. Для неё я даже не сюрприз выходит? Давно знала?

— Анжелика, солнце, подожди меня здесь, — он скорчил гримасу, будто едва сдерживается, чтобы не сорвать на меня всех собак. Только ради своего ангелочка и изображает вежливость. Ублюдок!

Любовница пошла к диванчику, а я на выход.

Мне больше не нужны объяснения и разговоры, слишком много всего я узнала за такой короткий разговор. Даже интерпретаций не может быть неоднозначных, всё будто в музее под стеклом, разобрано и разложено по частям с отдельными подписями. Изменник, любовница с двумя детьми и наивная обманутая жена.

— Лера, стой! — попытался он меня догнать и схватить за руку.

— Иди к чёрту! Твои вещи я передам через адвокатов! Я еду подавать на развод!

— Какой развод, дура тупая? — поймал он меня за руку почти у самой стеклянной двери.

— Обыкновенный! В котором ты вылетаешь из моего дома, моего бизнеса, и моего сердца! — я обернулась к нему и с размаху ударила по лицу ладонью, — предатель!

Голова Германа мотнулась, и он тут же взялся за щеку рукой. А я продолжила свой путь. Не ожидал он, что я не бедная рыдающая овечка, в которую он превращал меня все последние дни. Я его испепелю, уничтожу! Заберу всё, что он получил от меня и моего отца!

На улице пекло, и солнце обожгло кожу своим радиоактивным светом. Герман вырвался из дверей и схватив меня за плечо, затащил за широкую квадратную колону возле входа. Вжал рукой в её горячую поверхность.