Предатель. Я не отдам тебе сына

Глава 1

— Слушай, Кать, я тебе уже объяснил и не хочу повторять. Не будет никаких пьянок-гулянок. Там собирается чисто мужская компания. Все уважаемые люди. Со многими меня ещё отец мой знакомил.

— Да я же не говорю, что у вас там загул… — закусываю нижнюю губу и переминаюсь с ноги на ногу, чувствуя себя глупой и неуклюжей.

Хочется как-то правильно к нему подступиться, как-то тонко ему намекнуть, что у меня для него важные новости.

Я очень, очень переживаю. Я, можно сказать, откровенно боюсь. Мы с Андреем этот вопрос открыто не обсуждали, но что тут в целом-то обсуждать? Молодая семейная пара, состоявшаяся и благоустроенная. Понятное же дело, каким будет следующий шаг.

Никто в нашу с Андреем жизнь, конечно, не лез, но уже не раз и его, и мои родители наводящие вопросы нам задавали.

Андрей только отшучивался. Я ему поддакивала, но мою уверенность никто не смог бы поколебать — шутил он только до поры, пока не наступит тот самый момент, когда мы вдвоём сможем сообщить им радостные новости.

Тест, показавший две заветных полоски, лежал в моей сумочке, и сегодня вечером я готовила ужин, за которым и собиралась всё ему сообщить.

А муж вернулся с работы и вот, нате, пожалуйста.

— А почему так внезапно? Что за спешка такая?

— У меня не жена, а инквизитор, — усмехнулся Андрей. — Кать, ну что за допрос? Антонов сегодня из Тая вернулся. Уважаемый старший партнёр. И когда кто-то вроде Антонова сообщает, что у него есть для вас обалденные новости, таким не отказывают. Съезжу. Мы всё с ним обсудим, и я тут же вернусь.

— Так… мне ужин готовить? — потерянно спросила я.

Андрей крутнул запястьем, взглянул на свои часы и прищурился.

— Ну… давай, наверное. Почти уверен, что успею.

И разочарование вперемешку с досадой слегка отступают. Значит, мои радостные новости ещё не отменяются. Просто придётся чуточку подождать.

— Хорошо, — киваю.

— Ну вот и решили, — он притягивает меня к себе, чмокает в висок и выходит из комнаты.

Собирается как-то лихорадочно, нервно. Без пяти минут прихорашивается. Будто не на встречу с коллегами едет, пусть и неформальную, а на свидание собирается…

Я фыркаю, сама удивляясь своей подозрительности.

Господи, да с чего? У нас с Андреем всё хорошо. Живём же душа в душу.

Спешно попрощавшись, Соколов прыгает в свой мустанг и, пообещав не задерживаться, мчится прочь, будто за ним гонятся.

Вероятнее всего, просто не хочет опаздывать.

Свидетельство его спешки обнаруживается, когда я, закрыв за мужем дверь, возвращаюсь в гостиную. Муж умчался, забыв на журнальном столике свой телефон.

Подхватываю его в тот самый момент, когда экран начинает мигать.

Новое входящее сообщение.

Вижу только начало, но и этого предостаточно:

«Коть, а ты где? До сих пор у Антонова? Я тебя…»

Читаю этот огрызок снова и снова, будто разучилась родной язык понимать.

Перед глазами мутнеет, будто мир пошатнулся.

И пока я пытаюсь прийти в себя от увиденного, погасший было экран вспыхивает снова.

На экране огрызок нового сообщения:

«Короче, жду тебя в „Офелии“. Только…»

Раздумывала ли я, что мне делать и как быть? Нет, мысли все отключились. Меня охватила лихорадка, какое-то внутреннее неудержимое требование действовать. А разбираться будем потом.

Правда, в этот момент жизнь будто ополчилась на меня. Всё, что могло пойти не так, тут же пошло. Такси я дожидалась не менее получаса, а когда наконец-то, искусавшая себе губы от нервов, погрузилась в него, спохватилась, что не взяла с собой ни кошелька, ни карточки, ни телефона. Пришлось возвращаться.

А на подъезде к тому самому отелю «Офелия» наше авто налетело на что-то и напрочь заглохло, буквально посередине дороги.

Едва не взвыв от досады, я оплатила поездку, выбралась из такси и проделала остаток пути на своих двоих.

Сжимая в потной руке телефон, ринулась к стойке регистрации.

До сих пор не понимаю, как мне удалось уломать девушку на ресепшене.

Хотя, нет, наверное, понимаю.

— Послушайте, — я облизала сухие губы, не спеша отступать, когда она отказалась делиться со мной конфиденциальной информацией о посетителях. — Я не буду юлить. У меня… муж мне изменяет.

Эти слова обожгли мне гортань и язык. Я будто горячего пепла сейчас наглоталась. И, вероятно, всё это отразилось у меня на лице потому что в её глазах мелькнуло, что-то похожее на сочувствие.

— А я… я ему подарок готовила. Понимаете? — моё лицо скривилось, а из глаз брызнули слёзы. — У нас будет ре… реб-бёнок.

Всхлипнула и утёрла нос ладонью.

Девушка выдохнула.

— Вы не подумайте. Я не скандал примчалась устраивать. Я уже… мне просто точно узнать бы. Просто в глаза ему посмотреть. Ему и его этой…

Глава 2

— Я сказал, стой! — муж нагоняет меня в конце коридора и дёргает за плечо.

На его красивом лице гнев вперемешку с остатками шока. Пытается подобрать слова, но с ходу не получается:

— Какого… как ты… что ты тут забыла?

Он всё-таки шокирован куда больше, чем готов показать.

— Надо же, как ты к ней спешил, — продребезжала я. — Так, что даже мозги напрочь отшибло. В телефон свой загляни!

Андрей и не подумал разжимать пальцы, и стоило мне дёрнуться, крепче их сжал, без туда удерживая меня одной рукой. Вторую с зажатым в ней телефоном поднёс к глазам. Одного взгляда на экран с уведомлениями хватило, чтобы понять.

— Вот видишь, — прошипела я. — Мне даже пароль твой знать не нужно. Когда правде приходить время всплыть наружу, она всплывает при любых обстоятельствах!

— Муж опускает руку, переводит взгляд на меня.

— Глупо, — подытоживает безо всяких эмоций.

— Может, со своей следующей женой будешь вести себя осторожнее! — ядовито бросила я. — Как мальчишка попался.

Но первое удивление схлынуло, и сейчас Соколова такими нападками уже не пронять. Смотрит на меня, как на воришку, прокравшуюся в его владения.

— Кать, а к чему весь этот спектакль? И кто тебя вообще пустил к номерам?

Ну да, так я и кинулась объясняться.

— Ты, Соколов, больше не вправе с расспросами ко мне приставать, — жгу его взглядом в надежде, что он хотя бы поморщится. — Я смотрю, вы себя тут уже как дома чувствуете. Даже двери не запираете. Как давно ты мне изменяешь?

— Не помню, — он совершенно спокойно пожимает плечами, а у меня внутри от его реакции всё переворачивается.

Но гордость не позволяет этого показать.

— Ну, раз ты для неё уже котя, — я буквально выплюнула ему в лицо последнее слово, — то, предполагаю, кувыркаетесь вы давно.

— А тебе так важно сейчас это выяснить? — щурится он. — Чтобы ещё больше себя накрутить? Кать, ты вся трусишься. Успокойся, пожалуйста.

Я так резко втягиваю в себя воздух, что с запоздалым испугом соображаю — вот-вот задохнусь.

Откуда в нём столько цинизма? Или это неистребимое стремление уязвлённого мужского эго не пятиться перед чувством вины, даже если тебя на горячем поймали?

Как же мерзко. И как больно…

— Успокоюсь я, когда вещи свои соберу, — процедила я низким голосом и дёрнула рукой, но муж по-прежнему держал меня крепко. — Какого чёрта ты ко мне прицепился? Немедленно отпусти!

— Ты сейчас в таком состоянии, что лучше…

— А кто виноват в моём состоянии?! — проорала я, нимало не заботясь о том, что у этого коридора могли обнаружиться глаза и уши.

Мне всё равно, пусть все знают, что мой муж — грязный лжец и изменщик.

— Сейчас не это важно, а то, что ты дров наломаешь! — рявкнул муж и попытался оттащить меня на пятачок к лифтам, где, между прочим, дежурил охранник.

Но я упёрлась каблуками в укрывавший паркет толстый ковёр.

— Да пошёл ты! Пошёл ты! Пошёл ты! Убери от меня свои лапы, или я действительно заору!

Такой поворот ему не понравился. Супруг нехотя разжал пальцы, но продолжал испепелять меня взглядом.

— Кать, не дури. Остынешь и пожалеешь.

— Пожалею?! — почти взвизгнула я, поражаясь проявлению такого железобетонного самомнения.

— Вот увидишь, — припечатывает супруг. — Куда ты намылилась? Ничего своего нет — ни работы нормальной, ни денег! Ну сбежишь на пару недель к своей мамочке, потом будешь думать-гадать, как возвращаться. Может, мы этот этап сразу пропустим? Ну давай, я извинюсь.

Нелепее предложения я ещё в жизни не слышала.

— Соколов, — прошелестела я. — Ты… в своём уме? Ты считаешь, что это искупит твою измену? Ты извинишься, и я прощу чужую бабу в нашей постели?!

— Так не в нашей же! — всплеснул руками супруг.

Говорила мне мать. Говорила, что Соколов — буйная голова. Что вся семейка у них такая. Богачи, уверенные в том, что вседозволенность — это норма.

Не верила. Не хотела верить. Считала, что Андрей не такой.

Вот тебе, Катя, не такой.

Вот тебе за то, что мать не послушала.

— Не нужны мне твои извинения, — мотнула я головой.

Слёзы закипали под веками. Но я пока ещё каким-то чудом держалась.

—А что нужно? — Андрей пытался заглянуть мне в глаза. — Что нужно, чтобы замять эту историю без скандала? Кать, я не хочу, чтобы ты уезжала. Это… — он махнул в сторону номера. — Это так… Пройдёт и забудется. А тебя я люблю. Ты мне нужна, Кать. Нужна. Слышишь?

— Врёшь, — качаю я головой, чувствуя, как после таких объяснений новая вона гнева закипает внутри. — Врёшь, Соколов! Я сама всё слышала. Эти не любовь. Это привычка. Привычка, от которой тебе даже дети и те не нужны!

И это бьёт в самое сердце. Только сейчас, когда я эти слова произнесла, я поняла, насколько чудовищна наша с ним ситуация.

Глава 3

— Ты уверена?

— Нет.

Я нервничала — жуть! Просто не передать. Сильнее я нервничала, наверное, только когда воды у меня отошли. Но мой Ромка легко появился на свет. Я знала, что всё будет у нас хорошо.

А вот сейчас… Волнение меня изводило, просто доканывало.

— Слушай, не скрою, — Мусина послала мне через кабинет строгий взгляд. — Клиенты эти требовательные, даже капризные. Но ты справишься, Кать, ты же у нас молодец. Ты столько пахала как раз ради этого. У тебя всё получится!

Да просто не может не получится. Я последние несколько лет только это себе и твердила.

Твердила, что нет у меня такой роскоши — сомневаться и надолго в меланхолию впадать. У меня сынишка растёт, я ради него и стараюсь. А вовсе не ради повышения, как многие в нашей фирме могут подумать, включая коллегу Олю Мусину.

Она поначалу даже расстроилась, что я у неё клиентов статусных «увела». Вот только никого я не уводила — меня начальство на их заказ определило.

— Повезло же тебе! — выдала она несколько дней назад, когда мне объявили, что новый проект веду я. — Там жених такой… м-м-м… закачаешься!

— Оля-а-а-а, — протянула я, чувствуя, как от прилива крови теплеют щёки и уши. — А его статус тебя не смущает? Они обратились к нам свадьбу свою организовать, а ты по жениху слюни пускаешь!

Мусину это ничуть не смутило. Она пожала плечами и подмигнула:

— Ну а что? Жених — не муж. Ещё есть шанс спасти его от невесты.

— Да, и разориться, — усмехнулась я. — Оль, ты страшная женщина.

Ольга хихикнула, а потом со всей серьёзностью сообщила:

— Кать, торжественно клянусь. Когда ты отыщешь своего мужика и вы надумаете свадьбу сыграть, я костьми лягу, но не покушусь на твоего жениха!

— Спасибо, это греет мне сердце, — рассмеялась я, стараясь скрыть за собственным смехом горечь, которой отозвались во мне её шутливые слова.

Не собиралась я больше замуж. Ни сейчас, ни в ближайшем будущем.

Предательство Андрея, подлое и циничное, до сих пор саднило в душе, как незажившая рана.

Телевизор я не смотрела, новостные порталы не посещала, чтобы только ненароком не натыкаться на информацию о Соколове. И до сих пор мне это удавалось.

Такой порядок вещей меня устраивал более чем. Я не собиралась ничего в своей жизни менять.

Вот только жизнь изменится и твоего разрешения спросить не подумает.

— Ладно, — я встала из-за стола, одёрнула юбку, проверила все пуговички на блузке и накинула жакет. — Разделаюсь со своим важным заказом, и мы с Ромкой отправимся пообедать.

— А он, кстати, где?

— Луиза Харитоновна его к себе в кабинет заманила, — я закатила глаза. — Он от её аквариума не отходит. Уже морально готовлюсь к тому, что скоро один такой появится у и нас.

Не думаю, что хозяйка квартиры, которую мы снимали, будет сильно против аквариумных рыбок. Вот кота она нам заводить запретила, а Ромка в них души не чаял, но придётся нам потерпеть.

Вот подкоплю на первый взнос, и обзаведёмся с Ромашкой пусть и крохотной, но своей жилплощадью. До неё ещё пахать и пахать, но у нас всё получится. Я это знаю.

— Ох, зря тебе Кононова разрешила сына на работу к себе приводить, — хмыкнула Оля. — Уведёт его у тебя Луиза. Она и так смотрит на него как на булочку с маком.

— У неё скоро внуки пойдут, — я подхватила планшет и проверила, все ли документы на месте. — За Ромку я не боюсь.

Нет, Луизы Харитоновны я не боялась. Мой самый большой страх, связанный с сыном, к ней не относился.

Он был связан с тем, что с каждым днём Ромка начинал всё сильнее напоминать мне его шального отца. Но я утешалась мыслью, что мне так просто казалось. Мнительность и лёгкая паранойя не могли не сыграть свою роль.

— Ни пуха, — благословила Мусина. — Хотя я уверена, всё пройдёт замечательно, Кать.

— Спасибо, — я отсалютовала коллеге планшетом и бодро пошагала на встречу с клиентами, которые должны были с минуты на минуту прибыть.

Сверившись с часиками на запястье, по дороге всё-таки не могла не заглянуть в кабинет Игнатьевой.

Всё, как я и предполагала.

Луиза Харитоновна что-то набирала на своём ноутбуке, а Ромка зачарованно наблюдал за многочисленными обитателями огромного аквариума у стены.

— Работа кипит, — усмехнулась я, кивнул Игнатьевой.

— Мы с Романом недавно закончили изучать вводную информацию по рыбе-телескопу, — отрапортовала она, поправив брендовые очки.

— Мам, а ты знала, что телескопы есть чешуйчатые и бесчеч… бес-че-шуйчатые, — старательно выговорил Роман, упёршись пальчиком в стекло аквариума. — У Луизы Харитоновны чешуйчатые. Поэтому они так блестят.

— Мой юный ихтиофил, — рассмеялась я, покачав головой.

— Мам, а можно я с тобой? — неожиданно переключился Роман на насущное. – Шоколадную печеньку хочу.

Такие продавались в автомате на первом этаже в фойе нашего офиса.

Глава 4

— Катя?..

Наверное, это единственное для меня утешение, но взгляд у Соколова исключительно обалдевший. Он тоже не ожидал такой встречи.

Но мизерное утешение. Потому что я как-то в момент охватываю мыслью сложившуюся ситуацию, и у меня невольно подкашиваются ноги.

Господи, Ромка…

А сын аккуратно так подныривает мне под локоть, и его свободная ладошка обхватывает мою дрогнувшую руку.

Шумно сглатываю, пытаясь сообразить, что делать и что говорить.

— Екатерина, — выговариваю наконец.

И голос у меня сейчас как у строгой учительницы. Никто бы и не сказал, что мои зубы от взвинтившихся до небес нервов сейчас едва чечётку не выбивают.

В ответ на мою короткую поправку Соколов стряхивает с себя первый шок. На чётко очерченные губы выскальзывает едва заметная улыбка.

— У тебя здесь что, тоже назначено?

Господи, если бы!

Но я должна, я обещана вспомнить о профессионализме, и какой бы невыполнимой мне сейчас ни казалась моя скорбная миссия, отодвинуть подальше всё личное и прояснить ситуацию. От этого зависел размер моей премии в этом месяце. А мне ещё стиральную машину нужно купить — старая сломалась, а с егозой Ромкой что ни день, то большая стирка.

— Нет, не назначено.

Вижу, как скользит его взгляд по моему лицу и фигуре.

Сдерживаюсь, буквально кусая язык, только бы не отпустить что-нибудь колкое.

— Ма-а-ам, — тихонечко тянет меня за руку сын.

И взгляд Соколова, словно приклеенный ко мне, наконец-то добирается до присмиревшего рядом Романа.

Я чувствую рёбрами, как о них колотится моё несчастное сердце. Кажется, ещё самую малость, и выпрыгнет вовсе.

— Это кто?

Взгляд бывшего мужа как-то странно останавливается, леденеет. Он жадно разглядывает Ромку, а мне хочется от безысходности выть.

— Никто, — загораживаю сына, пытаясь отвлечь внимание на себя. — Что ты тут забыл, Соколов?

— Что я тут забыл? — бывший муж на мгновение отвлекается. — Этот вопрос должен я задавать.

Вскидываю подбородок.

— Я здесь работаю.

В сером взгляде мелькает искреннее удивление.

— Да ладно? Кем?

Ей-богу, что за идиотский вопрос?

— Я организатор свадьбы.

Он таращится на меня, и до него наконец-то доходит

— Ты?.. Погоди, ты — Катерина Уланова?

Я киваю. И теперь его губы кривятся в ядовитой усмешке. Наверное, пытается угадать, я эту фамилию взяла, потому что успела замуж выскочить снова или так, чуть свою подправила, для благозвучности.

— Я. А что тут смешного?

— Да ничего, — Соколов снова пытается поймать моего сына глазами.

А потом произносит:

— Приятно познакомиться, устроительница. Ну а я на этой свадьбе — жених.

Этого ответа я боялась сильнее всего.

С другой стороны, ну а что ещё Соколов мог тут забыть?.. Ясно ж как день, что такая невероятная встреча могла состояться по одной-единственной причине.

— Жених, — повторила я эхом. — Соболезную.

Тёмная бровь подлетела вверх.

— Не понял.

Но я без колебания и смущения посмотрела в его бесстыжие глаза и отчеканила:

— Соболезную той, кто за тебя замуж решила пойти.

Соколов не спешил бросаться в меня ответным оскорблением. К сожалению, как мне показалось, в немалой степени потому что его то и дело отвлекал на себя Ромка.

А сын будто чуял, что происходило нечто важное, и притих, наблюдая за своей взрослой копией — высоченным, темноволосым незнакомцем.

И я опасалась, что никакие мои нападки не спасут этих двоих от напряжённой игры в гляделки.

— Да ты знаешь, — наконец протянул Соколов, поднимая взгляд на меня, — не помню, чтобы она хоть на что-нибудь жаловалась.

Я сглотнула внезапно загорчившую слюну.

Но если уж начистоту, сейчас я была готова проглотить что угодно, только бы он перестал таращиться на Романа.

— Ну а ты? — он едва заметно приподнял свой заросший короткой бородой тяжёлый подбородок. — Тоже, смотрю, не сидела без дела. Мне-то кому соболезнования приносить? Я его знаю?

— Да брось, Соколов, — отыскала я в себе силы разыграть утомление. — Во-первых, ни к чему интерес симулировать. Во-вторых, я не собираюсь делиться с тобой дробностями своей личной жизни. Ты ведь сюда не за этим пришёл?

У бывшего мужа был такое вид, будто он вот-вот присвистнет от удивления.

Ещё бы. В таком тоне я с ним никогда не разговаривала.

Но той меня давным-давно уже нет. Прежняя я канула в небытие с рождением сына.

Глава 5

— Мам…

Ромке пришлось пару раз потянуть меня за руку, чтобы я вернулась в реальность.

— А?.. Что, мой маленький?

Я присела на корточки, с безотчётной тревогой всматриваясь в личико сына.

Господи, до чего же на отца-то похож…

И меня с новой силой и болью пронзило понимание — я хожу по самому краю. Все эти годы я жила как во сне. Убаюкивала себя уговорами, что всё обойдётся. Что в этом громадном городе мы никогда с Соколовым больше не встретимся.

Что уж там, пробыв после развода почти год вдалеке от большого города, я вообще не собиралась сюда возвращаться. Но поиски работы, к сожалению, снова привели меня в эти каменные джунгли…

— А кто это был?

— Кто? — спросила я скорее лишь для того, чтобы успеть вдохнуть, прежде чем объясниться.

— Дядя тот высокий. Большой. Серьёзный. С которым ты говорила.

Высокий, большой и серьёзный. Да уж, тут не отнимешь.

Шесть лет не прошли для бывшего незаметно. Соколов заматерел. Плечи, кажется, стали ещё шире. Мой муж был поджарым, а мой бывший муж выглядел настоящим качком. Подозреваю, из тренажёрки он не вылезал, потому что всё это время вёл активную холостую жизнь. Хотя с его деньгами он о своей физической форме мог и не заботиться вовсе. Всё равно отыскалась бы дурочка, которая выскочила бы за него.

— Кто? Да никто, — пробормотала я, сама понимая, что вот это вот ни черта не объяснение. Даже для такого крохи, как Ромка. Он не заслужил того, чтобы я от него подобным образом отмахнулась.

Господи, да почему же всё сложно-то так…

— Мы с этим дядей когда-то знали друг друга. Давно. Ещё до того, как ты у меня родился.

— Когда я у тебя в животике жил?

— Ага. И даже раньше. Намного раньше.

Я сглотнула, мучительно подыскивая самые нейтральные слова, которые не звучали бы откровенной ложью.

— Мы очень давно с ним не виделись, Ромаш. Очень.

— Он плохой, да?

— Почему ты так решил?

Ромка приподнял одно плечико и посмотрел на меня так, неуверенно. Словно боялся, что не угадал моё настроение.

— Ну, ты его… ты на него злилась.

Да, наверное, мою агрессию и ребёнок бы без труда заметил.

— Он… он не плохой, Ром. Он просто… ненадёжный. И обманщик. Большой обманщик. Таким дядям нельзя доверять.

Ромка слушал внимательно, будто действительно мотал на ус всё, что я ему говорила

— Он и тебя обманул?

— Обманул, Ром. Сделал мне больно.

— Тогда и я на него буду злиться, — свирепо пообещал мне сын.

Я сглотнула, на мгновение потеряв возможность снова заговорить. Всё, чего мне хотелось, это прижать сына к себе и разрыдаться.

Но нельзя. Нет, нельзя. Ромка наверняка испугается. Он у меня тонко чувствует чужие настроения и впечатлительный. Слишком близко к сердцу многое принимает.

— Не трать на это ни время, ни силы, — покачала я головой. — Мы с этим дядей уже не общаемся. А это так… просто столкнулись случайно.

Я почти сама в это поверила. Очень хотела поверить. У Соколова давным-давно другая жизнь. Он стал ещё богаче и влиятельнее. Даже новую жену себе отыскал. Всё, жизнь навсегда развела нас в разные стороны. Сегодняшний случай не в счёт и ничего-ничего не меняет.

— А… ну ладно, — легко согласился Роман, видимо, поверив моему преувеличенно уверенному тону. — А почему он тогда на меня так смотрел?

И это замечание больно резануло по нервам. Теперь я уже не могла отпихнуться от собственных тревожных сомнений, успокаивая себя тем, что мне это просто привиделось.

Нет, не привиделось. Соколов Романа буквально сканировал взглядом.

— Может, хотел познакомиться? — и я с наигранной беззаботностью пожала плечами. — Знаешь, это неважно. Забудь про него.

— Я с обманщиками знакомиться не хочу, — хмуро уведомил меня сын.

— А тебя никто и не заставит, — пообещала я и поднялась с корточек. — Вы вообще с этим дядей больше никаких дел иметь не будем.

Да гори она пламенем эта премия. Если мне придётся обслуживать бывшего изменщика-мужа… Да я сама кому хочешь премию выплачу, только бы с себя такую обязанность снять!

— Ромаш, ты сбегай к Луизе Харитоновне. Чаю с печеньем попейте. А я пока с работой своей разберусь, хорошо?

Сын кивнул и умчался. А мне подумалось, надо же, какая ирония. Когда-то я буквально боготворила своё начальство за то, что мне позволили сына время от времени с собой приводить. Детсад на неделю закрылся на карантин, и я таскала Романа с собой, радуясь, что не придётся тратиться на временную няньку.

И вот какую злую шутку со мной это удобство сыграло…

Но ничего. Всё наладится, всё исправится.

Кое-как настроив себя на позитив, я набрала номер начальницы.

Глава 6

— Ты, Катенька, проходи.

Ой нет. Вот это вот «Катенька» не к добру. Начальница до уменьшительно-ласкательных опускалась, когда собиралась что-нибудь исключительно неприятное сообщить.

Я достаточно долго работала тут, чтобы неплохо выучить её привычки.

— Ты Кульковой всё передала?

— Передала, — кивнула я, буквально замирая от пробиравшего от пят до макушки волнения.

— Хорошо, — кивнула Елена Михайловна. — Хорошо. Отлично, потому что… Ладно, это потом.

Я прочистила горло, морально готовясь к тому, что вот сейчас придётся вовсю объясняться. Но эти неудобства не шли ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось бы переживать каждый день, останься я на проекте, от которого только что отказалась.

Ей богу, никакая, даже самая царская премия не смогла бы меня от последствий спасти.

— Катя, скажи, пожалуйста, ты помнишь, почему я именно тебе отдала этих клиентов?

Понятно, начинает издалека. Всё очень плохо.

Не уволит, конечно, но нервы потреплет. Кононова только с виду казалась тётенькой добродушной. Да и ассоциация с главой фирмы, отвечающей за организацию свадеб, будто налагала на неё эдакую благостную печать.

Большая ошибка. Кононова умела быть жёсткой. И проявляла эту жёсткость, когда считала подобное поведение необходимым.

— Вы сказали мне, что цените то, насколько я выросла за последний год.

— Всё верно, — кивнула она, — Я действительно так считаю. А ещё… Ещё я знаю, как тебе нелегко одной, почти без поддержки растить маленького сына.

Я сглотнула. Она проехалась по больному. Она, конечно, знала, куда нужно целиться и когда нужно бить.

— Если уж на то пошло, я могла отдать этот заказ Мусиной. Она так уж его хотела, так хотела. Аж пританцовывала!

— Так и отдали бы, — пробормотала я. — Будто новых заказов не будет.

Потом кашлянула и поспешно добавила:

— Елена Михайловна, Вы бога ради, не подумайте, будто я нос ворочу или не ценю вашу помощь. Очень даже ценю! Но это… этот случай — исключение. И этого не повториться. Это я вам точно могу обещать.

— Ой не зарекайся — подкатила глаза к потолку Кононова. — В моей практике было такое, что девчонки буквально со свадьбы, которую вели, сбегали. Одну сбрендившая невеста при всех гостях за волосы оттаскала, потому что бокалы для шампанского перепутали. В общем, чего только не было. Поэтому…

И последнее слово она выделил особенно, давая понять, что сейчас её очередь говорить и, главное, быть услышанной.

— Поэтому важно осознавать, Катерина, что наше дело рискованное и непредсказуемое. Каждый раз, когда ты берёшь новый проект, никто гарантий успеха не даст. Может, поэтому я Мусиной этот проект и не отдала. Знала, что ответственность будет заоблачная.

— Знали, а мне не сказали.

Не расслышать упрёк в моём тоне надо было ещё постараться.

— Катя, — подбавила строгости в голосе Кононова. — У нас вообще изначально с клиентами уговор был такой, что мы их заказ анонимно обслужим. Слишком много шумихи вокруг жениха. Ну, а теперь ты и сама понимаешь. Наконец-то женится первый холостяк города.

Господи, да что они из него лепят какую-то супрезвезду? Вот я, например, успешно избегала любых новостей о Соколове. За все эти годы, прошедшие с нашего расставания, слышала о нём всего с полдюжины раз.

Я уж молчу о том, что никто в моей фирме ни сном ни духом, что они трудятся бок о бок с бывшей женой этого самого Соколова!

Впрочем, тут, наверное, как раз нечему удивляться — в те времена Соколов делал первые шаги в своей финансовой карьере и таким весом не обладал. А после развода пустился, что называется, во все тяжкие… вот тебе и результат.

Хладнокровный предатель с раздутым до небес самомнением. И гонору хоть отбавляй.

Кажется, уровень моей ненависти к бывшему мужу автоматически подскочил на пару порядков.

— Вся эта секретность — какая-то чушь.

— Я в причудах богачей ковыряться с лупой не собираюсь, — нахмурилась Елена Михайловна. — Хотели всё по-тихому организовать, чтобы потом папарацци с ближайших деревьев пачками не снимать — их право.

— Но я-то сотрудница. Мне-то знать было положено!

— Ты и узнала, невозмутимо возразила начальница. — Сегодня. А что это в сущности-то меняет? Проекта как такового ещё и нет. Его мы только-только будем обсуждать.

— Знаете... как угодно, — решила не спорить я. — Меня этот вопрос, слава богу, уже не касается.

— Да. Так вот. К слову об этом…

Я приподняла брови, выражая тем самым вежливое удивление.

Что тут ещё, в сущности, обсуждать?

— Видишь ли, Катя, организацией этого свадебного тождества не будет заниматься ни Мусина, ни Кулькова.

Я наткнулась на её выразительный взгляд, и внутри что-то нехорошо ёкнуло.

Но я с настырностью законченного оптимиста отказывалась продолжать за ней эту рискованную смысловую цепочку. Потому что я отказалась, меня в ней быть не могло.

Глава 7

— Прошу… прощения?

Мне кажется, моя челюсть сама собой отвисает. А ещё мне кажется, что меня очень сильно подводит мой слух. Потому что поверить в услышанное хоть убей не выходит.

Да кто в здравом уме вообще поверит в такое?

Под моим обалдевшим взглядом начальница стушевалась. Видимо, сама понимала, что ситуация, мягко говоря, нестандартная, поэтому она не может вот так с наскока объявить свою «высшую волю» и пресечь любые возможные возражения.

— Понимаю. Понимаю, Катя, звучит категорично и…

— Звучит бредово! — взорвалась я, впервые за всё время, пока тут работала, позволив себе повысить голос в присутствии начальства. — Елена Михайловна, я подумала, что ошиблась или… или, может быть неверно расслышала…

— Соколов потребовал, чтобы ты занималась организацией его свадьбы.

— Соколов потребовал? Вы… серьёзно?

— Катя, — Елена Михайловна этак медленно моргнула, будто давала понять, что я не вижу всей картины, а потому непростительно тороплюсь с выводами. — Он из тех клиентов, которым мы не в состоянии отказать

Ну а вот это уже просто смешно.

— Это ещё почему?

— Потому что Соколова знают все? — с лёгкой иронией в голосе предложила начальница, мол, неужели это не очевидно.

Да, настолько хорошо все его знают, что никто даже не в курсе, кем была его первая жена. Об это не знает даже моя начальница, у которой я сижу в кабинете и всеми силами отпихиваюсь от своей незавидной участи!

Но ведь рано или поздно правда всплывёт! И что тогда будет? Как это скажется на мне и моём сыне?

Меня от таких мыслей прошиб ледяной пот. Господи, Ромка…

Ромка. На которого Соколов бросал свои жадные взгляды.

Руки прочь от моего сына! Я его никому не отдам и никому не позволю лезть своими длинными носами в нашу с ним жизнь!

Нет, я сейчас не могла думать ещё и об этом.

— Так-таки и все? — выгнула я бровь.

— Ну, тебя мы в расчёт не берём. Все знают, что ты в своей пещере живёшь. Уж прости за откровенность, — кажется, начальница не упустила возможности излить на меня своё раздражение.

Ну да, я ведь дерзить взялась и упираться, жизнь ей усложняла, невольно ставя между молотом и наковальней. Она такого не будет терпеть.

Господи, да что же мне делать…

— Кать, ну не упирайся ты. Я вообще очень сильно удивлена, что ты отказать ярешила. По-хорошему, ты должна мне всё-таки причину назвать.

— Он повёл себя нагло. Я не люблю таких хозяев жизни, Елена Михайловна. Мы пообщались с ним на ресепшене и этих пятнадцати минут мне за глаза хватило, чтобы понять, что нет… я этот проект просто не потяну. Мне с этим человеком неприятно некомфортно общаться.

— Понятно… — выдохнула Кононова, упёршись взглядом в стол.

Конечно, понятно. Попробуй осади Соколова. Тут либо прогибаться под его требование, либо лишаться такого заказа, которого наша фирма, возможно, больше и за всю историю своего существования не увидит.

У меня до сих пор голова звенела от фразы «повысил вдвое сумму оплаты». Даже оставив в стороне это дикое решение, причины которого мне были пока не ясны, просто представить, что и без того солидная сумма выросла вдвое…

— Ну, не нам ему нотации о поведении читать…

Я недюжинным усилием воли подавила желание громко фыркнуть. Кононова была до зубовного скрежета предсказуема.

— Ну а я, Елена Михайловна, в таких условиях работать не нанималась. Вы уж извините меня за прямоту.

— Мне жаль, что у вас с ним вот так сразу не задалось.

О, да вы себе даже представить не можете!

— Но я не собираюсь ему условия ставить.

Трусиха.

— Потому что он поставил условие мне.

Я заморгала:

— То есть… вы ещё не все условия мне озвучили?

— Ну, главное условие касается не столько тебя, сколько фирмы в целом.

И от этих слов на меня повеяло чем-то зловещим.

— Звучит не слишком-то обнадёживающе…

— Так это потому что и надеяться там особенно не на что, — хмыкнула Кононова и посмотрела на меня, как мне показалось, с каким-то новым интересом. — Он мне, Кать, прозрачно так намекнул, что в случае отказа — моего или твоего, это сейчас не так уж важно — он не гарантирует нашей фирме комфортной работы. То есть… сама видишь, особого выбора у нас-то и нет.

Что он творил? Что этот моральный урод затеял?

Отомстить мне за то, что я собрала вещи и ушла от него? Соколов ведь под последнего поверить не мог, что я, провинциальная замухрышка, посмела бросить его — без пяти минут магната? И дело сейчас совершенно не в том, что после нашего развода он таки стал этим магнатом!

Он настолько мелочен?

Тогда, наверное, мне стоило разрыдаться от счастья, что я всё-таки отыскала в себе силы подать на развод и уйти. Уйти, даже ничего не отсудив. Это изначально было гиблое дело — о сохранности активов моего бывшего мужа побеспокоились его адвокаты.

Глава 8

— Охренеть, — Андрей таращился прямиком в свои обалдевшие глаза, смотревшие на него из зеркала заднего вида.

Авто стояло на парковке уже четверть часа, а он всё пытался отойти от неожиданной встречи.

Первые несколько минут после того как она исчезла с ресепшена, Соколову казалось, что эта встреча ему просто привиделась.

Да ну его на хрен. Не могло быть такого!

Смешно сказать, но Катерина так резко и начисто исчезла со всех радаров, что он начинал подозревать — она просто уехала из города. А им вообще-то было о чём поговорить перед её стремительным и неожиданным отъездом.

Первые несколько месяцев Андрей время от времени рыскал по соцсетям в попытках её отыскать. С чего он решил, что она после развода заведёт хоть где-нибудь личную страничку, сложно было сказать.

Хотя… нет, не сложно. Андрей рассудил, что она постарается поскорей забыть изменщика-мужа. Кинется искать новых знакомств, чтобы поскорее снова выскочить замуж, ну или хотя бы завести новые отношения.

Но она, кажется, действовала совсем не так, как он от неё того ожидал. Что лишний раз говорило о том, насколько плохо он знаю свою бывшую жену.

Уперев локти в обод руля, обтянутый премиальной кожей, Андрей помассировал занывшие виски.

А у неё-то какое обалдевшее лицо было при встрече! Она словно призрака увидала. Чёрт знает, хорошо это или плохо…

Плохо, конечно, раз она поспешила от него отвязаться и лёгким движением руки сбросила с себя обязательство вести организацию его торжества.

— Твою м-ма-ать, — прошипел он сквозь стиснутые зубы, вспомнив о результате их разговора.

Схватил телефон и набрал помощницу Риту:

— Привет. Срочно нужен телефон владелицы фирмы, которая занимается нашей свадьбой. Даю тебе три минуты.

И отключился, даже не подумав выслушать ответ.

Зачем его слушать? Его команда работала как часы — он несколько лет потратил на то, чтобы её сколотить. Потому что накладки и промахи Андрея бесили. И в особенности вот эта накладка — первая за очень долгое время. Последняя не менее ощутимая случилась, что иронично, тоже при участии его бывшей жены. Этой накладкой стал их развод.

Телефон вздрогнул. Во входящем сообщении не было ничего лишнего — только номер телефона и ФИО владелицы фирмы.

Отправив помощнице короткую благодарность, Андрей настроился на конструктивный, но крайне лаконичный диалог.

— Елена Михайловна Кононова? Добрый день. Это Андрей Соколов. Мы ваши клиенты с недавнего времени. Тут такая история… ваша сотрудница, Екатерина Уланова, отказалась вести наш проект. Да. Да. Я с вами согласен, это прискорбно. Нет. Нет, замена нам не нужна. Мы либо воспользуемся услугами Улановой, либо подыщем другое агентство. Но очень бы не хотелось. Понимаете, репутация — такая ненадёжная штука. Её очень легко потерять. Поэтому давайте сделаем так. Я увеличу сумму нашего заказа вдвое, а вы уговорите вашу строптивую сотрудницу вернуться к организации нашего торжества.

Эта Кононова вяло пыталась его отговорить, мол, если Соколов вдруг всё-таки недоволен или оскорблён непрофессионализмом сотрудницы, то она может приставить к ним кого-нибудь более опытного.

Ну да. Только ради этого он ей сейчас и звонил, и деньгами швырялся.

— Благодарю, но нет. Мои условия в силе, только если нами займётся Уланова.

Его безапелляционный тон мигом заставил её присмиреть.

Если Кононова не дура, она вцепится в его предложение бультерьером. Такие бабки ей за свадебный заказ ни один сумасшедший больше никогда и ни за что не заплатит.

— Хорошо. Да. Я вас услышала, — пролепетали в трубке. — Я с ней вот прямо сейчас поговорю, и я уверена, мы этот вопрос быстро уладим.

— Вы только не вздумайте никаких жёстких мер убеждения применять, — неожиданно для себя пригрозил Соколов.

Ему вспомнилось, с какой доверчивой нежностью к его бывшей жене жался симпатичный мальчишка. Лет шести навскидку…

Кто же такой этот, мать его, Уланов, который умудрился так быстро после развода ей ребёнка заделать?

И он сам только сейчас заметил, как его пальцы до побеления сжали обод руля.

— Нет, ну что вы, — поспешила возразить Кононова. — Никаких… мер. Ничего такого, конечно. Но я обещаю, мы всё уладим!

Конечно, уладите. Куда вы денетесь.

Сухо поблагодарив, он отключился. Рите поручил отслеживать ситуацию с их заказом.

А сам наконец-то созрел для того, чтобы завести авто.

В прошлом он оказался достаточным дураком, чтобы отпустить её на все четыре стороны.

Неудивительно, что она решила на нём отыграться. Отвергла всякие компромиссы, добилась развода и потанцевала на его костях.

Потому, конечно, и скрылась. И на дно залегла. Чтобы нон не отыскал её и не воздал по заслугам за всё, что она натворила.

Но карма — хитрая и беспощадная дама.

И теперь-то уж Катерина Уланова никуда от него не сбежит.

Глава 9

— Ну что, обо всём договорился?

Жанна выскочила на него, будто поджидала, пока он плюхнет чехол со своим макбуком на дизайнерский пуф, украшавший прихожую их пентхауса, откуда через несколько месяцев он планировал съехать в новый дом, который строил в пригороде.

Город продолжал давить на него с тех самых пор, как их пусти с Катериной навсегда разошлись.

Всё каким-то образом с тех пор напоминало о ней. И это бесило.

Он облажался и даже не отыскал в себе сил за это открыто раскаяться. Она ушла, не потерпев такого к себе отношения. Всё вроде бы честно, так почему его это так и продолжало жрать до сих пор?

И главное, с тех пор как он сделал предложение Жанне, сейчас повисшей у него на плечах и требовавшей свой поцелуй, он даже успел как-то худо-бедно с этим смириться.

Сам с собой договорился бросить все попытки её отыскать и поставить какую-то точку, о которой сам лишь смутно догадывался.

Мать-то твою, ну какая ещё точка тут могла быть?

Он ей изменил. Он заявил, что не хочет детей, хотя это был непонятно кому сдавшийся скорей пустой выпендрёж и тупость неокрепшего мозга. Тогдашний карьерный взлёт знатно вскружил ему голову, заставив уверовать в собственную охрененность. Тогда Андрею казалось, его хотят все. Так грех же таким положением не воспользоваться. Живи на полную, пока молодой!

Пожил.

Разрушил собственной тупостью брак, потерял единственного человека, который его искренне и взаимно любил, на годы потерял покой и держался на плаву только благодаря упорной работе.

Можно подумать, убивал бы он себя так в офисе и в тренажёрке…

Его психолог наверняка бы сказал, что это яркий пример эффективного преобразования негативного опыта, но он давно послал своего психолога подальше. Он и недели с ним не продержался. На мозгоправа, если уж на то пошло, его уговорила согласиться мать, которая запричитала, что после развода он скатывается в затяжную депрессию.

А может, и стоило бы скатиться.

Как сейчас думалось, депрессия — это меньшее, что он заслужил.

Вот только и Катерина, как оказалось, не ангел. После развода она едва карьеру его не похоронила. Она повела себя беспощадно. И теперь он собирался с неё спросить.

Он ведь только ради этого на её кандидатуре и настоял.

Лишь ради этого, верно?..

— Почти, — ответил он уклончиво, скорее позволяя поцеловать себя.

Как-то слишком он сегодня вымотался, чтобы активно проявлять инициативу.

Жанна тут же надула губы.

— В смысле? Что значит, почти?

— Там небольшая заминка. Со специалистом. Но они решают вопрос.

Всё хорошее настроение невесты улетучилось, словно и не бывало.

— Так, я не поняла, Соколов…

Он утомлённо вздохнул. Их супружеская жизнь ещё не началась, а уже его утомляла.

— И не надо. Вопрос решится без твоего участия, поверь мне.

— Так а в чём там загвоздка?

— Кандидатура, которую ты отобрала, оказалась временно недоступна, — выкрутился он.

— Так, — Жанна упёрла руки в бока. — Другую я не хочу. Я ж не наобум ткнула пальцем в первую подвернувшуюся! Я её за портфолио выбрала, так-то! Ты знаешь, сколько времени я угрохала на то, чтобы выбрать именно того устроителя, который идеально нам подойдёт?

Ага, оказывается, ему и не пришлось бы стараться. Его невеста тоже готова была вцепиться в Катерину всеми зубами.

Какая извращённая, однако, ирония.

— Ну а представь, что она заупрямится, — зачем-то решил он её подразнить. — Вот упрётся и скажет, что принципиально нас не возьмёт.

— Заплати, — бросила Жанна и приподняла подбородок, будто предлагала настолько универсальное средство, что отказаться никто и ни за что бы не смог.

Боже мой, как одинаково они мыслили. Видимо, она станет ему идеальной женой.

— Не поверишь, — криво усмехнулся Андрей. — Но я так и сделал.

— И? – потребовала она.

— И как раз сейчас вопрос решается, — с накопившимся раздражением ответил Андрей. — Жанна, не наседай. У нас ещё предостаточно времени для того, чтобы тысячу раз поссориться перед свадьбой.

— Блин, Соколов, а что за настрой? — она сложила на груди руки. — Ты так рассуждаешь, будто мы без ссор точно не сможем. Ты что, передумал жениться?

Странно, что она именно так ставит вопрос.

И достаточно было помедлить с ответом секунду, как он получил болезненный тычок в плечо. Жанна, приблизив к нему своё обозлённое лицо, прошипела:

— Соколов, только посмей даже задуматься, даже пошутить о таком!

Глава 10

— Ну и что вы решили?

— Мы в процессе, — отмахнулся Андрей. — Где этот ваш телевизор?

Мать позвонила с утра и потребовала его участия в жизни семьи. Аргументировала это тем, что с каждым годом он отдаляется от них всё сильней. Что дорогими подарками и путёвками куда-нибудь на Мальдивы он не откупится.

Иногда Андрей жалел, что его родня была слишком состоятельной для того, чтобы откупиться от неё ежемесячной платой на счёт.

Его маман умела выносить мозги как никто. Неудивительно, что спустя двадцать лет брака отец от неё просто сбежал. С каждым прожитым годом Андрей понимал его всё лучше и уже не держал на него такого зла, как прежде.

— Он в гостиной. И провода не забудь. И колонки. И инструкцию! — крикнула она ему уже вдогонку.

— Тётка-то в курсе?

— Конечно, в курсе. Ключи от дачи я тебе отдала. Соседей предупредила. Просто завези и оставь это всё у входа. Вернутся из отпуска — разберутся.

Была тысяча способов обойтись без него и куда оперативнее доставить на дачу тётке этот грёбаный телевизор. Но он подозревал, мать заставила его приехать, потому что они давно не виделись.

Телефонные разговоры не в счёт.

Он затолкал коробку с панелью на заднее сиденье авто, все остальные вещи присоседил там же.

Захлопнул дверцу авто и уже собирался лезть за руль, в голове прокручивая дальнейший план действий.

Из фирмы до сих пор не перезвонили. Последнее сообщение от Кононовой было вчера. Она сообщила, что с Улановой они договорились, и Катерина должна была сама ему позвонить. Ситуация из фантастического сюжета.

Андрей подозревал, что бывшая жена отыщет причину этого не делать, и собирался на обратном пути из дачного посёлка сделать крюк и заглянуть к ним на огонёк.

— Ты куда-то спешишь? — прищурилась мать.

— А что?

— Даже с матерю не пообщаешься? Я-то хотела узнать, что вы там с Жанной всё-таки нарешали. Дата церемонии прежняя? Мне же нужно швее сообщить…

— Ма, если что-то изменится, я тебе сообщу.

Она не могла не уловить ноток утомления в его голосе.

— Андрей, что за отношение? Это же в первую очередь твоё торжество.

И вот тут он не выдержал. Всё-таки за последнее время много всего накопилось, а тут ещё эта неожиданная встреча, которая толкнула его на такое импульсивное решение, что он до сих пор сам отходил.

— Правда? — хмыкнул он, приподняв брови в наигранном удивлении. — Знаешь, вот тут я не готов с тобой согласиться.

Мать уставилась на него так, будто он свалился с Луны.

— То есть…

— То есть я очень хочу, чтобы вы все от меня отцепились! — прорычал он. — Я женюсь. Официально. Вы же этого все так хотели? Я что, так рвался новую свадьбу играть?

— А с чего это ты решил на наши плечи всё перекладывать? — возмутилась мать. — Жанна только и ждала, когда ты наконец замуж её позовёшь. Я просто тебе намекнула, что пора бы уже… если ты действительно собираешься дальше как-то строить свою карьеру, пора бы задуматься. Репутация…

— Да в задницу эту вашу репутацию! — взмахнул он рукой. — Времена изменились. Никого это сейчас не волнует!

— А если Жанна твоя забеременеет? — в ответ вскинулась мать. — Будете бастардов плодить? Может, не будь у тебя такого статуса за спиной, ты и мог бы не думать об этом. Но вопросы имущества, наследования…

— Да твою ж… Хватит! Ма, хватит! Это вообще не твоя забота, окей? Все вокруг хотят эту свадьбу. Будет вам свадьба. Жанна хочет эту свадьбу. Будет ей свадьба. Но как же вы все задолбали дёргать меня по этому поводу чуть ли не каждый божий день!

Мать поджала губы, но возражать не спешила. Потому что знала, что он, чёрт возьми, прав! Не проходило и дня, чтобы кто-нибудь из родни не пристал к нему с расспросами о будущем торжестве. Он уже ненавидел всё, что было связано с этим громоздким, суматошным и выматывающим мероприятием.

Блин, как всё просто было у них с Катериной. Тогда он только начинал делать первые и не слишком уверенные шаги с бизнесе и позволить себе мега-роскошную свадьбу они не могли. Всё прошло тихо, мирно и без особых излишеств. И, твою-то мать, как он сам предвкушал свою свадьбу!

— Скоро мы до того доживём, что все вопросы тебе можно будет задавать только через твоего секретаря, — пробурчала мать.

— Отличная идея, — пробормотал он и оттолкнулся от дверцы авто, на которую опирался. — Мне жаль. Я не хотел срываться, но блин… вы и меня поймите, пожалуйста.

— Ну, если тебе так сложно, почему помощников не нанять?

— Не поверишь! — невесело хмыкнул Андрей. — Помощники заняты по уши. Жанна об этом позаботилась.

— Андрей, — мать вдруг посерьёзнела, — береги её. Тебе очень с ней повезло. Не то что с этой твоей первой…

Андрей стиснул зубы и, одарив мать предупреждающим взглядом, пошагал к водительскому сиденью.

— Я не собираюсь её с тобой обсуждать.

— Вот и правильно, — согласилась мать. — Надеюсь, у нас и поводов для этого больше не будет.

Глава 11

«Соглашайся, Кать. Спаси и себя, и всех нас».

Эти слова бились в моей голове и грозили стать причиной мигрени.

Жуткой мигрени, которая разразится всерьёз и надолго. Ровно на тот срок, что отведётся под организацию свадьбы Соколова и его пассии.

— Катя, — со смертельной серьёзностью сказала мне напоследок начальница. — Если Соколовы в итоге останутся всем довольны, я тебя… я тебя озолочу. Вот ей-богу. Выпишу тебе второй отпуск. Как ты хотела, в июле. Будешь клиентуру себе выбирать. Хочешь?

Кажется, Кононова была в таком отчаянии, что повороти я носом ещё хоть немного, и она бы меня своим партнёром по фирме сделала.

А меня такая ситуация не радовала, а пугала.

Что за ставки такие, взвинтившиеся в мгновение ока, как в казино? Какого чёрта Соколов вытворяет? Что ему от меня нужно?

Я умирала внутри от подозрений, что всё-таки знаю ответ. И что он не один. Во-первых, наш развод не обошёлся без происшествий. Во-вторых, конечно же, Ромка…

А ещё я не без причины опасалась того, что мой отказ никак меня от угроз не избавит. Сейчас я не могла позволить себе, как тогда, после развода, всё бросить и на время исчезнуть из города.

Мне нужна работа — платить за жильё и сына кормить.

Поэтому к вечеру следующего дня мне пришлось, оставив все свои бесполезные метания и сцепив зубы, набрать ненавистный мне номер.

— Слушаю, — деловитое.

— Добрый вечер. Это Екатерина Уланова.

Пауза, после которой с наигранным удивлением:

— Какой приятный сюрприз. Добрый вечер, Екатерина.

Вот только в этом притворстве не было ровным счётом никакой необходимости.

— Я звоню вам, чтобы оговориться о встрече, — выдавила я из себя.

Сознаюсь, пришлось приложить немало усилий, чтобы мой голос не выдавал никаких эмоций, которые впоследствии могли быть использованы против меня.

— Это стоит расценивать как согласие?

— Как согласие?

— Вы всё-таки от нас не откажетесь?

Соколов охотно включился в игру, переходя на вы и поддерживая демонстративно вежливый диалог.

А вот я стиснула телефон, борясь с желанием отбросить всякую вежливость и прямо сказать, что я думаю о нём и о его лицемерном вопросе. И я почти поборола свою импульсивность. Почти.

— А вы разве оставили мне выбор?

— Да, насколько я помню, — цинично отозвался мой бывший муж. — Или вы, Катерина, всё же берётесь за организацию нашего торжества, или в ближайшее время вы все сможете отдохнуть от напряжённой работы.

Нет, к чёрту. К чёрту эти идиотские хождения вокруг да около!

— Зачем всё это? — выдохнула я. — Просто… зачем? Что тебе от меня нужно?

В трубке повисло непродолжительное молчание.

И за эти несколько растянувшихся в вечность секунд я успела понять, как остро мне не хватало того, что давало личное общение. Мне хотелось посмотреть этому наглецу в его бесстыжие глаза и увидеть там хоть каплю неуверенности или вины. Чтобы зацепиться за это и не чувствовать себя так, будто я медленно, но верно увязаю в липком болоте.

— Извините, Катерина, но, боюсь, я не понимаю, о чём вы сейчас говорите, — его голос обдал меня арктическим холодом. — Мне от вас ничего не нужно. Все вопросы адресуйте моей невесте. Она настояла на вашей кандидатуре. А я стараюсь её желания выполнять.

Мне хотелось заорать и зашвырнуть телефон куда-нибудь подальше. Ему мало того, что он загнал меня в эту адскую западню. Он ещё и измываться надумал.

Бессердечное чудовище!

Но если я сейчас не выдержу и взорвусь, он выиграл эту схватку. И тогда бульдожьи челюсти сожмутся ещё сильнее.

— К вашей невесте, — проговорила я, копируя его ледяной тон. – У меня будут другие вопросы. И можете не сомневаться, я их задам.

Вот пусть теперь гадает, что я имела в виду по таким-то анонсом.

— Предупреждаю, — рыкнул Соколов. — Если вы, Катерина, надумаете каким-либо образом саботировать вверенный вам проект, эти инициативы не останутся для вас без последствий.

И он ещё имел наглость мне угрожать…

Как я вообще жила с этим человеком? Как я сразу не расслышала всех тревожных звоночков?

Стоило Соколову освободиться от бремени брака и влезть на самую вершину бизнес-олимпа, и всякая порядочность в этом человеке попросту отмерла.

Выходит, я очень вовремя из этого брака сбежала. Иначе каким бы рос мой ненаглядный Ромка, имея перед глазами такой вот пример?..

Нет, слава богу, теперь Соколов — не моя забота. Пусть страдает его будущая жена.

— Оставьте свои угрозы при себе, — ответила я. — Завтра ровно в десять утра я жду вас в нашем офисе, чтобы обсудить все детали. И попрошу вас не опаздывать. Иначе и без того астрономическая сумма заказа вырастет до таких размеров, что даже вы со всеми вашими капиталами не сможете его потянуть.

Глава 12

— Катерина, вы себе просто не представляете, как мне хотелось с вами увидеться! — фигуристая брюнетка трясёт мою руку и заглядывает в глаза, будто я какая-то знаменитость.

А я ничего не могу с собой поделать. Рассматриваю её и… понимаю, чем она Соколова смогла покорить.

Статная, энергичная, очень красивая.

«Ухоженная» — это даже неверно подобранное слово. В ней, казалось, каждая клеточка дышала здоровьем. Сразу видно, денег на себя его будущая невеста не жалела.

И правильно делала. Она молодец. Наверное. На таких стоит равняться.

Совершено не удивлюсь, если окажется, что она ведёт какой-нибудь бьюти-блог или… что там сейчас в соцсетях востребовано.

До самой паршивой и безнадёжной стадии я, слава богу, пока не дошла — не взялась сравнивать её с собой. Надеюсь, сия чаша меня всё же минует.

— Я… мне очень приятно слышать, что вы проявили интерес и сделали выбор в пользу именно нашей фирмы…

Осекаюсь, когда Жанна пока ещё Игнатова начинает качать головой. На её пухлых губах — загадочная улыбка.

— Нет, вы не понимаете. Я именно о вас говорю. О Катерине Улановой. В вашей фирме, конечно, есть достойные кандидатуры, но мне понравились именно вы. Я о вас столько положительных отзывов прочитала!

Я даже вздрогнула, испытывая бешеную неловкость.

— Прошу прощения за вопрос, А где вы этих отзывов начитались? На сайте нашей фирмы?

Там они были, но не то чтобы много. Так, несколько особенно ярких. Выбранных ради рекламы и создания положительного имиджа нашего небольшого агентства.

— Нет, ну что вы, — рассмеялась Жанна. — В сети! О вас и в одном из городских форумов часто пишут, и на других ресурсах.

Ох…

Я не знала об этом. Я ничего об этом не знала. У меня была пара аккаунтов в соцсетях, но я заглядывала туда очень нечасто.

И вот теперь мне сделалось откровенно не по себе.

Интересно, а Кононова об это знает?

Как же мы так этот момент пропустили? О нашей фирме пишут, а мы и не в курсе…

— Я, если честно, первый раз слышу…

— Правда? — искренне удивилась она. — Да хотите, я вам ссылки пришлю? Вам будет приятно.

И она широко улыбнулась.

Я сглотнула вязкую от волнения слюну.

Да уж. Совсем не так я представляла себе эту встречу.

Одно хорошо — Соколов опаздывал из-за какой-то рабочей встречи, но обещал присоединиться в процессе.

Я на это возразить ничего не могла, но почему-то подозревала, что он просто юлит и не хочет тащиться на встречу, где обсуждать будут не акции и фьючерсы какие-нибудь, а конфетки и бантики.

— Хорошо, — я кивнула, отвечая улыбкой. — Спасибо. В работе мне пригодилось бы знать, как люди оценивают наш труд.

— Исключительно положительно! — заверила Жанна и опустилась в кресло, на которое я ей указала.

Мы заняли небольшую, но удобную комнату с круглым столом, большой LED-панелью и стеллажами, где Кононова любовно хранила подарки от благодарных клиентов, награды и грамоты фирмы, а также папки с образцами самых успешных проектов. К слову, последних тут было предостаточно ещё до того, как я устроилась сюда на работу.

Наверное, ещё и поэтому похвалы Жанны слегка выбил меня из колеи. В нашей фирме хватало отличных специалистов. Я бы себя среди них особо не выделяла.

— Я внимательно изучила все ваши пожелания, заметки, наброски и муд-борды, — опустившись в кресло, я придвинула к себе пухлую папку.

Да. Жанна была настолько поглощена будущим торжеством, что заморочилась даже муд-бордами, с атмосферными изображениями, которые позаимствовала на каком-нибудь Pinterest.

— И как вам? — живо поинтересовалась она, охотно придвигая к себе предложенную кружку ароматного цитрусового чая.

— Есть очень много интересных идей, — сказала я честно. — Сразу скажу. Некоторые из них малоосуществимы в наших условиях, но… тут есть с чем поработать. И самое главное, что общий, как говорится, вайб я уловила.

— Как здорово!

Мне показалось, ещё чуть-чуть, и Жанна зажмурится от удовольствия.

Она подцепила с тарелки один из фигурных миниатюрных эклеров, которые мы заказывали в частной пекарне неподалёку, и воздала ему должное.

Я ей завидовала.

Я от волнения могла только свой чай попивать. Да и то лишь потому что боялась, горло пересохнет совсем.

У меня была слабая надежда на то, что Соколов как-то её подготовит. Как-то объяснит, что-то скажет. Но, кажется, нет.

Кажется, он решил спустить этот вопрос на тормозах.

Идиот.

Перевернув одну из страниц с ламинированными кармашками, в которых хранились референсы к интерьерным решениям беседки и внутреннего помещения, я едва не подпрыгнула, когда её указательный палец со стуком упёрся в какую-то фотографию:

— Вот!

Глава 13

— П-простите?..

Едва не поперхнувшись, отставила подальше кружку с недопитым чаем и уставилась в доверчиво распахнутые глаза своей новой клиентки.

Жанна закивала, и весь её вид говорил о том, что она о-о-очень не прочь посплетничать.

Мне сделалось дурно.

— Представляете? — округлила глаза невеста, приняв мою реакцию за побуждение.

Наверное, неудивительно. Можно только представить, насколько обалдевшей я сейчас выглядела. Правда, совершенно не по тем причинам, которые могли прийти на ум человеку, наблюдавшему за ситуацией со стороны.

— Н-нет, если честно, — пробормотала я, вновь опуская взгляд на снимок.

Мне он и прежде-то показался случайно сюда затесавшимся.

Иногда так бывает. Клиенты что-то такое придумывают, крутят и вертят, приходят с ворохом фантастических, порой и очень причудливых идей, стремясь соригинальничать, сбежать от банальности, сделать «не так, как у всех». Порой и до смешного пару раз доходило.

В прошлом году невеста требовала, чтобы колечки им на красивой подушечке подносила декоративная свинка. И обязательно такая, чтобы в крапинку!

Даже вспоминать сейчас не хотелось, чего нам стоило отговорить её от этой безумной идеи.

— Вас, наверное, эта фотография озадачила, — проницательно отметила Жанна, будто сумела прочитать мои мысли. — Но поверьте, тут скрыт глубокий символизм.

Не уверена, что хотела что-либо знать о его сути.

Да и вообще мои мысли сейчас были заняты совершенно другим.

Как выкручиваться из ситуации?!

Эта волочь Соколов ничего ей не объяснил. Не рассказал своей невесте о том, кто я такая. Что было стопроцентно понятно, иначе наш разговор с его невестой складывался бы в совершенно ином ключе.

Вдобавок не спешил явиться на встречу. Иначе я с чистой совестью возложила бы на него все обязанности по модерации нашей беседы.

Сейчас я чувствовала себя невольно сообщницей обмана.

И просто не могла представить условий, в которых прямо сейчас, прервав увлечённую Жанну, вывалила бы на неё неприглядную правду.

Не исключаю, что невеста напрочь отказалась бы от заказа, а Кононова, уже в мыслях наверняка распределившая бешеные средства, которые ей принесёт этот заказ века, уволила бы меня задним числом…

Да как же я умудрилась так разудало вляпаться?..

— …внутреннюю боль, понимаете?

Я вздрогнула, осознав, что из-за своей растерянности пропустила начало разъяснений.

— А… да. Безусловно.

Вцепилась в ручку и зачем-то начеркала в лежавшем под рукой блокноте «боль». Вот это слово сейчас очень точно отображало ситуацию в целом и моё состояние в частности.

— И я не прошу, чтобы из этого какое-нибудь панно делали, боже упаси! — рассмеялась Жанна, но с таким смущённым видом, будто и сама понимала, что вот эти вот проткнутые мечами сердца… Господи, ну не место таким вещам на свадебной церемонии!

Постаралась сосредоточиться.

— Хорошо. Понимаю. Тогда… может, у вас есть какие-нибудь соображения на этот счёт? – я кашлянула. — Где бы вы хотели видеть эту эмблему?

Жанна задумалась.

— Ну вот смотрите... У нас под всё торжество будут зарезервированы три помещения. Я вам скидывала видео и адреса.

Я кивнула, прокручивая в памяти увиденное.

— Вот. И задумка с ними такая. Они как бы олицетворяют три этапа нашей с Андреем жизни. Наше прошлое, до встречи друг с другом, наше настоящее. Собственно, это место с алтарём, где пройдёт главная церемония. И потом зала со столами для гостей. Это наше будущее. Как вам?

Очень… символично.

— Со смыслом, — отделалась я скупым определением, которое можно было толковать как угодно.

Жанна, очевидно, под влиянием впечатлений от нашего долгожданного знакомства, расценила мою ремарку в свою пользу.

— Так и задумано, — с довольным видом заулыбалась она. — Ну и вот эту эмблему с сердцем я хотела поместить в первом помещении. Там, где собираются гости. Перед основной церемонией. Они смогут познакомиться с нами поближе. Понять, с чем мы пришли в этот брак.

— Кхм… А вы… вы с будущим супругом этот вопрос обсуждали? — осторожно поинтересовалась я.

— А мы… ой, — её взгляд вдруг переместился куда-то мне за спину, а на лице расцвела счастливая улыбка. — А вот мы сейчас вместе всё и обсудим. Ну наконец-то, Андрей! Тебе кто разрешил так сильно опаздывать?

Глава 14

— Всем добрый день, — раздалось у меня за спиной.

И я впервые в жизни ощутила, что значит брошенный в спину взгляд. У меня будто между лопаток что-то острое встряло.

Никогда подобного прежде не испытывала.

Жанна выскочила из-за стола и вихрем пронеслась мимо меня, но я и не подумала бы обернуться.

Сидела и послушно ждала, пока эти двое соизволят присоединиться ко мне.

Не знаю, как мне удалось провернуть такое в крайне сжатые сроки, но я нацепила-таки на лицо маску абсолютнейшей безмятежности.

Всё-таки стоило это признать — меня эффективно держали в узде и посулы начальницы, и страх за сына, и просто дичайшее желание поскорее покончить с этим фальшивым знакомством, чтобы перейти к сугубо рабочим вопросам. Перейти, пройти и уйти. Уйти отсюда подальше.

А позже мы ещё поглядим, как часто мне придётся с этой парочкой контактировать. Возможно, удастся почаще привлекать к работе с ними различных медиаторов вроде помощников, декораторов, устроителей и прочего люда, которого в нашем проекте тоже не счесть.

Эта мысль немного меня успокоила и позволила довольно легко встретиться взглядом с бывшим мужем.

— Добрый день, — спокойно ответила я и указала рукой с зажатой в ней ручкой на стул. — Продолжим?

— Вы ведь уже знакомы, — Жанна сжала плечо опустившегося рядом на стул Соколова. – Когда Андрей с вами о встрече договаривался. Верно? Там ещё накладки какие-то возникли…

Я затаила дыхание, бросив вороватый взгляд на бывшего мужа.

Зря я думала, что меня ничто не сможет пронять. Стоило только невесте упомянуть о нашем знакомстве, как у меня всё внутри затряслось.

Я не хотела врать. Ох, господи. Кто бы знал, как же я не хотела врать!

Но ситуация складывалась явно не в пользу того, чтобы вываливать на невесту правду прямо сейчас. Я уж точно не сбиралась брать такую ответственность на себя. Слишком уж я в этой ситуации человек подневольный.

— Мы с Катериной побеседовали немного, — с изворотливостью прожжённого политикана отозвался Андрей.

Ни опроверг, ни подтвердил и даже формально не соврал.

Аплодирую стоя.

Но этот вариант работаешь лишь как заплатка. А перелом пластырем не заклеишь.

— Но ничего конкретного не обсуждали, — отозвалась я, понимая, что моё внезапное молчание тоже будет выглядеть подозрительным. — Поэтому, если не возражаете, давайте вернёмся к нашим насущным вопросам.

Мне не хотелось проводить в их компании больше времени, чем того требовали мои прямые обязанности и этот проект.

— Возможно, — я кашлянула, опуская взгляд в альбом, где в лицо мне до сих пор смотрело изображение проткнутого сердца. — Возможно, нам стоит обсудить самые спорные решения. Будем двигаться от сложного к лёгкому. Так всем будет проще.

Я перевернула альбом, резким движением придвинула его прямо под нос Соколову и ткнула пальцем в злосчастное изображение.

— Мы с вашей невестой обсуждали ваше пострадавшее сердце, Андрей… простите, как вас по отчеству?

В искрящей от напряжения тишине Соколов уставился на страницу альбома, проигнорировав мой вопрос про отчество.

— А… на что я смотрю?

— Ну как же? — я готова была язык себе откусить, но мной словно завладела чья-то чужая воля, вынуждая говорить, пока моя строгая профессиональная этика не опомнилась. — Это ваше сердце, Андрей. Не узнаёте?

Жанна смотрела на своего жениха, не спеша ничего ему объяснять. Видимо, ожидала восхищённого комментария или хотя бы озвученной будущим мужем догадки о том, какая она у него тонко чувствующая и внимательная.

Не дождалась.

— И что это за мрачнота? — недоумённого пробормотал Соколов. — Будто готы какие-то женятся.

Я успела заметить, как скривилось красивое лицо невесты.

— Андрюш… Вот не ожидала.

Ещё мгновение — и я стану невольным свидетелем ссоры спорящих о тонкостях будущей церемонии молодых.

Господи, кто бы знал, сколько их таких тут перебывало. Спорили так, что едва до мордобоя не доходило.

— Давайте не будем с порога повышать градус общения, — дипломатично вызвалась я. — Я вам сейчас объясню. Это ваше сердце. Андрей, пострадавшее от козней вашей бывшей жены. Не узнаёте?

Глава 15

— Это ваше сердце, Андрей, пострадавшее от козней вашей бывшей жены. Не узнаёте?

Наша встреча едва началась, а с лица Соколова, на котором по какой-то ошибке задержалось благожелательное выражение, уже проступили первые признаки его истинного отношения к этой встрече.

А что такое-то, Соколов? Ты же сам настоял на моей кандидатуре! Или я что-то тут упускаю?

Бывший муж отрывает взгляд от альбома и поднимает глаза на меня.

Делает это с выверенной медлительностью. И с такой же медлительностью кивает, отвечая мне лаконичное:

— Узнаю.

Сволочь. Лживый гад.

Хотя чего ещё можно от него ожидать? От этого садиста, вынудившего меня заняться приготовлениями к его свадьбе!

Боковым зрением я уловила, что невеста в ожидании продолжения диалога переводила взгляд с меня на своего ненаглядного жениха. У неё вот-вот появятся логичные в этой ситуации вопросы.

— Как любопытно, — пробормотала я, не прерывая зрительного контакта. — Не поделитесь? Если, конечно, это не что-то исключительно личное.

Насчёт Жанны не взялась бы ничего утверждать, но вот Соколов не мог не расслышать в моём голосе издёвку.

Потому что линия его рта словно бы надломилась. И эта кривая ухмылка, предназначавшаяся исключительно мне, словно бы говорила: «Что, хочешь сыграть в эту рискованную игру? Ну давай. Я-то готов. И ты это знаешь».

— Ну, если вы, Екатерина, полагаете, что эта информация позволит вам добросовестнее подойти к своим обязанностям устроителя нашего мероприятия…

Соколов осёкся, потому что невеста ткнула его локтем под рёбра и состроила возмущённую рожицу, мол, к чему этот яд.

А я внутренне ухмыльнулась, наблюдая за тем, как он скривился от этого тычка. Он ведь прекрасно осознавал, что вёл себя, мягко говоря, не слишком любезно.

— Понимаете ли, у нас с первой женой не сложилось.

— Сочувствую, — бросила я таким тоном, что и дураку было ясно, не сочувствую я ни капли.

Жанна, кажется, мой посыл совсем не считала. Но, видимо, исключительно потому что жаждала вклиниться в разговор.

— Катя… можно я буду звать вас Катей? В общем, там всё было очень непросто. И вы не поймите, бога ради, неправильно, мы с Андреем не хотим делать на этом какой-то жирный акцент. Он так и вовсе не хотел этой темы касаться. Тут все вопросы ко мне. Но, знаете, когда мы познакомились, я вот с ходу что-то такое в нём ощутила… Что-то такое почувствовала…

И она, прищурившись, устремила взгляд куда-то вверх, вспоминая.

— Надлом, понимаете? Рану. Из него будто вынули сердце.

Пока Жанна с упоением описывала свои впечатления, Соколов — я не могла этого не заметить — нервно заёрзал. Ему совершенно не нравилось то, о чём она говорила.

Какое-то странное напряжение стянуло мне грудь. Да никогда не поверю, что его невеста сейчас правду мне говорила…

Какой, к чёрту, надлом? Какая рана? Вот с упоминанием о вынутом сердце я согласилась бы. Соколов и впрямь вёл себя так, будто у него сердце куда-то вдруг подевалось.

Ничем другим я смену его поведения объяснить не могла.

До того, как я поймала его на измене, он был пусть и вечно занятым, но неизменно внимательным ко мне, любящим мужем.

После того инцидента в отеле… всё как отрезало.

Вспомнить только, как он цедил слова, какими взглядами меня одаривал, когда мы разводились…

Одно это воспоминание с новой силой всколыхнуло во мне застарелую ненависть. И я снова ничего так не хотела в своей жизни, как отомстить.

— Просто сцены из фильма ужасов мне рисуете, — пробормотала я.

Жанна приняла мои слова за проявление чёрного юмора и хихикнула.

— Я серьёзно вам говорю! Я видела, как ему больно. Как он страдает.

Бедняжка. Ещё немного, и я пущу скупую слезу коварной разведёнки.

— Ты меня каким-то нытиком выставляешь, — не выдержал Соколов.

— Ну что вы, Андрей, — отозвалась я почти ласково. — Не нужно стесняться своей слабости и уязвимости. Мужчины — тоже люди.

Жанна снова хихикнула, а Соколов буквально опалил меня взглядом.

— Вы очень добры, Екатерина.

— Я знаю.

— Это, наверное, потому что вы мать, — продолжил он, стирая самодовольную улыбку с моего стремительно бледнеющего лица. — У вас замечательный сын. Ему сейчас сколько?..

Глава 16

— Благодарю. Но ваш вопрос не имеет ровным счётом никакого отношения к сути нашего обсуждения, — как под линеечку ответила я.

Я сидела ровно и неподвижно, как статуя. А внутри…

…внутри меня бушевало такое, что даже заглядывать в себя было страшно.

Внутренний голос гудел тревожным набатом. Сердце прыгало и рвалось, разгоняя кипящую кровь по нагревшимся венам.

Этот змей жалил до ужаса точно. Словно знал, что именно этот вопрос грозит вывести меня из равновесия и привести к последствиям, которых я боялась больше всего. Даже больше тяжкой повинности организовать своему бывшему мужу первоклассную свадьбу…

— Ой, а у вас есть ребёнок? — проехалась по моим накалившимся нервам невеста.

И мне захотелось схватить свои бумажки, скомкать их и заткнуть ей рот.

Я медленно выпустила скопившийся воздух через нос, требуя от себя ничем не выдать своего истинного состояния.

— Да. Сын. Рома.

— Какая прелесть! — совершено искренне умилилась Жанна. — Вы не представляете, как Андрей хочет детей!

Соколов вздрогнул, а я едва из собственной кожи не выскочила.

Закусила губу до острой, пронзительной боли. Только бы в приступе паники ничего не натворить.

Нет, нет, эта Жанна понятия не имела, что творила прямо сейчас. Она полагала, что развивает наш диалог, что помогает нам сблизиться и наладить контакт.

На деле же она ставила в крайне неудобное положение своего жениха, который выглядел сейчас, как мучимый в аду грешник, и пытала меня, добровольно сунувшую шею в эту петлю.

Ладно, будем честны, не совсем добровольно, а под большим принуждением, но всё же. Но всё же…

И в этой ситуации, чтобы добраться до выхода, приходилось идти прямо, насквозь.

— Надо же, — изобразила я вежливое удивление.

Изобразила настолько, насколько мне позволяло собственное ошарашенное состояние.

Соколов послал мне взгляд, требующий прекратить подыгрывать его не в меру словоохотливой невесте. Но я успешно сделала вид, что ничего не заметила.

— Вот уж где действительно прелесть, — продолжила я, выдерживая этот взгляд.

И сейчас даже не важно, какой ценой мне это далось. Просто я понимала, что Соколову нельзя отдавать инициативу. Риск обратить всю ситуация в катастрофу слишком велик.

— Андрей, не хотите как-то и этот момент подчеркнуть в вашей будущей церемонии? Я почему спрашиваю. Знаете, в наше стремительное, прогрессивное время молодые люди слишком зациклены на себе, стремятся жить исключительно в своё удовольствие и пугаются такой перспективы.

— Какой? – процедил Соколов, глядя на меня исподлобья.

Вспомни, любимый. Вспомни, как ты своей любовнице разъяснял, что для тебя жена только привычка, а дети — нежелательный груз.

— Детишек, — охотно пояснила я, улыбаясь. — Детишек боятся. Ну вы себе представляете?

Жанна охотно мне закивала и принялась перечислять знакомых, которые объявили о своей приверженности чайлдфри, мол, жизнь слишком для этого коротка, а у них столько планов и такие карьеры, что на детей просто не останется времени.

— Вот многие спасаются собачками-котиками, — и она пожала плечами — Но я не знаю… это как-то… ну, не сравнить.

— И не говорите, — кивнула я ей совершенно серьёзно. — Действительно не сравнить. Ни котика, ни собачку вам рожать не придётся.

Жанна поморщилась.

— Ой, ну вы знаете, Катерина, я пока ещё не решила. Может, и не буду рожать. Суррогатную мамочку, возможно, подыщем. Фигуру портить не хочется. Потом всё ж это восстанавливать.

И она махнула рукой на себя, мол, к столь великой жертве пока не готова.

— Да вам, я смотрю, столько ещё важных вопросов решить предстоит, — пробормотала я, ощутив острый приступ неловкости.

Мне не нужна вся эта личная информация о будущей семейной жизни моего бывшего мужа. Пусть оставят её при себе.

— В любом случае, — резюмировала невеста. — Мы пока находимся в процессе активного обсуждения и сначала всё-таки хотим разобраться со свадебной церемонией. Для бесед о будущих детях зарезервируем медовый месяц.

— М-м-м, — протянула я, кивая.

Вежливый способ дать понять, что информацию ты получил, но не обязан никак её комментировать.

— Куда отправляетесь?

Соколов зыркнул на меня, будто одним взглядом хотел заставить меня замолчать.

— У нас несколько вариантов. Возможно, на Фиджи, — мечтательно протянула невеста. — Давно хотела там побывать.

А мы в наш медовый месяц нигде не отдохнули. Мой молодой и перспективный муж требовался в офисе. Строил карьеру. И я с радостью поддержала его правильное решение.

Чтобы сейчас он мог свою втору жену на Фиджи свозить.

— Прекрасный выбор, — я спрятала взгляд, собираясь перевести разговор в конструктивное русло.

Но у Жанны зазвонил телефон. Взглянув на экран, она жадно схватила его:

Глава 17

— Какая прелесть, — пробормотала я себе под нос.

Такого неприятного варианта развития событий я не предусмотрела. И сейчас напряжение звенело буквально в каждой клеточке моего тела.

Досадно было признавать, что я крайне неуверенно чувствовала себя с ним наедине.

И вместе с тем меня распирало от обилия эмоций. Преобладающей была злость. Которая побуждала схватить со стола что-нибудь поувесистей и шваркнуть им Соколову по голове.

Вот только ничего достаточно тяжёлого на столе, к сожалению, не было.

Была ручка, которой очень удобно можно кому-нибудь в колоть глаз…

— Что? — вклинилось издевательское в мои суматошные мысли. — Проблемы с принятием действительности?

Я упёрлась взглядом в ненавистное мне сейчас, а когда-то такое родное лицо.

— У тебя, Соколов, окончательно сердце отсохло?

Бывший муж вскинул брови, словно его одновременно удивил и позабавил мой выпад.

— Не понял. Это что за претензия?

— Ты, извращенец, вынудил меня участвовать в этом дурном балагане. Но тебе этого мало. Ты ещё и на конструктив ни черта не настроен!

Каюсь, мне хотелось на ком-то сорваться, чтобы хоть частично напряжение сбросить. Но в целом-то претензия была по существу. Пусть не пытается своим разговорами о сыне или какими-то тупыми намёками о нашем прошлом сбить меня с толку. Иначе я им такую свадьбу организую, потом не отмоются!

— Громкость отрегулируй, — процедила сволочь по фамилии Соколов.

— Ты за своей бы громкостью последил, — я в долгу не осталась. — А заодно стряхни пыль со своего чувства такта и умения вести себя на людях. А то складывается ощущение, что большие деньги вконец тебя изуродовали!

— Изуродовали? — хмыкнул Соколов, насмешливо выгнув бровь.

Ну да, как это я посмела усомниться в его привлекательности. Вот только внешность сейчас была ни при чём. Когда в теле греческого бога живёт лжец и предатель, то перед вами урод, какой бы красивой и блестящей ни была скрывающая урода обёртка!

— Я запомнила тебя как лжеца, предателя и изменщика. А сейчас ты ещё и нарцисс-самодур!

На мою краткую характеристику Соколов тихо присвистнул и смерил меня оценивающим взглядом.

— Мощно, Екатерина Уланова, мощно

Потом откинулся на спинку стула и прищурился, продолжая меня рассматривать:

— Погоди, погоди. Теперь моя очередь…

От неожиданности я вспыхнула, словно спичка.

Он не посмеет…

— Тебя я запомнил, как гневную, истеричную и болтливую фурию. А сейчас ты… да в целом всё то же самое.

— Истеричную и болтливую?.. — эти слова вырвались из меня на выдохе, едва слышно.

Понимала, что любые его слова меня разозлят, но чтобы он был настолько циничен…

Я и предположить не могла, что это окажется больно. И больно настолько, что я на мгновение ощутила себя затравленной школьницей, над которой только что посмеялся самый успешный одноклассник. Ничего не хотелось, только выскочить из-за стола и умчаться куда-нибудь в самый глухой угол, чтобы поплакать.

— Ну, это далеко не полное описание, — пожал плечами урод Соколов. — Я решил не жестить. Нам ведь ещё вместе работать.

Я откажусь от проекта. Я от него откажусь.

Одно дело — выполнять свою непосредственную работу, и совершенно другое — выслушивать при этом вот такую словесную грязь.

На такое я не подписывалась.

— Ты… ты просто урод. Соколов. Законченный моральный урод!

— О-хо-хо! — тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания бродившей туда-сюда с телефоном у уха невесты, рассмеялся Соколов.

Но при этом я видела, что его глаза светились не пойми откуда взявшейся злобой. Будто он старательно пытался скрыть, что я чем-то сильно его зацепила. Сильнее, чем он мог позволить себе показать.

— Ты как будто после развода не набаловалась, — он оттолкнулся спиной от спинки стула и сложив руки на столе, подался вперёд, заставив меня отпрянуть. — Ты не только не хочешь своих очевидных косяков признавать, но ещё и ерепенишься.

— Я? Я?! — гаркнула я, уже не заботясь о том, что невесту может напугать такой всплеск эмоций. А ещё изумить, потому что не могут на таких повышенных тонах ни с того ни с сего говорить два незнакомых друг с другом человека.

— Ты! — рыкнул Соколов. — Думала, ославишь меня на весь город, смоешься из него, и я больше тебя не достану? Так вот, как видишь, достал! И все свои косяки, Екатерина Уланова, ты теперь отработаешь!

Глава 18

— Ты… — я хватала ртом воздух от шока, — ты совсем, Соколов, охренел?!

— Это я охренел?! — рычал в ответ Соколов, прожигая меня ненавидящим взглядом.

Я смотрела в его налившиеся кровью глаза, и меня продирал смертельный холод. Он… догадался? Он же не просто так о Романе заговорил…

Господи, нет. Нет, только не это. Что угодно, только не это…

— Ты! Ты охренел! — прошипела я, мечтая вцепиться ему в лицо. — Что ты мелешь вообще? Ты башкой по дороге о собственное эго ударился?

Соколов очень медленно выдохнул, наверняка уговаривая себя, любимого, успокоиться. Потому что, если честно, мы уже и так едва не орали. Удивляюсь только, как поглощённая обсуждением своего свадебного платья невеста ещё не обратила на это внимание.

— Надо же, как люди меняются… — поцедил разъярённый жених, нависая надо мной всей своей внушительной массой, как взбешённый медведь. — Как будто я женился на совершенно другой Катерине.

— А так и было! — отрезала я, потеряв главную нить нашего спора. — Так и было. Но ты умудрился так исковеркать эту прошлую Катерину, что от неё ничего не осталось!

Я ожидала, что в меня тут же полетит какая-нибудь ответка. Какая-нибудь новая жестокость или несусветная глупость. Но нет. Соколов буравил меня взглядом и какое-то время молчал.

— Я извинился, — вытолкнул он из себя с таким видом, будто ему кто-то дуло пистолета к виску приставил. Будто я требовала от него такого признания.

— Ты… серьёзно, что ли?.. — таращилась я на него. — Извинился?.. Ну начать с того, что извинения за измену, это… это даже не смешно. Ты считаешь, этого достаточно?

Ох, а его это задело. Я видела, как он порывался что-то сказать, но будто не мог из себя поначалу это вытолкнуть.

— А как бы я мог сделать больше, если ты и слышать ничего не хотела? Если ты махнула хвостом и исчезла!

— Ах, ну вот теперь мне понятно. Это моя вина. Это я такая-растакая нехорошая. Поспешила! Надо было остаться и ожидать, какой ты план исправления себе наметишь! Но это ладно… это ещё полбеды. Кошмарно то, что ты за извинения посчитал свои требования тебя не бросать, потому что лучше я себе никогда не найду!

В ответ Соколов смотрел на меня какое-то время, а потом его взгляд соскользнул с моего наверняка раскрасневшегося от эмоций лица на столешницу.

— А ты, видимо, всё же нашла.

Я подавила желание спрятать от его испытующего взгляда руки под стол. На пальце кольца, конечно же, не было. Ну так и не все замужние обязательно носят кольца.

— Видимо, — брякнула я. — Потому что на тебе, Соколов, клином свет не сошёлся.

— Я был глупым тогда, — он ощутимо сбавил обороты, и я подозревала, именно потому что я подтвердила его догадку о своём повторном замужестве. — Я бы что угодно сказал, только бы ты осталась.

— Ты выбирал для этого очень странные способы!

Соколов оттолкнулся от столешницы, на которую всё это время опирался, нависая надо мной, и снова откинулся на спинку стула. И мне будто даже задышалось от этого легче.

Я чувствовала себя увереннее, когда не приходилось переть в лобовую на этого разъярённого зверя.

— Никакие способы я не выбирал, — пожал он плечами, растеряв свой воинственный тон. — Я просто молол всё, что на ум приходило.

— Если бы он у тебя был, — буркнула я.

— Что?

— Ум, Соколов. Если бы у тебя был ум, ты бы что-то придумал. Но у тебя было только непомерное эго, желание ни в чём себя не ограничивать и обида на меня за то, что я посмела тебе предпочесть свободу. Но только, я думаю, об этом не имеет смысла сейчас говорить. И вообще когда-либо. Для меня это в прошлом. И это, и ты.

— Ай, — флегматично, безо всяких эмоций сказал Соколов. — Видимо, моё эго до сих пор не пережило такого равнодушия.

— Ты справишься, — бросила я, позволив себе едва заметный кивок в сторону хихикавшей в телефон Жанны. – Ты уже неплохо справляешься.

— А ты? — неожиданно спросил Соколов.

— Я?

— Ага, — он обернулся, чтобы бросить взгляд на Жанну, и потом снова посмотрел на меня. — Она ещё долго будет болтать. И у тебя есть время рассказать мне, кто помогает справиться тебе. Как зовут отца твоего сына? Кто он такой?

Глава 19

— Как зовут отца твоего сына? Кто он такой?

Андрей видел, как она в момент напряглась и стала похожа на зажатую в углу дикую кошку.

Сделай сейчас хоть одно неосторожное движение, и она морду разнесёт тебе так, что навсегда калекой останешься.

Нет, он не знал такой Катерины. Его Катерина пусть и всегда могла за себя постоять, была всё-таки мягче и такой воинственностью не отличалась.

Вообще-то он не собирался пытать её такими вопросами. Нет, серьёзно. Если уж на то пошло, он вообще не собирался сегодня сюда приезжать. Он не хотел вот этой идиотской встречи на троих. Он планировал стрясти с Катерины всё, что она ему в моральном плане задолжала, без свидетелей.

И то, что всё так вышло — хреново.

Но Жанна закатила истерику, сообразив, что на сегодняшнюю встречу он отряжает её в одиночестве. А он не мог слишком долго выносить её визг и не хотел, чтобы какое-то время спустя ему наяривал её озабоченный отец и, пользуясь своим положением старшего партнёра по бизнесу, мягко пытался на него надавить, вызнавая, как это он посмел обидеть его ненаглядную доченьку.

И не то чтобы он не мог так же мягко послать её отца по всем известному адресу. Но это всё же его будущий тесть. Этот немаловажный факт всё-таки приходилось учитывать.

— Катерина, не спи, — нажал он, отвлекаясь от своих неприятных во всех отношениях размышлений. — С чего ты такую тайну из этого делаешь?

— Андрей Александрович, — сказала, словно выплюнула, она. — Давайте придерживаться хоть каких-то норм поведения. Вы сюда приехали свадьбу свою обсуждать или мою личную жизнь?

Андрей хмыкнул, раздосадованный тем, что она не поддалась на провокацию.

— Возможно, ни то, ни другое. Лично я приехал сюда по возможности обсудить твои мне репарационные выплаты.

— Че… чего? — она забавно сморщила нос, выражая тем самым своё полнейшее недоумение.

Даже мимика у этой Катерины была какая-то… новая, ему незнакомая, своя.

Для него — новая. А вот для того мужика, который умудрился так стремительно после их развода ей ребёнка заделать, наверное, нет. Для него такая Катерина как раз и была родной и близкой.

Кого она вообще могла так быстро-то подцепить? Наверняка же, с отчаяния. Какого-нибудь додика отыскала.

Хотя приходилось признать, сын у них получился… получился, короче. Симпатичный мальчишка и…

— Приём, Соколов! — прошипела она, бросив опасливый взгляд в сторону повысившей голос Жанны. — Что за больные фантазии? Какие ещё, к чёрту, репарационные выплаты?

Ну всё. Достало. Нет, реально, достало, что она продолжает корчить из себя ни в чём не повинную святошу.

— Ты должна мне за то, что устроила после развода, — сказал он просто и прямо. — За весь тот цирк со слитыми в СМИ записями и разгоревшийся вокруг них скандал. Думала, если на какое-то время смылась из города и на дно залегла, тебе сойдёт это с рук? У таких дел, Уланова, нет срока давности.

Андрей приготовился насладиться её шоком от осознания, что теперь-то уже её «благие деяния» не останутся без «награды».

И он даже частично получил то, что хотел. Катерина действительно таращилась на него, но не от шока и осознания, а как на сумасшедшего.

— Ты… ты совсем приболел? — сумела она наконец подыскать хоть какие-то слова для своего изумления. — Как-кие записи? Какой скандал?..

Ох ты ёж-ты моё, она настолько испугана, что готова всё отрицать! Ну кто бы, мать твою, сомневался! Сейчас-то она понимает, как сильно попала.

— Слушай, — изображая крайнее утомление их беседой, Андрей манул рукой. — Я не собираюсь по этому поводу как-то особенно напрягаться. Мне эти мелочные разборки не сдались. Просто организуй мне свадьбу не спустя рукава, а так, как положено. И считай, мы в расчёте. Это понятно?

__________________________________________________

Дорогие читатели,

в ожидании новой главы приглашаю скоротать время за чтением одной из моих завершёнок.

На днях вышла финальная глава моей книги «Измена. Ты сам отказался от нас»

Читать: https://litnet.com/shrt/tr2G

— Выйди! — рычит муж. — Какого чёрта ты тут забыла?
— Я… — прижимаю руки к округлому животу, голос дрожит. — Я хотела…
— Я занят! Убирайся!
Его слова бьют наотмашь. Но я не могу позволить себе отступить.
— В-вижу, — киваю на девицу под ним. — Вижу, чем занят. Как… как вы только посмели!
— Как мы посмели? — хихикает девица. — Марк, она у тебя немного того? Блаженная?
Всхлипываю от обиды, боли и шока.
Но держусь. Держусь ради нашего малыша.
Я знала — мой муж суров и не любит показывать чувств.
Но не знала, что он к тому же изменщик.

Глава 20

— Вы закончили? — мой ледяной тон и резкий переход на вы заставил Соколова окинуть меня внимательным взглядом.

— Допустим.

— Тогда выслушайте и меня, пожалуйста, очень внимательно.

Я с нарочитой аккуратностью захлопнула свой блокнот и закрыла чехол планшета, давая понять, что на сегодня с работой покончено. И меня совершено не интересовало, что на моё время плевала будущая невеста, уже чёрт знает сколько времени трепавшаяся по телефону, будто напрочь забыла о том, что у нас тут вообще-то встреча, в которой в первую очередь заинтересована она.

— Я согласилась вести ваш проект, вообразив, что у вас так зудит получить в организаторы именно меня по исключительно логичным причинам. Ну, знаете, по тем причинам, которыми обычно руководствуются взрослые адекватные люди. Но после нашей первой встречи я сильно засомневалась.

— Это такая прелюдия к твоему гордому и решительному отказу организовывать нашу свадьбу? — ухмыльнулся Соколов.

И я знала, о чём он подумал. Почти наверняка о том же, о чём и я. Я же пообещала Кононовой спасти её фирму, как бы пафосно это сейчас ни звучало. Но именно эта ухмылявшаяся сволочь, сидевшая сейчас напротив меня, виновата в том, что мы вообще в этой ситуации оказались.

— Это вам моё первое и последнее предупреждение, — вытолкнула я сквозь стиснутые от напряжения зубы. — Если вы, Андрей Александрович, продолжите общаться со мной в подобном тоне или попытаетесь прибегнуть к любого рода манипулированию, взяться за выяснение отношений или того абсурднее — изводить меня своими бредовыми россказнями о каких-то там репарациях, я погоню вас взашей. Это понятно?

Взгляд Соколова вспыхнул мрачным огоньком, когда я ему вернула его финальную фразу.

— Слабоумие и отвага — наш девиз?

— Если это так, то я вам сочувствую, — отфутболила я.

И мне показалось, он готов был рассмеяться, но ему помешали.

Обсудив наконец-то животрепещущий вопрос своего бесценного платья, к нам вернулась будущая невеста.

— Вы что тут так активно и агрессивно обсуждаете без меня? — захихикала она. — На вас со стороны посмотришь, так вы спорите, как семейная пара!

Я вздрогнула и успела заметить, что не я одна. Соколов потемнел лицом и намеренно проигнорировал шутку невесты.

— Что можно было так долго обсуждать? Ты что, дюжину их себе заказала и тебе по каждому давали отчёт?

— Начина-а-ется, — вздохнула Жанна. — Даже не пытайся понять, Соколова. Верно я говорю, Катерина? Что эти мужчины могут понимать в свадебных платьях?

Я кашлянула и согласно кивнула, только бы она удовольствовалась моим молчаливым согласием и не стала развивать эту скользкую тему.

— Думаю… думаю, на сегодня наша встреча закончена. У меня через пятнадцать минут другая встреча запланирована, — прозрачно намекнула я на то, что не у всех есть роскошь забыть о времени и болтать по телефону сколько заблагорассудится. — Продолжим, если не возражаете, завтра.

Жанна наконец-то додумалась взглянуть на часы и состроила гримаску.

— Ах ты ж чёрт… Как быстро время-то пролетело. А мы же ещё ничего толком и не обсудили…

Да, и по чьей, спрашивается, вине?

Но я дипломатично молчала, не желая плодить конфликты. Мне хватило о того, который разыгрался у нас с приболевшим на голову Соколовым.

— Ну, ладно. Раз у вас другая встреча, тогда… Ой!

Жанна округлила глаза, и вот это её «Ой!» мне совсем не понравилось.

— А у меня же ведь завтра совещание не полдня. Я и забыла! Отец сказал, если я не приду, он меня из фирмы вышвырнет, — и он опять захихикала, мол, ну вы представляете!

— Но это нестрашно, — тут же «успокоила» она. — Катерина, Андрей завтра к вам без меня приедет. Вы с ним, знаете, что?..

Нет, не знаю. И знать не хочу!

— Вы с ним скатайтесь и помещения посмотрите. Вдруг у вас какие-то вопросы, предложения или замечания появятся. Может, нам их и вовсе придётся сменить?..

Я смотрела на Жанну, на эту Жанну, у которой всё в жизни так легко и просто решалось, и хотела заорать, что меня такое положение дел не устраивает. И не потому что работа какая-то неподъёмная. Предложение, вообще-то было вполне рациональным. Но я не хотела ехать никуда с Соколовым!

— Как вариант, — в ответ на мои истеричный мысли отозвался бывший. — Катерина, спасибо вам за сегодняшний день. Завтра я за вами заеду. Надеюсь на новую продуктивную встречу.

Глава 21

— Мам, а ты сегодня пораньше приедешь или как всегда?

Ромка сидел на стуле, внимательно наблюдая за тем, как я собиралась. А я чертыхалась и бегала по гостиной, лихорадочно сбрасывая в сумку всё необходимое.

Я сегодня почти проспала. Я всю ночь маялась от навязчивых мыслей. Страхи подступали со всех сторон, топили меня в своих тёмных водах.

А я всего-то пыталась остаться на плаву

А потом отрубилась и благополучно отключила два будильника подряд, даже не приходя в сознание!

Такого со мной ещё не случалось.

Не хватало только, чтобы дорогие клиенты пеняли мне тем, что я неисполнительна и к обязанностям отношусь халатно. В этом ведь и признак профессионализма — когда можешь оставить за порогом всё личное и просто сделать свою работу на двести процентов, а остальное меня не касается. Я должна думать только о солидной плате, которую сдеру с Соколова за свои неудобства.

— Ром, не хочу зарекаться.

Я подхватила волосы мягкой шёлковой резинкой и ловко скрутила их на голове в свободный узел. Сунула в сумку крохотную косметичку, телефон и зарядное, другой рукой подав сыну его ланчбокс. Когда ты одинокая мать, учишься многозадачности и порой оттачиваешь некоторые свои навыки едва ли не до совершенства.

— Я очень-очень постараюсь сегодня не задерживаться, но твой…

И осеклась, с ужасом осознавая, что едва-едва не сотворила непоправимое.

— …твой день, я уверена, сложится лучше моего, — пробормотала я, чуя неприятную слабость в коленях.

Это плохо. Это очень плохо.

Сидевший в подсознании факт готов был легко и непринуждённо вырваться наружу.

Благо, Ромка не заметил моего ошарашенного взгляда и просто хлопал глазёнками, пристраивая на коленях ланчбокс.

— А ты чего сидишь? — усмехнулась я, отгоняя от себя остатки шока. — Доставай свои кроссовки. Нас уже заждались. И тетрадки свои не забудь.

Я указала пальцем на ждавшую своего часа у рюкзачка стопку. У сына сегодня подготовительные занятия. Единственное спасение для меня — не обзавестись позорным званием худшей матери года за то, что Ромке снова придётся дожидаться мать с работы позже всех остальных детишек.

Ну ничего, мы с ним обязательно это исправим.

Вот получу свои деньги…

Я даже вздохнула, с досадой осознавая, насколько же меркантильной стала в последнее время. Будто деньгами любую дырку заткнёшь.

Ромка послушно сунул тетради в рюкзак, хотя я и видела, что он слегка хмурился. Ну да, учёба — штука не слишком-то весёлая, особенно для вчерашнего детсадовца.

Но кто бы знал, с каким счастьем я обменяла бы её на то, что мне предстояло. И это говорил человек, до сих пор получавший истинное удовольствие от своей работы!

Но не сегодня. Уж точно не сегодня.

Это я осознала особенно остро, когда к крыльцу здания нашей фирмы подкатил крутой внедорожник, а плавно опустившееся тонированное стекло молча пригласило меня на борт.

Я настаивала добраться до объекта сама, но кто бы меня слушал?

— Ой, даже не думайте! — замахала руками Жанна, когда мы прощались. — Там такой замудрённый подъезд. Это ж бывшая промзона. Вы таксисту задолбаетесь объяснять. Вот Андрей вас довезёт. Он там уже был. Он знает дорогу.

— Садись, — кивнул он мне, когда я приблизилась к авто с такой опаской, словно ожидала что оно вот-вот меня переедет. — Этот зверь не кусается.

Как смешно. Уписаться можно.

Я кое-как устроилась на переднем сиденье, потому что заднее было завалено какими-то пакетами и коробками. Соколов не стал прояснять этот момент. Я тоже не горела желанием с ним общаться и решила свети это самое общение до необходимого минимума.

Пристёгивая ремень безопасности, я всё твердила себе, какой это абсурд. Что я творю и зачем? И стоило ли оно того? И стоило ли соглашаться на уговоры? И…

— Завтракала?

— Что?.. — я вздрогнула от вопроса, погружённая в собственные мысли.

— Завтракала, спрашиваю, — повторил Соколов.

— Зачем?

— Что, зачем?

Я смотрела на него, как на пришельца.

— Зачем спрашиваешь?

— А-а-а… — кивнул Соколов, давая понять, что сообразил. — Думал, спрашиваешь, зачем завтракать. Решил, ну надо же, как твои вкусы изменились с тех пор…

Он осёкся и нахмурился.

— И что за странный вопрос? Спросил, потому что вообще-то сам не успел. Чуть не проспал.

Я стиснула зубы.

— Что? Совесть мучила? Или ты так и не умудрился её отрастить?

— Ага, — снова кивнул Соколов. — Понятно, кто тут на самом деле кусается. Короче, нас ждёт увлекательная поездка.

Уголок его рта подпрыгнул вверх:

— Не знаю, как ты, а я в предвкушении.

Глава 22

— Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?

Умудряюсь моментально провалиться в рабочее состояние максимально сосредоточенности, стоит нам с Соколовым переступить порог огромного, залитого ярким утренним светом павильона.

Я пытаюсь сориентироваться, как солнце сработает тут в середине октября, на которую намечена свадьба.

Светило будет стоять чуточку ниже и освещать будет чуточку больше. Тень от оконных рам будет длиннее и сильнее скошена. Не то чтобы это играло какую-то принципиальную роль, но если…

— А мы что, опять плотно на вы перешли? — пробасил Соколов у меня за спиной, заставив едва ли не подпрыгнуть от неожиданности.

Моё состояние рабочего дзена непоправимо нарушилось, и я утратила фокус, хотя уже успела представить нежное украшенное помещение с белоснежным декором и разодетых гостей…

— Вы — это ты и твоя невеста, — терпеливо пояснила я, решив не собачиться по пустякам.

— Жанна это помещение выбирала, не я, — кисло отозвался Соколов. — Она что-то там про индустриализм мне затирала. Типа сочетание минимилистичного, жёсткого дизайна с элементами романтического интерьера… Я ни хрена понять не могу, почему это помню и зачем оно мне.

— Может, затем, что это твоя свадьба? — фыркнула я.

— Слушай, не строй из себя умницу-разумницу, — проворчал Соколов. — Мне абсолютно без разницы, где эта церемония будет проводиться. Я просто хочу, чтобы она поскорее прошла, и всё.

У меня было такое ощущение, что вторая часть фразы не предназначалась для посторонних ушей. Бывший муж пробормотал её себе под нос и с таким мрачным видом, будто его заставляли не свадьбу, а организацию похорон обсуждать.

— Ничего, Соколов, — утешила я. — Может, в третий раз всё сложится благополучнее. Обращайся. Наша фирма тебе скидку оформит. Как постоянному клиенту.

Соколов на такой очевидный сарказм поморщился:

— Уморительно. Просто обхохотаться. Ты специальные курсы по повышению чувства юмора и генерации шуток прошла?

— Вся моя жизнь превратилась в одну сплошную шутку, когда ты замаячил на горизонте.

— А моя в неё превратилась, когда ты устроила мне свою месть, — мрачно напомнил он.

Я развернулась к нему, посылая куда подальше все свои мантры о том, что уж сегодня я точно не позволю ему скатываться в личное.

И вот нате, пожалуйста. Опять эти дикие инсинуации.

— Соколов, мы приехали сюда помещение осмотреть, а не твои больные фантазии обсуждать! — рявкнула я. — Какого чёрта ты вообще вообразил, что я тебе мстила? Я сама от тебя ушла!

Он поколебался, прежде чем дать мне ответ. Но потом всё-таки нехотя выговорил:

— Но ушла-то ни с чем.

А вот это очень большая неправда. Только ты, Соколов, об этом никогда не узнаешь.

— А ты думаешь, я стала бы с тобой судиться? Мне твои юристы сразу дали понять, что это гиблое дело. А услуги собственных юристов, которые могли бы мне помочь что-то отсудить у твоих акул, мне оплатить было нечем. Мне сразу дали понять — дело может затянуться на месяцы!

А я спешила поскорее уехать из города, чтобы он не узнал, не увидел, не понял, что я покидала его не одна. Может, и дура. Может, и продешевила. Нос сейчас я на жизнь не жаловалась. Смогла и себя прокормить, и ребёнка.

И ничего в этой схеме я в ближайшее время менять не собиралась.

— И ты не стала даже пытаться, — резюмировал Соколов. — Вместо этого убралась подальше из города и слила любителям жареных новостей те дебильные видео. Неужели ты думала, они смогут по-настоящему мне навредить?

Я хлопала глазами, ощущая, насколько всё-таки сильно вывалилась из контекста.

— Какие видео, Соколов? Какие ещё, к чёрту, видео? О чём ты вообще говоришь?

— Дурочку из себя не строй! — рявкнул он.

— Андрей, ты что себе позволяешь?! — завопили у нас за спинами, и я натурально подскочила на месте.

Мы с Соколовым в унисон обернулись и теперь таращились на таращившуюся на нас в ответ Жанну.

— Катерина, простите его ради бога! Видимо, не с той ноги встал. Он вообще последние несколько дней на себя не похож, — умоляющим голосом протараторила Жанна.

На ней был летний, но достаточно минималистичный костюм. На согнутой в локте руке висела миниатюрная сумочка.

— Я мчусь сюда с отменённого совещания, вся в предвкушении. Надеюсь замечательно провести время за обсуждением нашего свадебного помещения, и что застаю? Как ты нашего организатора обзываешь? Андрей!

Я видела, как Соколов сжал челюсти и наверняка как следует выматерился про себя. Давать оценку его поведению я не собиралась. Меня куда больше заботило то, что именно он мне сказал. Я никак не могла понять, что за чёртовы видео?!

Пусть неожиданное появление невесты прервало наш не слишком-то конструктивный диалог, сейчас я наверное предпочла бы, чтобы Жанна не появлялась. Или появилась бы чуточку позже. После того, как я потребую от бывшего пояснений.

— Кажется, жених не в восторге от помещения, — сухо отозвалась я. — Добрый день.

Глава 23

— О скандале?.. — расширила глаза будущая невеста.

Мне показалось, я слышала, как заскрежетали зубы счастливого жениха. А в чём дело? Наглый, зажравшийся изменщик не хочет, чтобы на него заранее навесили ярлык рецидивиста и напоминали ему о его тёмном прошлом?

Ну что ж, его, к счастью, никто тут не спрашивает.

Приковал меня к этому проекту под каким-то диким надуманным предлогом и ожидал, что я сдачи не дам?

Ты ещё, Соколов, пожалеешь, что настоял на моей кандидатуре. Успокаивай себя потом мыслями о том, что сделал это исключительно потому что, я Жанне твоей приглянулась.

Урод.

— А-а-а-а… вы про развод?

Упивавшаяся своими мстительными мыслями, я слегка запоздала с реакцией. Поэтому поспешила кивнуть, резко почувствовал себя на зыбкой почве. Мне самой стоило быть осторожней. Вот прямо сейчас разоблачения я не искала. К сожалению, мой мозг прошлой ночью успел распределить обещанную мне выплату и остался очень и очень доволен ближайшим будущим в связи с таким удачным финансовым поступлением.

Я ведь уже смирилась с тем, что не бывает худа без добра. А добра эти деньги принесут нам с Романом немало.

— Да. Вот жених ваш упомянул какой-то скандал, какие-то видеозаписи. Если честно, я ничего об этом не слышала. Ни сплетнями, ни светской хроникой не развлекаюсь.

— Ой, да этому скандалу сто лет в обед, — отмахнулась Жанна, ясно давая понять, что он её никоим образом не заботит. А спустя несколько мгновений я ещё и поняла, почему.

— Было дело. Лет шесть назад. Ну вы же помните ту эмблему с проткнутым сердцем? Крайне неудачный первый брак. Верно, Андрюш?

Андрюша молчал, гневно пыхая паром из ноздрей. Но прежде чем она снова заговорила, всё-таки вставил:

— А нам обязательно это вообще обсуждать? Мы сюда помещение приехали обсуждать или как?

— Ну погоди! Куда ты торопишься? — надула губы Жанна. — Ты не слышал, что мне задали вопрос?

— Он к нашему делу никак не относится!

— Ну почему же? — захлопала я ресницами. — А мне кажется, очень даже относится. Обсуждаем ведь брак.

— Первый. Расторгнутый, — прорычал Соколов.

Смотри, не сотри свои идеальные белые зубы.

— А вы, кстати не в браке?

Господи-боже… если из не пойми откуда взявшихся соображений о женской солидарности я и надеялась обрести в это Жанне свою невольную соучастницу, то основательно просчиталась. Жанна не играла ни за одну из команд. Она играла исключительно за себя.

— Я?..

Жанна кивнула, а взгляд бывшего мужа прожёг меня насквозь.

Мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла ответить с видимой непринуждённостью:

— Нет. Я не замужем. Но я об этом не распространяюсь. Реклама моей фирме не очень хорошая.

Жанна захихикала, оценив мой сухой юмор.

Какой впечатление моё вынужденное признание произвело на Соколова, я не знала. Я вообще старалась на него сейчас не смотреть.

— Не торопитесь, значит? — с каким-то непонятным мне любопытством уточнила она.

Я буквально видела, что у неё на языке вертится какая-то фраза, и мне сделалось не по себе от того, что я не могла сообразить, что именно она собирается уточнить.

— Не собираюсь. Не отыскала там для себя пока ничего привлекательного, — пробормотала я, надеясь, что этим наша беседа о моём браке будет исчерпана. — Но тут... каждому своё. Я моему примеру следовать не призываю.

Воистину. Я бы никого не призывала беззаветно верить другому человеку и наивно верить в то, что он никогда тебя не предаст, даже если он женился на тебе и по сто раз на дню твердил, что любит.

Как выяснилось, это далеко не гарантия вообще ничего.

— Ну и правильно, — согласилась Жанна.

И я успела выдохнуть, прежде чем она непринуждённо добавила:

— Парень у вас хоть и красавчик, но торопиться в таком деле не стоит. Мы вот с Андрюшей три года выжидали.

— А ты откуда про парня знаешь? — неожиданно грубо и совершено не к месту поинтересовался Соколов.

Я невольно скосила взгляд на бывшего мужа. И увидела, как напряглась его тяжёлая нижняя челюсть. Будто ему кто-то прямо здесь и сейчас бросил вызов, который он не мог проигнорировать, даже если, может быть, и хотел.

— Да ниоткуда, — пожала плечами Жанна и проплыла между нами, приковавшись взглядом к чему-то на потолке. — Хм… а вот как эти стропила будут в кадре смотреться… я даже не знаю.

Сбитая с толку, я обернулась к ней, но успела краем взгляда зацепиться за Соколова, который зыркнул на меня так, будто я прямо у него на глазах преступление совершила.

— Видела фото в вашем профиле «ВКонтакте», — ошарашила она меня.

Господи, эта женщина доведёт меня до инфаркта. То, как она скакала по темам, кого угодно могло вогнать в крутое пике.

— У тебя есть профиль во «ВКонтакте»? — уставился на меня Соколов.

Глава 24

— Правда? — Жанна захлопала наверняка наращёнными ресницами и расплылась в благостной улыбке. — А знаете, они даже чем-то похожи.

Соколов тихо фыркнул, и я могла только гадать, что этот фырканье означало.

Но я сейчас не то что гадать, я сейчас мыслить адекватно вряд ли могла. Я буквально кожей чувствовала, что меня вольно или невольно втискивают в ловушку. А я просто не знаю, как сделать так, чтобы без лишних подозрений отбрыкнуться от этого разговора.

Всё-таки в общении с состоятельными клиентами были свои порой здоровенные минусы. Они частенько не обременяли себя следованием законам приличий и не утруждали себя соблюдением каких-либо рамок. Если им хотелось задать тебе личный вопрос, они как правило это делали, и твой изумлённый вид их обычно ничуть не смущал.

— Это… нет. Нет, Никита не отец ребёнка.

— Пф-ф-ф, — снова фыркнул Соколов.

И к моему изумлению, передразнил меня:

— Никита.

Совсем, что ли, крыша отъехала? С каких это пор имя Никита несёт в себе что-либо забавное или стоящее осмеяния?

— Мы на отдыхе познакомились, — пробормотала я, не собираясь кормить своих клиентов какими-либо подробностями. — Он фотограф. В Турцию на работу приезжал вообще-то…

— А-а-а-а… — разочарованно протянула невеста. Видимо, ей хотелось каких-нибудь пикантных подробностей или интересной истории.

Зато Соколов сейчас выглядела так, будто умудрился кому-то что-то важное доказать.

Господи, пора сворачивать этот дурдом.

Поэтому о Никите я больше ни словом им не обмолвилась, иначе невеста получила бы свою долю интересностей. Как мог при этом отреагировать бывший муж, я не думала. Меня это не интересовало.

— Давайте всё-так обсудим с вами помещение, — максимально вежливым тоном предложила я, оставляя позади Соколова и приближаясь к Жанне, которая решила, что вопрос с моей личной жизнью можно считать исчерпанным, и потому охотно переключилась на действительно важные вопросы.

— У вас есть какие-нибудь возражения?

— Как раз те, что озвучили вы, — с облегчением от того, что мы действительно оставили позади все опасные темы, отозвалась я. — Что вы думаете про эти стропила?

— А если задрапировать?..

— Представляете, сколько ткани на это уйдёт?

— А если чем-то другим? А если их перекрасить?

— Жанна, это… как мне кажется, это попросту лишний труд. Да и разрешит ли нам собственник?

И вот теперь настал черёд фыркать Жанне.

— С ним мы договоримся.

Ну, конечно, классический подход Соколова и его окружения. Какие могут быть проблемы, когда у тебя есть не просто деньги — деньжищи!

Я украдкой вздохнула.

— Андрюш, а ты как считаешь? — Жанна обернулась к торчавшему где-то позади жениху.

Его ворчливый ответ послышался где-то слишком близко ко мне, и у меня даже «мурашки» по коже пошли. Захотелось как можно скорей отстраниться.

— Я не вижу проблемы. Просто попроси фотографа не задирать камеру вверх.

— Универсально, — закатила глаза Жанна. — Я завидую вам мужчинам. Умеет же вы проблемы решать.

— Мы умеем лишние не создавать.

А вот теперь захотелось фыркнуть уже мне. Но я, призвав на помощь всю силу воли, сдержалась.

— И как это понимать? — надменно отозвалась невеста, скрестив на груди руки.

— Как я озвучил, — словно и не заметил её изменившегося настроения, ответил жених.

— Сориентируй нашего фотографа, объясни ему нюансы съёмки, да и всё. Не усложняй.

Жанна закатила глаза, давая понять, чего стоят его советы, и обернулась ко мне:

— Катерина, скажите, а кто-нибудь из фотографов, с которыми сотрудничает фирма, тут работал?

Я хмыкнула про себя, подсознательно предвкушая реакцию. Надо же какой «своевременный» всё же вопрос.

— Не уверена, — я пожала плечами и окинула взглядом помещение. — Разве что Никита. Но это нужно спросить у него.

— О-о-о-о, — глаза Жанны тут же загорелись. — Тот самый Никита? Который из Турции?

— Да, — я кашлянула и свела брови, недовольная тем, что эти вопросы вгоняют меня в неловкость. — Он вообще-то фрилансер, но после нашего знакомства заключил с нами долгосрочное сотрудничество.

— Видел? — восхищённо кивнула Жанна своему жениху. — Эффективный рекрутинг в действии! Катерина, да вы просто человек многих талантов! Вот я не зря восхищаюсь вами и вашим профессионализмом. У меня вообще на это чутьё.

— Мы тут собрались чужих фотографов обсуждать? — грубо вмешался Соколов, произнеся слово «фотографов» так, будто вовсе не его подразумевал, озвучивая своё возмущение. — Какого чёрта мы тут застряли, обсуждая какие-то дебильные стропила?

— Вот зануда ворчливый, — пробормотала Жанна. — Ладно, Катерина. Давайте по-быстрому с собственником переговорим. Оставляем пока помещение. Насчёт стропил я завтра вам своё решение сообщу. Договорились?

Глава 25

— Вот видите, как хорошо, что некоторые люди умеют идти на компромисс, — с довольным видом улыбнулась Жанна, пряча телефон в сумочку.

Катерина стояла рядом и вежливо улыбалась, хоть он и видел, что ей такая тактика была совершенно не по душе.

А вот он бы на это почти наверняка и внимания не обратил. Андрею хотелось поскорее разделаться с этими приготовлениями, и он нечего не имел против того, чтобы любые проблемные вопросы забросать деньгами, только бы не зацикливаться на них.

Разве не об этом он и мечтал всё это время? Не для этого впахивал, словно проклятый? Он думал о том, что начав зарабатывать шестизначные суммы, быстро накопит такой капитал, который избавит его от всякого головняка.

Короче, рассуждал как любой другой человек, ни разу не владевший такими большими деньгами. Но быстро уверовал в истину: большие деньги — большие проблемы.

Однако и другое всё-таки было верно: мелкие проблемы большие деньги умели решать.

— Безусловно, — отозвалась Уланова и бросила взгляд на стропила преткновения. — Правда, это неизбежно увеличит бюджет мероприятия…

— Бросьте. Не будем смотреть на бюджет. Замуж я один раз выхожу. Больше не планирую.

И она послала Андрею сахарную улыбку.

— Поэтому мы можем позволить себе раскошелиться.

— Конечно, — отступила Уланова. — Я не собираюсь ваши деньги считать. Как пожелаете. Тогда… тут мы, пожалуй, закончили.

Он уже действительно на такой исход понадеялся, когда Жанна вдруг поинтересовалась:

— С кажите, а это ваш Никита… у него, наверное, график заказов расписан давным-давно?

Андрей невольно навострил уши. Куда она клонит? На хрена ей этот Никита?

— Если честно, не знаю. То есть… я могла бы спросить. А… зачем?

— Вот я думала о том, чтобы взять второго фотографа. Один — это мало. Свадьба большая, много гостей. Обширные помещения. А хочется, чтобы охват был максимально широкий. Ну вот один фотограф будет работать с молодожёнами, второй — гостей снимать и всякое остальное.

— Ну… — Катерина замялась.

Она явно не хотела, чтобы этого её Никиту привлекали к мероприятию.

А что это так? Что смущало-то? Что у них с этим Никитой, в конце концов? Что-то всё-таки большее, чем знакомство и рабочие отношения? Видимо, сотрудничают в разных, так сказать, плоскостях.

Почувствовал боль в ладони, он только сейчас сообразил, что так сильно сжал ключи от машины, что острые края впились в кожу.

— Думаю, мы прекрасно обойдёмся и без Никиты, — бросил он и отсалютовал невесте ключами. — Так мы едем или как?

Но если он думал, что сегодняшний день окажется самым дурацким из череды тех, когда он участвовал в приготовлениях в свадьбе, то ошибался. Спустя пару дней он снова отправился на встречу с организатором и снова без Жанны, потому что она уехала на примерку своего драгоценного платья.

А они опять торчали в переговорной, где на него со всех стен, исключая ту, что с окнами, пялились какие-то грамоты в рамках и портреты счастливых парочек — очевидно, из клиентуры фирмы.

— Передай, пожалуйста, Жанне, что у фотографа всё действительно расписано на полгода вперёд, — чопорно заявила она, отпив из своей кружки, едва ли не оттопырив мизинчик.

Андрей сегодня был не особенно в духе. Вчерашнее рабочее совещание прошло нервно и не без накладок. За полтора часа он получил какую-то бумажку от налоговой, которая в итоге оказалась адресована вовсе и не ему, и утренний чай с бывшей женой мог стать условной разгрузкой. А стал для него очередным испытанием.

— Это ты про своего Никиту?

Катерина поморщилась и медленно, очень медленно подняла на него взгляд, без церемоний давая понять, какого она мнения о подобных вопросах.

Но он не проигнорировал этот взгляд.

— Так у тебя тоже, выходит, личная жизнь налажена.

— Я свою личную жизнь с тобой не обсуждаю.

— Да я и не собирался её обсуждать. Но слышать от тебя такое даже, знаешь ли, странновато. Ты вот, например, не постеснялась нашу личную жизнь выставить на всеобщее обозрение. Выставить и, как трусиха. сбежать.

С неё тут же слетела вся её чопорность.

— Как замечательно, что ты эту тему всё-таки поднял, — процедила она, и её глаза сверкнули сталью. — Давай-как наконец всё проясним. Потому что стоит тебе заговорить об этом, и я начинаю подозревать, что с сумасшедшим общаюсь.

— Продолжаешь строить из себя невиновную? — хмыкнул Андрей. — Нет, я понимаю. Никому не приятно, когда его за задницу угрожают схватить. Потому что придётся расплачиваться за содеянное. Но вот делать из меня идиота не надо. Теперь-то я понимаю, почему ты тогда отказалась что-либо у меня выторговывать и ушла в закат с гордо поднятой головой. Потому что сидела на записях с видеокамер, которые потом в сеть и слила. Получила свой развод, слила видео в сеть и растворилась. Будто в воду канула!

— Да что за видеозаписи?! — гаркнула она, не сдержавшись.

— Записи из отеля! Не строй из себя дурочку. Не знаю, чем ты им там заплатила. Но в сети оказались записи. И на них я вместе с…

Глава 26

— Так ты вот прям-таки знаешь? А ты не слишком ли много на себя берёшь, Соколов? — громыхнула я. — Ты доказать это сможешь?

— А у тебя, видимо, ни совести, ни смелости сознаться во всём не хватит.

— С чего бы мне сознаваться в том, чего я не делала?!

— А кто ещё мог это сделать?! — гаркнул Соколов. — Кому ещё это могло потребоваться? Конкурентам? Смешно! В это мире всем наплевать, чем ты там за закрытыми дверьми занимаешься! Просто будь добр, не свети этим нигде! И кто бы ещё, кроме тебя, захотел вывалить всё это на публичное обозрение? Если учесть ещё и то, что кроме тебя и меня, об этом больше никто и не знал!

— А девицу свою в расчёт не берёшь? — рявкнула я, едва не перевернув кружку с недопитым чаем.

— Да ей-то такой скандал на хрена? — пристукнул по столу кулаком Соколов. — Тем более что в то время, когда мы разводились, она уже путалась с кем-то другим.

— Ну и женщин ты себе выбираешь, Соколов, — фыркнула я.

— Не забывай, что и ты была среди этих женщин!

Рука дёрнулась сама собой.

Остатки горячего чая полетели в лицо Соколову.

Он зашипел так, словно жидкость попала на раскалённую поверхность.

Я даже испугаться как следует не успела.

Выругавшись, он вскочил и, сжав свои кулачищи, рявкнул:

— Бешеная!

Отшвырнул подальше стул и пошагал прочь из переговорной.

Прежде чем дверь с треском за ним захлопнулось, в спину мне врезалось:

— Завтра продолжим. Когда у тебя мозги на место встанут!

И если в тот день я, сама немало ошарашенная своим поступком, возрадовалась, что мне перепала такая неожиданная передышка, то завтрашний день показал, что радовалась я рано.

Группа Ромки ушла на карантин, о чём мы узнали перед самым выходом в детсад. Обеспокоенная заведующая, извинившись, сообщила, что у кого-то выявили ветрянку.

И мне ничего не оставалось делать, как тащить сына вместе с собой на работу.

Я очень надеялась, что Соколов до сих пор будет зол настолько, что не приедет. Или ещё лучше, вообще откажется от наших услуг.

Но первое, что он мне сказал, когда мрачный объявился на пороге моего кабинета, это:

— Своей дебильной выходкой ты от меня так просто не отделаешься.

Чёрт дёрнул спросить:

— Может, стоило целую кружку в рожу тебе выплеснуть?

— Нет, Уланова, — неожиданно ухмыльнулся бывший муж. — Тут нужно что-то посерьёзнее. Ты в следующий раз ломом попробуй. Ну или там, топором.

— Клоун, — бросила я.

— Да как угодно. Только ты сейчас работаешь на этого клоуна. И я сказал, я не собираюсь тебе твоими происками с видео тыкать. Забыли. Ты сама этот вопрос подняла.

И прежде чем я успела что-либо возразить, он придавил меня взглядом к месту и низким голосом добавил:

— Просто устрой нам свадьбу и всё. Этого хочет Жанна. И она это получит. Конец разговора.

И дальше он попросту отказался обсуждать со мной что-либо кроме рабочих вопросов.

А потом его и вовсе увлекло то, чего я опасалась.

— О, я смотрю, мы сегодня работаем в расширенном составе, — приподнял брови Соколов при виде тихонько рисовавшего в углу Романа.

— Здравствуйте, — тихо отозвался он и вернулся к своему рисованию.

Он уже был научен вести себя тише воды, ниже травы. Не в первой наблюдать за тем, как работает мать.

Я бы сейчас к Луизе Харитоновне его с удовольствием отправила, но у неё сегодня был выходной…

— Мы работаем в обычном составе, — отрезала я. — Роман, ты рисуй. Соколов, не отвлекайся. Давай расквитаемся с сегодняшними активностями поскорее и разбежимся.

— Так мы уже, — хмыкнул Соколов. — Не помнишь, что ли? Шесть лет назад.

— Слава богу, — я вытащила из первого ящика стола заготовки с элементами интерьера, на которых настаивала невеста. — Значит, смотри. Запоминай или записывай. Я не собираюсь по десять раз повторять.

Соколов тихо присвистнул и внезапно обернулся к Роману, расширив глаза.

— Парень, она всегда у тебя такая грозная?

Ромка бросил на него застенчивый взгляд, а потом слегка нахмурился.

Я вдруг вспомнила, как он мне пообещал тоже злиться на этого здоровенного дядьку в костюме, потому что на него по каким-то своим — исключительно веским — причинам злилась и я.

Смешно, наверное, было бы вспоминать, если бы меня не нервировала эта ситуация.

Но я очень надеялась, разобрать все вопросы минут за пятнадцать, не дольше, и спровадить Соколова подальше. А завтра я уж что-нибудь придумаю с Ромкой. На крайний случай отправлю любоваться рыбками — завтра-то Луиза Харитоновна будет на месте.

— Не всегда, — отозвался Роман, и моё сердце нехорошо ёкнуло. — Только когда на кого-нибудь злится.