Предначертанный

Пролог.

Он придет за тобой, где бы ты ни находилась.

Он — Предначертанный. От пророчества нельзя уйти.

— Домнул Паладе, добро пожаловать!

В этот августовский вечер дворецкий расшаркивался перед мэром и его женой, желая угодить. Еще бы, мэр города посетил дом Маришей!

Я, старшая дочь мэра, робко жалась поближе к мачехе и боялась лишний раз вздохнуть. Алое вечернее платье, в которое меня впихнули чуть ли не насильно только потому, что алый — любимый цвет именинника и наследника автомобильной империи Маришей, жутко сдавливало грудь, золотые серьги с алыми рубинами оттягивали мочки ушей, а рубиновое колье жгло шею.

— Думитру, добро пожаловать в мой дом! — раздался громкий возглас со стороны широкой мраморной лестницы, и вскоре мы увидели хозяина дома. Дородный и плотный, с крупным морщинистым лицом, облачённый в роскошный костюм, глава империи Маришей спускался навстречу высокопоставленным гостям. Его рыжие волосы, тронутые сединой, были гладко зачесаны назад, а голубые глаза почти бесцветные, сверкали радостным предвкушением.

Мужчины обменялись теплыми рукопожатиями, после чего хозяин дома поцеловал руку моей мачехи.

— Домнула Бьянка, — с почтением повернулся он к моей бледной от волнения особе. — Добро пожаловать в наш дом! Именинник ждет не дождется, когда же вы займете свое законное место рядом с ним.

Я робко кивнула. Мне казалось — еще миг, и я грохнусь в обморок. Мачеха, заметив замешательство, сверкнула недобрым взглядом. Ей не хотелось, чтобы старания визажиста и самого дорогостоящего в городе парикмахера пропали даром, если я рухну на пол.

А я… я хотела сорвать с себя украшения, растрепать строгую прическу и со всех ног бежать прочь. Помолвка по расчету никак не входила в мои планы, замужество без любви — тем более. Увы, никому были не интересны планы наследницы рода Паладе. Таков был мир моего отца, и я была обязана подчиниться традиции.

Наверху мелькнула тень, и следом за хозяином дома вниз заторопился мой будущий муж, Ион Мариш. Его светлый костюм сидел на нём безупречно. Аккуратно подстриженная по последней моде рыжая бородка идеально сочеталась с короткими рыжими волосами. Выцветшие глаза с легким оттенком голубого сверкали любопытством.

Я украдкой взглянула на будущего мужа, и сердце взорвалось бешеным стуком. Казалось, оно выскочит из груди и запрыгает по гладкому мраморному полу роскошного холла.

— Бьянка.

Ион учтиво склонил голову и с нежностью коснулся губами моей руки. Судя по сверкнувшему торжеству во взгляде бесцветных глаз, я пришлась ему по душе.

По коже заскользили его властные губы, и меня затрясло.

Это была совсем не любовная лихорадка. Меня трясло от отвращения. Оно колотилось внутри, не давая дышать. Я не смогу, нет, не смогу любить этого избалованного богатством и роскошью наследника с выцветшими глазами!

Мачеха снова толкнула меня в бок, и я, сглотнув противный ком в горле, покорно взяла жениха под руку.

Он повел меня на второй этаж, в огромную гостиную, туда, где собрались все сливки высшего общества нашего небольшого румынского городка.

Сверкали вспышки фотоаппаратов — папарацци с жадностью ловили в кадр меня и Иона, сновали туда-сюда официанты с ломящимися от угощений подносами, весело смеялись родители будущих молодоженов, и только я за весь вечер не смогла произнести ни единого слова. Правда, надо отдать должное моему спутнику: он болтал без умолку о марках поставляемых автомобилей, о лидерах продаж, о сметах…

Я обреченно кивала и маленькими глотками потягивала шампанское.

Начались танцы. Покорно улыбнувшись протянувшему мне руку жениху, под взглядами сотен любопытных глаз я закружилась с ним в вальсе.

— Ты хорошо танцуешь, — шепнул он мне на ушко.

— Еще бы! — впервые за весь вечер усмехнулась я.

Мачеха два месяца подряд изводила меня репетициями с нанятым учителем танцев.

Ион скользнул взглядом по глубокому декольте на моем алом платье и сладко улыбнулся.

Я же, кружась в танце с ненавистным женихом, мечтала только об одном: поскорее уехать в Бухарестский университет. Там… я придумаю, как избавиться от ненужной помолвки.

— Я хочу, чтобы на следующих выходных мы с тобой сходили вместе поужинать, Бьянка, — вторгся в мои дерзкие мысли голос Иона, и я обреченно выдохнула. До осени и моего отъезда оставалось целых две недели.

Глава 1

Рая, любимая дочь владыки Темной империи, стояла у окна роскошного родового замка. С отчаянием во взгляде она рассматривала тонущий в осенних сумерках сад. Ее длинные темные волосы рассыпались по плечам, на красивом лице лежала печать тревоги, а огромные карие глаза были влажными от недавно пролитых слез. Слезы у вампиров — редкое явление. Их запросто можно спутать с кровью — они кроваво-красного цвета, а стоит им упасть на землю, и они тут же превращаются в драгоценные камни — рубины и гранаты. Вот и сейчас Рая с горечью рассматривала пятна на блузке, а пол вокруг нее сверкал россыпью драгоценных камней.

Но пятна на блузке были всего лишь досадным недоразумением, а ситуация в империи складывалась очень плачевно.

Со злостью пнув самый крупный рубин носком туфли, Рая сжала кулаки. Нет, не может быть, чтобы отцу оставалось жить совсем немного! Ведь вампиры вечны. Как могло случиться, что владыку могущественной Темной империи постигла странная болезнь, которую люди называют анемией?!

Уже стало известно, откуда пришел мор. Болезнь подкрадывалась незаметно. Год за годом она распускала свои щупальца, и причиной тому стало нарушение главного правила предшественников: решившись отказаться от крови людей, вампиры Темной империи питались кровью животных. И вот, странная лихорадка добралась до главы клана вампиров.

Рая всегда отличалась предпринимательскими способностями. После долгих подсчетов ей удалось создать план спасения клана. Главное правило — пить человеческую кровь, и не просто кровь: пить придется кровь только здоровых людей.

Но как это сделать, чтобы не нарушить еще одно правило: никогда не прикасаться к людям без их разрешения?

Рая знала, как. Надо всего лишь пустить пыль в глаза. Организовать всемирную миссию спасения человечества, под шумок создав банк, куда человеческие особи без особых размышлений станут сдавать кровь. А что может заставить человека сдавать кровь? Верно: благородная идея и денежное вознаграждение! Идею Рая создала. Осталось внушить ее сильным мира людей, и дело в шляпе. Только как воплотить план без посторонней помощи?

— Давно стоишь? — раздался у нее за спиной бархатный голос её старшего брата Андрея.

— Около часа. А что? — чувствуя, как по холодному вампирскому сердцу растекается тепло, заулыбалась Рая.

Она любила брата. В клане не было вампира сильнее. Увы, Андрей являлся отщепенцем. Он упорно отказывался от обязанностей наследника престола в угоду своему таланту: у брата Раи были волшебные руки. Эти руки спасали человеческие жизни. Приговоренные к смерти оживали после его операций.

Рая и Андрей являлись наследниками вампирского престола, но между ними никогда не возникало недопонимания по этому поводу. Рая мечтала править, Андрей же уклонялся от обязанностей, пропадая в больницах по всему миру.

«Ты растрачиваешь свои силы не туда! Твоя привязанность к людям все портит!» — злился владыка.

«Мое предназначение — исцелять детей! Другим оно никогда не будет!»

Твердый, как кремень, Андрей никогда не отступал от своих принципов.

Но сейчас положение в темной империи было тяжелым как никогда.

Возвращение Андрея из Москвы стало целительным бальзамом для израненной души Раи.

Она шагнула к брату, положила руки на его крепкие плечи и на миг прикрыла глаза.

— Мама будет так рада твоему приезду!

— Прости, что не приехал раньше. У меня огромная нагрузка в больницах.

— Спасибо, что выкроил для нас время.

— По дороге сюда я прочел твое письмо. Возможно, ты мыслишь правильно. — Андрей сверкнул изумрудным свечением зеленых глаз. — Только какую идею ты придумала, чтобы заставить людей идти за нашим призывом?

— Миссия, — спокойно отозвалась Рая.

— Миссия? Ты о чем?

— У людей есть одна очень страшная беда, милый брат: болезнь, которая убивает старых и юных. Она убивает даже новорожденных. Основав миссию во имя борьбы с этим недугом, мы сможем создать подконтрольные нам лаборатории по забору крови от здоровых людей.

Рая с мольбой в глазах взглянула на брата. Он, самый лучший в мире детский хирург, мог стать спасением клана.

Андрей сосредоточенно молчал, вглядываясь в кромешную тьму.

— Знаю, звучит эгоистично, — примирительно продолжила Рая. — Но что плохого в том, что люди будут пользоваться нашими финансами для лечения своей болячки, а взамен станут делиться кровью?

Андрей потер гладко выбритый подбородок и задумался. Крови, которую он мог поставлять в клан из пунктов сдачи, было явно недостаточно для того, чтобы вылечить всех вампиров.

На его аристократическом лице отразилась глубокая скорбь при мысли о странной болезни, зеленые глаза вспыхнули яростью. Мор совсем недавно начал поражать вампиров, а от него уже не было спасения. Даже владыка слег с лихорадкой, которую назвали анемией, из-за недостаточного количества эритроцитов в рационе вампиров. А ведь владыка имел безграничный доступ к человеческой крови. Увы, волшебные руки хирурга не могли спасти от лихорадки. Они умели только резать и зашивать. От мора нужна была кровь, много здоровой человеческой крови, богатой эритроцитами.

Глава 2.

В этот промозглый осенний вечер студенческий городок Бухарестского университета праздновал день первокурсника. Нам, студентам третьего курса факультета Международных отношений, не было бы никакого дела до вечера юных коллег, если бы не одно «но»: в этом году день первокурсника совпал с Хэллоуином. Что и говорить, припозднились с празднованием.

Георг Ливиану, голубоглазый футболист и любимчик всех девушек, где-то достал пригласительные билеты в самый элитный в столице ночной клуб. Теперь он донимал нас с Аминой веселыми воплями.

— У меня четыре билета! Кто со мной? — выплясывая вокруг меня, голосил он. — Ну же, Бьянка! Решайся!

— Отстань! — отмахнулась я и удобнее устроилась за письменным столом у маленького окошка.

Я была уже достаточно взрослой девочкой и знала, чем закончится очередная вечеринка в ночном клубе с Георгом: он будет приставать ко мне до самого утра, рассыпаться в сопливых комплиментах в адрес моей персоны, поглаживать длинные локоны цвета платиновый блонд, заглядывать в мои зеленые кошачьи глаза и мечтать о том, чтобы остаться со мной наедине в нашей тесной комнатке.

Только я знала, что меня он не получит, и вообще никто меня не получит! Я предназначена тому, кого выбрал для меня отец. Сразу же после вручения диплома я собиралась вернуться в родной город, чтобы обвенчаться с Ионом Маришем — мрачным и жестоким наследником автомобильной империи. А поскольку до завершения обучения оставался еще целый год, Георг и все остальные парни нашего факультета могли сколько угодно обивать пороги. Все зря. Увы, такова судьба всех наследниц рода Паладе — продолжать традицию брака по расчету, приумножая богатство.

Ион Мариш и я встречались несколько раз до моего отъезда в Бухарест, но каждый раз, когда служебная машина отца провозила нас мимо огромного и мрачного дома Маришей, я внутренне содрогалась.

«Это твой будущий дом, Бьянка!» — восторгалась моя мачеха. Я же смотрела на черный кованый забор, на дом, больше похожий на средневековую крепость, и что-то скручивалось внутри в тугую пружину, как будто за тяжелыми воротами меня поджидала смерть, а не счастливое замужество.

Моя веселая подруга Амина, пышечка с каштановыми кудряшками, вскинула голову, отвлекая меня от невеселых мыслей.

— А что там будет, Георг? Никто не выдает дорогостоящие пригласительные просто так. Как тебе удалось их раздобыть? — поинтересовалась она.

— Я их выиграл в покер на втором этаже! Вечеринка для элитных клиентов клуба! Веселье точно будет! От зомби и вурдалаков! — все приплясывал Георг. — Бьянка, ну же! Ты в деле?

— Если не выучу историю, папа меня со света сживет! — отрицательно покачала головой я.

— Ты чего, Бьянка?! Какая история?! Сегодня Хэллоуин! — не отставал Георг. — Мне родители кредитку пополнили. Если пойдешь с нами, коктейли за мой счет!

— У меня своя кредитка имеется, — равнодушно выдохнула я. — Золотая. — И, нахмурив лоб, снова сосредоточилась на учебнике.

— Ох, ну ты и зануда, Бьянка! — не удержался Георг.

— Ладно, мы в деле, — Амина толкнула в бок «ботаника» Анжея, развалившегося на ее кровати с потертым учебником, и у того чуть не слетели очки. — По сколько скидываться будем?

— С меня — пригласительные, с вас — коктейли.

— А не дороговато? — Анжей приподнял густую черную бровь. — Лучше скинуться на мартини и остаться в общаге. Второй этаж обещал веселье. Идем на второй этаж, Бьянка?

— Отвали, Анжей! — разозлилась я. — Все отвалите! Я не могу текст выучить! Завтра сдавать!

Потянулась за бутылкой пепси-колы, но Георг опередил меня. Приняв позу, от которой падали в обморок все девчонки без исключения, он галантно вскрыл бутылку одним движением сильной руки и протянул мне шипящий напиток.

Я окинула его оценивающим взглядом и медленно приняла бутылку.

— Ну же, — вальяжно положив руку на спинку старого офисного кресла, в котором я корпела над конспектами, ухмыльнулся Георг. — Соглашайся, кошечка. Без тебя нам будет скучно.

— Разве? — Я сделала глоток пепси-колы, вытянула ноги, обтянутые модными джинсами, и сладко улыбнулась. — А мне казалось, что тебе, Ливиану, среди нечисти будет не скучно и без нашего участия…

— Кончай шутить! — Георг угрожающе приподнял темную бровь. — Неужели не можешь отложить свою историю ради друзей?

— Хорошо, уговорили! — Я со злостью хлопнула книгой.

Сгребла с небольшого туалетного столика свою косметику и заперлась в общей ванной комнате. Мне совсем не улыбалось ехать в ночной клуб этим вечером, но сегодня Хэллоуин. Друзья не отстанут! Даже если эта троица отчалит, на пороге замаячат следующие желающие отметить праздник. Лучше уж провести время в ночном клубе — без пользы, зато весело.

Я провела наманикюренными пальцами по волосам, нанесла на чуть припухшие губки алую помаду и лукаво подмигнула своему отражению в зеркале. Гулять так гулять!

Когда я вышла из ванной комнаты, друзья уже вовсю готовились к походу в клуб. Анжей приволок откуда-то маски с блестками и перьями, Георг весело примерял на голову маску зомби, а Амина без смущения рылась в моей части нашего общего шкафа.

— Бьянка, можно я надену твое короткое красное платье?

— Можно, —махнула рукой я. Ни у кого в общаге не было столько нарядов, сколько у меня. Мой влиятельный папочка никогда не отказывал мне в средствах. Грех не поделиться с подругой, у которой почти никогда не бывает денег и красивых шмоток.

—Ты в джинсах идешь? — Георг недовольно покосился на меня, и я поняла, что красное платье он хотел видеть на мне.

— А тебя что-то не устраивает? — Я угрожающе приподняла бровь.

— Все устраивает, — примирительно заулыбался он.

Фыркнув, я выудила из шкафа облегающую черную майку со стразами и тоже улыбнулась. Джинсы, майка, крутые кроссовки от любимого бренда, кожаная курточка и алая помада в тон вечеринке — вот мой прикид на сегодняшний вечер.

Глава 3

— Я не могу поставить вам промежуточный зачет. —Домнул Танасе развел руками и вернул мне зачетку. — Придется прийти еще раз.

С печалью в глазах я забрала документ. Что ж, видимо, я не из тех, кому прощаются недоученные тексты.

Я пошла ва-банк, надеясь победить, и проиграла.

Теребя ручку сумочки, быстро зашагала по просторному коридору университета. Я проиграла, но гордая русская внутри меня не думала сдаваться.

И зачем я вчера вечером пошла в ночной клуб? Лучше бы учила. А так… меня чуть не задушили. Хорошо, что незнакомец с зелеными глазами меня спас. Но все равно событие было настолько неприятным, что я не рассказала о нем никому из друзей.

Я нашла Амину и Анжея в студенческом кафе. До следующей пары оставалось двадцать минут, поэтому мои друзья наслаждались капучино и весело перекидывались сообщениями в телефонах.

— Бьянка! Сдала? — оживилась Амина.

— Нет, — понуро сообщила я, опустилась на свободный стул и тоже достала телефон.

— Я за пирожным. Тебе взять кофе, Бьянка? — Анжей поднялся со своего места.

— Возьми. — Я протянула ему деньги.

Экран плоского телевизора мелькал новостями.

—Вчера Бухарест посетила делегация бизнесменов из восьми процветающих стран. Миссия «Во имя добра», подразумевающая сбор средств на лечение больных раком детей по всему миру, набирает обороты.

— Ты смотри, какие заботливые бизнесмены! — мельком взглянув на экран, усмехнулась подруга. — Особенно русский. Он лучший в мире детский хирург. Вечно русские пытаются казаться лучше всех.

Я подняла голову, и что-то кольнуло в сердце. На экране мелькнул он — тот самый русский, который спас меня в ночном клубе! Его пронзительный взгляд, аристократические черты лица, спокойный и уверенный говор невозможно было забыть. Темно-коричневый костюм сидел на нём как влитой, добавляя шарма.

«Угораздило же меня вчера с ним познакомиться!»

— Кстати, знаешь, что в клубе не просто так была закрытая вечеринка? — подала голос Амина. — Средства от продажи билетов пошли в фонд миссии «Во имя добра», так что, можно сказать, на коктейли мы потратились не зря.

— То есть они ездят по всему миру, собирая средства для больных детей? — продолжая жадно слушать диктора и надеясь еще хотя бы раз увидеть знакомое лицо, переспросила я.

— Вроде бы, — неопределенно кивнула подруга.

Значит, скоро они покинут Бухарест, как и остальные столицы мира. Сердце пронзила непонятная тоска. Встретить идеального мужчину в ночном клубе, чтобы потом потерять… хотя какая разница? В любом случае, впереди меня ждут не самые лучшие времена. Он русский, вернется в свою Россию. Я тоже попытаюсь сбежать в Россию, но даже если у меня получится, вряд ли нам удастся встретиться. Я буду нищей эмигранткой с поддельными документами, а он — процветающий детский хирург. У него, наверное, и подруга есть.

На улице дул промозглый ветер. Он безжалостно трепал мои волосы и пробирался под одежду. От холода не спасали даже шерстяное пальто и высокие ботфорты. Зябко поеживаясь и стуча каблучками, я бежала по выложенной плиткой дорожке в сторону общежития.

У обочины тротуара мягко притормозил роскошный черный «Мерседес». Затемненное стекло приоткрылось.

— Бьянка, — послышался знакомый голос.

Вздрогнув, я обернулась. Мой русский? Здесь?

Он приоткрыл дверь и улыбнулся.

— Привет, Бьянка.

— Как вы…ты… меня нашел? — Я обескураженно впилась в него глазами. Красивое лицо, аристократические черты, изумрудные глаза, точеный профиль… да, несомненно это мой вчерашний знакомый.

— Скоро я улетаю в Болгарию, Бьянка. Мне хотелось увидеть тебя, прежде чем это произойдет.

— Правда?

Я не сдержалась и улыбнулась. Сердце подскочило и радостно забилось. К щекам прилила кровь.

— Правда, Бьянка. Садись, шофер отвезет нас в какую-нибудь уютную кофейню. Выпьем по чашечке кофе?

— Я… не знаю…я не сажусь в машину к незнакомцам.

— Всего лишь чашечка горячего ароматного кофе. Кофе ведь ни к чему не обязывает, верно?

Да, я никогда не сажусь в машину к незнакомцам, но почему-то у меня было ощущение, будто предчувствие, как будто мы знали друг друга всегда и наша встреча — закономерное продолжение чего-то очень важного.

Не удержавшись, шагнула к машине. Он улыбнулся и подвинулся, приглашая сесть рядом.

Я села, и дверца захлопнулась. Тут же меня обволокло уже знакомым ароматом: потрясающей смесью рома, бергамота и киприола. В голове зашумело, закружилось, и по телу побежали горячие волны. Как будто странная, будоражащая магия забралась в мою голову и в один миг смешала все в жуткий хаос.

Я подняла глаза на своего спутника. Андрей улыбнулся мне и приказал шоферу ехать на центральную площадь.

Рядом с площадью на первом этаже старого здания расположилось уютное кафе.

Мы заняли столик в глубине помещения, у стены. Заказали кофе и сладкий десерт.

— Как ты меня нашел? — спросила я.

— Не поверишь, мы просто проезжали мимо! — рассмеялся он. В его изумрудных глазах полыхнуло, и меня опалило горячим огнем.

— Как такое возможно?

— Встречи не бывают случайными, Бьянка.

Я молчала. Он взял мою руку и сжал ее в своих ладонях. Прохлада и тысячи игл пронзили кожу, прокатившись волной волшебных мурашек.

— Вчера в тебе было столько отчаяния, столько боли… я просто не мог оставить тебя с этим.

— Ты любишь спасать людей? Я видела тебя по телевизору.

— Это Миссия. Она неизбежна.

Он продолжал держать мою руку в своих. Теперь ощущения изменились. Прохлада исчезла, вместо нее появилось тепло. Оно равномерно нагревало кожу, отчего сердце билось быстрее.

— А после Болгарии куда ты полетишь, Андрей?

— Хочешь в Россию? — улыбнулся он.

— Откуда ты знаешь? — Я испуганно сглотнула.

— Твое биополе. Оно очень сильное. Я могу читать его, будто открытую книгу.

Глава 4

Весь следующий день я сходила с ума от счастья и тоски одновременно. Конспекты были заброшены далеко в угол, а мое сердце сгорало в лихорадке. Русский прочно поселился в моем сердце, и от него не было никакого спасения.

Амина была озабочена моим состоянием.

— Бьянка, ты уверена, что готова пойти еще на одну встречу с ним? Все же он состоявшийся профессионал. Старше тебя. Да и жених у тебя есть.

— Знаю, — запахивая розовый халатик, отчаянно кивала я. — Но его губы, руки, взгляд…

— Как будто тебя приворожили, — нахмурилась подруга. — Слушай, завтра пятница. Давай домой к моей бабушке съездим? Она точно увидит, есть приворот или нет.

— Зачем взрослому мужчине привораживать юную девушку? Это же глупо! — фыркнула я.

— Как ты вообще решилась сесть к нему в машину?

— Не знаю. Просто знала, что должна сесть, и все.

— Так, плохо дело.

Подруга подошла ко мне и коснулась моего лба теплой ладонью.

— Жара нет. Завтра после последней пары поймаем такси и отправимся в гости, Бьянка. Интуиция у меня, как у бабушки — будь здоров. И тревога что-то зашкаливает.

— В цыганский поселок? Ты что, Амина?! Отец меня в порошок сотрет за такие поездки!

— В субботу вернемся, не дрейфь. Он ничего не узнает.

Я вздохнула. И что Амине неймется? Влюбилась, да. Имею право. У меня всего год до побега. Может, я последний год хочу провести с тем, кто дорог сердцу? Амина ведь не знает, что я русская. И Андрей русский. У нас одно поле на двоих. Амине не понять, каково это, когда тебя никто не любит, когда ты всего лишь досадное недоразумение в семье Паладе. Недоразумение, которое оставили без права выбора, бросив к ногам Иона Мариша.

В дверь постучали.

— Кто? — громко крикнула подруга.

— Посыльный. Подарок для Бьянки Паладе.

— От отца, наверное! — оживилась я, хотя отец никогда не передавал мне подарков в общежитие.

Подошла к двери. Открыла… и застыла. В руках у посыльного была кругла серебристая коробка с черными розами.

«Черная роза? Идеальный аромат! Очень люблю черные розы. У моего дома растет целый сад», — всплыл в голове бархатный голос русского Андрея.

Ладони вспотели от волнения. Я расписалась в получении и взяла коробку. Розы были настоящими, живыми, и пахли они необычно —приторно и сладко, будоража душу. Стоило вдохнуть их аромат, и я погружалась в безмятежность. По коже бежали волшебные мурашки. Вокруг все кружилось, вертелось, и по сердцу растекалось горячее тепло.

— Ее спасать надо! Спасать! Надо ехать сегодня! — слышался где-то рядом голос Амины, как будто сквозь вату.

К нему присоединился голос Ливиану.

— Едем вместе. На моей машине.

— Вы свихнулись?! — оторвавшись от букета, рассмеялась я. — Не надо никуда ехать. Я счастлива, понимаете? Счаст-ли-ва!

Георг и Амина озабоченно переглянулись.

— Я за ключами от машины. Собирайтесь! — скомандовал любимчик девушек.

— А занятия? Мы же пропустим занятия! — брыкалась я. Но Амина быстро достала мои джинсы и толстовку.

— Одевайся! Немедленно! Немедленно, слышишь, Бьянка?! Сейчас полнолуние! Если твой новый воздыхатель — вампир, он утянет тебя в свой замок, оглянуться не успеешь!

— А может… я хочу этого! Хочу, чтобы всегда было так приятно. Тепло и безмятежно… как рядом с ним!

— Он приворожил тебя, Бьянка! Поехали приворот снимать!

Амина вырвала у меня из рук коробку, распахнула окно, и не успела я что-то возразить, как она с размаху швырнула ее вниз.

Спустя пару секунд коробка ударилась о камни. Черные розы разлетелись по асфальту.

Сердце пронзила боль, будто это меня бросили вниз с четвертого этажа.

— Что ты сделала?! — не своим голосом заорала я и вцепилась пятерней в кудрявые волосы подруги.

— Пусти! Совсем сдурела?! Тебя приманивают! Вот, смотри!

Она схватила меня за шею и ткнула лицом в окно.

Розы исчезли, коробка — тоже. Будто и не было подарка.

— Как… куда они… делись? — выпуская кудри Амины, растерянно пробормотала я.

— Растворились. Говорю же, приворот.

Несколько мгновений мы смотрели вниз, на пустую дорожку. По коже пополз противный и липкий страх.

— Одевайся, живо! — прикрикнула на меня Амина. — Сожрут и не поморщатся!

Я сбросила с себя халатик и принялась дрожащими руками натягивать джинсы. Исчезнувшие черные розы со странным ароматом заставляли поверить даже в вампиров.

Едва я успела надеть толстовку, как в двери постучал Георг.

— Очнулась, привороженная? — Он озабоченно взглянул на меня.

— Кажется, да, — поправляя капюшон серой толстовки, понуро ответила я.

— И как мы за тобой вчера не уследили в клубе? — покачала головой Амина.

Глава 5

Роскошь — одна из самых приятных вещей на планете. А когда ты признанный гений своего дела, жизнь в роскоши обретает смысл. Особенно, если у тебя вечная жизнь. Еще недавно Андрей Ладомирский верил, что будет жить вечно, что шестьсот лет для его отца, владыки темной империи, далеко не предел. Но клан Ладомиров допустил просчет. Анемия стала настоящим бедствием, а самое обидное — она поражала детей. Новорожденным не хватало иммунитета. Чтобы справиться с напастью, была нужна кровь. Море крови от здоровых людей.

За последние пятьсот лет Ладомирам не раз приходилось менять место дислокации. Маскироваться, притворяться обычными людьми. Еще бы, ведь быть проклятыми не так легко, как кажется! За все надо платить, и за свои особенности тоже.

Человеческий мир всегда нравился Андрею больше, чем вампирский. Здесь не было вечного мрака. В отличие от вампиров люди умели быть преданными. Они умели любить. Вампиры же были хищниками.

Оперируя детей, Андрей выполнял свое предназначение. В России, на родине, он осел не так давно — всего каких-то десять лет. Но за эти годы он спас тысячи жизней. Человеческих детей Ладомирский оперировал бесплатно, по квотам. Оперировал днем и ночью, не зная усталости.

Ему было безумно жаль, что человеческие дети гибнут от неизлечимых болезней. Никто не знал, что зрение вампира позволяет ему ставить диагноз еще до получения результатов анализов и ультразвукового исследования. Именно поэтому он никогда не ошибался на операциях. Отсекал, будто лазер, то, что может выползти снова, не давая опухолям шанса. И наступала ремиссия.

Его боготворили. Матери спасенных по квотам детей писали ему благодарные письма, присылали посылки с подарками, совали деньги. Денег он никогда не брал. У наследника темной империи Ладомиров было достаточно средств. Он оперировал во имя любви к искусству, оттого, что это получалось у него лучше всего на свете. Хирургия придавала смысл его существованию.

Миссия завершится через две недели. Впереди много стран. На две недели встали запланированные на месяц вперед операции. Хирурга Ладомирского ждали по всему миру, но во имя спасения своего клана он отложил дела. Какие было можно, передал коллегам, остальные ждали его возвращения. Кто же знал, что дети клана тоже начнут болеть? Организовать их спасение — вот новая задача. Основная задача Ладомирского отныне не оперировать, его цель — наладить поставки здоровой человеческой крови в клан.

Сейчас Андрей стоял в зале ожидания. Рейс задерживали, и это не могло не раздражать. Он торопился в Бухарест. Там осталась Бьянка, та самая, с которой впервые за двести лет его вампирской жизни было одно поле на двоих. Если бы он не знал, что она человек, то решил бы, что Бьянка — предначертанная. Ее смех, горящие восторгом зеленые глаза… У предначертанных цвет глаз всегда одинаковый. И одно поле на двоих. Его, процветающего, избалованного любовницами хирурга, отныне тянуло только к ней. Только ей он прислал мистический букет из своего сада.

Ладомирский вдруг подумал, что уже ровно сто лет у него не было отпуска, и несчастные полтора дня, которые удалось выкроить, чтобы вернуться в Бухарест к русской Бьянке, были выдраны чуть ли не зубами из плотного графика. Ему безумно хотелось снова ощутить ни с чем не сравнимое наслаждение от одного поля на двоих.

Объявили посадку на рейс до Бухареста. Выдохнув, вампир двинулся в сторону стойки регистрации.

Полет прошел спокойно. Пара часов, и он на месте. Оторвался от группы, выполнявшей миссию, да. Он присоединится к группе позже. А сейчас у него есть совсем немного времени, чтобы еще раз встретиться с Бьянкой. Если она та самая, предначертанная, то по завершении Миссии он заберет ее с собой. Странно только, что Бьянка человек. Что ж, видимо, природа дала сбой, отдав ей право стать его второй половинкой.

Андрей остановился в одном из лучших отелей в центре Бухареста. Зайдя в свои апартаменты, он первым делом достал упаковку с донорской кровью из мини-холодильной установки, встроенной в дно чемодана. Нет, Андрей предпочитал наслаждаться еще горячей кровью своих человеческих любовниц — одурманенные любовным мороком, те с радостью делились с ним красной жидкостью. Зализанные ранки мгновенно затягивались, и к утру жертва ничего не ощущала, кроме легкого головокружения, которое списывалось на бурную ночь.

Увы, он не в больнице. В Бухаресте у него нет постоянных подружек. Приходится использовать то, что есть под рукой.

Он налил алую жидкость в высокий стакан, и вскоре аромат свежей крови высшей пробы ударил в нос, заставив испытать дикую жажду.

Как же приятен этот аромат для голодного вампира!

Он провел по стакану рукой. Нагрел и залпом выпил. Встреча с Бьянкой не должна была ничем выдать его истинную сущность. Сытому вампиру намного проще притворяться человеком.

Андрей снял одежду, в которой был в дороге, и достал из чемодана любимые классические брюки и черную рубашку. Выпитая кровь медленно растекалась по телу приятным теплом, дарила расслабление и хорошее настроение. Еще немного, и он будет готов к встрече с Бьянкой.

Внезапно сердце пронзила тревога. Бьянка. Она в опасности.

«Точно, Предначертанная!» — напряженно сглотнул Андрей. Только предначертанные могли сигнализировать друг другу об опасности с помощью ощущений на расстоянии.

Сознание рисовало картины дороги, одну за другой. Полную луну, хор низших — вампиров, приманивающих жертву, у которой открыто сознание. Амина, подружка из цыган, везет Бьянку в самое логово торговцев людьми! В этом поселке здоровых людей продают вампирам, которые нарушают закон о неприкосновенности. Вампиры покупают у цыган людей и увозят в свои дома, чтобы питаться кровью всю зиму.

Глава 6.

Впереди показались огни Брашова. Мне вдруг стало легче. Дыхание отпустило, и я задышала полной грудью. Сразу начало клонить в сон, как будто борьба с неведомой силой отняла всю энергию.

— Наконец-то, — крепко сжимая мои запястья, выдохнула Амина.

У въезда в город нас ждали две машины.

— Это мой брат Данко! — сбивчиво поясняла подруга. — Они с ребятами заговоренные. Поедем за ними следом. Никто нас не тронет. Вампиры боятся заговоренных.

Ехали еще минут сорок, и все это время я дремала. Проспала даже возвышающийся над Брашовом замок Дракулы.

— Сам замок не опасен, — заговорила Амина, когда мы подъехали к одному из многочисленных цыганских домов. — Он больше музейный экспонат, там никто не живет. Вампиры предпочитают элитные поселки, вдали от суеты, там и селятся кланами.

Я опасливо осмотрелась по сторонам. Вывешенные во дворах коврики, мусор, сломанный забор. Мы приехали в гости к цыганам.

Меня больше никто не звал, и произошедшее казалось дурным сном. Ну, не бывает вампиров. Не существуют они. И вообще нет никого страшнее моего жестокого и бесчувственного жениха Иона Мариша.

Из большого дома нам навстречу вышла пожилая цыганка в длинной черной юбке, кое-где заштопанной цветной блузке и расшитом золотыми нитями черном платке на голове.

Амина бросилась к ней, повисла на миг на шее, что-то быстро сказала на цыганском, и хозяйка дома махнула рукой, приглашая нас с Георгом войти внутрь.

Мы прошли через темные сени и оказались в большой комнате. На стенах висели ковры. В углу горела от угля сбитая из кирпича печь. На печи что-то варилось в маленькой закопченной кастрюле.

— Я тебя заговорю, — повернулась ко мне цыганка. — После заговора ни один вампир не сможет к тебе подойти. Они боятся заговоренных.

— А зачем он… решил меня приворожить? — осторожно сев на край потертого дивана, спросила я.

— Как знать… Они сейчас, как с катушек сорвались. Время поиска.

— Какого поиска?

— Кто-то ищет предначертанных, кто-то — жертву.

— Предначертанных?

— Тех, кто предназначен. Но среди людей предначертанные встречаются очень редко, примерно один раз в тысячу лет. Вампиры ищут пару среди своих. Люди им больше нужны как ценная пища, — покачала головой цыганка.

— Как жертва?

— Да, чтобы питаться. Утащат к себе в подвал и будут питаться целый год, до следующей осени.

— Пить кровь? — Я с ужасом взглянула на нее.

— Конечно. Люди — деликатес. Никому не хочется питаться кровью животных. Человеческая кровь дарит длинную жизнь. Питаясь кровью животных, вампир не протянет более двухсот-трехсот лет, а выпивая кровь из невинных девушек, дотянет до тысячи, а то, и вовсе станет бессмертным.

— А разве это не противозаконно — похищать людей?

Она обернулась ко мне и усмехнулась.

— Противозаконно. А кто узнает?

— Но ведь… такое поведение аморально!

— О какой морали ты говоришь?

Мои плечи понуро опустились. Не верила я в этот бред. Ну, нет вампиров! Нет, и все тут!

— Не веришь, да? — открыв кастрюльку, обернулась на миг ко мне цыганка.

— Не верю… — согласилась я.

— А ты поверь. И еще... руку дай.

Я протянула ей левую руку.

— Нет, правую.

Она ловко вывернула мою ладонь и несколько мгновений смотрела на узоры.

— Ты несешь смерть! — отбросив мою руку, взвизгнула цыганка.

— Я?

Я сжалась в комок. Нутром почуяла: настоящая опасность здесь, в таборе. И что я Амине поверила? Сейчас они меня быстро на тот свет отправят или продадут вампирам как жертву. Никто не узнает.

— Да, ты. Вон отсюда!

— Но почему?

— У тебя метка на руке! Вон отсюда!

— Какая метка? — поморщилась я. Впилась глазами в руку. Тусклый свет ламп ничего не давал. Никаких меток видно не было.

Заговоренный от вампиров Данко подхватил у стены деревянную биту. Его друзья угрожающе двинулись к дивану.

— Георг, поехали отсюда, а? — придвинувшись к другу, едва слышно шепнула я.

— Угу, — согласно кивнул он. Видимо, красавчику Георгу тоже пришелся не по нраву цыганский табор.

— Может, все же наложите заклинание от вампиров, и мы пойдем? Я заплачу вам за работу… — робко предложила я и тут же смолкла: старушка сверлила меня злобным взглядом.

— Не наложу! Заклинания не помогут! Он тебя отыщет все равно.

— Кто «он»?

— Предначертанный. Он придет за тобой, где бы ты ни находилась. От пророчества нельзя уйти.

— Пошли, Бьянка, — шепнул Георг. — Видишь, они все немного не в себе? — И, крепко взяв меня за руку, поднялся с дивана.

Глава 7.

Мне снился приятный и странный сон. Темно-серый замок, огромный и мрачный, огороженный высоким каменным забором, возвышался над сосновым лесом. Перед входом в замок раскинулся чудесный самшитовый сад с вековыми соснами, поросшими мхом. Главным украшением сада были благоухающие черные розы и небольшой пруд с переброшенным через него каменным мостом.

Цветы и растения источали неповторимый аромат. Я бродила по саду в длинном вишневом платье, неторопливо рассматривала никогда раньше не встречавшиеся корни деревьев причудливой формы и получала огромное удовольствие от прогулки. В моей душе царили покой и безмятежность, как будто розы, устеленная зеленым мхом почва и ароматный самшит питали меня непонятной энергией. Странный черный замок был моим настоящим домом, и мысль о том, что я дома, там, где меня любят по-настоящему, окутывала приятными и теплыми волнами. Впервые я ощущала себя счастливой.

Громкий стук отдавался грохотом в голове. Как будто отбойный молоток взрывался в голове тысячей ударов. «Нет, нет, нет… только не исчезайте…»

Я потянула руки к черным розам, но громкий стук разрушил магию счастья. Я с сожалением взглянула в последний раз на черные розы, и они исчезли.

Открыв глаза, я никак не могла понять, откуда доносится противный стук.

— Бьянка! Да, открой же, Бьянка! — послышался из коридора рык Ливиану.

Я сползла с кровати, закуталась поплотнее в свой розовый халатик и пошла к двери. По пути взглянула на часы и мысленно простонала: я проспала первую пару! Хорошо, что сегодня первая пара — физкультура, но следом идет история, и неудивительно, что Георг рычит под дверью: у нас с ним один доклад на двоих.

Открыла хлипкую дверь, и Ливиану ввалился в комнату во всей своей красе.

— Беда, Бьянка! Включай телевизор, скорее…

Он взглянул на мое заспанное лицо, с досадой махнул рукой и бросился к маленькому телевизору на прикроватной тумбе. Щелкнул пультом, и появился новостной канал.

— Уже несколько часов подряд пожарные пытаются потушить огонь в цыганском поселке под Брашовом, — с придыханием рассказывала диктор. — Пока их усилия тщетны. В поселок направлены волонтеры службы спасения и солдаты. Все они пытаются помочь несчастным жителям поселка спасти жалкие остатки имущества.

— Поселок Амины? — Я испуганно сглотнула.

— Хуже! Дом ее родичей, тот, в котором мы с тобой вчера погостили, сгорел дотла!

— Но кто…кто устроил пожар?

— Я не знаю.

— Они сказали, что я… несу смерть. Но ведь это бред, верно? — Я жалобно взглянула на друга.

— Конечно, бред! — заверил меня он. — Давай, приводи себя в порядок, я сделаю нам чай.

— А что с докладом?

— Еще успеваем на историю.

— Ладно!

Я быстро достала из шкафа джинсы и блузку и скрылась в ванной комнате. Надо привести себя в порядок и бежать на пару, иначе домнул Танасе окончательно рассвирепеет, и не видать мне зачета по истории.

Собрала волосы в хвост, подвела глаза и губы, натянула одежду и выбралась из ванной.

Георг уже приготовил нам чай и бутерброды.

— Как узнать, что с Аминой? — спросила я, понуро глядя на экран своего сотового.

— Я звонил. Абонент вне зоны действия сети, — покачал головой мой друг.

— Неужели с ней могло что-то произойти? Она так хотела спасти меня от приворота, а получилась какая-то ерунда! И эти слова ее бабушки… Почему я несу смерть?

— Глупости, Бьянка! Ты видела, как они живут? Уголь из печки выпал на ковер, и все вспыхнуло ярким пламенем. Мы с тобой ни при чем.

— Все же надо будет постараться узнать, все ли в порядке с Аминой.

— После занятий попробуем что-то выяснить. Кстати, как ты себя чувствуешь? Голоса не зовут?

— Нет. Все прошло.

— Полнолуние тоже прошло. Кто знает, что случится в следующее?

— Вампиров не существует, Георг, — покачала головой я. — Вчера у нас просто разыгралось воображение. Так что давай позавтракаем и отправимся на пару. Надеюсь, домнул Танасе выслушает наш доклад.

— Давай. — Георг кивнул и отправил в рот бутерброд с колбасой и сыром.

Пара прошла спокойно. Мы с Георгом под веселые смешки одногруппников зачитывали текст доклада по истории. Когда Ливиану выступает, все веселятся, потому что он — красавчик и спортсмен. Естественно, доклад готовила я одна, поэтому он запинался и дарил аудитории обаятельные улыбки. Скучнейший предмет, пестрящий датами и фамилиями великих румынских деятелей, не по нраву нашему обаяшке.

Домнул Танасе хмурился. Ему не нравилось, когда его предмет превращали в цирк.

— Паладе, хорошая работа. А вот вам, Ливиану, придется взять еще одно задание, — назидательно произнес он.

Я сгребла бумажки, а Георг обреченно застонал.

— Бьянка, помоги с докладом, — сбивчиво зашептал он, когда мы сели за длинную деревянную парту на самом верху.

— И когда ты начнешь работать самостоятельно? — нахмурилась я.

Глава 8

У входа в кампус Андрей остановился.

— Поклянись, что не станешь снимать кулон с шеи, — коснувшись пальцами моего подбородка, попросил он.

— Клянусь, — шепнула я.

— Очень хорошо. Я буду скучать по тебе.

— Я тоже.

— Оставишь мне свой номер телефона?

— Конечно.

Он достал свой сотовый и быстро вбил в него цифры, которые я продиктовала. Шепнув «Я позвоню тебе завтра», коснулся губами моих губ и вскоре растворился в осеннем сумраке.

Меня переполняли эмоции. Со всех ног я бросилась к своему корпусу. Возможно, Амина уже вернулась. Я расскажу ей о свидании. Она должна знать, что мы ошиблись, приняв исчезновение черных роз за приворот.

У двери нашей комнаты я столкнулась с комендантом и охранниками. Двое мужчин стояли у двери, скрестив руки на груди.

— Здравствуйте. Что происходит? — испуганно посмотрела на местных стражей порядка я.

— Ваша соседка вчера погибла во время пожара. Мы обязаны забрать ее вещи, чтобы передать родственникам, — пояснила комендант общежития.

Почва ушла у меня из-под ног. В голове зашумело.

— Как — погибла?! — Я в ужасе попятилась.

— Отравилась угарным газом. К счастью, тело осталось невредимым.

— К счастью?!

Уместно ли здесь слово «счастье»?

Мне стало нехорошо.

Я рухнула на свою кровать, как подкошенная.

— Не волнуйтесь, очень скоро к вам подселят новую соседку. А пока придется немного пожить одной.

Вещи Амины очень быстро погрузили в серую холщовую сумку. Обезличенная и осиротевшая, соседняя кровать вмиг стала чужой, будто Амина здесь никогда и не жила.

— Цветы у вас удивительные, — ободряюще улыбнулась мне комендант.

— Какие цветы? — не поняла я.

— Вон те, на столе.

Резко обернувшись, я увидела черные розы. Красивый букет лежал на моем письменном столе. Он не был похож на вчерашний. Свежие розы были с темно-красным отливом. Их завернули в розовую бумагу, и в них была вложена открытка.

Сглотнув, я поднялась с кровати. Ноги стали ватными от страха. Откуда взялись новые цветы?

Комендант и охранники подхватили сумки и отправились восвояси.

Рука сама собой потянулась к открытке. Мне хотелось вскрыть ее до того, как комендант уйдет с этажа. Оставаться одной в комнате было жутко, а открывать открытку — еще страшнее.

«Розы из моего сада для самой красивой девушки в мире», — было написано размашистым неровным почерком. Я никогда не видела, как пишет Андрей, но почему-то сразу поняла, что написал он. У врачей всегда жуткий почерк.

Я осторожно взяла букет со стола. Значит, вот как выглядят розы в саду у Андрея!

Букет не будоражил воображение, но было в нем что-то успокаивающее, приятное. Розы дарили такие же ощущения, как в моем сне.

Вчерашний вечер показался несусветной глупостью. Как я вообще могла поверить Амине, что меня приворожили?! А теперь из-за нашей спешки она лишилась жизни.

Я с горечью взглянула на пустую казенную кровать без постельного белья. К горлу подкатил ком.

Схватив сотовый, начала набирать номер Георга, но мой товарищ по несчастью не брал трубку.

Меня захлестнула паника. Положив дрожащими руками букет обратно на стол, я подхватила свою сумочку и бросилась бежать прочь из опустевшей комнаты.

Не зная, куда податься, я поймала такси и попросила водителя отвезти меня на стадион, где проходила тренировка городской футбольной команды, в составе которой играл Георг.

Еще никогда Национальный стадион не казался мне таким далеким. Бухарест стоял в пробках, а я нервно прижимала сумочку к груди и заклинала себя не плакать. «Амины больше нет… Амины больше нет…» — крутилось в голове одно и то же. Я не могла поверить, что ее нет. Веселая и жизнерадостная девчонка с каштановыми кудряшками больше не будет вместе со мной смотреть любимый сериал по вечерам? Некому будет растягивать мои дорогие шмотки, купленные за папину кредитку?

Я едва дождалась, когда такси притормозит у Национального стадиона, сунула деньги таксисту и выпрыгнула почти на ходу.

Бросилась бегом к стадиону.

Трибуны пустовали. Несколько зевак, пожелавших поглазеть на тренировку, сидели на самом верху и распевали национальный гимн. Видимо, успели принять чего-то на грудь еще до того, как пришли смотреть тренировку.

Команда лениво передвигалась по зеленому полю.

Я не знала, что поле такое огромное. Но меня никто не остановил, когда я спускалась вниз в тесном проходе между трибунами.

Красная майка, белые шорты. Номер двенадцать — Георг Ливиану.

— Георг! — Я замахала руками.

На меня с интересом оборачивались другие футболисты. Увы, мой друг был на другом конце поля и не слышал моих криков.

Глава 9

Амину хоронили на следующий день. Неравнодушных оказалось всего несколько человек из нашей группы, и теперь маленький автобус вез нас на кладбище. Гроб вместе с телом везли в автобусе, куда разрешили сесть только родственникам, поэтому мы тряслись в нанятом университетом маршрутном такси вместе с комендантом общежития и куратором нашей группы.

Георг сидел рядом со мной и понуро молчал. Анжей, вечный товарищ Амины, занял место у окна. Сгорбившись, он молча таращился на однообразные пейзажи.

Я уже не плакала, все слезы ушли ночью. Только отсутствие косметики и очки от солнца выдавали мое отчаяние. Когда ты одинока, очень сильно привязываешься к друзьям. Кроме Амины и Георга, у меня не было близких друзей.

Амина три года была для меня чем-то вроде теплого солнышка. Взрывная и яркая, она развеивала моё мрачное настроение своим светом. А теперь этот свет померк, и мне казалось, я окончательно погрязну во мраке.

Траурная церемония медленно свернула к стоящим стройными рядами свежим могилам и остановилась.

Маршрутку дернуло. Двери распахнулись и выпустили нас на свежий воздух. Один за другим мы робко выбирались наружу.

На кладбище было мрачно и сыро. Сквозь рваные облака проступало яркое солнце, но дувший с полей ветер сводил на нет все его усилия прогреть воздух.

Из второго автобуса вынесли гроб. Следом выходили стонущие и всхлипывающие родственники усопшей. Цыгане вообще любят голосить, но, казалось, сейчас они превзошли себя.

Мы, студенты, сбились в кучку и избегали смотреть в глаза родным Амины, будто чувствовали вину за то, что ее больше нет, а наша осиротевшая компания — живое напоминание о несправедливости судьбы.

Комендант не обманула: тело моей подруги действительно было в полной сохранности. Амина выглядела, как живая, как будто она просто заснула. Классическое белое платье, белые туфли... Даже румянец на щеках был как настоящий.

— Прости, Амина… если бы я только знала, чем закончится та страшная ночь, я бы настояла, чтобы ты ехала с нами обратно в кампус…

Всхлипнув, я коснулась губами прохладного лба покойницы и отошла.

Кто-то из цыган узнал нас с Георгом и что-то шепнул Данко.

— Будь ты проклята, Несущая смерть! — прошипел мне вслед заговоренный от вампиров брат Амины. Ветер рванул мой шарфик, и показался деревянный кулончик на цепочке. Глаза Данко потемнели, стали нечеловеческими. Сглотнув, он отступил назад.

Ливиану тут же взял меня за руку и привлек к себе ближе.

— Не разговаривай с ним, — шепнул он.

А я все не могла прийти в себя от страшного взгляда Данко. Заговоренный от вампиров — не человек? Но кто он тогда? Не может же заговоренный от вампиров быть вампиром, это абсурд! Значит, Данко — что-то другое. Только вот что?

К нам подошла куратор.

— Не расходитесь, в университетском кафе подадут угощения.

Мы согласно закивали.

Гроб с усопшей быстро опустили в землю и под вой ее родни начали забрасывать землей. Сотрудники кладбища не могли иначе: со стороны трассы двигалась следующая процессия. Я с горечью взглянула в сторону глубокой ямы и отвела глаза. Здесь все было поставлено на поток. К горю тоже привыкли, и оно никого не трогало.

В кафе собралась почти вся группа, даже те, кто не ездил с нами на кладбище.

— Как ты, Бьянка? — Ко мне подошла Наташа.

— Плохо, — отмахнулась я.

Наташа была дочкой русского посла, а заодно и старостой нашей группы. Она нравилась всем без исключения… вернее, исключение было: Георг Ливиану упорно ускользал от назойливой опеки красавицы. Видимо, нутром чуял опасность, исходящую от дочери посла. Здесь не поиграешь, прижмут к стенке и заставят жениться.

— Хочешь переехать ко мне? — Наташа сжала мою руку. — Зачем ждать кого-то незнакомого? Неизвестно, какие у новенькой будут повадки. А мы с тобой, вроде, неплохо уживаемся, и интересов общих достаточно.

В ее взгляде на миг мелькнула мольба: она хотела быть поближе к Георгу.

— Ладно, — быстро закивала я. — Одной мне совсем тошно…

— Я помогу тебе собрать вещи.

— Договорились.

На сборы у меня в комнате ушел почти час.

— Какие чудесные цветы! — Наташа с восторгом рассматривала черные розы. — У тебя появился тайный поклонник?

— Можно и так сказать, — улыбнулась я. При воспоминании об Андрее сердце облилось горячим теплом.

— Расскажешь?

— Обязательно.

Все же с Наташей было проще: она не верила в чертовщину. Любила посплетничать… Впрочем, почему бы не посекретничать?

Мы вызвали такси, и вскоре машина неслась по центральным улицам Бухареста.

Наташа снимала квартиру в благоустроенном квартале, рядом с центром. Лифт быстро привез нас на седьмой этаж, и вскоре я стояла в просторном холле роскошной двухкомнатной квартиры с лоджией.

— Мартини за встречу? — Не дожидаясь моего согласия, Наташа легко заскользила по сверкающему паркету на большую кухню, обставленную по последнему слову техники, совсем как у меня дома. Даже барная стойка прилагалась.

Глава 10

Две недели остались позади. Миссия завершилась в Париже, где были подписаны заключительные договоры между ее представителями — видными бизнесменами и политиками.

Андрей Ладомирский снял с шеи противный галстук и удовлетворенно подсчитывал бонусы в своем гостиничном номере. Кажется, впервые в истории существования клана ему удалось провернуть невозможное. Международная станция переливания крови откроется в Москве уже через месяц. Станция будет под полным контролем Ладомиров, а значит, клан получит здоровую кровь без особых проблем.

Ладомирский подумал о Бьянке. Все это время он очень скучал по ней. Безумно хотелось увидеть ее зеленые кошачьи глаза, вдохнуть аромат светлых волос и провалиться в одно поле на двоих. Каждодневных разговоров по телефону, чтобы утолить жажду, катастрофически не хватало.

Не удержавшись, он набрал ее номер.

— Привет, малышка!

— Андрей! — Исходившие от Бьянки волны счастья приятно щекотали.

— Я прилечу в Бухарест послезавтра. Бьянка, я … хочу кое-то у тебя спросить.

— Конечно.

— Ты полетишь со мной в Москву?

— Вот так… сразу? А как же моя учеба?

— Мы что-нибудь придумаем. Ты ведь хотела найти свою маму, помнишь?

— Да, помню…

Волны радости сменились неуверенностью. Конечно, ей страшно. Она ведь еще не знает, что предначертана, а когда узнает, ей станет еще страшнее. Пророчество начнет действовать в полную силу только после того, как Андрей коснется Бьянки как мужчина. А пока ее надо осторожно готовить к предстоящим испытаниям.

— Не волнуйся, Бьянка. Я поговорю с твоим отцом. Все будет по правилам.

— Ладно, только…

— Только что?

— Мой диплом. Я не могу оставить учебу, когда до получения диплома осталось всего полгода.

— Обещаю, мы что-нибудь придумаем.

Она улыбнулась.

— Возвращайся скорее. Я так хочу тебя увидеть!

— Я тоже. Можешь уже загадывать, какой подарок хочешь получить из Парижа…

— Париж! Как бы я хотела там побывать вместе с тобой! — оживилась Бьянка. — Это было бы самым лучшим подарком!

Воображение уже рисовало прогулку по Парижу на двоих. Потом оно исчезло, будто девушка смутилась своего желания и отогнала прочь мысли. Андрей улыбнулся. Через сотовую связь поле на двоих работало даже на расстоянии, только Бьянка об этом не знала.

— Привези мне что-нибудь на свое усмотрение, — смущенно попросила она.

— Хорошо. Поищу тебе еще один шарфик, — пообещал Андрей.

Он положил свой сотовый телефон на столик и тяжело вздохнул. До послезавтра так долго! Целая вечность! А он скучает по ней. Что бы он только не отдал за прогулку по вечернему Парижу под руку с Бьянкой!

Телефон взорвался новой трелью, на особой, вампирской волне, которая была недоступна людям.

Волны горечи и отчаяния, исходившие от сигнала, заставили Ладомирского вздрогнуть. Предчувствие сдавило его сердце болезненным спазмом.

За последние сто лет своей вампирской жизни он оперировал бесчисленное количество раз, и ни разу его рука не дрогнула. А сейчас, отвечая на звонок матери, впервые почувствовал, как противно дрожит рука. Он знал, что она сообщит. Для этого были не нужны слова. Энергия считывалась сама по себе, образами, яркими и горькими.

— Владыка скончался, Андрей. Немедленно возвращайся в клан. Пришло время принять на себя управление империей.

Что-то оборвалось внутри. Как карточный домик, посыпались планы. Надежды больных, чаяния тех, кто еще остался жив и ждал его аудиенции. Андрей Ладомирский больше не сможет быть хирургом. Он обязан погибнуть в мире человеческом и восстать в мире вампирском. Ведь он — единственный наследник владыки. Клану Ладомиров нужен сильный правитель, иначе жди беды.

«Бьянка…» — зажмурившись, прошептал Андрей. Его милая человеческая предначертанная, с которой одно поле на двоих. Он не успел забрать ее к себе. События развиваются слишком быстро. И они против их союза.

Телефон завибрировал снова — на той же особой, вампирской частоте. Звонок от сестры Раи.

Ее образ материализовался в пространстве. Заплаканные темные глаза, бледное лицо.

— Ты знаешь, что надо делать, Андрей. Клан ждет.

— Пусть ждет.

— Не смей думать о людях! Вереница страждущих никогда не закончится! Если ты не восстанешь в мире вампиров, у тебя появятся соперники. Вампиры никогда не спят. Они выжидают. Участились нападения на людей. Жажда крови сильнее страха смертной казни.

— Я знаю, Рая. Не смей меня учить! — зло рыкнул он, и в его изумрудных глазах сверкнула настоящая сила — та, которую он искусно маскировал, находясь в мире людей.

— Не сметь учить?! Тогда скажи мне, что происходит?! Две недели назад в ночном клубе ты убил вампира из клана Оракулов! Они не подчиняются нашему закону, разве ты не знал? У них свои, особые законы. Люди — их пища.

— Ты слишком много говоришь, Рая.

Глава 11

Очередное утро в квартире на двоих с Наташей. Наташа встает на беговую дорожку, поэтому я занимаю ванную.

Потом она принимает душ, а я готовлю нам коктейль в блендере.

Наташа появляется на кухне в одном полотенце и щелкает пультом. Загорается экран огромного телевизора.

— С новостями веселее, — подмигивает мне она. Я согласно киваю.

— Вчера вечером в автомобильной катастрофе погиб всемирно известный детский хирург Андрей Ладомирский, один из главных организаторов Миссии «Во имя добра». В России объявлен траур, Миссия же останавливает свою работу на несколько дней. — С прискорбным видом сообщает диктор.

— Как жаль… он был таким классным. — Наташа с горечью застыла у экрана Наташа.

У меня из рук выпал бокал для утреннего коктейля. Что-то разлетелось в груди на тысячи осколков. В голове зашумело.

Фотографии с экрана. Андрей… вот он в белом халате и шапочке. Вот его обнимает маленькая девочка, поправившаяся после удачной операции. А вот он с коллегами, в деловом стиле… и кадры горящего автомобиля, улетевшего в кювет накануне. В том самом Париже, прогулку по которому я загадала.

Я жадно впивалась глазами в экран телевизора с надеждой, что диктор скажет что-то еще. Что Андрей жив, что он в реанимации, но надежда на выздоровление есть. Увы, диктор прискорбно молчал.

Кровь стучала в висках гулко-гулко. Его стук отдавался болью по всему телу. Молочный коктейль растекался по полу, но я не замечала этого.

— Он ведь… не мог умереть, — повернувшись к Наташе, хрипло зашептала я. Руки жалко дрожали.

— Все под Богом ходим, — развела руками она.

Ноги стали ватными. Перед глазами все поплыло, и я начала медленно оседать на пол.

— Бьянка! Что с тобой?! Очнись, Бьянка! — звенел голос Наташи где-то рядом.

Кое-как ей удалось поднять меня с пола.

— Что случилось? Тебе плохо? — подталкивая меня к барному стулу, спрашивала она.

— Немного… голова закружилась… — невнятно пробормотала я.

Прикрыла глаза. «Одно поле на двоих... Андрей! Андрей! — что есть сил, мысленно закричала я. — Это какая-то ошибка! Ты не мог умереть, Андрей!»

Ответом была зловещая, покрытая мраком тишина. Как будто кто-то раз и навсегда разделил нас с Ладомирским невидимой мощной стеной.

Его больше нет. Андрей погиб. Разбился. И я даже не имею права присутствовать на его похоронах, потому что до сегодняшнего дня он был моей тайной.

Я осталась одна. Снова одна… В один миг моя душа сгорела и обратилась в пепел.

— Бьянка, ты как? — Наташа осторожно коснулась моей руки. — Давай, я тебе чай сделаю?

— Не надо чай. Слушай, я дома посижу сегодня, ладно? Нехорошо себя чувствую.

— Конечно. Я передам куратору, что тебе нездоровится.

Я сползла со стула и медленно пошла в свою комнату. Взглянула на букет черных роз, стоявший на комоде. Розы увяли. Еще бодро цветущие вчера, почему-то они умерли сегодня утром, резко и без объяснимой причины.

Я захлопнула дверь и накрылась одеялом с головой.
Андрея больше нет… его нет… Тупая боль разрывала сознание пополам. Казалось, от моего сердца не осталось ничего — только черные осколки, посыпанные пеплом выгоревшей дотла души.

Глава 12

Стояла ночь. Глубокая, тихая. В морге царили ледяной холод и тишина. Тела были повсюду. Некоторых готовили к торжественной процессии, другие, уже в костюмах, дожидались выдачи близким.

Тело хирурга Ладомирского забирать было некому. Никто не знал, есть ли у него родственники, да и обгорел он так, что хоронить его планировалось в закрытом гробу. Патологоанатом с жалостью взглянул на накрытое простыней тело и позвал санитаров.

— Хороший человек был этот детский хирург! — скорбно вздохнул один из санитаров. — Все для детей делал, а забрать его некому.

— Переложим в гроб. Все равно хоронить в закрытом будут. Пусть уже покоится с миром, я не стану его вскрывать.

Патологоанатом открыл шкаф и достал оттуда дорогостоящий костюм, присланный коллегами хирурга из московской больницы. Осторожно, чтобы не задеть обгоревшие ткани, втроем они надели костюм на покойника, переложили тело в гроб и прикрыли крышкой.

— Ну, все. завтра в обед заберут. Пометьте, чтобы не открывали крышку, — вытирая пот со лба, перекрестился патологоанатом. — Жаль, за него и помолиться некому.

— Да как же некому?! — возмутился один из санитаров. — Неужели родители детей, которых он вылечил, не помолятся?

— Как знать…

Патологоанатом снял перчатки.

— Все, домой пора! И так задержались сегодня! — скомандовал он.

Дважды санитаров просить было не надо. Никому не хотелось торчать в морге ночью.

Скоро шаги работников стихли, и в холодном зале воцарилась тишина.

Сквозь стену просочилась темная тень. Заскользила по холодному полу и заползла под крышку.

Спустя несколько минут крышка гроба осторожно отодвинулась. Детский хирург Ладомирский сел в гробу и осмотрел свои руки. Ожоги затягивались на глазах. Кожа вновь приобретала нужный оттенок. Ткани наливались, возвращая телу прежний, здоровый вид.

Надев на ноги туфли, которые сердобольные коллеги-врачи прикупили для того, чтобы отправить его в последний путь, он поморщился: обувь жала безбожно.

Зазвонил сотовый телефон, который тоже уложили в гроб.

«Для чего люди кладут покойникам телефоны?» — удивленно приподнял бровь Ладомирский.

На особой частоте появилась Рая.

— Андрей, мы ждем. Где ты вообще?

— В морге. Где еще может быть усопший хирург? — передернул плечами он.

— Что за шутки?! Тебе что, сложно просто переместиться? Для чего весь этот цирк?!

— Не истери, Рая. В человеческом мире нельзя исчезнуть просто так, безответственно оставив свои обязанности. А у меня их слишком много.

— Нечего было в человеческом мире корни пускать! — зло фыркнула сестра. — Через час прибудет Оракул! Надеюсь, ты не опоздаешь на встречу!— И исчезла из его телефона.

Ладомирский выбрался из гроба. Задвинул крышку обратно и зажал пальцами гвозди.

Размашистым почерком написал записку: «Не открывать!», поставил печать от патологоанатома, которую обнаружил на маленьком столике, и положил записку на крышку гроба. Поправил галстук. Пора в путь. Несколько часов в морге его утомили.

…В клане Ладомиров уже сутки царил жуткий хаос. Ждали наследника, но он задерживался. Обвинение, выдвинутое кланом Оракулов, никак не улучшало ситуацию. Вампир, жаждущий крови, был убит на месте насыщения, в ночном клубе в самом центре Бухареста. Он был убит братом Раи, и теперь оставшаяся без поддержки владыки вампирша не находила себе места от волнения.

Оракулы — сильный клан. У них нет законов, ограничивающих нападения на людей. Оракулы живут на исконно родной территории вампиров — под Бухарестом. Они питаются кровью людей, которых держат в подвалах годами, приковывая цепями к стене и подкармливая. Лишенные воли с помощью вампирской магии люди превращаются в безмолвных зомби-доноров. Оракулы — настоящие хищники, и на их территории действует только один закон: о ненападении на себе подобных. Какого черта Андрей нарушил закон чужой территории?!

Завибрировал воздух, и черное сердце Раи застучало в висках: прибыл сам Оракул. Его надлежало принять, а Андрей так и не появился.

С яростью сжав кулаки, вампирша заторопилась в тронный зал, где всегда принимали высокопоставленных гостей.

Оракул стоял у узкого готического окна, любуясь мерцающим в сумерках прудом и садом. Он был высоким и тощим. Светлые волосы, будто выжженные на солнце, выделялись белым пятном на фоне мрачного готического интерьера русского замка. Безупречный черный костюм сидел очень ладно, начищенные до блеска туфли из черной кожи сверкали. Оракулу не требовалась охрана. Он мог бы в одно мгновение разрушить целый город, если бы захотел.

— Ваше Темнейшество, примите мои соболезнования.

В почти черных глазах, поддетых красной каймой, мелькнул интерес. Тонкие белые пальцы потянулись к изящной руке вампирши.

Она улыбнулась. Взмахнула рукой, приказывая слугам исчезнуть, и позволила вампиру коснуться губами ее запястья.

— Черная роза… Какой аромат! — довольно выдохнул тот. — Великолепные духи!

— Их делают из роз, что растут в нашем саду, — улыбнулась Рая. — Я сама разрабатывала рецепт аромата.

Глава 13

— Смотри, какая блузка! В самый раз для новогодней вечеринки!

Наташа восторженно крутилась перед зеркалом в примерочной и при этом умудрялась дергать меня за локоть.

Я придирчиво осмотрела алую блузку с жемчужными пуговицами, которую она приложила к груди. С некоторых пор я ненавидела алый, ведь он нравился Иону Маришу. А еще больше я ненавидела самого Иона.

— Тебе надо примерить вон то платье, фиолетовое! — Отбросив блузку в сторону, Наташа уверенно пересекла тесные ряды одежды. Подхватив вешалку с элегантным платьем нежного сиреневого оттенка, всучила ее мне.

Цельнокроеные рукава на три четверти, пояс и карманы — идеальный вариант для свидания.

— Подходит к цвету твоих глаз! — Моя подруга со знанием дела подняла палец вверх и тут же вцепилась в кирпично-красное платье-мини. — А я, пожалуй, возьму это. Как ты думаешь, Ливиану нравятся блондинки в маленьких облегающих платьях?

— Думаю, нравятся, — закрываясь в примерочной, ответила я. — Только вот, чтобы заставить его остепениться, надо будет очень постараться, потому что еще больше, чем блондинок, он любит свободу.

— С этой его любовью к свободе надо будет что-то делать! — нахмурилась Наташа.

Я надела платье, повязала пояс и подавила тяжелый вздох. Рядом с Андреем я бы смотрелась идеально. Приезд же Иона перед Новым годом казался мне катастрофой. Лгать ему, улыбаться, делать вид, что мне интересно слушать его болтовню о машинах — все это приравнивалось к предательству.

Только Андрея больше нет. Эта мысль впилась в сердце осколком, и я втянула грудью воздух, чтобы прогнать слезы.

В тот день, когда сообщили о его смерти, я слегла с лихорадкой. Высокая температура держалась десять дней, перешла в воспаление легких, и меня отправили в больницу. Ко мне приезжал отец. Наверное, впервые в жизни он бросил все дела ради меня, и в те сложные дни я видела своего настоящего папу, такого, каким он мог быть все эти годы, если бы мы жили простой счастливой семьей с моей родной мамой.

Никто не мог понять, отчего я так сильно заболела, а я не могла поделиться своей болью ни с одним человеком. Им было неведомо, что смерть Андрея подкосила меня до самого основания. Ион присылал каждый день по букету красных роз, в итоге весь подоконник в палате был заставлен цветами. Но от них мне становилось только хуже, ведь я отчетливо помнила черные розы Андрея.

В больнице меня продержали две недели. Когда я оттуда вышла, меня было не узнать: я потеряла восемь килограммов и, казалось, шаталась даже от ветра. Из-за моей болезни помолвку перенесли. Наверное, это было единственным положительным моментом во всей истории.

Сейчас, спустя полтора месяца, мне было чуточку легче думать о том, что Андрей ушел из жизни. Я больше не падала в обморок. Правда, до сих пор плакала почти каждую ночь. С его смертью я потеряла себя. Если бы была жива Амина, она бы сказала, что так действует вампирский приворот, но я была уверена, что никакого приворота на мне нет. Просто… иногда в жизни встречается тот самый, твоя вторая половинка, и внезапная потеря ведет к разрушению твоей истиной сущности. Я продолжала жить, но мой внутренний мир был покрыт толстым слоем пепла. Там больше ничего не было. Никаких надежд, планов. Мне даже не хотелось искать свою мать. Воспоминания о России теперь отзывались дикой болью в едва живом сердце.

Все же, я купила платье. Оно было действительно элегантным и стильным. Для чего-нибудь пригодится.

— Перекусим? — спросила Наташа, когда мы вышли из магазина, и потянула меня в кафе.

— Давай, — согласилась я. Двухчасовой шопинг жутко меня утомил.

Мы устроились за высокой барной стойкой, сделали заказ, и я открыла свой небольшой ноутбук. Зашла в электронную почту. Там висело письмо от Мариши.

«Дорогая Бьянка! Твоя мама говорит, что ты медленно поправляешься после болезни. Крепись, милая! Завтра утром буду у тебя. Обещаю, я развею твою хандру, и ты снова будешь улыбаться. А на ежегодном новогоднем балу у Маришей мы повеселимся на славу. Искренне твой, Ион».

Сердце гулко стукнуло и опустилось куда-то вниз.

«Надья мне не мама! — на миг зажмурившись, подумала я. — Только никому это не интересно».

— Что нового? — придвигая к себе латте мокиато, вытянула шею Наташа.

— Завтра утром приедет Ион.

— Прекрасно! Устроим ему праздник? Приготовим угощение, ты наденешь новое платье…

— Не вижу в этом никакой необходимости, — заупрямилась я.

— Да ладно тебе, Бьянка! Мой отец знаком с Маришами. Думаю, можно будет предложить Иону переночевать у нас, прежде чем он отвезет тебя домой на рождественские каникулы!

— Нет, нет…

— Глупости, Бьянка! Почему нет? Позовем Ливиану. Вместе нам будет веселее! Как-никак, Рождество близко. Сходим куда-нибудь вчетвером, а потом зависнем у нас до самого утра!

Конечно, Наташа грезила Ливиану. Ей хотелось пригласить его к нам домой.

— Хорошо, давай позовем, — сдалась я.

В конце концов, если Ливиану останется у нас до утра, мне будет спокойнее. Не полезет же ко мне Ион со своими противными поцелуями на глазах у друзей.

Глава 14

Сармале — рулетики из капусты с разными начинками. В этом году мне предстояла встреча перед Новым годом с будущим мужем, а это значило, что нам с Наташей придется попотеть на кухне.

Будущий муж… Как же я ненавидела эти два слова! К сожалению, мое здоровье было подорвано, а в таком состоянии противостоять семейным традициям невозможно. Ничего не поделаешь, приходилось подчиниться. «Помолвка — не самое большое зло, настоящая беда — свадьба. Но Мариши вряд ли станут устраивать свадьбу раньше весны, а скорее всего, устроят ее в конце лета. Так принято. У меня в запасе будет немного времени, чтобы решить, как быть дальше», — рассуждала я.

Двадцать девятого декабря позвонил Ион.

— Бьянка, знаешь, Наташа здорово придумала. Мне нравится ее идея провести вечер вчетвером, — сказал он. — Мы ведь еще ни разу не проводили время вместе.

— Да, — эхом отозвалась я. Когда мы с Ионом разговаривали по телефону, мне казалось, я превращаюсь в безжизненную картонную куклу. В такие мгновения главное — не сболтнуть лишнего. Не выдать своей неприязни, чтобы не навредить отцу.

— Я очень жду нашей встречи.

— Я тоже.

— Привезу тебе новые духи. Я уже купил. Теперь — с ароматом орхидеи.

— Спасибо.

— Значит, до встречи завтра?

— До встречи.

Намного сложнее, чем говорить с Ионом, было выбрать ему новогодний подарок. У меня руки опускались в сверкающем украшениями и наполненном предновогодней суетой торговом центре. Мысль о том, что сейчас мы с Андреем уже бы праздновали помолвку и я выбирала бы подарок для него, никак не хотела отступать. Его смерть, казалось, в один миг перекрыла кислород, и мне стало нечем дышать.

Хорошо, что Наташа и тут пришла на выручку.

— Бьянка, давай купим им с Ливиану одинаковые подарки? Смотри, реклама новой туалетной воды! Для активных и деловых мужчин!

— Отлично, берем, — выдохнула я.

Цена на новую туалетную воду зашкаливала, но оно того стоило. Ион очень любил дорогой парфюм, дарил его мне, так что в накладе никто не останется.

Утром перед приездом Иона выпал снег. Волшебные снежинки кружились в воздухе, оседали на серый асфальт, на деревья, на крыши домов, и от этого на душе становилось очень приятно.

Я полюбовалась снегом и отправилась на помощь Наташе, которая с утра возилась на кухне. Наделать сармале не сложно, а вот все остальное требовало хлопот. Салаты, запеченное в духовке мясо, десерт — казалось, моя подруга решила соблазнить Ливиану через вкусности.

Я снисходительно ухмылялась, но помогала ей. Ион написал сообщение, что приедет после обеда. Его задержали пробки на дороге. Выпавший снег создал затор, не давая беспрепятственно въехать в город.

Я пожала плечами. После обеда так после обеда.

Первым пришел Ливиану.

— С наступающим, девчонки! — Помахав бутылкой дорогого шампанского, он ввалился в двери, весь запорошенный снегом, холодный и веселый.

Мы с Наташей сразу оживились: Ливиану умел поднять настроение одним своим присутствием.

— Георг, елка! Ее надо поставить в гостиной! — спохватилась Наташа.

Пока я нарезала угощения, они с Георгом пытались установить елку. Шампанское шипело в бокалах, искрилось праздничным весельем, и мое настроение понемногу выравнивалось.

Ион появился на пороге квартиры внезапно. Я открыла дверь.

— Привет, любимая! — Он крепко прижал меня к себе и чмокнул в губы.

Я втянула грудью воздух. «Надо смириться, принять его, как бы неприятно мне ни было. Он мой будущий муж. Отцу важна поддержка Маришей», — подумала я.

— Привет.

Ион еще ни разу не целовал меня по-настоящему. Однажды, когда он приезжал в больницу, было что-то похожее, но, на мое счастье, в палату зашла медсестра. В тот момент выдержать поцелуй я бы не смогла: слишком больно было вспоминать другие поцелуи.

Сейчас, кажется, стало легче. Не знаю, что так повлияло — может, атмосфера праздника, а может, я просто повзрослела после смерти Андрея. Как бы сложно ни было мне с отцом, а лишение его поддержки Маришей означало бы крах благополучия Паладе. По большому счету, кроме семьи, пусть и холодной, у меня никого не было. А мама… я даже не знала, жива ли она. «Ливиану прав: бегство в Россию вряд ли сделает меня счастливой. Быть проданной по дороге в какой-нибудь бордель тоже не самый лучший выбор, да и от себя не убежишь», — размышляла я.

Наташа и Георг закончили с установкой и вдвоем высунулись из гостиной.

— Ион, приветик! — Наташа подскочила, чмокнула его в щеку. — Как я рада, что ты приехал!

Вот кто был рад моему жениху по-настоящему! Я же поймала на себе задумчивый взгляд Ливиану у входа в гостиную, и жалко улыбнулась. Он ободряюще подмигнул. Какое совпадение! В этот вечер мы были в одинаковом положении: наши спутники были нам навязаны против воли.

Стол ломился от угощений. Наташа нахваливала меня, напевала Иону, что ему очень повезло с женой, что голодным она его не оставит, и мой будущий супруг довольно поглаживал мое запястье.

Глава 15

— Бьянка, сними кулон.

— Ион, прекрати!

Этим утром мы возвращались домой. Ион вез меня к родителям, которые вовсю готовились к предстоящей помолвке.

«Мерседес» уже полчаса стоял в пробке на выезде из Бухареста, а вереница автомобилей впереди почти не двигалась.

— Неужели тебе сложно сделать это ради меня?

— Я не могу, Ион. У нас с Георгом договоренность насчет кулона. Если сниму, проспорю.

— Как ты не понимаешь, Бьянка?! Нельзя рядом с крестиком носить вампирский кулон! Моя мама с ума сойдет, если увидит!

— Откуда твоя мама знает про вампиров? Да и вообще, кулон, как кулон! Что в нем особенного?

— В нашей семье принято под русское Рождество ходить в храм! В этом году ты пойдешь с нами! Святой отец отлучит нас от церкви, если увидит, что ты носишь на шее!

— Обещаю, что сниму его, когда мы пойдем в храм, — пообещала я.

Прицепился же ко мне с этим кулоном! Как будто он знал что-то, чего не знала я, или чувствовал, что кулон от соперника. Только кулон снимать я боялась. Андрей сказал, что носить его надо как минимум полгода, чтобы уйти с вампирских радаров помеченной жертвы. Полнолуние приближалось, и я понимала: стоит снять кулон, и может случиться беда, ведь Андрея больше не было, Амины — тоже, и спасать меня некому.

— А сейчас снять нельзя, чтобы не раздражать меня?

— Не злись, Ион. Я же пообещала, что сниму.

— Завтра у нас дома устраивают новогодний бал. Замок будет полон гостей. Если кто-то заметит, что ты носишь рядом с крестиком привет от вампиров, нам всем не поздоровится!

— Сниму, клянусь!

Мой будущий муж нахмурился и сосредоточился на дороге.

Хорошо, что до нашего городка всего два часа пути. Рядом с Ионом мне было душно в одной машине, особенно из-за того, что он злился.

Мы добрались до дома мэра без приключений.

Ион помог мне донести вещи.

— Ион, Бьянка! Мои дорогие! — Надья, стуча каблучками новых туфель, выбежала нам навстречу в просторный холл. — Как провели время в Бухаресте? — Она сверкнула в мою сторону любопытным взглядом, будто желая знать, получил ли Ион то, что ему было нужно: мою невинность.

— В Бухаресте волшебно! — притягивая меня к себе, улыбнулся мой жених. — Думаю, нам с Бьянкой будет о чем вспомнить. Да, Бьянка?

— Будет, да, — согласилась я и позволила ему поцеловать меня в щеку.

Надья удовлетворенно кивнула. Если Ион доволен, значит, все прошло, как надо. На миг мне стало противно. Она мне не мать, но торгует мной так лихо, будто я ей чем-то обязана! В душе растеклось мрачное удовлетворение: он не получил то, что хотел, можешь обломаться!

— Идем в гостиную, Ион. Пока Думитру нет, мы с Бьянкой угостим тебя чашечкой чая. Я как раз испекла пирог. Пальчики оближешь!

Мы с Ионом переглянулись, и я едва заметно кивнула. Так принято. Жених обязательно должен выпить чашку чая в доме невесты, иначе пойдут слухи, что невеста — плохая хозяйка.

Чай подавала прислуга в просторной гостиной у пылающего камина. Мне всегда нравилась наша гостиная под Новый год. И сейчас тут было волшебно. Огромная ель была наряжена, в камине потрескивал огонь, пирог с мясом пах так, что кружилась голова, а горячий чай помогал согреться с мороза.

Я подливала Иону чай и едва заметно улыбалась. Атмосфера праздника успокаивала. Мне даже начала нравиться моя роль невесты.

Вдруг со временем я смогу полюбить Иона?

— Завтра я буду ждать вас на балу, — принимая чай из моих рук, произнес будущий муж. — Приглашения должны были прислать вчера вечером.

— Конечно, их прислали, Ион. Мы почтем за честь присутствовать на таком важном мероприятии. А сегодня в полночь все встретимся на главной площади, — ласково улыбнулась ему моя мачеха.

— Обязательно.

После чая Ион откланялся: у Маришей было полно забот перед Новым годом.

— Я рада, что ты одумалась, дорогая моя, — снисходительно усмехнулась мачеха, когда двери за Ионом закрылись.

— О чем ты говоришь, Надья? — Я непонимающе уставилась на нее.

— О чем? О том, что ты перестала брыкаться. Разве ты не помнишь, что от Иона зависит карьера отца? Он должен тебя обожать, Бьянка, понимаешь? Не важно, что при этом чувствуешь ты.

Я сверкнула в ее сторону полным презрения взглядом. Кто она такая, чтобы указывать мне, что чувствовать?!

— Бьянка, Бьянка!

По лестнице бежали мои братья Ален и Бойко. Братьев, в отличие от мачехи, я любила.

Они были погодками. В следующем сентябре Алена собирались отдать в школу. Бойко до школы было еще два года.

— Привет!

Я улыбнулась и позволила мальчишкам облепить меня с двух сторон.

— Дядя Ион привез нам подарки?

— Подарки будут вечером, — пообещала я.

— Твое платье для завтрашнего приема у Маришей уже готово. Его шили на заказ, — продолжала гнуть свою линию мачеха. — Надеюсь, Иону оно понравится.

Глава 16

Этой зимой Новый год в родовом замке Ладомиров не праздновали. Траур витал в воздухе, наполняя и без того мрачные темные комнаты тяжелым настроением.

Андрей заперся в рабочем кабинете владыки и не показывался с самого утра. Как и раньше в больнице, он загружал себя работой. Сейчас он делал это, чтобы не думать. Только не думать у него получалось из рук вон плохо. С того момента, как он полностью перевоплотился в вампира, тоска по Бьянке не оставляла его ни на минуту. Все его вампирское естество желало получить ее, всю, без остатка. Но Бьянка была человеком. Она любила солнце. Любила свет. Он знал: рано или поздно она возненавидит существование во мраке, даже если будет любить его, Предначертанного, больше жизни.

Андрей надеялся, что пройдет время и его тоска утихнет. Он оставил Бьянку Иону Маришу, поверив, что с нелюбимым мужем в человеческом мире она будет счастливее, чем с любимым вампиром во мраке. В тот момент он не знал, что обрекает себя на муку. И чем ближе было первое января, тем сильнее он сходил с ума. Ведь первого января им с Раей предстоит поездка в Бухарест к Оракулам. Бьянка будет очень близко, так близко, что поле на двоих сработает снова. Как же он мечтал прижать ее к своей груди хотя бы еще раз! Вдохнуть аромат ее кожи, прикоснуться к шелковистым волосам, заглянуть в такие любимые зеленые глаза… Сжав кулаки, Ладомирский выхватил из книжного шкафа книгу в золотом тиснении и изо всех сил швырнул ею о темную стену. Страдание по Предначертанной становилось невыносимым.

…В просторной кухне замка царило уныние. За узкими готическими окнами с решетками во мраке завывала метель. В камине потрескивал уютный огонь. Слуги были отпущены к семьям, и впервые за много столетий Новый год Ладомирские встречали втроем — жена усопшего владыки Ждана и ее взрослые дети — Рая и Андрей.

Рая с матерью хлопотали у стола. Нет, в вампирском замке не готовили традиционных человеческих блюд, зато создавали коктейли из крови и различных магических специй, растущих в заколдованном лесу.

Лес начинался сразу за поселением. Узкая тропинка вела в сосновый бор, сразу за которым начиналась непроходимая чаща из причудливых, поросших мхом карликовых деревьев Сай и самшита. В чаще не было тропинок, и вывести обратно в поселок могло только вампирское чутье. Человека в заколдованном лесу ждала верная смерть. Корни карликовых деревьев Сай оживали в полнолуние, тянули свои изогнутые мохнатые лапы к несчастной жертве и высасывали из нее все соки. Вампирская кровь для питания корней не подходила, и любой вампир мог бродить по чаще беспрепятственно.

Среди поросших мхом карликовых деревьев можно было найти очень много полезного. Магические травы росли здесь же, и добавление их в кровяные коктейли давало разный эффект. Околдованный самшит придавал бодрости и сил, мерцающая мята умиротворяла, напитанный магией бессмертник дарил исцеление от хвори и повреждений, черная белена опьяняла не хуже человеческой водки. В самом сердце чащи у болота рос аир. Напитанный магией заколдованного леса, добавленный в кровь, он вдвое усиливал вампирские способности.

На зиму травы засушивали, но больше для удобства — в чаще благодаря странной магии сохранялась одинаковая температура круглый год, туда не добирались жара и морозы. Сырость, влажность и мрак поселились в чаще навечно, и волшебные травы находились в свободном доступе.

Русские всегда праздновали Новый год на широкую ногу, но в этом году не было веселья. В замок не приглашали влиятельных партнеров и друзей, не рядились в Деда Мороза, не стучали в полночь по окнам, раздавая вампирским детям подарки из огромного золотого мешка. Всем было не по себе. Впервые в истории клана владыка скончался в самом расцвете своей вампирской жизни.

— Эй, Кокки! А ну, лапы прочь!

Рая размахнулась и шлепнула карликовый Сай по мохнатому корню, который тянулся к бокалу с кровью. Причудливо изогнутое дерево обиженно зашелестело аккуратно подстриженной листвой, и корень вернулся обратно в цветочный горшок.

— Плохой мальчик! — пригрозила пальцем дереву Рая.

Ждана улыбнулась.

— Тебе что, жаль лакомства для питомца?

— Он все время ест, мама! Скоро ни в один горшок не влезет!

— Да ладно тебе, праздник сегодня.

— Верно, праздник. — Рая с грустью посмотрела на пламя в камине, взяла золотую чашу и слила туда почти три литра крови, сдобренной для умиротворения волшебной мятой. Благодаря мяте на поверхности напитка рассыпались мерцающие искры.

Рая взмахнула изящной рукой и добавила еще мерцающих искр.

— Как красиво! — улыбнулась она, повернувшись к обиженному дереву.

Питомец опасливо вынул из горшка мохнатый корень, но совсем немного, чтобы в случае чего снова не получить шлепок от хозяйки.

— Ладно, пей уже…

Рая зачерпнула половником кровь и протянула дереву. Второго приглашения не потребовалось: мохнатая лапа присосалась к половнику и начала с наслаждением поглощать угощение.

Внезапно чаша ожила. В мерцающих искрах отчетливо проступило лицо. Мохнатая белая шапка, густая белая борода. Спустя миг голова высунулась из чаши.

— Я — Мош Крэчун! Несу Рае подарок на Новый год! — завыл образ, и вампирша, взвизгнув от неожиданности, чуть не выронила половник.

— Оракул! — спустя мгновение узнала ряженого румынского вампира она. — Зачем так пугать?!

Глава 17

— Склей его, Бьянка! Ну же! — Ален затопал ножками, когда стена пряничного домика упала набок и завалила всю конструкцию.

— Какая-то патока не густая, — нахмурилась я.

Бойко сунул липкий палец в сладкие украшения и с удовольствием облизал его. Похоже, его меньше всего волновало, что пряничный домик рухнул.

Нам было хорошо. Усевшись за большим круглым столом у пылающего камина, мы втроем клеили пряничный домик. Роскошная елка сверкала огнями, из кухни доносились ароматы новогодних угощений, и я с грустью осознавала, что это мой последний Новый год в семье Паладе.

В гостиную заглянул отец. Его волосы были запорошены снегом, холодные капельки блестели на лице и руках.

— Мои любимые дети украшают печенье? — заулыбался он.

Мальчишки побросали украшения и бросились к нему. Я махнула рукой в знак приветствия и улыбнулась. Он всегда был идеальным отцом для моих младших братьев. Любил их, баловал. А я… я была, как чужая. Лишняя. Обуза, напоминающая о его неудачном браке. Те несколько дней в больнице — что они значат по сравнению с годами моего одиночества?

— Бьянка, хорошо, что ты сегодня приехала.

Он подмигнул мне, а потом подхватил на руки Бойко и прижал к себе повисшего на ноге Алена.

— Да, хорошо. Наверное…

Сердце обожгло грустью. Каким бы ни было мое прошлое в этом доме, а другого не существовало. И сегодня я встречаю Новый год здесь в последний раз.

— Ты стала такой красавицей, Бьянка! — Отец посмотрел на меня как-то иначе, пронзительно. — Копия мамы.

Что-то кольнуло в груди. Он впервые упомянул мою маму. На глаза навернулись слезы. Я прикрыла рот дрожащей рукой, но это не помогло. Из груди вырвался всхлип.

— Бьянка… ты… что? — испугался отец.

Не знаю, что на меня нашло. Может, причиной слёз было то, что я выхожу замуж против воли, а может, и то, что я так долго страдала без мамы, и никому не было до этого дела, а сейчас он вдруг ее вспомнил.

Слезы брызнули и покатились по щекам ручьями. Я бросила печенье, вытерла липкие руки о фартук и бросилась бежать из гостиной.

Заперлась в своей комнате, и меня накрыло. Горечь потерь захлестывала с головой. Мама… я провела детство без нее. А сейчас мне навязали Иона Мариша, которого я не могу любить. Нельзя заставить себя полюбить человека. Это либо есть, либо нет. Чувство у меня было одно единственное. К Андрею. Все остальное — пепел.

Я плакала и плакала, пока не уснула.

Мне приснился Андрей. Впервые после того, как он ушел из жизни, я видела его так отчетливо.

Почему-то Андрей сидел на краю моей постели и гладил меня по спине.

— Я не умер, Бьянка, — тихо произнес он. — Просто… я не человек. Я вампир, понимаешь? Со всеми вытекающими последствиями.

Он осторожно поцеловал меня в губы и исчез.

Я вздрогнула и проснулась. На губах все еще ощущался его легкий прохладный поцелуй, словно это произошло в реальности, а не во сне.

Сев на постели, я потрогала кулон на шее. Все вдруг встало на свои места. Поле на двоих, кулон из клана Ладомиров. Андрей Ладомирский на самом деле был вампиром. Вампиром, который спас меня от другого вампира. Вампиром, которого я безумно полюбила.

Я знала это с самого начала, просто не хотела верить.

В дверь робко постучали.

— Бьянка… ты спишь? — раздался голос Алена.

— Уже нет, — отозвалась я. — Войди, если хочешь.

Малыш открыл дверь и подошел к моей кровати.

— Не плачь, Бьянка. Папа из-за тебя расстроился. Они с мамой поругались.

— Почему поругались? — удивилась я.

— Потому что папа не хочет, чтобы ты выходила замуж за дядю Иона, а мама настаивала. Папа кричал, что нельзя тебя заставлять, а потом разбил большое блюдо… потому что отказаться тоже нельзя.

Я уставилась на свои красивые ногти с новогодними стразами. Впервые в жизни я была так сильно подавлена. Может, мой отец все же испытывал ко мне чувства, только боялся, что его осудят, как и за брак с моей мамой?

Какой-то несчастливый Новый год. Мрак и печаль. Но странное дело — в глубине души резко поселилось облегчение. Я вдруг поняла, что все это время значила для отца намного больше, чем могла себе представить. Будто камень с души упал.

Снова вспомнился недавний сон. Андрей.

«Мне все равно, кто ты, Только оживи», — зажмурившись, мысленно прошептала вслед померкшему образу, и по щекам снова покатились слезы.

— Бьянка, ты опять плачешь? — испуганно сжался Ален.

— Прости, малыш… что-то грустный сегодня новый год.

Я протянула к нему руки и обняла.

— Пойдем в гостиную… уже стол накрыли. Я очень хочу попробовать вкусности, которые наготовила мама. — Брат внимательно посмотрел на меня.

— Ладно. Только слезы вытру, и можем идти, — улыбнулась я.

Глава 18

Снова Бухарест. Андрей и Рая забрали багаж, и двинулись к парковке такси.

— Мне очень интересно, зачем ты взяла с собой питомца? — поморщился Андрей.

— Как — зачем? Кокки будет скучать без меня, — прижимая к груди коробку, в которой безмятежно застыло кровожадное дерево Сай, хмыкнула Рая. — Такси, такси! — Она взмахнула изящной ручкой с алым маникюром.

На миг Андрей остановился. Прислушался к потокам. Бьянка чувствовалась очень слабо. Ее не было в Бухаресте. Но даже слабая вибрация была наполнена душевными мучениями, очень похожими на те, которые испытывал в последние дни он.

Сердце сжалось от тоски. Может, не стоит противиться пророчеству? К чему эти страдания? Если бы он был уверен, что Бьянка счастлива, даже думать бы не смел о воплощении пророчества. Но Бьянка страдает так же сильно, как и он.

— Никакого такси, мадам. Господин Стэнилэ прислал за вами машину, — вкрадчиво произнес голос за спиной Раи.

Она обернулась и увидела странного мужчину в котелке, черном пальто и красных узких очках.

— Добро пожаловать в клан Оракулов, — поклонился незнакомец. — Вашему питомцу противопоказаны низкие температуры.

— Господин Стэнилэ позаботился и о моем питомце? — изумленно приподняла тонкую бровь Рая. — Как любезно с его стороны!

К обочине подъехал длинный черный лимузин с затемненными окнами.

Незнакомец галантно открыл двери.

— Присаживайтесь, госпожа Ладомирская. Я уложу ваш багаж.

Рая сморщила носик. Андрей смешливо фыркнул и подтолкнул ее к машине.

Внутри сидел сам Оракул. Он выглядел сногсшибательно: дорогой костюм в мелкую коричневую клетку от ведущего человеческого дизайнера, туго повязанный темный галстук, бриллиантовые запонки на черной атласной рубашке. Белые волосы, будто выгоревшие на солнце были гладко зачесаны назад.

— Моя дорогая Рая! — Бледные, подернутые синевой губы растянулись в улыбке, темные глаза с красной дужкой сверкнули вожделением. Тонкие ухоженные пальцы потянулись к изящной ручке с алым маникюром. — Добро пожаловать ко мне в гости! Мой замок полностью в вашем распоряжении!

Андрей забрался в машину следом за сестрой и сел рядом с коробкой, в которой спал питомец Раи. В нос тут же ударил приторный дорогой парфюм, которым Оракул слишком щедро полил себя.

— Андрей, рад встрече с вами, — кивнул ему Оракул.

— Мы планировали остановиться в гостинице Бухареста и только потом отправиться на встречу, — нахмурился Ладомирский: он не любил, когда нарушали его планы.

— Что вы, какая гостиница?! — обиделся Оракул. — У меня чудесный замок!

— С чего вдруг такое гостеприимство? Мне помнится, у нас с вами был иной повод для встречи?

— Ах, да, тот низший, которому вы оторвали голову в ночном клубе… Пусть покоится с миром. У меня есть дела поважнее, чем разбирательство по поводу гибели того несчастного.

— Раздавать ветки омелы направо и налево?

— Нет, что вы, Андрей! Омелу дарят лишь однажды, и вам это должно быть хорошо известно, — обиженно изрек вампир. Пронзил Раю многозначительным взглядом, и та отпрянула в угол длинного сиденья.

— Сгораю от любопытства! — фыркнул Ладомирский и поправил ворот кашемирового пальто.

— На нашей территории с недавнего времени появились отщепенцы, — потирая гладко выбритый подбородок, признался Оракул. — Очень странные отщепенцы, которые нападают на всех подряд. Их предводитель — некий Данко, заговоренный от вампиров.

— Что значит «заговоренный»?

— Он так себя называет. Ума не приложу, что это значит. Но питается он человеческой кровью, так же, как и мы. Только предпочитает кровь младенцев. Оракулы любят охоту на людей. Но даже мы предпочитаем охотиться на взрослых особей. Младенцы не особо питательны, да и какая на них охота? Они беззащитны и совершенно не интересны. И все бы ничего, нам плевать, кто чем питается, но Данко и его сподвижники принялись уничтожать наших вампиров: вроде как несут справедливость в мир, убивая нежить. Изловить их пока не получается. После пожара они ушли в лес. Ставят завесу и ловко ускользают от наших охотников.

Охотниками звали воинов, охраняющих покой в кланах. Обычно их численность не превышала тысячи голов. Охотники были хорошо обучены и очень сильны. Работали бригадами, дежурили на базах, чем-то напоминающих человеческие полицейские участки, и отлавливали нарушителей закона.

— Какой ужас, Влад! — возмущенно взглянула на Оракула Рая. — Я думала, вы приглашаете нас в гости, чтобы повеселиться, а, оказывается, у вас полно маньяков!

— Что вы, милая! Веселье я вам обеспечу! — испуганно замахал тонкими кистями Оракул. — Мош Крэчун уже ждет под елкой в каминном зале! А вечером мы отправимся на новогодний бал к одному влиятельному бизнесмену. Он устраивает его каждый год. Я же хочу знать, кому он продал огромный участок земли, примыкающий к цыганской деревне. Этот участок тоже закрыли завесой, и мне совсем не по нраву такой расклад. Никто не имеет права самовольничать на моей территории. Так что повеселимся на славу, милая Рая! Устроим охоту, погоняем людишек в карнавальных нарядах по темному снежному саду, попируем всласть…

— Разве нет никакой возможности снять завесу? — перебил Оракула Андрей.

— В том-то и дело, что нет. У нее не вампирское происхождение. Какая-то сильная темная магия, сквозь которую невозможно пробиться. А что творится за завесой, никто не знает. И мне это очень не нравится. Сегодня вечером в замок прибывает мой старший брат Богдэн. Нам нужны союзники, Андрей, и я очень хочу видеть союзников среди русских. Хочу настолько сильно, что готов закрыть глаза на ваше самовольство в отношении нашего вампира.

— Что ж, звучит заманчиво, — ухмыльнулся Ладомирский.

— Я слышал, что русские охотники самые жестокие и сильные. Только им подвластна водная стихия. Возможно, нам потребуется ваша поддержка.

— Поддержка? А что взамен?

— Вы думаете, что зло под названием «заговоренные от вампиров» не доберется до России?