Препод из Нави

Глава первая

На третью пару Влада шла с энтузиазмом. После скучнейших латыни и античной литературы предмет под названием «Фольклор. Старославянская мифология» представлялся оазисом в пустыне. К тому же, Влада всегда любила сказки, о чем не преминула сказать Лоре. Подруга, не отрываясь от телефона, мрачно напомнила:

-Про древнегреческие мифы ты говорила то же самое.

Влада сделала вид, что не расслышала. «Античка» ей не понравилась из-за преподавателя. Немолодая, желчная женщина бубнила лекцию себе под нос голосом, начисто лишенным интонации. С таким же успехом можно было включить аудиокнигу, сделанную голосовым движком.

Аудитория номер 39 находилась на втором этаже. Здание Исторического института старое, еще дореволюционной постройки, так что лестница – узкая, ступеньки скругленные сотнями тысяч ног, прошедших по ним за полтора века.

Препод еще не пришел, первокурсники рассаживались по местам, кто-то стоял у окна, кто-то грыз яблоко. Влада пока толком не знала никого не то что из своего потока, но даже из своей группы. Лора – приятное исключение. Познакомились при поступлении, теперь, можно сказать, подруги.

В середине аудитории было свободно два места рядом.

«Лора, туда», - шепнула Влада. Они протиснулись мимо коленок и сумок и, откинув старые, обитые позеленевшей от времени кожей, кресла, сели.

В тридцать девятой Владе еще бывать не приходилось, и она с интересом огляделась вокруг. На стенах, как обычно, портреты писателей и ученых, стены окрашены зеленой краской. Ремонта в помещении не было очень давно.

«Бабушкина квартира», - подумала Влада, но подумала безо всякого негатива, по-доброму.

Мать убеждала Владу пойти на юрфак в филиал Президентской академии, но та – ни в какую. Гуманитарием мечтала быть с детства, видите ли. Сказки, книжки, Кир Булычев. И вот теперь – аудитория Исторического института, куда с минуты на минуту войдет препод по фольклору и славянской мифологии.

Для Влады славянская мифология – это, в первую очередь, сказки и былины. Баба-Яга, Змей Горыныч, Кошей Бессмертный, Иванушка и Василиса Прекрасная. Богатыри. Да, еще Иван Купала. Когда к бабушке в деревню ездили, там на Ивана Купала жители друг друга водой обливали из ведер и самодельных поливалок из пластиковых бутылок с воткнутой в пробку сломанной шариковой ручкой.

Застучали крышки парт. Влада, еще не отвернув голову от окна, поняла, что препод вошел в аудиторию, и торопливо вскочила.

- Присаживайтесь, - сказал Александр Степанович Долгов.

ФИО препода Влада в расписании подсмотрела, но представляла она его себе несколько иначе. И Лора, кажется, тоже.

- В ту ли аудиторию мы попали? – негромко сказала Лора со своей всегдашней бесцветной интонацией. – Точно фольклор или анатомия, глава первая «Строение человеческого скелета»?

Александр Степанович был очень худым. Не скелет, конечно, но … близко. Таких худых мужчин Владе еще видеть не приходилось даже по телевизору.

Голос Долгова, впрочем, был довольно громким, чистым и приятным на слух.

Долгов читал лекцию не по бумажке, а по памяти, задумчиво глядя в окно. Владе с ее места был виден его профиль. Тонкий, строгий. Небольшая бородка, зачесанные назад волосы.

Первая лекция называлась «Введение в предмет» и началась она довольно странно. Преподаватель заявил, что его предмета не должно быть в расписании, потому что знания по славянской мифологии в большинстве своем имеют кабинетное, научно-теоретическое происхождение и ничем не подтверждаются. Рыжеволосый студент с первой парты издал нечто похожее на смешок и пробормотал:

- Тогда что мы здесь делаем?

Долгов услышал, и, не поворачиваясь к нахалу, сказал:

- Вас, Мельников, я отпускаю, можете идти, свою «тройку» получите.

Влада не знала фамилию рыжего парня и была удивлена, что Долгов ее знает. Явно был удивлен и Мельников, который и не подумал встать из-за парты и покинуть аудиторию.

- Так вот, - продолжил Александр Степанович. – славянская мифология – в значительной мере, миф. Письменных источников не сохранилось, даже археологических артефактов – раз, два и обчелся. Знания о высшей и низшей мифологии праславян мы черпаем из пересказов летописцев христианских времен либо, и вовсе, из иностранных памятников письменности. Кроме того, есть литературные источники – сказки и былины. Этим источникам в полной мере доверять нельзя, так как они начали появляться примерно с XI века, уже после того, как Русь приняла Христианство».

В таком же духе лекция и продолжалась. Препод убеждал аудиторию, что доступные современным людям знания по славянской мифологии ничтожны, они в очень малой степени отражают реальную жизнь Тридесятого Царства. Он так и выразился – Тридесятое Царство.

Владе, едва удерживающей зевок, стало неудобно за преподавателя и даже жалко его: Долгов явно не замечал, что своими нападками на собственный предмет он доказывает свою ненужность.

- Что ж, жду вас на следующей неделе. Темой лекции будут мавки.

«Которых придумали в христианскую эпоху», - мрачно подумала Влада, убирая в сумку тетрадь с конспектами.

- Ну что, интересно было? – хмуро спросила Лора, запуская на смартфоне свой извечный Genshin.

Когда студенты потянулись к выходу, Долгов вдруг встрепенулся и воскликнул:

- Ребята, чуть не забыл! Желающие могут записаться на факультативные занятия по вторникам!

- Глас вопиющего в пустыне, - вздохнула Лора, не отрываясь от смартфона.

Александр Степанович повторил свое воззвание. Студенты проходили мимо него, переговариваясь о своих дела, смеясь.

- Ну что ж, - Долгов пожал худыми плечами и стал складывать в кожаный портфель какие-то бумажки.

Влада впоследствии пыталась понять, как так получилось, что ее рука взметнулась вверх, вызвав недоуменный «хмык» Лоры.

- Речкина? – препод вскинул голову так, будто он ждал, что руку поднимет именно эта студентка. – Прекрасно, Влада. Тогда я вас записываю. В понедельник в десять ноль-ноль, не забудьте.

Глава вторая

2

На следующей паре Влада слушала преподавателя невнимательно и все пыталась понять, что же заставило ее поднять руку и напроситься на факультатив к Долгову. В конце концов она должна была признаться себе, что просто пожалела этого худого, изможденного с виду мужчину. Он выглядел таким потерянным… Кроме того, за факультатив преподавателям, конечно, доплачивают какие-то деньги. Судя по старомодному костюму Александра Степановича, доплата ему не помешает.

«Что сделано, то сделано, - наконец, решила Влада. – Не отказываться же теперь от факультатива: Долгов наверняка разозлится и завалит на сессии».

Определившись таким образом со своей судьбой, Влада выкинула Долгова и его старославянскую мифологию из головы.

Из института (который все студенты предпочитали называть «универом) Влада и Лора вышли, когда небо слегка подернулось вечерней дымкой. Лора вытащила из сумочки вейп, закурила, выпуская облачка душистого пара. До Влады донесся запах клубники и она поняла, что дико хочет есть. И хочет она не клубнику, а что-то гораздо более весомое. Тарелку борща, например, с хлебом и салом. Или жареную картошку.

Но Лоре об этом лучше не говорить, а то потащит во «Вкусно и точка», а у Влады сейчас почти нет денег.

Они стояли на крыльце универа. Входная дверь все время открывалась, из нее выходили студенты и преподаватели. Некоторые шли к институтской парковке, садились в машины, уезжали. Влада совершенно не разбиралась в автомобилях, но одна машина привлекла ее внимание. Да и не только ее: все студенты, проходя мимо этого чуда чудного дива дивного бордового цвета, смотрели, восхищались, некоторые даже делали селфи на фоне.

- Ламборджини Ураган, - выпуская клубничное облачко, просветила Лора (уж кто-кто, а Лора разбиралась в автомобилях, часто о них говорила и собиралась скоро сдавать на права). – Наверное, какого-то богатенького сынка. Только не понятно, как его в наш лепрозорий занесло. Шел бы в Президентку, там таким моргенштернам самое место.

Дверь в очередной раз отворилась, на крыльцо вышел Долгов собственной персоной. Влада автоматически отвела глаза, сделав вид, что не увидела препода. А то еще привяжется с какими-нибудь разговорами. Благотворительности на сегодня достаточно.

Александр Степанович спустился по ступенькам, держа под мышкой свой портфельчик из потертой кожи. Влада вспомнила: почти такой портфель был у ее дедушки, правда, чуть попузатее. Советского производства. Дедушка с тем портфелем в баню ходил.

Долгов пружинисто спустился с лестницы и направился к парковке. Пискнул брелок сигнализации. Дверь Ламборджини Ураган пришла в движение. Влада никогда не видела, чтобы дверь автомобиля открывалась вверх. Знала, конечно, что так бывает, но не видела.

Препод по старославянской мифологии сел в машину, положил на свободное сиденье портфель. Дверь закрылась, «Ураган» не спеша вырулил с парковки, выбрался на дорогу и вдруг … вжик! … с ревом рванулся вперед и скоро исчез из вида.

- Знала бы, тоже бы записалась, - сказала Лора. – Интересно, зачем ему вообще работать преподавателем с такой машиной?

- А что, дорогая? – спросила Влада.

- Ну, лямов тридцать, - протянула Лора.

Владе стало досадно, что она записалась на факультатив. Ей показалось, что ее жестоко обманули. Она думала, что помогает бедному преподавателю с дедушкиным банным портфелем, а, выходит, помогла миллионеру.

«Где только взял деньги? – подумала она. – Честным трудом столько не заработать».

- Пошли, мать. – сказала Лора, пряча в сумочку вейп. Лоре почему-то нравилось называть «матерью» Владу, которая была года на два младше.

Попрощались на автобусной остановке. Автобус Лоры – идущая в Советский, лучший район города, «семерка» - пришел быстро. Влада ждала своей «двойки» добрые полчаса. Хорошо хоть знала благодаря приложению «Умный транспорт», что автобус точно придет.

Как всегда в это время, автобус был набит, но после того, как проехали Фокинский район, большинство людей вышли. Влада ехала до конечной, поселка под названием Полпинка. Поселок входил в состав города, прописка была городская, но на самом деле городом в Полпинке и не пахло. Деревня деревней.

У родителей Влады был частный дом. Ну, то есть, как у родителей. У мамы. Отец жил в другом районе города с новой семьей, и Влада его никогда в глаза не видела. Знала, что где-то под одним с ней небом существует человек, семнадцать лет назад ставший ее биологическим родителем. Ходит в те же магазины, дышит тем же воздухом. Знала – но не более того. У мамы ничего про отца не спрашивала, и даже в «Одноклассниках» не пыталась найти «этого человека», посмотреть, как он выглядит. Тем более, Влада не сидела в «Одноклассниках».

В Полпинке, как всегда, было темно. Улицу освещали всего два фонаря, хотя их было восемь – Влада давно посчитала.

Свернув с Центральной улицы, пройдя по Челюскинцев, затем – по переулку 7 мая, Влада, наконец, оказалась на родной улице под названием Колодезный тупик. Здесь, и правда, находился колодец, а за ним – единственный дом. Ее дом.

На кухне горел свет: мама готовит ужин к приходу «своей студенточки». Бабушка, конечно, уже спит, но телевизор, как всегда, не выключила.

В животе у Влады заурчало, и она, подгоняемая голодом, взбежала на крыльцо. Только позвонила, как дверь тут же открылась.

- Моя студенточка явилась, - протянула мама. – Быстро бросай барахло, мой руки – и за стол.

- Привет, мам.

Сняв кроссовки, Влада проследовала в свою комнату.

Через минуту она уже сидела в кухне за столом и, обжигаясь от спешки, поглощала суп-рассольник. Мама сидела рядом на стуле, точила печенье, по-доброму ругала кошку Рыську, рассказывала о сегодняшних новостях и о своих успехах в «бизнесе».

Мать Влады вязала на продажу забавные шапки в виде персонажей мультфильма «Смешарики», продавала их через «Авито». Покупали, но редко.

А вообще, Светлана Егоровна работала продавщицей в местном, полпинском магазине. Единственном, кстати сказать. Их семья держалась на маме – Влада это прекрасно знала. Все, всегда и везде делала мама. Мама за все платила, мама за всем смотрела, мама ухаживала за бабушкой.

Глава третья

3

«Сразу спать», конечно, Влада не собиралась. Десять часов вечера – время детское. Закрывшись в своей комнате, взяв в постель кошку Рыську, Влада решила посмотреть пару серий какого-нибудь сериала. Порывшись на пиратском сайте, нашла «Чепелуэйт» по Стивену Кингу.

Сериал оказался скучнейшим. Едва осилив одну серию, Влада выключила телефон и погасила свет. Кошка Рыська залезла хозяйке на грудь, улеглась клубком и замурчала. Влада некоторое время лежала неподвижно, вспоминая картинку из Интернета: японская красавица отрезает рукав кимоно, на котором прикорнула кошка. Но Рыська была тяжелой, от нее шел такой жар… Влада повернулась на бок, кошка, обидчиво мяукнув, тяжело спрыгнула на пол.

Тикали часы на стене – мама наотрез отказывалась купить электронные, беззвучные. За занавеской виднелся силуэт луны. Влада закрыла глаза, и вдруг подумала о Долгове.

Мысль была неприятной. Угораздило же ее напроситься на этот факультатив! Единственная из группы пожертвовала часом времени в понедельник. Могла бы приезжать ко второй паре, высыпаться.

Влада повернулась на другой бок. И главное, Долгов оказался не бедным самаритянином, а миллионером на … как там эта машина называлась. Взяточник, наверное, жулик.

Нет, правда, почему бы не отказаться от факультатива? Просто прийти во вторник и сказать: «Александр Степанович, я ошиблась, переоценила свой интерес к вашему предмету. Водяные и лешие меня не интересуют. Всех благ».

Конечно, разозлится, будет мстить. Ну, да фик с ним. Уж как-нибудь старославянскую мифологию Влада выучит так, что не придерешься.

«А что, если».

Спать не хотелось, и Влада нащупала на столике телефон. Включила, дождалась загрузки. В поисковике набрала «Долгов Александр Степанович». Ничего себе! Про него есть статья в Википедии. Много ли в стране преподавателей провинциальных вузов, про которых есть статьи в Википедии? Но, посмотрим.

Влада открыла страничку.

Статья была маленькой. Маленькие статьи в Википедии обычно про персон малозначащих. Ну, хотя бы так. Не хватало еще, чтобы про него было написано, как про Пушкина или Петра I.

«Долгов, Александр Степанович, 7 июля 1983 года рождения».

Ого, ему сорок лет! Не такой и старый.

«Место рождения – село Старая Ладога Волховского района Ленинградской области».

Географией и историей Влада интересовалась с детства, и прекрасно знала, что Ладога – это первая столица Руси. Столица до Новгорода, до Киева, до Москвы и, уж тем более, до Санкт-Петербурга.

Интересное кино получается.

«Долгов А.С. – преподаватель филологического факультета МГУ имени Ломоносова с 2004 года по 2020 год. Автор уникальной, но крайне спорной методики изучения старославянской мифологии через так называемое «личностное погружение». Долгов и несколько его студентов пытались воспроизвести некоторые древние обряды, что привело к трагическим последствиям. Александр Степанович был уволен из МГУ.

С 2023 года работает преподавателем в Брянском Историческом институте.

Автор ряда научных статей, в том числе, отвергнутой ученым сообществом работы «Истоки магии русской сказки», в которой Долгов доказывал, что ряд древнерусских былин обладают признаками надежных исторических источников. Коллеги назвали теорию Долгова ненаучной и сумасшедшей».

На этом статья в Википедии завершалась. Влада набрала в поиске название отвергнутой работы Долгова, но ничего не нашла. Вообще, нигде, ни на одном сайте больше не было ни единого упоминания о преподавателе. ВКонтакте и в Фейсбуке, в который Владе пришлось войти через VPN, она не нашла даже признаков странички Долгова.

Ну, нет и не надо. Влада выключила телефон, положила его прямо на пол. Свернулась калачиком и тут же уснула.

Ей приснился отец. На этот раз он был похож на актера Робина Уильямса. В прошлый раз отец был похож на телеведущего Дмитрия Нагиева. Этот человек всегда являлся Владе во сне в разных образах, но никогда в своем.

Влада, слегка шокированная тем, что отец выглядит как один из ее любимых актеров, растерялась. Она, хоть и не собиралась никогда встречаться с биологическим родителем, выстроила в уме стратегию поведения на случай встречи. Это должно быть вежливое равнодушие. Не просто равнодушие, а именно вежливое. Такое, как с официантом или с таксистом.

Но с отцом из сна, с Робином Уильямсом, Влада допустила промашку. Она использовала при общении с ним ледяное презрение, а ледяное презрение – это значит, что отец ей не равнодушен. Это значит, что отец у Влады есть. А его – нет. И не должно быть. Никогда.

Она проснулась в слезах, и ненавидела себя за эти слезы.

Было раннее утро воскресенья. У Влады – выходной, а вот мама уже собиралась на работу. Хлеб, макароны и сосиски жителям Полпинки нужны каждый день, даже в воскресенье. Правда, день сегодня у мамы сокращенный – до пяти вечера.

- Влада, разогреешь суп, покормишь бабушку. Кошке сыпанешь корма. И, пожалуйста, принеси воды из колодца, я вчера не успела.

- Хорошо, мам.

Хлопнула входная дверь, затем – калитка. Мама ушла.

Влада еще немного понежилась в постели, затем поднялась, быстро сделала небольшую зарядку, надела старую кофту и штаны, взяла телефон и отправилась в кухню.

Суп разогрела в микроволновке, тут же понесла бабушке. Та уже сидела перед телевизором. Бабушка ходит, но с большим трудом, поэтому большую часть времени предпочитает проводить в сидячем положении. Влада поражалась, как время иссушило бабулю: на фотографиях из семейного альбома она видела крупную, сильную женщину, много лет проработавшую в колхозе, ездившую в Казахстан поднимать целину.

Владе нравилось слушать рассказы бабушки о старой жизни.

-Бабуль, суп.

-Спасибо, деточка, но я не хочу есть.

-Ну, хоть пару ложек.

На пару ложек бабуля согласилась и, как всегда, увлеклась и доела суп до конца. Влада отнесла тарелку в кухню, поставила в раковину.

Глава четвертая

Владе захотелось встать и уйти: общаться с ненормальным не было никакого смысла. Но, пересилив себя, она осталась.

- Вы Кощей, - повторила она таким голосом, будто говорила с ребенком. – Ясно. Поэтому дома вы висите на цепях?

Долгов вздохнул:

- Именно поэтому, Речкина. Иногда, как правило, это происходит в полнолуние, я становлюсь настоящим монстром, и в этом состоянии могу быть опасен для людей. Мне приходится заранее приковывать себя, чтобы не натворить бед.

- Как оборотень?

- Не совсем, - препод потер правой рукой запястье левой руки. – Надеюсь, вы никогда не увидите существо, которым я оборачиваюсь. Я много веков не выпускал его наружу и не собираюсь этого делать.

- Много веков? – удивленно переспросила Влада.

Долгов вдруг засмеялся – вернее, издал невеселый, хрипловатый смешок:

- Я бессмертный, Речкина, не забывайте.

- Ну, да, и ваша жизнь в хрустальном сундуке, в котором сидит заяц, в зайце утка…

Влада тщетно постаралась избавить свой голос от иронии, но Александру Степановичу, казалось, было совершенно все равно, верит ему студентка или нет.

- Про утку и иглу славянские сказки не врут, - сказал он. – Но только в древних текстах не сказано, что тот, кто сломает иглу Кощея, сам станет бессмертным. В былинах и сказках этого нет, но многие об этом знают. Например, знакомый вам богатырь Фролов. Или Ева Карловна.

- А Ева Карловна – она кто?

- Баба Яга, - будничным тоном отозвался Долгов. – Вернее, ее прапрапрапра… и еще сто раз пра внучка. Из всех мифославянских сущностей, уцелевших до текущих времен, бессмертным является только Кощей. Все остальные не более чем долгожители.

- Повезло вам, - усмехнулась Влада и тут же испуганно отстранилась: в глазах Долгова снова полыхнул красный огонь, и он поспешил смежить веки. Когда препод открыл глаза, они приобрели свой обычный голубой цвет.

- На этом закончим факультатив, - официальным, учительским тоном сказал Долгов. – Пока вы узнали достаточно, Речкина. Знаю, что вы ни одному моему слову не поверили, и это правильно. Вера придет позже.

«Что вы имеете в виду?» - хотела спросить Влада, но Долгов, как обычно, резко вскочил, подхватил портфель и, обойдя студентку, вышел из аудитории. Подошвы его ботинок застучали по паркету в коридоре и стихли.

«Кощей Бессмертный, - усмехнулась Влада. – Надо же, как препода переклинило на его предмете. Бедняга».

Теперь ей, и правда, стало очень жалко Александра Степановича.

Она грустно посмотрела в окно, и вдруг увидела на подоконнике темный комок. Кот! Огромный, черный, как смоль!

Влада обожала кошачью братию, но почему-то этот котище испугал ее своими размерами, а главное, жуткими глазами, - красными, словно угольки из затухающего костра.

Увидав, что его заметили, кот подскочил, сиганул на ветку дерева, шустро спустился по стволу и исчез в подворотне.

В доме на окраине поселка светилось только одно окно. Авдей Святославович, стоя под старым кленом так, что его почти не было видно, вынул из кармана пакетик семечек, начал щелкать, отбрасывая на сырую землю шелуху.

Богатырь был все в той же куртке цвета хаки, но вот рукав был аккуратно заштопан. Завибрировал в кармане телефон. Фролов сунул руку в карман, приложил «Нокию» к уху:

- Дома она, Ева Карловна. Не могу знать. Баюн сказал, говорили долго. Хорошо, иду к водному.

Богатырь сунул телефон в карман и тяжелым шагом направился в сторону колодца.

Три удара кулаком по дубовому срубу. Вибрация, плеск воды, бульканье, складывающее в буквы:

- Хлеее-пца.

Фролов сунул руку за пазуху, вытащил буханку «бородинского», кинул в колодец. Наклонился, негромко заговорил:

- Брат водяной, пора! Утопи ее.

Молчание, жадное чавканье, затем – бульканье:

- Будет сделано.

Авдей Святославович постоял рядом с колодцем, глядя на светящееся окно в доме Влады Речкиной, затем кинул на траву пустой пакетик от семечек и зашагал прочь, стараясь не попадать под фонари.

Глава пятая

«Он болен и живет в мире своих фантазий», - подумала Влада, поглаживая прикорнувшую рядом Рыську. Ситуация была безумной: преподаватель вуза заявил ей, что он – Кощей Бессмертный.

И ведь Долгов, и правда, считает себя Кощеем! Цепи, изможденное тело, глаза, меняющие цвет на красный…

Кстати! Глаза. Как вообще Александр Степанович добился такого эффекта? Какие-то новые линзы? Ну, да, чего только китайцы не придумали, чего только нельзя купить на «Алиэкспрессе».

Владе, как и накануне в институте, стало жаль препода: рано или поздно кто-то узнает о его недуге и позвонит в психиатрию. А может, Долгов совершенно уйдет в мир своих фантазий и попытается, например, захватить городскую администрацию или банк.

Он ведь царь Кощей, ему положено над златом чахнуть.

Влада представила, как Александра Степановича, надевшего на голову корону из фольги, самодельную мантию, держащего в руках деревянный меч-кладенец, арестовывает полиция. Картина получилась донельзя комичная, но Владе было совсем не смешно.

Все-таки Долгов был добр к ней, и, в конечном итоге, ничего плохого ни Владе, ни ее семье не сделал. Напротив, в мире своих фантазий он пытался защитить ее, спасти от богатыря Фролова.

«Богатырь Фролов!».

А с этим-то как быть? Долгов – помешавшийся после увольнения из МГУ преподаватель, но кто такой этот бородатый дядька, что так настойчиво преследует Владу? Сбежавший псих? Но он совсем не похож на психа. Как, впрочем, и Александр Степанович.

К сожалению, Владе доводилось видеть психически больных людей. Тетя Аня, сестра ее матери… Это было медленное, но верное погружение в пучину безумия. Все начиналось с малого, с депрессии, с черных мыслей, затем все больше, все хуже… Закончилось все тем, что тетя Аня бросилась под машину на трассе.

Семья Речкиных едва пережила эту трагедию. С тех пор мама панически боялась всякого рода психических отклонений, и Влада порой ловила на себе ее встревоженный взгляд: «Не видно ли в глазах дочери тех огоньков, что загнали под машину Аню?».

В глазах Долгова и Фролова (надо же, как смешно звучит – будто название какого-то комедийного дуэта!) таких огоньков не было.

Тем не менее, Влада не могла поверить, что один из них – Кощей Бессмертный, второй – богатырь, а она, получается – поляница. Ведь это же сказка! Просто сказка…

Среди ночи ей ужасно захотелось пить. Ужасно. Это было что-то ненормальное: горло пересохло так, будто она целый день бродила по пустыне.

«Точно кто-то наколдовал эту жажду», - подумалось Владе.

Она встала, прошла в кухню. Наполнила чашку под краном, быстро выпила. Жажда не уменьшилась, а, кажется, стала сильнее. Не помогла и вторая чашка.

«Вода из колодца!», - мелькнула мысль.

Но ведро на лавке было пустым.

Влада подхватила ведерко и, не обуваясь, вышла за крыльцо. Трава была влажная, холодная. Вздрогнув от ночной свежести, Влада побежала к колодцу.

Бадья, стукаясь о дубовые стенки, полетела вниз. Влада с усилием начала крутить барабан.

«Скорее! Пить! Пить!».

Бадья поднималась, поднималась, а затем подъем прекратился так резко, что Влада дернулась и чуть не упала. Она попыталась крутануть барабан – тщетно! Бадья словно зацепилось за что-то.

«Да что там такое?».

Бросив барабан, Влада перегнулась через холодный сруб и заглянула в колодец. Чернота…

Вдруг чернота взглянула на Владу красными глазами. Она уже видела эти глаза – давно, в детстве. Словно завороженная, Влада смотрела, как из глубины к ней поднимались два уголька. Все ближе, ближе.

Она понимала, что нужно бежать, спасаться, но тело не слушалось. И жажда с каждой секундой становилась все сильнее.

- Хочеееешь пиииить? – раздалось бульканье. – Я напою…

Тут же в волосы Влады вцепилось что-то липкое, холодное, а ее ноздри наполнились запахом болотной гнили. Поднявшееся из глубин существо дернуло. Влада заскользила ногами по мокрой траве, изо всех сил – до крови из-под ногтей - ухватившись за шаткий оголовок колодца.

- Напоюююю, - с завыванием пробулькало существо и снова дернуло, на этот раз сильнее.

Пальцы Влады разжались, и она медленно начала съезжать в колодец.

В голове мелькнула безжалостная мысль: это все, ее жизнь сейчас закончится. Закончится на дне старинного колодца, в темной холодной воде в объятиях неведомой склизкой твари.

«Инициацией может стать смертельный страх», - кажется, так говорил Долгов.

И сейчас она его испытывала, этот страх! Ее сердце только что не разрывалось на куски, но никакой чудесной силы, способной спасти ее от гибели, Влада не ощущала.

«Он ошибся, я не поляница», - подумала девушка и, не в силах больше сопротивляться, отпустила руки.

По законам физики Влада должна была полететь вниз, врезаться в ледяную воду, захлебываясь, начать тонуть. Но этого не произошло. Неведомая сила рванула ее вверх, к чистому воздуху и свету вышедшей из-за туч луны.

Влада упала на траву, охнув от боли. Рядом копошилось что-то склизкое и мокрое. Открыв глаза, студентка увидела неподалеку от себя существо, похожее на гигантскую человекоподобную жабу: приплюснутая голова, покрытая бородавками, изумрудно-зеленая кожа, перепонки между пальцами.

- Живая?

Влада подняла голову и увидела своего спасителя. Долгов был не похож сам на себя. Он как будто стал выше ростом, шире в плечах, и худоба препода была не так заметна.

- Живая, Александр Степанович, - отозвалась Влада. Голос ее прозвучал звонко: сухость во рту прошла, и жажда – тоже.

Стремительно вскочив на ноги, Влада кинулась к Долгову и спряталась за его спиной, во все глаза глядя на копошащуюся на земле колодезную тварь.

- Это водяной, Александр Степанович? – прошептала она.

Долгов не ответил.

- Пооощади, Кооощей, - забулькало вдруг существо.

Только сейчас Влада заметила, что Долгов держал в руках короткий меч, широкое лезвие которого светилось голубоватым светом.