Приключение в Лето

ПРОЛОГ

Откинувшись на спинку компьютерного кресла, я посмотрела в потолок и протяжно завизжала.

Я не могу так больше жить! Мои силы иссякли, а нервы истончились, как дешёвые носки от стирки.

— За что мне это всё, а, матушка Вселенная? — я бросила жалобный взгляд в окно, за которым виднелось звёздное небо, и театрально зарыдала.

В окне отразилось моё скорченное лицо, похожее на морду шарпея. И я в ту же секунду, будто знаменитость подловили папарацци, выпрямилась, смахнула выступающие капельки слёз и выключила злосчастный компьютер, который не сохранил мою проектную работу.

— И пофиг, — пнула эту железяку эпохи динозавров. Пожалела, конечно, поскольку удар принёс боль. Но эта боль ничто по сравнению с тем, как Ларка Педровна линчует меня своим очкастым взглядом перед всем отделом маркетинга. Я уж молчу о том, с какой интонацией она будет вдалбливать мне завуалированные изречения о никчёмности и неспособности справиться со своими должностными обязанностями.

— Вот если бы я смогла всё изменить, — бормочу себе под нос, накидывая на плечи оранжевую олимпийку. — Прожить более значимую жизнь, а не дни офисной крыски на побегушках, — отбиваю неумелую чечётку на ступенях, направляясь в круглосуточный магазин, где меня покорно ожидают мои любимые шоколадные вафли. — Стать важной и, может, великой, — от последней мысли пробегает холодок под кожей, но я списываю это на прохладный ночной ветер.

На дворе стоит лето, а всё равно так зябко. Вот накоплю денег и уеду из этой северной серости в тёплые края, ближе к морю. Хотя в связи с последними событиями, связанные с землетрясениями, везде может подстерегать опасность. Так что красивая обложка — не гарант счастливой и беззаботной жизни. Вот, например, Бали. Многие считают, что этот дивный остров, предназначенный для райской жизни. А на самом деле там вовсю процветает преступность. Красиво, вкусно, но с «изюминкой». Как, впрочем, и во многих местах.

Огибаю перекопанные участки дороги под песню «Sweater Weather». И, не успев наступить на тротуар, как на меня нападает какая-то шальная птица. Сперва не успеваю её разглядеть, поскольку она больно цепляется своими когтищами за мои волосы и начинает их драть, как пожухлую траву на лужайке.

Я кричу, машу руками, пытаясь отбиться. Но птица не сдаёт позиции и пытается разукрасить моё лицо, целясь своим когтем мне прямо в глаз.

Я отбиваюсь ещё яростней. Мне слишком дорого моё лицо. Знало бы это пернатое чудовище, сколько я трачу на уходовую и декоративную косметику, лопнула бы от зависти. А ей бы точно не помешало посетить салон красоты. Воняет от этой птички жутко, будто она спит в собственных испражнениях. Да и маникюр пришёлся бы кстати. Вон какие когтища крючковатые и грязные.

Я машинально отступаю, продолжая отбиваться, и не замечаю, как земля уходит из-под ног. Сперва я лечу, пытаясь в темноте за что-нибудь ухватиться, а потом с глухим звуком прикладываюсь обо что-то твёрдое.

Падение выбивает из меня не только сознание, но и, похоже, вместе с ним дух.

ГЛАВА 1: ЗОЯ

Первое, что я почувствовала, когда начала приходить в себя — мягкое обволакивающее тепло, от которого по телу разлилась нега. В последний раз я так чувствовала себя у бабули в деревне. Помню, что тогда, как, впрочем, во все каникулы, я ночевала на летней веранде. По шиферу стучал мелкий ненавязчивый дождь. Игривые лучи солнца украдкой заглядывали в окно. А из коридора доносился запах молока, клубники и бабушкино ворчание на деда. Всё это сочетание навевало уют и нежелание вылезать из-под мягкого тёплого одеяла.

Сейчас я ощущаю то же самое и более того, чувствую себя как никогда отдохнувшей. Всё, что мне сейчас остаётся — сладенько потянуться и повернуться на другой бок, чтобы продолжить просмотр сна о диком голубе с когтищами, как у птеродактиля.

Так, стоп...

Я резко вскакиваю и начинаю озираться по сторонам. Темнота. Кромешная. Сон как вентилятором сдуло.

Меня начинает одолевать паника, иглами проникая под кожу и выступая холодным потом.

Я кричу, но голос мой глохнет, будто нахожусь в каком-то вакууме.

Смотрю наверх в поисках заветного люка, в который я так неосторожно провалилась.

— Треклятый голубь! Погоди мне, — машу кулаком, — вылезу, общипаю все перья и приготовлю из тебя суп!

Только выхода я не вижу. Голубя тоже. И со стороны, наверное, это выглядит как фильм про мима. Не хватает только вставок с матерными надписями.

Страх и паника отплясывают на моих нервах, как африканские аборигены перед туристом, и я забиваюсь в какой-то угол. Поджимаю колени к себе и кладу голову между ними в надежде успокоиться, отогнать детское воспоминание о том, как мама оставила меня одну среди похожей тьмы.

— Нет, нет, нет, это совсем не кстати... Не время раскисать, Зоя! — пытаюсь уговорить себя, бесстрашно поднимаю голову. — Я не умру в канализации!

Но место, в котором я нахожусь, мало походит на каналию. Здесь не пахнет отходами, сыростью или какими-то другими неприятными запахами. Разве что моим потом и немытой головой, которую я как раз хотела помыть после того, как вернусь из магазина.

— Треклятые вафли! — выругалась я, ощупывая стены и пол какой-то непонятной текстуры: холодные, подвижные, будто ленивые волны, но вода или влага не проступает.

«А вдруг это черви? — пришла в голову дурная мысль. — Фу, фу, фу, — меня передёрнуло от отвращения».

— А что, если это змеи? — я взвизгнула и рванула, куда глаза... не глядят. Для верности выставила перед собой руки, чтобы ненароком ни во что не врезаться своим красивым личиком. Надеюсь, после схватки с голубем до сих пор красивым. Иначе я это пернатое чучело на вертеле зажарю!

Спустя какое-то время дезориентированной беготни меня начинают одолевать смутные сомнения, будто я бегу на одном месте. Но, хвала Вселенной, спустя пару шагов я вижу спасательный свет, который тянется ко мне, раскрывает свои объятия, и я доверчиво ныряю в них. А когда распахиваю глаза — начинаю неистово орать от страха.

ГЛАВА 2: ЗОЯ

— Чего ты кричишь? — чьи-то холодные руки подхватывают меня, прежде чем мои внутренности увешивают торчащий со дна пещеры сталагмит.

Я облегчённо выдыхаю. Адреналин разгоняет моё сердце так, будто плеть участвующую в скачках лошадь. Но ровно до того момента, пока не осознаю, что я парю в воздухе.

— Я что, до сих пор во сне? — спрашиваю, разглядывая невероятных размеров пещеру, смутно напоминающую жерло вулкана. Благо тут не кипела лава и жар не плавил кожу. Только ласковый ветерок, играющий с волосами, и чьи-то руки, жёстко обхватившие мою талию. Судя по голосу — женские.

Сколько же нужно иметь силы, чтобы вот так вместе со мной парить в воздухе. Я ведь девушка совсем не из лёгких. Но, кажется, циркачку это не заботит. И через пару мгновений, когда перед нами открывается шикарный вид, меня это тоже перестаёт волновать. Особенно то, на чём девушка сама держится. Надеюсь, это прочный трос или параплан.

Когда мы набрали высоту, я обомлела. Дно пещеры состояло из усыпанных зеленью и деревьями островков, на которых мирно паслись олени с золотыми рогами. Вокруг островков, словно природные вены, раскинулись речушки, из-за прозрачной воды которых я могла разглядеть светящихся медуз и разноцветных рыб, плавающих над кораллами и водорослями.

— Обалдеть... Это какая-то сказка, — прокомментировала я, разинув рот, в который, между прочим, чуть не влетела птичка.

Я дёрнулась от неожиданности, и вместе со мной дёрнулся мой пилот, отчего мы начали резко снижаться.

— Эй, ты чего? — заорала я, вцепившись мёртвой хваткой в циркачку.

Остров с раскидистым деревом, образовавшимся прямо под открытым сводом пещеры, стремительно приближался. Если мы сейчас упадём, от нас останутся одни окровавленные лепёшки. Или ничего не останется, поскольку в воде чуть левее от острова, увидела акулу.

Такая перспектива меня не устраивает, поэтому от страха начала ползти вверх прямо по циркачке. Не знаю, чего я хочу этим добиться, но мозг отчаянно придумывает идеи о моём спасении. И, как известно, в патовой ситуации любая идея имеет право на осуществление. Даже та, где я, вцепившись циркачке прямо в шею, матерюсь во всё горло и со всей силы зажмуриваю глаза. Потому что земля приближается, а вместе с ней, как бы сказал истинный спартанец, и моя бесславная смерть.

На несколько мгновений пропадают все ощущения и наступает тишина. А потом меня ставят на землю.

— Убери руки с моей шеи, — сдавленно хрипит женский голос.

Я с опаской открываю глаза. Убеждаюсь, что мы стоим на земле. Смотрю по сторонам. И, вернув взгляд на незнакомку, виновато отпускаю руки.

Она прокашливается. Я похлопываю ей по спине, будто она только что подавилась, а не я её душила от страха. Вот что значит фраза: «Спасать утопающего — себе дороже».

— Откуда же в тебе столько прыти, — поглаживая горло, сказала циркачка. — Сумасшедшая...

Я перевела взгляд ей за спину и только сейчас увидела, что белокурая незнакомка не прикреплена ни к какому тросу или параплану. За её хрупким силуэтом, облачённого в золотистую тогу, виднелись мощные крылья, как у ангела с интернетовских картинок. И ко всему прочему, девушка — альбинос. Прямо канон.

ГЛАВА 3: ЗОЯ

Я охнула и отступила на шаг. Вот это технологии!

— До чего дошёл прогресс! — восторженно вскрикнула я, обходя циркачку. — Крылья выглядят... прямо как настоящие!

— Они и есть настоящие, — невозмутимо сказала незнакомка и будто бы в подтверждение помахала ими. Меня чуть порывом ветра не сдуло.

— Да что ты... — недоверчиво протянула я, сдерживая порыв коснуться перьев. Ещё будут меня за идиотку держать. — Это что, съёмочная площадка и кто-то решил меня пранкануть?

Белокурая циркачка удивлённо приподняла бровь и с невозмутимым видом подошла к каменному алтарю, стоящему под мощным, увешанном красными плодами, деревом.

Несколько минут она проделывала у него какие-то манипуляции. А я продолжила любоваться открывшимися мне красотами.

Целый мир, спрятанный в давно угасшем жерле вулкана. Ничего подобного не видела. На некоторых островках, помимо оленей, я увидела прогуливающихся львов с золотистой гривой. На кое-каких деревьях заприметила пантер и тигров. И рыбы в реке... Кажется, что в ней обитают все представители подводного мира. И электрический скат даже проплыл. А где-то вообще плескались дельфины. Удивительно.

— Это что, зоопарк, совмещённый с аквапарком? — восхищённо пролепетала я, разглядывая цветочные лианы, что свисают со свода пещеры.

Незнакомка подошла ко мне, держа в руках какую-то серебряную узорчатую сферу, и наконец-то представилась:

— Моё имя Афира, — она посмотрела на меня бесцветным взглядом красных глаз, от которых моё нутро сжалось.

Не доводилось мне ещё встречать альбиносов. И как реагировать, чтобы это было мало-мальски адекватно?! Я же не хочу, чтобы она почувствовала себя неполноценной… Боже, ну и мысли.

— Зоя, — моё горло сжалось. И, чтобы не выглядеть сбитой с толку, протянула ей руку, на которую она никак не отреагировала.

Вот ведь отстранённая какая. Интересно, сколько у неё друзей?!

— Сейчас ты находишься в Межмирье, и я его Хранительница, — сказала девушка так уверенно и серьёзно, что я расхохоталась.

В уголках глаз проступили слезинки, а живот начал болеть от смеха.

— Ой, умора! — прокомментировала я, смотря на совершенно невозмутимую Афиру.

Признаться, меня её вид успокоил. Я тут веселюсь, а ей, оказывается, не до шуток.

— Здесь не снимают кино, — продолжила она. — И это не зоопарк и аквапарк. Это священное место, в которое попадают души, прежде чем их распределяют.

Холодок прошёлся по коже, заставив волоски вздыбиться.

Голубь. Борьба. Падение.

Всё это не могло пройти бесследно.

В подтверждение этого Афира включила сферу. Над ней, как на голограмме, развернулась сцена о том, как меня вытаскивают из канализационного люка, а затем везут на скорой, откачивая.

Операционная, напряжённые взгляды врачей. Картинка сменяет другую, и вот я уже лежу мертвенно-бледная на кровати с трубкой во рту.

— Нет… — шокировано выдавила. — Я… — не знаю, что и думать. — Как…

ГЛАВА 4: ЗОЯ

Я опустилась на колени, безразлично глядя куда-то вдаль. А после разрыдалась.

Нужно отдать Афире должное. Выдержка у неё крепкая. Прямо как у воспитателя в детском саду, который смотрит на истерику ребёнка и ждёт, когда тот успокоится.

Но успокаиваться я не собиралась, потому что откуда-то сверху услышала насмешливо-писклявый голос:

— Ты нам тут потоп не устрой! Ишь, разнылась.

Я зло вытерла слёзы и выкрикнула сидящему на толстой ветке существу:

— Имею право! Я почти умерла.

А затем отпрянула от ужаса. На дереве сидели три гарпии. Не те, что красовались на страницах энциклопедии птиц стран мира, которую мне когда-то подарил дедушка. А те, что упоминались в древнегреческих мифах.

Их вид пугал. Особенно когтистые лапы, цепляющиеся за прочные ветки, и хищные раскосые глаза.

Я истерично хохотнула и вперилась в них взглядом. Что-то теперь не хочется поворачиваться к дереву спиной.

— Раз ты успокоилась, — начала Афира, — мы, пожалуй, продолжим. У меня сегодня много дел.

Она подошла к алтарю. А я осталась неподалёку.

Жутковато мне от этих полуженщин-полуптиц. Мало ли, нападут ещё.

— И что, меня сейчас будут судить или что-то вроде этого? — осторожно поинтересовалась я.

Одна из гарпий визгливо захихикала. Я с опаской взглянула на это существо, у которого вместо рук росли перистые крылья-лапы с длинными острыми когтями.

Меня одолели смутные сомнения, притупив страх, и я подошла чуть ближе к дереву.

Запах!

Такой же, как у того голубя, который напал на меня.

— А не ты ли, скотобаза такая, похитила меня?! — зло выкрикнула я, вперив руки в бока.

— Ч-чего? — с опаской протянула желтоглазая гарпия. И бочком, бочком по ветке от меня.

Во мне никогда не было столько прыти, но, вспомнив миф о том, что гарпии похищают человеческие души, у меня не осталось сомнений. Звучит, конечно, бредово, как и всё происходящее, потому что я не верила, что сказки, мифы и легенды могут ожить на моих глазах. Но где-то мой мозг дал сбой и начал с неимоверной скоростью адаптироваться к сложившейся ситуации. Прямо как я, запрыгнувшая на ветку и начавшая драть перья этой гадине.

Перья у неё жёсткие, причиняющие боль, и вырываются с трудом. Но, судя по тому, как гарпия визжала, — я всё делала правильно.

Злость обуяла меня. Хочется вернуть ей должок, да и обещание своё выполнить.

Я бы точно сварила из гарпии суп, если бы нас не разняли другие представители её вида и Афира.

Вся запыхавшаяся, растрёпанная, я сижу на берегу, наблюдая, как виновница моего падения в люк приходила в себя от пережитого. Её перистая грудь так и вздымалась, ловя воздух.

— Валерьянки ей хоть дайте, — сжалилась над бедной, но поймав укоризненный взгляд, добавила: — А нечего было меня скидывать в каналию!

— Я не собираюсь становиться участницей этого спектакля, — теряла терпение Афира. Хотя по её бесстрастному виду сложно сказать, что она сейчас чувствует. — Зоя, у меня для тебя сделка. От твоего решения зависит, умрёшь ли ты или выживешь.

Я охнула. Если бы сейчас стояла — упала бы.

— В смысле? — напряжённо спросила.

— В коромысле, негодяйка! — пискнула гарпия и исчезла в водах реки.

Ещё и плавать умеет. Паразитка!

ГЛАВА 5: ЗОЯ

— Сделка простая, — Хранительница активировала уже знакомую сферу, над которой появилась картинка. — Её зовут Зои, — представила бледную девушку, наглухо одетую в чёрное платье до пола.

— Тёзка. Надо же, какое совпадение, — сжала губы от злости. Но мою язвительность проигнорировали.

— Она последняя из рода Эос, некогда могущественного и славившегося своей природной магией, — посвящала в детали меня Афира.

Девушка на изображении выглядела, мягко говоря, ужасно: её полная грудь тяжело вздымалась, а искусанные обветренные губы периодически сжимались, будто от боли, которую она терпела.

— Что с ней? — спросила в тот момент, когда девушка вцепилась в свои тёмно-каштановые волосы, прямо как у меня, и закатила тёмно-зелёные глаза, тоже как у меня, — глухо упав.

— Умирает, — сказала Хранительница так безразлично, что мне невольно вспомнилось своё одиночество, в котором только пара человек оплакали бы мою могилу. — Она не консумировала* свой брак, поэтому магия внутри её тела не нашла выход и медленно начала убивать хозяйку Кораллового Хребта.

— А почему это произошло? — я почувствовала себя школьницей, робко задающей глупые вопросы учителю.

— Зои решила отвергнуть законы первородной богини Мейлиты о многомужестве, — ответила Хранительница. — Из-за своего упрямства она обрекла на смерть себя и своих шесть мужей.

— Шесть?! — вскрикнула от потрясения. — Она что, султанша? А гарем у неё тоже есть или мужья это и есть гарем?

— Таковы законы первородной богини Мейлиты. На Лето рождается одна девочка на десять мальчиков, это связано с концентрацией первозданной энергии и её балансом. Если девочек будет рождаться больше — мир рухнет и его обуяет пламя Хаоса. По законам первородной, только девочки рождаются с магией. Мужчины же получают её от женщин во время сексуальной связи. Таким образом, в мире образуется баланс. Однако Зои решила его нарушить. И это может повлечь за собой глобальные катастрофы. Сколько при этом умрёт существ — остаётся гадать. Высшие Хранители не желают, чтобы ещё один мир пал из-за подобной глупости.

Я встала и отряхнулась от травинок, медленно переваривая информацию. Шесть мужей... И со всеми нужно консумировать брак. Что бы ответила моя бабушка, узнав о таком? Скорее всего, как тот медведь из мемов, что вылезает из кустов и кричит: «Шлю...». Ладно, предположим, я спасу целый мир, что тогда? Нет, картинка в голове не меняется.

Так, а почему я вообще решила, что мне нужно именно переспать с какими-то мужчинами?! Может моя миссия заключается в ином, а я тут уже ушла в фантазии.

И если уж совсем начистоту, фантазии у меня подобные были. Особенно те, где я одновременно с несколькими мужчинами придавалась необузданному... Так, стоп! Куда это меня поволокло.

— В чём сделка-то? — решила напомнить, а заодно отмахнуться от бесстыдных мыслей.

— Ты должна расположить к себе мужчин и консумировать брак, — от слов Хранительницы я криво улыбнулась и отсалютовала своей интуиции: «Люблю тебя, дорогая, выше всяких похвал». И почему я не пошла работать гадалкой?! — На разрешение этой ситуации у тебя есть три месяца. Признаться, задача не из лёгких, поэтому и награда так высока — твоя жизнь.

Я ничего не ответила. Провалилась в какую-то немую пустоту ощущений, прокручивая всё, что произошло до последних сказанных слов Хранительницей.

В голове не укладывается. Я помню, что упала в канализацию и сильно ударилась. Но могла ли моя душа попасть в Межмирье, где мне предлагают сделку ценой моей собственной жизни? Или я впала в кому, и моя богатая фантазия решила разыграть целый квест, где я борюсь за свою жизнь? Я где-то читала подобные истории, которые рассказывали люди, находившиеся на грани. Только они были про тоннель.

Ладно. Мне всё равно нечего терять. Кроме, пожалуй, моей жизни. А сохранить мне её очень хочется. Я ещё не нашла своё предназначение и не сделала ничего выдающегося или значимого. Так может это шанс. Один из тысячи. Только вот...

— Что будет, если я откажусь?

— Ты умрёшь, — ответила Хранительница, так, что моё сердце вновь сжалось от её равнодушия. — Мы найдём другую претендентку.

Вот так просто. Тебе всегда есть замена. Прямо как Ларка Педровна, вечно угрожающая мне увольнением. Завистливая сука. Кто же виноват, что я красивее её.

Больше напутствий мне никаких не дали. Только прийти, наладить отношения с женихами и переспать с ними.

Чудно. Хорошо, что с женихами. Это успокаивает мой стыд.

Я уже была готова перейти по мостику к усыпанному фиолетовым и бирюзовым цветами острову, как меня окликнула Хранительница:

— Поскольку род Зои достаточно древний, тебе необходимо обзавестись седьмым мужем, чтобы окончательно установить баланс на Коралловом Хребте и близлежащих к нему землях.

Я так и замерла с поднятой ногой.

Я едва договорилась с собой на шесть мужей, а тут седьмой нарисовался.

Высказать всё, что я думаю, Хранительница мне не дала — толкнула крылом. Я сжалась и приготовилась окунуться носом в цветущую поляну, но вместо этого почувствовала под собой совершенно другое.

_______________
*Консумировать — неформальное завершение процелуры брака, когда супруги проводят свою первую брачную ночь.

ГЛАВА 6: ЗОЯ

Я лежала на широкой постели в том некрасивом и тесном платье, что видела на вспыхнувшей голограмме...

Так, где это я могла видеть? Ощущение, будто целый кусок вырвали из памяти. Остались лишь слова про договор, который я должна выполнить за три месяца.

Решив пока не напрягать уставшее тело поисками ответов, я кое-как сняла с себя платье. В один момент показалось, что удушу себя собственными руками, которые настолько сильно прижались к горлу, когда я стягивала платье через голову. Пришлось похныкать, попсиховать и даже немного всплакнуть. Но я всё-таки выбралась из-за удушающего захвата и сразу же швырнула тяжёлую тряпку в угол.

Откинулась на подушки, чуть не ударившись об деревянное изголовье с резными цветочными вставками. И тут же уснула. Такое ощущение, как будто сутки не спала, пробежала марафон и успешно сдала отчёт Ларке Педровне. И вроде радостно, и вроде гадко.

Я не выходила из комнаты дня три. И была благодарна за то, что меня не беспокоили, а тихо оставляли еду под дверью и уходили.

«Интересно, это делали слуги или мужья», — обдумывала мысль, прожёвывая картофель с грибами и мясом. Ладно хоть еда знакомая, а то бы со всем этим «принятием», накатившим на меня, вовсе свихнулась.

Когда пришла в сознание и подошла к зеркалу, чуть не перекрестилась, а ведь я не верующая. Ну как... После всего, походу, уверовала. Особенно в первородную богиню этого мира, статуэтка которой стояла на комоде. А ещё её мраморная статуя украсила центральный фонтан, что расположился во дворе. Такое ощущение, что она везде меня преследует и напоминает о миссии.

Но я не была готова. Мне понадобилось время, чтобы свыкнуться со своим новым телом. Разглядеть его. Как следует отмыть мылом, запах у которого чем-то напоминал хозяйственное. Другого в ванне хозяйки комнаты не оказалось. Радовало одно — тело было моим. Ну, как моим, если бы я похудела килограмм на пятнадцать, было бы не отличить от оригинала. И возраста мы были одного. Хотя... если убрать эти тёмные круги под потускневшими глазами и впалые щёки, то хозяйка тела окажется лет на пять моложе меня.

За это время я успела привыкнуть не только к телу, но и прочитала об истории этого мира. Маленькая книжонка лежала на комоде у статуэтки и привлекала к себе слабым золотым свечением. Оказалось, что пантеон богов этого мира состоит из первородной богини Мейлиты, матери всего живого, её сестры Мирты, матери всего мёртвого и первородного Хаоса, отца разрушений. Ещё были другие пятьдесят богов-мужчин, которые приходятся мужьями для сестёр.

Вот откуда растут ноги матриархата.

В книге было ещё описано, что первородных сестёр было намного больше: «Хаос возжелал видеть каждую подле себя, потому что все они были столь прекрасны, что он не решался выбрать одну... Но каждая дева, которую он выбирал в жёны, то погибала от его рук, то сама прощалась с жизнью от его жадности и коварства, превращаясь то в лес, то в море, то в протяжные горы». Так продолжалось до тех пор, пока в роду первородных не остались две сестры. Когда Хаос взглянул на близняшек, его остановило только одно — их несовершеннолетие. И он решил подождать, пока они не достигнут брачного возраста (тридцати пяти лет). Конечно, близняшки не хотели постичь подобную участь и решили пойти на отчаянный и рискованный шаг — заключить узы с теми богами-мужчинами, что ещё не пали от рук кровожадного Хаоса.

В общем, план их удался. Вскоре они уничтожили Хаоса. Но это повлекло за собой последствия: у мужчин отняли магию. Теперь их источником может стать только избранница, которую они искренне полюбят и возжелают. Судя по Книге Законов, которую я отрыла в прикроватной тумбе, мужчины здесь считаются чуть ли не рабами. У них нет практически ни на что прав. А вот у женщин наоборот: полная свобода, защищённость и фактически беззаконие. В одном пункте прямо так и написано: «Если мужчина отказывается выполнять супружеский долг или как-то не угодил супруге, она вправе его казнить без участия суда и следствия». Прямо рай для Салтычихи.

Я бы ещё как-то пропустила этот пункт, если бы мне не принесли новостную газету, в которой хозяйка Красных Гор, граничащих с нашими Хребтами, не казнила своего мужа за то, что тот взглянул на какую-то аристократку. А это здесь считается изменой.

Кабздец! Сюда бы моего бывшего, любителя женских прелестей. Посмотрела бы, как он тут адаптируется.

Так, а что это я решила его вспомнить? Полгода не вспоминала после нашего тяжёлого расставания, а тут выскочил, как чёрт из табакерки.

— Госпожа, — я аж вздрогнула от юношеского голоса, раздавшегося за дверью, и уронила весь картофель на себя. Опять мыться! — Долос прибыл на виллу после охоты. Если желаете — накрою вам на стол.

— Не желаю, — резко отозвалась я. — Желаю мыло и новых платьев! — требовательно добавила.

_______

Дорогие читатели, у меня есть канал в Телеграме, где я выкладываю авторские зарисовки. А также арты к книге, в которых отображаются второстепенные персонажи и различные локации, где происходят действия. Я считаю, что визуал прекрасно дополняет историю. Но я не хочу нагружать книгу и сбивать ваше уже воссоздавшееся представление. Поэтому создала отдельную группу для тех, кому интересно посмотреть на мир и дополнительных персонажей.

Присоединяйтесь @kateyolbook.

БОНУС: ЗОИ

Делюсь с вами артом нашей львицы-тигрицы:)

ГЛАВА 7: ЗОЯ

Следующие два дня прошли в суматохе: я выбирала для себя новый гардероб. А также всё, что так важно для женщины: уходовая и декоративная косметика, парфюм, украшения и обувь. Даже постельное бельё поменяла. И грустный балдахин, что по ощущениям жировой складкой свисал на меня. Теперь вместо него красуется лёгкая полупрозрачная ткань.

Моё тело тоже обрело лёгкость: я выкинула все тяжёлые закрытые платья «двадцатого века» и облачилась в тогу с глубоким вырезом, подчеркнув полную грудь в полупрозрачном лифе.

Судя по источникам, мы жили на морском побережье, а в этих краях круглый год светит солнце и стоит жаркая летняя погода. Напросила! Оттого-то стены виллы были выстроены из прочного толстого материала, практически не пропуская духоту и жару. Поэтому в помещение всегда прохладно. И когда я надела тогу, внутри всё заликовало. Я ощущаю себя не только красивой, но и свободной, как будто за спиной крылья выросли. Конечно, с множеством новых мыл, скребков, нижнего белья и парфюма, у любой уважающей себя женщины душа запоёт.

Я покрутилась у зеркала, довольная тем, что от специальных кремов круги под глазами стали чуть заметнее. И направилась в общую столовую, где собрала всех мужей.

Я не знала, что я им скажу, как себя поведу. И для чего нужно было так заморачиваться, чтобы их всех созвать. Могла бы и поодиночке со всеми «познакомиться», соблазнить и переспать. Тем более я владела небольшой информацией о них.

В тумбе, помимо Книги Законов, находилось ещё досье на всех мужей и скудный на слова дневник на сорок страниц. Поэтому я заочно со всеми познакомилась. И, конечно, была рада такой находке. Выдавать мне себя нельзя. Радовало, что со всеми мужьями у хозяйки тела были холодные отношения: они практически не знали друг друга и состояли в незавершённом браке почти год. Не знаю, как они ещё держатся без обмена магией.

Первым, кого выбрал брачный кристалл на симпозиуме, устроенном в честь первородной богини, был Меде́й. Эльф. Отчего я немного прифигела и пробежала глазами по другим мужчинам.

Логично, что если в этом мире есть магия, значит, есть и различные расы. В этом я убедилась. Как у людей, только магические.

Медей не просто эльф: ввиду слабого здоровья Зои, он заправляет практически всеми делами Кораллового Хребта. И, судя по небольшому портрету, он привлекательный мужчина. К тому же образованный, как и все другие мужья. У каждого имеется учёная степень, как, например, у Илла́я — русала, музыкальная.

Русал. Кошмар. Как подумаю о нём, так сразу возникают десятки вопросов. Как у нас вообще с ним будет протекать брачная ночь? У него что, из какой-нибудь чешуи выйдет…

Так. Мерзость. Подумаем об этом позже. А лучше — отложим рыбёху напоследок.

Я спустилась по витой лестнице на первый этаж, прошла мимо внутреннего двора, в центре которого был алтарь, и остановилась у резных дверей в столовую.

Вдох-выдох. Немного потанцуем, сбросив напряжение, и как королева, войдём.

Как королева у меня получилось войти. А вот фурор, который хотела произвести на новоиспечённых женихов, мне не удалось.

Я невольно вздрогнула от одного только вида мужчин: все осунувшиеся, измученные, с потемневшей от усталости кожей и тёмными кругами под глазами.

Да они выглядели чуть хуже, чем хозяйка тела! Хоть и были ухоженными и приятно пахли.

Никто из них не спешил поднимать на меня глаза. А когда один за другим начал это делать, всё, что увидела на этих исхудалых лицах — лишь слабое удивление.

Н-да! Фронт работы многообещающий. И хоть бы у одного ко мне мелькнул интерес. Но нет же! Смотрят, как прихожане на монахиню. Нервирует их равнодушие.

С них бы картину написать про чуму и голод. Вышло бы реалистично.

— Приветствую, — отмерла я, теребя ткань тоги. — Как ваши дела? — спросила, направляясь к подготовленному для меня табурету во главе стола.

Проходя мимо До́лоса, которого брачный кристалл выбрал в качестве третьего жениха, поймала на себе его подозрительный взгляд золотисто-янтарного цвета. Но, заметив моё недоумение, оборотень быстро припрятал его под усталостью.

Похоже, здесь речь идёт не о неделях, которые я так дотошно подсчитываю, а о часах. Нужно быстро расправиться с этим делом и вернуться в привычный мне мир. Так неуютно себя чувствую среди этих мужчин. Что от них ждать — одной первородной богине известно. И, признаться, страх свербит, перемешивая внутренности. Среди моих новоиспечённых мужей есть и дракон. Амо́рг. Его брачный кристалл выбрал в качестве второго жениха. Мало ли что он может выкинуть. Законы, конечно, меня защищают, но это только законы. Ничто не может помешать ему сломать мою шею своими лапищами, когда он обратится.

Я аж невольно схватилась за шею от таких мыслей. И испуганно взглянула на дракона. Он в ответ испуганно посмотрел на меня своими глазами цвета арктического льда.

— Я что-то сделал не так, что заставило вас напугаться, алмаз моего сердца? — спросил с опаской. Он даже привстал с табурета, готовый подбежать и подхватить меня своими сильными руками, а то вдруг я тут свалюсь в обморок. Кстати, может провернуть такой трюк?!

— Только ваш болезненный вид, — решила пошутить я, но вышло как-то слабо. Мужчины ещё больше осунулись, утопая взглядом в своих тарелках с едой.

ГЛАВА 8: МЕДЕ́Й

Я устало откинулся на спинку стула и, потерев пульсирующие от боли виски, мазнул взглядом по ночному небу.

Надо же, ушёл в работу так, что даже не заметил, как Луна поприветствовала Коралловый Хребет. Бумажная волокита и периодически накатывающая боль сожрали очередной мой день. Время от времени я начал прикидывать, когда первородная богиня смерти Мирта распахнёт для меня свои объятия. А может, зарывшись в работу, я даже не замечу её тихих шагов.

— Дрянная девчонка! — стискиваю зубы, вспоминая угасающий образ Зои. — И как меня угораздило вляпаться в неё. Наверное, это очередная плохая шутка богинь.

Я поднялся со стула и подошёл к окну, увитому золотистым плющом и кроваво-красными цветами, под стать моим одеяниям.

Не хотелось думать о своей невесте, но эта девчонка плотным дымом осела в моих мыслях. Чтоб её!

Сегодня опять довелось стать свидетелем того, как она свалилась почти замертво в своём кабинете. Те крохи лечебной магии, что мне доступны, еле-еле привели её в чувства. А потом оказалось, что я досуха исчерпал свой магический резерв. Конечно, с такой-то болезной женой, которая то утопиться пытается, то вместе с собой забрать на тот свет, я предвидел такой исход.

Кажется, что сама первородная богиня отвергла Зои в утробе матери. Оттого-то она и родилась такой не приспособленной к нашему мир. Чужой, презирающей законы о сохранении равновесия.

Мне однажды довелось слышать о ней. Она была единственной дочерью Камилы Эос и её пятерых мужей, которые, по мере взросления Зои, покидали этот свет один за другим. Лихорадка выкосила всех, оставив Гилла, отца девочки. Так сложилось, что её воспитали два родителя. Они окутали Зою заботой и выполняли все её прихоти. Девочка росла избалованной и чудаковатой. А когда её родители погибли в кораблекрушении, она вовсе обезумила, пытаясь наложить на себя руки.

«Я не признаю никого из вас! — кричала Зои на симпозиуме после того, как брачный кристалл указал ей на мужей», — тогда эти слова неприятно резанули по самолюбию. Но с каждым разом, когда мне приходилось её вырывать из объятий Мирты или предотвращать очередную попытку отправиться вслед за родителями, я всё больше привыкал к её ненормальности. И даже к тому, что ни я, ни другие мужья ей даром не сдались.

Я перестал воспринимать Зои как девушку, как свою избранную первородными богинями жену. Для меня она стала капризной и безрассудной девчонкой, которая своей глупостью пытается лишить священной жизни не только себя, но и других.

Иногда вспыхивает мысль, что она мстить первородным богиням через нас. Ни я, ни мои побратимы не заслуживаем подобной участи. Но кто нас спрашивает? Мы не можем попросить Мейлиту о разводе. Это может сделать только наша «драгоценная» жена. Но у неё на нас свои планы. Под стать той ненависти, что клубится в ней непроглядной тьмой.

В одно утро, как только над морем блеснул рассвет, в мой кабинет постучался слуга и сообщил о том, что заноза моей задницы решила устроить совместный завтрак.

Признаться, я застыл от удивления и ничего не ответил. Что на этот раз она решила устроить?! Догадки посещали одна за другой, но в общую картину так и не сложились. Сидела себе в комнате столько дней, сидела бы и дальше, спокойнее было бы.

К Хаосу! Разберусь уже на месте с очередной проблемой, которую опять решила устроить нам истеричная невеста.

Прошло несколько часов, прежде чем мы с побратимами собрались в столовой на скудный обед. Из-за того, что у каждого из нас истощён магический резерв, Коралловый Хребет стал терять своё влияние. Мы нищали. Поставки значительно сократились. Торговля шла туго, практически на конских условиях для нас. Земли за побережьем, которые когда-то славились своими виноградниками и оливковыми деревьями, начали стремительно увядать. Даже теплицы, в которых выращивали овощи и фрукты, перестали иметь своё значение, потому что магический ток между членами семьи Эос нарушен.

Пока мы ждали Зои, каждый из нас молчал, боясь нарушить эту трепетную тишину. Обычно, когда невеста задерживалась, она специально выжидала, как гадюка в кустах, пока наше нутро не сожмётся от напряжения. И вот, когда это случалось, она влетала разъярённой гарпией и устраивала скандал, построенный на каких-то нелепых доводах.

Я, пожалуй, готов стерпеть всё, но только не её истеричные крики. От её высокого голоса трескались витражные стёкла и стаканы в округе. Что говорить про мои барабанные перепонки.

Настал тот самый момент, когда она вошла в столовую и.… ровным тоном, с нотками переживания спросила, как у нас с побратимами дела.

Я впал в ступор. Её обволакивающий голос, который мне ещё не доводилось слышать, разрывает всё моё представление о ней, слепленное за семь месяцев. А её открытое платье, собранные в роскошную причёску волосы и лёгкий шлейф от парфюма — активно помогают разваливаться моим декорациям. И, судя по взглядам побратимов, не только моим.

«Что она затевает?», — искоса поглядываю на неё, позволяя подозрениям завладеть моими мыслями.

Я всегда стоически выдерживал её выходки, даже предугадывал все её заскоки. Но то, что разворачивается сейчас, наблюдаю впервые.

ГЛАВА 9: МЕДЕЙ

За весь наш брак Зои ни разу не облачалась в столь откровенные наряды. Её смуглую кожу всегда покрывали тесные и сковывающие движения тряпки. В одной из которых она как-то чуть не задохнулась. Тогда пришлось применить клинок и железное терпение, чтобы выдержать тираду о том, как я искромсал её любимое платье. Это я позже узнал, что, оказывается, Зоя носила одежду из гардероба своей почившей матери. Досадно. Но из-за того нелепого происшествия я не захотел утопать вместе с ней в её горе, поэтому не стал извиняться.

Невеста резко ухватилась за шею, мелькая своим новым браслетом из золота и сапфиров, повторяющие цвет её платья. И испуганно взглянула на Аморга.

Я ещё сильнее напрягся, ожидая, что сейчас начнётся представление. Даже дракон чуть не выпрыгнул из-за стола, чтобы хоть как-то предотвратить его начало.

Сегодня мы все обессилены и, боюсь, не выдержим очередные упрёки о том, что мы портим жизнь своей невесте. Не понимаем её и не даём оборвать жизненную нить.

Если она сейчас начнёт верещать, как бешеная гиена в степях, я сам наложу на себя руки.

— Только ваш болезненный вид, — нервная улыбка тронула её небольшие подкрашенные губы, отчего я ещё больше удивился. Зои не улыбалась с тех пор, как на нас наложили брачные метки.

Понятно. Насмехаться пришла. И как всегда, бьёт точно в цель, прекрасно осознавая, что нам туго приходится без обмена магией. Ещё и вырядилась так откровенно, оголяя не только руки, ложбинку между грудей, но и ноги. Из-за того, что по бокам её тоги находились длинные вырезы до округлых бёдер, казалось, что вот-вот покажется часть нижнего белья.

«Тогда попробуйте взять меня силой, ничтожества!» — вспыхнули ядовитые слова, просочившиеся из воспоминаний.

Зои прекрасно знала, что ни я, ни мои побратимы не возьмём её силой. И дело не только в законе первородных богинь, который сулит смерть за подобную безнравственность. А в принципах и нашем достоинстве. Нам хватало презирать нашу невесту. Себе я такой участи точно не желаю. Мне достаточно моей скорби и насущных проблем.

От усталости совсем не было аппетита, поэтому я отложил вилку в сторону. Краем глаза уловил, что невеста отодвинула от себя тарелку.

Раздражает. За период нашего брака я стал слишком нервным. Такого не было ни во время боевой подготовки, ни после бойни с последователями Хаоса.

— Я хочу узнать всех ближе, — произнесла Зои, отчего её щёки покрыл румянец.

Я цепким взглядом посмотрел на невесту, определяя, отчего она так покраснела — от смущения или злости. Ответ мне дала лёгкая улыбка на губах.

Что-то с ней не так. Я не верил, что Душа так резко могла измениться. Вокруг Зои даже клубы ненависти и отчаяния пропали. А ещё её запах сильно изменился: от неё перестало пахнуть гнилью и хозяйственным мылом, которым она пыталась замаскировать собственный смрад.

— Что такое, — не удержался от язвительности Долос, — жёнушка решила вспомнить о супружеском долге?

Оборотень вперил в неё острый взгляд и насмешливо улыбнулся.

Нужно отдать ему должное. И медаль за храбрость. Долос, в отличие от нас, не церемонился с хозяйкой Коралловых Хребтов. Когда ему надоедало терпеть выходки Зои, он использовал изощрённые методы заткнуть ей рот.

Однажды оборотень закатал её в старый пыльный ковёр. А когда она распсиховалась на судне из-за того, что ей принесли не тот коктейль, он скинул её за борт прямиком в солёное море. Бывало и такое, что он швырял в неё козьим помётом. Правда, вопила она тогда пуще прежнего, о чём Долос сразу же пожалел и под шумок сбежал.

Напрягало то, что мне это всё приходилось разгребать. Долос гордый и не позволяет вытирать об себя ноги. А я терпеливый, поэтому за многое на этой вилле несу ответственность. В том числе за конфликты и успокоение нашей невестушки.

— Давайте завершим завтрак, — предложил я, убирая салфетку с колен. — Думаю у вас, как и меня, накопилось много дел.

Я смерил побратимов выжидающим взглядом. И они, кивнув, согласились со мной. Кроме оборотня. Он, как всегда, хотел довести начатое до конца.

— Долос, — обратился к нему, — попрошу без выходок. Мы все слишком истощены.

Я старался его вразумить. Но его хищный взгляд, направленный на Зои, говорил о том, что я бессилен против его упрямого желания спровоцировать невесту.

— Я не собираюсь скрывать от вас свои намерения, — волнуясь, пролепетала Зои. — Я… хочу, чтобы мы стали полноценной семьёй.

Ступор. Неверие. Замешательство.

Что она только что сказала?!

БОНУС: МЕДЕЙ

Эльф во все красе:)

ГЛАВА 10: ЗОЯ

— Полноценной семьёй говоришь, — едко прошипел Ла́ос, вампир. Его брачный камень выбрал в качестве пятого мужа. — А не ты ли...

— Прошу, — перебил его Медей, — давайте подумаем о словах нашей невесты в более спокойной обстановке. Поодиночке, — с нажимом произнёс эльф.

От волнения образы мужей размазывались. Я так перед Ларкой Педровной не нервничала, как перед ними.

Обстановка в столовой душит своим напряжением.

Отчасти я могу понять каждого из них: они бессильны перед лицом закона и не могут добровольно подать на развод. А хозяйка тела, вместо того, чтобы осчастливить дарованных ей мужчин, решила их прикончить. Вместе с собой. Интересно, тут есть психологи?! Ей бы пригодилась парочка сеансов. Но с другой стороны, как они вообще смеют давить на меня своей мощной аурой! Я же девочка. Хрупкое, нежное создание. Я и комара не обижу. Если только он на меня не сядет.

«Можно мне домой, пожалуйста? Хочу спрятаться под одеялом и грызть свои любимые вафли, утопая в слезах саможаления».

Моя мольба не стала услышанной. Чуда не случилось. Я вдруг не проснулась в своём привычном мире, в своей обшарпанной квартире, которую мне на совершеннолетие подарил дедушка.

Придётся действовать на «авось». Диплом же как-то сдала и диссертацию защитила.

— Я осознаю, что в прошлом у нас не сложились отношения, — тщательно подбираю слова, стараясь быть максимально дружелюбной. — Но недавно я узрела образ первородной богини во сне, — святые еноты, что я несу... что я несу! — Она была крайне недовольной моим отношением к вам. И, обдумав всё, я пришла к выводу, что не хочу загубить наш священный брак.

Успокоительного! Тройную дозу, чтобы я уснула на несколько дней, позабыв о стыде и том, как искусно умею вешать лапшу на уши. Хотя где-то на середине мой голос дрогнул и сжался от спазма, поэтому пришлось хлебнуть вина.

Пожалуйста, пусть они поверят. Один разочек. И, клянусь, больше не буду лгать. Дорогая Вселенная, я у тебя ничего не просила... Ну, подумаешь, фен, хорошую зарплату и вибратор помощнее. Это не то! Здесь вообще-то моя судьба решается.

Я отхлебнула ещё вина и окинула невидящим взглядом мужчин. Никто из них не спешил меня расцеловывать, обнимать и подкидывать в воздух от привалившего счастья. Они молча смотрели на меня и, кажется, ещё больше напряглись. Вон как у Долоса рукава «молочной» рубашки очертили тренированные мышцы. Я аж засмотрелась.

Оборотень поймал мой взгляд, но в его глазах не проклюнулся интерес, как в моих. В них плескалась злость, разжигая золотисто-янтарный цвет.

— Вы вправе попросить у меня развод, — сказала, прежде чем подумала. Знаю ведь, что принесёт развод мужчинам: у них отнимут имена, титулы, право претендовать на что-либо, а затем отправят в Пустошь. Одно радует — жить будут. Но недолго. Прочла в книге по истории, что там водятся различные кровожадные твари, которые не прочь полакомиться разной диковинкой.

Эльф стиснул челюсть от моих слов и посмотрел на меня нечитаемым взглядом светло-зелёных глаз, от которого под кожей пробежал мороз.

— Тогда, — подал голос Лаос, — я желаю с тобой развестись, — он громко хлопнул ладонью по столу, будто судья, вынесший приговор.

Исходя из того, как он поканчивался и старался прикрыть чёрными кудрями глаза, вампир изрядно выпил.

— В тебе сейчас говорит вино, Лаос, — заметил Медей. — Оставь столь серьёзное решение на потом.

— А чего ждать? — выпалил вампир в сердцах. Да он не только падок на алкоголь, так ещё и нытик. Не выношу таких. — Я семь месяцев ждал, что наша жёнушка снизойдёт до нас...

— Пошёл прочь, — перебила его, стараясь держать в голосе максимальную непреклонность. Не собираюсь терпеть в мужьях зависимого. Не хочу, чтобы и эта семья развалилась из-за чьих-то пристрастий. — Когда проспишься, тогда и поговорим.

Лаос удивлённо посмотрел на меня, приподняв густые брови. Затем, пошатываясь, встал из-за стола и вышел из столовой, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью.

Какой нервный!

— В общем, я огласила своё намерение, — с гордо приподнятой головой встала из-за стола. Хозяйка я Коралловый Хребтов или кто! Формально, конечно, нет, но опустим эти детали. Меня отправили в этот мир не для того, чтобы нянчиться со взрослыми и ранимыми дядьками, а для того, чтобы консумировать брак. — Подумайте о нём. И к завтрашнему утру дайте знать о своих решениях.

Я окинула мужчин быстрым взглядом и, покачивая бёдрами, удалилась. Надеюсь, я не выглядела, как корова, которая прогуливается на лугу. Да и чёрт с ним! Работаем с чем есть. А сейчас на море! Наконец-то хоть здесь устрою себе долгожданный отпуск.

ГЛАВА 11: ЗОЯ

На пляж собралась я быстро: надела открытый купальник, положила в плетёную сумку большое розовое полотенце и плед с цветочным рисунком.

Перед тем, как отправиться в столовую, распорядилась, чтобы слуги поставили навес на берегу, подготовили корзину с фруктами и освежающие напитки. Всё-таки на улице стоит жара. Не хочется свалиться от солнечного удара или жажды.

Невольно ухмыльнулась, подумав о том, как быстро привыкаю к хорошей жизни.

Ещё неделю назад подсчитывала дни до отпуска. Не для того, чтобы полететь на море, поскольку не накопила нужную сумму. А с целью съездить в деревню и проведать дом, в котором я выросла.

Бабушка умерла три года назад, а дедушка угас спустя полтора, не дожив до своего восьмидесятилетия. Из родных у меня осталась мама, с которой мы поддерживали связь. Но наши отношения не назовёшь тёплыми. Она звонила только пожаловаться на свою жизнь и завуалировано попросить денег в долг. Ещё был старший брат, с которым мы в последний раз виделись на бабушкиных похоронах. На дедушкины он так и не приехал, сославшись на рабочую загруженность. Кроме матери и брата есть ещё восемь тёть. Я видела их всего лишь два раза в жизни. И оба раза на похоронах. Кажется, я даже не запомнила их лиц.

Время от времени грустно осознавать, что к приближающему тридцатилетию в моём окружении отсутствуют близкие и дорогие мне люди. Только хорошие знакомые, с которыми говорим исключительно на рабочие темы и личные достижения. Особых достижений у меня нет, поэтому на этой части я всегда замолкала. Но сейчас, попав в иной мир, где я обзавелась шестью привлекательными мужьями, все уши бы им прожужжала, какая я успешная женщина. Некоторые мужчин ищут долгие годы, а я за одно неаккуратное падение сорвала джекпот. К тому же они все состоятельные, образованные, и каждый из них ведёт своё дело. А это уже двойной успех.

На этой позитивной ноте я миновала выстроенные в ряд расписные колонны и полукруглую арку, увитую цветами.

Не успела сделать и пару шагов по каменной дорожке, ведущей к песчаному пляжу, как меня схватили за предплечье и резко развернули.

Я вскрикнула от неожиданности и врезала сумкой наотмашь, попав точно по голове нарушителю своих личных границ.

— Чего так пугать-то? — недобро зыркнула на Э́гена, полузмея и шестого мужа Зои.

Он посмотрел на меня ошарашенными «лисьими» глазами цвета индиго и, разжав руку, отступил на несколько шагов.

— Не хотел тебя пугать, — криво улыбнулся. — Я насчёт твоих слов.

— Если ты хотел поговорить, зачем так хватать? — вскрикнула, потирая саднящее предплечье. Завтра точно проявится синяк. — И, — требовательно добавила, — что ты решил?

— Сильно болит? — он подался вперёд в немом желании помочь, но я пригрозила ему сумкой.

Каков, а! Сначала хватает, как котёнка, а потом переживает. Прямо неуверенный в себе садист.

— Прошу прощения, сапфир моего сердца, — он склонился передо мной, выказывая уважение и одновременно с этим раскаяние.

От этого жеста его длинные тёмно-синие волосы упали вперёд, практически закрывая симпатичное лицо.

«Интересно, когда усталость спадёт с его лица, он станет ещё более притягательным?!».

— Ладно, — сдалась я, делая недовольное лицо. — На первый раз прощаю. Но не вздумай так больше меня хватать , если мы только не в постели.

Я прикрыла рот ладонью, ойкнув от стыда. И пока Эген не отошёл от ещё одного потрясения, удрала со всех ног.

Это ж надо было такое ляпнуть! Я ведь хотела сказать это мысленно. Мысленно!

Признаю, каждый мужчина, которого я рассмотрела за нашу короткую встречу, хорош собой. Чертовски хорош. Несмотря на следы испытаний, с которыми им довелось столкнуться. У каждого своя особенная красота и аура. Мужья располагали к себе даже в своей враждебности и недоверчивости. Впервые захотелось погрузиться во все эти романтические приключения и не думать о последствиях.

Но мне страшно. Очень. Я боюсь открыться и довериться, с головой окунуться в чувства и поверить, что любить совсем не больно. И причина вовсе не в бывшем, который растоптал моё сердце, сказав спустя пять лет наших отношений, что мы не подходим друг другу. Забавно, что через два месяца он женился на другой. А в том, что я временно в этом мире.

Боюсь представить, каково мне будет расставаться с каждым из них.

Не хочу соскребать своё сердце. Не хочу проваливаться в ощущение, будто мне удалили фантомные, но очень важные конечности.

— Тогда, — бодро сказала себе, переходя на шаг, — не нужно влюбляться в них! Давай построим всё на симпатии, соблазним их и быстренько вернёмся в свой мир. Тем более начало положено, — я хмыкнула, вспоминая слова, которые сказала Эгену, и ещё сильнее покраснела.

Да уж, соблазнительница… С такими данными, как у меня, чую, мыла бы полы в борделе, а не развлекала гостей.

И ведь правда. За всю свою жизнь я только пару раз посетила уроки по стриптизу и, набив синяки на ляжках, решила бросить это дело.

Я даже бывшему минет делала с такой неохотой, что трудно оценить этот навык.

Зато я умею делать качественный массаж всего тела. Имеются сертификаты и небольшой опыт. Ещё я занимаюсь йогой вот уже три года — хоть где-то пригодится моя гибкость.

ГЛАВА 12: Э́ГЕН

Весь завтрак я пристально наблюдал за невестой: всё старался отгадать, что же с ней произошло.

Её извечный образ скорбящей сменился на лёгкие одежды, свойственные всем девушкам, которые она так презирала. Помнится, на рынке она назвала подобные наряды легкомысленными, сшитыми для того, чтобы подчеркнуть женскую безмозглость.

Кроме внешнего вида, изменился голос: из него пропала истеричность. Её жесты и мимика обрели другой окрас: они стали более плавными и незнакомыми. Я не помню, чтобы Зои хоть когда-то так нервничала перед нами или улыбалась. И тем более говорила о священности брака.

С нашей последней встречи прошло пять дней. Тогда она не выказывала подобных намерений. Её желание было совершено противоположным тому, что я услышал за завтраком. И в тот день она не врала, когда сказала, что вместе с собой заберёт и нас в Мёртвое Царство[1].

Я вообще не припомню, чтобы невеста когда-то нам лгала. Все её слова и поступки были прозрачными, как и сама Зои. А за завтраком, когда она упомянула богиню в своих снах, вокруг неё образовались всполохи обмана.

И дело не только в моей способности распознавать ложь — я тридцать четыре года прослужил при дворе Верховной Жрицы, а в том, что Зои её плохо скрывала.

Утешает только то, что она так нелепо прокололась в причине своего «просветления». В остальном же Зои была совершенно искренна.

Это сбивало столку. Заставляло прокручивать каждую деталь нашей встречи. Хотелось узнать, что же на неё так повлияло.

— Очередная загадка, которую мне нужно разгадать?! — смерил взглядом статую первородной богини. На мгновенье показалось, что она смеётся надо мной: настолько счастливая у неё улыбка, что я чуть не поверил в игру своего воображения.

Краем уха услышал, что ко мне кто-то приближается. И через пару стремительных шагов, рассекающих пространство, будто клинок, — узнал их хозяина.

— Я не верю ей, — тяжело дыша, сказал Долос.

— Кому, богине? — я всё ещё смотрел на статую, утопающую в зелени и красках сада.

— Зои, конечно же! Не верится, что наша жёнушка решила сохранить брак, — он сложил руки на груди. — Что-то здесь не так…

— Ты прав, — кивнул, заводя руки за спину, — столь резкие перемены вызывают подозрения.

— Даже её запах изменился, — оборотень потёр подбородок от раздумий.

— По крайней мере, от неё стало приятно пахнуть, — ухмыльнулся, вспоминая лёгкий и ненавязчивый аромат, который исходил от невесты. Мне он даже понравился.

— Я тоже это заметил, — сказал Аморг, выходя из-за поворота. — И дело не в духах, а в её истинном запахе, — последнюю фразу дракон и оборотень проговорили одновременно.

На некоторое время мы умолкли, пребывая каждый в своих мыслях.

Тишину разорвали шаркающие шаги Медея. Не припомню, чтобы он был так неаккуратен в своих движениях. Бывший воин «Рассвета»[2] ещё никогда не был настолько шумным.

Я взглянул на эльфа, отмечая, что его вид хуже некуда: он похож на восставшего мертвеца. Но не стал ни о чём расспрашивать, поскольку и сам знаю ответ.

Я уважаю Медея по двум причинам. Во-первых, он грамотно ведёт большую часть дел Коралловых Хребтов. Во-вторых, он справедливый и бескорыстный эльф, каких поискать. Большинство его собратьев славятся изворотливостью и желанием извлечь выгоду из любого дела. Забавно, что их не пугает даже лицо Мирты, настолько сильно алчность проникала в их нутро. За всю свою службу при дворце мне довелось немало казнить таких рукой Верховной Жрицы.

Кроме того, я ценю жертву, которую Медей отдаёт ради того, чтобы сохранить хоть какую-то иллюзию спокойствия в нашем доме. Его внешний вид тому доказательство. Он не раз спасал невесту. Сглаживал все острые углы, возникающие в наших взаимоотношениях. И всегда держал нейтралитет. А уже после, когда всех выслушивал, принимал взвешенное решение.

Хвала первородным, ни одно из принятых им решений ещё не подвело нас. Даже я, участвующий когда-то в интригах и хитросплетениях дворца, иногда прислушиваюсь к нему.

— Смотрю, не только я заметил перемены в нашей невесте, — эльф криво улыбнулся, оглядывая наше неофициальное собрание.

— Паршиво выглядишь, — отметил Долос, уступая ему место у статуи Мейлиты.

— Не хуже, чем ты, — вернул ему подколку Медей.

Побратимы рассмеялись. Но, несмотря на лёгкость в голосах, вокруг нас всё ещё витало напряжение.

— Как думаете, — начал Аморг, — причина в первородной богине, решившей вмешаться в дела нашей семьи?

— Мейлит всегда оставляет всё на волю судьбы, — отметил Медей. — Это странно даже для неё.

— Что, если её Душу подменили? — смело заявил Долос. Настолько смело, что мы с побратимами опешили. Долос всегда был наглым, дерзким и находчивым. Но это качества полководца, а не политика, которому важно обнажать свой ум вместо клинка.

Что ж, выходит, я ошибался в оборотне, считая его лишь орудием, которым можно однажды воспользоваться.

— Не сталкивался с подобным явлением за всю свою долгую жизнь, — заметил Аморг, отмерев.

Дракону я доверял в его утверждениях. Хотя бы потому, что он старше нас всех на несколько сотен лет. А это значит, что он со многим сталкивался, немало повидал и знает.

— Я видел нечто подобное в древних записях, — решил развить эту мысль, вспоминая текст из древних свитков.

— А я гляжу, ты не сидел без дела, да? — прищурился Долос, что-то заподозрив. Если он так продолжит — я точно поверю, что он не такой простодушный, каким хотел казаться всё это время.

Я не видел смысла посвящать в свои дела побратимов. За всю свою жизнь я привык действовать в одиночку. Так проще и эффективнее. Покрайней мере, важная информация точно не ускользнёт от моего внимания. Тем более, то, что я искал, помогло бы разорвать брак без ущерба для нас всех. Узнай это кто-то из Совета — немедленно бы казнили. Поэтому ставка слишком высока, чтобы трепаться об этом. Меньше знают — крепче спят.

— Но это только теории. — Я и забыл, что эльф при случае тоже предпочитает зарываться в книги. Особенно те, где написано про древнюю историю и магию: довелось однажды увидеть его спящим в библиотеке в куче фолиантов.

БОНУС: ЭГЕН

Красавчик наг (полузмей):)

ГЛАВА 13: ЗОЯ

— Вашу мамашу! — выругалась я, бросая сумку под навес. — О какой гибкости может идти речь, если тело не моё?! Раскатала губу…

Я топнула со злости ногой и вперила руки в бока. Получается, я нахожусь сейчас в проигрышной позиции. И навыков полезных нет, и мужья ведут себя настороженно по отношению ко мне.

Н-да! Что мне теперь делать?! Ладно. Как-нибудь справлюсь. Как говорил мой тренер: вместо того, чтобы ныть, лучше десять раз отожмись.

Почувствовав энтузиазм, я решительно встала в планку и… тут же рухнула в песок, отбив себе грудь. Силёнок-то в руках совсем нет! Желе одно!

— Жемчужина моего сердца, — ко мне подбежал обеспокоенный Иллай. — С тобой всё в порядке? — он подал мне свои холодные руки и помог подняться.

— Ну… — протянула, наблюдая за тем, как русал бережно отряхивает мою тогу от песка. Какой же он персичек. И по сравнению с другими мужьями выглядит довольно молодо и невинно.

— Пожалуйста, — он поднял на меня свои глаза цианового цвета, — не делай так больше.

— Я всего лишь хотела размяться, — надула губы, жалуясь, — перед тем, как поплавать.

— Ты любишь плавать? — удивлённо спросил Иллай, встав в полный рост.

Он выше меня на полголовы, а я всё равно ощущаю себя хрупкой рядом с ним.

Несмотря на всю мягкость его внешности, у него сильная аура. Как море, которое может ласкать накатывающим умиротворением или же наслать штормовые волны на берега.

Потрясающее сочетание. Особенно слово «ласкать», от которого я поплыла, продолжая наблюдать за тем, как солнечные лучи играют в его золотистых волосах.

Как же он красив. Персичек. Удивительно, что я его не разглядела ещё там, в столовой.

— Я обожаю плавать, — улыбнулась, скользя взглядом от его носа к губам. Какие же они мягкие на вид. Хочу их коснуться. Хотя бы пальцами, чтобы проверить своё предположение.

Иллай не остался равнодушным к моей заинтересованности, разглядывая каждый открытый участок моей кожи. Ох, милый, ты ещё в купальнике меня не видел.

— Тогда идём? — он протянул мне ладонь, продолжая исследовать взглядом. Так пристально и пронизывающе, отчего внизу живота сладко потянуло.

В какой-то момент показалось, что он прикасается ко мне своими холодными пальцами.

По телу пробежали мурашки, а соски затвердели, проступая через ткань тоги.

Глаза Иллая как-то странно блеснули, и он поспешно отвернулся. Это позволило мне в полной мере оценить его подтянутую фигуру, облачённую в лёгкую белую рубашку и штаны.

Я, как зачарованная, стянула с себя тогу, которая лужицей упала к моим ногам, и тихо сказала:

— Тогда идём и поплаваем.

Снять купальник духу не хватило. И, честно говоря, не хотелось. Я ещё не настолько смелая, чтобы оголяться перед малознакомым мужчиной.

Переступив через ткань и сняв босоножки, я рванула к морю. Песок обжигал ступни, принося двоякие ощущения. С одной стороны, приятно. Но с другой — дискомфортно. Прямо как чувства, которые во мне вызывает Иллай, смотря на моё едва прикрытое тело.

Я обернулась, позволяя накатывающим волнам оглаживать мои лодыжки.

— Подожди, — крикнул Иллай, стягивая с себя рубашку, а вслед за ней штаны. — Там может быть небезопасно, — решительно двинулся в мою сторону.

Моё сердце замерло на несколько мгновений. А вот взгляд продолжил блуждать по стройному тренированному телу русала.

«Святая цензура! И почему он в трусах?» — пронеслась мысль.

Интересно, какой у него член? Судя по внушительному выпирающему бугру, немаленький.

Так. О чём это я думаю?! Теперь уже я резко отвернулась и как солдатик поплелась на глубину.

Тело погрузилось в воду. Море нежило в своих объятиях — хоть кто-то. Мои новоявленные мужья не рвались обнимать меня. Даже Иллай, который плавал поблизости, просто приглядывал за тем, чтобы меня не утащила какая-нибудь акула. Или та треклятая гарпия.

— А у тебя уже вырос хвост? — осторожно спросила, вспоминая, как в одном сериале девушки превращались в русалок, когда они соприкасались с водой.

— Обращение происходит по желанию, — пояснил Иллай. — И сейчас у меня его нет.

— Боишься, что я испугаюсь? — хохотнула. — И почувствую отвращение из-за рыбного запаха?

— Да, — как-то невесело сказал русал.

— Ты что, превращаешься в акулу? — не унималась я. Любопытно же.

Иллай искренне рассмеялся, обнажив свою красивую шею с выступающим кадыком. А затем так серьёзно посмотрел на меня и сказал:

— Почти, жемчужина моего сердца.

Я аж задрожала. Но не потому, что испугалась. А оттого, насколько сексуально прозвучал его бархатный голос.

Это что, те самые русалочьи чары, от которых погибло бесчисленное количество моряков?!

Я брызнула в Иллая водой и, рассмеявшись, начала быстро отплывать.

Он подхватил мою игру, пытаясь догнать и обрызгать в ответ.

ГЛАВА 14: ЗОЯ

Чтобы оставаться на плаву, нам пришлось помочь себе руками. Поэтому всё, что я сейчас чувствую — покрытую мурашками талию Иллая и его твёрдый пресс живота.

Мне хочется большего: крепко прижаться к нему, ощущая своей кожей каждую мышцу его тела, запечатлеть этот момент в своей памяти, наполненный контрастом температур и чувств.

Я подплыла к русалу ближе, осторожно заглядывая в глаза, и быстро чмокнула его в губы.

Мокро. Солёно. Но от этого не менее приятно. И я, наконец, убедилась, что у него мягкие губы.

Иллай посмотрел на меня так, будто ждал объяснений.

Я аж напряглась, боясь той реакции, которую уже успела придумать.

Но через пару секунд моего молчания он притянул меня к себе и поцеловал. Так ласково и трепетно, отчего закружилась голова, а по телу тягучей сладостью разлилось приятное тепло.

Иллай углубил поцелуй, нежно лаская мой язык. Его руки коснулись моих плеч, вызывая мурашки, затем плавно спустились к локтям, а после переместились на талию.

Русал вжал меня в себя, вызывая вихрь эмоций. Я и подумать не могла, что мужчина так ловко умеет совмещать бережность и страсть в одном только поцелуе. Впервые в объятиях мужчины чувствую себя ценной хрупкой реликвией и одновременно с этим самой желанной женщиной.

Протяжный стон вырвался из горла, распаляя нас ещё сильнее. Мы прижались к друг другу ещё крепче, будто боялись, что нас сейчас разлучат.

Я хочу его так сильно, что дрожь пробивает всё тело, посылая сладкие импульсы вниз живота.

И судя по тому, как в мою попу упирается твёрдый член, Иллай разделяет моё желание.

Воздуха катастрофически не хватает. Нам приходится разорвать поцелуй, чтобы перевести дух.

Русал прижимается своим лбом к моему и нежно гладит меня по щеке, прикрыв глаза.

— Подождёшь меня? — сквозь сбивчивое дыхание спросил он. — Я сейчас.

Он не даёт мне ответить: аккуратно спускает с себя и ныряет в спокойные воды моря.

Приходится потратить несколько минут, чтобы согнать пелену с глаз. И разочарование, которое больно кольнуло в сердце. Признаться, я ожидала продолжения, а не то, что русал куда-то слиняет. Чувствую себя прямо как брошенная невеста в первую брачную ночь.

Обиженно надув припухшие от поцелуев губы, я обернулась и только сейчас заметила, что мы практически достигли берега. Вот что значит с головой окунуться в омут и ничего перед собой не замечать. Я и окунулась. Прямо в Иллая. И наше обоюдное влечение.

Русал всколыхнул во мне давно забытые чувства. Это вызывает предвкушение и вместе с тем страх. Но толку бояться, если я уже попала в другой мир и являюсь женой шестерых мужчин? Выходит, пора смириться и выполнить уже свою миссию. И то, что являюсь фиктивной женой, меня это нисколько не колышет. Ну, разве самую малость.

Я бы тоже хотела жить как в сказке. Иметь такую шикарную виллу, утопающую в зелени и красках самых разных цветов. К тому же на берегу тёплого лазурного моря. Отдавать распоряжения слугам, которые и оденут, и напоят, и накормят. Ещё и пыль сами вытрут, и полы помоют. А у меня вон старый веник. Устала им полы подметать. А покупка нового пылесоса не входит в бюджет: у меня всё уже по месяцам расписано.

И признаться, количество мужей льстило самолюбию. Сегодня с одним можно отправиться в романтическое путешествие, а завтра с другим. Новый день — новый муж. Каждый на определённый день недели. Кто-то не устроил — развелась и нашла нового. И никакого презрения, осуждения или косого взгляда. Всё в рамках законов первородной богини Мейлиты. Как говорится, не женщина с низкой социальной ответственностью, а любвеобильная особа, чтущая устои своего мира.

Я расположилась под навесом и потягивала вкусный фруктовый коктейль, разбавленный кусочками льда. Капельки, стекающие по подбородку, приятно холодят кожу. И я только сейчас ощутила, что моё лицо горит. Но не от поцелуя и ласк с Иллаем, которые до сих пор стоят перед глазами и будоражат мою фантазию. А оттого, что я сгорела под солнцем!

Стала рассматривать и ощупывать свою загоревшую кожу.

Дорвалась до моря, отчаянная! Сгорела практически до пяток. Ещё и спину больно тянет, будто её горчицей измазали. А подумать о креме от загара не догадалась.

Н-да! И как спать теперь? Может, у них есть какие-то специальные средства? Нужно будет обязательно спросить. С таким «боевым» раскрасом только в лазарет, а не на любовный фронт.

— Не заскучала? — спросил Иллай, выходя из воды.

Как же! Соскучишься тут. Одно событие на другом. Я даже не успеваю всё переварить.

Русал подсел ко мне под навес и протянул сжатую в кулак ладонь. От воды, стекающей по его телу, повеяло приятной свежестью.

Я недоумевающе посмотрела на него. Мы что, сейчас в «камень, ножницы, бумага» будем играть?! И протянула ответный кулак.

— Раскрой свою ладонь, — мягко попросил он.

Я сделала так, как он велел и в мою ладонь тут же упала небольшая светло-розовая жемчужина.

— Ух ты! — не сдержала восторга, разглядывая её со всех сторон.

— Нравится? — спросил, на что я кивнула. — Пришлось побороться с акулой, чтобы отвоевать это сокровище, — рассмеялся Иллай.

ГЛАВА 15: ИЛЛА́Й

Я смотрел на Зои и поражался тому, как она сумела преобразиться за несколько дней. Обычно такому Души учились долгие годы. Не каждый может найти в себе силы для того, чтобы оставить скорбь и начать радоваться жизни. За всю свою службу среди существ я видел, как они оставляли всякую надежду, когда теряли любимых; как они рыдали, стоя на коленях, прося меня сделать хоть что-нибудь, что сможет вернуть их близких к жизни.

Именно поэтому я оставил врачевание и с головой погрузился в художество. Я не справился. Не смог видеть, как на моих руках умирают невинные дети, а их матери и отцы сгорают от горя. Некоторые из них не скупились на проклятия и преследования. Ведь я русал, и одно из моих величайших даров — «дыхание жизни», с помощью которого я могу вернуть любого, кто попадёт в объятия Мирты. Но за применение этой способности полагается высокая цена — половина моей жизни.

Русалы, в отличие от других рас, в среднем живут около ста пятидесяти лет. Даже оборотни, хотя мы принадлежим к одной родовой ветви перевёртышей, живут на семьдесят лет дольше. Я не мог так бездумно рисковать годами, которые мне отведены. Кто знает, что бы случилось со спасёнными Душами на следующий день или через полгода. Половина моей жизни не стоит того, чтобы позволить кому-то продлить свою ещё на один день.

— Ты меня вообще слушаешь? — требовательно спросил Медей, сведя брови к переносице.

Я встрепенулся, возвращаясь из далёкого прошлого в комнату своей невесты.

Вчера она умудрилась сильно сгореть под Солнцем, поэтому не явилась на завтрак. И, конечно же, побратимы вспылили, посчитав, что она играет с нами.

В итоге мы всем отрядом явились к ней, чтобы потребовать объяснений. Но вместо предполагаемого злорадства или истерики, а-ля, то была не я, а моё безумие, мы застали рыдающую Зои с волдырями на спине.

Большинство моих собратьев впали в ступор, не зная, как на это реагировать и успокоить невесту. Я же, воспользовавшись заминкой, сбегал за лечебными водорослями, которыми сейчас обмазываю её повреждённые участки кожи. Медей помогает мне в этом деле, не забывая выказывать своё недовольство мной.

— Почему ты не проследил за тем, взяла ли она крем? — не унимался эльф.

— Перестань отчитывать меня, как маленького ребёнка, — вежливо попросил, накладывая ещё один слой на сгоревшее плечо невесты.

— Теперь я похожа на жабу, — прослезилась Зои, совершенно не стесняясь своей наготы и не обращая внимания на наше препирательство.

Однако нам с побратимами до сих пор неловко от её вида. Нам ещё не доводилось видеть невесту обнажённой. Разве что мне посчастливилось увидеть куда больше, когда она надела купальник.

— Иллай, — Зои поджала губы, ища во мне поддержку. И я дал невесте то, в чём она сейчас нуждается, поцеловав так нежно, вкладывая в касания все свои чувства.

В отличие от побратимов, я наблюдал за невестой издалека. Для меня её «обострившиеся» повадки в голосе, жестах, осанке не стали новыми и шокирующими. Я видел, как она искренне умеет улыбаться, когда смотрит на звёзды. Как она нервно теребит ткань платья, когда выбирает камни или металл для своих украшений. Как она сосредоточенно вырисовывает свои картины и так по-детски надувает губы, когда пытается подобрать нужный цвет.

Это было кратко и мимолётно, как вспышка. Но я всегда берёг эти воспоминания в своём сердце. И, несмотря на чёрствость невесты, дорожил ей и относился с уважением. Даже тогда, когда она закатывала истерику я знал, что первородная богиня не ошиблась в выборе пары. Я не переставал верить, что всё ещё может измениться в лучшую сторону. И моя вера услышана.

Разорвав поцелуй, я заметил, как на лицах побратимов отразилось замешательство. У Долоса даже рот открылся от удивления, а Медей вообще замер. Ещё чуть-чуть и лечебные водоросли испачкают покрывало. Поэтому, чтобы это предотвратить, я приобнял невесту и забрал растения из рук эльфа. Тот и ухом не повёл, продолжая поражаться нашей близости. Как, впрочем, и все присутствующие, уставившиеся на нас.

Зои обняла меня в ответ и уткнулась носом в шею, пачкая мою кожу, а заодно одежду.

— Теперь мы две жабки, — оправдалась она. К счастью, больше не плакала.

Я чмокнул её в макушку и попросил ещё час посидеть в таком положении, чтобы лечебные свойства подействовали наверняка. А когда побратимы один за другим вышли из комнаты, пригласил её в свою мастерскую.

— Ой, — Зои растерянно посмотрела на меня. — Я же не спросила, что решили мужья по поводу моего предложения.

— Они решили согласиться с тобой, — улыбнулся, оглашая итог, к которому пришли побратимы утром.

— И даже Лаос? — она подозрительно прищурила глаза.

— И даже он, — ответил я.

ГЛАВА 16:ИЛЛАЙ

После того, как Зои стало легче, и она пошла в ванную, чтобы смыть с себя лечебные водоросли, я отправился в свою мастерскую.

Внутри образовался непонятная тревога, и чтобы справиться с ней, я начал убираться. Оказалось, что я уже два месяца не притрагивался к пыли, что застелила все полки с кисточками, красками и небольшими полотнами. Ещё я заметил на полу засохшие куски глины, которые не удосужился убрать сразу, когда лепил горшок для разросшегося декоративного дерева.

Кстати, насчёт дерева. Оно засохло. Большие пальмовые листья склонились к полу и пожелтели. Его можно ещё вернуть в подобающий вид. Но я не хочу пугать Зои и представиться перед ней безответственным, поэтому и пустил его на удобрение.

— О чём ты думаешь, Иллай?! — сокрушительно качаю головой, домывая пол в мастерской.

Кажется, я так не волновался с тех пор, когда Младшая Жрица инициировала мой переход из юноши в мужчину. Тогда я думал, что познаю самую мучительную боль, поскольку слышал, как из тех комнат, которые мы проходили, доносились болезненные стоны. Только потом я понял, что они вовсе не от боли.

Закончив уборку, я решил принять душ и смыть с себя налипшую пыль и грязь. Время до встречи с Зои у меня ещё было. Только перед этим хочется не просто помыться, но и приготовить для нас ужин и достать из погреба самое лучшее вино. Собственно, этим я в первую очередь и занялся: отдал поручение слугам в приготовлениях и сбегал за сладким напитком.

— Как тебе удалось так быстро овладеть вниманием Зои? — спросил Эген, на которого я наткнулся в коридоре, когда выходил из комнаты.

— Может, дело в доверии… — я пожал плечами и, тряхнув мокрыми после душа волосами, удалился. У меня нет настроения для разговоров.

Я не знал, когда придёт Зои, поэтому быстро всё проверил и присел на покрывала, где нас уже ждал горячий ужин, фрукты и вино.

Сердце громко стучало в груди, отсчитывая минуты.

Я посмотрел на звёзды. И почему-то в эту минуту мне вспомнилась наша первая встреча.

Пожалуй, тогда я волновался не меньше прежнего, когда смотрел на растерянную Зои. Её смуглую кожу на щеках покрыл злой румянец, а чувственные губы сжались в тонкую линию. Каждый раз, когда брачный кристалл подсвечивал её новоявленного мужа, она искала его в толпе. Так требовательно и отчаянно, будто ощущала себя в кругу врагов.

Я тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Ещё с самого утра посещали мысли не ехать на симпозиум, но моя тётушка Ирида настояла на своём. Она так наседала, что у меня не осталось выбора. А её слова о том, что я в скором времени принесу своей семье внучек, ещё больше подстегнули меня. Она пророчица, и я ей верил. До тех пор, пока не потерял связь со второй ипостасью, когда невеста запретила прикасаться к ней.

Ещё я хотел порадовать своих родителей, ведь кроме меня они не смогли больше никого привести в этот мир. Роды матери дались тяжело. Они любили меня и до сих пор любят, присылая письма и посылки. Но я всегда чувствовал их печаль. Иногда доводилось слышать плач мамы, сквозь слёзы которого она спрашивала у богини: «Ну почему именно мальчик?». Эти слова глубоко отпечатались в моём сердце. Именно поэтому я всеми силами пытался сделать так, чтобы они гордились мной.

— Как тут красиво! — восторженно проговаривает Зои, развеивая мои воспоминания.

Я подскакиваю на ноги и подхожу к ней. Настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как она поднимается по лестнице.

— Выглядишь великолепно, — подмечаю я, оглядывая её с головы до ног. Лёгкий макияж подчёркивает точёное лицо, а облегающая пурпурная тога выгодно облегает фигуру.

Зои лучисто улыбается и берёт меня под руку.

— Покажешь тут всё? — с любопытством интересуется она, рассматривая увитую цветами террасу и мастерскую, в больших окнах которой отражается закат.

— Может, сперва отужинаем? — сразу уточняю. Вдруг она голодна.

— Нет, сперва экскурсия, а потом будем набивать желудки, — шумно сглатывает, увидев то, что нас ожидает на ужин. И я не сдерживаю смех.

У меня такая забавная, искренняя и слегка наивная невеста. Каждый раз, когда смотрю на неё, понимаю, что моя симпатия к ней разрастается всё сильней.

Сперва я повёл её в мастерскую. Ладони тут же вспотели, а мои движения стали рваными и нерешительными. Я ещё никого не приводил сюда. Здесь у меня хранятся особые работы, те, что я ещё никому не показывал.

— Можно прикасаться? — спрашивает разрешение Зои, оглядывая мои творения. Лишь после того, как одобрительно киваю, она начинает касаться моих работ. Так аккуратно, будто в её руках не фигурка с дельфинами, выпрыгивающими над кораллами, а живая бабочка.

— Это символ нашего дома, — поясняю я. По улыбке понимаю, что она успела догадаться. Но мне нужно куда-то деть своё волнение.

— А это кто? — невеста берёт небольшое полотно с изображением эльфийки и требовательно смотрит на меня.

— Это моя первая любовь, — не вижу причин лукавить. — Несея. Я с ней познакомился ещё до нашего брака, — вношу ясность, чтобы не образовалось недомолвок. Мужчинам и по сей день запрещается смотреть на других женщин в присутствии своих жён. Но этот закон не распространяется на неженатых. Мальчикан, не вступившим в расцвет своих сил, разрешается дружить с незамужними девочками, чтобы лучше понять их природу.

БОНУС: ИЛЛАЙ

Любимый персичек:)

ГЛАВА 17: ЗОЯ

— И тебе нравится быть учителем? — спросила у Иллая, который решил со мной поделиться тем, что он, оказывается, по субботам преподаёт в младших классах музыку.

Странно от него это слышать. В записях Зои не упоминалось, что он работает в школе. Там отмечено всего пару строк о том, к какой расе он принадлежит, что у него академическая степень по музыке и то, что он распоряжается всеми ювелирными салонами Коралловых Хребтов. И, к тому же, в мастерской русала я не увидела ни одного музыкального инструмента.

Разносторонность Иллая поражает, отчего я издала нервный смешок. Вот у кого нужно поучиться продуктивности. Муж времени зря не теряет. А меня в моём мире хватало только на дорогу до работы, поручения Ларки Педровны, дорогу домой и занятие йогой, которые посещала два раза в неделю.

— Конечно, — ностальгически улыбается он. Видимо, ему действительно нравится всесторонне развивать не только свои таланты, которых у него наберётся целый список, но и таланты других. Радует, что он не кичится ими; не жалуется, как ему тяжело их совмещать. А легко рассказывает, будто мы говорим на какую-то будничную тему.

Ещё меня радует то, что Иллай относится с теплотой к детям. Я тоже иногда люблю повозиться с карапузами и дать им какое-нибудь «супервзрослое» наставление.

«Интересно, а наши дети будут такими же красивыми?» — промелькнула мысль, от которой я сразу же начала отмахиваться рукой, будто это поможет мне развеять картинки о нашем совместном будущем, что я уже успела придумать.

— Комар? — встревоженно спросил Иллай, наблюдая за тем, как я размахиваю руками.

— Ага, — криво улыбаюсь. — Назойливый попался.

Русал уже собрался вставать с покрывал, но я его вовремя поймала за запястье. Опять что-то для себя решил и уходит. Партизан. Мне, конечно, льстит его забота. Но, когда он так молча пропадает, ничего не объяснив или спросив, — напрягает. А вдруг он уйдёт и не вернётся, потому что я ляпнула чего-нибудь лишнего?! Я ещё не до конца выучила его повадки…

— Всё в порядке, — улыбаюсь, поймав его решительный взгляд. — Кажется, он улетел, испугавшись твоих нахмуренных бровей.

Иллай улыбается, отчего складка, залёгшая меж его бровей, исчезает. В этот момент от него исходит такое невероятное тепло, согревающее изнутри, что я не сдерживаюсь и целую его.

Русал не оставляет мне выбора своей лучистостью, нежностью и притягательностью. Каждый раз, когда я его вижу, он вызывает во мне трепет. Ощущение, будто он водит по моему телу невидимой, пушистой кистью, от которой появляются мурашки, а внутри всё млеет от возбуждения. И меня совсем не страшит мысль, что рядом с этим мужчиной я становлюсь беззащитной.

Там, в своей жизни, я не могла позволить себе такую роскошь. И зажималась каждый раз, когда меня касался бывший. Но с Иллаем я раскрываюсь, как цветок, который напитался влагой тёплого летнего дождя. И во мне всё отчётливее приходит осознание, что я хочу большего. Даже несмотря на то, что мой разум помутился от желания.

Я сажусь на Иллая, заключая его бёдра между своих ног, и вновь целую. Но уже пылко, впитывая его возбуждение, которое так настойчиво упирается в меня.

Иллай отвечает с той же страстью на мои прикосновения, углубляя поцелуй. Когда его язык оказывается в моём рту — по телу пробегают электрические заряды и молнией разлетаются внизу живота, отчего я возбуждаюсь ещё сильнее.

До невозможного приятно находится в его объятиях. Слышать тяжёлое дыхание, которое теплом опаляет мою кожу, создавая контраст с его холодными прикосновениями.

Такое ощущение, что я пью горящий сладкий коктейль из ледяного бокала. От столь двойственного сочетания я пьянею гораздо быстрее, чем от выдержанного вина.

Иллай кончиками пальцев подхватывает тогу и тянет её вверх, остужая разгорячённую кожу.

Я подчиняюсь и поднимаю руки, чтобы дать ткани легко соскользнуть.

— Как ты прекрасна, — выдыхает он, оглаживая мою грудь.

Его заворожённый взгляд проникает глубоко под кожу. А трусики намокают так, что начинаю скользить клитором по смазке, доставляя себе удовольствие.

В скором времени я перестаю отдавать отчёт своим действиям: вжимаюсь в напряжённую плоть Иллая и начинаю активно двигать бёдрами, имитируя секс.

Пальцами зарываюсь в шелковистые волосы русала, оттягиваю его голову назад и языком провожу по острому, выпирающему кадыку. Так давно мечтала сделать подобное и, вот, моя мечта исполнилась с самым желанным мужчиной, от которого у меня сладко сводит низ живота.

Иллай издаёт глухой стон, вызывая дрожь в моём теле. Потрясающе осознавать, что мы разделяем одно желание на двоих.

Нам обоим становится слишком горячо от прикосновений и мимолётных ласк, что мы даём себе небольшую передышку. Но лишь для того, чтобы снять с себя остатки белья и одежды.

Мышцы русала напрягаются под моими ладонями, когда мой влажный клитор начинает скользить по его разгорячённой плоти. Как же приятно чувствовать своей кожей его. Незабываемые ощущения, которые навсегда хочется запечатлеть в своей памяти.

Мы смотрим друг на друга с таким вожделением, что впору кончить только от одного такого взгляда. Но мы держимся и продолжаем эту бесподобную игру, которая водит нас на грани нашего самообладания и необузданной похоти.

ГЛАВА 18: ЗОЯ

Следующие три дня пролетают незаметно: мы с Иллаем не можем отлипнуть друг от друга и наслаждаемся открывшейся для нас близостью.

В некоторые моменты, когда мы заканчиваем одну партию, и, едва отдышавшись, приступаем к следующей, возникает ощущение, что я жена дальнобойщика, который вернулся с рейса и не намерен останавливаться, пока не выжмет себя и меня досуха.

Если так продолжится — я не успею уделить внимание другим мужьям. А если так будет происходить с остальными, боюсь, моё тело не выдержит подобные марафоны.

Но ни я, ни Иллай не можем ничего с собой поделать. Такое ощущение, что с каждым разом, моё желание разрастается только сильнее. Поэтому я начинаю потихоньку осознавать, что подобное количество мужей — это не просто прихоть первородной богини, а необходимость.

Каждую клеточку моего тела переполняет магией, отчего непрерывно хочется ею делиться. Это как любовь, которая находится в переизбытке и появляется желание окутать в неё каждого. А если я её не направлю в нужное русло, — она живьём сожрёт не только меня, но и мужей.

Чувствую лёгкое прикосновение Иллая к своей щеке и, сладко потянувшись, расплываюсь в довольной улыбке. Мы поспали от силы пару часов, но надо вставать и отправляться по делам.

Сегодня горожане устраивают праздник винного урожая. Поэтому мне, хозяйке Коралловых Хребтов, необходимо принять в нём участие. По крайней мере, в первый день, чтобы заверить народ в том, что несмотря на возникшие трудности — в скором времени всё наладится.

Честно говоря, когда Иллай вводил меня в курс дела — мой кишечник скрутило от спазма. Не хотела я никого ни в чём убеждать, тем более, публично.

В последний раз я выступала перед Ларкой Педровной. И мне по горло хватило её насмешек и завуалированных оскорблений: то я графики не так построила, то презентация у меня слишком скучная, то юбка у меня на пару миллиметров короче обычного. Её безосновательные придирки оставили свой след. Теперь меня ни за какие коврижки не уговорить выступать на публику.

Благо драгоценный муж развеял мои страхи, сказав, что речь произносить буду не я, а Эген. После такой хорошей новости я не смогла сдержать эмоции и начала голой отплясывать перед Иллаем. Конечно же, он не ограничился только просмотром моего нудистского шоу.

— Я войду? — спросонья подумала, что вопрос задал русал, и чуть не взывала от бессилия. Мне, конечно, нравится секс с ним. Но, пожалуй, не в таких количествах. В конце концов, нужна же хоть какая-то передышка. На это намекает не только моё здравомыслие, но и промежность, ноющая от такого беспощадного интенсива.

Лишь после того как проморгалась, поняла, что вопрос задал вовсе не Иллай, а Медей, покорно стоящий за дверью и ожидающий моего позволения.

Сначала ринулась за покрывалом, которое валяется на полу после бурной ночи. Но, как следуя прикинув, решила не упускать такую возможность. В моём распоряжении остался восемьдесят один день. Поэтому нет смысла устраивать танцы с бубнами. Выбираю тактику идти напролом.

Я поудобнее устроилась на кровати, обдумывая, как выгоднее лечь, чтобы эльфу не оставить никаких шансов. Иллай, видя моё натужное пыхтение, прыснул от смеха.

— Жемчужина моего сердца, не стоит так переживать, — заботливо проговорил он. — Поверь, всё это время побратимы чувствовали нашу связь. После такого они точно перестанут избегать твоего внимания. Тем более каждый из собратьев принадлежит тебе до последней магической капли ровно так же, как я.

На последних словах он горячо целует меня. Но я практически не чувствую вкус поцелуя, покраснев со стыда. Осталось только бросить вызов помидору…

«Как? В смысле они всё чувствовали?» — эти мысли остужают мой пыл, а желание кокетничать с Медеем растворяется, как мой отец, который однажды вышел в деревенский туалет.

Иллай не даёт мне оклематься и приглашает остроухого в нашу спальню.

— Через три часа нам нужно выезжать, поэтому… — эльф замирает на пороге, успевая пройтись опьянённым взглядом по моему телу, а затем, сделав попытку прокашляться, тактично отводит глаза. Немудрено, что моё обнажённое тело никого не оставит равнодушным. Даже местного папочку, у которого то ли от возбуждения, то ли от смущения покраснели кончики ушей.

«Да кто тут кого ещё должен стесняться!» — я расправила плечи так, чтобы моя округлая грудь красиво выпятилась, и практически невесомо, провела кончиками пальцев по своим ключицам.

Ну а что… Они ведь уже видели меня голой, чего беспокоиться. И эльф уже касался меня. Правда там была совершенно другая ситуация и мне было вовсе не до развлечений.

— Да, мы в курсе, — произнёс Иллай. Он, в отличие от меня, прикрыл все свои стратегически важные места. — Как раз собрались вставать, — добавляет, при этом так хитренько поглядывает то на меня, то на Медея.

Какой проныра, а! Как же мне хочется стереть эту наглую ухмылку с его губ. И эльф так старательно отводит потемневший взгляд, что у меня назревает план подразнить их обоих.

Я поворачиваюсь набок и привстаю, делая вид, что тянусь к Иллаю за поцелуем. Ровно в тот момент, когда русал теряет бдительность, я поднимаюсь на четвереньки и прогибаюсь в пояснице так, чтобы Медей оценил все мои прелести.

Как же неловко и, одновременно с этим, волнующе. Сама не замечаю того, как начинаю возбуждаться вместе со своими мужьями. Я вижу и чувствую то, как они замерли и тяжело дышат. Практически в унисон. Нужно будет спросить, насколько у побратимов тесная связь между собой. А пока… Я беру кувшин с водой и, присев обратно на своё место, с жадностью прикладываюсь к горлышку.

ГЛАВА 19: ДО́ЛОС

Под кожей разлилось слабое золотистое свечение, от которого по телу пробежалось еле ощутимое чувство эйфории. Я удивлённо приподнял брови, смотря, как витиеватые узоры гаснут, и издал саркастичный смешок.

Надо же, а невестушка не теряет времени, — уже успела уложить в койку Иллая! Подумать только, какой гениальный план она вынашивала всё это время. Сперва извела нас, истощив запас магии, которым нас наделили Младшие Жрицы. А затем явилась, как ни в чём не бывало, с предложением восстановить наш брак.

Поразительно, насколько она бесподобная… Бесподобная стерва, свалившаяся на мою голову и лишившая возможности на спокойную жизнь.

Я вообще не задумывался о женитьбе. Думал, что до конца своих дней проживу в охотничьем доме, обладая титулом главного охотника Верховной Жрицы. Но первородная богиня решила иначе.

Что ж, я оценил её неподражаемую иронию. Только она способна на такое. Сперва потерял семью в пожаре. Тогда я чуть сам не сгорел от горя. Оно страшной болезнью отравило мою Душу. А после, когда раны исцелились в тишине моего одиночества, Мейлит и это забрала. Разрушила мою уютную гавань, подсунув полоумную жену и её извечные истерики.

Похоже, первородной богине нравится испытывать мою Душу. Тошно представлять, какое же она получает наслаждение, когда окунает меня в очередное дерьмо.

Поначалу я как-то мирился с тем, что в жёны мне досталась истеричка. Но спустя время во мне начала закипать злость, которую я порой не контролировал. Переломным моментом стало то, что я потерял связь со своим внутренним зверем. Такое случается, когда между супругами отсутствует магический обмен. Сперва истончается собственный магический резерв, затем теряется связь со своей внутренней природой и, наконец, наступает конечная стадия — медленная, мучительная смерть. Нетрудно догадаться, в какой заднице я сейчас нахожусь.

Но я не хотел мириться с таким положением вещей. В моё непринятие входило всё, что могло как-то задеть или растормошить Зои. Признаю, где-то я откровенно перегибал палку и поступал по-детски. Сожалею ли я об этом? Нет. Я выплёскивал своё негодование. И к тому же это было довольно весело. Я жалею только о том, что подчинился приказу Верховной Жрицы и пришёл на симпозиум, устроенный в честь первородной богини.

Там-то обстоятельства связали меня по рукам и ногам. Меня, Хаос подери, оборотня. Раньше я мог порвать любого, кто посягал на мою свободу и достоинство. Даже приходилось Верховную Жрицу пару раз ставить на четвереньки и как следует напоминать, что у всего есть свои границы дозволения. В тот момент мне было глубоко плевать, что под её подчинением ходят все земли Лето. А ещё то, что она по щелчку пальцев могла размозжить мою голову. Но у нас всегда была особая связь, несмотря на то, что мы не любили друг друга.

— А ты у нас всё занимаешься… — пьяным голосом проговорил Лаос, неуклюже опираясь на колонну. — И как оно? — икнул он. — Стал самым выдающимся лучником Лето?

Я натянул тетиву и, повернувшись к вампиру, резко отпустил её. Стрела со свистом пролетела мимо уха клыкастого пьяницы и воткнулась в стойку для оружия, стоящую прямо за его спиной.

— Упс, — сконфузился он, опустив уголки губ в насмешливой гримасе. — Мимо, — вампирёныш вновь пошатнулся и, отпив вино из бутылки, продолжил: — Если бы я был судьёй, ни за что бы не вручил тебе Золотой Лук*. Отвратительная меткость…

— Если бы я захотел в тебя попасть, мой дорогой друг, — с сарказмом выразил свои мысли, — в твоём лбу красовался бы дополнительный глаз.

Вампир издал ехидный смешок. Икнул. И в очередной раз пошатнувшись, потерял равновесие и упал прямо лицом в грязь.

Ненавижу этого досаждающего гадёныша. Надоели его пьяные выходки. Но хуже того — таскать эту тощую задницу на своих плечах, когда тот, перепив, отрубается в самый неподходящий момент. Например, как сейчас.

Я закатил глаза и в сокрушительном жесте поднял руки к небу.

К Хаосу! Пусть Лаос самостоятельно разбирается со своей никчёмным существованием. А оно у него действительно было таким. В пьяницы скатываются не от лучшей жизни. К тому же довелось однажды услышать, что родная мать вампирёныша продала его в рабство за клочок земли.

Пожалуй, вампиры отличались своей «особой» семейной связью… Но мне до этого нет дела.

Я перевернул Лаоса на спину, чтобы он не задохнулся, и отправился на пробежку.

Интенсивные физические нагрузки вытесняют все мысли, связанные с Зои.

По крайней мере, я так думал. И, может быть, чутка надеялся, что, зарывшись в дела и тренировки, я перестану грезить о невесте.

Однако… последующие три дня я провёл в сущем кошмаре.

_______

*Золотой Лук — награда, которую вручают на Осенних играх за отличную стрельбу.

ГЛАВА 20: ДОЛОС

Я подставил лицо холодным струям воды и, крепко зажмурив глаза, стиснул зубы. Кажется, что образ Зои преследует меня везде: в личных комнатах, в душе и, Хаос раздери, даже в туалете. Куда бы ни шёл, везде вижу её тёмно-зелёные глаза, спутанные каштановые волосы и припухлые губы. А когда вспоминаю её тяжёлую грудь с крупными розовыми сосками, тонкий изгиб талии и то, как она целовалась при нас с Иллаем, член моментально твердеет.

Ощущение, будто я горю изнутри, как при лихорадке. Чувствую себя паршиво. Но хуже того — осознавать, что я безумно хочу свою ненавистную жёнушку.

Конечно, я за то, чтобы восстановить этот летящий в бездну брак. Тем более, я не стремлюсь отправиться в Пустошь в качестве мясного корма. Но я думал, что всё будет протекать медленно, и я постепенно отойду от неприязни к своей жене. Ко всему прочему, мне требовалось свыкнуться с новыми повадками Зои. И её таким манящим, еле уловимым запахом.

Надо же. Я сильно удивился тому, что она теперь не воняет, а пахнет. Смородина, малина и мята — запахи дома, свободы и всех моих самых дорогих воспоминаний, связанных с семьёй. Но это сочетание не бередило рану, а напоминало то, как я был счастлив. Даже хочется допустить приторную мысль в духе: «А стану ли я таким же счастливым в этой семье?».

Я прислонился лбом к холодному мокрому кафелю и до крови прикусил указательный палец. Но и это не помогло прийти в себя. Член набух и болезненно пульсирует. А моё здравомыслие висит на волоске от опрометчивого поступка: ворваться в комнату жены и оттрахать её так, чтобы она неделю не смогла нормально сидеть.

Но я держусь. До поры до времени. Кто знает, что может случиться завтра. И мне порядком надоело, что Иллай уже который день получает всё, а я со своими мальчишескими обидами нахожусь в стороне.

К тому же я несколько раз пытался достичь разрядки. Но у меня ничего не получалось. Даже сейчас, когда я в очередной раз провожу ладонью по напряжённой плоти, возникает ощущение, что кончу совсем нескоро. И вряд ли мне хватит только этих простых действий рукой.

От понимания своего положения я раздражаюсь ещё больше. Хочется крушить стены и загрызть какого-нибудь оленя, который по случайности забрёл в наши имения. Но сейчас у меня отсутствует магия, а внутренний зверь уже два месяца находится в спячке.

Видимо, мой удел — отдуваться за чьи-то проступки, которые совершили мои предки. Не знаю, что они там успели наворотить. Но быть отдушиной для гнева первородной богини — такая себе участь. Чувствую себя соломенной куклой для битья. От этого внутреннее сопротивление крепнет со скоростью яда, растекающегося в крови.

Спустя несколько часов мы собираемся у крытых повозок.

Перед тем как отправиться на праздник винного урожая, я бегло осматриваю вышедшую к нам троицу.

Зои, Иллай и Медей — чудная комбинация. Если при виде эльфа появляются смутные сомнения, спал он с невестой или нет. То, взглянув на Зои и Иллая, всё сразу становится понятно. Они светятся от счастья так ярко, что хочется ослепнуть и вдобавок блевануть радугой. Вон как липнут друг к другу, будто в меду обвалялись. Не хватает только перьев для комичности.

— Ух ты! — Зои с восхищением смотрит на единорога и осторожно подходит к нему, чтобы погладить. — Какой ты красавец.

Наконец-то отцепилась от своего любовничка и начала замечать мир вокруг.

«Что со мной?» — тревожной антилопой пробегает мысль. Раньше не замечал за собой такого буйства эмоций. Я даже понять не могу, что это. Злость, зависть или же ревность?

Ну нет. Ерунда это всё. Просто во мне сейчас говорит неудовлетворённость. Какая, к Хаосу, ревность? Я вообще на такое неспособен. И к невестушке я не питаю высоких чувств, кроме тех, что она меня раздражает своей наивностью и открытостью. Вон как улыбается во все зубы. Ещё и русалью жопу к себе подзывает.

Я не выдерживаю и удаляюсь. Не могу смотреть на то, как они обнимаются и целуют друг друга.

Где то ведро с помоями, в которое частенько извергается перепивший Лаос?!

— Долос, — не успел я сделать и пару шагов, как Зои зовёт меня.

В груди завертелось непонятное чувство радости. Что, Хаос раздери, со мной происходит? Не хватало ещё хвостиком перед ней помахать...

— Что-то хотела? — я выгнул бровь, смотря на то, как она мнётся.

— Да, — она нежно посмотрела на Иллая и погладила его по щеке. Пожалуй, мне необходимо то ведро как можно скорее… — Я хочу поехать с тобой. Ты не против?

Я удивился её вопросу и одновременно с этим почувствовал себя победителем. Но… не припомню, чтобы жена спрашивала моё дозволение.

Я только пожал плечами, мол, как знаешь и забрался в повозку.

Зои помогать не собираюсь. У неё предостаточно прихвостней, которые могут ей подать свою сильную руку и, если надо, крепкое колено.

Ступенька повозки располагается довольно высоко. Вот будет умора, если она запутается в подоле своей откровенной тоги и шмякнется.

БОНУС: ДОЛОС

Вредный оборотень:)

ГЛАВА 21: ЗОЯ

Между лопатками зудит так, будто мне за шиворот положили крапиву. Сначала я не придаю этому значения, но, когда ловлю краткий взгляд Долоса, всё становится на свои места.

Веду плечами, пытаясь стряхнуть чужую злость с себя. Какой неугомонный, а! Оборотень же согласился на мои условия. Так какого лысого он продолжает испепелять меня взглядом?!

Похоже, мой изначальный план по соблазнению мужей бесповоротно рухнул. Сначала я хотела заняться Аморгом и Медеем — теми, кто первым поддержал мою идею. Потом взять в оборот Эгена — несмотря на то, что он относится ко мне с подозрением, я не заметила в нём категоричности. По правде говоря, я понимала полузмея: его невеста изменила не только своё поведение, но и отношение к мужьям. Напоследок я оставила Иллая из-за предрассудков в сторону русалов. И, наконец, занялась бы Лаосом и Долосом — самыми вредными и недружелюбными членами этой странной семьи.

Но выходит так, что проблему с Долосом необходимо решать прямо сейчас. Не хочу жить как на вулкане. Пусть мы и не переспим, потому что оба к этому не готовы, но я хотя бы попытаюсь с ним договориться. А если нет — развод и девичья фамилия. Не собираюсь рядом держать того, кто из-за своей враждебности потопит все мои старания. И к тому же, старания других мужей.

Я лучезарно улыбнулась Медею, вспомнив его ласки и тут же почувствовала, как мои щёки пылают. Иллаю я вручаю номинацию самого нежного и неутомимого любовника, а Медею — самого обольстительного. Эльф определённо знает, как ублажить женщину и расположить к себе. Интересно, каково будет с ним в постели, когда мы пересечём черту?!

Я встряхнулась, сгоняя набегающее возбуждение.

«Соберись, Зоя! Не время думать о сексе в такой момент!» — отчитываю себя.

Но признаться, это мало помогает. Особенно, когда рядом стоит самый сладкий и желанный персичек — мой Иллай. Тело до сих пор помнит каждое его прикосновение и ласку. Поэтому, набравшись смелости, я решаю ехать на праздник вместе с Долосом. Заодно убью двух зайцев сразу — устрою своему телу передышку и добьюсь перемирия от рыжика.

— Ты уверена? — спрашивает русал, вглядываясь в моё лицо. По взгляду понятно, что, если он уловит малейшее сомнение и дискомфорт от этой затеи — не отпустит от себя.

Моё персональное море, в которое я нырнула с головой. Здесь не будет фразочки в духе «утонула». Когда человек в ком-то тонет — это уже не про здоровые отношения. Я же отрастила жабры и потихоньку осваиваюсь.

Помимо того, что мы с русалом говорили об искусстве, он ещё рассказал мне о своей семье. Иллай с такой теплотой отзывается о матери и об отцах, что это вызывает восхищение и лёгкую зависть. У меня не было полноценной семьи — я воспитывалась бабушкой и дедушкой. И несмотря на то, что я безмерно благодарна им за всё, что они для меня сделали — они всё равно не заменили мне мать с отцом. Может из-за того, что родители развелись и оставили меня, когда я была уже подростком.

Я хлопнула в ладоши, развеивая хандру, скапливающую вокруг меня. Не люблю вспоминать о тех, кто дал мне жизнь. Я десять лет жила с мыслью, что я виновата в том, что они разлюбили друг друга. Только потом я поняла, что отец любил выпить, а мама — свободную жизнь, не обременённую мужем-алкашом и детьми, которые проходили переходный период. Отмечу, что подростком я была невыносимым и, к тому же, жутко избалованным. Но, в отличие от своего брата, я не была такой оторвой. Максимум, на который я была способна — истерика со слезами, соплями и обвинениям в сторону родителей. Не представляю, как мама могла такое терпеть и при этом не дать мне затрещину. Но… она всё-таки не выдержала.

— Так, кого-то не хватает, — я оглядела своих мужей. — А где Лаос?

Не сразу заметила, что его нет среди остальных. Интересно, чем же вампир таким занят, раз он отсутствует?!

— Он не важно себя чувствует, — отчитался Эген, отчего я подозрительно сощурила глаза.

Похоже, у него конкретные проблемы с алкоголем. Мама поначалу так же «отмазывала» отца, пока ей не надоело. Да и я не хочу иметь дело с зависимыми.

«Нужно что-то срочно делать с вампиром», — с этими мыслями я сажусь в повозку к недовольному Долосу, испепеляющему меня своим взглядом.

Чую, поездочка выдастся жаркой…