Принц из деревни

Пролог

ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!

Я рассматривала фотографию на глянцевой страничке новенького журнала, только что доставленного из типографии, а в виски стучали сотни крошечных молоточков одной и той же навязчивой мыслью: «не может, не может, НЕ МОЖЕТ!!!»

Что делать миллиардеру в глухой деревне? Вдали от привычной роскошной жизни, без удобств и даже без нормальной связи? От суеты и городского шума отдохнуть захотелось? Но почему здесь? Не на Гавайях или Фиджи? Там как раз все предназначено для таких, как он. На Канары бы в конце концов подался. Ну, или просто на берег моря, Средиземного, разумеется, где-нибудь в Турции. Ведь птицам такого полёта и в Крыму-то неуютно будет, отечественный сервис никак не дотягивает до запросов особей с голубой кровью.

Так какого он в Зипуны поехал? Этой деревеньки и на карте-то нет. И не просто же поехал, поселиться там вздумал, хоть и временно. На ферме работать. Что за блажь такая?! Развлечься от скуки решил, устав считать свои миллиарды?

А возле меня тем временем едва не пританцовывал от удовольствия главный редактор.

– Вот я чувствовал, что в этой деревне золотая жила пролегает! – он потряс меня за плечо, заставляя посмотреть на него. – Ковалева, ты понимаешь, как нам повезло? Этого Сотникова месяцами журналисты ищут, чтобы интервью взять. А тут такая удача: поселиться на соседней улице! Будь умницей и не упусти свой шанс. Наш шанс, Ковалева! Благодаря твоей статье наш журнал станет самым популярным в городе.

– Да не даст он мне интервью! – в сердцах воскликнула я. – Он вообще ни с кем, кроме своих коров не общается.

– А ты сделай так, чтобы дал! – радость на лице главреда как-то слишком быстро сменилась с трудом сдерживаемым гневом. – Уговори, убеди… Соблазни, наконец! Да что угодно, лишь бы заполучить его историю! Или можешь забыть о карьере в издательстве!

Соблазнить?

Я опустила глаза, отчаянно надеясь, что начальник не заметит, как заполыхали мои щеки.

Уже… Хотя кто кого соблазнил, ещё вопрос. Но результат-то от этого не меняется, верно?

Главред ничего не заметил. Он был слишком поглощен собственными размышления, чтобы видеть ещё хоть что-то. И продолжал рассуждать.

– Или Сотников там с женой? Это, конечно, все усложнит. Но ты девочка умная, придумаешь, как быть. Да, Ковалева?

Комплимент моим умственным способностям я пропустила мимо ушей. Что он сказал до этого? Подняла на него глаза, осторожно переспрашивая и отчаянно надеясь, что ослышалась.

– Женат?

Редактор округлил глаза и разве что не зашипел от возмущения.

– И этого человека я взял на работу! Ещё и повышение обещал! Ковалева, я тебя уволю! Как можно такого не знать?! Как ты вообще могла не изучить биографию человека, за сведениями о котором охотится полгорода? А он рядом с тобой живёт и в ус не дует. И все потому, что моя сотрудница… – он набрал воздуха и умолк, продолжая сверлить меня гневным взглядом и, видимо, подбирая выражение покрепче.

Нет у него усов, – чуть было не ляпнула я в ответ. Только лёгкая небритость, такая модная сейчас. Она ему безумно идёт, делая мужественное лицо ещё более привлекательным. Выглядит потрясающе. И до зуда в пальцах хочется прикоснуться. Деревенские жители такую не носят.

То, что главред собирался сказать что-то оскорбительное в мой адрес, вообще не имело значения. Я на это даже внимания не обратила, как и на угрозу увольнения. Куда важнее было другое. Внезапное, удушающее открытие, пришедшее после уже сказанных слов.

Мало того, что Влад мне врал, неся какую-то чушь про любовь к природе. Мало того, что не признался, кем является на самом деле. Так вдобавок ко всему он ещё и женат! Значит, все, что было между нами, – ложь. Ложь...

Глава 1

Утро началось, как обычно. С пронзительного, визгливого крика петуха под окнами. Почти сразу следом донеслось протяжное мычание коров, которых хозяева выводили на пастбище.

Я крепко зажмурилась, надеясь, что сон все-таки вернется, если буду лежать, не шевелясь. Какое там! Снаружи слышалось слишком много звуков, непривычных и потому совершенно недружелюбных для меня. Лаяли собаки, кудахтали куры, возвещая на всю округу о появлении нового яйца. Почему нельзя снести его тихо, я до сих пор так и не поняла. А спрашивать не хотелось – на меня и так почти все в деревне смотрели косо.

Оставив попытки снова уснуть, села на кровати, недовольно глядя на сереющее за окном небо. Еще даже не рассвело как следует!

Вот уж удружил, главред, нечего сказать. Я здесь уже четвертый день, а пока ни на шаг не приблизилась к выполнению задания. И не представляю, с какой стороны к нему подступиться. По Максу соскучилась и по нормальной ванне. По своей родной, уютной квартире.

А здесь – все чужое. И хуже всего то, что мне и пожаловаться-то некому. До Максима не дозвониться, а если попробую уговорить редактора отозвать меня назад, станет только хуже. Достаточно вспомнить последний с ним разговор.

– Ковалева, ты забыла главное правило нашей редакции, – улыбка главреда тогда гораздо больше напоминала оскал. Того и гляди, сорвется с места и начнет душить меня за то, что посмела ему возразить. – Начальник всегда прав. И да, в тех случаях, когда ты с ним не согласна, тоже. Поэтому объясни-ка, с какой стати я должен интересоваться твоим желанием ехать в Зипуны?

– Сергей Семенович, – я сделала еще одну попытку отстоять свое мнение. – Ну, подумайте сами, кому в наше время будет интересно читать про колхоз? Один день из жизни курочек-несушек? Конкурс на лучшую свиноматку? Вы серьезно? Да нас засмеют с такими статьями!

– А ты напиши так, чтобы не засмеяли! – рявкнул он, поднимаясь со своего места. На скулах заходили желваки, а лицо покраснело от гнева. – Представь, что от этой статьи твое будущее зависит! Изловчись такие слова подобрать, чтобы никто оторваться не смог при чтении. Умеешь ведь, когда хочешь, я знаю, иначе не посылал бы тебя туда! Мне нужна крутая статья, Ковалева! Так, чтобы об этой деревне все заговорили. Ясно тебе? Или нам с тобой придется распрощаться!

То, что наш редактор – самодур, давно уже ни у кого не вызывало сомнений. Но такого даже от него я не ожидала. Правда, возражать не имело смысла: еще не было случаев, когда кому-то удавалось его переубедить. И вряд я стану первой, у кого это получится.

– Ковалева, мне нужна сенсация. И все равно, как ты ее добудешь. Что хочешь делай, но напиши этот материал. Ну, должно же быть у них что-то особенное! Может, там клад зарыт, который уже несколько веков никто найти не может. Или какая-нибудь знахарка живет и лечит неизлечимые болезни. Или курица-несушка золотых яиц обитает. Да что угодно, Ковалева! Если нет ничего – придумай! Сделай так, чтобы об этой деревне заговорили благодаря нашей статье. Сенсация, поняла меня? СЕН – СА – ЦИЯ.

Курица с золотыми яйцами? Он серьезно? Я перевела взгляд на пестрого петуха, гордо вышагивающего под моими окнами. Чуть поодаль ковырялись в земле такие же пестрые куры. Они хоть и горластые, но самые обыкновенные. Мне вспомнились причитания соседки тети Нины, сокрушающейся по поводу того, что яиц становится все меньше. Вот, значит у этих птичек с обычной-то плодовитостью проблемы, куда уж там до золотых яиц…

Да и вообще, в Зипунах со всем проблемы. Отсталая деревня, в которой и интернета-то нормального нет. Сеть можно было поймать только на центральной площади и на паре пригорков.

Кому пришло в голову продвигать это место? И зачем? И главное, за какие грехи эту миссию возложили на меня?

Вздохнув, я сползла с постели, поморщившись, когда ноги коснулись холодного пола. Раз уснуть не светит, надо отправляться на поиски этой самой сенсации. Чем быстрее ее найду, тем скорее смогу вернуться домой.

Ничего сенсационного упрямо не хотело попадаться. Я прошлась по главной деревенской улице, внимательно оглядываясь по сторонам, повторяя свой вчерашний маршрут. И позавчерашний. Бесполезное занятие. Тянущиеся вдоль дороги разношерстые домики были совершенно обычными. Кое-где с покосившимися крышами, другие – новее и крепче. Были и вполне себе современные, как в наших пригородах, явно свидетельствующие о приличном достатке хозяев. Может, и не на деревенском хозяйстве заработанном.

Но разве в этом есть что-то удивительное? Ну, живут себе люди, работают, цветочки с помидорами выращивают, да коров пасут. Кому-то повезло больше, и труд оказался прибыльным, но история успеха местных фермеров вряд ли может представлять интерес для читателей нашего журнала. Современная аудитория совсем в другом заинтересована. Ей скандалы подавай, да новости погорячее. Если бы в Зипунах пряталась от назойливых поклонников какая-нибудь новоявленная певичка, вот это бы сразу привлекло внимание. Или если бы, как сказал главред, тут и правда промышляла знахарка, способная благодаря своим умениям лечить неизлечимых больных. Бабки-травницы в деревне были, конечно, но ничего выдающегося про них никто рассказать не мог.

Хотя я бы удивилась, окажись все иначе. С каждым новым днем требование редактора найти сенсацию выглядело более странным. Лучше бы он, как поговаривал прежде, отправил меня в Подмосковье описывать старинную усадьбу. Там хотя бы придумать что-то можно было бы. А в Зипунах что? Ну не клад же мне искать, в самом деле!

Глава 2

Будь у меня что-то в руках, обязательно бы швырнула ему вслед. Но я держала только телефон. Дорогую модель, на которую копила несколько месяцев. Совсем не бюджетный вариант для простой журналистки. Повелась на качественную камеру, на внушительный объем памяти, который нужен был мне для работы. И уж точно не стала бы рисковать им, чтобы проучить какого-то деревенского нахала.

Но он здорово меня разозлил. Это ж надо, и откуда в людях столько гонора? Бывают же такие любители развешивать ярлыки. Он совсем меня не знает и услышал только обрывок разговора, а выводы сделать успел. И все потому, что я не неслась по дороге за какой-то ошалевшей коровой с хворостиной наперевес. Только такие в его понимании не считаются бездельницами?

Я и сама не знала, почему реакция этого наглого красавчика так меня задела. Мало ли грубиянов в жизни встречается! Если из-за каждого расстраиваться, никаких нервов не хватит. И как тут было снова не вспомнить главреда? Он хоть и удружил мне с командировкой, но в некоторых вещах был абсолютно прав. Например, когда говорил, что наглостью некоторые пытаются прикрыть недостаток ума.

Еще раз глянув вслед удаляющейся фигуре деревенского франта, я показала ему язык. Точно не от большого ума он пристал ко мне. А значит, и расстраиваться из-за него не стоит. В конце концов, у меня есть куда более важные занятия.

Что там говорил Максим? Кому-то понадобилась реклама здешних мест? Ладно, раз выбора у меня нет, придется или найти в Зипунах скрытый от простого глаза потенциал, или придумать его. Причем придумать правдоподобно, чтобы все, включая сумасшедшего инвестора, решившего вложить сюда деньги, в это поверили.

Я отправилась в местный клуб и, по совместительству, библиотеку. Шансов, конечно, было мало, что в подборках старых газет найдется какая-нибудь полезная для меня информация, но все же это лучше, чем ничего. А вдруг повезет?

В библиотеке оказалась единственной читательницей, что, впрочем, не сильно удивило. Сейчас и в городах-то мало кто ходит по таким местам. Зачем, если все есть в Интернете? А в деревне и подавно желающих почитать не было. Седой сморщенный старичок, занимающий одновременно должность и сторожа, и библиотекаря, посмотрел на меня так, словно я была пришельцем с другой планеты. Дважды переспросил, действительно ли мне нужен «Главный колокол». Подтвердив, что ему не послышалось, я забрала пыльную, тяжелую стопку газет и уселась за стол в небольшой комнатенке, выполняющей роль читального зала.

И кому пришло в голову назвать газету так по-дурацки? «Главный колокол». Как будто есть еще не главный. Да и вообще в деревне никаких было не видно.

Но, как оказалось, я ошиблась. Раньше в Зипунах стояла церковь. Прямо над рекой, на том пригорке, что хорошо был виден с любого места в деревне. И как раз в той церкви и находился колокол, а звонарь считался кем-то вроде глашатая правды, возвещая о самых важных событиях. Оттуда и пошло название для газеты.

Красивая история, вот только она абсолютно ничего не добавляла к моим поискам сенсации. Такое в каждой деревне можно встретить. Тем более, что от самой церкви давно не осталось даже следов.

– Историей интересуешься? – крякнул за моей спиной старичок. Я так увлеклась чтением, что не заметила, как он подошел. – Хорошие то времена были! – проговорил тягуче, выдавая сожаление.

– Вы их хорошо помните? – раз он решил пообщаться со мной, этим следовало воспользоваться. Кто знает, вдруг подхвачу для себя какую-то нужную информацию.

Седые косматые брови приподнялись в изумлении, а потом старик снова крякнул и рассмеялся.

– Бог с тобой, дочка. Я дитем малым был, когда церкву-то разрушили. Только по рассказам знаю, что стояла она там. Пытались восстановить потом, да так и не вышло. То голод, то война. А сейчас и вовсе не осталось тех, кто помнит, какой она была. Но место там особенное, кто хошь, тебе подтвердит.

У меня внезапно зачесались ладони, а в животе что-то затрепыхало, как случалось всегда, когда я находилась на пороге чего-то интересного и необычного. Неужели это оно? Та самая тайна, которая позволит удовлетворить требования главреда?

– Расскажете? – отложила газеты и повернулась к старику, приготовившись слушать. Что бы он мне ни поведал, я найду, как правильно использовать эту информацию. Слова нужные подберу, а чего нет в истории – добавлю. Но сенсацию Мурзин получит.

Дед пожевал губами и развел руки.

– Да не мастак я говорить, дочка. Ты к Кузминишне пойди, ее дом прямо у реки. Аккурат под тем холмом, где церква стояла. Вот она тебе поболе меня рассказать сможет. Многое повидала за свою жизнь.

– А как мне ее найти? – домов у реки было немного, но ломиться в каждый в поисках неизвестной мне Кузьминишны особого желания я не имела.

– Да чего ее искать. Как спустишься с пригорка, увидишь хату с зеленой крышей. Ставни еще расписные у нее, других таких в Зипунах нет.

Поблагодарив старика, я отправилась к реке. Дом и правда нашелся быстро, но сквозь колья забора на меня совершенно недружелюбно смотрел огромный мохнатый пес, а на звон колокольчика у калитки никто не отворил. Видимо, хозяйки не было на месте.

Ничего не оставалось, кроме как ждать. Я спустилась к реке, обнаружив над водой небольшой деревянный пирс. Огляделась по сторонам. Место, хоть и не выглядело особенным, было очень красивым. Заросли камышей на берегу, прозрачная гладь, в которой отражались деревья, и синее-синее небо над головой с клубами белоснежных облаков. Прямо-таки рай для художников. Или фотографов. Я вытащила телефон, чтобы сделать несколько снимков. Пригодятся для будущей статьи: на ярком глянце нашего журнала эти пейзажи будут выглядеть шикарно.

Глава 3

– Владушка! – догадаться, что появившаяся на пригорке старушка и есть нужная мне Кузьминишна, было нетрудно. Она остановилась у калитки перед домой и всплеснула руками, рассматривая приближающегося к ней мужчину. – Да холоднó ж купаться уже! Вот не бережешь ты себя!

– Все хорошо, баб Глаш, – уверил ее красавчик. – Я привык, вы же знаете. А вот вы зачем тяжелые сумки опять таскаете? – поравнявшись со старушкой, забрал пакеты у нее из рук. – Почему не сказали, что в магазин пойдете? Я бы помог или попросил кого, чтобы донесли.

– Ох, да ты и так столько мне помогаешь, не хотела тревожить лишний раз, – она засуетилась, возясь с замком на калитке. – Пойдем в дом скорее, одеться тебе надо!

Мужчина рассмеялся, что-то негромко отвечая ей. Оказывается, умеет и нормально говорить, не брызгая ядом каждую секунду. Вполне себе любезный и приветливый молодой человек. Вон, и на расстоянии видно, что Кузьминишна от него без ума. Помогает ей, надо же! Почему тогда со мной только рычит? Что я ему сделала?

Старушка уже успела отворить калитку и зайти во двор, но тут посмотрела на реку, замечая меня.

– Владушка, а она тут чего? С тобой пришла?

Я невольно улыбнулась: надо же, Владушка. Вот уж никогда бы не подумала, что к этому наглому типу можно обращаться так нежно. И ведь не похоже, что они родственники, старушка, хоть и очарована им, но держится отстраненно. Будь мужчина ее внуком, точно бы вела себя иначе.

– Понятия не имею, кто она такая, – пожал плечами нахал, кидая в мою сторону беглый взгляд. – Туристка какая-то, наверно. Отдыхать приехала.

Я подошла ближе, вполне достаточно для того, чтобы рассмотреть, как расширились в недоумении глаза старушки.

– Какая такая туристка? А что ей делать-то тут у нас? Дочка, а? – она обратилась теперь уже ко мне: – Ты как здесь оказалась?

Приблизившись к калитке, я отдышалась: от быстрого подъема в гору перехватило дыхание. И не могла не заметить, какой ехидный взгляд бросил на меня этот самый Владушка. Не трудно было догадаться, о чем подумал: я не только бездельница, еще и слабачка. Он-то сам нисколько не запыхался, поднимаясь.

Стало обидно: терпеть не могла, когда на меня вешали ярлыки, а этот фермер только и делал, что указывал на мои промахи. Как будто я виновата в том, что он меня сильнее! Но не спорить же с ним на глазах у старушки, так только настрою ее против себя.

Я повернулась к Кузьминишне, делая вид, что не замечаю рассматривающего меня с надменной улыбкой нахала.

– Мне Степан Васильевич из библиотеки посоветовал к вам обратиться. Сказал, что вы про церковь знаете, что раньше здесь стояла. И про места здешние.

– Знаю, – подтвердила старушка, изучая меня. – А тебе на что?

Она, хоть и была уже довольно преклонных лет, выглядела бодрой и довольно крепкой. И напоминала добрую волшебницу из сказок. Внимательный, пытливый взгляд, морщинистое лицо, почти белые волосы, выбивающиеся из-под платка. Натруженные загорелые руки. Мне снова захотелось достать телефон и сделать несколько снимков – уж слишком колоритно она выглядела. Но не решилась. Во всяком случае, не сразу, сначала надо хоть немножко разговорить ее, да и разрешение на съемку не мешало бы получить.

Я могла бы выдумать что-то в ответ, но опыт показывал, что в таких случаях лучше говорить правду. Больше шансов расположить к себе человека. А расположение ее сейчас мне как было очень нужно. Иначе как узнать все местные тайны?

– Я журналистка. Приехала сюда, чтобы написать статью про вашу деревню. Поделитесь своими историями? – я улыбнулась самой елейной улыбкой, которую только смогла изобразить. Обычно это хорошо действовало: люди охотно шли на контакт. Но увидеть реакцию старушки не успела, потому что полуголый красавчик опустил пакеты на скамью и шагнул ко мне с таким видом, будто прямо сейчас собирался стереть с лица земли.

– Владушка, да что же ты стоишь? Иди в дом скорее! Смотреть страшно на тебя! – мои слова, похоже, произвели на старушку куда меньшее впечатление, чем то, что раздетый злыдень может простудиться.

А я опять понять не могла, что происходит. Сейчас-то чем он недоволен? Наивно понадеялась, что мое признание изменит отношение. И фермер поймет, что я вовсе не бездельница, а приехала сюда с вполне конкретным заданием. О том, что его мнение в принципе не должно беспокоить, я старалась не думать. Смотрела на его более чем странную реакцию и не представляла, как вести себя дальше.

– Пойдем-ка, – коснувшись моего плеча, Кузьминишна подтолкнула меня к дому. – Там поговорим. А то этот жентльмен так и будет тут мерзнуть. Воспитание ему не позволяет вперед дам уйти.

Воспитание не позволяет? Не была бы я так ошарашена отчетливо направленной в меня яростью мужчины, точно бы рассмеялась. Старушка тут сильно преувеличила: понятие воспитания ему, скорее всего, вообще не знакомо. По крайней мере, вести себя с незнакомыми девушками он точно не умеет.

Но и упустить шанс поговорить я тоже не могла. Поэтому кивнула в ответ на предложение и пошла следом за бабулей в сторону дома.

Внутри все было простенько, но мило. Типичная деревенская обстановка, меня саму поселили в похожей. Старая деревянная мебель, ковры на выбеленных стенах, иконы в углу. Пахло травами и свежеиспеченным хлебом. Удивительное такое уютное сочетание. И я поняла, что проголодалась. Ушла утром, даже не позавтракав, а сейчас это дало о себе знать. Желудок напомнил, что я его обделила, недовольным урчанием. И, к моему ужасу, этот звук услышала не только я.

Глава 4

Какое-то время после его ухода я еще простояла у подножья подвальной лестницы. Надо было прийти в себя и успокоиться, чтобы сердце не выпрыгивало из груди. И что-то сделать с желанием придушить этого самоуверенного наглеца. Мне нужна старушка и то, что она может рассказать, но вряд ли я поспособствую ее откровенности, если буду демонстрировать неприязнь к ее обожаемому Владушке.

Благо, профессия научила справляться с возникающими в работе казусами. С разными людьми приходилось сталкиваться, и, если бы я не умела восстанавливаться после некоторых таких встреч, давно бы сломалась. А главред, при всех его недостатках, все же был умным дядькой и совершенно обоснованно говорил, что сломать себя мы не должны позволять никому и ничему.

С этим я не могла не согласиться. И не собиралась давать какому-то деревенскому грубияну возможность выбить у меня почву из-под ног.

Когда я поднялась в дом, щи уже кипели на плите. Баба Глаша вышла навстречу.

– Владик сказал, ты воздухом осталась подышать. Что ж так долго, дочка? Идем к столу, все почти готово.

– Спасибо, Глафира Кузьминична! – я улыбнулась старушке, не глядя на сидящего за столом мужчину. – Просто вспомнила, что мне очень-очень нужно сейчас бежать. Моего звонка на работе ждут, а здесь у вас сети нет. Побегу в центр, там, где ее поймать можно.

– И хорошо, что не ловит, – недовольно пожевала она губами. Удивляться такой реакции не приходилось – наверняка, Кузьминишна, как и многие другие пожилые жители Зипунов, не особенно одобряла современную телефонную связь. Я уже слышала об этом от соседки, а сейчас только еще раз убедилась. – Вот ведь неугомонная молодежь пошла, – продолжала старушка. – Все бежать куда-то вам надо. А поесть-то и не успела! Того и гляди, ветер унесет, худая такая.

Худой я себя не считала и была очень довольна той формой, которую удавалось поддерживать. Но спорить и доказывать свою точку зрения не собиралась. Уж точно не при дикаре, которому явно понравилось то, что я ухожу. Ну и пусть считает, что победил. Связываться с ним и портить и дальше себе настроение у меня не было никакого желания.

– Можно, я вечером к вам зайду? Когда дела закончу. Заодно и поговорим обо всем. Чай попьем вместе.

– Ну, а почему же нельзя? – баба Глаша, наконец, перестала супиться и заулыбалась. – Заходи, конечно, дочка. Я, как дойку вечернюю закончу, так ждать тебя буду.

Не знаю, заметила ли она, что ушла я, так и не попрощавшись со вторым ее гостем, но сделать это не нашлось сил. Фермер здорово разозлил меня, и хоть я и попыталась поскорее выбросить из головы все случившееся, это было не так-то просто.

Всю дорогу до центра и потом до своего дома думала о наглом типе. Почему он так себя ведет? Меня это, разумеется, не касалось, но в силу своей профессии я привыкла докапываться до правды. До истинных причин происходящего и до маломальских объяснений. Конечно, от него их было не получить, но кто помешает мне самой во всем разобраться?

***

Решение поговорить с бабой Глашей без противных свидетелей оказалось очень правильным. Никто не сверлил меня надменным взглядом, не ждал с моей стороны подвоха и не грозился растерзать, если я что-то сделаю не так.

Можно было спокойно разговаривать. Не то чтобы старушка сообщила мне что-то особенное. Ее рассказ, хоть и позволил немного сдвинуться с мертвой точки, все же оказался довольно предсказуемым. Старая церковь над рекой, тихое, уединенное место, где можно отдохнуть от суеты и побыть наедине с природой. Прислушаться к себе и к Вселенной. Я бы удивилась, не расскажи мне Кузьминишна о том, что с людьми тут иногда происходят чудеса. Кто-то исцелился от давнего недуга, кому-то удалось спасти разрушающийся брак, а кто-то вернулся из этих мест, найдя ответы на не первый год мучившие вопросы. Трогательно, мило и немного сказочно. Как раз так, как нужно читателям и потенциальным туристам, которых собирался привлекать в Зипуны неизвестный мне инвестор. Да я бы и сама, выбирая место для отдыха, легко бы повелась на подобные истории. Не поверила бы, разумеется, но разве мы делаем только то, во что верим? Сказка порой очень сильно нужна, даже если мы понимаем, что реальностью ей никогда не стать.

Так что в рассказе бабы Глаши было вполне достаточно материала для будущей статьи. Оставалось собрать воедино, причесать – и можно было бы порадовать Мурзина, что с его заданием я справилась. Да и начинать собирать вещи в обратный путь.

Возвращалась я от старушки, когда стало уже совсем темно. В домах кое-где еще горел свет, но в основном деревня погрузилась в сон: я уже привыкла к тому, что здесь ложились рано. Но это и хорошо было сейчас: меня окружала тишина, ветер стих, а над головой простирался бескрайний звездный шатер. В городе такой красоты не встретишь. Я остановилась, рассматривая, как переливаются высоко в небе крошечные огоньки. Потрясающее ощущение, как будто действительно находилась в другом мире. Ничего лишнего и пустого, никакой суеты.

Даже жалко немного стало, что все это ненадолго. Когда здесь начнется строительство и доберется цивилизация, многое изменится к лучшему, конечно, но вот такой красоты не останется. Зато, наверно, таким, как драконистый фермер, это придется по душе. Подобные ему лишь вид делают, что не нуждаются в современных благах, а на самом деле только и ждут, когда смогут урвать их побольше.

Благодушное настроение вмиг испарилось, стоило подумать о нахальном типе. И зачем я только о нем вспомнила? Так ведь все хорошо было. А у него какая-то потрясающая способность злить даже на расстоянии. Я вздохнула, прогоняя непрошенные мысли, и ускорила шаг. Прогулка – дело хорошее, конечно, но уже поздно, а петухам утром точно не получится объяснить, что я не выспалась и поэтому не надо голосить под моими окнами.

Глава 5

Нет, он определенно родился не в свое время. Такого бы в кино снимать, про эпоху крепостного права. Этакий красавец-помещик, уверенный, что весь мир вокруг вращается только по его изволению.

«Не вздумайте спорить!» – мысленно передразнила я его. А если бы вздумала, что тогда? Перекинул бы меня через плечо, как мешок картошки, и потащил бы на себе? Интересно было бы на это посмотреть.

Я не удержалась и фыркнула, заставляя идущего впереди мужчину обернуться. Услышать от меня смешок он точно не ожидал.

– Что вас развеселило?

Снова сурово сведенные брови и настороженный взгляд. Ему самому-то не тошно от своей подозрительности?

– Да просто представила, что вы станете делать, если я все же не послушаюсь.

– И что же вы представили? – он остановился, дожидаясь, пока я поравняюсь с ним.

– Ну… – отчетливо нарисованные в сознании картинки оказалось не так-то легко воспроизвести на словах. Все-таки он меня спас. Хотя… – я задумалась, – это не отменяло его наглости и всех прежних грубостей, сказанных в мой адрес. Совершенно не обоснованно. – Как обычно поступают дикари? На плечо – и в пещеру.

– А там приковывают цепями и долго-долго наказывают, не оставляя шанса на освобождение?

Так себе вышла у него шутка. Про цепи я не подумала. Да и про наказание тоже, все же права на это у него не было. Но пока соображала, что ответить на это корявенькое заявление, моя неуемная фантазия подкинула совершенно неожиданную картинку. Ту самую пещеру, где кроме нас двоих нет больше никого. Шкуру на полу, неподалеку от тлеющего огня. Растекающийся в воздухе жар. Мои руки и ноги, обездвиженные какими-то оковами, но совсем не для наказания. И его… недопустимо близко.

Как-то резко кончился воздух в легких, хотя мы стояли под открытым небом. Щеки запылали, будто и впрямь где-то рядом разгорался огонь. И страшно стало, куда сильнее, чем когда на меня неслось сумасшедшее животное. Потому что теперь я еще меньше представляла, что мне делать. И как спастись от этого наваждения.

А он впился в меня глазами так, словно под кожу забраться хотел. В голову проникнуть, все мысли узнать. Или и так их знал. Ведь не мог же не видеть моих раскрасневшихся щек. Стыдоба-то какая! Мало того, что он меня считает бездельницей, так теперь еще и будет думать, что я озабоченная дура.

– Дикарь, значит? – вместо очередной колкости мужчина вдруг усмехнулся. – Да, вы правы. Наверно, я действительно вел себя, как дикарь.

Наверно… Это слово рассмешило, но я не могла не понять, что хочу слишком многого. Он ведь и так почти извинился. И время свое тратит, хотя никакая опасность мне больше не угрожает. Вряд ли взбесившийся конь помчится обратно и снова в моем направлении, а других проблем тут ждать не стоит: мне уже неоднократно говорили, что в Зипунах даже ночами можно гулять абсолютно беспрепятственно.

– Оксана, мы с вами не с того начали. Поверьте, я не хотел вас обидеть. И простите.

Второй раз за короткое время мне пришлось пережить шок. Теперь уже не почти: мужчина на самом деле попросил прощение. А я вместо ответа застыла на месте, разве что рот не приоткрыв от изумления. Он еще и имя мое запомнил?

– Все в порядке, – никогда не была злопамятной, а теперь и вовсе не смогла бы продолжать злиться на него. После всего, что случилось.

– Отлично. Пойдемте, все-таки провожу вас, поздно уже совсем, – он снова улыбнулся, как-то слишком тепло, и мне безумно захотелось поскорее оказаться дома. А еще лучше – в собственной квартире, подальше отсюда. И не думать о том, что этот красавчик-фермер не такой уж противный. Умеет быть лапочкой, когда захочет.

***

– В общем, скоро можно будет возвращаться, – рассказывала я следующим утром Максу. Снова пришлось идти в центр, чтобы поймать связь, но на этот раз настроение было намного лучше: ведь я имела результат. Наконец-то. – Еще пару дней побуду здесь, доделаю черновик, а основную часть уже в городе напишу.

– Я соскучился, – отозвался Максим. – Без тебя в редакции тоска смертная, еще и работы невпроворот. У Мурзина, похоже, какие-то проблемы, и он просто озверевший. С утра до вечера рычит на всех. Я уже почти созрел, чтобы взять отпуск за свой счет и свалить подальше от города. В твой деревенский рай. Примешь?

– Я не планировала надолго здесь задерживаться, – пришлось повторить то, что уже было сказано раньше. И постараться не обидеться, что первый раз Макс прослушал. За ним такое водилось. Говорил он часто и много. В редакции даже шутили, что Максим Корецкий любого способен заговорить. Как кот Баюн. На людоеда он не тянул, конечно, но утратить бдительность благодаря его болтовне было вполне возможно.

– Да куда спешить, Ксю? – мое стремление поскорее оказаться дома и вернуться к работе парень не оценил. – Пользуйся своим шансом отдохнуть, когда такой еще предоставится. Купайся в речке, пей парное молочко, дыши свежим воздухом. Только на мужиков там местных не заглядывайся! – видимо, решив, что сказал что-то смешное, он сам и расхохотался. – Поняла меня? Приеду, проверю! А то знаю я таких деревенских гопников, которые только и ждут, чтобы утащить красивую девушку на сеновал.

Гопники мне не попадались. Да и поползновений в мой адрес вообще не было. Никто не звал ни на сеновал, ни вообще куда-либо. Разве что фермер Влад не слишком удачно пошутил про пещеру и цепи. Но не рассказывать же об этом Максиму. Посмеется вряд ли, а вот повод ревновать себе придумает: это он тоже умел.

Глава 6

Ему в очередной раз за короткое время удалось изумить меня. Не то чтобы я горела желанием носиться по деревне в поисках взбесившегося животного. Да и вряд ли от меня мог быть какой-то толк. Я и в лучшие-то времена не подошла бы к коню, а после вчерашнего и подавно боялась даже думать об этом.

Но о предложении мужчины не могла не задуматься. Мне ужасно хотелось согласиться. Каким бы глупым это ни казалось, я как будто чувствовала, что должна так сделать.

Такое иногда случалось раньше, когда внезапно просыпались все мои журналистские инстинкты, и интуиция кричала о том, что нельзя упустить что-то важное. Что-то, поджидающее меня совсем рядом. Надо только присмотреться повнимательнее.

Но теперь я спорила сама с собой. Одно дело, когда речь идет о чем-то действительно важном и перспективном: пойти по запаху на жареное и действительно это жареное обнаружить любой человек моей профессии мог только мечтать. Но умом-то я понимала, что сейчас рассчитывать ни на какую сенсацию не приходится. Достаточно и того уже, что мне удалось накопать про полумистическое прошлое здешних мест. Вряд ли найдется что-то еще. А вот мысль о том, что, прикрываясь профессиональными интересами, я, возможно, хочу подольше побыть в компании красавчика-фермера, волновала не на шутку. Ведь настоящая причина, скорее всего, была именно в этом.

Конечно, он понравился мне, глупо отрицать. Не мудрено после столь щедро выданной порции любезностей. Но это все равно не повод терять голову. Я здесь совсем по другой причине. Скоро допишу статью – и все закончится. Вернусь в город, приступлю к работе и думать забуду об этом…

Мужчина ждал моего ответа. Стоял, чуть склонив голову и внимательно рассматривая меня. Ветер растрепал его волосы, добавляя облику небрежности и одновременно соблазнительной притягательности. И стилист никакой не нужен, сама природа превратила его в ходячий соблазн. Смуглый от загара треугольник кожи в вороте рубашки, что расстегнута на одну пуговицу больше, чем обычно принято. Наверняка он сделал это неумышленно, но было очень тяжело удержаться от желания дотронуться до крохотных пуговок и проверить, так ли он хорош без одежды, как рисует мое воображение. Я подумала о том, что именно такие лица нужно размещать на обложку. Идеальная картинка – красивый, статный мужчина на фоне деревенских пейзажей, такой доступный и далекий одновременно – представить реакцию восторженных читательниц не составляло труда. И рейтинги бы наверняка возросли.

А что, если… я машинально нащупала в кармане телефон. Снимать без разрешения нельзя, тем более что мужчина ясно дал понять мне на реке, что не желает оказаться в кадре. Но вдруг мне удастся его убедить? Или, на крайний случай, можно немножечко нарушить правила. Он мне еще и спасибо скажет, когда увидит, как шикарно смотрится в нашем журнале. Другие о таком только мечтают.

– Так что, вы согласны? – фермер прервал мои размышления, снова одаривая медовой улыбкой. Интересно, сколько сердец деревенских простушек он разбил? И скольких утащил на сеновал, заманивая такими вот сладкими взглядами? Я умела читать интерес в глазах мужчины. И сейчас видела именно его. Прекрасно понимала, что резко изменившееся ко мне отношение, скорее всего, лишь попытка ненадолго привлечь внимание. Ну, захотелось ему разнообразия, приелись местные красотки. А почему бы и нет? Пусть поиграет, если он именно это собрался сделать, а я воспользуюсь ситуацией в свою пользу. Как всегда.

– Тогда расскажите мне, что делать. И чем я могу помочь. Потому что я ни разу в жизни не ловила диких коней.

– Вы подумали, что я именно это вам предлагаю? – он звонко, заливисто рассмеялся. – Нет, такого и в мыслях не было. Просто есть довольно много мест, куда мог броситься вырвавшийся на свободу конь. И мне одному потребуется в два раза больше времени, чтобы все их обойти.

– Так он ваш? – вчера я подумала, что это совершенно чужое, никому не принадлежащее животное, но теперь стало ясно, что в деревне в принципе подобного не могло быть. Здесь ведь не прерии, а вполне себе цивилизованное место. Хоть и не оснащенное современными благами.

– Можно и так сказать, – согласился мужчина. – Его привезли на ферму только два дня назад. Привыкнуть не успел. И под седлом не ходил еще, а мальчишка-конюх поступил небрежно, не закрыл загон, как следует.

Я вспомнила несущееся на меня накануне вечером чудовище и поежилась. Может, зря согласилась на эти поиски? А что, если он опять бросится навстречу?

– Это опасно? Я имею в виду, он может кому-то навредить?

Фермер сделался серьезным и кивнул.

– Себе – в первую очередь. Местные жители умеют обращаться с животными, вряд ли кто-то пострадает. Но все равно его надо поскорее найти.

Мы свернули с улицы на грунтовую дорогу, ведущую в поле. Пустое – ни единого человека – бескрайнее золотое полотно, растянувшееся до самого горизонта и сливающееся там с прозрачной синевой неба.

– Как красиво, – я не удержалась, вытаскивая телефон. – Можно сделать несколько кадров? Я быстро.

Ему это явно не понравилось – слишком очевидным стал вмиг потяжелевший взгляд. Но мужчина лишь пожал плечами, типа: делай, что хочешь. Свернул с дороги прямо в густую траву.

– Догоняйте, как освободитесь.

Убедивший, что снимки получились, я задумалась. Что-то было явно не так. Второй раз при виде камеры этот человек менялся – и не в лучшую сторону. Исходящее от него напряжение становилось осязаемым.

Глава 7

– А ведь я ехать сюда не хотела, – проговорила задумчиво, рассматривая проплывающее над головой пушистое белое облако. Последний раз я смотрела на небо вот так спокойно, наверно, еще в школе. А потом – только, чтобы узнать погоду. Просто так любоваться красотой мне не то, чтобы казалось странным, – и в голову не приходило. И время это продлить подольше хотелось. Не только потому, что находящийся рядом мужчина как-то странно действовал на меня, но и из-за всего удивительного окружающего мира, с которым я прежде совсем не была знакома.

– Почему? – Влад откинулся назад, упираясь спиной в стог. – Здесь отличное место и для отдыха, и для работы. Спокойно, тихо и множество источников вдохновения. Просто рай для журналистов.

– Скорее, для писателей, – рассмеялась я, тоже придвигаясь к душистой травяной стене. – Это им надо смотреть на окружающую красоту, чтобы подкармливать свою музу. Или муза. А журналисты все больше по скандалам и сенсациям. Деревенский рай – это немного не для них.

Что-то неуловимо изменилось в его лице, блуждающая на губах улыбка стала жестче, а у меня снова зазвенели в глубине сознания предупреждающие колокольчики. Я упускала что-то важное. Вроде бы и сложилась уже четкая картинка, но из нее выпадали отдельные звенья, и это не давало покоя.

Всякий раз, когда меня одолевали подобные ощущения, это приводило в итоге к каким-то проблемам. И не только в работе. Интуиция отзывалась далеко не всегда, но когда она напоминала о себе, игнорировать ее голос точно было нельзя.

– А вы? – осторожно поинтересовалась я, заранее уверенная, что подробностей о жизни мужчины не услышу. – Почему решили поселиться именно здесь? Хозяйством можно и на даче заниматься. Условия лучше, к городу ближе. Зачем выбрали такую глушь? Ни за что не поверю, что тут работать прибыльнее.

Он повернулся ко мне, впиваясь взглядом в лицо.

– Ну, не одними же деньгами все измеряется.

Его глаза потемнели, а от былого дружелюбия не осталось и следа. Я была почти уверена, что он вообще с трудом сдерживается, чтобы снова не начать рычать.

– Меркантильность вам не свойственна, да? И деньги лишние не нужны? – Мурзин бы уже заявил, что я веду себя совершенно не профессионально. Задавать горячие и каверзные вопросы иногда надо, конечно, но если только это заранее предусмотрено и нужно вывести собеседника, как говорится, на чистую воду. Сейчас же такой потребности не было и, выспрашивая Влада, я руководствовалась только своим любопытством и какими-то неопределенными предположениями. В любом случае, плохая основа для откровенного разговора.

Он придвинулся ближе, продолжая сверлить меня взглядом. Любого другого осадила бы уже и точно бы отодвинулась, а ему… почему-то позволила. Ждала ответа на свою дерзость, но и представить не могла, каким именно этот ответ окажется.

Влад вздохнул, неожиданно подняв руку и убирая мне за ухо выбившуюся из прически прядь волос. Задержал пальцы у виска, едва касаясь кожи. Легонько, чуть ощутимо царапнул, ведя по щеке к подбородку. Тронул губы, обрисовывая их контур.

А мне внезапно стало трудно дышать. Воздух застрял где-то в горле, и в груди стало тесно. И как бы сильно я не ненавидела фразу про мурашки по телу, сейчас не смогла бы подобрать другую. Потому что это были именно они. Целый рой, или стадо… или как там называется их нашествие?

Он не должен меня так трогать. И смотреть тоже не должен. А мне нельзя так реагировать, словно…

– Что вы…

– Непростительно болтлива, – снова вздохнул мужчина, надавливая подушечкой пальца и заставляя рот приоткрыться. А в следующее мгновенье склонился ко мне, накрывая мои губы своими.

Что делают в таких ситуациях нормальные девушки? Когда им попадаются на пути самоуверенные типы, убежденные, что имеют право абсолютно на все? В том числе, распускать руки. И не только руки.

Теплые губы продолжали исследовать мой рот. Пальцы мужчины запутались в волосах. Погладили затылок, перебирая растрепавшиеся пряди, задели шею легким движением, подозрительно напоминающим ласку. Но ведь он не мог меня ласкать. Не должен был! Так не ведут себя люди, которые почти незнакомы. Тем более, что у меня есть Максим, а у него…

Тут я поняла, что не знаю ответа на этот вопрос. Да и вообще – ничего о нем не знаю. Только имя и некоторые несносные черты характера. И еще то, что даже с таким характером он умудряется быть фантастически притягательным.

Может, здесь травы какие-то растут, выделяющие специальные фитонциды? Вернее, феромоны. И я ими надышалась, вот и делаю одну глупость за другой. Вместо того, чтобы залепить наглецу пощечину, млею от прикосновения его губ. И даже не пытаюсь остановить. А ведь была уверена до сегодняшнего дня, что я нормальная и вполне адекватная. Хорошо, что главред не видит, он сейчас с удовольствием бы поспорил со мной.

Отстраниться от мужчины оказалось непросто. Он обнимал достаточно крепко, а мне не хотелось прерывать наш контакт. Нравился этот совершенно неуместный поцелуй!

– Вы всегда так… отдыхаете? – я на всякий случай отодвинулась в сторону. Подальше от искушения. Еще бы перестать думать об этом и жалеть, что пришлось остановиться.

Влад рассмеялся низким, гортанным смехом.

– Вообще-то нет. Сам не знаю, что на меня нашло. Ничего подобного и в мыслях не было.

Глава 8

Влад как-то в один миг собрался, стал серьезным и сосредоточенным. Ссадил меня с колен, вскакивая на ноги.

Конь находился метрах в пятидесяти от нас. Смотрел внимательно, шевеля ушами, будто прислушиваясь. И выглядел очень спокойно, совсем не так, как вчера.

И вроде бы радоваться надо было, что поиски наши к концу подошли, а я расстроилась. Все заканчивалось слишком быстро, даже толком не начавшись. Теперь придется возвращаться. А мне этого совершенно не хотелось.

Влад медленно приблизился к животному, протянул ему раскрытую ладонь. Конь ткнулся в нее носом, переступил с ноги на ногу, позволяя себя погладить. Чуть повел головой, когда мужчина накинул узду, но не стал противиться.

Я осторожно приблизилась к ним, все еще поглядывая с опаской.

– Такое ощущение, что это совсем другое существо. Вчера он меня чуть не затоптал, а сегодня такой смирный. Я и не знала, что так бывает.

Влад снова погладил шею коня, улыбаясь.

– Такое иногда случается. Особенно, если конь молодой и не прирученный. Необъезженный. Он не знает пока, как вести себя с людьми. И поверь, стресс вчера не ты одна пережила. Он испугался не меньше.

– Ты с такой любовью говоришь о нем… – я не удержалась, озвучивая то, что было слишком очевидно. В словах мужчины действительно чувствовались забота и тепло. Говорят, люди, любящие животных, априори не могут быть плохими. У них широкое сердце, они внимательны и чутки. Я смотрела, как Влад гладит коня, как разговаривает с ним, угощая специально припасенным лакомством. И сердце мое, уже и без того расположенное к этому человеку, таяло еще сильнее.

– Их нельзя не любить, – произнес мужчина. – Они же настоящие. Верные. Не способны на предательство. В отличие от людей, – по его лицу пробежала тень, будто внезапно подступили дурные воспоминания. Может, я поспешила подумать, что в деревне ничего особенного не происходит? Здесь, конечно, все отличается от того, к чему мы привыкли в городе, но люди-то те же самые. Тоже любят, страдают, переживают чье-то предательство. И я понятия не имела, что могло случиться в жизни Влада.

– Иди сюда, не бойся, – он снова улыбнулся. Протянул мне руку, приглашая ближе. – Хочешь угостить его?

Я неуверенно посмотрела на крошечный кусочек сахара, который оказался в моей ладони. Этот, по словам мужчины, молодой и безобидный конь, все-таки был огромным. И выглядел довольно грозно. Что, если он почувствует мой страх? Как бы вообще руку не оттяпал! Но животное только вновь повело ушами, склоняясь и тыкаясь в мою ладонь, как прежде Владу, осторожно потянуло губами, забирая сладость. Я ойкнула от неожиданности и спрятала руку за спину. И, не удержавшись, рассмеялась вместе с фермером, когда конь смешно фыркнул, словно благодаря за угощение.

– Он почти милый.

– Почти? – приподнял бровь мужчина, и я кивнула.

– Да. Мне все-таки немного страшно находиться рядом с ним.

– Это с непривычки, – усмехнулся Влад. – На самом деле они правда удивительные. Тебе обязательно надо прокатиться верхом. Ведь раньше не ездила?

У меня только от одного этого предложения ухнуло сердце.

– На нем? – уточнила с нескрываемым ужасом, кивнув на коня.

Влад покачал головой, продолжая смеяться.

– Не-ет, на этом рановато. С ним еще поработать придется, прежде чем безопасно сесть в седло. А вот на других – пожалуйста. Если хочешь, можем прогуляться вечером. Верхом.

– Даже не знаю… – меня привлекала возможность снова оказаться в компании мужчины, да и предложение было заманчивым, но я сомневалась, что у меня получится. Никогда ведь не делала ничего подобного.

– Не бойся, – Влад ободряюще сжал мои пальцы. – Я помогу. И буду рядом.

***

Узенькое зеркало в дверце старого деревянного шкафа позволяло увидеть совсем немного. А надеяться рассмотреть себя в полный рост вообще не приходилось. По этому поводу я сокрушалась еще в день приезда, хотя сдавшая мне дом хозяйка была в явном недоумении по поводу того, зачем мне нужно большое зеркало. Как выяснилось потом, у основной массы жителей вообще висел совсем крошечный квадратик над уличным умывальником. Для того, чтобы проверить, не осталась ли на лице зубная паста после умывания, расчесаться, ну, и побриться для мужчин. Все остальное считалось роскошью.

И я почти смирилась с тем, что подобной роскоши у меня в Зипунах не будет. Но только до сегодняшнего дня. Сегодня же мне ужасно не хватало возможности посмотреть на себя со стороны. Я дергала туда-сюда скрипучую деревянную дверцу, приседала, вертелась и подпрыгивала, пытаясь захватить в зеркале как можно больше себя. Но получалось не очень. Цельная картинка не складывалась, и потому мне казалось, что выбранная блузка не смотрится с джинсами, и прическа нужна другая. А когда переодевалась и укладывала волосы иначе, начинала думать, что теперь и джинсы тоже нужно сменить.

Я так тщательно не собиралась ни на одну встречу вот уже много лет. Наверно, еще со школы. Всегда была вполне уверена и в себе, и в своей внешности, и каких-то особых ухищрений не требовалось.

Но приглашение на прогулку верхом красавчика-фермера сотворило со мной что-то странное. Я с почти маниакальной настойчивостью хотела ему понравиться. Ругала саму себя, то и дело напоминая и про Максима, и что из деревни уеду уже совсем скоро, но это мало что меняло. Теплые, жадные губы, умело ласкающие мой рот, и обещание чего-то запредельного, неведомого прежде в завораживающей темноте глаз не позволяли прислушаться к голосу рассудка.

Глава 9

Он управлял лошадью одной рукой. Легко, уверенно, так что сразу становилось очевидно: мужчина хорошо знает, что делает. И опыта у него предостаточно. И не только в верховой езде.

То, как он касался меня, выдавало и другое знание. Проблем с женщинами у него нет и, наверно, никогда не было. Завоевывать их тоже не было необходимости: они сами, добровольно сдавались в плен. Как я. Ведь и пары дней не прошло с того момента, когда красавчик-фермер вызывал во мне стойкую неприязнь. И я почти была готова драться с ним. А сейчас позволяла обнимать себя, еще и мечтая, чтобы это время подольше не заканчивалось.

С ним действительно было не страшно. Я по каким-то совершенно неведомым мне причинам доверяла ему, точно зная, что данное обещание мужчина сдержит. Во время прогулки мне ничего не грозит. Я не покалечусь, не упаду, и вообще не случится ничего, что могло бы омрачить красоту этого вечера.

– Нравится? – теплое дыхание коснулось уха, когда Влад склонился ко мне с вопросом. Пощекотал губами кожу на шее, будто бы невзначай прикусил мочку и тут же распрямился, давая опереться на его грудь. Лежащая на моем животе ладонь оставалась неподвижной, но я даже сквозь одежду ощущала ее жар. И не могла не думать о том, что является его причиной. Влад реагировал на мою близость. Напряженные мышцы и потяжелевшее дыхание подтверждали это лучше любых слов. Да и реакцию мужского тела невозможно было спутать с чем-то иным.

– Нравится, – я смотрела на постепенно засыпающий вокруг нас окружающий мир, на залитый закатными красками горизонт, на оживающие в траве ночные тени, но не от этого всего приходила в восторг. От того, что переживала что-то совершенно новое.

Мне определенно нравилось то, что происходило. И то, что рядом с этим мужчиной я внезапно стала другой. Открытой, раскованной, позволившей вырваться наружу собственным желаниям. Возможно, завтра, при свете дня я приду в себя и начну сожалеть о том, что сегодня была именно такой. Что так легко отбросила условности и поддалась влиянию этого человека. Но это будет завтра.

– Когда едешь верхом, мир воспринимается иначе, – даже не видя лица мужчины, я поняла, что он улыбается. И по моим губам тоже растеклась улыбка.

– Мне кажется, здесь вообще все иначе. Совсем не так, как я привыкла… но это так здорово. Какая-то иная жизнь… И я как будто другой становлюсь.

Влад коснулся коротким поцелуем моего виска, заставляя на мгновенье затаить дыхание.

– Удивительно, мы с тобой даже думаем похоже. Когда я приехал сюда, то испытал то же самое. Поверить не мог, что так легко все поменять. Раз – и ты в другом мире. Мирном, спокойном и потрясающе красивом.

– Приехал? – слегка растерянно переспросила я. – А разве ты не местный?

– Ну, я стараюсь походить на местного, – снова почувствовала, что он улыбается. – Получается?

– Вообще-то да! У меня ни капли сомнений не возникло, что ты в Зипунах и родился, и вырос, – я рассмеялась в ответ и попыталась повернуть голову, чтобы хоть немного увидеть выражение его лица. В обращенном ко мне взгляде будто отражались сполохи заката. Далекий, но неизбежно приближающийся огонь. Но он не страшил – завораживал. И как тут было не взять пример со Скарлетт? Сейчас думать о возможных будущих проблемах мне совершенно не хотелось. Хотелось просто жить, наслаждаясь тем, что я имела сейчас.

И будто время остановилось для нас двоих, когда мужчина запустил руку мне в волосы, чуть отводя голову назад, к своему плечу. Кто из нас первым потянулся к губам друг друга, я не смогла бы сказать. Но зато знала наверняка, как это восхитительно сладко. И правильно, несмотря ни на что.

Влад оторвался от моих губ лишь на несколько секунд, чтобы спешиться, но и они показались мне бесконечно долгими. А его возвращение принесло такую сладость, что я едва не заурчала от удовольствия. Как дорвавшаяся до вожделенного лакомства кошка. Стала податливой и абсолютно на все готовой. Что бы он ни захотел сделать со мной сейчас – не стала бы останавливать. Еще бы и поторапливала, мечтая поскорее осуществить все то, что вспыхивало яркими картинками в моем сознании.

Мужчина подтолкнул меня к душистому стогу. Тому же, у которого мы целовались днем, или просто похожему. И от пряного запаха трав еще сильнее закружилась голова. Его губы дразнили, соблазняли, провоцировали стать смелее, отпуская последние сомнения. Он что-то шептал мне, что-то неразличимое, но волнующее, перебирал пряди волос, накручивая их на пальцы, щекотал ресницами кожу на лице. И будто узоры рисовал на мне, ласками своими губами, поцелуями, которых с каждым мгновеньем хотелось все больше.

И мои собственные прикосновения тоже какую-то силу обретали с каждой новой минутой. Я дотрагивалась до его волос, наслаждаясь их шелковистой жесткостью, повторяла изгибы мышц на предплечьях, чувствовала, как они перекатываются на спине под моими пальцами, и последние остатки разума таяли вместе с угасающим днем. Одежда, что я так тщательно выбирала для сегодняшней встречи, внезапно стала мешать. Сделалась лишней, ненужной, и хотелось поскорее избавиться от нее, чтобы чувствовать только горячую бархатную кожу, касающуюся моей.

Не сразу поняла, что за звук ворвался в тишину подступающей ночи, разрушая наше уединение. Так отвыкла слышать, как звенит собственный телефон, что не смогла угадать его мелодию. Звонивший будто специально выбрал момент, чтобы нам помешать. И ведь и связь появилась: здесь, посреди поля, где ее в помине не бывало. Действительно, как нарочно! Аж внутри все заныло от досады.

Глава 10

Макс оказался первым человеком, которого я встретила, добравшись до редакции. Он, словно заранее зная о моем визите, встретил у проходной, моментально сгребая в объятья. Но ведь не мог знать.

Когда мы с Владом доехали, наконец, до нормальной связи, ни я, ни он не обратили на это внимания. Просто проговорили всю дорогу, те два часа, что провели вместе. И вроде бы о ерунде какой-то, но даже уже попрощавшись с ним и перебравшись в маршрутку, я продолжала прокручивать в голове наш разговор. Переживать его заново. Вернее, те ощущения, что возникали во мне. Странная, немного пьянящая легкость и удивительный уют, что бывает, когда ты возвращаешься домой после дальней-дальней дороги. Туда, где все родное и понятное, где тебе хорошо и ни о чем другом не хочется думать.

Все это касалось меня на каком-то подсознательном уровне. Влада ведь даже знакомым с натягом можно было назвать. Я ровным счетом ничего о нем не знала. И, будь мне лет шестнадцать, это можно было объяснить юношеской романтичностью, мечтами о немыслимых, волшебных отношениях. Фантазией, что в его лице я нашла того единственного, которого ждала всю жизнь.

Но так ведь не бывает. И нет никаких половинок, люди просто выбирают себе в партнеров тех, с кем их комфортно и хорошо. И о любви говорят, даже если в действительности там имеют место куда более приземленные чувства. Как у нас с Максом. Мы с ним даже не ссорились никогда… Но не потому, что так хорошо понимали друг друга, а потому, что не было повода для разногласий. Нам не нужно было притираться, но лишь по той причине, что мы и не сближались достаточно для того, чтобы утомить друг друга своей разностью.

Сейчас я поняла это как-то очень ясно. Мужчина уткнулся носом в волосы, облапил меня, начал елозить руками по телу, ничуть не смущаясь, что нас могут увидеть.

– Ну, перестань! – я высвободилась из объятий, поправляя одежду.

– Почему это? – не понял он. – Я соскучился, Ксю. И как только узнал у Мурзина, что ты сегодня приезжаешь, не мог дождаться.

– А чего не встретил тогда? – я приехала без вещей и в помощи уже в городе не нуждалась, но разве не было странным, что соскучившийся мужчина даже не попытался набрать мой номер? – Или позвонить мог хотя бы.

– Ты же знаешь, сколько у нас работы в середине недели. Семенович никому продыху не дает.

– Так иди, работай, а то придется потом сидеть допоздна, – я смотрела на него и казалось, что вижу совсем другого человека. Незнакомого. Мы столько времени провели вместе, и я вроде бы даже скучала, когда уехала, а сейчас осознавала, что эта разлука помогла увидеть, насколько мы чужие друг другу. Несмотря на все, что было между нами.

А может, все дело в том, что я позволила слишком многое? И теперь пыталась оправдать саму себя?

– Оксан, я не понимаю, – Макс выглядел обиженным. – Что случилось-то? Ты такая холодная… Одичала совсем в своей деревне. Отвыкла от настоящих мужиков.

Или наоборот… Я поморщилась в ответ на его фразу, но отвечать не стала. Такие разговоры не ведутся на бегу и впопыхах, а меня ждал главред. И сейчас это было важнее всего прочего.

– Явилась? – Мурзин одобрительно кивнул, указывая на кресло возле своего стола. – Молодец, Ковалева, твоя легкость на подъем не может не радовать. Конечно, если ты постараешься исправить остальные ошибки тоже.

– Какие ошибки? – я недоуменно посмотрела на него. Статьи ведь еще нет, значит, она не могла ему не понравиться. Тогда в чем дело?

– Вот эти, Оксана, – он поднялся из-за стола и шагнул ко мне, бросая на колени увесистый глянцевый журнал.

Понятней не стало. Чего он ждал? И что должна была я увидеть в журнале?

Взяв номер в руки, перевернула его лицевой стороной к себе, зависая на ярком оформлении. Наши основные конкуренты. Они всегда умудрялись найти материалы чуть раньше и чуть интересней. И, соответственно, заработать не чуть, а много больше благодаря своей расторопности. Да и типография у них была оснащена намного лучше: одна бумага чего стоила.

Я не удержалась, подтянула журнал к носу, вдыхая знакомый запах свежего издания. С детства его любила. Да и не только я, мы все здесь в редакции были немного помешаны на подобных ароматах.

– Ковалева, ты занимаешься совсем не тем! – визгливый тон Мурзина заставил вспомнить, что вопрос с моими якобы совершенными ошибками так и остался открытым.

– Так что все-таки случилось, Сергей Семенович?

Он сдвинул брови, кивая на журнал в моих руках.

– Ты не нюхай, а на обложку посмотри, – и, когда я выполнила его требование, нетерпеливо спросил: – Ну?

Я, наверно, просто проснулась сегодня слишком рано, еще и устала в дороге. И много времени провела с красавчиком-фермером, позволяя ему тоже слишком много. И поэтому его лицо мерещилось мне теперь… везде. Даже там, где его попросту не могло быть.

Сердце сначала замерло, а потом забилось так, что в груди от этих ударов стало больно. Если бы я не сидела, упала бы, потому что колени в один момент сделались ватными. А в сознание проник отчетливый, выразительный голос главреда.

– Сотников Владислав Романович, 36 лет, седьмое место в рейтинге самых богатых бизнесменов России. Основной владелец BSK-Холдинг, имеет доли в ряде других крупных корпораций. Известен как благотворитель, возглавляет фонд «Лучи надежды», также оказывает поддержку талантливым детям... Ковалева, ты мне ничего не хочешь сказать?

Глава 11

Выйдя из редакции, я пребывала в каком-то ступоре. Переваривала услышанное от Мурзина, почти не реагируя на происходящее вокруг. И раз за разом перечитывала скупые строчки их журнала.

Автору статьи явно не очень повезло: с Сотниковым он знаком не был. Какую-то информацию нарыл в Интернете, что-то додумал сам. Я не пыталась понять, сколько там правды, довольствуясь тем, что уже узнала.

Прокравшийся в мое сердце мужчина – никакой не деревенский трудяга. Наверное, если бы захотел, смог бы купить все Зипуны целиком: с домами, фермами, дикими и не очень конями, с прохладной, живописной речкой и с пахнущими пьяным счастьем стогами сена на полях. Денег бы ему точно хватило, судя по цифрам с внушительным количеством нулей возле его фамилии. И не просто хватило бы, вообще не ощутил бы каких-либо потерь в связи с такой покупкой.

Впрочем, то, что на моем пути внезапно повстречался настоящий миллиардер, ужасало не так сильно, как то, что он полез ко мне, будучи женат. Жена действительно имелась: моему коллеге не много подробностей из жизни Сотникова удалось выяснить, но этот факт был очевиден. На фотографиях в журнале рядом с Владом находилась не просто красивая женщина: она идеально подходила на эту роль. Лицо, фигура, прическа, наряды, умение себя держать – все свидетельствовало о том, что эта особа голубых кровей находится на своем месте.

Как вышло, что на сеновал под звездным небом мужчина потащил не собственную жену, а малознакомую девицу, я понять не могла. В статье ничего не говорилось об отношениях супругов Сотниковых. Но это и ни к чему было. Я, хоть и повела себя, как наивная дурочка, все же не собиралась обольщаться до такой степени, чтобы придумать, будто в моих объятьях он мог обрести то, чего недополучил от жены.

Правильно разозлился главред: слишком непрофессиональным оказалось мое поведение. Как вообще могла не понять, что в деревне не водится таких экземпляров? Слишком запоминающийся, слишком привлекательный, слишком уверенный в себе. Сплошные «слишком». А мне бы заподозрить неладное, да остановиться вовремя, так нет же: нырнула в омут с головой. И с радостью захлебнулась.

А теперь… дальше-то что делать? Мурзин дал мне две недели. Четырнадцать дней, чтобы заполучить эксклюзивное интервью у самого таинственного богача нашего города, а может, и всей страны. Но я даже примерно не представляла, как выполнить это задание.

Снова подкараулить у сеновала и в перерывах между поцелуями выпытать подробности личной жизни? Только вряд ли ему эта идея придется по вкусу, да и я больше не собиралась делать ничего подобного. Хватит с меня поцелуев с женатыми мужчинами! Даже ради того, чтобы сохранить работу, не пойду на такое.

Да и не вспомнить, как реагировал Влад на одно только предположение, что я собираюсь его сфотографировать, было невозможно. Так что вывод напрашивался сам собой: с журналистами господин Сотников не дружит. И вряд ли для меня сделает исключение.

Но хуже всего было не то, что навязанная Мурзиным задача казалась невыполнимой. Меня душила обида. А вперемешку с воспоминаниями о невероятных мгновеньях в объятьях деревенского принца и вовсе выходила гремучая смесь.

Я успела соскучиться. И до странной ноющей боли во всем теле желала повторения того, что случилось между нами. И с ужасающей отчетливостью понимала, что ничего подобного больше не произойдет. Никогда. Потому что он богат и женат. И в его золотом мире для таких, как я, попросту нет места.

Из редакции я отправилась домой, решив, что в Зипуны сегодня не вернусь. Там был очень большой риск сразу же наткнуться на Сотникова, а я к этой встрече пока была не готова. Переночую в городе, обдумаю все и взвешу, а уже завтра поеду обратно в деревню.

Несколько раз звонил Максим, но и с ним у меня не было никакого желания общаться. Независимо от причин, по которым он пытался связаться со мной. Если собирался выспрашивать, зачем меня вызывал Мурзин, то обсуждать это я не была готова ни с кем. Если же планировал снова рассказывать, как сильно соскучился, то это было еще хуже. И сердце, и все мысли мои оказались заняты другим человеком. Я и злилась на него за обман, и понимала, что соскучилась, и представляла новую встречу. Слова подбирала, которые могли бы оказаться уместными. И тут совсем не до Макса было и не до его ухаживаний.

Добравшись домой, я тут же уселась за компьютер, вбив в поисковую строчку браузера «Владислав Сотников». На что рассчитывала? Что всемогущий Интернет даст ответы на мои бесчисленные вопросы? Как бы не так. Их только больше стало.

Главред оказался прав: информации о нем действительно было очень немного. И вся до такой степени разношерстая, словно, не добившись правды, авторы статей начинали выдумывать что-то свое. И каждый изображал красавчика-миллиардера по-особенному. Кто-то наделял его славой Дон-Жуана, описывая такое количество любовных побед, что их хватило бы на целых две жизни.

Другие писали о пережитой в прошлом трагедии, от которой он до сих пор не мог оправиться. Якобы потерял сразу всех своих близких и именно поэтому основал благотворительный фонд. Звучало это, конечно, трогательно и очень душещипательно, но вот на правду походило мало. Не выглядел Влад, как убитый горем человек.

Да и в бесконечные романы его я тоже не сильно поверила, несмотря на то что сама оказалась частью одного их них. Безусловно, мужчина знал, какое впечатление производит на женщин, и прекрасно умел этим пользоваться. Но, будь у него за спиной слишком много интрижек, хотя бы одна из оставленных бывших подруг наверняка бы растрезвонила везде подробности их отношений. А таких историй в сети не нашлось. Совсем. И даже если предположить, что у Сотникова работали профессионалы, жестко отслеживающие подобные вбросы и оперативно все подчищающие, хоть что-то да должно было где-то промелькнуть.