Принцесса и дикарь

Глава 1

Корделия

Мое имя — Корделия де Вейль, хотя здесь, в Королевской Аттонской академии, так меня называют немногие.

Более привычное для слуха: безродная, дочь шлюхи, недопринцесса. В конце концов, это клеймо я ношу с рождения, как несмываемое пятно на репутации.

Я родилась в год великого позора Эридании.

Говорят, мой отец, которого я даже не имею права так называть, король Аларих по прозвищу Могучий, в каком-то пьяном угаре решил, что небольшое магическое королевство Вальден — легкая добыча. Поверил донесениям разведки об их слабости и магическом упадке на фоне проблем с единственным наследником трона, и принял решение. Он забыл, что магия, даже угасающая — это не просто фокусы, а реальная сила, способная уничтожать армии.

И лишь когда войска их наследного принца Эдриана уже стояли под Аттоной, нашей столицей, до короля и советников начало, наконец, доходить, что что-то здесь не сходится.

Наша страна всегда гордилась своим военным могуществом. Мы изобретали и создавали оружие, перед которым бледнели достижения других королевств. Но магия… Магия до сих пор была для нас чем-то почти чуждым, почти неприличным. «Настоящая сила — в стали и порохе», — любили прежде повторять наши генералы. Доповторялись.

Теперь же Эридания медленно умирает. Последняя война с Вальденом опустошила нашу казну. Многие крупные города буквально опустели. Так что, увеличить налоги, или хотя бы собрать их в прежнем объеме, теперь нереально. Контрибуции, которые мы вынуждены платить, кажутся бесконечными, и за их регулярными выплатами следят специально оставленные здесь вальденские регулярные части. Остатки армии, некогда бывшей гордостью нашего королевства, нынче обескровлены.

Но и это еще не все наши беды. После поражения большинство наших соседей стали под тем или иным предлогом разрывать с нами союзы. Пока еще не отвергаются, но и не подтверждаются давно заключенные договоренности о династических браках. Отчасти этому активно способствовала сестричка Изабелла, разогнавшая немногих претендентов на свою руку и сердце. Из числа тех принцев, кому венценосные родители еще оставили возможность выбора супруги.

В нашем королевстве испокон веков почти не рождались маги. Те немногие, кто обладал даром, предпочитают не афишировать его — слишком свежа еще память о поражении от вражеских магов. Мы продолжаем гнаться за восстановлением военной мощи, вкладывая последние ресурсы в разработку новых видов оружия, но этого явно недостаточно.

Я росла, наблюдая, как моя страна медленно погружается в пучину кризиса. В академии я изучала историю, политологию, военное дело — все, что могло помочь понять, как мы дошли до такого состояния. Но чем больше я узнавала, тем больше понимала: Эридании нужны перемены. Только вот кто осмелится их принести?

Моя мать была простой служанкой в гостевом крыле дворца. Красивой, хоть и непривычной для эриданцев красотой: с глазами цвета кофе и густыми волнистыми волосами цвета воронова крыла. Она погибла при странных обстоятельствах, когда мне едва исполнилось пять. Официально — несчастный случай. Правда, я всегда думала, что здесь кроется какая-то зловещая тайна.

Король не признал меня своей дочерью, но, по крайней мере, не выбросил на улицу. Я стала королевской воспитанницей, получила титул безземельной дворянки — насмешка судьбы для дочери монарха.

Во дворце меня всегда окружали роскошь и презрение. Изабелла, моя сводная сестра, лишь на год младше меня, с самого детства делала мою жизнь невыносимой. Ее братья-принцы, особенно Эрих, наследник престола, считали своим долгом напомнить мне о моем происхождении при каждой встрече.

Так что дни своей юности я проводила в обществе старых ученых при Большой Королевской библиотеке. Магистр Альфред, профессор Бартлет и другие мудрецы-теоретики, которых держали при дворе больше из милости, чем из уважения к их научным достижениям, стали моей семьей. Они не смотрели на мое сомнительное происхождение, они видели во мне жажду знаний и способность впитывать их лекции как губка, и уважали уже за это.

Не все, конечно же. Было немало и тех, кто готовы были пол своими седыми бородами мести перед Изабеллой, и в угоду ей терроризировали меня на занятиях. Как, к примеру, наш классный наставник, профессор Вельтер. Я получала самые неудобные и каверзные вопросы, и не получала ни малейших поблажек, даже за неровный почерк или случайно посаженную в тетрадь кляксу.

Иногда я задаюсь вопросом: если бы мой отец признал меня, если бы дал мне шанс… Но эти мысли я быстро гоню прочь. Я — Корделия Эриданская, бастард по рождению, но принцесса по духу. И моих слез они не дождутся.

Сегодня наша академия — та самая, что за четыре года стала мне почти родным домом, — встречает меня с размахом: величественные колонны, запах свежей краски и… грандиозный ремонт. Видимо, в этом году решили не тянуть до последнего и взяться за дело с особым рвением.

Причины понятны без слов. В нашем выпускном потоке не только принцесса крови, но и целая россыпь отпрысков знатных родов — тех самых, кто предпочитает светские рауты зубрежке. Неудивительно, что перед выпускными экзаменами родители этих юных дарований потянулись в ректорат с дарами для академии. Гуськом, не иначе.

За меня, конечно, никто «одаривать академию» не собирался — да и не нужно! Учиться мне всегда нравилось. Пусть первой ученицей курса официально объявят Изабеллу (в этом я даже не сомневаюсь), а места в первой пятерке, похоже, уже «распроданы». Но я все же рассчитываю на диплом не ниже «хорошистки». А что? Имею право мечтать!

Элитная секция для королевской семьи, как всегда, сияет мраморными полами и изысканными вазами с живыми цветами. Там обитает Изабелла Эриданская — моя сводная сестра‑принцесса — в окружении верных спутниц: Катрины ди Элиф — эталона высокомерия; Миранды, графини де Гройл — мастерицы интриг и Софии ди Ла‑Круа — тихой, но ядовитой, как гадюка.

А я? Я наслаждаюсь скромной комнаткой в общей секции. Изначально она была рассчитана на троих, но… Две мои соседки отсеялись: одна на втором курсе, другая на третьем. Новых постоялиц ко мне не подселили — по правилам академии новичков селят только к новичкам. Так я и осталась на три года в одиночестве среди книг, кухонного закутка, душевой и спальни. И знаете что? Меня это абсолютно устраивает!

Глава 2

В ночь перед последним экзаменом, по юриспруденции, я лихорадочно повторяю все, что только могу: конспекты, учебники, свод законов. Кидаюсь от книги к книге, что-то выписывая, зачеркивая, заучивая. Пока наконец не позволяю себе рухнуть на подушку, чтобы поспать хотя бы пару часов до утра.

Большой академический зал заседаний украшен так торжественно, что на миг мне кажется — мы уже на балу. Алые бархатные драпировки, золотые кисти, массивные дубовые столы с инкрустацией. Вдоль стен выстроены высокие кресла для почетных гостей, среди которых я с удивлением замечаю ректора Валашской Высшей Академии — седовласого, но бодрого старичка в темно‑синей мантии с серебряной вышивкой в виде герба Валаша — летящей виверны.

Экзаменационная комиссия расположилась на возвышении: пять профессоров в парадных мантиях, в центре — наш ректор, магистр Лирен. По правую руку от него иноземный гость — ректор из Валаша, его имя я не расслышала из‑за гулкого эха в зале.

— Дорогие выпускники! — торжественно говорит магистр Лирен, — Сегодня ваш последний выпускной экзамен, на котором вам предстоит максимально продемонстрировать полученные знания по юриспруденции. Каждый из вас по очереди подходит к столу, тянет из этой чаши билет, и подробно рассказывает нам обозначенную на нем тему.

Изабелла, конечно, выступает первой. Она поднимается со скамьи с грацией королевы, поправляет кружевной манжет, с достоинством достает из вазы билет, и с милой улыбкой изрекает: «Билет № 55», после чего начинает рассказывать, как по заранее приготовленному листу:

— В соответствии со статьей 17‑й Уложения о тяжких преступлениях, убийство, совершенное с умыслом и преднамерением, карается…

Ее голос льется плавно, как мед. Она цитирует законы, ссылалается на прецеденты, приводит примеры из истории права Эридании и соседних государств. Каждое слово отточено, каждое ударение — безупречно.

Когда она заканчивает, в зале раздаются бурные аплодисменты. Профессор Вельтер, наш наставник, одобрительно кивает головой:

— Блестяще, Ваше Высочество. Безупречный, полный ответ. Ваша оценка: высший балл – 10.

С той же королевской грацией Изабелла, согласно традиции, подносит сложенный пополам билет к символическому вечному огню знаний, горящему в изящной золотой жаровне перед столом экзаменаторов. Он ярко вспыхивает и осыпается в жаровню пеплом.

Следом за принцессой студентов вызывают уже по алфавиту. Я уже устала нервничать и просто терпеливо жду. «V», на которую начинатся моя фамилия, почти в самом конце списка.

Наконец настает и моя очередь. Я тянусь за билетом в вазу и… в шоке гляжу на развернутый листок. В моей руке — билет № 55.

Я лихорадочно соображаю. Я не готовила текст выступления заранее — полагалась на память и логику. Но, в целом, неплохо знаю все билеты. Можно бы, пожалуй, рискнуть и спокойно ответить на любой другой билет.

Вот только фокус с непредъявлением билета комиссии прокатил лишь у Изабеллы. Ну, теперь вполне понятно, почему. Все остальные-то студенты свои билеты честно показывали. Хотя сестренкина «свита» и рылась в вазе неприлично долго, периодически заглядывая в нее сверху — думаю, искали заранее оговоренные пометки.

Внезапно меня охватывает злость. Ну что ж, раз сестренка решила сжульничать, пусть сама и выкручивается.

— Билет № 55, — громко объявляю я, и не без ехидства демонстрирую его комиссии.

— Как такое может быть? — притворно изумляется магистр Лирен.

— Должно быть секретарь ошиблась, и случайно написала два одинаковых билета, — невозмутимо пожимает плечами профессор Вельтер, съедая меня взглядом, полным ненависти, поверх очков.

Сестренка, занявшая после ответа место в первом ряду зрителей, тоже явно была бы рада меня спалить в том самом «огне знаний».

Вот интересно: они с Изабеллой экзамен в фарс превратили, а я виновата?!

— Ну что ж, раз вам, мисс де Вейль, так невероятно повезло вытащить билет, на который сегодня уже отвечали, то не будем утомлять уважаемую комиссию и высоких гостей скучными ответами. Я прошу вас дополнить ответ Ее Высочества, не утруждаясь повторами уже сказанного.

Я бледнею. Учитывая, что это, судя по всему, был единственный билет из двухсот, к которому Изабелла действительно подготовилась, дополнить его мне буквально нечем. Но сдаваться просто так… Да никогда!

Все же не зря я читала не только учебники! Было, пожалуй, несколько моментов, которые, хоть и за ослиные уши, можно попробовать притянуть к этой теме. Начинаю говорить сдержанно, без пафоса, лихорадочно в мыслях восстанавливая по памяти те моменты, которые и не думала заучивать:

— Как вы сказали ранее, профессор, выступление принцессы было безупречным и полным, я все же хотела бы осветить ряд дополнительных нюансов, возникающих, хоть и редко, при применении данной статьи в качестве обвинения. Хотя статья 17‑я при наличии полной доказательной базы действительно предусматривает смертную казнь, в связи с поправкой номер два, часть вторая к Судебно-административному Уложению, необходимо также учитывать контекст обстоятельств преступления. В частности, наличие противоречий в показаниях более чем двоих свидетелей с прямыми уликами, что обязывает судью, не прерывая процесса, направить дело на доследование. Также к таковым обстоятельствам может относиться возраст подсудимого на момент совершения преступления. Известен так называемый пармский прецендент, когда смертная казнь для убийцы была заменена каторжными работами, поскольку адвокатом было четко доказано, что на момент совершения убийства обвиняемый не достиг совершеннолетия.

Я подробно перечисляю все релевантные нормы, привожу примеры судебных ошибок прошлого, стараясь максимально увеличить свой ответ.

Все же наставник меня конкретно так подставил!

Наконец профессор кивает со скучающим видом:

— Что ж, ответ вполне грамотный. Однако суховат, и кроме того, повествует скорее о редких исторических случаях из практики, чем о действующих правовых нормах. Оценка: 7 баллов — хорошо.