Принцесса Солнца. Начало.

Пролог

Маленькая точка медленно парила в бездонном небе.

Под ней раскинулось бескрайнее пространство зелени разных оттенков от почти лимонной желтизны до черноты самой темной ночи в отдельных местах. Кое-где горят точки и целые грозди ярких разноцветных цветов, можно заметить не менее ярких птиц самых разных размеров. Земля проглядывается с высоты птичьего полета лишь изредка, местами каменные россыпи и валуны, которые в другом месте бы казались скалами, своей полной неподвижностью больше всего и заметны в живом мире вечного леса. Лес этот манит и пугает, он изящен и величествен, прекрасен и ужасен одновременно. Приют и дом для большинства выживших на планете видов животных, крупнейший заповедник планеты. Легендарные джунгли Амазонии.

Не обошел своим вниманием эти места и человек. Не многие из живших здесь остались, когда цивилизация приблизилась к краю безграничной и, казалось многим, незыблемой бесконечности и силы природы. Жадность и неосмотрительность человека менее чем за сотню лет сократили площадь джунглей втрое, уничтожили сотни уникальных видов. Осмысление происходящего стало приходить лишь тогда, когда самым дорогим и востребованным товаром стал воздух. Сократив к средине двадцать первого века в десятки раз количество растительности на планете, отравив пластиком и радиацией землю и океаны, человек остался к концу века без главного продукта, необходимого для существования. Ни гигантские заводы, вырабатывающие кислород, ни тщетные долгое время попытки восстановить хоть какой-то баланс в природе не спасли три четверти населения планеты. В течение чуть более десятка лет из двенадцати миллиардов осталось меньше трех. Лишь призрак неминуемой смерти всего человечества остановил войны и споры, заставил выработать общие правила и механизмы спасения. Мир стал един. Но человек остался человеком. И всегда находится даже не один, который решает, что надоело всё и все, уйду-ка я в лес от вас подальше, уплыву на необитаемый остров, закроюсь в бункере с любимыми книгами и записями музыки. Благо, есть реактор, работающий без перерыва до сотни лет, кухонный комбайн, превращающий в пищу любую органику, и циркулятор для восстановления запаса воды.

Жилище такого отшельника можно заметить на самой большой проплешине в кажущемся безграничным океане зелени. Вокруг небольшого домика деревья вдвое меньше своих собратьев, заметно, что эта молодая поросль захватила некогда отвоеванный у джунглей участок, не густо, оставляя солнцу возможность осветить следы пребывания человека в этом месте. Следы запустения говорят об отсутствии хозяина дома на протяжении многих лет. Недалеко от дома еще одна постройка, явно сарай для реактора, может, для инструментов. Здесь зелень намного гуще, только вид ее пугающе необычен — явная радиационная мутация.

В данный момент заброшенный участок не был безлюдным. К дому шел невысокий молодой человек. Удивительным было даже не его присутствие, а скорее то, что он шел один. Явно путешественник, о чем говорил вместительный рюкзак за плечами. Транспорта никакого не видно. Похоже, тоже своеобразный отшельник, предпочитающий одиночество сочетать с движением, созерцая мир, часто с вполне разумными или хотя бы внятными целями.

Парень медленно шел к заросшей странной растительностью постройке, часто поглядывая на карманный компьютер, заполненный, видимо, довольно серьезным дополнительным функционалом.

— Реактор еще фонит, но уже не так критично. Лет двадцать, даже меньше. Долго околачиваться тут все-равно не стоит. Еще и запах тут…— Повернув к основному строению, путешественник сделал шаги остановился. От сарая слышался какой-то непонятный звук. Писк, не писк, чем-то очень отдаленно напоминающий очень тихий плач.

— Кого тут под самый реактор занесло? Зажаришься, глупое создание. — глянув еще раз на экран и на секунду задумавшись, быстро пошел к сараю. — Две минуты у меня есть, так что давай без игр. Или ко мне, или убегай, главное, быстро. А запах отсюда, похоже, идет. Кого-то этот реактор все-же доконал.

Под самым сараем лежал труп большой кошки. Даже по прошествии нескольких дней с момента смерти можно было разобрать, что это была крупная пума. Времени на долгое изучение уровень радиации не оставлял, а еще нужно было найти источник звука. Боковым зрением в траве увидел мелькнувшую тень, сделал шаг в том направлении. На встречу вывалился угольно-черный комок, зашипел, было даже похоже на попытку зарычать, но на этом, похоже, силы закончились. Лапы подогнулись, шипение-рычание превратилось в тоненький плаксивый писк.

Парень подобрал мохнатый комок, внимательно огляделся по сторонам.

— Похоже, ты один тут. Давай смываться отсюда, а потом посмотрим, что ты за чудо такое.

Быстро оглядев снаружи большее строение и взглянув на экран, путешественник пошел в сторону джунглей.

Стоило человеку исчезнуть в зарослях, с ветвей самого высокого в округе дерева скользнула крупная серая тень. Стервятник приземлился в нескольких метрах от сарая, сделал несколько шагов к погибшему животному и замер. Каким-то своим чутьем спустя секунды птица поняла, что это пиршество может стать последним в ее жизни, вскрикнув, почти с места взлетела и быстро исчезла в небе. Никто больше не тревожил тишину этого места.

Глава 1

— Джул, при всем своём воображении ты не сможешь себе такое представить. Танки, плазменные пушки, лазеры, сонары — всё до одного места. Этот зверь неуязвим для нас.

На экране проектора важно шествовал явный родственник земных кошек. Неуловимые штрихи придавали ему сходство одновременно с доброй половиной существующих на Земле видов этих животных. Массивнее тигра по строению тела, животное обладало гибкостью леопарда и стремительностью гепарда. Окраска тела в считанные минуты сливалась с окружающей местностью, затем проявлялась всеми цветами спектра. Что удивляло еще больше, чем подобные зрительные чудеса, это небольшие, всего 15-20 сантиметров, рога на голове животного. Из памяти пришло сравнение: сравнительно мягкие панты некоторых видов оленей, вот на что это похоже. Расположение их напоминало уши с кисточками у северной рыси.

— Живая броня против лазеров и кумулятивных снарядов? — Джулиан Колдуэй недоверчиво хмыкнул. — А как же заявления военных спецов о непобедимости колонизационного корпуса? Упор, кстати, делался именно на этих хваленых “Драконов”.

— Да, “Дракон–116” — это последнее достижение земных технологий. Он неуязвим для ядерного взрыва, его снаряды пробивают обшивку крейсеров, лазеры сбивают спутники с орбиты, система наведения держит до шестнадцати миллионов целей. Но как бы он ни был хорош, я вынужден признать, что даже “Дракон” бессилен против рогатой кошки с Малахит–Адамса. Она не воюет с танком, она просто уходит от него и мешает ему продвинуться хоть на шаг. Она его выключает…

Генерал Кеннет Харли, командир колонизационного корпуса, выглядел побитой собакой. Он впервые признал себя побежденным. Он, герой многочисленных экспансий, спасовал перед зверем.

Колдуэй, знавший генерала с тех времен, когда оба заканчивали университет, заранее сочувствовал всем, кто оставался на этой планете. Сам он должен был вылетать через четыре часа. На Земле его ждало новое задание. По опыту тридцатилетней работы на Земной Конгресс он знал: где-то назревает или разразилась катастрофа и, если её еще можно предотвратить, то, по мнению Высшего Совета, лучше всего с этим справится советник Джулиан Колдуэй и его отдел «S».

— Кен, я только тебя прошу: не отсылай больше представителей Совета под конвоем.

Генерал в не очень лестной форме передал в адрес Совета, что штатских, которые будут учить его учить командовать корпусом, он собирается не отсылать на Землю, а расстреливать на месте. Помолчав минуту, нормальным тоном добавил:

— Джул, пусть вообще никого не присылают. Эти идиоты считают, что от нас, военных, все зло. Мы, мол, разрушаем, убиваем и прочее. Но я знаю одно: половина жертв и почти все потери корпуса на совести эмиссаров Совета, действующих через мою голову.

— Если не ошибаюсь, история с одним из них стоила тебе карьеры. Гараев, став членом Совета, зарубил твое назначение командующим Внешфлотом. — Колдуэй улыбнулся. — Он не забыл наручники и трюм грузовика, в котором ты его отправил на Землю.

— Я жалею, что не пристрелил этого подонка. Тогда мы потеряли шестнадцать ребят и перепахали полпланеты. Он отправил взвод в пустыню без поддержки танков, без скафандров. Это было убийство. Риона сожрала их в течение получаса…— Генерал замолчал, вспоминая самый трагичный день своей службы.

— Учти на будущее: вне Земли тебя не может отстранить от командования никто. — Советник положил руку на плечо друга. — Ни я, ни Президент, ни командующий Внешфлотом. А этого гада ты мог поставить к стенке и тебя оправдали бы. Сейчас, конечно, сложнее: он теперь Советник.

— Надеюсь, он и впредь не забудет этот трюм и наручники. Кстати, вот загадка для твоих физиков. — Генерал достал из стола несколько листков. Вот эти расчеты мы пытались сделать сами, но думаю, не многого добились. Результат — полная ахинея… Все исходные данные здесь есть.

— А в чем загадка?

— Рогачи излучают в таком диапазоне, что нашим приборам и не снилось. Своим излучением они парализуют любые электрические приборы, минуя любые экраны, нейтрализуют лазерные лучи, а сонары просто игнорируют. — Харли выдержал паузу. Его собеседник молчал. — По нашим расчетам получается…

—?..

— Парадокс. Мы все, весь корпус, включая эскадру на орбите, почему-то ещё живы. По расчетам получается, что спектр этого излучения содержит девятнадцать промежутков, смертельных для человека, да и для любой органики. В то же время сканеры показывают, что сами кошки живые, извини, тоже органические создания. Но какая это органика… Самая подходящая формулировка — они совершенны. Такие соединения и механизмы не могут появиться путем эволюции. Идеальные биороботы. Наши крейсера и танки, и вся прочая дребедень, рожденная земной цивилизацией — дубина из каменного века…

Глава 2

Два месяца спустя Джулиан Колдуэй сидел в мягком кресле в кабинете Президента Земного Конгресса. Хозяин кабинета, шестидесятилетний японец Акихиро Кумагаи, настроение имел далеко не веселое.

— Вас вызвали, Советник, для нового назначения. Появилось новое дело, на этот раз на Земле. Высший Совет счел целесообразным назначить вас наместником Конгресса в Амазонии. — Президент замолчал, но Колдуэй видел, что это не конец разговора. Он молчал, не желая торопить события. Кумагаи не выдержал: — Джул, тебя ничего не удивляет в этом назначении?

Советник улыбнулся:

— Ради ерунды меня бы не дергали с Малахита. Значит, в Амазонии произошло нечто класса «Торнадо» или того покруче. Давайте подробности.

— Семьдесят дней назад мы получили информацию, что группа военных чиновников в Амазонии готовит переворот, имеющий своей целью выход из Конгресса. Мы надеялись, что у нас есть в запасе хотя бы полгода. Были введены войска, проведена пропаганда. Но ядро мятежников выявить мы так и не смогли. Через неделю после получения информации мы вызвали вас.

— Но я опоздал. Когда произошел путч? — Колдуэй подкурил сигару, достал блокнот.

— Двенадцать дней назад прервалась связь с резиденцией наместника и всеми государственными учреждениями Колумбии, Бразилии, и Венесуэлы. Спустя сутки от связи отключились Перу, Боливия и Уругвай. За исключением двух последних, путч прошел без единого выстрела. Армия или перешла на сторону мятежников или была обезоружена в казармах, полиция бездействовала в растерянности. Ведь во главе всей этой заварухи встали начальник полиции Бразилии Рохас и министр внутренних дел Амазонии Стоун. На наше счастье, в Патагонии путч поддержки не получил, Уругвай и Боливия освобождены без нашего вмешательства.

— Кажется, я понимаю, о чем речь. — Советник хмыкнул. — Готов поспорить, что тут не обошлось без моего папаши.

— Само собой разумеется. Ты можешь в очередной раз им гордиться. В восемьдесят два года стать Героем Земной Федерации сможет не всякий… — Президент впервые в течение всего разговора улыбнулся. — Твой отец каким-то чудом за три дня очистил всю свою территорию от мятежников. Странно, но факт: без армии, одной своей гвардейской ротой губернатор обратил в бегство пять тысяч неплохо вооруженных и организованных вояк Стоуна. Это под силу только Гросс-Адмиралу.

— Эта рота является не просто гвардейской. Почти все они ветераны в отставке, не пожелавшие расставаться со своим командиром. Это действительно сила. Лучшие солдаты космофлота с опытом десятков сражений. На Земле только они способны на такое. Даже при соотношении один к пятидесяти они в состоянии драться и побеждать. Они…

Колдуэй мысленно дал себе подзатыльник. Забыть, что двадцать пять лет назад Акихиро Кумагаи был командиром «Золотых пантер», лучшего штурмового дивизиона Внешфлота, и подчинялся лично команду­ющему. Именно под его началом и получали свой боевой опыт нынешние гвардейцы Гросс-Адмирала. На юбилее Колдуэя-старшего президент Конгресса планеты не стеснялся обниматься с простыми солдатами, как некоторые считали, бутафорской роты пенсионеров. Последнее изречение от чиновника из президентского кортежа услышал капитан Лавуа. Молча въехал болтуну в челюсть и только потом прошипел: «Каждый из них — герой или полный кавалер звезд Внешфлота».

— Так оно и было. Они освободили свою территорию, но сотни людей все-таки мало, чтобы освободить весь континент. Гросс-Адмирал был первым, кто сообщил нам какую-то конкретную информацию о происходящем. Сейчас он исполняет обязанности наместника на подконтрольной территории.

— Уругвай?..

— Мятежники не успели оглянуться, как Гросс-Адмирал блокировал и разоружил дивизион их вояк в пустыне на границе. Больше попыток взять под контроль эти территории не было. Лавуа считает, что это говорит об их немногочисленности. — Президент пожал плечами. — Более полную информацию предоставит твой всезнайка. Я думаю, что-нибудь интересное он тебе подготовил. Тем более он с самого начала знал о твоем назначении.

Советник поднялся, пожал руку главе всей планеты и, улыбаясь, направился к выходу. У двери оглянулся:

— Вы могли просто поручить операцию ему и не тянуть меня за миллионы верст. И он бы справился не хуже. Но от совета защищать его пришлось бы вам.

— Вот потому ты и здесь, а не на Малахите! Совет через два часа.

***

— Капитан, удиви меня еще раз, и в этот раз так, чтобы не возникло желание сделать твои ближайшие годы слишком веселыми… или чрезмерно скучными.

— Шеф, я подготовил для Совета кое-что скандальное, чтобы они ближайшие сутки рвали друг друга, а не путались у нас под ногами и ставили палки в колеса. На подготовку операции суток нам более чем достаточно. — Все это вылетело пулеметной очередью из Жана Лавуа за те несколько секунд, пока они пожимали друг другу руки. — Мы вылетаем с оперкомандой на место, разворачиваем полевой штаб на севере Бразилии или, если хотите, на базе резиденции наместника Боливии. Для пользы дела я склоняюсь к первому варианту. В лояльности и боеспособности боливийцев сомнений нет, их возможности мы знаем. А вот в джунглях нам предстоит еще завести новых союзников и узнать то, что мы пока не знаем.

Капитан умолк, внимательно глядя на советника. Осмыслить оттараторенную им информацию Колдуэй смог лишь спустя минуту.

— Новых союзников?

Глава 3

Заседание Совета уже начиналось, когда они вошли в зал. Особое положение Джулиана Колдуэя, специального советника Сената, высшего органа совета, давало свои преимущества, среди коих была отдельная ложа с отличным обзором, в то же время достаточно закрытая, чтобы иметь возможность поработать или провести беседу даже во время жарких дебатов в зале. Но самым ценным из всех бонусов советник считал абсолютную свободу в обязательности посещения любых мероприятий, происходящих в стенах Совета. За долгие годы в Совет его вызывали дважды: в первый раз предшественник Кумагаи представил нового гаранта безопасности планеты, еще молодого специалиста по решению непростых проблем Джулиана Колдуэя, за один месяц разобравшегося с двумя глобальными катастрофами лишь при помощи интуиции и исключительных способностей в организации. Эти два качества он никогда не считал своими главными достоинствами до момента, когда на его кончиках пальцев буквально повисла судьба человечества.

Вторым и последним вызовом, спровоцированным кучкой советников с обостренным желанием по любому поводу демонстрировать собственную значимость и власть, его попытались привести к стандартному уровню чиновника, который обязан отчитываться о самых мельчайших своих действиях и планах. Будучи на околоземной орбите, в ответ на требование немедленно прибыть в Совет Джулиан ответил, что прибудет немедленно, как только разберется со свихнувшейся спутниковой сетью, прямо на крейсере и прямо в зал. Желание услышать и увидеть подробности его работы мгновенно отпало у всех желающих. Более того, когда в скором времени был поднят вопрос о финансировании создаваемого отдела, Совет практически единогласно решил, что вопрос безопасности планеты и человечества не должен упираться в пререкания по поводу денег. Был учрежден фонд, в котором всегда был практически неиссякаемый запас средств.

Вот так и стал юный пилот, едва не погибший в первом тренировочном бою, «сторожевым псом человечества», как его назвал приятель и коллега, инопланетянин с Даргума Гаатшат, занимавший пост начальника королевской стражи и по совместительству главнокомандующего всеми воинами своей планеты, явными и тайными. Подобным эпитетом он характеризовал и свою работу.

Вместе с Лавуа они проскользнули в ложу. В зале назревала буря: по мере выступления говорящего с трибуны члена Совета все больше людей в зале вскакивали со своих мест и все чаще звучали возбужденные голоса. Лавуа улыбался. Было понятно, что он как минимум в курсе происходящего и не просто подслушал коридорные сплетни.

— Жан, твоя работа?

— Конечно. Я подложил под руку Вэнку отчет об инспекции корпуса Харли, с которого горе-инспектора вернулись едва ли не в почтовой капсуле. Когда он полистал этот отчет, я оказался тем самым случайно пробегавшим мимо знающим человеком. В ответ на возмущения, как может какой-то генерал так неуважительно так поступать с инспектирующими его советниками, я дал ему распечатку выступления Гросс-адмирала на слушании по делу Рионы. И задал вопрос, послал бы он людей на смерть только потому, что он советник. А на закуску я якобы случайно в этой распечатке оставил часть информации по Амазонии. С ма-а-аленьким таким обманом. Нам как-бы нужны две недели на подготовку, а никак не десять часов.

Колдуэй нахмурился.

— Ты считаешь, что в этом замешаны люди в Совете?

— Могу назвать фамилии. Но доказать это мы не можем. Потому на месте нам нужно очень постараться взять живыми главарей путча.

— а Вэнк? Тоже замешан?

— Не думаю. Вэнк простоват и патологически честен. Конечно, нельзя полностью исключить вариант, что он хороший актер и такое амплуа на самом деле маска. Но тогда он очень уж хороший актер. Кстати, нам стоит послушать, что происходит в зале.

А в зале две тысячи людей бурно обсуждали услышанное с трибуны. Гул напоминал усиленный в тысячи раз пчелиный улей. Внезапно раздался перекрывший весь этот гул удар колокола. Зал мгновенно стих, лишь какую-то секунду слышен был шорох разворачивавшихся к трибуне тел. Возле расположенного неподалеку от трибуны колокола стоял высокий тучный человек с абсолютно лысой головой. Выждав, пока наступит полная тишина, он заговорил:

— Вы не поддержали меня, когда я требовал отстранения и наказания Харли за Риону. Теперь видите, что его хамство и мания величия распространяются на всех, не только я пострадал от него.

Стоявший за трибуной кашлянул.

— Советник Гараев, это не вся информация, которую я хотел огласить. Если позволите, я продолжу. — Он обернулся к залу. — Очень хорошо, что советник Гараев обратил наше внимание на истинную причину поведения генерала Кеннета Харли. Я просто зачитаю слова человека, который для каждого в этом зале и на этой планете является бесспорным авторитетом. Вмешиваясь в чьи-либо действия, ты принимаешь на себя полную ответственность за результат. Уверены ли мы в своих силах, опыте и знаниях, когда хотим показать кому-то, как нужно выполнять его работу. Нет, гораздо чаще мы уверены в другом: это не наша зона ответственности и в случае ошибки нам за нее не придется отвечать. Это сказал Гросс-адмирал Гудвин Колдуэй на рассмотрении жалобы господина Гараева на действия генерала Харли. Гараев, вы помните, сколько людей убили своими дурацкими приказами на Рионе?

— Я не обязан помнить каждого солдата, увиденного за свою жизнь. — Скривился тот.

— Обязаны! Каждого! Из! Шестнадцати! — Старик почти прокричал каждое слово, словно вбивая их в абсолютную тишину, в миг охватившую огромный зал. — Каждую ночь во сне и каждый день наяву.

Глава 4

«Гарфилд» буквально скользил по верхушкам деревьев, пока не показалась прогалина с одиноко стоящей фигурой на краю. Корабль замер на мгновение, затем довольно быстро и почти бесшумно начал вертикально спускаться. Человек внизу отошел. Когда посадка завершилась на землю первым спрыгнул, не дожидаясь, пока выдвинется трап, Жан Лавуа. Встречающий вышел к нему.

— Добро пожаловать на Амазонку, сер. Я Джек Форсер. Если я не ошибаюсь, мы именно с вами разговаривали, вы – Жан?

— Да, я Жан Лавуа. Вот мой босс, мистер Колдуэй. Он у нас самый главный.

Форсер подошел к советнику, протянул руку и замер с открытым ртом, глядя куда-то за его спину. Из корабля выходила Лилиан Харли. Юноша встряхнул головой и уже тогда обратил внимание на Колдуэя. Тот улыбался, наблюдая такую реакцию.

— Простите, сер. Просто не ожидал такого. В нашем мире много красоты, но она совершенно другая и нам привычна. Я Джек. Джек Форсер.

— Мне говорили, что здесь у вас довольно много людей.

— Да, сер. Но решили, что встречать вас пойду я один. Место довольно скрытое, корабль здесь будет в безопасности. Мы решили, что будет лучше, если точное местоположение корабля будет знать меньше народу. Да и при посадке толпа могла мешать. — Джек оглянулся в сторону корабля, где уже закончилась разгрузка.

Двое из прибывших остались на корабле, остальные семеро подошли знакомиться с встретившим их. Когда дошел черед Лили, Джек не удержался, высказал удивление:

— Я предполагал увидеть легендарных воинов, чуть ли не сказочных супергероев, но никак не хрупкую прекрасную девушку.

Ответом ему был дружный хохот всей команды за исключением самой Лили и советника. Первым успокоился Лавуа.

— Знаете, друг мой, эти люди действительно очень сильные воины. — Лавуа сделал задумчивое лицо, затем продолжил, непривычно растягивая слова: — Но, если из этих людей мне предложили бы назвать лучшего воина, — снова сделал театральную паузу, а потом закончил своей привычной скороговоркой: — я бы назвал её!

— Простите меня! Не подумайте, что это мужской шовинизм. — Форсер прижал руку к сердцу, обращаясь к девушке. — Я просто настолько сражен вашей красотой, что сам не понимаю, что говорю.

Лили, у которой покраснели даже уши, молча подала ему руку. Постепенно смех утих, вся команда во главе с советником и их проводником выдвинулась в дорогу.

— Джек, я правильно понимаю, вы лидер этих людей?

Джек, который шел немного впереди, обернулся.

— Нет, я лишь один из них. У нас нет формального лидера. А я … Скажу честно, я многим помог оказаться здесь, но командовать ими – это не мое.

— Вы сказали, нет формального лидера. А не формальный?

— Есть несколько человек, к которым больше прислушиваются. И есть человек, которого считают лидером почти все, кроме него самого.

Колдуэй улыбнулся.

— Даже так?

— Вы увидите и поймете. Рассказать о Тони Траппере невозможно. Его нужно увидеть. Его и Принцессу!

— Вы меня заинтриговали! Тогда расскажите о себе хоть немного. Чем вы занимаетесь?

— Меня проще всего назвать местным таксистом. — Джек засмеялся. — можете себе представить?

— Честно говоря, не очень. Разве что на вертолете?

— Еще круче. Мне от отца достался двухместный самолет, который он собрал из рухляди буквально со свалки. На бензиновом двигателе. В каждом поселении сделали небольшую полосу, я облетал их периодически, возил почту, иногда были заказы купить что-то в городе. Часто летал за доктором, был у нас один, который помогал всем. Когда пришли люди с оружием, он встал на их пути, дав нам время сбежать.

Какое-то время дальше шли молча. Внезапно Форсер резко остановился.

— Смотрите!

Колдуэй пытался понять, куда показывает проводник, видя в том направлении лишь куст пышной зелени на небольшой горке. Неожиданно тень у подножия куста всколыхнулась и пропала.

— Принцесса, привет! Это мы, все свои. — Джек покрутил головой во все стороны. Потом обратился к попутчикам. — Не стрелять ни в коем случае. Все в порядке. Она не опасна.

Загораживая тропу, на них смотрела гигантская кошка. Черная, как сама тьма, лишь глаза светились золотыми искрами.

— Вот это наша Принцесса. — Джек без раздумий подошел к животному. — Это те люди, которых мы ждали. Они друзья.

Он помахал остальным. Первым подошел советник.

— Ну здравствуй, Принцесса. Джек был прав. Тебя нужно видеть, рассказать такое невозможно.

Та сильно потянула носом воздух, долгим взглядом посмотрела в глаза Колдуэю и сдвинулась с тропы в сторону. Рассматривая проходящих мимо людей, оружие за спинами и на боках, пропустила всех мимо себя и буквально через несколько секунд растворилась в зарослях. А еще через три минуты люди попали в поселение, расположившееся прямо под кронами гигантских деревьев.

***

Большая часть поселения представляла собой палаточный лагерь из совершенно разных по качеству и материалов домов, шатров и палаток. Рядом с палатками встречались землянки, а в стороне разместилась натуральная деревня из деревянных домиков, за которыми на окраине просматривались небольшие шалаши из жердей, веток и шкур. В палаточном городке и возле хижин сновали люди в обычных одеждах, некоторые с оружием, большинство же занималось обыденными делами. Во всех частях лагеря были видны немало женщин и детей разных возрастов. Жители шалашей на окраине поселения отличались в первую очередь своей наготой, всю одежду на них составляли сравнительно небольшие повязки, у некоторых туники, из ткани, кожи, а иногда из травы и листьев. Дети до какого-то возраста, который не поддавался точному определению, не носили никакой одежды вообще. По мере приближения к лагерю становилось очевидным еще одно отличие жителей окраины, небольшой рост. Взрослые мужчины не достигали и плеча среднего обитателя другой части лагеря. Оружие их соответствовало внешнему виду: небольшие копья, у некоторых короткие клинки. В отличие от представителей цивилизации, мужчины-дикари вооружены были все поголовно, с оружием не расставались, даже сидя возле костров и шалашей.

Глава 5

Четыре часа отдыха всех привели в работоспособное состояние, сказалось напряжение в виду предстоящих событий. К команде Колдуэя присоединились полсотни вчерашних полицейских и охотников. Первым этапом плана стал захват небольшого городка под названием Авесо, который контролировали военные, присоединившиеся к путчу. В стороне от всех основных путей, далеко от других сил восставших город был идеальным вариантом изучить противника, понять, с чем на самом деле придется иметь дело в дальнейшем. Несмотря на все технические ухищрения, все спутники были слепы на территории, контролируемой путчистами, дроиды мгновенно лишались энергии. Лавуа выжимал из имеющихся крох информации максимум, но слишком многое оставалось неизвестным. Авесо должен был стать своеобразной разведкой боем. О гарнизоне этого городка было известно хоть немного больше – примерное количество, вооружение описал один из последних жителей, кто смог выскользнуть из Авесо в процессе захвата.

— Жан, сколько там было жителей? И сколько населения вообще на территориях, контролируемых мятежниками?

— Я понимаю, к чему вы клоните, шеф. На город с населением в тысячу человек нападает отряд из двух сотен, после захвата уезжают не более половины. Они должны располагать полумиллионной армией как минимум, если также действовали везде. И еще… — Лавуа достал коммуникатор, посмотрел на индикаторы. — Связи нет даже здесь, в ста километрах от ближайшего мятежника. Все, кто хоть краем глаза видел их, отмечают, что эти парни передвигаются на очень древней технике. Это грузовики в лучшем случае на водороде, а то и на метане. Ничего летающего у них не замечено. Оружие исключительно огнестрельное и нет тяжелой бронетехники. Вывод однозначный. Они не могут использовать более-менее сложную электронику. Очень сильно подозреваю, что мы тоже. И это сильно мне не нравится. Еще больше мне не нравится то, что я не знаю, каким образом можно провернуть такое.

— Связь у нас есть. — Советник достал из кармана небольшой футляр. — В мое последнее посещение Даргума мне подарили пару их чудо-кристаллов. Так что мы не совсем отрезаны от мира. Думаю, мы сможем связаться с моим отцом, возможно, он и его люди обладают какой-то информацией. Пока что только у них есть реальный опыт столкновений с мятежниками. И вполне успешный опыт.

Не откладывая намеченное в долгий ящик, Джулиан Колдуэй взял из коробочки один из кристаллов, сжал в руках, сосредоточившись на образе отца. Поймал себя на мысли, что в памяти любящего сына старик остается могучим воином в адмиральской форме. До восьмидесяти лет отдавая себя службе, бывая далеко не каждый год на родной планете и в кругу семьи, гросс-адмирал не мог находиться рядом с сыном, пока тот рос и превращался из мальчика в мужчину, и не смог быть рядом с женой, ушедшей, когда Джулиану едва стукнуло четырнадцать. Она получила смертельную рану от свихнувшегося пациента, выполняя свою работу врача. Лишь полгода спустя один единственный месяц отец смог провести с сыном. Отпуск предполагался более долгий, но обстоятельства сложились таким образом, что расстались они спустя ровно месяц. Старший Колдуэй, тогда еще контр-адмирал, полетел к своему флоту, встретившему новых и весьма агрессивных обитателей галактики, а младшему предстояло сделать первые шаги во взрослую жизнь — поступление в подготовительный колледж кадетского корпуса Внешфлота. Там в колледже он и подружился с Кеннетом Харли, сыном политика, входившего в Совет планеты от Британии. Оба в учебе легко преуспевали, но самый престижный пилотский факультет не стал заветным призом, который, впрочем, и желанным особо не был. Душа Кеннета больше лежала к службе «на земле», в армейских частях, Джулиан же просто не прошел медкомиссию и с детской мечтой «стать пилотом, как папа» пришлось расстаться. К тому времени он серьезно увлекся психологией и социологией, а детское хобби, решение сложных задач, стало его профессией. Успехи обоих в учебе были отмечены стипендиями Совета, первым назначением для обоих стал космический корабль, один стал командиром десантной группы, второй аналитиком при штабе. Оба прекрасно управляли истребителями и другими маломерными судами. Врачи по-прежнему Колдуэя предостерегали от чрезмерных перегрузок, хотя сам он и по сей день не понимал причин для такой осторожности. Кеннет Харли, не особо желая карьеры во флоте, так и остался в десанте. Частые и долгие полеты не помешали будущему генералу преуспеть и в личной жизни. Жена Кеннета, Мария Денисова, очень красивая женщина, была также выдающимся экономистом и блестящим ученым в близких Колдуэю сферах соционики и психологии, что и послужило поводом для дружеских отношений. Дочь Кеннета, Лилиан, в двадцать лет закончившая с отличием тот же кадетский корпус, внешностью пошла в мать, а упрямством, как шутила Мария, в отца. Способностей и характера в этой семье было у каждого достаточно, как говорится, чтобы тушить и зажигать звезды.

Сам Джулиан, несмотря на то что гораздо больше времени проводил на Земле, так и остался без семьи, при любой возможности поддерживая общение с отцом и друзьями. Были в его жизни романы и серьезные увлечения, но ни одно из этих приключений не стало тем самым, поворотным для жизни моментом.

Спустя пару минут кристалл отозвался идущим изнутри свечением, которое сформировало голографическое изображение приятного лица пожилого мужчины. Человек, не знающий Гудвина Колдуэя, дал бы ему скорее всего около шестидесяти с оговоркой на моложавость, никак не восемьдесят два. Звание гросс-адмирала наподобие древнего звания генералиссимуса, Советом было утверждено под конкретную личность, Гудвина Колдуэя, когда оказалось, что все возможные звания и высшие награды у него уже есть. Когда флот встал щитом перед атакующим Землю превосходящим по силам агрессором и адмирал, уже командир всего Внешнего флота Земли, с одной штабной эскадрой заставил инопланетян остановить атаку на планету и начать переговоры, долгие споры были решены в течении одного часа. В описание звания были внесены полномочия командира всех военных сил Земли и дипломата, говорящего от лица планеты. Теерлены, насекомоподобные гиганты с кремниево-фосфорной основой органики, в процессе переговоров признали, что сами являются изгнанниками, атакованными превосходящей расой. Выяснилось, что Земля не является для них подходящим местом обитания и в случае высадки и начала терраформирования человечество было обречено. Предложение помочь и действия, предпринятые человечеством в лице Гудвина Колдуэя, остановили экспансию. Находящимся в критическом положении инопланетянам предоставили необходимые материалы и данные о ближайших небесных телах. Решение оказалось совсем рядом. Временным пристанищем для стоящей на краю пропасти расы смогла стать Венера. Временным потому, что она точно также не абсолютно подходила для обитания теерленов, хотя и не была настолько токсичной для них, как Земля. Более того, приведение Венеры в приемлемый для инопланетян вид запускало процессы, которые в перспективе двух-трех тысяч лет неизбежно приведут Венеру к состоянию, когда человек сможет начать ее освоение в то время, как теерленам придется искать новую планету. Такое решение давало шанс спасти человечество и дополнительное время отчаявшимся переселенцам. В случае высадки на Землю, убив человечество, они получали максимум три столетия на подготовку следующего исхода. В результате этой истории земляне получили огромный объем знаний, технологии, до которых дошел бы черед в лучшем случае через сотни лет. Скорость кораблей возросла в десять раз, превысив световую, многие технологии продолжали адаптировать под человеческие потребности. Теерлены оказались хорошими учителями и соседями. Кроме знаний, они предоставили технику и специалистов для очистки океанов.