Принцесса в Бодунах

Глава 1

Василина

Губы Рафаэля, влажные и мягкие, путешествуют по моему лицу, съедают часть помады, сползают по шее и тот момент, когда добираются до кружевной кромки лифчика, кто-то выдергивает меня из объятий парня самым наглым образом.

Сначала в лицо ударяет яркий солнечный свет, а затем в сонное сознание врезается громоподобный голос отца:

- Василий!.. Подъем!

- Не-е-ет... - хнычу, отказываясь просыпаться и пытаясь спрятаться под одеяло с головой.

Однако, когда на моей лодыжке смыкаются его пальцы, я пробуждаюсь окончательно.

Василий?! Срань Господня!.. Это очень и очень плохо. Так меня папа называет только в крайних случаях - когда я крупно косячу.

- Что с моей машиной?!

- М?.. - невинно хлопаю глазами, - А что с твоей машиной?

- Я тебя убью!.. Коза! - взрывается он, багровея, - Встала, быстро!

- Ты же в командировке... - лепечу я, скользя по атласной простыни вслед за движением его руки и приземляясь задницей на груду сваленной у кровати моей одежды.

- Ты разбила Майбах!.. Кончила свою машину и решила взяться за мою?! Я же сказал, чтобы ты не приближалась к ней!

- Это вышло случайно! Я наехала на столбик, который был установлен в неположенном месте!.. - тараторю быстро хриплым ото сна голосом, - И я собираюсь писать жалобу, ясно!..

- Ой, заткнись! - рявкает отец и, развернувшись ко мне спиной, раздвигает дверцы огромного встроенного шкафа и выдергивает с нижней полки три розовых чемодана, - Собери шмотки. Ты уезжаешь!

- Уезжаю?! - соскакиваю на ноги, - Куда?.. Ты купил мне путевку на Бали?! Правда?!..

Я подписана на канал «Гармония сознания. Лучшая версия тебя» и уже два месяца мечтаю поехать на Бали - открывать свои женские чакры.

- Бали... ага... чтобы через полчаса была готова.

- Я не могу за полчаса! Папуль, я не могу за полчаса! - начинаю паниковать, - Мне нужно в салон... и прикупить кое-что в дорогу... Я должна продумать образ!

Пятна на его каменном лице становятся ярче, крылья носа раздуваются так, словно за эту путевку он отдал последние деньги.

- Образ?! Ты можешь думать о чем-то, кроме тряпок?..

- Могу! Клянусь!.. - заявляю с жаром, - Я постоянно думаю о душе и смысле жизни.

Папа морщится, словно лимонной кислоты глотнул и, раскрыв один из чемоданов, одним движением руки смахивает в него содержимое полки. А там и джинсы, и свитшоты, и кашемировая юбка в пол, которую я почему-то не повесила на плечики. В ужасе прижимаю ладонь ко рту.

В кашемировой юбке на Бали?!

- Папа!.. Что ты делаешь? - бросаюсь к нему, но он отодвигает меня рукой.

- Помогаю тебе собраться... на Бали...

- Пожалуйста, я сама!

- Иди умой морду и прикрой чем-нибудь жопу.

- Папуль, что происходит?!.. - вскрикиваю, пытаясь выдрать эту юбку из его рук.

- Оделась! Быстро!.. - гаркает так, что у меня закладывает уши.

Таким злым я его не видела уже очень давно - с прошлого года, когда они с мамой улетели в Европу, а я пригласила домой друзей, которые опустошили его бар и выкурили сигару стоимостью с тот Майбах, что я разбила вчера.

Метнувшись в ванную, тщательно чищу зубы и залезаю в душ. После вчерашнего в голове туман, но в одном я уверена точно - папулик не причинит мне вреда, потому что я его единственная, самая любимая, самая драгоценная дочурка. Василинчик, Василек, Васенька.

Даже после прошлогоднего перфоманса с его сигарой он наказал меня двумя неделями домашнего ареста с изъятием банковских карт на те же две недели. Было очень сложно, но я справилась.

Если сейчас папа решил наказать меня Бали, то я пройду это испытание в достоинством.

Когда выхожу из ванной, ни отца, ни моих чемоданов в комнате уже нет. Зияющий пустотой шкаф пугает, но не настолько, чтобы впасть в отчаяние - зато куплю себе на Бали новый гардероб для отдыха.

Отыскав в выдвижном ящике под названием «прошлый сезон» короткую юбку и топ, быстро одеваюсь, хватаю телефон вместе с зарядкой и выскакиваю за дверь.

- Ты куда? - спрашивает мама, встретив меня на пороге своей комнаты.

На ее голове тюрбан из полотенца, под глазами патчи.

- На Бали! - шепчу громко, - Вернусь к сентябрю!..

- Первый раз слышу, - посылает мне в спину, когда я проношусь мимо.

- Сюрприз от папы!..

Скатываюсь с лестницы и вижу, что дверь на улицу открыта настежь.

- Вась, позавтракай! - кричит из кухни Галя, наша повариха.

Выпив залпом чашку кофе, надкусываю тост и, решив, что позавтракаю нормально в аэропорту, выбегаю на улицу.

- Папа! - восклицаю возмущенно, увидев перед крыльцом его внедорожник на огромных колесах, - У тебя же, кроме Майбаха есть приличные машины! Ты же не повезешь меня в аэропорт на... этой?!

Глава 2

Василина

- Заработать возвращение домой? - переспрашиваю потрясенно, ловя взгляд отца в отражении зеркала, - За что ты так со мной?!

- Не пытайся давить на жалость, Васька! - выговаривает зло, - Мое терпение закончилось!

- Да что я такого сделала?! Почему ты так жесток со мной? Из-за царапины на машине?

Глаза отца превращаются в две злобные щелки.

Ладно, не царапины. Скорее всего, там придется менять задний бампер. И, возможно, заднюю дверь тоже. И одно крыло. И боковую дверь.

Нашел, из чего делать трагедию!

- Папа... - решаю сменить тактику и, глубоко вздохнув, мягко улыбаюсь, - Я виновата. Я все осознала, честное слово!..

Машина сворачивает и едет мимо маленьких деревянных домиков, которые до этого я видела только в книжках со сказками. Сердце проваливается в желудок, а когда наперерез нам дорогу перебегает огромная грязная свинья, и вовсе уходит в пятки.

- Даже не пытайся...

- Это очень милое место... мне здесь заранее все нравится, но я домашняя девочка, папа... Поехали домой, а!.. Я по маме соскучилась.

Доехав до конца улицы, отец поворачивает налево, потом еще несколько раз в обе стороны, пока не тормозит у распахнутых деревянных ворот, из-за которых с прохладным безразличием выглядывает лохматый пес.

- Выходи, - говорит отец, выходя из машины.

- Я тебя здесь подожду, - пищу, отползая в противоположную сторону.

Однако сегодня он явно не в духе. Распахнув дверь, снова ловит мою лодыжку и безжалостно тащит наружу. Я хватаюсь за спинку сидения, лягаюсь, сцепив зубы, но силы не равны. Мой жестокий отец выдергивает меня из внедорожника, а следом выбрасывает из него три моих чемодана.

- Папа, остановись! - выкрикиваю я, но осекаюсь, когда замечаю, как со стороны огромного одноэтажного строения к нам направляется бородатый мужик в клетчатой рубахе.

- Вот, Антоныч, принимай... - вздыхает отец, - Привез на перевоспитание.

- Папа!..

Что он творит?! Какое еще перевоспитание?! Я прекрасно воспитана! Зачем он так позорит меня?!

Мужик, которого папа назвал Антонычем, почесывая густую бороду, осматривает меня так, будто корову покупает. Я вздергиваю подбородок и, тряхнув волосами, устремляюсь обратно в машину.

- Стоять! - рыкает отец.

- Я здесь не останусь! Вези меня домой! Быстро!..

- Слушай, Антоныч, ты ее не жалей... - говорит он, ловя меня за руку, - Голова у нее рабочая, руки-ноги тоже на месте. Эксплуатируй по полной.

- Папа шутит! - смеюсь кивающему Антонычу.

- И что я тут с ней делать буду? - спрашивает тот с сомнением, - Мух от нее отгонять?

- Найдешь ей работу. Пусть вкалывает.

Вручив мое запястье этому мужику, отец посылает мне предостерегающий взгляд, разворачивается и садится в машину.

Застыв на месте, я ошарашенно за ним наблюдаю.

Ну, нет!.. Не может быть! Не верю!

Мотаю головой, когда внедорожник сдает назад, а затем резко стартует с места.

Я смотрю вслед, пока в воздухе не растворяется поднятое им облако пыли.

- Он сейчас вернется, - сообщаю Антонычу, - Это тактика такая. Запугивание.

Он отпускает мою руку и тянется к чемоданам.

- Нет-нет, - улыбаюсь я, - Оставьте. Папа сейчас вернется. Он не поступит так со мной.

- Как знаешь, - пожимает плечами мужик и, развернувшись, не спеша, шагает к дому.

Сцена выгрузки меня из отцовского джипа, увы, не прошла без свидетелей. Кроме старого пса и Антоныча мой позор видели еще несколько человек - пара особей мужского пола, разглядывать которых я ни за что не стану, и откровенно ухахатывающаяся надо мной женщина необъятных размеров.

Стрельнув в нее взглядом, я демонстративно отворачиваюсь. Давай, смейся. Только я через пару часов буду дома, а ты так и останешься толстой.

Подхватив один из чемоданов, я качу его к дороге. Гипнотизирую глазами поворот, ожидая, что вот - вот из-за него покажется машина отца.

Однако минуты идут, а папа все не возвращается. Я злюсь. Мне жарко, обидно и неприятно пахнет. Такой выходки я отцу не прощу. Он не имеет права со мной так поступать!

Подождав еще пять минут, я достаю телефон и набираю его.

В трубке длинные гудки, а затем голос отца, копируя механическую дикцию автоответчика, издевательски сообщает:

- Данный абонент вне зоны действия сети.

- Что?! - ахаю я, - Папа!..

Однако он сбрасывает вызов, и на следующие попытки мой телефон отвечает гробовым молчанием.

Внес меня в черный список?! Родной отец?! Родную единственную дочь?!..

Ну, держись, папуля! Не я начала эту войну!.. Я приеду домой и тебе мало не покажется!

Жму на иконку приложения такси и вдруг понимаю, что со связью здесь беда. Оно не загружается, что бы я ни делала.

Глава 3

Василина

- А тебя как зовут?

- Антон.

Снова украдкой смотрю на него. Симпатичный. Даже несмотря на черное масляное пятно на голубых протертых до дыр джинсах и шерстяную нитку на запястье.

- Странно, что я не видела тебя здесь раньше.

Бровь парня как-то странно дергается.

- Как говоришь, твою бабушку зовут?

- Анна Васильевна, - проговариваю без запинки первое пришедшее в голову имя.

- Баба Нюра, что ли?

- Да!.. - активно киваю, - Ее все так тут называют.

- Интересно, - чешет пальцем кончик носа, - Она ж вроде еще в прошлом году померла.

Я вздрагиваю, пойманная на лжи, и чувствую, как лицо заливает краской. Терпеть не могу врать. Я очень - очень честная.

- Ой, да ну!.. - машу на него рукой со смехом, - Что ты меня пугаешь? Это, наверное, другая баба Нюра. Моя жива - здорова, до сих пор сама свиней выгуливает.

- Наверное...

Мое сердце дрожит как чихуа-хуашечка Мии. Если этот Антон разоблачит меня сейчас, кто знает, не выбросит ли из машины на полдороги.

- Так, значит, любишь нашу деревню?

- Я обожаю деревню!.. Обожаю! - заливаю с жаром, мечтая поскорее выбраться из этой дыры, - Свежий воздух! Пение птичек! А полевые цветы?!..

Парень скашивает на меня взгляд, а я, всплеснув руками, продолжаю вешать лапшу на уши.

- Я без ума от запаха ромашек, зеленой травы и...

- Силоса, - добавляет он.

- Да-а-а!.. Я обожаю, как пахнет силос! - восклицаю в душе не ведая, что это такое, - Его аромат не сравнится ни с одними духами!

- Серьезно?

- Да!.. И знаешь, что?.. Я мечтаю сбежать из загазованного шумного города и жить в месте, похожем на это!

В этот момент машина делает еще один крутой поворот и неожиданно въезжает во двор, из которого я сбежала час назад.

Мои два чемодана, опираясь друг на друга, все так же сиротливо стоят в самом центре.

В ужасе застываю.

- Эй, парень!.. Парень, куда ты меня привез?! А ну, вези обратно!

- Твоя мечта сбылась, Вася, - усмехается он, - Выпрыгивай!

Обеими руками хватаюсь за поручень на передней панели и цежу сквозь зубы:

- Вези меня обратно!.. Быстро! Или я засужу тебя за похищение людей!

Посмеиваясь, он сам выходит из машины и хлопает дверью.

Из небольшого деревянного строения неподалеку выходят Антоныч, а с ним мужичок, до того кривой и страшный, что без слез не взглянешь.

- Нагулялась? - спрашивает Антоныч, пожимая руку парня, - Привет, сын. Долго искал?

- Сама на меня вышла, - отвечает негромко.

Что?.. Сын?! Да, они в сговоре!

Клокочущая внутри ярость смывает волной и мое прекрасное воспитание и благоразумие. Я выпрыгиваю из машины и упираю руки в бока.

- Как вы смеете удерживать меня тут силой? Я требую свободы! - обращаюсь к старшему, - Велите вашему сыну отвезти меня домой, потому что я не намерена оставаться здесь ни на минуту!

Антон обходит внедорожник и достает мой чемодан, а затем, как ни в чем не бывало, принимается разгружать кузов.

Антоныч, выбив сигарету из пачки, зажимает ее губами и прикуривает от спрятанной с ладони зажигалки.

- Никита вроде неплохой мужик, - бормочет под нос, имея в виду моего отца, - Ему бы сыновей.

- Да - да... - поддакивает мужичок, которого я мысленно окрестила Сморчком за его карликовый рост и нескладную фигуру.

- Вы меня слышите или нет?! - восклицаю возмущенно, - Я не останусь тут ни на секунду!

- Людмила, - оборачивается к той, которой срочно нужно на диету, - Посели ее куда-нибудь.

- Куда? - хмыкает она, приближаясь.

Огромные ручищи и груди, как две моих головы, не на шутку пугают. Я пячусь, пока не упираюсь спиной в открытую дверь машины.

- Куда-нибудь, - говорит Антоныч безразлично, - В пристройку.

В какую еще пристройку? О чем они?..

- Там еще не убирали после Мишки.

- Вот пусть она, - кивок в мою сторону, - и уберет.

Я не знаю, как выгляжу со стороны, но наверняка мои глаза лезут из орбит.

Я?!.. Я должна буду убирать за каким-то Мишкой, чтобы мне разрешили спать в... пристройке?!..

Шока, подобного пержитому сегодня, я не испытывала никогда в жизни.

- Идем, - зовет меня Людмила.

- Я никуда с вами не пойду...

- Ну, как знаешь. Значит, будешь ночевать под открытым небом.

- Я поеду домой.

Глава 4

Василина

Помещение и правда ужасное. Осматривая его, я не знаю, впасть в истерику от ужаса или смеха, что рвется из горла хриплыми звуками.

Это шок, я знаю. Стадия отрицания, накладывающаяся на стадию гнева. Я все еще не верю, что что это происходит со мной наяву.

Выудив из кармашка телефон, пытаюсь набрать отца еще раз - результат тот же. Папа бросил меня на верную погибель.

- Ну, что? - неожиданно раздается за спиной голос большой Людмилы, - Чего встала как вкопанная? Не можешь поверить своему счастью?

- Есть какие-нибудь другие пристройки?

- А как же!.. Есть. Там, - машет рукой куда-то позади меня, - За сараем. Только сначала оттуда нужно лопаты и ведра вынести.

- И все?

- Еще одна за крольчатником. Мы там сено свежее храним. Будешь на сене спать?

- Нет! - выпаливаю я, - А внутри дома? Неужели нет свободных комнат?

- Нету... все хозяевами заняты.

- Боже!... - не сдерживаю эмоций и еще раз озираюсь.

У меня нет выбора, верно? Максимум одна ночь, а завтра утром меня разбудит голос отца.

- Мне нужно чистое постельное белье, - говорю Людмиле, - И принесите сюда, пожалуста, два моих чемодана.

- Конечно! - восклицает она, положив ладони на свой необъятный бюст, - Что-то еще? Кофе?.. Шампанское с клубникой?

- Кофе... - мямлю, чуя подвох, и не ошибаюсь.

- А пиздячку по лбу не хочешь? - уточняет вкрадчиво, - Встала и притащила свои котомки сама! Потом придешь в дом с заднего входа. Я выдам тебе белье, подушку и веник с тряпкой.

- Я не буду здесь ничего делать!

- Твои проблемы, - пожимает она плечами, - Живи в грязи, если нравится.

- Я не собираюсь здесь жить!.. - сиплю в ответ, но она меня, кажется, уже не слышит.

Отодвинув занавеску, выходит из пристройки, в вместо нее заявляется кот. Облезлый и почему-то с разными ушами.

Не обращая на меня совершенно никакого внимания, запрыгивает на кровать и удобно устраивается в куче тряпок.

Клево. Мне придется делить этот вип-номер с котом.

Стою посреди пристройки, пока не затекают ноги. Никто ко мне не подходит, телефон тоже объявил бойкот. Даже Мия не звонит узнать, как мои дела после вчерашнего. Подруга, называется.

Тихонько шмыгнув носом от жалости к себе, в сотый раз осматриваю выделенное мне помещение.

Мне не нравится жить в грязи. Дома мои две комнаты убирают дважды в день. Раз в два дня меняют цветы в вазе и ежедневно - постельное белье и полотенца. Я очень - очень чистоплотная.

Поставив чемодан у стены, выхожу на улицу и направляюсь за оставшимися двумя.

- Георгий! - окликаю Сморчка, заметив его во дворе дома.

- Чего тебе? - отзывается недружелюбно.

- Вы не могли бы отнести мои чемоданы в пристройку?

- Делать мне больше нечего. Сама тащи.

М-да... ни культурой поведения, ни эмоциональным интеллектом от местных даже не пахнет.

Ладно. Я буду выше этого.

«Примитивные люди всегда путают откровенность с грубостью» - вспоминается чья-то цитата, и мне становится чуточку легче. Как хорошо, что я не такая!

Перетащив чемоданы в пристройку, я снова из нее выхожу и шагаю на задний двор, туда, где должен быть еще один вход в дом. Дохожу до угла и останавливаюсь, пораженная масштабами участка.

Он громадный. Сразу за протянувшейся вдоль дома террассой начинается огород, на котором прямо сейчас работают несколько человек, а за ним - целый комплекс каких-то построек.

Надеюсь, мне не придется узнать, что в них. Вот вообще не интересно.

Поднявшись по крыльцу на террассу, направляюсь к распахнутой настежь двери с занавеской на ней, идентичной той, что висит в пристройке.

Что это? Village stile? Country fashion? Не похоже, чтобы местные следили за модой.

Отодвигаю ее и едва не врезаюсь лбом в Антона. Приходится приложить максимум усилий для того, чтобы посмотреть сквозь него и пройти как мимо пустого места.

Предатель! Подлый, коварный и вероломный.

Ненавижу!

Внутри дом почти такой же, как и снаружи. Деревянные стены, полы и такая же мебель. Пахнет едой и еще чем-то незнакомым. Во рту собирается слюна.

- Пошли, - говорит Людмила, встретив меня на пороге кухни со стаканом молока в руке.

Мы идем по широкому коридору и останавливаемся у небольшой двери. Открыв ее, женщина отходит в сторону.

- Вот швабра, тряпка в ведре.

- Вы мне постельное белье обещали, - напоминаю я.

- Вон, - кивает в сторону, - Возьми на полке... белье и подушку.

Мое сознание в шоке. Все происходящее не может быть правдой. Такое не могло случиться с Антоновой Василиной.

Глава 5

Василина

Мама отвечает не с первого раза, а когда все же принимает вызов, я громко всхлипываю в трубку:

- Мамочка!.. Привет.

- Привет, - отвечает, что-то жуя.

- Мама, папа уже дома?

- М... дома, - недолгая пауза и доносящиеся из динамика ее шаги, - Вон, у бассейна с пивом лежит.

Бессердечный!..

- Он тебе рассказал, куда увез меня?

- Рассказал, ага, - слышу, как делает глоток чего-то, - Мне утром показалось, ты про Бали говорила. А оказывается, про Бодуны.

- Про Бали! - восклицаю трагичным голосом, - Я говорила про Бали, мама! Это папа меня обманул!

- Обманул? Он обещал тебе Бали? - уточняет она, а у меня от ее ровного тона мороз по коже идет и волосы на голове шевелятся.

Как она может говорить об этом так равнодушно?! Они что, совсем не любят свою единственную дочь? Может, давно мечтали от меня избавиться?..

- Мама, да услышь ты меня! Какая разница, обещал или нет! Он обманом увез меня в какую-то дыру и отдал в рабство!

В динамике раздается сильно похожий на сдержанный смешок звук.

Мое сердце разрывается на части.

- Твой отец сказал, что увез тебя к Ивану.

- Антонычу?..

- Ну, да, - подтверждает она, - К Баженову.

- И кто такой этот Баженов? - понижаю голос, потому что кот уже как-то подозрительно поглядывает на меня, - Эксплуататор? Рабовладелец?

- Его друг, Вась. Ну, помнишь, с которым он всегда на охоту и рыбалку ездит...

- Не помню!.. - пытаюсь рыдать, - Мама, скажи ему, чтобы сейчас же забрал меня отсюда! Мне здесь плохо!.. Тут жарко, дурно пахнет и насекомые!.. А еще я голодная!

- Эмм... ладно, я передам ему твои слова.

- Скажи ему, что я умира-а-аю!..

- Скажу, ага, - говорит она и, бросив невнятное «пока», отключается.

Тяжело вздохнув, я ложусь на кровать и едва не вскрикиваю от страха, когда она проваливается вниз и окутывает меня как кокон.

Что это, мать вашу? Новые технологии?!

Безумно хочется реветь, но я держу себя в руках. Складываю руки на груди и закрываю глаза. Может, и правда умру? От горя и от голода. Вот тогда посмотрим, что скажут родители, когда придут на мою могилу.

Мие решаю пока не звонить. Я ведь понятия не имею, что сказать ей. Точно не то, что отец отправил меня в ссылку. На завтра об этом будут знать все наши друзья.

О том, как провел вчерашний вечер мой парень, тоже остается только догадываться. Соцсети в этой забытой богом деревне недоступны.

Время идет, а я потихоньку угасаю. В желудке сосущий вакуум, тело слабеет. А снаружи кипит жизнь - до слуха то и дело доносятся голоса и чей-то смех. Все время кричат не то петухи, не то гуси, и гудит какая-то техника.

Вот так. Рядом умирает человек, а им весело. Людское равнодушие бич современного общества.

И я даже рукой не пошевелила бы, правда, но вдруг понимаю, что очень хочу в туалет. Перевернувшись на бок и подтянув колени к груди, терплю еще полчаса, а затем мне приходится встать и выйти из пристройки.

В этот момент мимо нее быстрым шагом идет девчонка примерно моего возраста. В бейсболке на голове и резиновых сапогах на ногах.

- Эмм... не подскажешь, где здесь санузел?

- Кто?.. - тормозит, хмурясь.

Быстро всю меня осматривает и хмурится еще сильнее.

- Туалет.

- Нужник?

- Туалет, - поправляю негромко.

- Нужник там, - показывает рукой за дом.

Ладно, пусть будет нужник.

- Покажешь?.. - прошу я.

- Пошли.

Я шагаю позади нее, отмечая, что синее трико с лампасами совершенно не сочетается с футболкой цвета мокрого песка. Если бы мы были подругами, я обязательно дала бы ей совет, как правильно сочетать цвета в одежде. Но ей не повезло - мы не подруги.

- Во-о-он... - указывает пальцем в сторону построек за огородом, - Видишь, справа от тропинки.

Вижу какой-то домик и неопределенно киваю головой.

- Это туалет? А руки там можно будет вымыть?

- Руки?.. - озадаченно на меня глядит, - Руки в бочке вымой.

- Где?..

- Пфф... Ты какая-то странная. Глуховата, что ли?..

На языке так и вертится колкость, но я ее придерживаю. Я ведь еще и очень вежливая.

Обняв плечи руками, шагаю по дощатой тропинке в указанном девчонкой направлении. Дохожу до деревянного сооружения и останавливаюсь.

Это туалет? Отодвигаю защелку, открываю дверь и заглядываю внутрь. А там...

Там... дыра в полу!

Глава 6

Василина

От ужаса подпрыгнув на месте, я оборачиваюсь. Кусочек пирожка застревает в горле.

Подперев косяк плечом, в дверном проеме стоит Антон. На нем черные трусы и снисходительная мерзопакостная улыбка.

Застигнутая врасплох, вспыхиваю, но тут же собравшись, хватаю из миски яблоко и бросаюсь к выходу. Отталкиваю его плечом, пролетаю по коридору и выскакиваю из дома.

Несусь до пристройки и, забежав внутрь, плотно закрываю дверь. Сердце стучит прямо в горле, прямо в пирожок с капустой. Кончики ужей горят от стыда.

Черт бы его побрал, этого Баженова младшего! Чего ему не спится?!

Уже второй раз я выгляжу в его глазах идиоткой!

Боже мой!.. Какой кошмар!

Встаю у окна, отодвигаю шторку и выглядываю на улицу. Убедившись, что за мной никто не следит, разжимаю ладони. В одной кусочек сыра, в другой мелкое зеленое яблоко. Такое кислое и жесткое, что сводит скулы.

Но разве у меня есть выбор? Правильно, нет. Мне нужно как-то дожить до утра.

Доедаю трофейные продукты до последней крошки и, растянувшись на кровати, укрываюсь одеялом и почти сразу отключаюсь.

- Васька, скотина!.. - врезается в уши и моментально осыпает ледяными мурашками, - Ну, погоди!.. Я тебе сейчас устрою!

Я подскакиваю и хватаюсь руками за грудь. Обнаружили пропажу яблока?! Сердце бешено стучит в ладони, живот сводит от страха.

- А, ну, стоять, паршивец!.. - верещит Людмила прямо под окном пристройки, - Кто рыбу со стола стащил, а?!

Болезненный вдох и прокатившаяся по телу волна облегчения. Возвращаю голову на подушку и уставляюсь в потолок - деревянные рейки и одиноко висящую по центру лампочку.

Просто блеск. Мы с облезлым котом тезки - это минус. То, что он лазит по столам - плюс.

Хотя...

Подробности ночного инцидента на кухне всплывают в памяти до отвращения яркими картинками. Я перекатываюсь на живот и со стоном зарываюсь лицом в подушку.

Если Антон растрепет о моем тайном визите в дом, я, клянусь, убью его. Еще не знаю, как, но точно убью!

Уже утро. Кричат какие-то птицы, наверное, курицы. Снова тарахтит техника.

Замираю и навостряю уши, пытаясь услышать среди этого гама встревоженный голос отца. Он уже должен приехать за мной.

Но время идет, а в мою пристройку никто не заходит.

Я лежу еще час, а затем решаю снова позвонить маме.

- Мамочка, доброе утро, - проговариваю слабо, еле ворочая языком, - Папа уже выехал за мной?

- Доброе, - отвечает она сонно, - Нет, спит еще...

- Так разбуди его!

- Зачем?

- Затем, что я жду его, вообще-то!

- Вась, отец сегодня в обед... эмм... в командировку улетает на неделю.

- Нет! - восклицаю я.

- Да, - вроде бы печально вздыхает мама, - Ты там отдыхай, свежим воздухом дыши, натуральные продукты кушай!..

- Не хочу! Домой хочу!..

- Эти вопросы тебе лучше обсудить с папой...

- Дай ему трубку!

В динамике раздается какое-то шебуршание, а потом связь прерывается.

- Мама!.. Мама! - кричу в трубку, но ее уже там нет.

Уронив руку с зажатым в ней телефоном вдоль тела, всхлипываю теперь уже по-настоящему. Никто меня отсюда забирать не собирается. Бросили на верную погибель.

Ладно. Не буду больше им навязываться - пусть кайфуют без меня. Только, когда опомнятся, возможно, будет поздно.

Сглотнув горькую обиду и заглушив в себе боль от предательства, я поднимаюсь с кровати и открываю чемоданы. Провожу инспекцию своего гардероба и ужасаюсь. Почти ничего подходящего.

Пару джинсов, одни шорты и несколько футболок и маек. Из нижнего белья одни трусишки, оказавшиеся в шкафу лишь по счастливой случайности. Остальное-то у меня в комоде хранится.

Но самое страшное не это. Папа не догадался положить в чемодан хотя бы одну пару обуви. С собой у меня только пережившие смертельное унижение Джимми чу.

Тихо чертыхаясь, я быстро переодеваюсь и, дождавшись, когда снаружи станет тише, приоткрываю дверь и выглядываю.

- Барыня проснулись! - беззубо лыбится, завидев меня, Сморчок.

Я выхожу из пристройки полностью и, встряхнув волосами, гордо проплываю мимо него. Кот Василий сидит на заборе и сыто облизывается.

Дохожу до угла и ускоряюсь до бега, торопясь нырнуть в туалет незамеченной. Мне не по себе заходить туда на виду у всех.

А потом подхожу к входу в дом и осторожно заглядываю внутрь.

- Вылежалась? - спрашивает Людмила недовольно, - Девять уже.

На ней сегодня голубой в мелкий горох сарафан, в котором она выглядит еще больше.

- Я за шваброй. В вашей пристройке очень грязно.

Глава 7

Василина

На завтрак мне выдают два вареных яйца, кусок хлеба с маслом и стакан молока. Почему-то теплого.

- А кофе?

- Не выделывайся, - бросает Людмила через плечо.

- И тостов нет?

- За лОся!.. Чтобы хотлося и моглОся! - выговаривает громко и уточняет, - пойдет?

Я, если честно, шутки не поняла, но виду не подаю. С аппетитом жую белый хлеб с хрустящей корочкой и запиваю его молоком. Очень вкусно в сравнении с ворованным яблоком, кражу которого, я надеюсь, повесили на кота.

Доев все до последней крошки, встаю из-за стола.

- Спасибо, - пячусь к выходу и даю деру, но не успеваю добежать даже до выхода из дома, как меня догоняет разгневанный голос Людмилы:

- А ну, стоять!

Едва не врезавшись лбом в дверной косяк, останавливаюсь.

- Что такое? Посуду за собой помыть?..

Схватив за локоть, она выводит меня из дома и принимается шарить взглядом по окрестности.

- Гоша! - гаркает так, что с дерева срывается стая птиц, - Подойди-ка!

Прихрамывая, он спешит к нам. Я, предчувствуя беду, начинаю трепыхаться.

- Дай ей работу, - наконец отпускает мою руку, - И проследи, чтобы не отлынивала!..

- А как же!.. - хмыкает Сморчок довольно, - Дадим и проследим.

Потирая предплечье, я смотрю на его ухмыляющуюся физиономию. До чего же противный!

- Пошли, - зовет за собой.

Мы проходим через огород мимо деревянного санузла во двор, сплошь застроенный какими-то домиками. И от запаха, что витает в воздухе, мои глаза начинают слезиться.

- Вот тебе... - прихватывает находу металлическое корыто с ручками на одном единственном колесе, - тележка.

- Зачем?

- Нужно будет тропку расчистить.

- Какую тропку?

- Ты больше слушай и меньше спрашивай! - рявкает сердито.

Я закрываю рот.

Выходим за пределы участка и останавливаемся.

- Видишь, тропинка?

- Вижу.

- Она к ручью ведет, куда коровы на водопой ходят.

Мне становится нехорошо. Где коровы, и где я?..

Голова кружится, в глазах темнеет, но только до тех пор, пока в мою руку не всовывают тяжеленную лопату.

- Надо собрать сухие лепешки.

- Что?..

- Лешешки!.. - повторяет громче, словно я глухая, - Но только сухие!

Я смотрю под ноги и действительно вижу похожее на блины коричневое нечто.

- Что это? - спрашиваю с опаской.

- Боже, - вздыхает Сморчок и тихо бубнит под нос, - Уберите от меня эту недалекую.

Я начинаю закипать. Во-первых, я не хочу собирать никакие лепешки, во-вторых, этот сушеный мухомор меня дико раздражает.

- Это удобрение, ясно!

- Ясно! - тявкаю в ответ.

Качая головой, он достает из кармана пачку с сигаретами, закуривает и оглядывается.

- Соберешь сухие и сложишь их... - машет правой рукой, то влево, то вправо, словно никак не может определиться, куда именно их нужно сложить, - Вот сюда.

Я ни черта не понимаю, но решаю больше не спрашивать, опасаясь, что запутаюсь еще больше.

- Как складывать? В стопки?..

- Аккуратно, - поднимает вверх указательный палец, - Красиво. Чтобы глаз радовался. Приступай.

Я надуваю губы и пытаюсь поддеть лопатой одну из них, но это оказывается не так-то просто.

- Присохли к траве, - комментирует Сморчок, - Срезай лопатой.

- Чего?..

- Дай, покажу! - выхватывает лопату и ловко отдирает одну из лепешек от земли.

Откидывает ее в сторону, возвращает мне инструмент, и, пыхтя сигаретой, важно удаляется.

Ладно. Берусь за дело.

Отковыриваю от земли это удобрение и складываю в ровные стопки по размеру. Работа не такая уж и сложная, но огромное количество мух надо мной настораживает и сильно отвлекает. Что им от меня нужно?!

- Кхм... - слышу в какой-то момент и от неожиданности едва не роняю лопату.

Подскочив на месте, оборачиваюсь и вижу мальчишку лет четырнадцати - пятнадцати. Белобрысого, с всклокоченными волосами и ярко - голубыми глазами. На застиранной футболке надпись - «Главный на районе».

Осматривая ровные стопочки, он озадаченно чешет макушку.

- А че это ты тут делаешь?

- Твое какое дело? - вскидываюсь, злая от усталости, - Иди, куда шел!

Он сует руки в карманы шорт и обходит по кругу одну из них.

- Фоточки будешь делать и на страницу свою выкладывать? - выдвигает предположение, - Мода такая, да?

Глава 8

Василина

Еще раз осмотрев деревянное сооружение, я открываю дверь и захожу внутрь. Ладно, после нужника меня уже ничем не испугать. На прибитой в углу полочке бутылка шампуня с названием «Волшебный шлем. Магический эликсир для красоты ваших волос» и кусок мыла.

Ни кондиционера, ни скраба для моих уставших пяточек, ни молочка для тела.

Окей! Окей-окей-окей!..

Я хочу видеть лица моим родителей, когда они будут забирать меня отсюда полуживую, с посеревшей грубой кожей и в волшебном шлеме вместо волос.

Быстро скинув шорты, футболку и трусишки, задираю голову вверх и пытаюсь разобраться, как тут работает смеситель. Ни одного, черт возьми, указания, как настаивать температуру воды и как регулировать режимы.

Решив, что разберусь по ходу дела, поднимаю руку и поворачиваю вентиль.

- А-а-а-а-а!!! - вырывается из горла, когда на меня обрушивается ледяной поток, - А-а-а-а!..

Колючие струи, как острые иглы, шокируют мои рецепторы. Отскакиваю в сторону и, вслепую шаря рукой по потолку, перекрываю воду.

- Ты чего там? - доносится женский голос снаружи.

- По-мо-ги-те!!! - хриплю, стуча зубами, - По-жа-луй-ста-а-а!..

- Чего случилось-то?

Вижу, как с той стороны к щели между досками приближается чей-то глаз. Закрываю грудь и лобок ладонями.

- В-включите горячую воду!

Глаз моргает пару раз, а затем принимается вращаться, словно пытается увидеть как можно больше. Я узнаю ее - это та девчонка, что знакомила меня с туалетом.

- Какую воду включить?..

- Горячую! - прошу слезно.

- Да где я ее возьму? Душ только залили.

- В смысле?

- Чего ты поперлась раньше всех? Вода ж еще не нагрелась, - говорит, усмехаясь.

- И?.. И что мне теперь делать? Как мыться?

- Так и мыться. Закаляться надо.

Это еще одна капля в чашу вины моего отца. Все припомню. Ничего не забуду.

- Отойди, - буркаю, поворачиваясь к ней спиной.

Я все равно вымоюсь. Даже если посинею от холода.

Осторожно повернув вентиль, я сцепляю зубы и намыливаю голову и все тело со скоростью света. Смывая жидкую пену, отчаянно хватаю воздух ртом.

Через две минуты я уже выхожу из душа. Останавливаюсь на солнце, блаженно прикрывая глаза.

- Как водичка? - доносится справа.

- Отлично. Как тебя зовут?

На вид ей столько же, сколько и мне, но невооруженным взглядом видно, что об уходовой косметике она и не слыхала. Не говоря уже про салон красоты.

- Нина.

- А я Василина.

- Я знаю, - отвечает ехидненько.

Все знают. Выходит, я тут кто-то вроде местной знаменитости. Скоро автографы просить начнут.

- Живешь тут? - киваю на дом.

- Работаю, - выставляет обутую в резиновый сапог ногу вперед и складывает руки на груди, - На огороде.

- Кем?

Нина сощуривает глаза. Смотрит на меня, как на иностранку. Я что, на английском спросила?

- Кем работаешь на огороде? - уточняю вопрос.

- Пропольщицей. Рыхлильщицей и копальщицей. А ты кем у нас работать будешь?..

- Я?.. - поправляю тюрбан из полотенца на голове, - Я сюда не работать приехала, Нина. Я не нуждаюсь в деньгах.

- Богатая, что ли?.. - глядит на мои заляпанные грязью Джимми чу.

- Эмм... Да, мой отец не простой человек. У него большой бизнес.

Шагаю по направлению к дому, Нина тенью следует за мной.

- Что, наверное и скотину держит?

- Ну... можно и так сказать, - отвечаю, имея в виду скотину Вадика, нашего водителя, который наверняка донес на меня папе, когда я вернулась домой на разбитом Майбахе.

- И зачем тогда ты в говне полдня ковырялась?

- Ты про удобрение? - оборачиваюсь я, - Я же говорила... Пишу научную работу.

- Ого! Надо же!..

В доверчивых глазах Нины загорается огонек уважения. Я вздергиваю подбородок. Пусть, и не научную работу, да, но вклад в развитие сельского хозяйства я сегодня внесла не малый.

Вместе мы доходим до дома, Нина возвращается к грядкам, а я скидываю обувь и захожу внутрь.

- Обедать еще рано, - говорит Людмила строго, заметив меня.

Пахнет так аппетитно, что у меня слюна во рту собирается.

- Я хотела спросить, - демонстрирую правую ступню в убитой в хлам босоножке, - Я уже заработала на кроссовки или еще нет?

- На кроссовки? - взлетают ее тонкие брови, - Мы тут месяц работаем, чтобы на кроссовки заработать. А ты пару часов с говном поигралась, и кроссовки тебе подавай?

Глава 9

Василина

Я занимаю место около окна и двигаю к себе высокую тарелку. В ней мясо, тушеное с ломтиками картофеля и овощами.

Принюхиваюсь.

Пахнет вкусно - аромат молодой телятины и трав с нотками розмарина.

За стол так же садятся девчонки - пропольщицы в количестве трех штук, женщина, которую я раньше не видела, и сама Людмила.

Взяв с корзинки большой кусок белого пышного хлеба, макает его в бульон жаркого.

Калькулятор в моей голове быстро высчитывает калории и переводит их в килограммы на боках Люды.

- Ее Вася зовут, - говорит Нина остальным девчонкам.

- Настя, - представляется одна из них.

Румяная, круглолицая, с большой грудью.

- Она младшая сестренка Люды, - поясняет Нина.

- Виталина, - тихо буркает вторая.

Смуглолицая, с черными волосами и такими тонкими губами, что их почти не видно.

- Красивое имя, - улыбаюсь я, стараясь выглядеть дружелюбной.

- Меня назвали в честь героини известного сериала, - отвечает она гордо.

А меня в честь деда Василия, но я решаю об этом промолчать. Вот если бы мое имя было Василиса, можно было бы направо и налево сочинять о том, что меня назвали в честь Василисы Прекрасной.

Но родители и здесь подложили мне свинью.

Беру ложку и, зачерпнув кусочек мяса, отправляю его в рот.

- М-м-м... Бёф бургиньон?..

Людмила склоняет голову набок и недобро сощуривает глаза.

- Чего?..

- Блюдо французской кухни с...

- Жри, давай, - перебивает грубо, - Хорош выебываться.

Хрюкнув, Виталина едва не ныряет лицом в тарелку, а я обиженно отворачиваюсь к окну.

Деревенщины.

Не стану опускаться до их уровня. Я очень - очень воспитанная.

Дальше обед проходит молча. Девчонки съедают свои порции, а Людмила еще и миску заправленного майонезом салата.

Я незаметно злорадно ухмыляюсь.

- Сходи в курятник за яйцами, - велит она, когда, поблагодарив, после обеда я поднимаюсь из-за стола и бочком двигаюсь к выходу.

- Куда?

- Нинка, покажи ей, - говорит Люда, всовывая в мои руки пластиковую корзинку.

Та закатывает глаза, дескать, делать мне больше нечего, и ведет меня на улицу.

- Курятник, это где курицы живут? - спрашиваю, поспевая за ней по деревянной тропинке мимо грядок.

- Да. Курицы и петух.

- О, господи!.. - обгоняю ее на повороте и заглядываю в глаза, - Может, ты сама к ним зайдешь?

- Ага, щаз!..

- С тобой они уже знакомы. А меня увидят в первый раз. Вдруг испугаются?..

- Не испугаются.

Подведя меня к ограждению из металлической сетки, она останавливается.

- Вот... зайдешь в курятник и заберешь яйца из гнезд.

- Какие такие гнезда?! - паникую я, - Вам разве не доставка из супермакета яйца привозит?

Нина открывает дверцу и заталкивает меня внутрь. В страхе попятившись, я впечатываюсь в нее спиной.

Их сотни! Нет, тысячи!.. Десятки тысяч куриц, что в одно мгновение уставляются на меня своими круглыми глазами.

- Ма-моч-ка... - шепчу, когда несколько начинают ко мне приближаться.

- Иди! - смеется жестокая Нина позади.

- Они съедят меня!..

- Нужна ты им!.. Цаца Хородская!

Ладно. Я сильная, я справлюсь! Они еще узнают, на что мы, городские, способны!

Зажмурившись, делаю шаг, второй. Ускоряюсь.

Задержав дыхание, заскакиваю в курятник.

Пахнет так, что запах проникает через поры и обволакивает собой мою нежную душу.

- Где яйца?!

Царящий внутри сумрак не сразу позволяет сориентироваться в пространстве. Но, поборов страх и отвращение к этому ужасному месту, я нахожу взглядом широкие полки во всю стену с установленными на них ящиками и догадываюсь, что это очевидно и есть те самые гнезда.

В некоторых из них сидят птицы. Сидят и смотрят на меня так, словно яйца, за которыми я пришла, из чистого золота.

- Приве-е-е-ет... - тяну, приправляя голос сиропом, - Я Василина. Пришла за вашими яичками.

Вытянув шею, коричневая курица начинает издавать пугающие звуки. Я застываю, но вижу яйца в соседних ящиках.

- Я же могу забрать их?..

Курятник быстро наполняется птицами, которые до этого гуляли на улице. Мне становится нехорошо.

Сделав шажок вперед, я протягиваю руку и забираю из гнезда одно яйцо. Потом второе и третье. Складываю их в корзинку трясущимися руками, продолжая улыбаться курочкам.

Глава 10

Василина

Коротать длинный вечер в компании блохастого Василия в моей пристройке до скрежета зубов скучно. Снаружи голоса, смех. Где-то вдалеке звучит песня о солнце в Монако. А я грущу о своей поломанной жизни.

Как жаль, что здесь нет интернета. Грустить с интернетом гораздо легче.

Тяжело вздохнув, переворачиваюсь на бок, а через несколько минут не выдерживаю - поднимаюсь с кровати и, сунув ноги в розовые тапки, выхожу на улицу.

Приятный теплый ветерок ласково обдувает лицо. Прогуляться, что ли?

Пойдя по знакомому маршруту, дохожу до угла дома и, выглянув из-за него, быстро осматриваю огород. На нем почти никого - только Виталина шумно моет в бочке лицо. Зато за ним, там где находятся курятник и другие постройки, очень оживленно. Наверное, кормят животных ужином.

Дойдя до входной двери, иду мимо, намереваясь обойти дом с другой стороны. Та часть огромного участка застроена гаражами, забитыми самой разной техникой - тракторами, квадроциклами, грузовиками и всякой всячиной, которую я вижу впервые.

- А ну, кыш!.. - шикает какой-то мужик, заметив мое любопытство.

Подкатив глаза, как это часто делает Людмила, я шествую мимо и вскоре оказываюсь перед фасадом дома. Сидящий на ступени широкого крыльца Василий, бросив на меня незаинтересованный взгляд, тщательно вылизывает лапу.

Не увидев ничего занимательного, я шагаю к распахнутым воротам, осторожно прохожу мимо спящего пса и оказываюсь за пределами участка.

На улице, кроме двух разговаривающих через дорогу женщин никого. Заметив справа деревянную скамью, я усаживаюсь на нагретые солнцем за день доски и вытягиваю ноги.

- Коричневая с хохолком - это моя!.. - доносится до меня от тех женщин.

- Не было у тебя с хохолком...

- Была!

- Галя!.. - повышает голос, одна из них, в повязанном на голове цветастом платке и синей юбке в пол, - Что ты брешешь?! Я всех твоих кур в лицо знаю! С хохолком это моя!..

- Мне брат ее на прошлой неделе привез!.. Крест даю! - не уступает вторая, в трико с лампасами, заправленными в высокие вязанные носки.

Припав спиной к забору, я внимательно за ними наблюдаю. Хоть какое-то развлечение!

- Да, не приезжал к тебе брат на прошлой неделе! Ты меня за дуру держишь?! Отдавай мою хохлатку!

- Во! - сует Галина фигу под нос собеседницы, - Хрен тебе, а не хохлатка, Кристина Ивановна!

- Ах, ты падла!.. - вскрикивает она, бросаясь на Галину с кулаками, - Блядское отродье!

Та, отбивась, тараторит:

- Ты же, сучка, молчала, что все прошлое лето одна моя курица нести яйца к тебе ходила!..

Шокированная стычкой, я невольно сжимаюсь в комок, словно эти тетки могут обвинить меня в краже своих куриц.

- Откуда мне было знать?!

- Ты же моих всех в лицо знаешь!

Та, что Галина, толкает Кристину Ивановну в грудь и молниеносно скрывается за выкрашенный в зеленый цвет калиткой. Подтянув резинку юбки под грудь, Кристина Ивановна выкрикивает вдогонку:

- Курва старая!.. Воровка!

Идет к своему дому и вскоре исчезает за забором.

Мое сердце гулко стучит в груди. Интеллигентка внутри меня упала в обморок еще на «падле».

Едва отдышавшись и придя в себя от пережитого потрясения, вижу вдруг, как в конце улицы появляется красный трактор. Подпрыгивая на кочках, он бодро ко мне приближается. Не успеваю сообразить и решить, что мне делать, как он останавливается всего в трех метрах и обдает меня густым облаком едких выхлопных газов.

Я отскакиваю в сторону и, оказавшись на другом конце скамьи, машу ладонью перед своим лицом.

Дверца трактора отлетает в сторону, и из него выпрыгивает мужчина лет тридцати пяти на вид. В кепке набок и с травинкой между зубов. Сунув руки в карманы пыльных серых брюк, он склоняет голову.

- Чьих будем, курочка?

Курочка?!.. Меня сегодня преследует куриное проклятие!

- Кхм... Простите, я не понимаю местного наречия. По-русски можно?

Озадаченно нахмурившись, мужик подходит ближе и ставит ногу, обутую в резиновый черный сапог, на край скамьи.

- Ты чья такая... - красноречивый взгляд на мои голые коленки, - дерзкая, красавица? Я тебя здесь раньше не видел.

- Я вас тоже.

- Новенькая, что ли?

- Я приехала сюда изучать нравы и обычаи сельских жителей, - повторяю свою легенду, уверенная, что, чем чаще ее проговаривать вслух, тем ближе к истине она будет.

- Серьезно?.. - еще один тщательный осмотр моих прелестей, - Давай знакомиться. Я Анатолий.

- Василина, - отвечаю, судорожно соображая, как этого Анатолия можно будет использовать в собственных целях в будущем.

- Ну... - широко улыбается, - Рассказывай, чего ты там изучаешь? Я тебе столько местных обычаев расскажу, что ты по ним Нобелевскую премию получишь.

Глава 11

Василина

- Ты меня преследуешь? - спрашиваю у усевшегося на заборе кота.

Пес, гавкнув на него для порядка, выходит со двора и разваливается у колеса трактора.

Я, решив, что хватит с меня сегодня впечатлений, собираюсь пойти в свою пристройку, но вдруг замечаю на дороге приближающегося ко мне на велосипеде Кольку. Лихо затормозив, он поднимает облако пыли и, резко развернув свой ржавый двухколесный транспорт, пристраивает его к трактору. Надпись на его сегодняшней футболке гласит: «Мне понадобилось 40 лет, чтобы стать таким красивым».

- О!.. Толян уже здесь? Давно приехал?

- Недавно, - отвечаю я и киваю в сторону того поворота, за которым они скрылись с Людмилой несколько минут назад, - Побежал цветы даме своего сердца дарить.

- Ах-ха!.. Людке, что ли?

Падает рядом со мной на скамью и закидывает ногу на ногу.

- Они встречаются? - спрашиваю не из любопытства, а только ради того, чтобы поддержать разговор.

- Уже нет. Год, как разбежались.

Я вся подбираюсь и двигаюсь чуть ближе.

- Правда? А что случилось?

- Ну дак... - хмыкает Колька, - Ясно, что...

- Что?!

Я ненавижу сплетни и яростно осуждаю тех, кто их разносит, но Анатолий и Людмила не чужие ведь мне люди.

- Толян прошлым летом к училке из Борисовки ездил, - понизив голос, крутит перед собой руками, - Шуры-муры, любовь-морковь... Ромашки ей дарил.

- Вот козлина!.. - ахаю я, - Изменил нашей Людке?!

- Ага!.. Она ему руку сломала, - кивает Колька серьезно, - Два месяца в гипсе ходил.

- И правильно! Я бы вообще убила!..

- Шибко Людка злая была. Той училке волосы повыдергивала.

Я бы Махоркиной, если, не дай бог у нее что-то с моим Рафаэлем было, не только волосы выдрала. Поэтому в этой ситуации я неистово Людмилу поддерживаю.

- И что было потом? - спрашиваю шепотом, - Анатолий разлюбил лысую училку?

- Да, Людка узнала, и он ее сразу разлюбил.

- Какой кошмар! - сетую, качая головой, - Она его до сих пор простить не может, да?

- Говорю же, злая... Он к ней и так, и сяк... А она ни в какую.

- Я ее понимаю! Простить измену не легко.

Колька смотрит на меня, склонив голову. Я чисто интуитивно делаю так же.

- Толян ей даже шоколадные конфеты дарил, - рассказывает таким тоном, словно это были не конфеты, а его последняя почка, - А Людка уперлась и не прощает. Нельзя же так!..

- Ну, знаешь, - пожимаю плечами, - Не нам судить.

- И то верно, - соглашается пацан, - А ты чего здесь сидишь?

- Скучно стало... Чем вы тут вообще занимаетесь?

- Как чем? Работы хватает. Огороды, хозяйство, сенокосы опять же...

- Это понятно, а из развлечений?

Пацан, задумавшись, опускает голову, а я решаю ему помочь:

- Клубы, бары...

Отрицательно мотая головой, он хмурится, а я продолжаю:

- Выставки, театры.

- Какие еще театры?

- Ну, блин... телевизоры-то у вас здесь хотя бы есть?

Подняв взгляд к моему лицу, он мрачно молчит.

- Коля!.. Те-ле-ви-де-ние, - произношу по слогам, - Разные шоу, мультфильмы, сериалы...

- Есть, - отвечает он наконец, - Только один канал. Моя бабушка кино смотрит.

- Один?! - восклицаю шокированно, - Как же вы здесь живете, бедняжки?! Ни теливизора, ни интернета!..

- Интернет у нас есть! - заявляет Колька, гордо вздернув подбородок.

- Есть?!

- Конечно!.. - добавляет с обидой, - Не такие уж мы отсталые.

- Да-а-а?!

Спрятанное за моими двоечками сердце, радостно подскочив на месте, начинает биться в ускоренном темпе. Счастье-то какое!

- А то!..

- Как к нему подключиться? Это вайфай? Скажешь код?

- Только он ловит не везде, - разом обламывает Колька, - видишь вон ту сопку?

Я прослеживаю направление, указанное его рукой, и вижу вдалеке гору.

- И?..

- Вот там на самой макушке ловит.

- Твою мать!.. - вырывается у меня, - Так далеко?

- Только кажется, что далеко. На прямки через речку километра три и в горку километр.

Глядя с тоской на эту сопку, я прикидываю, стоит оно того или нет? Тащиться за тридевять земель, чтобы узнать, как проводят остаток лета мои друзья.

Но с другой стороны...

Я ведь так и не выяснила, где провел тот вечер Рафа.

Глава 12

Василина

Мое настроение прекрасно. Несмотря на предательство самых близких людей, жужжащего над ухом комара и наглого Василия, который все-таки пристроился на кровати в моих ногах, едва я уснула.

А снился мне огромный торговый центр, в каком я была в Дубае. Забитые модной одеждой магазины и витающие в воздухе дорогие ароматы.

А еще кофе. Уютная кофейня с видом на залив и чашечка, мать его, вкуснейшего капучино. Это первое, что я куплю, когда окажусь в торговом центре.

Конечно, я не наивная дура. Примерно представляю уровень местного лакшери, но... сегодня я еду шопиться!!!

Перекатившись на спину, раскидываю руки и блаженно улыбаюсь. А затем выдергиваю зарядку из телефона и принимаюсь составлять список того, что мне необходимо будет купить. Он весьма скромный, потому что я не люблю сорить чужими деньгами. Только папиными.

Помимо одежды, приходится записать несколько пар обуви, уходовую косметику, средства гигиены, набор полотенец, два комплекта постельного белья, несколько игрушек - антистресс и, если получится уговорить Антона, новую кровать и нормальный ортопедический матрас.

А эту оставить коту.

Дождавшись восьми часов, я соскакиваю, переодеваюсь в постиранные с вечера в бочке и высушенные на спинке кровати трусишки. Достаю из чемодана белые джинсы трубы, такого же цвета топ и сую ноги в изрядно потрепанные, но тщательно отмытые Джимми чу.

С волосами сложнее. У меня так и не получилось разодрать этот, будь он трижды проклят, волшебный шлем. Поэтому расчесываю их, насколько это возможно, выданным мне Людмилой простым пластиковым гребешком и собираю в гульку на затылке.

Умываюсь на улице под краном, прыгая в стороны от разлетающихся брызг и дрожа от ледяной воды.

Однако ничто сегодня не способно испортить моего настроения. Повторюсь - оно прекрасно!

- Эй!.. - раздается вдруг хрипловатый голос Сморчка, - Ты куда так вырядилась? У меня для тебя работенка нашлась.

Я оборачиваюсь и горестно вздыхаю.

- Да?.. Как же так? Я бы с удовольствием помогла вам, Георгий, но мы с Антоном скоро уезжаем.

- Куда?

- Дела.

- Дела, - морщится пренебрежительно, - Деловая. Дармоедка.

Нет - нет, Сморчку не испортить моего настроения, поэтому, улыбнувшись как можно шире, я проплываю мимо него к входу в дом. Разуваюсь у порога и шлепаю босыми ногами в кухню.

Предостережения Анатолия обрушиваются на мою голову пугающими воспоминаниями, едва я вижу лицо Людмилы.

- Д-доброе утро...

Шмыгнув вдоль стенки, занимаю уже привычное мне место у окна.

- Чего уселась, как в ресторане?.. - рявкает Люда, - Вон каша, вон чай.

От страха под коленками растекается слабость и отчего-то начинают болеть глаза. Я не сразу решаюсь встать и подойти к ней ближе.

Достаю чашку из шкафа и наполняю ее рисовой молочной кашей. Затем беру ложку и наливаю чай.

Вздрагиваю всякий раз, когда, гремя посудой, Людмила ненароком задевает меня.

- Масло есть?

- Обойдешься!

- Хорошо, - бормочу, возвращаясь на свое место.

Стараясь даже не дышать, торопливо жую и незаметно на нее поглядываю. Перед мысленным взором рука Анатолия в гипсе.

Надеюсь, она не решила, что я имею на него виды? Я очень не хочу оказаться на его месте.

- Анатолий очень любит вас, - решаю выкинуть белый флаг.

Люда не отвечает, но движения ее становятся более резкими. Я вжимаюсь в спинку стула.

- Он так много хорошего о вас рассказывал... - продолжаю, вдруг понимая, что, кажется, перегибаю палку.

Развернувшись, она подходит к столу и упирается в него мощными кулаками. Мои внутренности завязываются в узел.

- Вы очень красивая пара, - пищу, втягивая голову в плечи.

- Слушай, ты... сикявка, - приближает ко мне бордовое от гнева лицо, - Не лезь не в свое дело, ясно?!

- Ясно.

- И к мужикам чужим не лезь, - понижает голос до зловещего шипения, - У меня рука тяжелая.

Мамочки!.. Страшно-то как!

С трудом проглотив кашу, я киваю несколько раз подряд.

- Да-да, конечно, - проговариваю для пущей убедительности, - У меня парень есть. В городе.

Людмила прокатывается по мне взглядом и негромко бросает:

- Бедолага.

Я или мой парень в городе - решаю не уточнять. Я согласна быть бедолагой и тем, кем она захочет, лишь бы не трогала мои глаза.

Схрумкав половинку песочного печенья и запив его чаем, сматываюсь из кухни от греха подальше и обещаю себе, что в сторону тракториста больше даже не посмотрю.

- Доброе утро!.. - машу уставившейся на меня Нине.

Застыв над грядкой в полусогнутом положении, она смотрит на меня, не моргая.

Глава 13

Василина

Внедорожник Антона выезжает со двора и поворачивает в сторону, противоположную той, откуда он меня привез в прошлый раз самым вероломным образом.

Но ведь он наверняка сделал это не по собственной воле. Его заставил Антоныч, а того - мой отец. Вот кто корень зла и главный предатель.

Ну, ничего...

Деньги Антону для меня перевел, значит, совесть просыпаться начала. Ждем слезных раскаяний и новую машину.

Счастливо вздохнув, я кошусь на Баженова.

А он и правда симпатичный. Если отбросить мои первоначальные неприязнь и обиду - даже красивый.

Не такой, как Рафаэль, конечно, но...

Что-то есть в его широких, сильных запястьях и покрытых мелкими волосками предплечьях.

Усмешка и взгляд нагловатых зелено-голубых глаз цепляют в груди чувствительную струнку и заставляют тело трепетать. Не будь он деревещиной, я, пожалуй, обратила бы на него внимание.

Хотя, нет... Я же Рафу люблю.

- Далеко ехать? - спрашиваю, наблюдая за тем, как Антон пытается настроить радиоволну.

- В соседнее село.

- О-о-о... - выдыхаю с восхищением, втайне надеясь, что то село называется Москва или хотя бы Мытищи.

- Час езды примерно.

- Ты здесь, наверное, все - все знаешь?.. - решаю разболтать парня и, если получится, расположить его к себе.

- Все.

- Давно здесь живешь?

Антон молча кивает, притормаживая, когда наперерез машине через дорогу бросается черный кот. Я, держась рукой за поручень над дверью, не перестаю на него смотреть. Губы у него тоже красивые. Удивительно, как красит человека доброта и желание помочь несчастной девушке.

- А в городе часто бываешь? - спрашиваю, нащупывая точки соприкосновения.

- Бывал... - короткий взгляд на мое лицо, - Пару раз.

- Пару раз?! Всего?!

От шока и неверия задыхаюсь. Теперь понятен его одичалый мрачный характер - он ведь и жизни не видел! Бедняжка!.. Так жалко парня!

- Но почему? Это ведь не так далеко!

- Да, господь с тобою, - взмахивает рукой, - В этих городах, говорят, мужики губы красят и на каблуках ходят!

- Нет!..

- И бабы ни к чему не приспособленные - ни козу подоить, ни роды у коровы принять.

- Нет же!.. - восклицаю я, поворачиваясь к нему на сидении всем корпусом.

- Врут?

- Ну... - такой кавардак в голове от его слов, что я не сразу соображаю, что говорить, - Это не совсем правда!

- Как это? - глядя на меня, заламывает бровь.

Божечки, Антон действительно такой дремучий?! В виски бьет адреналин, когда представляю, сколько восторга и восхищения я увижу в его глазах в ближайшие полчаса.

- Город... это совсем другой уровень, понимаешь?.. Другой образ жизни, другой менталитет.

- Не понимаю. Что там, солнце ярче?

Я смеюсь и, протянув руку, легко касаюсь его плеча.

- Нет, Антош. Город ценится за другое.

- За что?

- За чистоту, красоту, цивилизацию... За культуру.

- Цивилизацию?.. - переспрашивает озадаченно, словно впервые слышит это слово.

- Ну, да... - устраиваюсь в кресле поудобнее, - Так просто и не расскажешь...

- Ну, попробуй. Расскажи, как ты живешь.

- Окей. Ну, смотри, моя семья живет в большом двухэтажном доме. В каждой спальне у нас есть санузел.

- Чего?..

- Санузел - это туалет и ванная, - говорю медленно, чтобы он смог усвоить информацию.

- Туалет в доме? - округляет глаза.

- Да, Антош, - улыбаюсь я, - Ванная и душ тоже в доме. Настраиваешь комфортную для себя температуру воды и с удовольствием моешься.

- Хера се!.. - выдает, неверяще качая головой, - И куда ж все стекает? Под пол?

- Нет. В канализацию. Это, - поднимаю указательный палец вверх, - централизованная система сбора и отвода сточных вод.

- Охренеть!..

В голове мелькает мысль - а может, мне заняться просвещением местного населения? Может, это мое призвание?.. Нести свет в царство мрака и невежества. Я ведь очень образованная!

- Да... В цивилизованном современном обществе есть масса вещей и технологий, делающих жизнь приятной и комфортной. Вот например... в городе морковь и картофель привозят доставкой из магазина. Нам нет необходимости выращивать их самим.

- Картошку и морковку продают в магазинах?! - переспрашивает Антон.

- Да-а-а!.. И яйца тоже!

- А как же они в магазин попадают?

- Не знаю! - пожимаю плечами, - Наверное, привозят откуда-то. Или вот...

Глава 14

Василина

- Подожди, Антош, ты, наверное, что-то напутал, - бормочу, улыбаясь, - Это не торговый центр.

Мое сознание сопротивляется. Оно в шоке, мать вашу, и до последнего держится за призрачную надежду, что Баженов, впечатленный мои рассказом, просто забыл, куда вез меня. Ну, или на крайний случай, шутит.

- Это самый, - делает ударение на втором слове, - крупный торговый центр в нашем районе, Василина. Думаю, ты найдешь здесь все, что хотела.

- Нет!.. - восклицаю с отчаянием.

Мечты, что я лелела почти сутки, идут трещинами и рушатся прямо на моих глазах. Это жестоко!.. Я не заслужила шоппинга в торговом центре с названием «У Галины»!

Однако Антон, не ведая, какая драма разворачивается в моей душе, бодро выпрыгивает из машины и хлопает дверью. Я, закрыв лицо руками, принимаюсь раскачиваться на месте и через случайную щель между пальцами вижу, как он отодвигает такую же, как в моей пристройке, занавеску и заходит внутрь.

Мое сердце плачет и рыдает от разочарования, но выбора у меня нет. Я не вынесу еще одного мыться волос «Волшебным шлемом».

Заставляю себя вылезти из внедорожника и плетусь за Баженовым.

Внутри темно, шумно работает вентилятор и звучит тоскливая песня. Пахнет лапшой быстрого приготовления, а не свежесваренным кофе, как я надеялась.

Из посетителей только я, Антон и бабуля, решающая, какой навесной замок купить для своего сарая.

Продавец - консультант за прилавком, невысокая полная женщина с такими длинными нарощенными ресницами, что в распахнутом виде они полностью закрывают брови, пристально следит за каждым моим движением. Словно я приехала сюда с намерением украсть пластиковую поливалку или сложенные пирамидкой коробки со спичками.

- Где у вас здесь отдел уходовой косметики?

- Какой косметики?.. - переспрашивает она.

Изучающий сваленные в кучу на полке какие-то железяки Антон поднимает голову и смотрит на меня.

- Шампуни, кремы, кондиционеры, - поясняю со вздохом.

Уже ничто не сможет улучшить моего настроения, но я должна взять из этой поездки максимум из возможного.

- Там, - показывает рукой влево.

Деревянный дощатый пол скрипит под моими ногами, когда я иду в указанном ею направлении. Мои натянутые как струны нервы - тоже. Интуиция подсказывает, что я не увижу на полках знакомые бренды, и она оказывается права.

Шумту, Винея и Клисс Гур гордо демонстрируют криво наклеенные этикетки. Мои от природы здоровые густые волосы встают дыбом.

- Что это?!.. - шепчу еле слышно, остановившись взглядом на линейке шампуней в желтых флаконах.

- Где? - раздается за спиной голос Иуды.

- Вот... Яичный, Крапива, Береза... Что это, Антон?

- Из какой дыры ты ее привез? - хмыкает продавец, наклонившись вперед и придавив грудью прилавок, - Она не местная, что ли?.. Впервые в приличном магазине?

- Она в восторге. Да, Вася?

В диком. Настолько бешеном, что забыла, как буквы в слова складываются.

Опускаю глаза на полку ниже и вижу уже знакомый мне Волшебный шлем, а также Зефирное облако, Ауру сияния и Шелковую корону.

- Дайте мне самый лучший шампунь из имеющихся, - прошу дрожащим от потрясения голосом.

- Денег-то хватит? - язвит женщина, ставя на прилавок передо мной литровую бутылку Пентина.

- Если у меня от него вывалятся волосы...

- Тю-ю-ю... Ты мне угрожаешь? - перебивает, хлопая черными густыми ресницами.

- Нет, просто...

- Короста, - перебивает она и спрашивает, - Еще что-нибудь брать будете?

Будь моя воля, я летела бы из этого торгового центра так, что ветер в ушах свистел бы, но в происходящем моей воли нет. Поэтому мне приходится выбрать крем на основе козьей сыворотки, расческу и бритвенный станок.

Но если я думала, что меня больше ничем не удивить, то очень сильно ошибалась. Настоящая истерика едва не случается, когда продавец вываливает передо мной целый ворох нижнего белья.

- Нормального нет?.. - шепчу тихо.

- Нормальные трусы, - оскорбляется она, - Хоть в цветочек, хоть в горох.

- Отвернись, - шиплю открыто потешающемуся надо мной Баженову.

Он уходит в отдел, на полках которого расставлены кастрюли и стеклянные банки, а я потерянно смотрю на разложенное передо мной великолепие.

Становится смешно и страшно одновременно, когда я представляю себя в этом.

Перебирая трусы, наконец останавливаю свой выбор на двух из них. Одних в мелкий розовый цветочек, вторых - с мультяшным попугаем на передней части.

- Это детские, - комментирует женщина.

- Я влезу.

Кроме белья покупаю упаковку прокладок, размером больше напоминающих подгузники для новорожденных, и, о чудо, тампоны, которые она достает из-под прилавка с видом, словно это контрабанда.

Глава 15

Василина

Демонстрируя обиду и разочарование, я отворачиваюсь к окну и очень громко молчу. Вздыхаю тихонько, но так, чтобы Баженов слышал. Рисую пальцем решетки на стекле, как символ моего состояния, и делаю это так, чтобы он видел. Пусть знает, до чего меня довел.

- Так, что на счет кино? - спрашивает спустя две минуты гробовой тишины, - Сводишь меня в городской кинотеатр?

- К вам в райцентр привозят.

Настрой дружить с ним угас пропорционально моему удовольствию от шоппинга. Он мог хотя бы подготовить меня к нему морально. Но нет - едва не довел до инсульта!

И сейчас сидит и посмеивается.

Зловредный тип.

- Ладно, не дуйся, - говорит, наконец, - Обещаю что-нибудь придумать на счет твоих кроссовок.

- Что?! - вскидываюсь я, - Сделаешь сам из обрезанных резиновых сапог?

- Я что-нибудь придумаю, - повторяет он ровно.

Фыркаю и вдруг вижу ту самую чебуречную с названием «Чебуреки для утехи. Чай, пиво, водка».

Значит, и тут кофе нет.

Внешнее и внутреннее убранство очень похоже на торговый центр Галины. Та же занавеска на входе и скрипучие деревянные полы. Пахнет сплошным холестерином, но до того аппетитно, что мой рот наполняется слюной.

Я прощу себе этот чебурек, да. Я получила психологическую травму и имею право на маленькое преступление против фигуры.

Антон усаживает меня за застеленный клеенкой стол у окна и уходит заказать для нас два чебурека. Сложив руки на коленях, я вздыхаю. Интересно, чем я занималась бы сейчас на Бали?.. Медитировала бы или купалась в море?

Вынув телефон из заднего кармана джинсов, я вдруг понимаю, что здесь есть интернет!

Мамочки!.. Ударивший в голову адреналин отдает дрожью в руки.

В личке завал, который разгребать ни один день! Все спрашивают, куда я делась.

Господи!.. Что им ответить-то?!

Захожу в нашу с Мией переписку, а там дублирующийся десяток раз один и тот же вопрос:

«Лапуля, ты где?»

Подруга тут же засекает меня, и уже через секунду прилетает еще одно сообщение:

«Ты куда уехала?»

Вот черт! Спалилась!.. Нервно закусив губы, пишу ей ответ:

«Я разве не говорила? Я на Бали, кисунь. Слушаю тишину и мое сознание. Пью кокосовую воду, очищаю разум от скверны и открываю чакры»

«Я тебя наберу?» - спрашивает Мия.

Нет! Ради бога, только не это!..

Обернувшись, встречаюсь взглядом с Антоном. Он идет в мою сторону.

Блин!.. Паника хватает за горло.

Нажимаю кнопку и быстро записываю голосовое:

- Кисуня, позже, плиз. Я на медитации...

И именно в этот момент над ухом раздается голос Баженова:

- Тебе чебурек с говядиной или со свининой?

Я вздрагиваю, подскочив на месте, и, отпустив палец, отправляю голосовое Мие.

- Антон!!! - взвизгиваю так, что закладывает уши, - Что... Что ты наделал?!

Меня бьет крупная дрожь, и истерично тыкающий в экран палец все время попадает не туда.

- Нет!.. Нет!!! Пожалуйста, нет, Мия, не слушай это!!!

Две галочки под голосовым окрашиваются в синий, и вслед за этим от подруги прилетают одно за другим несколько сообщений:

«Чебурек?!?!»

«Лапуля, с тобой все в порядке?! Твой отец знает, где ты находишься?!

Господи боже мой! Что я наделала?! Что теперь будет?!

- Я тебя убью, Баженов, - шиплю, судорожно придумывая, что ответить Мие.

- С говядиной или со свининой? - повторяет вопрос, посмеиваясь.

- С говядиной, конечно! - рявкаю я.

«Тебя похитили?!» - пишет снова.

«Нет» - отправляю дюжину смеющихся смайлов, - «Это Марсель так шутит»

«Марсель? Какой Марсель?!»

«Тренер по медитации»

Глава 16

Василина

Я не знаю, как это работает, но после чебурека меняются даже мои впечатления от шоппинга.

Нормальный магазин - по местным меркам. Да и с кроссовками Антон обещал помочь. Нет повода расстраиваться.

Сидя с ногами на переднем пассажирском его внедорожника, я улыбаюсь. Салон пропах чебуреками, потому что я заставила его купить еще шесть штук взамен капкейков, которые от меня, наверняка, ждут. Конечно. Я ведь очень заботливая.

- Антон, у тебя есть девушка? - решаюсь спросить только в рамках взаимообмена информацией.

- Конечно, - роняет негромко, коснувшись взглядом моих губ.

Если это правда, то мне жаль бедняжку, потому что, кажется, Баженов на меня запал.

Элегантным жестом убираю волосы от лица и опускаю ладонь на коленку. Антон, косясь, следит за каждым моим движением. Не все с ним так печально - у деревенщины прекрасный вкус.

- И где она?

- В соседнем селе, - отвечает неопределенно таким тоном, словно не хочет говорить о ней.

Я тактично замолкаю, но меня хватает всего на несколько секунд.

- А... она знает, что ты других девушек по чебуречным водишь?

- Не знает, - дергает бровью Антон.

- Ай-яй-яй, Антош...

- А твоя армия в курсе, что ты лопаешь чебуреки с левым мужиком?

Я откидываюсь на спинку сидения и прикладываю руку к щеке. Она горячая.

Ох, черт... Это очень плохо, что близость Иуды так сильно будоражит? Что сказал бы Рафаэль, узнай он о том самом чебуреке?

- Но... мы же ничего такого не делали, верно? - спрашиваю, перехватив его взгляд, - Нам нечего стыдиться?

Мое лицо продолжает пылать, а участок кожи на подбородке, которого коснулся его палец, пульсирует и горит особенно сильно.

- Ничего такого, - подтверждает Антон и добавляет спустя паузу, - пока...

- Что?! - вспыхиваю я, - Ты о чем вообще?!

Засранец весело хохочет, а я подвисаю на его ровных белоснежных зубах и острых клыках.

Как у вампира.

Пф-ф-ф...

Зажмурившись, сглатываю. В чебуреках, случайно, ничего галлюциногенного не было?

- Кстати, - говорит он, - Если хочешь, можем заскочить на кладбище.

- За-зачем?..

- Проведать покойную бабу Нюру.

Закусив обе зубы, чтобы не рассмеяться, я смотрю в лобовое стекло.

- Ты мне теперь всю жизнь ее вспоминать будешь?

- Ладно, не кипятись. Не будем больше о покойниках.

Возвращаемся в Бодуны уже сильно после обеда. Это не может не радовать, потому что я очень надеюсь, что меня, уставшую и обессиленную изматывающим шоппингом, уже не загрузят сегодня работой.

- Антош, возьми, пожалуйста, мои покупки, - прошу, забирая бережно накрытые сверху газетой чебуреки.

Лощеное лицо кандидата в депутаты Картошкина Петра Ивановича на ней приняло на себя весь чебуречный удар и потонуло в огромном жирном пятне.

- Кто любит чебуреки? - громко спрашиваю я, остановившись у входа в огород.

Моющая ноги около бочки Виталина, подкатив глаза, морщится. Настя, оглянувшись, голодно облизывается. Не даром, что сестра Людмилы.

- А где эти... как их?.. - щелкает пальцами в воздухе Нина, - Канкейки твои?

- Капкейки? - поправляю я, - Капкейкошная сегодня была закрыта, поэтому вот... чебуреки!.. Будете?

- Да, - звучит нестройное, вызывая у меня довольную улыбку.

- Тогда я ставлю чайник.

Захожу в дом и, скинув обувь, быстро шлепаю в кухню. Там, слава богу, никого. Оставив угощения на столе, беру электрический чайник и в руку и осматриваюсь в поисках резервуара с водой.

- Не поняла, - вдруг раздается позади.

Вздрогнув от страха, едва не роняю его на пол. В дверях, уперев руки в широкие бока, стоит Людмила.

- Я... я чайник хотела согреть.

- А ты чего здесь хозяйничаешь?

- Чайник, - поднимаю его на уровень глаз, - Девочек чаем напоить.

Люда склоняет голову набок и делает ко мне два шага. Я вжимаюсь бедрами в край столешницы.

- Не много ли ты на себя берешь, сикявка? - спрашивает низким вибрирующим голосом, от которого по моей спине расползается липкий ужас, - Перед чужим мужиком хвостом крутишь, теперь вот... на кухню чужую залезла.

- Я не крутила... - вышептываю с огромным трудом.

- Знаешь, что с такими, как ты, здесь делают?..

Мой язык намертво прилипает к небу, и картинка перед глазами начинает терять контуры.

- Лучше тебе не знать, Вася.

Людмила продолжает напирать, а я наклоняться назад. Вскоре моей щеки касается ее разъяренное дыхание с ароматом жареного лука.

Глава 17

Василина

- В глаза не видала я твою хохолатку! - выдает Галина, крутя фигой перед лицом Кристины Ивановны.

- Закрыла в сарае?! - ахает она, - Я на тебя заявление напишу!

- Пиши! А я расскажу, что ты у меня смородину воруешь через забор!

- Чего?! Смородину? Твою?! - хохочет соседка чересчур громко, - Да она ж у тебя кислая и мелкая! А ты у меня, гнида, всю малину обобрала!..

Галина театрально хватается за впалую грудь и в ужасе качает головой.

- Да то ж твои куры всю малину и сожрали, потому что ты их не кормишь ни черта!

- Верни хохлатку! - кричит Кристина Ивановна, - Не то...

- Что?..

- Прокляну! - проговаривает она страшным замогильным голосом, от которого волоски на моих руках встают дыбом.

- Ведьма!.. - восклицает Галина, крестясь.

Я борюсь с собой. Узнать, чем закончится сегодняшняя стычка хочется так же сильно, как и спрятаться от леденящих кровь проклятий за забор.

Однако в момент развязки в экране появляется Колька. Вальяжно вкатывается в кадр на своем велосипеде и закрывает мне весь обзор.

- Здорово, - говорит, пристраивая велик у забора и ставя одну ногу на край скамьи, как это вчера делал Анатолий.

- Привет, - отзываюсь, нехотя отрываясь от зрелища.

Волосы Кольки выглядят так, словно он только что вырвался из эпицентра урагана, и большая дыра на колене трико это только подтверждает.

- Че делаешь?

- Отдыхаю, - вздыхаю я.

- Устала, что ли?

- Очень.

- Яблоко хочешь? - вдруг спрашивает пацан, вытаскивая его из кармана.

- Не-а, - отказываюсь, помня мой жесткий трофей, - Они же у вас кислые.

- Кислые, да не кислые, - усмехается Колька хитро, - У Антоныча яблоки кислючие, а вот...

Воровато озирается по сторонам и понижает голос:

- А вот... у деда Игната сочные и сладкие! Будешь?

- Буду! - соглашаюсь сразу.

Я же не дура отказываться от сочных сладких яблок!

Потерев его о черную футболку с надписью «Серега - настоящий мужик», Колька протягивает его мне.

- Ммм... - закатываю глаза, хрустя кусочком яблока.

Не соврал. Действительно, сладкое!

- Дед Игнат занимается выращиванием яблок?

- Тшш... - приставляет палец ко рту, оглядываясь, - У него самые вкусные яблоки в Бодунах, но он такой жмот, что приходится...

Пацан переходит на столь тихий шепот, что я, чтобы слышать его, едва не сползаю со скамьи.

- Что?..

- Что приходиться иногда его... грабить.

Шокированно ахнув, откусываю еще один кусок. Я не одобряю воровства, порицаю его всеми своими помыслами и люто осуждаю тех, кто этим промышляет. Я ведь очень порядочная.

- Это не хорошо, - цокаю, доедая угощение.

- От него не убудет. Они у него осенью все равно все сгнивают, - отмахивается Колька, - Если хочешь, я могу тебя в следующий раз с собой взять.

Из свидетелей нашего разговора только сидящий на столбике забора кот, да развалившийся слева от скамьи старый пес. Демонстрировать свою порядочность особо некому, поэтому я задумываюсь.

- А что будет, если он нас поймает?

- Ну, как, поймает?.. - чешет пацан затылок, - Шмальнет пару раз из воздушки и все.

Едва не потеряв дар речи, я смотрю на него во все глаза.

- Воздушка - это ведь ружье?

Я знаю. У моего отца такое есть. Он порой стреляет на заднем дворе по мишеням и даже разок мне дал. Правда, попала я не по мишени, а по панорамному стеклу в нашей беседке. Звон был оглушающий. Крики моих родителей - тоже. Это был первый и последний раз, когда я держала в руках оружие.

- Да он в воздух палит, - смеется беспечно Колька, - Ну, обложит еще трехэтажным матом и все.

- Ох, не знаю...

Мне нужно время, чтобы обдумать и принять решение, соглашаться ли на столь опасную вылазку или лучше грызть кислые яблоки Антоныча.

Лежащий у моих ног пес, широко зевает и кладет большую голову прямиком на мою ступню. Я испуганно замираю.

- Не бойся, - замечает Колька, - Он добрый.

- Точно?

- Ага, Антоныч его с собой на охоту на зайцев брал, но говорит, что он бестолковый.

- Как его зовут?

- Герцог, - отвечает пацан с некой долей гордости в голосе.

Я еще раз осматриваю собаку. Какой-то потрепанный, линялый, с ленью в безразличном взгляде.

- Почему Герцог, а не Граф или... например, Барон?

- Графья и Бароны вон в каждом дворе сидят, - указывает рукой в сторону, - А Герцог только у Антоныча. А что?..

Глава 18

Василина

- Стоять! - гаркает Людмила так, что я едва не впечатываюсь лбом в дверной косяк, когда собираюсь после завтрака сбежать в свою пристройку.

- Я?.. - оборачиваюсь через плечо.

Упираясь одной рукой в стол, а второй - в свои складки на боку, она смотрит на меня, сощурив глаза.

Божечки...

Да, что снова случилось? Не посягала я на ее Аполлона!

- Куда намылилась?

Пожимаю плечами. Врать не хочу и правду сказать страшно. Планировала отсидеться в пристройке с Василием, потому что заметила, что кот плохо переносит одиночество. А оно в свою очередь грозит депрессией и проблемами со здоровьем. Разве кто-то хочет, чтобы Васенька заболел?

- У нас здесь лаботрясов не любят.

- Я тоже не люблю, - шепчу задушенно, потому что от тона, каким говорит со мной Людмила сводит живот, - Презираю всей душой.

- Будешь сегодня мне по кухне помогать.

- Я?..

- Тебе в рифму ответить? - подкатывает глаза, - Чего заладила, «я», да «я»? Умеешь что-нибудь по кухне делать?

- Конечно.

- Что?

Я обвожу эту самую кухню взглядом. В доме моих родителей она куда больше и безусловно современнее, но даже здесь я кое-что смогу.

- Бутерброды. Умею чайник включать и пользоваться микроволновкой.

Люда, слушая меня, лишь качает головой.

- Бедолага... Бог не дал ни ума, ни красоты. Так еще и руки из жопы растут.

- Нормальные руки!.. - вякаю я.

- Кто ж тебя, такую замуж-то возьмет?

Я могла бы начать спорить, доказывая, что в современном обществе подобные навыки уже не актуальны. Что для счастливых отношений гораздо более важны умения слышать и понимать партнера, уважение личных границ и доверие, но разве она поймет?

К тому же умение Люды вести хозяйство не спасли их отношения с Анатолием. Но я лучше откушу и съем свой язык, чем произнесу это вслух.

- Что нужно делать?

- Картошку чистить умеешь?

- Я видела, как это делается.

- Приступай, - кивает она на стоящее у ее ног ведро с картофелем.

- Эмм... Хорошо, - делаю шажок вперед, чтобы оценить свои будущие трудозатраты, - Мне понадобятся перчатки, проточная вода, электическая картофелечистка и контейнер для сбора отходов.

На электрической картофелечистке мой голос надтреснуто сипнет. Что-то подсказывает мне, что Людмила в глаза ее никогда не видела.

Озадаченно почесав макушку, она устало прикрывает глаза:

- Ты откуда к нам такая шибанутая приехала?

- Нет, картофеличистки, да? - вздыхаю горько, - Как жаль! Я так хотела помочь!..

Двинув ногой ведро в мою сторону, Люда достает большую пластиковую миску из шкафа и протягивает мне нож.

- Воду наберешь из-под крана, помойное ведро найдешь в сарае у входа в огород.

- А... а перчатки?

- Зачем? Боишься ручки свои замарать? Так они у тебе все равно из жопы растут.

- Нормальные у меня руки! - восклицаю с обидой.

- Вот и докажи.

Справившись с миской, я выхожу на улицу и озираюсь в поисках вышеупомянутого сарая. Найдя глазами невысокую неказистую постройку, иду к ней и, отворив створку, заглядываю внутрь.

Там темно, очень пыльно и неприятно пахнет.

- Эмм... Григорий, - обращаюсь к проходящему мимо Сморчку, - Не подскажете, где здесь найти... эээ... помойное ведро?

- Зачем тебе? - спрашивает с подозрением, словно я у него пароль от госуслуг выведать пытаюсь.

- Картофель чистить.

- Кто?.. Ты? Ты картошку от морковки-то сумеешь отличить?

- Сумею! - рявкаю, не выдержав, - А ну, живо давай сюда помойное ведро!

Ну, до чего противный мужичок! Вот так и вози ему чебуреки!.. Неблагодарный негодяй!

- Доброе утро, - вдруг раздается позади голос Антона.

Меня как кипятком ошпаривает. Залившись жаром с головы до пят, я прижимаю ладонь ко лбу.

- Привет, - лепечу, наблюдая, как он обходит меня и здоровается за руку со Сморчком, хотя тот этого явно не достоин!

- Чего не поделили? - интересуется, курсируя взглядом между нами двумя.

- Помойное ведро требует! - обличительным тоном заявляет Георгий.

- Я решила помочь Людмиле по кухне, и оно мне нужно для чистки картофеля, - проговариваю с улыбкой.

Внимательные, чуть насмешливые глаза Баженова останавливаются на моем лице. Мои щеки горят огнем. Стыдно за нелепость ситуации, но в то же время до неприличия приятно видеть его. Выглядит он сегодня сногсшибательно, разумеется по Бодуновским меркам - в бежевых шортах, белой футболке и надвинутой на глаза такого же цвета бейсболке.

Глава 19

Василина

- Просто всыпь эту муку и аккуратно замеси тесто, - проговаривает Людмила по слогам, словно я умственно отсталая.

- Я поняла.

- Не всю сразу, а частями.

- Хорошо.

Вручив мне большую деревянную ложку, она упирает руки в бока и, сощурив глаза, следит за тем, что я делаю.

А я стараюсь! Из миски поменьше, в которую насыпана мука, пересыпаю ее в миску побольше, где уже замешана основа для теста.

- Не бултыхай так! Как хуем Тимошки в пизде у Матрешки.

- Я не бултыхаю!

Размешиваю аккуратно, не просыпав не единой граммулечки. Откуда мне знать - вдруг мука у них тоже нынче не уродилась?

Постояв над душой еще несколько минут, Людмила принимается за чистку картофеля. Ворчит еще про то, что я чуть по миру их не пустила, а потом успокаивается.

Я всыпаю всю муку и взбиваю тесто до тех пор, пока мои руки не начинают отниматься.

- Готово, - объявляю, демонстрируя Людмиле свою работу.

- Смети со стола и надень передник, - кивает на висящий на крючке зеленый в подсолнухах фартук.

Пока я делаю то, что она велит, сама Люда заканчивает с картофелем и отправляет его в духовой шкаф.

- Булки лепить умеешь? - спрашивает, но тут же, фыркнув, машет на меня рукой, - Ни хрена ты не умеешь. Будешь делать, как я. Поняла?

- Поняла, - киваю с готовностью.

А потом она начинает вытворять такое, что иначе, как фокусами, не назовешь. Тонким ножом отрезает кусочек теста, парой ловкий движений превращает его в колбаску, из которой плетет причудливые по форме булочки. Косички и бантики.

Я даже рот открываю, наблюдая за этим волшебством.

- Сможешь так? - интересуется с ноткой превосходства в голосе.

- Смогу!

- Давай.

Минут десять у меня уходит только на то, чтобы научиться скатывать тесто в жгут, на то, чтобы сотворить из него хотя бы что-то напоминающее то, что делает Людмила, моего вдохновения уже не хватает.

- Что? - замечает мою заминку.

- Ничего страшного же, если мои булочки не будут точной копией ваших? Пусть будет разнообразие.

- Пусть, - хмыкает Люда, - А ты чего это мне выкаешь?

- Эмм... - пожимаю плечами, катая по столу тесто, - Из уважения.

- Из уважения, - передразнивает она, - Мне тридцать всего. Я еще молодая!

- Тридцать?! - не сдерживаю возгласа, потому что думала, что ей как минимум на пять лет больше.

- Да, а что?..

- Я думала, двадцать три... Ну, максимум двадцать пять.

Людмила заламывает бровь и, пытаясь втянуть щеки, смотрит на свое отражение в окне.

- Тридцать один в октябре будет.

- Ну, надо же! А так и не скажешь!..

- Ладно, давай булки лепи.

Включив свою фантазию, я принимаюсь за дело. Раскатав несколько таких жгутов, делаю колечки с одного края, а вторым их обматываю. Затем, скатав несколько шариков, надрезами ножом сверху пытаюсь придать подобие розочек.

- Что это? - спрашивает Людмила негромко.

- Розы! - заявляю гордо.

Да!.. Черт возьми, да! Выкусите!.. Талант он или есть, или его нет! А я очень - очень талантливая!

Вхожу в азарт, и еще через полчаса из под руки мастера выходят несколько симпатичных лодочек, пирамидок и спиралек.

- Красиво, да? - хвастаю я.

- Ммм... угу...

Наверное, онемела от восторга наша Люда. То - то же! То - то же, мать вашу!

Пока булочки поднимаются перед запеканием, она отправляет меня в огород за огурцами и помидорами для салата. Взяв небольшую миску, выбегаю из дома и шагаю по дощатой тропинке в сторону парников мимо работающих на огороде девчонок.

- Подскажите, где здесь огурцы растут?

- Там, - показывает рукой Настя.

- Спасибо!

- Что-то не похоже, что ты профессорша, - вдруг усмехается Нина.

- Это почему еще? - сразу останавливаюсь.

- Не похоже и все!..

Виталина, растянув свои тонкие губы в ниточки, ехидненько смеется.

- Видишь ли, Нина, для того, чтобы написать качественную исследовательскую работу, одного знания теории мало. Нужно практиковаться, чем я у вас здесь и занимаюсь.

- Да ну...

- Например, сегодня я изучаю технологию приготовления традиционных деревенских блюд.

- Про жареную картошку писать будешь? - хмыкает уже с меньшим энтузиазмом.

- Картофель по - деревенски, - поправляю, мягко улыбаясь, - И похожая на произведения искусства выпечка. Надеюсь, вы оцените.

Глава 20

Василина

- А лопату ты мне так и не вернула, Галя! - проговаривает Кристина Ивановна обвинительным тоном.

- Какую такую лопату? С коротким черенком?

- Да!

- Я ее в глаза не видала!.. - восклицает Галина, - Ты на меня грехов-то не вешай!

- Как не видала?! Я же тебе ее в мае давала!..

- Ничего ты мне давала, - упирается соседка.

- Ах, ты холера!.. Воровка!

- Маразматичка старая! Не было у тебя никакой лопаты!..

- Да, что б тебя... что б тебя черти утащили!

Сидя на скамье, я с удовольствием смотрю очередную серию ток-шоу и поглядываю на дорогу в ожидании Кольки. Мы с ним договорились идти сегодня на сопку.

Я подготовилась - надела серые джинсы и лонгслив на случай нашествия насекомых. Волосы собрала на макушке в хвост, а вот ноги пришлось обуть все в те же розовые тапки. Мои Джимми чу, униженные и оскорбленные, не вынесут нового испытания.

- Не дождешься! - сует Галина фигу под нос Кристины Ивановны, - Посмотрим, кто из нас первый помрет.

Колька появляется через минуту после того, как дружные соседки исчезают каждая за своим забором.

Останавливается около меня на велосипеде и убирает отросшую челку с лица.

- Идем или передумала?

- Не передумала, - заявляю решительно, поднимаясь со скамьи.

Наверное, было бы разумнее дождаться обещанных Антоном кроссовок, а только затем отправиться на сопку, но я уже не могу мучиться неизвестностью. Мне нужно знать, что происходит в наших с Рафаэлем отношениях уже сейчас, потому что, когда я набрала его пару часов назад, он не взял трубку и не перезвонил.

- Тебя не потеряют? - заглядывая во двор, спрашивает Колька.

Я пожимаю плечами, потому что не подумала, что нужно у кого-то отпрашиваться. Да и зачем? Мы же ненадолго. Сопка - вот, рукой подать. Пятнадцать минут туда, пятнадцать - обратно.

- Идем, - говорю, выходя на дорогу.

Колька катится на велосипеде рядом. На нем все те же драные трико, кеды и футболка с надписью «Ваше Превосходительство».

Доходим так до угла улицы и, повернув направо, в узкий проход между двумя рядом стоящими деревянными заборами, сталкиваемся с женщиной. Невысокой полноватой старушкой с большой клетчатой сумкой в руке.

- Здрасте, - роняет Колька и, вжав голову в плечи, быстро юркает мимо нее.

- Здравствуй, Коленька, - улыбается она, провожая его взглядом.

- Добрый вечер, - тоже здороваюсь.

- Добрый - добрый, - отвечает женщина негромко.

Доходим с ним до конца забора и оказываемся на поляне, на другом конце которой бежит мелкая речушка.

- Знаешь, кто это? - оглядываясь, шепотом спрашивает Колька.

- Нет. Кто?

- Колдунья!

Я не сдерживаю смеха. Как объяснить пацану, что никаких колдуний и ведьм не существует? Что все эти мистические утверждения идут от невежества.

- Ты, наверное, и в Деда Мороза веришь?

- При чем здесь Дед Мороз?! Наша бабка Валентина самая настоящая ведьма!

- Коль, ты наговариваешь на бедную старушку.

Я ее совсем не знаю, но на первый взгляд она показалась мне приятной и очень доброй.

- Она оборотень! - сделав страшные глаза, шепчет он, - Видишь, в косынке ходит?

- Ну?..

Катя велосипед по тропке через полянку, Колька говорит все тише и тише.

- Пару лет назад по Бодунам ночами стала бегать огромная черная свинья.

- У Антоныча сбежала?

- Блин, Васька, не перебивай, а! - нервничает пацан, заметив мою скептичную улыбку.

- Прости.

- Так вот... - снова озирается, - Та свинья по чужим хозяйствам бегала и пила кровь молодых животных.

- Жуть какая! - ахаю, невольно поежившись, - А зачем?

- Откуда мне знать?!

- Что было дальше?

- Мужики стали на нее охотиться...

- Антоныч?..

- Не перебивай! - цедит Колька сквозь зубы, - Охотились целый месяц, пока не поймали ее в сети.

- Мать честная!

- Да! Хотели зарезать ее, но она, падла, сильная и ловкая оказалась!

- Бабка Валентина? - прижимаю ладонь ко рту.

- Да, заткнешься ты или нет?..

- Молчу...

- Говорят, семеро ее держали, но она все равно вырвалась. Один мужик успел только ухо ее отрезать.

- Господи!..

- Да-а-а!.. Рассказывают, она человеческим голосом орала. А на следующее утро нашу бабку Валентину с повязкой на голове увидали, - заканчивает Колька, - Вот так!

Глава 21

Василина

- Сможешь идти? - хмурится Колька, склоняясь над моей ступней, - Вроде небольшая мозоль.

Я присаживаюсь на плоский камень и издаю мучительный стон. Мне сложно переносить боль. Я очень чувствительная, но сила духа и жажда знать правду все равно перевешивают. Я поднимусь на эту сопку, чего бы мне это не стоило.

- Я дойду, - смотрю наверх, - Я справлюсь.

- Может, подорожник приложить?

- Не надо, - отказываюсь сразу.

Я протягиваю руку, и Колька помогает мне подняться. Затем осторожно сую ногу в тапку и шагаю дальше.

- Подорожник, он от всех ран помогает.

- Мне нужны антисептик и пластырь, Коля, - проговариваю тихо, - Вряд ли подорожник сможет их заменить.

- Ну... как знаешь, - ведет плечом, - Твоя нога.

Продвижение вперед, в виду болезненности каждого шага, значительно замедляется. Я устала, мое дыхание сбито, кожа покрыта испариной.

- Главное, чтобы заражения крови не произошло, - продолжает он рассуждать, - Там и до гангрены недалеко.

- Замолчи!.. - прошу я.

Он идет вверх, не зная усталости. Размышляя вслух, размахивает руками.

- Хотя сейчас такие протезы делают, что...

- Коля!

Мозоль на моей ступне болит сильнее, и каждый шаг дается все тяжелее и тяжелее.

- Далеко еще? - спрашиваю спустя несколько минут.

- Почти пришли.

Я собираю всю свою волю в кулак и, страшно хромая, добираюсь таки до вершины. Падаю в траву и раскидываю руки.

Я это сделала!.. Я дошла! Я покорила свой Эверест! Все-таки я очень - очень целеустремленная!

От гордости за себя на глазах выступают слезы.

Колька, приложив ладонь ко лбу в виде козырька, смотрит вокруг. Я, немного отдышавшись, тоже поднимаюсь и едва не немею от видов, что открываются мне.

- Как красиво!

- Да!..

Бескрайние зеленые луга и перерезающие их многочисленные речки и ручьи. Рощицы и густой темно-зеленый лес вдали.

Бодуны с высоты птичьего полета кажутся россыпью пары десятков игрушечных домиков.

- В том озере купаются? - показываю пальцем на синюю, переливающуюся в лучах закатного солнца, водную гладь.

- Да! Можем сходить! И в Поганке купаются, но там вода холоднее и течение быстрое.

- Где? - кажется, что ослышалась.

- Поганка, - смеется Колька, - Это местные так реку называют.

- Почему Поганка? У нее что, нет официального названия?

- Есть. Херота.

- А-а-а... Ну, Поганка, так Поганка. Нормальное название.

Найдя камень побольше, я достаю телефон из кармана и присаживаюсь. Нагретый солнцем за день, он кажется удобнее любого, самого мягкого, кресла.

- Ну, что?.. Ловит? - спрашивает Колька, пытаясь заглянуть в экран моего Афони.

- Ловит, ага.

Неполная шкала, но, думаю, этого будет достаточно, чтобы выйти в интернет и узнать, как живут без меня мои друзья.

Первым делом захожу на страницу Рафаэля и проваливаюсь в водоворот развлечений, тусовок и вписок. Рафа у бассейна с пивом на крыше небоскреба, на вечеринке в загородном отеле в окружении парней и девиц, из которых я знаю только половину, в клубе с Мией и еще несколькими нашими друзьями. И ни одного совместного фото с горячо любимой бабушкой.

Не похоже, чтобы он скучал по мне. Сильно не похоже. В нашей переписке ни одного нового сообщения.

Почувствовав внезапно выросший в горле ком, растираю шею ладонью.

- Все нормально? - интересуется Колька, присев справа от меня на корточки.

- Пока ничего не ясно.

С этими словами я отправляюсь на странички наших с ним общих друзей. У братьев Соловьевых почти идентичные в ним фото, у Шпачека подробности того, как они гоняли ночью на своих спортивках, а вот на станице моей подруги Мии...

То, что я вижу в ее ленте, едва не заставляет меня заскулить от обиды. Танец в клубе, который никак нельзя назвать дружеским. Руки Мии обвивают шею Рафаэля, а его - ее необъятные булки. Лучше бы это была плоскозадая Махоркина!

Комментарии под фото меня и вовсе добивают.

«Рафа, жги»

«Кисуня, вы такая красивая пара!»

«Аааа... Уииии... Ми-ми-ми»

Последнее от Костюшкиной, у которой словарный запас, как у попугая из Тиктока.

Двойное предательство, как удар ножом в спину. Громко всхлипнув, я прячу лицо в ладонях.

- Что?! - раздается тут же озабоченный голос Кольки, - Горе какое?..

- Горе! - восклицаю я, - Беда, Коль!..

Глава 22

Василина

Лежа спиной на прохладной траве и закрыв глаза сгибом локтя, я пытаюсь вспомнить момент, с которого началось сближение Рафаэля и Мии. С того, когда мы вместе с ней облизывали его фото или, когда она заявила, что отдаст одну свою сиську за возможность помять его упругий зад?

Я, наивная и доверчивая дура, воспринимала все как шутку, а она действительно с самого начала имела на него виды?..

А Рафа?.. Что ему изначально мешало выбрать ее, а не меня? Для чего были все эти «Василина, твои грация и обаяние не знают границ», «Васенька, ты луч света в темном царстве моей души»?!

Фу!.. Лицемерный говнюк!

Да, чтобы у него отсохло все, что можно! И у Мии тоже! И сиськи, и задница и ее лживый язык!

- Вась!.. - раздается рядом обеспокоенный голос его Превосходительства, - Васька, ты только не умирай, ладно?.. Дождись Антона, он скоро приедет.

Я убираю руку, открываю глаза и вижу склонившегося надо мной пацана. Упираясь руками в полусогнутые колени, он внимательно смотрит в мое лицо.

- От разбитых коленок не умирают, Коля.

- А от разбитых сердец?

Садится рядом и взмахом руки откидывает назад отросшую челку.

- От разбитых сердец тоже, - вздыхаю тяжело.

В моей груди глубокая рана, и душа истекает кровью. Мои преданные светлые чувства превратились в тысячи серых осколков. Но иногда стоит разбить сердце, чтобы освободить место новой любви.

Хм... Отличная идея для статуса в соцсетях. Красиво, тонко, мудро.

Все-таки я очень - очень умная.

- Долго вы были вместе? - спрашивает Колька тихо.

- Да... Две недели, - всхлипываю я, все еще не веря, что Рафа мог так поступить со мной.

- А с подружкой?

- Два года.

- Змея, - цедит он, отпинывая носком кеда камушек.

- Подколодная, - подтверждаю я.

- Да, Васька, невезучая ты в любви. Сначала твой парень, потом Толик...

- Блин, Коля! - пихаю его кулаком в бок, - Не нужен мне ваш Толик! Он мне вообще не нравится!.

- Правильно - правильно, - кивает пацан, - Ты, главное, при Людке это почаще говори.

В этот момент на поляну выезжает машина и простреливает густую темноту ярким светом фар.

- Тоха!.. - восклицает Колька, подскакивая на месте, - Тоха едет!

Толчок в груди и окатившая с головы до ног жаркая волна на время притупляет невыносимую сердечную боль.

Включив фонарик на телефоне, Коля начинает прыгать на месте. Баженов, мигнув фарами, дает понять, что видит нас.

Я сажусь, отряхиваю одежду и поправляю растрепавшиеся волосы.

- Тоха, мы здесь! - кричит пацан, сложив руки рупором.

- О, Боже!.. - ахаю я, когда, чуть скинув скорость, Антон перезжает реку прямо на внедорожнике.

- У него знаешь, какая крутая тачка! Зверь!.. - тараторит Колька, - По любому бездорожью ползет!..

- Круто...

Еще минута, и джип Баженова останавливается у подножия сопки. Слышится глухой стук двери и голос Антона:

- Вы, блядь, какого хрена там забыли?

- За интернетом ходили! - отвечает Колька, - Васе очень надо было.

- Коля!.. - шиплю, дергая его за штанину.

- Что?..

- Ничего! Помоги мне!.. - прошу, протягивая руку.

Обхватив мое запястье, он помогает мне подняться на ноги. Та, что покалечена, болит почти так же сильно, как моя разорванная в клочья душа. Балансирую, стараясь на нее не опираться.

Антон добирается до нас всего через несколько минут. Чуть запыхавшийся, немного взъерошенный, злой и красивы-ы-ый!

От радости видеть его в горле почему-то начинает свербить. Закусываю губы.

- Она мозоль натерла и коленку расшибла, - докладывает Колька тут же, - Я говорил, что это плохая идея.

- Ничего ты не говорил! - выдыхаю возмущенно.

- Ее парень бросил, - рассказывает дальше, - Изменил с лучшей подругой.

- Ясно, - говорит Антон, наклонившись и поддев мою ногу под коленом, - Показывай.

Я, стреляя в его Превосходительство гневными взглядами, скидываю тапку и демонстрирую Баженову свою рану.

Он касается ступни пальцами, я вздрагиваю, как от удара током.

- С коленом что? - спрашивает, пытаясь потрогать его.

- Разбила, - отвечает за меня Коля, - Там кровь на джинсах.

Тихо выругавшись, он выпрямляется и, обвив мою талию, подхватывает меня на руки. Пискнув от приятной, чего греха таить, неожиданности, обнимаю его шею.

- Крепче держись, - предупреждает Антон, начиная спускаться.

- Ага...