Принцессам в офисе не место

1

— Хлоя! — Ирвина, кикимора из соседнего отдела, навалилась грудью на мой стол, да так, что стоявший на краю столешницы фикус покачнулся. Я поспешно подхватила его, пока цветок не разбился. — Ты слышала? Генерального поменяли! Говорят, новый то ли из Бессмертных, то ли кто похуже!

— Да? — я машинально прижала фикус к себе и подалась к собеседнице. Та, сверкая глазами и наматывая на палец зеленую прядь, тут же выдала мне все, что знала: и про то, что новые инвесторы решили отправить нашего старого начальника, господина Цоргена, на заслуженную пенсию. И про то, что теперь компанией будет руководить новый генеральный директор, сын владельца контрольного пакета акций. Он-де недавно вернулся из-за границы, где набирался заморского управленческого опыта, и теперь намеревается обрушить весь этот опыт на нас.

— Ты же потом расскажешь, какой он? — заныла Ирвина и не унималась, пока я клятвенно не пообещала пересказать все, что узнаю. А что не узнаю — додумать и пересказать, потому что без свежих сплетен от меня Ирвина в следующий раз не уйдет.

Да уж, сходила в отпуск. Стоило отлучиться на неделю, а у меня уже начальника поменяли!

— Ты, главное, сразу выясни, что у нового генерального с яйцами, — напутствовала меня Ирвина, и тут от двери послышался громкий и значительный кашель. Мы, подскочив, синхронно повернулись — и увидели перед собой высокого мужчину с собранными в хвост платиновыми волосами и поблескивающими на кончике носа квадратными очками. Строгий костюм, сидящий на нем, как влитой, и массивные часы из последней коллекции на запястье заронили во мне нехорошие подозрения. А кто это у нас такой состоятельный? Не сын ли нового инвестора?

— Дамы, — безупречно вежливо кивнув нам, мужчина подошел ближе. — Так что вы там должны выяснить, я не расслышал? Про мои… что?

Если бы не едва заметная усмешка, я приняла бы его слова за чистую монету. Но сейчас лишь встала, нацепив на лицо заученную секретарскую улыбку. Нет уж, от меня он уточнения не дождется! Да и вообще… Бессмертные, потомки знаменитого Кощея, были известны своей привычкой прятать смерть в самых странных вещах, и поэтому интерес Ирвины к... хм… яйцам вполне понятен.

— Я пошла, — быстро сориентировавшись, Ирвина мигом исчезла за дверью. А я осталась один на один с новым боссом, который, похоже, теперь примет меня за извращенку. Хотя, может, еще не все потеряно, и я смогу произвести хорошее впечатление? Если не первое, то хотя бы второе.

— Добрый день, господин… — я улыбнулась так, что щеки заныли от напряжения.

— Альберт Сориа, — подсказал мужчина и любезно пояснил: — Ваш новый генеральный директор.

— Добро пожаловать, господин Сориа, — пропела я. Вот как он доброжелательно улыбается! Похоже, второе впечатление удалось! Да и вообще, может, он не слышал… про яйца? Наверное, все-таки не слышал. Не то не вел бы себя так вежливо.

— Зайдите ко мне, — безошибочно определив ведущую в его кабинет дверь, он шагнул к ней. Я бездумно подалась следом — и тут мужчина вдруг резко развернулся, так что я чуть не впечаталась в его грудь.

— Ко мне можно без фикуса, — серьезно произнес начальник. Я только сейчас поняла, что до сих пор прижимаю цветок к груди. Крепко, будто любимое дитя. — Или вы считаете, что без присмотра его тут же выкрадут враги?

— Э-э-э…нет, — проблеяла я и отступила, чтобы водрузить цветок на стол. Заодно и блокнот возьму. К начальству нужно идти с блокнотом — это правило я заучила еще в первый день работы, когда предыдущий начальник, господин Цорген, заставил меня записывать поручения на руке.

— И сделайте мне сначала кофе, — донеслось из кабинета: новый начальник уже успел открыть дверь и скрылся внутри. — Черный, два сахара и никакого молока. Если получится сварить что-то сносное, кто знает, может, и покажу вам свои … яйца, — и на этой ноте дверь кабинета захлопнулась, а я закусила губу от досады. Вот… язва! Все-таки услышал…

Ладно, еще не все потеряно! Выдохнув, я направилась на кухню — варить кофе. Я приготовлю начальнику такой напиток, что он не только забудет об этом небольшом недоразумении, но и сразу поймет, что за сокровище ему досталось в виде меня, секретаря Хлои Хаммингхем!

Через несколько минут, вооружившись подносом и блокнотом, я осторожно толкнула дверь кабинета. На подносе, кроме кофе, была вазочка с тонкими, полупрозрачными кунжутными печенюшками, пара белоснежных салфеток и надраенная до блеска серебряная ложечка. Старый начальник, тучный господин Цорген, был жуткий сладкоежка. И когда он появлялся в плохом настроении, я всегда знала, как его утихомирить. Уж если это не расположит господина, как его там, Сориа, ко мне, то я увольняюсь.

За прошедшие пару десятков минут начальник уже успел очистить письменный стол от бумаг и кучей свалить их на стул.

— Вижу, вы не потрудились подготовить кабинет к моему прибытию, — констатировал мужчина, вытаскивая из ящика целую стопку рекламных листовок и засушенный яблочный огрызок.

— Меня не предупредили! — возмутилась я несправедливому обвинению. — Я была в отпуске. И только сегодня вернулась, а тут такие новости…

— О новом начальнике с его яйцами, — поддакнул мужчина, выуживая из следующего ящика бухгалтерский отчет и ядовито-зеленые кружевные стринги. — Это случайно не ваше?

— Не мое, — ледяным тоном отозвалась я и бухнула поднос на стол так, что чашечка тончайшего фарфора жалобно звякнула о блюдце. Фу… А интересно, чьи они? Но ко мне совершенно точно не имеют никакого отношения! — Ваш кофе, господин Сориа.

2

Регистрация прошла до невозможности странно. Женщина с укладкой в стиле «воронье гнездо» и ярко накрашенным ртом несколько раз переспросила, точно ли мы хотим зарегистрировать брак. Не поставить на учет внезапно проснувшиеся магические способности? Не написать завещание?

От завещания господин Сориа непререкаемым тоном отказался, от регистрации способностей — тоже. Неудивительно, его дар василиска должен был быть уже зарегистрирован. Собственно, поэтому мужчина и носил очки — требование закона. Конечно, не каждый человек в очках — василиск. Но каждый василиск должен носить защитные средства, чтобы случайно не навредить окружающим.

В итоге, когда я уже решила, что боссу придется снова их снимать и зачаровывать женщину, она все же согласилась поженить нас и открыла торжественный зал с пыльными букетами бумажных цветов у стен.

Речь про отплывающий корабль молодой семьи я благополучно прослушала и встрепенулась, только когда от нас понадобились какие-то действия.

— Согласны ли вы, жених…— спросила чиновница и выжидающе уставилась на господина Сориа.

В ее глазах явно читалась жалость, а вот во взглядах, которые она бросала на меня — осуждение. Ясно, она решила, что я обманом женю на себе такого приличного и воспитанного человека. Да знала бы она!

«Приличный человек» тем временем согласился, и женщина переключилась на меня.

— А вы, молодая невеста, согласны ли…

Ее взгляд остановился на моем животе, прикрытом деловым пиджаком. Она что, решила, что у нас брак по залету?

— Согласна, — оскорбленно отозвалась я и одернула полы пиджака. Нет у меня никакой беременности!

— Тогда распишитесь в свидетельстве о браке, — плавным речитативом пропела чиновница и отправила нас за специальный стол.

— Ну вот, а вы боялись, — шепнул мне начальник, ставя размашистую подпись. Как будто женился уже не в первый раз. Может, он брачный аферист?

— Я не беременна, — зачем-то сообщила я регистраторше, расписываясь и отдавая ей ручку.

— Очень на это надеюсь, — господин Сориа выразительно вздернул бровь.

А было бы неплохо — будь я беременна, ему пришлось бы потом платить алименты. Отцом записывают того, кто состоял в браке с матерью ребенка. Эх, жаль, что я веду исключительно сознательный образ жизни и в порочных связях не замечена. А без них дети обычно не появляются.

— Вы идете, Хлоя? — мой новоиспеченный супруг застыл в дверях зала.

— Да, господин Сориа, — поспешно засунув свидетельство о браке в папку, я догнала мужчину и зашагала следом. Взгляд выхватил ошарашенное лицо чиновницы с раскрытым от удивления ртом, и мы вышли на улицу. Да, обычно супруги так друг друга не называют.

Видимо, это тоже пришло начальнику в голову, потому что, пока мы ждали магокар, он задумчиво произнес:

— Когда мы будем в Адрабе, наверное, вам стоит обращаться ко мне как-то… менее официально.

— Дражайший супруг? Властелин моей жизни? Господин и повелитель? — тут же накидала я несколько вариантов. На подозрительный взгляд мужчины я лишь честно вылупила глаза: а что? Я придумываю разные обращения! И пусть он только попробует согласиться на любое из них…

Однако тут мужчина еле заметно усмехнулся и отозвался:

— Просто Альберт.

— Да, господин и повелитель, как скажете, господин и повелитель, — сладким, как рахат-лукум, голосом проворковала я. Тут из-за угла показался асфальтово-серый нос нашего магокара, и я приняла серьезный вид.

— Доиграетесь, — еле слышно шепнул мне на ухо мужчина.

Его дыхание шевельнуло прядь волос у виска, послав по телу мурашки, и я сбежала со ступенек, чтобы нырнуть в безопасное нутро магокара. Не доиграюсь — я всегда знала, где нужно остановиться. И конкретно теперь я собиралась принять деловой и отстраненный вид — чтобы один василиск не решил, что может позволить себе лишнего. Но вот за внушение я отыграюсь… Альберт.

Дорога обратно до офиса заняла около пятидесяти минут, и вернулись мы как раз к обеду. Наша компания, «Предприятие по добыче и переработке сырой магии “Магик Холдинг”», занималось, собственно, добычей и переработкой сырой магии. Под холмами в часе езды от столицы, густо заросшими папоротником, билось сразу несколько магических источников. Мы рыли шахты, добираясь до этих источников, выкачивали магию, очищали от примесей — а затем заливали в артефакты. Артефакты нужны были для того, чтобы работали маговизоры и магофоны, ездили магокары и ползли по улицам вместительные магобусы. Да даже для того, чтобы вечером почитать книгу при свете нормальной лампы, а не лучины, и то нужен был крошечный артефакт-цилиндр.

Наше предприятие было вторым крупнейшим в Беловодском царстве, и когда я устроилась сюда несколько лет назад, то не могла нарадоваться. Да и сейчас была довольна работой несмотря на то, что офис располагался так далеко от города, и все мои коллеги были нелюдями. От месторождения так фонило, что находиться рядом могли лишь магические существа, колдуны да полукровки. Впрочем, я и сама не человек. По паспорту — маг земли, а по сути…

— Вредина ты! — выпалила за обедом Ирвина. — Неужели ничего интересного не выяснила?

— Выяснила, — честно отозвалась я. — Он не Бессмертный. Василиск, из Невзоровых.

3

После такого сумасшедшего дня я бежала к корпоративному магобусу чуть ли не со слезами счастья на глазах. Все, теперь можно часик подремать, пока едем до города, а потом десять минут пешком — и я дома.

Можно было бы, конечно, попросить выделить мне комнату в общежитии при шахте, но я предпочитала каждый день возвращаться домой. Во-первых, мне нравилось вечером прогуливаться по гудящему, сияющему огнями мегаполису. Смотреть на прохожих всех рас и народов, гадать, как их занесло в столицу Беловодья и чем они живут. Покупать салат на ужин в кулинарии и круассан в пекарне — на завтрак.

А во-вторых… Рядом с шахтой мне было неспокойно. Я старалась лишний раз не подходить к штольням. Потому что… потому что мне лучше держаться подальше от открытой породы и разрытой земли. Купленные за бешеные деньги амулеты надежно закрывали от поиска, но береженных боги берегут.

— Хлоя, пойдем в пиццерию? — отвлекла меня Ирвина.

Я с сожалением покачала головой.

— Мне надо вещи уложить. Завтра в первый раз лечу в командировку. Даже не знаю, что с собой брать.

— А-а…— чуть разочарованно протянула подруга. Ее лицо тут же приняло обеспокоенное выражение: — Ты там осторожно… А то знаю я этих адрабцев. В прошлом году была там по путевке, так меня гид чуть в гарем не продал! Повез якобы шубы покупать, завез в какой-то дом. А там джинн черноглазый, все меня сладостями угощал да комплиментами заваливал… Хорошо, что я не стала ничего есть и пить, а то бы околдовали.

Закончив рассказ, Ирвина тяжко вздохнула— наверное, после долгого рабочего дня она иногда жалела, что не попала в гарем. Лежала бы там на кушетке, пила шербет да отщипывала от грозди полупрозрачный фиолетовый виноград. Я же от ее предостережений на миг напряглась, но следом почти сразу расслабилась. Я же уже замужем! То есть, гарем мне точно не грозит.

Замужем… Я обдумывала это и пока мы ехали, и пока я шла домой. С ума сойти. Разве могла я сегодня утром представить, что к вечеру буду уже замужней дамой? Да к тому же окажусь женой красавца-олигарха: при всей вредности характера стоило признать, что мой шеф был весьма привлекательным мужчиной. Хотя брак у нас такой же фальшивый, как эти сумки Шинель у подземного перехода.

Мне внезапно стало грустно оттого, что у меня нет ни парня, ни ухажера — только фальшивый муж. И что, получается, у меня была свадьба без платья, кольца и торта.

«Ну хотя бы последнее я в силах исправить», — решила я и толкнула дверь кондитерской. Куплю себе на ужин тортик, может, хоть настроение немного поднимется.

После ужина из торта собирать чемодан стало веселее. Решив, что в деловой поездке мне понадобятся в основном костюмы, я упаковала несколько офисных нарядов, ночную сорочку и косметичку. Вроде бы на пару дней хватит. Так, а я же только что о чем-то таком важном подумала…

Вспомнив, я схватила блюдце и, коснувшись экрана, нашла номер нового начальника. Хорошо все-таки, что техника теперь стала такой удобной: сто лет назад мне пришлось бы катать яблочко по блюдцу, пока рука не отвалится. А теперь просто включаю блюдце и все, можно писать и звонить. Лишь яблоко на задней панели напоминает о традиционных способах использования этого средства связи.

«Нам нужны кольца», — напечатала я и нажала «отправить». Без колец никто не поверит, что мы действительно женаты. Тут взгляд упал на мой раскрытый чемодан посреди комнаты. Да, наверное, то, что у меня нет брендовых вещей и дорогих украшений, тоже вызовет подозрения. Ну да я просто скажу, что у меня жадный муж, и все. А вот без колец изображать из себя супружескую пару будет уже сложнее.

Блюдце пиликнуло, оповещая о сообщении, и я нажала на экран. «Да». И все? Не «Да, Хлоя», и не «Вы правы, как хорошо, что вы об этом вспомнили»! У него что, буквы платные? Не говоря уже о том, что я так и не поняла, купит ли он кольца сам или поручает это мне…

Негодующе фыркнув, я отбросила блюдце и потопала чистить зубы. Все, хватит думать о работе. Лучше лягу спать пораньше.

Однако, уже устроившись в постели, я вдруг решила почитать, что пишут о начальнике газеты. Так… Поищу в сети. Конечно, вряд ли о нем будет много статей, он же не кинозвезда… Ой!

Статей о господине Сориа оказалось не просто много, а очень много: мужчина с завидной регулярностью посещал светские вечеринки и часто попадал под прицел камер. А в прошлом месяце он расстался с известной моделью, Саванной Фергюсон, после чего якобы был безутешен. Нажав на фото господина Сориа, обнимающего высокую худую блондинку, я в первый миг не поверила, что это он: такое у него было мягкое, расслабленное выражение лица. Они с моделью смотрели друг на друга, улыбались и выглядели абсолютно счастливыми.

Хм… Почему же тогда они разорвали отношения? Выключив блюдце, я положила его на зарядный артефакт и задумчиво уставилась в темноту. Может, он изменил ей? Или она ушла к другому? Интересно…

Хотя важным было не это. После того, как я увидела, с какими девушками встречается господин начальник, я могла быть абсолютно спокойной за свою девичью честь. Я, обычная Хлоя Хаммингхем, не являлась обладательницей оленьих глаз и тонких, как ветки, лодыжек. А значит, могу хоть ночевать с господином Сориа в одной постели, если придется: после этакой лани на меня он точно не позарится.

Противный писк будильника ворвался в сон на самом интересном месте. Я как раз попала к джиннам, и они разрешили мне загадать три желания. Я уже попросила дом и бесконечный банковский счет и как раз хотела пожелать эликсир бессмертия. Но тут писк блюдца возвестил, что все это сон.

4

Я не бегала так ни разу в жизни. Ни в первый вечер после приезда в столицу, когда за мной шли какие-то подозрительные личности — как выяснилось позже, просто соседи. Ни в тот день, когда Ирвина сказала, что в магазине Феруччи девяностопроцентные скидки. Скидки, кстати, оказались чьим-то первоапрельским розыгрышем — когда мы с ней, задыхающиеся и красные, вломились в магазин, цены были все так же заоблачны и недосягаемы.

В какой-то момент начальник сообразил, что я прилично от него отстаю. Выругавшись вполголоса, он вернулся за мной и вдруг крепко схватил за руку. Бежать на буксире было чуть легче, благодаря чему через несколько минут мы все-таки оказались у выхода к воздушным плавательным средствам. К счастью, еще до того, как одно конкретное средство отбыло в Адрабские эмираты.

После забега я дышала тяжело и прерывисто, как чудом спасшийся утопленник. Босс же даже не запыхался, и его бледное лицо ничуть не раскраснелось от упражнения. Он точно человек, а не упырь? Те тоже выглядят неплохо, пока с осиновым колом не познакомятся. И бегают быстро…

— Ваши билеты и паспорта, — улыбчивая девушка у стойки проверила документы и провела нас к отдельному выходу, в то время как остальные пассажиры толпились в огромной, как хвост змея-полоза, очереди. — Вам сюда, — пропела она и распахнула двери. А за ними оказались шаткие деревянные сходни, другой конец которых лежал на… на самом настоящем ковре-самолете!

Транспортное средство было огромным и напоминало своего родственника с пола гостиной только прямоугольной формой и узором. Его края непрестанно волновались, словно ковер был огромным морским скатом, а откуда-то из-под брюха, то есть с изнанки, доносился мерный гул. Все пространство ковра занимал огромный шатер с окнами, из которых выглядывали пассажиры.

Ой, мамочки… Что-то мне страшно к ним присоединяться! И это несмотря на то, что уже расположившиеся на ковре пассажиры выглядели вполне спокойными. «Хотя, если они не переживают, то и мне не стоит», — решила я и смело шагнула на сходни. А затем нечаянно посмотрела вниз, после чего ноги оцепенели, а руки сами собой мертвой хваткой вцепились в перила.

— Хлоя? — шагающий впереди начальник удивленно оглянулся. При виде моего белого как мел лица его удивление сменилось удрученно-обреченным выражением. — Только не говорите мне, что вы боитесь высоты!

— Не скажу, — прохрипела я, с ужасом глядя на далекую землю внизу. — Я ни разу не летала. Вот и не знала, что это, оказывается… так высоко!

— Сейчас будет еще выше, — «обнадежил» меня господин Сориа.

Вот бессердечный тип! Однако «бессердечный тип» почему-то не спешил бросать меня на произвол судьбы. Наоборот, он вернулся и принялся терпеливо уговаривать меня разжать ладони.

— Тут совсем невысоко, — услышала я его проникновенный голос. — А зачаровать вас при свидетелях я не могу, поэтому придется идти самостоятельно. А если не пойдете, то…— тут он схватил меня за запястья и принялся отдирать от перил, — то я оторву вам руки, Хлоя, а безрукий секретарь мне без надобности!

Умом я понимала, что надо разжать пальцы и идти за ним. Ковры были вполне надёжным средством передвижения, те же магокары гораздо опаснее. Но вот тело отказывалось слушаться команд мозга и продолжало цепляться за ограждение с неведомо откуда взявшейся силой. Если я и уйду отсюда, то только вместе с перилами!

Наверное, начальник серьезно занимался каким-то спортом, потому что через некоторое время он все-таки смог отделить меня от ограждения. А затем поскорее, пока я не успела снова схватиться за перила, перехватил мои запястья. Однако как мужчина ни пытался развернуть меня и подтолкнуть к ковру, ноги все еще отказывались двигаться.

— В следующий раз я надену вам на глаза шоры, как лошади, чтобы вы не видели, куда идете, — наконец, с досадой пробормотал он и, вдруг нагнувшись, подхватил меня на руки.

— Я не против, — просипела я и для верности вцепилась в шею господина Сориа так, что тот покачнулся.

Мне почему-то показалось, что сейчас начальник перебросит меня через перила. Вдруг он разозлился, что я его позорю?! Однако на лице господина Сориа читалась лишь легкая обреченность. Такая бывает у родителей неуправляемых детей, которые приводят свое чадушко на детскую площадку, где оно радостно жрет песок, лезет на дерево и падает оттуда на головы другим людям. Похоже, начальник уже тоже понял, что командировка будет не из легких. Я вдруг забеспокоилась, что после нее меня, как проблемного секретаря, могут уволить. А чем я тогда буду платить за квартиру? А на что жить? Надо прикинуть варианты… Лучше буду думать об этом, чем вспоминать о пугающей пустоте под нашими ногами, от которой нас отделяет лишь ненадежный мостик!

Господин Сориа, вероятно, тоже задумался о шаткости трапа, потому что резко ускорился и, в два шага преодолев сходни, ступил на ковер-самолет. Тут же стало чуть спокойнее, потому что ковер был гораздо больше и, как мне казалось, прочнее, чем сходни.

— Ваш билет, — заступившая дорогу стюардесса ничуть не удивилась тому, что один пассажир несет другого. С трудом разжав сведённые судорогой пальцы, я протянула ей сначала свой билет, а потом и документы начальника, которые пришлось вытащить из нагрудного кармана его пиджака. — Молодожены! — с понимающей улыбкой кивнула девушка, углядев в паспорте свежий штамп. — Прошу, вам сюда!

После ее слов другие пассажиры, до этого глядящие на нас с неким подозрением, расслабились, а откуда-то даже раздались жидкие хлопки. Я криво улыбнулась, чувствуя, как лицо заливается густой краской. Боги, вот я опозорилась! Теперь господин Сориа поймет, что я никогда не летала на ковре-самолете, и сочтет меня настоящей провинциалкой…

5

Прибыли? Вздрогнув, я разлепила глаза и выпрямилась. Ох, как же затекла шея… Какие на этом ковре-самолете неудобные подушки! Недовольно скосив глаза на подушку, я, к своему удивлению, обнаружила вместо нее… плечо босса. Господина Сориа! Мама дорогая, я что, весь полет дрыхла на собственном начальнике? Он же сейчас меня уволит!

Странно, но эта мысль почему-то показалась мне жутко смешной. Наверное, шампанское еще не успело выветриться, и сейчас оно выходило из меня смешинками, которые оказалось невозможно сдержать. И поэтому, вдруг хихикнув, я испуганно зажала рот ладонями. И тут же подняла на мужчину исполненный ужаса взгляд. Не рассердился?

— Простите! — выдавила я и снова зачем-то хихикнула. — Я совершенно не умею пить!

Точнее, я хотела сказать именно это. Но целая бутылка, опустошенная в одиночестве, сделала речь жутко неразборчивой, и я выдала нечто вроде «Я совршенно не умьюпить».

К счастью, мужчина оказался способен к расшифровке нечленораздельной речи.

— Я понял, — хмыкнул он. — А теперь предлагаю покинуть это гостеприимное воздухоплавательное средство. Если, конечно, вы не задумали сразу вернуться домой.

Ну уж нет! Путь обратно прямо сейчас, да еще и без успокаивающей магии начальства, я не выдержу. Вскочив, я огляделась и только сейчас поняла, что пассажиры уже вышли, а шатер был пуст. Лишь стюардесса вымучено улыбалась, переминаясь с ноги на ногу у сходней — наверное, мечтала поскорее выпроводить нас и заняться своими делами. Вот и не будем задерживать человека, и… Ой!

Лишь сделав шаг, я тут же опасно покачнулась и уцепилась за спинку кресла. Как ковер шатается!

— Это не ковер шатается, а вы, — разгадав причину задержки, господин Сориа мученически вздохнул. Но не стал бросать меня на произвол судьбы, а крепко схватил за руку и буквально поволок за собой.

— Закрыть глаза, — мимоходом скомандовал мужчина, протащив меня мимо умиленно взирающей на нас стюардессы, и я послушно зажмурилась. А когда через несколько шагов, получив разрешение, снова их открыла, то обнаружила, что сходни остались позади, и я нахожусь уже в здании воздушного вокзала.

— Ура! Земля! — с облегчением выдохнула я, ступив на мраморный пол.

От радости даже закружилась голова, и я упала бы, если бы не господин Сориа, который в последний момент успел меня подхватить.

— Вы же не собираетесь целовать пол? — с убийственной иронией поинтересовался мужчина. — Не советую, потому что он вряд ли достаточно чистый. Идите прямо!

Я тут же оскорбленно выпрямилась. Ах, он еще и веселится за мой счет! Однако от выпитого ноги путались так же, как и мысли в голове, и поэтому боссу пришлось приобнять меня и придерживать. От его горячей руки, умостившейся на моей талии так привычно, словно ей было там самое место, меня отчего-то бросило в жар, а сердце судорожно заколотилось. Ой, это еще что за фокусы! Наверное, лучше мне пойти самой, чтобы в голову не лезли всякие неправильные мысли…

Но, едва я попробовала отстраниться и сделать шаг самостоятельно, как тут же покачнулась и чуть не упала. Пол в адрабском воздушном порту был какой-то странный и все норовил вздыбиться, коварно сделав подсечку беспечным путешественникам.

— Это какой-то кошмар, — прошипел рядом со мной босс и, снова крепко притиснув к себе, для верности еще и перехватил мою руку и переплел наши пальцы: чтобы я так легко не сбегала. И стояла ровнее. — Больше никаких командировок! Будете сидеть в приемной и охранять свой фикус.

— Можно подумать, я напрашивалась!

Я тут же надулась, стараясь скрыть смущение, накрывшее меня от столь близкого контакта. Лучше буду злиться, чем думать о том, какие у него крепкие и длинные пальцы, и как приятно от него пахнет парфюмом: свежо, ненавязчиво, и в то же время хочется придвинуться ближе, вдохнуть аромат…

Так, соберись, женщина! О чем мы там говорили? О том, что больше меня не возьмут в командировку? Да пожалуйста!

— Думаете, мне нравится работать… в такой обстановке? — и я обвела рукой зал прилетов, в дальнем конце которого высились кабинки таможенников.

Заметив их, господин Сориа безуспешно попытался придать мне более устойчивое положение. А затем, поняв тщетность, тяжко вздохнул и поволок к ближайшему пограничнику.

— Не забудьте, что вы моя жена. Ведите себя естественно, — напутствовал меня мужчина.

Я тут же задумалась. А как ведет себя жена такого человека, как господин Сориа? Наверное, у нее увеличенные заклинанием губы, — я выпятила губы, — приклеенные ресницы, — я старательно захлопала глазами, — и…

— Хватит корчить рожи! — шикнул босс. — Зачем вы пучите глаза?

Я обиженно фыркнула, но все же прекратила попытки изобразить из себя жену. Затуманенный шампанским мозг хотел спать, а не проходить таможню, и мысли с трудом пробивались через мутную пелену сонливости.

— Добрый день! — оскал раздраконенного моими причудами начальника больше напоминал крокодилий, но таможенник не повел и глазом. Он лишь смерил нас профессионально-цепким взглядом и уткнулся в наши документы. Я же уставилась на него с настоящим восхищением: это же джинн! Впервые вижу живого джинна! И ничуть они не синие, вопреки легендам. Обычные люди, просто чуть более смуглые и с темными, как чернослив, глазами.

6

Было уже довольно поздно, и нас сразу же проводили в столовую — ужинать. Я настолько устала после целого дня в пути, что едва держала глаза открытыми, и броское великолепие отделки меня почти не поразило. Подумаешь, у нас в подземном дворце тоже повсюду позолота и бирюза с аметистами. Вот если бы мне показали настоящего живого слона или хотя бы пальму, я бы посмотрела! А разглядывать драгоценности и золото не так интересно.

Некоторое оживление вызвал лишь ужин — все-таки завтрак был давно. Однако от обилия баранины и жареных лепешек меня быстро потянуло в сон. Заметив это, начальник учтиво извинился и попросить показать своей дорогой жене ее комнату, а потом весьма неучтиво ткнул меня локтем в бок, чтобы я не уснула лицом в тарелке.

— Да, господин Сориа, — пробормотала я, встрепенувшись, и тут же поправилась: — То есть… господин и повелитель моего сердца.

— Пойдем, Хлоя, пока ты не заснула прямо тут, — вздохнув, босс уже как-то привычно сцапал меня за руку и повел по коридорам вслед за слугой. А затем, когда тот гостеприимно указал на одну из дверей, распахнул ее передо мной и зашел следом.

— Э-э… Господин Сориа? — я тут же проснулась и подняла на него исполненный подозрения взгляд. Надеюсь, он не собирается составлять мне компанию? Не думаю, что ночью меня нужно охранять.

— Хлоя, начинай уже называть меня Альберт, — попенял мужчина. — А то привыкнешь, и потом будет сложно объяснить коллегам, почему ты зовешь начальника «господин и повелитель моего сердца».

— Ну, если я буду звать вас по имени, это тоже будет непросто объяснить, — возразила я чисто из упрямства и внезапно зевнула.

— Все, спать, отставить споры, — тут же отреагировал мужчина.

— А вы? То есть, ты, Альберт? — поправилась я под его укоризненным взглядом, хотя обращаться так к руководству было очень непривычно.

Мое беспокойство о начальнике имело почву. Пусть мужчина выглядел, как обычно, и ничем не выдавал усталости, я-то помнила, как рано встала. Скорее всего, господин Сориа, то есть, Альберт, поднялся еще раньше — частный сектор с коттеджами состоятельных жителей был на другом конце города от воздушного порта.

— Я в порядке. Ничего, долго мы не засидимся. Спокойной ночи, Хлоя.

— Спокойной ночи, — эхом отозвалась я.

Взявшись за ручку двери, мужчина чуть помедлил. И когда я уже подумала, что сейчас он скажет что-то еще, отрывисто кивнул и, распахнув дверь, вышел. А я осталась одна.

Впрочем, спать хотелось так, что сейчас меня это только радовало. Я мельком осмотрела свою комнату, обставленную все с той же варварской роскошью. Диван с шелковыми подушками, низкий столик, заставленный сладостями, кровать под полупрозрачным кисейным балдахином. Вот она-то мне сейчас и нужна!

Быстро приняв душ, легла, накрывшись тонким расшитым одеялом. Какой же сегодня был длинный, наполненный событиями день… «После такого точно не усну», — подумала я и тут же провалилась в сон, словно меня выключили.

А утром, проснувшись резко, будто от толчка, в спешке заметалась по комнате. Мне же ничего не сказали! Куда идти? Когда переговоры? Ох, вдруг я проспала переговоры! Это было бы совершенно непрофессионально…

Тут в памяти начали всплывать воспоминания о вчерашнем дне, и я на миг застыла — перед зеркалом, с совершенно ошарашенными глазами и расческой в руках. А потом заковыристо выругалась и стукнула себя этой самой расческой по лбу. Ужас! Мало того что вчера я напилась на работе… командировка — это же работа? Так еще и дрыхла на своем начальнике! И чуть было не испортила всю маскировку!

Вспомнив, как уверяла таможенника, что я — самая настоящая жена с кольцом, я закрыла лицо руками. Как только он нас пропустил… Все, сегодня буду вести себя, как идеальная, примерная и вышколенная секретарша из фильмов!

Приняв это решение, я собралась в рекордные сроки и уже через десять минут стояла на пороге комнаты. На мне было строгое офисное платье, гладкий — волосок к волоску — пучок на голове не оставлял ни малейшего намека на фривольность, а в руках был зажат блокнот. Все! Секретарь Хлоя Хаммингхем к рабочему дню готова! Можно направляться на поиски начальника.

Однако, едва я открыла дверь и шагнула в коридор, как чуть не врезалась в того, кого искала — в господина Сориа собственной персоной.

— Доброе утро! — гаркнула я, как новобранец на плацу, и вперила в руководство преданный взгляд.

— Хлоя, что ты так кричишь, — к моему удивлению, мужчина страдальчески сморщился и на миг прижал руку к переносице. А когда отнял, я заметила на его лице явные признаки усталости. Он что… вчера поздно лег? Неужели допоздна засиделся с клиентами? А мне сказал, что не будет долго с ними разговаривать!

— У тебя такой обвиняющий вид, словно мы и вправду женаты, причем лет десять, — вдруг хмыкнул мужчина. И, развернувшись, указал куда-то вперед. — Пойдем, нас ждут в столовой. Я уже успел тут… освоиться, — и начальник снова поморщился.

— Кхм… — кашлянув, я осторожно поинтересовалась: — А вы… вчера еще долго разговаривали, господин Сориа? То есть, Альберт, — поправилась я в ответ на предупреждающий взгляд мужчины. Опять забыла, что в Адрабе мы на «ты». Впрочем, в коридоре никого, кроме нас, не было, так что ничего страшного.

— Долго, чуть ли не до трех ночи, — признался мужчина и в неожиданном порыве откровенности пожаловался: — Они все не хотели отпускать меня! И почему-то утверждали, что у нас мальчишник. Хотя его устраивают перед свадьбой, а я уже вроде как женат.

7

Неверяще моргнув, я еще раз оглядела кресло, где остались мои платье, туфли и блокнот. Блокнот все еще был тут — вот он, лежит на сиденье, ярким фиолетовым пятном выделяясь на бежевом бархате подушек. Но… но где моя одежда? Может, ее унесли слуги? Странно… Так, сейчас отыщу главную жену и спрошу.

Тут за спиной хлопнула дверь, и в «предбанник» хамама, где все девушки переодевались, царственно шагнула именно та, кого я собиралась искать. Зарифа, главная жена Амера.

— Хлоя! А ты чего стоишь? — удивленно спросила женщина.

— Как раз хотела узнать, где…— начала было я. Однако Зарифа, недослушав, подхватила меня под локоть и поволокла в какую-то дверь.

— После хамама у нас традиция — пить чай! — тоном гида-экскурсовода объявила она. — А потом слуги принесут вещи. Не переживай, я все подготовила.

Немного успокоившись оттого, что мне пообещали возвратить одежду, я расслабилась. И как оказалось, зря, потому что выданные мне через полчаса вещи были не моими.

— Что это? — потрясенно выдохнула я, поднимая предложенное платье за лямки. — А где моя одежда?

— Твою слуги унесли, потому что она не подходит для торжественного ужина, — Зарифа, казалось, не понимала причин моего возмущения. Ну или старательно делала вид, что не понимает. Почему-то мне казалось, что второе, потому что забирать чужие вещи вряд ли считается нормальным даже у джиннов. — Мы приготовили тебе местное платье. Устроим праздничный вечер!

— Но я не могу это надеть! — в доказательство я легонько потрясла предложенным платьем, красным и пышным. Оно ответило мне мелодичным звоном — от количества нашитых на ткани золотых монет какая-нибудь сорока могла бы скончаться от счастья. Но я, за последние годы привыкшая к сдержанным цветам, не могла оценить это варварское ало-золотое великолепие. — И вообще, у меня есть свое платье для торжественного ужина, и я хотела бы надеть его, — и, сгрузив красный наряд обратно в руки служанок, я попыталась было встать с кресла.

Безуспешно. Тяжелые ладони, лёгшие на плечи, вдавили меня обратно с неожиданной силой. Ой, мамочки… Они себя так со всеми деловыми партнерами ведут?

— Мой дорогой супруг и повелитель решил устроить торжественный ужин в вашу часть, — терпеливо, как маленькой, пояснила женщина. — И велел обрядить тебя в праздничный наряд. А твои вещи, — тут на лице женщины промелькнула тщательно скрываемая жалость, и она помедлила, подбирая эпитеты повежливее: — слишком обычные. На них даже нет вышивки! И самоцветов. И цвет какой-то блеклый.

Невольно хмыкнув, я чуть расслабилась. Конечно, мои деловые платья — серые, темно-зеленые и синие — могли бы показаться слишком скучным этим обитательницам гарема. Они сами одеты так, словно ограбили ювелирную лавку. Ту же Зарифу, в лиловом платье и с ожерельями в три ряда, было сложно обвинить в скромности. Но все равно, это не причина, чтобы прятать мое платье!

Однако все приводимые доводы разбивались о единственный аргумент Зарифы — «муж велел». И поэтому, смирившись, я кивнула, после чего на меня тут же, как коршуны на голубку, накинулись служанки, смиренно ожидавшие исхода разговора. Через полчаса я уже стояла у зеркала, изумленно глядя на девушку с золотыми волосами, уложенными красивыми крупными локонами, и ярким макияжем. Ой… Не слишком ли вычурно для делового ужина?

— А теперь платье! — объявила Зарифа и, подхватив наряд, расправила и двинулась ко мне. А я, сообразив, что в красном платье и с ярким макияжем буду выглядеть несколько… фривольно, скажем так, испуганно шарахнулась от нее.

— Красный — не мой цвет! Мне он совсем не идет! — выкрикнула я. Женщина, не слушая, все надвигалась на меня, словно пыталась ловить бабочку огромным красным сачком, и я, выставив руки вперед, использовала последний аргумент: —И вообще, у нас так не принято!

Странно, но это сработало. Замерев на месте, главная жена на миг сморщила лоб, а потом озабоченно пробормотала себе под нос:

— Точно, у вас ведь другие традиции. Айна! — это она уже гаркнула так, что в окне затряслись стекла, а затем, когда к ней метнулась служанка, пробормотала что-то ей на ухо. Служанка тут же испарилась, словно по волшебству. А когда через несколько минут снова материализовалась в комнате, в ее руках был ворох ткани — слава Богам, не красного цвета, а вполне пристойного молочно-белого. — Вот! — довольно кивнув, Зарифа передала вещи мне. — Примерь, Хлоя, тебе очень пойдёт!

Вздохнув, я взяла вещи и зашла за ширму. Не знаю, пойдет или нет, но светлое платье явно лучше вырвиглаз красного. Да и вышивки на нем явно меньше, поэтому я буду хотя бы отдаленно напоминать секретаршу. Наверное… Кошмар, неужели все командировки такие? Не зря я не хотела ехать!

Однако я не решилась громко возмущаться, чтобы не портить отношения с женой клиента, и страдала молча, одновременно натягивая платье. Зеркала за ширмой не было, и поэтому одеваться пришлось практически на ощупь. Ладно, выйду и увижу, насколько ужасно и непрофессионально я выгляжу в этом шелковом балахоне.

Однако, не успела я выбраться из-за ширмы и шагнуть к зеркалу, как меня все же поймали. Точнее, Зарифа, погадав момент, с ловкостью тореадора набросила на меня какую-то тряпку, в которой я тут же запуталась. Ой! Запеленали!

— И вот так! — произнесли над ухом, тряпку дернули, и она наконец-то села как надо. А я обнаружила, что могу видеть. Не очень хорошо, потому что смотреть нужно было через небольшую прорезь для глаз. И через эту самую прорезь, взглянув в зеркало, я увидела…

8

Свадебный банкет? Зал вдруг дернулся и поплыл вместе со всеми цветами, шарами и гостями. В ушах зашумело, и я покачнулась…

И тут же ощутила, как мою руку крепко сжали, отчего мельтешение, наконец, прекратилось, а гул в ушах разбился на отдельные различимые приветствия.

— Хлоя, — негромко окликнул начальник. Повернув голову, я обнаружила, что он пришел в себя быстрее и уже успел натянуть на лицо вежливую улыбку. Однако, стоя близко, я видела, что эта улыбка скорее напоминала хищный оскал. — Ты знала, что тут готовится этот… сюрприз?

— Нет, — я отрицательно замотала головой. В моем голосе явственно прозвучал ужас, потому что стоящий неподалеку фотограф разразился новой серией вспышек. Вдруг эти фотографии попадут в прессу? Тогда моей маскировке конец! Можно паковать вещи и собираться под венец… Ну уж нет!

Спешно прикрыв лицо блокнотом, я было дернулась назад, к спасительному выходу. Но оказалась перехвачена бдительным начальником, который для верности придвинул меня к себе и приобнял.

— Не вздумай бежать, — наклонившись ко мне, шепнул он на ухо. — Клиент смертельно обидится.

— Но фотографии! — в панике отозвалась я, пытаясь незаметно выдрать свою руку. — Мне нельзя фотографироваться! У меня… ээ… строгая семья. Если они увидят это фотографии, мне не жить!

Точнее, новоиспеченному мужу не жить. Но не стану зря его пугать.

— Местные традиции запрещают фотографировать женщин, — успокоил меня мужчина. — Поэтому все фотографии, скорее всего, отдадут только нам. На память. Но если ты переживаешь…

И тут, сняв очки, будто бы для того, чтобы выгоднее смотреться на фото, господин Сориа лучезарно улыбнулся прямо в камеру. Я, нервно сглотнув, последовала его примеру. Но едва обрадованный фотограф, джинн из местных, щелкнул затвором фотографического артефакта, как прибор вспыхнул, выпустив в потолок струю огня и вызвав испуганный вопль стоящих поблизости гостей.

— Вот и все, а ты боялась, — бросив на меня быстрый взгляд, с еле заметной усмешкой произнес босс. А затем повел вперед, к радушному Азиму Амеру, пока я пыталась вернуть отвисшую челюсть на место.

Ничего себе у моего начальника магия…

Фотографа на миг стало жалко — он замер на месте, с лицом черным, как у трубочиста, и все еще пытался понять, что произошло. Но в моем случае разрешать кому-то себя фотографировать смерти подобно, поэтому я лишь извинительно улыбнулась ему и пошла дальше, туда, куда меня волок господин Сориа. Ничего, наверное, его наниматель, Азим Амер, заплатит за испорченный фотографический артефакт.

Меж тем Альберт уже привел, точнее, практически приволок меня к нашему чересчур радушному клиенту, которого мне сейчас хотелось придушить. Но тот, наверное, не слишком умел читать по лицам, потому что развел руки и обнял нас вместе с господином Сориа, на ходу выкрикивая:

— Альберт, брат! Разве я мог не отпраздновать твою свадьбу? Тем более, если ты так занят, что на родине тебе некогда отмечать. А ведь жену никак нельзя лишать свадьбы! Видишь, как она рада празднику!

И джинн уставился на меня с восторгом любящего дядюшки, который только что подарил племяннику щенка, не учтя, что у того аллергия. И поэтому пришлось растянуть губы в улыбке, изображая неземную радость: джинн ведь действительно старался порадовать нас. Но… какой же ужас он тут устроил!

А через полчаса я поняла, что была неправа. Потому что обычным словом «ужас» нельзя было передать тот балаган, который вокруг нас завертелся. Но обо всем по порядку.

Вначале нас проводили на почетные места, украшенные лентами и цветами. Посередине стола стоял белый торт, отчего-то напоминающий приманку в ловушке. Круг сыра в мышеловке. А мы, жирные мышки, беспечно сели на уготованные нам места…

— Хлоя, успокойся, ничего страшного не происходит. Мы просто поедим, сделаем вид, что польщены вниманием, и все. Уже на завтра у нас обратные билеты, ты помнишь? — качнувшись ко мне, шепнул господин Сориа.

Владел собой мужчина великолепно: сейчас на его лице было абсолютно невозмутимое выражение, и лишь мне, сидящей подле, было заметно, как кровожадно сжимаются его пальцы на столовых приборах: как будто он еле сдерживается, чтобы не воткнуть нож. Да не в стейк, а прямиком в радушных хозяев, устроивших нам этот «праздник». Однако голос начальника был совершенно спокоен, словно он не только рад неожиданному торжеству, но и лично принимал участие в организации.

—Да, — я нервно кивнула. От дыхания мужчины у меня по шее почему-то пробежал табун мурашек, и бросило в жар. Чтобы скрыть нервозность, я схватилась за бокал, стоящий передо мной на столе, и сделала большой глоток.

К сожалению, джинны решили, что невесту не стоит спаивать, и в моем бокале был всего лишь сок — жидкость полезная, но для успокоения малоподходящая. Поставив бокал обратно на стол, я обнаружила, что рука мелко трясется, и поспешно спрятала ее под столешницу. А через миг вздрогнула оттого, что ее ободряюще сжали.

Верно, нужно успокоиться. Я слабо улыбнулась господину Сориа, благодаря за поддержку. Оттого, как крепко его рука, сильная и теплая, сжимала мою ладонь, мне действительно стало поспокойнее. Ничего, это просто обычный ужин…

— Танец молодых! — вдруг зычно проорали из другого конца зала. Встрепенувшись, я вскинула взгляд на гостей и обнаружила джинна, одетого в щегольской костюм-тройку по последней моде. Причем мода была наша, асгардская, а не местная. — Я много лет провел в Асгарде! — меж тем разливался соловьем джинн. — Изучил все местные традиции, и знаю, что на свадьбе молодожены должны станцевать танец! Альберт! — пылающий воодушевлением взгляд джинна остановился на моем начальнике. — Брат моего брата — мой брат! И поэтому, дорогой брат, я привез тебе в подарок настоящий асгардский оркестр, который сыграет все песни, под которые у вас принято веселиться на свадьбах!