Принцип домино. Покой

Пролог. Когда черное слишком черное

Восемь лет назад…

Дождь заливал лобовое стекло патрульной машины, смазывая очертания серых улиц Северного Нордэма. Офицер Монро сделал радио погромче, заглушая в рации голос диспетчера, сообщавшего об очередном нарушении порядка в филиале Преисподней под красивым названием «исторический центр Нордэма», но, по сути, больше смахивавший на декорации фильма о постапокалиптической антиутопии в готическом стиле.

— Ну же, давай, давай! — подгонял он нападающего футбольной команды, слушая трансляцию матча по радио. Пассажирская дверь машины открылась, впуская дождь и ветер с улицы.

— Двинули, — Ходж сел в машину, громко хлопнув дверью и смахивая воду с куртки.

— Все как обычно? — спросил Монро напарника, заводя машину и отъезжая от ломбарда, рядом с которым припарковались патрульные несколько минут назад.

— Твоя доля, — Ходж протянул ему горсть сжатых в руке намокших под дождем купюр, которые удалось вытрясти из барыги, толкавшего траву в переулке.

— Дождь распугал всех клиентов? — хмыкнул Монро, пряча купюры в карман форменной куртки. — Если так пойдёт и дальше, то его бизнес накроется, — ехидно заметил он, чем вызвал смешок Ходжа.

— Он толкает траву в подворотне. Это самый стабильный бизнес, какой только есть в этом районе. Никому не помешает немного расслабиться время от времени, — Ходж достал сигарету и затянулся в приоткрытое окно.

— Тебя послушай ты бы и сам не прочь, как ты говоришь, расслабиться, — Монро поддел напарника, внимательно высматривая препятствия на покрытой водой проезжей части.

— Я предпочитаю другую зелень, — засмеялся Ходж, ровно складывая купюры в карман.

— Эта зелень всем по душе. Мне бы… — Монро не успел договорить. На капот практически упал молодой человек и застучал ладонями по стеклу. — Что за… — выругался Монро, удаляя по тормозам.

— Долбаные торчки, — Ходж выскочил из машины, оттаскивая упавшего человека.

— Помогите, прошу вас, офицер! — умолял несчастный и вцепился в копа обеими руками.

— Сэр, объясните, что произошло, и желательно спокойно.

Молодой человек отпустил полицейского, вытер кровь с разбитой губы тыльной стороной ладони и шарил растерянным взглядом по лицу патрульного.

— Нас вас напали? — подоспел на выручку напарнику Монро.

— Да, — окончательно растерялся молодой человек, глядя в пустоту невидящим взглядом. — Да! — но собрался, и уверенно кивнул он.

— Успокойтесь и расскажите, что произошло. Мы постараемся помочь, — пытался прояснить ситуацию Ходж и внимательно осматривал свалившуюся прямо на капот работу в мерзкий вечер под проливным дождем.

Парень не старше двадцати пяти в немного порванной и смятой одежде в целом выглядел прилично и опрятно. Шмотье на порядок дороже, чем у здешних обитателей городских трущоб. Мокрые русые волосы с левой стороны измазаны кровью, нижняя губа и бровь разбиты. Общая картина для копов оказалась ясна: хороший мальчик зашел в плохой район, где нашел неприятностей с местными. И в подтверждение молодой человек продолжил сбивчиво объяснять, размахивая руками:

— Он… вышел из-за угла… все произошло так быстро, я не успел запомнить лица, — он не мог отдышаться то ли от быстрого бега, то ли от страха.

— Успокойтесь и постарайтесь все вспомнить, — офицеры насторожились и переглянулись. Нападение в вечернее время на белого, всем видом намекавшего, что при деньгах, в районе, где и днем-то для таких, как он, небезопасно, типовая ситуация для патрульных, сулившая кучу проблем и бумажной волокиты.

— Как он выглядел? — спросил у потерпевшего Монро, уже догадываясь, что услышит в ответ.

— Крепкий такой, среднего роста, не старше меня, в черной куртке и черном капюшоне, — тараторил худощавый парень, потирая лоб в месте удара.

Ходж и Монро обменялись скептическими взглядами: получай они по доллару, когда слышали схожее описание, могли бы потягаться денежным состоянием с Дональдом Трампом.

— Что-нибудь еще помните? — настойчиво расспрашивал Ходж напуганного потерпевшего, потерявшего концентрацию при виде крови на руке.

— У него глаза такие… Большие и злые, — парень зажмурился и всхлипнул, — и он ударил меня вот сюда и достал этот…

— Пистолет, — закончил за него Монро.

— Да! Такой… — потерпевший изобразил жест, словно крутил магазин револьвера, — черный.

— Нападавший? — уточнил Ходж.

— Да… Нет! Пистолет. И нападавший, — запутался парень. — А как вы догадались? — он округлил глаза в удивлении, а офицеры переглянулись и вздохнули.

— В какую сторону он пошел?

Вечер обещал пройти весело. Патрулю предстояло ездить по разбитым улицам в поисках одетого в черную куртку с капюшоном парня со злыми глазами и черным пистолетом. Иными словами — искать не просто иголку в стоге сена, а иголку в стоге иголок.

— Туда, он точно побежал туда, — уверенно указывал парень в сторону, куда стекались отбросы старого города: район Deep Sea — несколько кварталов вокруг гостиницы Посейдон.

— Это было ужасно, офицер, понимаете? Я думал, он меня убьёт, клянусь вам, он был просто огромным и размахивал пистолетом прямо перед моим лицом, — заверещал молодой человек в испуге.

В преддверии шторма

В окончании рабочего дня полицейский участок центрального департамента Нордэм-Сити гудел растревоженным ульем. Поднятый на ноги личный состав не покладая рук отыскивал жалкие крупицы информации о киллере, объявившемся в городе спустя несколько лет затишья в карьере. Наделав немало шума, убийца покромсал шестерку Формана — одного из местных воротил, известного в народе под кличкой Куки-Монстр. В убойный и в отдел по особо тяжким то и дело поступали звонки с донесениями из разных районов Нордэма о замеченном на улицах человеке с ножом. Ожидаемо, на поверку все вызовы оказывались ложными. В городе, кишевшем преступниками разных мастей, пьяная поножовщина и банальный грабеж никак не относились к категории особо опасных, и скорее попадали в разряд рядовых. После проверки вызовов патрульными выезжать на места никто из детективов не спешил.

Следователи вытрясали души из информаторов. Патрули прочесывали Нордэм вдоль и поперёк. Сотрудники экспертной службы проверили каждую молекулу с места обнаружения и с самого тела убитого из шайки Формана, но даже после всех ухищрений копы так и оставались с пустыми руками.

С тяжелой от беспрерывной работы головой и помещенным в нее легким сотрясением, последствия которого еще давали о себе знать, детектив Уэст пытался анализировать имевшиеся на руках сведения. Кропотливо и тщательно выстраивал цепочку событий, что падающими фишками домино накладывались друг на друга. Одно за другим: причина и следствие. В начале труп пропавшего белого воротничка Томпсона неожиданным всплытием поднял на уши половину отдела особистов во главе с комиссаром Морганом. Через несколько дней старые доки, будто по волшебству, взлетели на воздух, наградив детектива Уэста в процессе слежки за сходкой банд жуткими ушибами и сотрясением. В столь коротком промежутке времени громом среди ясного неба вклинился побег заключенных из психиатрической лечебницы Фросткрик, где за одну ночь освободилась половина палат сектора с особыми условиями содержания. В довершение всей истории давно позабытый всеми киллер, когда-то носивший странное прозвище Кельт, бросил на порог логова Монстра открытку с перерезанным горлом.

При опросе свидетелей с места преступления у клуба La Bries, все вменяемые изображали искреннее удивление, разводили руками и пожимали плечами, утверждая, что произошедшее без малого шок для них всех. Лгали, проще говоря. Самому Куки-Монстру и этого показалось мало. Подосланная для отвода коповских глаз стриптизерша вертела перед Уэстом хвостом и стелилась, будто кобыла в поре. За Тайб такого никогда не замечалось, что наводило на мысль о затронутых личных мотивах ее босса. Ко всему прочему вишенкой на торте стало имя, озвученное сотрудником компании, где работал почивший Томпсон. Слышалось оно похуже диагноза Альцгеймер. Эванс. Миа Эванс. С его появлением в расследовании вопросов стало кратно больше ответов.

Казалось, что копы ходят по кругу и возвращаются к одному и тому же выводу: без подмоги им не справиться. Вот только помощь не спешила брать трубку и отвечать на звонки, пока Коннор Уэст уже больше часа пытался ей дозвониться и не выпускал телефон из рук.

— Да, твою ж мать! Ответь ты уже! — швырнул он мобильник на стол, едва не опрокинув стаканчик с отвратительным на вкус кофе на документы по делу Томпсона, чем заработал недовольный окрик напарника.

— Эй, упоротый Лис! Осторожнее! Кому ты все названиваешь? — сержант Закари поднял на него глаза, покрасневшие от недосыпания и сгустившегося над ними сигаретного дыма. Недоумение Фрэнка объяснялось просто: как что-то еще, кроме гнева комиссара за несанкционированную слежку, могло заставить Уэста так сильно нервничать.
— Есть тут одна… умница-на-заднице-пуговица, — огрызнулся Коннор, пустым взглядом уставился в дисплей. — Увижу — прибью! — негодовал он и опять бросил телефон на стол, чтобы через мгновенье взять и возобновить звонки.

Один. Второй. Третий. В трубке по-прежнему слышались гудки. Потеряв терпение, Коннор набрал ее номер еще раз:

— Последний, — и уже решил бросить это бесполезное занятие, как неожиданно ему ответили… — Ты где? — Уэст помнил, что она ничего ему не должна и не будет играть в подозреваемую на допросе.

Заслышав ее голос, Уэст подпрыгнул со стула и вновь едва не опрокинул стаканчик с треклятым кофе. Фрэнк только недовольно покосился на не в меру возбужденного напарника и отодвинул стакан подальше от документов. Коннор не отличался изобретательностью в темах для бесед. «Ты где? Что делаешь? Почему не отвечала?» — ждало ее каждый раз при их очередном разговоре, порой срывавшемся на крики. Здесь любому требовалось собрать последние крупицы самообладания и храбрости для ответа. Она не исключение и чаще всего жалела, что вообще согласилась с ним говорить. Проработав не первый год следаком, Уэст знал, на что давить — взывал к ее совести. Чуял, что та предательски заскребла пенопластом по стеклу, стоило ей увидеть, что звонит именно он. Подло? Наверное, но для Коннора Уэста на первом месте всегда результат. О методах он побеспокоится сильно потом.

— И тебе привет, моя головная боль, — она все же не проигнорировала вызов и не стала откладывать малоприятный разговор. — Со мной все хорошо, успокойся, — видимо, ей заранее известно, о чем ее собирались расспрашивать, вернее — допрашивать в угоду профессиональным деформациям Уэста. — Собираюсь домой, — поспешно выпалила она, и быстро замолчала, прикусив язык с осознанием, что сболтнула лишнего.

Все еще находясь при исполнении, Уэст зацепился за последнюю фразу:

— Что значит домой? Город кишит психами! Я думал, ты давно уже дома! — крикнул он в трубку, но собеседница не собиралась давать ему спуску.