Принимай вызов, детка

Пролог.

Отец Кейт был военным, поэтому сколько девушка себя помнила они вечно переезжали из города в город.
Сколько школ она сменила? Если честно, то сбилась со счёта.
Нужно ли объяснять насколько это тяжело для подростка?
Переезды, новые коллективы, необходимость заново выстраивать отношения – все это ложилось непосильным грузом на её плечи и не могло не отразиться на её характере.

Подростковый возраст – это и так время бурь и перемен, когда самооценка нестабильна, а потребность в признании сверстников огромна. В такой ситуации, когда ты постоянно вынужден начинать все с нуля, найти свое место становится невероятно сложной задачей. Ты как перекати-поле, гонимый ветром перемен, лишенный корней и чувства принадлежности.

Каждая новая школа – это новые лица, новые правила, новая программа. Вроде бы и учишь одно и то же, но подается оно совершенно по-другому. И каждый раз приходилось заново доказывать, что ты чего-то стоишь, что ты не просто «новенькая», а вполне себе способная ученица.

Бывало, конечно, и обидно. Когда только-только начинаешь заводить друзей, когда чувствуешь, что вот-вот станешь частью коллектива, – и вдруг снова чемоданы, погрузка, прощания в спешке. Но отец всегда говорил: «Это жизнь, дочка. Нужно уметь приспосабливаться». И он был прав.

Кейт завидовала тем, у кого была возможность пронести дружбу через годы, разделить радости и горести, знать, что есть место, куда всегда можно вернуться. У неё же, казалось, не было ничего, кроме чемодана и смутного воспоминания о том, каким было её «настоящее» я.

Разумеется, были и плюсы. Девушка научилась быстро адаптироваться к новым условиям, находить общий язык с разными людьми, не бояться перемен. Но эти навыки дались ей дорогой ценой. За ними скрывались одиночество, тревога и постоянное ощущение, что она – временный гость в этом мире.

Теперь, когда её спрашивали, откуда она родом, ей сложно было ответить однозначно. Она как перекати-поле, которое носило ветром по разным уголкам страны. Но Кейт не жалела ни о чем. Ведь именно благодаря этим переездам она научилась выживать и стала тем, кем являлась сейчас. Человеком, который не боится перемен и готов к любым вызовам.

Она научилась ценить моменты и не привязываться к местам. Это был своеобразный защитный механизм, выработанный годами кочевой жизни. Ведь боль расставания всегда была острее, когда корни успевали пустить глубоко.

Однако, несмотря на всю приобретенную стойкость, Кейт мечтала о доме. Не о конкретном месте, а о чувстве принадлежности, о возможности быть собой. Ей хотелось ощутить тепло очага, создать свой собственный мир, где она могла бы расслабиться и не бояться, что завтра придется снова собирать чемоданы.

Но девушка никогда не думала, что её желание осуществиться такой ценой.
Что её отец в самом расцвете сил умрёт от инфаркта.
Весть о смерти отца обрушилась на Кейт, словно лавина, погребая под собой все ее надежды и мечты. Она всегда знала, что жизнь не сахар, но потеря самого близкого человека заставила ее усомниться во всем.

Похороны прошли как в тумане. Кейт механически принимала соболезнования, улыбалась дальним родственникам, которых видела впервые в жизни. Она чувствовала себя чужой на этом празднике чужой жизни. И только когда гроб с телом отца опустили в землю, до нее дошло, что он больше никогда не вернется.

Земля глухо стучала о крышку гроба, отсчитывая последние мгновения прощания. Кейт почувствовала, как ее ноги подкашиваются, и кто-то подхватил ее под руку. Она благодарно кивнула, не в силах произнести ни слова. В голове гудело, перед глазами все плыло. Единственное, что она ощущала – это нестерпимая боль, разрывающая ее изнутри и понимание того, что её жизнь никогда уже не будет прежней.

1.

- Кейтлин, собирай вещи, я решила, что нам лучше вернуться в родной город, поближе к бабушке и дедушке, — произнесла мама, наливая себе кофе в свою любимую кружку.
Кейт поперхнулась бутербродом, который пыталась запихнуть в себя находу, потому что снова опаздывала.

- Опять? Мам, ну сколько можно, у меня выпускной класс и экзамены. Неужели это не может подождать до конца года хотя бы? - заныла девушка.
- Во-первых, разговаривать с набитым ртом не прилично, а во-вторых, я не спрашивала твоего мнения, а просто поставила перед фактом. У тебя неделя на сборы.

Женщина поднялась, со стуком поставив кружку в раковину:
- Кейтлин, хватит. Я всё решила. Мне тяжело находиться в этом городе и в этом доме после смерти твоего отца.

- Хоть раз в жизни можно было подумать не только о себе? - в глазах девушки стояли слёзы, — каково мне будет опять начинать всё сначала?
Кейтлин оттолкнула от себя тарелку с недоеденным бутербродом. Ком в горле не давал ей ни говорить, ни глотать.

Она чувствовала, как мир вокруг нее снова рушится. Только-только она нашла общий язык с одноклассниками, начала мечтать о поступлении в местный университет, как все летит в тартарары из-за маминого эгоизма.
- Мам, пожалуйста...

Женщина стояла, обхватив себя руками и глядя в окно невидящим взглядом. Она знала, что каждое ее решение, каждая перемена сказывается на дочери. Но она чувствовала, что должна вернуться домой, к своим родителям, к своим корням. Она нуждалась в их поддержке, в их любви, особенно сейчас:
- Кейтлин, это не обсуждается.

- Тебе легко говорить, мам! Ты хоть раз пыталась поставить себя на мое место? У тебя есть работа, друзья, а я… я каждый раз начинаю с нуля, — голос Кейт сорвался на крик, — как ты не понимаешь, что это моя жизнь, и я хочу сама решать, где и как мне жить!

- Я понимаю, Кейтлин, что тебе тяжело. И мне тоже нелегко, поверь, — наконец, произнесла она тихим голосом. - Но иногда приходится делать то, что необходимо, даже если это причиняет боль.

Девушка ничего не ответила. Она просто молча закинула рюкзак на плечо и вышла из дома, хлопнув дверью. Она знала, что спорить бесполезно. Мама уже все решила и она умела быть непреклонной, особенно когда дело касалось ее собственных душевных ран. Смерть отца подкосила их семью, оставив лишь тень прежней жизни.

А теперь мама решила бежать. Бежать от воспоминаний, от боли, от всего, что напоминало ей об утрате.
И Кейт оставалось только смириться и принять этот удар судьбы.
Она понимала мать, но и себя жалела не меньше. Разве справедливо, что ей приходится жертвовать своим будущим ради маминого исцеления?

Разве справедливо, что она должна расстаться со всем, что ей дорого, чтобы помочь матери убежать от ее горя?
Девушка со злости пнула гору жёлтых листьев, которые только начали покрывать землю.
Листья разлетелись, обнажив серую землю, словно подчёркивая безрадостность момента.

Она наблюдала, как они кружатся в воздухе, словно маленькие, потерянные души, прежде чем снова опуститься на землю, уже не такими яркими и цельными, как прежде. В этом танце увядания она увидела отражение собственного состояния.
Кейт присела на покосившуюся скамейку, в ожидании школьного автобуса.

Внутри все кипело от несправедливости. Обида клубилась в груди, словно ядовитый туман, отравляя все вокруг.
Кейт знала, что нельзя винить мать. Она потеряла слишком много, и ей требовалось время, чтобы прийти в себя. Но разве это означало, что Кейт должна была похоронить свои собственные мечты? Разве ее чувства не имели значения?

2.

Кейт чувствовала себя маленькой и беспомощной перед лицом обстоятельств, которые казались ей непреодолимыми.
Из-за угла показался жёлтый силуэт автобуса, который озарил фарами пустую улицу.
Девушка вздохнула, неохотно отрываясь от созерцания асфальта под ногами и сделала шаг навстречу.

Автобус, скрипя тормозами, остановился прямо перед ней. Кейт поднялась на ступеньки, показывая водителю проездной. Его безразличный взгляд скользнул по ней, не задерживаясь.
Девушка зашла в салон, наполненный знакомыми лицами и ощутила запах старого дизеля и затхлости.

Окинув взглядом немногочисленных пассажиров, она увидела, что её подруга Алана заняла ей место у окна и теперь машет ей рукой.
Кейт, стараясь не потревожить других пассажиров, пробралась к ней, заняв своё место рядом.
- Ну как ты?- прошептала Алана, придвигаясь ближе, — Чего такая хмурая?

Девушка вздохнула:
- Если честно, не очень. Мы переезжаем.
- Как опять? Но твой отец он же...- подруга замолчала понимая, что ляпнула лишнего.
- Умер да, — с тоской отозвалась Кейт, — но оказывается это не спасло меня от нового переезда.

Алана сжала ее руку в знак сочувствия:
- Мне так жаль, Кейт. Я даже не представляю, каково это.
Автобус дернулся, трогаясь с места. Девушка прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая, как пейзаж за окном размывается в серые полосы.
Серое небо, унылые поля, редкие деревушки – все это будто отражало ее внутреннее состояние.

- Дело не только в том, что я скучаю по нему. Это просто… утомительно. Каждый раз, когда я начинаю чувствовать себя где-то как дома, все снова меняется.
- Куда на этот раз? - тихо спросила Алана.
- В другой штат. Мама говорит, что там у нее есть работа. Что это шанс начать все с чистого листа. - девушка усмехнулась, но в ее голосе не было радости.

Алана крепче сжала ее руку:
- Знаешь, что? Мы будем поддерживать связь. Каждый день. И как только у меня получится, я обязательно приеду к тебе в гости. Обещаю.
Кейтлин лишь кивнула, всё глубже погружаясь в безрадостную пучину своих мыслей.
Она чувствовала себя загнанной в угол, как мышь в лабиринте, где нет выхода.

Дорога до школы казалась бесконечной. Автобус то и дело трясло на ухабах, и каждое торможение отдавалось неприятным скрежетом. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь тихим гулом мотора и редкими обрывками разговоров.
Алана тоже притихла, понимая, что подруге сейчас не до неё.

Наконец, автобус подъехал к школьной остановке.
Кейт вышла из автобуса, и холодный осенний ветер обдал ее лицо.
Она плотнее запахнула свою легкую куртку, пытаясь укрыться от пронизывающего холода.

В голове у нее крутились мысли о предстоящей контрольной по математике. Она знала, что должна была уделить больше времени подготовке, но слова матери о переезде казалось вытеснили из её головы все знания.

Алана шла рядом, молча поддерживая.
Кейт знала, что подруга всегда старалась поддержать ее, но сегодня ей не хотелось ничьих слов утешения. Хотелось просто провалиться сквозь землю и исчезнуть.
Хотелось кричать, выть от бессилия, но она лишь сжимала кулаки, стараясь удержать себя в руках.

Они шли по парку, мимо унылых, осенних деревьев. Листья, сорвавшись с веток, кружились в воздухе, словно маленькие, желтые бабочки, унося с собой остатки летнего тепла.
Кейт смотрела на них невидящим взглядом, погруженная в свои мысли.

Вдруг она остановилась и, отвернувшись от Аланы, тихо заплакала. Сначала это были редкие всхлипы, а потом ее прорвало. Слезы текли ручьем, смешиваясь с опавшими листьями под ногами. Алана обняла ее, не говоря ни слова. Она просто стояла рядом, позволяя Кейт выплеснуть свою боль.

3.

Когда поток слёз иссяк подруга произнесла:
- Знаешь, у меня появилась одна идея. Я хочу сделать тебе сюрприз, если у тебя нет никаких планов после школы.
- Сюрприз? - Кейт нахмурилась, — ты же знаешь, что я не люблю сюрпризы.

- Да ладно тебе, Кейт, это будет приятный сюрприз, обещаю! Просто доверься мне, — с мольбой в голосе произнесла Алана. - Ты заслуживаешь чего-то хорошего.
Девушка глубоко вздохнула, обдумывая предложение. После всего пережитого, идея о каком-то сюрпризе казалась одновременно и пугающей, и заманчивой.

С одной стороны, она боялась разочарования, еще одной порции боли. С другой - ей отчаянно хотелось хоть немного радости, хоть капельку позитива в этой серой, беспросветной полосе жизни.
- Ладно, — наконец сдалась Кейт. - Что я должна делать?

- Ничего. Просто будь готова сразу после школы, я тебя украду на пару часов, — загадочно улыбнулась подруга.
Кейт кивнула, ощущая легкий трепет внутри. Гадая что же Алана придумала? Этот вопрос крутился в ее голове, пока она с нетерпением ждала окончания уроков.

Кейт не могла сосредоточиться ни на одном предмете. Математика казалась набором бессвязных символов, история – далеким и неважным прошлым. Все ее мысли были заняты предстоящей встречей с Аланой.

Звонок с последнего урока прозвучал как долгожданный сигнал к свободе. Кейт вылетела из класса, едва попрощавшись с одноклассниками, и помчалась к главному входу. Там, прислонившись к стене, ее уже ждала Алана. В ее глазах плясали озорные искорки, а на губах играла загадочная улыбка.

- Готова к приключениям? - спросила Алана, протягивая Кейт руку.
Кейтлин, не раздумывая, кивнула и крепко сжала ее ладонь. Они вышли за территорию школы и направились в сторону парка.
- Куда мы идём? - не удержалась от вопроса Кейт.

Подруга лишь закатила глаза:
- Ты можешь хоть раз просто расслабиться и отдыхать? Не пытаясь контролировать всё вокруг?
Кейтлин вздохнула, решив довериться подруге:
- Попробую, но это будет не просто.

Они шли по узкой тропинке, петляющей между старыми дубами. Солнце пробивалось сквозь листву, рисуя причудливые тени на земле. Кейт чувствовала, как напряжение постепенно покидает ее, уступая место любопытству.

Алана увидела фургон мороженщика и устремилась к нему.
Девушка оживленно о чём-то беседовала с мужчиной, оживленно жестикулируя руками. Мороженщик, пожилой мужчина с добрыми глазами, слушал ее с улыбкой. Кейт почувствовала тепло в груди, наблюдая за этой сценой.

Алана, подбежала обратно к подруге с двумя рожками клубничного мороженого в руке:
- Смотри! Он сделал нам самое вкусное мороженое на свете! - прокричала она, протягивая Кейт рожок.
Девушка откусила кусочек и улыбнулась:
- Действительно очень вкусно.

Они вместе направились дальше по тропинке, наслаждаясь мороженым и компанией друг друга, пока не подошли к дверям салона красоты.
- А это мой сюрприз, — произнесла девушка улыбаясь.
Кейт скептически посмотрела на вывеску:
- Я не понимаю.

Алана снова хмыкнула и закатила глаза:
- Заходи уже внутрь, глупенькая.
Кейт неуверенно переступила порог, и ее сразу же обдало теплым воздухом, пропитанным ароматами лаванды и свежих цветов. Внутри царил приятный полумрак, а приглушенная музыка создавала расслабляющую атмосферу.

Интерьер салона поражал своей элегантностью: мягкие кресла, зеркала в изящных рамах, и повсюду вазы с живыми орхидеями.
Алана, лучезарно улыбаясь, проследовала к стойке администратора, где ее уже ждала приветливая женщина.

Они обменялись парой слов, и Алана жестом пригласила Кейт пройти за ней, протянув ей каталог.
Кейтлин открыла его и застыла:
- Тату? Ты серьёзно?
Алана тихо рассмеялась:
- Не просто тату, а парные татуировки. Хочу чтоб у тебя навсегда осталась память обо мне, а у меня о тебе.

Кейтлин удивленно захлопнула каталог, будто тот обжег ей пальцы:
- Парные татуировки? Это… неожиданно, — пробормотала она, чувствуя, как щеки начинают предательски алеть. Алана смотрела на нее с лукавой улыбкой, в глазах плясали озорные искорки.

4.

- Я понимаю, это смело, возможно, даже безрассудно, — Алана сделала шаг ближе, ее голос звучал мягко и убедительно, — Но подумай об этом: это не просто рисунок на коже, это символ нашей связи, нашей дружбы. Что-то, что всегда будет напоминать нам друг о друге, даже если жизнь разведет нас по разным дорогам.

Кейтлин продолжала листать страницы, разглядывая сложные узоры и яркие изображения.
Она никогда не посещала подобные заведения и даже не мечтала о таком.
- А какой рисунок ты предлагаешь? - спросила девушка, стараясь скрыть волнение в голосе.

Алана подтолкнула ее в сторону одного из мастеров, который с интересом наблюдал за их разговором. Он с улыбкой поприветствовал их и предложил свою помощь в выборе дизайна. Кейтлин, все еще немного сомневаясь, последовала за ними, чувствуя, как любопытство постепенно берет верх над ее первоначальным скепсисом. Возможно, эта безумная идея подруги окажется не такой уж и плохой.

Алана открыла каталог на странице с изящными изображениями переплетенных цветов:
- Я думаю, что-то вроде этого, не слишком большое, но символичное. Что-то, что отражает нашу дружбу.
Кейтлин внимательно изучала предложенный эскиз. Цветы действительно выглядели красиво и нежно.

И, глядя на сияющие глаза Аланы, она поняла, что не сможет ей отказать.
- Ладно, — выдохнула она, — Я согласна. Надеюсь это не очень больно.
Подруга радостно вскрикнула и обняла Кейтлин, крепко прижавшись к ней:
- Ты не пожалеешь. Это будет не просто татуировка, это будет наша история, запечатленная на коже. Иди первая, пока ты не передумала.

Мастер перенес изображение на кальку, а затем аккуратно на запястье Кейтлин, точно следуя контурам. Когда машинка начала свою работу, девушка почувствовала легкое покалывание, которое постепенно переросло в терпимую боль. Алана держала ее за руку, поддерживая и подбадривая.

Через несколько часов работа была завершена. На руке Кейтлин красовалась изящная композиция из переплетенных цветов с первой буквой имени Аланы. Она выглядела потрясающе.
Глядя на татуировку, Кейт была рада, что решилась на это.

В то время пока делали татуировку Алане, в голову Кейт пришла ещё более безумная идея.
- Я сейчас вернусь, — пробормотала она подруге.
Девушка выскользнула из тату-салона, чувствуя, как адреналин покалывает кончики пальцев. Идея, посетившая ее, была настолько спонтанной и дерзкой, что Кейт сама себе не верила. Но именно эта безумная спонтанность и привлекала.

Она зашла в соседнюю дверь и к счастью там было свободно.
"Была ни была" - подумала девушка.
- Добрый день, вы можете мне проколоть пупок? - обратилась Кейт к мастеру.
Мастер, молодой парень с пирсингом в брови и множеством татуировок на руках, окинул ее быстрым взглядом:
- Конечно, без проблем. Присаживайтесь, — ответил он, указывая на кресло.

Его голос звучал спокойно и профессионально. Кейт немного нервничала, но старалась не показывать этого. Она присела и посмотрела на инструменты, разложенные на столе. Все выглядело стерильно и аккуратно.

- Первый раз? - спросил парень, надевая перчатки.
Кейт кивнула.
- Не переживайте, это не больно. Просто небольшой прокол.
Он начал обрабатывать кожу антисептиком, и Кейт почувствовала легкий холодок.

Она выбрала украшение - простенькую серебряную штангу с маленьким шариком. Мастер отметил место прокола маркером, и Кейт снова ощутила волну беспокойства.
- Готовы? - спросил он, и Кейт, глубоко вздохнув, ответила:
-Да.

Вспышка боли была короткой и острой, как и говорил мастер. Кейт даже не успела испугаться, как все было кончено. Парень вставил украшение, и Кейт смогла увидеть результат в зеркале. Пупок, украшенный серебряной штангой, выглядел совершенно по-новому.
- Если хотите я могу проколоть вам ещё что-нибудь в подарок, — улыбнулся он.

Кейт засомневалась:
- А что обычно ещё прокалывают?
- Ну брови, хрящ уха, нос...
Идея с дополнительным проколом казалась заманчивой, но и немного пугающей.

5.

Кейт никогда не была любителем радикальных перемен во внешности, но сейчас, глядя на воодушевленного парня и свое преображенное отражение, ощущала прилив смелости.
- Нос? - переспросила Кейт, касаясь кончика пальцем. - Это, наверное, очень больно?
Парень пожал плечами:
- Все индивидуально. Кому-то больно, кому-то нет. Но я делаю все максимально быстро и аккуратно. И потом, нострил - это классика. Выглядит мило и ненавязчиво.

Кейт прикусила губу, раздумывая. Нос казался ей слишком смелым решением. Бровь… пожалуй, тоже. А вот хрящ уха - это что-то новенькое.
- А хрящ? Это как вообще? - спросила она. - Там ведь наверное долго заживает?

- Заживает дольше, чем пупок, но если правильно ухаживать, то проблем не будет. Зато смотрится очень стильно, особенно если выбрать красивое украшение. Могу предложить несколько вариантов, — парень указал на витрину, заполненную блестящими сережками разных форм и размеров.

Кейт медленно подошла к ней, рассматривая ассортимент. Возможно, маленький гвоздик в хряще уха - это именно то, что ей сейчас нужно. Не слишком радикально, но достаточно, чтобы почувствовать себя немного другой.
Она внимательно изучала серьги, стараясь представить, как они будут смотреться в ее ухе.

Золотые кольца, серебряные гвоздики, крошечные подвески с камушками – выбор был огромным. Взгляд остановился на маленькой серебряной звездочке. Просто, элегантно и немного загадочно. Кейт представила как звездочка будет поблескивать в лучах солнца, когда она будет идти по улице.

- Покажите мне, пожалуйста, вот эту, — сказала она, указывая на звездочку.
Парень достал украшение из витрины и протянул Кейт. Она подержала его в руках, ощущая прохладный металл. Решение было принято.
- Я согласна на хрящ, — твердо сказала она, возвращая серьгу парню.

Он улыбнулся и жестом пригласил ее к креслу. - Отлично! Сейчас все подготовим.
Мастер быстро продезинфицировал участок кожи на ухе Кейт и поставил маленькую точку маркером.
- Здесь будет прокол. Все устраивает?
Кейт кивнула, стараясь не показывать волнения.

Один щелчок, и все было кончено.
Кейтлин вздрогнула, но боли почти не почувствовала. Парень ловко вставил сережку в прокол и застегнул ее. - Готово! Посмотрите в зеркало.
Девушка подошла к зеркалу и взглянула на свое отражение. Маленькая серебряная звездочка в хряще уха действительно смотрелась стильно и ненавязчиво.

Она поблагодарила мастера, расплатилась и вышла из салона с чувством выполненного долга. Безумная идея воплотилась в реальность, и Кейт чувствовала себя немного другой, немного смелее. Она коснулась украшения пальцами и улыбнулась своему отражению в витрине магазина.

На улице дул легкий ветерок, играя с волосами Кейтлин. Она достала телефон и сделала селфи, чтобы отправить его лучшей подруге.
"Как тебе?" - написала она в сообщении.
Ответ от Аланы пришел мгновенно: "Вау! Круто! А я гадаю куда ты пропала! Тебе идет!".
Улыбка Кейтлин стала еще шире.

Внезапно она почувствовала легкое прикосновение к плечу. Обернувшись, она увидела молодого человека с гитарой за спиной.
- Извините, я просто хотел сказать, что у вас очень красивая сережка. И вообще, вы очень красивая, — произнес он, слегка смущаясь.

Кейт почувствовала, как кровь прилила к щекам.
- Спасибо, — пробормотала она, чувствуя себя немного неловко, но в то же время польщенной.
Молодой человек предложил угостить ее кофе в кафе за углом, но девушка вежливо отказалась:
- Спасибо, но меня ждёт подруга.

- Может тогда в другой раз, — произнёс парень.
Кейтлин кивнула, с грустью понимая, что другого раза не будет.
Скоро она покинет этот город.
Девушка улыбнулась в ответ, стараясь скрыть под этой улыбкой комок тоски, застрявший в горле.

Ей нравился этот парень. В его глазах она видела искренний интерес, в его голосе слышала тепло. Но все это было не вовремя. Вселенная будто нарочно сводила ее с хорошими людьми именно сейчас, когда она должна была уехать.

6.

Его взгляд задержался на ней чуть дольше положенного, и Кейтлин почувствовала лёгкий укол вины. Она действительно была очарована этим парнем, его открытой улыбкой и наивным предложением. Но её жизнь уже была расписана, упакована в чемоданы и отправлена вперёд, в неизведанное будущее.

Она свернула за угол и исчезла в толпе, растворившись в потоке людей, спешащих по своим делам
Телефон девушки зазвонил, на экране высветилась фотография Аланы.
Кейт ускорила шаг, стараясь не оглядываться и подняла трубку.
- Ты скоро?
- Уже на месте. Ты закончила?
Тут дверь тату-салона открылась и подруги столкнулись в дверях.

- Закончила, — улыбнулась Алана, спрятав телефон и демонстрируя запястье, на котором красовалась такая же татуировка с заглавной буквой "К".
- Спасибо тебе за всё, — пробормотала Кейтлин, на глаза которой снова навернулись слезы.
Алана крепко обняла Кейт:
- Ну что ты, глупенькая, не плачь.

Они вышли из салона на залитую солнцем улицу. Шум города сразу окружил их, отвлекая от грустных мыслей.
Алана крепко взяла Кейтлин под руку.
- Пошли выпьем кофе. И ты расскажешь мне, как ты решилась на пирсинг.
- Это ещё не всё, — фыркнула Кейт задирая свитшот и показывая пупок.

Подруга ахнула:
- Ну ты даёшь, мама тебя убьёт.
Улыбка девушки померкла:
- Пусть убивает, тогда мне не придётся собирать вещи и переезжать в очередной раз.
- Может это не так плохо? - попробовала возразить Алана.

- Аль, поверь мне, это отстой. Я просто устала. Устала от этих чемоданов, от этих новых школ, от этих новых людей, которые никогда не становятся моими. А самое паршивое, что всё всегда решают за меня. У меня вообще права голоса нет.
Девушка коснулась пальцем сережки в пупке, — Это мой бунт. Мой тихий, маленький бунт против всего этого хаоса.

Алана вздохнула, понимая отчаяние подруги. Она знала, как часто той приходилось менять место жительства из-за родителей. Стабильность – вот чего ей так не хватало.
- Я понимаю, — тихо сказала девушка, — но не знаю как тебе помочь.
- Да чем ты поможешь? Мне никто не поможет.

- Может быть, тебе поговорить с мамой? Объяснить ей, как ты себя чувствуешь?
- Говорить? Она меня не слышит.
Меня переставляют с места на место, как мебель, даже не спрашивая, удобно ли мне. Ты самый близкий мне человек, но скоро и тебя не будет рядом, — Девушка горько усмехнулась, глядя в окно.

За стеклом заморосил осенний дождь, словно вторя её настроению.
Алана чувствовала, как внутри подруги кипит ярость и обида. Она хотела ей помочь, но понимала, что никакие слова не смогут облегчить её боль:
- Не расстраивайся, мы будем с тобой созваниваться каждый день и рассказывать обо всём, что с нами случилось.

Она осторожно обняла подругу за плечи:
- Ты сильная, и ты справишься, — прошептала Алана, чувствуя, как та вздрагивает под ее рукой, — а я всегда буду рядом, даже если нас разделяют километры.
Она знала, что впереди их ждет непростой период, но верила, что их дружба выдержит любое расстояние.

Они еще немного посидели в обнимку, молча, но понимая друг друга без слов. Расстояние – это всего лишь цифры, а настоящая дружба не знает границ. Алана верила, что их связь станет только крепче, несмотря на предстоящую разлуку.

Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая небо в оттенки розового и оранжевого. Кейтлин знала, что скоро ей пора уезжать, и каждая секунда, проведенная рядом с Аланой, казалась бесценной. Она запоминала тепло ее объятий, мягкость ее голоса, искренность ее улыбки.

В тот день маленькая серебряная звездочка в ухе Кейтлин стала символом перемен, спонтанности и новых возможностей.

7.

Под ногами хрустели опавшие листья, когда Кейт шла по дороге к дому. Солнце уже село и первые звезды начали пробиваться сквозь темнеющее небо. Легкий ветерок играл с ее волосами, разнося по округе запах прелой листвы и дыма от костров.

Вдалеке лаяла собака, а где-то совсем рядом зачирикала птица, словно напоминая об ускользающем лете.
Кейт достала из рюкзака наушники и включила любимую песню. Музыка помогла ей немного отвлечься от тревожных мыслей.

Мелодия плавно вплелась в окружающие звуки, создавая умиротворяющую атмосферу. Кейт закрыла глаза, позволяя музыке вести себя сквозь осенний пейзаж.
Она замедлила шаг, вдыхая прохладный воздух полной грудью.

Осень всегда действовала на нее умиротворяюще. В этой тишине и покое было что-то завораживающее, словно природа готовилась к долгому сну, освобождаясь от всего лишнего. Кейт чувствовала себя частью этого процесса, ощущая потребность отпустить свои тревоги и переживания.

Дорога вилась между деревьями, окрашенными в багряные и золотые тона. Лучи заходящего солнца пробивались сквозь ветви, создавая причудливые тени на земле. Кейт любила это время суток, когда день постепенно уступал место ночи, а мир вокруг наполнялся мягким, рассеянным светом.

На подходе к дому она увидела мать.
Кейт вздохнула, понимая, что умиротворяющая атмосфера осеннего вечера вот-вот будет нарушена.
Женщина стояла у крыльца, сложив руки на груди. Ее лицо, всегда суровое, казалось еще более непроницаемым в полумраке. Кейт знала этот взгляд – предвестник неприятного разговора.

- Кейтлин, ты опять поздно, и не предупредила даже, что задержишься. Неужели так сложно было позвонить?– сухо констатировала мать, как только дочь подошла ближе. В ее голосе не было упрека, только усталость и легкое раздражение.

- Прости, я гуляла с Аланой и совершенно забыла о времени, — ответила Кейт, стараясь сохранять спокойствие. Она знала, что объяснения бесполезны. Мать никогда не признавала никаких оправданий, считая их пустой тратой времени.

- Ты должна больше времени уделять дому и учёбе, – продолжала женщина, не обращая внимания на ее слова, — В доме полно дел, а ты вечно где-то пропадаешь. Когда ты уже повзрослеешь и начнешь думать о будущем?

Кейт глубоко вздохнула, сдерживая раздражение. Она знала этот сценарий наизусть. Каждый вечер одно и то же. Она устала от постоянных упреков и нравоучений. Ей хотелось просто тишины и покоя, но знала, что сегодня ей этого не дождаться. Предстоял долгий и утомительный разговор, который, как всегда, ни к чему не приведет.

- Мам, я скоро с ней расстанусь, может быть навсегда, мне хотелось попрощаться.
Кейт опустила глаза, глядя на потрескавшийся асфальт под ногами. Она чувствовала себя маленькой девочкой, отчитываемой за провинность, и надеялась, что мама хотя бы на этот раз проявит немного понимания.

- Ты даже элементарно не можешь поддерживать порядок в своей комнате! – произнесла мать, повысив голос. - Наведи чистоту, а потом гуляй сколько влезет! Я не прошу многого, Кейтлин. Просто немного помощи по дому и уважения к своей семье.

Девушка сжала кулаки. Уважение? Она чувствовала, что отдает все свои силы этой семье, но все равно оказывалась недостаточно хорошей. Сколько бы девушка не старалась, мать всегда находила в чём её упрекнуть. Она мечтала о своей собственной жизни, о собственных интересах и увлечениях, но чувствовала себя в ловушке, связанной долгом и обязанностями.

- Я знаю, что тебе тяжело, – неожиданно смягчилась мать, но Кейт уже не верила в эту внезапную перемену тона, — Но семья – это самое главное, потом уже всё остальное. Ты должна помнить об этом.

8.

Кейт ничего не ответила. Она просто молча прошла мимо матери в дом, чувствуя себя опустошенной и разбитой. Впереди ее ждал вечер, полный обид и упреков, вечер, который, как и многие другие, оставит горький осадок в ее душе.

Девушка молча сняла куртку, стараясь не смотреть матери в глаза. Она знала наизусть этот сценарий: сначала гнев, потом упреки, затем слезы и в конце – лекция о том, какая она неблагодарная дочь. И все из-за чего? Из-за нескольких часов, проведенных с подругой.

- Кейтлин Уилсон! Это что ещё такое?- сузив глаза и сложив руки на груди, мать в ярости смотрела на неё.
"Началось",- мрачно подумала девушка, застыв на пороге.
Когда мама называла её полным именем это не сулило ничего хорошего.

Кейтлин старалась казаться как можно менее виноватой. Она знала, что любое неосторожное слово или движение может только подлить масла в огонь. В голове лихорадочно прокручивались возможные причины маминого гнева. Новенькая татуировка, о которой она забыла упомянуть? Или всё-таки прокол в ухе?

Мать молчала, продолжая смотреть на Кейт с той же смесью разочарования и усталости. Казалось, она уже давно смирилась с тем, что ее дочь не оправдает ее надежд.
Тишина в комнате сгущалась, давила на плечи. Кейтлин чувствовала себя как кролик, попавший в свет фар.

Она ненавидела эти моменты, когда мать превращалась в сурового инквизитора, выносящего безмолвный приговор.
"Может, дело в оценках?" - пронеслось в голове. Она получила сегодня тройку по алгебре за контрольную, но надеялась, что это проскочит незамеченным.

- Мам, ты о чём? - тихо спросила девушка, пытаясь слиться с окружающей обстановкой и стать невидимой.

Женщина тяжело вздохнула, словно собираясь с силами перед трудным разговором. В ее глазах читалась не только злость, но и какая-то глубинная печаль, которую Кейтлин отказывалась понимать.

Девушка знала, что мать мечтает о другом будущем для нее, о жизни, полной достижений и успехов, о которой она, возможно, сама мечтала в юности. Но Кейтлин не хотела соответствовать этим ожиданиям. Ей хотелось просто жить своей жизнью, совершать ошибки и учиться на них.

Женщина подошла ближе и схватила дочь за руку, причиняя боль.
- Я спрашиваю что это такое?!- процедила она, указывая на тату на запястье и на звёздочку в ухе.
"Это она ещё не знает про пупок. Наверняка на коже останутся синяки", — мрачно подумала девушка, слегка поморщись.

Кейт молчала, опустив взгляд.
Мать всегда отличалась консервативными взглядами, и татуировка с пирсингом были для неё верхом неприличия, бунтом против всего, во что она верила.
- Отвечай! - голос женщины звенел от сдерживаемого гнева. - Кто тебя надоумил на эту… мерзость?

Кейт выдохнула:
- Никто. Я сама. Это мое тело, и я решаю, что с ним делать.
Мать презрительно фыркнула, явно не веря ни единому слову. Она всегда подозревала Кейтлин во лжи, даже когда та говорила правду. Это было частью их нескончаемой игры в кошки-мышки, в которой никто не выигрывал.

В глазах женщины вспыхнула ярость. Она отпустила руку дочери и отступила на шаг, словно желая сохранить дистанцию от чего-то грязного и отвратительного.
- Ты меня не слышишь, совсем? Ты же моя дочь! Ты должна быть гордостью нашей семьи, а не… посмешищем! Как я теперь людям в глаза смотреть буду?

Девушка почувствовала, как к горлу подступает обида. Она устала от постоянного давления, от попыток соответствовать чужим ожиданиям.

9.

- А ты меня слышишь, мам? - тихо произнесла Кейт, — хоть раз слышала?
К тому же мне уже всё равно, что подумают люди, — произнесла девушка.
- Ты думаешь, я не вижу, как ты катишься по наклонной? Ты совершенно не думаешь о своем будущем! Ты просто тратишь свою жизнь впустую! - продолжала причитать мать, заламывая руки в театральном жесте.

Кейт поджала губы, стараясь сдержать подступающую волну ярости. Слова матери, словно заезженная пластинка, звучали в её голове бесконечным эхом. Она чувствовала, как внутри неё нарастает глухое раздражение, но старалась не дать ему вырваться наружу. Зачем спорить, зачем доказывать? Всё равно ведь не услышит.

- Какое будущее, мам? - прошептала Кейт, глядя куда-то сквозь мать. - Какое будущее ты мне предлагаешь? Быть такой, как ты? Жить по расписанию, боясь высунуть нос из клетки приличий?
Мать замолчала, видимо, не ожидая такого ответа. В её глазах мелькнуло что-то похожее на растерянность, но тут же сменилось привычным выражением укора.

- Ты просто избалованная эгоистка! - процедила она сквозь зубы. - Ты не ценишь то, что имеешь! У тебя есть всё, о чем другие только мечтают!
Кейт усмехнулась.
"Всё"? Да, у неё была крыша над головой, еда на столе и дорогая одежда. Но чего стоили все эти материальные блага, если в её душе зияла пустота? Если никто не понимал её, не видел её настоящую?

- Мечтают…, — эхом повторила Кейт, ощущая, как горечь поднимается к горлу, — Мечтают о золотой клетке, где каждый шаг просчитан, каждое слово взвешено? Где нужно соответствовать ожиданиям, которые душат сильнее любого нищего существования? Она отвернулась к окну, наблюдая за тем, как осенний ветер срывает последние листья с деревьев. Свободные, беззаботные, летящие туда, куда им вздумается.

В комнате повисла напряженная тишина. Мать тяжело дышала, скрестив руки на груди. Кейт знала, что сейчас последует очередная лекция о благодарности, о долге, о том, как она должна быть счастлива. Но она больше не хотела слушать. Она устала притворяться.

- Я хочу жить своей жизнью. Не той, которую ты для меня придумала,- тихо произнесла Кейт, не отводя взгляда от танцующих листьев.
Мать фыркнула, но в её голосе уже не было такой уверенности, как прежде. Что-то дрогнуло в её неприступном образе. На мгновение Кейт увидела в ней не властного тирана, а просто уставшую женщину, боящуюся перемен и потерянную после смерти мужа.

Девушке стало немного жаль её, но жалость не могла заглушить чувство всепоглощающего одиночества и пустоты внутри, которое она сейчас ощущала.
Кейтлин молча развернулась и ушла, оставив мать стоять посреди комнаты, потрясенную и растерянную.

Женщина устало смотрела в спину уходящей дочери.
Она ещё никогда не чувствовала себя настолько беспомощной.
Рухнув в кресло, она помассировала виски в которых начинала пульсировать боль.

Она перебирала в голове слова, сказанные ею, слова, сказанные Кейтлин. Где она оступилась? Когда их связь начала так стремительно разрушаться?

Воспоминания накатывали волнами: маленькая Кейтлин, с восторгом смотрящая на мир, Кейтлин-подросток, бунтующая против всего и вся, Кейтлин сегодня – отстраненная и чужая. Она пыталась быть хорошей матерью, дать дочери все, что у нее было. Но, видимо, этого оказалось недостаточно. Возможно, она слишком давила, слишком контролировала, слишком хотела оградить от ошибок, которые совершила сама.

Пепел* упал на ковер, и женщина машинально смахнула его рукой. Этот жест был символичен: как бы она ни старалась убрать последствия, что-то всегда оставалось. След на ковре, шрамы на сердце.
Она не знала, что ей делать со всем этим.

*Некоторые сцены были вырезаны.

10.

Стены дома давили на женщину почти физически, здесь всё напоминало ей об Альберте.
Хоть она и убрала в короб все их совместные фотографии, но призрак мужа словно ещё бродил по этим комнатам.
Она помнила каждый уголок этого дома, каждую царапину на паркете, каждую трещину на стене – все они были свидетелями их совместной жизни, их радостей и горестей.

Она помнила, как они вместе выбирали цвет обоев в спальне, как спорили о том, куда повесить картину в гостиной. Все эти мелочи, казалось, сейчас кричали о его отсутствии.
Женщина пыталась заглушить эту боль работой, встречами с друзьями, но ничто не помогало. Возвращаясь домой, она снова оказывалась лицом к лицу с этой тишиной, которая пронзала ее до глубины души.

Ей казалось, что она задыхается в этих стенах, которые стали для нее клеткой, напоминающей о потерянном счастье.
Иногда, сидя в кресле у камина, она представляла, что слышит его шаги, его голос. Ей казалось, что он вот-вот войдет в комнату, улыбнется своей лучезарной улыбкой и обнимет ее крепко-крепко. Но это были лишь иллюзии, порожденные ее тоской и одиночеством.

Она понимала, что нужно двигаться дальше, что жизнь не стоит на месте. Но как это сделать, когда каждая вещь в этом доме напоминает о нем? Как забыть человека, который был частью ее самой, ее души? Она знала, что впереди долгий и трудный путь к исцелению, но она должна пройти его, чтобы снова обрести себя.

Ей нужно время, чтобы пережить эту потерю, чтобы залечить свои раны и найти в себе силы начать новую жизнь.
Но сейчас она просто не знала, как ей жить без него.
Женщина чувствовала себя маленькой и потерянной.
В моменты отчаяния ей казалось, что она тонет в бескрайнем океане печали, и никто не сможет ей помочь.

Но потом она вспоминала о дочери, о том, что Кейтлин нуждается в ней.
Дочь была тем якорем, который удерживал ее на плаву.
Кейт была не просто дочерью, она была ее отражением, ее надеждой, ее будущим. В ее глазах она видела искорки жизни, те самые, которые сама почти потеряла.

Ради этих искорок стоило жить, стоило бороться с отчаянием, стоило подниматься с колен каждый раз, когда казалось, что сил больше нет.
Женщина начала вспоминать счастливые моменты, проведенные с дочерью. Первые шаги, первое слово, смех, наполнявший их дом радостью, где бы они не жили.

Эти воспоминания стали ее спасительным кругом в бушующем море скорби. Она понимала, что должна быть сильной для Кейтлин, должна показать ей, что даже после самой страшной потери жизнь продолжается, что любовь не умирает, а просто меняет форму.

Женщина не понимала почему она так взъелась на Кейтлин из-за этой татуировки и серёжки.
Ведь дочери сейчас тоже не легко.
Она встала, полная решимости. Она должна попытаться. Найти способ достучаться до дочери, понять ее, принять ее такой, какая она есть. Иначе она рисковала потерять Кейтлин навсегда.

Женщина знала, что путь к исцелению будет долгим и трудным, но она была готова пройти его ради себя, ради дочери, ради будущего, в котором еще будет место для счастья. Она больше не чувствовала себя маленькой и потерянной. В ее душе рождалась сила, сила материнской любви, сила женщины, пережившей горе и нашедшей в себе мужество жить дальше.

И она знала, что однажды, оглянувшись назад, она сможет увидеть, что даже самая темная ночь заканчивается рассветом. И этот рассвет обязательно наступит.