Приручение одного вампира

Вместо пролога

— Драконы, гитиянки, иллитиды… всё это раньше было абстракцией. Чем-то, что встречалось на страницах книг. Но так было буквально до вчерашнего дня.

По мнению Лив, прозвучало это уж слишком… напыщенно трагично. Но дроу прекрасно поняла, что как можно культурнее пытался сказать волшебник Гейл. Они по уши в дерьме.

Посмеяться Лив тянуло от нервного напряжения. И страха. Конечно, это же она — неудачница Лив! Разве могла с ней случиться более… адекватная неприятность? Кораблекрушение она однажды пережила… Но крушение наутилоида это, без сомнения, совсем другой размах. Теперь у неё в голове мозгоедская личинка. И всего несколько дней до превращения в иллитида.

Однако от мыслей о предстоящем цереморфозе, как ни глупо, отвлекал один из новых спутников — высокий белокурый эльф. Не сказать, что Лив когда-то западала на своих дальних сородичей — слишком из разного теста они были слеплены, — но приставленный при первом же знакомстве к шее нож никого не оставит равнодушным. До сих пор озноб по коже, как вспомнит о такой позорной ошибке на внимательность со своей стороны.

Весь день Лив ловила на себе самодовольный взгляд нового знакомого. Спиной к нему она больше не поворачивалась, просто на всякий случай. Вечером спеси у этого Астариона немного поубавилось. Вот так они и собираются спать, прямо на земле? Посреди леса? Сразу видно — неженка из аристократов.

Но потом Астарион так галантно пообещал сторожить их сон и пожелал Лив сладких снов, что она едва не брякнула, что лучше посидит немного с ним.

«Ох, Лив, соберись! Ты вот-вот превратишься в плотоядного кальмара! Не время о мужиках думать! Даже после эффектного катания по песку и такой крепкой… ледяной хватки».

Но как назло получалось или думать о том, что она не успела сделать в жизни ничего грандиозного, или о том, какая у этого высокомерного эльфа осанка…

«И не мечтай, Лив. Любой наземный эльф скорее какую-нибудь козявку поцелует, чем дроу. Но если бы он меня таки поцеловал… помирать стало бы не так обидно. Возможно».

Что было странно, так это отсутствие каких-либо симптомов превращения. Лив не чувствовала ничего, кроме усталости. От этого ложиться спать было страшно. Лаэзель и Шедоухарт явно хотели бы и дальше носиться по округе, в темноте. Нужно найти целителя, бурчал и Гейл. Но откуда в какой-то глуши взяться настолько талантливому целителю? Если их что и спасёт, то чудо.

***

Второй день окончился лекцией Гейла о цереморфозе. И выводом, что они почему-то до сих пор не почувствовали никаких симптомов обращения. Лекцию подслушали и остальные. Но спокойствия от этого не прибавилось. Отсрочка? Известные сведения оказались вдруг не столь точными и верными? Лив не знала, что и думать.

Зато Астарион выглядел неуместно весёлым. Да, пожалуй, неуместный — это хорошая характеристика для него. Острый и злой на язык, фигляр, циник… но осанка всё же у него чудесная. Почему красивые мужчины так быстро разочаровывают? Радует, что из-за общей беды с личинкой в голове этот плут хотя бы не сбежит с её сапогами. По крайней мере вот прямо завтра.

— Итак, наш друг-волшебник осчастливил тебя лекцией. Надеюсь, ты конспектировала? — спросил Астарион, криво ухмыляясь. — Тебе полагалось бы выглядеть куда хуже, но пока ни одного щупальца.

«Почему это звучит так, будто к нему не относится? И что значит куда хуже? Я плохо выгляжу? Издевается?»

— У тебя, спешу заметить, щупальца пока тоже не лезут, — ответила Лив, скрестив на груди руки.

— Да, но я не собираюсь и дальше полагаться на удачу. При первых признаках метаморфозы мне придётся остановить твоё славное маленькое сердечко, — заявил он кокетливо и ткнул в Лив пальцем. — Какую смерть выберешь? Нож, яд, удавку?

Лив опешила. Ничего себе заявление даже для шутки! Но закралась мысль, что эльф так решил порисоваться или пофлиртовать… Желание поцеловать его перед скорой кончиной моментально улетучилось.

— А что бы выбрал ты сам? — Лив решила немного подыграть.

— Обезглавливание. Один хороший удар — и забвение, — залихватски махнув рукой, всё так же легкомысленно улыбаясь, ответил Астарион.

«И я ещё согласилась, чтобы он караулил наш сон прошлой ночью… Обалдеть, с ним нужно держать ухо востро… Со всеми ними, в общем-то».

— Ну так что? — чуть придвинувшись, спросил эльф.

Лив невольно посмотрела ему в глаза. Такой чувственный взгляд, что можно утонуть…

— Нож… чтоб быстро, — отвернувшись, проговорила Лив.

— Классика! — воскликнул Астарион. — Главное, чтобы подходящий нож под рукой оказался. Не кромсать же тебя кухонным ножом, — сказал он и рассмеялся, очевидно, представив.

Лив озноб пробрал по коже. А ведь он не шутит…

— Ты только убедись, что щупальца и правда уже вылезли… — поморщилась Лив. — Ну а я сделаю то же самое для тебя.

Он рассмеялся. А Лив вдруг показалось… Нет, точно показалось…

— Ты правда думаешь, что сможешь меня победить? — подавшись к ней, спросил Астарион. — Хотел бы я на это посмотреть, — закончил он подозрительно кровожадно.

«А ты часом не маньяк какой-нибудь, приятель? Что-то твои замашки нравятся мне всё меньше и меньше…»

- 1 -

Дела катастрофически пошли не так. Теоретически, это правда должен был быть один глоток. Ну, может быть, два… Или три… Но без жертв! Впервые ведь такая идиотка подвернулась, что согласилась поделиться кровью! Нужно-то было всего лишь всё правильно рассчитать… Но до чего же эта дроу оказалась вкусной…

Свиток воскрешения… Точно! Без паники!

«Ну вроде дышит… Фух, впервые рад, что не убил кого-то до конца… — взъерошив чёлку, подумал Астарион. — А утром она, может, ещё и не вспомнит ничего?.. Или вспомнит и попытается меня убить… Или же… и в этой дроу проснётся матриархальный зверь? Стоит ли сбежать и не рисковать? Или пара ударов плетью решат дело? — вампир поёжился. — Соберу-ка я пока все колья в лагере…»

Удивительное дело, но остальные продолжили дрыхнуть. Что ж, значит, личинка ещё не прогрызла ему мозги настолько, чтобы он потерял сноровку. Всё наладится. А убежать он ещё успеет…

К утру небо затянули тучи. И как-то беспокойно было Астариону от одного взгляда на них. Лучше бы солнышко светило. Так хоть настроение поднимается…

Вот-вот дроу проснётся. Нужно вести себя непринуждённо. Быть естественным. Неотразимым. Дипломатичным. Маленькое недоразумение не должно разбить их выгодный союз. Но что-то долго дроу спит… Остальные уже проснулись. Стоит ли проверить? Свиток не сработал? Успела окочуриться за ночь?.. И что делать?..

Пока он лихорадочно представлял себе все плохие и наихудшие исходы, дроу пошевелилась. Ну наконец-то! Нет, ну сколько можно заставлять его нервничать?!

Она села, поморщилась, коснулась шеи… и вперила мрачный взгляд в Астариона.

Дело дрянь. Дроу всё прекрасно помнит.

Спокойно. Ещё ничего не кончено…

Дроу отбросила одеяло и поднялась, покачнулась — и привлекла внимание волшебника. Он сразу же поинтересовался самым, мать его, участливым тоном, всё ли с ней в порядке. Это уже хуже… Дроу не ответила ему и пошла прямиком к вампиру.

Кажется, сейчас его будут бить и сильно. О, он знает этот взгляд. Надо её отвлечь.

— Как себя чувствуешь? — лучезарно поинтересовался Астарион. — Признаться, вчера ты выглядела немного неважно. Я волновался. Слегка. Ну что? Это маленькое недоразумение не испортит нашего сотрудничества, правда ведь, радость моя?

Глаза у неё сначала стали квадратными, а потом опасно сощурились, а крылья носа затрепетали.

— Ты меня убил!

Ну вот, теперь и спутники навострили уши. Проклятье!

— Ну зачем так преувеличивать? Для трупа ты выглядишь вполне бодро и…

Она ударила. Он подставился под удар. О, как же он это ненавидит! Обязательно нужно лупить за любую ошибку? Ну и сколько раз ей надо ударить, чтобы отвести душу? Один раз он стерпит, но потом…

— Ты просил довериться тебе! — обличительно ткнув в него пальцем, проговорила дроу. — Сказал, что выпьешь немного! А ты выпил меня всю!

«Ну идиотка, что я могу сказать? Вернее, не могу… Больше бить не будет? И кто, ты думаешь, тебя воскресил, потратив недешёвый свиток?»

Она зла, расстроена, взгляд её полон обвинений и разочарования. Нападёт? Или выставит из лагеря? Бросит одного с жуком в башке.

«Нет!»

— Понимаю, ты расстроена, но вовсе не обязательно так драматизировать. Я сожалею! Увлёкся вчера. Но этого больше не повторится. Даю слово.

«Теперь она скажет, чтобы жрал крыс…»

Подтянулись спутники, всмотрелись в него въедливо.

— Что происходит? — спросил волшебник.

— Он вампир, — отчеканила дроу, и лица у остальных вытянулись.

— Не надо делать из этого трагедию, — сразу же вклинился Астарион, всё ещё надеясь заболтать остальных. — Клянусь, недоразумений больше не будет. Как и ночных сюрпризов. Буду питаться нашими врагами. Всё равно ведь помрут. А от сильного союзника все вы только выиграете!

Дроу скрестила на груди руки. Не убедительно. Не поведётся. Проклятье!

— Впредь предупреждай, если тебе нужна кровь. Можешь остаться.

«Что?..»

Остальные уставились на дроу, видимо, тоже решив, что ослышались.

— Что ж… — выдохнула первой жрица. — Всем нам тут грозит превратиться в чудовище. Не вижу большой проблемы в том, что он вампир. Если, конечно, наши шеи будут в безопасности.

— Не уверен, что его слова не разойдутся с делом, Лив, но не стану спорить с твоим решением. Надеюсь только, что мы не пожалеем об этом… И просто чтобы ты знал. Я совершенно невкусный! — добавил волшебник. — Держись подальше со своими клыками.

— Предлагаю просто повесить ему колокольчик на шею, чтоб не подкрадывался ночью, — предложила жрица.

«Я тебе баран или что, вообще корова?!»

— Мне всё равно, кого ты будешь есть, — прошипела гитиянка, — но только посмей напасть на меня. Я отрублю тебе голову!

— Вот и славно, что мы всё прояснили! — преувеличенно бодро всплеснул руками Астарион. — А теперь, почему бы не вернуться к насущным вопросам? Дела сами себя не сделают, знаете ли.

- 2 -

Ночь — прекрасное время. Тёмное, тихое. Приглушённое. Но с недавних пор у Лив при всём желании насладиться ею не получается. Потому что в этот момент так и тянет представить, что там делает паразит в голове… И насколько у неё вкусный мозг… Правда ли паразит его жрёт?.. Наверняка Ганн бы сказал, что урон ей от этого небольшой, потому как и есть в её голове особо нечего…

Нужно было послушать его и задержаться в Крепости-на-перекрёстке. Когда шаман, особенно такой, как Ганн, предупреждает о надвигающейся буре, стоит его послушать.

Лив вздохнула.

Если она вернётся к родителям с червяком в голове… что ж, возможно его и вытащат… предварительно отпилив ей макушку, а потом приставив задом наперёд. Лучше уж она пока поищет себе славную драку, как любит говорить дядюшка Келгар Айронфист.

Вот только больше похоже, что это славная драка наконец нашла её саму.

И кое-кто ещё…

Тихо вздохнув, Лив обернулась и уставилась на вампира, привалившегося плечом к стволу дерева. Астарион не прятался, о нет, наоборот — пожалуй, трудно ещё громче заявить о своём присутствии и при этом не издать ни звука. «Не подумай, я не подкрадываюсь!» — наверняка должно было это значить.

Не первый год Лив путешествовала по Берегу Мечей. Да и под крыло капитану из Крепости-на-перекрёстке попала совсем сопливой авантюристкой, которою Ити следовало бы вздёрнуть и повесить на крепостной стене, а не удочерять. Контрабандистская кровь гнала Лив вперёд от приключения к приключению. Из передряги в передрягу. Потому бывали уже у Лив спутники, которым она не очень-то доверяла. Но не она была лидером. И не она отвечала за всех. Быть просто примкнувшей плутовкой с парой очень ловких рук и натренированным честным взглядом намного удобнее. Что ж, из последнего «приключения» выбралась только она. С чётким пониманием, что выбор компаньонов имеет значение, чёрт побери. И что в жизни нужно что-то менять…

И вот она оказалась в самой что ни на есть «надёжной» компании. Шутки судьбы сложно переварить… либо же союзники находятся в самых неожиданных местах. Уж история приёмной матери служит тому прекрасным подтверждением.

— Не смотри так холодно, радость моя, — взмолился Астарион и тут же вздёрнул подбородок, как наверно только он один и умел. — Видишь ли, стоило мне вернуться с охоты, как на меня устремились косые взгляды прочих… компаньонов, — проговорил он с ноткой сарказма. — Как оказалось, и ты скрылась из вида в это же время. Крайне неприятно, что, несмотря на все мои глубочайшие заверения в моих безобидных намерениях, ко мне относятся с подобным… недоверием.

«Могу понять остальных… Глаза у него так и сверкают голодным блеском, особенно по вечерам. Немножко трудно расслабиться, когда приходится спать в компании вампира, жаждущего крови разумных существ. Который не прочь об этом поговорить. И который один раз уже выпил меня досуха…»

— Однако, — оторвавшись от дерева и направившись к Лив, произнёс Астарион, — не стоит ли дать нашим спутникам поволноваться ещё немного? Или, скорее, выдохнуть с облегчением и покопаться в припасах. Я заметил, что купленный в друидской роще свиной окорок вызвал настоящий ажиотаж. Как тошнотворно на это смотреть, — вздохнул он и без приглашения уселся на бревно, облюбованное Лив. — А было бы забавно, окажись ты вервольфом, сидящим здесь, посреди глуши лесной в ожидании луны, столь сладостной и столь ненавистной тебе, чтобы суметь сдержать вой… Ах, что за пара бы из нас вышла тогда, — хмыкнул он.

— Не знаю насчёт пары, но вот из тебя бы вышел славный кондитер… столько патоки лить в уши, — скривилась Лив.

— Зато от твоих упрёков мне горько! — оскорблённо заявил вампир. — Я думал, что инцидент исчерпан. Сколько ещё раз мне нужно извиниться, чтобы ты увидела что-то помимо моих клыков? Скула до сих пор ноет, стоит вспомнить о твоей… бурной реакции.

«Ого, злость не кажется фальшивой».

— Кстати, я ведь уже несколько дней сижу в лагере. Думаешь, так я буду меньше не одобрять возню с убогими тифлингами? — поинтересовался он ещё более едко, поставив на бревно ногу и обхватив одной рукой. — Своеобразный способ игнорировать чье-то мнение.

— Ты сам не хотел быть мальчиком на побегушках. Вот и наслаждайся бездельем.

— Так уверена, что справишься без моих умопомрачительных талантов? Что ж, не могу не отметить, что замочки ты уговариваешь сноровисто, — усмехнулся он. — Но как ты можешь не скучать по моей компании? — придвинувшись и взглянув ей в глаза, с томным придыханием спросил вампир. — После всего, что между нами было.

Лив отодвинулась. Всё же ей не показалось, он тот ещё прилипала. Из-за того, что она дала ему крови? Или… просто потому что?

— Признайся, ты думала, каков я на вкус, а?

Пронзительный взгляд. Глаза в глаза. От него мурашки по спине. Ещё и губы так близко — пробуй.

Лив почти отпрыгнула от него и свалилась с бревна. Вампир же с довольным видом застыл на краю.

— И вот ты всё же у моих ног!

— П-прекрати меня дразнить! — с выпрыгивающим сердцем потребовала Лив.

— Разве могу я себе отказать в таком маленьком удовольствии? Особенно после того, как ты притащила в лагерь этого Героя Фронтира. Убийцу чудовищ! Да мне всё безопаснее тут находиться!

— Уилла совершенно не впечатлило то, что ты вампир. У нас у всех общая проблема. И если ты не попытаешься прирезать его посреди ночи, уверена, вы вполне поладите.

- 3 -

— Ай…

— Что такое? — взволнованно спросил у Лив Гейл.

— Шея… затекла… и болит.

Гейл перевёл недовольный взгляд с шеи Лив на Астариона.

— Что? — всплеснул руками вампир. — Я не виноват, что она спит, вывернув себе шею!

— Конечно, ты абсолютно ни в чём не виноват.

— Да я же белый и пушистый, не видишь?

Волшебник на это только скептически изогнул бровь.

— Завидуй-завидуй. Тебе такие кудри и не снились. Что же до меня, то нет шеи, с которой бы я не справился, — отвесив шутливый поклон, отозвался вампир и подобрался к Лив.

— У-уйди, — отодвинувшись, велела она и снова поморщилась от боли.

— Ну-ка, дай мне поговорить с капризницей, — растопырив пальцы, проговорил Астарион.

Лив поёжилась и отступила ещё на пару шагов, с подозрением смотря на вампира.

— Доверься мне, радость моя. Всё будет хорошо.

— На глазах Героя Фронтира вот-вот свершится наглое нападение вампирского отродья на… дроу… Звучит не сильно драматично, впрочем, — хмыкнув, проговорила Шедоухарт. — Спасать не будешь?

Уилл с сомнением скривился и глянул на Гейла. Кажется, волшебник с радостью влепил бы «наглому вампирскому отродью» молнию в зад.

— Я и сама разберусь, — вытащив склянку со слабым зельем исцеления, буркнула Лив. И тут же склянки лишилась. — Эй! Ну что ты творишь?

— Не нервничай так, будто я тебя кусать за пупок прилюдно собрался, — усмехнулся Астарион и всё-таки сцапал Лив одной рукой. — Давай-ка, сядь и расслабься, — шепнул ей вампир, усадив на свой табурет, непонятно откуда и когда упёртый. — Сейчас станет легче.

— Надеюсь, ты не собираешься лечить меня укусом?

— За кого ты меня принимаешь? Я признанный мастер массажа.

— И кем это признанный, хотел бы я знать? — проворчал под нос Гейл. — Доброй половиной Врат Балдура?

Массаж он собирался предложить и сам, благо у него неплохо получалось в прошлом. Но нахальный вампир как-то в мгновение ока умудрился его оттеснить и прилипнуть к Лив своими паучьими пальцами.

Астарион откупорил зелье и плеснул себе на руки.

— Считай, что массаж прилагается к нежному укусу. Щедрое предложение, разве нет?

Лив поёжилась: негодяй, снова дразнится. Но стоило Астариону провести пальцами по её шее, как приятные мурашки забегали по всему телу.

— Ах… ой… осторожнее…

— Говорю же, расслабься.

— М-м-м… ещё понежнее…

— Если ты продолжишь так вздыхать, я за себя не отвечаю, — наклонившись, прошептал он ей на ухо.

— Цк-ва! Что за брачные игры у всех на виду? — возмущённо прошипела Лаэзель и вперила недовольный взгляд в Уилла.

— Ну дай Астариону себя укусить и потом тоже наслаждайся массажем, — поддела её Шедоухарт, у которой глаза стали похожи на две тёмные щёлочки.

— Я никогда не паду так низко, чтобы разделить свою кровь с подобным отродьем!

— Я бы на его месте побоялась отравиться.

— Замолчи! Да ты сама спишь и видишь, как он кусает тебя. И всё лезешь с расспросами. Жалкая, жаждущая стать жертвой!

— Дамы, я думаю, что укус отродья это не то, из-за чего стоит быть на ножах… — заикнулся Уилл. И чуть не оказался на ножах сам. Нет, ему решительно никак не понять женщин…

— Эй, народ, кабанчик готов! Прожарился! — радостно крикнула у костра Карлах и с недоумением обвела взглядом мрачно уставившихся на неё компаньонов. — Я что-то пропустила? — сглотнув слюну, спросила она, уж очень хотелось отхватить себе кусочек кабанчика посочнее.

— Ничего примечательного, — отозвался Гейл.

- 4 -

— А тебя кто-нибудь ждёт во Вратах Балдура, Астарион? Подружка? — поинтересовалась Шедоухарт.

Лив навострила уши и прислушалась. Не сказать, что ей прям интересно…

— Не какая-то конкретная. Скорее, целый город подружек.

«Ах вот как?..»

— Тогда ты наверняка хочешь побыстрее оказаться там. Тут особо не повыбираешь.

«Шедоухарт, а тебе какое дело?»

— Скажи мне, что мы не ходим по кругу, — между тем попросил Гейл. — Чем больше я вглядываюсь в приметы местности, тем больше сомневаюсь, что куда-нибудь бы пришёл, будь я один. Теоретически, мы можем попасть в гоблинскую засаду.

— Теоретически? — передразнил Астарион. — Я вас умоляю, вонь выдаст гоблинов издалека. Тянет, кстати, с той стороны, когда ветер дует. И вампиром быть не надо, чтобы учуять этот слезоточивый букет. С другой стороны, — он крутанул в руке кинжал, — хоть какое-то развлечение нас ждёт впереди.

Да, не меньше, чем кровь пить, вампир любит пускать её другим. И выпячивается так, что нервирует Лив. Он, кажется, доволен собой, а она ловит любой шорох и движение. Не из страха, а потому что не может отвести взгляд… Это очень плохо. Это бесит. Это…

— Ты и следы читать умеешь? — спросил её вампир. — Или просто сидишь с задумчивым видом, не зная, как сказать нам, что мы потерялись?

«Зараза! Просто отстань от меня! Возьмись за Гейла или Шедоухарт, но отстань от меня!»

— Следы я читать умею. Немного… — проворчала Лив. — И тоже прекрасно чую, что впереди гоблины. В заброшенной деревне.

— Можно дождаться, когда все они напьются, и по-тихому всех перерезать. Дело нехитрое, — смахнув невидимую пылинку с рукава, предложил Астарион.

— Вот так всех и перережешь? Один? — скептически поинтересовался Гейл.

— Могу и один. Могу в приятной компании, — подмигнул вампир Лив. — Главное, что сейчас здесь нет Уилла. Он бы полез на рожон и всё испортил.

— Драться с такой оравой — последнее дело. Пошли, — выпрямившись, позвала за собой Лив.

— Что же ты предлагаешь? Замаскироваться под гоблиншу? В духе той популярной комедии ошибок про драконорождённого-дворецкого? Аха-ха-ха, хотел бы я на это посмотреть. Но боюсь, мордашкой ты для этого не вышла, — чуть наклонившись, заметил Астарион, что бы он ни имел при этом в виду. — Но доспех из шкур… пожалуй, тебе пойдёт. Чем меньше шкурок, тем лучше… Только не вздумай мазаться навозом, чтобы сойти за свою!

— Гоблином можно стать куда более изящным способом, — возмутился Гейл. — Одно заклинание — и всех будет не отличить от настоящих.

— Но навозом измазаться придётся всё равно. Я на такое не подпишусь, — заявил вампир.

— Оставьте гоблинов мне. Я везде смогу сойти за свою.

Вампир скрестил на груди руки и с интересом глянул на Лив.

— Пленная гоблинша из друидовой рощи упоминала Абсолют. Мы все сможем сойти за своих, — добавил Гейл.

— Да, но некоторым для этого лучше молчать, — ответил Астарион.

— Мы уже поняли, что ты мастер забалтывать до смерти, Астарион, — ухмыльнулась Шедоухарт. — Ни в чём себе не отказывай, и гоблины разбегутся сами.

***

— Гейл, тебе не кажется, будто они… в дурости соревнуются? — склонив голову к плечу, спросила Шедоухарт, уже какое-то время наблюдая, как Лив и Астарион с наслаждением обмениваются колкостями.

Волшебник покачал головой. Что-то в последнее время этот жест вошёл у него в привычку…

— Признай, тебе нравится играть роль страшной дроу, — всё не отставал Астарион.

— Вовсе я не играю, я и есть страшная дроу, просто пока в благодушном настроении. И даже ни разу не попыталась прикопать тебя где-нибудь. Но будешь бесить, натравлю на тебя гоблинов. Чтоб навозом измазали.

— Кошмарная угроза! Но признай, встретить огров здесь ты не ожидала. А я спас ситуацию. Теперь я могу натравить их на кого угодно, — тихо и кровожадно передразнил её вампир.

— Чтобы они прибежали и разгромили наш лагерь, если поутру никто не похвалит твой несравненный вид?

— О да, такое преступление должно караться.

— Мы вам не мешаем случайно? — ехидно спросила Шедоухарт. — Кажется, ты собиралась отвязать от крыла мельницы вон того гнома, — указала она пальцем на уже сорвавшего голос бедолагу.

«Ой, точно… — спохватилась Лив и зажмурилась на миг. — Снова этот проклятый вампир меня отвлёк».

Она слезла с невысокой каменной ограды, на которую забралась, чтобы хоть недолго посмотреть на наглого белобрысого вампира сверху вниз. Впрочем, эффект это произвело обратный — самодовольная улыбка Астариона стала шире.

Рядом с мельницей обнаружилась разбитая статуя Селунэ, о которой Шедоухарт не преминула высказаться довольно едко, чем в очередной раз навела Лив на мысль о том, что поклоняется Шар. Мало им вертлявого вампира, не очень-то внушающего доверие, и волшебника, питающегося чистой магией, так ещё и жрица столь проблемной богини старательно пытается не раскрыть свою суть. А у Героя Фронтира недавно выросли рога…

- 5 -

— Сотню раз подумай перед тем, как связываться с каргой. И ещё тысячу раз всё взвесь, прежде чем драться, — предостерёг однажды Ганн убийственно серьёзным тоном, что само по себе было дурным знаком.

Ну, кому как ни сыну карги знать, на что они способны…

Ранее Лив везло — с каргой она не встретилась ни разу. Пока не приключился наутилоид с последующим крушением. И вот как-то так вышло, что они стоят посреди болота, а охотник на монстров предупреждает их об опасности.

В голове загудело от паники. Или это личинка забилась в истерике?..

— Потрудись быть вежливой, ежели войдёшь в дом карги. Но мой тебе совет, уходи поскорее, — сказал охотник-гурец. — Я бы и сам тут не торчал, но…

— Но что? Ты серьёзно думаешь, что поимка какого-то чудовища стоит сделки с каргой? — зло проговорила Лив.

Разыскиваемое охотником «чудовище» нервно кашлянуло. Да, по интересному стечению обстоятельств гурец охотился на вампирское отродье по имени Астарион. Совпадение, хотелось бы верить… но что-то белобрысый эльф слишком занервничал. Что же он натворил, прежде чем «удачно потерялся»?

Но и охотник, и Астарион сейчас волновали Лив меньше всего. Нужно поскорее убраться с этих болот.

— Послушай, сделки с каргой, конечно, опасны, — продолжил охотник-гурец, — но подумай о вампирском отродье. Они хитры, быстры и ненасытны. Надеюсь, вы выставляете караул на ночь?

— Будто часовой непременно убережёт от вампира, — фыркнул Астарион.

— Ложиться спать, когда в округе шастает отродье, всё равно что утке усесться перед лисой на блюдо.

— Резонно. Предлагаю не спать вовсе, тогда никакое отродье не подкрадётся, — с серьёзным видом покивала Лив. — Удачи тебе, охотник. Мы пойдём.

Астарион подавился воздухом.

— В смысле? И оставим всё как есть?

— Не пытайтесь поймать отродье сами, господа новички.

У вампира дёрнулась бровь.

— Ещё раз спасибо, что предупредил про каргу, — продолжила Лив. — А то мы едва не попались на её удочку. Прощай, охотник.

— Что ж, удачи и тебе. Возможно, наши пути ещё пересекутся…

— Вот уж не надо! — огрызнулся Астарион.

Гейл подтолкнул его в спину. И Шедоухарт замкнула их небольшое шествие.

— Ты оставляешь за спиной проблему, — прошипел Астарион над ухом Лив, уже в стороне от охотника.

— Поверь, проблемы у нас будут, если мы сейчас же не уберёмся с земли карги, — огрызнулась и Лив.

— Она права. Гурец всего лишь человек, — поддержал её Гейл. — Карги же крайне… трудные в общении… создания.

— Говорила я вам, что старуха подозрительная, — насупилась Шедоухарт.

— Не подозрительнее или страннее всех нас вместе взятых! — не успокоился вампир. — Эй, это что, там овцы скачут?..

Все уставились туда, куда указал Астарион. По зелёным холмикам и правда скакали пушистые овечки. Слишком белые и слишком пушистые.

— Овцы ли… — тихо пробормотал волшебник.

Очень скоро выяснилось, что уйти с болот не так уж просто. Колючий кустарник норовил поцарапать и пустить кровь, от зловонного тумана вокруг виделась всякая ерунда, не говоря уже о том, что тропинка словно пыталась выскользнуть из-под ног и сбросить отряд в трясину. В итоге Гейл велел всем остановиться на небольшом островке и воспользовался магией, чтобы найти путь на свободу. Лив пожертвовала ему недавно найденный артефакт, и все напряжённо уставились на волшебника. Но через несколько минут Гейл напряжённо нахмурился и проговорил:

— Без толку, мы в ловушке. Видно, тётушка Этель уж очень хочет, чтобы заглянули к ней в гости. Придётся уважить старушку.

— Но от пирожков придётся воздержаться, — осматриваясь с прищуром, добавила Шедоухарт.

— Спорим, что это треклятый охотник нас сглазил? — ядовито предположил Астарион. — Нужно было с ним разобраться.

— Должно быть, карга, которая здесь живёт, стара и могущественна, — заметила Лив. — Карги те ещё изобретательницы магии. Драться опасно. Но договариваться ещё хуже.

— Не удастся ли уговорить охотника немного нам помочь? — спросил Гейл.

— И совершенно случайно сдать ему одно отродье? — взъелся Астарион.

— Успокойся, об этом речь не идёт, — заверил его волшебник.

— Ты, конечно, та ещё заноза, но без тебя будет совсем скучно, — поддержала его и Шедоухарт.

— Вот уж спасибочки за признание! Я сейчас заплачу!

«Охотник волнует его больше зловредной карги? Либо же то, что этот охотник может рассказать? Что за ним тянется кровавый след и гора из трупов? Не удивилась бы…»

Вампир буквально впился в Лив колючим взглядом. И тут только до неё дошло. Астарион не верит, что его не сдадут охотнику! И готов наброситься на них при малейшем намёке на грозящую ему опасность.

«Этого ещё не хватало! Ну что за болван!»

— Не о том ты сейчас беспокоишься, Астарион. Нам придётся поговорить с этой тётушкой, — сказала вслух Лив. — Но что бы она нам ни пообещала, это будет ложью. Не ведитесь.

- 6 -

— Послушайте, если мы за несколько дней не встретили в округе волков, то их же здесь и нет, правда? — спросила вдруг Шедоухарт, оглядываясь. — За исключением той тварюги из друидской рощи, конечно.

— Астарион, ты ел волков в округе? — спросила Лив.

— Я животных не ем, я ими питаюсь, — поморщился вампир, — но нет, волков как-то не припомню. Зато мне попался медведь прошлой ночью. До сих пор чувствую сытость…

Теперь поморщились все остальные. Медведя вампир выхлестал досуха, опьянел и никому в лагере не дал нормально поспать, потому что ему приспичило каждому рассказать о том, как он… невероятно, невообразимо, умопомрачительно великолепен.

— Что? Ни в чём же не соврал, — нисколько не смущаясь, ответил Астарион. — И я бы на вашем месте остерегался белок. У, страшные, неудержимые твари. Правда, радость моя? — Лив вспыхнула и зыркнула на него. Вампир глумливо рассмеялся. — До сих пор ведь снятся кошмары о том ужаснейшем нападении в друидской роще? Ты говоришь во сне, — пояснил вампир. — Мне так тебя жаль, радость моя. Хочешь, я буду держать тебя за руку, пока ты спишь?

— Не смей глумиться надо мной, — ткнув в него пальцем, потребовала Лив, — когда сам боишься лягушек! — Улыбка сползла с его лица. — Ага! Уже забыл, как на днях верещал на болотах, радость моя?

— Не припомню такого. Возможно, это был Гейл? Или Уилл?

— Значит, за твою память уже можно начинать волноваться, — отозвался из-за их спин Гейл.

— «Нет, мерзкая тварь, только не на мой любимый камзол!» — передразнила вампира Лив и отпрыгнула в сторону, махая руками и пытаясь выдать ноту повыше.

Удивительно, но к бледному лицу Астариона прилила краска.

— Как фальшиво!

— Да в точности, как сейчас! Ну прости, у меня в голосе нет фальцетных нот.

— Ах ты мелкая…

— Возвращаясь к твоему вопросу о волках, — заговорил Гейл, глянув на жрицу, — если они тут вдруг и водятся, то уже давно знают, от кого нужно держаться подальше.

Перепалка стихла сама собой, когда вдруг как-то потемнело над головой, а по лесной дороге скользнула огромная тень, подозрительно похожая на тень дракона. Задрав голову, они увидели кончик красного хвоста и дружно сглотнули.

— Чтоб вы знали, я сейчас кричу, но в душе, — прошептала Лив.

— Как я тебя понимаю, — в тон ей отозвался Гейл.

— А Воло-то похоже накаркал, — добавил Астарион.

— Хорошо, что Лаэзель этого не видела… — вздохнула Шедоухарт. — Не кажется ли вам, что вот та дорога выглядит привлекательнее? — указала она в другую сторону.

— Определённо, — согласились все разом.

Какое-то время все молчали, потом Астарион тихо проговорил:

— Вовсе я не боюсь лягушек. Они просто мерзкие, склизкие… — Астарион содрогнулся. — И камзол у меня уже на ладан дышит, после скитаний по грязи.

— Мы предлагали тебе хороший доспех, — напомнила Шедоухарт.

— Тот ужас? Ни за что не надену!

— Мы подождём, когда ты останешься голышом, — хмыкнула жрица, а Лив прыснула.

— Ах, так вот что у вас на уме? До чего пошлые мыслишки, я в ужасе! — до неприличия довольным тоном подхватил вампир.

Гейл обвёл округу задумчивым взглядом. Похоже, не только волки давно знают, от кого тут стоит держаться подальше, но и гоблины. Комарам и мошкаре только всё нипочём…

- 7 -

«А, так ты любительница потеряшек, радость моя?»

Какое-то смешанное чувство завладело вампиром, пока он наблюдал со стороны, как Лив возится с медвесычиком. Зверюга балдеет, ластится, смотрит большими и такими честными глазами, а дроу и рада гладить и сюсюкать, что даже гадостно как-то смотреть… Нет, ну в самом деле, сколько можно умиляться и начёсывать этот мохнатый пирожок? Мало было пса, которому большая часть отряда не забывает сказать с утра, что он хороший мальчик и прочую дребедень, и вот в лагере стало ещё теснее. Конечно, неплохая вышла бы закуска из этого медвесыча… Но это ж сколько ругани будет. Хотя… можно ведь сказать, что он убежал?..

— Так и вижу тебя с поникшими ушками. Что, ты тоже хочешь, чтобы тебя погладили? — усмехнулась рядом Шедоухарт. — А то, право слово, зря каждое утро кудри начёсываешь.

— Я знаю, что мои кудри никого не оставили равнодушным, но постарайся не завидовать настолько открыто, дорогуша, — аккуратно поправив чёлку, ответил ей Астарион.

— Для начала постарайся сам придерживаться своих советов, — поддела его жрица и отошла.

«Чему мне там завидовать? Грязному окрасу перьев? Или этой глупой мордашке? Ещё будет хвостом ходить за Лив», — поморщился вампир.

Опасения оправдались. Уже глубоко в ночи выяснилась одна неприятная деталь — медвесычик улёгся спать рядом с Лив. Свернулся калачиком у неё под боком и моментально проснулся, стоило Астариону приблизиться. Разверещался, распушился, став похожим на шар из перьев с выпученными рыжими глазами, и чуть не кинулся драть вампира когтями. Лив стоило больших усилий успокоить тварюшку. После чего она наградила Астариона укоризненным взглядом, в котором так и читалось: «А-ну отошёл на сто метров! Напугал ребёнка, мерзавец!» Возмутительно!

Остаток ночи Лив рассказывала тварюшке, кому можно её «кусь», но для Астариона момент куся так и не наступил, пришлось уйти на охоту в лес. А с утра этот пушистый пирожок уже сидел перед палаткой вампира, скрёб лапой землю и что-то чирикал. Решив раз и навсегда прояснить вопрос с кусем, Астарион выпил зелье для разговора с животными.

— Ты хищник, — проговорил медвесычик, но почему-то с подозрением. — От тебя пахнет кровью. И ты хочешь кусь моего друга.

— Что ж, во-первых, малыш, она — мой друг. Меня она первым нашла, значит, и кусь за мной.

— А я не хочу кусь друга. Кусь это больно. Не надо её кусь.

«О боги… Я рехнулся, должно быть…»

— Да ей это самой нравится, — отмахнулся Астарион, прикидывая, как бы натаскать эту тварюшку для собственной выгоды: откормить, вырастить и натравливать на врагов?

Медвесычик округлил глаза и щёлкнул клювом.

— Кусь…

— Только ты сам даже не думай пробовать, — велел ему вампир.

— Друг хороший. Друг не надо кусь. С другом делиться добычей.

— О, вот это другой разговор, малыш. Знаешь, я ведь тоже всегда за тебя переживал. Я не против, если ты поделишься и со мной. Своей свеженькой добычей.

«Чтобы хоть иногда по лесу самому не бегать за всякими четвероногими».

Медвесычик важно нахохлился.

— Это я могу. Битва. Победа!

— Да ты очаровашка, — пощекотав птенцу маковку, проговорил Астарион.

«Кажется, это будет просто… ручной медвесыч… неплохое начало».

Но как только медвесычик убежал играть с псом, рядом с палаткой возникла Лив. Скрестила на груди руки и глянула на Астариона с подозрением. Он закатил глаза.

— Да не собираюсь я с ним ничего делать. Домашние животные не для еды, а для сомнительного удовольствия. Я знаю. Просто научи его не впиваться в меня когтями и клювом, когда я прихожу к тебе пить кровь. Ну и пальцы в клюв ему не засовывай. Мало ли что. О, боги, надеюсь, ты не станешь подбирать каждую встречную уличную кошку, когда мы наконец окажемся во Вратах Балдура. И… ты ведь не любишь крыс? Просто хочу узнать, на всякий случай.

— Если ты спросишь, кто моё любимое животное в лагере, то я скажу — это ты.

— Очень смешно, — обиделся он. — Ты хотела что-то важное мне сказать или просто пришла настроение испортить? Иди и займись своей новой зверюгой!

Посмеиваясь, Лив отошла.

Любимое животное! Мерзавка! Будто он не догадывается, как она сохнет по нему.

— Хотела бы я тоже его погладить, — проныла Карлах, смотря, как медвесычик кувыркается через голову. — Но он даже вкусняшку из моих рук брать не стал…

Астарион закатил глаза и скрылся в палатке. Хватит с него на сегодня этих телячьих нежностей.

***

Посреди ночи всех в лагере поднял на уши сиплый вопль вампира, полный отвращения, злости и ужаса. Грустный медвесычик сидел над тушкой крысы, Астарион же отскочил от лежака на несколько метров и застыл, ощерившись.

— Он сам просить, — пожаловался медвесычик. — Ты говорить. Добычу по клюву выбирать. Я сделать.

— Нет, ну какой очаровашка, — вздохнула Карлах. — Подарок принёс.

— Ума не приложу, чем этот кровосос так всем нравится, — прошипела Лаэзель и скрылась в своём шатре.

- 8 -

Дроу Ллос была облечена властью над другими: вселять страх и заставлять низшие расы подчиняться и делать грязную работу. Хладнокровная, гордая, опасная… и проиграла мелкой и дерзкой девчонке. Плутовка обманула стратега? Какое ироничное стечение обстоятельств. Славно, что Астариону повезло оказаться в одной лодке с этой плутовкой.

— Не собираешься сказать что-то вроде… «Какая утрата! Такая порочная красота пропала зря»? — спросила Шедоухарт, очевидно, заметив, что Астарион рассматривает лицо погибшей дроу-предводительницы.

«Сдалась мне её красота», — раздражённо подумал вампир.

Лив, конечно, раздражает тем, что готова ввязываться в лишние неприятности из-за спасения чужих шкур, но она своё урвать, в общем-то, не стесняется. Если бы она ещё не позволяла задерживать себя и не растрачивала силы и таланты зря.

— Проигравшие не стоят лишних слов. К тому же, — Астарион сделал эффектную паузу и обвёл взглядом сопровождавших его дам, — я и так словно в цветнике. Где пышно цветут ярко-алые розы. С шипами. А вместо росы на их лепестках… капли вражеской крови. Всех тех бедолаг, попытавшихся коснуться их. И уколовшихся об шипы.

— Вау, это ведь комплимент? От тебя? Я до такого дожила? — спросила Карлах, явно довольная и даже немного смущённая.

— Ох, я бы не была так уверена, подруга, — крайне скептически отозвалась Шедоухарт.

— Виноват, ошибся. Среди красных роз есть одна чёрная. С самыми острыми и отравленными шипами.

— А ты тогда у нас кто? Тополь? — поинтересовалась Карлах.

— О, поддерживаю, что дерево. Но я бы сказала, что он сосна, в которую попала молния.

— Так мы ботаническое собрание? — усмехнулась Лив. — Каждый день новое открытие.

— Это ж отлично! И скажу честно, солдат, я бы с тобой и дальше в походы ходила. Против орд гоблинов, гноллов и прочих тварей. У тебя твёрдая рука. Ты служила кому-нибудь?

— Всегда лишь себе, — ухмыльнулась Лив. — Но жизнь наёмника мне знакома. Немного.

— Да и похожие передряги, как мне кажется, тоже, — заметил Астарион.

— Было время, когда за мою голову была назначена награда. Пришлось изменить причёску и манеру речи, — пошутила она. — И побелить кожу.

— Так ты была плохой девочкой? — заинтересовался Астарион. — Что же ты натворила?

— Наверняка в какой-то банде болталась, — сошурившись, проговорила Карлах. — К оружию ты относишься не так, как Уилл. Без финтов этих навороченных и красивых поз. Бьёшь быстро, уверенно, точно.

— Какое чудесное замечание! — воскликнул вампир.

Лив сделала шутливый реверанс. А потом сказала:

— Я уже ничего из-за окружающей вони не чувствую. Чем быстрее мы всё тут обыщем, тем скорее выберемся на свежий воздух.

— Хочу тебя огорчить, радость моя, на «свежем воздухе» всё ещё воняет гоблинами. И они очень захотят всех нас покрошить в котёл и сварить.

— А… тьфу, совсем забыла, что там ещё целая орава под воротами храма. Хотелось бы их обойти…

— Если найдём вход в Андердарк, то сможем «раствориться» в храме, — добавила Шедоухарт.

— Не стоит оставлять за спиной врагов. Удобнее их перебить. Раз уж начали, — не согласился вампир.

— Мне тоже не по душе оставлять этих злобных тварей. Они ещё могут напакостить. Если не нам, то округе, — поддержала его Карлах.

— Одного лидера легко можно заменить другим, собрать гоблинов и отправить в рощу. Я бы не стала их жалеть, — высказалась и Шедоухарт.

Астариону показалось, что Лив колеблется. Почему в последнее время у него ощущение, будто в ней борятся две дроу? Одна постоянно на что-то оглядывается, а вторая… о, она знает толк в веселье, но сдерживает себя. Это нехорошо. В лагере и одного Героя Фронтира хватает для сопливых или слащавах историй о добре и справедливости. Даже рога ему не жмут.

— Нужно поискать подходящее место для сражения. Из храма должен быть не один выход. Застанем оставшихся гоблинов врасплох, — решила наконец Лив.

— А если выхода не будет?

— Тогда… уроним на них ворота храма.

***

— Полагаю, нечестно отмалчиваться, когда каждый из вас что-то рассказал о себе. Так вот, решила признаться, — заговорила Лив на привале, уже на пути в рощу друидов, — я была контрабандисткой. Не очень долго, но… ярко… Только каждый раз с командой, в которой я была, что-то случалось… И меня сослали на берег. В банду сухопутных крыс. Несколько дерзких набегов, грабёж, вымогательство, похищения… Бурная юность, в общем…

— Не могу представить тебя на корабле, — признался Уилл. — Как и разбойницей… хотя…

— И… что же с тобой случилось? — с явным сожалением спросил Астарион.

— О, сначала пара предательств. Как бы… тифлинг, в котором я души не чаяла, свалил в закат с артефактами, которые мы добыли вместе. Потом меня подставил знакомый дроу… А после очередного набега я оказалась за решёткой. Я была совсем… сопливой, — усмехнулась Лив. — Мне повезло. Начальник крепости, в которой я томилась, что-то во мне рассмотрела. Так с набегами было покончено. Но как искатель приключений я, кажется, осталась невезучей.

- 9 -

— Эту ночь я не запомню, потому что напьюсь со спокойной совестью! — прокричал кто-то из тифлингов. — Боги, спасибо! За тебя!

Рогатый парень чуть было не кинулся целовать Лив, — он уже был прилично пьян, — но Альфира и её подружка проворно подхватили его под руки и смеясь бросили куда-то за палатки. После чего чокнулись с Лив.

— Я должна посвятить тебе песню!

— О да!

— Что ж, не вижу преград! — махнула рукой Лив. — Воспой мою красоту и ловкость, госпожа бард. Кстати, как думаешь, на кого я похожа больше? На куницу или лисичку? Или может… кусичку? А-ха-ха-ха!

— Вздрогнем!

С начала вечера Лив вспомнила несколько песен, танцев, трюков, облапошила тифлингов не хуже ребятишек Мол, за что удостоилась её аплодисментов, поболтала о всякой ерунде со своими компаньонами — особенно её интересовала кошка Гейла, но он всё ныл, что у него нет друзей, за исключением, пожалуй, Лив. Это, конечно, хорошо, но что там с кошкой? Выпила ещё рюмашку с Шедоухарт, после чего та выперла Лив из своего шатра буянить и пьянствовать где-нибудь ещё, и так Лив оказалась перед Астарионом.

— Да ты в хлам, радость моя, — с невероятным восхищением протянул вампир, будто она сотворила нечто легендарное.

Лив подбоченилась. Она и не такое может! Особенно сейчас!

— А ты чего не весёлый? — Лив заметила, что у него бутылка в руках. — А это что? Ты нацедил с кого-то кровь в бутылку? — заговорщицки прошептала она.

— Это вино, которое ещё вчера нужно было пустить на уксус. Моя награда за спасение кучки тифлингов. Впервые меня удостоили звания героя… и это отвратительно.

— П-ф-ф-ф-ф-ф! Всё б тебе жаловаться. Дай-ка.

Лив забрала у него бутылку и отпила. Отличное вино. Да его, должно быть, из друидских погребов тайно выгребли!

— Так, радость моя, не увлекайся, — отобрав у неё бутылку, проговорил вампир. — Лучше напейся меня.

— Укусить дашь? — задумчиво спросила Лив и уставилась на его шею.

— А ты хочешь? — соблазнительно спросил Астарион. — Тогда почему бы нам самим не спасти друг для друга эту ночь? Познакомиться поближе.

—О-о… — протянула Лив и кажется даже слегка протрезвела, потому как по спине у неё пробежал холодок.

— Что скажешь? Только ты и я. И ничего, кроме наслаждения. Я ведь знаю, ты давно этого хочешь, — нежно прошептал он.

Лив отступила, разволновавшись. Как он догадался? Об её огромнейшем желании прикоснуться к нему. Она растерянно посмотрела вампиру в глаза и… почувствовала, как ей становится жарко. Он и правда знает… Знал всё это время? Почему? Как? Потому что пил её кровь? Нет, признаться ему, что она с трудом отводит от него взгляд и много думает о нём перед тем, как уснуть, Лив не может.

— Ш-ш-ш, об этом вовсе не нужно говорить, — всё так же тихо продолжил Астарион, проникновенно смотря ей в глаза. — Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь. Ведь я чувствую то же. Да, меня не только твоя нежная шейка влечёт, но и всё, что к ней прилагается. Так почему бы нам не провести ночь вместе? Я знаю укромное место. Когда все лягут спать, просто улизни из лагеря. И я тебя не разочарую.

Лив окончательно протрезвела и… согласилась. После чего развернулась на каблуках и рванула к реке. Чудом не прыгнув в воду, она упала на колени и плеснула себе в лицо.

«Что. Я. Только что. Услышала?..»

За осознаем пришло возмущение, а следом растерянность, разочарование и… страх. Да, страх. Как легко он говорит такие слова. Хотя, в этом-то ничего удивительного нет. Астарион мог бы то же самое предложить Шедоухарт или… ну возможно и Лаэзель… хотя тогда он бы быстро об этом пожалел. Лив даже не удержалась и представила себе его истошные крики «Спасите!» посреди ночи.

Но он бессовестно позвал её, Лив.

Какая-то часть неё всё равно что умерла от разочарования. Другая… уже умирала от предвкушения. Зачем всё усложнять? Может, завтра они все проснутся мозгоедами — и вообще всё будет упущено в один миг. Или они погибнут в проклятых землях, в Лунных Башнях… Или их всех выпотрошат гитиянки, как только они найдут эти чёртовы ясли. Когда тут искать в жизни романтики? Хоть всю жизнь ищи, можешь и не найти никого.

Ещё одна маленькая правда была в том, что Лив, похоже, уже нашла… свою головную боль. Пару красных глаз, в которые хочется смотреть. Волнистые волосы, которые хочется взъерошить.

Лив вздохнула. Веселье в лагере не стихало, запах алкоголя прогнал весь свежий воздух прочь. В лодке на берегу сидел Иссохший, точно согбенная статуя, и смотрел на воду. Он посреди всей вакханалии смотрелся особенно странно. Может, и ей сесть рядышком с личем и до утра смотреть на воду? Хотя бы не будет наутро раскаиваться, рвать на себе волосы, желать пойти на дно или плакаться в жилетку Гейлу, который назвал её другом.

Но тогда мерзкий вампир и правда, чего доброго, сделает предложение кому-то ещё. И ей от этого будет намного больнее.

Нет.

Когда звуки ночи на миг стихли, а всё вокруг заполнил плеск реки и шелест леса вокруг, Лив показалось, что она слышит зов своего сердца. Какой смысл бороться с ним? Даже когда тебя так хотят обмануть…

***

Экстра к главе 9

Лесть, обман, очарование, секс — всё это формы контроля. Только Астарион всегда был тем, кого контролировали.

Но сейчас… сейчас он должен был… победить. Ту, от которой зависит его свобода. Она хитра, эта дроу. И заинтересовалась им. Попалась. Это ничем не сложнее того, что он проделывал множество раз. Но сейчас его трясёт. Ну переспят они, а дальше что? Астарион понятия не имеет, что делают дальше. Нужно врать о любви. Лесть всем нравится. В любом случае, сейчас он узнает, какая душа у Лив — недолюбленная или похотливая. Он не проиграет, ведь она уже пришла на полянку в лесу. Нужно только её поцеловать.

Но Лив так внимательно смотрит на него, и Астариону кажется, что его план сорвётся. Может, она просто уйдёт, передумав. Или испугавшись. Она настороженно к нему относилась после того, как узнала, что он вампир. Давала кровь, но всё же никогда не расслаблялась, когда он был рядом. Досадно. Больше, чем он представлял себе, каково это — открыто говорить о своей жажде крови, прикладываться губами к нежной шейке, а потом осторожно прокалывать кожу клыками. Он совсем не заинтересован в том, чтобы быть зверем. Набрасываться вульгарно, раз уж жер… соратница сама подставляет шейку.

Почему сам он так волнуется? Несёт пафосный и лестный бред, что с самого начала положил на неё глаз. Что жаждет обладать. И едва не выдаёт, что никогда не обидит её. Лишь бы она осталась с ним.

Как он жалок.

Но Лив поддаётся, позволяет поцеловать себя. И кажется, наконец чувствует себя расслабленно. И ему нравится ощущение, как всё складывается. Он очарует её, подарит ей маленькую ночь удовольствия, будет нежен и чуток, чтобы ей захотелось продолжения. Но внезапно оказывается, что и чужая ласка может быть приятной — для него. Лив погладила его по лицу. Деликатно перебрала прядки его волос. А как отвечала на его поцелуи. И обнимала. Будто и правда влюбилась по глупости.

Раньше Астарион всегда выигрывал. Обманывал всех. Иногда он смаковал момент. Но насколько легче ему было, когда охота увенчивалась успехом благодаря паре поцелуев.

Получать удовольствие, точно зная, что для очарованной «радости» эта ночь последняя… Было ли такое? Наверно. Но потом, сдав жертву и улучив возможность, он принимал ванну, чувствуя тошноту.

Сейчас вдруг Астарион не мог понять,что произошло. Он хотел Лив. Хотел не просто победить её. А… чего? Хотел понравиться? Хотел, чтоб доверилась. И либо не боялась клыков вовсе и не думала, что он хочет её крови даже сейчас, либо подставила ему шейку. Лишь бы не оттолкнула, распознав невовремя разыгравшийся голод.

Нет, он только что пообещал ей, что укусов не будет. Соловьём заливался, надо сдержаться. Вряд ли Лив сможет правильно оценить клыкастый и колючий поцелуй…

Зато от обычных она уже разомлела. И её глаза, — один лиловый, а один светло-красный, прямо как у вампиров, — показались Астариону бездонными. Говорят, что дроу чувственные и страстные создания. И Лив честно показала, что хочет его. Тогда и он… самую малость откроется ей. Сегодня — это его выбор. Она — это его выбор. Всё хорошо. Он свободен. Нужно просто выбросить из головы всё лишнее. И старательно любить свою союзницу.

- 10 -

Дождь заморосил к вечеру, но им повезло добраться до руин храма Селунэ не вымокнув. Хотя бы теперь не придётся беспокоиться о небе над головой и отсутствии своей палатки. Проход в Андердарк в прошлый раз отыскать не удалось — с утра они попробуют снова. Если к тому моменту не задохнутся: стойкая гоблинская вонь заполнила руины. А кроме того едко пахло кровью. Наколдовать бы ураганный ветер или грозу внутри и выдуть, смыть эту гадость вон, но что-то подсказывало Лив, что лучше Гейла о таком не просить — такая задумка хороша лишь в голове. Как и многие другие задумки и идеи…

Всё становится намного сложнее, когда в голове вдруг появляется посторонний. Говорит, что друг, что защищает тебя, выглядит так притягательно. Почти как прошлая любовь… Слава Элистреи, что не как нынешняя… Что-то больно много жаждущих им помочь объявилось в последнее время. Лив от этого тревожно.

Кстати, о прошлых любовях… После ночи с Астарионом Лив невольно перебрала в уме все свои интрижки, но ничего похожего в её крайне редких похождениях не было. За исключением того, что она влюблялась, как идиотка, а потом сшивала сердце нитками, чтобы не развалилось совсем на куски. Она не сожалела. Просто оставалась ни с чем. И шла дальше. В глубине души желая найти кого-то, кто присоединился бы к её странствиям и к ней. Вот и в этот раз, кажется, уже можно считать мечты разбившимися и готовить нитки. Никаких обид. Разве что… совсем лёгкое желание приложить вампира лопатой.

Как она и думала, в его поведении особо ничего не поменялось: он дразнил, флиртовал, манил распробовать его, но Лив видела, что в действительности все мысли Астариона занимает он сам, единственный и неповторимый.

***

Соблазнить, переспать, манипулировать, чтобы не подумала предать. Милый и простой план. Лив повелась. Он выиграл. Но отчего чувствовал обратное? Чувствовал себя раненым и проигравшим. Всё должно было быть, как всегда. Но не было. Она другая? Смешно даже — все одинаковые, когда дело касается похоти. В ином случае Астарион имел дело или с невезучими и рисковыми, или с наивными и глупыми. С теми, кто хотел любви. И все они пошли на корм Касадору, потому совершенно справедливо, что любовь — зло.

Астарион давно уже ничего не испытывал, не чувствовал, не жил. Даже не желал ничего, кроме мести. Смысл обзаводиться чем-то эфемерным и пустым, если из тебя щипцами выдерут всё, что в тебе есть? Да и не было у него ничего. Всё, что отродье пожелало бы сохранить для себя, хозяин мог у него отнять. И отнимал. Вплоть до красивых безделушек и дорогих вещей. Каких усилий Астариону стоило сохранять хоть какое-то… подобие благообразия.

Тогда что в нём увидела Лив? Он 200 лет не появлялся под лучами солнца. Так ли он хорош и при солнечном свете? Сам он проверить не может…

Лив… её улыбка всё не выходила из головы. Бесила страшно. Он думал… ему было бы легче… желай она просто развлечься. Конечно, план требовал большего доверия и привязанности с её стороны, но… Разве он просил смотреть на него такими бездонными и ласковыми глазами? Да ему хочется кишки себе выпустить от этого взгляда!

А теперь она вдруг снова хитро щурит глаза, смотря на него. Или глядит так, словно вот-вот врежет лопатой. Где же трепет? Замирающее дыхание? И жажда продолжения? Она уже всё пережила и… деловито избегает его? Мерзавка!

Ничего, это всего лишь первая проба. Первая наброшенная петля. Лив ещё может уплыть. Хотя бы и к волшебнику. Не беда, если она… любопытная. Лишь бы отдавала предпочтение ему, Астариону. Вот только с той ночи Лив перестала предлагать свою кровь. Тревожно. Мучительно. Почему? Когда он уже пристрастился к её вкусу, она вдруг решила лишить его этого. Чтобы заставить попросить вновь?

И ведь ему придётся… хотя бы напомнить о себе… когда терпеть станет невмоготу.

Пока же он внимательно наблюдал за тем, как увлечённо Лив и Шедоухарт обсуждали мозаику на полу храма и секретный проход, который должен был открыться при правильном повороте кнопок-плит на полу…

— И когда ты собираешься сказать им, что уже нашёл секретный механизм, открывающий дверь? — тихо поинтересовался рядом Гейл.

— Минуточек через десять. Уж очень вдохновляюще девчули крутят эти луны на полу.

В Андердарке все станут ближе друг к другу, хотят они того или нет, так безопаснее. И Лив никуда от него не денется.

***

— Мрак. Светящиеся кристаллы. И грибы, которые пытаются тебя убить. Очаровательное местечко этот твой Андердарк, — качнув головой, заключил Астарион на привале.

— Я никогда не говорила, что он мой.

— Вот как? Что ж, признаю, в последнее время ты куда чаще убиваешь всяких гадов, чем рассказываешь о себе. Впрочем, я ценю таинственность.

— То есть, ты и не хочешь ничего знать? — скрестив на груди руки, спросила Лив.

— Ну что ты, — сладко улыбнулся он. — Я не хочу знать ничего бесполезного. И сам такого не рассказываю. Знаешь ли ты что-то полезное о том, как пройти через Андердарк и выжить, но при этом без громоздких деталей?

Лив закатила глаза и отвернулась. Адова сера, да будь проклята та бутылка… все те бутылки, из-за которых она почувствовала себя немного одинокой и упала в лапы этому вампиру. Уже хочется всё забыть, как страшный сон. А если бы она была связана паутиной Ллос, то давно бы сбросила Астариона в костёр. Но Элистреи не закрывает для своих последователей пути к познанию чувств.