Пришлая: подчинить пламя • Творения Великих 2

⭐ЧАСТЬ I. Наёмники, женщина и пара Кровопийц

Наёмники пялились на кровопийц. Особенно Лилет. Уж эта дерзкая девица глаз с Велора не сводила с тех пор, как он вслед за Эдмондом спешился у стены леса, укрытого ночным туманом.

Велора не зажигало внимание женщины, повидавшей мужчин больше, чем торговые порты Эр-Аворт, а вот острые взгляды дюжины мужичья у неё за спиной – как осиновый кол у копчика. Кровопийца раздражённо втянул стылый ночной дух, а тонкая как игла наёмница всё кружила, в надежде выбить условия повольготнее.

– Слушай, Эд… Ты должен понимать. Восточный форт – не дорожная башня в горах. Слышала, те, кого вы в прошлый раз нанимали, половину своих преставили за Пелену. Федераты насадили их на пики, как мясо на вертел. Если и вы сегодня откинетесь, мы в конкретном прогаре останемся.

– Неблагоприятный исход, – протянул Эдмонд с улыбкой, но Велор чувствовал, брат едва ли веселится. – И чего желает дама, дабы скомпенсировать вероятные убытки?

Гайрет – правая рука Лилет – смачно харкнул Эду под ноги, немудрено выразив презрение к витиеватости речи, однако наёмница жест кровопийцы оценила.

– А ты смышленый. Пусть и кровососущий, – упёрла она руки в боки и обманчиво расслабленно склонила голову. – Чего хочу? По десять золотом на каждого вместо пяти. И предоплата. Половина сейчас…

Эдмонд хохотнул.

– Нам говорили, вы лучшие в деле, Лилет. Жаль, я не знал, что речь шла о болтовне. Нет, − рубанул Эд воздух, посерьёзнев, − о предоплате не проси. Мы в чужих землях, детка. Таким, как мы, люди не рады.

− Таким, как вы, здесь головы рубят, − по-змеиному лизнула Лилет сухие губы и стрельнула взглядом в Велора.

− Верно, − согласился Эдмонд. − Потому нужна гарантия, что вы не смоетесь, едва голове моей или брата будет грозить петля, если дело провалится.

Лилет оскорблённо приосанилась, за спиной у неё шмыгнул носом плевун-Гайрет, набирая слюней для нового харчка, а Эдмонд продолжал, и голос его креп:

– Мы сюда не в войнушку играть прибыли, Лилет. Мы ищем... кое-кого очень важного для нас. Денег у нас достаточно. Уговорённые гарто получите. Но не раньше, чем обшарим форт. Половину отдам внутри. Остальное – едва кончим дело и доберёмся до Порта. Деньги заперты руной, – пошлёпал Эд по груди, где звякнул мешочек с монетами. – Сами вы ни гарто не возьмёте, даже если прирежете нас по дороге. А раз друг другу мы полезнее живыми, зря тратим время на разговоры. Выдвигаемся!

Велор с облегчением вздохнул и подхватил коня под узду. Что-что, а приказы отдавать Эд умел. Возглас растревожил сырой ночной покой, кони заржали, и Гайрет не стерпел, шагнул и, к явному неудовольствию Лилет, вплотную прижался к её плечу.

– Коня придержи, тёмный, – вскинул наёмник рубленый заросший подбородок, едва Эд вслед за Велором оседлал гнедого. − Сказано тебе, пока золотишко не увидим, с места не сойдём.

– Сойде-ете, – со смешком протянул Эдмонд, в седле возвышаясь над сворой, словно божество. – Вальсируя и под музыку.

Гайрет угрожающе повёл плечами.

– Чё сказал? Тебе, мож, ещё сплясать, сосунок тёмный?

– Га-ай, – низко пробурчала Лилет, но Эд перебил.

– Избавь от удовольствия зреть твои пляски, Гайрет. Лучше седлай коня. И держи покрепче клинок. Раздражать начинаешь.

– Коня-я седлай... – раздалось из толпы насмешливое.

– Командир, чтоб его... драли.

– Может, ну этих сосунов, Лилет?

– Вертели мы приказы чужаков, – заключил Гайрет и в очередной раз прицельно харкнул в сторону кровопийц. – Пусть клыки у вашего люда хоть из задницы прорастут, вы нам не господа.

Шайка воодушевлённо загалдела, довольная шуткой, а Велор ощутил, как от злости вспорол щеку зубами. Неделя и без того паршивая выдалась. Трое суток в седле с перерывами на сон в захудалых ночлежках. Из еды – резиновая дрянь, которую мясом не назовёшь, а из питья – кислое вино.

Всё время настороже. Два с половиной мона в пути. Ещё и на небе сегодня ни облачка. Если до рассвета наёмники не истощат запас тупых шуток, Велор точно кому-нибудь глотку перегрызёт. Хотя бы плевуну Гайрету. Велору казалось, он ему все сапоги обхаркал кислятиной и луком.

− Сорес и впрямь не обделил нас магией, − впервые подал голос Велор, удерживая за поводья бьющего копытом рысака. – Потому надеюсь, что даже столь скудному уму, как ваш, хватит благоразумия не перечить голосу рассудка... господа. Или хотя бы голосу страха. Людям он, насколько знаю, как никому на Иппоре присущ.

– Страха? – хекнул Гайрет и повернулся к соратникам, призывая посмеяться вместе. – Э, ребят, кто ставит на то, что тёмный сосунок первым золотые штаны намочит, когда форт брать будем?

Наёмники дружно заржали, наперебой делая ставки, но Велора подобное ребячество не смутило. Он видел, Лилет неуловимо передёрнула острыми тощими плечами, стоило Велору наконец открыть рот, потому продолжил говорить, назло остальным обращаясь лишь к женщине:

– Не прими за оскорбление, Лилет, но он каждого из твоих мужей и впрямь смердит страхом. Я это чую. Они боятся нас до колик под рёбрами. Впрочем, не зря. Ваши подозрения верны, мы Сыны Сореса. Мы из дома знатного рода. Значит, ссориться с нами как минимум... недальновидно.

Глава 1. Кошмары и реальность

Выпад, пинок. Удар, поворот! Велор двигался по узким переходам форта с проворством камышового кота. Танцевал, приправляя удары меча хлёсткими воздушными щелчками.

Это и впрямь напоминало танец резкий, волнующий, но, вместе с тем, этюд полнился звериной дикостью. Он завораживал. Заставлял следить за каждым движением, и Лилет следила. Глаз с кровопийцы не спускала. Велор знал – она нарочно будто невзначай изворачивалась, чтобы оказаться к нему лицом.

– Слава богам! – стиснула наёмница пару изогнутых, как когти клинков и фривольно двинула бёдрами. − Уж думала, придётся во сне всех порезать. Подъём, ребята! У вас гости!

Лилет со смехом отбила удар, а Велор и сам не сдержал ухмылку– уж с каким задором наёмница ринулась в толпу. Обманчиво хрупкая, с мужской стрижкой… она напоминала одичавшую нимфу. Впрочем, не это сейчас разжигало яд в жилах кровопийцы. Велор ощущал, как что-то дикое, тёмное поднималось в нём во весь рост. Вытесняло былую тоску и заставляло сердце долбиться как ошалелое. Но то был не страх. – инстинкты.

Сотня лет жизни в чужом мире, в терпимости к людскому роду не сумела выжечь жажду боя с подкорки кровопийцы, и теперь почти забытое ощущение превосходства обожгло нутро.

Защитники форта обнажили мечи и ринулись на Велора. Семеро? Меньше десяти заспанных вояк против изворотливой бестии и Сына Сореса, испившего крови? Велор покачал головой. Восточный форт и впрямь охранялся неплохо, но Эдмонд оказался прав. Шайка Лилет имела два несравненных преимущества – связи и беспринципность. Уж против тех, кто знал тайные ходы и нападал внезапно, страже в алых плащах поверх кожаной брони выставить оказалось нечего.

– Ха-ха! Машешь мечом, как девица, Велор, − Эдмонд вихрем слетел по лестнице, нарочно пихнул брата под бок и крепким ударом оглушил беднягу, вставшего на пути. − Сноровку потерял? Дать пару уроков?

Велору на то лишь оставалось сцепить зубы, заострившиеся в клыках. Эд отродясь не дрался без идиотских шуток. Защитный механизм, надо полагать. У каждого кровопийцы он свой. Но не будь оного, каждый из Воинов Ночи, кому приходилось по долгу службы творить дурное, давно слетел бы с катушек.

Велор нахмурился, собрался. Ни единого движения противника не упускал. Минута, и последний защитник форта со стоном припал на колено.

– Пощады… − прокашлял кровью, прикрывая ладонью багровый росчерк на животе. − Молю!

Но Велор отродясь не продлевал чужие мучения себе на потеху. Сталь со свистом рассекла воздух. Остриё упёрлось федерату в грудь и пронзило с той же лёгкостью, как нож пронзает пирог с потрохами.

«Мо-лю…» − застыло на окровавленных губах, а Велор отработанным рывком вырвал меч и оскалился.

– Я не бог, чтобы мне молиться, − прошёлся он языком по долу меча, но вмиг сплюнул алую жижу. − Тьфу! Дрянь, а не кровь.

Эд на то дрогнул от беззвучного смеха.

– Ну, не знаю... Мне парочка сносных попалась. Кстати, признайся, скольких свалил, братец, – небрежно заломил бровь Эдмонд. – Или по старой привычке жалеешь людей?

Велор шагнул в полоску лунного света, падающего из узкого окна бойницы, и сердито сверкнул глазами.

– Сделай милость, Эд. Заткнись.

Хотел ко всему добавить пару забористых фраз на тёмном наречии, но Лилет окликнула:

– Мальчики, харэ друг друга лобызать. Путь свободен!

Наёмница оттолкнула с пути тело крепкого мужика в алых одеждах, тот пробороздил пару-тройку ступеней и завалился у подножья серокаменной лестницы, как набитая соломой кукла. Лилет тотчас растворилась во тьме перехода.

– Темницы должны быть внизу, – позвала она. – Живее!

Велор ринулся следом. Эдмонд, перемахнув через распластанное на полу тело, не отставал. Узкая лестница, освещённая пирамидками немагических ламп, круто ныряла вниз. Лилет сбавила ход. Остриём клинка указала на деревянную дверь внизу, и Эдмонд кивнул Велору, мол, гляди в оба. Троица крадучись спустилась и прислушалась. За дверью стояла тишина.

– Тупицы, – бросил Велор и взялся за дверное кольцо. – Даже не потрудились запереть.

− Лайн, скажи, все тёмные брюзжат без остановки? − хохотнула Лилет, проворно протиснулась в приоткрывшуюся щель и ненароком задела плечом кровопийцу.

Велор запоздало отшатнулся. Брезгливо скривил уголки губ, но смолчал, скользнул следом и едва не вписался в спину наёмницы, замершей на пороге.

– М-м-м… кажись, промахнулись, – Лилет скептично изогнула бровь, озираясь по сторонам. – Тут не темница.

– Это лаборатория, похоже, – протянул Эдмонд, войдя последним и с порога ринувшись к одному из шкафов с шеренгой склянок.

Велор беззвучно шагнул за братом. Снял с полки одну из колбочек с болотной на вид жижей, поднёс к глазам... Сморщился и вернул баночку на место.

– Лаборатория? – удивилась Лилет. – А это тогда на кой?

Наёмница ткнула остриём клинка на уродливый разлапистый топчан – не то дыбу, не то медицинскую кушетку с ремнями для рук, ног и головы. Эдмонд обернулся и равнодушно скривил губы. Велор тоже промолчал. Плечами лишь передёрнул, вообразив, сколькие на этом ложе за Пелену отправились. Люди хоть и кичились праведностью, но испытания у всех зельеваров Иппора одинаковые – сперва неразумные твари, а затем, те, кто способен хоть как-то сражаться за жизнь.

Глава 2. Вслед за тенью

Остаток зыбкого сна испоганили кошмары. Но больше никаких видений. Только тени. Бесплотные, безликие... Они пугали, звали за собой. Но стоило Ярику раз или два скрипнуть дверью и заглянуть в щёлочку, тени пугливо таяли. Лишь шепотки обращались в навязчивое эхо:

– Лиза, Лиззи… помоги…

С трудом дождавшись утра, я вскочила с постели. Как могла, привела себя в порядок и ринулась на кухню. По квартире вовсю гулял запах яичницы и кофе. Ярослав с мамой уже заканчивали завтракать, а отец и вовсе ещё не вернулся с дежурства.

– Доброе утро, Лизонька, – мама заботливо потрепала меня по макушке, стоило выйти на кухню. – Хорошо спала?

Я натянуто улыбнулась. Из утра в утро один и тот же вопрос. Ох…

Силясь удержать львиный зевок, я кивнула.

– Давно так не высыпалась.

– Ну вот видишь, – мама расплылась в улыбке, – всё наладилось. А ты не верила.

Я настороженно повела плечом. Это что? Очередная уловка, чтобы разузнать причину нервного срыва, придавившего меня полгода назад? Но мама лишь мирно улыбнулась и отхлебнула кофе. Глянула на тонкие часики, свившие кольца на запястье.

– Ты права. Я в полном порядке, – опасливо скосилась на брата и подошла я к плите. – Можно доедать или добавки кому?

Мама махнула рукой, и я выскребла из сковородки остатки яичницы. Закидала желток кусочками хлеба и сунулась к кофейнику.

Пустой... эх.

Утро выдалось дивное. Майское солнце билось в сомкнутые жалюзи, а вместо так любимых отцом новостей по телевизору путалась в шелковых простынях известная поп-певичка. О любви что-то пела. Впрочем, как всегда. Мир круглосуточно кричит о любви. Грезит о ней. Жаждет.

Глупый мир.

Я грохнула тарелкой о стол и плюхнулась на стул. Мама скосилась на меня. Дала передышку и снова ринулась в атаку.

– С собеседования не звонили?

– Нет, – буркнула я с набитым ртом. – Но обещали.

– Не торопятся… два дня уж прошло.

Мама огорчённо округлила голубые, чуть подкрашенные глаза, но я состроила нарочито беспечный вид. По правде, мне уже звонили. Позвали на повторное собеседование. Дураку ясно – это почти победа, но спешить с хвастовством я не хотела. И без того полтора месяца изо дня в день таскалась на собеседования, и если прежде меня не волновало, что потенциальные работодатели не спешили отвечать взаимностью, теперь я горевала из-за каждого отказа.

Быть семье обузой… С зимы я и без того хлопот родным доставила. Мама только в конце марта прекратила таскать меня на осмотры и анализы. Целый набор обследований заставила пройти, словно я на смертном одре побывала.

Подозреваю, в числе анализов были и тесты на особо забористые запрещённые вещества. Но осуждать родителей за чрезмерную заботу я даже в мыслях не смела. Представить сложно, куда сама бы за помощью бежала, страдай моя дочь от рези в груди и неси бред о магии, ведьмах и элементалях.

Но пусть бредом то и не было, как доказать, что кроме нашего мира есть и другой? И как объяснить, что счастливой жизни тебе на Земле, сколько касторки ни глотай, больше не будет? Ведь ты незримыми душевными узами связана с мужчиной, который тебя… которого ты...

Мою скисшую мину мама вычислила на раз, но об истинных причинах тоски не догадывалась.

– Не горюй, малышка. Это же всего лишь вакансия на местный телеканал. Пусть не звонят! Ты способна на большее, а они не знают, что теряют такого замечательного сотрудника, как ты, – неумело польстила мать, и Ярослав ехидно хохотнул.

– Угу, – выдавила я, глянув на брата. – И чего смешного?

– Ты замечательный сотрудник? – с очередным наглым «хех» набил Ярик полный рот размоченными в молоке хлопьями и забубнил. – Лизк, я тя умоляю. Ты же в первый день коллег распугаешь.

Мы с мамой возмущённо уставились на Ярика, а парнишка продолжал издеваться. Оттянул нижние веки и, убедительно изображая зомби, проблеял замогильным голосом:

– Я Елизавета Лавро-ова. Приятно разложи-иться... Ой! Приятно подружи-иться.

– Яря! – шикнула мама. – Прекрати!

– Мам, ну ты глянь на неё! В мешках под глазами картошку пора хранить.

Мама бросила на меня короткий оценивающий взгляд. Видок у меня после очередной бессонной ночи наверняка убогий, но спустить Ярику беспардонность?..

Я ругнулась и потянулась к брату. Хотела шарахнуть мальку вилкой по лбу, но Яр увернулся и противно, как могут только подростки, загоготал.

– Ах ты, уродец! – замахнулась я снова.

– В зеркало посмотри!

– А ну, прекратили! Оба! – вскочила на ноги мать. – Ярослав, ты поел? Тогда марш в школу!

Ярик осел и заморгал большими карими глазищами.

– Какая школа, мам? Рано же...

Мама упёрла руки в боки и словно палач зачитала приговор:

– Ярослав Лавров, сегодня вы едете в вышеупомянутое учебное заведение на автобусе. Так что извольте торопиться!

***

– Оста..новите автобус. Остановите! – взывыла я не своим голосом и вскочила с потёртого сидения. Проснулась. Прижала руку ко рту.

Кондуктор заворчал, мол, не остановка, не положено, но побоявшись, что меня стошнит прямо в салоне, крикнул водителю и нажал на кнопку. Дверь с пыльным хлопком отворилась, я вывалилась из душного автобуса и шагнула на пешеходную дорожку. Споткнулась о бордюр, чертыхнулась и прижалась плечом к яблоне, цветущей у дороги. Автобус скрипнул дверью, фыркнул, словно усмехнулся, и покатил по маршруту, а я стояла и под гул сытых пчёл в облаке яблоневых цветов утирала липкий пот со лба.

– За что же мне это… – простонала, и непрошенные слёзы брызнули из глаз. – Что со мной не так?

Я дышала. Попыталась успокоиться. Нужно идти. Собраться! Иначе работы как ушей не видать. Но как дальше быть? Жить? Я ведь на грани. Больше так не могу! Если бы только мне дали шанс. Самый крохотный шанс вернуть...

– Не желает юная леди прикупить букетик? – раздалось рядом вкрадчивое, и я вздрогнула. Передо мной как из-под земли вырос запитый мужичок с мешками под глазами богаче, чем мои. Засаленная кепка восьмиклинка набекрень, а в руках – сломленная веточка сирени. И глаза мутные. Хитрые.

Я отпрянула. Не хватало мне проблем.

Незнакомец явно распознал мой испуг.

– Ну так что? – осклабился он и стал на вид ещё мерзее. – Берёшь, красавица, букетик?

– Не беру, – выставила я ладонь, в надежде не подпустить настырного торгаша ближе. – Спасибо большое.

– Ну-у... как так? Такой красавице я цветочки даром отдам. Забирай!

Мужчина ловко заступил дорогу и ткнул букетиком мне прямо в лицо. Удушливая волна сирени разбудила едва утихшую тошноту и воспоминания. «У тебя нездоровая любовь к сирени», – вспомнился голос Велора так ярко... Это уже чересчур. Мало мне Дракулы во снах, он ещё и в реальность точёный нос суёт?

– Оставьте меня в покое! – вспыхнула я, отчаявшись прошмыгнуть мимо незнакомца с букетом. – Терпеть не могу сирень, ясно? Ненавижу! Худшие цветы!

Мужчина будто не ждал откровений. Захлопал рыбьими глазами навыкате, а я не мешкая припустила в обратном направлении. Ничего. Вернусь на предыдущую остановку. И пусть она едва отсюда видна. Пускай ступни уже поджигает от непривычки ходить на каблуках. Я покрепче прижала к груди сумку, чтобы торгаш не выдрал ненароком, и двинулась прочь. Вот только холодный, без тени былой угодливости голос нагнал меня и едва коленки не подбил.

– Обманывать нехорошо, Лиза. Ой, нехорошо-о.

Знает... моё имя? Душа в пятки ушла. Я обернулась, но незнакомец с сиренью всё равно что растаял.

– Боженька, я схожу с ума, – попятилась я. – Неужели и правда схожу?..

Казалось, меня затянуло в мистический вакуум. Вокруг ни души. Ни человечка в обеденный час. Даже ветер будто стих, и лишь женский возглас прорезал пространство:

– Ой! Софи!

– Анна!

Я врезалась спиной в кого-то и, если бы не кованый, поросший плющом забор вдоль дорожки, точно пробороздила бы носом асфальт. Передо мной как из воздуха выпали две девицы. Вокруг шатенки на сносях кружила кудрявая брюнетка, пыталась вернуть подруге соскочившую туфлю на каблучке-рюмке, а девушка знай бережно обнимала заметный округлый животик и смущённо смеялась.

– Смотри, куда идёшь! – зашипела на меня кудрявая, пронзив взглядом.

– Софи, ерунда. Всё нормально! – вскинула ладони шатенка и виновато уставилась на меня. – Вы уж простите... Заговорилась. Не вижу, куда иду.

– Нет, это вы меня простите, – тряхнула я головой и словно увидела девушку яснее.

Сердце подскочило к горлу.

Не может быть. Этого не может...

– Постойте, вы Анна? Боже... Анна Лерманн?

Глава 3. Случайность или провидение?

– Боже... вы Анна? Анна Лерманн?

Девушка, потерявшая туфельку, уставилась на меня.

– Да. Это я. А мы с вами разве?..

Я отчаянно закивала.

– Знакомы, да. Я Лиза! Лиза Лаврова. Я была на вашей свадьбе! Виктор... ваш отец нас приглашал.

Анна с вежливой улыбкой покачала головой. Не помнила. Но вдруг лицо её просветлело, а аккуратные бровки удивлённо поползли вверх.

– Ах, Елизавета? Вы приезжали с семьёй Лайн, так?

Я закивала как китайский болванчик.

– Надо же... какая встреча! – всплеснула руками Анна. – Как поживаете?

– Хорошо, – привычно солгала я. – Скажите, Анна, вы получили моё сообщение?

– Н-нет… – протянула девушка, как вдруг охнула и залилась краской. – Так это вы мне писали? Лиза, простите! Я не признала вас. Думала, спам. Ох... как неловко, – раскраснелась Анна, прижимая ладони к щекам – Вы просили номер моего отца, верно?

Я сотый раз, наверное, покивала, и девушка ринулась копаться в сумочке. Животик, как мог, затруднял движения, но Анна упрямо искала блокнот и ручку.

Интересно… а вот люди всё реже номера записывают. Чаще на смартфоны диктуют.

– Софи, помоги, – взмолилась Анна, и курчавая с готовностью подхватила сумочку. – Как видите, Елизавета, я малость не в форме.

Анна засмеялась, да и я невольно улыбнулась.

– И сколько месяцев уже?

– Шестой. А вот килограмм… все двадцать пять, наверное, – закатила глаза Анна с мнимым страданием и выдрала листок из блокнота. – Вот, держите. Отец свободен вечерами после восьми. Можете смело звонить. Я предупрежу.

Дрожа от волнения, я переняла листочек. На нём пузатыми циферками был выведен восьмизначный номер.

– Спасибо огромное, Анна! Не знаю, как благодарить...

– Глупости! Мне ведь несложно. Может, пройдётесь с нами? Мы с Софи как раз собирались перекусить… – Анна запнулась, сообразив, что от представителя клыкастой расы предложение прозвучало двусмысленно. – Точнее, в кафе перекусить. Софи, подтверди!

Кучерявая Софи состроила недовольную гримасу, и её длинный нос стал похож на совиный клюв.

– Да. Здесь недалеко приличное местечко. Составьте нам компанию, Елизавета, – равнодушно вторила она подруге. – Мы будем рады.

– Извините, не могу, – от избытка чувств я засмеялась громче, чем позволяли приличия. – Жутко тороплюсь. Ещё раз спасибо, Анна! Софи, рада была познакомиться.

Анна рассеянно махнула мне вслед, а я, стуча каблуками, бодро пошагала к остановке. Чудо, но я будто наудачу вышла именно здесь. В этом самом месте! Если бы не кошмарная тень Дракулы во сне... Благодаря призраку, номер Виктора у меня в руках. Значит, осталась надежда. Я избавлюсь от Дракулы в своей голове!

Бережно спрятав драгоценный листочек в сумку, я глянула на дисплей смартфона. Половина первого. Теперь важно поторопиться и надеяться, что лимит везения на сегодня не исчерпан, и я успею на встречу.

***

– Простите, – пыталась я не сорваться, чтобы не дышать как старая псина после сумасшедшей гонки против колоссальной пробки перед бизнес центром. – На дороге затор... был. Я сюда... пешком. Кха! А Венера? – оглядела я нанимателя в тёмном с иголочки костюме в высоком кресле. – Мне звонила она. Я думала, беседу проведёт...

– Венера... мхм... приболела, – с насмешкой вскинул брови мужчина, который оказался на собеседовании вместо очаровательной брюнетки с отличным чувством юмора и теперь взирал на меня как на букашку с выпущенными на тротуар кишками. – К тому же... Веня всегда снисходительна к соискателям, а вы опоздали... Е-ли-за-ве-та. В нашем деле это непростительно. Знаете, что репортёр должен бежать-ползти-лежать на шаг впереди событий?

– Простите, – беззвучно повторила я. Что ещё тут скажешь? – Опоздание – недоразумение. Если дадите шанс...

– Дам. Но не сегодня. Портфолио у вас... безобразно худое, – откинул папочку мужчина. Кажется, он получал удовольствие от моего уничижения. – После института меньше года работали в журнале «Сто вопрос». Сомнительное достижение.

– Венера сказала... – вскинулась я. – Мой пробный репортаж ей очень...

– Да-да, – отвернулся в кресле к панорамному окну мужчина. – Говорил же, наша Веня не стряхивает шелуху, прилипшую к подошве. Нам в редакцию нужны пунктуальные люди, Лиза, – мужчина смерил меня взглядом и бойко щёлкнул ручкой, словно кнутом стеганул. – Вы такая? Думаете, подходите?

Вопрос повис, а я устало выдохнула.

Конец. Нечего и барахтаться.

– Нет. Не подхожу.

– Не подходите, – задумчиво повторил мужчина. – Раз так, не тратьте время. Идите домой. Пока под дождём не промокли.

Дождь? Я тупо уставилась на сияющий квадрат окна. Над высотками ни облачка. Но на душе уж точно сгустились тучи.

– Значит, до свидания, – выдавила я с трудом и, кажется, немного вопросительно.

Глава 4. Привет из прошлого

Неужели время остановилось, а в воздухе выгорел кислород? Если нет, то почему мне так трудно дышать?

– Сорес... – вторила я одними губами. – Бог Иппора.

Отец кровопийц поморщился и глянул в грохочущее от непогоды небо.

– Ну, опоздали. Щас рванёт.

И правда. Секунды не прошло, как ливень – с грозой и бешеным ветром – обрушился на город. Прибил первые высаженные вдоль дороги цветы и залил дороги. Но не успела я вскинуть над головой сумку, очутилась за круглым столиком в уютной, тихой кафешке. Глазом моргнуть не успела!

Сказать, что я дара речи лишилась – нагло соврать. Мне казалось, язык к нёбу прилип! Секунду-полторы я лишь затравленно озиралась, а передо мной сидел всё тот же забулдыга, так беззаботно назвавший себя... богом.

– Чего притихла, Лиззи? – стянув кепку, спросил он, когда от молчания в ушах зазвенело.

Я в который раз беспокойно огляделась.

– Вы Сорес? – зашептала, подавшись вперёд. – Бог морока и тени?

Сорес поджал обветренные губы.

– Формально, в перечень моих божественных характеристик входит куда больше определений. Но да. Если кратко, пусть будет так.

Рука невольно метнулась ко рту. Я не сдержала вздох. В голове будто застарелые шестерёнки закрутились, а из ушей чуть дым не повалил.

– Но как?! – ахнула я. – Как такое возможно?

Сорес деловито откинулся на спинку пластмассового стула и потёр штанину, раскрашенную грязными разводами.

– Что именно кажется тебе невозможным, Лиза? То, что я существую, или то, что явился тебе? Если второе, то меня напрасно считают темноликим затворником. Я словоохотлив и частенько спускаюсь в мир. По крайней мере, в ваш.

Бог Иппора сцапал со стола цветастый буклетик с шедеврами американской кухни на обороте, и всё что я могла – снова прикрыть ладонью рот и во все глаза глядеть на него, невозмутимо изучающего меню.

– Пожалуй, возьму нам по хот-догу… Будьте добры, – щёлкнул пальцами Сорес, и внушительных форм дама нехотя подошла, – два хот-дога с луком и охотничьими сосисками. Чашку зелёного чая без сахара и... – бог морока оценивающе глянул на меня из-за буклета. – Нет. Давайте две чашки зелёного чая. Говорят, он для кожи полезен.

Дама буркнула: «Одну минуту», – и ринулась прочь. Глядела она на нас, к слову, с откровенной брезгливостью. Немудрено... Волосы у меня, утром старательно собранные в пучок, растрепались. Мокрые пряди висели сосульками, бурая пыль осела на туфлях, а Сорес и вовсе...

– До сих пор не веришь, что я бог? – поймал он мой сконфуженный взгляд.

– Верю, – уткнулась я взглядом в ядовито-яркие круги-треугольники на пластиковой столешнице.

Какие уж тут сомнения? За секунду оказаться в другом месте... На такое способен лишь истинный маг!

И всё же...

Бог морока нахмурил всклоченные брови и с осуждением покачал головой. Наверняка почуял очередной обман.

– Не смущайся. Говори открыто, – сложил Сорес руки на столе и переплёл короткие пальцы. – Что тебя тревожит?

Я боязливо поёрзала и одарила мужчину многозначительным взглядом. Вернее, его видавшую виды олимпийку и давненько немытую физиономию.

– Честно говоря, слабо верится, что вы… бог, – сказала и спешно добавила. – Извините.

Сорес прищурился.

– Не думал, что ты погрязла в стереотипах, Лиззи.

– Что поделать? Мне боги немного... иначе представлялись.

– Ну и как, по-твоему, я должен выглядеть?

Бог уставился на меня с улыбкой. Похоже, я зажгла в нём кроху интереса. В мутно-зелёных глазах вспыхнул огонёк, но я только плечами пожала. Не говорить же, в самом деле, Богу Тьмы, что он выглядит как помоечный кот.

– Думаю, вам вполне по статусу мантия какая-нибудь или... хотя бы плащ. Может, тога...

Я замялась, припоминая, в чём ещё изображают богов люди, а Сорес впервые захохотал, запрокинув голову. Тот факт, что в кафе шуметь неприлично, его не заботило.

– Ладно, не пыхти, – со смехом махнул он рукой. – Я не слепец и прекрасно видел себя с утра. Но что угодно, только не тога, милая. Скажу больше, Лиза. Внешность обманчива. Информативность её зачастую невелика. Надо учиться видеть глубину, – подался Сорес вперёд и бесцеремонно ткнул пальцем мне в грудь. – Понимаешь?

Я неуверенно кивнула и обняла себя за плечи. Сорес удовлетворённо откинулся на спинку стула, а мне стыдно стало.

– Посмела намекнуть богу, что он плохо одет, а сама…

Я развела руки с горьким смешком, но Сорес лишь переносицу равнодушно потёр.

– Ой, да мне плевать, как ты выглядишь. И окружающим, поверь, тоже. Их волнует лишь то, как они сами выглядят на фоне таких, как мы.

Я огляделась. За окном дождь лил как из ведра, и редкие «пленники» кафе – особенно «пленницы» – и впрямь косились на нас. Порой с превосходством поводили плечами, незатейливо подбивали чуть подмоченные волосы и отворачивались с таким величием, словно мы с Соресом своим существованием оскверняли их чувство прекрасного. И если богу Иппора на то было плевать с колокольни, то я краской залилась.

Глава 5. Разговор по душам

Домой я брела долго и в полной растерянности. На полыхающие мозоли внимания не обращала. Не до того. Страх, рождённый катастрофической нехваткой ответов, рвал душу, а мысли и вовсе устроили блошиные скачки. Как я отправлюсь на Иппор? Как вернуться домой? Чего от меня хочет Сорес? И главное, как именно помочь Велору?

– Что же делать? – встала я в полутёмной прихожей как вкопанная. Из кухни слышалась болтовня мамы по телефону, на плите что-то скворчало...

Как же дома хорошо.

Слабая улыбка едва проявилась на спёкшихся губах и погасла.

– Что же мне делать? – вновь прошептала я с отчаянием. – Что же мне…

– Где пропадала, Лиззи? – окликнула мама, зажав смартфон между ухом и плечом. – Боже, малёк, что с тобой?

– Ничего, – мигом расправила я плечи и с улыбкой мотнула головой. – Просто под дождь попала. Фух! Ну и льёт.

Я рассмеялась, но, похоже, слишком наигранно. Мама аж брови вскинула и едва трубку в кастрюлю с борщом не выронила.

Пора сматываться.

Я улыбнулась и торопливо проскочила к себе. Заперла дверь и со вздохом рухнула на постель. За порогом тотчас отозвались осторожные шаги. Мама затаилась у двери. Я со вздохом поднялась и нарочито медленно отворила дверцу шкафа, чтобы скрипела погромче. Выудила пижаму и бодро затянула с утра въевшийся в память попсовый мотивчик.

Шаги зазвучали снова. Мама на цыпочках ушла, а я, как была, замерла с пижамой в руках.

Невыносимо... Жаль, с квартирки пришлось съехать. Чем было платить? В первые месяцы после срыва у отца глаз дёргался, стоило мне выйти за порог хотя бы затем, чтобы наплакаться вдоволь где-нибудь на качелях в соседнем дворе. И пусть с тех пор, как Велор ушёл на Иппор, я была одинока как никогда, мне до одури недоставало одиночества и возможности поговорить с собой вслух. Особенно сейчас.

Со вздохом откинув пижаму на стул у рабочего стола, я в сыром пиджаке и юбке легла на постель и по-детски подложила руки под щеку. Странно, но ни усталости, ни голода не ощущала. Только тревога давила на грудь всё сильнее. Я с трудом села и перетянула на коленки сумку. Зарылась в поисках смартфона, но попадалось сплошь не то – жвачка, блокнот, недоеденный батончик с хлопьями...

– Да чтоб тебя! – воскликнула, отыскав средь хламья «пропавший» так некстати кошелёк. – Хотел меня голодной оставить?

Кошелёк из искусственной кожи, к счастью, не отозвался. Но зато я добилась цели – оцепенение отступало. Интересно, почему душевные муки сильнее терзают в безделье?

Я зарылась в сумку снова и наконец вынула телефон. А с ним и листочек с номером Виктора Дерхова. Похолодевшими пальцами потыкала в дисплей и приложила трубку к уху.

Послышались гудки.

– Да, – мгновение спустя отозвался мужской голос.

– Виктор, добрый вечер, – уселась я на кровать по-турецки и вцепилась в краешек покрывала. – Это Елизавета. Елизавета Лаврова. Я была на свадьбе Анны вместе с семьёй Лайн.

– А-а-а... Лизавета! – воскликнул Виктор, а из голоса его тотчас выветрились стальные нотки. – Анна предупредила, что вы позвоните. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо, – с дрожью в очередной раз соврала я. – А вы?

Виктор довольно захохотал и похвастал:

– Скоро дедушкой стану.

– Поздравляю!..

Что ещё сказать, я не знала. Благо Виктор разорвал неловкую паузу.

– Вы же ко мне по делу?

– Да, – спохватилась я. – Можете дать номер Аялы? Нужно связаться с ней... поскорее.

Кровопийца согласно помычал.

– Разумеется. Сейчас вышлю вам в сообщении.

– Спасибо огромное! – не веря удаче, пробормотала я, но радостное возбуждение истлело, когда Виктор понизил голос и заговорил, как на похоронах:

– И ещё, Лизавета… Я знаю о том, что случилось. Валери позвонила, попрощалась перед переходом.

Я сглотнула ком в горле.

Попрощалась, значит…

– Не унывайте! – бодрее продолжал кровопийца. – Жизнь щедра на случайности. Как знать, может, мы встретимся с нашими друзьями вновь?

– Сомневаюсь, – холодно отозвалась я. – Но спасибо за добрые слова, Виктор.

Мужчина повеселел, попрощался и положил трубку, а я, глядя на сообщение, прилетевшее от кровопийцы минуту спустя, задумчиво закусила губу. Жизнь нынче и правда... престранная. Полгода я барахталась в вопросах без ответов. Шесть месяцев сходила с ума от тоски и беспомощности, а тут... испугалась очередного кошмара, вышла не на той остановке и на тебе! Наткнулась на бога Иппора с сиренью наперевес. Ну а мгновением позже встретила Анну, хотя пыталась списаться с ней с тех пор, как поняла, что Велор не плод моего больного воображения.

Я скопировала номер Аялы из сообщения. Нажала на вызов, а едкая мысль тотчас вонзилась в висок и забила молоточком.

Так просто... Всё так просто! Подозрительно много случайностей.

Гудки оборвались.

Глава 6. Ложь во спасение

Я ошиблась. Уснула я как мёртвая, а наутро не слышала, как родня собиралась по делам. После исповеди брату, я впервые за долгое время спала спокойно. Ни кошмаров, ни голосов. Это укрепило уверенность, что я поступаю правильно.

Я иду на Иппор.

От решимости во мне будто стотонная плита сдвинулась. Я впервые за полгода почувствовала себя... живой. Потому провалялась в постели аж до двух, как самый обычный человек, наконец отбрехавшийся от хвори.

– Э, ты чего? Дрыхнешь ещё? – после школы ввалился ко мне Ярослав и швырнул к столу рюкзак. – Подъём, систер! Время приключений.

Я заворчала, а брат, стащив через голову толстовку, расхохотался.

– Слушай, нам за два дня надо кучу всего продумать. Времени в обрез! Или ты уже струсила?

Я на то лишь зыркнула раздражённо и откинула одеяло. Сдаться? Ещё чего! Ярослав тем временем плюхнулся в компьютерное кресло и включил ноутбук.

– Толку от этих карт нет, – проворчала я, глядя, как брат вдоль и поперёк изучал спутниковую карту, на которой до сих пор рыжим пятнышком виднелся дом семьи Велора.

– Почему это «толку нет»? – вскинул брови Ярик, клацая мышкой.

– Потому что этого дома полгода уже в помине нет, – подошла я, как была в пижаме, и ткнула пальцем в монитор.

Ярослав невозмутимо хмыкнул.

– Ну, естественно. Думаешь, снимки каждый день обновляются?

Я недоумённо потёрла шею. А разве нет? Ярик, как истинный мученик науки, терпеливо вздохнул и развернулся ко мне с таким видом, словно лекцию собирался прочесть.

– Лизка, снимки и по нескольку лет могут не обновлять. Всё зависит от местности и спроса, так сказать. А тут вообще паранормальщина какая-то. Взрыв, воронка в земле… Нет. Фигу мы здесь увидим. Искателей НЛО на подходах злые дядьки отстреливают.

– И как быть? – от волнения теребила я пластиковый подлокотник кресла, в котором сидел брат. – Если к сроку не приду к воронке, Сорес уйдёт, и Велор…

– Разберёмся, – буркнул Ярик. – Дома нет, но дороги-то остались.

В тёмных глазах брата, глядящих так решительно, отражались маленькие экранчики ноутбука. А братишка-то... силён! По части компьютеров точно. Я слабо улыбнулась и тихонько отошла. Прежде чем соваться мастеру под руку, надо мозги разбудить.

– Пойду кофе сварю, – бросила я в острые лопатки Ярика, но на пороге вдруг обернулась и добавила. – Пельмени будешь? Или бутерброд.

– Бутер, – отозвался брат не обернувшись. – Лучше два.

Я кивнула. Мама, кончено, ворчать станет, что Яр «опять на сухом пайке», но я брата не выдам. Сейчас ему боевой настрой нужен, и за всё, что он для меня уже сделал, бутерброд – это меньшее, чем можно отплатить.

***

Ярослав и впрямь удивил. С головой ушёл в создание плана путешествия. Причём советы и пожелания грубо отвергал. Не действовали и доводы о том, что «ПНИ» – так мы секретности ради сократили «поход на Иппор» – сугубо моя забота.

– Что ты там целый день строчишь? – подкралась я к брату и заглянула через плечо.

Ярик смешно дёрнулся и накрыл корявые строчки узкой ладонью.

– Ладно-ладно, не психуй. О-ого! – увела я со стола смартфон брата, засиявший сообщением. – И кто такая Василиса? У тебя что... подружка появилась?

– Ничего такого. Это староста... моя, – брякнул Ярик.

– Твоя? – вскинула я брови и брат точно опомнился, выхватил у меня телефон и кинул на стол экраном вниз.

– Наша! Нашего класса! – покраснел Яр по самые уши и точно с цепи сорвался. – С какого фонаря ты вообще мои вещи трогаешь?!

Я чуть не всплакнула от умиления.

– Остынь. Я же случайно увидела. Это так мило... – улыбнулась я и потрепала брата по макушке. – Ярослав и Василиса... Звучит! И нечего тут стеснятся.

Но Ярик совсем бордовым стал.

– Лиззи, вали… с Риткой встреться, – буркнул он и скрючился над своими записульками. – Мешаешь.

Я как истинный миротворец отступила. Села на постель, но не могла не сверлить спину братишки взглядом, полным умиления.

Надо же... подружка. Ещё и староста! А мы с мамой диву давались, чего вдруг Ярик за ум взялся? Троек как не бывало! А ответ-то на поверхности – любовь. Всему первопричина.

Я со вздохом потёрла лоб.

Любовь... Ну и как меня встретит Велор? Что скажет? Как посмотрит? Если Сорес не обманул, и Дракула меня до сих пор любит...

Чтобы не мучить себя вопросами без ответов, я твёрдо решила – пусть встреча рассудит. Первый взгляд. Глаза в глаза. Я знала, в тот миг я всё пойму.

Полежав ещё немного под напряжённое сопение Ярика, я собралась с силами и позвонила Маргарите. Оказалось, они с матерью на две недели укатили в Таиланд, и я тому обрадовалась даже больше самой Марго, кажется. Не придётся прощаться и подбирать нужные слова. Я и без того пропала внезапно. Рита сперва осаждала меня звонками, а затем, и вовсе явилась под дверь. В тот вечер я слышала, как мама глухим от неловкости и беспокойства голосом объясняла Марго: «Болеет», «Лучше не беспокоить», «Мы и сами не понимаем, Риточка. Так тяжело...»

Глава 7. Гонки по вертикали

Ждать, ждать...

Ярик, где же ты потерялся?

Я в миллионный раз щёлкнула клавишей блокировки на смартфоне и со стоном потёрла лоб. Первый этап плана воплотился в жизнь как по маслу. Я выбралась за город, сняла номер в захудалом отеле, купила пяток пирожков в кафе на первом этаже и теперь, через силу жуя промасленное тесто, слонялась по комнатке и бросала нетерпеливые взгляды на будильник на прикроватной тумбе.

Ярик не отзывался на сообщения. Хмурый день тянулся бесконечно, а меня раздражало всё! Начиная от глупых дневных передач и заканчивая занудным тиканьем часов. И если с первым я справилась, просто выключив телевизор, то со вторым возникла проблема.

– Гр-р-р, – со стоном завалилась я на постель и накрыла голову подушкой. Тиканье стихло.

Пролежав так час или два, я задремала. Бессонные ночи взяли своё, но разбудил меня, как ни странно, не звонок брата, а всё то же настойчивое: тик-так, тик...

Не отойдя ещё от дремы, я схватила будильник и выдернула батарейку. Швырнула её с часами на тумбу, решительно улеглась, но сна и след простыл. Я поднесла смартфон к глазам.

Восемь тридцать три пополудни.

Новых сообщений нет.

За окном темнело слишком рано для весны. Мрачные тучи захватили небо.

– Ну только дождя мне не хватало, – пробурчала я. Поднялась, раздвинула салатовые синтетические шторы и высунула голову в окно.

Погода, как назло, мигом отозвалась. Первая холодная капля сорвалась с небес и угодила мне прямо в лоб! Я рывком захлопнула окно. Красота. Буду шляться по лесу в поисках Сореса по колено в грязи.

Дождь, будто чуя моё недовольство, припустил сильнее. Забарабанил в окно.

От отчаяния я съела последний пирожок. Затем покопалась в рюкзаке и вынула листок, на котором составила список важных вопросов, которые стоило задать Соресу перед походом в другой мир.

– Могу ли я погибнуть при переходе? – читала я с листа. – Что надо знать об Иппоре, чтобы не попасть впросак? Какова разница во времени между мирами? Могу я вернуться домой, когда захочу?..

Повторив список пару-тройку раз, я сложила листок вчетверо и разорвала. Брать шпаргалку с собой не собиралась. Ярик мудро рассудил, что пусть на «той» стороне думают, будто я попала на Иппор случайно.

А то... мало ли?

***

Брат позвонил без пяти десять. Сказал, что ждёт внизу.

– Ярик! – остолбенела я, едва вышла из отеля и увидела брата у машины отца. – Ты с дуба рухнул? Отец же тебя... уничтожит!

– А что предлагаешь? – сощурился Ярослав от моросящего дождя. – На такси ехать?

Я кивнула. Всё лучше, чем угонять машину папы! Ярик цокнул и звякнул связкой ключей.

– На такси... ночью, за город. Лизка, да у тебя денег столько нет! А тут... я всё рассчитал.

Ярик лихо заскочил в салон папиной «Тойоты» и махнул рукой, мол, залезай.

Что было делать? Я уселась на переднее сидение, стянула промокшую ветровку и бросила вместе с рюкзаком назад. Ярик тем временем уткнулся в блокнот с каракулями и начал заливать про расход бензина, проходимость автомобиля и количество заправок по пути к цели.

«Солидно подготовился!» – восхитилась я, но тут же толкнула брата в плечо.

– А если нас остановят, а у тебя прав нет? Ты об этом подумал?

– Ой-й, – провернул Ярик ключ в замке зажигания. – Лиза, ты такая плакса...

Я покачала головой и пристегнулась.

– Можно начинать молиться? – поддела я, когда Ярослав вырулил на автостраду.

– Рано ещё, – хмыкнул брат, напряжённо глядя на дорогу. – Маме звонила?

– Угу. Раз пять. Яр, умоляю, не гони! – вцепилась я в сидение, едва брат поднабрал скорость.

– Не бо-и-ись, – захохотал он, но педаль газа всё же приспустил.

В начале дороги я, измотанная дневным одиночеством, болтала без умолку. Но чем меньше становилось домов, фонарей и рекламных щитов, тем выше поднимали голову сомнения. Как только признаки цивилизации остались позади, а единственным источником света остались фары нашей и встречных машин, я притихла.

– Яр, мне страшно, – прошептала, глядя на мелкую морось в факеле света фар. – А если не смогу? Если не помогу Велору, и нас обоих там?..

– Не бойся, – перебил брат. – Ты туда и обратно, Лиза. Мы же все продумали. Если хоть на один вопрос твой Сорес замурыжится, ты откажешься. В конце концов, на смерть тебя никто силком не отправит. А раз этому клыкастому божку от тебя что-то надо, пусть сам суетится. Бог он или где?

Я кивнула и снова уставилась в окно. Сердце скакало как раскалённый мяч, а ладони сделались влажными.

– Вроде, нам сюда, – плавно вывернул Ярослав руль, спустя час заприметив грунтовую дорогу.

Дождь унялся, но видимость не улучшилась. Из-за сырости окрестности утопил непроглядный ночной туман. Ярик изо всех сил старался вести аккуратно, но недостаток опыта сказывался. Машина прыгала на кочках и ухабах, а острые камешки летели во все стороны.

Глава 8. Переход

К месту перехода мы с Соресом шли в гнетущем молчании. Я не искала сил заговорить, а бог морока, похоже, наговорился на год вперёд. Слёзы во мне наконец иссякли, и я просто брела за мужчиной и пыталась ни о чём не думать.

– Пришли, – спустя вечность выставил Сорес руку, и я за малым не врезалась в его спину.

Туман понемногу унимался, местность здесь была повыше. Обрывки туч ещё бороздили небо, но слабенький лунный серп отчаянно силился осветить землю. Я огляделась – вокруг широченное поле. Ни за что бы не поверила, что когда-то здесь высился лес и дом. Куда ни глянь, всё безжизненное и серое. Прямо как на фото с места падения Тунгусского метеорита.

Теперь ясно, почему дорогу перекрыли. Руна Натаны утянула за собой всё, что смогла! И даже в земле выела глубокую – метра три – чашу-воронку, на дне которой запросто уместился бы целый пруд.

Я отступила от Сореса на пару шагов и легонько носком кроссовка подпнула поваленное дерево. Оно рассыпалось, словно его изнутри дотла сожгли.

– Узнаёшь? – бог морока с царственным видом оглядывал окрестности.

– Узнаю, – тихо ответила я и прошла мимо Сореса к воронке. От дома и впрямь ничего не осталось. Ни дощечки.

Я судорожно вцепилась в лямки рюкзака.

– Это... из-за перехода? – спросила у бога тени, который отчего-то не спускал с меня глаз. Неужели боялся, что дёру дам?

– Да, – коротко кивнул Сорес. – Руна перехода иссушила всё живое в округе. Интересное заклинание! Его создал поистине талантливый маг. Будь Натана жива, я бы снял перед ней шляпу.

Я усмехнулась. Уж, обвинить Натану в бездарности нельзя. Она была сильна, умна и невероятно равнодушна к чужой боли.

– Сорес, скажите, – обернулась я, – а от моего появления на Иппоре баланс не перекосит?

Сорес помотал головой.

– Вселенная одна, а от перемены мест слагаемых, как у вас говорят, сумма не меняется. Так что переход из мира в мир ничего не нарушит, Лиза. Ну, кроме хода истории, разумеется. Но мы ведь того и добиваемся, ага?

Бог подмигнул, а я озадаченно свела брови.

– Погодите. Но как вы отправите меня на Иппор, если по правилам вам нельзя вмешиваться в естественный ход истории?

Сорес громко захохотал, запрокинув голову.

– Ты была права, я не зря тебя выбрал! – бог морока впервые глядел на меня с подлинным интересом, глаза блестели в слабом свете луны. – Твой вопрос нашёл место в ряду тех немногих, что я считаю... хотя бы неглупыми. Это хорошо! Значит, в тебе есть разумное зерно.

Сорес рассмеялся снова, а я стояла и понять не могла, издевается он надо мной или нет.

– Ох, Лиза... Будь ты пробуждённым магом, – уняв смех, двинулся Сорес по краю воронки, – я просто подтолкнул бы тебя во время рунного перехода, и дело с концом. А уж как ты оказалась не там, где надеялась… Ха! Великие и бровью бы не повели. Хотя разве что Ирита могла заподозрить. Да-а... Она та ещё...

– Ваша сестра? – вытянулась я, глядя богу тени в спину. – Старшая из богов?

Сорес рывком развернулся и напал на меня с гневным негодованием.

– С чего все решили, будто боги Иппора друг другу братья и сестры? Один дурень сказал, остальные подхватили? Нет, Лиза. У меня нет ни сестёр, ни даже братьев.

Я подавила удивлённый вздох. Бедняга Элиасс! Эльфийский писарь сейчас, наверное, в гробу перевернулся. Так опростоволосился.

– Поняла, – примирительно улыбнулась я. – Никаких родственников. Но если кто-то... из Великих всё же догадается, что я не сама перенеслась?

Сорес немного успокоился и, пригладив усы, надменно хохотнул.

– А пусть докажут! Известно, что ошибки в магической практике случаются всегда. Только в случае с магией они приводят либо к невероятным открытиям, – бог тени указал кивком на воронку, – либо к гибели. Но, надеюсь, ты станешь именно открытием.

Сорес в который раз подавился смешком, а я не знала, плакать или тоже в голос хохотать. Отец кровопийц так буднично рассуждал об играх с жизнями людей… – да с жизнями любых существ! – что желудок камнем тянуло в пропасть.

– Не совсем понимаю, к чему клоните, – точь-в-точь как Сорес принялась я бродить подле воронки. – Переместиться сама я не могу. Вы меня перенести не можете…

Сорес оживился.

– Вот потому, Лиза, я и пригласил тебя сюда, – бог остановился и шумно втянул воздух широкими ноздрями. – Чуешь? Здесь воздух особенный.

Я потянула носом. Ага, не такой сырой и не пахнет грибами.

– Здесь творилась великая магия, Лиззи, – бог тени снова с наслаждением вдохнул. – Я чувствую, как её потоки до сих пор исходят из земли.

Я вдохнула поглубже и подавила нервный смешок. Не облысеть бы… Поди знай, как работает магическая радиация?

– В общем, тебя не должен волновать перенос, – махнул рукой Сорес, будто оскорбился, что я до сих пор не задохнулась от восторга. – Я сделаю, что должно. От тебя нужно только подчинение. Вернее... хм... доверие. Доверься мне, Элиза!

– Давайте остановимся на подчинении, – хмуро пробормотала я.

⭐ЧАСТЬ II. Глава 1. Остановка... Иппор?

Да как же я могла поверить богу морока и тени?! Как могла добровольно пойти на смерть?

Я лежала солдатиком и боялась открыть глаза. Дышала медленно, осторожно. Отдалённо пахло жжёным сахаром – горько и сладко одновременно. Шевелиться не хотелось совсем. В руках и ногах небывалая лёгкость. Почти невесомость! А ещё слабость. Мне казалось, я как снежинка – хрупкая и тонкая, будто кружево. Один неровный горячий вздох и...

Правда, боли в груди больше нет, а сквозь сомкнутые веки бился мягкий карамельный свет.

Неужели я в раю? Ну, хоть тут повезло. Но отчего внутри ни радости, ни сил?

Пустая и сама себе незнакомая. Ровно так я себя ощущала, когда Велор почерпнул кроху моего начала.

Интересно, хоть глаза-то открыть смогу?

Любопытство взяло верх над бессилием. Я затаила на миг дыхание. Разлепила веки и... тут же заморгала от обилия света!

– О-ох, – приложила я дрожащую ладонь к глазам. Попыталась сесть, но звон металла заставил замереть. Разбил остатки блаженной неги.

Это ещё что?

С растущим недоумением я оглядела руки. Левое запястье было бережно обмотано тканью, плотнее бинта, а поверх повязки...

– Наручники?!

Я ахнула и тряхнула кистью. Зазвенело снова. От металлического широкого браслета к кольцу, вбитому в грязный каменный пол, тянулась тонкая, но, кажется, прочная цепочка. Я ещё разок наудачу дёрнула рукой в надежде, что это глупая шутка, и оковы спадут!

Размечталась.

– Что такое? – прошептала я и с опаской спустила ноги на пол. – Где я?

Увиденное не привнесло ни грамма ясности. Комнатка крохотная. Стены светлые. Пол неровный, каменный. В углу клозетная чаша, напротив – кровать-топчан, на котором сейчас сидела я, а у изголовья узенький, размерами едва ли в две книги каменный столик. Почти как в поездах! Под потолком стеклянная пирамидка, источающая тот самый мягкий свет, справа в углу дверь и… Да вот, собственно, и всё. Скудно, серо, уныло.

Сердце набрало обороты. Куда меня, чёрт побери, закинул Сорес?

«Ошибки в магической практике случаются всегда, – загнусавил внутренний голос, неумело копируя бога морока. – Найду тебя, как придёт срок».

Срок? Да, кажется, сейчас самое время!

Понять бы ещё, где я теперь. И далеко ли Велор?

Я прикрыла лицо ладонью и судорожно потёрла лоб. Кроме треугольной лампы, света добавляло узкое как щель окно, засевшее высоко под потолком. И на носочках не дотянуться. На окне – щедро посаженные прутья.

Бог мой, – и... не мой тоже – я что в тюрьме?!

Цепь, подтверждая догадку, вновь лихо звякнула, а я изнутри похолодела. Велор говорил, у кровопийц с людьми напряжённые отношения, и если Сорес выкинул меня из сияющих облаков прямиком клыкастым на голову... Представляю себе картинку!

Но раз кровопийцы меня до сих пор не убили...

Я нервно посмеялась, оттолкнулась от кушетки и с трудом поднялась. Дело ясное – переход меня здорово потрепал. Каждый шаг до двери, выкрашенной в цвет мокрого асфальта, отзывался в коленях болью. Кости казались пластилиновыми! Благо цепочка оказалась длинная, и я могла идти и опираться на стену.

– Э-эй! – забарабанила я кулаком в дверь, собравшись с духом. – Эй-э-эй!

Приложив ухо к двери, я затаилась. Тишина. Пришлось колотить снова, но на сей раз узкая лента-дверца на уровне глаз со скрежетом сдвинулась. От неожиданности я отпрянула, а из оконца на меня с испугом уставилась пара пронзительно-синих юных глаз. Не то девчонка, не то миловидный парнишка...

– При-вет, – запнулась я и неровно улыбнулась. – Извините, но я тут немного...

Дверца тотчас бесцеремонно захлопнулась. Лоб обдало воздушной волной, и я вновь отпрянула. За дверью послышался топот пары ног, а затем – тишина.

Может, у меня с лицом неладное?

Я положила обе руки на щёки. Нос, уши и волосы там, где должны. Только коса растрепалась, и резинки след простыл... Я с тревогой оглядела себя. Футболка та же, что и была. Серая с изображением ловца снов. Джинсы тоже на месте. Правда, коленки перемазаны рыжей сыпучей глиной...

Хмурясь, причесала пятерней распущенные пряди и подтянула сползающие с бедер штаны. Стоп. А когда это я успела так похудеть? И ветровка где?

– И кроссовки! – спохватилась я, сообразив, что стою на холодном каменном полу в одних носках. Не первозданно чистых, кстати.

Окинув взглядом тесную коморку, кроссовок я не нашла. Вообще никакой обуви!

Ну хоть не раздели догола, чтоб не сбежала...

Я в который раз нервно, на грани хохотнула и обессиленно оперлась спиной на дверь.

К бабке не ходи – я влипла. Мы влипли! Неизвестно, что изменилось на Иппоре за время отсутствия Велора, но человеку в вампирюжьих землях не рады. Но разве Велор, едва обо мне узнает, не найдёт способ всё объяснить? Не вытянет на волю?

А я уж в долгу не останусь... Костьми лягу, но умереть ему не дам!

Глава 2. Перевод – дело тонкое

– Ил-ла? – настойчивее спросил мальчишка.

Хочет меня освободить? Похоже на то.

Я кивнула, но руки не отпустила. Если вампирёнка из другого мира этот жест так усмиряет... Пусть будет так.

Малец-кровопийца едва ощутимо потянул цепочку и точно полярник по тросу двинулся ко мне. Перебирал звено за звеном, но в глаза больше не смотрел – строго на свои пальцы.

Смешной...

Шажок. Ещё один. Ближе... Парнишка замер на расстоянии вытянутой руки. Меж бровей залегла морщинка. Малец вдохнул поглубже, протянул руку и, не касаясь запястья – будто я прокажённая, – отпер кандалы.

Цепь огорчённо звякнула и опала на пол. Я с облегчением потёрла запястье. Хоть браслет едва ли что-то весил, избавиться от него оказалось приятно. А ещё под бинтом страшно зудело.

– Спасибо, – обронила я невольно.

Не ждала, что парнишка поймёт, но он вдруг кивнул и мигом ретировался за спину «ледяного» вожака. Тот оттеснил с дороги старика в пончо и без страха шагнул ко мне. Точнее, к койке. Сдёрнул бордовое шерстяное одеяло – единственное на тощем матрасе, – комком перекинул мне и молча хлопнул себя по шее.

«Надень», – догадалась я. Непослушными руками нахлобучила одеяло на плечи и намертво вцепилась в колючие края на груди.

«На выход», – взглядом указал седовласый воин на дверь, и я и на слабых ещё ногах поплелась, куда велели. В несуразной попоне и носках. В неизвестность.

Блеск!

Правда, утешала себя на все лады, мол, я на Иппоре и до сих пор жива – это плюс. Сорес сказал, Велор мою речь поймёт – уже два плюса!

К тому же бог тени уверял, что ему без нужды моя кончина. Ему позарез нужно, чтобы его народ выстоял в грядущем раздоре без божественной, якобы, помощи. И раз Дракула один из лучших воинов здесь, а я та, кто может убедить его бороться за жизнь, значит, я – тайное оружие Сореса.

Выходит, и закинуть меня куда попало он не мог. Зачем самому себе херить план?

Если только всё вокруг не ошибка.

Если только...

Я тряхнула головой, прогоняя сомнения. Старик перемолвился парой фраз с «ледяным» и неожиданно скоро ринулся из камеры.

Засобирался и воин.

– Р-рам! – поторопил он, и я зашевелилась бойчее. Стиснула кулаки.

Спокойно, Лиза. Всё уладится. Нужно только унять противную дрожь и разбудить мозги. Правда, последнее давалось с трудом и пить хотелось страшно... Но на пальцах объяснять, что мне нужна вода, я не смела. Да и стоило выйти за порог и двинуться вслед за утекающими шагами старика, самообладание и вовсе пугливо сжалось под сердцем, как мокрый цыплёнок.

Я и впрямь под стражей. Это местная тюрьма!

Глазам открылся мрачный нескончаемый коридор. Настенные треугольные лампы изо всех сил лучились золотом, но сумрак и ожившая тревога впитывали тёплые блики и взамен выплёвывали кривые тени. Всюду двери, двери, оконца-ленты. Пахло сыростью, гробницей, а всё вокруг и впрямь было неподвижное. Будто заживо похороненное. Лишь редкие скучающие мужчины и женщины в алом браво вытягивались и вставали по стойке смирно, завидев моих провожатых.

Боже, только бы не казнили без суда и следствия.

Я скосилась на «ледяного» воина, что шагал вразвалку чуть позади. Точь-в-точь полярный медведь! Ладонь «медведя», к слову, до сих пор покоилась на навершии меча, но теперь словно бы легче, спокойнее. А парнишка и вовсе торопился следом за вожаком со всех ног. Молчали. Лишь воин то и дело подгонял меня лёгкими тычками меж лопаток.

А руки-то горячие...

Я послушно переходила из коридора в коридор, сжимала в кулаках нехитрую накидку-одеяло, зачем-то пыталась запомнить путь и ругала себя на чём свет стоит.

Куда меня ведут? Что будет? Героиня, чёрт побери... Чем только думала? Шагнуть в другой мир? Запросто! Где у вас тут... сияющая клякса?

Под бинтом зудело всё сильнее. Грубая накидка исколола шею, но стоило приспустить её с плеч, грозный возглас за спиной напрочь отбивал желание «разоблачаться». Да что там разоблачаться – сделать неверный шаг!

Но когда беспокойство разрослось до размеров паники, а в виски забило навязчивое: не увижу я, похоже, ни Велора, ни белый свет, мы с надзирателями вырвались из душных тюремных лабиринтов и ступили в просторный холл.

Я замедлила шаг и вздохнула с облегчением. Хорошо и просторно. Пол серокаменный, но ровный и чистый. Потолок, расписанный лентами и мускулистыми «античными» героями, высокий и светлый. Застеклённые окна – стрельчатые, залитые светом, а у высоких кованых двустворчатых дверей примостился стол, шкаф, забитый трубочками-свитками, и бравый вояка-дежурный в алом.

Я обречённо вздохнула. Снова не Дракула. Но зато свобода совсем рядом, за дверью!

Воин наверняка заметил мой косой взгляд и особенно настойчиво подтолкнул к широченной каменной лестнице. Я со вздохом положила руку на перила. Глупо бежать. Меня тут на раз-два поймают, нанизают на пику, как зефирку, и подкоптят.

Чем это поможет?

***

Старик жутко торопился. Красная попона мелькала средь книжных нагромождений, как всполохи огня, а я в компании надзирателей пробиралась следом. Переступала через навалы книг и ныряла под лестницы-стремянки.

Чёрт ногу сломит! Если это местная библиотека, то смотрителя пора увольнять. Серьёзно! Лавируя меж натыканным вкривь и вкось стеллажами, я постоянно отставала. Но старик не торопил. Оглядывался, ждал и улыбался во весь беззубый рот всякий раз, когда встречался со мной взглядом.

Позади, как и прежде, тяжело шагал воин. За ним – мальчишка. Кажется, я слышала его шёпот-вопрос раз или два, но отрывистое «брям» неизменно сотрясло воздух, и я вконец уверилась, что по смыслу оно совпадало с земным «нет».

Угораздило же меня попасть именно к этому буке...

Наконец старик выскользнул из лабиринта стеллажей на свободный от шкафов островок – своего рода кабинет. Радостно прихлопнул в ладоши и запер на задвижку высокую, обитую лентами металла, дверь.

Выходит, мы сюда зашли с чёрного хода? Интересно...

Я скосилась на седовласого воина-медведя. Уж не нарушил ли он правила, приведя меня сюда? И не затем ли велел укутаться в одеяло, чтобы никто не распознал во мне чужачку?

– Та-та, – учтиво проскрипел тем временем старик и указал на потёртое кресло у здоровенного письменного стола.

Воин в очередной раз подтолкнул меня в спину и кивком приказал сесть. Я опустилась на краешек. Наконец сбросила с плеч жаркое одеяло и вцепилась в коленки мёртвой хваткой.

Пятки ныли и гудели. Не успела появиться в мире, уже забег «выслужила». Ещё и босиком!

Я поджала серые от пыли пальцы в ногах, а воин встал аккурат рядом с креслом.

Топтался неподалёку и юнец, а старик в алой накидке с потрёпанными краями всё суетился и носился от одной полки к другой. Хлопал дверцами шкафов, бормотал, облизывался и то и дело кряхтел, хватаясь за поясницу сухой, потемневшей, будто кора, рукой.

«Трык-тык», – отбивал механизм, похожий на свёрнутый рыбий скелет. По косточкам-позвонкам, начиная от «хвоста», шагал золочёный ползунок. Сделав круг, ползунок скрывался в недрах треугольной «рыбьей головы», а в пустом «глазу» сменялись рукописные значки.

Палочка. Загогулина с кружком... Неужели часы?

Я на миг позабыла обо всех тревогах. С восторгом глядела на механизм, отбивающий куда больше «трык-тык» секунд, чем в земной минуте, и воин заметил мой интерес. Отрывисто гаркнул старику. «Попона» засуетился ещё пуще и наконец с ликующим возгласом раскопал в книжных завалах круглую резную шкатулку. В запале смахнул со стола недоеденные хлебные корки, комки жёлтой бумаги и с торжествующим: «Та!» – грохнул находку передо мной на письменный стол.

Я поёрзала и забралась в кресло поглубже, когда «красная попона» с благоговением откинул крышку ларца и с нездоровым блеском в глазах уставился на меня. Лизнул пересохшие сморщенные губы. Точь-в-точь как ящер!

– Та-та-та-а-а... – нарочито ласково пробормотал он, и я совсем струхнула. Ну, точно ящерица! Старая, хитрая...

А воин, как назло, бряцнул и взмахом приказал встать. Я боязливо мотнула головой, но наивно полагать, что со мной стали бы тут церемониться.

Миг, и «медведь» навис надо мной как айсберг. Ухватил под локоть. Рывок! Я моргнуть не успела, как оказалась на ногах. Мало того – крепко-накрепко прижата спиной к широченной груди, облачённой в камзол цвета густой крови.

Это ещё что за вольная борьба? Я отчаянно брыкнулась, но хват оказался ого-го какой тесный.

– Полегче!.. – зарычала, извиваясь, как уж. – Встану сама! Я поняла!

Не знаю, на что походили звуки моей речи для иппориан, но судя по решительности, с которой воин перехватил меня за плечи, пищала я не суровее мыши.

К тому же старик, так напоминавший ящерицу, уже вынул из шкатулки золотистую бляху и, спрятав руку с находкой за спину – будто я не только иномирная, но и слепая, честное слово, – двинулся прямо на меня.

– Та-та, – увещевал ящер и улыбался, точно дикую лошадь собирался заарканить. – Та-та.

Дело дрянь. Кто станет так паршиво улыбаться, если доброе задумал?

Я стиснула зубы и брыкнулась. Стальные объятия в ответ сжались, как тиски. Дышать больно! От страха я на секунду онемела. Замешкалась! А воин уже перехватил меня одной рукой под грудь и с силой упёрся в затылок основанием ладони.

Было больно. Я думала, здоровяк мне голову оторвёт! Надежда уложить седого «медведя» на лопатки приёмами самообороны сгорела на этапе мысли. Даже кричать толком не получалось! Волосы лезли в глаза и рот. Я пыхтела, лягалась, крутилась, но воин лишь бормотал сквозь зубы и сильнее вжимал мой подбородок мне в грудь.

Крепкий толчок, и мужчина уложил меня грудью на стол, как дрянную кошку. Заломил руки. Щеку иглами скололи крошки. На пол полетели книги, комья бумаги, шкатулка, а мой сдавленный хрип потонул в ледяном приказе.

Именно приказе, потому как старый «ящер» опрометью бросился на меня, и его противно холодные шершавые пальцы скользнули по шее.

– Та-та-та, – взволнованно частил он, разгребая волосы у меня на затылке. – Та-та...

Глава 3. Цена ошибки

– Что вы сделали? – глядела я на старого «ящера», как впервые. – Как... Почему я понимаю?

– Как вышло, что вы понимаете мою речь? – подсказал старик, и я растерянно кивнула.

Прежний страх отступил, равно как и седовласый воин-медведь. Он встал позади старика, а мальчишка и вовсе приклеился к стеллажу.

Значит, бить и заламывать меня больше не станут?

Ноющая боль в затылке сменилась зудом. Я с опаской коснулась шеи, зарылась пальцами в волосы – ничего. Вот только губы, язык... Они двигались иначе. Без сомнений, я говорила на другом языке! Но поймать движения и осмыслить звуки не успевала. Я говорила, так естественно, как дышала.

– Что вы сделали? – повторила я и невольно коснулась рта кончиками пальцев. – Что со мной такое?

– О, не беспокойтесь, дорогая! Я не сделал ничего, что могло бы навредить вашему юному организму, – поднялся «ящер» на ноги. Крякнул от боли в пояснице и подал мне руку. – Я всё объясню. Но для начала позвольте представиться. Я Барбус Алео. А это… – старик кивнул на воина-медведя, – это Ксандер Ридд. А как ваше имя, юная леди?

Ящер в упор уставился на меня белёсыми глазками. Ждал, когда я, ему на радость, издам ещё хотя бы звук.

– Я... Лиза, – протянула я и, взявшись за сухую жилистую ладонь, рывком поднялась с пола. – Елизавета Лаврова.

– Дивное имя! – восхитился Барбус, тряся мою руку, как при знакомстве. – Ксандер, только вслушайтесь, какая мелодия! А я говорил, что это будет прелестно. Говорил!..

– Нда-а, – коротко выдал воин и нахмурился пуще прежнего. Задумчиво потёр заросший снежной щетиной подбородок, а я вытянула ладонь из пальцев старика в попоне и состроила самый несчастный вид, который смогла.

– Ничего не понимаю. Кто вы? Где я? Почему?..

– Юджин! – гаркнул «медведь» с таким напором, что я дрогнула и вписалась бедром в стол. – В архив. Найди, что сможешь.

– Слушаюсь, – вытянулся синеглазый мальчишка и метнулся к двери. Отпер щеколду и был таков.

Ксандер Ридд одарил меня очередным тяжёлым взглядом и крепче сжал пальцы на рукояти меча. А старик-ящер с прежним восторгом потёр руки и жадно оглядел меня с головы до ног.

– Что ж, Елизавета Лаврова, значит… – помолчав, изрёк он. – Интересно. Восхитительно!

– Оставь восторг при себе, Барбус, – пробасил воин и словно ледоход двинулся на меня. – Пусть ты и мала, девочка, спуску не жди. Отвечай, кто будешь? Из каких земель? Полукровка? Кто твои предки?

Я сжалась. Хотела отступить, но стол упрямо подпёр зад.

– Я… нет. Я не полукровка! Я обычный...

Дверь рывком распахнулась. В проём ввалился Юджин и спас меня от нужды разгребать завалы вопросов, на которые у меня не было ответов.

– Ни... слова, господин Ридд, – задыхаясь, выпалил парень, глядя на воина. – В архиве о ней... ничего.

– Так и знал, – надменно вскинул подбородок «медведь» и рывком сцапал меня за локоть. – Девчонка не из наших земель. Юджин, на изготовку! Мы возвращаемся.

Возвращаемся куда? В подземелья? 

– Послушайте, я ведь ничего плохого не делала, – со всей силы упёрлась я пятками в пол. – Клянусь, и не сделаю!

– Ксандер, – кинулся наперерез Барбус, – позволь мне!..

– Нет, – бряцнул «медведь» и намертво сомкнул пальцы на моей руке. – Это дело государственной безопасности, Барбус. Напомни, кто из нас двоих занимается обеспечением безопасности?

Барбус испуганно заморгал, как и я, впрочем.

– Ксандер! Друг мой, – зачастил «ящер». – Ты же знаешь, твоей воле я перечить не стану. И тем более не выступлю против воли правителя! Но она же... ребёнок, – уставился на меня старик влажными глазками. – Может... стоит помягче? В жестокости никогда нет нужды!

В тот миг в подслеповатых глазах старца плескалась такая тревога и сочувствие, что я изнутри выстыла. Дело ясное, плохи мои дела. Ох, плохи! Но пусть воин и держал меня крепко, тащить прочь теперь не спешил. Нахмурился.

Похоже, старик в пончо тоже заметил перемену и двинулся в наступление.

– Позволь, я поговорю с девочкой, – взволнованно лизнул он сморщенные от старости губы. – Пару минут, Ксандер. Всего пару минут!

Воин на миг до боли сжал мой локоть, а затем разомкнул пальцы.

– Хорошо, – процедил он. – Десять минут.

– Может, двадцать? – оживлённо затоптался Барбус. – Мне столько хочется спросить! Клянусь расположением богини, я чую, здесь таится великая тайна.

– Торговаться вздумал? – сощурился воин. – Тогда пять и ни минутой больше.

– Пятнадцать и по рукам? – с надеждой привстал на мыски старик, и Ридд усмехнулся.

Впервые.

– Хорошо, – зашагал «медведь» к парнишке у двери. – Но изложи дознанное в письменном виде, Барбус. Идём Юджин.

Мальчишка до этого зачарованно глядел на меня, потому от оклика вздрогнул, как от хлопка петарды. Смутился и посеменил вслед за командиром. Но будучи на пороге, всё же бросил на меня робкий прощальный взгляд.

Глава 4. Допрос

Федерация. Люди...

Это шутка? Мне же нужно в другой лагерь! К кровопийцам!

– Онтас? – хрипло прошептала я. – Вы... уверены?

Пить и прежде до смерти хотелось, но сейчас в горле словно ком колючей травы пророс. Сердце заколотилось так быстро, что дыхание сорвалось. Я закашлялась, а Барбус преспокойненько вынул из-под стола бутыль. Свернул с горлышка пробку-бокал, щедро наполнил желтоватой жижей и подал мне.

– Да, Елизавета. Онтас. Но берусь спорить, о таком городе вы слыхом не слыхивали. Пейте, не бойтесь. Это лишь холодный чай.

Ответить я не успела. На страх и риск перехватила питьё и припала в жадном глотке. Аж зубы о стеклянный край звякнули! А дверь тем временем отворилась. В библиотеку твёрдым шагом вошёл Ксандер Ридд. За ним, как прежде, торопился Юджин.

– На выход, – пробасил «медведь», глядя на меня из-под навесов тёмных бровей. Но я не шелохнулась. Ледяной взгляд меня к креслу приморозил!

Барбус засуетился. Зашуршал листами, забормотал, дескать, мы ещё не закончили. Слишком мало узнал, девушка ещё слаба, но Ридд оказался непреклонен.

– Время вышло, Алео. Моя очередь спрашивать, – скривил губы он, точно сам моей участи не завидовал, и кивком указал на дверь. – Шагай, девочка. Или хочешь, чтобы тебя силком несли?

Силком... Считай, вперёд ногами.

Я отставила пустой бокал, кивнула старику в знак благодарности и с трудом выбралась из кресла. Ступая к «медведю» по каменному полу, собственных шагов не ощущала. Ноги в одних носках жутко замёрзли, а в голове крутилось навязчивое: «Федерация… Королевство людей. Как такое могло произойти?!»

Невезение моё обязано войти в историю. Ведь именно люди покушались на семью Велора сто земных лет назад. Из-за людей Лайн-Этор потеряли все и оказались в чужом мире. А уж если вспомнить Натану…

Я сжала кулаки, искоса глядя на Ксандера Ридда. И, кажется, отдала бы всё, лишь бы не оставаться наедине с этой угрюмой махиной льда.

– Постой, Ксандер, – торопливо зашаркал Барбус. – Я хочу присутствовать на допросе.

– Зачем это?

– В целях научного интереса, разумеется! – вскинулся Барбус. – Ты не можешь оспорить – эта девочка из другого мира. Значит, я, как член Совета Истины не имею права отойти от неё хоть на шаг. Это же такой шанс!

Я с благодарностью посмотрела на старика. Ридд выдохнул с шумным «ф-ры-х», а Барбус поспешил добавить:

– Думаю, Правитель одобрит моё рвение. Тем более, это может положительно сказаться на наших… – старик понизил голос и многозначительно зашептал. – Всё, что я могу узнать, Ксандер, всё, что эта девочка расскажет, может помочь нашему просвещению. Только подумайте! Торжество разума, эпоха равенства... И это всё благодаря знанию!

– Наука, магия, – презрительно фыркнул Ридд. – Одной скалы камни! Мне нет до них дела.

– Зато Повелителю это важно, – старик упрямо сцепил пальцы. – Важно для людей Иппора. И даже для вас, мой друг. Пусть вы и противитесь.

Состроив важную мину, Барбус выпятил сухопарую грудь и передал Ридду записи, сделанные во время разговора со мной. Воин пробежал взглядом по строкам. На миг зрачки в ледяной синеве расширились.

– Убедил, Барбус, – тряхнул Ридд головой. – Раз настаиваешь, проведём допрос здесь. Сядь, – это воин приказал мне вернуться в кресло.

Юджин тем временем подтащил стул и опустился за стол Барбуса. Вооружился палочкой без грифеля и, спросив разрешения у старика, одолжил пару листов.

Ридд же не спускал с меня глаз.

– Итак, – присел он на край письменного стола, – моё имя тебе известно. Я Ксандер Ридд. Главный советник по обеспечению безопасности и правопорядка на территории Федеративных земель. Для тебя я господин Ридд.

Мужчина замолчал, выжидающе глядя на меня.

– Моё имя вы тоже знаете, – ответила я холодно, выдержав тяжёлый взгляд.

– Важно соблюсти формальность, – бросил главный советник. – Имя?

– Елизавета Лаврова.

– Кто ты по роду?

– Не понима…

– Ты человек? – уточнил воин и в ожидании даже вперёд подался.

– Естественно! – воскликнула я.

– Чистокровный?

– Полагаю, да.

– Полный возраст? – на сей раз голос подал Юджин, выводя строку за строкой.

– Двадцать четыре.

– Всего? – усмехнулся Ридд. – И уже освоила переход?

Я уставилась на мужчину с растущим раздражением. До чего же твердолобый! Думает, я нарочно вышла из портала «не на той остановке»?

– Никаких переходов я не осваивала, – отчеканила я, глядя мужчине в глаза. – И уж точно не мечтала свалиться вам...

– Вы обладаете способностями магического боя? – перебил Юджин. Похоже, достаточно знал командира, чтобы понимать, что вопрос про «переход» был лишь насмешкой.

Глава 5. Доверяй. Проверяй

Иппор встретил меня как самую опостылевшую гостью. Не пинками и криками, а жестоким равнодушием и молчанием.

После того как мы с Риддом вернулись из библиотеки, Юджин привёл сухопарого мужчину с целым саквояжем трав, трубочек и колб. Местный лекарь осмотрел меня, оттянул веки, объявил вполне здоровой – не считая некоторой слабости и вялости мысли, – и с тем же безразличием удалился. Равно как и господин «медведь» с мальчишкой помощником.

А спустя два дня меня переселили в камеру... поуютнее. С оконцем побольше и треугольным столом. Парой стульев, ширмой у клозетной чаши и жестяным кувшином с водой. Выдали чистую одежду – светлую рубашку и штаны, похожие на пижамные.

Позволили вымыться.

Не пытали.

Не допрашивали.

Ко мне вообще никто не приходил! Хотя за серой дверью – я слышала, – и днём и ночью стучала сапогами стража.

На мой робкий стук и вопрос, могу ли я увидеть господина Ридда, по ту сторону все будто вымирали. Поэтому однажды перед сном, ковыряя на стене у изголовья топчана очередную палочку-напоминалку о прожитом дне – седьмую по счёту, – я горько рассмеялась. Может, одиночество и старость в полупустой камере и есть пытка? Не могли же обо мне – девчонке, выпавшей из воздуха, – взять и просто забыть!

Благо тело после перехода приходило в себя медленно. Я всё больше спала или лежала, глядя в потолок. Думала. Мысленно взывала к Соресу, и лишь по ночам давала волю слезам.

Страшно ведь. Что будет дальше?

В Людских землях магия запрещена. Стоит заикнуться – голова с плеч. Да и кровопийцы здесь всяко не в чести. Заявить о том, что я ищу сына «того самого Лайн-Этор», семью которого люди надеялись на корню вырезать пятьдесят лет назад – совсем сдуреть. Значит, сперва нужно выбраться из Федерации и найти способ отыскать Велора из другого королевства. Глядишь, и Сорес по пути откликнется. Кто знает, какие отношения у него с создательницей людей Иппора. Вдруг соваться сюда ему опаснее, чем на Землю?

На этом я всякий раз делала глубокий вдох, вытирала слёзы и давала команду – не раскисать. Пока дышу, пока могу – буду бороться. Попробую договориться с Риддом. Сделаю всё, чтобы меня отсюда выпустили. Расскажу о своём мире, что попросят! А где придётся – совру. Судя по мечу в ножнах советника и лошадиному ржанию, что однажды утром прорвалось сквозь прутья на окне, на Иппоре вряд ли отыщется детектор лжи.

Уж точно не в этом веке.

К тому же местные навредить Земле вряд ли сумеют. Не откроют же портал! Да и Эдана говорила, что о перемещениях прежде никто не знал. Вряд ли с тех пор что-то изменилось.

Однако Барбус обмолвился, что о соседнем мире им ещё до меня было известно.

Вопрос – откуда?

Может, Натана передала разведданные? Возможно. Сочинила же руну, до которой даже Дракула за сто лет не додумался. Но даже если так... как отчет ведьмы на этой стороне приняли? Азбукой Морзе? Почтовым голубем? Магия ведь под запретом!

Сплошные загадки. Потому я из ночи в ночь крутилась на жёстком топчане, мучилась, забывалась тревожным сном и порой просыпалась лишь от скрежета дверной задвижки.

– Завтрак, – недружелюбно «гавкал» страж и проталкивал в оконце у пола жестяной поднос с плошкой каши, похожей на земной рис.

В соседней миске – бурое рагу из овощей, а рядом – чашка воды и тонкая лепёшка, кусочки которой я и приладилась использовать вместо ложки-вилки. Съедала всё подчистую! Затем возвращала поднос через оконце внизу, задавала в пустоту привычный вопрос: «Можно поговорить с господином Риддом?» – и, не получив ответа, возвращалась на топчан.

Мне казалось, я застряла в космической капсуле, а вокруг – вакуум. Даже Дракула прекратил являться во снах. Как отрубили!

К счастью, на восьмой день Юджин «прорвал блокаду безмолвия». Возник на пороге и, отчаянно хмурясь, передал пачку чистых листов и пару заточенных палочек для письма.

– Господин Ридд велел писать всё, что в голову придёт, – отчитался парень и сбежал. Я даже «спасибо» сказать не успела. Но, клянусь, в жизни так не радовалась карандашу и бумаге!

До глубокой ночи черкала рисуночки, стихи по памяти, своё имя – всё выходило точно так, как на Земле. Никаких иппорианских крючков и палочек.

Как наутро рассудил Барбус – а он ещё до завтрака впервые почтил меня визитом, – моя память до сих пор сопротивляется перелагателю.

– Возможно, навык письма вернётся позже, – старик вытер платком употевший лоб, – а может, придётся учиться заново. А ну, дорогая, будьте любезны, прочтите, – развернул Барбус свиток с картой прямо у меня перед носом.

Я без труда прочла заголовок: «История объединения Людских земель. Новый взгляд». Искатель и составитель – Баломео Алео».

– Блестяще! С чтением перелагатель справляется прекрасно. Кстати, это мой прадед, – горделиво улыбнулся Барбус и провёл пальцем по имени предка-составителя. – Он возглавлял Совет Истины целых тридцать пять лет! Служил отцу Алериса Второго. Великий был ум!

– Алерис Второй? Это ваш... правитель? – переспросила я, и Барбус охотно кивнул. – А Совет Истины, надо понимать, совет учёных?

Глава 6. Имя рода

Мои джинсы, футболка, носки!.. Я своё добро чуть к груди не прижала. Всё чистое, выглаженное. Правда, взамен куртки всучили вишнёвое пончо, похожее на то, что носил Барбус, а вместо кроссовок мягкие тапочки на пробковой подошве... Но хоть не босиком к правителю пойду.

И пусть руки заметно дрожали, собралась я в считаные минуты. Умылась из кувшина, причесалась пятернёй. Подвязала косу тесёмкой из опостылевших «тюремных» штанов, натянула через голову пончо и торопливо пощипала щёки.

Подумать только... сам властитель Людских земель пожелал меня видеть. Хороший знак! Ещё и Ридд на удивление не подгонял. Советник вообще выглядел сегодня спокойнее обычного, оттого как никогда походил на сурового полярного медведя.

Признаюсь, это вселяло надежду. Таким главный советник всея Федерации мне нравился больше. Самой рядом с ним спокойнее становилось. Правда, там, где Ридд делал шаг, я делала два. Потому скоро выдохлась.

– По-стойте, – опёрлась я о стену четвёртого или пятого по счёту коридора. – Не могу... так быстро.

– А по фигуре крепче казалась, – усмехнулся советник, но шаг сбавил и добавил: – Не страдай. Теперь полегче будет. Добился для тебя условий получше.

– Условий... получше? – дышала я через раз, оттянув ворот алой попоны.

– Да, – на ходу бросил Ридд и протянул руку толстяку, что шагал нам навстречу. – Что-то ты рано сегодня, Гнатат.

– Вызвали, – мельком оглядел меня мужчина в сером сюртуке и опасливо понизил голос. – Нулевой опять... чтоб его Тёмный задрал, не ест. А я что, нянька? С ложки кормить.

Похоже, один из заключённых бойкот объявил. Я затаилась у Ридда за плечом, а советник нахмурился и, по обыкновению заложив руки за спину, коротко спросил:

– Сильно ослаб?

– Дождёшься от него, – буркнул Гнатат. – Его упрямства и на твой, и на мой век хватит. Не-ет, живёхонький. Но молчит. Ты бы хоть зашёл, что ли, Ридд. Давно не был. У вас с ним... особая связь.

Советник скривил губы без намёка на улыбку.

– Сам у правителя просил, чтобы «нулевых» Дознавателям отдали. Или уже не справляешься?

Гнатат аж глазами зло блеснул.

– Справляюсь. Мы умеем свою работу делать. Каждый отчёт тому подтверждение.

– Хм... Полагаю, блестящие успехи вашей службы описаны именно в прошлом отчёте. Которого у меня до сих пор... нет, – нарочито беспечно заметил Ридд, и толстяк разом скис.

– Наверное, канцеляр не донёс. Он у нас новенький... Разберусь, – заторопился прочь Гнатат. Как вдруг... – Слышал, Восточный форт разграбили?

– Далеко слышишь, – кивнул Ридд, и толстяк просиял во всю свою обрюзгшую физиономию.

– Дознавателю и положено, – протянул он с затаённым удовольствием. – Ай-ай... неприятное дело. Ещё и на востоке. Припозднился ты с объездом, друг! Без хорошего глазу парни в таких местах быстро сноровку теряют. Всякий сброд их на пики колет. Но у тебя, поди, и без того дел невпроворот? Смотрю, нового птенца под крыло взял?

Дознаватель криво ухмыльнулся. Прошёлся по мне оценивающим взглядом, и меня осенило – он не знает, что я из другого мира. Думает, я замена Юджину!

Пончо свисало ниже колен. Надёжно скрывало мою иномирную одежду, но я всё равно аж пальцы на ногах поджала. А Ридд в ответ на ехидства толстяка приподнял подбородок и заговорил спокойно, с разящим наповал достоинством.

– Твоя правда, Гнатат. Работы на службе у Правителя всегда хватает. Благо, разбитый форт – это сугубо мои заботы. А теперь, прости. Мне пора.

– Не смею задерживать, – откланялся дознаватель и потопал прочь.

Я проводила его взглядом.

Неприятный мужик. Сердце ёкнуло от мысли, что меня мог допрашивать он, а не советник.

Не завидую таинственному «нулевому», за которым толстяк бдит.

– Не зевай, – бросил через плечо советник, но заметно помрачнел.

Я ринулась следом. Прежнее волнение вдруг тяжестью осело в желудке, а тюремные коридоры будто сомкнулись со всех сторон.

– Можно задать вопрос, господин Ридд? – заговорила я, едва мы вышли в светлый холл.

Воин сузил глаза в улыбке.

– Ты уже задала. Но разрешаю задать ещё один.

– Вы сказали, добились для меня условий получше.

– Так точно. Теперь воли у тебя станет побольше.

– Побольше? Погодите… Я что, свободна?

Ридд коротко кивнул и затопотал вверх по широкой каменной лестнице. А я ушам не верила.

– Ваш правитель меня отпускает? Почему?

– Ты не рада? – вскинул бровь советник.

– Очень рада. Просто... не ожидала такой милости.

– Милость всегда внезапна. И не требует ответа. В отличие от услуги, которая, к слову, вершится лишь по взаимной договорённости, – загадочно обронил советник и прибавил шагу.

Я припустила следом и больше на скорость не жаловалась. У меня словно второе дыхание открылось!

***

– Спасибо большое, господин Ридд, – коснулась я мужского плеча, едва мы оба оказались в коридоре. – Меня благодаря вам отпускают.

– Решение принимал не я, – отбил советник. – Я лишь выполнил свою работу.

– Не соглашусь, – рассмеялась я. – Ваш отзыв обо мне произвёл на Правителя неизгладимое впечатление.

– Впечатление... – скосился на меня Ридд, и упрямые губы тронула улыбка. – Мала ещё – не соглашаться. Чин не тот.

– И правда, зря я... – спохватилась я, но советник не сердился.

– Надеюсь, не ошибся, раз поверил тебе.

– Не ошиблись, – отозвалась я, а затем добавила искренне. – Я не желаю никому зла, господин Ридд. И уж тем более вам.

– Увидим, – вместо улыбки кивнул советник и семимильными шагами двинулся по коридору. – Осталось уладить формальности... Барбус! – звучный голос раскатом пронёсся по коридору, кутаясь в портянки гобелен.

Старик, ковыляющий куда-то, дрогнул и обернулся.

– Ксандер! Лиза... как я рад!

– Алео, будь добр, проводи Елизавету к господину Гуно. Пусть оформит по всем правилам.

– К Гуно? – округлил глаза Барбус. Впрочем, и я насторожилась. Фамилия «Гуно» вызывала... тревожные ассоциации. – Что же? Вас отпускают?

Старик уставился на меня так, словно меня на заклание отдали.

– Отпускают, – скосился на меня Ридд. – Но под приглядом.

– Разумеется, разумеется... – зачастил старик. – Нужно ведь освоиться, привыкнуть... Какое счастье! – наконец будто пришел в себя он и протянул ко мне руки. – Лиза, от души поздравляю!

– Спасибо, Барбус, – пожала я жёсткие пальцы старика. Точь-в-точь замёрзшие птичьи лапки.

– Ну, хватит, – застрожился Ридд, но я нутром чуяла – не злится. Даже почти улыбается. – Нужно ещё бумаги подготовить. Займёшься?

– С большой охотой, – приложил Барбус ладонь к груди. – Ох, Атайя... Какая удача. Отпустили... Чудная новость!

Ридд кивнул. Завёл по привычке руки за спину, нахмурился и, не взглянув на меня, проговорил:

– Надеюсь, не станешь пороть горячку. Столица полна возможностей для юной девицы. Ты привыкнешь. Уверен, – напоследок припечатал он, точно обронил мысль вслух и тем подписал приказ – не ищи себе проблем.

– Господин Ридд, я помню, что пункт 78 книги "Прав и Свобод" сулит казнь за связь с магией, – ответила я, стараясь не давать губам тянуться в улыбке. – Я не маг. Беспокоиться не о чем. Но если заскучаю по вашей компании и уютной каморке в подземелье – обещаю, найду менее опасный способ повидаться.

Барбус сухо, ломано рассмеялся, раскашлялся, а советник лишь глаза в улыбке сузил.

Лёд окончательно тронулся.

– Удачи, девочка, – оборонил он на прощание. – Гляди в оба, – и двинулся прочь. Как всегда, чуть вразвалку.

– Ах, свобода... Как чудесно! – наконец прокашлялся Барбус. – Будь я посвободнее, занялся бы расчётами телеги-самокатки. Ни лошадей, ни навоза... Идёмте же, дорогая. Скорее!

Старик засеменил в обратном Ридду направлении, и я поспешила следом. Лестница, коридор... и ни одной двери! Я всё время держалась, чтобы не обгонять Барбуса. А тот знай себе болтал:

– Господин Гуно – наш главный архивариус. В его власти имена, фамилии рода, отчёты, приказы... Иными словами, все и каждый! Кроме Правителя, разумеется... Кха! Он напишет нужные распоряжения, чтобы вы могли жить свободно. Эх... дорогая, выпорхните и забудете про старика Барбуса. Мне будет вас тут недоставать... Сюда, дорогая.

Мы свернули налево и вошли в единственную на этаже дверь.

– Тук-тук! – с порога раскланялся Барбус. – Эргон! Я к вам с гостями.

– В самом деле? – из темноты кабинета вторил голос без единой нотки удивления, и я поёжилась.

Обиталище главного архивариуса походило на склад – всюду ящики, ящики... Шкафы из ящиков до потолка! Даже окон не видно. Углы, потолок, скудную мебель облепила бархатная полутьма. Настольная лампа лучилась болезненно-жёлтым светом, и, казалось, будто время здесь остановилось.

Лишь камин мало-мальски оживлял пространство. Рубиновые уголья потрескивали, пульсировали, оттого высокая, окованная металлом дверь меж канцелярских шкафов казалась мрачным провалом в преисподнюю. И когда она со скрипом отворилась, а из теней, расчерченных рядами стеллажей, вышел болезненно тощий – кожа да кости! – мужчина, мне захотелось сглотнуть и попятиться.

– Добрый день, Алео, – даже голос у архивариуса звучал глухо, безжизненно. – Какими судьбами?

Мужчина запер дверь на ключ и плавно – точно призрак! – развернулся. Длиннополый сюртук, облепивший угловатую фигуру, даже не колыхнулся. Я напрягла зрение. Бледное, без единой морщинки лицо и впрямь делало архивариуса похожим на усопшего.

На его фоне Барбус – розовощёкий младенец!

– Я по делу, – многозначительно понизил голос Барбус. – Привёл... нашу гостью. Нужно её…кхем! Оформить. Ксандер распорядился.

Глава 7. Без крова, без семьи

За три с половиной часа архивариус со звучной фамилией Гуно из меня всю душу выпил. Он продержал меня в духоте конуры-кабинета почти до обеда! Строчил в бланках и строчил... Выдёргивал из подставки одну писчую палочку за другой. Уголья в камине усыпляюще мерцали, и битый час сидеть с физиономией «на паспорт», пока архивариус Всея Федерации делал зарисовки, оказалось за пределами моих сил.

«Глаза шире».

«На меня! Подбородок выше».

«Вы уверены, что лекарь не ошибся, и у вас нет проблем с памятью? На меня, говорю!» – швырял Гуно в меня одну едкую шпильку за другой, а утро ведь так славно начиналось!

– Пришлая, – буркнула я, разглядывая выданные документы двумя этажами. – Теперь-то, конечно, никто даже мысли не допустит, что я пришелец... Блеск!

Гуно, острастки ради, всучил мне ко всему стопку буклетов с лозунгами, а-ля: «Связался с магом – предал страну», и так выжидающе смотрел напоследок!.. Точь-в-точь тощий крыс. Даром что носом всё время носом тянул, когда думал, что не вижу.

Вымотанная, я спустилась на первый этаж. Долго плутала в поисках кабинета, в котором хранились мои вещи с земли, а отыскав нужную табличку, негромко стукнула и, не дождавшись приглашения, вошла. Да так и встала на пороге.

Мой рюкзак – изодранный после встречи с Рысью – будто распяли на небольшом деревянном столике! Все до единого замки расстёгнуты, а Юджин вовсю изучал их содержимое. Скрутил крышечку с зубной пасты и опасливо поднёс тюбик к носу.

Ну, это уже чересчур...

Раздражение, едва утихшее после присвоения глупой фамилии, поднялось с новой силой. Я упрямо ринулась к парню и выхватила из рук пасту.

– Не учили, что копаться в чужих вещах дурно?

Юджин подскочил как ужаленный, а щёки его вмиг полыхнули багровыми пятнами.

– Мне поручили... досмотр, – сбился он, а я уже нервными рывками застёгивала замок за замком.

– Ага. За две недели мою сумку никто не догадался досмотреть. Прости, Юджин, но я не верю. А если из любопытства залез... так и скажи. Зачем врать?

Парень совсем растерялся. Вытянулся, как перед Риддом, затеребил пряжку на алом камзоле, и даже под носом у бедолаги вспотело.

– Простите. Не должен был... Само оно как-то.

– Ладно, проехали, – сжалилась я и закинула рюкзак за спину. По правде, и не ждала, что мне вещи вернут. – Не подскажешь, как из ваших лабиринтов выбраться?

Юджин шумно сглотнул и кивнул.

– Конечно! Прямо по коридору. Затем дважды направо и один раз налево. На выходе покажите пропускной лист. Вам его господин Гуно должен был выдать.

– Выдал, – сморщилась я при упоминании ненавистного архивариуса. – Слушай, я ведь город не знаю совсем... Может, покажешь, что и где? Если свободен.

Кокетливо вскинув бровь, я надеялась на девичьи чары.

Юджин поперхнулся.

– Мне… – поперхнулся Юджин, будто волны моего обаяния его аккурат в лоб приложили. – Я на службе. Не могу уйти в город без дозволения. А вам разве не назначили провожатого?

Я поёжилась. Провожатый... всё равно что надсмотрщик.

– Не назначили. Да мне и не нужно. Ну, счастливо, Юджин! – махнула я и бодро зашагала прочь. Показав бумагу-пропуск, миновала высоченные – на таран не возьмёшь! – двери и полной грудью вдохнула свежий воздух.

Наконец-то. Свобода.

Я прошла до кованых ворот и с улыбкой оглянулась. Головное управление Федеративных земель – так гласила резная табличка у двери, – оказалось высоким и строгим. Этакий безупречный куб с покатой крышей. Шесть этажей, и никаких средневековых башенок и бойниц.

Я постояла немного, задрав голову и прикрыв ладонью глаза. Поглядела ввысь, прося у небес смелости, а затем выдохнула, стиснула лямки рюкзака на плечах и пошагала прочь от Головного управления. И пусть небо на Иппоре синело точь-в-точь как на Земле, а летний ветерок копошился в кронах деревьев, не глазеть по сторонам оказалось сложно. На улицах столицы Людских земель кипела... другая жизнь. Я будто с разбегу в кадр исторического фильма влетела!

Вдоль мощёной дороги, мимо двухэтажных каменных домишек катили повозки. Фыркали лошади. Вокруг всё тонуло в зелени, но самое неожиданное, куда ни глянь – чистота! Дворник на другой стороне улицы без конца скрёб метлой меж каменными «сотами» дорожки.

Двери уютных лавочек с коваными вывесками звенели колокольчиками. Ателье с платьями, натянутыми на портновские манекены, завлекали ароматами духов и мерцающими самоцветами, а из распахнутых окон кафе лились соблазнительные ароматы свежих булок, малость подожжённого сахара и...

Я принюхалась. Неужели омлет?

Желудок, почуяв близость еды, забурчал, точно чудище из морских глубин. Рот наполнился слюной. Дело к полудню, а у меня маковой росинки во рту не было.

– Дура!.. – ругнулась я и с размаху села на одну из лавок под деревом, отяжелевшим от зонтиков жемчужных цветов. Так спешила удрать из-под надзора, что не нашла время узнать о мире побольше.

Хоть бы справочник у архивариуса выпросила, что ли.