Приснись мне снова

Глава 1. Матвей

Да уж, выдала мне сегодня Каракатица информацию к размышлению! Кто такая Каракатица? Это управляющая нашим филиалом. А вот филиалом чего – увы, сказать не могу, подписку о неразглашении давал. Нет, к госсекретам и военным тайнам мы отношения не имеем, но все-таки, раз уж люди сверху посчитали, что распространяться не стоит, то и не буду. Да и какая разница: ракеты мы делаем или конфеты? Или вообще бумажки из кучки в кучку перекладываем. Последнее, кстати, ближе к истине. Так что учреждение наше буду называть попросту «фирмой», или «конторой», не обессудьте, отдел свой – просто «отделом», а управление, в состав которого он входит, соответственно, «управлением». Одно скажу: с магией мы непосредственно связаны, не какая-нибудь шаляй-валяй шарашка. Великая Сила с нами, как говорится.

А про Каракатицу могу рассказать подробнее. Собственно, зря мы ее так прозвали, тетка она вполне нормальная, лично мне с ней работать комфортно. Лишнего не требует, к мелочам не придирается, зато суть работы знает превосходно – и задачу грамотно поставит, и советом всегда поможет. А уж коли виноват – то и ответ держать заставит. И при этом, заметьте, совершенно без магии – не дано это ей от природы, как и остальным восьмидесяти или девяноста (тут мнения статистов расходятся) процентам женщин. Что характерно, голоса Каракатица даже в самом крайнем случае не повысит и перед подчиненными дураком тебя не выставит, любые нарекания – только с глазу на глаз. Нет, я считаю, с начальницей нам повезло. А почему Каракатица? На то есть сразу несколько причин. Ладно папу у нее Карлом назвали… Но он-то зачем на дочери отыгрался? Назвал бы уж Кларой – было б хоть понятно, что с юмором мужик – туповатым, но все же. А он еще дальше пошел, дал дочке имя Кларисса. Типа, фиг вам, а не Клара с кораллами! Хренушки выговорите! И не выговариваем.

Вам еще мало этого для обоснования прозвища? Хорошо. А то что высота Клариссы Карловны совпадает с шириной? Полтора на полтора примерно. Метра, разумеется. Говорите, таких квадратных каракатиц не бывает? Ладно. А то, что ходит она, переваливаясь, будто хромает на обе ноги? Ах да, у каракатиц ног вроде как нет… Тогда последний довод: управляющая наша при разговоре через каждые пять-шесть слов откашливается. И ладно бы обычным кашлем, «кхе-кхе» каким-нибудь, а то ведь, постараюсь воспроизвести, «кхар-кхарр». Вот вам и Каракатица.

Но я все же отвлекся от сути дела. А оно состоит в том, что вызывает меня сегодня Кар… то есть, Кларисса Карловна и, прокаркавшись, сходу говорит:

– Матвей Михайлович, как вы смотрите на то, чтобы возглавить управление?

– Управление чего? – растерялся я.

– Ну, не магических дел, конечно, – поглядела на меня грустными собачьими глазами Каракатица. – Ваше управление, разумеется.

– Так оно же в головном офисе, – совсем потерял я смысловую ориентацию, – в Н-ске!

– Да уж не в Урюпинске, понятно, – сказала и трижды «каркнула» начальница.

– Дык… – развел я руками.

– То есть, вы согласны? – по-своему поняла этот жест Кларисса Карловна. А может, у нее просто времени не было досконально заниматься расшифровкой. Только я взял да и мотнул головой. Сверху вниз. А потом слева направо.

– Но у меня же дети, Кларисса Карловна! – возопил я. – Это ж посреди учебного года срываться!.. Жена, опять-таки, работу не захочет менять. Наверное…

– Ну, как знаете, Говоров, – пожала плечами Каракатица, отчего верхняя часть ее туловища подпрыгнула и студенисто задрожала. – Такого шанса больше может и не быть. В ваши-то годы.

Ага. Мне тридцать шесть, ей сорок восемь, а намек, заметьте, именно в мой адрес! Впрочем, Клариссе Карловне на свою должность (и на зарплату, соответственно) грех жаловаться. Выше она и не стремится, а смещать ее тоже вряд ли дураки найдутся. На своем месте человек, что и говорить.

– Да я-то не против! – испугался вдруг я. – Но надо бы с женой посоветоваться.

– А кто у вас в доме хозяин? Ах да, насколько я помню, ваша супруга – магиня, – улыбнулась Каракатица. Лучше бы она этого не делала. Некрасиво она улыбается, сразу становится цинично-грубой на вид, словно базарная торговка.

– Да не в этом дело, – начал мямлить я. – Только ведь дети, то-се…

– Никто вас не заставляет ехать всей семьей сразу… Кхар-кхарр!.. Езжайте пока один, снимете жилье, обустроитесь. А уж потом, летом, например, и остальных к себе подтянете.

– Ну-уу… – ответил я. Каракатица дело, конечно, говорила. Но так неожиданно все это для меня оказалось… – А когда ехать?

– Да уж не завтра… кхар-кхарр… разумеется, не завтра. Сегодня у нас что уже? Двадцатое ноября… Вот, за недельку присмотрите себе кандидатуру на замену, кхар-кхарр… за месяцок поднатаскаете, опыт и дела передадите, а после новогодних каникул и езжайте с Великой Силой.

Вот такой у меня состоялся разговор с управляющей. Обалденно впечатляющий! В чем-то даже шокирующий и почти сногсшибающий. Во всяком случае, вернувшись в кабинет, я сразу плюхнулся в кресло. Вера Михална, моя замша (не в смысле – ткань, а вроде как заместитель) снисходительно улыбнулась, бросив в мою сторону таинственный взгляд.

– Даже не думай, – сказала она, взбивая шапку седых кудрей.

– Не думать о чем? – удивился я.

Глава 2. Майя

Я долго не могла отойти после разговора с Верой. До конца работы еще как-то держалась – срочные дела не позволяли отвлекаться на посторонние мысли, хотя они и не улетали далеко. Зато когда я пошла домой, мысли эти, словно стая голодных волков, подстерегающих одинокого путника, набросились на меня разом…

Ну что же придумала эта Вера?! Меня – в начальники отдела! Да кто я такая? Впрочем, а кто? Ведущий специалист с высшим образованием, девятый год работающий в конторе. Пусть в небольшом допофисе, но суть работы та же. Неужели не справлюсь? Ведь я все время мечтала работать в центральном офисе филиала, быть в самой гуще событий, не тупо исполнять указания начальства, но и самой что-то придумывать, разрабатывать, внедрять… И вот он – случай!

Да какой такой случай?! Дура ты, дура, Майка! Кто тебя туда звал? Мало ли что Вера напридумывала… Говоров никогда мне не предложит это место! Кто я ему? Посторонняя баба. Почти незнакомая, некрасивая, старая уже – через полтора года тридцать… Хотя он сам-то!.. Сколько ему? Сорок есть? Если и нет, то около. Вон, седина уже на висках, морщинки возле глаз… Правда, не портит его ни то, ни другое. А возле него вон какие фифы крутятся, как эта, Зорина, в столовой сегодня… Да конечно, он лучше ее возьмет!

Хотя, тьфу, о чем я думаю? Сам-то он все равно уходит, какая ему разница, кто на его месте будет работать – красавица или каракатица? Кстати, о Каракатице… Она тоже меня не утвердит. Или утвердит? Вроде бы она неплохо ко мне относится… По крайней мере, Вера говорит, что тут больше от Матвея Михайловича все будет зависеть. Кого он предложит Клариссе, того та и утвердит. Мол, она ему доверяет очень. И Вера – вот ведь тоже что посоветует! – начала долбить, чтобы я перед Матвеем «хвостом покрутила»! Не совсем уж, мол, до крайностей, но все же. А как я перед ним этим самым хвостом крутить стану? Я и не умею этого, да и не хочу. Противно. Нет, сам Говоров мне не противен. Хоть и в возрасте мужчина, но и не старый, и ничего себе так смотрится. А все равно не по мне – угрюмый какой-то, насупленный. К такому и по делу-то подступиться боязно, не то что «хвостом крутить». Но… Машка-то Зорина крутит. А ведь она и моложе меня, и куда красивей!.. Вот именно, что моложе и красивей. Дура ты, Майка, дура! Куда ты со своим деревенским веснушчатым рылом против нее полезешь?

Тьфу! Опять о какой-то ерунде думаю!.. Да при чем тут рыло и красота? Это же не киностудия и не подиум, а серьезная контора. Здесь главное – профессиональные качества. Но их никто не оценит, если будешь все время держаться в тени, не станешь предлагать себя сама… Дура, не в том смысле «предлагать», в каком ты сейчас подумала!.. Кстати… А если бы в том самом? Ты бы хотела?.. Ну, вот с Матвеем этим?..

Тьфу! Тьфу! Тьфу!.. Ну и засранка ты, Майка! О чем думаешь-то? А Ваня? Любимый, единственный?.. Что единственный – да… Он же – первый. А вот любимый ли?

Я подумала так и сама вздрогнула от собственных мыслей. Даже озноб пробил. Разве я не люблю Ваню? А… разве люблю?..

Мне стало вдруг так непередаваемо страшно, почти жутко, что я остановилась, втянув голову в плечи. Великая Сила, ведь я, похоже, и впрямь… не люблю своего мужа… Я даже вспомнила о нем не сразу, представив себя в объятиях Матвея Михайловича. И вообще… О Ваниных-то объятиях я давно мечтала? Ох, давно!.. Да и мечтала ли? Мне ведь тогда больше другого хотелось – нежности, ласки, чтобы рядом был не просто мужчина, а друг – большой, добрый, настоящий, с которым можно и беззаботно подурачиться, и уткнуться в плечо в минуты тоски, и совета спросить, и горем-радостью поделиться… О сексе, как таковом, я особо тогда и не думала. А Ваня как раз о нем только, похоже, и думал.

Ворвался в мою жизнь – огромный, сильный, бесшабашный и веселый, заграбастал меня, завладел и душой, как говорится, и телом. Только вот нужна ли ему была моя душа? Тело – да, он от него оторваться не мог поначалу. А мне это совсем не доставляло удовольствия. Ну вот ничуточки! Только и приходилось, что притворяться. Ведь я Ванечке не хотела огорчений доставлять ни в чем. А потом… Было как-то пару раз, когда я что-то начинала чувствовать, когда казалось, что вот еще чуть-чуть – и я полечу, оторвусь от земли, растворюсь в ночном небе!.. Но нет, не смогла взлететь. А потом и Ванечка стал желать меня все реже и реже. Правда, тут ведь еще и беременность с осложнениями, а потом Сашка малюсенький, ночи бессонные, дни суматошные, когда ночью кроме как поспать хотя бы пару часиков уже ничего не хочется. Вот Ваня и… Или не поэтому? Просто перестала я быть для него привлекательной и желанной.

Нет, не хочу так думать! Все наладится! Вот и свекровь согласилась с Сашкой посидеть, чтобы хоть немного подрос – там бы и в садик стали ходить. Зоя Сергеевна молодец, спасибо ей – я всего-то год и не работала. И даже как-то умудрилась учебу не бросить. А чего мне это стоило?.. Обидно, что Ваня этого совсем не оценил. Он вообще на мою учебу смотрел косо. По-моему, ревновал даже. Как же, он – простой работяга, а жена высшее образование получает, в начальники метит, а потом скажет: катись-ка ты, Иванушка, колбаской, ищи дуру себе под стать, а я себе образованного и видного найду. Вот как Матвей Михайлович, например.

Тьфу ты, опять меня занесло! Ну разве говорил когда Ваня что-либо подобное? Хотя… он вообще о чем-то серьезном со мной говорил? Да и о чем бы серьезном он стал говорить? Ведь он, страшно подумать, кроме спортивных газет ничего не читает, по обзорнику лишь развлекуху для дебилов смотрит, над шутками клоунов хохочет, как придурок полный… Тьфу!.. При чем тут клоуны? У каждого свои вкусы и пристрастия. Вдруг и Матвей Михайлович от них балдеет? Я представила эту картину и прыснула, а потом не выдержала и заливисто рассмеялась, испугав проходившую мимо бабушку с авоськой. Нет уж, я уверена точно: клоунов Матвей смотреть не станет.