Приступ волшебства

1

Книга пишется на конкурс «Фэнтези. Попаданка»!

Очень прошу Вашей поддержки, дорогие читательницы!))

***

Моя история началась задолго до сегодняшнего дня. Она началась за несколько лет до моего рождения, когда мужчина, которого я вынуждена называть отцом, впервые задумался, как защитить свою любимую драгоценную шкурку от собственной глупости. И ему не пришло в голову ничего лучше, как зачать меня на стороне.

– Анита! – позвала меня приемная мать, и я поспешила выйти из своей комнаты, чтобы проводить ее на работу. Не успела я подойти, как она налетела на меня, обняла, поцеловала в щеку и попросила. – Сделай вчерашние коктейли. Сегодня ко мне придут девочки работы. Я закажу еду. Себе тоже можешь что-нибудь заказать. – Она посмотрела на часы, еще раз чмокнула меня в щеку и, прежде чем упорхнуть, закончила. – Я полетела. Не скучай, дорогая!

Дверь за Мариной Васильевной захлопнулась, и мне не пришлось даже закрывать. Благодаря летним каникулам, я была совершенно свободна и никуда не спешила. Так что для меня не было проблемой заняться подготовкой к выполнению небольшой просьбы, тем более, что Марина Васильевна ответственно выполняла взятые на себя материнские обязательства.

Мне было уже восемнадцать, но она не выгнала меня из квартиры и не отказалась содержать, пока я не окончу университет и не найду работу. И я все равно не могла называть ее мамой. Марина Васильевна взяла меня из детского дома сразу после развода ради материнского капитала, который вложила в первый взнос на ипотеку, и мы с моим сводным братом получили каждый по личной комнате.

Счастье было недолгим, и спустя всего несколько месяцев мы с Мариной Васильевной остались вдвоем. Ее бывший муж, шантажируя сыном, проиграл в суде на определение места проживания ребенка. А еще через полгода проиграл второй суд по обвинению в его убийстве. Проблемы с алкоголем начались и закончились в один нехороший субботний день, а в воскресенье началась ремонтная эпопея длительностью в шесть лет.

Именно по столь великому событию, как завершение ремонта в теперь уже двухкомнатной квартире со студийной кухней-гостиной, были приглашены две подруги с работы. Мне приглашать было некого. В школе я умудрилась ни с кем не подружиться и ни в какие кружки не ходить. Большим минусом для адаптации в коллективе был мой возраст. Я старше одноклассников на два года из-за некоторых проблем, поэтому в следующем году я пойду в одиннадцатый класс, а не на третий курс.

Развернувшись, я потопала на кухню, где меня уже ждали бутылка белого рома, два килограмма свежей садовой клубники и пакет с лаймами и киви. Видимо, в магазине была акция, и фрукты шли по одной цене. Марина Васильевна специально забежала на обеде в магазин и домой, чтобы принести ингредиенты для коктейля. Смешивала и варила я словно профессиональный бармен или повар! Врожденный талант!

Готовить сами коктейли до прихода гостей я не видела смысла, поэтому озаботилась только варкой клубнично-имбирного сиропа. Остальное я буквально в считанные минуты приготовлю перед подачей. Главное, что все ингредиенты аккуратно лежали в холодильнике в быстром доступе. Клубника, сироп, ром, лаймовый сок, свежая мята и в морозилке порционный лед в кубиках.

Мне нравилось жить с Мариной Васильевной, и меня нисколько не заботило, что она удочерила меня ради материнского капитала. Я была ей благодарна за все и со страхом ждала окончания школы, когда придется выбирать будущую профессию. Любая официальная работа сопряжена с общением, а общаться с людьми я была все еще не готова. Я могла только отсрочку получить на пять-шесть лет, пока университет не окончу. Пойти на бюджет с моими знаниями не составит труда.

Помимо смешивания коктейлей и других съедобных вкусняшек, я любила книги. На виртуальной книжной полке моего ридера, подаренного на пятнадцатый день рождения (еще во время бракоразводного процесса), стояли если не сотни, то многие десятки купленных книг. Я немного подрабатывала на фрилансе написанием рефератов, и мне хватало на чтение впритык.

С удовольствием устроившись на кровати и подоткнув подушку повыше, я залипла в ридер на несколько часов, пока меня не отвлек звонок в дверь. Хоть время было уже «то самое», когда рабочий день уже закончился, но все еще рано для возвращения домой. Это, должно быть, курьер, – вспомнила я слова Марины Васильевны, а также то, что для себя ничего не заказала. Не хотелось.

Отложив ридер, я вышла из комнаты и пересекла коридор. В глазке я увидела двух мужчин в униформе управляющей компании и задумалась. Что случилось? Вроде бы все в порядке. Тогда я посмотрела еще раз, и один из мужчин как раз позвонил в звонок снова. Но больше всего меня смутила вторая нашивка «служба газа», ведь в нашем районе не было газифицированных плит. Мы не платили за газ, и никто его в наш дом не подводил.

Третий звонок я благоразумно проигнорировала, быстро-быстро набирая смс «К нам в дверь ломятся странные дядьки. Из газовой службы». Четвертого звонка уже не было. Мне показалось это большой странностью, и я еще раз посмотрела в глазок. На площадке никого не было. А из-под двери в мою квартиру валил сизый дым. Пожар? Дымовая граната, чтобы выманить меня из квартиры? Что мне делать?!

Какой еще пожар, если мы с Мариной Васильевной только-только шестилетний ремонт завершили? Я не на шутку перепугалась и снова посмотрела в глазок. В подъезде никакого задымления не было, а у меня уже весь коридор провонял! Значит, либо газовщики какую-то трубку под дверью просунули (кусок железной двери откусили что ли?), либо у меня поехала крыша – утром батарею в кухне докрашивала краской с ужасным запахом. Еще и сироп готовила в кухне. Могла надышаться. Я к запахам крайне чувствительна.

2

***

Голова перманентно болела, словно я несколько часов провисела ногами вверх. Может оно так и было, ведь я не чувствовала под ногами твердую опору. Я чувствовала прохладу окружающей среды, полное безветрие и небольшую влажность. Мои глаза оставались закрытыми, и я не спешила показывать, что я очнулась.

Место, где я находилось, точно не было нашей с Мариной Васильевной квартирой. Наша квартира пахла свежим ремонтом и радиаторной краской, не успевшей выветриться за несколько часов. Я предполагало, что оно также не было отделением скорой помощи. Здесь было тихо и не было резких запахов, как то было в любом медучреждении.

Снова незнакомые мужские голоса. Мне казалось, что они были теми же самыми, какие чудились мне в квартире. Я с небольшими трудностями разбирала слова, хотя язык мне был совершенно незнаком. Кто они такие? Куда они меня принесли? Зачем похитили? Почему им понадобилась именно я?

Моя одежда все еще была на мне, судя по ощущениям. Было бы хуже, если бы меня схватили в короткой пижаме, а не в джинсах с футболкой. Хотя лучше бы меня вообще не похищали. Марина Васильевна с ума сойдет, когда увидит выбитую дверь и не найдет меня. Мне за себя страшно, но ее жальче. Она столько для меня сделала. Мы друг другу самые близкие люди.

Что-то заскрипело. Этот звук напомнил мне звук открывания железной двери кабинета ОБЖ, расположенного в подвале. В мыслях пролетали самые ужасные предположения, зачем меня могли похитить. Порнография? Работорговля? Насилие, не связанное с сексуальными девиациями?

Меня усадили на что-то крепкое и с высокой спинкой. Кажется, это был деревянный стул. Только сейчас я поняла, что все это время меня кто-то нес на плече. Тело до того онемело, что я совершенно не ориентировалась в пространстве. И тем не менее я вполне могла осознавать, что одежда на мне та же самая, хотя глаз не открывала. Чудеса, да и только.

Меня хлестнуло по лицу водным потоком, и тогда я дернулась и открыла глаза. Но ничего не увидела. Глаза словно заволокла темная пелена. Меня же не ослепили? Я не чувствовала боли и боялась, что мое тело могло быть таким нечувствительным из-за обезболивающих медикаментов. Меня похитили, чтобы поделить на органы и продать на черном рынке?

Последнего предположения я боялась сильнее всего. Если меня похитили, чтобы разобрать на органы и продать их, то мои шансы спастись стремительно падали до нуля с каждой последующей минутой. Меня не связали, но я чувствовала, что мои похитители все еще присутствовали где-то рядом.

Я слышала шарканье их шагов и негромкие, мерзкие голоса, пока они переговаривались между собой. С моего лица и волос на вымоченные футболку на груди и джинсы все еще стекали капли воды, которой меня «разбудили».

На какое-то время я даже забыла, что ослепла. Так сильно меня охватил страх приближающейся смерти. Но я не хотела умирать. Я хотела жить. Услышав шаги походки, не принадлежащей ни одному из моих похитителей, я вздрогнула и подняла голову.

Новый мужчина задал какой-то вопрос. Я поняла это по интонации, но не могла перевести на русский язык. Лингвистика никогда не была моим сильным местом, но то, что я даже близко не могла предположить, на каком языке переговаривались похитители, говорило о многом.

Меня ощутимо стукнули по лбу так, что я откинулась на жесткую спинку стула. Зато зрение стало понемногу проясняться, что порадовало и напугало меня одновременно. Что со мной сделали такого, что я не могла видеть? Накачали какими-то веществами?

В пустом темном помещении нас было двое. Возможно еще кто-то стоял сбоку или у меня за спиной, но я их уже не видела. Зато передо мной в нескольких шагах возвышался статный мужчина, чем-то отдаленно похожий на политика или бизнесмена. Выбритый, красиво одетый и хорошо пахнущий. Он резко контрастировал с окружающей обстановкой.

Мужчина вынул из кармана мой смартфон и что-то невероятно медленно набирал на виртуальной клавиатуре. Мне казалось, что это мой смартфон, ведь он невероятно похож на него. Затем мужчина подсунул мне смартфон буквально под нос с гугл-переводчиком на экране. Здесь есть интернет? Хорошо. По крайней мере, меня не вывезли за пределы зон доступа.

«На каком языке ты понимаешь?» — значилось в поле для перевода. Мне, судя по всему, предлагали выбрать язык для взаимодействия. Хорошо ли это или плохо? Почему-то я не могла сказать наверняка.

Я кивнула. Язык онемел, и я словно потеряла дар речи. Немудрено. Из-за испытанного шока я могла бы не только зрения и голоса лишиться. Хотя сам факт, что со мной вошли «в контакт» возрождал надежду, что меня похитили все-таки не торговцы органов с черного рынка. Только бы не сутенеры, переправляющие ни о чем не подозревающих девушек для «работы» заграницу. Я по телевизору видела!

Мужчина подмахнул смартфоном, как бы говоря, чтобы я ответила ему, раз не могла вымолвить ни слова. И я написала самый главный вопрос, который следовало задать в моей ситуации: «Зачем я вам нужна?» Все остальное: и «кто вы такие?» и «когда вы меня отпустите?» не имели никакого значения.

Стоило только подумать, чтобы протянуть смартфон с ответом, как у меня выдернули его из рук и с минуту набирали всего три буквы: ж, д, и. Русский язык иностранцу был чужим, но знакомым. Возможно, хорошо знакомым. Точно сутенер какой-нибудь. Я ведь симпатичная. Красивая даже. И слабая. В драке даже против одного бугая не выстою.

3

На многие километры вокруг простиралась зеленеющая долина, а я даже примерно не могла представить, где могло находиться место, в которое меня насильно притащили. Таких мест в нашем городе просто-напросто не существовало.

Во все глаза я рассматривала людей в белых хламидах, находящихся где-то далеко внизу и даже пискнуть не смела. Куча разновозрастного народа одеты в похожие светлые одежды. Если я не на съезде врачей со всего мира, то в секте. Даже не знаю хорошо это или плохо. Сектанты сразу не убьют. Сначала будут травить, так что мне нельзя ничего есть и пить. Или будут готовить к жертвоприношению…

Тут меня схватили за шкирку и вынудили встать с согретого жарким солнцем камня и повернули в нужном направлении. Мне в руки отдают смартфон с новым информационным сообщением и толкают в спину. Не подозревая подвоха, я падаю… на кровать почему-то. Еще мгновение назад я была на улице, а сейчас на кровати, которой здесь не было еще секунду назад.

Переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок. Он такой же темный, как в комнате, в которой меня держали до этого. Из щелей между плотными шторами пробивалось несколько солнечных лучиков, и только благодаря им я могла видеть окружающую обстановку. Она была очень бедной. Кроме кровати предлагался стол, покошенный стул и набор свечей. Притом ни зажигалки, ни спичек не предлагалось.

Смартфона рядом не было. Я не знала где он точно также, как даже смутно не представляла способ появления в комнате. Еще и проблемы с памятью. Великолепно! Нет, не с памятью проблемы. Меня скорее всего ударили по голове, и я на какое-то время потеряла сознание. Вот только голова не болела. Странно.

Избегая резких движений, я встала и медленно подошла к окну. За шторами не было ничего нового: я опять увидела снующих туда-сюда сектантов, но по ощущениям находилась к ним немного ближе. То есть этажом ниже. Или даже парочкой. Поэтому я дернула штору в сторону и попыталась открыть окно. Первое получилось замечательно, а со вторым ничего не вышло. Окно оказалось заколочено, а выбить его сил не было.

Зато теперь, когда комнату полноценно освещал льющийся из окна солнечный свет, я увидела на противоположной стороне маленькую узенькую дверь с железным кольцом вместо ручки. В таком ужасном месте, похожем на средневековый замок, могли жить только сектанты. А я все-таки предпочту вернуться в городскую квартиру.

Дверь, как и окно, оказалась заперта. Этого следовало ожидать. Что же мне делать? Ждать свершения своей участи я не была намерена. Хотелось бы немного определенности… и чуть больше информации. Пока ясно одно: мне нужно где-то раздобыть местной одежды, чтобы во время побега слиться с толпой. Людей здесь много. Как-нибудь затеряюсь.

— О! Телефон! — я наконец нашла его на полу рядом с кроватью. Всего-то стоило обернуться и посмотреть вниз. — Посмотрим, что мне там еще насочиняли.

Открыв сохраненную заметку, я села. Тупо села на стул, потому что он ближе всех находился. Не будь он рядом, то села бы прямо на пол. Покосившийся стул, что удивительно, подо мной не развалился. А со стороны не выглядел таким надежным. Удивил и порадовал. Хоть чему-то в сложившейся ситуации можно было порадоваться.

Второе «информационное письмо» было гораздо больше похоже на правду, чем первое про «отца». По крайней мере теперь становилось понятно, почему организатор похищения избрал для себя роль отца. А еще стоило признать, что заметка была написана великолепно с точки зрения психологического давления. Марина Васильевна бы ужаснулась, если бы нечто подобное попало к ней в руки.

В сообщении несколько раз повторялось, что меня увезли очень далеко, и у меня нет ни одного (даже в мечтах) шанса сбежать и вернуться домой. Раза три написано разными словами, что я должна быть хорошей девочкой и слушаться папочку, чтобы не доставлять ему неприятностей. Если предположить, что мы все-таки кровно связаны, то я… как там обычно в сериалах… лишняя наследница? Еще и самая старшая наверняка.

Что-то со мной «папашка» планировал сделать, и у меня складывалось впечатление, что это что-то мне очень не понравится. Если бы избавлялся от внебрачной наследницы, то я была бы уже мертва. Значит, не то. Что же тогда ему от меня нужно на самом деле? Если бы все-таки органы больному родственнику, то меня поселили бы в комнату получше. Наверное.

Последний вариант, пришедший в голову, что меня хотели продать. Будет ли это красивое взамуж или некрасивый бартер, для меня в любом случае все очень и очень плохо. Я не позволю нагреться на мне чужому дяденьке.

Думая, я мерила шагами предоставленную комнату туда-сюда и слабо представляла, что мне делать дальше. Дверь слишком тяжелая и толстая. Моих сил не хватит, чтобы ее выбить. Окно тоже не поддавалось. Я не могла его разбить! Казавшийся простеньким витраж судя по всему имел толщину не меньше двух-трех сантиметров, потому что выбить его у меня не получалось совсем.

Изнывая от ожидания неизвестности, я сидела на покосившемся стуле и думала. Думала до тех пор, пока мозг не вскипел и не отключился. Я все еще находилась в сознании, могла делать элементарные движения, но думать больше не могла. Голова опустела. Похожее состояние было у меня во время последнего заседания суда над бывшим мужем Марины Васильевны, зарезавшего собственного сына «только бы он этой не достался».

Помню, шансы на победу и справедливое наказание были невелики. Этот урод ревел, что: «Она меня довела», «Эта *** мне изменяла», «Я и так алень терпел ради сына»… На самом деле единственное, что он терпел — «недостаточное» бытовое обслуживание. Просто в один момент перегоревшая на работе и дома (в комнате коммуналки) Марина Васильевна сказала себе «Хватит!» и съехала вместе с сыном в съемную однушку, прекратив кормить недалекого кабана-мужа на свою зарплату. Вдвоем с сыном им жилось гораздо легче, чем с альфонсом.

4

Пока не стемнело, я парня не дождалась. Так и уснула в молочно-белом халате, надетом на практически голое тело. Кружевной топик и трусики я за приличное нижнее белье не считала. Оно еще и неудобное ко всему прочему. Зато комплект! Словно меня на откуп кому-то вручить хотели. Что-то у меня неприятно засосало под ложечкой.

Из-за сна я чуть было не пропустила приход парня с очередной порцией еды. На этот раз ужин. За окном уже стемнело, обстановка в комнате практически не различалась. Зато я хорошо видела одетого в белое парня. Он как фонарь светился в полутьме. Не в прямом смысле. В переносном. Если бы светился в прямом, то меня было бы уже не спасти.

Дверь вроде бы осталась открыта, а в руках парня не было никаких ключей. Может быть дверь открывалась снаружи и захлопывалась сама собой? Тихо, не производя ни звука, я рванула вперед. Мне удалось первой схватить поднос с перемолотым в кашу обедом прежде, чем парень поставит поднос с ужином, и вывалить обед ему в лицо. А пока он секунду замешкался, я ударила его подносом по голове и кинулась в коридор.

Она действительно захлопывалась! Парень ударил кулаком по двери с той стороны, а я с довольной ухмылкой побежала дальше по коридору в поисках места, где можно было затаиться и переждать бурные поиски. Лучшим вариантом для этого мне показался подвал. Он относительно безлюден и по логике побега я должна стремиться в обратном направлении. Так что подвал подходил идеально.

В правильности решения я убедилась очень быстро: за мной никто не гнался. Точнее в сумерках в подвале вообще никого не находилось, и только мне было «заняться нечем, как разгуливать по ночам под землей». Меня немного смущало наличие тусклого освещения в подземных коридорах, значит здесь все-таки кто-то ходил. И этот кто-то не я.

Некоторое время я искала место, где можно было бы спрятаться. Хотелось найти какую-нибудь глубокую и незаметную нишу, но попадались только мелкие и заставленные глиняными статуями. Об одну такую статую я зацепилась одеждой и порвала халатик у выреза. Он и так достигал до нижней пары ребер, а теперь еще и две верхние пуговицы вырваны с корнем. Даже ремешка нет, чтобы подвязать.

Моя родная желтая футболка мало подходила к образу, но я все-таки с удовольствием надела бы ее, если бы не оставила в комнате. В подвале было немного прохладно, а возвращаться назад по собственной воле не стану. Уж лучше немного подмерзну и простужусь, чем сама сдамся в руки похитителей. Уж лучше заболею… эта мысль еще некоторое время не давала мне покоя.

Открытая дверь нашлась спустя не меньше получаса бестолковых поисков. Я уже начинала думать, что удача мне изменила, и вдруг судьба снова повернулась ко мне правильным местом и пустила на белую полосу зебры жизни. Эта дверь ничего не отличалась от десятков других, поэтому я ее даже не выделила в ряду одинаковых. И, наверное, зря. То, что находилось позади нее, не было похоже ни на что из того, что я видела прежде.

Это была настоящая химическая лаборатория. Я чуть было не завизжала от восторга. Практическая химия — мой любимый предмет! А тут… тут целый кабинет с химической посудой, уставленными книгами на стеллажах, занимающих все стены, и что-то варилось в настоящем котле в центре у дальней стены на небольшом, словно преподавательском, возвышении.

Вроде бы я отдавала себе отчет, что раз здесь что-то варилось, значит здесь кто-то был помимо меня, но мозг словно отключился от видения настоящей химической лаборатории, оформленной в стиле обиталища средневекового алхимика. Я словно в сказку попала. В настоящую сказку! И неважно уже, что меня похитили. Притом похитили с неясными, вероятнее всего нехорошими целями.

Я встала в шаге от бурлящего котла, когда за моей спиной неожиданно появился кто-то. Я отскочила прямо в его руки. Кем-то оказался высокий мужчина в белоснежном кафтане с высоким воротничком-стоечкой. Все-таки есть здесь люди в нормальной одежде! Хотя по его внешнему виду и длинным белым волосам я скорее попала на какой-то аниме-фестиваль.

Мужчина что-то спокойно сказал, и я снова не поняла что. Не знаком мне их язык даже близко. Не английский. Его я кое-как изучала в школе. Не корейский и не китайский. Я смотрела дорамы, аниме, лакорны и дунхуа с субтитрами, и азиатская речь моему слуху более-менее привычна. Пока я задумалась, мужчина поднял руки, и, придерживая широкий правый рукав левой рукой, указательным пальцем правой руки ткнул в сторону зелья.

Я глупо смотрела на него, не особо понимая, чего он хотел от меня добиться. Если я должна была назвать, что за варево было в его котелке, то я этого не знала. Пахло приятно, пряно с легкой мятной ноткой. И тем не менее варево не было похоже на алкоголь. Лично я никому бы не посоветовала выпить это неопределенное нечто. Уж больно странный желтоватый оттенок имело варево.

Еще один вопрос ко мне, который я не поняла. Главное не начать возмущаться и рта не раскрывать. Меня кажется перепутали с местными неучами, раз уж я одета в такую одежду, и решили немного поспрашивать по теме. А моей главной задачей на этот момент даже не притвориться немой, а банально держать халатик максимально запахнутый, чтобы глубоким декольте и эротическим бельем не светить.

Блондин понимающе кивнул, заметив мое смущение из-за порванной одежды, и не стал донимать. На столе помимо котла на железной подставке лежали еще странные приспособления и коробочка с ингредиентами. Мужчина взял сухую веточку с серыми листьями, оторвал от нее две штуки и бросил в котел. Варево практически мгновенно изменило цвет, потеряв желтизну. Получился белый-белый кисель, напоминающий манную кашу.

5

Новенький брюнет неслабо наехал на блондина, потрясая рукой. Я отставила в сторону кружку, предчувствуя нехорошее. Все-таки мне стоило отсюда свалить прежде, чем появился этот странный мужчина. Ему было уже лет пятьдесят, если не больше. Отношения начальник-подчиненный налицо.

Я предпочла не рассматривать нового незнакомца, а потихонечку красться к выходу из лаборатории. Не нравился мне новый персонаж в моей круто изменившейся жизни. Очень не нравился. Поэтому я поспешила удрать. И у меня это практически получилось, если бы не одно но…

…за дверью находился не коридор, а моя личная западня. Комната с уже прибранным побоищем и с узелком из моих вещей на кровати. Я шокировано обернулась и уставилась на брюнета, совершенно не понимая, что здесь происходит. Я так долго петляла по подземелью в поисках укрытия, а та комната — вот она, за дверью.

Мне кистью руки помахали, чтобы я поспешила и вернулась в клетку. Меня переполнило чувство отчаяния и предательства. На какое-то время мне показалось, что я могу довериться блондину-химику… Вот что я за дура? Должна была понимать, что здесь мне никому нельзя доверять! Здесь у меня друзей нет!

Темноволосый мужчина, со стороны выглядящий даже больше пожилым, чем просто взрослым, посмотрел на меня так жутко, что настроение протестовать и буянить мигом сошло на нет. Мне показалось, что он меня со всей дури ударит, если я немедленно не подчинюсь. И я подчинилась, уйдя из химической лаборатории, даже не кивнув на прощание блондину. И даже не повернувшись к нему лицом.

И вот я снова оказалась в комнате, из которой с таким трудом сбежала. Дверь не прикрыла, а долбанула ею со всей мочи. Хоть успокоилась немного, спустив пар на безобидной двери. Я попала в невероятную аферу фокусников, раз они мастерски манипулировали моим сознанием и вынуждали чуть ли не верить в их паранормальные способности вроде телепорта. Сейчас меня точно по голове никто не бил.

Поверить в существование магии я никак не могла. Это было выше моего понимания. Это было просто невозможно. Смахнув проступившие злые слезы, я сделала шаг к кровати, чтобы наконец переодеться в свою старую одежду (или хотя бы надеть футболку), как дверь за моей спиной отворилась, пустив в комнату светлый луч искусственного освещения. Не люминисцентного.

А вот и те, кого не ждали. Противный папашка зазвездил подзатыльник парнишке, который носил мне обед и ужин. Может быть я нехорошо с ним поступила, но не в моей ситуации думать о мелких неприятностях моих похитителей и их иерархии. Я развернулась, и папашка встал как в копанный. Он увидел и разодранный халат, и то что под ним, потому как руки я опустила и больше не держала его. А еще он увидел слезы обиды на моих щеках. Вот только он не знал, что от обиды, а не от чего похуже плакала я.

Папашка в гневе ударил по дверному косяку, а я со страху упала на пол и поползла к изголовью кровати. Оно со стеной как раз образовывало угол, в который можно было забиться. Ноги ослабли и практически не двигались. Я никогда в жизни не видела и не участвовала ни в чем подобном.

За спинами папашки и парня я увидела хмурый профиль одетого в золото пожилого мужчины, что-то вякнувшего. И его вяк настолько раззадорил папашку, что… я отвернулась, закрыв глаза. Все произошло настолько быстро, что я успела только почувствовать вязкие капли на правой щеке.

Парень грохнулся на стол, потащив его за собой на пол. Дерево, ломаясь под его весом, скрипело. А я почему-то начала осознавать звуки, которые выдавали из себя мои похитители. Звуки складывались в слоги, а слоги в казалось бы знакомые слова. Но я все еще не могла связать эти слова воедино и получить разумные предложения.

Мне в руку ткнули смартфоном, и я боязливо открыла глаза. «Больше никаких глупостей» — было написано в новой заметке, и я нерешительно кивнула. Тем более что в шаге передом ной лежал парень с перерезанной глоткой.

— Долго еще ее держать? Мне не нужны проблемы из-за нее.

— До полнолуния. Он придет за ней, как договаривались. Я боюсь лишний раз тревожить Его.

Я прислушалась к их короткому разговору и поняла, что это не они начали говорить на русском языке. Это я начала понимать язык, на котором говорили они. Открытие поразило меня гораздо больше, чем убийство. Хотя от присутствия рядом со мной мертвого тела, которое всего полторы-две минуты назад было живым, бросало в истерическую дрожь.

— Не жалко мальчишку? — хмыкнул одетый в золото пожилой мужчина.

— Я обещал отдать Ему девственницу. Если мальчишка не понял меня с первого раза, он сам виноват.

Сделав вид, что их речь для меня все еще непонятное несвязное бормотание, я с ужасом поглядывала на тело и перекошенное от страха лицо. А ведь на его месте с разрезанным горлом могла быть я… если бы я не нужна была им, чтобы отдать кому-то неизвестному Ему. Именно так — Ему. Папашка обращался к нему с придыханием. Наверное, это кто-то особенно ужасный.

— Ему я обязан всем. И нам всем придет конец, если не выполнить Его просьбу. Он очень мстителен.

— Пусть будет по-твоему. Оставь мальчишку на ночь. Для девчонки его пример будет уроком, и она больше не будет сбегать.

Меня наконец оставили в покое. Они ушли, а я осталась наедине с телом парня, который всего лишь носил мне обед и ужин. Он мог бы продолжить носить его еще недели две. Я не особо разбиралась в календарях, но могла прикинуть, что ближайшее полнолуние не раньше, чем через две недели.

6

Сначала я чертыхалась тихонечко, на грани слышимости. Совершенно нелогично у меня ничего не выходило. Потом я начала перебирать разные тональности и громкость, пока чуть ли не орала «черт» на весь замок. Хорошо, что меня никто не услышал. По крайней мере, никто не стал проверять меня среди ночи. Пока не сорвала глотку, не успокоилась.

Плюнув на это дело, я наконец вспомнила про футболку и надела ее и джинсы под халатик, чтобы совсем уж не замерзнуть. И как только местные не мерзнут в такой легкой одеждой? Я скосила взгляд на тело парня, к присутствию которого понемногу начала привыкать. В голову пришла мысль обыскать его, как бы мерзко это не выглядело со морально-этической точки зрения. Мертвые не должны тащить за собой живых.

Его золотой венок Цезаря откатился ближе к кровати, поэтому я начала с него. Вроде бы и не на трупе вещица находилась, так что не так уж и стремно взять ее в руки. Интересно, ношение золотого венка что-то означало, или он был просто для красоты? Я гладила листики пальцами и даже примерила. По чудесному стечению обстоятельств на нем не было ни капли крови.

Да, таким образом я успокаивалась. Я пыталась успокоиться и вернуться к душевному равновесию, что было сложно. Особенно меня бесил венок. Он мне очень понравился, но при каждом неаккуратном движении грозился упасть с моей головы. Заколок, чтобы зафиксировать его на голове, у меня конечно не было с собой. Зато венок красиво лег в качестве шейного украшения, как чокер.

Я больше не могла смотреть на тело. Выбрав между простыней и покрывалом простыню (покрывало толще и теплее), я накрыла простыней остывающее тело и попыталась представить, что под ней только сломанный в щепки стол и больше ничего. Самовнушение помогало плохо, но хотя бы помогало.

— Вот же черт меня втянул… — протянула я, и в полной тишине я наконец почувствовала, что схватила удачу за хвост. Я повторила фразу, не зацикливаясь на слове «черт», и поняла наконец, почему у меня ничего не получалось. Я проглатываю звук «р». Проглатываю! — Чет.

Тапочек со ступней провалились в пол, и я мигом вытащила ногу обратно. Еще и на кровать запрыгнула, чтобы нечаянно не упасть. Я нашла слово-заклинание. Оставалось только проверить его в действии и немедленно бежать в лабораторию за книгой. Мне еще предстоит найти книгу, способную вернуть меня домой!

Такого воодушевления я долго не испытывала и чуть ли не порхала на крыльях вдохновения и счастья. У меня все получится! Обязательно получится, ведь во всех сказках добро побеждает зло. Вот только побеждает обычно в битве, и до меня дошло нехорошее предположение. Если я вернусь домой, то что папашку остановит снова явиться за мной? Если только Он. Папашка боится Его, ведь Он может сделать с ним все, что угодно.

Тогда я до полнолуния подготовлю побег и сбегу незадолго до планируемой передачи меня Ему. Тогда у папашки и его сподручных не останется времени на мои поиски. Вряд ли они сразу догадаются искать меня в моем мире. Тем более, что в первую попытку побега меня нашли не они, а блондин-химик. Это он доложил обо мне…

Сердце вдруг кольнуло воспоминанием его предательства. Как я могла так сильно ошибиться в человеке? Что случилось с моей хваленой интуицией? Куда она запропастилась, если верно помогла мне с ингредиентами для варева? Это самый большой провал в моей жизни. В остальном я была великолепна!

Три «ха-ха» тому, кто считал почти все свои проблемы решенными. Да, я нашла заклинание для прохода сквозь дверь. Вот только чем больше раз я произносила заклинание, тем хуже у меня получалось. Ни о каком успешном преодолении препятствия речи не шло. Тут я почувствовала себя той еще неудачницей, не подумавшей, что магия существовала благодаря неизвестному мне внутреннему резерву сил. И я их, судя по всему, выпила до дна.

Как восстановить силы? Первое пришедшее в голову решение — хорошенько выспаться? Как уснуть в рабовладельческом плену в одной комнате с трупом, который уберут только утром? Это уже задачка посложнее. Несмотря на то что я прикрыла тело простыней, я все равно знала, что оно там, под ней! И не могла не зацикливаться на этом.

За меня все решила усталость, и я легла у самого окна, утянув с кровати матрас, подушку и одеяло, которое я сначала приняла за покрывало. Покрывала в комнате не было вовсе. Видимо, «не заслужила» я покрывало. Ну и пусть! Зато место у окна было достаточно далеко от тела, чтобы мысли не сбивались.

Спала я недолго. Урывками и очень беспокойно. Вроде бы было тихо и не настолько холодно, чтобы замерзать, но я чувствовала себя отвратно. Настолько отвратительно я себя чувствовала… а никогда прежде такого не было! Я не помнила, а значит — не было.

В окончательно разбитом состоянии я встала с первыми лучами солнца и села впритык к стене, показавшейся мне ледяной. Я не ела уже практически сутки и не отказалась бы от горячего травяного чая блондина-химика. Даже если он урод, чай заваривать умел по высшему разряду. Этого у него не отнимешь.

С трудом встав на ноги, я посмотрела в пыльное окно и порадовалась яркому солнышку снаружи. Мир не так плох. Это я попала в серьезные неприятности. Я до сих пор не могла понять, почему за некую услугу в прошлом расплатиться требовалось мной. Неужели я действительно связана генетически со своим похитителем, а тот, кому он задолжал — больной извращенец? И старый, раз уж договору уже больше двух десятков лет.

7

Дверь хлопнула, и до меня перестали долетать звуки. И как, по его мнению, можно было слушать лекцию из коридора, если ничего не слышно? У меня в школе были такие же преподаватели: вроде бы вот тебе все возможности, а по факту ничего не получишь, если не будешь беспрекословно подчиняться. Ох уж эта система образования! Во всех мирах одинаковая.

Что же мне теперь делать? Ждать ночи? Тогда придется возвращаться в комнату, чтобы не засекли мое отсутствие, когда поднос вернется ломящийся от еды. Если меня не будет в комнате, то и притронуться к обеду-ужину будет некому. Печально вздохнув, я начала вставать, придерживаясь за стены ниши.

Видимо я куда-то не туда нечаянно наступила, потому что все вокруг вдруг стало таким большим, а я — такой маленькой. Паника-паника-паника. Я вертелась вокруг, не понимая, что произошло, а до слуха доносился лишь звонкий мышиный писк. И его издавала я!

Прижав неожиданно разжиревшую попу к полу, я подняла русые короткие лапки и чуть не грохнулась в обморок. Меня заколдовала статуя! Я по неосторожности так много раз топтала ее хвост, и теперь крыса-воин прокляла меня! Пожалуйста-пожалуйста, верните меня в человеческий облик, уважаемая крыса-воин! Но я выдавала только мышиный писк и ничего больше.

— Не бойся, — пропищала мышка-призрак. Еще секунду назад я в нише была одна. — Ты нашла тайный ход. Поздравляю!

— Я? Нашла тайный ход? — не поверила я и завертела головой. Мышиная нора нашлась не сразу, но я все-таки ее нашла. — И правда. Куда ведет тайный ход?

— Этот в старое хранилище ненужных вещей. Пока я был жив, я частенько наведывался туда. Там можно найти много полезных вещей, которые никто не будет искать!

На пару мгновений я застопорилась. Полупрозрачный, словно цветная голограмма, мыш меня не поразил скорее из-за того, что я в призраков не верила. А тут оказалось, что я действительно разговаривала с призраком. Притом с призраком погибшего в этих стенах студента во время нахождения в тайном проходе. Здесь опасно задерживаться!

— Идем. Я расскажу тебе обо всем внутри. Разговаривать в мышином облике очень неудобно! Как только выйдем с трансформационной платформы, сразу же превратимся в людей.

Я поспешила проверить его слова и немедленно отошла поближе к коридору и вывалилась в него уже в человеческом облике. Не стоило разгоняться! На мышиных лапках далеко не убежишь, в отличие от человеческих ног.

— Я же говорил, — вздохнул призрак за моей спиной, и я обернулась. — Помнишь меня? — спросил он.

Как же не помнить?! Передо мной стоял призрак парня, убитого накануне! Я в шоке уставилась на него, беспокоясь, что он может захотеть отомстить за свою смерть. Притом отомстить мне, как самой слабой из троицы тех, кто присутствовал при его смерти. Вдруг у него память стерло, кто убийца на самом деле?

— Нам лучше поговорить в хранилище. Здесь тебя могут услышать, если кто-то будет проходить мимо. В этом коридоре находится класс зельеварения и алхимии.

— А тебя разве не услышат?

— Я призрак. Меня слышать и видеть могут только те, кто был рядом в мои последние мгновения жизни.

Ясно. Я не стала сомневаться и доверилась призраку. Все равно он не мог коснуться меня. Он наверное хотел поговорить со мной и договориться о чем-то. А взамен он мог помочь мне вернуться домой. Без помощи мне будет очень сложно найти правильную книгу, описывающую нужный ритуал возвращения в мой мир.

Кивнув, я встала, потопталась в нише в поисках платформы-точки трансформации и, превратившись в мышь, побежала в нору. Призрак превратился вместе со мной и показывал верный путь. Как оказалось, тайный ход — не просто нора, а целая подземная секретная система. Настоящий лабиринт. Без опытного проводника легко потеряться.

— Как ты знаешь, куда идти? — не сдержавшись, спросила я. Уж слишком запутанно все это.

— Мой дядя долго преподавал в академии, а ему еще во время обучения показал его наставник, — пропищал призрак и остановился. Я чуть было не врезалась в него. — Я не собирался учиться здесь. Я пришел расследовать исчезновение дяди. И нашел причину. Дядя был хорошим человеком. Он, узнав о преступлениях, не стал бы покрывать преступников. Мне кажется, именно поэтому он бесследно исчез. Его, наверное, убили. Идем! До хранилища немного осталось!

Еще несколько минут мы бежали лапка в лапку, пока я не вылетела на полной скорости вперед и уже в человеческом облике врезалась в пыльный мешок. Пыль взлетела вверх, а я раскашлялась. Призрак сидел у входа в нору и хохотал. Я смутно различала его в темноте.

— Не злись. Я в свое время въехал не в кресло, а в стену. Было больно. Считай, боевое крещение ты прошла!

Откашлявшись, я встала на ноги и отряхнулась. Мягкое кресло-мешок гораздо предпочтительнее жесткой каменной стены. Моя многострадальная головушка не выдержала бы столкновения со стеной. Уж лучше с креслом-мешком.

— Ну, спасибо. Удружил. Давай хоть познакомимся. Меня Анита зовут.

— Дакар, — призрак наклонился вперед и протянул руку. Видно по привычке, ведь сейчас он не мог меня коснуться. — Давай руку. Без тебя я не смогу зажечь свет. Здесь слишком темно! Или хочешь сначала синяков насобирать?

8

Двое суток? Я думала, что не меньше двух недель! За две недели можно было бы немного подучиться магии и хотя бы с артефактом сладить, а лучше с парочкой-троечкой артефактов. Сокращение оставшегося времени по меньшей мере в семь раз меня сбило с ног, но не забило на смерть. Пока мы живы, был шанс все исправить. Ну, пока я жива.

— Я думала сбежать впритык к появлению, кхм, покупателя. Они считают меня немой, поэтому искать в моем мире не будут. Только в этом замке. А когда заявится Он, то все проблемы решатся сами собой.

— Хороший план, — похвалил Дакар, но почему-то с издевкой. — Могу даже книгу показать и пальчиком ткнуть в нужный раздел на правильной страницей. А хватит ли тебе сил, чтобы провести ритуал? Моих сил точно не хватило бы, пока я был жив. Сейчас у меня их вполовину меньше. Через несколько дней силы могут иссякнуть вовсе, и я останусь бесполезным духом, слоняющимся туда-сюда. Я должен завершить свои дела, прежде чем упокоиться.

— А есть способ получить силу извне?

— Если только ты готова на все, — хмыкнул призрак. Магической и физической силы в тебе явно маловато, чтобы на что-то претендовать. — Призрак говорил вроде бы разумные мысли, но я не могла их привязать к делу и непонимающе смотрела на него. — Академия защищена от поглощения природных сил, поэтому единственный способ получить силу извне — совершить жертвоприношение. Готова убить ради возвращения домой?

— Не знаю, — ответила я быстро, не подумав. — Если в состоянии аффекта при самозащите, то, думаю, могу. Не уверена.

— Идем, — призрак потащил меня вглубь Етереса кетема. — Покажу, к чему можно подготовиться за два дня, если решишься сжечь душу кого-нибудь из… из них.

Вряд ли я смогу, но от новых знаний не отказалась. Может быть мы сможем придумать что-нибудь, что спасет меня от падения до уровня моих похитителей — наших общих с призраком врагов? Меня ужасало уже то, что я в принципе задумалась, что описанный призраком способ мог быть единственным спасением, и я допускала мысль использовать его. Даже если не будет другого выхода. Даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Смогу ли я остановить их, не омывая свои руки кровью? Я ж никогда себя не прощу, если совершу подобное злодеяние.

Среди сваленного горами мусора попадались пыльные и грязные, но очень симпатичные украшения и вещицы. Я старалась не сильно глазеть и не останавливаться, чтобы не отстать от призрака. Он конечно заметит и вернется за мной, но я не хотела терять времени даром. Даже если это мой единственный шанс посмотреть на магические диковинки. Спасение моей жизни меня интересовало гораздо больше.

— Добро пожаловать в мой личный кабинет самоподготовки, — Дакар приветственно, словно слуга, поклонился и жестом руки пригласил пройти чуть вперед.

Среди свалки он устроил себе небольшой кабинетик с партой, стулом и котлом. Откуда-то даже стеллаж притащил, чтобы расставить книги. И здесь было чисто. Чуть дальше от стола был двухметровый диван ярко-красного цвета. Очень красивый, но старый. Видавший виды настолько, что во времена его молодости меня и в помине не было.

— Круто! А мне здесь очень нравится. Хоть живи! Негде только, кхм, душ принять и одежду постирать.

— Все удобства наверху, в спальном крыле. А здесь очень тихо. Идеальное место для учебы! Видишь зеркало? — Дакар ткнул пальцем в сторону. Рядом со шкафом стояло что-то, что я даже не заметила. — Зеркало тоже артефакт. Через него можно выбраться в город в обход охранных контуров и системы безопасности. Я проверял! Только… развернуть его надо. Когда я занимаюсь, меня бесит мое отражение.

Смерть Дакару не к лицу. Он так живо рассказывал о создании своего кабинета, что мне становилось его по-настоящему жаль. Если бы я могла дать ему второй шанс жить, то я бы решилась на жертвоприношение кого-нибудь из преступников. Или даже всех, как минимум тех четверых, с которыми я сталкивалась. Ну, наверное. Думаю, я смогла бы пересилить себя ради нас двоих.

— Начнем, — попросила я, отвлекая Дакара от счастливого рассказа. — У нас очень мало времени. Сначала разберемся с тем, кто должен явиться в замок в полнолуние. Затем подумаем, что делать с поисками твоего дяди. Я так понимаю, ты не отпустишь меня, пока я не помогу тебе завершить дела.

Призрак кивнул. Все честно: он помогает мне, а взамен я помогаю ему. Даже если меня не будет дома несколько дней, думаю Марина Васильевна простит меня за это и не будет злиться. Я ведь не сбежала. Меня похитили.

— Вот. Возьми это и это, — призрак подошел к к единственному стеллажу на весь Забытый город и тыкал пальцем в конкретные книги. — Дядя немного интересовался межмировыми путешествиями и оставил книги. Я все унес сюда прежде, чем его кабинет и комнату обыскали, обчистили и отдали сменщику. Кстати, парта полая. Под столешницей осталась моя канцелярия и тетради.

— Хорошо, — кивнула я на автомате и постаралась вытащить книги. Они плотно прижимались друг к другу и с трудом поддавались мне. — Рассмотрим все варианты, пока еще есть время. А жертвоприношение… это единственный способ увеличить магические силы? Может быть здесь есть какие-нибудь артефакты?

— Может быть и есть, а может быть и нет, — пожал плечами призрак. — Я не интересовался. Артефакты силы опасны. Чуть что не учтешь, и твой резерв выгорит… Точно! Ты же из немагического мира. Тебе не нужен твой резерв. Если я смогу найти что-нибудь такое, чем ты сможешь воспользоваться хотя бы один раз. Это идея! А тебя не потеряют наверху? Я не могу терять так много времени и постоянно проводить туда-сюда.

9

После сытного обеда первым делом я переписала ритуал жертвоприношения, оставив его как план «Я — последняя буква в алфавите». В самом крайнем случае я воспользуюсь им, а не пожертвую собой в оплату преступной услуги многолетней давности. Мне не нравилось быть жертвой вместо совместной дитачки папашки и его богатой женушки. Но и ей я не желала той судьбы, что была приготовлена мне.

Горочка артефактов, найденных призраком, постепенно увеличивалась на диване, вздыхающем по своей нелегкой судьбинушке. Пока Дакар не видел, я извинялась и обещала почистить, как только мы закончим. Больше мест для складирования артефактов все равно не было: стол занят, на пол — не вариант.

Ритуал перехода между мирами нашелся в личном дневнике дяди Дакара. Дневник был изрядно потрепанный в черной холщовой обложке альбомного формата и практически весь исписанный не самым аккуратным почерком. Дядя Дакара был известным зельеваром, поэтому все его изыскания проводились в этой плоскости.

— Котелок здесь есть, а вот ингредиенты далеко не все. Придется обокрасть блондина-химика… — под нос пробурчала я, изучая приведенный состав ингредиентов для зелья. — Еще атамэ нужно. Что такое атамэ?

— Ритуальный кинжал, — подсказал котелок бодро. — Я помню, как Вайс экспериментировал с этим зельем.

— Так может быть его не убили, а он в другом мире застрял? — предположила я, задумавшись. — В таком же, как мой, например. Или вовсе в моем мире? Почему Дакар даже не подумал, что эксперименты его дяди могли увенчаться успехом?

— Потому что создать портал зельевару возможно только в преисподнюю, — па-старчески хихикнуло зеркало. — Шутка. Молодежь совсем шуток не понимает.

А я крепко призадумалась. Если дядя Дакара исчез в межмировом портале, то его смерть была напрасна? Конечно, будучи призраком он мог помочь мне спастись, но ему какая от этого выгода? Он свою жизнь потерял. Если он узнает, что влез в компанию преступников зазря, он будет, кхм, разочарован и очень расстроен.

Горочка артефактов все росла и росла, пока я впитывала знания о магии как губка. Я даже не заметила исчезновения Дакара, и появление передо мной ужина осознала не сразу. Съела все, даже не обращая внимания, что именно было на ужин. Уже спустя десять минут я не могла вспомнить, что именно было на подносе. Первый день подходил к концу, а мы с Дакаром не скажу чтобы сильно продвинулись в научных изысканиях.

Завтра ночью будет полнолуние. У нас остались ровно сутки, чтобы сбежать куда-нибудь. Зеркало оказалось правым: зельевару крайне сложно создать стабильный портал. В разы сложнее заранее задать координаты целевого мира, которых ни я, ни Дакар не знал! Мне либо надо спрашивать у папашки, либо искать их самостоятельно. Для поисков должно хватить… пары-тройки месяцев.

— Отсидим ночь в междумирье, чтобы ни одно поисковое заклинание не смогло найти тебя, и вернемся, — сообщил Дакар. — Ничего более серьезного мы все равно не успеем приготовить. Я нашел немало артефактов, способных поделиться магической энергией. Так мы сможем ускорить время приготовления зелья и открыть портал.

С зельем тоже оказалось не все так просто. Для его правильного приготовления требовалось больше четырех лет, что также усложняло задачу. С помощью силы артефактов мы сможем сократить время настаивания и охлаждения примерно до трех-четырех часов. В самом приготовлении ничего сложного не было. Нужно было только вовремя подбрасывать ингредиенты в верных пропорциях. С этим уж я справлюсь!

— У нас все равно нет другого выхода, кроме как понадеяться на Его мстительность. Надеюсь, Он разберется с ними до рассвета. Тогда мы будем в безопасности в замке, и сможем закончить твои дела и подготовиться к возвращению меня домой.

— Отличный план! Только мне не нравится это «понадеемся на Его мстительность»… А если нет? Если он не разозлится и даст им еще один месяц на твое возвращение?

— Тогда все пропало. Без шансов. Мы можем действовать, пока они считают меня немой и неспособной колдовать. Если узнают правду, то меня запрут не в обычной комнате, а посадят в магическую клетку.

Я понимала и принимала сомнения Дакара, ведь сама думала о том же самом. А что если? Что если страшный и ужасный Он не разберется с ними, а даст им еще один шанс на исправление ошибки?

— Нам не хватает ингредиентов, — я перевела тему, чтобы совсем не размякнуть и не опустить руки. Нужно придерживаться плана. — Покараулишь?

— Лучше я сам все принесу. Шатрэн двадцать четыре часа в сутки живет в своей подсобке. Он даже в столовой почти не появляется. Меня он не заметит. Но, имей в виду, времени у нас будет мало. Он такой же псих, как мой дядя. Кражу обнаружит в считаные часы.

— Тогда зельем займемся завтра после обеда, — кивнула я больше самой себе, стараясь успокоиться. Не стоило обращать внимание преступников преждевременно. — Мне бы немного поспать. Завтра будет сложный день.

— Потерпи еще часа четыре. Иначе завтра ночью на ходу засыпать будешь. Потратим это время на проверку артефактов и поиск подходящего атамэ. Нельзя исключать вариант, что придется действовать в исключительном случае. Даже если не сможешь, то хотя бы будет готова к любому повороту событий.

10

— То есть ритуал с кровью? Мы же с тобой никакой ритуал не проводили, а я стала понимать твой язык, как только моей кожи коснулась твоя кровь, — припомнила я, недоумевая. Если бы я уже один раз участвовала в каком-нибудь ритуале, то, думаю, я бы это запомнила.

— Получается, провели. Если так прикинуть, то похоже на ритуал «Изгнание четвертого». Я специализируюсь на светлой магии света. Если предположить, что ты предрасположена к темной магии света, то все становится на места. Все знают, что ректор — мастер светлой тьмы. Получается, что твой отец — адепт запрещенной темной тьмы.

— Папашка, — поправила я призрака. — Отец звучит слишком уважительно. Не заслужил. К тому же, это только с его слов.

— Если твой «папашка» связан магической клятвой с заемщиком, то он не врет. И если он адепт темной тьмы, то он может использовать свою кровь для твоих поисков. — С каждым словом Дакара мои глаза все сильнее и сильнее округлялись. Это страшно. Его слова звучали так, словно мы не сможем сбежать от папашки и укрыться даже в междумирье. — Придется ставить барьер. А на него нужна прорва энергии.

— Чем это нам грозит? — эти слова я выдавила из себя с трудом, предполагая наихудшее.

— Мы не сможем поставить барьер, сколько не старайся. Я раньше особо не интересовался барьерами, так что здесь я не помощник. Раз ты у нас предрасположена к светлой тьме, то… я читал что-то такое у дяди в дневнике. Пролистай его.

Сон как рукой сняло. Какой спать, если появилась угроза срыва плана? Я судорожно листала личный дневник дяди Дакара в поисках нужной записи, но на что-то полезное наткнулась только на третьем круге. Руки дрожали. Дядя Дакара, как по всей видимости я, занимался светлой тьмой. Чем он занимался таким, раз описал способ спрятаться за энергией смерти, как за барьером?

— Мой дядя помогал дознавателям, расследующим убийства, — расторопно сообщил Дакар, но по нему было видно, что он и сам в шоке от подобной записи конкретно в этом дневнике. Насколько внимательного он читал его раньше? — Наверное, дознаватели наткнулись на что-то подобное, и он описал это у себя… — тем не менее его голос ощутимо дрожал и не было в нем ни толики уверенности.

— Я правильно понимаю, что это очередной камень в мой огород? — хмыкнула я нервозно. — Я хотела сказать, что без жертвоприношения мы вообще никак не обойдемся?

— Давай все же попробуем. Пусть лучше зло само себя сожрет, — решил Дакар. — Не хотелось бы марать свои призрачные руки. Не для того я остался на этом свете. Не для того.

— Если я правильно помню, мы вообще-то собирались атамэ искать с помощью заклинания. Может быть отвлечемся и найдем его наконец?

Дела наши складывались наихудшим образом. Я бы даже сказала мои дела, а не наши. Реализовывать все то, что мы напару понапридумывали, придется в первую очередь мне моими руками. Чем дальше в лес, тем больше дров. А попытка решить наваливающиеся, как снежный ком, трудности склоняется к единственному решению — придется опуститься до уровня наших врагов и руки замарать.

— Бери перо и тетрадь. Я повторю заклинание, а ты запишешь и попробуешь произнести. Только мысленно! — предупредил призрак. Если будешь тренироваться вслух, то все колюще-режущие артефакты в округе призовешь. И некому тебя будет от стеллажа снять с ножей.

— Без летальных шуток, пожалуйста, — попросила я упаднически. Итак моя жизнь в каждую секунду могла оборваться. Я буквально ходила на остром лезвии ножа. Шаг влево, шаг вправо… расстрел! — Итак жизнь не сахар. Еще ты подбрасываешь на вентилятор. Ой, не проси объяснять! Это долго!

Дальше начался ад. Дакар повторял заклинание раз за разом, а я пыталась написать доступную моей чугунной голове транскрипцию. Дело шло трудно, тяжело и очень долго. Оно медленно продвигалось вперед и было завершено ближе к шести часам утра, когда я уже с ног валилась от усталости. Немного посплю и начну зелье варить. Произнесение заклинание также было оставлено на «после сна», а то мой язык уже не ворочался.

Позавтракав, я завалилась спать. Как только проснусь, начнется очень сложный и крайне ответственный день.

***

Дакар смог разбудить меня только к часу дня, облив молоком из обеденного меню. Это было… неожиданно. Материться я не умела и впервые почувствовала надобность сказать что-то такое, отчего его призрачные уши свернутся в трубочку. Облить! Меня! Молоком! Ему заняться совсем нечем?

Обед прошел в обиженном молчании, но через полчаса я уже забыла за что дулась на призрака и принялась за работу. За полдня предстояло призвать атамэ, сварить зелье, приготовиться к ритуалу и заманить в ловушку лектора Шатрэна, блондина-химика. Его имя все-таки отложилось в памяти после того, как Дакар рассказал мне, что нашел все ингредиенты в его подсобке и готов стащить их все при надобности.

Кажется, я решилась. Правда пока только на словах, но я приняла факт, что без жертвы мне не обойтись. Нормально ли считать, что моя жизнь дороже жизни преступника, наверняка убившего не одного и не двух человек? Моральная дилемма стояла передо мной и капала на мозг. Я или кто-то из них. Точнее я или лектор Шатрэн. Он хоть выглядел темной лошадкой, обмануть и заманить в ловушку его будет легче. А главное — его найти легче всего.

11

Зелье будет считаться готовым и правильно сваренным в том случае, если золотой отблеск уйдет, и жидкость станет прозрачной и без запаха, как обычная родниковая вода. Я поверить не могла, что у нас все получалось отлично. Я ведь второй раз в жизни варю магические составы и в первый раз — с нуля. Почти с нуля, учитывая, что все жидкие ингредиенты были уже готовы.

— Магическое сообщество не признает, что зельевар может открыть портал, — вдруг вспомнил Дакар, присев на корточки и следя за равномерностью пламени под котелком, чтобы своевременно подкладывать топливо из драгоценных камней-артефактов. — Иначе нам несдобровать. Порталы признанных природ отслеживаются специальной комиссией.

Я аж икнула от неожиданности! А не мог он это сказать, например, вчера утром? Хватит с меня того, что я — нелегальная иммигрантка-иномирянка! Я собиралась собственными руками убить человека! Пускай плохого человека, преступника, но человека! Как же мне хотелось сказать себе, что человек, способный на зверства из личной выгоды, не человек вовсе, а нелюдь…

— Анита! — вскрикнул призрак, и я очнулась. Чуть было не проворонила последний этап!

Оставалось влить фиолетовую жидкость из самой маленькой пробирки, и зелье будет закончено. Я смогу отойти на шаг и даже развалиться на диване. Все-таки четыре часа стояла у котелка, а это ужас как трудно!

Как было сказано в рецепте, я тонкой струйкой вливала фиолетовую жидкость, но что-то все равно шло не так. Зелье медленно и неотвратимо меняло не только консистенцию, но и цвет, приобретая вместо золотых розово-малиновые блики.

— Что происходит? — шуганулся Дакар. — У нас нет времени на вторую попытку!

— Как же так? — я сама испугалась не на шутку и отбросила пустую склянку. — Я же все делала точно по рецепту! В рецепте ошибка?!

— Все верно, — успокоил котелок, и у меня от сердца отлегло. — Добавь каплю своей крови. Вайс специально не дописал, чтобы никто не смог повторить рецепт. Используй то же орудие, которое будешь использовать в ритуале.

Кровь? Беспокойно и поспешно я вынула из-за пояса атамэ и аккуратненько кольнула кончик мизинца. Самый маленький пальчик практически не участвует в повседневных делах, и маленькая ранка не помешает мне. Дакар смотрел на меня, как неразумное дитя, но доверился моему чутью. Сейчас оно было не совсем мое, но ему об этом знать необязательно.

Красная капля соскользнула с кончика извилистого атамэ и упала в зелье. Оно в ту же секунду потеряло цвет, став прозрачным, и консистенция вновь стала жиже. Вот, то что мне нужно. Сейчас зелье походило на то, которое должно было получиться по описанию результата в рецепте. И что мне теперь с этим зельем делать? Надо же его во что-то перелить. Как использовать-то?

— Есть чистый сосуд? — спросила я у Дакара. Вообще странно, что ни один из нас не подумал озадачиться заранее.

— Опусти атамэ, — ответил призрак. — Должно получиться что-то вроде водных ножен. Не знаю. Я никогда ничего подобного не делал. А как ты догадалась, что нужно добавить кровь?

— Это долгий разговор, — вздохнула я, понимая что ему сложно будет объяснить существование душ в артефактах — Как-нибудь в другой раз. Это будет еще одна причина, чтобы другой раз состоялся.

Я улыбнулась и медленно миллиметр за миллиметром опустила клинок в котелок с зельем настолько низко, что над поверхностью зелья осталась лишь ручка атамэ. Интересненько, что у получится в итоге?

— Вытаскивай! — вскрикнул котелок. — Нельзя передержать, иначе начнет фонить!

Также медленно вытащив атамэ на воздух, я лыбилась уже во все лицо. Клинок обволакивал прозрачный слой воды примерно в пять миллиметров и не расплескивался. Красотища! Теперь можно было не беспокоиться о том, как применить зелье. Если я все правильно понимала, то мне нужно будет влить немного энергии, и водные ножны растают. То есть зелье как бы всосется внутрь атамэ и будет действовать несколько минут, за которые мне нужно будет успеть… сделать это.

— Дакар, оставим приготовленные артефакты на отправление меня назад? — нерешительно спросила я. Изначально мы планировали использовать их, чтобы спрятаться в междумирье. Но против поискового заклинания темной тьмы на основе родственной крови любые артефакты бессильны. Зелье могло помочь только потому, что оно соткано из светлой тьмы.

— Здесь много артефактов, но я вынужден согласиться, — кивнул призрак и плюхнулся на диван, раскинув руки в стороны на спинке. — Как только ты скроешься под барьером, придем сюда. Здесь нас никто не найдет. Переждем бурю и с утра проверим жизнеспособность наших врагов. Барьер скроет тебя от любого поискового заклинания на несколько дней. Если что-то пойдет не по плану, успеем придумать новый.

Звучало разумно. А еще приближалось время ужина, и меня начинало всерьез потряхивать. Осталось совсем немного времени до часа икс. Мы с Дакаром и одушевленными артефактами уже все подготовили. Последнее — зелье, нанесенное на атамэ, было готово.

— Если подумать, тебе необязательно его убивать. — Призрак полулежал на диване и плевал в потолок. Вроде бы сейчас как раз было немного времени, чтобы расслабиться, но лично я расслабиться не могла. Я наоборот накручивала себя как могла. — Только пырнуть надо. Всего один раз. — Он пожал плечами, разминаясь, словно стряхивал с себя усталость.

12

Таки я решилась кардинально изменить свой наряд. Я не сразу сориентировалась, как правильно надеть на себя ворох белоснежных кружев и атласных лент. Вот с пояском и чулочками проблем не возникло. Все интуитивно понятно плюс в рекламе показывали, что с ними делать надо.

Переодеваясь, я вспомнила, что оставила в форменном халатике иголочку, и не смогла найти ее. Я точно помнила, что приколола ее слева на груди в паре сантиметров от края и острый конец уткнула в железное украшение. Видимо иголочка посчитала себя ненужной и исчезла в неизвестном направлении, спрятавшись где-то в горах свалки.

Только я хотела подумать, что так тому и быть, как рваные лоскуты халатика под моими пальцами как по волшебству вернулись в первозданный вид. Не поверив своим глазам, я посмотрела на пальцы и увидела маленькую золотистую точку в месте укола иголочкой. Все-таки она не сбежала от меня. Почему-то эта маленькая шалость меня порадовала, и я улыбнулась.

— Дакар? — позвала я призрака, готовая реализовывать наш план. Всю иномирную одежду я оставила на диване, а вместо домашних тапочек надела аккуратненькие белые туфельки без каблучка. Они единственные из всех найденных подходили по размеру. — Ушел! А как мне через лабиринт одной проходить?

— Зеркало попроси, — вздохнул диван. — Оно тебя в любую точку мира переправит.

— И в рабочий кабинет Вайса? — недоверчиво спросила я, подняв взгляд на старенькое зеркало. Изображение города в отражении помутнело и появился интерьер темной, но чистой кладовой, заставленной различными коробочками и баночками.

— В его подсобку, — сонно ответило зеркало. — В кабинет не могу. Там нет зеркал. А в подсобке Вайс поставил, чтобы быстро перебегать из кабинета сюда.

— В подсобку так в подсобку, — согласилась я, потуже завязывая подвязку на правом бедре. Атамэ мне нужно было куда-то засунуть. Не в руках же тащить, чтобы он сразу увидел и сразу все понял. Но халатик пришлось оставить практически расстегнутым. Только несколько пуговиц у талии выполняли свою прямую функцию. — По тайному ходу в одиночку я не смогу пройти.

— И атамэ не сможешь за собой унести, — предупредило зеркало. — Артефакты при превращении исчезают и возвращаются сюда. Будь осторожна в следующий раз.

— Спасибо за предупреждение, — я кивнула и в качестве завершающего штриха надела широкий жемчужный браслет на левую руку, чтобы на правой не мешался, и подумывала примерить серебряную сережку, защищающую от магических атак. Вторая, к сожалению, не подлежала восстановлению. — Ай, лишним не будет!

Глубоко вдохнув и шумно выдохнув, я прикоснулась к зеркальной глади и легко вошла в нее. Назад дороги не было. Уже вовсю шло время ужина, а значит у меня было времени меньше, чем полчаса, чтобы сделать это и вернуться в сокровищницу. Прятаться в заброшенной сокровищнице мне психологически нравилось гораздо больше, чем на свалке ненужных артефактов.

В подсобке приятно пахло мятным освежителем воздуха, и я в первый момент растерялась. Повторив про себя, как мантру три слова «отыскать, отвлечь, отнять». Я нашла взглядом дверь, ведущую в просторную учебную аудиторию.

С ним мы столкнулись на пороге. Передо мной открылась нужная дверь, и я лбом въехала в его белоснежный кафтан до того больно, что у меня на коже должна была отпечататься его пуговица. Лектор Шатрэн поражено воззрился на меня и отступил на шаг назад.

— Снова вы? — удивленно спросил мужчина, и я неожиданно для себя самой кивнула. — Что ж вы все убегаете и убегаете? Разве ректор Алгарсис недостаточно объяснил насколько опасно для вас находиться не под наблюдением?

Во мне вспыхнул гнев такой силы, как никогда не было прежде. Для меня нет более опасного места, чем там, где за мной «наблюдают». Я уяснила это еще в первые часы моего пребывания здесь. Как он посмел сказать эти слова мне прямо в лицо? Он издевался надо мной? Нет ни совести, ни морали. Ни намека на хорошие качества и жизненные принципы!

Правое бедро жгло прикосновение стали сквозь водные ножны, а руки чесались немедленно схватить атамэ и воспользоваться им по прямому назначению. Но что-то меня удерживало от совершения непоправимой ошибки. Если нападу сейчас, он с легкостью отобьет атаку и схватит меня.

Я как бы стыдливо склонила голову и смотрела на него исподлобья пугливо и заинтересованно. Если своей игрой я не заслуживала какой-нибудь актерской премии или статуэтки, то их вообще никто не заслуживал.

Лектор Шатрэн рассмеялся легко и завораживающе. Он молод, красив и, по словам Дакара, богат к тому же. Что он забыл в академии на тухлом государственном обеспечении. Разве что он фанатически занимался наукой и проводил нелегальные эксперименты, включая эксперименты на людях. Фу-фу, чем у меня забита голова? Не о том я думала! Не о том!

— Понятно. Мне бы на вашем месте тоже было бы скучно сидеть взаперти, пока вопрос с вашим родителем не решится, — понимающе сказал лектор Шатрэн, а я из последних сил старалась сдерживать себя, чтобы не потерять контроль над собой и не взорваться. Он специально доводил меня?

Мы вышли в залитую светом учебную аудиторию, и я поняла, что не вывожу. Меня накрывало то паникой, то страхом, то ощущением свершившегося поражения и надвигающегося плачевного будущего в рабстве у старого мага-извращенца. Мне было физически плохо от досаждавших мне мыслей, перекрывающих выработанную за двое суток решительность.