Присущность моей любви

ГЛАВА 1. Наставления 

— Милина, вам пора. — Слышится знакомый голос ночного сторожа.

Обрезаю засохшую веточку кустообразной шимены, не желая отвлекаться от работы. У меня в планах еще и пересадка лиловых флокулисов. Этим нежным цветам для роста и яркого цветения необходима особая почва из Долины Кристаллов.

Смотрю на мешки с торговой маркой и отвечаю:

— Я не закончила.

— Инструкции никто не отменял. Оранжерея должна быть закрыта в восемь, а сейчас пятнадцать минут десятого. Девочка, ты хочешь для меня неприятностей?

— Знаю-знаю. Ухожу. — Откладываю рабочий инструмент и смотрю в светло-зеленые глаза Омера. — Наверное, нужно попрощаться. Спасибо за вашу доброту и понимание. — Грустно улыбаюсь.

— Милина Кейл, желаю счастливого пути и удачного выбора жениха.

В ответ киваю, хотя хочется протестовать и отмахнуться от добросердечных пожеланий охранника. Ведь никуда ехать мне не хочется. Пансион для юных гиверн стал мне домом.

Мне с первых дней понравилось здесь. Размеренная жизнь, продвинутая разноотрослевая обучающая программа. Возможность выбрать направление, ориентированное на интересы и черты характера.

Моей специализацией стала биофитология, и неспроста. Я с детства увлекалась изучением растительного мира. И последние пять лет работала в оранжерее с большим удовольствием.

Кроме узкопрофильных занятий в учебное расписание, были включены такие дисциплины, как история и география. Предметы скучные, но необходимые. События, даты, названия колоний, местоположения поселений, сектора, на которые делится наша планета Тэол. Море информации, часть которой улетучивается из памяти моментально.

Но самое важное заключается в том, что я — тэолка Милина Кейл, живущая на Северном полушарии в секторе Рэйт Фракции Земли. И о существовании Южного полушария знать ничего не желаю, но...

Дирекция пансиона обязала молодых гиверн пройти полный курс антропологии, изучающий население Северного и Южного полушария. Ведь неизвестно, к какому роду и племени юные девушки будут принадлежать после отбора и акта присущности.

Я всю жизнь провела на Северном полушарии Тэола и полюбила его жителей всем сердце.

Северяне всегда отличались средним ростом, стройными телами без особых излишков мускул, светлой кожей и волосами. Глаза их серо-голубых оттенков. Миролюбивая раса созидателей. Наука и исследования в разных областях жизни стали для них почвой для многих открытий. Они всегда казались мне идеальными, чего не могу сказать о южанах.

Мне ни разу не доводилось сталкиваться с представителями другой стороны, но все, что я о них знала, отталкивало.

Южане невероятно высокие, крепкие, мощные, лишенные утонченной грации. Кожа смуглая, светло-коричневая и непривычно темная. Волосы и глаза пугающе черные. Странный генотип.

И в то же время северяне и южане — две стороны одной монеты, а мы, девушки-гиверны, являемся ребром, объединяющим их.

Вся соль в том, что девочки обеих сторон рождаются без принадлежности к какому-либо генотипу. И все как одна имеют светлую кожу, глаза и волосы белого цвета, которым суждено поменяться при выборе избранника и стороны света.

Совершеннолетие, отбор, акт присущности и моя жизнь изменится навсегда, чего я не хочу!

— Прощайте, Омер. — Последний раз окидываю взглядом любимое место, полное жизни ярких красок растений и покидаю здание оранжереи.

В расстроенных чувствах шагаю к пансиону юных гиверн. Когда переступаю порог парадного крыльца, примешивается беспокойство иного характера. Я самовольно пропустила последнее организационное собрание, и теперь меня ждет выговор от главной наставницы и хозяйки сего заведения Кенны Дакмолт. Она, несомненно, меня ждет.

Когда осматриваю просторный холл, замечаю женщину в кресле возле столика, заваленного брошюрами и листовками с актуальной информацией о жизни Севера и Темпорис Филия, на территории которого и располагается учебный комплекс.

Совершаю попытку проскочить мимо зоны отдыха и скользнуть к лестнице, но не выходит. Меня останавливает мелодичный и подозрительно нежный голос Кенны:

— Милина, подойди.

Ничего не остается, как повиноваться.

Иду, предвкушая неприятный разговор, но в то же время любуюсь Кенной, которая в свои сорок лет выглядит великолепно. Красивое лицо с нежным румянцем на щеках. Темно-синие глаза, обрамленные веером черных ресниц. Чувственные губы, окрашенные в розовый перламутр. Длинные волосы медового оттенка струятся по плечам.

Уверена, что каждая из юных гиверн мечтала о таком перевоплощении — из бесцветной куколки в нежную бабочку. Но... Эти изменения будут стоить слишком дорого. Потерять свободу и выйти замуж? Это не для меня.

— Наставница. — Приблизившись, уважительно склоняю голову.

— Милина Кейл, ты пропустила важное мероприятие. По какой причине? — В голосе женщины слышится упрек, а глаза Кенны внимательно изучают мой внешний вид. Заметив расстегнутую на блузке пуговку чуть ниже уровня, положенного приличиями, качает головой, выказывая недовольство.

— У меня были незавершенные дела в оранжерее. С вашего разрешения я пойду отдыхать. — Небольшое замешательство и пауза играют на руку. Изображаю короткий книксен и собираюсь уйти, но не тут-то было.

— Сядь, пожалуйста. — Наставница останавливает меня и изящным взмахом руки предлагает расположиться в соседнем кресле. — Раз ты пропустила инструктаж, значит, получишь всю информацию от меня. Чтобы не было потом вопросов и намеков на то, что... «Я не слышала». «Не знала». И так далее.

Ничего не остается, как подчиниться и слушать.

— Подъем в шесть утра. На сборы отводится час. Рекомендую часть гардероба упаковать сегодня. На погрузку вещей в автолаки тридцать минут, на посадку — десять. Просьба не опаздывать.

— Наставница, можно мне остаться? — Понимаю, каков будет ответ, но все равно спрашиваю.

— Милина, дорогая, ты знаешь, что это невозможно. — Взгляд Кенны смягчается и... Становится подозрительно печальным и отстраненным. Она оставляет меня без объяснений продолжая:

ГЛАВА 2. Ночной гость

После разговора с наставницей чувствую себя еще более удручающе. А к моральному истощению добавляется и физическая усталость.

На негнущихся ногах преодолеваю подъем по лестнице, пересекаю гостиный зал второго этажа в стиле исполи* и вхожу в длинный коридор, где с одной стороны располагаются двухместные спальни гиверн, а с другой — витражные окна.

Прохожу мимо закрытых дверей, невольно улавливая радостные голоса, оживленные разговоры. Все находятся в приятном предвкушении. Только у меня на душе не радостно.

Приблизившись к спальне, которую делю с Ликой Семорн, прислушиваюсь. Ни привычного пения, ни шагов. Неужели неугомонная и полная жизненной энергии гиверна уже спит? Ну и пусть. Сейчас проверять предположение не хочется. Я нуждаюсь в одиночестве, поэтому прохожу мимо спальни и направляюсь в музыкальный зал.

Просторное помещение имеет хорошую акустику, поэтому аккуратность в действиях и осмотрительность не помешают. Проворно обхожу стеллажи с музыкальными инструментами, ряды учебных мест, ловким прыжком поднимаюсь на возвышение. Импровизированная площадка служит сценой. Прохожу сквозь распахнутые стеклянные створки и оказываюсь в своем любимом месте.

Просторный балкон огорожен кованой оградой, по периметру тянутся скамейки с мягкими сидениями. Прелестное место для отдыха в компании после занятий днем и размышлений в одиночестве ночью.

Подхожу к скамейке, встаю на нее коленями, облокачиваюсь грудью о перила и вглядываюсь в красоту позднего вечера.

Небо сиренево-синих оттенков приветливо мигает россыпью звезд.

Задумчиво рассматриваю знакомые сияющие скопления, складывающиеся в созвездия, и натыкаюсь взглядом на разделяющий полушария поток. Пансион находится на окраине Темпорис Филия, в преддверии пустоши, а за ней — кольцевой горный Хребет Хаала, который с высоты третьего этажа просматривается просто отлично. Именно там, в горах, находится воздушный заслон. Обычно выглядит он со стороны, как белесая стена, уходящая в небо и растворяющаяся там. А сейчас воздушный поток становится еле заметным.

Напряженно вглядываюсь в размытый пейзаж до тех пор, пока не начинает кружиться голова. Закрываю глаза, концентрируюсь на дыхании и...

Хруст ветки заставляет меня вздрогнуть.

Всматриваюсь в темноту, пытаясь определить источник подозрительного звука.

Внизу находится искусно разбитый сад из низкорослых, цветущих желтыми гроздьями кустарников опела. Именно туда и направляю взгляд, ведь за клумбами с лиликами и флокулисами не спрячешься.

Звук повторяется и становится ближе.

Ну вот! Один куст начинает шевелиться, и треск становится более явным. А еще доносится приглушенное, но различимое бурчание.

— Да чтоб тебя смерч разорвал! — Раздраженный шепот знакомого голоса вызывает улыбку.

— Дэн! — Не могу удержаться от смеха, наблюдая, как парень выпутывается из колючих лап.

Выбравшись из кустарника, Дэн поднимает взгляд, а заметив мою улыбочку, принимает горделивую позу, щурит глаза и недовольно произносит:

— Какого бездонья ты смеешься надо мной, белобрысая?

— Во-первых, тише, а во-вторых... Сам такой. — Показываю брату язык, на что тот усмехается.

Конечно же, он не такой. Мужчин гиверн не бывает. Но Дэн северянин со светло-серыми, почти белыми волосами, яркими голубыми глазами и светлой кожей.

— Спускайся, шутница. Есть разговор, — произносит Дэн.

— Я не могу. В холле наставница, а запасной выход на ночь запирают.

— Тогда я поднимусь. Все приходится делать самому, — бурчит парень и в прыжке цепляется за балкон первого этажа.

— Ты из ума выжил? — спрашиваю, но знаю, что подобный подъем для брата — раз плюнуть, и он доказывает это незамедлительно.

Ползет вверх по стойке и перемещается на второй этаж, а через минуту уже перелезает через кованое ограждение третьего.

Оказавшись на месте, он встает передо мной в важной позе. Грудь колесом, руки упираются в бока.

— Гиверна, Милина Кейл. — Парень отвешивает поклон.

— Такер, Дэниел Кейл. — Приветствую брата книксеном и едва удерживаюсь от того, чтобы не разразиться заливистым смехом. Но вот улыбку подавить не получается.

— Иди сюда! — зовет тот.

С каким-то отчаянным рвением стремлю в родные объятья. Дэн прижимает меня к себе так крепко, что становится тяжело дышать, но подобный порыв не пугает. Мне комфортно и спокойно в крепких руках брата. На мгновение даже кажется, что я дома.

— Я рада, что ты здесь, — облегченно выдыхаю.

— И я скучал, Мил. — Парень склоняется и целует меня в макушку, а затем с наигранным удивлением восклицает. — А это еще что? Ты превращаешься в южанку! — Тянет меня за прядь.

— Не может быть! — Решаю подыграть брату, отстраняюсь и начинаю перебирать пряди волос, ища среди светлых темную.

— Глупая гиверна. — Дэн нежно треплет меня за щеку и легонько щелкает по носу.

— Наивный такер. — Толкаю развеселившегося парня в грудь.

А брат возмужал, стал такой рослый, крепкий, подтянутый. Ему идет удлиненный кожаный жилет. Правда, обычно его носят с рубашкой, но Дэн любит, когда руки открыты, и надевает под него короткорукавый фут. Узкие брюки небрежно заправлены в высокие ботинки на шнуровке.

Лицо брата становится напряженным.

Дэн всегда нервничает, когда пристально изучают внешность. Казалось бы, мы знакомы сто лет, я его сестра. Но и под моим взглядом он чувствует дискомфорт, начинает ерошить пепельные волосы, которые забавно встают дыбом.

— Завтра... — грустно произношу, намекая на поездку к Арене Отбора.

— Поэтому я и пришел. Хочу попрощаться и пожелать счастливого пути, юная гиверна. — Парень подмигивает, пытаясь меня взбодрить.

— Спасибо. — Обнимаю брата за талию и вызываю у того приглушенный, еле слышный стон. В испуге отстраняюсь. Неожиданная реакция меня настораживает. — Дэн, что?

— Время пришло. Мне двадцать пять, и организм перестал вырабатывать гормоны и ферменты, влияющие на жизненный цикл клеток. Мне внедрили капсулу с временной заменой, — поясняет парень.

ГЛАВА 3. Хорошая-плохая новость

— Что я могу? — Задаюсь вопросом и вспоминаю о существовании соседки Лики Семорн.

Никогда бы не подумала, что прежняя оплошность и нарушение устава сыграют мне на руку.

В пансион запрещено проносить личные вещи, а снимки близких — особенно. Но я знала, что буду безмерно скучать по брату, поэтому тайком пронесла медальон, который хранил его изображение.

Украшение с секретом всегда было при мне и надежно спрятано под одеждой. Даже Лика, моя соседка, которая стала мне настоящей и верной подругой за восемь лет, узнала о существовании личной вещи совсем недавно. И... Ее реакция тогда меня поразила.

Не знаю, бывает ли любовь с первого взгляда, но думаю, что воздействию этой напасти и подверглась юная гиверна. Лика часами сидела и вглядывалась в черты молодого красавца, мечтательно улыбалась, вечно требовала подробностей о его прошлой жизни. И в один прекрасный момент заявила, что намерена выйти за него замуж.

О! Как меня выводила из себя эта влюбленность, покорность судьбе и желание жить по правилам. Да, Лика сделала выбор по зову сердца, но я бунтовала и не могла принять сей факт, но теперь... Безмерно благодарна проведению!

А сейчас я должна ее предупредить, умолять, встать на колени, сделать все, чтобы она не передумала.

Бегу вдоль пустого коридора, врываюсь в темную комнату и понимаю, что Лика спит. Без зазрения совести врубаю верхний свет и начинаю трясти гиверну за плечо.

— Что такое? Мил, в тебя вселился нечистый? — ворчит та и прячет светлую голову под одеялом.

— Ты мне нужна, — хнычу и пытаюсь разрушить укрытие сопротивляющейся девушки.

— А я, в отличие от тебя, хочу выспаться. — Протестует Лика.

— Дэн в опасности, и помочь ему можешь только ты, — прекращаю дергать за край импровизированного кокона и обессиленно сажусь, оперевшись о мягкий комок из одеяла.

— Дэниел? — Голос подруги меняется, становится заинтересованным и нежным. Сонливая ворчливость исчезает. Девушка выбирается из укрытия и смотрит на меня большими выразительными глазами. Поправляет растрепавшиеся длинные волосы. — Что происходит?

— Ты должна стать его женой. Выбери его, умоляю! Хочешь, на колени встану? — говорю на полном серьезе и сползаю с постели.

— Из ума выжила? А ну, иди обратно и рассказывай. — Командует подруга.

— Хорошо. — Тяжко вздыхаю, сажусь напротив нее и пересказываю слово в слово разговор с Дэном. По мере продвижения к финальной точке глаза Лики округляются и становятся больше, чем есть на самом деле. В них читается недоумение и ужас. — Только никому ни слова. Я знаю, что мой брат тебе не безразличен, поэтому... Умоляю! — Складываю ладони в просительном жесте.

— Я выбрала его. Для меня ничего не изменилось. — Лика смущенно отводит взгляд.

— Ты не представляешь, как это важно для меня. — Вздыхаю с облегчением, обнимаю спасительницу так порывисто и крепко, что опрокидываю ту на кровать.

Смеемся, устраиваемся на постели рядышком, смотрим в потолок.

— Спасибо. — Достаю из кармана цепочку, поднимаю руку вверх и начинаю раскачивать медальон как маятник. — Он твой.

Глаза Лики загораются восторгом.

— Честно? Ты отдашь его мне? — Подставляет ладонь под украшение, но не касается.

— Уже. — Отпускаю сверкающую змейку, которая срывается и падает в руки новой хозяйки.

Лика сжимает подарок, целует сомкнутые пальцы, смотрит на меня и произносит:

— Лучший подарок за всю жизнь, спасибо!

— Это единственное, что я могу. — Грустно улыбаюсь и смотрю с невысказанной благодарностью.

— Мил, а ты? После того, что узнала, по-прежнему хочешь остаться в пансионе? — осторожно спрашивает Лика.

— Все стало в разы сложнее. Я не знаю... — Ною от досады и закрываю лицо руками.

— Зато я знаю и поэтому собрала твои вещи.

— Ты настоящая подруга. — Смотрю на Лику с благодарностью.

— Лучшая! — Смеется гиверна и в шутку задирает нос.

***

Мил... Милина... Милина Кейл...

Расплывчатый и слегка искаженный голос произносит мое имя, чужие руки касаются плеча.

Вздрагиваю и открываю глаза. Пугаюсь, когда вижу темный силуэт, нависший над кроватью. Собираюсь кричать, но прохладная рука закрывает мне рот.

— Милина, ты разбудишь Лику, — произносит голос, который становится узнаваемым. Облик проясняется.

— Наставница? — шепчу и оглядываюсь по сторонам. Темная комната, смятая постель, и рядом со мной сладко посапывает подруга.

— Есть новости. Родители прислали сообщение. Ты должна увидеть его на трансляторе, — произносит Кенна и тихо ступает к выходу, где замирает в ожидании.

Встаю без резких движений, надеваю мягкие туфли, поправляю измятую одежду, провожу по волосам пальцами, проверяя их состояние и только тогда двигаюсь с места.

— Вы знаете, что происходит? — обеспокоенно спрашиваю, следуя за Кенной вдоль длинного коридора, а затем по лестнице на первый этаж.

— Терпение, юная гиверна, — сдержанно произносит женщина и распахивает передо мной дверь кабинета. Приглашает войти, расположиться в кресле возле стола.

Неуверенно ступаю по мягкому ковру и занимаю указанное месте.

Пока наставница возится с оборудованием, ищет необходимый файл и настраивает голографический транслятор, я осматриваюсь. В кабинете Кенны я бывала лишь раз при поступлении в пансион, но этого хватило, чтобы запомнить обстановку и большую напольную статую из красно-белого мрамора, олицетворяющую планету Тэол и мифологическое существо. Именно этому гаду ползучему, по старинным преданиям, наша планета обязана за разделение на два полушария воздушным потоком.

Легенда гласит, что Калу был могучим фантасмагоричным змееящером с кожей, покрытой огненной чешуей, и невероятно длинным хвостом из воздушных завихрений.

Из века ввек велась жесточайшая охота на диковинное существо. Древние вселенские боги мечтали заполучить шкуру Калу, ведь она обладала магической силой.

ГЛАВА 4. Внезапное решение

Рядом звучат еле слышные шаги. Когда моей руки, свесившейся с края дивана, касается шелковистая ткань длинной юбки, внутри все замирает от возникшей тревоги. Прохладные женские пальцы касаются лба, а затем проводят по щеке. Мне стоит больших усилий, чтобы не вздрогнуть под чужим прикосновением.

— Милина? — Наставница легонько треплет меня за плечо и замирает. Слышу ее судорожное дыхание и неожиданный звук открываемой двери.

— Аарон? — Женщина резко выпрямляется и встает ко мне спиной, загораживая от вошедшего мужчины, но... Сколько ни прячь голову под подушкой, тебя все равно найдут.

— Кенна, что происходит? — Тяжелые мужские шаги приближаются, и в следующий момент укрытие оказывается нарушенным. Ощущаю по движению света сквозь опущенные веки и звуку, как наставница отступает.

— Я... — Не может подобрать слов та.

— Почему гиверна Кейл здесь и что с ней? — басит мужчина.

— Милый, тише. Милине требуется отдых. Она получила трагическую новость. Смерть брата — тяжелая утрата. Поэтому я дала ей каплю хлоциуса. — Мурлычет женщина, надеясь успокоить мужа. Но не тут-то было. Тот вскипает еще сильнее.

— Да ты из ума выжила! Она проспит сутки, а может, и того дольше. Семейная трагедия не повод нарушать заключенный договор. Если родители не изъявили желания вернуть дочь домой на время траурной процессии, так какое право имеешь ты, моя дорогая, задерживать гиверну в стенах пансиона? — Аарон Дакмолт отчитывает жену по всей строгости, что та замирает, и лишь судорожное неровное дыхание напоминает о ее присутствии. — Милая, извини, что накричал. Иди ко мне.

Паре сейчас явно не до меня. Осмелев, слежу за супругами, из-под опущенных ресниц.

Аарон Дакмолт раскрывает объятья, и Кенна оказывается в кольце рук. Тонкие, ухоженные мужские пальцы скользят по изящному изгибу женской спины.

Приласкав супругу и поняв, что та в порядке, Аарон требует объяснений.

— Я... — Кенна отстраняется, смотрит в зеленые глаза мужа и мысленно подбирает слова.

Он замечает ее промедление и пресекает попытки солгать.

— Все это ради твоего разлюбезного брата?

— Нет...

— Кенна, — нараспев произносит имя предупреждая.

— Я безумно люблю Тая и понимаю, что теряю его, но нет, — уверенно заявляет та. — Милина такая упрямая, со стойким желанием жить по собственному разумению. Она так и не приняла своей судьбы и предназначения. Я пыталась, видит Священный Калу, что пыталась. Организовала встречу с ее братом. И даже тогда она не перестала твердить о возвращении домой. Глупая гиверна не понимает, что от нее зависит жизнь чьего-то сына и брата. Я испугалась, что она сбежит.

— Ты пустила на территорию пансиона молодого мужчину! Как можно так рисковать? Забыла о случае пятилетней давности? — Мужчина разочарованно смотрит на жену и качает головой.

— То было несанкционированное нападение на пансион. И мне жаль похищенную гиверну, а здесь... О визите Дэниела знало семейство Кейл и охранная служба, поэтому ситуация не могла зайти дальше положенного. Они поговорили, и брат Милины ушел. Извини, что не рассказала тебе раньше. — Кенна смотрит на мужа и заметно нервничает, хоть и пытается казаться спокойной.

— Допустим, все прошло как нужно. Но что теперь делать с ней? — Аарон взмахом руки указывает на меня, а я едва успеваю закрыть глаза и не выдать себя.

— Я отправлю Милину на Сторону Обратного дождя с Таэмином. Он работает лаверодином на грузовом автолаке. Мы разместим гиверну в спальном отсеке, и та без приключений достигнет места, не совершив глупостей. Тай — единственный, кому я доверяю.

— Уверена, что твой разлюбезный братец не воспользуется ситуацией? Ты же знаешь, что он на грани. — Аарон упрекает жену.

— Мой брат скорее умрет, чем воспользуется беззащитной гиверной. У него был шанс, и не один. Я теряю Тая и буду рада, если он поступится гордостью, но...

— Молчи! Не хочу этого слышать.

— Ты разочарован?

Висит напряженная тишина. Аарон медлит с ответом, и Кенна не решается заговорить. А я судорожно перебираю в голове полученную информацию. Разум все еще затуманен хлоциусом, но мне удается разложить все по полочкам и выделить главное.

Рику исполнилось тридцать два, и он мертв. Дэниел достиг критического возраста и если не найдет пару в ближайшее время, будет мертв. Брат наставницы Таэмин достиг грани и почти мертв. Присутствие смерти и опасная близость неизбежного пугает так, что внутри все дрожит и клокочет. Я должна все исправить, найти лекарство. Я смогу, ведь не зря всю жизнь посвятила биофитологии. А пока…

В голове зреет мысль, которая сеет уверенность в правильности решения. Я не буду участвовать в фарсе с отбором и сделаю выбор сейчас. Спасу Таэмина и к своему облегчению, останусь в Темпорис Филия. Он брат наставницы и лаверодин, работающий на пансион, а значит, северянин.

Пока я рассуждала и принимала важное решение, размолвка между супругами Дакмолт достигает пика.

— Делай как знаешь! — гневно выкрикивает Аарон и ретируется, громко хлопнув дверью, а я вздрагиваю и шумно втягиваю воздух от неожиданного звука, выдавая себя.

— Бездонье меня забери, — шепчет наставница и обращается ко мне. — Милина? Я знаю, что ты меня слышишь. Ты лучшая на курсе биофитологии и... Прости меня за хлоциус. Это было неправильным с моей стороны.

Искренние извинения не оставляют меня равнодушной, и я откликаюсь. Язык еле ворочается, онемев, поэтому выходит сплошное коверканье. Но главное, чтобы Кенна меня поняла.

— Я спасу его, — произношу и открыто смотрю на женщину.

— Что? — В темно-синих глазах читается удивление. Но есть в них еще что-то. Надежда.

— Ваш брат. — Прилагаю усилие, чтобы выговорить короткую фразу.

— Он не примет твою жертву. Тай невероятно упрямый, но... Все равно спасибо за желание помочь. — Благодарит женщина.

— Я попробую, — произношу и пытаюсь встать, но голова кружится и возвращается к плоскости диванного сидения.

ГЛАВА 5. Поехали!?

Площадь перед зданием пансиона гудит как улей. Гиверны заполняют собой все свободное пространство. От множества светловолосых девушек хмурое утро становится светлее. Оживление, возбуждение, нетерпение витают в воздухе. Радостный смех, счастливые улыбки топят лед отчуждения во мне и заставляют присоединиться к общему душевному подъему.

Улыбаюсь и глубоко вдыхаю влажный воздух, пропитанный терпким ароматом кустообразного опела, пышно цветущего возле фасада здания.

Вот и все! Мой последний день в Темпорис Филия. Грустно прощаться с этим местом, но... Кто знает? Возможно, я еще вернусь.

— Готова? — произносит Лика, которая окидывает взглядом шумную толпу, а я изучаю внешний вид говорившей. Классический дорожный костюм. Узкие черные брюки из эластичного материала, сапоги на низком каблучке, украшенные металлическими застежками. Белая блузка, на длинные рукава которой надеты манжеты-наручи из коричневой кожи и того же качества жилет-корсет с красивыми поблескивающими пряжками. Поверх всего накинут короткий плащ с гербом пансиона в виде планеты Тэол, неразделенной и единой.

На мне сейчас аналогичный форменный костюм.

Поправляю плащ и кладу руку на грудь, проверяя медальон. Испуганно замираю, но тут же вспоминаю, что вчера отдала украшение Лике. Смотрю на подругу и произношу:

— Береги его.

— А? — рассеянно спрашивает Лика и поднимает на меня большие и немного испуганные глаза.

— Медальон. — Уточняю и указываю взглядом на область груди.

— Я сделаю все, чтобы спасти Дэна. — Кивает подруга и говорит именно то, что для меня важнее всего.

— Спасибо, и... Я буду скучать по тебе. — Обнимаю девушку, а та, не понимая моего порыва, что-то бормочет и смущенно отстраняется.

Лика даже не догадывается, что здесь и сейчас наши дороги разойдутся. А я чувствую невыносимую тоску и... Я уже скучаю по ней.

— Мил, идем, началась погрузку багажа. Я так волнуюсь, что у меня внутри все сжимается в комок. Вдруг я разминусь с Дэном, не найду его в базе или... Его выберет кто-нибудь другой? Тогда я умру на месте, — тараторит гиверна, а я поднимаю со ступенек сумки, одну тяжелую, набитую повседневными вещами, а другую невесомую, куда убрано нарядное платье для возможной церемонии присущности.

— Все будет как нужно. Я в этом уверена. — Ободряюще улыбаюсь, следуя за подругой.

Мы пробираемся сквозь толпу к транспортным автолакам, где выстроились несколько длинных шеренг, во главе которых старшие северянки, отвечающие за погрузку багажа и посадку гиверн.

Когда подходит наша очередь, женщина в форменной одежде транспортной компании равнодушно чеканит:

— Назовите себя.

Первой представляется Лика. Ее имя моментально находят в электронном списке и выдают направление с номером отделения в багажном отсеке и посадочным местом в транспортнике. Ставят нумерологическое клеймо и делают пометку в базе.

— Пойду сдавать багаж. Жду тебя. — Улыбается Лика, а я молча киваю и прощаюсь взглядом с уходящей подругой.

— Гиверна, имя, — рявкает работница транспортной компании, потому как на первые вежливые призывы я не откликаюсь.

— Милина Кейл, — произношу, а сама высматриваю силуэт подруги, который моментально теряется в толпе. Грустно вздыхаю.

— Ваш грузовой и посадочный транспорт расположен в конце эшелона, — строго заявляет женщина, указывает в противоположную сторону от той, куда направилась Лика. Затем сует мне в руки билет и ставит клеймо на запястье, которое переливается оттенками голубого.

Получив направление, отделяюсь от массового сбора гиверн, чтобы не задерживать очередь. Стою поодаль в нерешительности и в сотый раз повторяю комбинацию цифр и букв.

«Грузовой автолак под номером JKL504, ячейка схрона 156, посадочное место 2».

Пока я медлю, большая часть девушек успевает разойтись по транспортникам, а первые машины в эшелоне выехать за территорию пансиона.

— Гиверна, вы заблудились? — Меня настигает строгий голос той самой северянки из транспортной компании.

— Нет, все хорошо. — Мгновенно оживаю. Нужный мне автолак стоит в отдалении, и возле него уже никого нет. Бегу со всех ног, чтобы не опоздать.

Меня встречает работник, одетый в длинный светлый плащ. Плотная ткань капюшона скрывает волосы и часть фейса. Хотя лицо и без того закрыто. Все тэольцы, владеющие профессией лаверодина, носят маски. Структура защиты делает кожу переливающейся и изрядно искажает черты. По внешнему виду можно определить лишь принадлежность к тому или иному полу. Сейчас я с уверенностью могу сказать одно — передо мной мужчина. Уж слишком он большого роста и разворот плеч не женский.

— Опаздываете, — ворчит лаверодин, забирает из моих рук сумки и просит назвать номер ячейки.

Исполняю просьбу и наблюдаю, как мужчина, управляя панелью, открывает нужный сектор, а затем погружает туда вещи. Уверенные движения рук завораживают.

С интересом разглядываю незнакомца. Пока это единственное, что мне доступно. Глупые правила, никчемная маска. Пусть не сейчас, но скоро я изучу его черты. Надеюсь, что он симпатичный. Судя по внешности Кенны, ее брат может быть красивым мужчиной.

— Спасибо. Где место под номером два? — интересуюсь и самовольно пытаюсь войти в открытую дверь автолака.

— Не-не-не, это грузовая машина и посадочных мест не имеет. — Сильные руки берут и снимают меня с подножной ступеньки.

— Читайте. — Протягиваю лаверодину посадочный билет и для верности демонстрирую клеймо с данными. — Таэмин Дакмолт, я еду с вами!

— Что? — С минуту тот молчит, а затем досадливо выдает. — Кенна, бездонье меня забери! А ну идем. — Мужчина берет меня за руку и тянет в сторону пансиона.

— Куда? Зачем? Все официально и законно. Мое посадочное место в машине JKL504. И это она. — Пытаюсь вырваться и вернуться на исходную, но мне не позволяет крепкая хватка и направляющая мужская сила.

— Я лаверодин транспортного автолака и нянчить гиверн не нанимался, — резко заявляет тот и пресекает очередную попытку вырваться.