Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?

Пролог

Прости и отпусти», — советуют психологи.

Какая наивная чушь.

Я лучше запомню и отомщу.

А потом, может быть, и прощу.

Знаете, как ужасно хрустит крапива, когда её сжимаешь в кулаке? Я вот узнала. Прямо в день своей свадьбы.

Чудесное открытие, не правда ли?

Я стояла посреди двора перед гостевым домом, прижимая к некогда белоснежному свадебному платью охапку крапивы. После того как я сорвала этот импровизированный «букет невесты», подол платья испачкался грязью, на юбке появились зелёные разводы от травы.

Только меня это совершенно не волновало.

Ещё утром я подозревала, что этот день изменит мою жизнь.

Но не настолько же!

Впрочем, давайте по порядку.

Наши родители заставили нас с Максимом пожениться. Как мы ни сопротивлялись, нам пришлось согласиться. Сначала, кажется, всё шло хорошо.

Потом, после свадебного празднества, Максим, ничего не сказав мне, куда-то исчез. Как мы договаривались, я ждала его в своей комнате, чтобы обсудить дальнейшие наши действия. А он так и не пришёл. Устав маяться от скуки, я пошла его искать.

Лучше бы я этого не делала.

Я нашла его в гостевом домике.

С моей свидетельницей!

Той самой, которая утром помогала мне расправлять фату и таскалась за мной брошенным котёнком весь вечер.

Картина, открывшаяся моим глазам, заставила меня застыть на пороге.

Максим, в небрежно расстёгнутой рубашке и с обнажённым рельефным торсом, полулежал на кровати. Его безупречный пиджак валялся на полу. А сверху, оседлав его бёдра, восседала Светка в вызывающе коротком платье.

Они самозабвенно целовались, не замечая моего появления.

Ярость накатила волной, отдаваясь пульсацией в висках.

Внутри всё заклокотало.

— Я вам не помешаю? — Мой голос прозвучал пугающе спокойно, даже для меня.

— Васька?! — Светка подпрыгнула на Максиме, как на батуте. Её глаза лихорадочно блестели. — Мы тут... это...

Слова застряли у неё в горле.

Я скрестила руки на груди, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.

— Прекрасно вижу, чем вы тут занимаетесь.

Максим попытался подняться, но Светка, хлеще пиявки, вцепилась в него мёртвой хваткой.

— Василиса, выслушай меня. — Его голос звучал привычно сдержанно, будто мы обсуждали очередной деловой контракт. — Это не то, чем кажется.

— Неужели? — Я изогнула бровь. — Дай угадаю. Ты устроил репетицию первой брачной ночи?

— Мы случайно упали, — выпалила Светка, наконец освобождая Максима от своих удушающих объятий.

— Разумеется. Одежда, полагаю, сама распахнулась? От удара, видимо?

Воронцов встал, методично застёгивая рубашку и поднимая пиджак. Его движения были такими же выверенными, как и весь день до этого.

— Василиса, ты должна меня выслушать.

— Я тебе ничего не должна.

Развернувшись, выбежала из домика.

Предательские слёзы жгли глаза, но я не позволила им пролиться. Я пронеслась через двор, пока не заметила заросли крапивы.

И тут меня осенило.

Через пять минут я уже стояла у крыльца с увесистым пучком жгучей крапивы, ожидая появления новоиспечённого мужа.

Максим не заставил себя долго ждать.

Он вышел из дома, а в его руку намертво вцепилась Света.

— Милый, — проворковала она, хлопая ресницами. — Давай откровенно поговорим с Василисой? Мы любим друг друга, ей придётся это принять.

Я с умилением поглядела на парочку.

— Ого! Так у вас любовь? — переспросила я. — Как это мило. Вот вам мой подарок!

Размахнувшись, я хлестнула Максима крапивой по лицу.

Он не отшатнулся и не дрогнул. Только мышца на его челюсти напряглась.

На его щеке мгновенно проступили розовые полосы.

— Василиса, ты с ума сошла?! — взвизгнула Светка, и её загребущие ручонки потянулись к лицу Воронцова.

Он брезгливо отстранился, не позволяя ей прикоснуться к себе. Это его движение принесло мне какое-то извращённое удовольствие.

— Ошибаешься, дорогая подруженька, — растянула я губы в ядовитой улыбке. — Я как раз в своём уме, а что творится в твоей голове — весьма интересно.

Наши громкие голоса привлекли внимание. Отовсюду начали стекаться люди. Припозднившиеся гости и любопытные соседи спешили на представление.

В конце концов, что ещё делать в деревне долгими летними вечерами?

— Василиса! Светлана! — прогремел голос отца, разрезая гомон толпы. — Почему вы кричите? Чего опять не поделили?

Глава 1

Всё началось с того, что в тихую деревеньку Ромашкино, где жил мой отец, приехал столичный бизнесмен. Высокий, широкоплечий, с точёными чертами лица и пронзительным взглядом карих глаз.

Само воплощение мужественности и успеха.

Он приехал по делам к моему отцу, но слегка заплутал.

Видимо, привык ходить налево.

В тот день я, как обычно, отправилась на речку. Жара стояла невыносимая, и прохладная вода буквально манила искупаться.

Я и подумать не могла, что мое невинное желание освежиться обернётся крупными неприятностями.

Раздевшись до купальника, с разбегу нырнула в воду. Не передать словами, какое я при этом испытала блаженство. Вынырнув, повернула обратно и увидела на берегу мужскую фигуру.

Незнакомец держал в руках мою одежду, с интересом разглядывая её.

— Эй вы! Немедленно положите мой сарафан на место! — крикнула я, подплывая ближе к берегу.

Мужчина обернулся, и я чуть не захлебнулась, уйдя под воду.

Нечасто в нашу деревню заезжают красавцы. Такие и вовсе впервые на моей памяти: высокий, мускулистый, с небрежно уложенными тёмными волосами и насмешливой улыбкой на губах.

— А то что? — спросил он, явно забавляясь ситуацией.

— А то я за себя не отвечаю! — выпалила я, выходя из воды.

Я попыталась выхватить свою одежду, однако незнакомец отдёрнул руку.

Его взгляд скользнул по моей фигуре, заставив меня покраснеть.

— Знаешь, красавица, в таком виде ты нравишься мне гораздо больше, — заметил он с ухмылкой.

— Да как ты смеешь! — возмутилась я и попыталась влепить наглецу пощёчину.

Он ловко перехватил моё запястье и рывком притянул меня к себе.

В этот момент из-за кустов вышел мой отец в сопровождении нескольких местных жителей. Их глаза расширились от удивления, когда они увидели представшую их жадным взглядам картину: я, мокрая и полуголая, всем телом прижималась к незнакомому мужчине.

— Василиса! Что здесь происходит? — строго воскликнул отец.

— Папа, это не то, что ты думаешь! — начала я, и меня тут же перебил незнакомец.

— Простите, Олег Степанович. Я не знал, что это ваша дочь. Мы просто... знакомились, — сказал он с обезоруживающей улыбкой.

— Знакомились?! — возмутилась я. — Вы подло…

Договорить мне снова не дали.

— Помолчи, дочка.

Отец побагровел от гнева, а местные мужики начали перешёптываться.

Какой чёрт их дёрнул устроить обход полей в обеденный час?

И незнакомец хорош!

Я по его вине опозорилась на всю деревню!

— Максим Андреевич, я понимаю, вы человек столичный, к деревне непривычный, но у нас тут свои порядки. — Отец кашлянул, прочищая горло. — Репутация девушки — дело серьёзное. Не хотелось бы, чтобы по селу пошли ложные слухи.

— Конечно, Олег Степанович, — сдержанно ответил Максим. — Я приношу свои искренние извинения. Уверяю вас, произошло нелепое недопонимание.

Недопонимание?

Я чуть не фыркнула.

Этот наглец намеренно схватил мой сарафан, а теперь отпирался!

Я стояла ошарашенная, пытаясь осмыслить происходящее. Мой взгляд блуждал между багровым лицом отца и самодовольной ухмылкой Максима.

И за что мне это?

Для отца мнение деревенских жителей важнее всего, особенно учитывая то, что местные кумушки и без того часто обо мне судачат.

Бо́льшую часть времени я провожу в Зареченске, где недавно окончила институт. При разговоре со мной папа всегда подчёркивал значимость «доброго имени» в деревне.

«Доченька, — говорил он, — ты можешь в городе вести себя как угодно, но здесь, в деревне, как дочь председателя, ты должна подавать пример для остальных. Помни об этом».

И вот теперь, когда я приехала провести лето с отцом перед началом работы в престижной юридической фирме, я умудрилась на ровном месте огорчить его.

Не успела я высказать своё возмущение, как отец снова заговорил:

— Что ж, надеюсь, подобные недоразумения не повторятся, Максим Андреевич.

— Ни в коем случае, — заверил его Максим и перешёл к делу: — Я здесь от имени моего отца, являющегося вашим компаньоном. У нас есть интересное предложение по расширению вашего с ним агрохолдинга.

Мой мозг едва не взорвался от полученной информации.

Агрохолдинг? Предложение? Что происходит?

— Отлично, — улыбнулся отец. — Тогда предлагаю переместиться в более подходящее для разговора место.

«Мне с вами можно?» — чуть не вырвалось у меня.

Отец никогда не делился со мной своими заботами и проблемами. Я ни в чём не знала нужды, наша деревня процветала, жители не жаловались на безработицу. Раньше я даже не задумывалась о том, откуда у нас такой прекрасный доход.

Мои размышления прервал низкий бархатистый голос незнакомца, по-прежнему сжимавшего меня в объятиях:

Глава 2

Вскоре мы подъехали к нашему двухэтажному дому из красного кирпича, окруженному обычным деревянным забором. Еще на подъезде я успела заметить причудливый узор из разноцветных половиков, развешанных на веревках во дворе.

Мама устроила генеральную уборку.

Не успели мы выйти из машины, как ее крепкая фигура в пестром цветастом платье появилась на крыльце. Вытерев руки о платье, она поправила косынку, убирая под нее выбившиеся короткие пряди.

— Наконец-то! Я уж заждалась! — уперла она руки в бока, стоило нам подойти к ней. — Олег, ты опять задержался! Обед давно готов!

— Тоня, у нас гость, — попытался утихомирить ее отец.

— Какой еще гость? — заглянула она в машину и никого не обнаружила.

Максим повез мужиков на Весовую и должен был позже подъехать.

— Сын Андрееча приехал. Сам он не смог отлучиться с работы и прислал вместо себя сына.

— Почему ты не сказал, что он должен приехать? Комната не готова! — всплеснула руками мама, не особо удивившись появлению гостя.

Получается, она знала про агрохолдинг?

С недоумением смотрела на родителей, и ведь никто из них не спешил мне ничего объяснять. Я слишком долго находилась вдали от них. То, что для них считалось обыденностью, у меня вызывало кучу вопросов.

— Успокойся, мать, — обнял ее за плечи отец. — Постелешь Максиму в гостевом домике. Там несколько ночей переночует.

Напомнить отцу, что и там требуется уборка, она не успела.

В этот момент подъехал внедорожник. Я с трудом сдержала смех, увидев, как Максим морщится, выходя из машины.

Судя по его слегка утомленному виду, поездка с Петровичем и Михалычем выдалась занимательной.

О, я прекрасно знала, кого подсаживала к нему. Эти двое кого угодно заболтают.

Мама окинула гостя оценивающим взглядом:

— Вот ты какой, сын Андрееча! Красавец, — сделав ему неожиданный комплимент, мама обратилась к нам:

— Чего стоите? Давайте в дом проходите. Обед на плите стынет.

Воронцов, привыкший к более почтительному обращению, нахмурился, но грубить не стал. Закрыв машину, направился к крыльцу.

— А ну стоять! — вдруг рявкнула мама, да настолько громко, что мы все вздрогнули. — Ты куда в обуви чешешь? Разве не видишь, я только что полы намыла?

Максим застыл на месте, явно не зная, как реагировать.

Он, вероятно, размышлял, стоит ли ему уехать в поисках гостиницы или же проявить вежливость и смириться с особенностями непредсказуемого нрава хозяев.

— Ботинки снимай, — более спокойно продолжила мама. — А то дам тебе тряпку, сам будешь драить полы.

Я прикусила губу, чтобы не расхохотаться. Я-то привыкла к ее крутому нраву, а для Макса это было в новинку.

Его лицо помрачнело, но все же он остался и принялся разуваться.

Быстро сбросив босоножки, я проскользнула мимо него в дом. Внутри меня встретил аромат домашней выпечки и борща.

Мама, как всегда, расстаралась.

Усадив всех за большой дубовый стол, она принялась хлопотать, расставляя тарелки с едой.

— Ешьте, ешьте, — приговаривала она. — Пока не отощали.

Максим осторожно попробовал борщ, и его брови удивленно поползли вверх.

— Неплохо, — произнес он с искренним восхищением.

Мама довольно улыбнулась:

— То-то же! Домашняя еда всегда лучше ресторанной.

Я наблюдала за Максимом, уплетающим мамины разносолы, и чувствовала, как мое раздражение на него постепенно тает. Сложно злиться на того, кто с удовольствием уплетает борщ за обе щеки, который раньше и не пробовал.

После обеда отец повел Максима осматривать гостевой домик и обсуждать дела. Я вызвалась помочь маме с посудой, надеясь выведать у нее побольше информации о нашем госте.

— Мам, а что ты знаешь о Максиме? — как бы невзначай спросила я, вытирая чистым полотенчиком тарелку.

Мама хитро прищурилась:

— С чего ты вдруг интересуешься? Неужто приглянулся?

Я почувствовала, как краска заливает мои щеки:

— Да ну тебя, мам! Просто любопытно.

— Как скажешь, дочка, — усмехнулась она. — Знаю только, что он сын папиного компаньона. Раньше он никогда к нам не приезжал. Андреич говорит, он умный парень. В Москве какую-то важную должность занимает, фирма своя, от отца не зависит.

Я задумчиво посмотрела на чистенькую тарелку.

Похоже, Максим Воронцов не такой уж и избалованный мажор, как я думала вначале.

День незаметно перетек в вечер.

Послеобеденные часы пролетели в привычных домашних хлопотах, вспоминать о столичном госте некогда было.

Да и он без дела не сидел.

Они с отцом вечером поехали объезжать поля.

Глава 3

Поспешно выбравшись из озера, я зашагала по тропинке, ощущая, как с меня капает вода. Мне не хватило духу обернуться и проверить, идёт ли Воронцов за мной.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, но я упорно шагала вперёд.

— Василиса, — окликнул меня Макс. — Постой.

— Нет, — ответила я ему, не оборачиваясь. — Мы немедленно возвращаемся.

Я услышала, как он чертыхнулся и раздался плеск. Он вышел из воды.

Услышав шаги за спиной, я ускорилась.

— Эй, принцесса, не злись, — крикнул Воронцов мне вдогонку. — Это вышло случайно.

— Ничего себе у тебя случайности! Обхохочешься! — огрызнулась я. — Сначала закинул меня в озеро, потом полез целоваться!

— Говорю тебе, я ничего из этого не планировал. Хочешь, я извинюсь? — В его голосе проскользнули шутливые нотки. — Торжественно, на коленях.

Я резко развернулась, едва не столкнувшись с ним нос к носу:

— Знаешь что, Воронцов? Засунь свои извинения в за… куда подальше!

Он удивлённо вскинул брови:

— Ого! А я думал, приличные деревенские девушки не ругаются.

— Ты ничего обо мне не знаешь, — процедила я сквозь зубы.

— Так позволь мне тебя узнать, — неожиданно серьёзно произнёс он.

Я замерла, пойманная его взглядом.

На мгновение мне показалось, что за маской самоуверенного, циничного щёголя скрывается кто-то совсем другой. Кто-то, кого мне вдруг отчаянно захотелось подпустить к себе ближе.

Но я тут же отогнала эту мысль.

— Не стоит. Ты скоро исчезнешь из моей жизни, и я забуду о тебе, как о страшном сне.

— Уверена?

С ним я уже ни в чём не была уверена, но, естественно, об этом не сказала.

— Пошли домой. Я замёрзла, — устало произнесла я, намеренно игнорируя его вопрос. — Нам стоит вернуться, пока нас не хватились.

Мы молча двинулись по тропинке. Ночная прохлада пробирала до костей, заставляя дрожать.

Или дело было не в холоде?

— Знаешь, — вдруг нарушил молчание Максим, — мне начинает нравиться жить в деревне.

Я искоса взглянула на него:

— Правда? Чем же?

— Например, здесь есть одна симпатичная девушка, которая не боится высказывать мне всё, что думает, — усмехнулся он. — После столичного лицемерия это освежает.

— Польщена, — специально грубовато ответила я, но невольная улыбка тронула мои губы.

Дальше на обратном пути в деревню мы почти не разговаривали. Меня слишком переполняли эмоции, чтобы произнести хоть слово: смущение, возмущение, растерянность — всё это бушевало во мне, даря причудливые противоречивые ощущения.

Если бы ночная прогулка остановилась на том самом моменте у озера...

Но нет, Воронцов зашёл слишком далеко.

Я испугалась его напора и растерялась.

Не замечая ничего вокруг, я настолько глубоко погрузилась в свои мысли, что случайно налетела на препятствие в виде поваленного дерева.

Споткнувшись, я бы неминуемо растянулась на тропинке, если бы не сильные руки Макса, подхватившие меня.

— Поосторожнее, принцесса, — ласково произнёс он, крепко придерживая меня за талию. — Не ушиблась?

Я слегка отодвинулась.

Встретившись с ним взглядом, против воли залюбовалась его лицом. Высокие скулы, чёткий изгиб губ, влажные волосы, небрежно зачёсанные и не успевшие высохнуть... В тусклом свете луны Воронцов выглядел по-мужски притягательно.

Я отогнала эти странные мысли и попыталась высвободиться из его объятий.

— Я в порядке. Ты можешь отпустить меня, авось не хрустальная ваза, не разобьюсь

— Нисколько в тебе не сомневаюсь, — усмехнулся Макс и отстранился.

Ощутив лишь лёгкое сожаление от потери тепла его тела, я зябко повела плечами.

Не найдя, что ему возразить, перелезла через поваленное дерево и зашагала по тропинке к дому. Нас сопровождали стрекот ночных цикад и мерцание светлячков в траве.

К счастью, вскоре показались первые дома, и возникшая между нами неловкость развеялась сама собой. Ближе к родительскому двору я позволила себе расслабиться.

— Спокойной ночи, — сказала я тихо, останавливаясь у крыльца.

— Это всё? — так же вполголоса спросил Максим. — Не постоишь, не полюбуешься со мной на звёзды?

Он дурачился, оттягивая момент расставания.

Ему явно не хотелось возвращаться в гостевой домик, где телевизора и того не было.

— Хочешь, чтобы нас увидели мои родители и меня наказали?

— За что?

— Ты ещё спрашиваешь? Посмотри на меня! Увидев меня в мокром платье да в компании с тобой, отец меня лично отшлёпает.

Воронцов небрежно облокотился спиной на деревянные перила лестницы:

— Только скажи, и я сам тебя отшлёпаю.

Глава 4

Солнечные лучи настойчиво пробивались сквозь занавески, щекоча мне веки. Постепенно просыпающаяся деревня наполнялась шумом проезжающих машин, голосами прохожих, щебетом птиц.

Я потянулась, с трудом разлепляя глаза. События прошлой ночи нахлынули волной воспоминаний, заставив густо покраснеть.

Об этом категорически думать не хотелось.

Сейчас не мешало собраться с мыслями и решить, как вести себя с Воронцовым.

Наспех умывшись и надев шорты с футболкой, спустилась на кухню, мысленно готовясь к встрече с Максимом.

То, что я увидела, заставило меня застыть на пороге.

За столом как ни в чём не бывало сидел Воронцов собственной персоной — до отвратительного бодрый, свежий, в отглаженной рубашке.

Он оживлённо беседовал с моим отцом, пока мама суетилась у плиты.

При виде него я почувствовала, как краска заливает мои щёки. Вот тебе и «подумаю потом»!

Боже, как он здесь оказался? Ведь для городских ещё слишком рано!

Заметив моё присутствие, мама радушно махнула рукой.

— Доброе утро, соня! — весело поприветствовала она меня. — Что-то ты сегодня припозднилась. Не заболела?

Промямлив что-то невразумительное, плюхнулась на стул. Максим едва заметно усмехнулся и отсалютовал мне чашкой кофе.

— Нечего было до ночи со Светкой гулять, — продолжала мама, ставя передо мной тарелку с блинчиками. — Вот, бери пример с Максима Андреевича. И выспался, и к работе готов.

Я чуть не поперхнулась чаем.

Если бы мама знала, с кем я на самом деле провела прошлую ночь!

Воронцов с лукавством посмотрел на меня. От его самодовольного вида у меня чуть щёки не вспыхнули жарким румянцем.

Ну конечно, ему-то весело! А мне отдувайся.

Чтобы ему жизнь сахаром не казалась, гневно сверкнула глазами в его сторону. Макс на это лишь игриво приподнял бровь.

— Тоня, не ворчи, — вступился за меня отец. — Молодёжь должна отдыхать. Правда, Василиса?

Я кивнула, не поднимая глаз от тарелки.

Воронцов же, к моему удивлению, не стал подыгрывать маминой версии событий:

— На самом деле, Антонина Павловна, — сказал он, — это я виноват в том, что Василиса поздно пришла. Мы вчера вечером долго гуляли, сходили к озеру и обсудили перспективы развития агрохолдинга. У вашей дочери очень интересные идеи.

На сей раз я едва не подавилась омлетом.

Вот это поворот!

Максим не только не стал меня выдавать, но ещё и дал возможность принять участие в семейном бизнесе.

Что он задумал?

— Как интересно, — оживился отец. — И что же она предложила?

Мне не меньше него было интересно это услышать.

— Не стану пока раскрывать секрет, — ушёл от прямого ответа Максим.

Я бросила на него быстрый взгляд, желая удостовериться, что он больше ничего не хочет добавить.

К несчастью, он лишь снова лукаво улыбнулся и неопределённо сказал:

— Уверен, вы скоро всё узнаете.

— Раз уж речь зашла об агрохолдинге, — произнёс отец. — После завтрака вы с Василисой поедете на сыроварню. Проверите, как там идут дела, и заодно привезёте образцы новых сортов для дегустации. У тебя, Максим, появится возможность ближе познакомиться с производством.

Я? С ним поеду? Да ни за что!

— Но папа... — попыталась возразить я.

Отец оказался непреклонен:

— Никаких но. Максим — наш гость, и он ни разу не был на молочной ферме или в сыроварне. Ты должна ввести его в курс дела, помочь освоиться. Если не возражаешь, конечно?

Сначала я обрадовалась, что отец заинтересовался моим мнением, а потом увидела, куда направлен его взгляд, и сникла. Он вопросительно смотрел на Воронцова.

— Что вы, Олег Степанович, я буду только рад сопровождению столь очаровательной спутницы, — любезно ответил гад.

Завтрак тянулся мучительно долго. В основном я отмалчивалась. Мне нечего было сказать. За меня и без того Максим много чего наговорил.

— Доченька, чего хмуришься? — забрала у меня грязную тарелку мама. — Иди лучше накинь тонкую кофточку. День обещает быть прохладным.

— Не беспокойтесь, тёть Тоня. Когда она замёрзнет, я одолжу ей свой пиджак. Он лежит на заднем сиденье машины.

— Как же ты, Максимушка?

С лёгкой подачи Воронцова для моей мамы он стал уже Максимушка, а не Максим Андреевич.

— Не беспокойтесь обо мне, главное, чтобы Василёк не замёрзла.

От этой его выходки мои щёки стали пунцовыми.

От злости и капельки смущения.

Изо всех сил я старалась не выдать своего смятения. Склонившись над столом, спрятала пылающие щёки за чашкой чая.

Спустя некоторое время завтрак наконец закончился, как и мои мучения.

Отец поднялся и ободряюще хлопнул Воронцова по плечу:

Глава 5

Максим вдавил педаль газа, и мощный внедорожник рванул с места. Сидеть рядом с ним в тесном салоне оказалось на удивление непросто. Его мускулистая рука на руле то и дело притягивала взгляд, а развевающиеся на ветру тёмные волосы придавали ему какой-то дерзкий, брутальный вид.

Меня постоянно подмывало сказать ему закрыть окно с его стороны дверцы. Еле сдержалась.

Я старалась не пялиться, но нет-нет да и косилась в его сторону.

Дорога до молочной фермы оказалась короче, чем я ожидала. Бо́льшую часть пути мы проехали в тягостном молчании, почти не разговаривали, каждый погружённый в свои мысли.

Я мысленно повторяла вопросы, которые нужно задать, а Максим, казалось, полностью сосредоточился на дороге. Правда, он изредка бросал на меня взгляд исподлобья, отчего по спине пробегали мурашки.

На ферме нас встретили радушно, и я быстро расслабилась, включаясь в работу. Максим деловито изучал новые резервуары, тару, то и дело что-то записывая в планшет. Запрашивал данные по надою. Его сосредоточенный профессиональный вид впечатлял.

Я интересовалась новым оборудованием, точнее, его окупаемостью.

Сделав нужные пометки, мы не стали надолго задерживаться на ферме.

Переезд на сыроварню занял ещё около часа.

Ехали, как и раньше, молча.

Периодически Максим ловил мой взгляд в зеркале заднего вида, и тогда между нами словно проскакивала искра напряжения.

Что это было?

Интерес, любопытство, взаимное недоверие?

Сложно сказать.

Главное, что мы приехали, и пытка закончилась.

Сыроварня оказалась внушительным зданием с огромными парковками для фур и легкового транспорта. Запахи сыра, трав и приправ смешивались в душистый аромат, который чувствовался и на улице.

У главного входа нас встретил невысокий коренастый мужчина лет сорока в белом халате. Бросив на нас быстрый оценивающий взгляд, он сухо кивнул:

— Проходите, только сначала переоденьтесь.

В небольшой раздевалке, куда нас с Максимом проводили, я натянула огромный полиэтиленовый балахон и белый чепчик. Рассматривая своё нелепое отражение в зеркале, почувствовала себя глупо.

Воронцов, наоборот, подобных сложностей не испытывал.

Он ловко облачился в рабочую форму и усмехнулся, глядя на то, как я пытаюсь более симпатично приладить на голове чепчик.

Мне стало неловко, и захотелось стереть усмешку с его лица.

Ничего сделать или сказать я не успела. В раздевалку вошёл наш проводник.

Беспрестанно разговаривая, он проводил нас в огромный цех с ваннами и чанами, наполненными молочной сывороткой и плавающими в ней сырными головками.

Он постоянно бубнил какую-то малопонятную информацию о технологическом процессе, периодически вставляя грубоватые комментарии о нехватке финансирования предприятия.

Вполуха слушая его, в какой-то момент я поскользнулась на скользком полу и полетела вперёд. Благо Максим успел подхватить меня, прежде чем я позорно растянулась на глянцевой плитке.

— Осторожнее, принцесса, — выдохнул он мне прямо в ухо, притянув вплотную к себе. — Признайся, своим падением ты специально привлекла моё внимание.

Его заявление выглядело смехотворным.

— Ха-ха-ха. Очень смешно. Теперь немедленно отпусти меня, — прошипела я, высвобождаясь из его объятий. — И не зови меня принцессой!

— Я подумаю над этим, — произнёс Макс, и в его голосе не было ни капли серьёзности.

Под тяжёлым взглядом нашего проводника мы продолжили инспекцию сыроварни.

На дегустации сыров отношения между мной и Воронцовым снова накалились. Подошла очередь пробовать новую линейку сыра с плесенью.

Максим бросил на меня вызывающий взгляд и заявил:

— Давай, Василиса, не упрямься, ты обязана его попробовать. Разве мы не за этим сюда приехали?

— Тебе надо, ты и пробуй.

— Я уже съел свой кусочек, очередь за тобой. Ты ведь не хочешь обидеть всех тех людей, которые трудились над созданием этого сыра?

Паршивец знал, на что давить.

С его подачи я почувствовала себя капризной… принцессой!

Сохранив каменное лицо, через силу проглотила кусочек мерзко пахнущего сыра, вставшего комом в горле.

— Ну как? Вам понравилось? — спросил наш провожатый.

— Очень. — Я едва не отрыгнула съеденный сыр.

Не в силах продолжать беседу, я закашлялась, еле сдерживая рвотный позыв.

Максим заботливо протянул мне стакан с кристально чистой водой.

— Попей, тебе полегчает.

— Я тебе это припомню, — процедила я, забирая у него стакан, и залпом осушила его.

Наш провожатый, как назло, ходил возле меня и цокал языком.

— Надо же, не справилась с простеньким деликатесом. Какая нежная молодёжь пошла.

— И не говорите, — поддакнул ему Воронцов.

Глава 6

Я сидела, прижавшись к дверце, и боялась взглянуть на Максима. Мысли метались в голове, словно испуганные птицы в клетке.

Вот кто тянул меня за язык? Зачем выдумала нелепую историю с женихом? Что теперь будет?

— Итак, принцесса, — нарушил молчание Воронцов. В уголках его губ притаилась едва заметная усмешка. — Какой у нас план? Или мы просто будем кататься по городу, изображая счастливую парочку?

Его низкий, бархатистый голос заставил меня вздрогнуть.

В нём слышались ироничные нотки, но не было злости, что немного успокаивало.

— Прости, я не знаю, как быть дальше, — честно призналась я ему, решив не усугублять ситуацию недомолвками. — Может, стоит поехать в какое-нибудь спокойное место и там всё обсудить?

Максим бросил на меня быстрый взгляд.

— Неплохое предложение, Василёк. Знаешь, ты сегодня сильно удивила меня. Кто бы мог подумать, что послушная дочь Олега Степановича способна на подобные выкрутасы?

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

Макс прав. Я всегда старалась быть отцовской гордостью. Из кожи вон лезла, чтобы порадовать родителей, не перечила им, не давала повода расстраиваться или краснеть за меня. Но что-то изменилось.

Быть может, сказывалось влияние Максима. Или мне банально надоел отцовский контроль.

— Я знаю уютное кафе недалеко отсюда, — тем временем продолжил он. — Там подают отличный кофе и потрясающе кормят. Как насчёт того, чтобы обсудить наш несуществующий роман за обедом?

— Звучит заманчиво. — Я с благодарностью улыбнулась ему. — Я настолько проголодалась, что слона готова съесть.

— Очень рад это слышать. — Воронцов рассмеялся, и этот звук, искренний и заразительный, заставил меня расслабиться. — Приятно знать, что истерика отменяется.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, в его компании я чувствовала себя непринуждённо и свободно. С ним я могла быть самой собой.

Может быть, не всё настолько уж и плохо?

Воронцов поддал газу, и уже вскоре мы сидели на уютной веранде небольшого кафе. Вокруг цвели яркие петунии, а лёгкий ветерок доносил аромат свежей выпечки.

Я достала телефон и, глубоко вздохнув, набрала номер отца.

Гудки... Гудки... И снова гудки.

Отец не отвечал.

— Зараза, — пробормотала я и оставила ему голосовое сообщение: «Папа, пожалуйста, не злись. Давай поговорим? Перезвони мне».

Отложив телефон, я подняла голову и встретилась взглядом с Максимом.

В его глазах читалось сочувствие.

— Не переживай, — мягко сказал он. — Уверен, твой отец остынет и обязательно тебе перезвонит. Пока предлагаю сделать заказ и немного отвлечься.

Я нервно рассмеялась, чувствуя, как напряжение слегка отпускает.

Полистав пухлое меню, мы заказали комплексный обед. В него входили: тарелка наваристых щей, порция картофельного пюре с котлетой, салат и компот.

После того как официантка ушла, Воронцов неожиданно спросил…

Впрочем, почему неожиданно?

Мы затем и приехали в кафешку, чтобы всё обсудить.

— Почему ты назвала меня своим парнем? О чём ты думала?

— Признаться, и сама не знаю. Там, в конторе, я поддалась злости. Ты с первого дня своего приезда постоянно подтруниваешь надо мной. Отец навязывает свою волю. Женька проходу не даёт. Мне показалось забавным вас проучить.

— Позабавилась? — с насмешкой посмотрел на меня Воронцов.

Я промолчала, и он продолжил:

— Не того ты выбрала на роль жениха, Василёк. Для твоего отца я чужак. Он не позволит тебе даже на словах быть моей невестой. Я неподходящий кандидат для его любимой дочурки.

— Именно поэтому ты идеально мне подходишь! — горячо заверила я его. — Папа всегда пытался контролировать мою жизнь. Пришло время покончить с его опекой и показать, что я могу принимать собственные решения.

Воронцов пристально посмотрел на меня.

Спину пробил холодный пот.

От его пронизывающего взгляда волосы под мышками чуть дыбом не встали. К счастью, я регулярно делаю депиляцию.

Он так проникновенно смотрел на меня, что захотелось признаться во всех своих грехах, а заодно и в его тоже.

— Ты чего? — с опаской покосилась я на него.

— Вот думаю, сколько ты планируешь изображать влюблённую пару, — протянул он. — Мне через несколько дней уезжать, если твои родители раньше меня не выставят.

— Скажем, что расстались, — нашла я очевидное решение.

— Надеюсь, жениться на тебе мне после этого не предложат?

— Ты за кого нас принимаешь? Мы не в Средневековье живём.

В этот момент к нашему столику подошла официантка, и Воронцов ничего не ответил. Девушка выставила на стол наш заказ и удалилась.

— Тогда какой у тебя план? — спросил Макс, берясь за ложку.

Я отломила кусочек хлеба, размышляя над его словами.

Глава 7

Я забралась в машину, стараясь не обращать внимания на то, как ловко Максим захлопнул за мной дверь. Его галантность раздражала.

Или, может быть, меня раздражало то, как сильно мне это нравилось?

Я мысленно приказала себе собраться.

Напомнила себе, что не какая-нибудь деревенская простушка, чтобы таять от каждого его жеста.

Воронцов сел за руль, и салон наполнился его запахом — смесью дорогого парфюма и чего-то неуловимо мужского. Я демонстративно отвернулась к окну, делая вид, что любуюсь деревенскими красотами.

Максим повернул руль и выехал на дорогу.

Оказалось сложно не обращать на него внимания, когда он так приятно пахнет. Я невольно залюбовалась его точёными чертами.

Он повернул голову и поймал меня за подглядыванием. Пришлось в спешке отводить взгляд к окну, делая вид, что ему показалось.

— В чём дело, принцесса? Неужели нравлюсь? — В его голосе слышались игривые нотки.

— Размечтался, — буркнула я. — Прекрати, в конце концов, называть меня принцессой! Не смешно уже.

— Как скажешь, моя королева, — протянул он с видимым удовольствием.

Машина плавно двигалась по дороге, и я сосредоточилась на проплывающем за окном пейзаже. Ничего нового я не увидела, но, по крайней мере, отвлеклась.

— О чём задумалась? — видимо устав сидеть в тишине, спросил Максим.

— Ни о чём существенном. Почему интересуешься?

— Ты поссорилась с отцом, узнала от подруги, что он тебя разыскивает, мы возвращаемся к тому, от чего уехали. Любая другая девушка на твоём месте нервничала бы.

— Хватит меня сравнивать с другими, — отрезала я. — Ссорой с отцом меня не испугать.

Он бросил на меня быстрый взгляд, в котором мелькнуло нечто похожее на удивление.

— Вы не впервые расходитесь во мнениях?

Я пожала плечами, стараясь казаться равнодушной:

— Обычно я стараюсь до подобного не доводить.

— Тебе необязательно притворяться со мной неуязвимой, — вдруг серьёзным тоном произнёс Максим. — Ты можешь на меня рассчитывать.

Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как сумасшедшее.

«Не верь ему», — твердил разум, а душа, сверкая пятками от счастья, помчалась выбирать свадебное платье.

— Ты это говоришь, потому что пожалел меня, бедную деревенщину? — с горечью спросила я.

— Ты последняя, кого мне хочется жалеть, Василиса.

— Почему?

Максим промолчал, сосредоточившись на дороге, и я почувствовала укол разочарования.

Похоже, он и сам не знал ответа на мой вопрос или не захотел его озвучить.

— Давай заканчивай со своей опекой, — с чувством собственного достоинства произнесла я. — Найди себе другой объект для благотворительности.

Максим посмотрел на меня, но снова ничего не сказал.

Уставившись в окно, я старательно игнорировала его присутствие, но каждой клеточкой тела ощущала его близость.

Что очень бесило.

— Знаешь, Василёк, — на подъезде к деревне вновь заговорил Воронцов. — Ты забавная, когда злишься.

— Это ещё что значит?! — резко повернулась я к нему.

— То и значит. — Он усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги. — Ты настолько отчаянно пытаешься держать дистанцию, что это выглядит очень мило.

Я почувствовала, как краска заливает мои щёки.

От злости, конечно же. Только от злости.

— Не говори ерунду, — запальчиво ответила я ему.

— Чего ты злишься? — невинно поинтересовался Максим. — Я, между прочим, сделал тебе комплимент.

— Засунь свои комплименты куда-нибудь подальше. Мне они не нужны.

— Как скажешь, принцесса, — одарил он меня очаровательной улыбкой, и я едва сдержалась, чтобы не стукнуть его.

На его счастье, мы приблизились к деревне.

Когда мы подъехали к дому, я впала в ступор.

На асфальтированной площадке перед домом красовался вертолёт.

Эта громадина выглядела настолько нелепо на фоне простеньких деревенских построек, что я не смогла сдержать смешок.

— Ничего себе! Теперь понятно, почему папа захотел территорию перед домом закатать в асфальт. Я-то думала, он решил навести порядок.

— Похоже, наши отцы основательно наладили логистику между собой, — не пришёл в восторг Максим.

Он вышел из машины, и я последовала за ним, чувствуя, как подгибаются колени.

Одно дело успокаивать родненького отца. Совершенно другое — незнакомого дядю.

У калитки стоял крепкого телосложения мужчина в чёрном костюме, который не вписывался в деревенские виды.

— Андрей, — кивнул ему Максим. — Как обстановка?

— Напряжённая, — отрапортовал тот. — Ваш отец не в духе.

— Он вообще бывает в духе? — бросил ему Макс, а затем повернулся ко мне. — Готова?

— Надеюсь.

Расправив плечи, взяла его за руку, изображая счастливую пассию. Не успел Максим открыть калитку, как на крыльцо вышли наши отцы.

Лица у обоих были мрачнее тучи.

— Наконец-то пожаловали, голубки! — на всю округу громыхнул голос моего папы.

— Здравствуй, сын. Василиса, — сухо поприветствовал нас Воронцов-старший. — Не хотите объясниться?

Я почувствовала, как Максим напрягся рядом со мной, и невольно шагнула ещё ближе к нему, ища защиты.

Однако голос его прозвучал спокойно и уверенно:

— Не понимаю, что здесь объяснять? Мы с Василисой встречаемся.

Формулировка наших отношений вышла очень обтекаемой.

— Да неужели? — рявкнул мой отец.

Воронцов-старший отреагировал гораздо спокойнее:

— Интересно, и когда вы успели влюбиться? Сын, ты здесь находишься всего два дня.

— О любви пока речи не идёт. Нам хорошо вместе, и этого достаточно для начала, — спокойно произнёс мой названый жених.

К моему изумлению, он наклонился и поцеловал меня в висок.

Я едва не поперхнулась от его импровизации, но сумела сохранить невозмутимое выражение лица.

— Максим — замечательный парень. Мы сразу нашли общий язык, — подхватила я.

— Ты это серьёзно, дочка? — прищурился мой отец.

Глава 8

Ночь прошла беспокойно.

Я ворочалась с боку на бок, вспоминая поцелуй Максима и пытаясь понять, что он значит для него и для меня.

Неужели это было лишь частью нашего притворства? Тогда почему поцелуй казался настолько искренним? Настоящим?

Поэтому утро наступило слишком быстро.

До кучи меня разбудили громкие голоса, доносящиеся с улицы.

Протерев глаза, подошла к окну и увидела знакомую фигуру. Мой несостоявшийся ухажер, Женёк, стоял посреди двора и яростно размахивал руками, потряхивая кулаками в воздухе.

Его гневные выкрики, сколько ни старалась, я не смогла разобрать.

Возле него маячила Светка в коротеньком цветастом платье. Она нервно оглядывалась по сторонам, высматривая кого-то.

— Василиса! — надрывая глотку, в бешенстве громче проорал Женёк. — Немедленно выходи! Я хочу знать, где твой столичный хлыщ? Он уехал или здесь околачивается?

На его крики вышли мои родители и попытались успокоить разбушевавшегося парня.

Куда там.

Он продолжал горланить на радость любопытным соседям, выкрикивая моё имя.

В итоге к ним присоединился и отец Максима, вышедший на шум.

— В чём дело? — прозвучал громкий зычный голос Воронцова-старшего.

— Ни в чём. Идите отсыпайтесь, — не дрогнул перед ним Женёк и продолжил орать: — В последний раз прошу, Василиса, выходи! Не выйдешь — я разобью стёкла в этом чёртовом вертолёте!

Женёк схватил палку и направился к вертолётной площадке.

Я поспешно пригладила волосы, накинула халат и выбежала на улицу. Собралась было сбежать по ступенькам, и тут увидела выходящего из-за угла дома начальника охраны Воронцова-старшего.

Он легко перехватил палку у Женька и отвесил ему крепкую затрещину.

— Остынь, парень, — услышала я его спокойный голос. — Не делай глупостей.

Женёк, потирая затылок, что-то пробурчал. Ему хватило ума не кидаться на шкафообразного амбала с кулаками.

Светка, до этого молча наблюдавшая за происходящим, неожиданно оживилась. Я проследила за её взглядом и увидела приближающегося к ним Максима.

Он выглядел немного помятым со сна — и тем не менее невероятно привлекательным.

Нас разделял двор, однако, когда наши глаза встретились, я почувствовала, как внутри меня натянулась тугая струна. С новой силой нахлынули воспоминания о вчерашнем поцелуе.

Где-то глубоко внутри теплилась надежда, что тот поцелуй был не просто частью устроенного нами фарса.

Максим как ни в чём не бывало кивнул мне, а затем перевёл взгляд на Женька со Светкой.

Его лицо приняло непроницаемое выражение, к которому я начала привыкать, — маска, которую он периодически надевал, отгораживаясь от окружающих.

Увидев Максима, Женёк изрядно взбесился.

Его лицо исказилось от бешенства, и он рванулся вперёд, готовый броситься на соперника с кулаками.

— Ты! — прорычал он, сжимая кулаки. — Победил меня вчера и считаешь себя невероятно крутым? Тебе невероятно повезло! Я с рассвета батрачил на поле и устал! Сегодня я взял отгул и готов показать тебе, на что способен! Пусть Васька увидит, кто из нас круче! Чего стоишь? Давай, закатывай рукава, покажи, чего стоишь!

Я замерла, с опаской глядя на Максима. Не хотела, чтобы он принимал вызов.

Зря переживала.

Сохраняя спокойствие, Воронцов слегка качнул головой.

— Женёк, я не собираюсь с тобой драться, — произнёс он ровным тоном. — Ты отличный парень. Наша драка ни к чему хорошему не приведёт. У тебя нет шансов выстоять против меня. Тебе нет равных на полях, мне — на бойцовском ринге.

Причём Макс не хвастался, он излагал факты.

Его отказ лишь сильнее разозлил Женька.

— Трус! — выплюнул он. — Боишься испортить свою столичную мордашку?

И я не выдержала.

Сбежав по ступенькам, встала между парнями, раскинув руки в стороны.

— Хватит! — крикнула, переводя взгляд с одного на другого. — Женёк, прекрати нарываться!

— Василиса, ты чего лезешь? — набросился на меня неугомонный ухажёр. — Лучше объясни мне, с какого перепуга ты вдруг решила встречаться с этим... этим...

Он запнулся, подбирая подходящее оскорбление, и я его опередила:

— Не твое дело, Женёк. Ты мне не муж, и я не обязана перед тобой отчитываться.

— Не обязана? — возмутился он. — Как же наша договорённость с твоим отцом? Степаныч!

Он повернулся к моему родителю, ища поддержки.

— Скажите ей!

Отец неловко переступил с ноги на ногу, не зная, что ответить.

Я его отлично понимала.

С одной стороны, Женёк был выгодным женихом: покладистый, надёжный, живёт по совести, старших уважает.

В общем — свой парень.

С другой — рядом с ним стоял Иванович. Его давний друг и деловой партнёр, чей сын как бы претендовал на мою руку.

— Знаешь, Жека… — с тяжким вздохом произнёс отец. — Здесь дело молодое, сегодня один мил, завтра другой. Разбирайтесь сами.

— Степаныч, ты чего? Неужели позволишь Ваське связаться с этим мутным выскочкой? — не унимался Женёк.

Отец промолчал.

Ответ предстояло держать мне.

Я почувствовала движение за своей спиной.

Рука Максима легла мне на плечо — легко, почти невесомо. Этот жест придал мне сил.

— Женёк, послушай, я прекрасно понимаю, лучшего друга, чем ты, мне никогда не сыскать, — произнесла я ровным тоном, стараясь не повышать голос. — Понимаешь, друга? Кроме дружеских чувств я ничего к тебе не испытываю. Позволь мне самой решать, с кем мне встречаться.

Женёк открыл рот, чтобы что-то сказать, и в этот момент вмешалась Светка.

Она, похоже, решила действовать.

— Максим, — проворковала подруга. Она приблизилась к нему и стрельнула в него глазками. — Может, хватит с тебя этих деревенских разборок? Пускай Жека с Васькой сами разбираются. Без нас. Давай мы с тобой лучше пойдём прогуляемся? Я покажу тебе наши самые красивые места.

Последнее было сказано настолько интимным тоном, что фантазия сразу подсказала конечный маршрут их прогулки.

Глава 9

День выдался на удивление тёплым и солнечным. Лёгкий ветерок играл листвой, создавая бриз. Воздух пропитался ароматом цветов и спелых ягод.

Я молча шла впереди, показывая Максиму дорогу.

Сначала мы миновали яблони, на которых уже начали наливаться плоды. Потом прошли мимо кустов смородины и малины.

Подойдя к небольшой беседке, увитой диким виноградом, я остановилась, любуясь крупными гроздьями ягод.

— Здесь моё любимое место, — сказала я, поворачиваясь к Воронцову. Сама не заметила, как признание сорвалось с губ. — Отсюда открывается чудесный вид на реку.

Не выражая бурного восторга, он осмотрелся вокруг.

Складывалось впечатление, что он умышленно не смотрел на меня.

— Василиса, нам нужно поговорить о вчерашнем, — глядя вдаль, начал он.

Его слова заставили меня напрячься.

Я сглотнула вставший ком в горле, стараясь сохранить самообладание.

— Разве здесь есть что обсуждать?

И тут случилось чудо!

Максим посмотрел на меня.

В его глазах читалось столько всего невысказанного, что у меня перехватило дыхание.

Симпатия, сожаление, нежность — смешались в одном-единственном взгляде.

Какая-то часть меня хотела убежать, не слышать того, что он собирался сказать. Тогда как другая часть, более сильная, заставила остаться на месте.

— Вчера мы зашли слишком далеко. Я не должен был позволять этому случиться.

Его слова, хоть и ожидаемые, больно ударили по мне.

Захотелось крикнуть: «Почему?»

Вместо этого, равнодушно пожав плечами, сказала:

— Не стоит переживать из-за всяких пустяков. Подумаешь, поцеловались. Нам не по двенадцать лет, чтобы делать из этого трагедию.

В довершение махнула рукой, делая вид, что вчерашнее происшествие не имеет для меня никакого значения.

Хватит с меня его жалости!

Максим грустно усмехнулся и сделал шаг ко мне.

Казалось, он не верит ни одному моему слову и не воспринимает всерьёз мои попытки оттолкнуть его.

И это злило ещё сильнее.

Словно под влиянием импульса он протянул руку и едва не коснулся моего лица. В последний момент он остановился.

Его взгляд помрачнел.

В нём промелькнуло сомнение. Он боролся с желанием прикоснуться ко мне.

И выиграл.

Тепло, исходящее от его пальцев, коснулось моей кожи и тут же пропало.

Это Максим отдёрнул свою руку, как если бы внезапно передумал.

— Прости, я не должен прикасаться к тебе. Дело не только в поцелуе, Василиса. — В его голосе звучала горечь. — Я не имею права втягивать тебя в свой мир, где полно грязи, пороков и соблазнов. Ты другая — чистая и настоящая. У тебя впереди счастливая жизнь, и мне в ней нет места. Я всего лишь временный гость в твоём идеальном мире и не хочу быть тем, кто его разрушит.

Его слова неожиданно больно ударили по мне, накрыв оглушающей волной.

Он выбил меня из равновесия. Понимала — его не переубедить, он сделал свой выбор.

Я инстинктивно отвернулась от Максима, чтобы скрыть подступившие слёзы.

Гордость не позволяла расплакаться перед ним.

Я не могла показать, насколько сильно он меня ранил.

Ещё гордость не позволяла мне сделать самое страшное — умолять его остаться. Или, того хуже, попросить, чтобы он взял меня с собой.

Это была слабость, которую я не могла себе позволить.

Тем не менее боль от мысли о расставании с ним невыносимо разъедала грудь.

— Тебе лучше уйти, — едва слышно выдавила я из себя.

А что ещё я могла сказать?

Он решил всё за нас обоих.

— Не могу, — прозвучал приглушённо его голос. В нём чувствовалась внутренняя борьба.

Взгляд Максима жёг мою спину, а я не могла заставить себя повернуться.

Знала, что если вновь посмотрю на него, то воздвигнутые мной с таким трудом барьеры рухнут, и я потеряю контроль.

Я слишком боялась дать слабину.

— Уходи! — прокричала, выплёскивая наружу еле сдерживаемую обиду.

— Не проси. Я не оставлю тебя. Не сейчас.

Его ладони осторожно опустились на мои плечи, и от этого легчайшего прикосновения по телу пробежала дрожь.

Его близость, его тепло делали только хуже. Они бередили кровоточащие душевные раны.

Попыталась сбросить его руки и не смогла.

Максим не захотел меня отпускать.

Накатила слабость, и я в бессилии замерла.

— Принцесса, посмотри на меня. — Его низкий вкрадчивый голос прозвучал почти шёпотом. В нём слышалась мольба, которой я не могла противиться.

Медленно, через силу, повернулась к нему.

Глава 10

Проснулась я от звонкого пения птиц за окном.

Обычно этот звук вызывал у меня улыбку, а сегодня я раздражённо натянула одеяло на голову. Сон не принёс желанного облегчения. Полночи меня преследовал образ Максима. Другую половину я провела между сном и явью. Металась по кровати, пытаясь найти удобное положение.

— Сколько можно? — пробормотала себе под нос, откидывая одеяло. — И во сне от него нет покоя!

Я села на кровати, потирая глаза.

Часы показывали почти полдень.

Чёрт! Я проспала!

Света с Женьком могли приехать в любую минуту, а я и наполовину не собралась.

Может, стоило отказаться от этой затеи?

И я тотчас прогнала эту мысль.

Василиса Краснова не из тех, кто избегает трудностей и общения… с друзьями.

Точно!

Вот кто мы теперь с Воронцовым!

Друзья!

Наскоро умывшись, я начала метаться по комнате, пытаясь собрать необходимые вещи для пикника. Солнцезащитные очки, полотенце, крем от загара.

Минуточку.

Какой купальник взять? Открытый или закрытый?

Наверное, лучше закрытый и прихватить на всякий случай парео. Вдруг Максим вздумает вместе с нами искупаться.

Мы не вместе, и форма купальника не важна!

О чём вообще я думаю?

Его не приглашали!

Нужно с этим прекращать!

Схватив первый попавшийся под руку купальник, засунула его в сумку. Надев лёгкие шорты и майку, удобные для прогулки по лесу, заплела косу.

Внезапно в дверь постучали. Я замерла с расчёской в руке.

— Василиса, к тебе пришли, — раздался голос мамы.

Чёрт!

Светка с Женьком приехали, а я ещё не до конца готова!

— Скажи им, я скоро спущусь! — крикнула маме, лихорадочно закидывая бутылку с водой в рюкзак.

Через пять минут, запыхавшаяся, но более-менее собранная, я спустилась вниз. В коридоре возле двери меня ждали друзья. Стоило мне их увидеть, как в прихожую вошёл Максим.

Он сразу привлёк внимание.

Под светлой льняной рубашкой, слегка расстёгнутой на вороте, угадывались крепкие мышцы. Его карие глаза выделялись на сосредоточенном загорелом лице. Тёмные, немного растрёпанные волосы придавали ему едва заметную небрежность.

Он неторопливо двинулся ко мне.

Каждое его движение выглядело точным и выверенным. Он отлично контролировал себя. Когда наши взгляды встретились, я ощутила, как что-то дрогнуло внутри.

Взгляд Максима задержался на мне чуть дольше, чем нужно. Румянец предательски выступил на моих щеках.

Тем временем Света подскочила к нему.

— Какая приятная встреча, Максим. — Её кокетливый смех прозвучал слишком наигранно и оттого противно.

В довершение она встала слишком близко к нему.

Ничего удивительного.

Света всегда играла на пределе дозволенного, но в этот раз выбранный ею мужчина остался холоден, никак не реагируя на её заигрывания.

Света кривлялась, а Женя сурово хмурился.

Он смотрел на нас с Максимом, недовольно сжав челюсти. Его лицо выражало раздражение.

— Наконец-то спустилась, копуша, — хихикнула Света. — Мы с Женьком начали волноваться, что ты передумала и не придёшь.

— Чтобы я и пропустила пикник у озера? Ни за что, — ответила я ей, изображая энтузиазм и при этом избегая смотреть на Воронцова.

Женёк не переставая бросал на него колючие взгляды. Не хватало спровоцировать между ними новую драку.

Стоило как-нибудь разрядить обстановку.

Упс.

Кажется, я с этим сильно опоздала.

— Ты готова, Василиса? Можем выдвигаться? — прервал затянувшуюся паузу Женька.

Его голос прозвучал натянуто, как будто он пытался контролировать себя, чтобы вновь не сцепиться с Воронцовым.

— Ты уезжаешь? — обратился ко мне Максим, не давая возможности ответить Женьку.

— С ночёвкой на озеро, — сдержанно ответила я.

— Поехали с нами? — воспользовавшись поводом, махом вцепилась в его локоть Светка.

Женёк исподлобья посмотрел на неё:

— Мест в машине мало. На него не хватит. Я палатки на задние сиденья положил.

Подруга не отчаялась и просияла:

— Зачем нам ютиться в твоей колымаге? У Максика есть свой джип.

Если Воронцову и не понравилось новое сокращение его имени, то вида он не подал.

Зато Женёк разозлился за двоих:

— Мы договорились поехать втроём!

— Чем больше народу, тем веселее, — не уступала ему Света.

Женька поджал губы, с видимым трудом сдерживая себя.

Его взгляд сильнее заметался между мной и Максимом, как у кота, загнанного в угол, который пока не решил: покусать обидчика или, признав поражение, уйти.

Глава 11

Спустя некоторое время с полными пакетами еды мы добрались до места.

Уже на подъезде к водоёму, завидев открывшуюся умиротворяющую природу, я почувствовала, как внутри что-то ёкнуло. Живописное озеро, окружённое густым лесом, поражало своей красотой. Прозрачная вода искрилась в лучах полуденного солнца. В воздухе ощущался аромат хвои и полевых цветов. Перед нами раскинулся настоящий цветочный ковёр: васильки, ромашки, колокольчики.

С замиранием сердца посмотрела на Максима.

Мне безумно захотелось оказаться здесь с ним наедине, без назойливой подруги и прочих свидетелей.

Вдвоём.

Только он и я среди этой первозданной красоты.

Едва машина остановилась, я открыла дверцу внедорожника и вылезла наружу, наслаждаясь прохладным ветерком и ароматами леса. Мой взгляд невольно упал на Максима.

Тот выгружал продукты из багажника.

Каждое его движение было наполнено мужественной грацией, что не могло не восхищать. Стройное подтянутое тело соблазнительно обрисовывалось под лёгкой рубашкой.

Я сглотнула, отводя взгляд.

Сколько бы ни старалась, влечение к нему никуда не пропало. Оно постоянно напоминало о себе.

Воронцов стал воплощением моих тайных желаний.

Как иначе?

Привлекательный, властный, уверенный в себе.

При малейшем взгляде на него по моему телу разливалось трепетное тепло. Меня, подобно магниту, притягивало и одновременно отталкивало от него.

Я по уши влюбилась, и это было бесполезно отрицать.

Мы не могли быть вместе, и от этого внутри всё переворачивалось.

Тяжело вздохнув, направилась к багажнику, чтобы помочь выгрузить вещи. Однако моя помощь не понадобилась.

Максим опередил меня, легко подхватив тяжёлые сумки.

— Эй, Василиса! Помоги мне натянуть гамак между этими соснами, — окликнул меня Женёк, ловко орудуя верёвками.

Обрадовавшись возможности перевести дух, направилась к нему.

Спустя полчаса возни гамак покачивался на верёвках, образуя уютное гнёздышко в тени деревьев. Я критически осматривала нашу с Женьком работу, когда краем глаза заметила приближающегося Максима.

Моё тело непроизвольно напряглось, приготавливаясь к новой порции искушения.

— Соберёшь хворост? — подойдя к нам, спросил у меня Воронцов.

— Почему бы и нет, — с напускным равнодушием ответила я.

В этот момент к нам подбежала Света.

— Максим! Ты не мог бы помочь мне с палаткой? — произнесла она с печальным выражением лица.

Воронцов кивнул и, бросив на меня последний нечитаемый взгляд, пошёл вместе с ней.

Я осталась стоять у гамака, делая вид, что меня их совместный уход нисколько не трогает.

Оставив Женька обустраивать ночлег, отправилась за хворостом. Лес встретил меня прохладой и тишиной, нарушаемой щебетанием птиц. Вдыхая свежий воздух, я медленно брела между деревьями, собирая сухие ветки. Пахло хвоей и влажной землёй.

Я пыталась сосредоточиться на окружающей красоте, на мягком мхе под ногами, на солнечных лучах, пробивающихся сквозь густую листву. Но образ Воронцова упрямо возникал перед глазами.

Набрав достаточно хвороста, не спеша направилась обратно.

На подходе к разбитому лагерю до меня донеслись громкие голоса. За время моего отсутствия там разгорелся нешуточный спор.

— Василиса ночует со мной! — громко объявил Женёк. — Мы с Василисой помирились, и она не будет против!

— Нет, — твёрдо возразил ему Воронцов.

Его лицо оставалось непроницаемым, но я заметила, как напряглись мышцы на его челюсти.

Света стояла рядом с Женей, явно поддерживая его позицию.

Её глаза блестели от возбуждения.

— Не противься, Максик. Они встречались задолго до твоего появления. Уж как-нибудь ночку переночуют. А ты со мной разделишь палатку.

— Я сказал «нет», — повторил Максим, в его голосе прозвучал ощутимый холодок.

Света фыркнула, не скрывая раздражения:

— Почему? Неужели ты её ревнуешь?

В гневе она забылась и вышла из образа глупенькой обольстительницы.

— Василиса не останется с ним на ночь, — ничего не объясняя, отрезал Максим, предостерегающе сверкнув глазами в её сторону.

Сделав осторожный шаг по направлению к ним, я неудачно наступила на ветку, и раздался хруст.

Этот глухой звук привлёк внимание присутствующих.

Подойдя к ним, я почувствовала себя лишней.

— В чём дело? — спросила я, складывая хворост на землю.

Женя повернулся ко мне, его лицо выражало смесь негодования и бессилия.

— У нас проблема с ночлегом, — объяснил он.

— Почему?— попыталась я уловить суть.

— У нас всего две небольшие палатки. Одну вчера я приготовил для себя, другую для тебя со Светой. На твоего гостя я не рассчитывал.

— Как нам их распределить?

— Об этом мы и спорим, — вздохнула Света. — Я предлагаю Максиму провести эту ночь со мной. Ты разместишься с Женьком.

— Но кое-кто против, — чуть ли не наябедничал мой ухажёр.

Я перевела взгляд на Воронцова.

Он стоял, скрестив руки на груди.

Его поза излучала уверенность, в глазах светилось собственничество.

— Василиса будет спать со мной, — заявил Воронцов тоном, не терпящим возражений.

Неужели я ослышалась?

Мне предстоит спать с Максимом?

В одной палатке?

Эта мысль одновременно пугала и будоражила.

— С какой стати? — возмутилась я, пытаясь скрыть своё замешательство. — Мы с тобой не пара, если ты не забыл.

Воронцов чуть прищурился.

— Именно поэтому мы и проведём ночь вместе, — настоял он. — Со мной тебе ничего не угрожает.

— Мне есть чего бояться? — язвительно поинтересовалась я, скрывая за мнимым раздражением смятение.

Уголок его губ чуть дрогнул, но Воронцов сдержал улыбку.

— Кто знает, какой голодный зверь позарится на тебя.

Почему меня не покидало стойкое ощущение, что речь шла не о животных?

Он намекал на Женька?

Глава 12

Шагая плечом к плечу, мы с Воронцовым отошли от костра и направились к берегу озера. Я шла и чувствовала на себе недовольный взгляд Жени, тем не менее умышленно не обращала на него внимания.

Стоило нам отойти достаточно далеко, чтобы нас не могли услышать, Максим остановился и повернулся ко мне.

— Если хочешь, я могу увезти тебя отсюда, — произнёс он, внимательно изучая моё лицо.

— Не стоит, — ответила я, стараясь не смотреть на него. — Они не настолько плохи, как ты о них думаешь. Женёк из-за ревности бесится. Со Светой сложнее. У неё отец-алкоголик, распускающий руки, и разбитые мечты об учёбе в городе. Вот её реальность. Пять лет назад у неё появился шанс изменить свою жизнь, и она им воспользовалась. Она поступила в институт, устроилась летом на работу, скопила денег. Тщательно подготовилась к побегу. Каким-то образом её отец почуял неладное и устроил погром в доме. Ничего не найдя, угрожая матери, он вынудил Свету отдать сбережения. Взять у меня деньги взаймы она отказалась. Гордая. Или, возможно, я недостаточно сильно настаивала. Впрочем, уже неважно. После смерти матери ситуация стала гораздо хуже. Света сильно изменилась. Ожесточилась. Лишь её мечта о лучшей жизни никуда не делась. Ты — её единственный шанс вырваться из этого кошмара.

Максим слегка нахмурился, обдумывая услышанное, и затем произнёс низким, вкрадчивым голосом:

— В том, что Свете не повезло с родителями, твоей вины нет.

Его бархатистый тембр прокатился мурашками по моей коже, заставляя кровь быстрее бежать по венам.

Я невольно поёжилась, пытаясь скрыть свою реакцию.

Воронцов превратно понял совершаемые мной телодвижения и ловко сменил тему:

— Почему с того момента, как мы сюда приехали, ты избегаешь меня?

Не ожидая от него подобного подвоха, я растерялась и сказала первое, что пришло в голову:

— Не выдумывай. Мой мир не вращается вокруг тебя, Воронцов.

— Нет, — на удивление легко согласился он. — Только объясни, пожалуйста, почему ты нервничаешь рядом со мной. Я тебе стал противен? Неужели ты обиделась на меня?

— Я не обижаюсь, — ответила я уклончиво, встречаясь с ним глазами. — Я разочаровываюсь. Ответ на твои вопросы: «Нет».

— «Нет» что? Я тебе не противен? Или «нет», твои чувства ко мне не изменились?

Максим сделал шаг ближе, и я невольно отступила.

— Не изменились, — пробормотала я, отводя взгляд. — Мы всё ещё с тобой обычные друзья.

— Только друзья? — спросил он, и его голос стал ниже.

Я сглотнула, чувствуя, как мои губы от волнения пересохли.

— Абсолютно, — солгала я. — Прекрати меня допрашивать. Не понимаю, чего ты добиваешься? Что хочешь от меня услышать?

Максим сделал ещё один шаг вперёд, и я оказалась прижатой спиной к дереву. Его руки упёрлись в ствол по обе стороны от моей головы, блокируя пути к отступлению.

— Я хочу знать, что ты на самом деле чувствуешь, Василиса.

Воронцов настолько вплотную подошёл ко мне, что я ощущала его дыхание на своей коже.

Пришлось закрыть глаза, чтобы сосредоточиться и собраться с мыслями.

— Мне нечего тебе сказать, — выдавила я из себя и открыла глаза, встречаясь с его проницательным взглядом.

— Если подумать? — произнёс он, и в его голосе звучала лёгкая хрипотца.

Воронцов медленно наклонился ниже, и его губы оказались в нескольких миллиметрах от моих.

Дыхание перехватило, и я заворожённо уставилась на него.

От необдуманного поступка меня спас громкий хруст ломающейся ветки.

Немногим позже раздался голос Женька, зовущего меня:

— Василиса! Хватит дуться! Возвращайся к костру!

Максим негромко выругался и отступил, увеличивая между нами пространство.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить бешено стучащую в висках кровь.

— Нам лучше вернуться, — произнесла я, стараясь выглядеть уверенно.

— Как скажешь, — не стал спорить Воронцов.

Но прежде чем мы двинулись обратно к лагерю, он взял меня за руку и заставил остановиться.

— Мы ещё вернёмся к этому разговору, принцесса, — предупредил он меня вполголоса. — Поговорим позже.

Я кивнула, не доверяя своему голосу, и мы направились обратно к костру.

Когда мы вернулись, Женя и Светка вовсю играли в «Правду или действие» у костра. Судя по их раскрасневшимся лицам и приглушённым смешкам, игра успела набрать обороты.

— Вот и наши беглецы вернулись! — воскликнула Света, заприметив нас. — Присоединяйтесь!

— Почему бы и нет? — с лёгкой иронией сказал Воронцов.

Прежде чем я успела отказаться, он успел сесть на бревно и настойчиво потянул меня за собой. Пришлось сесть рядом с ним.

Неприязнь Женька к нему, нарастая с каждой секундой, вышла на новый уровень.

Он не сводил с Максима злющих глаз.

— Отлично! — ничего не замечая, обрадовалась Света. — Тогда давайте продолжать! Василиса, правда или действие?

Глава 13

Продрогшая до костей, мечтающая о тепле и отдыхе, я не стала к этому придираться.

Скрывшись в палатке, дрожащими пальцами стянула с себя промокшую насквозь одежду. Облачившись в сухое нижнее бельё, схватила первую попавшуюся мужскую футболку и надела её.

К сожалению, в спешке собираясь на пикник, я забыла захватить пижаму на ночь.

Откинула с застеленного лежака краешек пледа и, кутаясь, нырнула под него. Поджав под себя ноги, попыталась согреться. Сухая одежда, конечно, способствовала отогреванию, но не особо.

Да и не холод был главной моей проблемой, а Максим.

Его почти неуловимая забота.

Зачем он это делал? И, что куда важнее, как бороться с притяжением к нему?

В какой-то момент полог палатки тихо зашуршал, в открывшемся проёме появился Максим.

Отведя от него взгляд, с невозмутимым видом принялась рассматривать тканевые стены палатки.

Абсурд, конечно. Да только мне не стоило встречаться с ним взглядом.

Я и без того чувствовала себя неловко в его обществе.

— Ты как? — спросил он. Его негромкий голос разрезал воздух, подобно раскалённому ножу, проходящему сквозь масло.

— Нормально, — соврала я, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Почти отогрелась.

Ничего не скажешь, лучший ответ года.

Естественно, Максим быстро раскусил меня, окинув взглядом мою скрюченную под пледом фигурку.

— Не похоже, — сел он рядом.

Мой план «Притворись статуей и надейся на лучшее» начал давать сбой.

Присутствие Воронцова ощутимо давило.

Без того тесная палатка визуально скукожилась до размера грецкого ореха, в котором я чувствовала себя гигантом.

Глядя на мои посиневшие от холода губы, Воронцов нахмурился, его брови сошлись на переносице.

— Давай-ка лучше я тебя согрею, — сказал он, начиная растирать мои плечи через одеяло.

В панике замерла, не зная, каким образом на него реагировать.

С одной стороны, мне хотелось прижаться к нему, почувствовать тепло его тела. С другой — понимала, что ни к чему хорошему это не приведёт.

— Макс, — прошептала я, — что ты делаешь?

Он на секунду остановился, а затем продолжил свои действия.

— Пытаюсь заставить твою кровь быстрее бежать по венам, — ответил он. Его голос прозвучал ниже и глубже обычного.

Вот оно.

Необходимо было окончательно всё выяснить.

Захотелось спрятаться под покрывало, но я осталась неподвижной и выдавила из себя:

— Я не об этом. Почему ты постоянно находишься рядом, даёшь понять, что можно рассчитывать на тебя, когда это не так? Ты завтра уедешь, и наши пути навсегда разойдутся. Причем это ни для кого из нас не секрет.

Воронцов слегка наклонился, и я почувствовала, как тепло от его тела просачивается через тонкую ткань моей футболки.

Божечки!

Чего он добивается?

— Возможно, я передумал и мне захотелось побыть эгоистом, — произнёс Максим медленно, будто взвешивая каждое слово.

— Только «возможно»? — с запинкой спросила я.

— Принцесса, поедешь завтра со мной?

Ого!

Я судорожно вздохнула, ища подходящие слова для ответа.

Страх оказаться отвергнутой, особенно когда рядом нет близких, заставлял меня сомневаться.

— В качестве кого ты предлагаешь мне тебя сопровождать? — нашла в себе силы ровным тоном спросить я.

Максим мягко подцепил пальцами мой подбородок и вынудил посмотреть на него.

— Я деловой человек, Василиса, — вкрадчиво произнёс он.

Ожидая услышать нечто крайне прагматичное и циничное, не дрогнув, велела:

— Продолжай.

— У меня есть одно правило. — На этом Максим замолчал, как будто решая, говорить мне о нём или нет.

— Какое? — спросила я, стараясь не выказывать большого интереса. Хотя внутри меня буквально распирало от желания узнать, что он недоговаривает.

Воронцов медленно протянул руку и аккуратно, костяшками пальцев коснулся моей щеки.

От его прикосновения мурашки пробежали по коже. К счастью, это были не те банальные мурашки, что обычно описывают в романах, от которых всё тает внутри.

Другие.

Чего-то в них не хватало.

Они воспринимались не столь остро.

Наверное, дело в том, что я опасалась довериться Максиму и ждала подвоха.

— Тебе нравится мучить меня? — не таясь, спросила я прямо.

— С чего ты взяла? Я как раз говорил о том, что не могу позволить себе потерять то, что мне по-настоящему дорого.

Его низкий голос прозвучал почти как шёпот.

Мой мозг начал лихорадочно работать, пытаясь разобраться, правильно ли я всё поняла.