Приютская-3. На пороге тьмы

Глава первая

Глава первая.

О принцах, их дядьях, матерях и гостях матерей.

Зеркальная гладь прозрачна и безупречна. И отражает чужие – родные и привычные! - покои не хуже любого другого Шепчущего Зеркала королевского дворца. Родного дома принца-полукровки Ланцелота. Единственного возможного для него дома.

Волшебное Зеркало - прекрасно и раскрывает всё, что нужно увидеть и услышать. Любые тайны. Всё идеально. За исключением одного: магические Зеркала не отражают фей, если те сами этого не хотят.

Настоящих фей – не полукровок. У самого Ланса никогда не получалось скрыться от Шепчущих Зеркал. И никогда прежде не удавалось отыскать в прозрачной глади свою мать.

- Дядя? – Ланцелот вопросительно глянул на сообщника.

Тот лениво пожал плечами: понимай, как хочешь. То ли двое полукровок взяли новую, недосягаемую прежде высоту, то ли чистокровная фея Ирида позволяет услышать свои тайны сыну, и... интересно, не в родстве ли с ней еще и дядя? До сих пор эти двое виртуозно уходили от темы.

Впрочем, Ланса вообще во что-то посвящали со второго раза на третий. Если не реже. И даже так – лишь потому, что Морган был честен всегда. Без него статистика смотрелась бы еще унылее. Провалилась бы в глухое болото. И там и затонула.

Кровь принца Ланцелота слишком разбавлена – для всех. Не дракон и не фей. Полукровка. Не смог в полной мере принять Силу ни отца, ни матери. Недостаточно хорош для обеих рас. Для обоих миров.

И уж точно – для королевской семьи.

Как дядя жил с таким столько лет?

По эту сторону Зеркальной глади – двое полуфеев. По ту – чистокровных. Безупречная принцесса Ирида и ее тайный гость.

Сейчас во дворце ровно на одного чистокровного больше, чем должно быть!

Изображение дрогнуло, и дядя недовольно поморщился: не отвлекайся. Значит, Зеркало они всё же держат вдвоем.

Как мать допустила такую промашку?

С детства знакомые покои ее личного будуара – голубой шелк, золотистая мебель. В этом кресле Лансу порой разрешали сидеть, на этой львиной шкуре у камина с резной решеткой – играть.

Плотно прикрытые двери – не замком, магией. Запечатано знатно, можно не сомневаться.

И силу фей в этом дворце может взломать разве что лично дед. Если сочтет нужным.

Окна наверняка запечатаны так же. И не только темно-фиолетовой портьерой. Хотя она, кстати, действительно задвинута плотно. Ни малейшей щелочки, ни просвета. Чтобы ни лунный, ни звездный луч не пробился?

- Ирида, я пришел за ответом, - безупречный, как все феи, белокурый гость пьет из прозрачного хрустального рога. Светлое вино? Нектар.

И сам чуждый голос – как нектар. Приторный... и запросто - отравленный. Обволакивает и убивает.

И значит, это еще и не первая тайная встреча!

Что скажет дед, когда узнает? Если узнает.

- Я ждала вестника от брата, - серебристый голос феи Ириды – прекрасен и свеж, как колодезная вода в жаркий полдень. Прозрачная и чистая, как сам ясный свет.

Когда-то в детстве Лансу казалось, что в мире никогда не звучало ничего чудеснее. И не только потому, что эта прекраснейшая в мире женщина – его родная мать.

А дворцовые слуги до сих пор порой заслушиваются. Даже зная, что фее Ириде лучше не попадаться лишний раз на глаза. Если хочешь не просто жить, а жить не хуже, чем до встречи с ней.

- Твой брат забыл о тебе, Ирида, разве не так?

- Не так. – Теперь в ее мелодичном голосе – звонкий лед. Столь же хрустальный и безупречный. И прекраснейший, как ледники в вершинах ее родных гор. - Не так уж долго я прожила здесь. Я помню, что в Изумрудных Горах время идет иначе. Брат может всё еще гулять в Золотых Садах.

- Ирида, Ирида... – тень легкого сожаления в голосе гостя – горькой ноткой яда в сладком вине. В аметистовых глазах отражается рыжее пламя свечей. Как расплавленное золото. – Теперь я вижу, как верно для тебя Высшие выбрали кару. Кто еще выжил бы среди смертных, как ни та, что всегда походила на них больше любого из нас?

Что? Мама похожа на смертных? Да кому в здравом уме могло вообще прийти в голову сравнить с людьми (или даже с драконами!) абсолютно чуждое этому миру существо?

Впрочем, кто сказал, что здравость разума фей хоть в чём-то похожа на привычную Лансу? Мать он знал с рождения и не понимал никогда. А дядя – сам полукровка.

- Выслали не только меня, - вновь мелодично журчит равнодушное течение ледяного ручья. Будто лед оттаял на солнце. Но не согрелся. – Вы создали людям новые красивые легенды. О прекрасных феях-наставницах. Когда пятнадцать дев с Изумрудных Гор вынуждены были спуститься сюда.

- К людям? – Столько презрения не сквозит даже в голосах Конрада и Лиа, вместе взятых. Будто жгучий поток отменного яда. Выдержанный временем. Сколько веков этому высокомерному бессмертному... снобу?! – Ты теперь даже называешь смертных их же словом?

- Я больше двадцати местных лет провела в их мире, - мать – равнодушна и безмятежна. – А вовсе не одну ночь в танцах на летних лугах – как принято у нашего народа. Другого ответа не будет: я жду вестника от брата. И знаю, что дождусь.

Глава вторая

Глава вторая.

О принцах, драконах, феях, родственных узах, проводах и Пограничье.

На завтрашнем балу Ланс точно будет клевать носом. Хоть и не оборотень-птичка... феникс какой-нибудь, к примеру.

Или гарпия.

Но спать сегодня ему не дадут точно. За окном уже наливается утренняя заря. Отчаянно розовеет.

И если бы еще это было самой главной проблемой! А лучше – единственной.

Одно утешение – рядом с Лансом дядя. А рядом с Конрадом – Морган. Успеет его перехватить, если что.

Потому что, кроме них, в кабинете деда сейчас только фея Ирида и оба советника. Старшего Прелата не позвали. Еще бы – совет тайный.

И министров доверием не удостоили.

Ланцелот до сих пор не знает, насколько сильна мать. Но на его глазах она с братцем Конрадом в открытом бою не сталкивалась, так что лучше не проверять. Фея или молодой дракон?

Даже если силы примерно равны – что останется от дворца? А от людей, что сейчас мирно спят в нем?

Даже оборотням запросто не выжить, если обрушатся три этажа и одна голубятня дворца.

И присутствующие здесь советники – люди. Что первый – уже больше двадцати лет в должности - герцог Кондор Ленвуд, что третий – граф Адонис Магнес. Место второго пустует. Слишком недавно отправился к праотцам заигравшийся в интриги граф Эразм Риниар. Схоронить еще не успели.

Графу Магнесу смелости не хватит взгромоздиться в чужое кресло самому. А дед может назначить и кого другого.

Мог бы.

- Времени мало, - озвучил общие мысли дядя. – Решать придется прямо сейчас.

- Никто не должен знать, - голос матери – всё так же равнодушно-прозрачен.

- Согласен, - поморщился Конрад.

Пока не взорвался – уже хорошо. В детстве он такой любезности никому не оказывал.

Бредовая ситуация. Наследник престола – отец! А его сюда даже не позвали. И все знают, почему.

Еще одно, о чём «никто не должен знать».

Совсем недавно он удрал из-под охраны. Совсем ненадолго – не больше получаса. Но даже за это время уже с кем-то виделся. Вспомнил какую-то леди Габриэлу и с ней – известного художника.

К счастью, слышал его только Ланс. Мать леди Клариссы Даркстар звали Габриэлой. Отец мог знать ее раньше. Мог перепутать мать и дочь, хоть вряд ли они так уж похожи. Леди Кларисса – вылитый портрет Даркстаров.

Но известный художник... Вряд ли отец запомнил в лицо кого-то, кроме Тирелли.

Сначала Ланс рассказал только Моргану. Но тот не обладает талантами фей.

И тогда оставалось лишь поделиться с дядей. И теперь тайну знает еще и он. Но если насчет чего-то Ланцелот и уверен – это в том, что «шут» никогда не станет вредить леди Миранде.

Тогда они с дядей переглянулись лишь на миг.

Отцу такое не повредит. Дядя это подтвердил. Несчастному принцу Персивалю уже вообще мало что способно нанести вред. А помнить столь опасную встречу он не должен. Опасную для других.

Ланцелоту не особо жаль леди Клариссу Даркстар. За ней интересно наблюдать, как за отчаянным канатоходцем над площадью. Но ясно, что упасть она может в любой миг.

Но слишком легко при таком раскладе привязать к делу еще и Миранду Арген. Слишком легко.

И слишком многим она не нравится.

Кто поверит, что одна кузина не проболталась второй?

Только если сам Ланс и дядя. Кларисса Даркстар сболтнет что-то непродуманное, когда кентавры станут прямоходящими. И весело помчат на двух нижних конечностях, весело помахивая четырьмя верхними.

А Тирелли слишком давно при дворе и слишком многое уже знает. Хотел бы что-то тайное рассказать – уже бы на три разведки работал.

Ланцелот давно понял, что дядя и мать порой стирают лишнее из отцовской памяти. И умеют это делать виртуозно.

А на сей раз им совсем не нужно, чтобы лишнее узнала мать.

Тогда еще всё было хорошо. Ланс еще не слышал того проклятого разговора.

И не знал, что даже это – не самая паршивая проблема.

Кто знал, ну кто мог знать, что деда понесет на Пограничье с проверкой крепостей? Да еще и пока Моргана носило... гоблины ведают, куда.

Именно этой ночью. Да, дед и раньше любил устраивать столь внезапные сюрпризы. Он никому не доверял. И до сих пор это шло ему только на пользу. Ему и королевству. Это понятно даже Лансу, хоть и... обидно?

Кто ж знал, что именно сейчас!

Точнее, знали дядя и первый советник. Про деда. И не обязаны были никому докладывать. А может, даже были и не вправе. Дед мог советоваться даже с каким-нибудь генералом Горандом, но решения принимал всегда сам.

Кто знал, что на Пограничье внезапно может пропасть целый дракон? Самый могучий дракон Раниара?

- Где генерал Гектор Горанд? – некстати вспомнил о нем граф Адонис Магнес.