Приютская. Отбор для принца

Часть первая. Пролог и глава первая

Пролог.

Всполошенные весенние птицы возмущенно вспархивают с деревьев, с кустов, с тропинок. Злые и обиженные на незваных возмутителей спокойствия. Тут кто-то готовится, понимаешь, гнездо вить. Основательно так.

В то время как некоторые, у кого ветер в голове...

Те, кому неймется! Для кого весь лес – гнездо, очевидно.

«Догоню, догоню!..»

Узкая тропа убегает из-под быстрых лап. Но для Миры весь весенний лес полон троп, тропочек и тропинок.

Теплый луг. И ласковое солнце - сквозь перистые облака. Одуряюще пахнет клевером и васильками.

И Мира догоняет и убегает, и заигрывает, и ускользает. Старая, как мир, игра. Для двоих, что не только люди. И уже не только друзья.

И если оглянуться - солнечные зайчики отразятся в родных глазах. И земля мягко пружинит под всеми четырьмя лапами - уже теплая. И нос жадно ловит ароматы весны...

Ей давно не снился этот сон. Уже много месяцев.

С тех пор, как Мира запретила себе его видеть.

Часть первая. Из Приюта – во дворец.

Глава первая.

Об оборотнях, охотниках и русалках.

1

- МЯ-А-У! – огромная кошачья лапа играючи вцепилась Мире в ворот, вздернула за шкирку. – МЯ-А-УУУ!..

Бедной рубашке пора уже не в горло врезаться, а трещать по швам и рваться, рваться, рваться, но...! Гоблины зеленые задери ядреные заклятия занудливой сестры Агаты!

- МЯ-А-УУУ! Где мое молоко?! Да-ай!..

Из сна Миранду выкинуло упругим мячиком. И основательно тряхнуло напоследок. Чуть с кровати не сбросило.

Кошачья мордочка – прямо напротив Мириного лица. Уф, во сне она была втрое больше. А сейчас – всего лишь как у средней рыси. Средней рыси-подростка.

Говорят, на самом деле у них глаза не светятся. Но, видимо, оборотней это не касается. У рыськи напротив глаза сияют, будто в них отразилась серебристая луна. Полная.

Серебро в золоте.

Но наевшей бока луны как раз уже в окне нет. Круглолицая нахалка втихаря натворила дел и стыдливо нырнула за плотную вуаль ночных туч. Вместе со звездной свитой.

- МЯ-А-УУУ!

Нет, не так, конечно. Нечто среднее между «мяу» и «ррры». Жалобное такое.

Деваться некуда. Кто виноват, что вчера легла поздно?

Мира успокаивающе потрепала котенка по холке. Пушистой, серой, мягкой еще такой. Полудетской.

И уже затем соскользнула с узкой кровати, выбирая пространство пошире. У огромного окна огляделась по сторонам. И в черную гладь зеркала – явно напугавшую Рыську.

И с чего бы вдруг? Это Дети Ночи в нем не отражаются. У всех прочих таких проблем нет.

Ладно, главное, Рыська его сдуру не разгрохала. Новое не достанешь. Зеркала стоят дорого.

Эти-то мать Маргарита невесть как раздобыла.

Красотка! На ходу переступает через сброшенную на пол тонкую рубашку еще растрепанная девушка. А вот в следующий миг на четыре лапы грациозно опустилась уже еще одна рысь – уши с кисточками. Почти такая же, только старше. Уже взрослая. Темно-серого окраса. Стального.

Рубашку в этот раз удалось спасти. Новую шить срочно не придется. А вот от Изиной лишь жалкие остатки – вон драные клочья на полу. Первое обращение – это вам не шутки.

Рыси – не стайные звери, в отличие от волков. Но сегодня Мира – если не альфа маленькой стаи, то хотя бы старший товарищ.

Рысенок послушно двинулся за Мирандой. И столь же послушно перескочил подоконник. В ночной сад. В прохладу и свежесть первой прогулки под полной луной. Даже если та и прячется. Без нее обойдемся. Мы всё видим, всё слышим и всё унюхаем.

Вишни в цвету, яблони... тоже уже частично в цвету, черная смородина... Эх, Мира-то ее изящно обогнула, а вот рысенок вмазался прямо в куст, сбивая цвет. Не привыкла еще, что ног больше двух.

Жаль. Ягоды вкусные. Даже если учесть, что к концу лета здесь не Миранде уже их собирать...

Мать Маргарита их обеих завтра съест. Причем Миру – первой. И вполне заслуженно.

Изгородь Рыська перемахнула с первой попытки. Просто потопталась сначала рядом, жалобно порыкивая.

Ну уж, извините. Мира ее точно не перетащит. Не в зверином обличье. А перескочить забор всего по грудь взрослой девушке – задача для любого новичка. Миранда когда-то справилась блестяще...

Ну, почти.

Сосняк за оградой встретил их ядреным запахом ночной хвои, росистых трав... багульник – лучше бы без тебя! Изе сейчас только тебя и не хватает, но куда денешься? Вы оба здесь. Рыська примчалась, а ты растешь.

Ничего, сейчас отбежим подальше.

Глава вторая

Глава вторая.

Об оборотнях, монашках, семейных узах и властных тараканах.

1

Тоненькая, как тростинка, и сильная, как Рагнар, сестра Валентина уже на ногах. К Мириному счастью. Уже суетится со своими скляночками и пучками душистых трав. Хотя отчаянные вопли всполошенной Офелии поднимут даже упокоенных мертвяков – последний шедевр магических изысков соседнего Приюта. Дружественного.

Сколько Мира себя здесь помнит – хлопотливая и шустрая сестра Валентина не меняется. Сколько же ей лет? Тридцать? Сорок? Она вроде в Приюте уже точно больше двадцати. Будто время талантливую сестру-травницу обтекает, как вода. Скатывается мимо. Нечего ему в ее келье делать. И в лазарете – тоже.

Мира облегченно вдохнула вкусный аромат полезных травок и отваров... и сгрузила несчастного парня на широкий топчан для больных. Бедолага тут же сжался в жалкий комок, намертво затыкая руками уши.

Мог бы и не стараться – они временно не услышат даже гром пушек в честь будущего столичного празднества. Или возвращение Старых Богов.

Увы, нормальная реакция на русалочье пение. Откат.

- Опять к Офелии? – участливо уточнила сестра-травница.

- К кому же еще? – невесело фыркнула Миранда. - Не представляю, чтобы так развопилась оборотница. Или дриада. Только потому, что кто-то случайно увидел ее голой.

- Случайно?

- Не случайно, - злостно наябедничала Мира. Всё равно дальше сестры Валентины это не пойдет. – Офелия пела под луной. Как обычно. А паренек искал встречи с ней. Вот и... нашел.

- Как Иза?

- Ждет в саду, - устало отмахнулась Миранда. – Почти все кусты целы. Кроме смородины.

- Ты оставила ее там одну? – пристальный взгляд черных глаз сестры Валентины обычно выдержать легко. Так-то – обычно. – В зверином облике? В первое обращение?

- Я не маг и заклятием раздвоения не владею. Мне пришлось выбрать, кому помощь нужнее. Сейчас вернусь и заберу Рысенка.

Увы, с этим Мира безнадежно опоздала. Рыська у цветущей яблоньки выгибается и довольно мяучит, как самый настоящий котенок. Еще бы – если между ушек с кисточками гладят.

И неважно, что это сама мать Маргарита. Уже полностью одетая. Даже волосы убраны под черно-белый капюшон. Вот уж кто точно не забыл ни про одну деталь.

Бывшая придворная дама, как-никак. Лет пятнадцать назад была. По-прежнему величавая и стройная, «со следами былой красоты». С еще очень хорошо заметными следами.

А луна вновь успела удрать с небосвода – окончательно и до завтра. Зато на небесах загорается первая полоска зари. Красивая-красивая...

И безжалостная, как Алая Охотница. Не зря в тех же цветах. Не спать тебе, Миранда, до самой следующей ночи.

Что ж, желание трусливо поджать хвост Миру не посещало даже в зверином облике. За свои поступки надо отвечать.

Пять лет назад суровая, но справедливая мать Маргарита сказала Миранде именно это. Когда в завистливой, озлобленной девчонке вдруг пробудилась прадедушкина кровь.

Могла ведь дремать и дальше. Два поколения молчала. Видно, не было в предках сильных чувств. Любви там... или злости с завистью.

В маменьке хватает, конечно. Последнего. С лихвой.

Но прадедушка был по отцовской линии.

- Знаю, - кивнула мать Маргарита. – Знаю. Офелия.

- Офелия, - послушно подтвердила Мира.

- Что ж, у тебя полчаса, чтобы вернуть Изарелле человеческий облик. А у меня – чтобы вернуть его Офелии.

- А разве она не может...

- Прекратить русалочью истерику? Мы не Рагнар – нам она такое не простит. Даже на него тогда дулась неделю, помнишь? Мира, не трать время. У тебя полчаса.

- А что будет потом? – не удержалась Миранда.

Офелия охрипнет? От нее дождешься.

- Ты забыла? Через три часа начнется День Посещений. Но кто-то наверняка прибудет раньше. А в связи с грядущими Именинами сегодня может быть целая толпа.

О да! У некоторых приютских родня из деревни. Встает она с петухами. Если их же сама и не будит.

И всем этим добрым селянам-горожанам бесполезно раз за разом повторять, что часы посещений всегда с девяти. Соскучившиеся родственники всё равно явятся «самыми первыми». И «с самого утречка». Чтобы «успеть пораньше всех».

Неважно, что потом простоят часа три под воротами. Неважно, что при этом могут смутить ту же Офелию, вздумавшую лишний раз искупнуться. И неважно, что посетителей пускают потом всех сразу. Так что прибывшие «с утречка» время не экономят, а просто бездарно теряют.

А еще они обычно толпятся до открытия за невысокой оградой и жадно разглядывают тех, кто внутри. А заодно тут же и обсуждают. Громко. Своих и чужих. Сравнивают, оценивают.

И Офелию в том числе.

На самом деле, и время посещений можно было не заявлять. Приютские-то входят и выходят свободно. Лишь бы ночевали дома.

Глава третья

Глава третья.

Об оборотнях, Огненных магах, почтении, любви и родственниках.

1

Когда-то, впервые оказавшись на Приютской кухне, Мира подумала, что нежданно-негаданно угодила в мечту Ри. А чужая мечта – всегда ничего хорошего, если далека от твоей.

А вообще здесь нравится каждому. Уютно, тихо. Почти тайное место... пока не вспомнят, что именно тут прячутся все.

Еще есть сад, но не в День же Посещений.

Но все-таки в суматохе отсутствие Миранды обнаружили не сразу. Видно, родня Приютских повалила валом.

А кругленькая, добродушная сестра Моника Миру не выгнала, не сдала и даже не припахала к работе. Дала передохнуть.

Так что сестра Агата застала Миранду на кухне уже мирно допивающей чай. Юный Огненный маг неуверенно топтался за тощей спиной пламенно-рыжекудрой, как ведьма, монахини. Проголодался, небось, бедняга. От страха и нервов.

Вообще при виде этих двоих сразу откормить хочется обоих.

- Садитесь, - Мира махнула рукой на широкую теплую лавку. – Чай из травок по совету сестры Валентины. Успокаивает нервы. И вообще для здоровья полезен. Особенно юного и растущего.

- А... где мой дядя?

- Этот властный таракан? У него появились срочные, неотложные дела. И они точно займут его время на ближайшие месяцы вперед. А то и на годы. Так что ты наказан, - Мира усмехнулась. Парень съежился еще сильнее. – Отсутствием внимания и заботы единственного дяди. Он не желает впредь тебя больше видеть - вплоть до твоего совершеннолетия. Полного совершеннолетия. Потому что его срочные дела раньше не завершатся. Кстати, что там насчет твоего наследства, Александр? Твоя мама вроде как не была бедной? Но ты почему-то здесь - вместе с нищебродами, вроде меня?

Может, есть шанс избавить Лекса от долга перед короной? Раз уж он в кои-то веки разговорился?

- Она оставила мне наследство, - покраснел как маков цвет парень. - Если я буду почтителен и уважителен к дяде...

Мда. Нет уж, это придется решать лично мудрой матери Маргарите. Как хочет, так пусть и выколупывает из «почтенного воспитателя и опекуна» искренние уверения в его полнейшей и совершенной удовлетворенности смиреннейшей почтительностью племянника. И уважительностью заодно.

И тут Миранда в мать Маргариту верит. Стоит той всерьез постараться – властный самодур-дядюшка еще и от себя приплатит. Только чтобы наконец отвязались. И дали самому удалиться в скромный удаленный скит – до конца его дней замаливать грехи.

Если туда уже успели удалиться какие-нибудь перепуганные Офелией Соловушки – им хоть будет там не так скучно и тоскливо.

- Вообще-то, Мира, я хотела сказать, сейчас твоя очередь, - серьезно и настойчиво произнесла сестра Агата.

- В чём еще? Да она сегодня всё утро и полночи – моя. Я, между прочим, носилась с Рыськой по лесам вместо сна. А только что битый час провела с... лучшим дядей в мире. Повезло, что не моим родным. И на меня до сих пор дуется Рыська - за то, что не дала ей погрызть его.

И еще их ждала незабываемая встреча с Алой Охотницей, но об этом вот так просто не скажешь.

И сестра Агата – не величавая мать Маргарита. С ней Мире хватит смелости и поспорить.

Смелости и наглости. Ведьма-монахиня – всё равно ведьма. А значит – своя в доску.

- Рыська его едва не покусала? – в голубых глазах Лекса вспыхнул откровенный восторг.

Ну-ну.

И зря. Иза любит парней смелее и отчаяннее себя, а не наоборот. От шуток и намеков о хулиганистом волчонке Гейре даже порой краснеет. И сама не замечает, что интерес взаимен.

- Ну не могла же я позволить Изе травануться твоим дядюшкой. Мы бы потом извели на нее все запасы сестры Валентины. И сами же в итоге дружно потащились по диким лесам-болотам – восполнять.

Больше всего такое нравится волчатам. Но им лучше в лесу пока не появляться. Не когда вновь заявились Алые Охотницы.

И как осторожно предупредить и всех своих, и мать Маргариту? Не нарушая кровную клятву. И до следующей ночи.

А то волки же опять радостно побегут ночью в лес. Еще раньше их с Рыськой.

И Ройнара с собой прихватят.

Полнолуние же, чтоб ему! И Алому Клану заодно.

- Мира, вообще-то речь о другом. О том, что тебя ждет твоя собственная семья.

О, нет!

- Пироги на печи, - подала голос сестра Моника. - Возьми. С творогом специально оставила. Я помню, как Ри их любит.

О, да! И как маменька ненавидит, когда Ри переедает...

2

Матушка порой рассказывала о сестре, которой повезло. В нее, дочку купца-простолюдина, влюбился черноглазый капитан торгового корабля, приплывший за нею на алых, как садовые розы, парусах. И увез ее далеко-далеко, за синее море. В таинственную Эрению, где ткут самые лучшие, «паутинные» шелка, расписывают самый тонкий фарфор, а в столице – лучшая в мире Академия. Самые знатные аристократы и могущественные Маги учились именно там!

Глава четвертая

Глава четвертая.

Об оборотнях, сестрах, мечтах и принцах.

1

Эви не раз рассказывала, как именно нужно ухаживать за цветами на стене, чтобы узор менялся каждый день. Сегодня – василько-ромашковый луг в теплых солнечных лучах. Завтра – силуэт скачущей по побережью белой лошади с развевающейся гривой. На фоне пенных волн и закатного горизонта.

Но сестра Моника тоже рецепт пирогов не скрывает. А повторить еще никто не смог.

Покидая Гостевой Зал, Синди не удержалась проводить лишний раз Цветущий Гобелен восхищенным взглядом. И ведь – ни тени зависти. Только восторг. И тайная жажда хоть когда-нибудь всё же суметь такое чудо вырастить самой! Хоть и не дриада.

Ну, морская лошадь на закате не поскачет точно – для такого магия нужна. А вот цветочная лужайка – очень даже может. Синди упрямая, как три Рагнара. С нее сама маменька где сядет, там и слезет. Даже если жалостливым соседям порой иначе кажется.

На самом деле Синдерелла, конечно, пришла сегодня не за удобрениями. Они ей не нужны. Иногда Миранда считала, что в сводной сестре теплится всё же искра магии. Слишком слабая, чтобы ее заметила Храмовая Стража. Но довольно, чтобы у Синди изумительно цвели розы. До самых холодов.

А зимой она их разводит прямо дома. Целую комнату под них забрала. Пообещала хоть сама за печью спать на кухне, но чтобы любимые розы – дома и в тепле.

Но маменька просто отдала Синди под цветник Мирандину бывшую спальню. Всё равно больше уже не понадобится.

Глядишь, и Гобелен в самом деле расцветет когда-нибудь. Посмотрим... если доживем. И не слишком далеко будем.

На розы-то магии Синдерелле хватит. И чтобы на нее саму даже в самом простом платье заглядывались мужчины. И ведь не с целью срочно запрячь в хозяйство, чтобы от зари до зари пахала на мужа, склочную свекровь и выводок детей. Поле-огород-дом-коровы-свиньи-куры.

Хуже, что Синди от природы мечтательна. Как, наверное, почти уже легендарная тетушка Габриэла. И, как и та, всегда в глубине души понимала, что отличается от окружающих. И не так, как Миранда.

И, конечно же, сводная сестра считает, что достойна лучшего. В этом они полностью схожи с маменькой – и ни одна с таким не согласится. Ни за что. За годы вынужденного выживания вместе они кое-как притерпелись друг к другу, но и только.

А ведь в беде ни одна другую не бросит – не бросала уже. Но напомни любой из них об этом – обидятся обе.

Ладно, в любой семье бывают свои взлеты и падения.

Синдерелла, вдобавок, успела застать лучшее детство, чем Мира с Ри. Их папа был дворянином, но не слишком богатым. И любил дочерей, но не особо занимался их образованием. Читать-считать умеют – и отлично. От крестьянок уже отличаются. И даже от крестьян.

Те хоть свое имя написать умеют, а девушек по деревням грамоте не учат вовсе. Лишним считается. Работать не поможет, а гонору добавит. Потом замуж и с неплохим приданым не выпихнуть.

Таким в Приюте сначала волками выть впору, хоть и далеко не все - оборотни. Магия и прочие Дары редко просыпаются до двенадцати-тринадцати. А учиться грамоте всё же чем раньше, тем лучше.

Папа, конечно, дочек простолюдинками не считал... но и понимал, что высшего света им не видать, как своих затылков. Так чего зря тратиться на то, что жене провинциального дворянина или купца никогда не пригодится? Только блажь одна.

А маменьку тогда еще больше интересовало, как подольше сохранить красоту и молодость. И выставить то и другое в более выгодном свете. И при этом родить столь ценного и нужного сына. Дважды подряд выпала пустышка, но должен ведь уже случиться и выигрыш?

Наверное, маменьке нравилось думать, что ее дочери – всё еще совсем маленькие девочки. А сама она – совсем еще юна. И еще успеет снова стать матерью. Теперь уже – удачно.

Зато отец-купец Синди безумно гордился первой женой-дворянкой. И желал видеть дочь ее точной копией. Синдереллу обучили всем пресловутым танцам-музицированию-манерам. О, Синди прекрасно владеет даже «языком веера» - хоть сейчас в высший свет.

Ри пыталась научиться подражать. Мира над таким не смеялась лишь потому, что Дризелла – ее сестра.

А еще у Синдереллы сохранилось кое-что из былых нарядов ее покойной матери. Маменька с удовольствием поделила бы такую чудесную роскошь на всех... «по-сестрински». Но Синди тоньше Ри раза в полтора, а если приглядеться, то и в два. А Мира выше изящной сводной сестры и крепче – как и положено зверю. Хоть и не медведю.

И размер туфелек... У Миры больше на две позиции. А у Ри нога настолько шире, что...

Маменька правда утверждает, что всё это впору ей (три раза «ха-ха»). Тут широко, там узко. Да и в почти сорок лет девичьи наряды всё же уже не нацепишь. При любой фигуре. Если, конечно, не хочешь сойти за посмешище.

Гораздо хуже, что Синди полюбила городские маскарады – куда вход открыт и купцам, и нетитулованным дворянам. Лично Мира ее вполне готова понять: сама бы куда подальше давно удрала - от будущей судьбы. Да вот только некуда. Разве что в глухие северные леса, в дикую стаю... но это уже – самый крайняк.

Оттуда уже не вернешься никогда. Это путь в один конец. И почти наверняка – плохой.

Глава пятая

Глава пятая.

Об оборотнях, принцах, настоятельницах и властных крысюках.

1

Подгадай капризная судьба принцу Ланцелоту с рождением – и звался бы он Весенним принцем. С намеком, что самый юный в семье.

Но, увы, королева Ирида отправилась в родовые покои Озерного Замка жарким летом. Притом, что старший брат Ланцелота родился как раз в середине весны. Мрачный и вспыльчивый Конрад. Не весна, а грозовая осень. Истинный дракон.

Так что по временам года не прозвание, а насмешка выйдет.

Называть же Ланцелота младшим принцем все-таки не совсем правильно. Ни один из его старших братьев – не наследник престола. Все они – по большому счету, «младшие».

И как тогда? Значит, самым младшим? Правильно, вот так в народе пока и кличут. Порой даже с насмешкой. При дворе побоятся, но беднякам терять нечего. Не говоря уже об уличных мальчишках.

Так что ходить Ланцелоту с таким прозвищем, пока его старший законный брат Конрад не женится и не обзаведется собственными отпрысками.

Потому что принц Ланцелот – младший королевский внук. Ирония капризной судьбы: не будь его мать феей, юноше вообще грозило умереть от старости куда раньше, чем его властному деду. Потому что оборотни и без того живут втрое дольше людей. А уж оборотни-драконы...

Но феи по долголетию поспорят и с драконами. Правда, не в части физической мощи, конечно.

Миранда в свое время обзавидовалась красивой и изящной сводной сестре – аж до утраты человеческого облика. Каково же тогда пришлось юному Ланцелоту?

И ведь могло выйти у него и по-другому, могло.

Синдерелла когда-то восхищалась красивой историей любви принца и феи. Да-да, именно так. Нынешняя принцесса и мать наследника когда-то прибыла во дворец в роли наставницы и спутницы юной герцогини Далаир. Уже вдовый наследный принц Персиваль искал себе новую жену. С богатым приданым, вестимо. И из знатного рода.

Про смерть его первой супруги рассказывали темные истории. Синди в них не верила, а вот Мира с годами – всё сильнее и сильнее.

Но у принца уже имелся законный наследник драконьей крови – Конрад. И, значит, ясно: иноземных принцесс теперь попридержат. Кому охота заранее знать, что не только твои дети трон не займут никогда, но даже их потомки?

Зато шустрый дядюшка юной Гизелы Далаир чуть не лопнул от родовой спеси. Надо же - приглашение для племянницы на отбор невест для самого наследного принца! И, как и сейчас, красиво приуроченное к его именинам.

Но сама герцогиня Гизела то ли была чересчур романтична, то ли напротив – слишком умна. И вдовец с двумя детьми (законным и признанным бастардом) ее не привлек, будь он хоть сотню раз принц. А еще скорее – не привлек ядовитый туман вокруг смерти предыдущей принцессы. Ту ведь не спасло даже рождение в королевской семье соседнего Мартелла. Слишком уж Раниарский дворец схож с серпентарием.

Да и фавориток у принца Персиваля только официальных уже насчитывалось сразу три. Что взять с дракона? Их мясом не корми – дай себе завести роскошный гарем. Из прекрасных знатных дев и дам. Ну и смазливых простолюдинок заодно.

Как бы то ни было, но юная герцогиня увлеклась не принцем, а гостившим при дворе герцогом Соколиной Долины Аварат. Сам принц Персиваль не слишком и огорчился, поскольку счел юную герцогиню красивой, но слишком... обычной. В отличие от ее спутницы-феи – столь же обворожительной, но еще и магически одаренной. Гостья из таинственного Горного Королевства уж точно не могла показаться заурядной. Даже капризному престолонаследнику.

И его фаворитки как-то вдруг разом исчезли с горизонта и из столицы. Просто исчезли – и всё. Одна и без того была замужем и перестала бывать при дворе. Другая удалилась в храм молиться, третья – аж в тот самый Мартелл к дальней родне. Навечно.

Будто их никогда и не существовало.

Недоволен был лишь король, да еще как. Но уже после. А тогда его как раз не было в столице – к счастью для влюбленной четверки. А по возвращении свадьбы были уже сыграны, обе новобрачных – в тягости, и что-то менять уже поздно.

Повезло тогда влюбленным с долгим путешествием Его Величества в Приморье. По слухам, он там то ли отдыхал в те годы летом и ранней золотой осенью от фавориток, то ли навещал очередную.

Говорят, король потом просто махнул рукой. Приданое оказалось неплохим и у феи. А старший сын наследного принца Конрад – жив и здоров. И, по свидетельствам магов, обретет силу дракона, как дед.

Сын герцога Соколиной Долины в Долине и вырос. И уже лет семь, как вовсю летает. И почти столько же - его младшая сестра.

А вот единственный сын феи, увы, родился человеком. Магически одаренным, с кровью фей в жилах, способным прожить очень-очень долго, но человеком. Не драконом.

Не рождаются оборотнями дети фей. Вот у обычных людей - да, запросто. Звериная кровь может пересилить человеческую. Но не магию Горного Королевства.

И это вновь, спустя двадцать с лишним лет, дарит теперь шанс герцогиням, маркизам и прочим родовитым графиням. Фей в этот раз не предвидится – даже в роли наставниц. Со времен юности Гизелы Далаир как-то резко изменилась мода. Из нее исчезли приглашения в знатнейшие семьи экзотических Горянок. Будто такого никогда и не было.

Глава шестая

Глава шестая.

Об оборотнях, судьях-дуэлянтах, принцах и герцогских племянницах.

1

- Смотрите, Мира, - мягко улыбается высокородная леди Кларисса Даркстар. Ало-золотой веер изящно порхает в ее тонких ухоженных руках. С виду таких хрупких. – Слева: я хочу с вами танцевать. Справа: не хочу. Легкий наклон: хочу, но не этот танец... Ох, вы меня разыграли! – смеется она. Губы, лицо, ямочки на щеках. И прожигает льдом взгляд черных глаз. Кавалеры зовут такие «цвета жаркой южной ночи». – Вы ведь неплохо знаете язык веера.

- Только самое простое, - улыбается Мира. Привычным оскалом.

- Хорошо, давайте сложнее. Вот этот легкий прищелк...

Очень-очень многозначительный.

- Хочу с вами в альков, но не сейчас? – не удержалась Миранда.

- Вы и это знаете?

Нет. Просто предположила – в шутку. У Миры хорошая память. Синди никогда не показывала Ри этот знак. Потому что вряд ли знала сама. Кто станет учить ему малолетнюю незамужнюю девчонку? Уж точно не благовоспитанная гувернантка.

А вот леди Клариссу – научили. И тоже вряд ли гувернантка.

Герцогская племянница маркиза Кларисса – сверстница самой Миранды. И на кой леший ей охранница – да кто ж ее знает? Рослая, стройная красавица Кларисса обучена не только фехтованию, но и восточному бою. Это Миранда уже поняла. Всё же их поселили в одних покоях.

Вся эта хрупкость – обманчива. Как и вообще всё во дворце. Начиная со знаменитого каменного сада. Потому что даже самые прекрасные камни – неживые. И цвести не могут.

Одна лишь обстановка комнат Клариссы – дороже всех Приютов вместе взятых. Роскошь, положенная маркизе. Та ее даже не замечает. Привыкла. Вряд ли вообще видела что-то иное.

Сейчас бы вернуться отсюда в их с Рыськой келью! Как-то там Рысенок один? На носу же новое полнолуние.

Кто станет беречь драчливую, вспыльчивую девчонку от Алых Охотников? Вместо ненужной «охраны» ходячего боевого оружия - в лице юной невесты из знатнейшей семьи королевства.

Вот Клариссину «тетушку», может, и стоило бы охранять, кто знает? Во всяком случае, от лишних кавалеров. Ненамного старше «племянницы», невысокая, изящно сложенная, миловидная. Вечно щебечет, всем улыбается. И мужчинам – довольно кокетливо. Только во время первого приема в Тронном Зале собрала вокруг себя галантную стайку веселых пажей. Пока ее муж сопровождал на аудиенцию племянницу.

Но еще больше Миру насторожили многочисленные перстни на изящных пальчиках обеих дам. На месте господина третьего советника Мира охраняла бы не их, а от них. Принца.

И соперниц.

Но вот это уже – не Мирина забота.

Если, конечно, наш советник - сам не заговорщик и не будущий отравитель. А Миранду не планируется попросту подставить.

Жаль, было мало времени на утреннем знакомстве. Первый прием в Тронном Зале, на взгляд Миры, был вообще бестолковым. Куча разряженного в пух и прах высокородного народу толпилась и прохаживалась в ожидании вызова к королю. Не терял времени только господин третий советник... и его конкуренты, тоже знакомящие уже своих «теней» с выбранными невестами.

Все «тени» - оборотни. Все – из других Приютов. Все – выпускницы этого лета. Готовые на всё, чтобы «проявить себя». И выжить.

Рысь. Две волчицы. Медведица.

По одной на выбранную невесту.

Это Миранда так удачно угадала со своей будущей ролью, или советники просто воспользовались ее идеей?

Всех трех товарок по Отбору Мира прежде встречала на общих встречах между Приютами. И ни с одной толком не общалась.

По-настоящему дружил их Приют только с некромантами.

Да и как теперь общаться, если «их» невесты – конкурентки?

И кто вообще сверху утвердил Миранду и еще трех выпускниц-оборотниц из других Приютов «тенями» именно этих юных невест? Первый советник? Наследный принц? Ну не лично же король.

Лично Мире из невест понравилась юная светловолосая девочка с огромными глазами испуганного олененка. Трогательно прячущаяся за отца-генерала – сурового вояку со шрамом через всё лицо.

Но Аталанте Горанд личной «тени» не досталось. Не сочли достойной. То ли защиты, то ли шпионажа.

Внешне маркиза Кларисса, конечно, эффектна. Гибкая, изящная, темноволосая. С огромными блестящими, жгуче-черными, как пресловутая «южная ночь» или сама страсть, глазами. И искусством «языка веера» владеет в совершенстве. Как и танцами, и музицированием, и пением... еще и живописью - запросто.

Принц ее, конечно же, заметит. Таких все замечают. После этих королевских именин при дворе добавится романтичных баллад и прочих стихов – разной степени таланта. О некой роковой черноокой красотке, разбившей сотни хрупких и нежных мужских сердец.

Зависти нет ни капли. И не только потому, что Мира пять лет прожила бок о бок с Офелией.

Прекрасная, знатная, ослепительная Кларисса не кажется счастливой. И вряд ли станет, даже если и впрямь обвенчается с принцем.