Призраки и бродяги

Призрак I

«Цвяк-цвяк», — пряжка заранее расстёгнутого кожаного ремня волочилась по камням мостовой вслед за Девушкой-в-маске-волчицы.

«Ток-ток», — каблуки стучали в квохорской ночи — тёмной и свежей, как это обычно бывает в первые недели осени. Её родина, наверное, уже вовсю желтеет.

«Цок-цок», — чуть спереди и сбоку подкатило к парадному входу ландо с новой группой гостей вечеринки. На каждой даме и кавалере белые одежды — в рай собрались, значит. Фыркали кони. Господа смеялись над чьей-то шуткой. Должно быть, в этот самый момент кто-то безуспешно ищет своё потерянное приглашение. Или украденное. Девушка-в-маске-волчицы слышала, что розоватый особняк в элитном районе на севере города славился самыми отвязными тусовками во всём Квохоре. С браавосийскими не сравнятся, но, говорят, вполне ничего для такой глухомани. Девушка-в-маске-волчицы намеревалась проверить всё лично.

Эти мне консервативные квохорцы, подумала она, проплывая вдоль лошадей и ландо под электрическими фонарями — пока ещё редким к востоку от Ройны атрибутом цивилизации. Квохор — главная сырьевая база региона, и его элита делает деньги примерно на тех же вещах, что и северная: здесь обосновались лесопромышленники, а с недавних пор ещё и нефтяные магнаты. Местами удивительно похоже на родину, только климат гораздо мягче. И фетиш на козлов, не на волков.

«Цвяк-цвяк», — соглашалась пряжка.

Девушка-в-маске-волчицы приехала из Браавоса — города, где предпочитали идти в ногу с техническим прогрессом. Автомобиль она оставила неподалёку. В пристёгнутой к ремню кобуре покоился полуавтоматический пистолет. Входить через парадные двери Девушка-в-маске-волчицы не любила и рай ей был не нужен.

— С оружием нельзя, госпожа.

Бугрящиеся мышцами охранники вечеринки бдительно замерли у решётчатой боковой двери, совершенно одинаковые в своих чёрных рубашках и масках с массивными козлиными рогами. Оба — выше её на целую голову. Парень, который выставил ладонь в останавливающем жесте, говорил на квохорском варианте валирийского. Девушка-в-маске-волчицы считала этот диалект самым сексуальным из всех. Даже лучше браавосийского.

С оружием нельзя. Кто бы мог подумать.

— Держи, здоровяк. — С небрежной грацией она протянула левому козлу ремень с кобурой. И предупредила: — Потеряешь игрушку — пеняй на себя.

Его напарник покосился на хлыст, не прекращая рассматривать приглашение. У Девушки-в-маске-волчицы давно не было собственного имени, так что взять напрокат чужое — это даже не совсем обман.

— Остальные игрушки останутся при мне, — насмешливо отрезала она, не дожидаясь вопроса.

Правый козёл учтиво кивнул. Впереди уже гудела кабина подъехавшего сверху лифта.

— Прошу, госпожа. — Лифтёр в красной ливрее и такой же, как у охранников, козлиной маске распахнул дверцы изнутри. — Вам угодно в ад?

Догадаться было не сложно. Открытое чёрное платье, маска с волчьими ушами, прикрывающая верхнюю половину лица, и хлыст — дресс-код точно не для небес. Войдя внутрь и развернувшись лицом к решётке, Девушка-в-маске-волчицы обернулась через плечо:

— Да, будьте любезны.

Лифтёр мягко потянул рычаг от себя, и кабина вновь пришла в движение — только не вверх, а вниз. Она готова была поспорить, что прямо сейчас парень из лифта украдкой рассматривает её татуировки. Гадает, кто она такая и откуда. На левой лопатке — головы Титана, дракона и волка. Все глядят в разные стороны. Плечо забито чардревом с вырезанным на стволе ликом безымянного лесного бога и воронами в кроне. Квохорские аристократки столь коротко не стригутся и тело своё рисунками не покрывают: последние города на Ройне отменили рабство четверть века назад, однако татуировки до сих пор прочно с ним ассоциируются. «Элитная шлюшка из Браавоса», — вот какой вывод может сделать лифтёр.

Или наёмная убийца.

В местах, подобных этому, прислуга обучена не пялиться на гостей. По крайней мере не так, чтобы они могли это заметить. Её лифтёр увлёкся: едва не пропустил нужный уровень и остановил кабину слишком резко. Механизм протестующе заскрипел.

— Ад, госпожа, — объявил он, жестом приглашая на выход. — Желаю хорошо провести время.

Очередной козёл в чёрной рубахе и подтяжках скрестил руки на груди, переключая внимание на кого-то ещё. Створки раскрытых, как в храме перед службой дверей украшали вырезанные семиконечные звёзды с черепами на каждом луче, а подпиравшие потолок колонны напоминали стволы чардрев: узловатые, трупно-белые, с неестественно искажёнными в крике лицами-масками. Прелестно. Почти Север.

Из адских подземелий вырывался сигарный дым и звуки джаза — музыки бывших волантийских рабов, которая вторглась в города бассейна Ройны вместе с прогулочными пароходами и продолжала своё победоносное шествие по континенту. Наверняка скоро доберётся и до Вестероса. А может, уже.

Навстречу Девушке-в-маске-волчицы проплывали сквозь сизую дымовую завесу официантки в кожаных корсетах и мужчины при чёрных пиджаках и белых бабочках. Они с интересом изучали новую гостью секунду или две, прежде чем двинуться дальше или вернуться к своим собеседникам.

Порочный ночной мир Квохора, где высшее общество развлекается, надёжно укрытое от глаз газетчиков и случайных прохожих. Похоже, организаторы вечеринки посчитали электрическое освещение лишним, ограничившись множеством свечей в больших напольных канделябрах из латуни. Никаких пастельных тонов. Никаких огромных закрытых платьев и массивных шляпок с перьями многих мёртвых летнийских птиц. Мало одежды, много греха. Стены драпированы багровыми тканями, лица спрятаны под масками. Повсюду оттенки красного и чёрного. Опасность и смерть.

Девица в платье с капюшоном едва не протаранила её в дыму, а потом оглядела из недр клювастой полумаски — так, словно оценивала конкурентку. Господа обсуждали разработку нефтяных месторождений у побережья полуострова Секира. Какая-то парочка сосалась в углу, не особенно стесняясь толпы. Девушка-в-маске-волчицы остановилась и повернула голову направо. Обнажённые по пояс козлы-музыканты дули в саксофоны, выставив напоказ рельефные торсы. Эти ей тоже не нужны. Повернула налево. Мужчина в красном костюме сидел возле барной стойки, покачивая свешенной с высокого стула ногой. Красный прикид и золотистая маска в виде оскаленной львиной морды на месте, но выглядит слишком молодо. Он или не он? Развернувшись на носках, она направила туфли влево.

Бродяга I

Лианна.

Пока его тело валялось незнамо где, Лианна приходила с оживавшими в памяти картинками. Сценками из безвозвратно ушедшей эпохи. На сей раз это было самое начало их истории. Королевская Гавань. Гордость отца — стадвадцатитысячный стадион, построенный к Валирийским играм восемьдесят восьмого года. Регбийный финал между университетскими командами, на который пришёл он и, оказывается, она тоже. Лианна, стоявшая на трибуне ниже, заметила его, подняла глаза и сказала: «Это становится нашей традицией». Сверкнула зубами и шутливо приложила два пальца к полям шляпки. Очевидно, из-за того, что он не успел переодеться в гражданский костюм после учений и явился на игру в своём чёрном гусарском мундире. А возможно, он именно потому и спешил на матч, что знал: она будет здесь.

Когда он открыл глаза, там снова царило настоящее.

Девочка-похожая-на-Лианну сидела к нему спиной, поджав ноги под себя, и смотрела, как буксирный пароход тянет вниз по реке нагруженную лесом баржу. Одета она была не так нарядно, как вчера: в штаны оливкового цвета и просторную мужскую рубашку с закатанными рукавами.

При попытке встать голова заболела и закружилась, словно его опять контузило в битве на Трезубце.

— Ах, — девочка повернулась вполоборота, — ожил. Ты с фанатичным видом тянул грабли, и мне пришлось тебя вырубить, — объяснила она. Потом показала надкусанный кусок пиццы: — Позавтракать хочешь?

Кое-как поднявшись с четверенек, он подковылял ближе. Попавшая в сандалии роса приятно холодила ступни. Самобеглая повозка, на которой она привезла его сюда, стояла возле круто обрывавшегося берега реки. С их позиции открывался завораживающий вид на природные богатства Квохора: лиственницы и сосны до горизонта.

— Хотела оставить тебя на месте происшествия, — продолжила девочка, — но слова о Лианне Старк ужасно заинтриговали. Стало интересно, откуда ты знаешь имя моей покойной тёти.

Её тёти... И зачем было добавлять это ужасное слово «покойной». Получается, похожая на Лианну девочка — дочь Эддарда или Бенджена.

— Ты не представился, — напомнила она.

Он осторожно присел рядом и принял ту же позу.

— Я — Шакку... Но в прошлой жизни был известен как Рейгар Таргариен.

Девочка картинно поперхнулась, отправив недожёванное тесто в полёт с обрыва.

— Ты могла слышать обо мне много плохого, — вздохнул Рейгар.

— В первую очередь я слышала, что ты давным-давно помер. — Она протянула ему раскрытую ладонь. — А я — Никто. Но в прошлой жизни была известна как Арья Старк. Учти, если ты пытаешься меня наебать — лучше не надо. Несколько часов назад я уже грохнула одного самозванца там, в Квохоре.

Рейгар примирительно поднял руки.

— В определённом смысле ты права... Принца Рейгара больше нет. Как нет моей страны и моей семьи. — «Как нет Лианны» хотелось добавить. — Всё закончилось, когда мы проиграли на Трезубце. Мне больше нечего было делать в этом мире. Я ушёл, чтобы никогда не вернуться. Поднялся в самый высокий горный монастырь Хребта Костей. Провёл там двадцать два года, пытаясь всё забыть. Искупить грехи, излечить душу. Достичь нирваны... — невысказанные слова словно сами собой полились изо рта, и перекрыть кран не получалось.

— Чего-чего достичь? — переспросила Арья. — Слушай, ты б лучше помылся и постирал шмотки впервые за двадцать два года, пока вода тёплая. По пути я дважды чуть не передумала и не выкинула тебя из машины.

Да, он заслужил всякое бичевание. Правда в том, что Рейгар Таргариен — слабак. Он должен был вернуться в Вестерос, едва затянулись раны. Найти безнадёжную битву, забрать с собой ещё нескольких врагов и умереть с чувством выполненного долга. Но вместо этого он побрёл на восток в попытке сбежать от самого себя.

— И как ты только затащила меня в свою повозку?

— Я сильная. — Арья скорчила грозную гримаску, напрягая по-девичьи скромные бицепсы. — А вот ты совсем не похож на крутого принца-воина: отощал и одрищал... Может, поешь всё-таки пиццы?

Она разорвала пиццу пополам, и Рейгар принял угощение.

— Спасибо. Ты умеешь утешить старика.

— Эта повозка называется «автомобиль», — просветила Арья. — Никогда прежде не видел автомобилей?

— Не видел, — подтвердил Рейгар. — Когда я поднялся в монастырь, никаких автомобилей не было. И много чего ещё, наверное.

— И как, помог тебе монастырь? — Арья отшвырнула обгрызенную корку, и та, описав дугу, приземлилась на песчаной отмели в двадцати шагах под ними.

Рейгар проводил корку взглядом.

— Первая из выученных мной заповедей на местном языке гласила: «Всякая привязанность к земному есть страдание»... Как видишь, избавиться от привязанностей я так и не смог.

— А я привязалась к своему пистолету, — сказала Арья, вытирая руки о мокрую траву. — И считаю, что страдания будут ждать меня, если отвяжусь от него в неподходящий момент.

Красивое лицо выглядело невозмутимым, только уголки рта едва заметно изогнулись. Волосы у неё тёмные, как у Лианны, но обрезаны выше плеч. И такие же серые глаза. Под цвет мундиров людей, которых он убивал.

— Что ты так смотришь? — спросила Арья, в ответ уставившись на него.

Рейгар покачал головой.

— Ты очень похожа на Лианну... — «...Или на нашу дочь, которой не было». Последнее предположение он высказывать не стал. — Такая же дерзкая и боевая. Вы бы точно поладили.

Лиа обращалась с оружием лучше всех своих братьев за исключением старшего Брандона, пожалуй. Рейгар сам убедился, когда приехал на охоту в их невероятные Винтерфелльские леса. Но Брандона это не спасло. И её тоже. Наиболее подготовленные бойцы семейства Старк не пережили ту растерзавшую их общий мир войну — такова злая насмешка судьбы.

Пожелтевший лист мягко спланировал точно между ними. Арья фыркнула, пододвинула к себе упаковку пистолетных патронов и принялась наполнять ими продолговатую металлическую коробочку.

— А это что такое? — полюбопытствовал Рейгар.

Призрак II

ГРИФЫ ВОЛАНТИСЕ ОТЕЛЬ ЛЕГЕНДА РОЙНЫ НАЙДИ ПРИВЕЗИ​

О да, в этом весь Якен. Экономит бюджет операции даже на знаках в телеграмме. «НАЙДИ ПРИВЕЗИ». Арья ещё раз перечитала последние слова перед тем, как поднести к бумаге зажжённую спичку. Браавос хочет, чтобы она эвакуировала этих Грифов из Волантиса... Что-то новенькое. Обычно её миссии заключались в «НАЙДИ УБЕЙ».

Стоило проехать каких-то двести миль на юг от Квохора, и осени словно не бывало: только прерии до горизонта и высокое-превысокое небо. Выйдя из хибарки телеграфной конторы, Арья остановилась и запрокинула голову, наслаждаясь обволакивающим теплом. На Севере таких небес не увидишь.

Спинку заднего дивана заняли влажные оранжевые одеяния — принц Шакку занялся стиркой, пока она ходила за свежей информацией от Якена. Какое счастье. Арья щёлкнула задвижкой и забралась внутрь машины, предварительно убрав с сиденья ковбойскую шляпу. По ту сторону опущенного бокового стекла плескались воды Ройны — широченной и мутной, бегущей отсюда до самого Волантиса. Не каждая птица долетит до середины, как любят говорить местные. Рейгар Таргариен шагал от берега, одетый в джинсовый комбинезон. Его острое лицо смотрелось куда лучше без бороды, а волосы, изначально показавшиеся ей седыми, на самом деле были белыми. Густая копна цвета «холодный блонд», или как это называется. Отмывшийся Рейгар напомнил Арье ту звезду синематографа с развешанных напротив Чёрно-Белого Дома афиш.

— Похож на ройнарского фермера, — сказала она, водружая шляпу себе на макушку. — Зато теперь я действительно верю, что ты мог понравиться моей тёте двести лет назад.

— Спасибо, — на ходу поблагодарил Рейгар. — Впервые встречаю такую ткань... Выглядит весьма необычно.

Арья махнула рукой.

— А, джинсы. Вот увидишь, скоро они завоюют мир... Но ещё лучше было бы переодеть тебя в приличный костюм. Картина маслом: пожилой джентльмен едет к тёплым морям в компании юной любовницы. — Она театрально закатила глаза, прикладывая ладонь тыльной стороной ко лбу.

Рейгар вздохнул слегка укоризненно, но не осуждающе, и принялся укладывать свои бритвенные принадлежности в котомку.

— Я понимаю: в твоём возрасте все люди старше двадцати пяти кажутся пожилыми. Однако слышать такое немножко обидно.

— Постареть не стыдно, стыдно устареть. — Арья назидательно подняла палец. — Пора втягиваться в современную жизнь, принц Шакку. Давай, заведи для начала мотор нашего автомобиля.

— Похожей ручкой приводится в действие пушка Гатлинга, — поделился впечатлениями Рейгар, когда обошёл машину спереди. Он по очереди глядел то на кривой стартер, то на Арью через замызганные лобовые стёкла. — С этим оружием у меня связаны не лучшие воспоминания.

— Га-а-атлинги? — протянула Арья. — Не обижайся, но ты и вправду очень старый, коли видел такие раритетные штуки в действии... Возьмись за неё левой рукой и крутани по часовой стрелке. Осторожно, но резко.

Рейгар наклонился и крутанул. Мотор Жестяной Лиз громко затарахтел.

— Получилось! — От неожиданности он чуть отскочил назад, с виду чрезвычайно довольный собой. — Видишь, как ловко старые принцы осваивают новые технологии.

Арья ободряюще улыбнулась и похлопала в ладоши.

— Молодец! Помяни моё слово: через несколько лет все пересядут на автомобили, а лошадки будут резвиться на свободе, свободные от жирных человеческих жоп.

— Не хочу обижать твою железную, но живые лошади мне нравятся больше, — признался Рейгар, усаживаясь на диван справа от неё. — Ведь в прошлой жизни я был кавалеристом.

Арья поддала газу, и офис телеграфной конторы быстро исчез в шлейфе из пыли. Очередные двести трясучих миль впереди. В Селорисе она докупит ещё две канистры бензина, и, если её расчёты верны, этого хватит как раз до Волантиса.

— Кавалеристом... — повторила Арья. — Как по мне, это гадко — вмешивать ни в чём не повинных лошадок в человеческие разборки… А в монастыре твоём были лошади?

— Не было. Зато там разводят яков и собак. Больших, мохнатых. В горах без них не обойтись.

Фотогеничный профиль Рейгара маячил на фоне грязно-зелёной Ройны — их путеводной линии, которая не даст сбиться с дороги до самого конца. Заинтересовавший экс-принца пароход пыхтел вверх по великой реке, и разодетые в светлые тона фигурки пассажиров кучковались на верхней палубе: разглядывали стадо бизонов, коричневой лавиной катившихся по противоположному берегу.

— Пароход, — горестно изрёк Рейгар, провожая взглядом уже скрытый пылью корабль. — Пароход увёз моё тело из Королевской Гавани, а потом и с Драконьего Камня, чтобы никогда не вернуть назад. Для меня он навсегда останется символом конца.

Только что бодро осваивал новые технологии, а теперь опять взялся за своё... Арью всё больше беспокоили эти перепады его настроения. Видать, двадцать два года скорби и самоедства на краю света даром не прошли. Хотелось потрепать беднягу по плечу, когда он делал так.

— Давай я расскажу тебе о чём-нибудь хорошем, — предложила она. — Например о том, что Визерис поселился в самой комфортной психушке Браавоса, а с Дейенерис так вообще всё окей.

— Бедный Виз… — Исчезновение парохода благотворно повлияло на Рейгара — он жалел не себя. По крайней мере пока. — Я запомнил его здоровеньким семилеткой, он меня — красивеньким принцем, и мы точно не узнаем друг друга при встрече… Постой, кто такая Дейенерис?

«Ты и сейчас красивенький для любителей антиквариата», — хотела выдать Арья, но вместо это сказала:

— В смысле? Это твоя сестра.

— У меня нет сестры. — Рейгар настороженно нахмурился, складывая ладони перед носом, будто что-то вспоминал. — Да, сестра… Боги, как же я сразу не сообразил, ведь мама была беременна… Уже потом, в Пентосе, посол сказал, что она умерла при родах. И что Элия с детьми погибли во время штурма столицы... И отец. Но про Лианну я услышал раньше… И всё рухнуло в одночасье. Закончилось... Стыдно сознаться, но в те страшные первые дни без Лианны я не думал о родителях, не думал о детях, не думал о брате... Только о ней. — Он закрыл лицо руками и замер, как скорбящий каменный ангел на Великой септе.

Принц

На сей раз он был единственным зрителем матча, не считая отца и королевской свиты. Рейгар расположился как можно дальше от поля, наблюдая с верхотуры, как тридцать парней носятся по зелёному с осенними проплешинами газону. Регбисты Хайгарденского университета разносили своих соперников из Староместа в пух и прах. Отец должен быть доволен: эти ребята стали его новыми любимчиками взамен бурлившего революционными настроениями Университета Королевской Гавани.

— Уж теперь-то Боберт не решит, будто я приходила болеть за него, — дорогой сердцу голос прозвучал чуть позади и сбоку от Рейгара.

Она была права тогда, год назад, — смотреть регби и разговаривать обо всём стало их традицией. Незаметно подкравшаяся Лианна сидела на жёсткой скамье, уперев зонт в бетонный пол. Вся её одежда была чёрной: ботинки, юбка и жакет для верховой езды. И венок из синих зимних роз вместо шляпки.

— Достать их в Гавани непросто, но я смогла, — похвасталась Лианна. И как бы между прочим добавила: — Элита Севера и Запада собирается в Риверране. Они намерены послать твоего папеньку с его южанами на хуй и провозгласить свою буржуазную республику.

Только Лиа умела быть похожей на Деву с витража Великой Септы Бейелора и одновременно ругаться, как эскадронный сержант. Рейгар замер. Значит, всё-таки решились на мятеж.

— Так скоро, — пробормотал он.

— Да, Дракош. — Лианна покивала и подпёрла подбородок зонтом. — Время пришло.

Это должно было произойти рано или поздно. Элита Севера, элита Запада. Ланнистеры, Старки, Аррены. Все они больше не хотят делиться доходами от своих фабрик, шахт и нефтепромыслов и готовы бросить вызов Королевской Гавани. Стремясь защитить интересы земельной аристократии Юга, правительство отца ввело огромные пошлины на импорт дешёвого сырья из Эссоса, и, вероятно, это стало последней каплей. Рейгар вдруг подумал, что этот финал Кубка Короля может быть последним.

— В таком случае я должен их уничтожить.

Лианна загадочно хмыкнула.

— Что ж, пока Коннингтон рядом, я могу отпускать тебя на войну со спокойной душой. Лорд Джон сочтёт за счастье прикрывать твою задницу. Даже при том, что ничего большего ему не светит.

Джон Коннингтон — его товарищ и блестящий кавалерийский офицер, в преданности которого сомневаться не приходилось. И почему она так привязалась к их дружбе? Рейгар никак не мог взять в толк, поэтому спросил:

— Лиа, на что ты так часто намекаешь?

— Боги, — она рассмеялась, обнажая белые, как парадные ремни, зубы. — Знаешь, как говорят? «Один мозг на двоих — обычное дело в кавалерии, и далеко не всегда он находится у человека». Ты слеп, Рей.

Рейгар отвернулся, а Лианна продолжала тем же насмешливым тоном:

— Боберт возглавил столичных студентов в их великой борьбе против драконьей тирании. Умолял меня присоединиться, и ты догадываешься, куда я его отправила... Думается, боевым дебютом Седьмого гусарского станет резня школяров. — Она изобразила предсмертный хрип и закатила глаза, проводя кончиком зонта по шее.

Игрок Хайгардена готовился пробить штрафной удар. Рейгар решил, что задаст самый волнующий из вопросов, если студент забьёт. «Бац!» — мяч взмыл в небо. Совсем скоро. Ещё мгновение. Вот уже. Пролетел точно между стоек. Сейчас.

— И какой из сторон симпатизируешь ты? — он постарался не выпалить эти слова совсем уж резко, но вряд ли получилось как надо.

Лианна сузила прекрасные серые глаза и уставилась прямо на него. Рейгар замер, стараясь не дышать, не моргать и никоим образом не показывать, как сильно он страшится самого очевидного ответа.

— Рейга-а-ар... — пропела она. — Сам-то как думаешь?

И тут до Рейгара дошло: за исключением отсутствующей шнуровки жакет Лианны напоминал его гусарский мундир.

* * *

Седьмой гусарский начал накапливаться в лощине ещё до рассвета, и теперь все его люди и лошади были на месте. Сотни копыт дробно обстукивали промёрзшую землю, сотни ноздрей выдыхали клубы пара.

В заключительные дни календарной зимы погода менялась с чудовищной быстротой, как будто издеваясь над измождёнными людьми. Вчера днём припекало совсем по-весеннему, и пехотинцы королевской армии поспешили сбросить тёплую одежду, чтобы идти в атаку налегке, а ночью вновь ударили морозы — теперь все отчаянно мёрзли.

Восседая на Рональде неподвижно, как памятник кому-нибудь из предшественников, Рейгар ещё раз оглядел своих кавалеристов.

После трёх месяцев военной зимы элитная кавалерия представляла собой поистине душераздирающее зрелище. Чёрные гусарские мундиры, такие эффектные в мирное время, износились и оказались совершенно непригодными для современной войны. Полк красиво одетых мальчиков сократился до эскадрона смертельно уставших мужчин: обросших щетиной, пыльных и потрёпанных, с красными от недосыпания глазами. И в то же время — отлично вооружённых, повидавших дерьмо и готовых сражаться до конца. Если не за короля, то за принца.

— Ваше высочество! — Ослепительно рыжий Джон Коннингтон шагал к Рейгару. — Вестовой привёз приказ из дивизии.

Даже здесь и сейчас он умудрялся выглядеть безупречно: в подчёркивающем идеальную фигуру жакете, перетянутый ремнями, вооружённый изготовленной на заказ длинной саблей и парой револьверов. На любом столичном рауте дамы неизменно увивались вокруг Джона, и он отвечал им любезностями, но не более того. Его одержимость боевой учёбой, а не женщинами, была похвальной, хоть и несколько необычной для молодого гусарского офицера.

— Северяне, — продолжил Джон, глядя на Рейгара снизу вверх, — форсировали Трезубец ночью. Сбили наши заслоны и захватили плацдарм на правом берегу. Дивизия хочет, чтобы мы сбросили их обратно в реку как можно скорее.

Ближайшие кавалеристы внимательно слушали разговор офицеров, но лишних вопросов никто не задавал. Чем скорее, тем лучше. Ожидание атаки тяготит, зато первые выстрелы быстро приводят души и тела в тонус. И Рейгар ответил:

Призрак III

Примерно в трёх милях от Волантиса мотор Жестяной Лиз чихнул и заглох.

Не может быть. Вот гадство! Согласно расчётам, топлива должно было хватить с запасом. Недовольно рыча, Арья сняла и встряхнула все закреплённые на подножках канистры, прежде чем вспомнила: тот бензин она залила в бак после Квохора. Ну как так? Неужели один малюсенький участок бездорожья на полпути из Селориса мог сожрать столько сверх нормы?

— Лошади перед целью не останавливаются, — заявил Рейгар.

Нашёл-таки преимущество любимых лошадей перед автомобилями. Молодец. За то время, пока Арья пыталась оживить машину, её серебряный принц успел устроиться на пригорке и чем-то любовался, поджав ноги под себя. То ли медитировал, то ли ещё что. Своё оранжевое монашеское одеяние Рейгар носил вскатку через плечо, на манер солдатской шинели. В сочетании с джинсовым комбинезоном выглядело оригинально.

Арья запихнула в ранец немного одежды, кое-какое оружие и предварительно наполненные водой фляги, а что оставалось в канистре — осушила залпом. В процессе сборов на ранце обнаружилось клеймо морской пехоты Браавоса: якорь и скрещённые мечи. И как вообще имущество моряков попало на склад Чёрно-Белого Дома? Арья подумала, что это будет чертовски эпатажно — разгуливать по Волантису с браавосийской символикой. Особенно сейчас, когда волантийцы считают Красную Королеву креатурой Титана.

Рейгар оглянулся, будто бы спрашивая: «Ты скоро?».

— Я девочка, у меня больше вещей, — сгримасничала Арья, цепляя на пояс траншейный нож-кастет.

Она поднялась к Рейгару и встала рядом. Гектары сельскохозяйственных угодий впереди были усеяны пушистыми белыми шариками: выглядело красиво, словно над тропиками вдруг прошёл снегопад, или какой-нибудь великан опрокинул коробку ваты. Впервые увидев хлопковые поля Нижней Ройны, Арья приняла их за развешанную на веточках овечью шерсть. Неиссякаемый источник горя и процветания Волантиса. Она величественно развела руками, как будто пыталась сгрести в охапку все плантации:

— Вот, принц Шакку. Добро пожаловать во владения Короля Хлопка, истинного хозяина юга.

— Убийцы моей страны, — с этими словами Рейгар неожиданно ловко для старпёра вскочил с земли.

Арья фыркнула, опуская руки.

«Убийцы моей страны». Двадцать два года назад правительство короля Эйриса взвинтило пошлины на импортный волантийский хлопок, и промышленная буржуазия ответила ему гражданской войной. Умирать за золото уже не модно. Теперь люди умирают за нефть и хлопок.

Она покрутила головой в безрезультатной попытке отыскать хотя бы одного сборщика. Странно: солнце ещё высоко, а негров в поле не видать. В разгар сезона эта абсолютная пустота настораживала вдвойне.

Грубые сандалии Рейгара удалялись, и Арья чуть ускорила шаг. Ладно, спросит про ближайшую заправку у кого-нибудь ещё. Если память ей не изменяла, на этой северо-восточной окраине Волантиса останавливается трамвай, который возит сборщиков хлопка из трущоб на плантации и обратно.

— Занятное дело. — Арья поравнялась с Рейгаром. — В той убившей королевство войне мой отец сражался на одной стороне, ты — на другой, а теперь мы шагаем рядом как ни в чём не бывало. Должно быть, любая гражданская война имеет свой срок годности.

«А ещё — обе наши семьи в итоге проиграли». Было неприятно это признавать, но она — такой же изгнанник. Папа и Роберт Баратеон свергли Эйриса, чтобы в итоге пасть от рук бывших соратников.

— Душевные раны затягиваются медленнее телесных, — сказал Рейгар. — Но я не держу зла на Старков. Честное слово. Ведь я обещал Лианне.

Хлопковые поля остались позади, уступив место деревянным хижинам и буйной растительности волантийских пригородов. Кое-где сквозь огромные кусты и кривые деревья виднелись дома поприличнее — окрашенные в оттенки голубого, жёлтого и розового. Всё равно бедно, хоть и ярко. По правую руку мелькала Ройна и загруженный железнодорожными вагонами паром. Арья решила, что на угрюмом севере Вестероса такие пейзажи смотрелись бы кошмарнее некуда, однако безоблачное южное небо и обилие солнца способны скрасить практически всё.

— Где все люди?

Ни единой живой души. Арья покружилась на месте. Поправила шляпу. Спрятались в тень и спят, что ли? В прошлый раз она забегала сюда зимой, когда погода стоит вполне комфортная... Сейчас же убойное сочетание жары и высокой влажности создавало эффект запертой сауны. Наверное, даже купаться бесполезно — вода в реке горячая, как суп.

— У меня осталось мало денег, — оповестила она Рейгара, пошарившись в заднем кармане брюк. — Так что если найдём гостиницу, придётся тебе ночевать у ног швейцара. Ну да ладно, думаю, ты привык.

— Мы с Джоном жили в отеле «Легенда Ройны», когда приезжали в Волантис, — рассказал Рейгар. — Путешествовали инкогнито: он регистрировался под именем Гриф Шторм, а я — Дрэгон Уотерс. Словно тайные агенты. Как раз в последний год перед отменой рабства.

— Дрэгон Уотерс! — Арья прыснула в кулак. — Умора! А рабство... Рабство отменили, правда, ничего толком не поменялось. Белая валирийская элита по-прежнему рулит, а бывшие рабы всё ещё горбатятся на хлопковых плантациях и тому подобных чёрных работках. Отдельно учатся, молятся, справляют нужду и не имеют права голоса на выборах. В Волантисе это называют «сегрегацией».

«Легенда Ройны», Гриф... Надо же. Парни, которых Якен поручил эскортировать до Браавоса, живут в той же гостинице под тем же псевдонимом. Совпадение?

— Я слышу трамвай. — Рейгар указал вперёд. — Они ведь электричеством питаются, правильно? При мне трамваи Королевской Гавани ходили на конной тяге.

Арье некогда было выслушивать его воспоминания.

— Эй, погоди! — Она трусцой подбежала к повороту, стремясь перехватить красный вагон. Тот, однако, не притормозил, а даже наоборот — поехал быстрее.

Да что происходит с этим дурацким городом? Резко ускорившись, Арья уцепилась за поручень, запрыгнула на подножку и подтянула тело внутрь. Рейгар следовал за ней.