Призраки Марта

Пролог

В камине весело потрескивали поленья, окутанные языками красно-желтого пламени. Их вид завораживал, притягивал взгляд, околдовывал.

Колдовство… Март усмехнулся, вспомнив слово, которым невежи до сих пор иногда называли магию. Колдовство и колдуны. И плевать они хотели на общепринятые названия.

Плевать, плевать на все… Хотелось бы и ему просто взять и наплевать. Послать все к черту: и сестру, и выбор, который она перед ним поставила; просто уйти.

Но сбежать можно не из всякой западни. Да и разве он беглец?

Март сполз по спинке кресла еще ниже, водрузил ноги на невысокий табурет, поближе к огню, чей вид по-прежнему притягивал взгляд. Мартин даже не потрудился снять сапоги — зачем? Не хватало еще потом встречать гостей босиком и обуваться в спешке. Пустое. Ждать осталось недолго.

Он только расстегнул несколько пуговиц рубашки и привычно закатал рукава.

Мятая одежда, растекшееся по креслу тело, бокал с янтарной терпко пахнущей жидкостью на столике у правого локтя. Будь в помещении сторонний наблюдатель, он решил бы, что молодой человек перед ним пьян. Март и впрямь, должно быть, в этот вечер представлял собой жалкое зрелище. Вот только он не выпил ни капли спиртного. Наполнил стакан на треть, поставил на стол, но передумал и так к нему и не притронулся — ясная голова сегодня ему еще пригодится.

Одно из поленьев снова издало треск и осыпалось в пламени в труху, другие еще сохраняли свою форму, несмотря на то что огонь уже порядком их потрепал. Март подумал, что он сам теперь сродни этим деревяшкам — осталась только форма, внешний вид, но языки пламени с себя уже не стряхнуть.

Тихо отворилась боковая дверь, впуская в комнату рыжеволосого мальчишку. Огненная шевелюра подростка, как всегда, оказалась растрепана, будто не чесана много дней, хотя Март своими глазами видел Пьетро утром, и прическа у него была почти что опрятная.

Мартин бросил на визитера ленивый короткий взгляд и вновь уставился в камин. Вот и второе полено истлело…

— Опять потерял расческу?

— А? — Замерший было у двери мальчик вздрогнул. — Я… это… — Март повернул к нему голову, красноречиво приподняв бровь. Пьетро тут же подобрался, вытянул руки по швам. — Простите, господин! — выпалил на этот раз четко и громко, будто солдат перед командующим. — Никак нет! — Похоже, ветеранские истории Густава плотно осели в подсознании мальчишки. — Расческа при мне! — В подтверждение своих слов подросток даже извлек ту из кармана и несколько раз прошелся деревянными зубцами по волосам. — Уй! — Ожидаемо, зубчики запутались в непокорных прядях.

Март поморщился.

— Петька, брось, — попросил устало, отворачиваясь.

— Э-э… — Раздался звук падения маленького предмета на пол. — Расческу — бросил, господин!

Мартин с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться — Петька, с его тонкой душевной организацией, непременно обидится.

— Господин? — в голосе мальчика появились жалобные нотки.

— Да, Петь?

Третье полено. Что-то «гости» тянут. Если так и пойдет, придется вставать и подбрасывать в камин новую порцию дров.

Пьетро сделал несмелый шаг к креслу, в котором все еще валялся Март, и робко замер.

— Я опять понял вас буквально, да?

На этот раз Мартин улыбнулся от души и не таясь. Есть же толк, есть. Раньше парнишка и заговорить первым не решился бы, вопрос задать.

— Ага. — Март, не поворачиваясь, оторвал ладонь от подлокотника кресла, согнул указательный палец, и брошенная на пол расческа взлетела в воздух и послушно заняла свое место в кармане юного хозяина.

— Ох, — выдохнул Пьетро. Что тоже было успехом — вспомнить хотя бы, как он визжал, словно раненый поросенок, при любых проявлениях магии рядом с ним.

Март наконец взял себя в руки, обхватил подлокотники и подтянулся, садясь ровнее; поставил ноги на пол.

— Петь, ты что-то хотел?

Мальчик смущенно переступил с ноги на ногу.

— Хотел спросить, не нужно ли вам чего? Спать пойти… — И резко замолчал, видя, как господин хмурится.

— Сколько раз я тебе говорил, что ты больше не раб? — строго спросил Март.

— Много, господин. — Успех, конечно, налицо, но с парнишкой еще работать и работать. Жаль, что…

— И не «господин», — продолжил Мартин. — И на «ты».

Пьетро упрямо поджал губы, мотнул головой, как норовистый конь, взмахнув огненно-рыжей челкой.

— Не могу, господин.

Вот ведь упрямец! Март не сдержал улыбки.

— Хорошо, что ты зашел, — сказал он, снова становясь серьезным. — Вон там на столе деньги, — кивнул, указывая направление. — Передашь завтра с утра поверенному господина Переуса. Это арендная плата.

— Конечно, господин! — Мальчик тут же ожил и встрепенулся. Задание — это привычно, это просто, это то, что нужно.

— Там же твои документы…

Пьетро вскинул на Мартина расширившиеся от ужаса глаза.

— Господин, вы меня гоните? Потому что я плохо учусь?

Часть 1. Нарушая правила

Глава 1

За 15 лет до описываемых событий

Двор, озаряемый магическими фонарями, наполнился людьми, залаяли собаки.

Всадники. Пятеро. Один — в длинном плаще с капюшоном, опущенным на лицо, — словно безликая тень. Остальные — обычная охрана, — в темной одежде, с оружием. А потому, кто в этой компании главный, не вызывало сомнений.

Только кому взбрело в голову пожаловать в гости на ночь глядя? Кто бы это ни был, он не желал быть узнанным посторонними. Тем не менее охрана у ворот его пропустила…

Хлопнула боковая дверь особняка, по ступеням сбежал запыхавшийся Кермит. Старик был уже слаб, скорость и ловкость давались ему нелегко, но он старался, чтобы не потерять свое место.

Кермит приблизился к Плащу с капюшоном, поклонился. Ничего себе! Завязался негромкий и весьма короткий разговор, и управляющий повел гостя в дом.

Вит торопливо присел на корточки под подоконником, чтобы не быть замеченным незнакомцем. Вдруг ему взбредет в голову поднять глаза и увидеть незваного наблюдателя?

Собаки продолжали лаять. Чей-то грубый голос окрикнул их. Солман? Выходит, и конюх не спит… Как интересно!

Вит осторожно приподнялся из своего укрытия, медленно, почти не дыша, приоткрыл оконную створку пошире. В детскую ворвался порыв прохладного ночного ветра, и мальчик еле успел ухватить раму, чтобы она не грохнула о стену. Успел. Еще бы чуть-чуть…

И словно в издевательство над его стараниями, дверь в комнату вдруг с грохотом распахнулась.

— Вита! — Мальчик резко повернулся к двери. Кто пожаловал без стука и приглашения, он знал наверняка.

Сестра, как и он сам, была уже переодета к ночи. Ткань белоснежной сорочки, доходящей почти что до пят, струилась при ходьбе и даже сияла в отсутствие освещения в комнате, отчего Вита напомнила брату приведение. Он не сдержал смешок.

— Чего ржешь? — Вита тут же уперла руки в бока.

Начинается. Вроде бы в обед уже подрались и оба получили взбучку от няни Агаты, а затем и от матери, но этой все мало.

Однако упрямство не позволило смолчать.

— А ты чего шумишь? Услышат же.

Вита дернула плечиком.

— Как же. Вон как собаки надрываются. Не услышат.

— Все равно, — уперся Вит.

Отец обещал подарить ему на день рождения личного коня, если сын будет прилежно себя вести. Вит уже даже присмотрел себе нового друга — черного, как вороное крыло, жеребца. Их сосед, господин Нуриаш, как раз выставил того на продажу. А до дня рождения — рукой подать. Через неделю Виту исполнится восемь и у него появится свой собственный конь. У Виты, конечно, день рождения в ту же дату, но она запросила у матери новое платье с ажурной шляпкой. Вряд ли мама откажет ей в обновке, хоть сестрица будет качаться на люстре — вот ничего и не боится.

— Как думаешь, кто это? — Девочка нагло пересекла комнату и остановилась у окна рядом с братом; вытянула шею, напомнив Виту цаплю.

— Понятия не имею, — буркнул тот.

Любопытно было до ужаса. В последние месяцы дом Викандеров редко принимал гостей. У отца, лорда Виттора Викандера, случился какой-то конфликт с королем, и высшее общество, ранее не слезающее с их диванов в гостиной и нахваливавшее мастерство кухарки Эльзы, быстро забыло дорогу в имение. Тем загадочнее выглядел сегодняшний ночной визит незнакомца.

— Пойдем подслушаем! — Вита ухватила брата за рукав пижамы и потянула за собой.

Мальчик нетерпеливо вырвал руку.

— Если нас застукают… — прошипел в ответ.

Но сестра насмешливо закатила глаза.

— Да купит он тебе эту лошадь. Пугает только, а ты веришь.

Вит не стал спорить. Это крошка Виттория для отца — нежный цветок, с которого только и делать — что сдувать пылинки. А с сыном у лорда Викандера разговор короткий: «Ты мой наследник, и спрос с тебя другой». Когда Виту было лет пять, он обижался. Потом понял. И правда, какой с девчонки спрос? Дурная, и все тут.

— Ну, как хочешь! — Вита встряхнула своими длиннющими, спускающимися ниже спины волосами и пошлепала босыми ногами прочь из комнаты. И сразу — вниз по лестнице.

Теперь уже Вит закатил глаза. Верно отец говорил: женщины — это погибель для мужчины. Не видать ему теперь Мрака — он даже имя уже придумал.

А все-таки своя, хоть и дурная…

Вит тяжело вздохнул и бросился вслед за сестрой.

***

Вита уже успела пристроиться на верхней ступени лестницы и жадно вглядывалась вниз, впившись тонкими пальцами в балясины. Обернулась, когда брат приблизился, подвинулась, освобождая место, и снова обратилась в зрение и слух.

Вит присел рядом. Все-таки было безумно любопытно.

Видно только отсюда плохо, да и слышно не очень. Жаль, что отец давно разгадал все их магические хитрости и почистил гостиную. Последнее «ухо» из дивана у чайного столика он извлек, наконец порядком разозлившись на бесконечные шалости детей. После чего уже пострадало собственное ухо Вита. Вите-то что — девчонка, с нее другой спрос.

Глава 2

15 лет спустя

— Мартин Халистер, — повторил тучный трактирщик в рубашке с засаленными рукавами. Протянул пухлую ладонь через прилавок, принимая у визитера его удостоверение личности.

— Угу, — отозвался Март, подтверждая, что тот расслышал имя верно.

Трактирщик углубился в изучение документов, а он вполоборота повернулся к залу.

В это время суток трактир был полон народу, не наблюдалось ни одного свободного стола. Люди ели, пили и громко разговаривали, отчего в помещении стоял беспрерывный гул голосов. Посетители — в основном мужчины. Мартин углядел только одну женщину в темном скромном платье. Та приютилась под боком своего спутника, очевидно, супруга, и молчаливо пила, обхватив тощими ладонями глиняную кружку. Супруг в это время шумно общался с сидящим напротив приятелем и время от времени громогласно хохотал. Чем не семейная идиллия? Между столов сновали молоденькие девушки-разносчицы с полными подносами — еды или грязной посуды.

Все были заняты своим делом и не обращали внимания на только вошедшего в двери и заговорившего с хозяином заведения молодого человека в черном плаще. Убедившись в этом, Мартин отвернулся.

Перехватил-таки заинтересованный взгляд одной из девушек-подавальщиц, криво усмехнулся и как бы невзначай заправил волосы за ухо. Улыбка на лице девчонки погасла мгновенно, разносчица потупила взгляд и поспешила скрыться в подсобке.

Март усмехнулся повторно: вид серебряного кольца в мочке уха и еще двух других звеньев, составляющих когда-то единую цепочку, а теперь вплавленных в шею и оставивших заметные круглые шрамы, действовал на нежелательных поклонниц безотказно. Бывали, разумеется, исключения — любительницы острых ощущений, мечтающие провести ночь с черным магом. Но такие встречались нечасто. Если Март сам планировал завести знакомство с девушкой, то он предпочитал не демонстрировать серьгу раньше времени.

С местной работницей ему не хотелось знакомиться определенно — совсем девчонка, лет шестнадцать от силы. Она вызывала у него большее желание подарить ей куклу, чем затащить в постель.

— Мартин Халистер, — повторно произнес трактирщик, все еще усиленно делающий вид, что читает врученный ему документ.

А притворялся хозяин заведения превосходно: щурился, будто подслеповат, часто моргал, старательно пробегал строки глазами. Мартин, пожалуй, даже поверил бы, что тот на самом деле читает… не держи мужчина его удостоверение вверх ногами.

Неграмотность в приграничных городках Реонерии — не редкость, хотя и удивительна для владельца трактира. Тем не менее правила требовали неукоснительного выполнения: пришел — представься и покажи документы. В противном случае заказчик имеет право отказаться от оплаты за вызов, да еще и пожаловаться в гильдию. А те только обрадуются — оштрафуют, в лучшем случае заплатят за выполненную работу пару медяков, в худшем — обязуют еще раз отработать бесплатно.

Мартин знал правила.

И не нарушал.

— …Черный маг.

Молодой человек натянуто улыбнулся.

— Он самый.

Не стал добавлять, что кого звали, тот и пришел. Хамить заказчику — тоже против правил.

Трактирщик поцокал языком. Мартин не отреагировал — все как обычно: люди считали своим долгом выразить пренебрежение к носителям темного дара, даже тогда, когда сами платили кругленькую сумму за их визит.

— Зови меня Крол, — коротко и очевидно нехотя представился хозяин заведения, возвращая документы; держал за самый край, двумя пальцами, чтобы ненароком не коснуться руки «нечестивца».

Март не ответил. Он вообще не собирался звать трактирщика ни Кролом, ни как-то иначе. Выполнил работу — ушел. Он здесь только за этим.

Маг убрал удостоверение во внутренний карман плаща и вопросительно приподнял брови, глядя на нанимателя.

— Какая проблема? — спросил кратко, по-деловому.

Была ли проблема в принципе, можно было не спрашивать — он тут оказался не мимо проходя. Гильдия магов получила заказ, взяла предоплату и отправила исполнителя не просто так.

Крол замялся. Отвел глаза, побарабанил толстыми пальцами по щербатой поверхности прилавка, бросил досадливый взгляд в полный зал.

— Не ко времени… — пробурчал себе под нос.

Хотел бы Март знать, когда еще, как не поздним вечером, хозяин заведения ожидал заказанного мага. Разумеется, тот боялся распугать посетителей, но учитывая то, что трактир «Кролик и лис» пользовался среди местных большой популярностью, застать его пустым можно было разве что на рассвете — тогда, когда визит не имел бы смысла.

Мартин позволил себе легкую усмешку.

— Хотите сказать, у вашей нежити особый распорядок дня?

При слове «нежить» трактирщик испуганно округлил глаза, вскинул голову и вновь поглядел в зал, на этот раз опасливо — вдруг кто услышал.

— Тихо ты, — зашипел на мага. — Пошли со мной. — И громко: — Лесса! Присмотри тут!

За прилавком на невысоком табурете, привалившись спиной к стене и сложив под массивной грудью руки, дремала дородная женщина в линялом переднике. С «кроликом» мы уже познакомились, а вот и «лис», отметил про себя Март.

Глава 3

— Как ты мог так безответственно себя повести? — возопил контролер Гильдии магов уже в четвертый раз.

Мартин дернул плечом и отвернулся.

— Так получилось, — буркнул то же, что и в предыдущие разы.

К чему давать более развернутые ответы, если результат все равно один? Главное — не возражать и выглядеть пристыженным.

Март обвел взглядом кабинет, в котором месяц за месяцем и, как он подозревал, год за годом ничего не менялось. Тот же шкаф со старыми книгами с потрепанными корешками, на которых уже давно нельзя было прочесть названий. Тот же короткий тюль с легкомысленными ромашками на окне, сейчас развевающийся на весеннем ветерке, проникающем внутрь через распахнутую форточку. Сморщившийся, полузасохший цветок в глиняном горшке на подоконнике. И стол, непременно стол — громоздкий, квадратный, на четырехгранных массивных ножках, с потертой столешницей, исчерченной сотнями царапин, и множеством ящиков, таящих в себе многовековые секреты Гильдии магов, о которых рядовому служащему и догадываться не положено.

За этим столом и восседал Ризаль, тощий, еще довольно молодой человек с редкими светлыми волосиками, обрамляющими не по возрасту лысую макушку, облаченный в светлую хламиду, какую предпочитали носить большинство светлых магов.

Март работал под надзором Ризаля уже второй год, и контролер был непременно им недоволен, раз за разом получая отчеты о проделанной работе. Тем не менее всегда заступался за подопечного перед вышестоящим начальством, за что Мартин его уважал, хоть и не питал особо теплых чувств — скорее привык.

У каждого черного мага, работающего на гильдию, имелся контролер из белых. Порой совместная работа превращалась в настоящее противостояние, а то и в бои, заканчивающиеся увечьями той или другой стороны — Март был наслышан и видел пару примеров своими глазами. А потому полагал, что с Ризалем ему повезло. Контролер просто был педантом и занудой, но, в отличие от многих, не ненавидел темных коллег, а придирался исключительно к работе. И к отчетам — особенно к отчетам. Отчеты были слабым местом Мартина — чем короче, тем лучше. Ризаль же требовал подробностей, пояснений и обоснований каждому действию.

Контролер отложил в сторону последний листок изучаемого им отчета и поднял на подопечного глаза полные немого укора.

Март пожал плечами, отвечая на все ранее высказанные и еще не успевшие сорваться с языка контролера вопросы. По мнению черного мага, все они были риторическими.

Ризаль покачал головой с выражением мировой скорби на лице.

— Ты же разнес к чертям весь трактир, понимаешь ты это?

— Зато нет жертв, — возразил Март с самым невинным выражением лица, на которое был способен.

Однако аргумент не подействовал, Ризаль скривился, будто ему засунули в рот лимон.

— Учти, — погрозил указательным пальцем, а затем в своей излюбленной манере задержал его в положении «вверх» для обозначения особо важного продолжения своей речи, — если этот Крол подаст на гильдию в суд, мы переадресуем иск непосредственно на тебя.

Пустые угрозы: если он пошел на задание от гильдии, то ей за него и отвечать перед судом и законом. А вот лишить платы и оштрафовать — могут.

— Учту, — серьезно кинул Март, не желая нарываться.

Сам он сильно сомневался, что у трактирщика хватит смелости заявиться к судье: хамить черному магу-одиночке — это одно, а замахнуться на гильдию — совсем другое. Так что не посмеет, иначе со следующей нежитью в своем питейном заведении будет разбираться сам — всем известно, что Гильдия магов злопамятна.

— И всего-то надо было, что сжечь носителя с начинкой, — пробормотал Ризаль, наконец опуская палец и вновь возвращаясь к отчету, что-то в нем явно выискивая.

Март сжал челюсти, но смолчал.

— Кстати о «начинке»… — начал, но был прерван контролером, заговорившим одновременно с ним:

— А этот мужчина на улице…

Светлые брови белого мага недовольно сошлись на переносице.

Мартин приподнял руки, уступая.

— Говори. — Опустил ладони на колени, возвращаясь к позе примерного подчиненного. Это он уже хорошо усвоил: главное — побольше соглашаться и вообще поменьше говорить. Тогда быстрее отстанут, а если повезет, еще и не оштрафуют.

Ризаль кивнул, принимая очередь говорить первым как должное.

— Мужчина у ворот. — Контролер отложил лежащий перед ним листок и потянулся к другой стопке бумаг. — Господин Гирли, — прочел оттуда имя и уперся в подопечного тяжелым взглядом. — За что ты его ударил?

Слабое место его отчета. Вернее, пустое место, потому что о нем-то Март не написал вовсе. Значит, стража доложила. Или кто-то из сердобольных свидетелей. Если бы сам «избитый» написал официальную жалобу, Ризаль не оставил бы этот вопрос напоследок и точно не заговорил бы о нем так спокойно.

Ответа у Мартина не было. Во всяком случае такого, который устроил бы гильдию. То, что его взбесило отношение того типа к спутнице — точно не аргумент.

Сделал невинные глаза.

— Устал. Помутнение.

Это он тоже давно понял: не можешь отвертеться — кайся. Кайся как можно жалостливее — есть вероятность, что простят.

Глава 4

Когда Мартин проснулся, Милы в его комнате уже не было. Как и всегда, она упорхнула на кухню с первыми лучами рассвета. Это он, живя по большей части ночной жизнью, мог позволить себе проспать до обеда.

Солнце только-только обогнуло здание и заглянуло в комнату через не затворенное с вечера ставнями окно, а потому, несмотря на позднее время, вода в умывальнице оказалась по-утреннему холодной. Март поежился, бросил быстрый взгляд в настенное зеркало на свою помятую невыспавшуюся физиономию и отправился собираться.

Ризаль до вечера ждать не будет.

***

Обеденный зал первого этажа постоялого двора был привычно пуст. С утра все жильцы разбредались по своим делам, и Март почти всегда завтракал (или обедал, учитывая время) в тишине.

Милы в зале тоже не оказалось, только ее мать в одиночестве натирала столы. Женщина быстро выдала ему еду и вернулась к прерванному занятию, поджав губы и время от времени бросая на постояльца опасливые взгляды.

В отличие от дочери и супруга, женщина относилась к Мартину настороженно с первого дня его появления на постоялом дворе, и за два года ее отношение не изменилось. Маг подозревал, что, будь ее воля, она давно бы избавилась от опасного жильца.

Март принялся за еду, мысленно прокручивая в голове события вчерашнего дня. По-настоящему пустое кладбище — это нонсенс. Не пустое, а зачищенное — еще хуже. И делать вид, что не заметил ничего необычного, Мартин не собирался. Не затем, чтобы выслужиться перед Ризалем или гильдией, а просто потому, что по-другому не мог — уже вмешался.

А значит, предстояло посетить кладбище еще раз. Можно даже днем — сравнить ощущения. А если не поможет, и вовсе подежурить там пару ночей.

Осталось только убедить Ризаля в своей правоте, чтобы тот не отобрал пропуск.

К тому же Кард вряд ли успокоится, получив два трупа. Так что активный пропуск за кладбищенскую ограду лишним не будет…

Плавный поток мыслей прервал глухой хлопок, после чего в воздухе материализовался бумажный листок, покружился над столешницей, все еще гонимый магической энергией, и плавно опустился на ее поверхность.

Натирающая соседний стол хозяйка охнула и осенила себя святым знаком. Март еле сдержал усмешку.

Протянул руку к записке.

«Где тебя носит?» — гласило короткое послание без подписи. Только каллиграфический почерк и качество лощеной бумаги не вызывало сомнений в личности адресанта.

Похоже, Ризаль устал ждать своего подопечного.

***

Как Мартин и подозревал, визит к контролеру не принес ничего хорошего.

Ризаль попенял ему на поздний подъем и радостно сообщил, что прошлой ночью был уничтожен еще один древний «подселенец». Радостно — потому, что теперь белый маг был абсолютно уверен в том, что, как Март и говорил, дело нечисто, а значит, разгадка принесет им славу и награды.

Мартин чуть было не брякнул, что разгадка может принести с собой еще и десяток-другой новых трупов, но вовремя передумал. Нужно не болтать, а решать вопрос. Наградят за это Ризаля или нет — не его дело.

Погода снова испортилась, и к тому времени, как Март покинул здание гильдии, солнце спряталось за набухшие влагой серые тучи, начал накрапывать мелкий дождь.

Маг натянул капюшон плаща на лицо и зашагал в сторону кладбища.

***

Днем защитный контур кладбища «спал». Если прислушаться, то на грани слышимости можно было уловить его мерное гудение. Человек несведущий принял бы этот звук за стрекотание насекомых.

Март беспрепятственно вошел в кладбищенские ворота, огляделся. Плохая погода играла ему на руку, и поблизости не оказалось ни одной живой души. Мертвой, увы, тоже — с ночи ничего не изменилось.

Мартин даже прикинул, каковы риски и чем ему грозит, если взять да и самому пробудить чей-нибудь недавно упокоенный дух, чтобы расспросить о том, что тут творится. Но здраво рассудил, что едва ли первый попавшийся умерший будет в состоянии дать нужную информацию. А поднимать все кладбище — вариант трудозатратный и самоубийственный. За такие «шалости» уже не только личный контролер оторвет ему голову, а ее лишат самого Ризаля — за недосмотр за подопечным.

Обойдя кладбище в три бессмысленных круга, Март только еще раз убедился в том, что искать в этом месте нечего. Кто бы тут ни поработал, следов он не оставил. А значит, нужно проверять связь между местами, где объявилась нежить, и пытаться вычислить преступника с другого конца нити. Ну и посоветовать Ризалю выставить охрану у ограды на ночь. Контур контуром, но кто-то же здесь побывал.

Для того чтобы окончательно убедиться в собственных неутешительных выводах, Мартин все же заглянул к ближайшим жилым домам.

— Шел бы ты к праотцам, нечестивец! — гаркнула на него старуха из-за первой двери, в которую он постучался.

— Пшел вон, отродье! — обласкал слух мужичок за второй.

Март выругался про себя и, превозмогая желание бросить все и убраться восвояси, как ему только что посоветовали, постучал-таки в третью дверь. В том, что его «радушно» встретят и тут, сомнений не было. Тем не менее Мартин решил попытать судьбу еще раз.

Глава 5

В полночь Март убрал документы обратно в тайник, накинул на себя плащ и распахнул окно.

Снаружи шумели ветер и дождь, и, стоило приоткрыть створку, в лицо тут же полетели холодные капли. Не лучшая ночь для прогулки и просто отличная для противозаконных действий — в такую погоду патрули белых прячутся под крышей, а не прочесывают улицы.

Мартин накрыл себя «щитом», забрался на подоконник, потянулся, чтобы в темноте нащупать водосток. Пальцы коснулись мокрого металла, Март ухватился покрепче и перенес вес своего тела на водосточную трубу.

С тех пор как началось ночное сотрудничество с Кардом, Мартин пользовался лишь таким способом выхода из комнаты. Через дверь — когда шел по делам гильдии.

Уже у самой земли пальцы таки соскользнули, и Март был вынужден спрыгнуть вниз с большей высоты, чем рассчитывал. Звук приземления удачно скрыли ветер и дождь, даже дворовая собака не залаяла, как и все разумные существа, не высовываясь из конуры в такую погоду.

Мартин натянул капюшон поглубже, отряхнул руки и спрятал их в широкие рукава плаща. Проверил «щиты» и быстро зашагал по улице.

***

Как он и предполагал, на его пути не встретилось ни одного патруля: ни белых, ни обычной стражи — все попрятались от разбушевавшейся стихии. Отличная ночь для темных дел.

Из-за дождя в доках еще сильнее обычного воняло гнилыми водорослями и тухлой рыбой. Под ногами хлюпала дурно пахнущая жижа, в лужах, различимых в свете тусклых фонарей, плавали обломки древесины и прочий мусор.

Нужное Марту место располагалось на самой окраине доков. Наполовину прогнившие подмостки вели к одинокому деревянному строению с покосившейся крышей, под которой раскачивался на ветру, мигая неровным светом, и бился о стену подвесной фонарь.

Человек без дара решил бы, что вокруг ни души. Однако Март четко чувствовал несколько невидимых глазу людей слева от себя, еще двоих — притаившихся справа. Внутри деревянной постройки тоже была живая энергия, яркий сгусток — один человек.

Именно там Марта ждали, поэтому он, не отвлекаясь на наблюдателей, не представляющих для него опасности, быстро преодолел расстояние до двери и толкнул ее без стука и приглашения войти.

Изнутри пахнуло теплом и спертым воздухом.

Пламя свечей колыхнулось и задрожало от ворвавшегося снаружи ветра.

Кард сидел за столом, расслабленно вытянув ноги и подперев кулаком щеку, и лишь лениво перевел взгляд на вошедшего. Он доверял своим людям и не сомневался в том, что незваный гость мимо них не прошел бы.

На этот раз приятель был не в маскарадном костюме для отвода глаз. Потертая кожаная куртка, темные брюки, высокие сапоги — ничего лишнего, не считая красного шейного платка (его Кард считал счастливым и неизменно надевал на «дело»). На столе стояли две глиняные кружки и бутылка с чем-то мутным и, судя по запаху, алкогольным.

Март скинул капюшон на плечи, провел ладонью по лицу, стирая воду. У его ног за пару секунд натекла целая лужа.

— И погулял, и помылся? — усмехнулся Кард.

Маг послал ему в ответ «добрый взгляд», развязал шнурок под горлом и бросил плащ на стул. Пока что использовать магию для просушки не стал.

— Садись, — пригласил сообщник. — Ребята уже выехали. Вот-вот будут.

Март принял приглашение.

— Точно проверил клиента? — спросил, скопировав позу собеседника.

— Щедры и безопасны, — заверил Кард, потянувшись к бутылке с непонятным содержимым. — Будешь? — спохватился, вспомнив о гостеприимстве. Мартин покачал головой. — Ну, как хочешь… А заказчики — что надо. Подноготную проверили, за контактами и перемещениями проследили — чистые, не законники, не подсадные. Вчерашние трупы тоже пришлись как нельзя кстати. Так что все на мази. — Кард отсалютовал гостю кружкой и залпом ее осушил. — Хороша отрава! — прокомментировал довольно.

А вот Март напрягся.

— Что значит «заказчики»? — вычленил он главное из болтовни приятеля.

— Как — что? — Кард немедленно сделал невинные глаза и даже пару раз театрально взмахнул ресницами. — Заказчики — это люди, которые нам платят, чтобы мы… — начал приторно-сладким тоном.

— Кард, — прервал его маг.

Подельник закатил глаза.

— Вот умеешь ты…

— Кард, — настойчивее повторил Март.

— Ну да, их двое, — наконец сознался приятель. Развел руками в воздухе, мол, так получилось. Пламя свечи заколыхалось, заплясали тени на дощатой стене. — Ну а что? — тут же начал защищаться. — Ты сам говорил, что планируешь свалить из Прибрежья не позже чем через полгода и что тебе нужны деньги. Они и мне нужны. А тут два клиента — двойная оплата. Подумаешь, подустанешь.

— «Подустанешь», — передразнил Март. Полез в карманы, проверяя, что прихватил с собой.

Он рассчитывал на одного, поэтому не запасся накопителями как следует. Пара колец и подвеска на шею — небогато, учитывая объем работы.

Мартин выложил артефакты на стол, задумчиво глядя на них и взвешивая силы. Выкладываться под ноль категорически нельзя — Ризаль может почуять неладное. А хватит ли резерва…

Глава 6

Это впервые случилось, когда ему было пятнадцать. За три года до выпуска из приюта.

Бориш, тощий угловатый мальчишка, был на год старше Мартина, и ему только недавно успели вживить серьгу черного мага.

Так же, как и другие воспитанники приюта Халистера, Бориш был сиротой. Но только легенда Марта основывалась на том, что он никогда не знал своих родных и был переведен к Халистеру из другого учебного заведения. Бориш же лишился семьи в тринадцать. Его родители участвовали в одном из частых в то время восстаний черных и оба были признаны виновными в измене и казнены. А их сына лишили родового имени и наследства и отправили в приют для черных магов-сирот.

Мартин не знал, насколько знатен был род Бориша — как ни странно, при всех своих громких речах, сосед по комнате ни разу так и не произнес фамилии вслух, — но подозревал, что они были не последними участниками очередного бунта.

С их смертью Бориш так и не смирился, не желая считать себя таким же сиротой, как другие. Бросался злыми фразами вроде: «Дети крестьян мне не указ». Прятал свою боль за грубостью и высокомерием.

Другие сироты, в свою очередь, высмеивали Бориша и его умерших родителей, «самих виновных в своей смерти». Они ненавидели его, а он их. Чужой среди чужих. Острый на язык мальчишка среди не менее жестоких в своих словах детей.

С Мартом они неожиданно сошлись. Нет, не стали друзьями – не разлей вода, но, после того как старик Хал поселил их в одной комнате, сосуществовали вполне мирно. Так, подрались разок, когда Бориш попытался провести очередную политагитацию, не к месту ввернув что-то нелестное о родителях Мартина. Сейчас он уже и не вспомнил бы, что именно сказал ему сосед, но тогда это задело его всерьез.

Они не были друзьями… Но когда Алуса выкрикнула в лицо Боришу в ответ на какую-то его колкость: «Твои родители тебя никогда не любили! Им было проще умереть, чем воспитывать такого, как ты!» — Март не смог не вмешаться.

Бориш был сильным магом, слабее Мартина, но одарённее большинства воспитанников. И точно гораздо способнее Алусы, слова которой настолько его задели, что, наплевав на запрет использовать магию вне занятий, он швырнул в нее пламенем. Удар приняла на себя стена, Алуса увернулась и бросилась бежать, а Бориш под взглядами изумленной, но не собирающейся мешать смертоубийству толпы понесся следом.

Март догнал его раньше, чем подоспели преподаватели. Повалил на пол, прежде чем палящий магическим пламенем сосед успел бы кого-либо покалечить.

— Пусти! Я убью ее! — в ярости рычал Бориш, пытаясь сбросить Марта со своей спины.

— Да лежи ты!

Мартин отчего-то отчетливо запомнил именно эти слова: «Пусти! Я убью ее!» — Бориша и «Да лежи ты!» — свои. А потом он прижал ладонью голову соседа к полу, пытаясь заставить его перестать брыкаться и потянуть время до прихода подмоги или до того момента, когда Бориш сможет вновь нормально соображать.

Бориш не успел.

Ни сообразить, что происходит, ни успокоиться.

Мартину показалось, что он почти мгновенно отдернул руку от раскалившейся под его пальцами серьги. Но этого мгновения хватило. Все три звена цепи вдруг покрылись мелкими трещинами и развалились на части. А глаза Бориша закатились, его тело выгнуло дугой, изо рта пошла пена…

Он умер в лазарете через два дня.

Старый Хал сказал, что это кровоизлияние и ничего нельзя было сделать. Может, белые бы смогли. Но светлые больше не лечат темных…

Еще год ушел на изучение его способностей самим владельцем приюта. Старый Хал не успокоился, пока не выяснил, как работают уникальные способности воспитанника, а потом научил его, как их сдерживать, чтобы дар не проявлялся самопроизвольно.

— Если кто-то узнает о том, что ты умеешь, то тебя разорвут на части. Потому что слишком многие желают освободиться от ограничивающих артефактов, — сказал старик Халистер в тот день, когда они в последний раз касались с ним этой темы. — А если узнает король, тебя уберут еще раньше. Пусть это будет нашей тайной, Март, и клянусь, что заберу ее с собой в могилу.

Старый Хал не солгал — могила ждала его уже через год, и никто так и не узнал, чем они занимались с «любимым воспитанником», закрываясь в зале для тренировок один на один.

Только слухи ходили разные. Со временем Мартин научился не обращать на них внимания.

***

— Ты пил вчера, что ли? — было первым, что спросил его Ризаль, когда он появился в его кабинете на следующий день.

Бессонная ночь, растрата резерва, а потом не к месту нахлынувшие воспоминания о погибшем соседе по комнате сделали свое дело. Если бы потерявший терпение контролер не прислал ему срочное послание-вызов, которое, полавировав над кроватью, не опустилось бы магу прямо на лицо, Мартин вряд ли поднялся бы с постели до вечера.

— Угу, — отозвался Март. Провел ладонью по лицу, с усилием поборов зевок. — Пил.

В общем-то, состояние и правда напоминало похмелье.

Контролер осуждающе поцокал языком, но углубляться в тему вреда алкоголя не стал. Март даже проснулся от неожиданности: Ризаль — и без нравоучений.

— Я, собственно, чего тебя вызвал, — заговорил тот таким серьезным тоном, что спать окончательно расхотелось. — Слышал уже про Глостеров?

Глава 7

Ночной разбор бумаг не принес ничего особенного.

Единственное, что Март выяснил, это то, что все «подселенцы» почему-то объявлялись в местах общественного питания: трактиры, таверны, постоялые дворы. Причем все они некоторое время наводили страх на живых обитателей, тихонько подпитываясь и никого не трогая, но резко шли в атаку и вселялись в первого, кто попадался под руку, когда на пороге заведения оказывался черный маг.

Принимала ли нежить самостоятельные решения или подчинялась приказу призвавшего ее? Боялась ли черных магов, вызванных для ее уничтожения, или изначально была направлена для нападения на работников гильдии и не просто подпитывалась, набирая мощь, а ждала визита именно темных?

Мартин допускал оба варианта. Но не взялся бы с уверенностью судить о разумности «подселенца», с которым столкнулся сам. Оно говорило с ним и угрожало расправой. С другой стороны, когда-то быв человеком, нежить могла сохранить в памяти простейший набор фраз, а далее действовать на одном единственном инстинкте — убивать.

Коллеги Марта жаловались на то, что «подселенцев» стало непривычно много, и они отличались от тех, что попадались ранее, силой и выносливостью. Но в то же время еще не было ни одной неуничтоженной нежити — черные маги справлялись со своей работой. Иногда с усилием, всегда — с жертвами в виде тех, чье тело решила позаимствовать сущность, уже не принадлежащая этому миру. Но справлялись.

Тогда зачем все это? Акция против владельцев харчевен или против темных магов? В то время как серьезный ущерб не несли ни те, ни другие.

Словно шалость неразумного ребенка. Или будто что-то пошло не так и изначальный план зачинщика провалился.

А учитывая то, что кто-то прошел через защитный кладбищенский контур, а затем зачистил за собой магические следы своей деятельности, дети и шалости отпадали.

И все же, так или иначе, все крутилось вокруг мест общественного питания. Конкуренция?

Ризаль запросил статистику по питейным заведениям. И Март, изучая ее данные, убедился, что за этот период никто не получил больше посетителей, чем имел ранее. Тот же «Кролик и лис», напротив, стал еще популярнее, а Ларка превратилась едва ли не в народную героиню, пообщаться с которой жаждали все, кто заходил в знаменитый трактир. В это же время таверна с романтическим и совсем неаппетитным названием «Месяц и дождь» как бедствовала изначально (Март догадывался, что невкусной в этом месте была не только надпись на вывеске), так теперь и вовсе едва сводила концы с концами. Кто-то выиграл на произошедшем, кто-то проиграл, но баланс сохранился, и очевидного подозреваемого так и не нашлось.

Месть?

Мартин тщательно проверил по документам, не разорилась ли недавно какая харчевня. Иначе как все это связано с подобными заведениями? Но нет, в последнее время в Прибрежье вообще не случалось ничего необычного или привлекающего внимание.

Пожар в доме Глостеров, их исчезновение и активизация нежити были самыми значимыми событиями последнего периода. Немудрено, что Ризаль связал их с одним человеком.

Случилось несколько убийств горожан, но виновные были схвачены, а их вина доказана. Пять смертей по естественным причинам, две в следствие несчастного случая.

И одно самоубийство.

За самоубийцу Мартин зацепился взглядом. Холид Камстер, двадцать четыре года. И больше никакой информации: ни адреса, ни причины. Только результат магпроверки и отчет лекаря, делавшего вскрытие. Оба исследования подтвердили, что Холид Камстер совершил повешение сам, без чьей-либо помощи и не будучи под магическим воздействием.

Март еще раз поискал адрес места жительства, но не нашел. И о родственниках — ни слова.

Маг и сам не знал, что привлекло его внимание к Камстеру, но решил обязательно посетить архив еще раз и поискать про того более подробные сведения.

Может, его плохо накормили в каком-то местном заведении, и он так расстроился, что не смог жить дальше?

Ерунда какая-то…

Тем не менее Мартин решил, что не стоит пренебрегать ни одной из версий.

***

К обеду он был уже в здании гильдии, несказанно удивив Ризаля своим рвением к работе.

От контролера Март узнал, что прошлая ночь была первой за последнюю неделю, когда в гильдию не поступило ни единого заказа на работу черного мага. А сам поделился результатами своего ночного бдения.

— Тоже обратил внимание на самоубивца? — хмыкнул Ризаль, не сочтя нужным даже обернуться к собеседнику, так и копаясь в содержимом полок архива.

Март стоял за его спиной, опершись плечом об один из уходящих к потолку стеллажей.

— Тоже? — уточнил, выждав паузу, но так и не получив продолжения — контролер уже на что-то отвлекся.

— Угу, — буркнул Ризаль, — сложно не заметить. Самоубивцы у нас случаются нечасто. Но можешь забыть: версия красивая, но тупиковая.

— Почему тупиковая?

За этот вопрос контролер таки обернулся через плечо и одарил подопечного осуждающим взглядом.

В помещении было душно и пахло пылью. Когда Март вошел, то открыл узкое окно под потолком и сделал этим только хуже: пыль разлетелась по комнате, гонимая ветром с улицы. Поэтому неудивительно, что Ризаль торопился набрать побольше материалов с полок и отправиться в свой чистый, хорошо проветриваемый кабинет.

Глава 8

Лошади в Прибрежье были роскошью. Не потому, что их покупка, содержание или аренда стоили дорого, а потому, что в городке их почти не было.

Все Прибрежье можно было обойти пешком за какие-то час-два пешей прогулки, торговля осуществлялась в основном морем. Поэтому конюшни на несколько лошадей имелись в магистрате для дальних поездок управленцев и у начальника стражи — на случай экстренного вызова. Гильдия магов тоже владела парой коней, но использовали их строго для путешествий за пределы города, и просто так, без особых распоряжений от руководства свыше, к ним никто не допускался.

Обычные жители города лошадей не держали, не испытывая в них необходимости. Тот же Кард владел серой пожилой лошадкой, той самой, что недавно впрягали в телегу для вывоза тел с кладбища. Но это было скорее исключение из правил. И где подельник прятал животное, когда оно было ему не нужно, Март не знал и никогда не интересовался.

В первое время после переезда в Прибрежье для мага было дико и непривычно перемещаться исключительно на своих двоих. Потом привык.

Вот и сейчас время, которое пришлось потратить на дорогу до домика странной женщины, подавшей ему нож во время борьбы с нежитью в трактире «Кролик и лис», было не лишним — можно было подумать.

Март и сам не знал, почему сорвался с места, едва уловил несоответствие в записях. По уму, следовало немедленно связаться с Ризалем и взять с собой подмогу. Еще умнее было бы проинформировать контролера о том, что выяснил, и предоставить гильдии, а может, и страже разбираться дальше самим.

Однако Мартин не всегда действовал «по уму». А вот отвечать за каждое свое действие и просчитывать его вероятные последствия старался всегда.

И сейчас он четко представлял, что последовало бы, сообщи он Ризалю о том, что женщина, живущая на конце улицы Прибрежной, не та, за кого себя выдает. Не было бы этой женщины. К утру уже не было бы. Взяли бы и допросили так, что она признала бы себя виновной в чем угодно, хоть в убийстве предыдущего короля.

По сути, Марту не было до нее никакого дела.

Но и ей не было дела до мага, валяющегося по полу в обнимку с нежитью, без спроса вселившейся в чужое тело.

Мартин справился бы и без ножа. Но не мог не признать: нож здорово упростил задачу и сэкономил драгоценные секунды, и, возможно, спас девушке Ларке жизнь. А значит, Март в некотором роде должник этой женщины, женщины, о которой чем больше он думал, тем меньше что-либо понимал.

Гелена Роуг, мать почившего Холида Камстера — в этом маг уже не сомневался. Но в показаниях свидетелей во время инцидента в «Кролике и лисе» такого имени не значилось, а Март своими глазами видел, как стража допрашивала женщину, которую ждал у ворот беснующийся «муж».

Она и назвалась Сара Гирли. В то время как, согласно личному делу, супругу Рибона Гирли звали Аланта. Не возразила Марту, когда он назвал ее этой фамилией. Еще и сослалась на мужа, который вот-вот должен был прийти.

А Гелена Роуг, согласно личному делу, значилась вдовой.

И дара у нее совершенно точно не было: ни светлого, ни темного — никакого. Март отчетливо помнил ее ауру — самая заурядная, человеческая, колышущаяся и неровная по краям в следствие недавно пережитого стресса и испуга от внезапного визита черного мага, но совершенно обычная.

Значит, все же наняла другого темного, чтобы отомстил за сына?

Но где она могла найти в Прибрежье мага такого уровня, следов деятельности которого даже Мартин не смог отыскать?

Если Ризаль, как и все белые, был лишь поверхностно знаком с тем, как работают темные и откуда они черпают энергию, то Март в свое время прилежно учился. У него были лучшие учителя: сперва — отец и нанятые высококвалифицированные педагоги, затем — старик Халистер, выделявший Мартина из остальных воспитанников с первых дней его появления в приюте. А потому Март знал — не просто знал: был уверен, — что, чтобы так мастерски замести следы, черный маг должен был потратить колоссальное количество энергии, даже если брать в расчет, что тот запасся артефактами-накопителями. Это сказки для детей, что много артефактов дает много силы. «Мастери, малыш, свое колечко, мастери, оно утроит твою силу»… Все враки. Накопитель поможет подпитать резерв, когда он начнет истощаться, но ни один маг не способен использовать сил больше, чем в его резерве заложено изначально.

Возможно, у белых имелись какие-то лазейки, хитрости на этот счет. Мартин не обладал знаниями о тонкостях светлого искусства — это только между своими. Но о том, как работают черные, знал наверняка.

То, что проделали на местном кладбище, было под силу всего нескольким магам Реонерии. Возможно, Март смог бы. Однако глупо было бы рассчитывать на то, что еще кто-то настолько сильный незаметно появился в крохотном Прибрежье.

Когда сам Мартин приехал сюда и только-только раздумывал, как бы напроситься работать в гильдию, чтобы легализовать свое положение в городе и не вызвать подозрений, то он не успел ничего предпринять, как представители гильдии сами пришли к нему и предложили работу.

Можно было бы прикрывать свою истинную ауру «щитами». Но эта версия — еще одна из нереалистичных: никто не способен держать «щиты» так долго. А это означало, что все теории были ошибочными.

Да и прав был Ризаль: если бы случилось чудо и горюющая мстительница-швея наняла почти что всемогущего черного мага (а другой бы точно не справился), то откуда у нее такие деньги?

Глава 9

Март быстро оказался в комнате. Хотел спалить одним ударом и носителя, и «подселенца». Старым добрым методом, поощряемым гильдией, которого он так долго стремился избегать. Уже вскинул руку…

— Живой, — сорвалось с искусанных в кровь губ с таким облегчением, что рука опустилась.

Женщина, как он уже не сомневался, была в комнате одна. Только теперь, когда Мартин знал, куда смотреть и что искать, он отчетливо видел черную пульсирующую сущность посреди ее солнечного сплетения. Крошечную, не больше горошины, но плотную и откормленную материнским горем настолько, что она почти взяла контроль над чужим телом.

Март отряхнул пыль и щепки с плеч и волос. Все это время женщина следила за ним затравленным взглядом, вжавшись в угол комнаты.

— Да как ты!.. — попробовал было встрять мертвый сынок, но маг выбросил вперед руку и сжал пальцы в кулак.

Грубый мужской голос оборвался, а Гелена Роуг в испуге схватилась за горло.

— Упокоим добровольно? — поинтересовался маг, все еще держа руку перед собой и не давая захватчику тела вмешаться.

Женщина отчаянно закивала. Из глаз по впалым щекам покатились крупные слезы.

Мартин кивнул, сам не зная, кому больше: ей или собственным мыслям. Подошел ближе. Та инстинктивно попятилась.

— Не двигайтесь, — попросил маг. Наконец разжал кулак и приложил ладонь к тому месту, в котором пульсировала яростная, переполненная ненавистью и злобой черная точка. Женщина дернулась от прикосновения. — Я не причиню вам вреда, — пообещал Март. Та закивала, тем не менее вжалась лопатками в стену.

Под воздействием черной магии точка внутри тела женщины сжалась и ослабела, походя теперь не на горошину, а на крохотное зернышко. Гелена задышала чаще.

— Легче, — прошептала она с таким удивлением, будто он только что снял с ее плеч тяжелый груз.

— Будет еще легче, — ответил Март.

Поискал глазами посуду, из которой можно было бы пить. Нашел ведро с водой и ковш (глиняная кружка осколками валялась у ног). Набрал в ковш воды, после чего достал из сапога нож, который с недавних пор не забывал брать с собой, закатал рукав и резанул по предплечью. Бурая струйка побежала в посуду, быстро смешиваясь с прозрачным содержимым.

Можно было бы напоить женщину непосредственно кровью, как он поступил с Ларкой. Но та была не в себе, а эта — в сознании.

— Выпейте, — протянул ковш хозяйке. — Так надо.

Та снова закивала. Набрала в грудь побольше воздуха, решаясь, и выпила содержимое посуды залпом.

Черное «зернышко» исчезло.

Ноги женщины подогнулись, и она бы рухнула на пол, если бы Мартин ее не подхватил и не помог сесть на стул. Ножки стула вновь протяжно скрипнули.

— Спасибо, — пролепетала Гелена.

— Садитесь и рассказывайте, — велел Март. — Рассказывайте с самого начала.

***

— Он бросил учебу. Мой Холли… — голос женщины звучал глухо, но она отчаянно старалась не расплакаться вновь, а рассказать все с самого начала, как и просил маг.

Мартин нашел еще один стул в другом конце помещения, поставил рядом со столом и тоже сел. Что-то подсказывало ему, что история будет долгой.

— Не знаю, с кем он связался, мой Холли… Сказал, что кузнецкое дело для дураков. Для тех, кто только и может стучать молотом, а не думать… Его отец был кузнецом… Я не предполагала…

— Не отвлекайтесь, пожалуйста, — попросил Март. — Воды вам налить?

В ответ женщина быстро замотала головой.

— Спасибо… напилась.

Крови в воде было немного, вряд ли Гелена хотя бы почувствовала вкус. Но впечатлило это ее куда больше, чем тот факт, что в нее вселился свой собственный сын.

Продолжила:

— Холли сказал, что видел в городе рес-то-ра-ны, — произнесла по слогам незнакомое слово, — не харчевни, не таверны — рестораны. Он хотел открыть свой. — Так вот откуда тяга нежити к местам общественного питания. Март кивнул, поощряя продолжить. — Рецепты с собой привез, старался. Он был так счастлив… — На глаза матери навернулись слезы. — Я и правда думала: какой кузнец, не его это… Холли заработал в городе денег. Для открытия места этого, конечно, было мало, и тогда он решил, что необязательно сразу открывать в Прибрежье диковинный рес-то-ран — можно сперва попробовать переделать что-то, что есть, донести свои идеи до тех, кто уже давно занимается этим делом. Он прошел по всем харчевням, постоялым дворам, трактирам и тавернам. — Да, в крохотном Прибрежье таких заведений имелось гораздо больше, чем поголовья лошадей. Горожане почти не готовили дома. — Везде его осмеяли, опозорили. Крол и вовсе… отлупил… — С этого станется, Март даже не удивился. — И деньги отнял.

Мартин чуть было изумленно не спросил: «Он что, носил все заработанное с собой?» Но вовремя прикусил язык. Не ему ужасаться глупости и неосторожности других. Сам в эти дни отличился — хуже некуда.

— Холли хотел пожаловаться в магистрат, — продолжала Гелена уже спокойнее, уперлась взглядом в сцепленные на коленях руки. — Но Крол пригрозил, что будет хуже. Сказал, что у него все схвачено, везде свои люди. — Тяжело вздохнула. — Так оно и есть. — Март скрипнул зубами. — Довел он моего мальчика, довел. Холли не выдержал. Ранимый он был — и правда, какой из него кузнец? Руки на себя наложил.

Глава 10

Мартин быстро пронесся по первому этажу постоялого двора. Кивнул Ларсу, криво улыбнулся его супруге, при виде мага привычно осенившей себя святым знаком. И сразу по лестнице — к себе.

Книгу он укрыл «щитами», сделав невидимой для любопытных глаз. Однако ее вес от этого не убавился, и Март мечтал поскорее избавиться от своей ноши. А потом переодеться, непременно переодеться, потому что вся его одежда пропиталась пылью и запахом сырой земли.

Спрятав древний фолиант в тайник, он как раз начал раздеваться, когда прямо перед ним в воздухе материализовалось послание.

Март закатил глаза от нетерпеливости Ризаля и выхватил листок прямо из еще не успевшей исчезнуть магической воронки.

«Где тебя черти носят?» — гласила записка.

Мартин хмыкнул. Контролер обожал упоминать мистических чертей. Он и сам несколько раз ловил себя на том, что использует их в своей речи — прилипчивые эти черти.

Март поленился искать чистый лист, подошел к столу и написал ответ на оборотной стороне этого же. «Сейчас буду», — быстро вывел на бумаге и отправил адресату.

Выходит, Ризаль и впрямь потерял своего подопечного и забил тревогу. Если сразу почувствовал его появление вне зоны запирающих знаков, значит, отслеживал.

Повезло, что не перехватил по дороге. Таскаться по городу с книгой прабабки Гелены Роуг — то еще удовольствие.

***

Наскоро ополоснувшись водой из умывальника прямо в комнате, Март переоделся и сбежал вниз по лестнице.

На первом этаже было пусто. Разгар дня — время, когда Мартин обычно только просыпался и спускался на завтрак.

— Ларс, — окликнул маг хозяина постоялого двора, старательно натирающего куском замши бок позолоченного чайничка.

Мужчина оторвал взгляд от своего отражения в блестящей поверхности посуды и вопросительно приподнял брови.

— Да, господин маг? — Ларс снова вел себя как сама любезность. Будто и не было их прошлого разговора, когда тот рассказал о свадьбе дочери.

— Сколько меня не было?

Хозяин постоялого двора изумленно заморгал. Март нетерпеливо сжал челюсти: он что, задал такой сложный вопрос?

— Так это… — растерялся под его пристальным взглядом Ларс. — Дня три, кажись. Я же не слежу…

Март выругался, не сдержался.

Немудрено, что Ризаль рвет и мечет, почувствовав возвращение подопечного и приняв его отсутствие за самоволку.

Ларс все еще топтался за стойкой, во все глаза смотря на обычно спокойного и сдержанного постояльца. Его рука так и замерла на золотистом боку чайника.

— Спасибо, — рассеянно пробормотал Мартин и двинулся к двери.

Жена Ларса, как раз расправляющая на окне шторы, инстинктивно сделала шаг назад, увеличивая между ними расстояние; повторила святой знак перед своим лицом.

Обычно Март не реагировал на ее выходки — не она первая, не она последняя. Но сегодня он пребывал под впечатлением от истории матери и сына.

Одни знаки изображают, другие, не понимая их силы и опасности, рисуют где ни попадя…

— Да хватит уже! — рявкнул маг на пятящуюся женщину так, что та вросла в пол, вытянув руки по швам. — Осточертело. — Хлопнул дверью.

Прилипчивые эти черти, он же говорил.

***

— Где ты был?! — Когда он появился в кабинете Ризаля, тот даже вскочил и кинулся навстречу, чего с ним раньше не случалось.

Не уловив, собирается контролер обнять его или задушить, и опасаясь как того, так и другого, Март на всякий случай выставил перед собой руки.

— Спокойно, я все объясню.

Ризаль и правда словно напоролся на невидимую стену, даже смутился. Похоже, вскакивая из-за стола и бросаясь навстречу, он сам толком не решил, зачем это делает.

Наконец контролер определился с линией поведения и сурово сдвинул светлые редкие брови.

— Объясни уж, будь любезен. — Припечатал подопечного взглядом и уже спокойно и даже излишне медлительно прошествовал к столу.

Мартин набрал в легкие побольше воздуха. Врать — так вдохновенно. А собирался он именно врать.

— Меня похитили.

Ризаль, устроившийся за столом и успевший подпереть кулаком щеку, изумленно выпрямился и моргнул.

Март мысленно усмехнулся: эффект достигнут.

— А ты к ауре присмотрись. — Он отодвинул стул для посетителей и тоже сел, прямо напротив контролера. — Видишь?

Ризаль недоверчиво нахмурился, затем прищурился, вглядываясь.

Мартин только надеялся, что не ошибся в своих выводах. Жаль, что собственную ауру увидеть невозможно.

— Черт, да она у тебя вся в дырках, как у покойника! — наконец ахнул контролер. Его глаза запылали любопытством. — Рассказывай.

Как у покойника, значит? А ведь заклинание из книги и правда чуть его не убило. Спасли дополнительные «щиты» и природная живучесть.

Глава 11

Этой ночью Март не сомкнул глаз.

Бродил по комнате, сжав в кулаке бесполезный шейный платок.

Налил себе воды и так глубоко задумался, что толстый граненый стакан лопнул в пальцах, будто это была посуда из тончайшего стекла. Осколки брызгами разлетелись по комнате, а один особенно крупный и острый вонзился поперек ладони, потекла кровь.

Мартин выдернул осколок из своей руки и перемотал кисть внезапно пригодившимся платком.

А когда темная кровь пропитала красную ткань до такой степени, что ее можно было выжимать, он принял решение.

Занимался рассвет.

***

Март сбежал по лестнице вниз, удивив Ларса и испугав его жену своим ранним появлением. Все уже привыкли, что маг не казал носа из комнаты до самого обеда.

Хозяйка вновь осенила себя святым знаком, на этот раз вызвав уже не злость, а тихое раздражение. Хозяйка, супруга Ларса... Март только сейчас понял, что до сих пор не знает ее имени. За два года она так и не представилась: Мила звала ее мамой, а Ларс — женушкой.

— Принеси завтрак господину магу, — шикнул на женщину хозяин.

Особого голода Мартин не испытывал, но понимал, что обходиться без пищи четвертый день подряд — чревато: без еды магическая энергия расходуется на поддержание организма, в то время как хорошее питание значительно ускоряет восполнение резерва.

Март сел за дальний столик, чтобы не смущать постояльцев, поочередно спускающихся по лестнице и постепенно заполняющих обеденный зал. Впервые на его памяти он оказался внизу так рано.

Люди бросали на него косые взгляды, но спешно отводили глаза.

Многие знали, что на постоялом дворе обитает черный маг, но, пока не сталкивались с ним лицом к лицу, этот факт их не слишком заботил. Сегодня же он испортил аппетит доброй половине жильцов: нет-нет да и повернутся в его сторону, чтобы удостовериться, что проклятый темный не выпустил клыки или не превратился в трехголового монстра.

Говорили, введя ограничительные артефакты, король Лионар хотел сделать так, чтобы простые люди чувствовали себя в безопасности. Однако итогом стали вседозволенность белых, озлобленность черных и еще больший страх людей без магических способностей. Ведь если бы темные маги были неопасны, на них не надели бы «ошейники», верно?

Мало кого волновал тот аспект, что большинство черных и не «кусались» бы, если бы не обзавелись королевскими «украшениями».

Вчера Мартин злился. Сегодня — был абсолютно спокоен. Прошлым вечером что-то в нем снова выгорело и еще не успело заполниться новыми эмоциями и впечатлениями. А потому он чувствовал не просто спокойствие — опустошение.

Отсутствие эмоций порой как нельзя кстати для принятия серьезных решений…

Март приподнял руку, привлекая внимание Ларса. Заметил, как от его неожиданного жеста женщина за ближайшим столиком вжала голову в плечи.

Хозяин показал в ответ три пальца: три минуты — и подойдет. Маг кивнул, уставился в окно.

Он никогда не испытывал к Прибрежью особой привязанности, приехал сюда с четким намерением найти такого же сумасшедшего, как и он, и подзаработать. Вдали от столицы и короля, в богами забытом крохотном прибрежном городке реализовать его задумку было проще всего.

На самом деле, удивительно, как стража и гильдия вышли на Карда только сейчас. Март нашел его всего за четыре месяца. Сначала, как и власти, вычислил контрабандиста Рона Мастерса, а затем потянул за ниточки и познакомился непосредственно с Кардом, молодым, но безумно талантливым главарем преступного мира Прибрежья. Приятель сам так себя называл, посмеиваясь и прекрасно понимая то, что он и был «преступным миром» Прибрежья.

Судьба словно благоволила: нужное место, нужные люди.

Узнай старый Хал, как его ученик применял на практике полученные им тайные знания, должно быть, восстал бы из мертвых, чтобы влепить ему отрезвляющую пощечину вроде той, которая вчера досталась магу от Камиллы. Но Хэлл Халистер, основатель приюта Халистера и просто великодушный человек, воспринявший новые порядки и магсерьги как испытание свыше, умер за год до выпуска Мартина из стен учебного заведения и упокоился с миром.

Будучи предоставленным только себе, Март попытался найти работу, помня наставления учителя о том, что порядочный человек всегда найдет себе заработок, черный он, белый или какой угодно. Но обнаружил, что порядочными черных магов в Реонерии не считали.

Всего пятнадцать лет после введения серег, а времена равенства темных и светлых забыли, словно их не было.

В мелких городишках вроде Прибрежья черные маги еще имели относительную свободу. Косые взгляды — не самое страшное неудобство. В столице и близлежащих к ней местностях дела обстояли много хуже. Состоятельные темные, наследники великих когда-то династий, все больше прятались по своим поместьям. Обычные, неродовитые, каким теперь был Март, могли рассчитывать лишь на мелкие частные заказы за пару медяков, либо на работу в гильдии под началом белых за чуть большее количество все тех же медянок.

Мартин тогда сунулся в одну из сыскных контор, узнал цену на их услуги и понял, что, работая в столичной гильдии и следуя правилам, никогда не сумеет найти сестру.

Часть 2. По правилам

Глава 1

— Мартин Халистер?

Март стоял спиной к подъездной дорожке, рассматривая двухэтажный дом с давно не крашенным крыльцом и заросшим садом. Человек, с которым у него была назначена встреча, задержался.

Март обернулся, смерил подошедшего взглядом. За счет темно-коричневого сюртука, натянувшегося до треска ниток на объемном брюшке, тонких ножек и подкрученных на концах усиков над верхней губой мужчина напоминал таракана. Вежливо и чуть виновато улыбающегося таракана.

— Он самый, — ответил Мартин сдержанно и уже привычно заправил волосы за ухо.

Увидев серьгу мага, человек кивнул.

В Прибрежье Март чаще показывал документы. Серьгу, естественно, не прятал, но и не выпячивал напоказ. В столице были другие законы: при знакомстве с кем-либо левое ухо должно быть открыто для взгляда — правило было едино для всех. Поэтому женщины носили высокие прически, а мужчины чаще стриглись коротко, либо заплетали волосы сзади. Стричься по приезде Март, конечно, не стал.

Убедившись, что перед ним черный маг, как ему и сообщили ранее, человек-таракан представился:

— Меня зовут Сипкер, я поверенный господина Переуса. Он попросил показать вам дом и, если предложение вас устроит, оформить сделку.

Мартин снова бросил взгляд на здание за своей спиной.

Дом выглядел внушительно, несмотря на то что был неухоженным из-за того, что в нем давно никто не жил. Два этажа, сад, большая дворовая территория, огороженная от любопытных глаз высоким забором. Расположение — в четверти часа пешей прогулки от центральной площади.

— Меня устроит. — Март снова повернулся к Таракану и встретился с изумленным взглядом широко расставленных глаз.

— Вы готовы оформить сделку прямо сейчас?

Видимо, прежние арендаторы переворачивали дом вверх дном, прежде чем принять решение.

Мартина мало волновало расположение жилых помещений или состояние ванных комнат. Дом нужен был ему по другим причинам: недешевое жилье в самом сердце столицы — это прежде всего статус, открывающий многие двери. А если внутри этих дверей будет меньше, чем должно было быть изначально, это уже никого не волнует. К тому же принимать гостей первое время Март не планировал.

— Готов, — подтвердил он свое решение и отступил с дороги, пропуская поверенного хозяина дома к крыльцу.

На поиски подходящего жилья и так ушло две недели. В гостиницах черных магов не жаловали, и Мартин переезжал уже трижды. Поэтому сдаваемый в аренду дом за высоким забором оказался как нельзя кстати.

Таракан первым поднялся по скрипучим ступеням и опасливо покосился на нанимателя. Март промолчал, только отметил, что нужно будет в кратчайшие сроки привлечь мастеровых, чтобы избавиться от следов запустения; прошел вслед за поверенным господина Переуса внутрь.

Дверной проем встретил раскинувшейся поперек прохода паутиной. Сипкер замахал руками в тщетных попытках снять ее со своего лица, а когда ему это наконец удалось, то виновато обернулся на мага. Мартин сделал вид, что ничего не заметил.

Мастеровых и уборщицу, сделал пометку у себя в голове.

Внутри было душно и пахло сыростью. Половица у порога протяжно скрипнула, когда поверенный спешно бросился распахивать ставни, чтобы впустить с улицы свежий воздух. Потом еще раз, когда тот промчался в обратную сторону — сдернуть чехлы для мебели со столика и кресел.

Март в это время замер у двери, заложив руки за спину, осмотрелся. Внутри дом и правда выглядел менее выигрышно, чем снаружи. Однако место расположения здания окупало все его недостатки.

Холл был просторным и сделался светлым, стоило Сипкеру открыть окна. Вешалка для пальто, подставка для зонтиков, полка для шляп. Шкаф из красного дерева от пола до потолка, столик из того же материала, расположенный недалеко от двери, очевидно, для быстрой подписи бумаг, доставляемых курьером; два мягких кресла. Бордовая ковровая дорожка, ведущая от порога к двери во внутренние комнаты, утратившая яркость и посеревшая под слоем пыли.

— Присаживайтесь, — пригласил человек-таракан, сам опустившись в одно из кресел и вынимая бумаги из плоского чемоданчика, который принес с собой. — Полгода, верно? — уточнил, нацепив на нос очки и сверяясь с записями.

— Пока полгода, — кивнул Март. На большее он пока не загадывал.

— Вот сумма, проверьте. — Мужчина выложил нужную бумагу на стол и подтолкнул к магу.

Мартин пробежал глазами условия договора, принял протянутое ему самописное перо и поставил подпись. Затем достал из кармана плаща чековую книжку и заполнил графы с суммой и именем получателя средств.

— Прошу прощения за вопрос, — замялся Сипкер, забрав чек и бережно уложив его в свой портфель, — но господин Переус немного взволнован, и он хотел бы знать…

Таракан потерялся, подбирая слова. Марту даже показалось, что тот вспотел от волнения.

— Откуда у черного мага деньги? — подсказал Мартин почти весело.

Этот вопрос он слышал трижды в день с того самого момента, как сошел с судна, доставившего его в ближайший к столице портовый город.

Теперь испарина на лбу поверенного стала очевидна. Тот почувствовал сам, извлек из нагрудного кармана платок и промокнул лицо.

Глава 2

Выбраться на высокий отделанный камнем берег, да еще и с мокрой, тянущей ко дну ношей человек без дара не смог бы. Март даже не пытался — размыл каменное русло магией, заставив край набережной опуститься, и выволок тяжелый в несколько раз перевязанный толстой веревкой мешок на сушу.

Магическая коррекция твердых предметов — одно из самых энергозатратных действий. От резкой растраты резерва в ушах зазвенело.

Не будь серьги и дурацкого запрета на применение магии к «бездарным», все дело заняло бы не более пары секунд. Сейчас же пришлось использовать нож, который он, к счастью, не выложил в гостинице вместе с остальными вещами. Однако тонкое короткое лезвие не предназначалось для толстой, к тому же мокрой веревки, и процесс разрезания пут занял еще несколько драгоценных минут.

Когда Марту наконец удалось справиться с «упаковкой», в холщовом насквозь промокшем мешке оказался темноволосый мальчишка лет двенадцати на вид. Тощий настолько, что полупрозрочная бледная кожа полностью облепила череп, страшно выделив острые скулы и фиолетовые круги под запавшими глазами. В распахнутом вороте перепачканной кровью и грязью рубахи были видны выпирающие ключицы. Жуткая худоба — настолько тощих людей Мартин еще не видел.

Грудная клетка несчастного оставалась неподвижной, и Март выругался в очередной раз.

Где, спрашивается, патруль с белым магом, который способен одним лишь сгибом мизинца вытащить человека почти что с того света?

Патрули там, на центральных улицах. Ждут заговорщиков-идиотов, словно тем хватает мозгов только на то, чтобы ходить по прямой взад-вперед в ожидании, когда же их уличат в преступной деятельности и арестуют.

Март все еще стоял на коленях возле бездыханного тела подростка. С него самого струями текла вода, застилала глаза. Он согнулся, приложил ухо к груди пострадавшего и с облегчением услышал сердцебиение.

Искусственное дыхание Мартин делать умел…

***

Найти гостиницу со своими вещами даже в темноте, даже в незнакомом городе не составляло для мага проблемы. Совсем другое дело — дом, в котором он был лишь однажды.

Дорогу центральными улицами Март знал, потому что пару дней присматривался к арендованному жилищу, взвешивая все плюсы и минусы его цены и места расположения. Однако что-то подсказывало, что сейчас идти центральными улицами не стоит.

Парнишке повезло: его избили и сбросили в воду уже без сознания, благодаря чему вода не попала в легкие. Стоило дыханию восстановиться, он даже пришел в себя. Более того, попытался вскочить и бежать, но вновь потерял сознание.

Тогда-то Мартин и заметил клеймо внизу его живота под задравшейся рубахой и обрывок тонкой веревки на запястье вскинутой к лицу руки. Веревка оставила глубокие раны на бледной коже подростка, и, судя по застарелым рубцам рядом, связывали того не впервые.

Это решило дело: вопрос, что делать дальше, отпал.

Рабство в Реонерии не поощрялось, но и не было окончательно запрещено. Едва взойдя на трон, отец нынешнего правителя, великий и всенародно любимый король Лагуст Третий закрыл на территории королевства все невольнические рынки и запретил торговлю людьми, объявив, что все граждане Реонерии рождены свободными и никто не имеет права лишать их этого права.

Насколько Мартин знал из учебников истории, тогда решение этой проблемы затянулось на годы: кого-то рабовладельцы отпускали сами, кого-то выкупали средствами из королевской казны.

В ходе же реформирования выяснилось, что свободы хотели не все: получив статус свободных людей, многие все равно оставались у своих прежних хозяев за нищенскую заработную плату или за кусок хлеба и крышу над головой. И в итоге то ли король устал бороться за своих граждан со своими же гражданами, то ли намеренно решил пустить дело на самотек. Но на этом невольничья реформа завершилась.

В настоящий момент рабство было по-прежнему запрещено. Все граждане Реонерии были свободны, однако о подданных других государств в королевском указе не было сказано ни слова. И если кто-то покупал себе раба в заграничной поездке и привозил его сюда, то закон к этому был равнодушен.

Видимо, и мальчишку привезли откуда-то из-за рубежа.

А что делают с рабами, когда их находят представители закона в неположенном месте, сбежали они, или же кто-то решил утопить их в реке прямо посреди столицы? Верно, рабов отправляют владельцу.

По закону это было бы справедливо и правильно.

Черт с ним, с законом.

***

Ворота распахнулись от мысленного приказа. Дверь дома — от пасса рукой. Ключ валялся где-то в кармане плаща, в который теперь был завернут пребывающий без сознания подросток.

Март толкнул дверь ногой и занес того внутрь.

Трудолюбивый паук успел за день сплести новое изделие из тонких липких нитей, загородив проем. Мартин помянул мифических чертей уже, казалось, в сотый раз за этот вечер, провел свободной рукой по лицу (второй он придерживал ношу на своем плече) и, все еще чертыхаясь, направился вверх по лестнице.

Скрип ступеней отдавался эхом от стен.

***

Глава 3

В гостинице его рассчитали с большим удовольствием и даже намекнули на то, что своим присутствием он осложнил жизнь другим гостям и было бы неплохо компенсировать ущерб чаевыми. Март сделал вид, что не понял намека. Забрал свои вещи, попрощался и вышел.

За последние дни книга-наследство Гелены Роуг не стала легче и здорово оттягивала плечо, а учитывая то, что маг сделал ее невидимой, это могло привлечь внимание патрулей. Пришлось ловить экипаж.

Покупка лошади и наем конюха стали следующим пунктом в планах после приведения дома в порядок.

Этих планов было так много, что мальчишка, официально — беглый раб, в них совершенно не вписывался. И в то же время Мартин не допускал и мысли, чтобы вернуть подростка хозяевам, решившим избавиться от лишнего рта таким экзотическим способом.

Остановившийся при виде поднятой руки возница, заметив серьгу, попытался было тут же уехать, но был остановлен звоном монет в кармане мага.

— Плата вперед, — буркнул мужик с видимой неохотой, тем не менее больше сбежать не пытался.

Март накинул пару медянок сверху обозначенной цены и вместе со своей ношей взобрался в экипаж. Выдохнул, положив тяжелую книгу на колени.

Изучение книги тоже было в длинном списке его планов. Пока что он успел пролистать лишь начало, но только убедился в том, о чем подозревал изначально: читать такую вещь поверхностно не имело смысла. Книга была по-настоящему древней, еще рукописной, с рисунками и схемами, собственноручно выполненными кем-то из предков Гелены с любовью и особой тщательностью.

Недаром подобные книги были объявлены вне закона еще задолго до рождения Мартина и большей частью были преданы огню: в них хранились слишком опасные знания, что, собственно, уже доказала история, случившаяся в Прибрежье.

Запретные опасные знания — более привлекательного сочетания для Марта сложно было представить. Время, ему нужно было время и место, где бы его не беспокоили.

Дом он уже арендовал — первый шаг сделан.

Проезжая мимо аптеки, Мартин велел вознице остановиться и подождать его. Тот недовольно зыркнул на нежеланного пассажира, но вновь заметно подобрел, получив еще пару монет за сговорчивость.

Алчная столица с каждым днем вытягивала из черного мага все больше денег. Если так пойдет и дальше, ему придется искать работу. Впрочем, Март мысленно прикинул свое материальное состояние, того, что у него есть, хватит на безбедное существование на полгода-год, даже с такими непредвиденными тратами.

Значит, за год нужно во что бы то ни стало осуществить задуманное или убираться восвояси.

Вот только «восвояси» для Мартина не существовало.

У него не было дома.

***

Когда Март подъехал к дому, в воротах уже суетился невысокий худощавый мужчина: смазывал петли и поправлял замок. Не зря маг все-таки приплатил Сипкеру-таракану — тот прислал работников, как и обещал.

Мартин представился, получил в ответ взгляд со смесью страха и удивления, выяснил, что мужчину зовут Себ, и он в его, арендатора, полном распоряжении на ближайшую неделю — все уплачено согласно тарифу.

Март поблагодарил, получив еще один удивленный взгляд, и направился к дому.

Мирта, все так же в переднике и теперь с тряпкой в руках, мыла окна в холле. За время отсутствия мага она уже успела натереть до блеска все остальные поверхности в этом помещении и даже подмела пыльную бордовую ковровую дорожку, частично вернув ей былую яркость.

Женщина вздрогнула и резко обернулась на дверной хлопок. Табурет, на котором она стояла, чтобы дотянуться до верха оконной рамы, дрогнул от резкого движения, качнулся.

Мартин вскинул руку — и табурет замер, устойчиво уперев в пол все три бочкообразные ножки.

Мирта побледнела до корней волос и медленно сползла с подведшей ее мебели. Вскинула было руку, чтобы осенить себя святым знаком, но так и не донесла ее до лица, смущенно спрятала за спину.

— Как он? — Март не стал заострять внимание на произошедшем, указал глазами в сторону двери, ведущей во внутренние помещения. — Ел? Пил?

На лицо женщины стала возвращаться краска. Надо отдать ей должное, она довольно быстро справилась с шоком — не каждый способен сохранить трезвость рассудка, а не бежать прочь сломя голову, когда рядом применяет свои способности черный маг.

— Ел, господин, — Мирта часто закивала. — Только немного. Я побоялась давать больше. Он такой худой, господин… — Сообразив, что говорит слишком много, женщина опустила глаза.

Март сам не ел со вчерашнего утра, то есть уже больше суток. При мысли о еде в желудке заурчало — сглупил, что не зашел в продуктовую лавку.

Маг уже шагнул к двери, но затем обернулся.

Мирта так и стояла у окна возле злосчастного табурета, комкая в руках тряпку, в ожидании, когда же наниматель уберется подальше, а она сможет вернуться к работе.

— Мирта, а вы умеете готовить?

Ассоциация с кухаркой Эльзой упорно не выходила из головы. Или детская память Марта подтасовывала факты, или же женщины и правда были похожи, будто сестры.

Глава 4

Мирта согласилась остаться на постоянную работу, включающую уборку и готовку в доме.

Март предлагал ей направить усилия только на кухню и подыскать новую уборщицу, особенно учитывая нынешнее состояние дома и объем работы, который потребуется для приведения его в должный вид. Но женщина отказалась наотрез, сказала, что справится со всем сама и его сомнения для нее — лишь вызов ее способностям. Мартин не стал спорить, а про себя решил, что просто удвоит плату.

Вероятно, на положительное решение Мирты повлияло предложение мага разделить с ним прошлый ужин. Она ничего не сказала вслух, но Мартин видел, что ей было приятно. Не менее приятно ее поразило его решение позвать к столу бывшего раба.

Для Марта это было естественным. Долгие годы у него не было слуг, а до этого… Викандеры всегда славились своими демократическими взглядами. Обслуживающий персонал обычно задерживался в их доме на долгие годы, становясь едва ли ни членами семьи. Та же Эльза появилась в имении Викандеров задолго до рождения близнецов и, как Мартин подозревал, не случись того, что случилось, служила бы там до самой старости.

Так же конюх, дворецкий, няня, принятая на работу с появлением в доме детей.

Лорд Викандер часто говорил детям о том, что высокое положение — это не только известное имя и счет в банке на крупную сумму. Это прежде всего люди, которые тебя окружают. Верные люди. А еще говорил, что быть Викандером — это ответственность, а верностью не разбрасываются.

Март давно не был и не считал себя Викандером, но бывают понятия, которые впитываются в голову с молоком матери. Видимо, это был тот самый случай.

Мартин отчетливо помнил момент, как однажды Вита застала его на кухне, болтающим с кухаркой и уплетающим свежеиспеченные пирожки. Мальчик часто так делал, пока сестра была занята играми в куклы и сооружением им трехэтажных причесок — действом, от которого он начинал зевать.

Когда Вита застала их с Эльзой едва ли не в обнимку, да еще и попивающими вместе чай, то задрала нос и высмеяла брата. Он даже до сих пор помнил, что она ляпнула: «Так и женишься потом на прачке». Тогда мальчика это задело. Теперь его скорее удивляло, откуда у семилетней девочки могли появиться в голове подобные мысли и формулировки. Не иначе как от гостей — не от родителей уж точно.

Эльза тогда едва не провалилась от стыда сквозь землю.

А близнецы чуть не подрались, пока громко и долго выясняли, кто прав. Брат требовал извиниться перед кухаркой. Сестра настаивала на своем и сыпала явно чужими заносчивыми фразами. Эльза пыталась их утихомирить и даже позвала няньку Агату, чтобы та вразумила воспитанников. Но не тут-то было: когда младшие Викандеры входили в раж, их могли остановить лишь родители — обычно отец.

Так случилось и в тот раз. На крики в кухню ворвался сам лорд Викандер и, выслушав посыпавшиеся на него со всех сторон версии произошедшего, впервые на памяти сына страшно и при всех отчитал дочь, заставив теперь и ее покраснеть до корней волос и все-таки извиниться перед ни за что обиженной Эльзой.

Мальчику, конечно, тоже досталось — за скандал и раскиданную кухонную утварь.

А лорд Викандер в назидание глупой дочери сам целую неделю завтракал исключительно за кухонным столом, а не в столовой, как это было принято.

Разумеется, в доме Викандеров господа и слуги не были на равных, и те и другие четко понимали свое положение. Но отец требовал взаимного уважения и пытался научить этому своих детей.

Заставлять Мирту срочно наводить порядок в еще не готовой столовой, чтобы организовать «господину» индивидуальное место для приема пищи, в тот момент Мартин посчитал как раз неуважением и даже злоупотреблением. Оставить женщину и мальчика дожидаться, пока он сам поест, дабы соблюсти приличия, — вообще глупостью.

Лорд Викандер не стал лордом наполовину за ту неделю, что завтракал в компании Эльзы. Март не обеднел, разделив трапезу с Пьетро и Миртой.

Кухарка восприняла это как проявленное к ней уважение. Мальчик, похоже, насторожился еще больше, но Март не стал донимать его разговорами и отпустил в комнату, едва тот доел.

А для себя Мартин решил, что, может, он больше и не лорд Викандер, но порядки, принятые в родительском доме, ему определенно по душе. И плевать он хотел на правила поведения столичных господ — в своем доме он будет вести себя так, как ему нравится.

Пусть даже этот дом его всего на полгода.

***

Встал Март, как всегда, поздно.

Полночи копался в бумагах в поисках информации о рабстве и правах и обязанностях рабовладельцев, но в кратком справочнике, который был в его распоряжении, не нашлось ничего, чего бы он не знал. Раб должен подчиняться и во всем слушать хозяина или другое лицо, уполномоченное этим самым хозяином давать рабу распоряжения. Раб является собственностью владельца до тех пор, пока не умрет или не будет перепродан другому лицу. В то же время нигде не говорилось о том, как хозяин обязан содержать невольников, и даже о том, обязан ли кормить их в принципе.

Март сильно подозревал, что не писали об этом как о само собой разумеющемся. Однако, похоже, владелец Пьетро решил, что если законом это не предусматривается, то можно не тратить средства на питание ребенка.

Кроме всего прочего, в конце статьи значились сноски на пункты, по которым права на собственность могли быть оспорены третьими лицами. Но в той копии, которая имелась у мага, данной информации не было. А это значило, что нужно было или искать сведения дальше, или пустить все на самотек.

Глава 5

Следующие две недели пролетели незаметно.

Себ закончил работы по ремонту дома. Мирта перемыла оба этажа, перестирала шторы и покрывала. Садовник, которого каким-то мистическим образом Мартин ни разу не застал на территории дома и даже не знал его имени, скосил траву и подстриг кусты.

Пьетро по-прежнему не делал попыток сбежать, но и на контакт не шел. Сидел в своей комнате все то время, что маг находился в доме. Выходил помочь по хозяйству Мирте исключительно тогда, когда Мартин уходил.

С кухаркой он общался охотно. С Мартом разговаривал односложно, и то если тот настаивал на ответе.

Раны на его теле затянулись, синяки под глазами побледнели. Мальчишка регулярно питался и много спал — лучшее лекарство.

С совместными приемами пищи, не считая того, первого раза, не заладилось. Парнишка бледнел, краснел и прятал глаза, спеша скрыться в комнате, толком не поев, и Мартин отстал от него, предоставив относительную свободу.

Маг через день наведывался в «Полумесяц». Выяснил, что того юнца арестовали за нелегальный въезд в город, оштрафовали и отпустили.

Заезжал к сыскарю.

Еще раз посетил архив.

Наконец занялся изучением древнего фолианта, полученного от Гелены Роуг.

Договорился о покупке коня и теперь раздумывал, стоит ли нанимать конюха.

С этим вопросом он и пришел тем вечером к Пьетро.

Мальчишка опять прятался в комнате, что уже начинало Марту здорово надоедать. Если бы он спал, набираясь сил, маг бы понял. Но Пьетро часами сидел на подоконнике, смотря в окно, а порой и просто в темноту.

Март постучал, но не получил ответа.

— Пьетро, я войду?! — громко позвал через дверь.

В первые дни он пренебрегал стуком в двери. Потом сообразил, что требовать не называть себя господином и при этом нарушать личное пространство — поступки друг другу противоречащие. Теперь Мартин регулярно стучался.

Часто мальчишка не отвечал, притворяясь спящим, и Март не настаивал. Но сегодня он решил, что пришло время серьезно поговорить. Тем более, черт возьми, ему на самом деле требовался конюх.

— Пьетро! — позвал маг строже. — У тебя аура колеблется! Я знаю, что ты не спишь!

Аура колебалась от страха всякий раз, стоило Марту приблизиться хотя бы к двери, не говоря уже о том, чтобы подойти к самому мальчишке.

— Простите, господин. — Дверь быстро отворилась, а Пьетро замер в позе покорности: руки по швам, взгляд — в пол. — Я не расслышал вас. Простите…

Март пожелал себе терпения и смолчал. Напоминать о том, что он не «господин», снова было бессмысленно.

Маг шагнул внутрь, и Пьетро опасливо попятился, пропуская; втянул голову в плечи.

У Марта появилось непреодолимое желание рявкнуть на него и велеть смотреть наконец в глаза. «А еще можно его отлупить и посадить на цепь», — ехидно подсказал внутренний голос.

Мартин прошелся по комнате, усмиряя раздражение. Обратил внимание на то, что все вещи у пацана в идеальном порядке, даже на покрывале ни складки. Сам Март никогда не обладал подобной аккуратностью.

Хмыкнул и обернулся. Пьетро все еще стоял, не шевелясь, возле двери с таким видом, будто ждал наказания.

— Слушай, Петь, — Мартин все-таки не выдержал. Ему категорически не хватало опыта общения с теми, кто младше него, а общаться с этим парнишкой по-взрослому пока что совсем не получалось. — Давай договоримся: ты скажешь мне, чего ты боишься, а я скажу тебе, собираюсь это делать или нет?

Мальчишка дернул головой, на мгновение подняв на него глаза, и тут же вновь уставился в пол. Март едва не заскрежетал зубами.

— Чем я тебя пугаю? — перефразировал вопрос.

С Миртой же тот общался. Кухарка называла его милым вежливым мальчиком. По ее словам, он уже познакомился и с Себом, и с садовником, которого сам Мартин так и не видел. Но его боялся до дрожи.

— Господин… — начал Пьетро, даже подбородок задрожал.

Март закатил глаза.

— Не «господин», — процедил сквозь зубы.

— Господин, вы — волшебник… — наконец мальчишка выдал нечто связное.

Волшебниками называли магов несведущие люди, год за годом таких становилось все меньше.

— Магия — не волшебство из сказок, — как можно терпеливее объяснил Март, — это управление энергиями.

— Колдовство, — со священным трепетом пробормотал Пьетро.

— Туда же — к волшебству, — огрызнулся Мартин. Тем не менее такой страх был ему понятен — уже что-то. — Если боишься магии, то не стоит. Ты уже успел убедиться, я стараюсь лишний раз не использовать магию в быту. Чего ты еще боишься, помимо того, что я маг?

— Того, что вы вернете меня хозяину, — глухо, все еще не поднимая глаз.

Март покачал головой.

— Не верну.

— Того, что выгоните. — Маг заметил, как мальчишка сжал кулаки — это признание далось ему труднее, чем предыдущее.

Глава 6

Эластичное нижнее белье, поверх него — рубашка со свободными рукавами, кожаный корсет и кожаная куртка, обтягивающие брюки...

Она собиралась быстро, по-солдатски: только что была совершенно обнажена — и вот уже обувалась, будучи полностью одетой.

Мартин некоторое время лениво следил за быстрыми движениями женщины, потом перекатился на другой край кровати и тоже встал; потянулся за своими вещами.

Ее звали Ханна — во всяком случае, она представилась именно так. Родового имени молодая женщина, подсевшая к нему за столик в «Полумесяце», не назвала.

Он и не спрашивал.

Очередной визит в трактир для черных магов. Очередные разговоры ни о чем, подозрительные взгляды одних и — ну наконец-то! — приветственные кивки других посетителей. Очередной визит патруля стражи и белых магов. Очередная проверка документов и список опостылевших вопросов строго по протоколу…

Мартин уже собирался домой, примирившись с тем, что и сегодняшнее посещение обители темных не принесло ничего выдающегося; вполуха слушал пристроившегося к нему работника местной гильдии, битый час жалующегося на судьбу и тяготы службы.

Она вошла в заведение вскоре после проверки патруля. Высокая, гибкая, с пронзительными карими глазами. Черный маг, довольно посредственный, судя по ауре. У нее была смуглая кожа, непропорционально большой рот и волосы — черные спиральки. Март не назвал бы ее красавицей, и она определенно была не в его вкусе.

Он лишь скользнул взглядом по вновь прибывшей, отметив, что видит ее тут впервые, и отвернулся. Женщина с волосами-спиральками села за соседний столик.

— Нет, правильно, что ты не польстился на их россказни и не пошел к ним работать, — продолжал стенать гильдеец. Как его звали? Омар? Амаль? Мартин уже и не помнил, зато знал, что зарплата у того — десять медяков за вызов, арендная плата — серебрянка в месяц, а жена — прожорливая транжира.

Март как раз собирался вежливо и быстро распрощаться с надоедливым собеседником, когда над головой раздался голос:

— Привет, красавчик!

Мартин поднял глаза: та самая незнакомка.

Она отодвинула стул ногой и беззастенчиво заняла место за их с гильдейцем столиком. На Омара-Амаля даже не взглянула, сосредоточив все внимание на Марте.

Поставила еще полную кружку с элем перед собой и подалась вперед, опершись локтями на столешницу.

— Как ты еще не сдох в компании этого плакальщика?

Гильдиец изумленно икнул и обиженно заткнулся, перевел на Мартина жалобный взгляд.

Март нацепил на лицо вежливую улыбку.

— Она это не всерьез.

— Да ну? — усмехнулась женщина, спрятавшись за ободком своей необъятной кружки, и, кажется, залпом выпила большую часть ее содержимого. С грохотом поставила посуду на стол. — Я, кстати, Ханна.

— Мартин.

— Ну, я пойду? — жалобно пискнул гильдиец…

Через четверть часа Ханна уже сидела на его месте по левую руку от Марта. Через полчаса — у него на коленях.

О себе она сказала лишь то, что является вольной наемницей и недавно приехала «в этот чертов город».

Ханна искала компанию, чтобы хорошо провести время и расслабиться.

Мартин не был обременен какими-либо обязательствами, чтобы ей отказать.

Через час они сняли комнату прямо в «Полумесяце». Она не звала его к себе, а Март не собирался водить в дом посторонних, и то, что в трактире нашлась свободная комната, оказалось весьма кстати…

— Торопишься?

Мартин только застегнул рубашку, а Ханна заканчивала закручивать волосы-спиральки в тугую «шишку» на макушке.

Женщина усмехнулась.

— Не люблю терять время, — подмигнула игриво. — Но ты это уже и так понял. — В доказательство своих слов Ханна стремительно пересекла комнату, чтобы обвить его шею руками и поцеловать в губы — на прощание. — Если повезет, еще увидимся, красавчик. — И так же стремительно направилась к двери. — За комнату заплатишь? — задержалась уже на пороге, спросила через плечо.

— Разумеется.

Что-то подсказывало ему, что, откажись он платить, она спокойно выложила бы Кардиану нужную сумму сама, лишь бы не тратить время на пустые разговоры.

Однако его ответ ее устроил. Алые губы довольно и сытно улыбнулись, после чего их обладательница скрылась за дверью. По коридору пронесся звук быстрых шагов.

***

Сонный Кардиан заговорщически усмехнулся, отсчитывая сдачу.

Мартин приподнял бровь.

— Что, повезло тебе сегодня? — озвучил свои мысли трактирщик, все еще лукаво улыбаясь.

Март неопределенно дернул плечом.

— Знаешь ее? — спросил серьезно.

Кардиан спрятал монеты в необъятный карман своего фартука, пожал плечами.

— Охотница. Шастает по стране, берет заказы. У нас объявляется стабильно раз в год. Зайдет, высмотрит, кто ей приглянется. Счастливчики потом еще месяц хвастают, как им повезло и какая она горячая штучка.

Глава 7

В приемной столичной Гильдии магов было не протолкнуться. Похоже, для выяснения обстоятельств белые собрали не только непосредственных свидетелей произошедшего, но и весь квартал.

Март расположился в стороне ото всех, в самом углу зала ожидания, и сидел, уперев локти в колени и опустив голову. Люди вокруг громко переговаривались, обсуждая, кто что видел, и делясь впечатлениями.

— А ты?..

— Да спал я, а оно…

— Грохот был та-а-а-акой, я тебе говорю!..

— Вообще не понял, что случилось. Ты в курсе?..

— Я-то?..

— Ограбили кого, что ли?..

— Да белого порешили, вы что, не в курсе?!.

— Черного ж, вроде…

— Да вон он, черный…

— Ой!

И тогда голоса на время смолкали, а глаза любопытных обращались к Мартину.

Первое время он молча отвечал вызовом во взгляде. Потом просто опустил голову и предоставил болтунам придумывать свои версии произошедшего. Хорошо хоть, побаивались и не лезли — вокруг него образовался целый островок из пустых стульев, в то время как в другом конце зала некоторым не нашлось мест для сидения, и им пришлось стоять.

— Мартин Халистер? — наконец прогремело над ухом.

Конечно же Март почувствовал приближение белых, но не посчитал нужным поднимать голову.

Навалилась жуткая усталость, хотелось спать и есть, а вести беседы с гильдейцами — не хотелось категорически. Мартин даже малодушно подумал, что Ханна — или как ее звали на самом деле? — была права, и он идиот, потому что вмешался. Спал бы уже в своей постели и видел бы десятый сон.

А белый маг, на которого напала нежить, был бы уже мертв — только и всего.

Март выдохнул, отбрасывая нелепые мысли, поднял голову.

— Он самый.

— Пройдемте.

Тонкая невысокая фигура подошедшего к нему белого мага, как всегда, в необъятной хламиде, совершенно не вязалась с раскатистым басом.

Мартин поймал себя на мысли, что никогда не задумывался, зачем и в какой момент в гильдиях ввели такую нелепую форму для светлых. Когда, будучи ребенком, он бывал в гильдии с отцом, то все сотрудники, как белые, так и черные, совершенно точно были одеты в штатское. Теперь же светлые будто хотели обозначить свое положение не только отсутствием серёг, но и приметной одеждой. Почему для этого был выбран образ мешков, оставалось для Мартина загадкой.

Он молча встал и последовал за провожатым. Голоса в зале смолкли, и все присутствующие как один повернули головы в их сторону.

Март сцепил зубы.

***

Его привели в кабинет самого главы местной гильдии, о чем важно заявляла надпись на двери. Март подумал, что Ризаль умер бы от зависти, увидев, в каких условиях работают его столичные коллеги.

В кабинете главы гильдии Прибрежья Мартин тоже бывал не единожды, но тот был точной копией рабочего места его личного контролера. Разве что Ризаль обзавелся цветочным тюлем и парой растений в горшках, а его начальник был не таким любителем флоры.

Огромное помещение, помимо классических стола и стульев, вмещало в себя диван, несколько массивных шкафов с непрозрачными дверцами, один — со стеклянными, за которыми располагался настоящий бар со множеством бутылок и бокалов, и стеллаж с книгами, точь-в-точь как в Государственном архиве, занимающий всю стену и доходящий до самого потолка.

Март сделал первый шаг и с удивлением опустил взгляд на ковер, в густом высоком ворсе которого утонули сапоги. Светло-серый, как хламиды белых, идеально вычищенный и будто расчесанный — волосок к волоску.

Почему-то этот вычурный и совершенно неуместный на рабочем месте ковер окончательно испортил впечатление о хозяине кабинета еще до непосредственной встречи с ним.

Мартин недоуменно обернулся на провожатого (конвоира?), приподнял брови, без слов комментируя то, что в помещении никого не было.

— Господин Приуз сейчас будет, — пробасил тот. — Велено: подождать.

Март кивнул и молча направился к стулу для посетителей. Басистый возмущенно ахнул, когда он прошел по ковру грязными сапогами.

— Тапочек не нашлось, — огрызнулся Мартин, чувствуя, что если не ляжет спать в ближайший час, то точно начнет кусаться, как давешняя нежить.

Провожатый побледнел, затем покраснел и отступил в коридор спиной вперед. Так-то лучше.

Но расслабился Мартин рано. Не прошло и минуты, как в коридоре послышались шаги.

На вид ему было лет сорок, плотный, высокий, в хламиде, хотя, на взгляд Марта, ему больше подошли бы кольчуга и меч.

— Мартин Халистер? — уточнил светловолосый мужчина.

Как ни странно, ковер вызвал у Марта больше неприятия, чем его обладатель. У вошедшего было простое, а вовсе не надменное лицо, какое часто бывает у белых при виде черного, и умные чуть прищуренные глаза. Обычная внешность — ничего отталкивающего.

Мартин кивнул.

Глава 8

Март наскоро что-то перекусил на кухне под жалостливые причитания заботливой Мирты и отправился к себе, где провалился в сон, едва добравшись до кровати.

Разбудил его настойчивый стук в дверь.

Мартин застонал и перевернулся навзничь. Скосил глаза на часы на прикроватной тумбе: утро.

Несмотря на то, что вчера лег спать еще засветло, вставать в такую рань после приключений прошлого дня он не планировал. Да и домочадцы вроде бы уже изучили его привычки и никогда не беспокоили раньше обеда. Вообще не беспокоили, если на то пошло.

Стук повторился.

— Мартин! — донесся из коридора взволнованный голос Мирты. — Мартин, проснитесь, пожалуйста!

Первая мысль была приятной: хотя бы кто-то в этом доме перестал лишний раз величать его «господином». Следующая — тревожной и более трезвой: Мирта никогда не стала бы его беспокоить, если бы ничего не случилось.

— Иду! — крикнул Март и торопливо поднялся.

Подхватил с пола брошенные вчера штаны. Натянул и прошлепал босыми ногами к двери; распахнул рывком.

— Слава богам… — начала кухарка и быстро отвела глаза, потому как на маге не было надето ничего, кроме брюк. — Мартин, там пришел господин…

Март нахмурился. Гостей он не приглашал совершенно точно. А если бы наведался поверенный хозяина дома, всем хорошо знакомый господин Скипер, то Мирта бы так не разволновалась.

— Какой еще господин?

— Он сказал, что из Королевского сыска. — Кухарка всхлипнула и торопливо прикрыла губы ладонью. — Он за Петей!

Та-а-ак… Этого следовало ожидать.

Мартин скрипнул зубами.

— Хорошо, я понял, — ответил женщине твердо. — Скажите Пьетро, чтобы сидел у себя и не высовывался.

— Он уже спрятался. Испугался.

Еще бы не испугаться. Вот только пора ему перестать бояться даже своей тени.

— Мирта, принесите, пожалуйста, гостю чай или другие напитки, какие он попросит, и передайте, что я скоро спущусь.

— Хорошо, господин. — Ну вот, а он только подумал, что с «господинами» покончено. Рано радовался. — Господин, они заберут Петю?

— Не заберут, — отрезал Март. — Будьте добры, поспешите. Не стоит заставлять гостя ждать.

Кухарка закивала и убежала вниз по лестнице.

Только оставшись в одиночестве, Мартин позволил себе от души выругаться.

***

Собирался он дольше, чем планировал. После длительного сна лицо не хотело принимать бодрый вид даже от умывания ледяной водой. Зато кожа на руках порадовала: от вчерашних волдырей почти не осталось следов — так, небольшие припухлости.

Март нацепил чистые рубашку, брюки и безрукавку, рассудив, что у себя дома имеет право не облачаться по всем правилам этикета. Прошелся расческой по волосам, сразу же заправив их за ухо, чтобы серьгу было отчетливо видно, и вышел из комнаты.

В коридоре стояла мертвая тишина.

Мартин подошел к двери в комнату Пьетро и тихо стукнул в нее костяшками пальцев.

— Ты там?

Внутри что-то упало, покатилось, а затем послышались быстрые легкие шаги, и дверь приоткрылась. Несильно, всего на два пальца, и в образовавшуюся щель выглянул испуганный карий глаз.

— Господин, это вы? — голос мальчишки заметно дрожал.

— Нет, мой призрак, — огрызнулся Март. Пьетро моргнул. — Конечно я. Успокойся и приведи себя в порядок, — велел маг строго. — Надень лучшее, что у тебя есть, и жди, я тебя позову.

— Д-да, господин, — надломленно отозвался Петро.

Мартин обернулся, уже успев отойти от двери.

— Тебя никто не заберет, ясно?

— Й-асно, — пробормотал мальчишка тихо и без тени уверенности в голосе.

Вряд ли он не верил Марту, скорее искренне считал, что тот не сможет ничего сделать.

Еще чего.

— Выше нос, — велел ему маг. — И расчешись, будь так любезен.

После чего развернулся и поспешил вниз по лестнице.

На середине пролета замедлил шаг и спустился уже неспешной вальяжной походкой хозяина дома.

***

Мужчина был молод, около тридцати — точно не старше. Высокий, худощавый, но широкоплечий, значительно крупнее тонкокостного Мартина. На нем был темно-коричневый сюртук, такие же брюки и высокие сапоги до колен. Под горлом — белоснежный аккуратно повязанный шейный платок. Волосы шоколадного оттенка и длиною до плеч были собраны сзади шнурком, образуя небольшой «хвостик».

Гость прохаживался по гостиной, заложив руки за спину и внимательно рассматривая картины на стенах.

— Вы ценитель? — Март окликнул его еще на последних ступенях, застав врасплох.

Мужчина резко обернулся и уставился на него светло-серыми ясными глазами. Чуть улыбнулся.