«Наш двор», Дарья Бобылёва
Хорошие тёмные сказки на вес золота и также редки. На одну «Никогде» приходится с десяток-полтора распиаренных пустышек, прикидывающихся литературой. Премии и ежегодно-жанровые антологии превратились в междусобойчики. Пиар с рекламой заменили критический взгляд, став утилитарными, потеряв крохи красоты. А ведь была…
Чёрная кошка превращалась в пантеру благодаря «Смирнов», «Гёссер» блестело заиндевевшим изумрудным стеклом, красотка «Opal Fruits» улыбалась через жаркое марево и уличные колодцы взрывались разноцветными холодными фонтанами, а байкера STIMOROL снова обманывался милашка патрульная. Красивая реклама не отталкивала.
Торопыгам: «Наш двор» самый настоящий сборник тёмных сказок, имеющих больше от Геймана, чем от Де Линта и смешанных для черноты с историями а-ля Кинг. Каждая глава тут законченное произведение, межглавия связывают их в единую мозаику, а сюжеты более ранних всплывают в последующих доступно и не завуалированно. Книга хороша, десять баллов из десяти, читать всем, любящим по-настоящему хорошую литературу. Подробнее и нудно ниже, начиная с возвращения к рекламе, бывшей и имеющейся.
Начиная с Метро 2033, уважать пиар в Сети и верить слоганам с всплывающими строками – моветон. Времена хайпа и втюхивания через орущие утюги прошли. Хотя, конечно, кому как. Рекламно-месячный бюджет сетераторов и сетераторш, часто превышающий несколько средних российских зарплат, говорит, конечно, о снобизме и зависти предыдущего предложения абзаца.
«Вьюрки» Дарьи Бобылёвой широко пиарились всеми заинтересованными сторонами почти полтора года, начавшись в пабликах АСТ и ССК и закончившись излётом в ЛитРесе. Параллельно также яростно продвигалось «Вонг-озеро», в результате оказавшееся пресловуто-раскрученной пустышкой. В книгу Дарьи Бобылёвой желалось верить, бо та несла на себе кроваво-мрачное клеймо качество ССК. Почему? Всё просто.
Немного доверия совсем недавно давал «сарафан», сейчас же единственным мерилом оказывается личное прочтение. ССК, Самая Страшная Книга, интересна своим развитием, получением популярности и частым пшиком на выходе очередного сборника. Тем не менее именно они дают возможность находить алмаз в куче навоза. Первым полноформатным бриллиантом стали «Скелеты» Максима Кабира, максимально приблизившиеся к высоким градусам посконно-сравнительной градации «русских Стивенкингов».
Сборник «Наш двор» в данном случае не имеет никакого отношения к детищу «М.С. Парфёнова и тем заранее интереснее возможной непредсказуемостью и отходом от принципов режиссёра Подгаевского, от коего определённая часть ССК старательно открещивается внешне, внутренне придерживаясь такого же курса на скримеры, клюквенность, кальку западных первоисточников, мешанину перевранного фольклора с сюжетами РенТВ и прочую лабуду.
«Наш двор» самобытен по-русски, пусть и поделив читателей на настоящих олдов и явных зумеров. Первых выдадут довольные сетевые улыбки, появляющиеся при чтении моментов о персонажах двора. Вторых покажет непонимание странновато родственных связей между совершенно неродными людьми. И то, и другое маркеры временных отрезков, верно уловленных автором.
Быть похожим на Стивена Кинга сложно, ведь главное в нём не сущности, обладающие странными способностями. Главное в книгах дяди Стивена – полное погружение в произведение, когда становится понятным даже определённый хронологический кусок, отделённый от нас не только временем, но и культурой.
С этим моментом писательница Бобылёва справилась хорошо, сумев угодить родившимся в СССР и помнящим тех самых настоящих соседей и дома с дворами, куда так желала вернуться юная Варум. Прочим же, заставшим безвременье и постоянное кочующее человеческое поголовье жилых метров через стенку или на площадке, всё донесено предельно просто и ясно.
Умение рассказать в хорроре истории обычных людей прямо говорят о важном авторском навыке – наблюдательности и влиянии оной на получаемый жизненный опыт. Многое проходит, включая желание читать динамичные, эмоциональные и лёгкие на восприятие книжки одинаковых названий, обложек и набора картонных шаблонов-персонажей. Проходит, заменяясь интересом к более сложным вещам и раскрытию героев через мелочи, нюансы и все оттенки серого, само собой. Дарье Бобылёвой данное действо удаётся в полной мере.
Несомненно, под оттенками серого имеется в виду не градация сексуальности, а количество скелетов в шкафах, тайн, задвинутых в дальние углы антресолей и событий, старательно закопанных внутри человеческой личности. Равно как совершенно несомненно определённое количество читателей, решающих в какой-то момент отцепиться от мамкиной сиськи с нажористым молоком однотипности. Однозначнее однозначного опущено сравнение женской молочной железы с определённой частью мужского организма, памятуя о разнополости современных поп-трендов развлекательной литры. Даже если у той имеется приставка «бол».
Что касается темноты составляющих частей «Нашего двора», то её тут достаточно. И пусть некоторые рассказы лишь притворяются страшными, как та же «Соль земли», но есть и по-настоящему пугающие, ровно плотоядная ткань мешка из Великий Умръ». И пусть конечная остановка книги мне показалось слегка притянутой за уши, немного пафосной и почему-то отдающей модной политической повесткой, это неважно.
В «Наш двор» имеется нечто, искупающее любые домыслы читателя или читательниц, остро реагирующих на окружающую обстановку. Продуманный Другой мир, где первую скрипку, субъективно, играют прекрасные гадалки из угловой квартиры, с их зелёно-русалочьими глазами, методами воздействия, судьбами и хорошо видимыми живыми героинями.
«Локвуд и компания», Джонатан Страуд
Великобритания, параллельная реальность, где всё почти как у нас, но имеются нюансы, к примеру – в этом мире плоховато с железом. А железо в этом мире просто смертельно необходимо и крайне важно. Почему? Проблема Гостей… Призраков.
Призраки появляются везде и совершенно не дают повода радоваться возможности увидеть ушедших близких просто из-за «поговорить», получить какую-то важную информацию или… Или даже разобраться с настоящей причиной смерти. Да, ведь Призраки появляются только в случае насильственной гибели и, просто да незамысловато, мстят всем вокруг. Понять «как» они убивают людей - до конца не выходит и хорошо, что хотя бы ясны формы защиты:
Железо в цепях и сталь в виде рапир, лаванда, само собой серебро и магний в виде вспышек. И подростки, частенько почти дети, ведь именно они могут слышать, чувствовать и видеть Гостей. А взрослые – нет.
Выход решения Проблемы прост и сложен: подростков с талантами ощущать и бороться с Гостями отбирают в агентства, имеющие лицензии, фонды и так далее. Агенства конкурируют, пакостят друг другу и всячески пиарятся, ведь Проблема Проблемой, а заработать на не й хочется многим. Кому война, кому мать родна, все знают…
И посреди творящейся кутерьмы мистики и ужаса, окутывающих этот мир, в Лондоне существует крохотное агентство Энтони Локвуда и его единственного сотрудника-компаньона Джорджа Каббинса. И к ним, обойдя все имеющиеся агенства и сбежав из провинции, является Люси Карлайл, медиум, фехтовальщица и боец с ПТСР, появившемся после гибели ребят и девчат, работавших вместе с ней, погибших в жуткой призрачной бойне, откуда Люси смогла выбраться.
Так складывается эта весёлая и лихая тройка, дающая прикурить как конкурентам, так и Гостям:
Локвуд – босс, домовладелец, гений рапиры, герой и хозяин настоящей Тайны на чердаке
Каббинс – умница, тролль, архивариус, изобретатель и повелитель печенек с пирожными
Карлайл – лапушка, добрячка, железная кнопка, слухач и настоящая героиня
И чуть позже компания немного пополнится, следуя ряду трендов современной действительности. И не сказать, что пополнится как-то плохо.
Старый дом, полный артефактов со всего мира, привезенных родителями Локвуда. Комната, куда нельзя входить. Подвал для тренировок. Собрания на кухне за чаем с бисквитами и рулетами с вареньем. И прозрачная банка-тюрьма для Гостя третьего типа, черепа, разговаривающего только с Люси. Это же привлечет не только подростков. Такие охотники за привидениями куда ближе любому читателю фантастики, родом из 90-х, чем провалившийся ремейк с крутыми девами. Да и мир самих Гостей у Страуда куда интереснее.
Что тут ещё интересного, кроме мира, сюжетных поворотов и героев? О…
Дом Локвуда, битком набитый артефактами, гримуарами и прочими штукенциями, имеющими историю, привезёнными со всех концов света его папой и мамой. Та самая тайна, спрятанная в комнате под крышей. Подвал, оборудованный Каббинсом для учебного фехтования. Кухня, где за чашкой чая и обязательным печеньицем случается всякое. В общем – немножко уюта и тепла посреди ледянях опасностей. А чтоб жизнь не казалась сказкой – стеклянная банка-тюрьма, где вместе со своим черепом живёт Призрак высочайшего разряда.
Джонатан Страуд, тёмный сказочник, любящий сарказм, пишет не хуже Роулинг или Геймана. И также, как его земляк с землячкой, любит делать свои сказки не особо добрыми.
П.С: само собой уже выпустили сериал из одного сезона, и, скажу честно, первая серия оказалась очень годной и атмосферной. А кастинг – просто хорош, хотя Каббинс из рыжего толстячка вдруг стал тощеньким индусом. Да-да. Стоит посмотреть дальше, как появится время.
«Кондуит и Швамбрания», Лев Кассиль
11 октября 1492 – Колумб открыл Америку. 8 ноября 1914 была открыта Швамбрания (с)
Лев Кассиль написал «Кондуит и Швамбрания» сто лет назад. Она создавалась для детей с подростками и являлась одной из самых популярных книг советско й пропаганды, касающейся времени Великой Октябрьской Революции, что порой весьма рекомендуется к прочтению и сейчас. Почему? Попробую ответить в блоге. Что можно сказать точно – книга хорошая, написана отличным языком, а её персонажи отличаются от нас с вами не так и сильно. Но это, само собой, в случае с хорошей книгой и неудивительно.
Действие происходит в Покровске, будущем Энгельсе, городе-спутнике Саратова, что, несомненно, накладывает определённый отпечаток. На дворе жарит солнце начала 20-го века, в ходу всякие –яти с –ерами, рассказчик из хорошей семьи врача, правда врача еврейской национальности. Зачем делать акцент на национальности? Да всё просто: как и в случае с «Двенадцать лет рабства» Соломона Нортопа рассказчик знает - о чем говорить. О черте оседлости, о наименование «жиды», по вложенным оттенкам и смыслам родственное «ниггерам» Северо-Американских Соединённых Штатов, о том, как в связи с этим на всех родственников героя порой смотрят как не на самых полноценных членов общества.
А, да: в самой семье имеются папа с мамой, герой и его младший братец.
Сама семья переезжает в… и вот тут в дело вступает как раз национальность, бо доход и знания отца, с одной стороны, должны позволять ему жить в центре самого Саратова, либо хотя бы Покровска, но с другой – жить приходится в Брешке, она же – Нахаловка. Это такой местный вариант любого спальника времен 90-ых – 2000-ых нашего времени со всеми вытекающими и с, конечно же, нюансами.
Поволжье, начало 20-го, переселенцы-украинцы, немцы, густо пытающиеся «колонизировать» Поволжье со времён Александра Третьего, само собой – мусульмане разных толков с национальностями, равно как ломовики с биндюжниками, шпана, ворьё, мелкие хулиганы и даже дезертиры, укрывающиеся практически в катакомбах. Эдакий аналог Молдаванки из рассказов Бабеля.
Одновременно с переездом в жизни героя появляются три главных отправных точки жизни: поступление в гимназию, нахождение друзей на Брешке и открытие Швамбрании.
Нравы, обычаи, сама жизнь провинциального городка до, во время и сразу после Революции, Гражданская, разруха, изменения и все, происходящее прямо на глазах героев. Почитайте, чтобы понять стоимость самого простого сахара из самой простой сахарной свеклы, хотя бы для этого, не говоря про остальное.
И также как Исаак Бабель мог погружать читателей в свою Одессу, так и Кассиль сполна разрешает всем интересующимся с головой нырнуть в Покровск, Революцию и остальное. Провинция, быт, привычки с обычаями, два переворота подряд и две войны, куда вклиниваются революции – Великая, она же Первая Мировая и Гражданская. Разруха, голод, тиф, мешочники, прошлое, разодранное в клочья и будущее, совершенно неопределённое. Эта книга нужна даже для верной оценки килограмма обычного сахара из обычной сахарной свёклы, да-да. Равно как человечности, любви, семейных ценностей и хотя бы какого-то огрызка морали с добром.
Несколько коротких лет жизни мальчишки, носящего строгий мундир и фуражку, поющего «Боже Царя храни» и чуть позже разучивающего «Интернационал», столкновения хрупкой журнальной жизни с жёсткой реальностью пролетариата и русского дворянства, купечества и хулиганов, убеждённых сторонников монархии и их противников. Очень полезное чтиво для молодёжи, причисляющей себя то к булкохрустам, то к коммунистам. Льва Кассиля печатали в СССР совершенно не зря, точно вам говорю.
А что же есть Кондуит? Ну, это, грубо говоря, журнал поведения учеников, заполняемый завучем по УВР, фиксация в коем дарила юношам всяко-рано и незабываемое: розги по субботам, в угол на горох, остаться на несколько часов в гимназии после занятий или лишиться не только сладкого, но и прогулок. А как же Швамбрания? А это… А это собственный Неверленд героя и его брата, игра на всю жизнь, умершая вместе с тайной Королевы в самую разруху.
«Блуда и МУДО», Алексей Иванов
«- Выпуском сериала по книге «Блуда и МУДО» займется кинокомпания Look Film: Юлия Зайцева, продюсер писателя Алексея Иванова» (с)
«- Моржо, иди в жо… - Алексей Иванов, «Блуда и МУДО» (стр. 1)» (с)
Николай Васильевич Гоголь отправил Чичикова по «мертвые души», подарив нам уйму персонажей на все времена, от Ноздрева и до Коробочки. Борис Моржов из Ковязина, что где-то на выдуманном Урале «нулевых», честно обещал преподавателям МУДо «начичить» сертификаты на учеников следующего года.
Без сертификата, выданного на одного подопечного, платить за дополнительные занятия вне школы - местный МинОбр отказывался. Потому-то Моржов, памятуя о герое Николая Васильевича, решил «начичить» сертификаты через свои личные связи. Ну, либо за бабло, как пойдет. Но обо всем по порядку, о книге, на несколько лет отбившей у Иванова желание писать. Из-за ее восприятия критиками и рядом читателей. Из-за книги, являющейся духовным продолжением «Географа…», пусть и куда более жесткой, циничной и выдержанной в духе трагикомедии.
Городок Ковязин, названный в честь боярина-основателя Ковязи. Пять районов, пятьдесят тысяч жителей, нулевые и странно продолжающиеся девяностые. Та самая «блуда», мерзко-липкое мероприятие чиновника отдела народного образования, сертификаты на каждого ученика и жесткий хозрасчет для МУДО.
Муниципальное учреждение дополнительного образования, бывший Дворец Пионеров, остатки секций с кружками, преподаватели и методисты. Именно их крошечные трагедии из-за маленьких, но имеющихся зарплат, заставляют Бориса Моржова искать современные «мертвые души».
Борис Моржов – не миллиардер, не филантроп и вообще «не». Тридцатилетний местный художник, вдруг оказавшийся востребованным из-за своих «пластин», скупаемых в столичные хай-тек офисы и весьма богато-независимый по меркам Ковязина.
- Моржо, иди в жо… - говорит Светка, жена Моржова незадолго до «пластин» и денежного хай-тека. И Моржов уходит в общагу ПТУ, снимая там комнату и вовсю радуясь жизни. Жизнь для него – женщины и секс с женщинами, а также «пластины» и работа над ними. Для отметки в трудовой он идет работать методистом в МУДО и неожиданно для себя берется за проблемы с сертификатами.
Трагедия провинциальной России, идущая красной нитью через творчество Иванова здесь даже более настоящая, чем в истории Служкина. На дворе нулевые, стабильность, доллар по двадцать восемь, никаких санкций и, неожиданно, никаких перспектив. Для обычных ковязинцев, старающихся просто жить.
Наглость и цинизм текста не дал многим поклонникам Иванова поколения 70-80-ых воспринять «Блуда и МУДО» по достоинству. Яркие хлесткие абзацы заставляли фыркать, негодовать и считать книгу почти порнографией.
- Пора, красавица, вставай. – говорит Моржов методистке Розке.
- Раком? – лениво-ласково отвечает Розка (неточное цитирование первоисточника)
Именно такие моменты заставляли откладывать отличную книгу, настоящий гротеск, где густо смешались те самые настоящие трагедии, российская действительность и ее же. России, настоящая жизнь.
Провинциальная глубинка, держащая на своих плечах огромную страну, здесь повсюду. От закрывающегося Дома Культуры, где открывается местная «сетка» гипермаркетов с ее «мальчиками-помогаями» и до самого обычного гаишника, «крышующего» молоденьких проституток. От краеведа, сумевшего своими рассказами обуздать анархо-вольницу подрастающих гопников и до бывшей жены Моржова, неожиданно оказывающейся намного более глубокой и любящей, о чем герой понимает в самый неожиданный момент.
Почему стоит ждать и верить в сериал от компании Look Film? Потому что «Блуда и МУДО» не требует миллионных декораций и погружения в историю, здесь отсутствуют лешие, водяные и оборотни-ламии, Петр Первый и тобольский кремль эпохи своей стройки. Здесь совсем недавние события пятнадцатилетней давности, мобильники и легко узнаваемые ритейлеры. А еще здесь совсем немного персонажей, таких же, как мы с вами – настоящих, простых и понятных. Именно из-за этого стоит ждать сериала по одной из последних книг Иванова, оставшихся без экранизации.
«Забытые Богом», Олег Кожин
Постап нежно любим мною до сих пор, несмотря на участие в ВМ 2033/2035, не выстреливших «Чистильщиков пустошей» и давно случившийся закат жанра. Постап нежно любим мною из-за Макса Рокатански, «Водного мира», Коллекционера и Аль-Атоми, триффидов, тушняка, прекрасной Анастасии в джинсах и мечом в руке и… Постап мною просто нежно любим. Если же в нём имеется немного мистики, капелька хоррора и сполна хардкорных кровавых подробностей, то книга продан… Может заинтересовать.
В случае с довольно коротким романом Олега Кожина всё выглядит именно так. Более того, эта книжка четвёртая за полтора года, прочитанная полностью. Для меня это показатель, так как хороших развлекательных книг в последнее время маловато.
Торопыгам: в нашем мире случилось страшное – пропало около 99,5% процентов населения земли. Одним прекрасным днём, словно по щелчку Таноса, и это для понимания поклонников комиксов, человечество пропало. Оставшимся выпало доживать сво й век в надвигающемся каменном веке, с придыханием ожидая напасти в виде перитонита, крупозного воспаления лёгких, набега ошалевших собак, газовой гангрены, отравления ботулизмом и прочих ништяков. И, как будто этого не хватит для желания спрятаться под одеялом и безуспешно-неутешно звать маму, в наш мир шагнул сам Дьявол с присными, и присные решили проредить оставшихся грешников, не взятых Богом с собой и оставленных тут, в Чистилище или Аду. И проредить страшно, зло болезненно и мерзко.
А, да – а кто-то умудрился забеременеть вне наличия не просто роддомов с акушерами, а хотя бы даже повивальной бабки. Здорово, да? И вот теперь нудно, отвлечённо и многобукв.
Что в «Забытых Богом» хорошего и, куда важнее, плохого? Из второго указывать нечего, ведь случайные повторы характеристик средств передвижения, кои все «верные», явно не минус. Можно докопаться до шолоховских донских казаков, мол, все они люди тёмные, стрёмные и всё такое, но это никак не лишит атмосферной самобытности ни Христоню, ни Аникушку, ни, паче чаяния, Митьку Коршунова.
В хорошей книге мелочи спокойно пропадают из вида, если имеются прочие составляющие отличного восприятия: характеры прописанных персонажей, разнообразие локаций в случае с требованиями жанра, разномастные фигуры героев второго плана, явственно прописанные причины конфликта и хотя бы какой-то посыл читателю подаваемый не топорно в лоб, а через детали с нюансами. Чёрно-белое полотно жизни и героев хороши в детстве с юностью, далее интерес представляют оттенки серого и полутени.
«Забытые Богом» обладают вышеперечисленным в избытке. Кое-где даже с перебором, но, к счастью, автор не отличается встроенным миролюбием и легко расстаётся с персонажами вне зависимости от их симпатичности, полу, возрасту и прочему. Иногда, несомненно, автор Кожин чуть увлекается и даёт своим плохишам более прописанные места книги, чуть ли не смакуя производимое ими насилие. Но не сказать, что таковые эпизоды имеют место быть постоянно и, что куда важнее, подгоняя текст под подобные ситуации автор Кожин делает это не раздражающе.
Из чрезмерного увлечения описательной составляющей насилия родился сплаттер-панк, жанр, легко сводимый к определению «шлюха/ночная бабочка с языком-бритвой ухайдакивает негодяйских насильников через выпускание ихнего ливера с требухой во славу кровавого безумия». Подобного к счастью, у весьма известного автора антологий, и собственных книг серии, проекта ССК, нет. В отличие от просто малолетней шлюшандры, скальпеля, едва не помершего тигра, стволов разного калибра, ловушек, гангрены, скотча и удобных для приматывания подлокотников и… И много чего ещё, играющего определённую роль в книге.
Отдельно радуют персонажи разной степени важности для сюжета. От едва упомянутого художника, сожженного на крыше и до трех сестёр-старух, которых сам автор спокойно называет похожими на норн. От жирдяя с его телефоном и девушкой из секс-шопа и до здоровяка Ильи, готового перевернуть весь мир ради единственной любимой личности, имеющейся в его жизни.
Что же касается Хирурга-Инквизитора, то ему, на мой взгляд, не хватает немного рок-н-ролльности в самой непростой работе. Но, с другой стороны, сделай его автор рок-н-ролльщиком, то Максим легко обращается в несколько шаблонного и чуть трёхнутого антигероя, коему невозможно не сочувствовать из-за чернющей и всепобеждающей харизмы. Как тот же Убер у Врочека или уже помянутый Кол у Мичурина.
Если же вспомнить «Противостояние» Кинга, то к середине книги становится ясно – схожи подача героев и, отчасти, ситуация. Пусть тут нет капитана-Скорохода, зато имеется потустороннее в виде местного аналога прокачавшегося Флэгга. Всё же прочее – иное, обладающее чем-то неуловимо русским, что совершенно понятно именно живущим на постсоветском пространстве. И это здорово.
П.С: являются ли герои «Забытые Богом» и сами богами, богинями или демоницами, а всё происходящее их личный апокалипсис с Рагнарёком, куда боле кровавый и, одновременно, прозаичный нежели в «Американских богах»? Сложно сказать, возможно, то самое упоминание норн сделано специально, возможно, что нет, это никак не отражается на интересе к книге.
«Забытые Богом» - книга хорошая и рекомендованная к прочтению.
«Чучело», Владимир Железняков
Повесть Железнякова вышла в далёком 1978 году. Если кратко-современно, то её суть такова: девочка приехала жить и учиться к деду, а в школе жесть да абьюз, эдакий триллер, где почти всё как сейчас, а книга - хороша.
Главное в хорошей книге есть её универсальность. И в случае «Чучела» замени жигули-копейку на новую бэху-семёрку, синюю кожанку мамы Железной Кнопки на модный бренд, так поменяется лишь внешнее, а вот внутреннее останется. Люди-то не меняются.
Лена Бессольцева приехала к деду в Поволжье. У деда имелись ветеранская пенсия с удостоверением, память о пройдённой Войне и двух побегах из немецких концлагерей, старый дом от предка, крепостного художника и коллекция его же, художника, картин. А ещё много раз чиненные одежда с обувью и погоняло Заплаточник.
Лена, девочка добрая и доверчивая, получила прозвище Чучело, пыталась влиться в коллектив и вместе с ним работала за-ради поездки в Мск. Параллельно Лена влюбилась в отличника и примерного пионера Сомова, а когда Сомов сдал одноклассников-прогульщиков классной руководительнице - влюблённая дурочка взяла вину на себя. Тут-то и начинается основная часть триллера: буллинг на всю катушку, травля в виде модных шейминга с газлайтингом и прочие милые подростковые шалости.
Параллельно, пусть и пользуясь шаблонами, автор раскрывает грани человеческой сущности. Тут вам полный универсальный набор, имеющий место быть везде, где проживают людишки.
Рыжий - непутёвый сын матери-одиночки со своими комплексами из-за отца.
Миронова aka Железная Кнопка - принципиальная подрастающая Новодворская, трибун и комлидер, прям Сажи Умалатова.
Шмакова, - эталонная стерва-красотка, уже в пубертате отлично владеющая женско-медовыми ловушками.
Ейный, Шмаковой, бой-френд, совершенно не отдупляющий личного погружения, аки в трясину, во мрак, тлен, прах и пепел френдзоны.
Лохматый - здоровущий малый типа Илюшеньки Муромца, имеющий стержень и не имеющий вектора развития.
Васильев - клоун-омежка, редкостной мерзопаскости ферт, прогибающийся под всех, кто сильнее и ради чтоб не били - троллящий слабых.
И прочие ученички с ученицами, включая прошаренного упыря, сдающего кошек с собаками на шапки с муфтами.
Хорошая книга часто многослойна, и слои эти очень разные. В «Чучеле» подобные нюансы временами прямолинейны, но и книга-то для подростков, а их мир прост, поделен на белое с чёрным, своих и чужих, зло с добром и лишь начинает градации прочих цветов.
«Чучело» подаётся как книга, показывающая личностные изменения и учащая прощению с прочей любовью. Только с возрастом в такое не веришь и «Прости нас, Чучело!» на доске мелом... такая себе показуха и не более. Тем не менее - «Чучело» на самом деле учит. Книга Железникова поучает без назойливой духоты, требующей свежего воздуха. Её простота искренняя, как искренни слёзы героини, не понимающей жестокости сверстников и не принимающей темноты, обитающей в недавних светлых советских детях.
Любая декорация Стивена Кинга – Дерри, небольшой городок, прячущий в своих тенях уйму зла и редкие, как алмазы в навозе, крохи добра. Эти небольшие населённые пункты любимы Кингом, Симмонсом, Брэдбери и Мак-Каммоном, творцами настоящих тёмных книг. И, вот какое странное дело, если бы «Чучело» писалось бы сейчас, то кто знает – какой эта книга стала бы в результате?
Обладая настоящим талантом, а «Чучело» написана мастерски, талантливо и умеючи даже в работе с шаблонными персонажами, так вот – обладая настоящим талантом Железняков вполне мог бы написать нечто, пугающее в несколько иной плоскости. Но… Но всему своё время и место и остаётся радоваться книге, написанной так давно и всё также актуальной.
Почему оформление именно иллюстрациями Гальдяева? А вот так, потому как Гальдяев в своей экспрессии удивительно ловил характеры, прячущиеся за внешностью.
«Война-56», Шимун Врочек
Врочек - хороший писатель, а его книги отличный пример настоящей фантастики, не являющейся очередным топ-бестселлерным дерьмом, густо наполняющим русскоязычный фэндом.
Его книги одинаково замечательны что в антураже попаданчества без попаданчества, если говорить о дилогии «Рим», что в постап-вселенной, где намного важнее социальная составляющая, если речь о питерском Метро-2033 в целом и Убере в частности, не говоря о вне проектных работах вроде Маллиганов.
«Война-56», начавшаяся в рассказе «Длинный прыжок», писалась долго. Порой подобное идёт книге лишь в плюс, порой не совсем. В случае с «Войной-56» больной живее живого, и это само по себе хорошо. Почему вышло именно так? Попробуем разобраться.
Когда современный русскоязычный автор не гонится за количеством книг, написанных в промежутке двенадцати месяцев, не подстраивается под возникающие/умирающие тренды, не торопится выкладывать по «проде» установленного количества знаков раз в три дня, одновременно ведя три процессника, то… То автор именно пишет.
Его не волнуют чаяния читателей, легко перепрыгивающих со сталкеров/ректоров академий на РПГ-нагибаторов/беременяшек от боссов, ему начхать на гаремные боярки и невест для альфа-драконов.
Автор пишет как хочет, убирая ненужные рояли, шаблонные ходы и картонных героев. Да, это не делает его популярнее, но вместо шлака, годного лишь на растопку или подтирку задницы, на выходе получается именно книга.
Совсем как «Война-56», пусть в ней и имеется некоторый перебор пасхалок с сюжетными ветками. И по порядку – далее.
Основной посыл «Война-56» заключён в уважительном кивке Говарду Филипсу Лавкрафту, чей Ктулху является главной проблемой не только героев, но и самого мира. Великий Спящий, наплевав на каноничный Рльех, ворочается и потягивается на Северном полюсе. В мире начинается странновато-зловещий бардак, а в Антарктиде имеются самые настоящие нацисты. Но не те, что с летающими дисками «Врил», а настоящие культисты. В мире имеется несколько точек, как-то связанны с Ктулху и в каждой происходит какая-то дичь. Взрывы в Монако, война в Латинской Америке и прочие милые непотребства.
На фоне творящегося к Северному полюсу отправляются две первых атомных подлодки, наша и американская. Последняя погибает, а наши моряки, имея приказ, выпускают по Ктулху ядерную торпеду.
Дичь? Обождите, вся мякотка впереди. Там, где действует агент МИ-6, само собой с правом на убийство, по имени Шон Коннери. Там, где среди советских чинов с большими звёздами есть генерал Варавва, а посреди случайной тусовки имеются Андрон Кончаловский и прочие представители «оттепели».
Что же здесь хорошего? Да почти всё.
«Война-56» книга с большим количеством персонажей, прописанных реалистично, с разными оттенками серого, без деления на хороших/плохих. Американцы вовсе необязательно плохие до мозга костей, советский адмирал может оказаться тем ещё мудаком, положительный инженер таит в себе червоточину, а мысли о прекрасной пятнадцатилетней девчонке со стороны Синюгина вовсе не проявление педофилии. Тем более, самому Синюгину предстоит ужиться с мыслью о собственной смерти, не нагнавшей капитана спецназа ни в Корее, ни в Венгрии пятидесятых.
«Война-56» адски атмосферная, погружающая читающих в себя с головой и по их собственной воле. Здесь нет ностальгии, здесь имеется такая же серьёзная работа автора, как и в «Однажды в Голливуде», где есть не просто картинка а-ля шестидесятые, а есть сами шестидесятые. А моменты, связанные с мистической составляющей отдают дикостью самого Лавкрафта ровно так, как требуется, неся в себе и лёгкий акцент Кинга.
«Война-56» не прикидывается легко читаемой, не оставляет крючков-зацепок в конце каждой главы, должных тянуть за собой читающих. Нет, эта книга никуда не торопится, разворачивая все имеющиеся сюжетные линии щепетильно и проникновенно.
Поверьте, если вы вместе с героем сядете в настоящую американскую машину тех времён, то ощутите даже запах салона.
Если рядом с вами окажется Грейс Келли, то вы не сможете не восхитится её красотой.
Если вы решите посетить больницу «Аркхэм» ради адмирала Бёрда, то вы в полной мере поразитесь её коридорам, страху, боли и всему, живущему в её стенах.
Ну, а если вы заинтересуетесь Синюгиным, то не сможете не ждать каждую главу с этим сукиным котом, ведь Синюгин того стоит.
Что касается перебора, то он всё же есть. Появление в книге настоящих и выдуманных персонажей обосновано не всегда. Замени автор Коннери, скажем, на Смита, Джона Смита, не шотландца, а ирландца, страшного бы не произошло.
Грейс Келли – персонаж основополагающий, держащий на себе настоящую историю, в отличие от, к примеру, Брюса Ли. Да, Брюс хорош, но стань он другим выходцем из ЮВА – многое ли изменилось? Нет, потому как безымянный выходец из ЮВА также умел бы прыгать, бить ногой с разворота, орать разъяренным котом и класть вражин пачками.
Нужны ли книге киношные герои из «Офицеров», причем без акцента на выпавшего участника любовного треугольника в исполнении Юматова? Не знаю. Хотя Варавва мне понравился, Лановой шагнул ко мне со страниц и всё завертелось.
«11/22/63», Стивен Кинг
Триллер, детектив, альтернативная история и фантастика, смешать, но не взбалтывать. Отличный коктейль на несколько вечеров.
Двадцать лет назад великий Король ужасов, Стивен Кинг, стал жертвой аварии. Его чуть не переехал пополам какой-то задрипанный фургон, маэстро выжил, не стал инвалидом и смог не вернуться к наркотикам, несмотря на обильные обезболивающие, прописанные из-за травм. Дальнейшее известно всем его поклонникам и даже наоборот.
Из-под пальцев Стивена, стремительно и безостановочно, совсем как косяк селедки-иваси от стаи дельфинов, полетели книги. «Темная Башня», до того старательно превращаемая в три книги пару десятков лет, была закончена за три года. Багаж автора обрастал сборниками, повестями, разросшимися до романов и даже «Мобильником». После аварии Король перестал стыдиться фобий и дал себе волю, то расписав ужасы мобильной связи, делающей людей зомби, то купив тот самый фургон и упустив его под нож бульдозера на свалке.
- Кинг исписался! – регулярно появлялось в газетах и Сети, но…
Но Король на то и Король, чтобы показать всем – где раки зимуют. Кинг сделал это тремя книгами: «Дьюма Ки», вернувшую его призраков, «Мистер Мерседес» со всеми продолжениями и, собственно, «11/22/63», огромным рассказом о том, как один единственный человек из будущего спасал Кеннеди от пуль Далласа.
В этой книге нет мистики и ужасов, не считая контролеров с их Джимлой. Из зла здесь лишь люди, а из Сущностей – само Время. Время, как противник, не желающий проиграть.
Джейк Эппинг, преподаватель литературы, оказавшийся в 1958, принимает на себя весь груз ответственности и идет по пути одинокого самурая, не знающего ходов своих врагов, но готовый на все, лишь бы добраться до конца.
Эта книга – живая ностальгия Кинга по времени своего детства и юности, по той самой «старой-доброй» Америке, где джинсы были рабочей одеждой, человек без галстука воспринимался как сегодняшний гастарбайтер, а в еде не было почти ни грамма искусственного при стоимости в сущие копейки… простите, центы.
Эта книга – объемнейшее полотно о времени столкновения двух самых великих держав мира, со всем последующим, едва не стоившим жизни планете.
Эта книга – доказательство простой вещи: Король и есть Король.
Вы не читали «11/22/63»? Восстановите баланс кармы Вселенной, не зря же
«Республика ШКИД», Черных/Пантелеев
В СССР детскому воспитанию уделяли много внимания. От кружков с секциями и до журналов с мультфильмами. Отдельно стояли почти главные учителя подрастающего поколения – литература, специальная детская и подростково-юношеская.
«Республика ШКИД», грустная, смешная, яркая и живая книга, один раз экранизированная с великим Сергеем Юрским в главной роли, одна из обязательных к прочтению детьми и сейчас. Потому что хорошие книги не имеют привязки ко времени, политической, социальной и экономической ситуации вокруг. Хорошие книги – это просто хорошие книги.
«Республика ШКИД» была написана двумя бывшими беспризорниками, Белых и Пантелеевым в весьма юном возрасте, когда граница двадцати лет находилась еще очень близко. Рассказанное в ней и ставшее, пройдя через запрет и забвение, тем, что сейчас называется «культовым», было взято не с потолка. Оба бывших воспитанника настоящего учебного учреждения, руководимого Сорокой-Росинским, выведенным в «Республике ШКИД» как Викниксор, он же Виктор Николаевич Сорокин, знали о чем писать.
В наше время купить ее несложно, хотя, порой, стоимость переиздания неприятно удивляет. Но, как водится, есть более экономичный путь: записать ребенка в библиотеку, «Республика ШКИД» есть в любой. Почему нужно дать ребенку возможность прочитать ее, настояв на обязательности изучения текста от первой до последней точки? Из-за инфантилизма наших с вами детей, созданного, опять же, и нами с вами, старающихся дать им все-все и побольше, памятуя о собственном детстве, пришедшемся на Перестройку, развал СССР и девяностые годы. Донести саму мысль о том, насколько может быть плохо и насколько дорого каждое имеющееся у них благо, без спартанских условий, можно лишь через книги, пропущенные чадом через себя и понятые. И «Республика ШКИД» подходит для этого как нельзя лучше.
Цыган, Янкель, Япончик, Купа Купич Гениальный, Дзе, Саша Пыльников, само собой, Мамочка, с его нашлепкой поверх потерянного глаза. Посиделки у печки, сушка найденных окурков, охота за остатками ужина в кухне, самоволки за территорию интерната, всплывающий в конце книги разбой, осуждение, покаяние, дружба и родственные чувства друг к другу, пронесенные потом на много лет вперед и не разрушенные ни войной, ни репрессиями, ни чем-то еще.
Не стоит думать, тем, кто не читал, что здесь есть только какой-то чад кутежа во мгле пучин социалистического ада, вовсе нет. Просто сама жизнь сложных подростков, чаще всего сирот, детей Революции и Гражданской войны, никак не могла напоминать обычное доброе детство. Петроград-Ленинград-Питер двадцатых годов двадцатого века диктовал населению жесткие рамки, где им и приходилось существовать.
Герои «Республики ШКИД», едва выкарабкавшись из пучины преступности, куда их закинула судьба, оказались в закрытом интернате. Найденные сотрудниками ВЧК и рабоче-крестьянской милиции, прошедшие через сито отбора по склонностям и характеру, они оказались перед сложным и страшным выбором: жить вольно и свободно, оказавшись все равно за решеткой, либо согласиться на воспитание в заведениях, только-только заново открываемых большевиками. Заведениях, должных превращать озлобленную уличную шпану в нормальных и образованных людей.
Главное в книге – именно они, ученики и воспитанники, разбитые на несколько классов по возрастам и пытающиеся жить иначе, чем было несколько лет до этого. Хлесткие клички, заменяющие имена, лихие выходки, порой за рамками уголовного права, борьба с учителями-халдеями, еще детские и подростковые увлечения, живущие даже в таких сорви-головах, и все это, целая жизнь в несколько лет, когда год это очень много, внутри стен школы-интерната.
Авторы, явно любя свое прошлое, не жалели красок, ярких и порой темных. Книга вышла искренней и честной, читающейся понятно и сейчас, когда мало кто помнит, что есть «махорка», а уж слово «гимнастика» воспринимается только как олимпийская дисциплина, а вовсе не как комплекс для физического развития. Слово «буза» здесь равняется понятию «бунт», зубарики – способ музыкальной игры, а Амвон, т.е Американская вонючка, это прозвище кастелянши. И все, надо сказать, именовалось едко, метко и по делу.
Дайте ребенку эту книгу и, глядишь, чадо сможет оценить всю благость смартфона, нескольких пар обуви, гироскутера с великом, что не снились его родителям в детстве, чуть иначе. Или даже найдет в персонажах и их отношениях то самое, что сейчас происходит внутри его или ее класса, ведь люди не меняются, оставаясь теми же самыми людьми, что и сто лет назад.
«Кирза», Вадим Чекунов
- Чем б солдат не занимался – лишь бы только зае… (народное творчество). Армейский фольклор давно выветрился из памяти, также, как многое, касавшееся сослуживцев, Устава и дедовщины. Армия 80-90-ых при всей схожести, чем-то да отличалась. Тем дороже факт наличия «Кирзы», лучшей русской прозы о явлении, касавшемся и касающемся многих мужчин. Женщин и феминисток срочная служба пока не касается, дело лишь в этом, а не в пресловутом патриархате и ценностях спермобаков.
Вспомнилось всё же:
- Кто не был – тот будет
Кто был – не забудет
730 дней в сапогах…
Вот такая грустная романтика взросления с возмужанием, частенько подаваемая на серьёзных щах, с воем так себе балалаешника дворовых компаний, приобнимая самую-пресамую любовь на свете и ожидая надвигающегося счастья в виде двух лет ора, лычек со звёздами, тренчиков, белки, ПШ, патриков, залётов, ПХД и прочей фигни.
Школа жизни, получаемая резко взрослеющими юношами в ходе двух лет службы, вещь архи-странная. С одной стороны товарищи солдаты, отлучённые от маминого присмотра, приобретали немного самостоятельности. С другой же, как ни странно, вместе с этой положительной частью службы, в головы вбивалась обязательная кастовость, социальные принципы, более подходящие заключённым и, одновременно, полная беспринципность в плане гуманизма, прощения и остатков выветривающегося добра.
Да, самая страшная дедовщина с «фанеру к осмотру», педально-музыкальными лосями и обязательным «только кач приблизит нас к увольнению запас», равно как заучиванием «пусть приснится дом родной, баба с пышною пиз…» - дело рук поколений, в полной мере окунувшихся в светлое доброе детство СССР. С обязательными «прекрасное далёко не будь ко мне жестоко», «Гайдар – шагает впереди!», октябрятами и остальными деталями воспитательного комплекса, созданного последователями и последовательницами Макаренко. И как же так вышло, слово чести?..
«Кирза», написанная Вадимом Чекуновым о собственной срочке, пришедшейся на самый развал Союза, универсальна для всех, знакомых с подшивами, портянками, шакалами, сечкой, черпаками с запахами, неизбежными дембельскими закидонами с аккордами и прочей ерундой, от воспоминаний о коей многим до сих пор муторно.
«Кирза», созданная Вадимом Чекуновым вдумчиво и с уважением к прошлому многих и многих, бойка, динамична и интересна. Хотя многим хорошим ребятам, не заставшим чего-то подобного, вполне сойдёт за самый настоящий триллер, собранный с бору по сосенке из баек, гипертрофированного вранья и чернушного армейского фольклора, зародившегося в мутном растворе гениального «ДМБ» режиссёра Романа Качанова.
Так вот, тем, кто может посчитать «Кирзу» выдумкой: поверьте, тут лишь правда.
Так было.
Тем паче стоит прочитать книгу, рассказывающую о нашей общей истории без выдумки, без стыда и, что важно, без жалости как к читателям, так и к самому автору. Вадим Чекунов честен настолько, насколько вообще возможно. Человек, легко жмущий от груди сколько-то центнеров и наверняка сумевший бы блокировать из-за роста Марчюлёниса, не скрывает ничего, включая собственные страхи, жизненные промахи, ошибки и вещи, что вряд ли его красят. Тем «Кирза» ещё более подкупает, ведь в ней много правды. Пусть и жестковатой, если не сказать – жестокой.
Большим плюсом текста является авторский стиль, а он имеется. Не универсальный всем и вся, не легкоусвояемый и не претендующий на очередь к русскому «Букеру», просто авторский. Книга, прочитанная мною дважды за последние пять-семь лет, вызывает две вполне ясные мысли: желание найти её в бумаге и сожаление от дальнейшего отсутствия автора Чекунова в русской литературе, как такового.
Быть редактором, критиком и преподавателем, несомненно, интересно и почётно, но хорошей литературы, как впрочем всегда, не хватает. Не высоколобо-интеллектуальной, не псевдо-духовной и не стремящейся к обязательному изданию в мейнстримной боллитре РЕШ, а хорошей.
В общем, резюмируя: «Кирза» писателя Вадима Чекунова настойчиво предлагается к прочтению, изучению, получению порций разных эмоций, от настоящей печали от судьбы молодёжи, загнанной в стадные рамки показушной армии с крашеной травой и досочками для выравнивания кантика постели и до диковатого смеха при столкновении с адско-дебильноватыми армейскими как-бы шутками, всегда появляющимися там, где нечем заняться. Ведь именно из-за этого и появлялась дедовщина, переводы и прочее. И, нате:
- Чем бы солдат не занимался – лишь бы только зае…
Спустя четверть века после армейки воспринимается уже совершенно иначе.
«Террор», Дэн Симмонс
Дэн Симмонс в линейке американских фантастов стоит наособицу. Где-то в одной линии с Кингом и Мак-Каммоном. Великолепнейшая манера письма, своеобразнейшие сюжеты и глубочайшая всепоглощающая атмосфера. То самое сочетание, когда новую книгу автора ждешь. А это, на мой взгляд, лучшая оценка творчества.
Современный серийный читатель, привыкший к упрощению, может прочесть его с огромным трудом. Но, прочитав, равнодушным не останется. Весьма давно написанная книга в России еще ждет своих новых читателей, расширяющих кругозор в фантастике. История экспедиция Франклина, положенная в основу, не может не увлечь.
Льды, вмерзшие корабли, девятнадцатый век, голод, безумие и… страх в облике безумного чудовища, возможного только здесь. На Севере. И люди, люди, их характеры, их поступки, их речь, совершенно отличающиеся от наших современных. Мастерский подход к теме, мастерское решение-допущение одной из самых странных загадок позапрошлого столетия. Дэн Симмонс написал книгу, должную войти в золотую библиотеку фантастики.
А снятый сериал?
Все, как написано выше: 1847-49-ый годы, экспедиция Джона Франклина в поиске Северо-Восточного прохода,первоисточник от Симмонса, в виде, пожалуй, лучшей книге, соприкасающейся с жанрами мистики и хоррора: вмерзшие корабли, болезни экипажа, связанные со свинцовой пропоем консервных банок, ботулизмом, цингой, алкоголизм капитана Крозье, командира "Террора", надменность и глупость капитана Франклина, командующего экспедицией и... Туунбак. Огромный смертоносный дух иннуитской мифологии, принявший облик чудовищного белого медведя, убивающего, одного за другим, английских моряков. И холод. Пронизывающий вездесущий холод, сковавший сто с лишним человек, два корабля и огромный кусок океана.
Этот сериал мог стать поистине великолепным. Особенно учитывая Джареда Харриса в роли капитана Крозье.
К сожалению, этого не случилось. Весь труд костюмеров и дизайнеров, создавших натуралистичность внутренностей кораблей, формы, мебели, обуви и прочего, не смог помочь постановке, больше всего смахивающей на спектакль. Да-да, именно так и смотрятся все десять серий, где можно простить даже каменистую безжизненную полосу земли, куда добрались беглецы с судов. отсутствие холода. Его здесь нет. Просто нет. Вмерзшие корабли страдают от дурости командования, маленьких козней некоторых антагонистов, порой жрущего бедолаг челосвиномедведя, но ни капли не страдают от главного врага экспедиции: полярной ночи.
Там, где у Симмонса корабельные хирурги отрезали обмороженные куски тел, здесь можно прогуляться по палубе даже без шапки, не выдыхая пара, не прикрывая лицо рукой, не наматывая на ноги всего подряд, а простенько вдевая ноги в чулках в обычные кожаные сапоги. У заполярного круга и в полярную ночь. Ну да...
Там, где от одного взгляда на кадры у зрителя жопа должна примерзать намертво к собственному дивану, нам дают что-то другое. Здесь куда больше страдают от крохотных заговоров за спиной, чем от почерневшего на посту пальца на ноге, влекущего гангрену.
Гениальность и красивая посредственность, к сожалению.
«Пылающие дюзы», Дем Михайлов
Мы не можем без космоса. Мы, дети Земли, рожденной Космосом, страстно желаем его парсеков, солов и световых лет. Фантастический космос не заменить спецназом по спасению отечества, попадающим в прошлое, виртуальными разборками, лезущими в реальную жизнь или любовными романами, переодев их в антураж сказок для взрослых.
Хороший автор всегда пишет для души. Он знает – на чем заработать и чем привлечь читателя и, совершив все необходимое, потихоньку перестраивает сознание любителя своих книг. И это правильно, ведь книги, что хороший автор пишет для души, чаще всего не совпадают с текущим трендом, где главное – поймать гребень волны. Если же совпадают все элементы, необходимые для настоящего волшебства – желание автора, интерес читателей и рвущаяся на свободу давняя задумка, то…
То книга получается воистину бомбическая, ведь от нее кайфуют не только поклонники, но и сам автор, ежедневно открывающий свой сокровенный файл и продолжающий давно задуманную историю.
Серия «Астероид-Сити» Руслана Михайлова уже не новинка, в отличие от «Пылающих дюз», практически начавших свой путь к сердцам читателей. И, что замечательно само по себе, «Пылающие дюзы» лучше первоисточника. Эта книга профессиональнее, самобытнее в ряде моментов и написана хорошо сбалансированным языком. Она имеет скрытые пасхалки, сразу вычисляемые поклонниками космических историй. Какие? Ну… хромированный робот-советник, хватит?
«Пылающие дюзы» написаны с любовью. Любовь имеется в проработке самого мира, в станции «Невезуха» и ее обитателях, простых и обычных, знакомых каждому из нас по своим прототипам вокруг и, все же, совершенно другим. Если вам выпало тащить лямку, прожигая скучную жизнь, внутри огромной стальной бочки, напиханной ангарами, мастерскими, складами, подсобными хозяйствами и увеселительными заведениями – поневоле изменишься.
Здесь нет свежего воздуха, а есть очищенный и снова загнанный в систему вентиляции. Здесь пьют восстановленную воду и едят сублимированные рационы, изготовленные из белковой массы, не имеющей названия и отмеченной лишь указателем «вкуса» продукта. Здесь кредиты не прилетают просто так, а в ходу те мелочи, о которых не задумаешься в обычной жизни. Здесь люди знают цену вещам и никогда не повернутся к мусорке, прежде чем не прикинут со всех сторон – а куда можно прифигачить вот эту странную штуковину?!
Сирота Тим, желающий другой жизни и Лео, его единственный несуществующий друг, Иск-Ин, сидящий внутри ноутбука, получают шанс. Такой, что выпадает раз в жизни, такой, что нельзя упускать.
Удача, по меркам космоса, недалеко. Нужно немногое: корабль, пилот и разрешение на вылет с «Невезухи». И, конечно, деньги, если у тебя нет ничего из вышеперечисленного. Как быть и что делать? Бороться за счастье, бороться и не сдаваться.
Это хорошая книга, полная ненавязчивого юмора из бытовухи героев, да-да, Лео тоже герой, очень «герметичной» жизни вокруг них и того странно-прекрасного Космоса, чей первый показ начался в далеком 1977, с первых плывущих букв о далекой-далекой Галактике…
«Орёл IX Легиона», Розмари Сатклифф
- Служи дурачок, получишь значок…
Центуриону Марку Аквиле, за храбрость и увечье, выдали бронзовый браслет. И Марк отправился в ад, чтобы очистить имя отца и много имён прочих солдат, сгинувших в вересковых пустошах и вернуть золотого орла, аквилу, знак IX Испанского.
Белые скалы Дувра, горы Каледонии, воющий ветер, дубравы друидов, низкое серое небо, туман за Валом Адриана. Туман прячет в себе воинов, украшенных синей краской. И тайну нескольких тысяч пропавших легионеров - сыновей, мужей и отцов.
Боудикка и Картимандуя, Морриган и Кухулин, бриганты и ицены, каменные дома римлян и римских бриттов, легионеры и вспомогательные когорты из природных конников сарматов, надвигающаяся беда саксов с англами и крах кельтского мира, тени горы Бадон, Вортигерна и Аврелия Амброзия. Несколько первых веков с рождения Христа история Британии в полной мере заслуживает названия «тёмные». И не из-за страха, смерти, чудовищных событий и множества боёв с битвами, хотя тут такого хватало. Тёмные века Британии прячут в себе так и не раскрытые тайны, а тайн, связанных с Римом здесь предостаточно даже без загадки Испанского, но с ним… С ним становится ещё интереснее.
Эту книгу в моём детстве относились к категории среднего и старшего школьного возраста. Время всё расставляет на свои места и сейчас она смотрится совершенно иначе. Некоторая напыщенность чувства долга героя и глубина рассказа о той тёмной Британии, прячущейся в веках. Но в хорошей книге, а повесть Сатклифф хороша, есть главное: это книга на все времена, она не стареет и не обязательно интересна лишь школьникам.
На её страницах, бумажных или нет, стоят невысокие дома Иски Думнониев, Эбуракума и Маридунума, парят термы Аква Сулис и перекатываются сизо-лиловые волны вереска, темнеют Граупианские горы и рокочет суровое Северное море. Небо серое и низкое, ежеминутно брызгающее моросью и готовое пролиться ливнем, воздух холодный, чистый и пьянящий. Порой в него вплетается дым и дым оказывается разным, ведь где-то жители побережья коптят рыбу, а где-то конный патруль легионеров Вала Антония варит свою неизменную ячменную кашу и разливает кислую поску, а неподалёку чадят остатки деревни, сгоревшей из-за набега яростных воинов Эрина. Тонкие ниточки дорог прыгают с лохматых спин холмов, добираются до каменных плит, уложенных «мулами», своими калигами дотопавших даже сюда с другого конца Ойкумены, обитаемой части мира богов. Святилища Гестии курятся внутри настоящих вилл, ещё украшенных мозаиками, и где тут, среди садика одной из них кто-то спрячет фигурку орла, скорее всего посвящённого птице Юпитера-Олимпийца и найденную при раскопках наших шестидесятых. И эта фигурка даст толчок новой попытке разобраться в пропаже Девятого легиона.
Торопыгам с торопыжками: Римляне нагнули половину обитаемого мира и замахнулись на Бриташку, где взял и пропал целый легион, дивизия в три-четыре тысячи мужиков с разномастными убивалками, парочка батальонов союзников и, быть может, обоз с развесёлыми девами да торгашами, а также ещё каким-то количеством примазавшихся бродяг, бомжей и колобродов. Хотя три последних категории точно имелись в Тевтобургском лесу у Квинтилия Вара при разборке с Арминием, а вот как там случилось у Девятого испанского – непонятно.
Так вот, люди пропали, Рим постарался замять, мол, не стыдно такое признавать, а вот не сдался лишь Марк Аквила, чей папка служил в Девятом центурионом-примипилом, командуя первой, самой лучшей, когортой. И Марк отправился служить, и попал в Англию, и служил командиром лагеря в Иске Думнониев меньше месяца, и стал калекой, и встретил гордого бритта Эску и гордую малолетнюю британку Коттию, и всё же отправился за Вал Адриана, в земли варваров-пиктов, ведьм, тёмного колдовства, тайн, чёрных лесов и погибели всем южанам, и…
Хорошая книга обладает атмосферой, магнетизмом и душой. «Орёл Девятого легиона» из таких. В ней нет пафоса, масштабных битв и хитросплетений интриг властных людей, решающих судьбы мира. Зато тут в достатке другого, пробирающего своей реалистичностью и сейчас, спустя тридцать лет со знакомства с истории Марка, Эски и главной героини небольшой повести – седой и тёмной Британии.
Не верьте глупым аннотациям Сети, копирующих друг друга и сделавших Марка с Эской почти мальчиками, совсем молодыми юношами. При всей глупости фильма с Ченингом Татумом именно его возраст чуть ближе чем обложка весьма известного советского издания. И, в принципе, более ничего хорошего в экранизации и нет. Вместо отлично прописанного броманса книги – притянутые за уши рассуждения о свободе, долге и прочей лабуде. Вместо суровой грусти легата, знавшего отца Марка – практически теория замалчивания и ненужности гибели тысяч людей во славу Рима. Вместо обыденной помощи и простых слов ветерана, найденного Марком под личиной охотника-бирюка – Марк Стронг, эпично помирающий в конце, пав от ран в последнем бою плечом к плечу и щит к щиту с бывшими товарищами по оружию, защищая найденного орла.
«Блюз черной собаки», Дмитрий Скирюк
Писать мнение на книгу, изданную в две тысячи шестом году, стоит лишь в одном случае. Если ее автора и все, написанное и изданное под его именем, забыли под навалившимся катком современной литературы.
Кратко: мистический триллер в декорациях Перми с окрестностями и звучащий именно блюзом и рок-н-роллом от автора тетралогии «Осенний лис» и лауреата «Золотого кадуцея» тех времен, когда литпремии раздавались за талант с творчеством, а не продажи какого-то количества экземпляров книг. А, да: далеко не самая рекламируемая в то время книга была издана семитысячным тиражом, что само по себе говорит о рисках, виденных «Азбукой», несмотря на недавнее переиздание всей истории Жуги.
Подробно дальше:
Любому возрасту соответствуют какие-то книги. На момент покупки «Блюза…» мне стукнуло двадцать шесть и даже рождение сына никак не отражалось на восприятии мира. Скирюк тогда казался мне исключительно гениальным, а любое его творение должно было заходить на «ура». С «блюзом…» вышло почти так, как хотелось, но читалась книжка весьма долго. Целую неделю, если не изменяет память.
Перечитал несколько лет назад, так что разница составила более десяти лет. Делюсь впечатлениями.
Книга хорошая. На фоне издаваемого/пишущегося сегодня является настоящим мистическим бриллиантом, где мистика не превалирует, но оказывается очень красиво вписанной в реалии настоящего. Отсутствие монстроуродов играет книге на руку, при этом опасность присутствует рядом постоянно. Она просто не является нарочито вычурной, не прыгает с воплем «бу» из-за следующего поворота сюжета и не использует скриминг. Опасность тут одна: смерть второстепенного героя, близкого действующим.
Параллельно с основной веткой автор, как и водится у авторов хороших, наблюдает за жизнью вокруг себя. Поверьте, сейчас это окажется не менее интересным. Прошло почти двадцать лет с написания «Блюза…», всего двадцать, но мы с вами в каких-то смыслах шагнули вперед весьма далеко.
Книга продемонстрирует вам этот момент весьма недвусмысленно, включая смс-сообщения, порой валящиеся вообще латиницей. Да и прочие приметы первой половины нулевых могут даже всколыхнуться ностальгии внутри нас, живших, учившихся, женившихся и т.д в них. А кому-то окажутся подспорьем для познания недавней истории, где они, эти кто-то, ходили в детсад, вероятнее всего.
Отголоски недавно, для времени книги, закончившихся лихих девяностых не менее интересны, хотя заметно, что автор совершенно не желает их вспоминать.
Второй веткой, идущей ноздря в ноздрю с мистической составляющей, включающей параллельный мир и Тануку, она вам понравится, и время событий, оказывается сама Пермь.
Город, многим кажущийся более отдаленным чем, скажем, Хельсинки и Финка для жителей Питера. Или Турция с Египтом для части населения центральной части России, либо Сибири. Пермь здесь не более и не менее, чем полноправный участник книги. Автор, любящий свою родину, не скупится рассказывать про нее и Пермский край, в то время оказавшись почти в унисон в только-только начинающим набирать популярность Алексеем Ивановым и его «Сердцем Пармы». Доберитесь до рассказов по истории города и откроете для себя немало интересного, точно вам говорю.
Концовка не окажется сносящей голову, будучи закономерной и лишь показывая факт умения автора Скирюка жонглировать устоявшимися штампами.
Что в книге, сейчас, понравилось не так, как раньше? Рассуждения автора о политике и государстве и, как ни странно, рок-н-ролл. Если тогда же, в «Осеннем Лисе» двадцатилетней давности песни Наутилуса казались нужными и почти необходимыми, то местные исследования клуба 27-ми и прочей «смертельной» тематики рок-музыки сейчас даже раздражали. Тем, кто не в курсе: клуб 27-ми – это клуб величайших музыкантов, не дотянувших до этой даты. Джоплин, Хендрикс, Кобейн, Вишез и прочие, им всем отдано немало времени на страницах «Блюза…». Хотя, признаю, порой рассказанные автором истории, идущие от его альтер-эго, писателя-фантаста-краеведа Сердюка, очень в точку. Только подкидывают дровишек в разгорающийся мистический костер, светящий героям на их пути в пермские глухие леса, к шаманам и попытке обмануть смерть.
Это хорошая книга, поверьте и почитайте.
«Дороги авантюристов или загадочная яхта лорда Гленарвана», Виктор Точинов
Конспирология штука увлекательная. Конспирология легко разрушает картину мироздания у неокрепших умов. Конспирология подкидывает дровишек читательского интереса. Конспирология есть разная.
Какие-то ее образцы деструктивны по своей сути, а вот некоторые интересны и, порой, даже полезны. В том случае, когда кроме теории заговора, карго-культа о высших существах или недоказанных педофильских наклонностей Берии содержит в себе настоящую информацию.
Точь-в-точь такая конспирология имеется в книгах Виктора Точинова. «Дорога к мертвой горе», рассказывающая о группе Дятлова или «Остров без сокровищ» тому доказательства. Первая, опираясь на логику и некоторые документальные свидетельства сводит контролируемую поставку/Золотую Бабу/инопланетян к намного более приземленной, но от того не менее интересной, версии случившегося. Вторая расставляет точки на «i» для нераскрытых моментов одной из самых популярных приключенческих книг.
Последняя конспирологическая работа Точинова имеет прямое отношение к «Острову без сокровищ». Ведь речь в ней идет о не менее известной и популярной книге, имеющей экранизации и армию поклонников, прочитавших ее в юности. «Дети капитана Гранта», попавшие в руки Виктора Точинова начинают раскрываться с неожиданных сторон с первых глав. И происходит все это безобразие, как водится у автора, лихо, с огоньком, захватывающе и с нарастающим градусом «интересности».
Не верите? Считаете крамольной мысль о препарировании приключенческой классики, держащейся на плаву уже два столетия? Предполагаете, что вряд ли найдется что интересного в подобном чтиве?
Вы ошибаетесь.
Никогда не читайте книг, любимых в детстве. Эту аксиому очень часто можно применить к Жюлю Верну, Александру Дюма, Рафаэлю Сабатини и даже Роберту Говарду. Почему? Все просто, порой до обидного.
Красные волки пампы, чуть не убившие отряда лорда Гленарвана, оказываются одиночками, способными охотиться только на грызунов. Профессор Аронакс несет что-то странное и явно не любит биологию. Храбрый гасконец с друзьями творит полное непотребство и государственные измены, мешая настоящему патриоту Франции, Жану Арману Ришельё наводить порядок в королевстве. Питер Блад вдруг оказывается самым настоящим романтиком, а книга приобретает двойное дно, ведь именно благодаря отношениям со стервой Арабеллой, отношениям глупо-влюбленным, роман Сабатини просто нравился самой благодарной части читателей – женщинам. Ну, а прочитанный сейчас Конан неожиданно оказывается прост и незамысловат на уровне литературных поделок групп ВКонтакте а-ля «Самые начинающие писатели».
Красные волки пампы упомянуты не зря. «Дети капитана Гранта», препарируемые Виктором Точиновым, раскрываются с разных сторон. И если проблемы логики, знаний и нюансов, сейчас доступных всем из-за Интернета, Верну все же прощаются, то вот второе дно…
Да, книга о благородных путешественниках, отправившихся к 37 параллели, имеет дополнительные моменты. Такие, что неожиданно оборачиваются не приключенческим, а шпионским романом, а ряд героев раскрывается с совершенно другой стороны. Как такое возможно и зачем? Конспирология, друзья, не забывайте о ней, конспирология штука тонкая и с ней нужно уметь обращаться.
И, да, еще раз – не читайте любимых детских книг став взрослыми и не смотрите некоторые фильмы. Все меняется, включая точку зрения. Я как-то посмотрел две серии «В поисках капитана Гранта» и удивился. Сейчас, спустя так много лет, Николай Еременко-младший кажется переигрывающим и пытающимся быть крайне крутым, великолепная Акулова стала чересчур меланхоличной, Гостюхин – Мак-Наббс из любимого майора стал карикатурой, а по-настоящему живых персонажей оказалось всего два. Капитан Джон Манглс, сыгранный Олегом Штефанко и Жак Паганель в исполнении Лембита Ульфсака.
И дело оказалось вовсе не в пейзажах Крыма и Болгарии, где снималась Патагония, Австралия и Новая Зеландия. Нет, дело оказалось в самой игре и уже сотнях хороших иностранных персонажей, увиденных в фильмах, просмотренных со времен советского детства. Джон Манглс был честен, суров и простецки крут, а Жак Паганель так и остался самым настоящим Жаком Паганелем.
Но если вам не верится мне – начните читать книгу Точинова. Начните и убедитесь – даже в плане героев все открывается с новых углов. От мотиваций до поведения, логики и даже интеллекта.
А плюсом вы получите немало интересного, включая историю Патагонии, колониальных дел двух ведущих европейских держав, удивительные нюансы экспедиции и даже задумаетесь о настоящих целях всех участвующих лиц. Ну, в смысле, если убрать в сторону поиски самого бедняги Гарри Гранта. Читайте и не пожалеете, точно вам говорю.
И, к сожалению, она на самом деле последняя конспирология от Виктора Павловича.
Спешите восхищаться человеком, ибо упустите радость! (с)
Не ручаюсь за точность, цитирую по памяти и фильму "Фанат". Виктора Палыча Точинова не стало всего лишь год назад. Мало и много одновременно. Он был сложным, увлекающимся, безалаберным к самому себе, настойчивым в точке зрения, любящим дымить крепко и почти без остановки и был не дурак выпить. Главное другое: он был.
«Поступок»
Генька, Лёшка Хвальба, Шурик Простокваша, девчонка Люциндра и Вандербуль сидели на трансформаторной будке… (с)
В нулевых хватало желающих стать русскими Стивенами Кингами. Пиши кто-то из них вон так, и наш собственный Дерри, Касл-Рок или ещё какой Санкт-Питерсберг под именем Мраково вполне мог бы получиться. Но речь о сборнике «Поступок» и советском детстве.
Его выпустили в год моего первого класса, в восемьдесят седьмом. Тогда, посвящая в октябрята, нам дарили книжки со стихами Пушкина, былинами и иллюстрациями Кочергина с Перцовым, ярко-боевитую историю Мальчиша-Кибальчиша и порой настраивались учить нас, первоклашек, правильному, доброму и общечеловеческому.
Только вышло как вышло и через пару лет наших наконец-то вывели из Афгана, где мы не проиграли, но где перестали гибнуть недавние пацаны. Ещё через три года, в девяностом, рухнули основы основ, гласность победила и в кинотеатры пришла первая часть бездуховных «Звёздных войн». И, меньше чем через пятилетку с красной звёздочки на синих курточках с коричневыми платьицами, Союз рухнул. И общечеловеческое стало не в цене, добро как-то перестало быть с кулаками где надо, кто-то натурально выживал, а кому-то пришлось тупо плыть по волнам демократии, капитализма и нормальной человеческой жизни (ТМ).
Через четверть века с детства, густо занесённого лихими девяностыми, стабильными нулевыми, кризисными десятыми, парой… парой десятков лишних кг, работой в продажах, почти забытой молодостью на войне, разочарованиями в себе и людях, долгом перед банком, началось осмысленное взросление моего собственного сына.
И «Поступок», спавший в книжном шкафу мамы, доказал простую истину: хорошая книга всегда вне времени. А общечеловеческое никогда не пропадёт, пока люди остаются людьми, тупо всему своё время. И детские книги вовсе не обязательно за кашку-малашку, медведя с липовой ногой, Колобка, побеждённых трёх толстяков (ура-ура, Тутти с Суок снова вместе, бис-бис-бис) или даже Громозеку. Тут разное, тут всякое.
Тут есть лягушонок, запихнутый в стеклянный пузырёк и мальчишка-хуторянин, обменявший его на коллекцию своими руками вырезанных кораблей, где:
- Антипушка, вынь его оттуда, это ж Валька его туда головастиком запихал, он и вырос в неволе. Сидит, как дед Аггей в плену немцев.
- Убью сукиного сына! Живодёр! Ну, вложу ему вечером ума.
- Ума ему не надо, ума у него в достаточности…
И Антип принёс стеклорез (с)
Или где целый класс, за-ради чтоб похвалил выдумывает список добрых дел, включая гипотетического жеребёнка, а кто-то тем временем просто делает классную швабру, сломанную двуногими жеребятами из хулиганства.
А девчонка с деревни получает погоняло Журавлина, ведь так у неё называют клюкву, и вдруг оказывается не дремучей колхозницей, а отзывчивой, жизненно-опытной помощницей в невзгодах и детских проблемах
Кто-то лезет на высоченную берёзу, на слабо доказывая свою крутость и, вместо принесённых оттуда воробьиных яиц, проигрывает спор, зато оставляет в живых будущих птенцов.
Кто стучит на родственницу-мусульманку из-за съеденной колбасы с жирком и потом долго не понимает – почему влетело ему, на самом себе оценивая правоту первого кнута.
Кто-то вдруг понимает всю важность семьи и детской любви младшей сестрёнки, что куда важнее выпендрежа перед понравившейся одноклассницей.
А кто-то…
В общем, поступков в «Поступке» немало, некоторые спорные, некоторые сейчас не сразу кажутся правильными, но они есть, поступки с делами, а не пустопорожний трёп.
А, да – Вандербуль таки решил на слабо выдрать зуб, но умная тётя-врач отправила его домой, а вот там никто не запретил ему с Хвальбой да Люциндрой вскипятить кастрюлю воды, куда ради проверки собственной силы воли следует опустить руку. А дальше…
П.С: если вы впечатлительны и любите братьев наших меньших – не читайте про тигра.
«Зеркало иблиса», Виктор Бурцев
«Они маршировали по миру, как по плацу - «Левой, левой!»
Они вскидывали правую руку вперёд и вверх, приветствуя солнце - «Хайль!»
Они несли на себе светлые, солнечные руны - «Зигель!»
Они утопили противников в их же собственной крови…»
(с) В.Бурцев «Зеркало иблиса».
Книги о Второй Мировой войне на постсоветском пространстве, по понятным причинам, писать довольно сложно. Равно как и издавать, ладно хоть, что демократия даёт свободу слова, хотя это иногда оборачивается и против неё же. Но речь, по сути не о достоинствах того, или иного политического устройства, речь про книги об Второй Мировой войне. Причём рассматривать на данный момент я планирую ни что иное, как фантастику, связанную с этим страшным, очень интересным и так и не прояснённым по многим позициям периоде истории. Тем более, что вокруг всех государств, участвовавших в ней, и в особенности стран Оси, наплетено небылиц столько, что оторопь берёт.
А рассмотреть попытаюсь неплохую книгу авторского коллектива, писавшего под псевдонимом Виктор Бурцев, а именно – их «Зеркало иблиса». Оговорюсь сразу, что данную книгу прочёл в своё время после негодующего предисловия к книге о борьбе советских разведчиков и каких-то там вундерзольдаттен в Германии периода капитуляции. Не помню, как назывался опус, помню, что привлекло меня изображение арийской фрёйляйн в полевой форме Ваффен-СС на обороте, причём из-за того, что указанная фрёйляйн была изображена красиво и с пулемётом МГ-42 наперевес, в компании, естественно, набитых лент к нему, красочно свисающих гирляндами вниз. Очень ждал тогда чего-то, подобного «Возвращению в замок Вольфенштайн», в который тогда с удовольствием «мочился». Не дождался, книга оказалась написана языком скучным, подобным милицейскому протоколу, и не содержала в себе чего-то, заставившего бы меня зацепиться. Кроме гневной филиппики в адрес Бурцева, который де превозносит солдат Вермахта, забывая про то, что они творили на территории нашего государства. После подобной рекомендации – нашёл и приобрёл, и ни разу с того самого времени не пожалел, а наоборот, продолжил приобретать новые книги этого автора постоянно. Пока проект Бурцев не закончился, к сожалению.
Что же оказалось «такого» в «Зеркале», сейчас попробую объяснить. Следует оговориться о том, что в серии «Школа Ефремова», выпускаемой ещё в СССР в конце 80-х – начале 90-х, одной из любимых вещей тогдашних её сборников была «Сага Воды и Огня», посвящённая гипотетической попытке высшего командования Германии скрыться в пучине времён у тех, кого они так превозносили – у викингов. Это сейчас я понимаю, что тот жанр можно было назвать альтернативной историей, но тогда меня поразила эта повесть, так же получилось с «Зеркалом иблиса». Казалось бы - с чего?!!
Ведь основная линия книги проста до невероятности: общество «Аненербе», всеми путями старающееся оправдать вливания со стороны руководства страны – организует экспедицию в Северную Африку за таинственным артефактом. Оригинальная концепция? Да куда там, в памяти сразу всплывают приключения незабвенного Харрисона-Индианы Джонса и прочее. И я именно так и подумал, когда быстро пролистывал книгу на лит-развале, но вспомнил «Пленных не брать» прочно обосновавшуюся на полке и купил.
После чего на несколько часов выпал из окружающей действительности, забыв даже про только что приобретённую «Колл оф дьюти» (сейчас уже и не помню какую по счёту). Потому что дуэт авторов, печатавшихся как Бурцев, дело своё знал хорошо, производя на свет если и не гениальные произведения, то, как минимум работы мастеров, а не подмастерьев.
Да, это книга про экспедицию в Северной Африке, проходящую под эгидой «Аненербе» и разыскивающей артефакт «Зеркало иблиса», с помощью которого, якобы, можно изменить ход истории, этакое очередное вундерваффе. Но написано всё это настолько вкусным и аутентичным языком, что в какой-то момент запросто можно почувствовать скрип песка на зубах, ощутить ночной холод и задуматься о том, что всё это могло быть на самом деле, ведь чем чёрт не шутит. В данном произведении нет лишних и ненужных абзацев, в некоторых местах слог вообще очень лаконичен и экономичен, что, впрочем, никак не отражается на качестве материала.
Очень важен момент раскрытия характеров всех действующих персонажей, от главных до второстепенных, которых в «Зеркале» хватает, от Гиммлера до проводника Муамара. Причём Муамар, в отличие от Гиммлера, для книги куда как более важен. Не говоря про основную пятёрку действующих лиц: профессора Замке, эсесовца Ягера и «бранденбуржцев» Фрисснера, Каунитца и Богера, которые делают книгу живой. В данном месте очень важно остановиться на противостоянии Ягера и Фрисснера, двух людей, одинаково свято верующих в правильность того, что делают, искренне относящихся к понятиям «фатерланд», «фюрер» и «райх», но являющихся полной противоположностью друг другу.
Первый из них, носящий на петлицах те самые руны, безумен, продажен в глубине душе и пронизан мистицизмом. Второй, бывший в недалёком прошлом офицером незабвенного «Бранденбурга-800», спокоен, прагматичен и профессионален во всём, что касается вверенной задачи. А учитывая то, что ведёт экспедицию недавний зек Замке, который люто ненавидит и боится Ягера, то первый конфликт книги вырисовывается сразу же, придавая ей пикантности.
В «Зеркале» очень силён момент погружения в атмосферу эпохи, что, в общем-то, характерно для всех книг Бурцева, связанных с серединой двадцатого века. Каким-то волшебным образом данному автору очень здорово удаётся создать тот самый колорит, который помогает полностью ощутить то, что автор хочет сказать. Это ведь очень важно для любого произведения, в литературном ли, либо ещё в каком-то другом жанре. А дать читателю момент, когда он поверит, что сейчас находится где-то в Дахау, к примеру, сейчас намного сложнее, чем погрузить читателя в очередное Внеземелье с ельфами-цвёльфами. Бурцеву момент удаётся, причём ощущаются как моменты связанные, к примеру, с нахождением в Рейхсканцелярии, так и те, когда главные герои идут по направлению к очередному оазису в пустыне.
Иллюстраторы: Билибин
Иван Яковлевич Билибин. Сложнейшей души человек и создатель особого стиля оформления книг. Его работы известным каждому жителю бывшего СССР, учившемуся в школе. Автор легко узнаваемых иллюстраций, с непередаваемо колоритным оформлением, создавший для современных иллюстраторов определенный канон орнамента, применяющийся, к сожалению, редко. Из-за трудоемкости даже в нашем мире CG-графики.
Один из немногих художников царской России, широко использующий при работе знания и наблюдения, полученные в "народе". Именно интерес к замеченным находкам, найденным в деревнях с селами, ярмарках и лубках, помог Ивану Яковлевичу создать тот самый "билибинский" стиль.
Его творчество находится рядом с нами, жителями России, русским и нет, родившимся в СССР и даже его не заставшим, с самого детства. Сказки Пушкина и народные, мелькающие тут и там примеры оформления им карикатур на революционные события и специально создаваемые в лубочном стиле открытки.
Имеет ли Иван Яковлевич какое-то отношение к современным жанрам фентези или фантастики? Несомненно. Его работы дают толчок начинающим и опытным творцам даже сейчас. Достаточно обратить внимание на оформление "Сказок старой Руси" Романа Папсуева и принять простую истину: когда-то именно Билибин смог сделать обрамление орнаментом таким, как мы просто привыкли.
Так что, любуясь современными гладкими и почти живыми изображениями героев Линейки, Доты или еще кого-то, выкладываемых на Пинтересе, стоит помнить - все это получилось не само по себе. И Иван Яковлевич Билибин, уж точно, имеет к этому прямое отношение.
«Страж», Алексей Пехов
Это читательское мнение, а не рецензия или критическая статья. Для написания подобного не хватает знаний, опыта и лексикона.
Для торопыг
Отличный образец темного фэнтези со всеми необходимыми элементами в виде харизматичных персонажей, тайн, загадок, заговоров, большого веса религиозных конфессий и отдельно взятых фанатичных представителей, мистики и колдовства, авторского мира и рас. Читать всем поклонникам Скирюка, Сапковского, Муркока, Сандерсона и даже Аберкромби. К чтению показана и рекомендована как образец хорошей русскоязычной книги жанра.
ЛитРПГ отсутствует, любовная линия не основная и добрая, смешные и мимимишные питомцы отсутствуют, в отличие от крайне живого призрака, являющего собой образец морали любой из авраамических религий, и Чучела, являющегося одним из главных героев, загадок и открытий всей квадрологии.
Для обладающих большим запасом времени и желания
Немного нудного ворчания и прочее. Меня жутко раздражает сравнение истории Стража с историей Ведьмака. Причины очевидны, но от того ситуация не разрешается. Хотя, если просто захотеть, все встанет на свои места и подобные высказывания просто перестанут существовать. Общего у двух историй всего ничего:
Выдуманный мир и его проблемы. В случае Геральта - самые настоящие материальные существа, относящиеся как к фауне вновь приобретенной земли для переселенцев, так и к чему иному. В случае с Людвигом - проблемой является Ад, демоны и злые неупокоившиеся души. Различие очевидно.
Школа, обучение и способности, превышающие человеческие. Так и есть, но ровно на пятьдесят процентов. В отличие от Геральта, способности Людвига намного скромнее и физические законы почти не нарушает, равно как анатомические. Более того, в неприятности из-за крутых ребят Людвиг попадает легко и незамысловато.
Профессия, связанная с охотой на Зло в любом его проявлении. Тут все верно, за исключением, в обоих случаях, любого проявления". И у Геральта и у Людвига есть определенные границы с запретами.
Действие происходит в как-бы Средневековье. Ага, только, вот ведь, именно "как-бы". Для таких миров есть определение "меч и магия", и они почти все похожи.
Отсутствие, как героев, кметов, селян и деревенщины-засельщины. Законы жанра обязывают, не иначе, либо просто еще не время, кто знает?
И на этом, кстати, сходство явно заканчивается. Потому как далее любая параллель, возникающая у желающего сказать этакое, является не более, чем "я так считаю". Тем более, что пожелай кто-то, по примеру Марка Катона-старшего, постоянно доказывать явную гибридизацию образа Геральта из принца Корума Муркока и Соломона Кейна Говарда, то сделать это легко. Стоит только захотеть, как известно, а параллели найдутся. Так почему же любят сравнивать? Все просто: оба произведения подаются не в классическом стиле фентези, а имеют отличный привкус нон-конформизма. Как это? Все просто: это батистовые трусики Ренфри. И именно эти самые трусики, подспудно, заставляют многих равнять произведения, отличающиеся от Толкиена, Злотникова, Семеновой и т.д.
Что касается самой книги, есть сказать следующее:
Мир Людвига Нормайенна органичный и интересный. Его можно назвать альтернативно-параллельным нашему, стоящему в историческом периоде от 14-го до 16-го веков. И уже ни фига не Темные века и ни разу не расцвет позднего Возрождения, мрак, чад кутежа, религиозное мракобесие, пепел с жупелом и все такое. Тут по дорогам шляются наемники, в заброшенных деревнях водятся темные души, Древние народы скрываются в чащах и трясинах, ожидая своего часа, священники борются с демонами словами, разящими сильнее меча, а доставая мечи превращаются воистину в архангелов, низвергающих на бесов Ада святую мощь.
Стражи, обретающиеся во всем этом котле с темным варевом из религии, мракобесия, грехов и простой жизни, необходимы миру почти как воздух. Их не любят и в них нуждаются. Им готовы платить и тут же не разговаривать. Людвиг ван Нормайенн, через четыре книги показывающий свой мир, сын своих времени и мира до мозга костей. Образованный, битый жизнью, покрытый шрамами по телу и в душе, идущий дорогой Стража и делающий должное.
Путь, протянутый через весь континент, мрачен, холоден, кровав и беспредельно прекрасен окружающей героев обычной жизнью. Главное в книге - живой мир, созданный по определенным законам и красивый. Как-бы Европа, как-бы похожая на нашу, оставшуюся в истории, вполне понятная и легко видимая.
Основных героев книги четыре. Каждый прописан до мелочей, делая истории с их участием очень легко воспринимаемыми. Сам Страж, его подруга, Страж и белая ведьма Гертруда, призрак, вернее, душа по имени Проповедник, олицетворяющий в книге Церковь до момента возвышения, богатств и искушений, и Пугало, Темный, заключенный в проклятую солому, старый красный мундир и шляпу. У Пугала есть острый серп и, зная о том, что он Темный, неофитам цикла "Страж" этого достаточно.
Деление книги на новеллы оправдано полностью. Каждый большой отрывок раскрывает мир Стража еще больше, а возвращение к уже упоминаемому порой радует. Порой огорчает, но в основном самих героев и из-за серьезных проблем.
Альтернативно развивающаяся Европа, с кардиналами, Папой, легко угадываемыми государствами и народами, взятыми за основу, равно как использование почти "наших" имен, делает книгу очень легко читаемой. Это может показаться придиркой, но именно часть определений и имен, используемых автором в прочих книгах, делает их для меня несколько сложными. Понять, скажем, этимологию определения "Шоссия", как страны, сложно. Другое дело, что оно и не особо нужно.
«Дивизионный комиссар», Павел Корнев
Вы любите времена, когда машины были настоящими – стальными, с блеском хрома, плавными тяжелыми обводами и бамперами, не разлетающимися в труху? Вам нравится слышать саксофон, играющий фоном что-то красиво-грустное, пока тлеет настоящая сигарета, а капли дождя не падают на нее из-за шляпы? Вы обожаете решения настоящего героя, когда, разгадав все хитросплетения подлых планов чертовых ублюдков, он применяет кольт 1911 и тяжелые кулаки? Понятия «нуар» и «крутой детектив» звучат для вас унисоном с Чейзом, Чандлером, Маккбейном и Спиллейном? Эта серия для вас.
А если вам по душе похождения Гаррета во всяких там грустных оловянных мечтаниях, а дизель-панк, разбавленный мистикой городского фэнтези кажется «своим» миром, то вам точно сюда. Здесь все это смешано вместе, и, как любимый коктейль Джеймса Бонда: смешано, но не взболтано. И, взявшись за "Дивизионного комиссара", можно точно быть уверенным в том, что вы почувствуете вкус каждой составляющей как и задумалось, а не в виде "отвертки", когда водку болтают с поддельным апельсиновым соком. И, если уж продолжать литературно-алкогольную тему, "Дивизионный комиссар" отдает другими вкусами. Это "Куба Либре", холодная и опьяняющая, где кола только подчеркивает вкус коричневого рома, выжатый лимонный сок подчеркивает его горчинку, а лайм, закрепленный на ободке, поможет сделать ваш коктейль не только крепко-мужским, но и завлекающе-терпким, чтобы привлечь красоток. Да, женщины тоже найдут что почитать в книге жанра магический дизель-панк-нуар от Павла Корнева.
Специальный комиссар Виктор Грай, ночные клубы, негодяи, носящие галстуки с костюмами, пистолеты-пулеметы Томпсона, красивые певички к переливающихся платьях с открытыми плечами и спинами, выставляющие напоказ ножки, обтянутые чулками со стрелками, неторопливые веские беседы с мафиози, прежде чем начать стрелять… Совершенно живой мир, созданный Корневым полноценной дилогии ждет вас, если этого еще не случилось. И не забывайте, что кроме стали и свинца, коварства красивой женщины и заговора продажных коллег, героя здесь караулят и другие опасности. Те, что чаще всего звучат в мифах и легендах.
Дети тёмных американских городишек
Стивен Кинг, Дэн Симмонс, и Роберт Мак-Каммон. Три наиболее известных ровесника-фантаста, обожающих писать мистику и хоррор. Никаких поединков, сражений и выяснений «кто круче». Скорее, наоборот: частенько добрые отзывы друг о друге, какая-то поддержка в интервью, отличные тиражи, а также армия поклонников у каждого.
Что еще общего у этих талантливых личностей?
Возраст и, как следствие, очень схожее детство. С обязательными маленькими американскими городками. И, как не сложно догадаться, эти воспоминания в любом случае играют свою роль в творчестве.
О сравнениях, похожих и совершенно разных книгах, а также о самом Роберте Мак-Каммоне – дальше по тексту.
Аляповатая обложка книги «Они жаждут», приведенная чуть ниже, о многом расскажет поколению 70-80-90-ых. Сразу после развала Союза книжный рынок, тянущийся к свободно-появившейся западной литературе, заполнили пиратские издания. Именно таким стал авторский взгляд Роберта Мак-Каммона на вопрос вампиров, борцов с этой нечистью и место обеих сторон в современности.
Кровавый, в меру жестокий, жутко атмосферный роман, густо пахнущий киношной Америкой, неприкрытым эротизмом и целыми отрядами кровососов, бесчинствующих в Лос-Анджелесе, покорил СНГ. Настолько крутого чтива жители самой читающей страны мира еще никогда не держали в руках.
На его страницах бурлила темная сторона американской мечты, отдающая кокаином, бандами мексиканских чиканос, выхлопами «чопперов», звоном цепей в разборках «Ангелов Ада» с «Викингами», настоящим древним венгерским вампиром и даже полностью уведенным из «Безумного Макса» персонажем Кобра.
Мак-Каммон стал известен и популярен в РФ намного раньше Кинга. Издаваемые в одинаково аляповатых обложках «Кусака» и «Сияние», «Ваал» и «Керри» не боролись за звание «кто круче». Мак-Каммон, однозначнее однозначного, побеждал Кинга по всем статьям.
Через пять лет АСТ начало издание именной серии Кинга, Мак-Каммон к тому времени находился в родительско-долгом отпуске из-за детей, пиратские издания схлопывались одно за другим и о Мак-Каммоне на время забыли.
Интерес к писателю вернулся одновременно с его возвращением в литературу и с изданием в серии «Апокалиптика» от Эксмо двухтомника «Песня Сван». Именно тогда, для отечественного читателя, Мак-Каммон прочно встал на одну ступень с авторами, указанными в начале статьи.
Тогда же, уже у нас, началось упомянутое сравнение. Несмотря на разницу в подаче темы, языка книг, характеров героев, удержаться от параллелей с Королем Ужасов многим до сих кажется сложным занятием. Сам же вопрос схожести давно разрешил сам Мак-Каммон, ответивший российскому Darker следующим образом:
« - Тематически ваши произведения и работы Кинга иногда пересекаются. Так было с «Песнью Свон» и «Противостоянием», «Они жаждут» и «Салимовым уделом» («Жребием»), «Жизнью мальчишки» и «Оно». Что это — узость жанра или схожие интересы, близость взглядов двух авторов?
- Мне нравится мысль, что некоторые идеи словно витают в неком «эфире», из которого их могут выловить разные люди, не то чтобы кто-то один. Кроме того, наверняка мы с Кингом — поскольку мы почти ровесники и интересы у нас очевидно схожи — читали в детстве комиксы, смотрели одни и те же телепередачи и фильмы, читали одни и те же книги и т.д. Кинг разбирается в фильмах ужасов киностудии «Хаммер», и я тоже; он, как и я, читал журнал «Знаменитые монстры Фильмландии». Он знает Лона Чейни, Питера Кашинга… в общем, вы меня поняли» (с)
И именно «Жизнь мальчишки», равно как неуловимое и общее с «Оно» Кинга и «Летом ночи» Симмонса, а также «Вино из одуванчиков» Брэдбери, обсудим дальше.
Какой крохотный городишко из американской глубинки известен больше всего? Правильно, пока это Касл-Рок доброго дяди Стивена.
Касл-Рок, находящийся, само собой, в штате Мэн. Патриархальный, спокойный, маленький, где все друг друга знают, а если не знают, так хотя бы видели. Здесь живут шериф Алан Пангборн и Полли Чалмерс, в закусочной «У Нэн» подают пироги, а в баре «Тигр» можно нарваться на неприятности, где-то неподалеку находится Портленд, а до Дерри, в принципе, тоже не так и далеко. А, да, неподалеку от Касл-Рока четверо мальчишек прощаются со своим детством в самой лучшей экранизации произведений Короля, в «Останься со мной», фильме, где блестяще раскрылся Ривер Феникс, старший брат оскароносно-последнего Джокера. Фильме, ставшим самым главным взносом актера в мир кино, ведь Ривер умер чересчур молодым.
Почему Кинг так хотел превратить свой собственный родной городок во все эти несколько отражений, включая Касл-Рок? Из-за удобства, из-за фантазии, из-за знания реалий такой жизни, где пастор крохотный церкви пил, как настоящий ирландец, где любая ветреная женщина была известна всем под клеймом «проститутки», а все грехи с грешками, даже самые маленькие, разрастались как снежный ком. Как же не захотеть создать отзеркаленный вариант своей родины, где у всех есть свои шкафы со скелетами, делающие книги Короля настолько популярными? Именно, так оно и есть.
А вот Хейвен, крохотный городок из «Лета ночи», самой «кинговской» книги Симмонса.
Юг, провинция, компания подростков, только-только подбирающихся к взрослой жизни, заканчивающееся лето их детства, «велосипедный патруль», 60-ые и… Зло, прячущееся совсем рядом. Знакомо, не правда ли?
«На войне как на войне», Виктор Курочкин
Горящие немецкие танки на полях Украины, мёртвые нацисты, погибшие наши, бойцы разных возрастов и не киношная, настоящая война. Бои, нехватка сна, недоедание, пот, очень редкие слёзы, ругань и много крови, усталость, резь сгоревшего пороха, чад спалённых домов, вонь человеческого мяса с раскалённым металлом каркасов машин.
- На поле танки грохотали…
Хорошие книги не имеют возраста и временных границ, непонятные моменты чаще всего условны и легко становятся намного яснее. Виктор Курочкин прошёл свою часть страшной бойни командиром САУ и о них же, самоходках с самоходчиками, написал одну из лучших книг про Великую Отечественную, настоящую, полную живых людей, а не штампованно-картонного пафоса.
- Солдаты шли в последний бой…
Последний бой определение странное. Оно кажется верным и даже чуть, совсем слегка и с неуловимой надеждой, радостным. Он же последний, этот бой, конечный, за ним завершится это вот всё, со смертями, визгом пуль и осколков, грохотом разрывов, гибелью взявшего у тебя бычок на покурить, он ставит точку, этот бой, точка, баста и ша. Ага.
Последний сталинградский штурм комбата Синцова из «Живые и мёртвые» стоил ему почти оторванной правой кисти, инвалидности и многого, ставшего недоступным.
Последний бой Саши Малешкина закончился представлением к Звезде Героя. Последний, бывший первым и единственным. Режиссёр фильма, возможно с подачи самого Курочкина, подарил Малешкину жизнь, разменяв его на сержанта Домешека, спасшего пехотинца из танкового десанта и лёгшего в землю не зная о такой крохотной и такой важной победе, складывающейся кусочками мозаики, вылившейся в парад на Красной площади следующим летом.
- А молодого командира несли с пробитой головой…
Тех командиров несли, искали и собирали очень, чересчур очень, много. Мальчишки, не успевшие узнать жизни, воспитанные отцами, помнившими ещё «За веру, царя и Отечество», отцами, штурмовавшими Перекоп, гнавших врагов от Крыма до Волочаевки, шли и становились командирами. И не возвращались к матерям, братьям, сёстрам и остальным. Часто вместе с ними уходили навсегда и их отцы.
Война дело молодых и лекарство против морщин – типа красиво и глубокомысленно звучащие глупые слова юноши, армию и уж тем более войну не нюхавшего. Его дело Камчатка, откуда ему знать о даже не взрослении, а о старении на войне?
- По танку вдарила болванка…
«На войне как на войне» моей полки тонкая, в ней 110 стандартных книжно-советских страниц, 6,52 печатных листа, набранных средним шрифтом. «На войне как на войне» не измеришь авторскими знаками или метрами киноплёнки, её вес в ином.
Война, штука сложная и злая, складывается из тысяч мелочей, и по ним воевавшие понимают таких же, узнают, даже если между ними лежит не один десяток лет. Холод, сырость, кубометры вырытой земли, сгоревшая пустая каша, порванная и грубо зашитая засаленно-задубевшая форма, неуставной вшивник под ней, размен нужными ништяками, вроде сиги на эфки, между танкистами-мазутой и махрой-пехотой, грубо сделанные сувениры на память, от жиги из патрона до сине-выцветшей детско-задорной татуировки. Война, как и люди на ней, всегда остаётся собой, меняются территории со временем.
- Прощай, родимый экипаж…
Повесть Курочкина рассказывает о нескольких днях жизни пацана с лейтенантскими погонами. О его экипаже из опытных и из-за того чутка нагловатых Домешека, Щербака и Бянкина, относящихся к Сане Малешкину не как старшие к младшему, а как и должно к командиру – с уважением, от крохотного до огромного, ведь в смешно-ушастом нескладном Малешкине прячется немалый стержень, гнущийся, но не ломающийся.
Байки, быт, жизнь на злой, нечестной, грязной и навсегда не отпускающей суке-войне, вот главное этой книги. И мимолётные упоминания о погибших второстепенных героях всего лишь эхо случившегося, случающегося сейчас и обязательно ожидающего в будущем куска жизни, постоянно вырываемого у не желающего жить мирно человечества.
- И залпы башенных орудий в последний путь проводят нас…
2 ТТ и 2 ППШ чёрно-белой ленты проводили Мишку Домешека, неунывающего и ни перед чем не сдающегося. А как проводили Малешкина, нелепо погибшего от осколка случайного снаряда за три абзаца до конца повести, Курочкин не написал.
Да и какая разница?
Главное тут другое – хорошие книги пробирают вне зависимости от времени, когда были написаны. И пусть нас разделяет полтыщи лет, век или чуть больше полтинника – без разницы.
Горящие немецкие танки на Украине.
Горящие наши танкисты.
На войне, мать её, как на войне.
«Сказания Меекханского Пограничья», Роберт М. Вегнер
Рекомендуя польское фэнтези вовсе необязательно говорить о Сапковском с Геральтом и, чего точно делать не стоит, Левандовском с его Ксином. Польские книги жанра многочисленны, интересны и, по отношению ко многим авторов русскоязычного фэндома, куда более весомы, серьезны и оригинальны. И, когда доводится рекомендовать поляков, можно часто столкнуться с вопросом:
- А где же Меекхан?! Где же самое потрясающее из всего недавно вышедшего?! Где... нужное подставить?
Именно в данном случае, понимая субъективность и провокационность поста, могу написать следующее: рекомендовать Роберта М. Вегнера и его детище для общего ознакомления - стоит. Говорить о Меекхане, как о шедевре - нет. Ну, а оспорить данное мнение вполне можно в комментариях. Почему считаю именно так?
Я не читал пиратскую версию с бесплатных (как-бы) библиотек. В моих руках оказалось официальное издание первой части цикла, честно взятое в библиотеке. Настроившись на получение удовольствие для мозга, наполненного опытом сотен прочтенных книг жанра, открыл первые страницы и порадовался творившемуся: снежному перевалу, Горной Страже в засаде, их противникам, не очень удобоваримым, но и не отвращающим топонимам, отличным именам собственным и суровой романтике воинского коллектива, собранного с бору по сосенке и, несмотря на полуотмороженные задницы, выполняющего свой долг. Равно как в полной мере оценил привязку самого Меекхана и всех, считающих себя его гражданами, а этот пункт важен, к истории Рима, республиканского и имперского. Даже моих давно забытых исторических познаний вполне хватило для того, чтобы понять именно эту аналогию.
К сожалению, интерес к циклу закончился даже ранее последней страницы первой книги и далее не появился. Причинами оказались:
Скупо прописанные детали жизни самой Стражи и чрезмерное внимание к деталям жизни племени асассинов второй части книги, где действие происходит на Юге, где все свелось к как-бы древнему знанию некогда великого племени и конфликту оного с полукровками, вследствие чего произошли события, влекущие за собой начало какой-то катастрофы эсхатологических масштабов.
Вторичность действия почти масонского братства колдунов, имеющегося в рассказах о Севере и, что куда важнее, противостояния двух разведок, имеющих прямые параллели с нашими днями и вызывающими аналогии ГРУ/ФСБ, при этом действующих в условиях противодействия Древним Божественным сущностям, что логически должно было нивелировать подковерные игры и привести к взаимовыгодному сотрудничеству.
Механически выполненное описание крайне важной битвы у перевала, что является стержнем одной из новелл первой книги. Начавшееся с противостояния командиров и должное показать характеры представителей всех участвующих подразделений, битва свелась к довольно спорным механизмам разрыва баррикад, монотонному перечислению передвижений обороняющихся-атакующих и редких экскурсий к беженцам, чья функция неожиданно превратилась в действия безликих юнитов стратегических игр. Ну и сам патриотизм погибающих меекханских солдат, сдерживающих конную кочевую армаду был выдан мне-читателю через патриотические агитки, что крайне странно видеть в современном романе. Более того...
При всей моей нелюбви к трилогии Гаррета от Алексея Пехова, описание сражений Песьих Ласточек под руководством сотника Харьгана, прочитанное 15 лет назад, до сих пор остается в голове своей неброской подачей смертельной схватки обреченных солдат.
Странное дистанционирование рассказов Севера и Юга. Если на Севере все ясно и четко, определено когда-то прошедшими событиями и их прямыми отражениями на текущих событиях, то Юг подается с явным переизбытком крайне тягучих подробностей, более всего напоминая чрезмерную сладость халвы, продаваемой в торговых точках с сухофруктами да орехами. Акцентированность на практически неуязвимости и суперподготовке замкнутого клана, относящегося ко всем прибившимся как к дерьму и почему-то полностью игнорируемый принцип физической деградации сообщества в случае подобной замкнутости.
Резюмируя, могу сказать что:
Меекханский цикл, если не обращать внимание на издание в серии "Шедевры" - хорош, в чем-то оригинален и обладает явным преимуществом перед огромным количеством русскоязычной фантастической макулатуры последних 10-15 лет.
Его в обязательном порядке стоит прочесть хотя бы в формате первой книги цикла, благо, все они имеются в прекрасном переводе и в бумажном, электронном и аудио форматах.
Данное мнение является крайне субъективным и никак не может считаться даже попыткой рецензирования.
Иллюстраторы: Борис Вальехо
Его работы, пусть и незаконно, имели огромное отношение к каждой третьей фантастической книге, изданной в РФ с 1991 по, ориентировочно, 1995 года. Большинство классики фэнтези и фантастики полностью пиратски издавались и оформлялись именно тогда с именно его работами на обложках.
Борис Вальехо, он же Борис Валледжо\Валледжио. Перуанец с американским паспортом, бодибилдер с кистью, любитель голых тел, некогда просто пропорционально красивых, а впоследствии просто ужасно перекачанных. И просто милый человек-творец:
Приведенные ниже работы Бориса взяты, в основном, из периода семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века. Они сильно отличаются от работ, начиная с девяностых, когда стиль мастер стал гипертрофированно реалистичным в плане прописанной мускулатуры, неестественных поз, больше присущих культуристам на "Мистер и мисс Олимпия". Немудрено, учитывая его новую страсть и музу, полностью разделявшую с ним оба важнейших увлечения: фантастическую живопись и тягание металла. Речь о второй супруге художника, Джулии Белл, не менее известной в фантастике и фентези своими работами.
Легенда о Борисе утверждает простую аксиому: всю свою жизнь Борис писал, как натурщицу, свою жену. Это не совсем ложь и не совсем правда. Джулия появилась в его жизни не просто так. Но работы, приведенные ниже, по большей части, писались с прекрасной Даниэллы Энджо. Потому что это работы, в основном содержащиеся в альбоме "Миражи". Именно он стал наиболее известным и узнаваемым среди поклонников и хейтеров автора. Так что это не жена, а самая настоящая Даниэлла, изображенная Борисом.
И вряд ли стоит упрекнуть мастера в привязанности к настолько красивой модели. Хватит слов, просто посмотрим, вспомним или даже только-только познакомимся. Например, с Рыжей Соней, еще не отягощенной перекачанными трицепсами и прочими широчайшими мышцами спины.
Обязательная мифология находила в его работах своеобразное, чувственное и интересное отражение. Одна из самых известных и, пожалуй, идеальных картин того периода. "Русалки\Тритоны":
И, несомненно, Борис любил простые радости плоти. Потягать железо, поесть по специальной диете на сушке и красивых женщин, вместе со всем, что с ними связано. Мешал, правда, с чертовщиной и частенько. Например здесь, в "Вожделении" или в "Поцелуе вампира", вроде так, если не ошибаюсь, или "Пленнице", где дева томится в сладостном плену на... В общем, на.
Борис когда-то явно никогда не любил худых женщин. И перед тем, как полюбить женщин с мускулами аки бруски холодной стали, он любил других, так что, внизу есть немного его работ. Просто для визуального восприятия. Кстати, одна, явно с каким-то одним ему понятным юмором, названа "Кусочком мыла".
ТЕЛЕГРАМБот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕБольшая библиотека с любыми жанрами и авторами
Большая Библиотека
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2 книги