Пробуждение луны

Пролог

Яркий свет, осветил пространство вокруг Ренэрин. Перед её глазами восстала чудная поляна, что ранее была не ведома ей. Аромат цветов так и норавился окутать девушку, пленив в свои объятия.

Трава вокруг нее казалась изумрудным покрытием, на котором мерцали капли росы, переливаясь всеми цветами радуги. В зашумевшие кроны деревьев ветер доносил мелодичные звуки, словно сам лес пел свою древнюю песню. В небе парили птицы, совершенно необычайные, с яркими перьями, от которых исходило лёгкое свечение.

Ренэрин сделала несколько шагов по поляне, ощущая под босыми ногами мягкость земли и травы. Её сердце наполнилось необъяснимой радостью и покоем. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к ближайшему цветку, и тот, словно откликаясь на её желание, начал излучать лёгкий свет, осветив её лицо теплым сиянием. Даже воздух здесь, казалось, был насыщен магией, которую можно было почувствовать каждым вдохом.

Вдруг из глубины леса стал доноситься тихий, мерцающий свет — всё усиливающийся и притягивающий. Ренэрин пошла на этот свет, не чувствуя ни страха, ни смятения. Наоборот, ей казалось, что она идёт туда, где сможет найти ответы на все свои вопросы, где откроются скрытые силы её души. Лес распахнулся перед ней, и она оказалась у подножия древнего дуба, на котором покоился источник того самого света, словно он исходит непосредственно из сердца дерева.

Протянув руку, девушка почувствовала тепло, исходящее от дуба.

«Мир не вечен, Ренэрин.» - Откуда-то со стороны донёсся голос дриад. Обернувшись вправо, Рена с улыбкой глянула на чудную девушку.

Её кожа имела мягкий, зеленоватый оттенок, словно недостаток солнечных лучей. Длинные, текучие волосы, заплетённые в густые косы, напоминали лианы, а в глаза дриады светились мудростью веков и каким-то неземным спокойствием, умиротворяющим душу Ренэрин.

Одежды дриады были сотканы из нежных лепестков цветов и тончайших нитей паутины, словно сама природа укутала её в свои объятия. В её руках лежала некая древняя книга, покрытая мхом и лесным орнаментом, а каждый её шаг был настолько лёгким и плавным, что казалось, будто она парит над землёй, едва касаясь её.

«Давно уж не виделись, дитя!» — ласково проронила дриада, её голос был как шелестение листьев, погружающее в блаженное спокойствие. Сердце Рены билось в унисон с тишиной леса, а душа наполнилась необычайным трепетом.

- Да, давненько. Акебия. – Рена подошла чуть ближе к дриаде. Акебия же в свою очередь протянула руку. Ладони дриады и Ренэрин соприкоснулись. Девушка внезапно почувствовала приятное тепло, проходящее по всему телу

«Всё, что ты ищешь, уже внутри тебя. Лес помнит, лес знает. Древо жизни откроет тебе свои секреты, если ты будешь готова их принять.» С этими словами загадочное создание отступило в сторону, оставив Ренэрин наедине с древом. В мгновение покоя она прикрыла глаза, впитывая в себя каждое слово, каждое ощущение, давая лесу наполнить её своим древним знанием.

Ренэрин стояла у подножия древнего дуба, чьи корни, словно тысячи живых лент, разрастались вокруг, обнимая землю своими невидимыми, но ощутимыми объятиями. В этот момент она почувствовала, как сердце плотно сливается с дыханием леса. Её ладонь всё ещё покоилась на тёплой коре дерева, и через это прикосновение сосредоточенное свечение, исходящее от древа, медленно начало проникать в её собственное тело. Этот процесс казался волшебным, как если бы свет и тепло переплетались с её сутью, раскрывая перед ней таинственные, но удивительные картины.

Вдруг Ренэрин ощутила, как её сознание, словно опьянённое древней магией, начало погружаться глубже в самую сердцевину леса. Она оказалась в мире душ, где витали светлые, почти прозрачные силуэты. Они плыли в безмолвном танце, переплетаясь и распадаясь на тысячу мелких искорок. Эти души парили вокруг неё, каждая из них неся в себе историю, часть которой теперь принадлежала и ей.

Она лишь на мгновенье закрыла глаза, а когда вновь открыла, в глаза светил серебристый луч, рогатого полумесяца.

«Время не знает новшеств, лишь повторения, - издали раздался мужской хриплый, но размеренный голос. Над лицом Рены, еле заметно проплыла лёгкая дымка, устремившиеся в узкую щель между скалами. Приподнявшись, девушка кинула взор в сторону обладателя голоса. На каменной возвышенности, по среди своеобразной пещеры, лежал фавн, покуривая трубку. Выпустив очередной клубок дыма, он продолжил. – Все что казалось завершённым, вновь и вновь будут преследовать тебя, ежели не побороть тьму в своей душе.»

«О чем ты, Фаад?» - Ренэрин с не понимаем, стала приближаться к нему. Каждый шаг отдавался мягкими эхами в тишине пещеры, словно само пространство отвечало на её движения. Фаад приподнял голову, его глаза, глубоки и проницательны, блеснули в свете луны, проникающего через отверстия в верхушке пещеры.

Фаад отложил трубку в сторону и, опершись на локоть, слегка приподнялся

«Не существует ни конца, ни начала. В твоём сердце сокрыты силы древнего мира, силы, которые могут стать твоими союзниками либо самыми злобными врагами. Всё зависит от тебя."

Приблизившись к месту отдыха фавна, девушка глянула в его проницательные, чёрные, точно ночное небо глаза. Казалось, в его глазах скрывались ответы на все вопросы. Будто он тот, кто видел не только то, что было несколько лет назад, а и наблюдал за сотворением всего мира.

"Тебе предстоит пройти через множество испытаний, чтобы раскрыть свою истинную суть и освободить свою душу от оков прошлого и страхов будущего," продолжил Фаад. "Ты должна найти баланс между светом и тьмой внутри себя, чтобы стать настоящим хранителем этого мира."

1 Глава

— ...рин… — Чей-то голос начал прорываться сквозь сон. Он звучал где-то далеко, словно из другой комнаты или даже из другой реальности. Она пыталась удержаться за края сна, но чувство нисходящего дремоты стало медленно отступать, уступая место утреннему свету, скользящему сквозь зеленую листву. В один момент тишина была нарушена мягким прикосновением. Теплые пальцы осторожно коснулись моего плеча, вновь перемежая призрачные звуки в сознании. Она приоткрыла глаза, размытые образ человека, склонился над лицом девушки. — Ренэрин, просыпайся. — Она моргнула, осознавая, что звуки и прикосновения связаны с реальностью. Перед ней возник силуэт Дайрона, который пытался разбудить ее. Его лицо было освещено мягким утренним светом, акценты которого плавали по его скулам и спокойному выражению лица.

— Вставай, соня, - тихо сказал он, с легкой улыбкой в глазах.

Ренэрин медленно приподнялась, прочь от объятий сна. Она потянулась, разгоняя остатки дремоты и обратно втягивая себя в реальность. Вдыхая свежий утренний воздух, она попыталась собрать мысли воедино. Дайрон лишь с улыбкой сидел рядом, наблюдая за юной принцессой. Рена слегка обернулась и проронила:

— Сколько сейчас?

Дайрон с удивлением окинул девушку взором и, подумав пару секунд, ответил:

— Солнце уже достаточно высоко, — произнес он, указывая на светящееся небо, где желтые и оранжевые лучи пробивались сквозь листву. — Если бы в лесу были солнечные часы, они показывали бы около девяти. Ренэрин, прокашлявшись и стянув с глаз остатки сладкого дремоты, взглянула в ту же сторону, куда указывал Дайрон. Солнечные лучи играли на поверхности ярко-зеленой травы, создавая на ней мелкие узоры света и тени. Она всегда удивлялась, как прекрасно выглядел лес в это время года, когда утренний свет начинал развивать свои крылья, переплетаясь с нежным воздухом.

— Ты ведь не зря так хорошо натренировался определять время, — ответила она, поднимаясь с травы и придавая своему платью более аккуратный вид. — Ты, должно быть, проводил слишком много времени наедине с природой.

— Когда живёшь в маленькой деревушке, на окраине научишься не только этому. — шутливо отозвался Дайрон, подмигнув ей.

Девушка лишь тихо рассмеялась и села рядом с Дайроном, поджав ноги под себя.

— Осень в Роксизии всегда такая? — Она глянула на парня.

— Редко, — кратко бросил Дайрон. — Обычно, осень на этом континенте прохладная. Видимо, на изменение климата повлиял уход Владыки. Из-за его магии, времена года не менялись, так что природе придётся туго.

— Вот как… — Протяжно проронила Ренэрин, устремив взгляд на небольшую полянку. Из кустов, под лучи золотистого солнца выскочил маленький зайчонок. Встав на задние лапки и поджав передние под себя, он огляделся по сторонам. Его носик забавно подрагивал, что вызвало на лице Ренэрин улыбку. Заметив это, Дайрон не мог отвести взгляда от неё.

Его сердце переполняло что-то странное и светлое, словно он вновь открывал в Ренэрин что-то новое, что-то, что таилось под слоями её королевских обязанностей и социального статуса. — Похоже, зайчонок тоже любопытен, — заметил он, проводя ладонью по мокрой от росы траве.

Ренэрин, не отрываясь от милого создания, кивнула. Тем временем зайчонок, казалось, решился на отчаянный шаг — он вытянул свои короткие лапки и медленно, осторожно, приблизился к ним. Ренэрин так и осталась сидеть на траве, не издав ни звука и не двигаясь, чтобы не напугать его. Дайрон же не отрывал взгляда от неё, его черты лица медленно смягчались, когда он смотрел, как её лицо озаряется светом восторга.

— Ладно, идём. — Ренэрин поднялась с земли, чем спугнула зайчонка. Она медленно потянулась, в тишине утреннего леса послышался не громкий смех девушки. — Если задержимся, император пошлёт за нами гвардию.

Дайрон вначале с удивлением смотрел на Ренэрин, а после рассмеялся и, поднявшись, пошёл следом за принцессой, как и подобало телохранителю.

От топота копыт пыль поднималась в воздух, солнечные лучи начали припекать, солнце было уже достаточно высоко. Ренэрин вместе со своей свитой мчались в столицу, с докладом императору. По мере того, как карета стремительно мчалась по дороге, Ренэрин периодически выглядывала в окно, наблюдая за тем, как меняются пейзажи. В руках девушка сжимала стопку документов. Подол платья слегка помялся, а пряди выбелись из неопрятно заплетённой косы, но девушку это явно не волновало. В воздухе витали ароматы цветов, а также влаги из-за реки, что протекала в нескольких лигах от их тропы.

— Ваше Высочество? — В карете раздался мужской голос, который, словно, отогнал все мысли, витавшие в голове Ренэрин. Она повернула голову вперёд и посмотрев на своего собеседника проронила:

— Прошу прошения, граф Селебран. Я слишком сильно отвлеклась. — Рена быстро убрала выбившеюся прядь волос за ухо. — На чём мы с Вами остановились?

Граф смотрел на девушку, но не предавая вниманию её поведение откашлялся и продолжил, перебирая бумаги:

— Продолжая вопрос о работорговле… Совсем недавно в землях моего графства был закрыт очередной аукцион, на котором продавали не только эльфов, но и людей. Однако, ситуация требует немедленного вмешательства. Мы не можем позволить этому варварству продолжаться, Ваше Высочество. Проблема становится всё более масштабной, и если её не решить, Роксизия окажется в опасности как никогда прежде.

2 глава

Холод пронзил тело, боль становилась лишь сильнее, заставляя её очнуться. Серебристый свет пробивался сквозь закрытые глаза, а жжение в груди словно затуманивало разум. Царила тишина, нарушаемая лишь топотом сапог, что эхом разносились в этом пространстве. Открыв глаза, Рена приподнялась, опёршись на руки и осмотрелась. Это место было знакомо и незнакомо одновременно. Будто раньше ей доводилось оказываться здесь. До спины словно что-то коснулось и это заставило девушку подорваться с места. Она отошла на несколько шагов и резко повернулась. Из тьмы на неё смотрело отражение. Зеркало. Но с ним было что-то не так. Отражение в нём, казалось, смотрело не со страхом или растерянностью. Нет. Голова была слегка опущена в низ, брови нахмурены, а в глазах читалось зло. Отражение глядело на Ренэрин из-под лба, словно желая что-то сказать.

Рена замерла, не в силах отвести взгляд от своего двойника. Холод пробрался под кожу, заставляя волосы встать дыбом. Это было не просто отражение, это была насмешка, злая карикатура на нее саму. Обычно мягкие черты лица, казалось, заострились, губы скривились в едва заметной усмешке. Жжение в груди усилилось, перерастая в нестерпимую боль, будто кто-то пытался вырвать ее сердце. Не сводя глаз с отражения, Рена медленно сделала шаг вперед. Двойник повторил движение. Шаг назад – и отражение отступило следом. Это была она, но не она. Что-то чуждое, темное и глубоко спрятанное вырвалось наружу, обретая плоть в этом зловещем зеркале. Она чувствовала, как чужая воля пытается проникнуть в ее разум, как ядовитые щупальца обвиваются вокруг ее сознания.

— Кто ты? — прошептала Рена, и ее голос эхом разнесся по помещению. Отражение не ответило. Лишь злобно усмехнулось, и в глазах его вспыхнул огонек нескрываемой ненависти. Внезапно, отражение подняло руку, и Рена почувствовала, как ее собственная рука непроизвольно тянется вперед, к холодной, гладкой поверхности зеркала. Их руки почти соприкоснулись, как вдруг, между ними промелькнул яркий свет селуниса, заставивший отражение отступить назад. Яркий лучик света, подобно тропе, устремилась прочь от зеркала. Не оборачиваясь, она шагала по дороге из лунного света, тени сгущались, но не осмеливались приблизится. Отстранившись, они с ненавистью смотрели на девушку, перешёптываясь. Голоса теней доносились до ушей Ренэрин, начиная медленно сводить с ума, но селунис, подобно магическому барьеру, всякий раз отгонял голоса прочь. Она шла в неизвестность.

Шаг за шагом Рена погружалась в свет, чувствуя, как холод медленно отступает. Каждое её движение стало легче, а боль в груди постепенно утихала. Но, несмотря на освобождение от мрачного зеркала, неопределенность все еще витала в воздухе. Свет вёл её вперёд, и вскоре она оказалась в просторном зале, где потолок терялся в клубящихся облаках. В центре комнаты стояло странное сооружение, подобное трону, сделанному из изумрудного камня. Он светился мягким зеленым светом и, казалось, дышал, как будто был живым.

Рена подошла к трону и присела на его край. Чувство покоя и умиротворения охватило её, но в то же время в это спокойствие просачивалась тень беспокойства.

— Что это за место? — прошептала она, рассматривая украшения. Кристаллы, словно слёзы, сверкали в полумраке, отражая неясные образы, всплывающие из её памяти.

Вдруг перед ней материализовалась фигура. Это был мужчина с длинными, струящимися волосами, словно живыми — они казались частью воздуха, пронизанного светом. Лицо его было выражением глубокой мудрости и печали. Он молча стоял подле окна и смотря куда-то вдаль сложил руки за спиной. Поднявшись с трона, девушка тихо отошла в сторону, словно боясь, что мужчина заметит её, но, казалось, он не слышал ничего. Его вздох был глубок и тяжел, словно свинец. Ренэрин осмотрелась по сторонам и когда поняла, что в зале кроме них нет никого, она подошла к мужчине и встав рядом, глянула в его глаза, а после и окинула взором окно. Какого же было её взору пристала не Роксизия, а земли чужой страны.

«Это шутка? Но где же я?»

— За краем «вечности», царит все то, что неизвестно люду…

Слова, точно шёпот достиг ушей Рены, и она невольно глянула на мужчину, будто изучая лицо. В серебристых глазах отражались лучи солнца. Радужка приобрела золотистый оттенок. В нём было что-то знакомое и неизведанное одновременно, чем-то он напоминал девушке отца. Такой же спокойный, невозмутимый, но вот аура слишком сильно отличалась.

Внезапно, массивные двери зала с грохотом распахнулись, и в помещение ворвался молодой человек. Он был одет в тёмную одежду, сшитую из дорогих тканей, а на руках можно было заметить кольца, украшенные драгоценными камнями. В серебристых глазах горел огонёк ярости. На груди звенели многочисленные медали и награды. Он остановился в нескольких метрах от мужчины, и пробыв в тишине пару минут, резко выдал.

— Вы отдали приказ о публичной казни? — Его нервное дыхание нарушало, повисшую в воздухе, тишину. Мужчина у окна, продолжал молча стоять, не желая отвечать на заданный вопрос. Терпение юноши было на исходе. Глаза становились злее.

Мужчина, нагруженный мудростью и печалью, наконец повел голову и заговорил с безразличием, которое будто стало его второй натурой:

— Каждый акт, который я совершаю, имеет свою цену. Ты не можешь желать стабильности, не расплачиваясь за неё.

— Ценой жизни невинных? — Юноша чуть не вскрикнул. Его дрожащие ладони сжались в кулаки, и с лица его не сходила гримаса отчаяния. По мере того как их голоса накалялись, Рена поняла, что проблема здесь гораздо глубже, чем она могла себе представить. Страдания, о которых говорил юноша, и отделение от этого мужчину, казалось, порождали темные силы, которые поджигали всё вокруг.

— Он был наказан в соответствии с нашими законами. Он сознался в содеянном!

— Под теми пытками, который он перетерпел, любой бы сознался в том, чего никогда не делал.

— Тебе никогда этого не понять, а знаешь почему, Авельсус? – Он подошёл ближе и посмотрел на юношу. — Потому что ты никогда не станешь правителем. Из всех моих сыновей, ты единственный родился слабым, не имея должной силы.

3 глава

Лязги мечей устремлялись в небеса. Утренняя дымка еще не рассеялась над городом, окутывая шпили дворца призрачной пеленой, но на тренировочной площадке перед ним уже кипела работа. Рена, облаченная в легкий тренировочный костюм, парировала очередной выпад Аракано. Клинок мастера, казалось, танцевал в воздухе, оплетая ее сталь змеиными узорами. Рыжие волосы мужчины, заплетенные в тугой хвост, небрежно покачивались в такт движениям. В его глазах, обычно мягких и добрых, сейчас горел огонь сосредоточенности.

Рена отбила удар, почувствовав легкую дрожь в руке. Аракано был неутомим. Он был не просто учителем, он был воплощением меча, его движения были плавными, как течение реки, и смертоносными, как удар молнии. Она знала, что стоит хоть на мгновение потерять концентрацию, и он ее обезоружит.

— Быстрее, Рена! Ты словно спишь! — Рявкнул Аракано, и его клинок снова обрушился на нее с утроенной силой. Она с трудом успела среагировать, перехватив удар своим. Лязг стали эхом разнесся по площадке. Рена почувствовала, как пот струится по вискам. Она знала, что должна быть быстрее, сильнее, точнее. Она должна превзойти себя.

Рена сделала глубокий вдох, закрыла глаза на мгновение, чтобы собраться с мыслями. Вспомнила все, чему учил ее Аракано. Движение, баланс, дыхание. Все должно быть идеально, чтобы победить. Она открыла глаза, и в ее взгляде больше не было сомнений. Только решимость.

Аракано заметил перемену в ее глазах и ухмыльнулся. Он знал, что сейчас начнется настоящий бой. Он атаковал первым, но Рена уже была готова. Она парировала его удары с невиданной ранее скоростью и силой. Ее клинок, словно продолжение ее руки, летал в воздухе, отражая каждый выпад мастера.

Бой продолжался, не уступая ни на секунду. Солнце медленно поднималось над горизонтом, окрашивая небо в нежные розовые тона. Лязг мечей стих только тогда, когда оба воина замерли, глядя друг другу в глаза. В тишине было слышно только их тяжелое дыхание. Секунда и меч принцессы упал на землю, а сама Ренэрин отступила назад, уступая победу учителю:

Убрав меч в ножны, мужчина с недовольным лицом подошёл к Ренэрин и сурово произнёс, сложив руки на груди:

— Что это сегодня было? — Девушка, словно не понимая удивительно глянула на него.

— В каком смысле? — Дыхание было тяжелым. Девушка слегка нагнулась, стараясь утихомирить боль в боку.

— Ты очень невнимательна на тренировке, что происходит?

Подняв меч с земли, девушка убрала его в ножны и пройдя к скамье, села на неё закрыв глаза.

— Я устала, — тихо ответила Рена, все еще пытаясь отдышаться. — Последние несколько дней я не могла нормально спать. Всё время мучали кошмары, да и порывы магии становятся всё тяжелее контролировать.

Аракано вздохнул и присел рядом с ней на скамью. Солнце уже полностью взошло, и его лучи согревали их лица. Он понимал, что бремя власти тяжело давит на плечи Рены. Быть принцессой, будущей правительницей, — это не только привилегии, но и огромная ответственность.

— Я понимаю, Рена, но ты не должна позволять усталости влиять на твои тренировки. В бою у тебя не будет возможности объяснить врагу, что ты устала и тебе нужно отдохнуть. Твоя жизнь зависит от твоей скорости, силы и концентрации. Помни это.

Он замолчал, глядя на Ренэрин. В её глазах, уставших и печальных, он видел отражение собственной решимости и упорства. Он знал, что она способна на большее. Она должна вспомнить, зачем она здесь, зачем тренируется каждый день.

— Послушай, Ренэрин, — продолжил Аракано мягче. — Ты сражаешься не только за себя. Ты сражаешься за свой народ, за свое будущее. Представь, что на твоем месте сейчас не ты, а кто-то из твоих подданных, беззащитный перед опасностью. Смогла бы ты позволить себе быть невнимательной?

Рена молча помотала головой по сторонам. Аракано пару секунд не сводил глаз с девушки. Было что-то что беспокоило душу принцессы, но вот что, Аракано не ведомо.

— Хорошо, — кивнул Аракано. — Тогда я предлагаю тебе немного отвлечься. сегодня вечером в городе будет осенний фестиваль. Я думаю, тебе стоит сходить туда, развеяться, отдохнуть от тренировок и забот.

Рена удивленно посмотрела на него.

— Фестиваль? Но у меня столько дел…

— Дела подождут, — перебил ее Аракано. — Иногда нужно уметь отпускать ситуацию и давать себе передышку. К тому же, тебе не помешает пообщаться с народом. Узнать, что их волнует, чем они живут. Ты же будущая правительница, в конце концов.

Он встал со скамьи и протянул ей руку.

— Пойдем, Рена. Я думаю, тебе понравится. Там будет музыка, танцы, угощения. Мерсе – это ежегодный осенний фестиваль.

Девушка с сомнением посмотрела на протянутую руку, но все же взяла ее. В уголках ее губ появилась слабая улыбка.

— Хорошо.

Неделя подготовки пролетела незаметно, и столица знатно преобразилась. яркие огни заполнили улицы арис, а запахи свежей выпечки и жареных каштанов витали в воздухе, как неотъемлемая часть предвкушения праздника. каждый уголок города был украшен гирляндами из осенних листьев, а на центральной площади возвышалась гигантская тыква — символ изобилия и радости. рена не могла не отметить, как все ещё полнорукие жители готовились к этому событию, их лица светились ожиданием, а улыбки отражали радость. с приближением вечера толпы людей начали заполнять площадь, создавая уютную атмосферу. смех и радостные голоса смешивались с завораживающей музыкой, доносящейся от бродячих музыкантов, играющих на лютнях и флейтах. каждое мгновение в воздухе чувствовалось ощущение волшебства — чутье праздника, которое околдовало даже самую уставшую душу.

приспустив капюшон с головы, девушка с восторгом осмотрелась по сторонам. глаза разбегались от количества разных лавок.

На каждой из них были выставлены угощения: сладкие пирожные, горы орехов из различных стран, яркие леденцы и печенье, украшенное глазурью. В какой-то момент взгляд девушки задержался на лавке с фруктами.

4 глава

— Вам было велено следить за принцессой, а по итогам она оказалась в опасности!

Комнату заполнил разъярённый голос Кайнаэля, явно кого-то отчитывающий. Нежная, тёплая рука мягко поглаживала волосы Рены, словно снова пытаясь погрузить дочь в сон.

— Я приношу извинения, мой император, — виновато проронил Дайрон, опустив глаза в пол. — Я даже не мог представить, что Её Высочество затеряется в толпе и попадёт в тот дом.

Кайнаэль с недоверием взглянул на него, стараясь сдержать гнев. Очистив горло, он произнёс:

— Не «представить», а «предотвратить» вы должны были! Не ты ли клялся мне год назад в том, что, став её мечом и щитом, ты будешь оберегать мою дочь, как зеницу ока?

Рена, всё ещё не пробуждаясь, шевельнулась, и её взгляд на мгновение встретился с глазами отца. В них читались тревога и нежность. Она вновь потеряла сознание, и Кайнаэль, бросив последний взгляд на Аракано и Дайрона, поспешно подошёл к дочери. Убрав волосы со лба, он поцеловал девушку в лоб, и проведя рукой по щеке Найваны, что ни на шаг не желала отходить от дочери, вышел из покоев Рены, дав гвардейцам последнее предупреждение. Двери с грохотом закрылись и генерал виновато глянул на Найвану. Женщина продолжала гладить дочь по голове. Аракано, тяжело вздохнув, переступил с ноги на ногу. Атмосфера в комнате была настолько густой от напряжения, что казалось, ее можно потрогать. Он знал, что вина лежит и на нем, хоть и косвенно. Он отвечал за общую безопасность дворца и прилегающих территорий, и тот факт, что принцесса оказалась в опасности, пусть и за пределами дворцовых стен, бросал тень на его репутацию.

— Простите, Ваше Величество, — тихо произнес Аракано, обращаясь к Найване. — Я не должен был допустить подобного.

Найвана, не отрывая взгляда от спящей дочери, медленно кивнула.

— Ты не виноват, Аракано. — Кратко бросила женщина.

— Нет, это полностью наша вина, Ваше Величество. Мы понесём достойное наказание. — Подойдя к Найване, генерал упал на колено, склонив голову. Женщина в свою очередь попросила его подняться с пола, при этом произнеся:

— Кайнаэль печётся о Ренэрин так, из-за того, что пропустил многое в её жизни. Начиная от рождения заканчивая детством. Он пропустил все. — С сожалением в голосе произнесла Найвана. Она посмотрела на генерала и вновь попросила его поняться с колен. В этот раз он послушно выполнил приказ отданный императрицей.

В таком состоянии девушка пролежала более трех суток. За это время Кайнаэль поднял на уши всех возможных лекарей и знахарей в столице и даже успел отослать письмо в имперскую академию, дабы привлечь одного из лучших магов страны. Каждый раз, когда он заходил в покои дочери, сердце его сжималось от страха. Рена лежала на постели, и её бледное лицо, казалось, терялось в белизне подушек. Найвана неустанно сидела у её кровати, держа дочь за руку и впитывая каждое мгновение, когда их жизнь могла вновь вернуться в норму.

На четвёртые сутки, когда необъятная тишина вновь заполнила комнату, девушка открыла глаза. Голова жутко болела, как и кости во всем теле. Она попыталась приподняться на руках, но из уст вырвался легкий стон и она осталась неподвижно лежать на кровати, смотря в потолок.

«Что произошло?» — Промелькнула мысль у неё в голове. Девушка медленно повернула голову к окну. Солнце заходило за горизонт, окрашивая небосвод розовым, красным и оранжевым цветами.

Комната словно замерла в ожидании. Даже потрескивание свечей казалось слишком громким в этой звенящей тишине. Рена чувствовала себя так, будто проснулась после долгого, мучительного сна, в котором ее тело стало непослушным и слабым. Она с трудом узнавала собственную комнату, хотя знала здесь каждый уголок. Воздух был наполнен запахом трав и благовоний, а тонкие полоски света, проникающие сквозь полузакрытые шторы, лишь подчеркивали сумрак, царящий в помещении. Со стороны двери послышался какой-то шорох, после чего перед глазами девушки появился Ирви. Вуку подошёл ближе к лицу хозяйки и потёршись носиком о щёку.

«Как ты, Ренэрин?»

Увидев Ирви, Рена слабо улыбнулась и попыталась погладить вуку по голове. Шерстка была мягкой и теплой, и на мгновение девушке стало легче.

«Я в порядке Ирви. Сколько я пролежала без сознания?»

«Около трёх дней. Мы места себе не находили, боялись за твою жизнь.»

После слов Ирви, Рена тяжко вздохнула и с трудом поднялась с кровати. В ушах звенело, перед глазами все поплыло, а в голове эхом мелькали слова женщины.

«Тьма поглотит тебя, принцесса!»

Тьма… То, что пугает эльфов больше всего. Гнёт тьмы, страхи и страдания. Угнетение всего святого, что хранит в себе эта земля. Дверь медленно приоткрылась и в комнату заглянул Кайнаэль. Увидев, что дочь пришла в себя, он незамедлительно подошёл к ней и поцеловав в лоб, проверил её состояние. Все было хорошо. Ни температуры, ни чего другого, что могло бы навредить ей. Девушка была полностью здорова, но беспокойство никуда не уходило.

— Рена! Наконец-то ты очнулась, — с облегчением выдохнул Кайнаэль, нежно обнимая дочь. — Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

Рена, слегка опешив от такого проявления отцовской заботы, мягко улыбнулась.

— Все хорошо, отец. Просто немного слабость. Голова болит… и все, — ответила она, стараясь скрыть дрожь в голосе. Воспоминания о случившемся накатывали волнами, смешиваясь с реальностью и вызывая неприятное ощущение тревоги.