Проект: Месть

ГЛАВА 1. Урок начинается

Наши школьные коридоры пахнут кофе из автомата, дешёвыми духами и чем-то неопределённо тревожным. Как будто стены впитывают каждую школьную драму, каждый несказанный шёпот, каждое "ты слышала, что он сделал?" В этой школе, если ты не часть чего-то — ты никто. Я же была вполне довольна быть "никем". Невидимость — мой защитный скилл.

Я приходила рано. До того, как весь этот шум заполнял здание. Моё любимое время — когда всё ещё тихо. Только охранник кивает у входа, и мои шаги отдаются в пустом коридоре. Мой класс находился на втором этаже, прямо напротив библиотеки. Самое укромное место, если знать, как спрятаться между шкафами и остаться незамеченной. Идеально для наблюдателя. Или, как в играх, для игрока, который предпочитает скрытный стиль прохождения.

Мой день начинался с математики. Учительница, мисс Уоллес, всегда приходила за минуту до звонка, с кофейной чашкой и папкой, полной контрольных. Мы сидели в старых деревянных партах, которые скрипели при малейшем движении. Я — на втором ряду у окна. Всегда. Место с наилучшим обзором и минимальной заметностью — как правильная камера в стелс-игре.

Сзади громко хихикали девчонки из группы поддержки. По голосу, скорее всего, Джейн. Она рассказывала, как "Гарри снова забил три гола за игру и теперь его будут номинировать на 'Спортсмена месяца'." Гарри Стайлс. Золотой мальчик школы. Капитан футбольной команды, сердцеед, вечный король школьных мероприятий. Он знал об этом. Ему это нравилось. Он был как тщательно прописанный главный герой в игре, который строит вокруг себя миф, пока игроки второго плана остаются за кулисами.

Я же знала, что под этим всем — пустота. Он был не более чем вылизанный глянцевый образ, которому все верили. Кроме Лилит. Я никогда не сталкивалась с ним напрямую. Ни разговора, ни случайного касания плеча в коридоре. Мы жили в параллельных мирах. Но я наблюдала. Я видела его, слышала, подмечала. Будучи невидимкой для большинства, я могла позволить себе роскошь — видеть то, что другие упускали. Никто не замечал, как я смотрю.

Мне всегда нравилось наблюдать. Это как в гейм-дизайне — прежде чем создать персонажа, ты должен понять, как он двигается, как говорит, что скрывает. Я часто рисовала с натурщиков в кружке, набрасывала силуэты одноклассников, выискивала повадки, манеры. Из этого рождаются герои. Из деталей, которых никто не замечает. Поэтому я смотрела. Потому что в их лицах, голосах, ошибках — я находила вдохновение. Это было моим квестом: понять каждого до самой сути.

Лилит была моей подругой с восьмого класса. Красивая. Очень. У неё были густые тёмные кудри, яркие черты и удивительно выразительные глаза, в которых всегда пряталась буря. Она никогда не красилась — говорила, что не хочет прятать своё лицо за чужими слоями. Она не выносила глупости черлидерш, их короткие юбки и пустые разговоры о лайках. Из-за этого не жила бурной школьной жизнью. Но участвовала — как могла. В проектах, конкурсах, в дебатах. Её уважали, даже если не понимали. И она была смелее, чем кто-либо. Несколько недель назад она призналась мне, что влюблена в Гарри. Я пыталась отговорить — не потому, что не верила в неё, а потому, что знала: такие, как он, не видят таких, как мы.

Но Лилит верила. Написала ему записку. Слишком искреннюю. Слишком настоящую для этого места. Она вложила в неё всё: признание, робкую надежду и немного себя. Я видела, как она опускала её в его шкафчик после уроков — быстро, с замиранием сердца. А на следующий день он подошёл к ней в коридоре. Не с насмешкой, не с толпой, а один. Улыбнулся так, как он умел — обволакивающе, лживо, опасно.

— Спасибо за письмо, — сказал он. — Ты милая. Очень даже. Хочешь увидеть, как я живу? После школы. Только никому, ладно?

И она, глупая, наивная, счастливая — кивнула.

Но вместо "увидеть, как он живёт" она оказалась у него дома. Он встретил её в дверях один, был вежлив, даже предложил чай. Она прошла внутрь, немного смущённая, но счастливая — ведь это был он. Гарри. И он будто выбрал её.

А потом в гостиную вбежали его друзья — парни из футбольной команды и девчонки из группы поддержки. С телефонами наперевес, с улюлюканьем и фразами, от которых кровь стынет:

— Гарри, я тебя люблюююю! — визжала одна, передразнивая.

— "Я хочу быть рядом с тобой всегда", — кривлялся один из игроков, читая её записку с экрана.

Смех. Камеры. Видеозапись, на которой она стоит в центре, ошарашенная, униженная. Гарри стоял рядом, улыбаясь.

— Расслабься, это же прикол. Ты не против пошутить, да?

Но она уже молча развернулась и выбежала из дома. И больше не вернулась.

С того дня она не появлялась в школе. Ни на биологии, где мы вместе рисовали клетки, ни на истории, где она обожала спорить с мистером Картером. Пустое место рядом со мной будто выжигало пространство. Видео разлетелось по всей школе — его кидали в групповые чаты, ставили под музыку в сторис, некоторые даже делали ремиксы. Учителя делали вид, что ничего не знают. Но знали все. Её голос, вырванный из контекста, стал шуткой недели. Мемом. А её боль — поводом для лайков.

Я узнала, что она сломалась. Закрылась дома. И всё из-за него.

Я сидела в классе, смотрела на Гарри, сидящего за первым рядом, и чувствовала, как что-то во мне холодеет. Это больше не просто злость. Это — план.

Я достала тетрадь, раскрыла новую страницу и сверху написала: "ПРОЕКТ: МЕСТЬ".

Гарри Стайлс, добро пожаловать в мою игру.

ГЛАВА 2. Уравнение

Месть — штука тонкая. Это не драка в коридоре, не крик в лицо. Настоящая месть — это стратегия. Это когда ты наблюдаешь, анализируешь, тестируешь, как будто строишь уровень в игре, где цель — заставить врага самоуничтожиться.

Я начала с малого. С тетради. Разделила её пополам: одна сторона — информация, вторая — гипотезы. В первой я записывала всё, что знала о Гарри Стайлсе: его распорядок дня, с кем он общается, что носит, когда тренировки, с кем он флиртует, где ест, кто ему поддакивает. Как часто проверяет телефон. Как улыбается, когда врёт. Иногда я смотрела на эти записи, как на гейм-дизайнерскую схему. Поведение, триггеры, слабые места. Всё, как в работе над персонажем. Я не просто злилась — я проектировала. Я превращала свою злость в механику. А его — в игрового босса.

Я вычерчивала этапы, как уровни: разведка, точка входа, провокация, кульминация. На каждом шаге он должен был думать, что всё идёт по его правилам. Но это была моя игра.

В голове уже складывались сцены — не фантазии, а конкретные игровые эпизоды. Диалоги. Поведение толпы. Его выражение лица, когда всё рухнет. Это не приносило радости. Только ощущение контроля. Я не искала справедливости. Только возмездия.

Каждый уровень начинается с карты. И я только начинала её чертить.

Из-за того что я всю жизнь была "невидимкой" и привыкла наблюдать, проследить за ним оказалось почти слишком легко. Он не знал о моём существовании. И это было моим преимуществом. Я начала с малого. С тетради. Разделила её пополам: одна сторона — информация, вторая — гипотезы.

Во второй — то, как его можно уязвить. Не физически. Психологически. Через эго, через репутацию, через ту версию себя, которую он строил годами — идеального школьного короля. Я знала: чтобы его ранить, не нужно бить. Нужно показать, что он — ничтожен в том, что считает своей силой.

На уроках я молчала. Но в голове прокручивала сценарии. В кружке искусств начала рисовать концепты — персонажей, похожих на Гарри, окружённых масками, подписями, разоблачающими их ложь. Учитель хвалил за глубину. А я просто выливала злость в линии и штрихи.

Пока одноклассники смеялись над новым монтажом с Лилит, я загружала себе на ноут копию видео. Не чтобы смотреть. Чтобы помнить, для чего всё это.

Иногда в обед я сидела за соседним столом в столовой — не рядом, но достаточно близко, чтобы слышать, как он говорит. Я слушала голос, отслеживала интонации. Он был уверен в себе — чересчур. Каждый его жест кричал: "я недосягаем". Это будет его слабостью.

На третьей неделе я запустила тест. Открыла фейковый аккаунт в Инсте. Фото — симпатичное, аккуратное, из генератора лиц. Пару постов, немного подписчиков, пара комментариев под его фото. Он отреагировал через два часа. Лайк. Подписка. Через день — сообщение.

Гарри Стайлс легко поддавался на внимание. Особенно когда не знал, кто на другом конце.

Я закрыла ноутбук с лёгкой улыбкой.

Пешка сделала первый ход.

Теперь ход — мой.

ГЛАВА 3. Сообщение

На экране появилось:
«Привет. Мы знакомы?»

Я читала сообщение не менее десяти раз. Не потому что не знала, что ответить, а потому что в голове запускался процесс. Мне нужно было быть идеальной незнакомкой. Достаточно интересной, чтобы привлечь, и достаточно таинственной, чтобы он не смог отпустить.

«Пока нет. Но может быть :)» — написала я через сорок минут. Чётко. Сдержанно. Немного кокетства. И пауза, чтобы казалось, будто у меня насыщенная жизнь.

Он ответил почти сразу.
«Ты откуда?»

«Не так далеко, как тебе кажется.»

Игру запущено.

Пока я переписывалась с ним под чужим именем, школьная жизнь не останавливалась. Всё шло по расписанию: утренняя математика, история, перемены, где все шептались о новой паре из группы поддержки. Кто-то кого-то бросил. Кто-то плакал в туалете. Обычные будни.

Я продолжала сидеть на своём втором ряду у окна. Делала заметки. Иногда рисовала прямо на полях — силуэт его тела, его жестикуляция, фрагменты фраз, которые он бросал в коридоре. Я знала его голос наизусть.

Как гейм-дизайнер, я привыкла отслеживать поведенческие паттерны. Это было частью моей природы: видеть не то, что на поверхности, а то, что под ней.

На перемене в библиотеке я увидела, как он стоял у окна, разговаривая с кем-то по телефону. Лицо расслабленное. Он улыбался. Возможно, кому-то писал — возможно, мне.

«Тебя зовут...?» — пришло очередное сообщение от него.

Я набрала: «Давай пока без имён. Так интереснее, не думаешь?»

Он поставил огонёк. Конечно поставил.

Гарри Стайлс вёлся на лёгкий флирт, как кот на лазерную указку.

Я сохранила скрин переписки. Папка на ноутбуке уже разрасталась.

Каждая новая строчка — это как лог файла. Хронология событий. Подтверждение, что план идёт по маршруту. В моей голове уже формировался сценарий следующей фазы.

Наблюдение продолжалось. Параллельно — обычная школьная рутина. Я отвечала на вопросы на биологии, получала «отлично» за историю. Никто не смотрел в мою сторону. Я всё ещё была тенью.

Но на этот раз — тенью с планом.

Я чувствовала себя игроком, скрытно прошедшим первую миссию. Завлечь цель, не раскрыв себя. Он писал первым. Он смеялся. Он открыл дверь — и не понял, что впустил врага.

На уроке литературы я заметила, как он достал телефон прямо под партой. Улыбнулся экрану. А потом поднял взгляд и посмотрел в окно. Моё окно. Я отпрянула на секунду, хотя он точно меня не видел. Я была слишком хорошо спрятана — как всегда.

Но внутри — что-то дрогнуло. Не от страха. От того, что часть меня хотела быть замеченной. Как будто я уже не просто писала его падение — я становилась частью его реальности. И это нарушало все правила, которые я сама себе установила.

В тот вечер он прислал:
«Ты настоящая? Или бот?»

Я ответила: «Ты ведь сам лайкнул моё фото. Или ты лайкаешь фейков? ;)»

Он смеялся. По переписке это чувствовалось. Он начал рассказывать о себе — осторожно, с бравадой, но я замечала детали. Он не был таким уверенным, как казался. У него была потребность, чтобы его замечали. Чтобы подтверждали его значимость. Он искал валидацию даже от тех, кого не знал. И именно это я собиралась использовать.

Механика ясна: цель — зависимость от общения. Эмоциональный триггер — внимание. Следующая фаза — усилить интерес, создать иллюзию связи. Это как сделать в игре временное усиление персонажа: он чувствует себя сильнее, пока не поймёт, что бонус — поддельный.

Я написала в тетради:
«Фаза 1: Завлечь. Успешно.»

ГЛАВА 4. Один на один

Я ненавидела физкультуру. Не потому что не умела бегать или не попадала мячом. А потому что там всегда нужно было быть на виду. Все эти футболки, громкие голоса, очередной показ сил и выносливости перед девочками с блеском на губах. Я старалась быть в углу, рядом с лавкой, незаметной.

Но сегодня вышло иначе.

Урок проходил в спортивном зале. Мы играли в вышибалы. Класс разделили на две команды. Конечно, Гарри оказался капитаном одной из них. Он сделал это с ухмылкой, как будто сам Бог послал его командовать. Меня распределили в противоположную команду. Я никому не мешала — просто ловила, уворачивалась, двигалась в ритме, в фоне. Меня, как всегда, никто не замечал.

И вот остались двое.

Я и он.

Он улыбнулся, будто не веря, что это случилось. В зале мгновенно повисло напряжение, как перед ударом грома. Кто-то начал шептать, доставать телефоны, фиксируя каждое движение. Я чувствовала, как внутри поднимается волна адреналина — неприятное, горячее волнение, будто всё моё тело стало слишком лёгким и одновременно слишком тяжёлым. Сердце стучало в ушах, пальцы подрагивали. Конечно. Это был идеальный кадр для шуточек. И, возможно, для чего-то большего.

— Ну давай, — бросил Гарри, — не бойся. Я буду милым.

Я кивнула и сжала мяч.

Он метнул — быстро, прицельно. Я увернулась. Мяч со звуком ударился о стену. Сердце бешено колотилось, но мысли были кристально ясны. Я выждала долю секунды — как в пошаговой стратегии: поймать, оценить расстояние, атаковать. Всё должно быть мгновенно. Никаких сомнений, только расчёт. Подобрала мяч, сжала его сильнее, сделала шаг вперёд и метнула. Чётко. В плечо.

Он выругался, но засмеялся. Вся команда взорвалась: кто-то свистел, кто-то кричал. Гарри проиграл. Мне. "Той девчонке, которая вроде бы вообще не участвует".

Я вернулась на скамейку молча. Сердце грохотало в груди, но я сохраняла каменное лицо. Краем глаза я заметила, как Гарри посматривал в мою сторону. Не с насмешкой — скорее с удивлением, будто видел меня впервые. Всё ещё тень. Но теперь — заметная.

После урока я переоделась быстрее обычного и пошла в библиотеку. Мне нужно было тишины.

Именно там, между полками, я проверила телефон.

Новое сообщение от: мама Лилит

«Привет, Мэдисон. Лилит сейчас не может ответить. Мы уехали. Переехали в другой город. Надеюсь, ты поймёшь. Спасибо, что была рядом с ней. Всегда.»

Я уставилась в экран. Пальцы замерли. Горло пересохло.

Она ушла. Не попрощавшись. Просто исчезла. До этого я звонила, писала, приходила к её дому — и всегда была тишина, пустота, жалобное эхо в подъезде.

А теперь — финальная точка.

Я прижала телефон к груди и закрыла глаза.

Теперь это не просто игра. Это война.

Я знала, что именно такие моменты в играх называют "точкой невозврата". Когда герой пересекает рубеж, за которым уже нельзя откатить сохранение. Назад дороги нет. Осталась только финальная цель. И путь к ней должен быть выстроен чётко, без колебаний.

Я представила эту сцену как аниматик — я на скамейке, Гарри у противоположной стены, публика в полумраке. Все смотрят. В кадре — только мы. Один на один. Это было не просто столкновение. Это был первый босc-файт.

Внутри всё ещё гремел адреналин, но он начал трансформироваться. В концентрацию. Я поняла, что победа над ним в этом раунде — не просто случайность. Это был сигнал. Первое публичное "Я есть".

И теперь, когда Лилит ушла, не сказав ни слова, я осталась одна с планом. С болью. С пустотой. И с необходимостью довести всё до конца.

Я записала в тетрадь: "Фаза 2: Демонстрация. Успешно."

И перешла к следующей странице.

Теперь это не просто игра. Это война.