Проект Носатова

Глава 1.

Шагая по мосту, ботинки предпочли вести себя не очень реалистично: стаптывались, теряли скрипучую шершавость подошв, запинались при каждом шаге, развязывали шнурки, заедая молнию-замок, но суровый гражданин Тетерев не вешал нос, шёл бодро и наивно поглядывая в сторону непрозрачных, отражающих солнечные лучи, стекол районной парикмахерской, потому как с прошлого месяца усы и завитки на висках мешали художнику создавать ему на заказ портрет.
Он любил себя, свой образ, но по причине частых поездок на троллейбусе, в давке и толкотне, он позабыл обо всём, напоминающем о красоте. Как можно было фотографироваться, просить портретиста создать спокойный вид воспитанного человека, если он даже привести себя в порядок не сумел. Наручные часы показывали половину пятого вечера, но летом было светло, и хотелось погулять по бульвару Похомова еще несколько минут, до того, как он придет к чаю.

Был, жил, существовал на Руси такой деловой человек, и звали его Тихоном Васильевичем Носатовым. Появился он, как бы, и на самом деле, но о нем мало говорили, так как мало и видели. Казалось бы, как можно делать вид, будто человека нет, как если он есть. Зато он сам обожал прятаться, если его покликали бы, а в тихую погоду, когда никого не видно и не слышно на улице, гражданин является незаметно, солидный и опрятный, но его почему-то не разу не примечали.
Однако, новости слушать он любил, читать ему охота была, и в конторе приоткрытой обновлялись ежедневно пачки писчей и исписанной бумаги, пахло разноцветными красками и деревом, слышны стук печатей и дробь печатного молотка, ворчание и скрежет по различным поверхностям.
"- Стало быть, печатник и проектировщик, этот Носатов", - говорили немногие о его труде.

От чистоты отовсюду случались явное чувство восхищения или скрытое подобие зависти, а сам Тихон Васильевич не предпочитал, чтоб так величали его персону. Простенький молодой человечек, сам по себе, зато с делами не мыслимыми: прочитанные кем-то буклеты его сподручные прямиком возвращали в переработку, и по-новой бумажки вещали новости и передавали рекламу.

Нигде, ни откуда не сыпалось ни одной лишней пылинки, очерняя бы имя Носатова, потому что тот знал себе цену, и считал нужным давать другим брать с него пример, - чистота, простота, и знание - вот, о чем он мечтал всегда, с тех пор, как ветром чудным его занесло в нашу глубинку.

Глава 2.

Это не невозможно: делать плохо и чувствовать себя хорошо, продавать хорошие вещи, покупать крутые и дорогие вещи, добиваться успеха и побеждать кого-то, кто пытается сломать ложное и исправить дешевые недоразумения, сделать правду правдой. Дело было в шляпе, деловое дело, но шляпа знала, что в ней было дело, потому и скрывалась у всех на виду, у шляпника на вешалке для шляп. Делая вид, что говорят не о ней, шляпа всячески принимала нейтральную сторону, как бы невзначай обходя посторонних людей, высокомерно поднимая нос. В беспощадной гонке эгоизма побеждает равенство. Банально, но верно.
Далее подходим к делу с другой, с темной стороны, и видим ничего, потому что всё черным по белому давно стёрто и переписано на иной манер. Даже себя самого трудно узнать. Вот такая была капризная шляпа, как бы её не ловили, она переиначивала обстоятельства дела, избегая актуальных поворотов.
Шляпа оказалась в поле зрения Носатова, будучи удивленной своим непонятным промахом, и подумав об ином шаге, решила спросить "который час" у него самого, когда он выметал мусор из мастерской. Обстоятельно, вежливо и точно, с интонацией послушной шляпы она успела втереться в доверие мастера и заслужить похвалы о своей чистоте, что проектировщик и печатник Носатов снисходительно дозволил ей осведомиться и получить своё.
- Половина седьмого утра, чай вы не проездом? - внезапно ответил он, посмотрев в темноту.
- Нет, что вы, сударь, мы зашли к вам, вас проведать... - сказала шляпа, и мимо неё прошёл человек, одетый в бархатные серые туфли, черные кожаные блестящие брюки, льняную клетчатую серую потёртую куртку с фиолетовым нейлоновым бантом в петлице, и нёсшим прямо вельветовый черный цилиндр.

Глава 3.

Когда есть время, оно имеет свойство быть невидимым, его словно бы нет, однако, когда торопиться приходится по какому-то делу, то время исчезает, давит на совесть, оно ощутимо.
Что можно сказать? Не очень много. Тишина везде, но в течение нескольких минут можно видеть ясность в комнате, мечтать о нескольких возможностях, ни о чем не думать.
Изменения в повседневном быте появляются иногда, когда человек неосознанно начинает думать, а в осознанности проявляет действия, чтоб это чувство времени помогало ему. Другим людям не хватает пяти минут на то, что они делали вчера за один час. И наоборот, что можно было совершить позавчера и отложить на завтра, приходится делать очень быстро.
Приоритеты - они не только во времени, но и в отношениях, и в делах,
и в событиях, которые чудным образом случаются не в то время, когда им нужно было произойти, а когда нам это нужно.
- Иногда, подобно сказочному миру, в реальности происходят чудеса: ты хочешь что-то сделать (поехать по делу, общаться с другом или знакомым, писать планы и делать по нему пункты), но что-то необъяснимое, невидимое мешает сдвинуться с места, и это не лень... - Максим Тетерев, прошедший мимо шляпы и печатника Носатова, в удивлении покачал головой, придерживая одной рукой цилиндр, второй трость с чемоданчиком, - Вот, что-то и всё. Вроде выспался, вроде в порядке, вроде всё отлично, но не пускает оно тебя куда-то, словно магия какая-то...
(Ты ищешь то, что тебя останавливает, почти находишь, понимаешь, "нет, это не мои мысли меня остановили! Что-то иное!" и продолжаешь искать.
Позже, обессилев и опоздав на три часа, ты видишь: фото собственное, закладки в своей любимой книжке, и еще много второстепенных вещей и событий. Раньше у тебя получалось заниматься своими делами хорошо, но ты не придавал значение и не обращал внимание на эти мелкие детали, а теперь заметил их).
- Что в итоге? Ничего. Не исправимое опоздание, не объяснимое решение. А потом же виноват ты, потому как именно ты, зная о встрече и делах, допустил оплошность и не пришел... - пекарь серьезно посмотрел на башенные часы.
- Грустно, но вполне объяснимая ситуация. С твоей стороны, но не со стороны друга. Вот, в итоге ты не виноват, а ошибка допущена... - парикмахер, приветствуя посетителя, в растерянности добавил.
Мы, из-за неосознанной способности спать над очевидными обстоятельствами, достигли необычайных результатов: всё меняется
не всегда, но в нашу пользу, что случается примерно часто.
А иногда не удобные минуты вообще не создаются... - городничий объяснил происшествие своими словами, - Реальность по-другому. Мы можем менять реальности. Это хорошо.
- Случается что-то не по твоей вине, и ты думаешь: "почему? зачем? что это? из-за чего?" - печатник удивился, осматриваясь по сторонам.

Глава 4.

И кажется мне, что весна не наступит,
И видится мне, что зима всё погубит,
Но только лишь я замечаю измены,
Украдкой бросая взгляд в окна и стены.
Бывает иначе, когда в день ледяной,
Беру я туес и рюкзак не с собой.
Таким мог бы быть я,
Если б не счастье день ото дня.
К Тихону Семеновичу Носатову обратились люди, точнее пришельцы, в правильном смысле слова: не просто откуда-то, а из Англии, из Северной ее части, между прочим. Отнесся печатник к таким персонам весьма однозначно: просто и вежливо, но с деловой нотой в интонации. Иначе его намерений никто бы не заметил сразу. А раз он так отреагировал, значит был повод для этого. 
К самое интересное, среди них появился, как бы невзначай, чёрный лесоруб, именно лесоруб, а не лесничий, потому как лесничии берегут лес, как зеницу ока своего. А лесоруб, он как варвар, кромсает, что ни попадя, лишь бы прибыль в копеечку лишний раз получить. 
Его законом и так, и сяк, а он по-своему: нет, да и рубит. Березу не жаль, дуб тоже, пожалел бы клёны, но и здесь ему нет спора. Какой-то заколдованный он, что ли?
Посадил его городничий Иосиф на цепь, да смотреть за ним строго приказал всем слугам, но проказник той же ночью оторвался от места и сбежал, не зная куда точно. Просто испарился, а цепь, как была целая, так и осталась, словно её никто не открывал, не закрывал, на том же уровне.
Показалось солнце над горизонтом, и все увидели исчезновение. Глядь, да и многие в обморок упали. Чудеса! Куда дилетант пропал?!
А приезжие из заморских земель, именно Елизавета Ройд, Яков Вайтон, Александр Ийв и несколько из их друзей, подумали вместе, сказали по очереди: "Так и быть, пустим кого-то в поиск за ним!" Тем самым они удружили нам.
Тепло, сидим мы все, горожане то есть, сидим на своих лавочках, квас пьём, ржаной хлеб жуём, на голубей посматриваем. А молодые и детишки купаются в реке, находясь впритык к избам. У нас-то не так, как в Москве, там река отгорожена специальными железными заборами, мост есть, а у нас нет таких улучшений.
Искали беглеца чуть ли не до самого вечера на следующий день, а его нет, пропал куда-то, уволок много цельного дерева прямо из-под наших носов. Старушки ведущие сказывали, мол, парнишка ушёл в Китай, к басурманам. Ну, туда нам нельзя, не наша территория. К нам можно с миром идти, а нам запрещается. Каков закон, таков и привет.

Глава 5.

Тени все время рядом со мной,
Все они появились перед бедой.
Все они знают о чем-то таком,
Что сам я ни разу не знал.
Что происходит ночью и днем,
Почему я не все прочитал,
Кто меняет сюжеты времен,
И зачем столько много имен?

Тихон Семенович Носатов отлично знал, как напечатать планы, как создать сюжет, как проектировать здания, как правильно поставить объем любой вещи. Ему завидовали, но и уважали за его смекалку часто. К нему за советами пришли Элизабет Ройд, Джек Вайтон, чтобы понять, как лучше дать свободу людям, уставшим от грабежей и тягот насущной жизни.
Отнюдь не каждый в курсе секретов, но почему-то блокировка сетевого пространства произошла для обычных честных граждан, а мошенники живут до сих пор спокойно и счастливо.
Уолтер Берроу, почти двадцать лет своей работы у Гудиеров изучал стратегию волшебства и писал сценарии для браузеров, тем самым забирая безналичные средства у простых клиентов разных организаций. Его, как специалиста, как человека, разочарованного в беспределе, задействовали в роли консультанта по оформлению обратной консервации интернета.

Комната, где страшно быть, где неуютно жить, не интересно находиться.
Сумки с несколькими неподходящими вещами, коробки с книгами - все это еще как-то отвлекало внимание от обоев, наводящих тоскливость и отрешенность. Было ясно, что кроме стола, стульв и тумбы, там должно и могло стоять еще что-то. Однако, как получилось, так пусть и останется. Не долго он будет смотреть на эти обстановку и идеи для декора.
Программист догадывался, что ему предстяло написать новые программные требования для персонального компьютера, стоявшего возле планшетного аппарата, принадлежавшего мистеру Вайтону, и к тому же не только это. Как он и предполагал, приглашение к работе не заставило себя ждать. Детектив и психолог сказали, что им нужно открыть шлюз на интернет и закрыть удаленно доступ к документому хранилищу у своих бывших работодателей. А какими жертвами и каким образом, зависило только лишь от него одного.
Оставалось произвести деятельность уже после того, как Алекс Ийв с друзьями поставят прибор-глушитель к периллам Эфелевой башни. Сварка деталей должна была быть прочной, но так, чтобы никто не заметил.