Профессор. Искушение первокурсницы

ГЛАВА 1

Осенний дождь барабанил по высоким окнам аудитории, за которыми простирался мокрый и серый кампус. Оливия Тихонова, закутанная в уютный бежевый кашемировый свитер, смотрела на эту промозглость и чувствовала, как внутри нее все сжимается от волнения. Первая пара на первом курсе магистратуры. «Маркетинговые стратегии и инструменты продвижения». Преподаватель — Воронов И.А., профессор, доктор наук.

Ее длинные светлые волосы были собраны в небрежный, но от этого не менее эффектный пучок, а в больших голубых глазах читалась смесь решимости и наивности. В двадцать три она чувствовала себя взрослой и самостоятельной, но сейчас, в этой строгой аудитории с запахом старой бумаги и кофе, она снова ощущала себя школьницей.

— Слышала, он просто бог, — прошептала ее новая соседка по парте, рыжеволосая Алиса, с восторгом глядя на дверь. — И взгляд у него… сносит башню. И не только взгляд, поговаривают.

— Кто? — переспросила Оливия, отрываясь от окна.

— Воронов! Иван Александрович. Ему всего тридцать три, а он уже профессор и, между прочим, владелец собственного консалтингового агентства «Ворон Консалтинг». Он здесь, на кафедре, чисто для статуса, чтобы диссертацию защитить. Говорят, он беспощаден на экзаменах, но если ты ему понравишься… — Алиса многозначительно подмигнула.

Оливия нахмурилась. Ей не нравился этот тон. Она пришла сюда за знаниями, а не за сплетнями о харизматичных профессорах.

— Мне бы до сессии дожить, — сухо ответила она, открывая новый блокнот с логотипом выдуманного ею бренда — «Olivia Lingerie». Это была ее мечта, ее страсть. Создать сеть магазинов нижнего белья, где каждая женщина почувствует себя королевой. Красивые кружева, идеальные фасоны, индивидуальный подход. У нее были эскизы, бизнес-план, расписанный в excel, и горящие глаза. Не было только денег. Ни копейки.

Дверь в аудиторию распахнулась, и в помещение вошел он.

Тишина наступила мгновенная, абсолютная. Даже дождь за окном будто стих. Иван Воронов был воплощением той самой брутальности и власти, о которой шептались студентки. Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем темно-сером костюме, который подчеркивал каждую мышцу его тренированного тела. Рубашка цвета антрацита была расстегнута на две пуговицы, открывая мощную шею. Черные, почти смоляные волосы были коротко стрижены, а во взгляде холодных серых глаз читался такой интеллект и уверенность, что по спине Оливии пробежал холодок.

Он прошел к кафедре, не глядя на студентов, положил папку из тонкой черной кожи на стол и обвел аудиторию своим пронзительным взглядом. Его глаза, казалось, сканировали каждого, оценивая, взвешивая.

— Воронов, — представился он коротко, его голос, низкий и бархатный, заполнил все пространство. — На моих парах можно все. Задавать вопросы, спорить, ошибаться. Но нельзя быть скучными и некомпетентными. Скуку я караю строже, чем незнание. Приступим.

Он начал лекцию без всяких вступлений. Говорил четко, ясно, разбирая кейсы из реального бизнеса, причем такие, о которых не прочитаешь в учебниках. Он говорил о нейромаркетинге, о психологии цвета в рекламе, о том, как предугадывать желания потребителя. Оливия слушала, затаив дыхание, ее рука не поспевала записывать. Это было именно то, за чем она пришла. Алхимия успеха, которую он раскладывал по полочкам.

Примерно через полчаса его взгляд упал на нее. Он заметил ее раньше, конечно. Сложно было не заметить такую блондинку, даже погруженную в конспект. Но сейчас он смотрел пристально, изучающе.

— Вы, — он указал в ее сторону пальцем с коротко остриженным ногтем. — Как вас зовут?

Оливия вздрогнула и подняла глаза. Все взгляды в аудитории устремились на нее.

— Оливия… Оливия Тихонова, — выдавила она.

— Оливия, — повторил он, и ее имя на его губах прозвучало как что-то интимное. — Приведите мне пример неудачной, на ваш взгляд, маркетинговой кампании в сегменте товаров для женщин и объясните, почему она провалилась.

Девушка почувствовала, как кровь приливает к щекам. В горле пересохло. Но она собралась. Это была ее тема.

— Например, кампания бренда «Vivida» по продвижению нового модельного ряда нижнего белья, — начала она, голос вначале дрожал, но потом окреп. — Они сделали акцент на нейтральной цветовой гамме и «удобстве для офиса». Их целевая аудитория — женщины от 25 до 40 лет, активные, следящие за собой. Они хотели быть «понятными», но получилось «скучно». Женщина, покупая нижнее белье, покупает не просто предмет гардероба. Она покупает чувство. Уверенность, соблазн, тайну. «Vivida» продавали им функциональность, как носки. Они проигнорировали эмоциональный компонент. В итоге — провал и убытки.

Она закончила и, переведя дух, посмотрела на Воронова. Он смотрел на нее не отрываясь, в его глазах мелькнула искорка интереса. Уголки его губ дрогнули в подобии улыбки.

— Неплохо, — произнес он, и в аудитории прошел вздох облегчения. — Вы уловили суть. Маркетинг — это не про товар. Это про эмоции. Запомните это все. — Он перевел взгляд на всю группу, но на секунду его глаза снова вернулись к Оливии. — Пять баллов Тихоновой.

Пара закончилась так же стремительно, как и началась. Воронов собрал свои бумаги и вышел, не оглядываясь. В аудитории поднялся гул.

— Ого, Тихонова, ты его покорила! — защебетала Алиса. — Смотри, он тебя уже в свой список фавориток записал.

— Перестань, — отмахнулась Оливия, сгребая вещи в рюкзак. Но внутри у нее все трепетало. От его взгляда, от его похвалы, от этого внезапного ощущения, что ее увидели. По-настоящему.

Она вышла в коридор, все еще находясь под впечатлением. И почти столкнулась с ним. Он стоял прямо у двери, разговаривая по телефону, и его мощная фигура загораживала почти весь проход.

ГЛАВА 2

Мысль о том, чтобы попросить денег у Воронова, не оставляла Оливию всю неделю. Она преследовала ее в библиотеке, где она пыталась штудировать учебники по экономике, в студенческой столовой за чашкой дешевого кофе, и даже ночью, в ее скромной однокомнатной квартирке, когда она ворочалась в постели, глядя на потолок.

Это было безумием. Чистой воды авантюрой. Но разве ее мечта не была такой же? Она представляла, как подходит к нему после пары, говорит: «Иван Александрович, у меня есть бизнес-план». А он смотрит на нее своими ледяными глазами и спрашивает: «И что, мисс Тихонова, заставляет вас думать, что я захочу вкладываться в фантазии студентки-первокурсницы?»

Она содрогалась от одной этой мысли.

В пятницу у них снова была его пара. На этот раз он вошел в аудиторию не один, а с двумя подтянутыми мужчинами в строгих костюмах, которые явно не были студентами. Они сели на задний ряд, и Воронов начал лекцию, периодически бросая на них взгляд, словно давая понять, что они — часть учебного процесса.

— Сегодня мы разберем, как убить бизнес на старте, — его голос прокатился по аудитории, заставляя всех выпрямиться. — Неправильным позиционированием. Переоценкой рынка. И главное — глупым, ничем не подкрепленным энтузиазмом.

Его взгляд скользнул по Оливии, и ей показалось, что последняя фраза была сказана специально для нее. Она опустила глаза в блокнот, чувствуя, как краснеет.

Лекция была блестящей и пугающе циничной. Он разбирал реальные провальные стартапы, и с каждым его словом ее собственный бизнес-план, такой красивый и розовый в ее голове, обрастал черными дырами и трещинами. У нее не было анализа конкурентов. Не было четкого понимания, кто ее поставщик. Не было продуманной логистики. У нее была только вера в то, что это будет прекрасно.

Когда прозвенел звонок, она чувствовала себя полностью раздавленной. Она сидела, не в силах пошевелиться, пока аудитория пустела. Его «ассистенты» молча вышли, кивнув ему на прощание. Воронов собирал свои вещи у кафедры.

Это был шанс. Последний шанс отбросить эту безумную идею и жить дальше, как все: учиться, искать работу после универа, забыть о своей «Olivia Lingerie».

Но она не могла забыть.

Оливия резко поднялась и, набравшись смелости, подошла к нему. Ее каблуки гулко стучали по паркету в почти пустой аудитории.

— Иван Александрович, можно вас на минуту?

Он поднял на нее взгляд, не выражающий никаких эмоций. — У меня мало времени, мисс Тихонова. Говорите.

— Я… я хотела бы поговорить с вами о… о возможностях инвестирования, — выпалила она, сжимая ремень рюкзака так, что костяшки пальцев побелели.

Он перестал собирать папки и полностью повернулся к ней, скрестив руки на груди. Его поза была открытой, но доминирующей. Он смотрел на нее, словно хищник, изучающий нерешительную добычу.

— Инвестирование? — переспросил он, и в его голосе прозвучала легкая, почти насмешливая нотка. — Во что именно? В ваши пятерки по маркетингу?

— В мой бизнес, — прошептала она, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — У меня есть идея. Сеть магазинов нижнего белья. Я все продумала.

Он медленно, не спеша, прошелся взглядом по ее фигуре, от макушки до туфель, и этот взгляд был настолько откровенно оценивающим, что у Оливии перехватило дыхание. Он смотрел на нее не как профессор на студентку, а как мужчина на женщину. Или как бизнесмен на товар.

— «Olivia Lingerie», — произнес он наконец, и ее собственное название на его губах снова звучало как нечто большее, чем просто слова. — Я видел ваши эскизы. Довольно… мило.

Слово «мило» прозвучало как пощечина. Ее идея не была «милой». Она была грандиозной!

— Это не просто «мило»! — вырвалось у нее, и в голосе зазвучали страсть и обида. — Это продуманная концепция! Я изучала рынок, я…

— Вы изучали? — он резко перебил ее, сделав шаг вперед. Теперь он был совсем близко. От него пахло дорогим парфюмом, древесиной и холодным металлом. — Вы изучили, что средняя наценка в этом сегменте составляет 200-300%? Вы просчитали, сколько будет стоить аренда помещения в приличном месте, не в подвале? Вы знаете, сколько стоит сертификация такой продукции? Или вам просто нравятся кружевные трусики, и вы решили, что все женщины разделят ваш вкус?

Каждое его слово било точно в цель. Она чувствовала себя голой и беспомощной. Слезы подступили к глазам, но она сжала зубы и не позволила им вырваться.

— Я готова учиться. Я готова работать. У меня есть видение, — сказала она, глядя ему прямо в глаза, и ее голос, к ее удивлению, больше не дрожал.

Он смотрел на нее, и в его серых глазах что-то изменилось. Насмешка уступила место любопытству. Глубокому, заинтересованному.

— Видение, — повторил он задумчиво. — Хорошо. Допустим, я выслушаю вас. Но не здесь.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака тонкий серебритый планшет, легким движением пальца разблокировал его и протянул ей.

— Оставьте здесь свой номер телефона. Мой ассистент свяжется с вами и назначит время для встречи в моем офисе.

Оливия смотрела на планшет, как загипнотизированная. Это было слишком просто. И слишком подозрительно.

— Почему? — спросила она, не двигаясь. — Почему вы вообще согласились меня выслушать?

Уголок его губ дрогнул в едва заметной улыбке.

— Потому что вы единственная в этой аудитории, кто посмотрел мне в глаза, когда я разносил в пух и прах ваши наивные фантазии. В бизнесе это ценится. Решимость. Даже глупая. Телефон, мисс Тихонова.

Ее пальцы дрожали, когда она набирала свой номер на гладком экране. Она чувствовала, что продает душу дьяволу, но другого выхода у нее не было.

Он забрал планшет, кивнул и направился к выходу.

— Ждите звонка.

ГЛАВА 3

Субботнее утро было неестественно ярким и ясным после недели дождей. Солнечные лучи безжалостно высвечивали каждую пылинку в ее маленькой квартире и каждую морщинку на ее единственном деловом костюме — темно-синем, купленном на последние деньги еще для защиты диплома бакалавра. Он сидел на ней чуть мешковато, но это было лучшее, что у нее было.

Оливия стояла перед зеркалом в прихожей, пытаясь сделать хоть какую-то прическу. Руки дрожали. Она повторяла про себя тезисы, которые написала прошлой ночью, но все слова путались в голове в один сплошной ком нервов. «Двести тысяч… нет, лучше триста… нет, это слишком много, он подумает, что я сумасшедшая…»

Она посмотрела на время. Десять утра. До встречи час. Дорога до «Ворон Тауэра» занимала сорок минут на метро.

«Ворон Тауэр». Стеклянный небоскреб в самом престижном деловом районе города, символ успеха и власти. Ее туда даже охранник на входе не пустит, подумала она с паникой.

Она вышла из дома, и холодный осенний воздух обжег легкие. По дороге к метро она проходила мимо витрин дорогих бутиков, в том числе и того, где продавалось нижнее белье люксовых брендов. Она остановилась, глядя на кружевной комплект за сумму, равную ее стипендии за полгода. Это был ее ориентир. Ее мечта. Она сжала кулаки в карманах пальто и пошла быстрее.

Сороковой этаж. Лифт поднимался так быстро, что закладывало уши. Она стояла в углу, стараясь дышать глубже, рядом с ней ехали двое мужчин в идеальных костюмах, которые смотрели на нее с легким любопытством. Девушка в скромном, немодном костюме и с рюкзаком за спиной явно была здесь чужой.

Лифт открылся прямо в приемную. Оливия замерла на пороге. Пространство было огромным, с панорамными окнами во всю стену, открывающими ослепительный вид на город. Пол был отделан темным мрамором, в центре стояли диваны из белой кожи, а за современным столом из стекла и металла сидела женщина лет тридцати с безупречной внешностью и такой же безупречной улыбкой.

— Оливия Тихонова? — спросила она, еще до того как Оливия успела что-то сказать. — Иван Александрович ждет вас. Проходите.

Она провела ее через приемную к массивной двери из темного дерева. Постучала и, услышав сдержанное «Войдите», открыла ее.

Кабинет был еще более впечатляющим, чем приемная. Такие же панорамные окна, за которыми парили облака. Минималистичная обстановка: огромный стол, за которым могло бы разместиться десять человек, несколько кресел, стеллаж с книгами и пара абстрактных картин на стенах. И в центре этого пространства — он.

Иван Воронов сидел за своим столом, но не работал за компьютером. Он откинулся в кресле, держа в руках ее блокнот. Тот самый, с логотипом «Olivia Lingerie».

Он был одет не в строгий костюм, а в темные брюки и простую черную водолазку, облегающую его мощный торс. Он выглядел моложе, но от этого не менее опасно. Напротив него стояло одно кресло.

— Садитесь, Оливия, — сказал он, не поднимая глаз от блокнота. Его голос в этой обстановке звучал особенно властно, отражаясь от стекла и мрамора.

Она молча подошла и опустилась в кресло, положив рюкзак на колени. Он дал ей посидеть в тишине несколько минут, перелистывая страницы. Она смотрела на его сильные пальцы, водившие по ее рисункам, по ее расчетам, и чувствовала себя абсолютно обнаженной.

Наконец он отложил блокнот в сторону и поднял на нее взгляд. Его серые глаза были ясными и невероятно сосредоточенными.

— Итак, — начал он. — «Olivia Lingerie». Концепция — премиальное нижнее белье для женщин, которые «ценят себя». Расплывчато. Целевая аудитория — женщины 25-40 лет с доходом выше среднего. Без детализации. Стартовый капитал… вы не указали сумму. Так сколько вы хотите у меня?

Он перешел к сути так быстро, что она не была готова. Она попыталась собраться с мыслями.

— Я… я просчитала, что для запуска первого шоу-рума и небольшой партии продукции потребуется около… пяти миллионов рублей, — выдохнула она свою завышенную, на ее взгляд, цифру.

Он не моргнул глазом.

— Пять миллионов, — повторил он безразлично. — И что я получу взамен? Доля в бизнесе? Процент?

— Я готова отдать сорок девять процентов, — быстро сказала она, повторяя заученную фразу.

Он усмехнулся. Коротко, беззвучно. Это был самый унизительный звук, который она когда-либо слышала.

— Сорок девять процентов в бизнесе, который существует только в вашей голове и в этом блокноте? Вы сильно переоцениваете свою идею, мисс Тихонова. Или недооцениваете меня.

Оливия почувствовала, как по щекам разливается жар. Она была глупой, наивной девочкой, пришедшей к королю просить его королевство.

— Что же вы предлагаете? — прошептала она, глядя на свои руки.

Он встал из-за стола и медленно обошел его, чтобы сесть на край, прямо напротив нее. Его близость была оглушительной. Он доминировал в пространстве, заполнял его собой.

— Я предлагаю вам забыть о процентах, — сказал он тихо, глядя на нее сверху вниз. — Ваш бизнес на этой стадии не стоит ничего. Ни копейки. Вы продаете воздух. Красивый, но воздух.

Она сжала зубы, чувствуя, как подступают слезы унижения. Она была так близка к тому, чтобы просто встать и уйти.

— Но, — продолжил он, и в его голосе появились новые, опасные нотки, — я готов инвестировать в вас. Лично в вас.

Оливия подняла на него глаза, не понимая.

— В меня?

— Да, — он отпил глоток воды из стеклянного стакана, стоявшего на столе. Его взгляд скользнул по ее лицу, шее, задержался на дрогнувших губах. — Я вижу в вас потенциал. Огненную искру. Глупость, но смелую. Этого часто бывает достаточно для старта. Я дам вам ваши пять миллионов. И даже больше, если потребуется. Я предоставлю вам лучших консультантов по маркетингу и логистике из моей компании. Я открою вам двери в мир поставщиков, о которых вы даже не слышали.

ГЛАВА 4

Воскресенье стало для Оливии днем внутренней пытки. Она металась по квартире, как загнанный зверь, не в силах ни есть, ни спать. На столе лежал раскрытый блокнот с логотипом «Olivia Lingerie», а рядом — та самая зловещая визитка. Два полюса ее будущего.

Она пыталась представить себя через пять лет. Один вариант: она — владелец успешного бутика, уверенная в себе женщина, ее имя знают в определенных кругах. Другой: она — рядовой маркетолог в какой-нибудь средней компании, с тоской вспоминающая о своих «глупых девичьих фантазиях».

«Глупых…»

«Ну, уж нет!»

«Мой план почти идеален… Почти.»

Какой ценой давался первый вариант?

«Вы будете принадлежать мне».

Эти слова эхом отдавались в ее голове. Что он конкретно имел в виду? Тотальный контроль над ее расписанием? Или нечто большее?

Вспомнились восторженные вздохи однокурсниц:

«Он, наверное, в постели…»

Оливия с силой тряхнула головой, пытаясь отогнать эти мысли. Нет. Он бизнесмен. Это чисто деловое предложение. Максимум — он превратит ее в своего раба с девяти до шести. Но вечерами ее жизнь будет принадлежать ей.

Она была наивной дурочкой.

К вечеру ее охватила отчаянная решимость. Она не могла принять решение в вакууме. Ей нужен был совет. Но кому она могла рассказать? Родителям, которые жили за тысячу километров и считали, что дочери нужно найти «нормальную работу»? Подругам? Они бы либо опешили от ужаса, либо начали бы завидовать, что она «в поле зрения» Воронова.

В отчаянии она взяла телефон и набрала номер Кати, самой адекватной из их компании.

— Привет, — голос Кати звучал спокойно. — Что-то случилось?

— Привет. Кать, вот гипотетический вопрос, — начала Оливия, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Допустим, тебе предлагают огромные деньги на реализацию твоей мечты, но… ты должна полностью подчиниться человеку, который эти деньги дает. Стать его… подопечной. Согласилась бы ты?

На другом конце провода повисла пауза.

— Оливия, это что-то связано с твоим нижним бельем? — спросила Катя проницательно.

Оливия вздрогнула.

— Почему ты так решила?

— Потому что ты одержима этой идеей. И ты вчера выглядела очень странно. И… это как-то связано с Вороновым?

Оливия закрыла глаза. Катя была слишком умна.

«Не стоило ей звонить.»

— Гипотетически, — упрямо повторила она.

— Гипотетически, — вздохнула Катя. — Это опасно, Оля. Отдать кому-то контроль над своей жизнью… Особенно такому человеку, как он. Ты же понимаешь, что он не будет играть в благодетеля просто так. У всего есть цена. И я боюсь, что его цена будет гораздо выше, чем просто твое время и труд.

— Но это шанс! — страстно прошептала Оливия. — Единственный!

— Или ловушка, — тихо сказала Катя. — Подумай сто раз. Серьезно.

Они поговорили еще несколько минут о пустяках, обсудили последние новости. Совет Кати не принес ясности, лишь усилил тревогу.

Ночь была долгой и мучительной. Ливи ворочалась в постели, ее мозг разрывали диалоги с самой собой.

«Он использует меня и выбросит, как мусор».

«Но он увидел во мне потенциал! Он сказал это!»

«Он сказал, что я — его проект. Как новый автомобиль или костюм. Я — вещь».

«Зато я смогу осуществить мечту. Я докажу всем, что я не просто блондинка с глупыми фантазиями».

Под утро, когда за окном посветлело, она почти приняла решение. Нет. Она не продаст свою свободу. Это слишком высокая цена.

Она встала, чтобы выпить воды, и ее взгляд упал на экран телефона. Было семь утра. В понедельник. Через два часа ей позвонят.

Девушка стояла на кухне, глядя на серый двор, и вдруг с абсолютной, кристальной ясностью поняла, что самый большой страх в ее жизни — не страх перед Вороновым, а страх сожалеть. Сожалеть об упущенной возможности. О том, что она струсила.

«Да, мне страшно…»

В восемь пятьдесят ее телефон завибрировал. Неизвестный номер. Артем.

Оливия сделала глубокий вдох и выдох. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди. Она провела пальцем по экрану.

ГЛАВА 5

Апартаменты были прекрасны. Светлые стены, современная мебель, панорамные окна с видом на засыпающий вечерний парк. Все было выдержано в стиле минимализма, дышало дорогим спокойствием и безликой роскошью. Это было не жилье, а дизайнерский проект. В нем не было ни души, ни уюта.

Оливия поставила чемодан посреди гостиной и медленно обошла свои новые владения. Спальня с огромной кроватью, гардеробная, пустая и ждущая наполнения, ванная с джакузи и дождевым душем. В холодильнике, помимо злополучного шампанского, она нашла полезные продукты, в углу кофемашину.

Все продумано. Все для того, чтобы она жила, дышала и работала с максимальной эффективностью.

«И на что я подписалась…»

Она взяла записку Воронова. Прочла еще раз.

«Добро пожаловать в вашу новую жизнь.»

Почерк был размашистым, уверенным, как и он сам. Она скомкала бумагу и выбросила в урну.

Ее старый телефон завибрировал. Сообщение от Алисы: «Оливка, ты где? Мы в «Библиофиле», заказываем тебе капучино! Ждем тебя!»

Оливия сжала телефон в руке. Всего несколько дней назад ее самыми большими заботами были лекции и посиделки с подругами. Теперь она стояла в центре роскошной клетки, связанная контрактом, о котором не могла никому рассказать.

«Не обсуждаете наш проект ни с кем. Полная конфиденциальность.»

«Иначе…»

— Иначе что?

Она глубоко вздохнула и набрала ответ подругам:

«Девочки, привет! Извините, не смогу. Родственники из другого города нежданно приехали, помогаю им устроиться.»

Ложь далась ей удивительно легко. Этот факт неприятно полоснул сознание, словно тупое лезвие ножа. Такими темпами скоро она останется без подруг.

Девушка отправила сообщение и почувствовала острое чувство одиночества. Теперь она была отрезана от своего прежнего мира. Осталась совсем одна.

Новый телефон, лежавший на столе, мягко пропищал. Это был Артем. Он прислал ее расписание на завтра.

06:30 - Подъем.

07:00 - Завтрак.

07:30 - Пробежка в парке (30 мин).

08:30 - Встреча с А. Зиминой (анализ рынка).

10:00 - Лекция Воронова (университет).

12:00 - Встреча с Д. Соколовым (поставщики, Италия, телемост).

14:00 - Обед (доставка).

15:00 - Работа над эскизами, концепция первой коллекции.

18:00 - Отчет для И.А. Воронова.

20:00 - Ужин.

21:00 - Самообразование (рекомендованная литература).

23:00 - Отбой.

Оливия смотрела на этот график с ужасом. В нем не было ни одной свободной минуты. Даже сон был регламентирован. Это была жизнь робота. И судя по расписанию, все остальные лекции в ВУЗе придется пропустить.

«Это только завтра? Или всегда?»

— Скорее всего, только завтра… Ведь экзамены никто не отменял, — попыталась успокоить себя Оливия.

Утром ее разбудил будильник ровно в шесть тридцать. Первый день ее новой жизни. Пробежка в осеннем парке была освежающей, но мысль о том, что это не ее выбор, а приказ, отравляла все удовольствие. В восемь двадцать пять она уже была в офисе «Ворон Консалтинг», где ее ждала Анна Зимина.

— Ваша первоначальная целевая аудитория слишком широка, — без предисловий начала Анна, указывая на графики на большом мониторе. — «Женщины, которые ценят себя» — это ни о чем. Мы сужаем. Женщины 28-35 лет, карьеристки, доход выше среднего, живут в мегаполисе, ценят время, выбирают бренды не ради логотипа, а ради качества и исключительности. Они не будут покупать в масс-маркете, но и люкс их пугает своей вычурностью. Ваш бренд — это золотая середина. Премиум, но без пафоса. Идеальное белье для идеального дня.

Оливия слушала, и ее первоначальное сопротивление таяло. Анна была жесткой, но чертовски компетентной. Она видела рынок так ясно и четко, в отличие от нее.

— Но как мы до них достучимся? — спросила Оливия.

— Через эмоции, — ответила Анна. — Не через красоту. Через уверенность. Через ощущение, что это белье — их маленький секрет, их суперсила на сложных переговорах или на свидании. Это не просто ткань. Это доспехи. Или, наоборот, самое уязвимое и желанное.

Оливия смотрела на Анну с растущим уважением. Это было именно то, что она чувствовала, но не могла выразить словами.

В десять она едва успела на лекцию Воронова. Он вошел в аудиторию, как всегда, стремительно и властно. Его взгляд на секунду задержался на ней, но в нем не было ни узнавания, ни тепла. Сейчас он являлся профессором. Она — студенткой. Все как у всех.