Прогулка к бабушке

1. Печальный итог.

- Костя, милый, а пойдём сегодня в ресторан? - я приобняла моего любовника за плечи. Почти уже моего парня. Без пяти минут жениха и мужа в недалёкой перспективе. Но, пока не торопимся! Не стоит пугать мужика раньше времени...

- Не... - мой тридцативосьмилетний любовник скривил своё гладко выбритое лицо. Я вздохнула, в который раз представляя его с модной сейчас легкой щетиной. Пару раз пыталась внедрить в его мозг идею попробовать изменить себя в этом плане. Ну вот что, трудно немного угодить своей женщине? В конце концов я не заставляю его побриться на лысо,  сделать татуировку на лбу или ещё что-то, от чего потом будет почти невозможно избавиться. Ну не понравится - всегда можно это всё сбрить. Но попробовать то можно?! - ...бар. - закончил он свою фразу, которую я благополучно прослушала.

- Что? - переспросила его. Мужчина глубоко вздохнул, потом отошёл от меня к подоконнику, скрестил руки на груди, присев на него попой.

- Не хочу таскаться по ресторанам. Это же надо переодеться, и прочее... Да и тебя хрен дождёшься, пока ты тряпки будешь выбирать и краситься. Лучше в бар.

- Ну... - я задумалась. Хотелось всё же в ресторан. У меня и платье было уже на примете, так что ничего выбирать и не требовалось. Я даже языком прицокнула, вспоминая. Облегающее, с белым лифом, который по косой клином уходил в бок немного ниже талии. А вся остальная часть красная. Платье скрывало колени, но позволяло рассмотреть ноги в глубоком разрезе по юбке сзади. Знаете, как у Мэрилин Монро в фильме "в джазе только девушки". С другой стороны, что мешает мне одеть это платье в бар? Я мило улыбнулась любовнику. - Хорошо. В бар, так в бар.

Он вздохнул облегчённо. Шагнул ко мне, чмокнул в губы и упал на диван, чакать пультом по каналом. Я же метнулась к шкафу, вытаскивая новое удовольствие из его недр. Краситься слишком не стала. Только глаза. 

Вот люблю я когда у меня выразительные глаза с густыми ресницами. А кто не любит? Покажите мне её пальцем, чтоб весь мир посмотрел на эту уникальную женщину! Поэтому я упорно у своего мастера делала себе ресницы гуще, потому что мои три штуки даже накрашенные смотрелись жалко.

- Я готова! - выпорхнула я из комнаты, цокая тонкими каблучками о ламинат на полу.

- Ну наконец то..! - вздохнул он облегчённо. Поднялся с дивана, чмокнул меня в щёку, мельком оглядывая и морщась снова.

- Что не так?! - нахмурилась я. Ожидала то совсем другого - блеска в глазах, шаловливые ручки и прочие знаки небезразличия.

- Вот скажи мне, Ир, вроде взрослая уже баба, тридцать четыре года, а напяливаешь на себя всё яркое, как попугай. Нахрена? Пора бы прекращать уже.

- С чего вдруг? Я люблю быть яркой. Да и могу пока себе это позволить. Так почему нет? Вот буду старой калошей со сморщенным лицом, буду носить строгие блузочки с воротниками и бантом под горлом. И очки ещё!

- Ой, не надо! На училку будешь похожа! Пошли уже. Пива выпьем и домой провожу.

- А что, сегодня не останешься? - сразу ухватилась я за эту фразу.

- Не знаю пока. Хотел сегодня домой пораньше и спать лечь. Завтра вставать рано, в коммандировку на все выходные отправляют.

- Опять?! Сколько можно уже?! Они там у вас на работе вообще обнаглели? Одни выходные за шесть недель! Сколько можно то? Уходить надо оттуда.

- Перестань! Куда уходить то? В нашем мухосранске и так то с этим сложно, а тут платят хорошо. Ир, ты же прекрасно всё это знаешь. Да и ужаса этого красного сейчас бы на тебе не висело, если бы я не работал там. - меня обняли, придимая к мужскому телу, потом развернули и пихнули в спину в сторону двери. - Давай, пошли уже. 

Уехали мы на такси. Ну тут как раз всё логично - не самому де потом после мыпитого пива за руль салиться. Да и машину у бара не хочется кидать. Приехали в бар, который за парком на отшибе города.

- Пиво тут, мужики говорят, хорошее. - пожал плечами на мой вопросительный взгляд Костя.

- Врут. - сказала я. - Было бы хорошее, сдесь бы посетителей больше было.

- Блин, Ирка, не порти настроение! Приехали уже, так давай посидим немного.

- Ладно, пошли. - вздохнула. - вылезла из машины и направилась в сторону входа. 

Помещение всмретило нас накуренным нутром, запахом свежего алкоголя и шансоном из динамиков, развешанных по стенам. Я кашлянула, и смело шагнула внутрь. Скинула в гардеробе своё красное пальто с воротником из чёрной лисы и процокала сращу к стульям у барной стойки.

Бармен зыркнул на меня исподлобья, поддал недовольно губы, оглядывая зал за моей спиной. Пробурчал себе аод нос что-то типа: "Опять, бля, кровищу Людке отмывать...", но я плохо расслышала из-за прокуренного голоса под гитару, повествующего о романтике тюремного быта. Фраза вполне могла звучать и по другому, например: "Опя, бля, какая ляля явилась". Меня слегка передёрнуло. Не любила я эти грубые пошлые высказывания. Заказала бокал любимого слабого алкоголя со вкусом трав и немного горечи. Костя заказал пиво с кальмарами.

- Ну, ещё одна... - пробурчал всё тот же бармен, недовольно щурясь на вход. Я снова поморщилась от запаха табачного дыма, которым пропиталась уже вся, и врядли скоро отмоюсь. С пальто вообще не знаю как выводить его... Я встала с высокого стула и пошла в туалет, надеясь что хоть там есть чем дышать.

 Прошла мимо полненькой женщины, вставшей у входа в бар и всматривающейся в прокуренный зал.

Я захлопнула дверь туалетной комнаты и вздохнула разачарованно. Окна не наблюдалось. Приторный зарах с лёгкостью попадал и сюда. Я тяжело вздохнула, открыла кран и подставила руки под холодную струю. 

Дверь за моей спиной открылась снова, пропуская ту женщину, мимо которой я только что прошла. И мы неожиданно встретились глазами с ней в зеркале.

- Так вот ты какая... - сказала вдруг она.

- В смысле? - нахмурилась я, думая что пора валить из этого места. Хватит. Сейчас отделаюсь от этой тётки и утащу Костю домой.

- А ничего, что у него жена есть и трое детей? - как ни в чём не бывало продолжала она.

2. Сборы.

- Ирэна, дорогая, просыпайся. - ласковый женский голос и касание к плечу. 

- Да, мам. Встаю уже... - потянулась я в тёплой постельке. А потом испуганно села в кровати. Ирэной меня любила называть мама ещё в детстве. Она очень хотела меня так назвать, но в ЗАГСе ей не позволили. Почему-то не разрешали в то время всякие иностранные имена. А может это только у нас в городе у руководителя этого заведения такой бзик был - кто знает. Но и в метриках и в паспорте я была Ириной.

Только какая, нахрен, Ирэна, когда мама умерла десять лет назад?! Меня с тех пор никто так не называл!

Женщина чем-то неуловимо напоминада мою мать. Так же улыбалась, глядя на меня. Только одежда её была как из какого-то старого фильма: чепец на голове с кружавчиками, завязанный под подбородком, длинное платье и передник до самого пола, закрываюший всю юбку чуть не по кругу, и даже обувь.

Я обвела взглядом маленькую комнатку. Побеленные известью стены, деревянный потолок с матницами, небольшой столик у окна с милой скатертью, одинокой свечой в маленьком подсвечнике-тарелочке с ручкой для одного пальца и букетик полевых цветов в глиняном кувшинчике. Шкафа не было. Стул в угоу, якно не штампованного производства, вязанный круглый коврик в центре комнаты и такой же, только маленький у моей кровати. Очевидно, для того чтобы ставить ноги просыпаясь утром. Постель, на которой я уже сидела, тоже была самодельной. Но очень добротной. Столбиками-ножками служило просто распиленное небольшое бревно, сантиметров пятнадцать в диаметре.

- Детка, с тобой всё в порядке? - сказала обеспокоенно женщина?

- Эээ... Не знаю. Это сон? - спросила я о том, что мне должно быть снится вся эта странная деревенская обстановка и мама.

- Ну конечно это всего лишь сон, Ирэна! - поняла моё состояние по своему женщина. - Вставай, умойся и иди поешь. Я пирог испекла, нужно часть унести бабушке.

- Зачем? - нет, странным мне никогда не казалась то, что можно что-то испечь и унести угостить престарелых родственников. И им внимание и тебе похвала. Но сама обсурдность ситуации навевала недоумение и нервный смешок.

- Ну ты же знаешь, что быбушка уже не может возиться с тестом и стоять у горячей печьки половину дня. Здоровье не то. - женщина нахмурилась. А потом плечи её опустились, в глазах промелькнуло привычное разочарование. - Мы же уже разговаривали с тобой по этому поводу. И не раз. И мне, по видимому, остаётся только надеяться, что к моей старости ты это всё же поймёшь, и не оставишь меня одну...

- Эээ... - чувство вины отчего-то захлестнуло с головой, будто это я в чём-то виновата. Я соскочила с постели, путаясь в слишком длинном подоле одеяния, но подлетела к женщине, так похожей на мою маму. Обняла за плечи, придимая к себе. - Ну что вы, в самом деле! Всё будет хорошо! 

- Детка... - женщина всё же не удержалась и всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. - Иди поешь. До бабушки, сама знаешь, путь не близкий. Хорошо если к вечеру обратно вернёшься...

- Хорошо. - я отстранилась и улыбнулась, заглядывая ей в глаза. Она покачала головой, как будто и верила, и нет мне. Развернулась и вышла.

Я осталась одна в комнатке. Следовало одеться, но во что, я совсем не нашла. Так и ходила в глухой ночной рубашке с длинными рукавами и воланом по самому низу подола, который скрывал мои босые пальцы на ступнях при ходьбе.

Ничего не оставалось, как выйти из комнаты и спросить у хозяйки, которая почему-то принимала меня за свою дочь, где я могу умыться и одеться.

Домик был совсем крошечный. Моя дверь сразу вывела меня в кухню. Она же прихожая, она же клодовая, она же столовая. Женщина хлопотала у стола, время от времени поварачиваясь к полкам, что-то брала, потом к печи, помешивая варево в горшке. В помещении умопомрачительно пахло свежеиспечённым рыбным пирогом и мясным супом с овощами.

- Мам? - я заставила себя выдавить это непростое слово. Оно полыхнуло горечью в груди и затихло.

- Ирэна? Ты что, ещё не оделась? - всплеснула она руками. - дочь, давай быстрее! А то не успеешь до темноты вернуться.

- Так я могу и у бабушки остаться, а утром домой. Ну, если это так далеко, то думаю, так правильно будет... - затараторила я сбивчивое объяснение.

- Ты же не любишь у неё оставаться.

- Почему? - снова задала я глупейший вопрос. На месте женщины я бы уже засомневалась в моей подлинности. Ну, или нормальности. 

- Скучно со старухой. - хозяйка наконец повернулась ко мне, и внимательно вгляделась. - Да что с тобой сегодня?!

- Не знаю. - сказала я рассеянно, сама до конца не понимая во сне я сейчас или брежу в какой-нибудь больнице, лёжа в коме.

- Чтобы я больше не видела тебя в компании этих чёкнутых! - не знаю на что разозлилась женщина и вспылила. - Тётка этого Тима ведьма. Кто знает, какую он отраву у неё берёт. А потом и вам даёт, небось?!

- Как скажете. - покладисто сказала я. А потом помялась, но всё же спросила. - А где я могу умыться?

- Вон, ведро на лавке. Сходи за водой к ручью. Там и умыться можешь.

Я нашла упомянутое ведро, схватила и уже выходила, когда мама снова окликнула меня:

- Ирэна!

- А?

- Ты что, так идти собралась?! Немедленно оденься! Ой, что люди скажут, когда через полдеревни пройдёшь в одном исподнем?! 

Я оглядела себя. Даже подол платья приподняла. Чёрт, в настолько глухом платье я ещё никогда не ходила! Да в таком, наверное, монахини зимой ходят!

- А где же моё платье? - посмотрела я на хозяйку домика снова.

- За печкой, где же ещё ему быть?! - и махнула рукой в ту сторону, где печь не доходила стена, оставляя между небольшой проход.

Я молча нырнула туда и обнаружила что-то типо гардеробной. Тут стояли небольшие стеллажики, по типу "этажерка", на которых лежало стопочками бельё: постельное, платья, нижнее, кропотливо вышитые занавесочки, льняные полотенца. Пара платьев тёмных тонов - очевидно мамино. И целая этажерка разноцветных платьев - стало быть моих.