Прогулка за газировкой

Глава I

Сколько стоит человеческая жизнь? К сожалению, на этот вопрос имеется вполне четкий и лаконичный ответ. Страховой агент в бюро на пересечении улиц Грано и Геогра озвучит вам сумму в две тысячи триста франков ежемесячно; на черном рынке дельцы, промышляющие грязными скверными делами, с легкостью рассчитают стоимость практически каждого вашего органа, получится цифра, немногим превышающая один миллион франков; шестнадцать тысяч восемьсот тридцать один франк пятьдесят сантимов – в такую сумму государство оценило жизнь каждого француза, погибшего на войне, эти деньги выплачиваются родственникам, кто уцелел и смог пройти все круги бюрократического ада. Рассмотрением подобных запросов занимается городской суд, где наряду с процессами по другим ветвям права работники уже в течение нескольких лет разбирают бесконечные списки погибших и пропавших без вести – волокита ужасная.

Непривычно пасмурным весенним утром в здание суда заходит пожилая дама. Ее берет, крохотных размеров, кокетливо съехал на бок, открывая седые пряди волос, аккуратно зачесанные в пучок. Невысокие каблуки мягких туфель гулко стучат по гладким мраморным плитам приемного холла. Небольшими, но уверенными шагами женщина подходит к стойке, расположенной в центре просторного зала. Строгий внешний вид не выдает целей ее визита.

- Добрый день, я по записи на девять тридцать.

Высокий молодой человек резко подскакивает при приближении посетителя, принимает документ из маленьких рук, одетых в перчатки из великолепной кожи, секунд двадцать его изучает.

- Здравствуйте, вам необходимо пройти к секретарю, она подготовит заявление. Пойдемте, я вас провожу.

- Будьте так любезны.

Скромная улыбка скользнула по доброму лицу. Юноша поторопился выскочить из-за стойки и жестом пригласил даму за собой. Широко шагая, он помчался вглубь коридора, совсем не замечая, что спутница не поспевает за ним. Своим рвением услужить этот молодой сотрудник местного дворца правосудия демонстрировал явные признаки трепетного отношения к своей работе, что, впрочем, не удивительно. Найти стабильную работу с хорошей зарплатой — это большая редкость в нынешнее время.

- Молодой человек, подождите, пожалуйста!

Сильный волевой голос заполнил все помещение, вернувшись эхом от высокого куполообразного свода потрясающей красоты потолка. Парень резко повернул назад, к чему его длинные ноги были явно не готовы, они продолжали нести тело вперед, в результате чего он чуть не полетел на пол.

- Осторожнее, вы так убьетесь! А нам это совершенно не нужно, хватит хоронить молодых ребят.

Юноша выпрямился и сконфуженно взглянул в лицо нагнавшей его посетительницы. Когда она говорила про похороны, на нем не дрогнул ни один мускул, это красноречиво характеризует почти всех, кто прошел войну.

- Прошу прощения, мадам, пройдемте, пожалуйста.

В этот раз парень услужливо пропустил даму вперед. Светлый коридор уходит направо, где заканчивается широким фойе, отсюда множество дверей из темного дерева ведут в многочисленные залы заседаний. В них решаются судьбы всех страждущих. Стены этого аккуратного помещения увешаны старинными бра, излучающими теплый желтый свет, что в сочетании с добротными довоенными стульями, сиденья и спинки которых затянуты в зеленую парчу, дарило посетителям атмосферу торжества и уюта. Весьма необычно для городского суда, где проливается столько слез, ломается столько судеб. Молодой человек старается не подавать виду, что торопится, если начальник увидит, что в приемной никого нет, то ему уж точно не выпишут за это премию. Не выдержав медленного темпа посетительницы, он снова вырывается вперед, но теперь учтиво поглядывает, чтобы дама не отставала. Наконец они останавливается возле кабинета, на табличке сияет цифра 1.

- Пожалуйста, присаживайтесь. В девять тридцать вас примут.

- Благодарю, вы очень любезны.

Воспользовавшись помощью юноши, женщина плавно опускается на стул. Закончив обязанности провожатого, молодой человек незамедлительно покидает зал, оставив даму среди других посетителей, мирно ожидающих своей очереди.

- Доброе утро, вы тоже к секретарю, оформлять похоронку?

Немного шокированная соседка явно не ожидала столь прямого вопроса, в ее глазах блеснул испуг. Пожилая дама без стеснения продолжала смотреть прямо в лицо молодой собеседнице.

- К счастью, нет, мне пока еще никого хоронить не довелось.

- Милочка моя, вам так повезло, но всему свое время. Позвольте тогда узнать, что же такая очаровательная девушка делает ранним утром в столь гнусном месте?

В мягком бархатном голосе пожилой дамы любой мог услышать нотки презрения не только к конкретному зданию, но и всей судебной системе в целом. Однако девушка не придала этим словам никакого значения. После очередного вопроса она встрепенулась, оживилась и стала с явным удовольствием рассказывать о цели своего пребывания в здании суда.

- Меня пригласили участвовать в жюри присяжных, через час начнется судебный процесс пекаря с Сен-Барнабе против какого-то старика, его обвиняют в разбойном нападении на пекарню первого.

- Простите мне мое любопытство, но разве вы не считаете все эти процессы абсолютным фарсом?

Девушка немного смутилась, но быстро вернулась к своему рассказу.

- Возможно, вы правы, и наша судебная система несовершенна. Но только не сегодня, сегодня на процессе будет участвовать Леон Руэ. Уж он-то точно сможет распознать, кто из этих двоих лжец. Правосудие однозначно восторжествует.

Глава II

Утром следующего дня в просторном и светлом зале ресторана при отеле Дье-де-Марсель за столиком, забронированном на двоих, мадам Буллер ожидает своего будущего компаньона. Возле ее ног стоит черная сумка из мягкой кожи, половину пространства круглого столика занимают стопки документов, совсем как вчера в кабинете секретаря, правда в них больше порядка. Помешивая крохотной ложечкой кофе в хрупкой жемчужно-белой чашке, пожилая дама задумчиво смотрит сквозь великолепное панорамное окно, за портовой набережной виднеется лазурная вода Лионского залива. Пенящиеся волны, как дети, играют друг с другом, догоняют, врезаются и разбегаются в разные стороны. Легкий ветер запутался в раскидистых ветвях пальм. Мысли прерываются голосом высокого стройного официанта, безупречно одетого в черный костюм.

- Мадам Буллер, ваш заказ будет готов через пять минут, подавать сразу?

- Да, Пьер, подавайте сразу. В моем возрасте ждать слишком долго чревато тем, что можешь не дождаться.

Молодой человек не отреагировал на иронию дамы, поклонился и удалился. Дверь в ресторан приоткрылась, бодрой легкой походкой внутрь заходит Леон Руэ, светло-синий костюм тройка идеально скроен по его фигуре, улыбка появляется на лице, при встрече глазами с пожилой дамой. Мадам Буллер, как только увидела мужчину, чуть привстала с места и машет рукой. Со стороны невозможно определить, кем эти двое являются друг другу и по какой причине встречаются в роскошных апартаментах практически пустого ресторана. По пути от входа Леон замечает только молодую пару, беззаботно воркующую у стойки бара и взрослого мужчину с седой бородой. Он удобно раскинулся в кресле в углу и читает свежий выпуск Ля Прованс, не обращая внимания на посетителей и персонал.

- Доброе утро, госпожа Буллер.

Мужчина тянет даме руку.

- Мсье Руэ, я так рада вас видеть снова. Я очень признательна вам, что вы все же согласились взяться за мою проблему.

- Да бросьте, вы же знали, что я возьмусь за столь интересное дело?

- Честно говоря - нет, но я очень на это надеялась. С вашего позволения, я уже сделала себе заказ, но не знаю ваших предпочтений, вы будете кофе, может, что-то перекусите?

- Я бы выпил чаю, с молоком, если можно.

Женщина кивает в ответ, на ее лице смущенная улыбка. Видимо чары элегантного мужчины действуют на эту серьезную опытную даму. Жестом она подзывает услужливого официанта, тот, приняв новый заказ, моментально скрывается за дверью для персонала. Не проходит и минуты, перед Леоном стоит элегантной формы чайничек, из которого тонкой струйкой поднимается пар.

- Мсье Руэ, я полагаю, вы достаточно хорошо знаете мою историю, но есть мелочи и нюансы, которые известны совсем немногому кругу лиц, я постаралась все свести и оформить в доступной форме.

Женщина положила мягкую руку на стопку бумаг. Многочисленные обращения в государственные органы задокументированы, все в хронологическом порядке. Далее следуют бумаги, полученные после обращений к частным детективам – ни один из них не смог решить проблему, но найденная информация является весьма ценной. Венец этого архива – документы из базы предприятий супруга, все – что удалось скрыть во время войны от немцев, а после войны – от правительства Франции. Каждый листок, каждая тетрадь, квитанция, приказ – все это бережно мадам Буллер сохранила для того, кто, по ее мнению, сумеет развязать клубок из хитросплетенных событий, приведших к позорной кончине мужа. С выражением надежды она смотрит в глаза Леону, улыбка исчезла с ее лица. Мужчина спокойно смотрит на собеседницу, он понимает, насколько для нее важен этот вопрос. На его лице не дрогнула ни единая мышца, кажется, что ему совсем безразлично, но это не так. Невероятно мягким голосом он разряжает обстановку.

- Мадам Буллер, давайте выпьем чаю, он успокаивает. А молоко позволяет лучше усвоиться полезным антиоксидантам.

Женщина невольно подчиняется, в мгновение перед ней оказывается чашка ароматного напитка. Делая небольшие глотки, тепло проникает внутрь, снимая тревогу, Леон переводит взгляд с собеседницы на картину за окном – она чудесна. Внезапно, наш герой откладывает чашку и серьезно смотрит прямо в глаза пожилой дамы.

- Как далеко вы готовы зайти, чтобы добраться до истины? Даже если она будет для вас неприятна?

Ни секунды не сомневаясь, получает ответ.

- На столько далеко, на сколько это будет необходимо.

В приватный разговор снова вмешивается Пьер, он ставит большую тарелку со сливочным супом, раскладывает приборы. Собеседники в этот момент тактично молчат. Леон снова отпивает чай.

- Я рад это слышать.

- Тут деньги, на первое время. Вам придется много ездить.

Женщина толкает ногой кожаную сумку. Леон украдкой заглядывает под стол. На его лице удивление, но, скорее наигранное, нежели настоящее.

- Даже не знаю, не стоило так утруждать себя.

- Мсье Руэ, я старуха. Мне многого для жизни не надо.

Мадам Буллер явно слукавила. Ее богатый супруг приучил женщину к роскошной жизни, от которой сложно отказаться даже с годами.

- Накладные расходы в любом случае будут и, как я уже говорила, я не верю в альтруизм.

- А во что вы верите?

- В практический подход и в то, что у всего есть цена.

Глава III

Огромный черный паровоз с гигантскими стальными колесами изрыгает клубы густого черного дыма, посвистывает, белые буквы «CDF» светятся на двери кабины машиниста, видно, что краска свежая. На перроне неожиданно людно, стюарды снуют с телегами, пассажиры самых разных возрастов медленно заполняют вагоны железнодорожного состава. Такси лихо подъезжает на стоянку, отсюда идти метров пятьдесят, не больше. К машине мигом подбегает стюард, услужливо открывает дверь. Леон благодарит водителя за скорость и прощается, оставляя щедрые чаевые. Стюард, наконец дождавшийся появления пассажира, тянется к чемодану, но получает отпор.

- Нет, достаньте пожалуйста кофр из багажника, с чемоданом я сам справлюсь, он не тяжелый, спасибо.

Молодой парень, лет пятнадцати, а то и меньше, ловко достает из широкого пространства большую кожаную сумку. Кажется, что она размером с него самого, но вещей внутри не так много, потому кофр легко размещается на тележке.

- Мсье, какой у вас вагон?

- Секунду!

Леон достает из внутреннего кармана пиджака сложенный пополам документ.

— Вот, взгляните пожалуйста, я не очень разбираюсь.

- О, вагон первого класса, вам несказанно повезло! Пройдемте, мсье, я знаю, где он.

Уворачиваясь от бегающих пассажиров и зевак, Леон в сопровождении ловкого стюарда продвигается вдоль перрона к началу состава. Воздух наполнен запахом дыма и тревожной радостью, так всегда бывает на вокзалах перед далеким путешествием. В отличие от города, здесь очень светло, легко угадываются все наименования, цифры, лица людей. Состав из тринадцати вагонов следует из Марселя в Париж с остановками во всех крупных городах, что располагаются по пути.

- Сюда пожалуйста, мсье, за мной, не отставайте.

Парень держит быстрый темп, от скорости зависит его заработок. Мужчине приходится перейти на трусцу, чтобы не потерять стюарда из виду. Наконец, они на месте. Усатый проводник добродушно приветствует пассажира.

- Доброй ночи, мсье. Позвольте я взгляну на ваши документы?

- Доброй ночи, конечно.

Леон подает усачу билет и паспорт, тот внимательно вчитывается, сравнивает, а потом с прищуром смотрит собеседнику в лицо.

- Мсье Руэ, извините мне мое любопытство, вы случайно не работали в трибунале в Париже в сорок третьем году?

Леон насторожился, его лицо стало серьезным. Со стороны подобный вопрос мог показаться нетактичным, но наш герой не обратил на это внимания. После секундного пристального взгляда в глаза работника железнодорожной службы, он вернул мягкие черты своего облика.

- Нет, вы, наверное, ошиблись.

- Ну-с, прошу прощения, обознался. Добро пожаловать на наш экспресс, проходите в салон и займите место, согласно вашему билету.

Поблагодарив проводника, Леон дал указание парню – стюарду занести кофр в салон. Через минуту, тот вышел на перрон довольный, отличные чаевые позволят ему на сегодня закончить и пойти домой отдыхать. Богатое убранство купе поражает воображение. Невероятно, как это удалось сохранить за годы войны. Были случаи, когда немцы вывозили железнодорожный транспорт с территории оккупированной Франции. Один известный вагон даже был доставлен прямиком в Берлин.

Салон пустой, немногие пассажиры могут позволить себе проезд в подобных условиях, ибо сумма в полторы тысячи франков у многих жителей страны являлась месячным жалованием. Леон приземлился на роскошном мягком диване, податливо изогнувшемся под его весом. Мужчина за свою жизнь успел повидать многое, но в подобных апартаментах оказался впервые. Мадам Буллер постаралась, ей действительно удалось удивить мсье Руэ. Дерево драгоценных пород обрамляло все стены, покрывало пол и потолок, половина одноместного купе была отведена под багаж – тут красовался массивный резной шкаф из черного эбенового дерева. Одни створки этого великана весят килограмм по пятьдесят! Во второй половине удобно расположились диван, откуда Леон осматривал свои временные владения, и широкая, вероятно потрясающей мягкости, кровать с балдахином. Все из ценных африканских пород. Витиеватые рисунки на жаккарде придают облику благородства. Увесистые хрустальные канделябры наполняют купе теплым неярким светом. Венцом убранства являются картины на стенах, вышедшие из-под пера именитых художников несколько столетий назад. Леон не взялся проверять их подлинность, в купе он чувствует себя не удобно, словно экспонат на выставке.

Снаружи за окном – суета. Нескончаемые потоки людей, чемоданов и саквояжей. Наш герой невольно вспоминает картину из прошлого, как несколько лет назад он провожал состав с солдатами, отправляющимся на фронт. Сердце защемило, ему стало тесно в этой роскошной палате, появилось непреодолимое желание выбежать наружу, или, хотя бы, сменить купе на что-то попроще. Прихватив с собой чемодан, Леон выскочил в безлюдный проход. Быстрыми шагами он направился к выходу, где прохлаждался без дела усатый проводник. Но в этот момент паровоз издал истошный свист, а затем громкий гудок. Из тамбура послышались крики, сквозь стеклянную дверь Леон увидел усача, тот закрывал входные двери. Пол под ногами дернулся, перрон за окном поплыл, оставляя позади бесконечные фонарные столбы.

- А, мсье Руэ! Что-то забыли? Поезд отправляется.

- Нет, не забыл, просто подумал, что успею глотнуть воздуха.

- Ну, теперь, к сожалению, сможете подышать только в Витроле, правда там поезд задержится всего на две минуты. Длительная стоянка будет в Авиньоне, но, насколько я помню — это как раз пункт вашего прибытия, не так ли?