Происхождение

Глава 1. Прибытие

Космос за пределами обзорных экранов переливался бесконечным мраком, изредка пересекаемым вспышками дальних звёзд. Научно-исследовательский корабль Анахита стремительно приближался к своей цели — четвёртой планете системы, давно известной экипажу как объект завершённого терраформирования.

На капитанском мостике царила сосредоточенная тишина. Мониторы заполнялись потоками данных, фиксируя параметры атмосферы, гравитации и магнитного поля. Экипаж внимательно следил за приближающимся Марсом.

— Орбита стабильна, начинаем выравнивание, — чётко доложил первый пилот, не отрывая глаз от панели управления.

Инкиор, капитан Анахиты, стоял у главного пульта, наблюдая за голографической проекцией планеты. Его спокойствие, казалось, передавалось всей команде, хотя в глубине души он прекрасно понимал: экспериментальный характер корабля мог обернуться неожиданностями.

Энарис, находящийся на мостике как руководитель медицинской службы, держался в стороне. Он не был частью основной группы пилотов или инженеров, но обязан был присутствовать при манёврах, чтобы быть готовым в случае экстренных ситуаций.

— Входим в пределы гравитационного поля четвёртой планеты, — отчитался навигатор.

Мгновение спустя тишину разорвал протяжный вой тревожной сирены. Красные индикаторы заполонили мониторы, заставив всех вздрогнуть.

— Что происходит? — резко спросил Инкиор, повернувшись к панели диагностики.

К главному терминалу метнулся Ранол, главный инженер корабля. Его руки замелькали над интерфейсом.

— Сбой в центральной системе стабилизации, — проговорил он, не отрываясь от экрана. — Давление в реакторе превышает норму.

— Переведите системы в аварийный режим! — приказал Инкиор, а затем обратился к Ранолу: — Насколько серьёзно?

— Реактор выдержит, но квантовый двигатель уже повреждён, — мрачно ответил Ранол. — Автоматическое выравнивание не работает.

Энарис почувствовал, как холодный пот стекает по его виску. Он сделал шаг ближе, чтобы лучше расслышать разговор.

— Что с двигателем? Можно ли его восстановить? — голос Инкиора был всё таким же спокойным, но глаза выдавали тревогу.

Ранол вздохнул, останавливаясь перед капитаном:

— У нас нет инструментов для ремонта на борту. Эта система требует заводской диагностики. А связь с Альфа-Центаврой... — он бросил взгляд на мерцающий экран с параметрами коммуникационных модулей. — Она тоже вышла из строя. Мы не можем передать сигнал домой.

Инкиор, нахмурившись, перевёл взгляд на голографическую модель Марса.

— Каковы варианты?

— Стабилизируемся на орбите четвёртой планеты, — ответил Ранол. — Двигатель выключен, корабль сможет продержаться в гравитационном поле достаточно долго. Но без внешних ресурсов мы здесь застрянем.

— Это значит, что мы пока отрезаны от дома? — вмешался Энарис, задавая вопрос, который, как он знал, тревожил всех.

— Именно так, — коротко ответил Ранол. — Мы за пределами помощи, пока сами не восстановим хотя бы связь.

На мгновение воцарилась тишина. Все взгляды обратились к Инкиору.

— Ладно, — наконец сказал капитан, его голос прозвучал твёрдо. — Стабилизируемся на орбите. Мы займёмся развёртыванием базы и починкой систем связи. Только после этого будем принимать дальнейшие решения.

Экипаж на мостике дружно кивнул, возвращаясь к работе.

Энарис остался стоять в стороне, не в силах избавиться от гнетущего ощущения. Он смотрел на проекцию Марса, который с каждой секундой становился всё ближе. Он должен стать новым домом — возможно, навсегда.

…

Мягкое дрожание корабля прекратилось — Анахита вышла на стабильную орбиту вокруг четвёртой планеты. В небольшом по размеру зале собраний, присутствовали руководители всех служб корабля. Узкие панели света создавали мягкий контраст с чёрным металлом стен. Воздух был напряжённым, каждое движение казалось лишним, каждый взгляд — испытующим.

Энарис сидел в дальнем углу, скрести в руки на груди. Он наблюдал за тем, как Ранол и Инкиор вошли в зал и заняли места у голографического пульта в центре. На проекции виднелась текущая схема корабля, красные участки отчётливо показывали зоны повреждений.

— Давайте начнём, — сказал Инкиор, осматривая присутствующих. Его голос был тихим, но в нём звучала уверенность, которая удерживала общую панику на грани допустимого. — Ранол, что у нас по состоянию корабля?

Главный инженер слегка наклонился вперёд, активируя несколько проекций.

— Квантовый двигатель повреждён критически, — начал он. — Внешняя обшивка не пострадала, но внутренние узлы... Они полностью вышли из строя. Проблема в том, что это не просто поломка компонентов. Основные модули требуют замены, а у нас таких запасных нет.

По залу пробежал тревожный шёпот. Кто-то нервно выдохнул, кто-то сжал кулаки, пытаясь сохранить спокойствие.

— А системы связи? — спросил Инкиор, сдержанно постукивая пальцами по краю пульта.

— Их повреждения не так серьёзны, — ответил Ранол. — Это вызвано перенапряжением при сбое двигателя. При наличии времени и усилий команды мы сможем восстановить связь в течение нескольких недель.

— Итак, связь восстановить можно, а двигатель — нет? — уточнил Инкиор.

Ранол кивнул:

— Совершенно, верно. Вернуться домой на Анахите мы не сможем.

Слова Ранола ударили, как гром среди ясного неба. Энарис почувствовал, как что-то сдавило его грудь. Он взглянул на соседа, молодой пилот казался готовым разрыдаться.

— Ранол, а если... если мы сможем собрать необходимые материалы? — раздался чей-то голос из толпы.

— Материалы? — Ранол обернулся в сторону говорившего, насмешливо приподняв бровь. — Квантовые процессоры, нейроэлементы, сверхпроводники? У нас даже завода нет. Это не то, что можно добыть в лесу.

Глава 2. Ожидание

Спустя три недели после прибытия Анахиты в солнечную систему, Энарис сидел в своей новой комнате в медицинском блоке марсианской колонии. Его окружали медицинские приборы, шкафы с лекарствами, аккуратно расставленные контейнеры с биоматериалами — вся его жизнь словно сжалась в этот ограниченный, стерильный мир. Теперь ему предстояло не просто жить вдали от дома, но и, в буквальном смысле, прямо на работе. Сколько? На этот вопрос пока не было ответа ни у кого.

За окном раскинулся марсианский пейзаж, идеально сконструированный для комфорта их миссии. Медблок стоял посреди лесной поляны, окружённой исполинскими деревьями, их кроны напоминали развевающиеся под ветром паруса. Вдали мерцало озеро с водой кристальной чистоты — настолько прозрачной, что, казалось, можно увидеть каждый камень на его дне. Может, в этом озере есть рыба? Надо будет проверить. Энарис слышал, что когда-то рыбалка была популярным развлечением. Почему бы не попробовать?

Все вокруг казалось слишком совершенным, почти искусственным в своей красоте. Лес, озеро, мягкий ветерок, проникающий через приоткрытую форточку, — всё это было создано специально для них, колонизаторов. Каждый элемент этого мира был результатом веков труда лучших умов их цивилизации. Сотни лет исследований, бесконечные расчёты, столетия терраформирования, идеальные экзопланеты, подобранные с кропотливой тщательностью, миссия по заносу первых организмов, кропотливое наблюдение за их развитием. Всё выполнено безупречно, шаг за шагом, до самого их прибытия.

И теперь на Марсе было всё. Даже то, чего уже не встретишь дома. Эти леса, напоённые пением птиц, это озеро, прозрачное и спокойное, словно зеркало. Дома, на Касарионе, такие вещи давно уступили место совершенному урбанизму, где природа стала не воспоминанием, а концепцией, воссозданной по чертежам. Здесь же природа была живая, настоящая. И всё же... Для него она оставалась искусственной в своей основе.

Энарис закрыл глаза. Это место, со всеми его совершенствами, оставалось всего лишь великолепной декорацией. Оно казалось ему пустым, без корней, без памяти. Дом был где-то там, далеко, за миллиардами километров и годами пути. А здесь, в этой рукотворной идиллии, он всё ещё чувствовал себя чужим.

Дом…

Скучал ли Энарис по дому? Он сам не мог ответить на этот вопрос. Его мысли вновь и вновь возвращались к Касариону, как будто, облетев всю галактику, находили пристанище только там, у его родной звезды.

Три обитаемые планеты вращались в её системе, но Касарион всегда был для него чем-то особенным. Там он родился, вырос, выучился и нашёл своё место в столичном институте. Конечно, он нередко бывал на других двух планетах системы — то в рамках научных обменов, то для отдыха, — но ни одна из них не могла затмить Касарион. Этот мир был для него не просто местом проживания, а чем-то большим. Домом.

На Касарионе высокие технологии давно перестали быть мечтой. Всё, о чём когда-то могли только фантазировать, стало реальностью. Автоматизация и искусственный интеллект, совершенные города, созданные для абсолютного удобства их жителей. Это был мир, в котором всё было возможно, но Энарис знал, что в сердце этой техногенной утопии таилась пустота, которую ни одна машина не могла заполнить.

Ждал ли его там кто-нибудь? Конечно, мама. Для неё он всегда оставался любимым сыном, даже если её жизнь не вращалась вокруг него. Она была успешным учёным, человеком, всегда занятым своей карьерой, и её работа часто отнимала всё время и внимание, даже в те годы, когда Энарис был ребёнком. Он помнил, как сидел в её кабинете, окружённый приборами и голографическими проекциями, молча надеясь, что она наконец заметит его.

Отец? Он покинул их семью, когда Энарис ещё не окончил школьное обучение, и нашёл себе новую жизнь, новую жену, новых детей. Он поддерживал сына материально, оплачивал образование и старался не показывать свою отстранённость. Но Энарис не мог не замечать, что настоящий отец был не для него, а для Фениса, младшего брата от нового брака. Фенис был его гордостью, его любимцем.

Кого ещё ему ждать? И кто ждал его? Никого. Он вдруг ощутил себя обнажённым перед этой мыслью. На Касарионе он оставил всё, что когда-либо знал, но и там осталась лишь оболочка.

Фенис…

Как этот пронырливый жук умудрился попасть в команду экспедиции? Энарис снова задавался этим вопросом. Попадание в экипаж самого Энариса было, если вдуматься, почти случайностью. Да, он проработал годы в институте, приложил руку к разработке миссии, знал каждый её нюанс и цель, но его роль изначально не предполагала дальних путешествий. Он должен был оставаться дома, в центре, где его навыки были нужнее всего.

Когда Ниртакс заболел и оказался исключён из команды, предложение заменить его стало для Энариса неожиданностью, граничащей с шоком. Он мечтал об этом, конечно, но никогда не смел даже заикнуться. Быть частью такого грандиозного проекта, видеть своими глазами результат работы целых поколений учёных — это казалось несбыточным. Однако когда возможность возникла, он согласился мгновенно, не раздумывая ни минуты.

Эта миссия была не просто его мечтой. Она стала подтверждением его достижений. Быть среди выдающихся умов своего времени, работать плечом к плечу с лучшими в своих областях — разве могло быть большее признание? Он был горд, он был взволнован, и где-то в глубине души он ощущал, что наконец обрел то, чего искал всю жизнь.

Но Фенис... Чем он мог быть полезен вдали от дома, в колонии, за миллиарды километров от их звезды? Энарис так и не нашёл ответа. В конце концов, "эффективный менеджер" был крайне размытым понятием. Может, кто-то в Совете решил, что миссии нужен административный гений? А может, просто отец продвинул брата на тёплое место благодаря связям.

Энарис, впрочем, не особо возражал. Раз уж в экипаже нашлось место для Хурсы. Гениальный врач-генетик, жена того самого Фениса. Отпустил бы муженёк её одну? Конечно, нет. Было ли это из ревности? Или он просто не хотел терять своего удобного положения? В любом случае, Хурса заслуживала быть здесь по праву.

Глава 3. Собрание

Дни с момента прибытия Анахиты расплывались в суете. Основная часть лагеря была развернута: жилые блоки, командный пункт, часть лабораторий, и, конечно, госпиталь, за который отвечал Энарис, уже функционировали. На борту корабля оставалась лишь дежурная команда из двенадцати человек. Остальные обитатели экспедиции уже освоились на поверхности Марса, привыкая к новому распорядку.

Будничная деятельность немного притупила общую тревожность, связанную с неопределённостью их будущего. Ведь даже при идеальном стечении обстоятельств возвращение домой не предполагалось сразу — в планах было несколько лет напряжённой и, несомненно, захватывающей работы.

Но сегодняшний день выбивался из рутины. Намеченное общее собрание руководителей миссии с сеансом прямой связи с Институтом висело над всеми, как грозовая туча. Инкиор, казалось, знал, о чём пойдёт речь, но упрямо уклонялся от вопросов Энариса, оставляя его теряться в догадках. По всему лагерю и кораблю витали слухи: одни надеялись на скорейший ремонт, другие шептались о несанкционированной высадке на Землю, третьи — о том, что им придётся обживать Марс навсегда.

Энарис, впрочем, не питал иллюзий. Совет едва ли одобрит вторжение на Землю. Да и зачем? В его мыслях всё чаще укреплялась идея, что на данном этапе это не просто неразумно, но и совершенно не требуется. У них ещё оставалось время для поиска других решений.

Однако за видимым спокойствием скрывалась тонкая тревога. Ночь не принесла Энарису покоя: мучительные размышления о будущем, обрывки воспоминаний и неясные предчувствия не отпускали его до самого утра. Он чувствовал, как тягучая неопределённость сдавливает его, как невидимая петля.

Два пути, — повторял он про себя. — Один вызовет недовольство Совета, другой — разлад среди экипажа. Что бы ни выбрали, это будет лишь компромисс, а не выход.

Энарис подошёл к столу, взял планшет, на секунду задержался, чтобы вдохнуть поглубже, и направился к командному корпусу. Новый зал собраний, выполненный с учётом всех современных технологий, уже заполнялся людьми. Руководители подразделений тихо переговаривались, пытаясь предугадать, что прозвучит сегодня.

Когда Энарис вошёл, в зале на мгновение стало тише. Он быстро занял своё место, и его взгляд упал на Инкиора, стоящего в центре помещения. Как всегда, его наставник выглядел спокойно и уверенно, словно сама тяжесть происходящего обходила его стороной.

Когда собрание началось, Инкиор сделал шаг вперёд. Взгляд его обвёл собравшихся, и в наступившей тишине зазвучал его голос.

— Друзья, коллеги, — начал Инкиор, чуть склонив голову в приветствии. — Благодарю вас за то, что собрались. Я знаю, что этот день вы ждали с нетерпением, и, возможно, с беспокойством.

Он сделал паузу, позволяя тишине подчеркнуть значимость момента.

— Сегодня мы узнаем, какое решение принял Совет. Однако прежде чем это случится, я хочу напомнить вам: каким бы ни был итог, он лишь определит новые задачи, но не изменит главного. Мы здесь, чтобы работать, на нас возложена задача, являющаяся не только нашей обязанностью, но и нашей привилегией.

Его взгляд мягко скользнул по залу, останавливаясь на лицах присутствующих.

— Прежде всего, я хочу выразить свою искреннюю благодарность всем вам. Благодаря вашему труду за столь короткое время нам удалось развернуть базу, восстановить связи с Институтом и обеспечить рабочие условия, которые теперь служат не только нашим нуждам, но и примером для всех будущих миссий.

Его голос стал твёрже, но сохранял тепло:

— Я прошу каждого из вас — и особенно руководителей подразделений — помнить, что спокойствие и уверенность в своих силах сейчас важны как никогда. Экипаж смотрит на нас. Ваши подчинённые ждут от вас примера, и я уверен, что вы его подадите.

Инкиор сложил руки за спиной, слегка выпрямился.

— Сегодняшний день — это не конец пути, а всего лишь его новая глава. Мы столкнулись с трудностями, которых никто не мог предугадать, но это испытание делает нас сильнее. Давайте помнить об этом, как бы ни разворачивались события.

Он перевёл взгляд на технического специалиста у терминала связи и добавил, чуть улыбнувшись:

— А теперь, друзья, давайте узнаем, что приготовило нам будущее.

Над столом в зале собраний вспыхнула голограмма. Образ мужчины среднего возраста с чёткими чертами лица и строгим взглядом, одетого в официальную форму Института, занял центральное место. Это был директор Института, Аркелиус, человек, который лично курировал проект «Бешанит» с самого начала. Его авторитет был непререкаем, а голос, хоть и звучал через тысячи километров, мгновенно привлекал внимание.

— Приветствую вас, дорогие коллеги, — начал он с легкой, но сдержанной улыбкой. — В первую очередь хочу поздравить вас с успешным началом миссии. Мы получили подробные отчёты о первых этапах развёртывания колонии, и я рад сообщить, что Совет крайне доволен вашими результатами. Ваша работа заслуживает высокой оценки.

Он сделал паузу, оглядев всех присутствующих, словно ощущая их напряжённое ожидание, и продолжил:

— Развёртывание инфраструктуры идёт по графику, связь восстановлена, а лаборатории уже готовы к исследовательской деятельности. Это выдающийся старт, и вы доказали, что наш выбор в пользу вашего экипажа был абсолютно верным.

Энарис краем глаза заметил, как Ранол нетерпеливо заёрзал на месте, его лицо выражало готовность к спору.

— Позвольте, миссия — это прекрасно, но что Совет решил насчёт ремонта? — не выдержал Ранол, резко перебивая Аркелиуса.

На мгновение директор нахмурился, но быстро вернул себе спокойное выражение лица.

— Я понимаю вашу обеспокоенность, — начал он, чуть повысив голос, чтобы перекрыть ропот, пробежавший по залу. — Однако Совет считает, что на данный момент восстановление корабля не является приоритетной задачей.

Его слова заставили напряжение в зале вырасти. Некоторые переглянулись, но никто не осмелился заговорить.

Глава 4. Проишествие

Утро началось спокойно позволяя Энарису сосредоточиться на исследовательской работе. Его кабинет был залит мягким искусственным светом, а в воздухе витал едва уловимый аромат его любимого чая. В этот момент тихий сигнал со смарт-терминала резко оборвал спокойствие. На экране всплыло экстренное уведомление: "Травма на строительной площадке. Состояние пациента критическое. Требуется вмешательство врача."

Энарис нахмурился и мгновенно выдвинулся в медблок. ЧП были редкостью — за безопасностью строго следили, а совершенная система диагностики, профилактики и контроля здоровья на основе ИИ позволяла вовремя замечать большинство проблем со здоровьем поселенцев. Но, судя по сообщению, происшествие было внештатным.

Медблок встретил его привычным стерильным порядком. Экран над диагностическим столом отображал жизненные показатели пациента: пульс нестабилен, уровень кислорода падает, внутреннее кровотечение. На столе лежал молодой инженер, лицо его было бледным, а дыхание поверхностным.

— Энарис, пациент получил травму груди в результате падения тяжелого металлического предмета, — сухо и четко произнес ИИ. — Угроза жизни из-за повреждения ребер и возможного пневмоторакса. Рекомендую срочную стабилизацию.

Энарис кивнул, на ходу активируя интерфейс управления. Его пальцы привычно пробежались по сенсорной панели, выбирая нужные инструменты.

— Как это произошло? — спросил он, поглядывая на ассистента, стоявшего рядом.

Ассистент, нервно теребя пальцами край рубашки, проговорил:

— Похоже, кто-то из рабочих ненадежно зафиксировал конструкцию. Пациент оказался не в том месте, не в то время...

Энарис коротко кивнул, не отрываясь от работы. Он уже вывел остатки воздуха из грудной клетки пациента, используя автоматический манипулятор, и переходил к устранению внутреннего кровотечения. Его движения были быстрыми, точными, но мысли ускользали к организационным выводам: кто допустил такой просчет?

Через несколько минут показатели пациента начали стабилизироваться. Экран подтвердил успех: кровообращение и дыхание восстановились. Энарис вытер со лба выступившую испарину и, взглянув на ассистента, строго сказал:

— Подготовь отчет. И свяжись с Хурсой. Мне нужен полный анализ произошедшего и рекомендации по ужесточению контроля.

Когда пациент был переведен в стационарный модуль, Энарис задержался на несколько минут, чтобы проверить все рекомендации по лечению. Через прозрачные панели окон он посмотрел в сторону строительной площадки. Этот инцидент — еще одно напоминание, что даже самые продвинутые технологии не гарантируют абсолютной безопасности.

…

В медицинском блоке стояла напряжённая тишина, легким шорохом вентиляторов охлаждения. Энарис заканчивал вводить данные отчета в планшет, когда дверь открылась, и в помещение вошла Хурса, за ней — Фенис. Младший брат остановился у порога, бросив на Энариса мрачный взгляд, словно заранее готовясь к словесной перепалке.

— Энарис, ты хотел меня видеть? — спросила Хурса, подходя ближе. В её голосе звучала профессиональная сдержанность, но взгляд выдавал искреннюю обеспокоенность.

— Да, — Энарис, не отрываясь от планшета, кивнул на все еще открытую карту пациента голо-панели. — Я хотел обсудить с тобой его состояние.

Фенис, скрестив руки на груди, нахмурился.

— Этот человек работает на моём объекте. Я должен знать, что произошло, — заявил он. В его голосе звучала смесь упрямства и обиды.

— Если бы ты не пренебрегал своими обязанностями, отсиживаясь в своём кабинете, то, возможно, этого и не случилось, — сухо заметил Энарис, не глядя на брата.

Хурса поспешно встала между ними, словно опасаясь, что конфликт перерастёт в нечто большее.

— Энарис, давай не будем переходить на личности, — мягко сказала она. — Фенис, ты же здесь, чтобы помочь, верно?

— Конечно, помочь, — сдержанно ответил Фенис, стараясь игнорировать укол брата. — Сразу после уведомления я связался с бригадой. Мы проверяем оборудование.

Энарис наконец поднял взгляд, прищурившись.

— Проверяешь оборудование? Тебя не смущает, что кто-то из твоих людей чуть не погиб?

— Не смущает, потому что я доверяю своим людям, — спокойно, но твёрдо ответил Фенис. — Это ЧП — результат сбоя, а не халатности. Мы выясним, в чём причина.

Хурса нервно вздохнула, но попыталась сохранить дипломатичный тон:

— Возможно, это просто несчастный случай. Давайте не будем спорить. Главное — что с ним теперь всё будет в порядке, верно, Энарис?

— Будет, — кивнул тот. — Но мне придётся подержать его под наблюдением. И, Хурса, я хочу, чтобы ты лично проверила отчёты, связанные с этим участком.

— Проверю, — пообещала она. Её взгляд метался между двумя мужчинами, но затем остановился на Фенисе. — Давай обсудим это с рабочей бригадой. Возможно, они смогут прояснить детали.

Фенис нахмурился, но кивнул.

— Хорошо. Только если что-то пойдёт не так, — он снова посмотрел на Энариса, — я хочу, чтобы все было в отчетах. Никаких недомолвок.

Энарис едва заметно усмехнулся.

— Конечно. Надеюсь, ты настолько же внимателен к своим людям, насколько настойчив в своих просьбах.

Фенис уже собирался ответить, но Хурса коснулась его руки, останавливая.

— Не здесь и не сейчас, — прошептала она, и младший брат сдался, лишь раздражённо выдохнув.

— Увидимся позже, — бросил Фенис и вышел, оставив дверь слегка приоткрытой.

Когда его шаги затихли, Хурса с усталым видом прислонилась к краю стола и взглянула на Энариса.

— Знаешь, ты мог бы быть с ним чуть мягче, — сказала она тихо.

— Мягче? — Энарис поднял взгляд от планшета. — Хурса, он отвечает за строительные работы. Ему нужно быть внимательным. Ты сама видела, чем это чуть не закончилось.

— И всё же... — Она запнулась, подбирая слова. — Это ничего не изменит. Вы оба упрямы, оба слишком горды, чтобы сделать первый шаг. Но вы братья, Энарис. Хоть иногда ведите себя как семья.