Проклятие египетского жреца

Пролог

Стою я, значит, посреди знойной пустыни — настоящей, твою мать, пустыни! — сжимаю в руке недогрызенную шоколадку «Аленка» и думаю, что за фигня вообще произошла со мной?

Только же недавно я была в Питере, куда только-только пришло тепло после затяжной зимы, и вдруг на тебе: пустыня!

Как такое могло произойти? Да черт его знает! Магия? Вот уж нет!

В мире не существует дурацкой магии! Она лишь в книжках про попаданок, которые оказываются истинными для засранцев-драконов — этого добра я вдоволь начиталась на просторах самиздата в свободное от работы время. Неужели этим я навлекла на себя судьбу героинь прочитанных романов, и теперь тоже попала в другой мир, где как раз-таки и есть эта пресловутая магия?..

Нет, бред полнейший! Я же только что твердила, что магии не существует! Наверняка это чья-то шутка: либо коллег, либо моего дебила-бывшего. Усыпили меня, доставили в пустыню, бросили тут и откуда-то теперь следят за мной и ржут.

Тоже бред, на самом деле. Это сколько бабла в такое надо вбухать…

Неужели все же попаданство…

А, может, сон?

Ну коне-е-чно, сон! Как я сразу-то об этом не подумала! Сейчас как ущипну себя за руку, как проснусь и…

Ай, больно, черт возьми! Как так-то? Во сне же боли не чувствуешь. Или чувствуешь?

А солнце-то как печет, я прямо чувствую, как моя кожа без единой капельки солнцезащитного крема превращается в сухую земляную корку. Еще немного и пойдет трещинами. И жарко так, что футболка с джинсами насквозь пропитались потом. Мало похоже на сон, слишком уж реальные ощущения.

Оглядевшись, я сокрушенно вздохнула. Поблизости не было ничего, кроме песка. Где укрыться от палящего солнца, я понятия не имела.

Посмотрев себе под ноги, я пнула песок ногой. Золотистый, сухой и чертовски горячий. В голову пришла дурацкая идея. Постояв пару минут и ничего лучше не придумав, я сунула шоколадку в задний карман джинсов и стянула с себя футболку, оставшись в белом спортивном бра. Намотала футболку на правую руку, посмотрела, с какой стороны солнце, и принялась сооружать горку из песка.

Вскоре передо мной появилось небольшое возвышение, отбрасывающее тень, которая должна была немного укрыть меня от палящего солнца.

Постелив футболку на горячий песок, я села и выдохнула. Осторожно осмотрела свою оливковую кожу — полученный пару месяцев назад отпускной загар еще не сошел, — я не обнаружила покраснений. Унаследованная от мамы кожа отлично переносила жару и редко обгорала. Я даже могла загорать на пляже без солнцезащитного крема — кожа никогда не становилась красной.

— Завтра наверняка стану наполовину африканцем, — вздохнула я.

Загар мне нравился, но без перебора.

Внезапно вдалеке, из-за горизонта, показались высокие фигуры. Присмотревшись, я смогла различить людей на верблюдах. Караван торговцев, не иначе.

— Спасение, — прошептала я сухими губами.

Вскочив на ноги, я быстро натянула на себя футболку и, размахивая руками, закричала:

— Помогите! Я здесь!

Караван заметил меня, остановился, а затем двинулся аккурат в мою сторону.

— Слава богу, — выдохнула я, до этого особенно не отличаясь набожностью. Однако в такой ситуации я была готова возносить хвалу любым богам, даже всему египетскому пантеону.

Торговцы приближались. Я уже могла рассмотреть их без прищуривания, и что-то на торговцев они уже не походили.

Прошло еще немного времени, и я в ужасе поняла, что ко мне приближаются вовсе не торговцы, а самые настоящие разбойники. Рецидивистские рожи с перекошенными ртами, длинные черные бороды и сабли на поясах, — все было при них.

Бежать уже не то, что поздно, просто на просто некуда! Впереди — разбойники, сзади — пустыня.

Ну и что мне теперь делать?!

1

Если вы думаете, что сейчас последует рассказ о том, как я оказалась в пустыне, то вы ошибаетесь. Никаких «за несколько часов до» или «несколькими днями ранее» не будет. Потому что я вообще не помню, как тут оказалась. Раньше никогда не страдала потерей памяти — даже напиваясь, всегда сохраняла трезвый рассудок. Однако в этот раз что-то пошло не так...

Помню, как засиделась допоздна в музее и уснула, пуская слюни на распечатки с фотками скрижали из египетского храма, которую расшифровывала. А потом вдруг раз! — и уже здесь, в этой чёртовой пустыне.

Ну вот, собственно, и все. А дальше вы сами знаете: возведение вручную песчаной пирамиды, угроза загара как у негра из племени «Мумбо-Юмбо» и разбойники. Мда уж, такая себе судьба-судьбинушка.

Кстати о разбойниках…

Всего их было тринадцать — такое себе число, особенно если учесть, что все разбойники были похожи на чертей. В общем, настоящая чертова дюжина.

В момент, когда мне уже захотелось нырнуть в песок как это делали гигантские черви из «Дюны», один из чертей, в смысле разбойников, спешился и с улыбкой подошел ко мне.

— Здравствуй, избранная госпожа! Меня зовут Фарид. Я и мои люди не причиним тебе вреда. Лишь сопроводим до нужного места.

Говорил разбойник на коптском языке, который еще в семнадцатом веке был вытеснен арабским. Этот язык, как и многие другие языки Египта, я выучила еще в университете, поэтому вполне понимала разбойника и могла с ним объясняться.

— Что за нужное место? — поинтересовалась я, вытерев ладонью стекающий по лбу пот. Кому оно вообще нужно? Мне или вот им?

— Оазис, моя госпожа. Мы отвезем тебя туда.

Слова разбойника меня порадовали. Место, действительное, нужное, согласна.

— Великолепно! — Я показала Фариду поднятый вверх большой палец. Разбойник посмотрел на него скептически. — Куда мне садиться?

Оно, конечно, не столь правильно — доверять свою жизнь тринадцати странным личностям с бородами и саблями, но выбора у меня не было.

Фарид указал на своего верблюда. Даже галантно помог взобраться на эту пугающую на вид животинку, при этом ни слова не сказав, когда я нечаянно зарядила ему ногой по уху.

— Сорянушки, — произнесла я, усевшись на верблюда.

Потирая ушибленное ухо, Фарид ловко запрыгнул на свой транспорт. Крикнув что-то на непонятном языке, разбойник развернул свой транспорт. Остальные последовали за нами.

— А как зовут верблюда? — полюбопытствовала я. — Вася?

— Ахмет, — ответил Фарид уже без той радушной улыбки, которая сияла на его лице во время нашего знакомства. — Так звали человека, который увел мою женщину. Я убил его и отнял у него верблюда, которого назвал его именем.

— Больше вопросов не имею, — прокомментировала я, боясь даже спрашивать, что стало с женщиной. Надеюсь, он не скормил ее этому верблюду…

Некоторое время мы ехали молча. Спрятавшись от солнца за мощной спиной Фарида, я покачивалась на верблюде Ахмете и ждала появления оазиса.

В какой-то момент роящиеся в моей голове вопросы уже не могли в ней помещаться и потребовали срочного выхода.

— Вы сказали, что я избранная. Это как? — осторожно спросила я.

— Боги выбрали тебя для нашего хозяина, — ответил Фарид.

Вот так раз. Сюжет типичного романа про попаданку.

— А кто ваш хозяин? Не дракон случаем?

Если дракон, то я точно попала в книгу. Потрясающе! Так, а в пустынях разве живут драконы? Тут, скорее, ящерицы всякие. Хотя, собственно, драконы — это ведь те же ящерицы, только большие.

— Наш хозяин — жрец, — обломал мои предположения разбойник.

— Очень интересно для чего я понадобилась жрецу, — пробормотала я, краем глаза поглядывая на голову верблюда, который начал как-то странно подпрыгивать на ходу.

— Нашему жрецу нужна помощь в одном деле, — медленно произнес Фарид. Дернув за поводья, он успокоил верблюда, и тот пошел ровно и спокойно. — И только госпожа из иного мира может ему помочь. Для этого боги и привели ее сюда.

— Ага, значит, я все же попала в другой мир. И как же называется место, где мы находимся?

— Пустыня Колючих цветов. Она простирается на многие мили от столицы Египта, Мемфиса.

— Чего? — озадачилась я. — Ты же про другой мир говорил. Откуда тогда тут наши названия? Скажи еще, у вас тут есть Москва, Питер, Венера и Юпитер.

Фарух замер в недоумении. Кажется, я его сломала…

— Госпожа, я не настолько осведомлен в тонкостях переноса людей из других миров. Лучше спрос об этом нашего господина. Он точно все тебе расскажет.

— Непременно спрошу, — кивнула я, предвкушая не только разговор с жрецом, но еще и появившуюся возможность изучить столицу иномирного Египта.

2

Побывать в другом мире, конечно, прикольно, но не так резко и не при таких вот обстоятельствах. Но что поделать. Раз уж попала, то надо получать удовольствие и все тут изучить. А еще помочь жрецу с каким-то там делом. Спешить мне особенно некуда — живу одна, животных нет. Мама улетела с подругами в Таиланд на две недели и даже фотки мне оттуда не шлет. С работы разве что могут турнуть, ну и ладно. Я давно уже подумывала в другой музей устроиться. Или еще что получше найти.

Внезапно вдалеке показались треугольные вершины.

— Это что, пирамиды? — взволнованно спросила я, указывая пальцем на горизонт.

— Пирамиды, — снисходительно кивнул Фарух. — Там нас ждет жрец.

— Так, а как же оазис? — Я немного подрасстроилась. Пирамиды — это хорошо, но я очень уж жаждала прохладного тенька и водички.

— Рядом с пирамидами есть свежий оазис. Жрец наколдовал.

— Так он у вас еще и колдует? — восхитилась я. Значит точно сможет отправить меня назад. Ну или пусть договаривается со своими богами, которые меня сюда отправили.

Фарух кивнул.

— А в чем будет заключаться моя помощь, если не секрет? — продолжила любопытствовать я. — Просто я мало что умею такого прям серьезного. Во мне даже магии нет. У меня и таро-то раскладывать не получается, все время значения карт путаю.

— Ты должна провести ночь со жрецом, — огорошил меня разбойник.

— Чего? — икнула я. — Ночь? В смысле ночь? Прям вот так вот, ночь?

— Подробности расскажет господин, — сухо сказал Фарух.

На некоторое время я потеряла дар речи. Ночь? С каким-то жрецом в ином мире? Да вы с ума сошли?!

Мда, один в один романы, которыми я зачитывалась ранее. Вот только вместо дракона — египетский жрец, будь он неладен.

— А он хоть симпатичный, ваш господин? — робко поинтересовалась я. — Молодой?

Фарух внезапно ожил и усиленно закивал, улыбаясь.

— Молодой! Красивый! Сильный! Ничем не обделен! Во всем великолепен! Никаких недостатков не имеет! — заголосил он, активно размахивая ручищами.

— Воу-воу, коней попридержи, — попросила я, крепче хватаясь одной рукой за седло, а второй — за мешковатую одежду Фаруха. — Вернее, верблюда. Верблюда своего держи, а то он у тебя странный какой-то. Опять в припрыжку идет.

Фарух успокоился сам, а затем успокоил и верблюда. Облегченно выдохнув, я позволила себе немного расслабиться.

Пирамиды уже предстали перед нами во всем своем великолепии. Их было больше, чем общеизвестных пирамид в Гизе — целых одиннадцать. Среди них возвышались две большие, а остальные были значительно меньше.

У подножия пирамид зеленела отрада моих глаз — долгожданный оазис. Пальмы покачивались на легком ветру, а небесно-голубая гладь озерца блестела на солнце.

Представив, как плаваю в прохладной и чистой воде, я попросила Фаруха поторопиться. Тот ухмыльнулся и пришпорил верблюда.

Подумаешь надо провести ночь с молодым красавцем жрецом. Чай не сахарная, не растаю. Отношениями на данный момент я не обременена, а бывшего Валентина с его шумным кряхтением в важные моменты и каким-то маниакальным желанием поскорее познакомить меня со своей мамой, которая должна была обязательно одобрить наши отношения, длинной в несколько недель, хотелось бы как-то поскорее раззабыть. Лишь бы только этот жрец был адекватным мужиком, а не абъюзером, про которых сейчас модно писать.

Припарковавшись в тени пальм, разбойники принялись разминать затекшие ноги. Кто-то повел верблюдов на водопой, а кто-то сам окунулся в прохладную воду.

Мне тоже хотелось поплавать, но Фарух отвел меня в сторону и указал на небольшую пирамиду, которая располагалась ближе всего к оазису. Уже опустились сумерки, и у ее входа горели факелы.

— Жрец живет там? — удивилась я. — В гробнице?

Фарух кивнул. Погладив бороду, он вдруг выпучил глаза и низко поклонился.

Я перевела взгляд с разбойника на пирамиду. Из ее входа, зияющего непроглядной чернотой, вышел высокий и статный мужчина с длинными черными волосами. На поясе — темная набедренная повязка, доходящая до икр. Торс, руки и плечи были обмотаны чем-то белым.

С замиранием сердца я вглядывалась в лицо черноволосого мужчины, силясь понять, как он выглядит. Когда жрец остановился напротив меня на расстоянии в несколько шагов, я еле сдержала крик ужаса и отчаяния.

Передо мной возвышалась самая настоящая мумия!

3

Как там сказал Фарух? Никаких недостатков у жреца нет? Ну да, нет, кроме того, что он всего лишь немного мертв. Ну совсем капельку.

Ходит, глазами хлопает, даже дышит — шумно так и тяжело. Значит, не совсем уж и мертв. Правда, видок у жреца тот еще: черты лица заостренные, впалые, глаза мутные, кожа серая. Не спорю, что раньше он наверняка был чертовски красив и статен, но теперь передо мной стояла груда костей, обтянутых нездорового цвета кожей. Хотя, на животе, сквозь бинты, еще проглядывалось очертание пресса. Возможно, кроме костей у жреца еще остались мышцы, но их сохранность, наверное, всего лишь вопрос времени.

— Я не буду ему помогать! — громогласно заявила я, ткнув пальцем в жреца.

— Почему? — удивился Фарух.

Я перевела на него полный удивления взгляд.

Он еще спрашивает, почему? Охренеть!

— Он мне не нравится, — тактично пояснила я, подумав о том, что не стоит в присутствии жреца указывать на его недостатки.

— Ох, госпожа, да как же так? — охнул разбойник. — Разве наш жрец не красив? Разве не статен?

Да, красивый. Да, статный. Но он мертв! Он — мумия! Свежая, конечно, но все же мумия! С таким не то что спать, да такое видеть даже противно! Это же некрофилия какая-то, фе! Хотя, видеть его не так уж и противно. Не все настолько плохо, однако признаки мумификации все же заметны.

— Он не в моем вкусе, — буркнула я, бросая косые взгляды в сторону застывшего жреца. Он разговаривать вообще может? Или там голосовым связкам уже капут?

— Госпожа, да быть такого не может! — снова запричитал Фарух. — Наш жрец был самым завидным женихом в округе…

— Вот именно — был! — подловила я разбойника. — А теперь это не завидный жених, а финик сушёный!

Фарух хлопнул себя по губам, осознав, что прокололся. Жрец же, услышав, как я его назвала, вперил в меня взгляд своих белесых глаз.

Не знаю, сколько мы молча пялились друг на друга. По лицу жреца фиг чего можно было понять. Зато по моему все наверняка было очевидно: я пребывала в полнейшем шоке от ситуации.

И вот когда я уже хотела что-то сделать — например, сбежать, — жрец медленно поднял свою длинную тощую руку и коснулся пальцами пряди моих волос.

— Светлые, — хрипло пробормотал он. В его голосе сквозило удивление.

— Натуральные, между прочим, — почему-то прошептала я.

От моего шепота жрец вздрогнул. Прядь моих волос выскользнула из его руки, а кисть так и зависла в воздухе. Жрец подался чуть вперед и пристально уставился на меня.

От воцарившейся неловкости я не знала, куда себя деть. Мумия только что гладила мои волосы, дивясь их цветом, а теперь приблизилась настолько, что я могла ощутить на себе ее дыхание — кстати вовсе не зловонное, за что была премного благодарна.

Время будто замерло. Мы буравили друг друга взглядами, не замечая ни поднявшегося вокруг ветра, ни разговоров разбойников, ни шумное дыхание Фаруха, который все еще стоял рядом.

То ли от того, что мумия проявила некую человечность, то ли потому что у меня от жары мозги расплавились, я решила прибегнуть к дипломатии.

— Шоколадку хочешь? Очень вкусная, в мою честь названа. — Я сунула руку в задний карман и сморщилась, ощутив, как пальцы нащупали не твердую плитку, а вязкую и липкую кашу. — Ой, растаяла…

Я поднесла руку в шоколаде к лицу и вздохнула. Жрец, увидев мои пальцы в молочном шоколаде, брезгливо скривился и отшатнулся.

— Это шоколад, — обиженно произнесла я, протянув испачканную руку к жрецу. — Понюхай, как вкусно пахнет!

Жрец резво отступил в сторону, глядя на мою руку с таким отвращением, будто это она была мертвой, а не он.

Окончательно разобидевшись, я громко засопела, развернулась и направилась к озеру. Стоящие на берегу разбойники молча расступались передо мной, давая пройти. У воды я опустилась на землю и уныло принялась облизывать шоколадные пальцы. Краем глаза заметила, что Фарух со жрецом удивленно переглянулись.

— Ты уверен, что это она? — спросил последний довольно громко.

— Сомневаюсь, что в пустыне есть еще кто-то, похожий на нее.

— Просто она странная…

— Наверное, все иномиряне такие.

— Вообще-то я все слышу! — подала голос я. Ненавижу, когда обо мне шепчутся в моем же присутствии!

Жрец и Фарух замерли, настороженно глядя в мою сторону. Окружающие меня разбойники тоже стояли тихонечко, едва дыша. Захотелось для пущего устрашения вытаращить глаза и показать им язык, как это делал Миронов в сериале «12 стульев». Однако вместо этого я повернулась к озеру и принялась отмывать липкие шоколадные пальцы.

Позади послышались тихие шаги. Краем глаза я заметила подошедшего жреца. Немного постояв, он опустился на землю рядом со мной.

— Поговорим? — спросил жрец.

__________________

Приглашаю вас познакомиться с горячей мини-новинкой от Любавы Ливада, которая входит в наш литмоб "Египетская ночь"

4

Я неопределенно махнула рукой, то ли прогоняя, то ли разрешая жрецу остаться и поговорить. Он выбрал последнее и, через несколько томительных минут, произнес:

— Меня зовут Амир.

— Алёна, — буркнула я, буравя взглядом шоколадное пятно, расположившееся прямо на коленке. Эх, а ведь это были мои любимые джинсы.

— Я рад твоему появлению в моем мире, Алена. — Голос жреца, несмотря на его мертвый статус, был приятным и в нем звучала искренность.

— Увы, я не особенно рада своему появлению здесь, — честно сказала я.

— Понимаю. Однако держать тебя тут вечно никто не собирается. Я долго возносил богам молитвы, и они сжалились надо мной, послав мне тебя — единственную надежду на то, чтобы я снова стал живым.

Слова Амира меня заинтересовали. Покосившись в его сторону, я нарочито небрежно спросила:

— А что с тобой случилось?

— Меня убили за преданность фараону.

Я удивленно уставилась на Амира.

— Обычно за такое не убивают, а вознаграждают.

Амир кивнул.

— Меня убили люди царицы. Наша с ней политика разительно отличалась, и так уж вышло, что мне фараон доверял больше. Царице это не понравилось, и она меня убила.

— Жрецов разве можно так просто убить?

— Ну, это далось ей не совсем просто. — Амир ухмыльнулся. — Меня убила ее шестидесятая по счету попытка. Видимо, я немного расслабился и не заметил в своей постели маленькую и дьявольски ядовитую змею.

Я восторженно присвистнула.

— А она довольно упертая женщина.

— Что есть, то есть, — хмыкнул Амир.

Он взял валявшийся у его ног плоский камешек и запустил его в озеро, сотворил целых пять качественных блинчиков. В этот момент жрец показался мне вполне живым и… интересным. Даже забылась ненадолго, что передо мной сидит мумия.

— Ну а зачем тебе я? — задала я вопрос, на который уже давно хотела знать ответ. — Во мне нет ничего необычного. В особенности магии.

Амир отвел взгляд от воды и посмотрел на меня своими мутными глазами.

— В моем мертвом теле почти не осталось магии. Для того, чтобы отомстить, мне нужно снова стать живым и обрести магические силы. Ну а для того, чтобы оживить мертвое, нужна душа, наполненная особой энергией другого мира. Я долго молился богам, чтобы они прислали мне эту душу, но они все никак не могли подобрать нужную. С неба сыпалась всякая странная живность и разбегалась по пустыне с бешенными криками. — Амир поморщился. — Только одно странное создание осталось бродить в моей гробнице, периодически выскакивая из темноты и пугая меня.

— Что же там за чудище такое, что пугает мёртвого жреца? — не удержалась от вопроса я.

— Увидишь. Оно жуткое. — Амира передернуло, и это вызвало у меня нервный смешок.

Ясно, в его гробницу ни ногой. Буду сидеть тут, у озера, среди верблюдов и разбойников. А то, не дай боже, сожрет меня в темноте то жуткое создание, которое пугает даже мумию жреца, и накроется мое возвращение домой медным тазом. Да вообще все для меня накроется.

— И как ты понял, что я та самая подходящая душа? — спросила я, сосредоточив свое внимание на шоколадном пятне, которое попыталась отскрести ногтем. Думать о том, насколько все плохо сзади, мне не хотелось — зачем лишний раз пугать себя?

— Ну, до тебя с неба сыпались животные…

— И? — Я продолжала скрести пятно, ожидая продолжения.

— А я не животное, как ты могла уже заметить.

— Не животное, — согласно кивнула я. — Ты — человек.

— И раз я не животное, а человек, то и ночь мне надо провести с человеком, — подвел к логичному итогу Амир.

— Угу, — буркнула я, усиленно скребя пятно. Выглядеть оно стало еще хуже, и я, наконец, отстала от него. Удрученно вздохнув, перевела взгляд на Амира и спросила: — В общем, я провожу с тобой ночь, а потом возвращаюсь домой, верно?

— Верно. Я обрету жизнь и магию, и с лёгкостью верну тебя обратно. Даже помощь богов не понадобится, — уверенно заявил Амир.

— Это хорошо, — одобрительно заметила я. — А как именно мне надо проводить с тобой ночь, боги случайно не уточнили?

— А разве нужно уточнять? — усмехнулся Амир. — Как еще можно проводить ночь с женщиной?

— О, ты не представляешь, сколько существует вариантов! — оживилась я. — Разговаривать, играть, гулять, смотреть сериалы и… Нет, последнее можно только в нашем мире, тут у вас нет телевизоров и интернета. Нет ведь, правильно?

Амир растерянно посмотрел на меня, и я кивнула сама себе. Нет тут у них ничего подобного, разумеется.

— Короче! — объявила я, хлопнув в ладоши, отчего Амир вздрогнул и с подозрением покосился на меня. — Будем пытаться сделать все, кроме самого не… — я хотела сказать «неприятного», но вовремя спохватилась, — непристойного!

— А почему непристойное сразу же сделать не хочешь? — поинтересовался Амир.

— У тебя что, терпения нет? — наехала на него я, повысив голос. Лучше уж наезд, чем прямо заявить единственному, кто может отправить меня домой, что спать с ним — это отвратительно.