Проклятие Феникса, или как удачно (не)дожить до свадьбы

Пролог.

Я силилась разомкнуть свои тяжёлые веки. Но воспаленные глаза не открывались…

Попыталась попросить воды или издать хоть какой-нибудь звук, но голос меня не слушался.

Каждый вздох отзывается острой болью в рёбрах, а руки и ноги кажутся налитыми свинцом. Я чувствую, как боль пронизывает каждую клеточку моего тела. Она начинается в мышцах и распространяется по всему организму, словно пожар. Мои суставы скрипят, кости ноют, а кожа горит. Кажется, будто кто-то невидимый сжимает меня в своих тисках, не давая возможности свободно дышать и двигаться.

Боль пульсирует в висках, затуманивая разум. Я пытаюсь сосредоточиться, но мысли путаются, и я не могу понять, что происходит. Всё вокруг становится серым и размытым, и только боль остаётся единственной реальностью.

Всем своим одревесневшим телом почувствовала, что лежу на чём-то мягком и приятном, но понять, где я нахожусь и есть ли кто рядом со мной я не могу.

Даю себе установку: надо открыть глаза. Собираю всю силу воли и с трудом поднимаю тяжелейшие, словно из металла, веки. Яркий свет режет глаза, вынуждая их снова закрыть. Делаю несколько глубоких вдохов, и снова медленно поднимаю свои ресницы. Взгляд уткнулся в идеально белый потолок. Силюсь повернуть голову и посмотреть, на чём же я всё- таки лежу, и где нахожусь, но тело меня отказывается слушаться. От слова «совсем».

«Надо позвать кого-нибудь на помощь», – мысли бьют по голове, словно тысячи маленьких молоточков. Но онемевшая шея, как предатель, не хочет поворачивать мою больную и ничего не понимающую голову.

«Боже, как хочется пить», – мысль начинает биться в моём мутном сознании.

Я хочу пить. Моё пересохшее горло жаждет влаги. Каждая клетка моего тела кричит о необходимости утолить жажду. Я мечтаю о глотке холодной воды, который сможет погасить огонь, пылающий внутри меня.

Мои губы потрескались от сухости, и язык прилипает к нёбу. С трудом приподняла свинцовые веки. Глаза горят, и мне кажется, что я вижу мир сквозь мутную пелену жажды.Не в силах больше терпеть мучения. вновь закрываю свои воспалённые глаза. Моё сердце стучит очень быстро, и каждый удар отдается эхом в голове.

Я готова на всё, чтобы получить хоть немного воды. Я готова идти на край света, лишь бы найти источник живительной влаги. Я готова отдать всё, что у меня есть, лишь бы утолить эту невыносимую жажду.

Я пытаюсь кричать, но из горла вырывается лишь тихий стон. Я слышу свой голос как бы со стороны, и мне становится страшно. Мне кажется, что я умираю, и эта мысль парализует меня ещё больше.

– Пить…Воды... – пытаюсь произнести вслух свою единственную просьбу, но вместо слов из горла раздаётся страшный хрип.

Как же тяжело говорить! Казалось бы, что сложного? Необходимо сделать одно простое движение, но я тут же чувствую боль во всём своем теле. Жуткую, неимоверно адскую боль. Вновь закрываю свои глаза, и, полностью обессиленная попытками произнести хоть что-либо, проваливаюсь в смутное небытие.

Сквозь туман чувствую, как рядом со мной прогнулась кровать, и чьи-то руки приподнимают мою больную голову.

– Попей. Только чуть-чуть. Я потом тебе ещё дам.

Голос кажется мне смутно знакомым, но я не хочу об этом думать. Сейчас я могу думать только о воде.

Живительная влага смочила иссушенный рот, язык, горло и, мне показалось, что дышать стало немного легче. Глаза меня не слушаются, открыть их нет возможности, и я не знаю, кто мой таинственный спаситель. Сил нет, даже чтобы просто поблагодарить.

Но вдруг, словно луч света в тёмном царстве, я чувствую прикосновение чьей-то тёплой руки. Кто-то нежно гладит меня по волосам, шепчет успокаивающие слова. И боль начинает отступать.

Чувствую, как проваливаюсь в сон. Надеюсь, следующее пробуждение будет более приятным.

Глава 1. Если друг оказался вдруг…

Чувствую, как чья-то прохладная рука трогает мой лоб, как меня нежно укрывают. Я уже и забыла, как это, оказывается, приятно, когда о тебе заботятся! На несколько секунд погрузилась в анализ состояния своего организма. Тело немного ломило, но, наверное, я отхожу от сна. В целом, чувствовала я себя довольно неплохо.

Первое, что я почувствовала, когда очнулась, было странное ощущение пустоты и лёгкости. Я будто парила в невесомости, не имея возможности контролировать своё тело. Постепенно ощущение своего дыхания и сердцебиения помогло осознать, что я всё ещё жива.

Удивительно и непонятно. Я же помню своё состояние в прошлое пробуждение. Оно было не столь приятным.

Когда я попыталась открыть глаза, то увидела лишь темноту. Но постепенно зрение начало возвращаться, и я смогла рассмотреть перед собой голубой балдахин. Странно, но не помню подобного в своей комнате в общежитии. Получается, что я не у себя. И подозреваю, даже не в Академии.

Постепенно я начала чувствовать своё тело. Сначала я ощутила лёгкое покалывание в пальцах рук и ног, затем теплоту и тяжесть одеяла, которым была укрыта. Я попыталась пошевелить пальцами, и это простое движение вызвало лёгкую боль в мышцах.

Перевожу взгляд вправо ‒ кресло, столик. Мебель тоже не моя. Бросила взгляд влево и вижу незнакомый диван, на котором сидя спит мой знакомый - декан.

Так, а этот что тут делает? Я, конечно, не ханжа, но, заглянув под одеяло, увидела на себе только лёгкую сорочку. Одежда, мягко говоря, не для приёма гостей, поэтому меня и смущает Змей Горыныч. Тем более, находящийся со мной в одном помещении.

‒ Мудрова, вижу, что Вы уже проснулись. Вот и хорошо.

Его голос неожиданным образом вызвал табун мурашек у меня на коже. Странная реакция на преподавателя. Изучаю мужчину внимательным взглядом, пытаясь понять, что он тут забыл. Ну и вид у него! Чистый домовёнок Кузька из мультфильма! Под глазами тёмные круги, небритый, волосы взъерошены. Мне было непривычно наблюдать его вне стен Академии. В домашних свободных брюках и льняной рубашке простого покроя выглядел очень …В общем, он вызывал у меня восхищение. Но знать это ему точно не полагалось.

‒ Не притворяйтесь, я слышу Ваше учащённое сердцебиение.

Закрыла глаза, чтобы не выдать своего восхищения. Скрип пружин подсказал мне, что он встал с дивана, а лёгкие шаги указывали неспешное движение в мою сторону.

Пытаюсь выровнять дыхание, считаю про себя: «Вдох-выдох, вдох-выдох». Не помогает. Чёрт! Наоборот, если я его не вижу, воображение само рисует усталый,но восхитительный облик. Красивые сильные руки, мышцы которых проступают через ткань рубашки. Его шоколадные глаза, под которыми от усталости образовались чёрные круги. Даже его тёмные волосы, которые манили меня к себе, как бы упрашивая потрогать их. Что это такое? Наваждение?

«Нет, моя дорогая. Это укрепляется связь избранной пары.»

Чешуйчатый наглец, как обычно, бесцеремонно вторгся в мои мысли. Я вздрогнула от неожиданности.

«Арминг, дорогой! Я рада тебя слышать, но зачем же так пугать?»

Пока отвлеклась на разговор со своим старинным другом, забыла об осторожности. И в этот момент чувствую, как рядом со мной прогнулась кровать.

«Мой пугливый воробушек! Чего ты боишься? Не переживай, ты можешь мне довериться. Твой декан нас сейчас не слышит,» – Арминг разговаривал со мной ласковым голосом. Таким родным и нежным голосом.

Внезапно на меня обрушился калейдоскоп из картинок, которые были моими воспоминаниями. Я вспомнила всё, что произошло на балу, до последней минуты. Всё, что происходило, пока я не очутилась во власти своего огня.

Осознание того, что я горела, заставило глаза резко распахнуться. Взор мгновенно упёрся в встревоженный взгляд преподавателя. Или, как теперь правильно говорить, моего жениха.

– Поговорим?

Странно и так непривычно видеть его в домашней одежде. Спокойного, уставшего.

– Поговорим.

– Для начала предлагаю перейти на «ты», – дождавшись моего согласия, продолжает. – Я думаю, у тебя накопилось много вопросов. Впрочем, как и у меня, – он взъерошил волосы, встал с кровати и принялся ходить туда-сюда, нервно меряя шагами комнату.

– Можно я первая? – он кивнул, разрешая мне начать. – Где мы находимся?

– В моём родовом имении. Это тот замок, который благодаря тебе и Армингу вновь великолепен во всей своей красоте. Сразу отвечаю на твой следующий вопрос. – Он не дал мне открыть рот. – Я перенёс тебя сюда, чтобы ты быстрее восстановилась. Ведь именно это место делится с тобой родовой магией.

Задумалась. Может стоит признать правоту этого обольстительного недомужа. Во-первых, Змей Горыныч обладает глубокими знаниями и опытом в этой области. Не то, что я - маг - недоучка. Во - вторых.. А во - вторых - то и нету. Возможно, где-то он и прав, но расслабляться не стоит, ведь неизвестно, что у этого странного преподавателя на уме. Может, он привозит к себе в имение молоденьких девушек - адепток, и потом они исчезают. Может такое быть? Может! Поэтому делаем вид, что мы приняли нам навязанные правила игры, а сами держим ухо востро и не теряем бдительности!

– Теперь Вы. Спрашивайте.

– Меня интересует история твоего знакомства с моим Драконом. Мы же договорились перейти на «ты».

Глава 2. Разбитые ожидания.

Я замерла, боясь спугнуть неожиданные и такие долгожданные откровения старшей сестры. Какой – то день внезапных прозрений и откровений сегодня у меня получается.

Меня мучила головная боль, а мой мозг скрипел и пытался осмыслить информацию об отце, которую мне совсем недавно выдал Змей Горыныч.

Странно, почему эту правду о своих родителях я никогда не слышала? Почему моя премудрая и перемудрённая старшая сестра мне ничего и никогда не рассказывала? Да, возможно, она опасалась за моё психическое состояние. Но не обязательно же было говорить всю правду. Ведь можно же было как-то подстроить историю моих родителей под реальность того мира, в котором мы очень долго жили.

Сейчас ещё выяснится, что бабушка, которая нас воспитывала ‒ не единственный наш родственник. А может она к нам и не имеет никакого отношения.

‒ Василиса, ‒ со страхом в голосе спросила я ‒ А как же бабушка?

‒ Которая нас воспитывала? Так она нам не бабушка.

Вот те раз. Хотя, на фоне сегодняшних откровений, не такая уж и сенсационная новость.

‒ Ты её подкупила? ‒ всё-таки я была права в своих догадках.

‒ Нет. Я её очаровала. Но у меня не очень сильный ментальный дар, поэтому, полюбить нас она так и не смогла.

‒ Ты сказала, что подслушала какой-то разговор, ‒ Змей Горыныч направил этот неожиданный, но очень важный для всех нас, разговор в нужное ему русло.

‒ Да, ‒ Вася тут же продолжила своё повествование. ‒ Хотя и до этого у меня возникали вопросы к неожиданным родственникам. Они появились сразу, как стало известно о гибели родителей, но череда определенных событий меня сильно настораживала и смущала. Во-первых, их слишком рьяно поддерживали городские власти. Во-вторых, я не могла выяснить, с какой стороны они нам приходятся роднёй.

‒ А эти новоиспеченные благодетели не сказали? ‒ декан задавал уточняющие вопросы, видимо, что–то проясняя для себя.

‒ В том-то всё и дело. Они рассказали всем , что по маминой. Якобы дядюшка ‒ двоюродный брат покойной матушки.

‒ А у нашей мамы не было братьев? ‒ вон сколько, оказывается , родни у меня. А я и не знала.

‒ У нашей матушки не было братьев. По крайней мере, в Мидгарде, ‒ Василиса посмотрела на меня с грустью в глазах. ‒ Я потом тебе расскажу историю нашего рода по материнской линии. Но, сейчас разговор не об этом. Внезапно появившиеся дядюшка и тётушка сразу вызвали у меня стойкое чувство отторжения и неприязни. Пришли в наш дом, стали вести себя, как полноправные хозяева, а к нам относились, словно мы - прислуга.

‒ Они вас оскорбляли? Обижали? Били? ‒ мой жених так разволновался, что невольно схватил меня за руку и сжал мою ладонь.

‒ Прямых оскорблений я не слышала, гнобили по-другому: воспитывали, придирались, требуя порой противоположных вещей, чтобы было чем упрекнуть. И заступиться было некому. Я несколько раз ходила к бургомистру, но он даже не стал меня слушать, ‒ Василиса махнула рукой, показывая, насколько пустой была эта затея.

‒ И никто не отозвался? Никто не захотел нам помочь? ‒ я, волнуясь, на рефлексе сжала ладонь декана.

Заметив, что он погладил мою ладонь в ответ на этот неосознанный жест, я покраснела. Выдернув ладонь из капкана его рук, встала со своего места и подошла к окну.

‒ Нет, никто не захотел помочь. Никому не было дела до двух сирот. Тем более, семнадцать лет назад по закону одинокая девушка, без родителей и без мужа, нуждалась в обязательных опекунах, ‒ Василиса , погрузившись в свои нелёгкие воспоминания, потеряла связь с реальностью и не обратила внимания на моё странное поведение.

‒ И подслушанный разговор тебя толкнул на решительные действия? ‒ мужчина же сделал вид, что не заметил трусливый побег. ‒ Что же ты такого страшного услышала?

‒ О, этот разговор между дядюшкой и тётушкой я буду помнить всю жизнь, ‒ Василиса скривилась, словно во рту у неё был кислющий лимон. ‒ Они были настолько уверены в своей безнаказанности, что стали в открытую обсуждать, как поделят наше имущество и что они собирались сделать с двумя недоразумениями, что стояли у них на пути. Знаете, я боюсь представить, что было бы с нами, если бы я тогда не услышала их планы.

Я стояла у окна и думала о том, как сложно было моей сестре в тот страшный момент. Родители пропали, на руках маленькая я, вокруг алчные и продажные родственники. Ей, перенесшей стойко смерть мамы и папы, и за помощью,наверное, идти было некуда. Моё сердце сжалось от боли, когда представила, сколько тягот и горечи выпало на долю моей старшей сестры.

‒ Они хотели присвоить себе всё наше состояние, ‒ Василиса, отвечая на вопрос Змея Горыныча, всячески пыталась скрыть волнение. Но мне, как человеку, который хорошо знает свою сестру, было отлично видно, как дрожат её ладони, как она, пытаясь занять руки, теребит свои прекрасно уложенные локоны.

‒ Но по закону вы ‒ прямые наследницы. Василиса, ты же прекрасно знаешь наши строгие законы. Они не могли претендовать на ваше имущество. Эти родственники были всего лишь временными опекунами! ‒ я обратила внимание, как во время этой пламенной речи у декана горели от возмущения его шоколадные глаза. Видимо, негодование было настолько сильным, что даже знаменитая преподавательская хладнокровная выдержка дала трещину.

‒ Да, они были опекунами. Пока мы были недееспособны. Анжелика слишком мала, а у меня не было ни жениха, ни мужа.Что мы могли сделать? Ничего! ‒ Василиса задала вопрос, отлично понимая, каков на него будет ответ. ‒ Тётушка с дядюшкой быстро привыкли к нашим деньгам и расставаться с таким богатством не собирались.