Проклятие городского хищника

ГЛАВА 1. Всё кувырком

В тот день меня выгнали с работы и из дома.

Мой чемодан стоял под дверью. Но собирала и выставляла его в подъезд не я. Потому что только что приехала из офиса. Уже бывшего.

И обнаружила свои вещи за порогом.

Настроение было отвратительное и без этих дурацких шуток. Я достала ключ из кармана, потыкала им в замочную скважину и запоздало поняла - не подходит. Только потом увидела царапину на косяке. Надо же. И замок поменяли?

Что такого случилось в мое отсутствие?

Я нажала кнопку звонка. Два длинных, один короткий, наш условный. Никакой реакции. Тогда постучалась, тоже по-особому. Потом уже по-простому, сбивая костяшки пальцев. В груди начала разрастаться паника. Я-то думала, проревев полчаса в такси, уже все слезы выплакала.

– Трофим! Хватит надо мной подшучивать! Мне не до этого! Открывай!

Но открыла соседка, Светлана Георгиевна.

– Наська, ты что ли? Чего шумишь?

– Трофим не отзывается и сама внутрь попасть не могу, — всхлипнула я носом, не хотелось говорить что и ключ не подошел.

– Вроде дома он был, в глазок видела, дверь отворил и котомку твою выставил. А вы это, поругались что ли?

Во взгляде женщины мелькнул живой интерес. Такие, как она, согласны дежурить у дверного глазка, чтобы не пропустить новости. И возможно разместить их в чате подъезда. Не знаю, сама там не состою, но что-то такое слышала.

– Нет, у нас все хорошо, Светлана Георгиевна, спасибо за заботу.

– Ну-ну, — протянула та с сомнением, — а чего он тогда мужиков позвал замки сменить? Я слышала, работали тут. Матерились ужасно. Никакого уважения к чужому пространству. Орут как у себя в деревне.

Кто бы говорил о личном пространстве.

Стараясь не обращать внимания на любопытную женщину, я достала телефон, набрала Трофима. Гудок. Второй. Третий. Пятый…

Сдаваться я не собиралась.

Наконец, после третьей попытки дозвониться он ответил.

– Я взял трубку только чтобы ты успокоилась и перестала звонить, — сказал голос моего парня без предисловий.

– Что случилось, Трофим? — спросила я. — Вернулась домой, чемодан в подъезде. А если бы его украл кто из соседей?

– Ну, знаете ли! — раздалось за спиной оскорбленное шипение соседки. И к моему облегчению, дверь закрылась. Наверное, подслушивает теперь, приложив ухо к замочной скважине.

– Не украли? — уточнил Трофим.

– Нет.

– Вот и хорошо. Оставь меня в покое и больше не звони. Аня все про тебя рассказала и даже показала те сообщения.

– Какие сообщения, Трофим? — по щекам помимо воли полились слезы, смывая уже остатки косметики.

– Не надо, Настя. Не хочу слышать твое вранье. Прощай.

Трубку бросили. Так же, как перед этим и меня.

Я попыталась перезвонить, но безуспешно. Сначала он просто не отвечал, а потом выключил телефон.

Идти мне было некуда. Когда я переехала к Трофиму, отказалась от квартиры, которую снимала за бесценок у дальней родственницы. К ней отправляться тоже не вариант. Многодетная семья ютилась в “однушке”. А больше у меня тут никого не было.

Подруг имелось только две, и одна из них - Аня, которая про меня “все рассказала” моему парню. Бывшему. Можно поехать к ней и спросить про это “всё”, и самой очень интересно, чего я о себе не знаю. Но не хотелось. Может быть, когда-нибудь потом.

Вторая подружка вся пребывала в новом романе и вряд ли сейчас находилась дома. Выйдя из подъезда, я поняла, что ситуация становится хуже с каждой минутой. Когда я отправлялась к Трофиму, на улице только начинало накрапывать, сейчас шел ливень. Струи воды хлестали со всех сторон, на дороге уже появились средней глубины лужи.

Я побрела вперед, не разбирая дороги, взяв чемодан за выдвижную ручку. Колесики подскакивали на ухабах. Волосы тут же промокли насквозь, как и моя тонкая курточка. Весна в этом году оказалась капризнее некуда.

Слезы смешивались с дождем, я почти ничего не видела. Хотелось выть по-волчьи… И вселенная мне ответила. Неподалеку явно грустила собака, такая же бездомная, как и я. Жуткий вой превратил вечер из драматичного в катастрофический.

Вздрогнув, я почувствовала как меня пробирает холод, и не только от дождя. Мороз словно шел изнутри. От ощущения, что я вот-вот покроюсь коркой льда, заревела еще сильнее. Боль, одиночество, обида, все это сейчас проливалось горючими слезами. Хоть что-то теплое в этом кошмаре.

Дернув чемодан за ручку, я поняла, что колесико застряло. Обернувшись, увидела, как один пластиковый бок раздуло. По краю пошла трещина, переходившая в большую дыру, из которой свешивались мои вещи.

– Да что ж такое! — почти закричала я, рванув чемодан. И тут же врезалась в человека, отчего заорала еще пуще.

В этот момент ярко блеснула молния, освещая мрачное лицо незнакомца, почти утонувшее в сером капюшоне безрукавки.

Мужчина был одет не по сезону. И настроен явно недружелюбно. Мокрые светлые волосы падают на лоб, серые глаза неестественно блестят из-под них, как ночные звезды. Кажется, они впитали свет молнии. Щетина придает ровным, четким чертам жесткости, даже жестокости. На весь бицепс - татуировка. Наверное, бандитская.

ГЛАВА 2. Закуток на Сосновой

Если бы не мое отчаянное положение, в жизни бы не пошла устраиваться на работу в это ужасное место, о котором впечатлительные горожане сложили массу легенд. Одни говорили, что там видели призраков. Чьих, не уточняли.

Другие рассказывали, что якобы здесь убили самого первого арендатора, с тех пор площадка и стала несчастливой. Не было ни официального подтверждения, ни опровержения этой информации, поэтому народ верил, что так и случилось.

Самые эзотерически подкованные доказывали, что на “закуток” навели порчу конкуренты. А потом сами разорились и снять не успели, даже когда владелец сменился и ворожба стала неактуальна.

Действительно, неважно было, какого профиля будет нынешнее заведение, что вот-вот откроется в “закутке”. И как его назовут.

Помнится, владелец цветочного магазина в качестве оберега написал на вывеске “Пятилепестковый клевер”. И все обвесил талисманами на удачу. Не помогло.

Да что цветы… там даже магазин эзотерических товаров не выдержал. Как-то раз, во время очередного простоя, в “закуток” приехала группа журналистов какого-то канала, где рассказывают о сверхъестественном. Когда сломалась аппаратура, ребята разозлились и отправились восвояси.

Но Ника была права - деваться мне некуда и времени на поиски другой работы нет. В том, что меня возьмут, я не сомневала. Пусть я и невезучая, но сюда просто не придут другие кандидаты. Побоятся. И конкурентов у меня не будет.

Обо всем этом я думала, пока толклась на крыльце “закутка”. На нем пока не появилось новых табличек, несчастливую пристройку к основному зданию только-только купили и новый хозяин набирал штат сотрудников.

Как сказала Вероника, будущий банкрот - какой-то иногородний предприниматель, который решил у нас поселиться. И о репутации помещения не знал, или не верил в подобную чушь. С этим все понятно - чтобы поверить в “закуток”, нужно здесь пожить достаточное время.

Я прибыла раньше на четверть часа и дверь оказалась закрыта. Наверное, хозяин еще и сам не приехал. Немного неудобно будет столкнуться с ним на крыльце. Хорошо, сегодня погода теплая, однако ноги в капроновых колготках начинали подмерзать. Я нашла в чемодане вполне приличный наряд для собеседования - юбку и красивую блузу. Пришлось обуть туфли, а единственным согревающим элементом всего этого ансамбля стала куртка.

Без пяти десять дверь открыли изнутри.

– Здравствуйте, — сказала я в темный проем.

– И вам не хворать, — пробурчал некто невидимый.

С опаской я прошла за незнакомцем. Он шаркал ногами, обутыми, кажется, в тапочки.

– Вы - директор? — спросила я его, когда мы вышли на свет.

В коридорчике стоял дедуля в шлепанцах, кепке в крупную клетку, пиджаке такой же расцветки, из-под которого выглядывал линялый свитер и выцветших джинсах. И это мой предполагаемый босс?

– Что ты, лапочка, я – вахтер, — рассмеялся мужчина, — но за комплимент спасибо. Богдан Леонидович ждет у себя в кабинете.

Богдан Леонидович. Красивое имя.

Я огляделась. Офис не выглядел аварийным, и на том спасибо. Каждый новый владелец или арендатор переделывал помещение на свой вкус и в зависимости от профиля деятельности, так что обветшать оно просто не успевало. От последних хозяев осталась даже обстановка — стойка администратора, пара кресел, три стула, на одном из которых сидел вахтер. Он располагался напротив тумбы с небольшим телевизором.

Для приличия дедок постучал в дверь директорского кабинета, не дожидаясь, открыл ее и впустил меня. И тут же закрыл за мной.

– Перестань нести этот бред, Матвей, не хочешь вкладываться, так и скажи. Нечего повторять байки для чувствительных девочек. — услышала я раздраженное рявканье.

Новый хозяин “закутка” беседовал по телефону, если это можно было назвать беседой. Мужчина стоял лицом к окну. Я разглядела его широкую спину, обтянутую светло-серым лонгсливом. Облик Богдана Леонидовича дополняли ярко-синие джинсы и высокие, неестественно белые кроссовки с сияющими чистотой шнурками. Все это я успела разглядеть достаточно быстро.

Потенциальный босс прикрыл динамик рукой и чуть повернулся ко мне, так что лица я разглядеть не могла.

– Присаживайтесь, я заканчиваю.

Потом вновь обратился к невидимому собеседнику:

— Я все сказал. До завтра подумай. Всё. Занят. Пока.

Когда он направился к своему рабочему месту, я уже сидела в удобном офисном кресле. Оно было чуть пыльным, но я не рискнула его отряхивать. Отрывистая, грубоватая манера мужчины общаться меня напрягла. Кажется, новый владелец под стать этому помещению - такой же таинственный и угрюмый.

А когда он сел за стол, я обмерла. Это лицо мне снилось в кошмарах позапрошлой ночью, в грозу. Сейчас светлые волосы мужчины были аккуратно уложены, а щетина не выглядела такой … дремучей. Однако это точно был он – “маньяк”, встреченный мной на улице!

И смотрел на меня он все так же неприязненно.

– Вы тоже приезжая? — спросил Богдан Леонидович.

– Нет, — испуганно ответила я.

– Тогда видимо несуеверная. Или идти больше некуда.

Он сказал это так мрачно, что я чуть сквозь пол не провалилась. Сразу видно, решил будто я такая посредственность, которую больше никуда на работу не возьмут, поэтому она пришла собеседоваться в гиблое место.

ГЛАВА 3. Собаки

Я задумчиво смотрела на свой побитый жизнью и асфальтом телефон, обещая себе сразу как получится отнести его в ремонт. Чудо, что он работал еще.

– Чего медитируешь? — прищурилась Ника. — Никак, своему собралась звонить?

– У него и одежда моя осталась, — кивнула я.

– Давай мне трубу, если сама боишься, — предложила подруга.

– Не боюсь я, — пришлось ей соврать, хотя это и прекрасно видно.

– Тогда не откладывай, — велела она.

– А ты тут будешь, стоять и слушать?

– Почему стоять. Я и сесть могу.

Кажется, Вероника совсем не доверяла мне. Считала меня “бедовой” и бестолковой, совершенно не умеющей свои интересы отстаивать.

Что ж, наверное, я такая и есть. Потому что послушалась ее и набрала номер Трофима. И конечно же, он мне не ответил.

Я попробовала еще раз, с тем же результатом.

– Не отвечает, — показала подруге телефон как бы в доказательство своей правдивости, — может он занят, отошел.

– Вот гад, — выругалась она, — давай мне его номер.

И сама забрала мой мобильный. Вбила на своем нужные цифры и подождала ответа.

– Алло, Трофимушка? Да, это я, Вероника. Понимаю, что узнал. А чего трубку не берешь, когда тебе девушка твоя звонит? Стоп! Не бросать трубку. А то я следом начальнику твоему позвоню.

На том конце что-то бубнили в ответ. Я напряглась.

– Что значит - не найду? Я кого угодно найду и достану, поспорим? Не хочешь спорить? А вещи Насте вернуть хочешь? Или сам будешь в ее кофточках по району расхаживать?

– Язык-то свой придержи, не на ту напал. Это я еще не попросила пока список купленной техники чтобы она мне написала… кстати идея. Что? Пусть подавится своими тряпками, говоришь? Ага, передам. Ей самой забрать одежду, или привезешь?

– Трубку бросил, хамло, — разозленно сказала Вероника, — что ж, сказал завтра будет твоя одежда. Остальное замял.

– Все же интересно, что такое про меня Аня сказала. Кроме увольнения.

– Когда-нибудь узнаешь, — Ника похлопала меня по плечу, — желательно, когда будешь к этому готова.

Но мне хотелось все и сразу.

– А договорись встретиться с Аней, — попросила я Нику.

– Думаешь, она согласится? Знает наверняка, что ты у меня. А если еще нет, ей твой благоверный скажет.

– Вряд ли они так близко уже сразу общаются, — запротестовала я.

– Наивная ты, — вздохнула Вероника, — наверняка близко. Тебя он терпел еще когда ты за все платила. А теперь не нужна стала и он быстренько избавился, пока ты на шею его трудовую не уселась и ножки не свесила. Вот чего глаза на мокром месте? Пора бы тебе уже самой зубы отрастить.

Глаза у меня и правда были на мокром месте. И нос тоже. Нелегко это, когда разбитое сердце колет душу.

С Трофимом мы встречались несколько лет, начали еще когда я была на последнем курсе института. Из-за него я и не уехала из города, вслед за родителями. Они продали жилье и купили новое в другом месте, далеко отсюда. И меня с собой звали, как я доучусь, мол здесь перспектив особых нет. Но я отказалась. Из общежития переехала в съемную квартиру, как закончила учебу, а потом мы съехались с Трофимом, в конце прошлого года.

Я старалась не быть для него обузой, ведь мне не надо больше платить за аренду. Вкладывалась в быт, ремонт, покупки для дома. Представляла, что скоро Трофим сделает мне предложение и по этому полу будут топтаться ножки нашего первенца. Значит надо сделать хорошее покрытие.

Дура, да. Но что поделать, я верю людям. Если я с кем-то, то без остатка. Иначе зачем нужны отношения?

Вероника мою точку зрения не поддерживает, считает, что я растворилась в мужчине и стала ему неинтересна как личность.

Трофима я любила, и тем тяжелее мне было сейчас понимать, что он меня предал. Даже сейчас мой мозг изворачивался в поисках оправданий для любимого человека. Ему наверняка сказали обо мне что-то ужасное. То, чего никому не простишь.

Изменила ему с футбольной командой?

Организовала наркокартель? Продавала людей на органы?

Смех сквозь слезы.

Следующим утром в домофон позвонил курьер. Ника вернулась с работы поздно и еще спала, поэтому я спустилась сама. Парень сунул мне в руки большую клетчатую сумку и попросил расписаться в получении.

Поднявшись в квартиру, я открыла замок сумки и поняла, что это мои вещи. Одежда, белье, два ежедневника, старый ноутбук без аккумулятора, фен и еще кое-что по мелочи. Что ж, хотя бы с чем приехала к Трофиму, то и обратно получила. Будет в чем пойти на новую работу. Хотя, если правильно понимаю, понадобится скорее спортивный костюм. Ведь только привезут и установят оборудование. Там будет куча упаковочной бумаги, строительного мусора.

Надо было узнать у Семеныча, вдруг какая-то помощь требуется уже сейчас. Девать мне себя было некуда. Ника снова работала во вторую смену. К вечеру стало совсем тоскливо и я решила навестить “закуток”. Разумова там, скорее всего, нет. Он внушал мне больше беспокойства, чем само место работы. Но ничего не поделать, раз я согласилась туда устроиться, придется видеться и с ним.

ГЛАВА 4. Новая жизнь

Мы включили свет и осмотрели пол. Никаких следов странного явления не обнаружили.

– Ты ведь тоже это видела? — уточнила я у подруги.

– Что именно? — она озадаченно на меня посмотрела. — Показалось, что на полу что-то светится и пропадает сразу. Но видишь, при свете ничего. Я думаю это такая оптическая иллюзия. Луна сегодня какая-то огромная и страшная. Светит очень ярко, вот и создаются такие странные эффекты.

Она опасливо посмотрела на окно.

– Знаешь, давай-ка шторы задернем. Не по себе.

Я с ней была согласна. Правда, только насчет штор. В том, что это не иллюзия, а какое-то необычное явление, я оставалась уверена. Просто Ника не видела шерсть, поэтому ей и в голову не могло прийти, что это такое светится на полу.

– С тобой нормально все? — спросила Вероника за ужином из макарон с сосисками.

Я помотала головой.

– Все переживаешь из-за своего жмота? — понимающе похлопала она меня по руке, оставив на ней макаронину.

– Не только.

И я рассказала ей о вечернем происшествии.

– Совсем эти стаи одичали, — вздохнула Ника, — ужас какой. Хорошо, что ты спаслась.

– Ну, там такая спасительница была, или спаситель, что я ему на один зубок.

– Пешком по ночам там больше не ходишь, — заявила подруга, — а если бы тебе не собачки встретились, а компашка подвыпивших хулиганов? Ох, Настя, смотрю и удивляюсь. И лет тебе достаточно, и мозги вроде бы имеются. А одну оставить нельзя. Просто ходячая катастрофа!

– Странный это пес был, Ника, — задумчиво продолжала я, не отреагировав на ее обычное замечание о моей непутевости, — огромный.

– А это точно пес, Настя? Ты уверена?

– А что еще? Думаешь, и там оптическая иллюзия?

– Нет, конечно. Вряд ли ей стаю собак распугать можно. Я имею в виду волка.

– Волк? — такой вариант мне в голову не приходил. — Тут же лес не близко!

– Это тебе не близко, а волку добежать пять минут.

Я задумалась. Похож ли спасший меня зверь на хищника? Клыки у него были что надо. И рык. Низкий, утробный какой-то. Словно идет из-под земли. И это сияние от шерсти. Потустороннее.

Нет, наверное права подруга, в прихожей я спросонок увидела больше, чем было на самом деле, после всех этих нервов. Пройдя к двери, я включила свет и осмотрела коврик для обуви, тумбочку пол. Ничего не нашла. А на что рассчитывала, в самом деле!

Взгляд упал на ботинки. Вот их бы помыть да сушиться поставить, строительная пыль какая-то прилипла.

Взяла обувь, прошла в ванную, перевернула подошвами вверх и увидела клок шерсти. Серебристой, длинной. Собачьей или волчьей? Как она тут оказалась? На “лунного пса” я точно не наступала. Ботинки стояли рядом с тем иллюзорным кругом. Неужели шерсть была настоящая и прилипла?

Все же версия, что я принесла ее с улицы, реалистичнее. Выкинуть? Наверное, следовало. Но почему-то не смогла этого сделать, сунула жестковатые волоски в карман домашней кофты и отправилась собираться ко сну.

Засыпать я боялась. Удостоверилась, что окно плотно закрыто, и шторы тоже. Луна казалась мне живой. Совсем умом тронулась.

Долго ворочалась, наконец, веки мои стали чугунными и я провалилась в сон. Не кошмар, как боялась, но и беззаботной дремой это не назовешь.

Я шла по пустырю, а за мной тянулась стайка собак. Я старалась не делать резких движений и еле ползла. Пока не услышала чей-то незнакомый голос:

– Можешь не бояться, они тебя не тронут.

– Почему? — спросила я, оглядываясь в поисках говорящего или говорящей. Почему-то не смогла разобрать, кто это может быть.

– Признали, что ты выше их.

– Что это значит? — спросила я и проснулась. Не на своей раскладушке. Я стояла возле стула, где висела моя одежда. Правая ладонь вверх, а на ней - та самая шерсть, найденная на ботинке. И она светилась голубым.

Так, без паники, бывает сон во сне, слышала о таком. Сейчас я открою глаза снова и окажусь в кровати. Или наоборот, за партой в школе.

Но сон не прекращался. Я сунула шерсть туда же, откуда, видимо, достала ее во сне. И вернулась досыпать. Больше странностей этой ночью не было. В окно застучал дождь, и под звуки падающих капель я крепко уснула.

Утром я еле-еле открыла глаза, и вспомнила, что обещала Богдану прийти помочь с распаковкой и настройкой оборудования, насколько в моих силах. Совсем не хотелось вылезать из кровати, да еще в субботу. Но никто меня за язык не тянул.

Вздохнув, выбралась, сделала себе кофе и яичницу. Собралась, стараясь не разбудить Нику. Удивительно, но сегодня мне будто бы везло. Проходя мимо остановки, увидела приближающийся автобус как раз до “закутка”.

Ехать было всего-то две остановки, но я и за это время едва не уснула, прислонившись лбом к прохладному оконному стеклу.

Чудом вышла там, где надо. У крыльца “закутка” стояла все та же спортивная машина, как я решила, Разумова.

Дверь была закрыта, и подергав ее я поняла, что совсем. Вот дела! Неужели обратно возвращаться придется?

ГЛАВА 5. Слухи, сплетни и факты

Придя к Нике домой, я включила в сеть свой ноутбук и решила поискать всю доступную в интернете информацию про “закуток” и его прежних обитателей. Потому что все, что я знала об этом странном месте на улице Сосновая, базировалось исключительно на слухах. Кто-то услышал, кто-то прочитал и передал дальше. Я надеялась найти ссылки на какие-нибудь статьи, документы, обсуждения, воспоминания очевидцев.

Но увы, на местных новостных сайтах не было ничего интересного, по поисковому запросу я вышла только на форумы, где местные жители обсуждали городские сплетни. И оно повторяли ровно то, что я знала и сама. О призраках, проклятиях первого арендатора и порче от конкурентов.

Вероника была выходная и сидела на кухне, общаясь битый час по видеосвязи со своим спортсменом Лариком.

Когда я уже готова была оставить поиски информации и пойти в ванную, она неожиданно появилась в комнате, держа ноутбук на вытянутых руках.

– Так, Ларик, теперь слышно? Не зависаю?

И почему-то шепотом сказала мне:

– Ась, на кухне вай-фай что-то хуже ловить стал, я тут поболтаю.

И снова Иллариону:

— Ага, Настя сейчас у меня живет, пока тебя нет, мне грустно, дорогой. Представь, она теперь у нас в тренажерке работает.

– На Морозовской? — спросил Ларик из ноутбука.

Ника устроилась с ногами на кровати, поудобнее, и ответила:

– Нет, Ларюш, на Сосновой, совсем недалеко от нас, открывают зал. Настин нынешний босс выкупил “закуток”.

Илларион присвистнул.

– Смелый парень!

– А он приезжий, не знаю, откуда.

– И видимо не читал про то место, где собирается строить бизнес, ничего кроме кадастровых документов.

– Да и нет ничего про него в сети, — не удержалась я.

– Это надо искать уметь, — поучительно сказал ноутбук Вероники голосом Иллариона, – ты на форуме “Инферно” смотрела?

– Что за название такое? — удивилась Ника.

– Интернет-тусовка любителей всякой аномальщины. Пишется по-латыни In, нижнее подчеркивание, Ferno. С большой буквы. Адресок полный не подскажу, но по написанию найдешь. Там два года назад целая ветка была посвящена нашему “закутку”. Так и называлась, “Чертов закуток”.

– Что-то и сам форум неприятно называется, и тема тоже, — содрогнулась Ника, — и вообще, кто сейчас ходит на форумы? Соцсеточки в тренде.

Но я уже вбивала в поисковике нужные буквы. И точно, есть такое! Нужную ветку я нашла быстро. Жаль только, что последнее сообщение было оставлено там три года назад.

Ника продолжала влюбленно щебетать со своим парнем, а я увлеченно погрузилась в новую информацию.

Тут и правда было много интересного! Особенно отличался комментатор под ником “Остроухий демон”.

“Ваш бред о призраках читать очень смешно. Я сам был в этом “закутке” и могу со всей ответственностью заявить - это аномальная зона. Не с какими-то фантомными сгустками энергии, которая остается после смерти человека.

Там мощный энергетический фон, это помещение словно имеет свою душу. И эта душа просит покоя. Всех воспринимает как нежеланных гостей и пытается избавиться от непрошенных постояльцев. Почему не в тот же день, как они заезжают? Откуда взялась эта цифра в полгода? Сейчас попробую объяснить свою скромную догадку.

Пока “закуток” пребывает в блаженном покое, отдыхая от людей, градус негатива сбавляется. Он становится слегка слабее, потому что гнев - это самый сильный порыв и злость самая действенная энергетика.

“Закуток” выдыхается. Он спит.

Но вот приезжают новые владельцы или арендаторы. Они крикливые, шумные. От них идет беспокойство. Потом еще и посетители заявляются, бывают недовольными, нетерпеливыми. Редко когда клиентов устраивает абсолютно все.

Помещение начинает злиться и высасывает негатив, питается этим, становится мощнее. Потом начинается аномальщина и прибавляется еще и энергетика страха. Примерно за полгода “закуток” входит в максимальную силу и дает отпор, делая пребывание на своей территории невыносимым”.

Вот это да!

Пришлось перевести дух после такого жуткого поста. Это выглядело настолько безумно! Злобное, одушевленное помещение, которое пытается выжить временных владельцев. Этот Остроухий демон сам-то понимает, что несет?

“Закуток” - это как бы пристройка к первому этажу жилого дома, с отдельным крыльцом. Но при этом через стенку к нему примыкают и другие помещения. Например, парикмахерская, которая вот уже пятнадцать лет успешно работает с одним и тем же владельцем. У нее отдельная душа? Или вообще никакой, и только исключительно эти квадратные метры, которые сейчас выкупил Разумов, наделены своим характером.

Но хотя предположение показалось мне нелепым, читать было интересно. И я продолжила. У этого мистика появился саркастичный оппонент под ником Мозжечок, который сыпал околонаучными терминами.

“Демон, у тебя мозг между острыми ушами есть? Дурацкая теория. Ты еще скажи, что в “закутке” живет злобный домовой. Понятно, что все дело в тектоничеком разломе, который проходит прямо под ним. Так что это геопатогенная зона”.

ГЛАВА 6. Работа и жизнь

Находиться в одной машине с Разумовым было некомфортно. Даже спина зачесалась, в области левой лопатки. Безумно хотелось избавиться от этого ощущения, но дотянуться нормально не получилось.

Богдан недовольно покосился с водительского места на мои попытки поскрести середину спины.

Зудеть стало чуть меньше, я повернулась назад, посмотреть, может из обивки сиденья что-то торчит и вызывает у меня такой неприятный эффект. Там не было иголок или булавок, только клок серебристых волос, что меня уже повсюду преследовали. Может, аллергия начинается?

– Хватит там уже ерзать, — проворчал начальник, чуть приглушив рок, — машина чистая, может пара шерстинок прилипла.

– А как зовут вашу собачку? — спросила я неожиданно для себя. И увидела, что Богдан вздрогнул, а потом замялся. Он что, никак своего пса не назвал?

Машина остановилась. Действительно, расстояние было всего ничего, дольше разворачивались, чтобы правильно заехать, движение рядом с закутком одностороннее, поэтому я бы пешком быстрее дошла. Если бы собиралась на работу. А я ведь не собиралась!

Но деваться было некуда, видок у меня хоть на свалку.

– Ой, и сегодня на работу прискакала! — Семеныч с жадным любопытством смотрел на нас, словно ждал подробностей. Еще бы, Богдан установил видеонаблюдение на крыльце, и сторож прекрасно видел, что мы приехали вместе.

– Упала что ли? — он оценил мой впечатляющий внешний вид.

– Практически, — вздохнула я.

– Так это… ничего, — успокоил дедок, — у нас же тут душевая есть, правда там завал еще.

– Душевая? — удивилась я.

– А то! Тут один из владельцев прежних же танцевальную студию оборудовал. И вот в те времена из второго санузла сделали душ. До этого были туалеты “эм” и “жо”. А сейчас остался один унисекс и вот, комфортная умывалка с поливалкой.

– Да ведь у меня тут и нет ничего, чтобы переодеться, так что без толку.

– Дам тебе мои футболку и трико, — вмешался Богдан, великовато, конечно, но пока так походишь, одежду на сушилку кинем. Тут есть, да. Я купил. Не успеет досохнуть - доедешь в моем, довезу, так и быть.

А он не такой уж противный, этот Богдан Разумов. Есть в нем и сострадание. Босс вручил мне белую футболку и серые трико.

– Прости, полотенце тоже только мое.

Мне стало неловко. Вытираться чужим полотенцем, это не просто негигиенично, а еще и очень интимно. Семеныч уже не скрывал своих настроений, чуть ли не руки потирал, с умилением глядя на нас. Хотелось сказать, что он ошибается. Но как отвечать на невысказанный вопрос?

Душевая и правда еще не очень была приспособлена для комфортного пребывания в ней. Но там имелось главное - кабинка с лейкой и большое зеркало. Пол завален какими-то пакетами, на крючках для полотенец - спортивные куртки и почему-то тряпки.

Дверца кабинки заедала, удалось закрыть ее с третьей попытки. Отмывшись и согревшись под теплыми струями, я нерешительно взялась за полотенце. От него пахло мужчиной, и почему-то от этого запаха голова начинала кружиться. Чушь какая.

Преодолев небольшое внутреннее сопротивление, я вытерлась кое-как и залезла в предоставленную мне одежду. Хорошо, что штаны с завязками, удалось затянуть пояс так, чтобы не сваливались. Естественно, пришлось подвернуть, не то есть риск запутаться и упасть. Хотя на самом деле необходимости в трико почти не было, футболка села на меня как платье. Точнее, повисла.

Вздохнув, я попыталась отчистить свой костюм от грязи. Да тут стирка нужна.

Увлеченная приведением одежды в порядок, я не сразу обратила внимание на зеркало, которое было от меня слева.

А зря. С ним было что-то не то. Уловив движение боковым зрением, я замерла от ужаса.

Зеркало дышало!

Оно запотело, как и положено стеклянной поверхности. Но этот тончайший слой капелек перемещался, словно рябь. Сложно объяснить, как это выглядело. Но было ужасно.

Бросив одежду прямо в поддон, я попятилась к двери. Молча, будто зеркало может меня услышать.

А может, так и есть?

В панике дергала ручку, забыв, что сама закрылась изнутри. Наконец, вылетела наружу, врезавшись в Семеныча, который пошел проверить, что там у меня происходит.

– Зеркало! Зеркало! — только и смогла произнести, показывая рукой на дверь душевой.

– Да что там с этим зеркалом? — забеспокоился Игорь Семенович.

Но все же храбро заглянул внутрь.

– Ничего этакого не вижу, — сообщил он спустя минуту, — ну, запотело чутка. А зачем ты рисовала на нем? Теперь вот оттирать, а то так и высохнет.

Час от часу не легче… или даже каждую минуту.

Что же там за назеркальная живопись образовалась?

На негнущихся ногах я пошла в душевую, как бычок на веревочке. Сразу и шла, и упиралась. Со стороны наверняка смотрелось нелепо.

– Чего это за художества? — беззлобно проворчал сторож.

Взглянув на зеркало, я еще раз замерла. Надо с этим заканчивать, нервные потрясения одно за другим до добра точно не доведут.

На запотевшей поверхности, которая больше, к счастью, не подавала признаков активности, был слабо, но вполне узнаваемо прорисован толстый крест с диском в районе скрещения перекладин.

ГЛАВА 7. Битва за свои права

Трофим смотрел на меня так, будто это я набрала кредитов на его имя.

– Вот скажи мне, как тебе удалось указать меня поручителем, а я даже не в курсе? Мне ведь позвонить должны были как минимум. Или договор со мной заключить. Я не давала свое согласие, не подписывала ничего!

– Прекрати истерику, — он старался говорить спокойно, однако глаза его бегали, словно он искал пути к отступлению.

– Истерику? Я уже переплатила банку, потому что ты не внес ту часть денег, на которую мы договорились. А сейчас мне позвонил какой-то бандит и потребовал семьдесят тысяч рублей! И сказал, что их занимал ты.

– Не может такого быть! – Трофим изобразил возмущение. Именно что изобразил.

– Вот не надо только обманывать, я тебе уже не поверю. Говори, во что ты меня ввязал?

Мой бывший парень вздохнул.

– Я машину разбил.

– Машину? — удивилась я. — Но у тебя же даже прав нет. И автомобиля тоже! Или ты ее тоже тайно от меня купил в какой-нибудь кредит, а потом разбил и скоро мне еще счет принесут?

– Чего тупишь-то, Насть? — Трофим почему-то разозлился. — Это чужая машина. Помнишь, я к Карнаухову на мальчишник ходил? В феврале.

Я кивнула. Трофа тогда два дня дома не было. Очень мальчишник удался.

– Так вот, мы праздновали, потом надо было в магазин сгонять…

– Зачем это?

– За надом! — рявкнул бывший. — И я как самый трезвый сел за руль, Серега рядом, и мы поехали.

– И попали в аварию на дороге? — испугалась я.

– Не успели, — хмуро ответил Трофим, — я даже из двора не выехал, вмазался в тачку на парковке. А она оказалась не простая. В общем хозяин вышел, посмотрел на нас, велел домой идти. А утром мы проспались, он пришел и счет выкатил. Сказал, сумма небольшая, договоримся сами, со страховкой у него там какие-то проблемы, он не стал объяснять. Остальные ребята слились, не при делах. А Серега… ну он владелец этой “девятки”, которую я водить пытался. Говорит - пойми, я и сам теперь вынужден машину ремонтировать, свою. И за рулем, мол ты был.

– И что, всю сумму долга повесили на тебя?

– Нет, удалось договориться с Серегой напополам. Ведь это он пустил за руль человека без прав.

– Я и понятия не имела, что ты на такое способен!

– Обычные мужские развлечения, — резко ответил Троф, – это ты зануда. Да, мне пришлось пропустить выплату твоего кредита.

Моего? Да он в своем уме вообще?

– А на прошлой неделе надо было внести последнюю часть долга, или хозяин тачки, которую мы разбили, грозил пойти в полицию с видеозаписью. Оказалось, у него есть. Мы напряглись с Карнауховым… но мне пришлось взять кредит у каких-то его знакомых. Мне сказали - оставить телефон близкого знакомого для порядка, мол, даже перезванивать не будут. Ну, знаешь, иногда бывает на кредит анкету заполняешь и телефон указываешь с работы или еще какой…

Я кивнула, помню такую практику.

– Вот честно, понятия не имел, что этим самым долг на тебя списываю.

– А не заплатил почему? Забыл, что просрочка? Они ведь тебе наверняка звонили!

– Я не беру трубку от кого попало, сама знаешь. А эти ребятки работают так - кто ответил, с того и спрос. Это не совсем легальная организация.

– Какой же ты… — я смотрела на него почти с ненавистью. — То есть, ты сам прекрасно, понимаешь, что они тебя поискали, не нашли и принялись за меня? Им все равно, кто будет платить. Не верю, что ты об этом не подумал. Так же как о кредите, который мне одной тянуть приходится.

– Насть, — он произнес это как-то устало, — кредит, оформленный на тебя - это твой кредит. Ты должна понимать, что это не моя ответственность, а только добрая воля тебя поддержать. И вообще, ты у меня жила и аренду не платила.

Мне вдруг захотилось его ударить. Еще ни разу до этого не испытывала такого. А сейчас еле держала себя в руках. Даже кулаки зачесались.

– А замки ты зачем сменил и вещи мои выставил? Кстати, не всё ты отдал, что я сюда покупала.

– Ты решила сразу еще и отношения выяснить?

Как? Почему я не замечала, что связалась с паразитом, который сосал из меня деньги, любовь, энергию?

Мне стало самой за себя стыдно.

– Я узнал, что ты вылетела с работы, — ответил Трофим, — мне Аня скинула скрины вашего рабочего чата.

– И ты решил, что сейчас, с твоими долгами, я тебе бесполезна, — сказала я утвердительно, — а надо же, какие заявления делал. Мол, Аня показала те сообщения… будто я тебе еще и изменить успела, и письменно в этом призналась.

– А разве нет? — хмыкнул он недобро. — Аня еще и скрины мне отправила твоей переписки с Чемезовым, начальником. Там понятными буквами написано - оставьте меня на работе, что угодно для вас сделаю, ну или на все готова, что скажете. Что-то такое. И даже парочка горячих обещаний.

– Вот точно не было такого! — возмутилась я. — Меня уволили на общей планерке. Как ты представляешь, мы с начальником при это еще и чатились? Друг с другом причем.

Я вдруг вспомнила, что недавно, до моего увольнения, Анька хвалилась, как разыграла подружку, подделав в графическом редакторе сообщения из мессенджера. Очень похоже получилось, не отличишь. Только вот зачем ей Трофима разыгрывать? Да, рабочий чат, где сообщали о моем увольнении, действительно, существовал. Но бывшему директору я не писала точно. Надо бы поговорить с приятельницей. Однако, на данный момент есть проблема куда серьезней.

ГЛАВА 8. Босс и его планы

Войдя в квартиру, я привалилась спиной к косяку. Кажется, я уже приходила после работы … своей новой работы в таком же опустошенном и напуганном состоянии. А ведь еще даже официально не устроилась.

Сколько же сегодня произошло за один день!

Много новой информации о Трофиме…больше, чем мне хотелось бы узнать. Странные вести об Ане, которая зачем-то решила подделать сообщения чата от моего имени. И Богдан Разумов.

Кто он? Понятно, что качается постоянно на своих тренажерах, но все равно его потрясающая выносливость пугает.

Я вспомнила, как легко он держал высоко над собой Трофима. Не худенького, между прочим. При этом даже лицо от напряжения покраснело у бывшего, а не у Богдана.

– Аська, а ты чего пришла и в коридоре стоишь? — Ника с половником вышла с кухни. Пахло макаронами и кажется тушенкой.

– День был очень выматывающий, — не соврала я. И медленно разулась.

– Видок у тебя странный, — заметила подруга, — будто у парня ночевала и его одежду с утра нацепила.

– Меня начальник водой из лужи окатил. Переодеваться пришлось. Ох. Свой костюм я все-таки у него в машине забыла.

– Он тебя еще и домой подвозил? — удивилась Ника.

– Типа того.

Кивнув, я пошла наконец переодеться в домашнее. Уже стоя в своей одежде поднесла к лицу футболку Богдана, не знаю, зачем. И утонула в его аромате. Он был едва уловим. Какой-то мужской парфюм? Ведь майка стиранная и глаженная. Вряд ли хранит запах его тела.

Сердце заколотилось, гулко отдаваясь в ушах. Кровь прилила к щекам и губам. Я чувствовала, как подрагивают кончики моих пальцев, почти вибрируя.

Какая странная реакция на одежду, на которой чувствуется мимолетный след почти незнакомого мне человека!

Я вспомнила его странные слова: “Я бы рад послать тебя к черту, да не выйдет. Не могу сказать, почему. Ты решишь, что у меня крыша поехала”.

Что он хотел, точнее - не хотел мне этим сказать?

Потом мне пришло еще одно воспоминание. Я спешно включила компьютер, пока ждала загрузки, пришла Ника и позвала ужинать.

– Простенько, конечно, но ничего больше не успела.

– Извини, Ника, совсем я тебе не помогаю.

– Забудь, — махнула подруга поварешкой, которую до сих пор не выпускала из рук, – у тебя стресс, обустраиваться надо. Кстати, сегодня встретила Аньку, не поверишь.

Я напряглась.

– Очень интересно! А я о ней сегодня слышала.

– От кого? – Ника навострила ушки. И поставила передо мной тарелку с ароматным блюдом.

– От Трофима. Но давай сначала ты расскажи, потом я. У меня долго.

Вероника, как оказалось, встретила нашу общую подругу, или теперь уже скорее, знакомую, в торговом центре, куда зашла после работы.

– Пригласила ее кофе выпить, и так ненавязчиво спросила, знает ли она, что тебя уволили. А она чуть капучино не подавилась, змеюка подколодная. А потом сказала, что мол да, слышала от Веры. Ну, родственницы.

– Да поняла, — нетерпеливо кивнула я, накручивая макаронину на вилку.

– И представляешь, про Трофима ни слова. Что она ему что-то там отправляла. Осторожничает.

– Да и пусть не знает, что ты в курсе.

— А поздно!

Подруга решительно ткнула вилкой в центр тарелки так, словно там кто-то прятался.

– Ты ей сказала?

– Конечно, — Ника возмущенно на меня посмотрела, — а что мне скромничать с такой? Спросила ее, какие она там сообщения Трофику отправила. Посочувствовала бедняжке, что он теперь кормилец единственный?

– Кормилец, — прыснула я в тарелку, — скажешь тоже! А она?

– Покраснела. Ответила, что думала будто ты уже дома, но телефон не отвечает, хотела посочувствовать. А потом быстро попрощалась, схватила сумку и убежала.

– За кофе хоть заплатила?

– Ага.

– Если она все эти гадости делала, потому что ей Трофим нравится, то можно лишь посочувствовать, — подвела я к своему рассказу.

Следующие двадцать минут Ника охала, ахала и местами материлась.

– Аська, вот это сюжет! — заявила она, когда я закончила. — С твоим боссом понятное дело у вас роман будет.

– Это почему понятное? — возмутилась я.

– Он такой весь рыцарь на сияющем тренажере. Прибежал, всех победил, одной рукой дракона за жабры поднял…

– У драконов нет жабр!

– Неважно. Зато он - рыцарь. Без страха и упрека. И без жабр.

Мы обе засмеялись. Это было уже нервное. Потом убрали со стола и разбрелись по компьютерам.

Я вбила в поисковике “Кельтский крест”. Выпала куча изображений, несколько были очень похожи на татуировку, что я видела у Богдана… а еще на зеркале в душевой.

“Кельтский крест - символ на стыке язычества и христианства. Таинственный ирландский оберег. Многие исследователи считают, что праобразом этого знака стал египетский анкх, объединяющий понятия жизнь и вечность. В любом случае, мистики придают этому амулету огромное значение, приписывая ему мощнейшие возможности. Символ сочетает в себе мужское и женское начало, устройство мира и жизни”.

ГЛАВА 9. “Прокачка”

Первая рабочая неделя прошла спокойно, хотя хлопот было достаточно. Я все никак не могла выбраться в поликлинику, чтобы проконсультироваться по поводу моей странной родинки.

Торчала в “Прокачке” с утра до вечера, разбиралась в видах спортивного питания и добавок. Изучала планы тренировок. Знакомилась с нашими приходящими инструкторами. На постоянную работу, с увольнением с прошлого места, ребята идти не захотели, побоялись что это ненадолго. Хоть Богдан, как я догадываюсь, предложил им заманчивую сумму.

С новым боссом мы общались много, и всё по работе. В основном, разрабатывали виды абонементов для постоянных клиентов.

– Думаешь, к нам много народу на открытие придет? – спросила я в четверг. Да, я уже обращалась к Разумову посвободнее, хотя неловкости чувствовала все больше. Но не стоит ее демонстрировать.

– Уверен, — кивнул Богдан, — просто из любопытства подтянутся. Скажи мне, эти упыри тебя больше не беспокоили?

Я сразу поняла о ком он. Еще бы, несколько раз в холодном поту просыпалась за эту неделю. Мне снились бандиты, которые требуют у меня денег. И почему-то выглядели они то ли как шакалы, то ли как гиены.

– Нет, не звонили больше. Спасибо тебе еще раз. Не знаю, что бы я делала, если бы ты не заступился.

Время было позднее, мы сидели в тренажерке, он на велодорожке, я - на силовом, с ежедневником в руках. Семеныч сказал, что раз мы тут сами торчим, то нам и дверь закрывать.

– А что бы ты делала?

Богдан улыбнулся и это вышло у него как-то хищно.

– Кинулась искать деньги, залезла бы в новые долги, чтобы расплатиться за своего альфонса.

Это, скорее всего, правда, но звучало обидно.

– Он не мой.

– И хорошо, что разобралась. Не сказал бы, что вовремя. Но пока живая, по крайней мере. Если будет допекать, говори сразу. Чтоб не пришлось за тобой по городу гоняться и в рыцаря играть.

– А я и не просила!

Нет, отлично понимаю, что он и тут прав. Но все равно неприятно.

– Ах, не просила?

Богдан посмотрел на меня с иронией.

– То есть, без меня бы справилась, зря я лез?

Я посмотрела ему в глаза. Серые, не ледяные, но прохладные. В глубине - искорки. Смеется надо мной. Тренажеры стояли близко, протяни я руку - и легко коснусь колена Богдана. Тем более что он подался в мою сторону. Мне вдруг очень захотелось так сделать.

Его губы изогнулись в усмешке.

– Нет, не зря. Я же сказала. Мы перетираем одно и то же.

Он отклонился назад, кивнул и сказал со странным удовлетворением:

– Вот теперь молодец. Учись стоять за себя, Настя. И, кстати, используй “Прокачку” для того, чтобы и самой развиваться. Тебе надо.

– Опять намекаешь на мою плохую физическую форму!

Я не выдержала его нравоучений, его снисхождения. Вскочила и собралась убежать.

– Постой!

Он схватил меня за руку.

– Я говорю не о твоей физической форме. Она в полном порядке. Тебе нужно прокачать внутренний стержень. Точнее, укрепить.

Мы стояли совсем близко друг к другу. Я слышала его дыхание, которое вдруг стало прерывистым. Чувствовала запах, от которого голова кружилась и ловила себя на мысли, что это какое-то животное притяжение.

– Хочешь, я займусь этим с тобой? — спросил Богдан и я отпрянула от него. Щеки стали горячими, возможно, пошли пятнами.

– Мы… мы же на работе! Коллеги! – надеюсь, это звучало возмущенно.

– Что? – на его лице появилось непонимание. — Я имел в виду, помогу прокачаться. А ты что подумала? Ох…

И он рассмеялся. Хрипло, странно, словно искусственно.

– Нет, знаешь, я и насчет этого совсем не против. Но начнем все-таки с железа.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Да ладно тебе, не смущайся. Почему бы не сбавить градус неловкости. Давай, разомнемся.

– Вот так, на ночь? – удивилась я, все еще чувствуя себя полной дурой.

– А какая разница? Можно подумать, по ночам люди не занимаются ничем активным. Небольшой вводный комплекс.

– Ладно, — я в нерешительности кивнула.

Надо же, “насчет этого” он не против! Одолжение делает. Может быть, я сама как раз против. Ни к чему мне интрижки на работе. Да и не интрижки тоже. Новые отношения еще не скоро покажутся привлекательными, после такого личного фиаско. А это влечение, что возникает у меня временами… с этим я справлюсь.

Богдан, действительно, не собирался меня излишне напрягать. Вначале предложил разогреть мышцы, чтобы подготовить к нагрузке, а потом показал самый простой и быстрый комплекс.

– Весь зал мы с тобой пройти не успеем и до силовых тренировок не дойдем. Но небольшое кардио для дыхалки сделаем. Давай на степпер.

Я послушно влезла на аккуратную “ходилку”. С этим тренажером не должно возникнуть сложностей, с ним начинающий справится. Такой, как я.

ГЛАВА 10. Кошмар

Как я и думала, найти жилье без залога за последний месяц и предоплаты за два первых оказалось задачей непосильной. По деньгам же я такое пока не вытягиваю. Чувствуя себя совершенно жалкой, никчемной и разбитой легла спать. Ника пыталась вытянуть, что стало причиной моего кислого вида, но ей я ничего говорить не стала. Подруга и так очень мне помогла, а сейчас это выглядело бы как попытка разжалобить. Как добрый человек, она наверняка предложила бы задержаться у нее, пока я не найду средств для оплаты жилья. Или не заработаю. Но мне было стыдно пользоваться ее добротой сверх меры.

Но думать определенно надо. Не на вокзале же ночевать. Он у нас в городе есть и даже вполне приличный. Но что-то не тянет туда. Да и до работы далеко. Если я и попрошу аванс или зарплату раньше срока, то мне все равно не хватит чтобы внести тройную оплату за проживание. Гадкая ситуация.

Конечно, это меня угнетало. Больше и думать ни о чем толком не могла. Поэтому на следующее утро даже про поликлинику вспомнила не сразу, лежала, соображала, зачем мне будильник в субботу на рассвете. Но к счастью, сознание быстро ко мне вернулось.

Пожилой и чуть скучающий доктор закрыл на компьютере пасьянс, когда я зашла в кабинет.

– Что же вас привело в такую рань в выходной, девушка? – спросил он доброжелательно. Такой Айболит на подработке.

– Обычно меня с утра субботы пациенты визитами не очень балуют. Это у терапевтов или травматологов в выходные аншлаг.

– У меня странное… образование на левой лопатке, — сообщила я, понимая, что сейчас он решит будто я сумасшедшая.

– Давайте, посмотрим, показывайте.

Спину мне щупали, осматривали, долго молчали. Потом раздался закономерный вопрос.

– И вы уверены, что сами этого не делали?

– Уверена. В тату-салоне не была точно.

– И день рождения друга не отмечали как-то особенно удачно? — поинтересовался врач. — А то, может, вам и еще на какой-то осмотр стоит сходить кроме моего. У девушек во время потери памяти происходят разные интересные вещи.

Доктор был обаятельный и незлобный, но все равно предположения неприятные. Хотя я прекрасно его понимала.

– Что я вам могу сказать, Анастасия… одевайтесь пока. Садитесь.

Когда я его послушалась, врач проникновенно сообщил:

– Больше всего это и правда походит на тату. Родинок такой идеальной формы, да еще и с завитушками, и такой тщательной прорисовкой, не бывает. Так что, на вашем месте я бы посетил врача-невролога и может быть даже психиатра. Чтобы выяснить причину провалов памяти. Но раз вы настаиваете, что ничего такого не было, можете сдать анализ. Сделаем кожные пробы. Выписать направление?

Я кивнула.

– Место татуировки немного воспалено, видимо недавно нанесли. Так что анализ будет нелишним. Выясним заодно, нет ли заражения или еще чего. Если вы были в неадекватном состоянии, вряд ли посетили салон, где идеально соблюдаются все санитарные требования.

В неадекватном состоянии! До чего я докатилась!

Но оставалось лишь поблагодарить доктора, взять направление на анализы и отправиться восвояси. Интересные записи, надо полагать, будут в моей медицинской карточке!

Прощаясь, врач смотрел на меня с задумчивой жалостью. Да, пропащая девица, которая сама не помнит, где была и что делала, вот кто я для него!

Анализы можно было сдать либо в любой день, но за деньги, либо бесплатно в будни. Что ж, понятно, когда я соберусь. После открытия “Прокачки”.

На работе было шумно.

– Куда ты дуешь, ну куда? Два шара уже улетело, три перекачал, лопнули! — бойкая полнокровная женщина отчитывала неславянского вида мужичка с насосом. Всего в ее ведении было трое таких товарищей. Один занимался шариками, двое других - баннерами и растяжками. Подготовка к открытию тренажерного зала шла полным ходом.

Помимо воли я выискивала глазами знакомую мускулистую фигуру. Я убеждала себя, что исключительно с целью поинтересоваться, чем могу помочь. С шарами тут и без меня прекрасно справляются.

– Ерунда это ваше открытие, – беззлобно проворчал Семеныч, появляясь откуда-то со стулом в руках, — без шампанского даже.

– Кислородный коктейль нам больше к лицу, — хрипловатый голос Богдана заставил меня подпрыгнуть. Начальник стоял в дверях с большой коробкой в руках.

– Ох уж этот ваш ЗОЖ! — откликнулся сторож-помощник, принимая груз. — Я вам вот как скажу: в этом закутке без сто граммов не разберешься. А бескалорийное пойло никак не примирит с жуткой реальностью. Как-то так!

Какая причудливая речь у Семеныча. Смесь просторечия и художественности.

Я была рада видеть Богдана, хоть он, кажется, меня сторонился. Говорил сухо и официально. Наверняка, жалеет о том, что между нами произошло что-то похожее на излишнее сближение. А он против таких отношений на работе. Я тоже, так что все нормально. Но видеть его хочется чаще. Не думала, что настолько ветренная!

День прошел в беготне, уже начинало темнеть, когда мы освободились. Надутыми шариками украсили вход и Семеныч стенал, что до утра их придут и полопают.

– Если не испугаются дурной славы этого места, — сказал Богдан, — народ у вас тут пугливый.