Проклятие магии крови

 Глава 1

На улице давно стемнело, и пора бы уже уходить, но я все медлила. Что меня ждало дома кроме холодной постели? Не было даже кошки, к которой нужно было возвращаться, хотя бы для того, чтобы накормить. Наверное, все же стоило ее завести. Может и сейчас не поздно.

- Ещё один, пожалуйста, - обратилась я к знакомому бармену.

- Может внесешь разнообразие? - спросил парень, но сам уже достал ликер и включил кофе-машину.

Мой любимый коктейль - слоёный, с изрядной долей некрепкого алкоголя и сливок - действовал на меня умиротворяюще, и я лишь слегка улыбнулась. Нужно расслабиться. Последние несколько лет я живу в бешеном ритме. Ещё немного - и меня выжжет изнутри. Тогда и остановлюсь. Просто упаду и не смогу подняться. Но, пока хватало еженедельных субботних вылазок в этот уютный бар, где можно просто посидеть и поболтать с малознакомым барменом со знакомым лицом.

Коктейль закончился как-то незаметно, и я полезла в карман за телефоном, чтобы рассчитаться и вызвать такси.

- Ещё такой же для девушки и виски мне, - прозвучал рядом голос, и я вскинулась, недовольно разглядывая подошедшего к стойке мужчину. В бар я приходила не за знакомствами, боже упаси. Даже одевалась так, чтобы никому в голову не пришло, что «девушка в поиске»: мешковатый свитер, джинсы, волосы, собранные в простой хвост, никакой косметики. Видимо, мужчину это не смутило. Он вольно расположился в непосредственной близости от меня. Просто встал рядом с моим барным стулом, практически прислонившись к нему.

Невольно отпрянула, максимально отодвигаясь, и внимательно оглядела мужчину - высокий, худощавый. Волосы светлые и довольно длинные - такие мне всегда нравились - с челкой, закрывающей половину лица. Аристократический нос с лёгкой горбинкой, красиво изогнутые губы и дымчато-серые глаза. Он напомнил мне актера из старого сериала про крушение самолёта на странном острове. Такого же блондина, с ленивой искушающей улыбкой. Только этот мужчина не улыбался, а хмурился.

Рассматривала я беззастенчиво, практически с академическим интересом, и не сразу заметила, что мужчина скользит по мне таким же изучающим взглядом. Но, даже заметив, не смутилась. Хотя мне определённо не понравился его взгляд - слишком тяжёлый и мрачный. С таким взглядом не подходят знакомиться с девушками. Такое ощущение, что я крепко задолжала этому блондину, знать бы еще когда и сколько.

- Спасибо, - произнесла, когда бармен водрузил на стойку приготовленный для меня горячий коктейль. Отказываться не стала - не пропадать же добру. Вряд ли мужчина будет пить его сам. А к кофе, и всему с ним связанному, я испытывала ненормальную, даже для заядлого кофемана, привязанность. Но, прежде чем пригубить, оплатила по своему счету и вызвала такси.

- Мэтт, - «осчастливил» меня блондин, и я попыталась представить от какого имени такое незамысловатое сокращение. Пожалуй, Дмитрий. Но свои мысли оставила при себе.
Вдруг захотелось подшутить и представиться в таком же духе – Ина или Тэрри, например, но я привычно подавила ненужный порыв:

- Катерина.

На телефоне бикнула смс-ка, сообщая, что такси будет через десять минут. Что ж, подожду на крыльце. Никакого смущения из-за выпитого за чужой счёт коктейля я не испытывала - не напрашивалась же.

Попрощалась с барменом, кивнула Мэтту, поднялась с неудобного барного стула, прошла в гардеробную, где неспешно натянула короткую шубку и вышла на крыльцо. Вдохнула холодный осенний воздух и не удивилась, когда Мэтт вышел следом за мной. Он был в одной рубашке, небрежно расстёгнутой на груди, и от вида голой кожи меня пробил озноб. Я поежилась. Взглядом спросив разрешения, мужчина закурил, а я сделала шаг назад, чтобы не вдыхать табачный дым. Еще один минус в копилку блондина. Посмотрела в телефон, и тот послушно доложил, что нужная мне машина прибудет в течение трёх минут.

Мужчина не пытался со мной заговорить, и оставшиеся минуты мы молча простояли - он с сигаретой, по-прежнему сверля меня своими мрачноватыми дымчатыми глазами; я в сторонке, каждые десять секунд заглядывая в экран.

Наконец, напротив крыльца остановилась легковушка с нужным мне номером и я, облегчённо выдохнув, сбежала по ступенькам. Перед тем как открыть дверцу, обернулась и последний раз кивнула этому странному человеку. Он также молча отсалютовал мне рукой с зажатой сигаретой, но уходить не торопился, хотя, по моим прикидкам, и должен был полностью продрогнуть.

Захлопнув дверь заднего сиденья, оглянулась и успела заметить, как мужчина, выбросив сигарету, достал телефон и основательно завис - то ли искал что-то, то ли набирал чей-то номер. «Какое-то странное недознакомство», - подумала я, и с легкостью выкинула его из головы.

Спустя двадцать минут такси остановилось около моего дома - углового таунхауса в тихом, спальном районе города. Я любила свой дом, но не могла не признавать, что за эти два года, что живу в нем, не попыталась сделать его уютным. Комфортным, да. Так может быть комфортен хороший гостиничный номер, но уютным... Нет, моему дому чего-то не хватало для этого. Наверное, души. Или кошки.
Расплатившись, я вышла из машины и неспешно поднялась по ступенькам. Открыла дверь единственным ключом на брелоке и зашла в темный холл. Меня никто не ждал здесь. Вот уже три года...

Хмыкнув, прошла на кухню и включила кофемашину и, пока аппарат жужжал, очищаясь и нагреваясь, побрела на второй этаж, чтобы переодеться в пижаму. Меня совершенно не смущало, что я собиралась пить кофе после четырех кофейных напитков в баре. Действие кофеина мой организм успешно игнорировал.

Переодевшись, спустилась вниз, где с удовольствием выпила порцию капучино, параллельно листая медиа-странички. После, прихватив телефон, отправилась в спальню. С грустью отметила, что моя спальня, как и весь дом, также очень комфортна, но, к сожалению, совершенно безлика. Оформленная в бежево-шоколадных оттенках она была лишена того особого живого тепла, которое незримо ощущается в домах, где люди действительно живут. А не приходят переночевать так как я.

 Глава 2

Никогда не любила воскресенья. Мне было элементарно скучно. Лекции я готовила вечерами в будние дни, иногда - на несколько недель вперёд. Еду не готовила совсем, предпочитая питаться на работе или в кафе. Я не убиралась в домеб не общалась с подругами. То есть, как у Стругацких - рада бы начать понедельник в субботу, да только работать в любимом универе в воскресенье не с кем.

Провалялась с телефоном сколько смогла, а когда стало невмоготу - с сожалением побрела на кухню - включать «аппарат жизнеобеспечения». Пока тот мирно жужжал и молол утреннюю дозу, я уселась за стол, по старушечьи подперев щеку рукой, и уставилась в окно.

А там было удивительно красиво. Выпал первый снег. Ноябрь у нас практически зимний месяц, но снег выпадает поздно - иногда только в конце января, так что видеть белую порошу во дворе было по-детски радостно.

Я подошла к окну, которое выходило во двор к калитке, и тут мне стало страшно. Глупо потрясла головой и потерла глаза, но цепочка следов от крыльца к калитке никуда не делась. И вела она только в одну сторону. Кто-то подходил к моим дверям, пока ещё не было снега, и стоял там до тех пор, пока тот не выпал, а потом ушел? Глупость какая...

Конечно, я помнила свой сон, как и череду таких же перед ним, но, если я поверю в его реальность, мне придется обращаться к очень специфическому врачу, потом пить очень сложные по химическому составу пилюли и хорошо если продолжить жить не в очень мягкой комнате. А с работой-то, конечно, придется попрощаться навсегда. Кто ж допустит психопатку к детям?

Дело в том, что я была абсолютно уверена, что снится мне муж, а он оставить следы не мог никак. Я лично похоронила его 37 месяцев назад, тоже осенью, но ещё в октябре, так что даже горсть земли, которую я бросила на закрытую крышку синего, обитого бархатом и внутри, и снаружи гроба, не была холодной. А за несколько минут до этого поцеловала Дениса в последний раз и молча следила как закрывали, заколачивали гвоздями и опускали в яму его последнее пристанище.

Тогда я уже не плакала, было просто нечем. Мне казалось, что я мысленно осталась в яме и меня тоже засыпали землёй, а потом пошли провожать в арендованное кафе. Людей было много - все-таки муж был не последним человеком в городе, но этого в памяти практически не осталось. Диафильм, в котором я помню один кадр из ста.

Осторожно приоткрыв дверь и спустившись с крыльца, я присела, вглядываясь в следы. Совершенно точно мужские, с четким глубоким рисунком на подошве. Не знаю, когда они здесь появились, но снег к тому времени уже закончился, следы были четкие и чистые. "Я подумаю об этом завтра", - вяло решила я, но зачем-то взяла телефон и сфотографировала след.

Слабая головная боль зародилась где-то в висках, находиться дома стало совершенно невыносимо, и я вдруг вспомнила, что чуть больше чем через месяц новый год и можно потратить день на покупку подарков. Выпив кофе, переодевшись, и даже не вспомнив про следы, я спустилась в гараж и через несколько минут уже ехала в направлении крупного торгового центра.

Никакие грустные мысли не омрачили и следующее утро. Встала, как обычно, около семи, а на парковке университета была примерно за час до занятий. Я всегда приезжаю пораньше, наверное, потому, что мне нечего делать дома, а здесь всегда шумно и многолюдно. Всё-таки я очень социальное существо, а после случившегося долго вела добровольно-вынужденное одинокое существование.

Я была одним из самых молодых преподавателей в нашем учреждении, но сложностей ни со студентами, ни с коллегами у меня не было. Только вот ректор меня недолюбливал и всегда посматривал с сомнением и недоверием. Случись признаться, что я вижу то, чего не должно быть, и он первый поволочёт меня в психушку.

С такими мыслями я миновала проходную, кивнув дежурным и вахтеру, сняла шубку, пригладила волосы и уже поднималась к себе в аудиторию, как встретила Татьяну - коллегу по кафедре.

- Катюш, - сразу проговорила она, дружелюбно улыбнувшись, - тебя Андрей Владимирович вызывает.
Я невольно скривилась. Ничего хорошего от ректора ждать не приходилось.

- Не знаешь, что ему от меня нужно?

- У него посетитель, вроде из какого-то фонда, наверное, по этому вопросу.

- Ок, разберусь, спасибо, - я улыбнулась коллеге и пошла в деканат.

Меня сразу пригласили к начальству, даже не удалось переброситься парой слов с секретарем. Интересно, а что бы было, если бы изменила своим привычкам и приехала непосредственно к началу лекций?

В кабинете, справа от Андрея Владимировича, сидел мужчина. Я вздрогнула, едва увидела эти длинные, очень светлые волосы, на этот раз собранные на затылке. Мой странный знакомый из бара - Мэтт. В строгом светлом костюме, темной рубашке и без галстука.

На автомате пожелала обоим мужчинам доброго утра и вошла. Мэтт внимательно и как-то сурово наблюдал за мной от самой двери. Пока я шла и садилась напротив, лицо мужчины оставалось абсолютно непроницаемым.

«Наверное, не узнал», - решила я, и почему-то стало обидно.

- Катерина Сергеевна, позвольте познакомить вас с Дмитрием Игоревичем, - официальным тоном произнес ректор, и я хмыкнула про себя, поняв, что догадка про имя была верна. Мы кивнули друг другу, но оба промолчали, ожидая дальнейших слов.

- Дмитрий Игоревич - представитель фонда "Наука и юность" и сейчас он здесь, чтобы обсудить набор студентов на программы грантов.

Это не было чем-то неординарным, университет сотрудничал с несколькими фондами, но причем здесь я?

- Было решено, что в нашем учреждении именно вы будете помогать Дмитрию Игоревичу в этом деле, - продолжил ректор, поскольку я промолчала. Даже не стала озвучивать очевидный вопрос: с чего это рядовому преподавателю заниматься организационными вопросами. Лучше спрошу у Мэтта, то есть Дмитрия Игоревича, лично.

- Ну, если вопросов нет, - протянул Андрей Владимирович, так и не дождавшись от меня реакции, - не буду вас задерживать. Есть еще время обсудить пару моментов до лекции.

 Глава 3

Этой ночью все повторилось, хоть и с несколько иным финалом. Я также проснулась от жара мужского тела, в любимой позе на левом боку. Привычно дернулась, скорее по инерции, чем действительно желая оказаться на полу. И замерла, когда, впервые за все время, сзади раздался тихий шепот:

- От тебя пахнет мужчиной, милая.

Голос был глухой, но совершенно отчётливый. Я часто задышала, разрываемая противоречивыми чувствами: с одной стороны, это был самый родной мне человек, который, я уверена, не причинил бы мне вреда, но, боже мой, это же был МЕРТВЫЙ человек!

- Кто ты?

Сзади раздался тихий невеселый смешок:

- А как сама думаешь?

- Это правда ты, Дэнь?

- Только ты меня так звала, милая.

Я судорожно всхлипнула.

- Тшш, не нужно слез, я же тут, с тобой.

- Тебя тут нет, я просто сошла с ума, - горестно пробормотала я.

- Нет, милая, все гораздо сложнее, - Ден прерывисто вдохнул и притянул меня к себе ещё ближе.

Попробовала развернуться к нему лицом, но, как обычно, он не позволил. Я втянула воздух, понимая, что так пахло только от него – необъяснимый аромат свежести и озона, как во время грозы.

- С кем ты была, милая?

- Его зовут Мэтт.

- Он тебе нравится?

Почувствовала, как Денис напрягся в ожидании ответа. Нереальность ситуации зашкаливала - я в объятиях мертвого супруга обсуждаю другого мужчину. Я заерзала.

- Шшш, милая, - глухо рассмеялся Дэн, - мне и так сложно сдерживаться.

Я, мгновенно затихнув, ощутила, что давно прижимаюсь не только к груди. Тут же по телу прокатила душная волна, замерев где-то внизу живота. Я часто задышала и услышала, что и дыхание мужа стало тяжелее. Он запустил руку под пижаму, поднялся по животу к груди, обхватил мягкую окружность. Когда пальцы невзначай скользнули по чувствительному месту, меня выгнуло от желания. Я три года одна, к черту все, это же сон, чего я жду?

Решительно прильнула к нему еще теснее, не оставляя между нами ни миллиметра зазора. Откинула голову, подставляя шею под его жаркое дыхание. Закинула руки, взлохмачивая его волосы. Он сдавленно застонал, а потом с явным сожалением хрипло произнес:

- Нельзя, милая, мне так жаль.

А затем шепнул те ненавистные слова, после которых я всегда засыпала.

Будильник верещал, не переставая. Я специально ставила самую противную мелодию. Больше стимула встать и заставить замолчать этот адский аппарат.

Некоторое время лежала, вспоминая свой сон. Все-таки, какие барьеры я выстроила у себя в подсознании, что даже во сне не могу поверить в то, что Денис жив.

Я мысленно снова вернулась в тот холодный день, когда навсегда попрощалась с ним. Молодой, здоровый мужчина, который мог позволить себе любого доктора, любого специалиста в мире, и вдруг такая нелепая, такая быстрая и такая жуткая смерть.

Все произошло буквально на моих глазах, поэтому даже тени сомнений в его смерти у меня не было. Да даже если бы не это, даже если бы я лично не прошла все это, включая получение справки от патологоанатома о внезапном разрыве аневризмы, страховая компания, если бы у нее были хоть малейшие сомнения, не выплатила бы мне ни копейки от той огромной суммы, на которую был застрахован муж.

Я не очень удивилась самому документу страхования, хотя и узнала о нём по факту. Муж всегда был педантом. Умником, просчитывающим события на много шагов вперёд. Мне нравилось верить ему и млеть от слов, что я была единственным неучтенным фактором в его жизни.

На ту страховку куплен и обставлен мой дом. Все остальное наше имущество, включая тот уютный, но слишком большой особняк, в котором мы жили, я доверила продать партнёрам мужа, а сама уехала на маленькую виллу, принадлежащую Дэну.

Я провела там год, по выходным выбираясь на фруктовый базар, два раза в неделю отстраненно улыбаясь разговорчивой испанке из клининговой компании. Убирать за мной было особо нечего - я все время проводила либо в гамаке, либо в шезлонге, иногда засыпая в обед и просыпаясь посреди ночи. Мариэлла даже готовила мне иногда, хотя это и не входило в ее обязанности. У меня просто не было сил заниматься расторжением договора с клининговой кампанией, и я продолжала валяться.
Выглядела я плохо - исхудавшая, слабая, с тусклыми волосами и погасшими глазами. Мне было все равно. Я иногда выходила на связь с родными, но было тяжело, и они давали мне время прийти в себя.

Моя мама умерла сразу после моего рождения, а была ли она замужем, я не знаю - бабушка отказывалась говорить про отца, а тот на горизонте моей жизни не показывался. Бабушки не стало, когда мне было четырнадцать. Я переехала к дальним родственникам и именно их считала родней. Отношения у нас были теплые, но несколько отчужденные. Находясь в добровольной изоляции, я была этому только рада. Меня никто не беспокоил, и я скорбела. На скорбь мне отвели год.

А потом без предупреждения прилетели оба партнёра моего мужа. Вместе с семьями. Сказать, что я была удивлена - это промолчать. Но я терпеливо ждала, пытаясь понять зачем они здесь. Мы хорошо общались раньше, но за последний год я получала от них только документы и официальные сообщения.

- Все, - сказал Сергей, наклонившись ко мне и уперев руки в колени, - погоревала и хватит.

Они развили кипучую деятельность: вытащили из дома стол и принялись накрывать его, вытаскивая разнообразную снедь из привезенных с собой пакетов. Трое детей радостно смеялись, бегали вокруг бассейна и, сначала боязливо, а потом дурашливо трогали воду. При желании ещё можно было купаться, но я не плавала последний месяц. Не хотелось.

За всем этим торжеством жизни я отстранённо наблюдала со своего гамака и, признаться честно, меня цепляло. И детский смех, и шутливая перебранка мужчин, и сочувственные взгляды их жен. А когда от барбекю потянуло умопомрачительными запахами, я почувствовала себя почти живой.

Меня торжественно препроводили к столу, подкладывали самые вкусные кусочки и деликатно вовлекали в разговор, задавая такие вопросы, на которые достаточно было кивать или качать головой.

 Глава 4

Следующие несколько дней я становилась собой. Ко мне возвращалось желание жить и радоваться. Я смеялась чаще, говорила громче. С ужасом вспоминала год, проведенный в апатии, и последние два, потраченные на лихорадочный поиск себя и смысла жизни. Понятно, что я его не находила. Данная при рождении магическая сила была блокирована артефактным кольцом так, что я даже не помнила о ее существовании.

Я могла не много. Все мои возможности заключались в умении защитить себя и тех, кто мне дорог, остановить кровь, вылечить болезнь. Никто из моих близких серьезно не болел, но и не было никаких чудесных исцелений, которые бы привлекли внимание. Я могла пожелать удачи, и это всегда работало. Наверное, при желании, я способна и проклясть, но в моем сердце такие эмоции не задерживались. Саму себя я считала немного ведьмой. Именно так, потому что маг - слово чисто мужское, хоть и благородное, а волшебница - уж очень приторное.

Вместе с памятью вернулись и воспоминания о Денисе и Дмитрии, но четкой картины не было ни тогда, ни сейчас. Оба были магами, но насколько сильными - неизвестно. От Дэна не зря пахло грозой, он действительно мог управлять электричеством. Сути я не знала и не понимала, мы не говорили на эту тему. Мэтта, наверное, можно назвать магом холода - он мог охлаждать предметы прикосновением, управлять снежной стихией, но подробностей было известно ещё меньше, чем о муже.

Никаких официальных наименований, насколько я понимала, не было. Магия, сила, энергия - только общие понятия. И разговоры об этой самой силе в нашей семье всегда были негласным табу.
Кроме нас троих, причем себя, со своими скромными возможностями, я практически не считала, не было никого, кто выходил бы за рамки естественного. Партнёры мужа однозначно были людьми, бизнес был затеян на его деньги уже во время нашего знакомства. И, смею надеяться, мое искреннее желание помогло начинающей строительной компании развиться в градообразующее предприятие. Что тут говорить, вся моя коммерческая собственность, сданная в аренду, была построена фирмой "Воронцов и партнёры".

Дом я запечатала вплоть до чердачного окошка, не пожалев сил и времени. Не только из-за Дениса, просто так я теперь чувствовала себя спокойнее. С Мэттом я общалась каждый день по телефону, но видеться мне не хотелось. Щеки все ещё обжигало стыдом при мысли о той картине в ванной, что предстала перед его глазами.

Фонд «Наука и Юность» оказался липой, придуманной только для того, чтобы подобраться ко мне, так как в «Манхеттене» я ни разу не продолжила знакомство, универе вынуждена была подпустить ближе. Но ректор про Дмитрия не вспоминал и я, естественно, тоже молчала. Каждый раз, пытаясь выяснить мотивы или причины его поведения, натыкалась на отговорки про клятву. Вскоре перестала спрашивать и приняла все как данность.

- Поужинаем вместе? - лениво проговорил приятный мужской голос в телефоне, - ты же не можешь избегать меня вечно?

Я тоже так думала, но попытаться стоило. Его безразличный тон меня не обманул - если бы он не хотел меня видеть, приглашения не были столь навязчивыми. Но я обязана ему, а потому пора прекращать самоизоляцию:

- Хорошо, в «Манхеттене»?

- Такое ощущение, что это единственный ресторан в городе. Нет, отвезу тебя к морю. Уверен, тебе понравится.

- Ладно. Заедешь за мной?

- Конечно, - Мэтт даже не пытался скрыть удовлетворения, - буду через час.

Я положила трубку и пошла в гардеробную. Я не меняла типовой проект своего дома, так что, кроме входной, в моей спальне было ещё две двери - в ванную и гардероб.

- Н-да, - пробормотала, растерянно глядя на полупустые полки. Одежды мне хватало, но на глаза не попадалось ничего из того, что можно надеть на ужин с мужчиной. Я прекрасно понимала, что это будет свидание. С мужчиной, который мне не безразличен. О Денисе я старалась не вспоминать. Он не давал о себе знать уже две недели, а я чувствовала себя свободной от обязательств.

В конце концов выбрала черную узкую юбку ниже колена, которую надевала на работу и, для разнообразия, очень тонкую бордовую блузку-рубашку. Расстегнула верхнюю пуговицу, чуть закатала рукава и осталась довольна. Не слишком строго, но и вполне прилично.

Сюда идеально была бы темная помада, но я практически не красилась, так что только обновила блеск. Заколола волосы и спустилась вниз. Все-таки кофе сегодня я пила только пару раз.
Мэтт приехал без опозданий, и я открыла дверь сама, не желая вопросов про защитный контур. Если мужчина его и заметил, то предпочел промолчать.

- Ты очень красива, - тихо сказал он, разглядывая меня. И от искренности его слов по спине пробежали мурашки.

- Спасибо, ты тоже, - пробормотала я.

Дмитрий развеселился.

- Да? Я тебе нравлюсь? Точно нравлюсь, - довольно проговорил он, не дожидаясь ответа.

- Кто-то очень самонадеян.

- Покажи мне этого глупца, - он шутливо огляделся, потом улыбнулся, - тут таких нет.

Я невольно им залюбовалась. Он был похож на бесшабашного пирата - небрежно взлохмаченные волосы, лукавая улыбка, блестящие серебристые глаза. Сейчас Мэтт очень сильно отличался от того хмурого парня из бара.

- Пойдем уже, - потянула его к выходу, попутно замечая, что он снова очень легко одет - лёгкий пуловер, когда на улице уже декабрь. Но теперь я хотя бы понимала почему.

До побережья мы доехали быстро и ещё через полчаса пешком добрались до ресторанчика. Он, как и все кафе, магазины и рестораны на пешеходных улицах приморского городка, был просто сказочным - весь в гирляндах, новогодних игрушках и еловых ветках. Единственный минус был в отсутствии любимого коктейля, но ирландский кофе — это вполне сносная альтернатива.

- Ты выглядишь иначе, - сказал Дмитрий, когда нам принесли десерт и тот самый кофе.

- Надеюсь, не хуже?

- Ярче, живее, радостнее.

- Я себя так и чувствую, - и продолжила, заметив, что он виновато отвёл глаза, - ты все правильно сделал, жаль, что не раньше.

Глава 5 Мэтт

- Ты - мое сокровище, - сказал и понял, что действительно так считаю. Катерина даже не представляла, насколько ценна для нашего сообщества. Особенно для Рейвена, конечно, но тот отпустил ее, предпочел не рисковать, а я рискну. Маленькая ведьмочка не знает, что выбора у нее особо нет: в городе всего шестнадцать одаренных, из них двое - дети, а остальные либо в паре, либо слишком стары, либо неподходящего пола.

Свободных мужчин ровно двое, и Рейвен свой шанс упустил. В целом, в стране хватает свободных мужчин, но никто не знает про Кит. По крайней мере, я на это рассчитываю. В наших семьях браки заключаются чуть ли в момент рождения, Старшие просчитывают совместимость на несколько поколений вперёд. Катерина когда-то была обещана Рейвену, а моя суженая должна только родиться.

Но к черту! Кит свободна и будет моей.

Я вспомнил глухое раздражение, которое испытывал до снятия заклятия. Каждый раз, когда видел отрешенный взгляд, хотел встряхнуть ее, заставить не только смотреть, но и видеть. Я знал себе цену и не знал отказа. Но Катерина меня не замечала.

Да, иметь дело с человеческими женщинами не то же самое, что с одаренными, но мужские потребности никто не отменял. Всегда был уверен, что любую можно купить - одну деньгами, другую стихами, третью поступками. Первых у меня было в достатке, с любительницами вторых я старался не связываться, а третьи захотелось делать только для одной конкретной особы.

Да вот только конкретно этой черноволосой ведьме я мало что мог предложить: денег у нее было гораздо больше, чем потребностей, стихи она не любила, а до поступков дело не доходило - стоило исчезнуть с ее горизонта на пару дней, как артефакт стирал память обо мне. Если бы в универе я появился на день позже, она бы меня не узнала. Честно, даже сидя у ректора, думал, что не вспомнит, но к удивлению, ошибался. Так что войти в личное пространство и повредить кольцо оказалось несложно..

Она меня восхищала и бесила. Я хотел эту женщину себе, а она смотрела на меня как на пустое место. Всегда. Сначала из-за Рейвена, потом из-за артефакта. И только сейчас я чувствую в ней отклик. Неплохо для начала, время у меня есть, решение пока не найдено.

Я всегда чувствовал, что согреваюсь рядом с ней. Не телом - я не знал, что такое холод, но душой - от ее искренности, непосредственности и чувственности. Наш поцелуй на променаде многое открыл. Не забуду, как Кит прижималась ко мне, как жарко отвечала. Тогда во мне что-то сдвинулось. Ведьма перестала быть целью, а стала даром. Эта девочка будет моей во что бы то ни стало.

Знаю, что могу получить ее в любой момент, вижу это в ее глазах, чувствую при поцелуе. Иногда сдерживаться практически нереально, но цена слишком высока, чтобы хоть на минуту забыть о ней и отключиться.

На этот раз улечу на неделю, перерою всю чёртову Библиотеку, но найду ответ. Заодно привезу малышке пару источников для докторской, уверен, что оценит. Я читал ее выдержки - хорошая работа, интересные выводы, но документации явно маловато. В Библиотеке же хранились наши документы, раритеты, которые позволят Кит сделать пару маленьких "открытий". Пусть станет доктором исторических наук, если оно ей так нужно.

Заодно можно подбросить и что-нибудь по дару. Руны она рисует действенные, я оценил, но явно самоучка, слишком большой перерасход силы. Пока получается поддерживать ее источник, но после вечеринки будет откат, слишком потратилась на свои предсказания. В этот раз помогать не стану - мне необходим полный запас для поиска, а ей нужно заново учиться распределять возможности.

Как же не хотелось выпускать малышку из виду, когда все так хорошо складывается. Но Рейвен себя не проявлял, а остальные мужчины в городе ее априори не могут заинтересовать. Маленькая ведьмочка попалась. Я залюбовался ею - нежным румянцем, смоляными локонами, пухлыми губками, ладной фигуркой. Она создана для меня, и я рад, что Кит это приняла. Осталось только снять проклятие, и я его сниму.

Я всегда завидовал Рейвену и искренне не понимал, почему он упустил свой шанс. Ведь было видно, что девчонка принадлежала ему душой и сердцем. Возможно, что им даже удалось бы обойти заклятие, но Ворон запаниковал, повел себя как мальчишка, бросил все - налаженное дело, город и свою суженую. А когда дошло, что без нее у него получается только существовать - вернулся, чтобы красть моменты близости.

Да, я это знал. Следил за домом и видел, как он уходил под утро. Как-то Кит спросила, что сказал Рейвен, когда мы виделись, и я ответил, что тот наказал беречь ее. Но я соврал. Бывший муж моей ведьмочки приказал держаться от нее подальше. Как же, так я и послушался.

Глава 6 Дэн

Я знал куда улетел Мэтью. Этот упрямый идиот считает, что найдет в Библиотеке то, что укрылось от меня. Блаженны верующие.

Но я все равно уже почти месяц вынужденно находился в столице, и Библиотека отлично подходила для неофициальной встречи. Так что уже на следующий день я вошел в читальный зал хранилища древних знаний. Моя смерть была нужна только для мира людей, в нашем же мире никто не стал бы оспаривать мое право здесь находиться.

Мэтью сидел, обложившись огромными толстыми фолиантами, и я почти посочувствовал ему. Или, может, позавидовал – ведь он ещё мог надеяться, а я точно знал, что надежды нет.

- Ну здравствуй, старый друг, - поприветствовал блондина. Когда-то это было правдой - в той жизни, где я звал его Мэтью.

- Здравствуй, Рейвен, - тот растерялся лишь на мгновение и даже соизволил вспомнить мою прошлую фамилию.

- Я предупреждал тебя, Мэтью, и скажу ещё раз - оставь Катю в покое.

- Когда мне нужно будет твое мнение, я обращусь, - зло ощерился маг, и температура в помещении стала падать. Но Мэтью спохватился и успел восстановить прежний уровень до того, как сработала сигнализация.

– Хочу, чтобы ты знал - разрешение на новый виток получено, и скоро я буду жив официально.

- Что-то долго тебя мурыжили, - бывший товарищ уже взял себя в руки и теперь холодным был только тон. Ну и взгляд.

- Это неважно. Ты не получишь Катерину.

- Это не тебе решать. У тебя не будет второго шанса.

- А у тебя не будет и первого.

- Ты решил рассказать ей, - протянул он, и я вздохнул. Да, дураком Мэтью не был.

- Ты же понимаешь, это справедливо. Она должна знать, что рискует жизнью рядом с тобой.

- Сам не смог и теперь мне решил подгадить, - Мэтью криво усмехался, но я хорошо его знал. Сдаваться тот не собирался.

- Я только хочу ее защитить, - просто ответил я и вышел из зала, не попрощавшись. В память о нашей дружбе я предупредил его, но больше ничем не обязан.

Для новой жизни нужно новое имя. В идеале и страна, но я не готов вычеркнуть Катю из жизни. Ненавидел себя за ночные визиты, сгорал от неудовлетворения и продолжал приходить. Проклятый мазохист.

Старшие тоже настаивали на смене места жизни. Все ещё недовольные моей самовольной смертью, они действительно не давали положительного решения эти несколько лет. А последний месяц и вовсе продержали в столице. Сейчас я думал, что и впрямь поторопился. Катя все ещё в опасности, пусть и исходит она теперь не от меня. Может, оставаясь с ней, я мог бы все объяснить и продолжать быть рядом, пусть и в качестве фиктивного мужа. Но, что сделано, того не вернуть, и тогда мне казалось, что это единственно верный вариант.

Итак, имя. До Дениса Воронцова я был Дэном Рейвеном и жил в Штатах, там я и познакомился с Мэтью Сноудером. Мы быстро стали друзьями - одного возраста и силы, со схожими интересами и вкусами. Он знал, что я выберу этот город для следующей жизни, потому что именно здесь должна родиться предназначенная мне женщина, и последовал за мной после собственного ритуала.

Но, когда пришло время, и я официально познакомился со своей будущей женой, то с грустью понял, что нашей дружбе конец. Мэтью не смог скрыть жажду обладания в глазах, хотя и очевидно пытался бороться с собой. Если бы не проклятие и мой преждевременный ритуал, то, уверен, он выбрал бы следующую жизнь как можно дальше от нас. Но теперь мой старый друг увидел шанс, которого на самом деле нет.

Но вернёмся к имени. Даниэлем Равенто я был, когда жил в Италии, а родился в индейской резервации с именем Дикий Ворон. Моя мать была колдуньей, дочерью шамана, а отец - из обеспеченной семьи потомственных магов. Непростая история, сложное время. Мать выбрала мне имя, и мудрая птица стала моим символом.

- Демьян, - я покрутил новое имя на языке и остался доволен.

- Воронич, - эта славянская фамилия, пусть и редкая в России, тоже мне понравилась.

- Демьян Воронич, - проговорил я и отправился в Архив, который, в отличие от Библиотеки, располагался двумя этажами выше. В этом месте хранились документы о моих прошлых "жизнях", здесь же выдадут документы для новой и помогут переоформить часть имущества на новую фамилию.

Через два часа я вышел из здания другим человеком. Внешность я не менял никогда. Люди забывали обо мне после ритуала смерти, так что быть узнанным мне не грозило. Единственную проблему могли создать фотографии. Отец рассказывал, что, когда люди изобрели фотосъемку, сообщество существенно напряглось. Но, к счастью для одаренных, камера искажала наши черты, делая нас на снимках и видео практически неузнаваемыми.

Глава 7

Я сидела у себя на кухне и второй час пыталась правильно вывести руну, которую про себя обозвала "ловец снов". Она и внешне была похожа, и функцию выполняла почти идентичную - нанесённая на спинку кровати, отпугивала кошмары и навеянные злые сны. Руна была сложной, рука затекла, но я не сдавалась. У меня никогда не было такого сокровища, как эта старинная книга, лежащая передо мной.

Я вновь с благоговейным трепетом провела пальцами по страницам. Она моя всего на неделю, и я спать не буду, возьму больничный на работе, но выучу и нарисую практически каждую руну из нее.

Страшно подумать сколько лет этим жёлтым страницам. И ещё страшнее представить, какими могли быть чернила. Иногда казалось, что рисунки явственно отливают багряным. По назначению руны были, в основном, охранные, вспомогательными и целительными. Но попадались и откровенно пугающие! Например, рисунок, который нужно наносить на живот беременной женщины, чтобы спровоцировать выкидыш. Бррр. Эту руну я учить не стану, как и ту, что вызывает преждевременное старение, например. У меня нет врагов, а даже если бы и были, я свою душу такими вещами чернить не буду.

Пошевелила пальцами, разминая, отхлебнула кофе и собиралась вновь приступить к штурму, как раздался звонок.

- Привет, - тепло поздоровалась я, - ещё раз хочу поблагодарить тебя! Даже не представляешь, какое сокровище мне привез.

Трубка хмыкнула:

- И привезу ещё, лишь бы слышать эти восторженные нотки.

- Правда? Есть ещё? Дим, откуда эти книги?

- Ты многого не знаешь, малышка. Но я буду счастлив тебя просветить. Например, сегодня за ужином.

- Знаешь, хитрец, как заманить девушку!

- Ты первая, кто так рад какому-то учебнику.

- Какому-то учебнику? - задохнулась от возмущения, но услышав тихий смех, выдохнула и укоризненно сказала:

- Издеваешься, значит.

- Нет, что ты. Просто ты очень мило возмущалась.

- Ну берегись! Теперь одним учебником точно не отделаешься! – зловеще выдала я и продолжила нормальным тоном:

- Завтра у Сергея с Мишей собрание, и меня просили приехать - у них новый проект, и нужна консультация историка. Пока понятия не имею, что там, но хотела бы, чтобы ты поехал со мной.

- Без проблем, малышка. Так что насчёт ужина?

- Я никуда не хочу, Дим. Времени мало, а мне нужно поработать с книгой. Но если ты приедешь, мы могли бы поужинать пиццей.

- Которую мне и предстоит привезти, - мгновенно сориентировался мужчина. Я довольно рассмеялась:

- Рада, что ты такой догадливый!

Час спустя мы с Мэттом сидели, разделенные только коробкой с пиццей. Я блаженно урчала, откусывая кусочек и подхватывая губами тянущийся сыр. Рядом, покрытая изнутри пузырьками, стояла бутылка колы лайт. Не знаю, откуда об этом узнал Дмитрий, но пицца без колы для меня несъедобна.

Сам блондин почти не ел, сказавшись неголодным, однако во взгляде, который он не отрывал от меня, читалось иное. Снова удивилась тому, что Мэтт практически не пробовал перевести отношения в иную плоскость. Я была и благодарна, и растеряна. Благодарна потому, что сомневалась в своей готовности идти до конца, а растеряна от непонимания его мотивов. Несмотря на то, что в основе его магии лежал холод, Мэтт отличался взрывным темпераментом, и я хорошо это помнила. Сейчас же огонь горел только в глазах. Выяснять причины, я, конечно, не стала. Как вы себе это представляете? Мэтт, я же вижу, что ты меня хочешь, так чего медлишь? Ну да, ну да. Вместо этого спросила другое:

- Дим, ты обещал рассказать про книгу.

- Я помню, малышка, - с ленивой улыбкой произнес маг, и я залюбовалась им. Все-таки он чертовски хорош. Денис тоже красивый мужчина, но совершенно иной - со строгим профилем, высокими скулами, прямым носом и смоляными волосами. Он всегда напоминал мне индейского вождя - гордого, умного и смелого. Я восхищалась и любила его до безумия. Не было человека дороже его. Пока он меня не предал.

Я тряхнула головой, отмахиваясь от неприятных мыслей и, видя, что мужчина не собирается продолжать, напомнила о себе:

- Ты хочешь, чтобы я тебя пытала?

- А ты умеешь? - очень живо поинтересовался он.

- Для тебя расстараюсь, - пообещала мрачно, но тут же перешла на просительный тон:

- Дим, ну пожалуйста.

- Ладно, - он поднял руки, сдаваясь на мою милость, - я взял их в Библиотеке.

- Ммм... Серьезно? Есть специальные библиотеки?

- В стране такая одна. В основном книги хранятся в семьях. В Библиотеку передаются дубликаты или оригиналы по завещанию владельцев. В твоей семье были обучающие книги?

Я встала и из верхнего кухонного шкафа достала общую тетрадь, в которую записывала свои первые руны, копируя их с бабушкиной книги.

- Вот, только это. Когда бабушка умерла, все исчезло. До сих пор не знаю, куда делись ее вещи. Там была пара книг и артефакты. Но сначала я была не в состоянии думать об этом, а потом оказалось, что поздно.

Мэтт неспешно просматривал тетрадку:

- Я, конечно, в этом не силен, но базовые вещи тут есть. А это что? - он показывал мне последние странички с моими экспериментами. Я смутилась:

- Это так, ерунда. Мое баловство.

- Интересные решения, малышка. Очень интересные, но у всех одна общая проблема – ты перерасходуешь силу. Это опасно. Если тебе понадобится создать сильную руну, то поддержание ее может тебя опустошить. И убить.

- Я не думала об этом, - растерялась я.

- Учись. Я привезу тебе ещё. Все, что смогу найти.

- А ты, Дим? Ты тоже что-то ищешь?

- О да, - невесело усмехнулся он.

- Я могу помочь?

- Нет, - Мэтт продолжал криво улыбаться, - но, если я найду... Нет, когда я найду, ты узнаешь первой. Обещаю.

Он говорил это с такой страстью, что я снова смутилась. Мне стало жарко, даже душно. Настолько, что, когда Мэтт ушел, стало легче дышать. Меня тянуло к этому мужчине, но одновременно он продолжал меня пугать.

Убрав со стола коробку от пиццы, я включила любимый агрегат и под его ворчание воссоединилась с бесценной и для меня, и в целом книгой. Почему-то только сейчас возник вопрос - как такой ценный экземпляр могли отдать на руки? Нет, даже знать не хочу.

 Глава 8

Встречу с партнёрами мужа, блин, надо прекратить его так называть, назначили в конференц-зале большого торгово-развлекательного центра «Спарта», отстроенного фирмой "Воронцов и партнёры". Шикарный проект, мне нравилось здесь бывать. Если бы у меня был малыш, мы бы с ним отсюда не вылазили - пропадали бы либо на ледовой арене на нулевом этаже, либо в лабиринтах на третьем, либо в кинотеатре на пятом. Офисные помещения находились на шестом этаже, а несколько конференц-залов, от маленьких и уютных до больших и помпезных - на седьмом.

Для этой встречи Сергей с Мишей выбрали небольшой светлый зал с круглым столом и панорамными окнами. Я заранее предупредила, что буду не одна. Друзья, если и удивились, не сказали ни слова против. Поэтому, когда мы вошли, нас с Дмитрием ожидало два свободных стула, напитки и пачка документов перед каждым.

Я машинально поздоровалась и только потом заметила, что кроме моих друзей в зале находился ещё один человек. Человек, при виде которого мое сердце споткнулось. И в тот же миг я почувствовала, как окаменела рука Мэтта под моей. Справа от Миши, вольготно откинувшись в кресле, сидел Денис Воронцов.

Правда, при моем приближении мужчины галантно привстали, и снова сели, только когда Мэтт помог сделать это мне. Я ошарашенно молчала, не зная, как реагировать. Дмитрий тоже хранил напряжённое молчание. На мужа я не смотрела, а ребята хоть и были собраны, но, очевидно, пребывали в благодушном настроении.

Как только все поприветствовали друг друга и устроились, Миша взял слово:

- Позвольте представить вам нашего нового партнёра, господина Демьяна Воронич. Господин Воронич недавно прибыл в город, но уже успел по достоинству оценить наши проекты. И теперь готов принять участие в строительстве очень важного для города объекта - нового здания исторического и естественно-научного музея. Господин Воронич имеет опыт подобного строительства у себя на родине, с привлечением самых современных технологий для создания визуальной и дополненной реальности, и будет отвечать именно за техническую часть.

Я перевела потрясенный взгляд на Дениса, но тут же вновь сосредоточилась на Мише. Вернее, сделала вид, что внимательно слушаю.

- За строительные работы, понятно, отвечаем мы с Сергеем, – продолжил мой друг, - а вот для создания достоверных интерьеров нам нужен консультант по истории. Господин Воронич поделился опытом, что наибольший интерес вызывают залы, посвященные средним векам и инквизиции, и, к нашему счастью, именно Катерина Владимировна Воронцова является единственным в городе специалистом по этим вопросам. Думаю и насчёт остальных комнат в историческом крыле она тоже сможет нам помочь. Да, Катерина?

Слегка отмерла. Половину слов я пропустила, немного зацепившись за новое имя, музей и инквизицию. Хотелось спросить - почему выбрали меня, но вопрос был глупым, а ответ очевидным, поэтому тратить время не стала. Денис, или теперь его нужно называть Демьян, использует тот же метод, что и Мэтт, чтобы подобраться ко мне. Во рту стало горько. Опять эти игры, в которых я словно разменная монета, переходящий приз.

- У меня нет на это времени, - медленно проговорила и подняла глаза на друзей. Смотреть на Дэна я всячески избегала, хотя и чувствовала, что он не отрываясь следит за каждым моим движением. Миша с Сергеем явно растерялись:

- Катя, мы были уверены, что тебе будет интересно поучаствовать, ведь это такой шанс реализовать свои идеи и задумки, - начал Миша, и Сергей тут же подхватил:

- Прямо твоя тема, это же действительно здорово! У нас и мысли не возникло обратиться к кому-то другому.

Ну, еще бы. Мне вдруг нестерпимо захотелось очутиться дома, выпить законный кофе, завалиться на диван с книжкой о рунах и не думать ни о чем другом.

Неожиданно моих товарищей поддержал Мэтт:

- Действительно, Кит...

Я краем глаза отметила как дернулся Дэн от этой интерпретации моего имени, а Мэтт тем временем продолжал:

- Не стоит отказываться, не подумав. И, с точки зрения карьеры, это хорошее вложение в портфолио.

Это я понимала и сама. В голове уже мелькали картинки мрачных застенков инквизиции, голографические костры и домики ведьм с подвешенными пучками трав и раскрытыми книгами. Если постараться, можно так замешать реальность со зрелищностью, что музей станет фишкой города и привлечет дополнительный туристический поток.

Более того, если я не поучаствую, точно знаю, что буду жалеть всю оставшуюся жизнь. Вот только есть у меня сомнение, что этот проект вообще имеет шанс на жизнь без меня. С другой стороны, масштаб многомиллионного строительства как-то сложно сопоставить с желанием одного человека быть ближе ко мне. Не много ли я о себе возомнила?

Однако, тут же вспомнилось, что тот самый человек провернул очень-очень достоверную аферу с собственной смертью. Настолько правдоподобную, что его партнёры, с которыми он работал семь лет, его не узнают! А ведь он нисколько не изменился. Даже старше не стал. Такой же волевой мужчина тридцати - тридцати пяти лет. Широкоплечий, высокий, смуглый.

Я поймала его взгляд и тут же отвела свой. Но успела ухватить в глазах просьбу, отчаянную и жаркую. Он тут же прикрылся спокойным равнодушием уверенного в себе человека, но я знала, что не ошиблась. Похоже, что все-таки не возомнила. Знать бы ещё, чего ради такие усилия: сначала - чтобы забыла, а теперь - чтобы вспомнила?

Молчание затягивалось, все смотрели на меня: друзья - с нетерпеливым ожиданием и надеждой на согласие, Дэн - с напускным равнодушием, Мэтт, как будто отстранившийся, - изучающе, как на незнакомку. Глядя на его хмурый прищур мужчины, я выдала слова, которым удивилась сама:

- Могу я взглянуть на проект?

Это было почти "да", и все, кроме Мэтта, выдохнули с облегчением. Миша и Сергей совершенно точно не понимали, что за муха меня укусила. Мне стало неловко, что друзья лишатся столь значимого для них проекта из-за меня.

Я потянулась к брошюре, лежащей передо мной, а Сергей запустил рекламный промо-ролик. Посмотреть было на что - здание музея планировали построить в виде средневекового замка. Ну, не по всем канонам средневековья, конечно, а скорее того, что все понимают под этим словом. Мне-то хорошо было известно, что большинство замков, особенно раннего средневековья, представляли собой бараки с узкими бойницами, построенные основательно, с толщиной стен до метра, но без лишней траты сил и времени на декорирование.