Проклятие ненависти клана Учиха

Глава 1

От первого удара в плечо я покачнулась, но устояла на ногах. От второго попыталась увернуться, но не успела. Грудь обожгло болью, чтобы не упасть, пришлось сделать несколько торопливых и неаккуратных шагов назад. Я тяжело выдохнула и подняла правую руку, прося о передышке. Брат замешкался, его брови и губы сложились в извиняющемся выражении.

– Не стой, Кирин, двигайся! Вы ещё не закончили!

Я выпустила остатки воздуха из груди и бросилась вперёд. Силы ещё оставались, может быть, в этот раз мне удастся победить… Первую атаку он без труда блокировал, увернулся от второй и оказался ровно там, где я хотела – прижатым к стене, где не мог бы уже так легко уйти от нападения. Я размахнулась, маленький сжатый кулак уверенно полетел вперёд. Внутри уже поспешило разлиться незнакомое чувство – торжество. Теперь у отца не будет повода ругать меня за недостаток навыков, теперь я докажу, что…

В самый последний момент я увидела лицо брата. Чёрные глаза, точь в точь как у меня, распахнутые от неожиданности, приоткрытые губы. Может быть, я как-то неудачно моргнула, но на секунду мне почудилось, что он улыбается. И в самый последний момент моя рука дрогнула и врезалась в стену. Удар получился несильным – не собиралась же я бить брата в полную силу, – но костяшки пальцев заныли.

– Ну же!

А он не стал допускать моей ошибки. Его последняя атака получилась хорошей. Я пролетела через половину комнаты, не успела перегруппироваться и больно стукнулась лопатками об пол. Держась одной рукой за живот, как можно быстрее перевернулась, приподнялась на коленях, опёршись об пол обеими руками. На деревянных досках пола между ладонями одна за другой появились несколько капель крови – из правого уголка рта побежала тонкая струйка.

Тут же, подняв голову, увидела, как брат бездумным жестом касается собственного живота, в том же месте, в котором у меня наверняка скоро нальётся синяк.

– Кирин, Саске!..

В результате боя я оказалась стоящей на четвереньках прямо у входа в комнату. Снаружи раздался звук шагов, затем дверь отъехала в сторону, и перед моими глазами появилась пара ног. Не нужно было даже поднимать взгляд, чтобы узнать их владельца. Улыбаться было неприятно, но улыбка сама собой расцвела на лице.

– Я думаю, достаточно, – раздался прямо над моей головой новый голос.

– Она всё ещё совершенно не готова к Академии. – Голос отца, как и всегда, когда он говорил обо мне, был сердитым и категоричным. – Пусть сразятся ещё раз.

– Мы не подготовим её лучше за оставшиеся два дня, – по-прежнему спокойно возразил старший брат.

Он подал мне руку и помог подняться на ноги.

– Лучше пусть совсем не ходит туда.

– Когда она поймёт, что отстаёт от сверстников, она станет заниматься усерднее, чтобы догнать их. Правда, Кирин?

Мы оба знали, что это, скорее всего, неправда. И всё же я улыбнулась шире и ответила:

– Я обещаю, отец.

Но отца не тронула ни моя улыбка, ни покорный вид, ни даже всё ещё текущая изо рта струйка крови. Он развернулся и молча ушёл через другую дверь. И всё же каждый обитатель дома отчётливо услышал в голове фразу, которая не была произнесена в этот раз, но которая часто звучала прежде: «Разочарование клана».

****

– Почему на этот раз?

– Не знаю. Промахнулась.

Улыбаться больше было незачем. Я угрюмо уставилась на лежащий на дорожке небольшой камень. Сначала хотела пнуть его, но потом передумала. Он, в конце концов, не виноват в том, что я не может сделать того единственного, чего от меня требуют – быть хорошей дочерью.

Итачи взял меня за плечо и развернул лицом к себе.

– У тебя ведь всё в порядке с меткостью.

– Промахнулась, – упрямо ответила я, изо всех сил стараясь не смотреть ему в глаза.

Обмануть, конечно, не вышло. Не его. Итачи хмыкнул и большим пальцем правой руки попытался стереть след от крови с моего подбородка. Он успел запечься и просто размазался по коже, но почему-то от этого жеста стало теплее. Я поймала руку брата, когда он уже убирал её, и прижалась к ней щекой. Итачи улыбнулся краешком рта и слегка погладил её пальцами.

– Я правда настолько безнадёжная, да?

– Вовсе нет. Ты упрямая, да. Слишком мягкая, да. Но не безнадёжная.

Я часто бродила между деревьев недалеко от дома после таких вот тренировочных боёв с Саске. Какими бы разными они ни казались, их конец всегда был одним – моё оглушительное поражение. И холодные, как страна Железа, глаза отца, когда он смотрел на меня, тоже были одними и теми же. Придя в себя, я уходила, чтобы успокоиться, посидеть где-нибудь в мягкой тёплой траве, обняв себя за колени. Раз за разом давала себе обещания, клялась, что изменится, что приложу больше усилий, что в следующий раз покажу всё, на что способна, но каждый раз всё рушилось.

Иногда в эти минуты ко мне, как сейчас, присоединялся Итачи. Когда не был занят заданиями клана, когда не тренировался, когда не был на собраниях клана – то есть, очень редко. И тем больше я ценила эти минуты. Мне было нестерпимо стыдно признаваться в своей слабости и никчёмности отцу и остальному клану, но Итачи, всесильный, гениальный, не знающий себе равных Итачи, никогда не вызывал таких чувств. С ним было спокойно и просто. И можно было быть почти собой.

– В Академии я правда буду хуже всех?

Этот вопрос мучил меня последние несколько недель, с той самой минуты, как кто-то из клана предложил вовсе не отправлять меня учиться, чтобы «не опозорить клан Учиха». Если к снисходительным взглядам среди своих я уже привыкла, если шуточки о подкинутом ребёнке уже почти не задевают, то ронять репутацию клана за пределами кланового квартала совсем не хотела. Да и Саске… Мои неудачи в учёбе так или иначе отразятся и на нём, а усложнять его жизнь я хочу меньше всего на свете.

Я нахмурилась и закусила щёку. Мысль текла дальше. «С другой стороны, – думала я, – Итачи был в моём возрасте, когда закончил Академию, а я только поступаю туда!»

Глава 2

На следующий день Итачи и правда взял меня с собой на тренировку. Мы ушли подальше в лес, туда, где не было посторонних глаз. И где я не могла бы услышать саркастические комментарии и смешки, когда у меня не получится.

– Готова?

Итачи поставил перед нами круглую мишень, в её центре начертил крест. Для начала он разрешил не уходить от неё слишком далеко и дал мне свои личные кунаи, а не тренировочные. Эти оказались тяжелее, чем те, которые я держала в руках раньше, но я крепко сжала пальцы на рукояти. У Итачи так мало свободного времени, нельзя, чтобы он пожалел о том, что потратил его на меня.

– Давай.

Я метнула клинок и зажмурилась, изо всех сил надеясь попасть в центр мишени. Вот это был бы успех – сделать это с первого раза! Наверняка Итачи так и попал, когда впервые взял кунай, только стоял от цели намного дальше меня.

Вот только я не попала. Открыв глаза, я увидела свой кунай в трёх метрах правее и двух – дальше от мишени. Плечи сами собой опустились. Вот тебе и успех… Я покосилась на Итачи, больше всего боясь разочарования и на его лице. Но оно было спокойным, непроницаемым, как всегда. С тем же видом он протянул мне следующий снаряд.

– Покажи, как ты замахиваешься, только медленно. – Потребовал он. Это не имело смысла – со своим сяринганом Итачи мог проследить за любым моим движением тысячу раз, неважно, как быстро я могла бы двигаться. И всё же я показала, медленно, насколько это возможно. – Тебе так удобно?

– Нет, – призналась я. – Но…

– Ты очень напрягаешь кисть, это никуда не годится. Расслабь её.

– Но тогда я не удержу кунай!

– Тебе и не нужно его удерживать, глупышка. Смысл метания куная в том, чтобы расстаться с ним.

– Я не о том! – воскликнула я. Не хватало ещё, чтобы и он дразнил меня. Хотя стоит признать, что от поддразниваний Итачи мне хотелось смеяться, а не плакать. – Твой кунай слишком тяжёлый, а мои руки слабые!

– Это потому что ты пренебрегаешь тайдзюцу. Ещё раз, но кисть легче.

И я метнула ещё раз. А потом ещё раз, и ещё раз, и ещё раз… Раз за разом повторяла движения, а мой кунай раз за разом врезался в мишень. Не всегда я попадала точно в нарисованный крест, но совсем мимо больше не промазывала. Мы продолжали до тех пор, пока Итачи не счёл, что я достаточно усвоила технику метания. Моя правая кисть ныла, она ещё не до конца восстановилась после вчерашнего удара об стену, а сегодня ещё и такая нагрузка. Я думала, что на этом мы закончим, но у Итачи были другие планы.

Мы отошли дальше, намного дальше. Он сказал, что хочет показать мне, как это делать правильно. Взял свой кунай, замахнулся и… Я не увидела его движения. Просто не поняла, что произошло. Вот он замахнулся, а кунай будто бы уже торчал из центра мишени. Мгновенно, быстро, абсолютно точно. Оторвав взгляд от металлического блеска посреди деревянного круга, я перевела его на лицо Итачи. Он выглядел всё таким же спокойным, и только тогда я вспомнила, что для него это не представляет ровным счётом никакой сложности. Он умел попадать так с самого первого раза.

– Попробуй снова, – сказал он, после того как вынул свой клинок из центра.

– Покажи снова, – попросила я, уже чувствуя, как краснеют щёки. – Помедленнее, пожалуйста.

То, что я любила в Итачи больше всего остального, – это то, как его безэмоциональная маска сползала, когда он позволял уголкам губ приподняться, и тихий смешок вырывался из его груди. Он показал свои действия снова, медленно, чтобы я могла повторить, потом протянул мне очередной кунай и молча кивнул на мишень.

Рука болела от напряжения всё больше, но я напрягла все силы, чтобы повторить движения брата и использовать все его советы одновременно. Плечи сильные, кисти лёгкие, взгляд на цель… Острие куная мягко прорезало воздух с лёгким шуршанием. С далёким треском вонзилось в мишень… Не совсем точно в крест, но в его верхнюю правую чёрточку. Я посмотрела на Итачи с самой широкой из все улыбок, на которые была способна.

– Я молодец, да? Да?

– Последний раз, – вместо ответа он протянул мне следующий кунай. – Потом тренироваться буду я. Постарайся попасть в центр. У тебя получится.

Его слова придали сил. Он в меня верит. Сегодня вечером я смогу рассказать родителям, что у меня получилось попасть, как надо. Значит, я не совсем безнадёжная. Значит, мне можно будет ходить в Академию и не разлучаться с Саске ещё несколько лет. Значит, клану будет не так за меня стыдно.

Итачи замер рядом, наблюдая, как я готовилась к броску.

– Представь, что тебе во что бы то ни стало нужно пронзить сердце врага, – вдруг сказал он прямо перед тем, как рукоять вылетела между моих пальцев.

В самый последний момент рука дрогнула. Кунай пролетел мимо мишени и исчез где-то среди зарослей кустов. Я устало опустила голову, признавая очередное поражение. Даже это не могу сделать. Итачи вздохнул и мягким жестом потрепал меня по голове, взъерошивая волосы.

Он разрешил остаться и понаблюдать за тем, как тренируется он. Ему, конечно, с одной единственной мишенью будет скучно, поэтому ему потребовалось подготовить себе всё необходимое. Я отошла в сторону, чтобы не мешать, и села между корней дерева, облокотилась на его мшистый ровный ствол и выдохнула. Так тренироваться мне нравилось. Если не получилось – ничего страшного. Всегда можно попробовать снова, ведь так? Итачи собрал разбросанные мной кунаи, потом принялся расставлять по местам новые мишени. Всего их было семь, восемь, если считать с той, на которой училась я. Я внимательно наблюдала за тем, какие места он выбирает. Конечно, метать клинки по прямой ему неинтересно, поэтому они оказались в самых разных местах – на деревьях, на земле, самую сложную он поместил в слепой зоне, за громадным валуном. Простым зрением такую не увидеть с того места, которое он выбрал.

Но вдруг кое-то отвлекло моё внимание от подготовки Итачи к броску.

– Братик, – позвала я тихо, стараясь подавить улыбку. Он посмотрел на меня. – Ты чувствуешь?

Глава 3.1

Сквозь окна на падал совсем ещё нежный, не набравший силу свет. Значит, рассвело недавно. Чёрт, опоздала! Собиралась же встать ещё затемно. На ходу завязывая волосы в хвост, я пробежала длинный коридор, стараясь ступать как можно тише, и остановилась рядом с дверью. Снова покосилась на окно. Солнца ещё даже не видно толком, а небо вдалеке ещё тёмное. Сегодня я должна успеть!

Окрылённая надеждой, я решительно кивнула самой себе. Да, сегодня!

- Саске, - позвала негромко и больше поскреблась, чем постучалась в дверь его комнаты. – Саске?

Он не ответил. Я постучала громче.

- Саске! Просыпайся! Только не сердись, пожалуйста.

Неужели спит так крепко? Может, ещё слишком рано? Но делать уже нечего, ждать ещё я просто не смогу. Решившись, я аккуратно приоткрыла дверь, просунула в получившуюся щель голову и… Разочарованно выдохнула. Дверь со скрипом открылась почти полностью. Теперь можно не играть в бесшумную кошку. Саске уже куда-то ушёл.

Значит, я и сегодня остаюсь без совместного завтрака. И мне не оставалось ничего, кроме как печально поплестись на кухню.

Ну, ничего страшного. Просто не буду ложиться спать этой ночью, чтобы точно застать его дома до утренней тренировки! От этой мысли на душе будто бы даже стало светлее.

Брата я увидела только тогда, когда пришла в Академию. Урок ещё не начался, но почти все одноклассники уже были в классе. На моё появление никто не обратил внимания, только Хината улыбнулась и махнула рукой, обернувшись с первого ряда. Я ответила ей тем же, хотя основная часть моего внимания была сосредоточена совсем на другом человеке. Как и всегда, Саске сидел за дальней партой с самым незаинтересованным лицом и смотрел в окно. Рядом с ним никого не было, и я поспешила занять свободное место.

Саске покосился на меня, но ничего не сказал, даже не стал отворачиваться от окна, чтобы посмотреть на меня прямо.

- Я надеялась встать рано сегодня, но ты и тут опередил меня, - сказала я и улыбнулась, надеясь, что ему понравится такая простая шутка.

- Я тренировался.

Ну конечно, он тренировался. Другого ответа я и не ждала.

Я вдруг почувствовала, что волнуюсь. Ладони, сложенные под столом на коленях, стали влажными, а сердце забилось чуточку быстрее. Всё-таки, глядя на это отстранённое лицо, даже мне теперь не так легко предсказать его ответ. Вернее, предсказать его ответ я могу, но вот могу ли безболезненно принять его, каким бы он ни был?

Но нельзя думать долго, а то могу внезапно передумать, а потом буду долго-долго жалеть. Сжала кулаки – и вперёд!

- Саске… - И всё же легче думать, чем делать.

- Что? – Он наконец-то повернул голову.

Перед тем, как продолжить, я сосредоточилась. Но нет, ничего особенного не чувствую. Но это уже само по себе облегчение! Я выдохнула, чувствуя на губах лёгкую улыбку. Нет раздражения, нет злости, это прекрасный знак.

- Я хотела попросить тебя кое о чём.

- О чём же?

- Давай… давай мы позавтракаем завтра вместе?

Я выпалила желание, которое не давало мне покоя последние несколько месяцев, и несколько секунд не решалась смотреть брату в лицо. А когда решилась, увидела там удивление. Впрочем, он быстро с ним справился и сдвинул брови.

- Завтра перед занятиями в Академии у меня тренировка.

Я ухватилась за свою надежду.

- А послезавтра?

- Тоже. Ты же знаешь, что у меня всегда по утрам тренировка. А перед ней, - быстро заговорил Саске, мешая мне задать очередной вопрос по типу предыдущих, и сделал выразительный взгляд. Пришлось прикусить язык и слушать, - перед тренировкой мне нужно хорошенько выспаться.

А вот теперь раздражение. Колючее, мелкое, но оно здесь. Я машинально потёрла ладонью верхнюю часть живота – именно там это раздражение ощущалось сильнее всего. И всё же есть последний шанс. Я заговорила снова, негромко, но с большим желанием убедить.

- Просто скоро у нас выпуск из Академии. Скорее всего, мы попадём в разные команды, и у нас останется ещё меньше возможностей побыть вместе, чем сейчас. Я просто… просто подумала, что мы можем… позавтракать вместе до этого. В последний раз.

- Я подумаю.

Я хотела было возразить, попытаться уговорить его, но тут в класс вошёл учитель, и пришлось прикусить язык.

Дальше всё текло, как всегда. Мы с Саске больше не разговаривали. Он отодвинулся и снова смотрел в окно, вполуха слушая вводные слова учителя, а я старалась не раздражать его ещё сильнее и вся обратилась в слух. Большая часть уроков осталась позади, теперь мы сдавали экзамены, чтобы узнать, кто получит звание генина вовремя, а кому придётся задержаться в стенах Академии ещё на годик-другой. Но сегодня, к моему большому счастью, у нас небольшая передышка: большая часть экзаменов уже сдана, осталось написать только пару тестов, но это будет завтра. Только завтра.

От мысли об экзаменах мне становилось неуютно. Говоря откровенно, получалось у меня отвратительно. Кое-что, конечно, и я сдавала хорошо, но намного больше предметов мне не давались. С ориентированием на местности, техникой перевоплощения, основами гендзюцу и большинством теоретических предметов проблем не было, а вот с тайдзюцу, метанием оружия и тактическим мышлением – были. И ещё какие.

Боже, какие глаза были у брата, когда он увидел, как я провалилась с сюрикенами!..

Ничего, я хорошо сдам теорию, и это компенсирует неудачи. О том, что проваливаю я основные профильные для ниндзя предметы, я стараюсь не думать. Ох, видел бы это всё наш отец, он бы вычеркнул меня из состава семьи, не дожидаясь, когда меня назовут самым бездарным выпускником Академии в истории Конохи.

Хотя в вопросе этого звания у меня есть вполне обоснованный конкурент.

К слову о нём… Он попался мне по пути на занятия и, кажется, с улыбкой до ушей бежал на поиски новых неприятностей. Я окинула аудиторию свежим взглядом. Так и есть. Наруто до Академии так и не добрался. Первый урок, тем временем, подошёл к концу.

Глава 3.2

Едва занятия закончились, Саске исчез, словно растворился в воздухе. Конечно, я знала, где его искать. Где ещё, если не на полигоне клана, он стал бы проводить свободное время? Тренироваться на заднем дворе дома он перестал давно, как только мы смогли находиться вне поля зрения друг друга. Но идти туда нельзя. Саске ненавидит, когда кто-то мешает его тренировкам.

- Какие у тебя планы? – спросила я у Хинаты, когда мы обе покинули здание Академии.

- Через пару часов у меня тренировка в клане, - тихо ответила она.

- Мы можем немного погулять? Не хочу идти домой.

- Конечно! – откликнулась Хината с пониманием.

Болтая об экзаменах, мы неспешно брели по улицам деревни, не имея определённой цели. Вернее, цель у меня была, но она не имела привязки ни ко времени, ни к месту на карте Конохи. Я хотела только не возвращаться подольше в пустой холодный дом и не возвращаться к нахлынувшим вновь воспоминаниям.

У нас остался всего один экзамен: практика по технике клонирования. Плёвое, в сущности, дело. Нас с Саске ещё лет в шесть научили делать клонов, да и остальные однокурсники давно справились с этой техникой. Ну, кроме Наруто, наверное. Экзамен завтра, и завтра же должны быть готовы результаты вчерашнего письменного экзамена по тактике. Значит, мы узнаем все результаты. А там и до объявления состава команд рукой подать.

- В команду с кем ты бы хотела попасть?

Мы с Хинатой сидели на скамейке в парке и долгое время молчали, глядя то на редких прохожих, то на голубое небо с редкими островками белых облаков. Услышав мой вопрос, Хината немедленно покраснела и робко кивнула.

- Да, с тобой. - тихо сказала она и ещё тише добавила. – И с Наруто…

Девять из десяти девушек Академии в ответ на мой вопрос без промедлений бы выпалили: «Саске!» К счастью, я дружу с десятой.

- Из нас бы вышла интересная команда, - кивнула я. Безрассудная отвага Наруто и робкая скромность Хинаты могут отлично друг друга уравновесить. – Он бы научил тебя уверенности в себе.

Она снова порозовела и неопределённо повела плечами.

- А ты?

- С тобой, конечно. Наши глаза бы отлично друг друга дополнили. А насчёт третьего… Если в одну команду с братом мне не попасть, - пробормотала грустно, - то… Даже не знаю. Часть меня всё ещё не может поверить, что вот-вот будет выпуск из Академии. В голове иногда звучит голос отца. Он был уверен, что меня сочтут непригодной в первый же год.

- Мой тоже, - вздохнула Хината.

Мы снова надолго замолчали.

Отчасти, поэтому мы и сошлись. Неудавшаяся наследница Хьюга и бракованная представительница Учиха. Нас обеих не очень жаловали в собственных семьях, от нас обеих ждали больше, чем мы могли дать, и мы обе сильно уступали в способностях другим детям в семье. А ещё мы обе не любили насилия и предпочитали как только возможно уклоняться от открытой драки.

И мы обе за это подвергались неоднократным осмеяниям одноклассников.

Ещё, конечно, мы обе имели необычные глаза – клановые додзюцу, которые также считались военным достоянием деревни. Вот только Хината свои бьякуганы могла использовать в любой момент, в то время как мне мои сяринганы пока были недоступны.

И, тем не менее, вопреки мнениям наших отцов, мы обе почти прошли первый этап обучения. Уже завтра нам выдадут протекторы с символом Листа и назовут синоби.

Когда Хината ушла, я ещё какое-то время сидела на скамейке, наблюдая, как медленно темнеет небо. Возвращаться домой не хотелось. Здесь, в парке посреди деревни, где иногда проходят люди, особенно чувствуется принадлежность к селению и его жителям. В пустом и тёмном особняке клана этого ощущения нет. Те, кому я могла принадлежать там, давно покоятся в земле или не хотят обо мне слышать.

Я бы с удовольствием бродила по деревне и её окрестностям хоть до самого утра, но стоило спуститься сумеркам, как по коже пробежала знакомая острая дрожь. Ниндзя глупо бояться темноты, даже опасно, но я так и не смогла ничего с этим сделать. С той самой ночи недостаток света приводит меня в ужас.

«…Синоби не должен проявлять слабости. Синоби не должен чувствовать страх. Синоби не должен испытывать эмоции…»

Я со всех ног бежала домой, надеясь обогнать закат, и повторяла про себя правила синоби. Они помогали отвлечься от страха, хотя с каждым повторением в голове отдалённой болью отзывалась другая мысль: я совсем не соответствую.

В доме первым делом везде зажгла свет и только тогда позволила себе обессиленно рухнуть на пол на кухне. Сердце не спешило замедлять свой бешеный бег, и минут десять я просидела на месте, уставившись в потолок закрытыми веками. Стояла тяжёлая, душная тишина. Саске ещё занят. Он вернётся, когда станет совсем темно и когда я больше не смогу выносить его отсутствие рядом. Он может не разговаривать со мной, но никогда не оставляет одну посреди темноты.

За окном ещё не слишком темно, значит, в ближайший час его дома можно не ждать Интересно, он всё ещё на меня злится? Я не смогла удержать любопытство и, сосредоточившись, аккуратно заглянула в чувства брата. И тут же с облегчением выдохнула: больше ни глухой стены, ни раздражения, только ясная сосредоточенность и усталость.

Готовится к серьёзным миссиям в составе команды, тренируется, чтобы стать сильнейшим. Главное – не думать, зачем ему становиться сильнейшим.

Уверена, что именно Саске станет лучшим студентом нашего выпуска, все экзамены он уже сдал на высший балл. Потом он сделает лучшей свою команду, потом одним из первых наших ровесников получит звание тюнина, а потом и дзёнина. Затем будет одним из величайших синоби в истории Конохагакуре и возродит клан.

А я?

А я провалила половину экзаменов, и ранг генина – мой потолок. Саске расстраивают мои вечные провалы. Наверное, он бы хотел, чтобы его близнец был его отражением, таким же могущественным и талантливым, как он, а получил только меня. Неудивительно, что он так мной недоволен… Я ведь даже рассмешить его не могу.