Проклятие незабудки

Глава 1: Жрица храма Смерти

Маленькая белая бабочка с синими прожилками залетела в окно и уселась на плечо жрицы, потерла тонкие лапки, впилась острым хоботком в вену и вылила чернила прямо под кожу. Яркие картины из жизни Кэйри – молодой жены богатого купца – вихрем пронеслись под веками Фэй: беззаботное детство, верный муж, смешные малыши. Чернила постепенно исчезали, так же как и воспоминания всех живущих о вчера еще любимой матери, жене и дочери. И лишь бессмертная Жрица Храма Смерти знала о том, что Кэйри когда-то ступала по земле.

Плетение волос сегодня казалась Фэй бесконечным. Она уже выпила невероятное количество чая, а служанки все еще закручивали косы. Фэй слегка скривилась и, избегая боли, наклонила голову, когда молодая и еще неопытная Виора сильно потянула ее за прядь волос. Выражение лица хозяйки не осталось незамеченным, и Виора тут же вздрогнула, задержала дыхание и побледнела.

«Как будто я огромный удав, который по вечерам ужинает неумелыми служанками. Интересно, что ей понарассказывали обо мне, ” — подумала Фэй.

Она заметила, как старая Наоми убийственным взглядом испепелила девчонку, та побледнела еще сильнее и, казалось, того и гляди рухнет на пол. Фэй уже представила, как Виора, не отпуская длинных синих прядей, падает, увлекая за собой маленький столик с многочисленными баночками, порошками и кремами. Все это рассыпается на платье, порошки разноцветным облаком поднимаются к потолку и толстым слоем оседают на волосах и мебели. Потом эти хлопоты с новым мытьем и плетением длинных синих кос с самого начала. А еще это, наверняка, больно, но зато волос станет на пару-другую прядей меньше. Фэй почти было соблазнилась мыслью избавиться от кучи волос и заметно сократить процедуру — она любила свои волосы, но зачем же их так много — и чуть сама не подставила прислужнице подножку, но ей стало жаль юную девушку, только несколько недель тому назад поступившую к ней на службу и еще робевшую перед каждым взглядом, и Фэй смягчилась.

— Все хорошо, Наоми, — Фэй тепло улыбнулась крупной старой женщине, годившейся ей в бабушки. — Я еще прекрасно помню твои первые дни. Ты тряслась не меньше ее.

— В то время каких только легенд о Вас не ходило, — пробурчала Наоми. — Храм стоял на самом отшибе, и никто и носа не смел сюда сунуть. Но теперь-то все иначе, город прям у подножия, храм всегда открыт — иди, смотри, учись. Нет, они трясутся как толстые гуси перед зажаркой. — Она перевела взгляд на Виору, и девчонка опять скукожилась, за что вновь получила новый еще более убийственный взгляд. — И ведь, насколько я помню, не съели Вы никого за последние пятьдесят лет. Не правда ли? Не то что в стародавние времена.

— Нет, — задумалась Фэй, — насколько я помню, твоя тетка была последней.

Виора икнула и отпустила тяжелую синюю прядь. Фэй и Наоми переглянулись и весело засмеялись, словно маленькие девчонки, нашкодившие на школьном дворе. Виора неуверенно улыбнулась и дрожащими руками подняла косу.

— Виора, я не ем людей, — Фэй, насколько позволяли волосы в руках прислужниц, повернулась к девушке и искренне улыбнулась. Отблески воды и солнца золотыми искрами сверкали в ее бездонных прозрачных глазах. Ходили слухи, что раньше они были коричневыми с золотыми вкраплениями. — Я — помощница смерти. Я не убиваю людей, а дарую им успокоение. И, поверь мне, твое имя еще долго не появится на доске, я это чувствую. — Девушка слегка расслабилась, и Фэй в знак поддержки положила свою ладонь на ее холодные пальцы. Виора резко вдохнула, и улыбка в ее глазах поблекла.
«Дура, — выругалась Фэй. — Столько лет, а никак не запомню, что я холоднее смерти.» В таком состоянии от девушки было больше вреда, чем помощи, и Фэй коротким взмахом руки отпустила ее.

Когда звук цепей и внезапный ветер сообщили о том, что огромная, высотой в несколько деревьев дверь закрылась. Фэй наклонила голову и прижалась щекой к морщинистой руке старой Наоми. Закрыла глаза.

— Ах, Наоми, что я только буду делать, когда ты уйдешь.

— Ну-ну. — Прислужница, словно маленькую девочку, погладила жрицу смерти по волосам. — Были сотни до меня, будут и после. Виора хорошая. Я сама ее выбирала. Она справится.

— Да, но она не ты. Я так устала вечно ко всему привыкать. Особенно к тому, что все постоянно меняется. Люди умирают — какая нелепость.

Наоми подняла молочный гребень из кости дракона и провела по небесным волосам. Ей самой оставалось уже недолго до того, как и ее имя высветится на вечной стене, но никто не вспомнит, кем она была. И отсрочка невозможна, даже если твоя хозяйка и лучшая подруга — жрица храма смерти.

Разноцветные бабочки роем летали по гигантской комнате, иногда уносясь ввысь к потолку, где постепенно пропадали в темной высоте. По ночам, одиноко лежа в своей кровати, Фэй часто представляла себе, что там наверху и не потолок вовсе, а самые настоящие звезды. Яркие, загадочные, манящие. Иногда во тьме светились ночные бабочки. Большие и маленькие, далекие и близкие, они тихо хлопали крыльями, на мгновения пропадали во тьме, а затем появлялись вновь. В такие моменты Фэй и сама точно не знала, спит ли она или грезит наяву. Если ей везло, и Хозяйка была благосклонна к ней, то к Фэй приходили волшебные сны. Волшебные сны о том времени, когда она была самым обычным человеком, и звезды над ее двором светились так же невероятно ярко, и казалось, что небо падает на землю. Протяни руку и хватай звезды.

Скрежет открывающих дверь цепей пробудил Фэй от воспоминаний. Она заглянула в тонкую фарфоровую чашку, но чай уже закончился. Чайничек тоже не радовал содержанием. В комнату, неся в одной руке поднос с почтой, а в другой тяжелый чайник, вошла Виора. Фэй видела, сколько смелости требуется девушке, чтобы вернуться в комнату, и отметила ее смелость. Виора поставила поднос на столик возле Фэй и присела в реверансе, прося разрешения говорить. Фэй кивнула.

— Я п-п-принесла вам г-горячий. — Виора замолчала, сглотнула и заговорила громче: — Я з-знаю, что вы любите г-горячий чай, а ваш уже остыл. Я п-принесла свежий.

Глава 2: Друзья и враги

Длинный синий плащ с фиолетовыми отливами глубокими волнами спадал с плеч и, словно океан, укрывал жрицу смерти до самых ног. Каскадом стекающие волосы цвета сапфира довершали мистический образ, и только маленькие белые кисти рук, да лицо выдавали в таинственной фигуре человека. Стаи разноцветных бабочек, точно несметные букеты порхающих цветов, сидели на голове и плаще и сопровождали Фэй. В таком окружении она и сама казалась принцессой бабочек — красивейшей женщиной на свете. Каблуки выстукивали по мощёной улице, оповещая жителей. Никто не встретился жрице в пути — лишь завидев бабочек и заслышав стук каблуков по древним каменным улочкам, торговцы закрывали ставни своих магазинов, женщины загоняли домой ревущих детей, а те липли к окнам и пытались хоть одним глазком взглянуть на красивую принцессу-бабочку. Фэй казалась себе всемогущей, будто перед ней, убирая на пути все препятствия, шла огромная волна. Немного поразмыслив, Фэй сняла капюшон и подставила лицо тёплому солнцу. Нет смысла прятать волосы и смотреть в пол, если на твоём пути всё равно нет ни одной живой души.

Резкий визг оборвал ее мысли. Фэй запуталась в ногах и почти рухнула вперёд, но крылатые прислужницы удержали её. Прямо перед ней на перекрестке сидел мальчик лет двух. Он с восторгом смотрел на окруживших его бабочек и что-то лепетал на своём детском языке. Молодая женщина, по-видимому, мать ребёнка, замерла на полпути, не решаясь отпустить дверь и дать возможность к побегу остальным сорванцам. Это её крик слышала Фэй. Женщина смотрела на другую сторону дороги, откуда на всей скорости мчались королевские всадники. Ещё мгновение, и они растопчут мальчишку. Мать не совладала с собой и ринулась к ребёнку. Фэй резко сделала шаг вперёд, прямо на перекрёсток, и выкинула правую руку перед собой. Бабочки непробиваемым щитом окружили женщину и ребёнка и отбросили их с дороги к стене. Фэй взмахнула другой рукой, и огромный конь из крылатых бестий вздыбился посреди улицы — раздался громкий лошадиный храп и ржание. Лошади королевских всадников встали на дыбы, опрокинули седоков и в ужасе унеслись прочь в паутину узких улиц. Наездники вскочили, но увидев, что грозный мерин разлетелся на сотни ярких осколков, поумерили пыл. Из-за необычного представления никто и не заметил, как исчезла женщина в синем, только мелькнул на углу, словно подол плаща, рой бабочек, да скрылся в переплетении старинных переулков.

Уйдя от всеобщего внимания, Фэй вновь накинула капюшон и приподняла пятки — можно спокойно дойти. Но, заметив рой бабочек, тут же открыла лицо – какой смысл прятаться? Будто здесь каждый ходит с собственной армией нежных убийц.

Ночью Фэй долго размышляла, что же ей делать, но не придумала ничего лучшего, как рассказать обо всём. Только если король разрешит прочитать его судьбу, Фэй сможет наверняка узнать, был ли у него сын. Лишь выяснив это, можно решать, кому подобное могло быть выгодно и как исправить ситуацию. Даже если принца не вернуть, нельзя допустить, чтобы кто-то безнаказанно убивал людей.

В сравнении с Храмом Смерти, замок выглядел детской игрушкой, что очень злило тщеславного правителя. Но по отношению к Смерти король и сам был никем, поэтому Фэй не обращала внимания на его ребяческие обиды. Сегодня утром она отправила прошение о срочной аудиенции. И она, и король понимали, что это больше приказ, чем просьба, но этикет всё-таки стоило соблюдать. Фэй ещё даже не получила ответа, но к назначенному ею времени уже прибыла во дворец — об отказе не могло быть и речи.

– Ваше Величество? – Фэй присела в реверансе. – Мне нужно поговорить с Вами наедине. - Она подняла глаза и упёрлась взглядом в спинку высокого бронзового трона с профилем первого короля острова. Раньше там, как и на монетах, был образ нынешнего правителя, но с тех пор как из-за нелепой случайности один министр застрелил на охоте королеву, король стал опасаться нападений и приостановил общественные выходы. Паранойя постепенно ухудшалась, поэтому с недавних пор король перестал даже сам вести переговоры. Новый министр Хатху был единственным, кому доверял король. Только он мог разговаривать с правителем лично в последнее время, а теперь ещё стал и его голосом. Королевская руна — большое родимое пятно на тыльной стороне левой руки, одинаковое у всех членов королевской семьи — являлось единственным доказательством того, что на троне всё ещё восседает законный правитель.

– Король не даёт частных аудиенций, слишком велика опасность уб…ийства, – произнёс по протоколу министр и запнулся, поняв, с кем разговаривает. Он стоял справа и чуть позади от трона, так что мог видеть и слышать правителя и передавать его слова дальше.

– Король Аэрн пока не фигурирует в моих списках, – терпеливо ответила Фэй. – Ваше Величество, мне нужно посмотреть Вашу книгу судьбы, – обратилась она напрямую к королю.

Тишина, тяжёлая как надгробная земля, наполнила комнату и перекрыла приближённым дыхание. Смотреть в книгу судьбы считалось неприемлемым даже среди влюблённых и близких людей, а сам же человек прочесть её не мог. В книгу вносились все грехи и благодеяния живущего, и именно она и определяла путь парома на реке смерти. Требовать королевскую книгу судьбы означало сомневаться в порядочности правителя, а соответственно, и в его праве восседать на троне.

Фэй раздражала вся эта ситуация. Да как смеет он — вчерашний младенец, заставлять её просить?! Она могла бы просто прилететь к нему ночью и заставить его открыть ей книгу, а потом стереть его память и безмятежно вернуться домой.

– Пожалуйста, выделите мне немного времени наедине, и я с удовольствием разъясню ситуацию, или, если желаете, я могу сделать это при всех. – Ее речь произвела должный эффект, и пару мгновений спустя огромный зал приёмов был почти пуст. Остались лишь Фэй, король, да министр Хатху.