Проклятие Ордена

Глава 1

Указ №7-103/2

В связи с неблагоприятной обстановкой в пограничных зонах, призываю Верховный совет внести коррективы в устав Ордена.

Право на обучение получают все одаренные, не зависимо от выраженности таланта и генетической наследственности. Таким образом, любой ребенок, имеющий малейшие зачатки сверхспособностей, должен обучаться ремеслу в стенах Мануфактуры, с последующим трудоустройством, после окончания обучения, в штабе Ордена.

Глава Ордена Света Великий Магистр, Николас

Две женщины пили чай на кухне. Старая люстра тускло освещала небольшое уютное помещение, обставленное пусть просто, но с любовью. Раскладной столик на металлических ножках был накрыт белой ажурной, связанной вручную скатертью. На скатерти стоял пузатый заварочный чайник, хрустальное граненое блюдо с пряниками и маленькое, тоже хрустальное, блюдце с ароматным земляничным вареньем.

Женщины сидели друг напротив друга, по очереди черпали чайной ложечкой варенье, скрупулезно выковыривая из красной жижи ягоды, выкладывали душистую сладость себе на пряник и отправляли получившуюся конструкцию в рот, запивая ее горячим травяным чаем.

Сквозь тонкий тюль проглядывал заставленный цветами подоконник, а за окном махал пышными ветками куст сирени. Редкие прохожие темными силуэтами проходили по тропинке мимо окна, нарушая тишину опустившихся сумерек. Вечерний влажный воздух вперемешку с тонким ароматом сирени пробивался через открытую форточку, смешивался с запахом варенья и цветущим на холодильнике жасмином, окутывал женщин атмосферой уюта и успокоения.

На газовой плите булькала маленькая желтая кастрюлька, прикрытая такой же маленькой крышечкой с красной ручкой в форме шарика. Компактный кухонный гарнитур с нарисованными цветочными орнаментами на дверках был главной достопримечательностью кухни. Дверки были расписаны вручную маленькой девочкой, которая спала в единственной в этой квартире комнате, на раскладном диванчике. Беспокойная хозяйка оставила гостью на кухне, и вошла в комнату к девочке. Малышка крепко спала, закрутившись в одеяло по самый нос. Женщина заботливо поправила одеяло, провела ладонью по густым волнистым волосам спящей и, осторожно прикрыв за собой дверь в комнату, вернулась на кухню.

– Спит? – спросила гостья, потягивая горячий напиток из изящной чашечки.

– Спит, – ответила хозяйка.

– Не скучаешь по природе? – спросила гостья, указывая на большую картину с изображением лесного пейзажа, оправленную в резную деревянную раму.

– Я привыкла, – сухо ответила хозяйка. – К тому же мы часто ходим в лес.

– Зачем? – удивилась гостья.

– Гуляем, грибы собираем, ягоды. Варенье вот в прошлом году сварили, – равнодушно ответила хозяйка.

– И все?

– А что еще?

– Ну, я думала вы ходите в лес, чтобы…

– Чтобы колдовать? Нет, мы обычные люди. Я пенсионерка, она моя внучка.

– О, как. Меня предупредили о твоем новом образе жизни, думала, преувеличивают, но нет, оказывается все так и есть. Магистр магии Глафира ушла в затворничество и пригрела под своим крылом одаренную. Скажи, почему внучка, а не дочь или еще какая родственница, племянница, например?

– Положение бабушки меня не унижает.

– Я к тому, что иллюзорные седина и морщины тебе не к лицу. Так сколько ей лет? Десять? Большая. Знаешь, сейчас на обучение принимают с тринадцати лет. Так что можете еще три года бродить по лесам, варить варенья, а потом…

– Это все, что ты хотела мне сказать? – перебила хозяйка, облизывая ложечку.

– Я пришла предупредить и убедить, не стоит вставать у Ордена на пути. Ты живи, где и как хочешь, но девчонку нужно отдать. Ты же понимаешь, они не будут спрашивать у тебя разрешения, просто придут и возьмут то, что им принадлежит, а тебя…

– Дерьмо собачье им принадлежит! Пусть только сунутся, – снова перебила хозяйка и кулаком ударила по столу, опрокинув чашку с чаем на белоснежную ажурную скатерть. – Силой взять не могут, тебя прислали, на жалость давить. Передай своим единомышленникам, по доброй воле я ее не отдам.

Стальные глаза хозяйки впились в наливающееся краской лицо собеседницы, гостья опустила голову. Хозяйка принялась вытирать салфетками пятно, но потом, как бы опомнившись, откинула в сторону салфетки и взмахнула рукой над пятном. Пятно растворилось, скатерть вздрогнула, и приняла свой прежний белоснежный вид. Строгая хозяйка с холодным отстраненным лицом протерла до скрипа свою чашку салфеткой и плеснула в нее новую порцию чая. Отпила глоточек и вонзилась равнодушным взглядом в собеседницу, мастерски изображая спокойствие.

Разговор не заладился. Атмосферу успокоения разбили звуки повседневности. Где-то за окном запищала и утихла автосигнализация. Подъездная металлическая дверь громко хлопнула, заработал лифт. Соседи с верхнего этажа начали выяснять отношения, стараясь переорать работающий телевизор. Нервная крышка на кастрюльке позвякивала, раздражала гостью.

– Сдалась тебе эта девчонка! Да, ты знала ее мать, но, насколько мне известно, вы никогда не были близки. И вот эта твоя знакомая понесла от очень сомнительного типа, назовем его так, и ты бросила все, все к чему шла годами, рванула к черту на кулички играть роль бабушки сомнительного отпрыска, – не выдержала гостья.

– Ее зовут Джейн, – ответила хозяйка, кинув строгий взгляд на собеседницу.

– Да мне все равно как ее зовут, и тебе должно быть все равно. Ты лезешь не в свое дело. Она одаренная, она родилась, чтобы служить Ордену, чтобы нести свет в этот мир, в конце концов! – распалялась гостья.

– И много света вы принесли? – хладнокровно парировала хозяйка.

– Ты опять за старое? Прошло десять лет, у нас все изменилось. Новое руководство, новые условия, новые возможности. Теперь Орден Света это не просто древнее братство, поддерживающее равновесие в мире, это сильнейшая организация, в которую мечтают попасть великие мастера со всего мира. Ты не представляешь, на каком уровне там сейчас все устроено! С нами Метеора сотрудничать вызвалась! Таинственный храм спустился с небес на землю, в буквальном смысле, и готов принимать в своих легендарных стенах наших учеников, самых выдающихся, разумеется. Ты представляешь?!

Глава 2

Майское солнце заливало классную комнату мягкими теплыми лучами. Через открытую форточку со школьного двора доносились шелест тополей и чириканье птиц. Ученики, уткнувшись в тетради, вымучивали свое последнее в этом учебном году сочинение. Василина Андреевна прохаживалась по классу. Заглядывая в работы учеников, она нервно похлопывала себя рукой по предплечью и беспрестанно косилась в сторону круглых настенных часов. Еще несколько минут и случится долгожданное – прозвенит звонок, последний звонок в этом году, знаменующий завершение учебного года и начало каникул. Так всегда, что-то заканчивается, а что-то начинается. Или как говорят мудрецы, когда перед тобой закрывается одна дверь, всегда открывается другая, но захотите ли вы идти в нее, в ту, другую дверь? Хватит ли у вас мужества шагнуть в неизвестное или хотя бы приблизиться к нему?

– Старые двери громко хлопают, – подумала Василина Андреевна, услышав удар массивной деревянной двери, разделяющей коридор и лестничную площадку, – нужно заменить.

Затертая школьная доска радовала глаз красивой каллиграфической надписью: «Обидишь друга – наживешь врага. Врага обнимешь – друга обретешь».

– Если б все в жизни было так просто, – заметила про себя Василина и снова взглянула на часы.

– Василина Андреевна, я закончила, – раздался тихий голосок с первой парты.

– Джейн, осталось пять минут, я никого не отпущу раньше звонка, – строго ответила учительница.

Покорные глаза, один – темно карий, второй – голубой, скрылись под густыми ресницами. Девочка уткнулась в свою работу, перечитывая написанное.

– Куда торопишься, Жека? – тихо зашипел в сторону Джейн лохматый парень с торчащими в разные стороны густыми волосами.

– К хахалю, – ехидно ответила за Джейн долговязая девушка с ядовито-розовыми губами.

– Эй, Жека, че за хахаль? – парень, сидевший позади «Жеки», ткнул в худенькую спину колпачком ручки. Джейн чуть дернулась вперед, больше реакции не было. Она еще глубже уткнулась в свое сочинение и нервно начала перебирать пальцами косички.

– Какой хахаль? – удивленно спросил розовогубую парень с торчащими волосами.

– Воображаемый. Тот, которого она в тетрадях рисует, – ответила розовогубая.

– А вдруг не воображаемый? – не успокаивался лохматый.

– Мутант с собачей башкой, ты серьезно? – фыркнула ему розовогубая.

– Ну и вкус у тебя, Жека. Нормальные парни тебе не нравятся, слышишь? Ты у нас зоофилка чтоли? – тихо смеялся парень, тыкающий колпачком в худенькую спинку и явно получающий удовольствие от того, как эта спинка дергается.

Общались трое, шепотом, а разговор услышал весь класс, тихий хохот прошелся по партам, отвлекая Василину от раздумий.

– Так, тихо! – гаркнула она и снова погрузилась в свои мысли, разглядывая небо через окно.

– Эй, Жека. Я, конечно, не мутант, обычный парень, понимаю, что тебе такие не нравятся, но все же, – зашептал в сторону Джейн лохматый, – имей в виду, если уж совсем тяжко станет, ты ко мне обращайся, я тебя по-дружески, по-соседски пожалею.

– Жалелка еще не выросла, – громко сказал парень, тыкающий в худенькую спинку, вызвав своими словами бурную реакцию учеников.

Учительница не слышала разговоров, не слышала хохот и неприличные слова, перелетающие с парты на парту, она была погружена в свои мысли. Ее беспокоило темное облако, обволакивающее горизонт серой тьмой. Облако деформировалось, растягивалось, приобретало очертания различных фигур, лиц, и наконец, образовало большой вытянутый человеческий глаз.

– Ненастью быть, трагедии случиться, – говорила сама с собой учительница.

Запахи летнего воздуха дурманили разум учащихся, волновали душу привкусом свободы. Сочинение писалось абы как или не писалось вовсе, кто вообще придумал писать сочинение в последний учебный день еще и последним уроком?!

Черноволосая девочка с косичками, как и Василина Андреевна, чувствовала в воздухе едва уловимое напряжение. Это напряжение было не от издевательств одноклассников и бесконечного тыканья в спину, чтоб у него рука отвалилась! Это нечто иное, предчувствие беды и в то же время ощущение тайны, которая вот-вот раскроется перед ней и наполнит ее существование новым смыслом. Появятся силы противостоять домогательствам недружелюбного мира, будет за что бороться. Девочка чувствовала в себе потребность защищать и оберегать всех, любого, кто был обижен или нуждался в помощи. Но как помочь другим, когда ты не можешь разобраться даже с тем, кто тыкает тебя в спину?

Звонкая трель поднималась с первого этажа, подбиралась все ближе, и, добравшись до третьего этажа, разразилась громким перезвоном.

– Ура! – крикнули ребята, обрадовавшись звонку.

– Сидеть! – скомандовала учительница. – Тетрадь мне на стол, потом на выход!

Дети подчинились. Мальчики быстро скидали ручки, карандаши, учебники в рюкзаки и, кинув тетради с сочинениями на стол Василине Андреевне, выскочили из кабинета с радостными криками. Девочки сгребли свои принадлежности в большие пакеты, размером с чемодан, надели маленькие сумочки на плечо, и плавно опустив тетради на учительский стол, выплыли из класса.

– Ну как, Джейн, написала? – спросила учительница девочку с двумя черными косичками.

– Угу, – кивнула она в ответ, почесывая свою спину.

– Хорошо, иди, отдыхай, – ласково ответила учительница, и неожиданно добавила: – если тебе понадобиться помощь, обращайся ко мне. Я буду ждать тебя, слышишь?

– Да, – кротко ответила девочка. Удивленные глаза девочки утонули в липком подчиняющем взгляде учительницы. В сознание проникла чужая мысль, которая как по программе, должна была сработать в нужное время и заставить девочку выполнить нужные действия.

Ученица вышла из класса, не помня ни странного предложения о помощи от учительницы, ни ее не менее странного взгляда. Обычная школьница, без особенностей, она отправилась по своим обычным, привычным делам, с четкой установкой в подсознании: если опасно – беги.

Глава 3

Тяжелые удары по щекам толстой мясистой рукой привели Джейн в чувство. Мужчина в белом халате склонился над девочкой и растер ей виски ваткой с нашатырем.

– Очухалась, – проговорил он себе под нос, – Саня, иди, допрашивай, – тут же крикнул в коридор.

Мужчина в халате, судя по всему врач, приподнял Джейн и усадил ее ближе к шкафчикам кухонного гарнитура так, чтобы она могла опереться на них спиной. Джейн чувствовала сильную слабость, она как тряпичная кукла повисла на руках мужчины и безропотно позволила усадить себя на битое стекло. Джейн откинулась на дверцы гарнитура и осмотрела кухню. Все тот же бардак, изувеченная мебель, осколки, тряпки, земля, разбитое окно…

– Нет бабушки! Ее нет! Значит, мне все привиделось! Она жива! – подумала Джейн и выдохнула.

В кухню вошел высокий крепкий мужчина в полицейской форме, с толстой папкой в руках.

– Ну, я поехал, бумаги у Степана, – пробурчал врач и направился к выходу.

– Она нормальная? – шепнул ему полицейский, кивнув головой в сторону Джейн.

– Вполне, может легкий шок, а так без повреждений.

– Куда нам ее потом? – спросил полицейский.

– Вообще родственникам, но если никого нет, то в детдом сдают, раз малолетка еще.

Джейн уставилась на мужчин огромными глазами, потихоньку начиная осознавать в какой ужас она попала.

– Этого не может быть. Это неправда, – думала Джейн. – Бабушка жива. Наверное, она просто вышла, а может ее отвезли в больницу? А может, ее вообще здесь не было? Мне все привиделось! Не верю, не верю.

– Ну, давай, брат, супруге привет, – полицейский пожал руку врачу.

– Увидимся, – хмуро ответил врач и скрылся в коридоре.

– Эй, Толян, – крикнул вслед врачу мужчина в форме, – давай может, соберемся как-нибудь, вне рабочее время, а то только на трупах видимся, а?

Врач пробурчал что-то неразборчивое в ответ и хлопнул коридорной дверью. Полицейский вытащил из кучи разбросанного по полу хлама табуретку, и сел напротив Джейн. Он был не толстым, но крупным мужчиной, нагнувшись вперед, он раскрыл на коленях коричневую папку, при этом ткань на его кителе натянулась и, казалось, треснет по швам в области плеч и боков. Черты лица у него были мягкие, плавные, но недовольное выражение лица, с некоторой неприязнью и отвращением, выдавало в нем человека недоброго, непорядочного.

– Ну, что, краса девица, рассказывай, что тут произошло, – заговорил он.

Его толстые пальцы забегали по листам в папке, щелкнула ручка, мужчина приготовился записывать. Он посмотрел на прижатую к дверкам кухонника девочку, бледную, растрепанную, с удивительными глазами разного цвета и ему стало противно.

– Ни кожи, ни рожи, – подумал он. – Видал я этих малолеток. Прикидываются тихонями, а сами уже ищут под кого бы лечь, перед кем бы ноги раздвинуть. Поколение шалав.

– Я жду, – нетерпеливо бросил он.

Джейн смотрела на мужчину, искала в его взгляде сочувствия, тепла, защиты, а находила только холод и презрение.

– Я… – хрипло прошептала Джейн и осеклась. Спазм скрутил горло, подбородок задергался, девочка расплакалась.

– Твою ж… Степан, – крикнул мужчина в коридор.

– Чего? – на кухню зашло тощее тело в такой же полицейской форме.

– Толик уже уехал? Иди, проверь, – скомандовал большой.

Тощий быстро скрылся, хлопнул дверью. Не прошло и минуты, как он уже снова стоял в кухне.

– Уехал, – отчитался запыхавшийся Степан. – А что нужно?

Мужчина без слов указал рукой на хнычущую Джейн.

– Что, неадекват? – спросил тощий.

– Жалко, Толян уехал, так бы в дурку ее отвез. Самим придется. Ну, денек. То бомжи, то проститутки, сейчас вот это вот… – загремел басом большой.

– А давай сначала ее к нам в отдел, если оклемается, допросим, ну, а если нет, то в дурку. Они там сами разберутся, вызовут кого надо, – предложил тощий.

– Возни сколько. Позови эту сюда, ну, соседку, – сказал большой и очертил руками большие круги на уровне своей груди.

Тощий Степан заулыбался и скрылся, хлопнул дверью. Джейн продолжала плакать, отказываясь принимать происходящее. В общем коридоре послышался радостный писклявый голос соседки. Каблучки захрустели по усыпанному стеклом полу, на кухне появилась соседка Эля. Невысокая, худая, с хитрыми черными глазками, изучавшими каждый сантиметр квартиры.

– О, очухалась – уставилась Эля на Джейн, – Я уже все рассказала тому, худенькому.

– Не худенькому, а следователю Степану Евгеньевичу, – серьезно поправил соседку полицейский.

– Ой, простите, Александр… – запнулась соседка.

– Викторович, – деловито поправил мужчина.

– Точно. Викторович. Ну, чего она говорит?

– Пока ничего, – Александр Викторович снова раскрыл на коленях папку, снова приготовился записывать. – Помогите следствию, гражданочка, – предложил мужчина.

– Я уже помогла. Говорю же, пришла с работы, дверь открыта, заглянула внутрь, а там старуха и внучка, обе лежат, я в скорую…

Джейн удивленно взглянула на соседку.

– Она не была на работе, она подглядывала в глазок, когда я вернулась из школы. Она врет! – подумала Джейн и захотела возразить. Девочка посмотрела в глаза соседке и раскрыла рот, но вместо слов голос выдал всхлипывания и хрипы.

– Чего зыркаешь? Говорю же, захожу, а тут ты и бабка твоя, обе вы лежите, – бесцеремонно продолжила соседка.

– Так, значит, потерпевшая Глафира Степановна Соколова, 53го года рождения, трам-пам-пам. Так. Теперь девчонка. Попрошу вас, гражданочка, ответить за нее, расскажите, что знаете, так как сами видите, девочка невменяема.

– Что? Я вменяема! Просто говорить не могу и слабость сильная, наверное, шок, – мысленно возмущалась Джейн. – Надо успокоиться. Нужно медленно дышать, так, вдох, выдох. Все наладится, все будет хорошо.

– Полное имя девочки? – продолжил допрос Александр Викторович.

– Джейн Соколова, – ответила соседка.

– Как? Джейн? Что за имя такое? – плюнул следователь.

Глава 4

Недалеко от дома находилась автостоянка. Она была огорожена по периметру забором из металлической сетки. Вдоль одной из стен забора были высажены кусты сирени. Широкие цветущие кроны неплотно прилегали к забору, и между кустами и стеной стоянки образовывался небольшой затемненный промежуток. Летом этот непроглядный закуток использовался людьми вместо туалета. В него и завернула Джейн, чтобы отдышаться. Спотыкаясь об бутылки, игнорируя омерзительный запах испражнений, смешавшийся с ароматом сирени, девочка пробралась к менее загаженному месту и присела на корточки. Она обхватила руками ноги и уткнулась лицом в коленки. Она не плакала, слезы сами стекали солеными капельками по щекам, обжигая распухшую нижнюю губу.

– Не понимаю. Такого не бывает. Это все не по-настоящему. Этого не может быть, – шептала вслух Джейн. Она пыталась осознать все, что с ней произошло, и не могла. События были слишком фантастичны, нереальны, девочка мысленно заставляла себя проснуться и даже допускала мысль об умственном помешательстве. Она предполагала, что все это могло стать плодом ее воображения и возможно ей действительно стоит отправиться в больницу.

– Бабушка, как же так… Бабушка, кто ты, кем ты была… – шептала Джейн. Сознание по кругу прокручивало в голове сначала образ белых ног, торчащих из закрученного ковра, а после изувеченное тело, распластанное на дороге. Когда перед глазами очередной раз возникло тело, девочку вырвало.

Джейн обтерла рот тыльной стороной ладони и заметила, как сильно ее начало трясти. Она посмотрела на другую руку. Запястье руки распухло, пальцы, раздутые, точно сардельки, не шевелились. В центре ладони девочка обнаружила глубокую рваную рану. Именно из этой руки вышел светящийся шар, и именно по этой руке девочка получила дубинкой.

– И что теперь делать? Куда идти? К кому? – задумалась Джейн. Ответ пришел тут же в виде образа знакомого лица с голубыми глазами. – Василина Андреевна! – обрадовалась Джейн. – Она поможет.

Мысль о скорой помощи взбодрила Джейн. Девочка прислушалась, вокруг тишина. Ни звуков сирен, ни криков людей, которые могли обнаружить тела во дворе, ни следов погони. Тишина, будто ничего и не было. Девочка поднялась на тяжелые ноги и направилась в сторону школы. Холодные чужие пальцы кольцом сжались на ее руке. Джейн резко обернулась.

За алюминиевой сеткой, возле старой ржавой машины стоял лысый мужчина. Стоял он примерно в трех метрах от Джейн, но его рука, словно резиновая, вытянулась вперед на эти три метра и, пройдя сквозь сетку, цепко ухватила Джейн за предплечье. Алюминиевая сетка обтекала руку незнакомца, как голограмма.

– Он настоящий? – промелькнуло в мыслях девочки. – Может, все-таки в больницу?

Мужчина в мгновение придвинулся ближе. Он прошел сквозь сетку навстречу Джейн. Его рука втянулась, приняла привычный размер. Он был высокий и худощавый, наклонив вперед лысую голову, он уставился в лицо Джейн, разглядывал ее глаза. Черты его лица были острыми, неприятными. У мужчины не было губ, совсем, темная прорезь в нижней части лица обозначала рот, а чуть поднятые вверх концы этой прорези намекали на улыбку.

– Вскрылась, одаренная, – сказал он ледяным голосом.

Джейн дернулась в сторону, рука незнакомца сильнее сжала ее предплечье. Черные глаза мужчины блеснули колючим холодом.

– Я помогу тебе, а ты поможешь мне… – гипнотически зашептал он.

Джейн передернуло от его слов. Капли дождя некрасиво стекали по лысому черепу. Девочка снова дернулась. Незнакомец цокнул языком и покачал головой, Джейн поняла, дергаться не стоит. Свободной рукой мужчина ухватил распухшее запястье девочки и придвинулся ближе.

– Не бойся, одаренная… – шептал он.

Через его ледяную ладонь прямо в распухшую руку Джейн начало вливаться нечто. Нечто невидимое глазом, но ощущаемое, плотное, оно скапливалось в больном месте, распирало его изнутри. И без того опухшая рука девочки раздулась еще больше. Затем, рука начала сдуваться, опухоль спадала, открывая тонкие пальчики и узкое запястье. Проступившие синяки, в месте удара, сначала позеленели, потом пожелтели и растворились, будто ничего и не было. Мужчина выпустил исцеленную руку девочки и с блеском в глазах заулыбался.

– Я – тебе, ты – мне, как договаривались, – шептал мужчина. Его улыбка растянулась от уха до уха. Рот раскрылся и обнажил острые нечеловеческие зубы, маленькие и частые. Джейн взвизгнула и попыталась вырваться.

– Я ни о чем с тобой не договаривалась, – подумала Джейн, но не успела сказать.

Черты лица мужчины резко обострились. Он стал громко и часто дышать. Инстинктивно, не раздумывая, подчиняясь своим внутренним ощущениям, девочка выставила вперед руку и выстрелила в лицо мужчины сгустком энергии. Мужчина не растерялся, раскрыл рот и начал всасывать этот сгусток в себя. Поглотив его полностью, задрал голову вверх, обнажив шею с распухшими венами, начал дергаться, как в судорогах. Когда успокоился, вновь взглянул на Джейн. Его лицо приобрело еще более нечеловеческие звериные черты, кожа покрылась маленькими паутинками вен.

– Ммм, вкусная. Еще! – протянул он.

Он наклонился над Джейн и начал жадно всасывать воздух вокруг нее. Девочка заметила, что с каждым вдохом незнакомца ее тело вздрагивало и ослабевало. Мужчина вдыхал воздух, но по ощущениям, будто высасывал силы. Желание вырваться и спастись уступило место апатии и полному подчинению.

– Пусть делает, что хочет, я устала, – решила про себя Джейн.

Ее затошнило, в глазах начали летать темные мошки, ноги подкашивались. Все это забавляло мужчину, он участил свое дыхание и свободной рукой ухватил девочку за талию. Джейн почувствовала боль в ребрах, но не шевельнулась. Пальцы ее рук начали неметь. Липкий холод подбирался все ближе, окутывал ее тело, путал сознание.

– Вот и конец, – решила Джейн. Она с трудом подняла голову вверх и ощутила нежное прикосновение прохладных капель на своем лице.

Серые тучи лениво ползли по небу, обрекая жителей города на тоскливое, пасмурное настроение. Мало кто любит дождь. Он путает планы, заставляет прятаться, ждать. Если бы это был последний дождь в вашей жизни, смогли бы вы посмотреть на ненастье иначе? Капельки дождя умывали лицо Джейн, успокаивали ее. Она представила, как здорово было бы раскинуть руки и побежать босиком по мокрой траве, очищая свое тело и душу проливным дождем. Как здорово было бы взяться за руки и, заливаясь смехом, бежать от стихии, оставив всю боль и сомнения позади. А потом спрятаться под кроной толстого векового дерева, хранящего тайны человеческих судеб, и наблюдать за силой и красотой природы. Как здорово было бы почувствовать прикосновение теплых рук на своем лице и увидеть холодные, как лед, голубые глаза, ощутить прикосновение губ, с привкусом дождя.