Проклятие прабабки. Исцеление. Книга 3

Глава 1

Уличные звуки затихли. Я перестала чувствовать жар солнца, дуновение ветра в моих волосах. Все запахи куда-то ушли. Я, как в замедленной съемке, видела только то, как рыжий Соколов сверху донизу прошёлся по мне взглядом и отвернулся к своему другу.

Тот его неловко облапил, что-то проговорив между улыбками. До меня донеслись только обрывки фраз:
— Макар… ты должен увидеть… выставка…

Я провожала его взглядом, неосознанно подмечая походку, разворот плеч, рыжие завитки над воротом куртки. Когда они скрылись за поворотом, я, наконец, отмерла. Потихоньку приходила в себя, и в какой-то момент вновь начала ощущать звуки, палящие лучи солнца, запах варёной кукурузы. Светка мне что-то говорила, но я смотрела на неё, не видя, и думала о своём. Таких совпадений просто не бывает! Матвей Соколов 100 лет назад, в 1920, и Макар Соколов в 2025. Одна фигура, одно лицо, одна фамилия. Это точно не случайность!

У подруги заплакал ребёнок и тем самым дал мне шанс прийти в себя. Через пару минут я уже полностью включилась в наш разговор, но глаза всё равно выискивали в толпе рыжую голову. В голове вертелись сотни вопросов — что стало с Матвеем Ильичём? Это его внука или правнука я видела только что? Зачем судьбе нас сталкивать?

Я всё ещё смотрела на рыжего красавца глазами влюблённой Вареньки. Но где здесь я сама? Он нравится мне или это Варина кровь взыграла? Вопросов было больше, чем ответов.

Маленький Матюша раскапризничался окончательно, и Светка решила возвращаться домой. Мы с ней почти бегом рванули к моей машине, оглушаемые трубным рёвом, и толпа сама расступилась перед нами.

И вот пока подруга усаживала маленького дебошира в машину, я внезапно в толпе снова разглядела Соколова. Они тусили с группой товарищей возле навороченных байков, пили газировку и смеялись. Видимо, почувствовав мой взгляд, рыжий снова повернулся и посмотрел. Узнал. Ещё раз удивлённо поглядел. Я же в открытую разглядывала его, не стесняясь, и всё больше убеждалась в том, что он как две капли воды похож на Вариного возлюбленного. Такого просто не бывает! Соколов тоже не отводил взгляд, но любопытство в его глазах сменило недоумение. В конце концов, даже в нашем веке неприлично так долго пялиться на незнакомого мужика!

Я развернулась и прыгнула за руль. Матюша орал и тут, и поэтому я, сосредоточившись на дороге, усилием воли прогнала из головы рыжего поганца. Приеду домой, додумаю.

Но не тут-то было. Не успев подъехать к подъезду, я увидела Ромину машину. Сердце всё же пустилось вскачь и пропустило удар. Я посмотрелась в зеркало, поправила волосы и грациозно выпорхнула из машины. Делать вид, что я его не заметила, было не в моём стиле, поэтому сама пошла в его сторону.

Рома тут же вылез из машины, и я невольно отметила, что русоволосые красавчики выглядят довольно бледновато по сравнению с рыжими. И усмехнулась.

— Привет, Танюша, — дежурно проговорил мой бывший босс, но глаза его жадно шарили по моему телу. Он явно скучал.

— Привет, Рома, — улыбнулась я и застыла, не дойдя до него пары шагов. Дотрагиваться не хотелось.

— Ты меня избегаешь? — натянуто улыбнулся он, но получилось очень неловко.

— Нет, просто у меня очень много дел. Новая работа, мама, домик в деревне, — я уже несла откровенную чушь, и сама это чувствовала. И Рома тоже.

— Давай с тобой покатаемся? Как раньше? — робко улыбнулся он, что совсем не было похоже на прежнего уверенного в себе мужика.

— Ты знаешь, я больше не хочу как раньше. И кататься не хочу. Лучше купи жене цветы, порадуй её. А то знаешь, как бывает? Женская ярость может отравить всю жизнь тебе и твоим детям, — не удержалась и съязвила я. Перед глазами ещё был жив образ беременной Матрёны и её искажённое яростью и болью лицо. Больше я на такое не подпишусь. — И перестань уже от неё гулять. Определись.

С этими словами я круто развернулась и пошла к подъезду. Любопытные бабки проводили меня недоумёнными взглядами, забыв про свои семечки. Ну и пусть.

Войдя в квартиру, я тут же запустила ноутбук и решила, не откладывая, заняться поисками Вариного личного дела. Так, куда же Самарская губчека отправляла осуждённых? Неожиданно для себя я углубилась в историю органов ЧК и ГПУ в родном городе.

Заседали они в красивейшем особняке Самары — в доме Курлиной. Сейчас там Музей Модерна, и я бывала в нём десяток раз. Оказывается, там допрашивали заключённых, выносили приговоры, и, возможно, даже приводили их в исполнение.

Читая информацию из разных источников в интернете, я ужаснулись, сколько людей были расстреляны по смешным и надуманным обвинениям. В 1920 году Чрезвычайной комиссией были расстреляны десятки самарцев за агитацию против советской власти, за принадлежность к белогвардейцам, за контрреволюционную деятельность, за дачу взятки… Видных городских купцов брали в заложники. Вареньке крупно повезло, что её не расстреляли! В одном из списков я увидела, что большевики расстреляли обычную домохозяйку моего возраста. Арестовали 6 августа 1920 года, а казнили уже 11 августа того же года! Обвинение не указано.

Я схватилась за голову и застыла. Когда в школе мы проходили военный террор и Гражданскую войну, я как-то не придавала значения скупым строчкам учебников. Но ненароком окунувшись в реалии двадцатых годов прошлого века, я поняла, в каких условиях жили, работали, любили, рожали детей мои предки, их соседи, друзья и любимые. Это было невыносимо.

Я пыталась понять, какие концлагеря существовали на тот момент, но скоро стало ясно, что я ищу иголку в стоге сена. На генеалогическом форуме было указано, что запросы на репрессированных нужно делать в архивы МВД и ФСБ. Я скачала образцы, заполнила их и отправила по электронной почте. Оставалось только ждать.

А потом… Потом рука сама потянулась к телефону, чтобы поискать там Макара Соколова. Уж если я научилась находить сведения о давно умерших людях, то найти живого, социально активного мужчину вообще не составит труда.

Глава 2

Остаток дня прошёл как в тумане. Все в компании переполошились, когда босса увезли на скорой в больницу. Я же собрала свои образцы и материалы в коробку, оставила всё в своём кабинете и отбыла домой. Без одобрения шефа запускать рекламу я не имела права, а с текучкой разберусь из дома.

Голова шла кругом, и я то и дело поглядывала на свои руки. Они были совершенно обычные, мои привычные руки. Пора бы и на маникюр сходить, подумалось мне. Но первым делом мне хотелось поискать в Интернете объяснения того, что со мной происходит. Поэтому едва примчавшись домой, я включила ноутбук и вышла в сеть.

Спустя час я сидела в растерянности и не знала, что мне делать. Поисковик выдал кучу сайтов и объявлений, где меня обещали научить магии, целительству и энергопрактикам, и даже выдать диплом. Доверия у меня это не вызывало, и я, изучив первые несколько страниц в Яндексе, закрыла браузер и задумалась. Очень хотелось испытать вновь то чувство, когда я словно бы изнутри видела тело человека и могла чем-то управлять изнутри. Меня завораживала само таинство, и хотелось большего.

Пришедшая с работы мама оказалась кстати. Она была чем-то расстроена, и выглядела уставшей. Я подкралась к ней на цыпочках и обняла сзади, пока она на кухне пила чай.

— Устала? — спросила я мягко. Почему-то сейчас она показалась мне трогательно мягкой и беззащитной.

— Да, немного, — мама прильнула к моей руке щекой и потёрлась о неё, как котёнок.

— Хочешь, я тебе немного голову почешу? — предложила я. У нас был такой ритуал с моего детства. Мама часто перебирала мне волосы, гладила по голове и успокаивала, когда выдавались сложные периоды. Эти минутки нежности были очень ценными и дорогими для нас обеих.

— Хочу, — улыбнулась она и залпом допила чай. Потом прошла в ванную, смыла косметику, почистила зубы и пришла ко мне в зал. Я уже сидела на диване в предвкушении и потирала одну ладонь о другую. Мною владело лихорадочное возбуждение.

Мама легла так, чтобы её голова оказалась на моих коленях, и прикрыла глаза. Я вдруг заметила её морщинки вокруг глаз, усталую и немного обезвоженную кожу. Гусиные лапки её не портили, но возраста придавали. И я невольно обвела её морщинки пальчиком и улыбнулась. Милая мама, как же я тебя люблю! Потом прикрыла глаза, стараясь почувствовать тепло в ладонях, и ощутила, как энергия скопилась на кончиках пальцев. Получается!

Я аккуратно положила ладони на линию роста волос и провела ими по голове, как будто мама маленькая девочка. Перед мысленным взором вдоль волос протянулись тонкие голубые нити, как лёгкие искорки. Я осмелела и стала гладить мамин лоб, массировать виски. Изо всех сил направляла в ладони свою любовь, энергию, свою дочернюю нежность. Через пару минут услышала, что мама расслабленно засопела и провалилась в глубокий сон. Надо же!

Мне хотелось продолжать, и я начала кончиками пальцев обводить контур её лица, массировать уши, на которых, как я слышала, находится много активных точек. Погрела ладонями шею, тонкие ключицы. Внутри накапливалось чувство счастья и благодарности, и я понимала, что сейчас делаю самое полезное дело в своей жизни.

Когда мои силы иссякли, я осторожно высвободилась и уложила мамину голову на подушку. Выключив свет, прошла в свою комнату и легла в кровать. Как провалилась в сон — не помню. Я уже давно не спала так сладко и долго, а главное — без сновидений.

Утром меня разбудила мама и, поцеловав, пожелала счастливого дня. Она выглядела отдохнувшей и довольной, но унеслась на работу слишком быстро, чтобы я смогла с ней поговорить. А я взяла в руки телефон и увидела несколько сообщений от незнакомого номера.

«Привет, не спишь? Это Макар, сохрани мой номер».

«Спишь?»

«Ты правда спишь или игнорируешь?»

В груди стало тепло. Вчера у меня не было сил даже взглянуть на экран, а Макар, оказывается, помнил обо мне и написал, как и обещал.

«Уже не сплю, с добрым утром! Номер сохранила».

Отложила телефон и пошла умываться. Экран телефона засветился уже через несколько минут.

«Как насчёт утреннего кофе? Как вчера?»

«Давай лучше обеденный кофе. Надо разобраться с рабочими делами».

В голове билась мысль, что не стоит соглашаться так быстро. Но, с другой стороны, играть в незаинтересованность я не умею. Ну и не пятнадцать же мне, в самом деле.

«Куда подъехать за тобой?»

«К дому, я сегодня на удалёнке. В 14»

«Ок».

Пока я наскоро завтракала и параллельно проверяла рабочую почту, успела узнать, что Глеб всё ещё в больнице, но его жизни ничего не угрожает. Позвонила Марине, его секретарше, и узнала, что он пару дней проведёт в больнице, а потом появится на работе. Я улыбнулась — в этом есть и моя заслуга.

До обеда я работала, подгоняемая временем. Хотелось ещё собраться перед обедом с Соколовым, а задач было много. Нужно было согласовать контент-планы, отдать на монтаж короткие и длинные видео для соцсетей, проверить посты и сделать ещё много такого, что позволит мне спокойно прожить следующие два-три дня, только контролируя процесс.

Поэтому к 14 часам я уже была уставшая, голодная и очень волнующаяся. Почему-то чем ближе было свидание, тем больше я трусила. Если бы речь шла о любом другом мужчине, я бы, наверное, была спокойнее. Но Соколов…

Было в самом факте нашей с ним встречи что-то мистическое. Ощущение, будто я подглядывала за ним в замочную скважину до того, как он узнал обо мне, усиливалось. Я понимала, что мне придётся вести себя так, будто бы никакой Вареньки не было, и он для меня новый знакомый. И необходимость что-то скрывать и контролировать свой язык напрягала. Я не люблю таких ограничений.

День выдался неожиданно холодным. Откуда-то с реки подул холодный ветер, нагнал туч, и с минуты на минуту обещался дождь. Поэтому я надела джинсы, кроссовки, забрала волосы в хвост и утеплилась плотной рубашкой сверху. Максимально дружеский стиль, без намёков на романтику и кокетство. Этим я себя и успокаивала, чтобы не трусить перед встречей с ним.

Глава 3

Наконец-то я всерьёз задумалась о том, о чем боялась даже размышлять. О самом проклятии. Страшное Матрёнино лицо посреди кладбища будет преследовать меня до конца жизни. Так жектоко наказать может только женщина, которую смертельно обидели. И не просто обидели, а поставили под угрозу жизни её и детей. Что сподвигло жену Матвея произнести те страшные слова? А самое главное – как теперь прекратить их смертельное действие?

Я набрала в поисковике «Как снять родовое проклятие». На первой же странице рядом выскочили два совета: обратиться в церковь и сходить к психотерапевту. Хм, с церковью идея интересная. А вот психотерапевта я отмела сразу. А дальше пошли статьи с разными обрядами и ритуалами. Кто-то советовал отливать воск, кто-то - делать по 10 повторений одного и того же обряда с родовым деревом. И всё какое-то страшное, непонятное, от чего мороз идёт по коже.

Я перевела взгляд на свои руки. Не так я ощущала свою собственную магию. Нет в моих синих искорках ни зловещих предзнаменований, ни коробящих душу энергий. И засорять свой Дар неизвестными ритуалами ни за что не буду! Надо искать дальше, и, возможно, рано или поздно помощь придёт.

Посмеялась бы надо мной Варенька, если бы узнала, что я ищу заговоры на снятие проклятия в Интернете. Хотя, честно говоря, Варенька могла бы и не общаться со мной загадками. «Это покажу, то не покажу. Смотри – вот есть проклятье». Ей-то на том свете по-любому видать, как его снимать и что с ним делать. Но нет же, исчезла и не проявляется. Раньше преследовала, а сейчас затихла.

- Мяу! – услышала я сбоку и подскочила. Бегемот важно прошествовал мимо, запрыгнул на мой диван и тут же повернулся задом.

- Я мужчин в зад не целую. Даже таких пушистых и наглых, как ты. Дай морду! – пошутила я и схватила кота на руки. Он послушно прикрыл глаза и дал себя чмокнуть в шерстяной гладкий лоб. А потом закатил глаза в щёлочки.

Рассеянно гладя кота, я размышляла. Каждый раз я видела Вареньку, когда близко подбиралась к местам, где она обитала. Самое чёткое видение было, когда я держала в руках её обручальное кольцо. Точно! Я вертела его в пальцах, и она то появлялась, то исчезала в старинном потёртом кресле. Только и кольцо, и золотой медальон остались в Васильевке, в загадочном Томином сундуке, куда я так беззастенчиво залезла. Нужно ехать туда.

Но при мысли о поездке внутри у меня всё воспротивилось. Слишком свежи были ещё воспоминания о Вариной жизни, слишком близко я нахожусь к магии там, где она впервые зародилась в моей семье. Здесь, в городе, я снова окунулась в нормальную жизнь, почувствовала себя обычной. И возвращаться в деревню не хотела категорически.

Я разблокировала телефон и набрала Диму:

- Привет!

- Привет!

Наступила небольшая пауза. Мне почему-то было неловко продолжать разговор, но раз уж я позвонила…

- Дима, а ты в город не собираешься?

- Собираюсь, конечно. Правда, пока не решил, когда.

- У меня есть к тебе небольшая просьба. Нужно кое-что привезти из дома сюда. Если тебя не затруднит…

- Говори.

Я объяснила, где лежат Варины украшения, и быстренько отключилась. Почему-то я чувствовала себя не в своей тарелке, когда общалась с ним. И потом ещё долго горели щёки, которые я укрыла в пушистом котовьем боку.

А потом я посвятила полдня работе и изучению инструкции по работе архивов ФСБ. Мне важно было понять, какие документы я могу получить и что из этого я смогу выяснить. Информации было много, но всё упиралось в знание фондов, шифров и ещё Бог знает чего. Поэтому я быстро устала.

То и дело поглядывая на телефон, я в конце концов призналась себе, что не время отслеживаю, а жду звонка или сообщения от Макара. После нашего свидания от него не было ни слуху, ни духу, и я уже начала волноваться… Да и расстались мы как-то прохладно, поэтому он не выходил у меня из головы.

Я чувствовала, что нахожусь вся в расстроенных чувствах. Мысли перескакивали с одного на другое. Я то мечтала о рыжих кудряшках, то плакала о Вариной судьбе, то думала о том, что стало с Матвеем Соколовым. И вконец запутавшись, я набрала номер Марии Фёдоровны, моей чудо-целительницы из деревни, чтобы просто поговорить. Мне очень недоставало разговоров с человеком, который был в моей теме. Кроме неё и Димы никто бы меня не понял.

- Здравствуйте, Мария Фёдоровна!

- Здравствуй, Танечка. Я ждала твоего звонка.

Я улыбнулась и набрала в грудь воздуха для своей просьбы, но она меня опередила:

- Да, давай встретимся. Тем более я сейчас в Самаре у дочки. Так что мы очень рядом.

Распахнув глаза от удивления, я решила пригласить её в гости. Дома мне будет проще разговаривать на важную для меня тему. Назвала адрес и вызвала ей такси.

Быстро впрыгнув в сарафан и босоножки, понеслась в супермаркет за пирожными к кофе. Встретились мы у самого подъезда. Мария Фёдоровна прекрасно выглядела: летняя юбка макси, топ на бретелях, сверху свободная накидка. Я бы ни за что не признала в ней васильевскую докторицу.

Расположившись у меня на кухне, мы синхронно отпили свой кофе из чашек и обе застыли. Подлец Бегемот прокрался к гостье и запрыгнул ей на колени, где свернулся калачиком и уснул. Подобной близости с ним у нас никогда не было.

Я решила начать с самого начала и рассказала ей обо всём, что видела в гипнозе. Показала ответ из архива по Варе и задала ей свой главный вопрос:

- Мария Фёдоровна, как я могу снять проклятие?

Та помолчала, переваривая услышанное.

- Ты всё же думаешь, что Матрёнино проклятье сильнее, чем Татьянино?

- Я уже и забыло про то… Да, я чувствую, что всё дело в Матрёниной злобе и отчаянии. Я не знаю, что там у них произошло, и за что она прокляла Вареньку и весь наш род. А видений больше нет.

- Если видений нет, значит, у тебя на руках все ниточки, которые могут привести тебя к правде.

- Я так не думаю. Выпал целый пласт больше чем в десять лет до рождения Лизы, моей бабушки. И что дальше стало с Варей – я не знаю. А мне кажется это очень важным.